Strit. «Mem. popul.», т. II, с. 59.
Прокоп. и Маврикий: см. «Memor. popul.», ч. I, с. 29, у Стриттера.
Нестор по «Кецигсб. сп.»: «Аще поехаши бяше Обрину, не даваше впрячи ни коня, ни вола; повеляша впрячи три, или четыре, или пять жен в телегу и повести Обрина» — с. II.
Ad. Бремен, «ut nulla gens honestior aut benignior potuit inveniri» — кн. II, гл. 12, изд. Линденб.
Маврикий: «Sunt quoque adversas perigrinos benigni maguoque studio servant incolumes salvosque, de uno loco in alium deducunt, quo necesse habent, ut et, si per incuriam ejus, que servare tale dcbent, accidit, ut damno peregrinus afliciatur, bellum ipsi inferat vicihes ejus, pietatem arbitratus, sic ulcisci peregrinum» <Также они благосклонны к странникам и очень пекутся об их здоровье и целости, препровождая их из одного места в другое, смотря по их надобности; если же, по небрежению, охраняемый ими бывает обижен, то, соблюдая благочестивый обычай, воюют против обидевшего его так, чтобы путник бывал отмщен>.
О браках этих племен см.: «Свадьбы», ч. VIII, в статье «Обзор свадебных обрядов».
От пол. IX до кон. X в.
Нестор, по «Кенигсб. сп.», с. 62.
Нынешняя Силистрия <Болгария>.
Кар<амзин> И<стория> Г<осударства> Р<оссийского>, т. I, с. 186.
Нест. по «Кенигсб. сп.», с. 73: «Руси есть веселие пита, не можем без него быти»… «свинины не ести, вина не пити» было противно веселию и обычаям русских.
См.: «Впрошение Кирика у Новгород, епископа Нифонта и других» (сочин. XII в.): «а еже человек будет в опитемьи, а пойдет на великый путь, молитва раздрешьная дати ему, но отьдржит заповедь. Аще ли не рать пойдет, или разболиться; то дати причащение».
Нестор., с. 49–50: «И изидоша Древляне противу и снемшись обема полком на сокупь, и суну копьем Святослав на Древляны, и копье лете сквозь уши коневи, и удари в ногу коневи; бебо детек».
Рязанской губ., в 1207 г., сент. 22. — Нест., по «Кенигсб. сп.», с. 280; Кар. «И. Г. Р.», т. 3, пр. 125.
Нест., по «Кенигсб. сп.», с. 65. «Аз же (Святослав) и иже со мною и под мною, да имеем клятву от бога, и в него же веруем в Перуна, и в Волоса, скотья бога, да будем золоты яки золото, и своим оружием да изсечены будем».
Митрополит Никифор помер в 1120 г. Его место занял Никита, который, управляя церковью семь лет, не заменил его достоинств.
Послания митрополита Никифора, наход. в синодальной биб., в книге Мефодия Патерийского, под № 375, с сим заглавием: «Послание от Никифора митрополита киевского к Владимиру Князю всея Руси, сыну Всеволожу, сына Ярославля». Сочинение Нифонта помет, в «Кормчей книге» под именем «Впрашение Кириково, еже впраша епископа Нифонта и инех. Часть посланий Никифора и сочинений Нифонта», помещ.: Кар. «И. Г. Р.», т. 2, пр. 243, 380, изд. 1816 г.
Случившейся в 1224 г. мая 31 в пределах нынешней Екатеринославской губернии, близ Мариуполя.
«Новгородская лет.», с. 99. — «Бог един весть, кто суть и отколе изыдоша. Премудрии мужи ведять я добре, кго книгы разумеет, мы же их не вемы, кто суть, но зде вписахом о них, памяти ради русских». — «Троицк. летоп.».
A furore Normanorum libera nos, Domine. Chron. de Grcgor. de Tour.
Князь Роман помер от рук мучителей в 1270 г. июля 19.
Кар. «И. Г. Р.», т. 4, с. 215.
«A brief treatise of the great Duke of Moscovia, his geneology» <Краткий трактат о Великом Князе Московии, его родословная>; помещ. в собр. Гаклюйта, т. 1, стр. 247, изд. 1819 г.
Ордынские послы имели обыкновение привозить с собою басму, т. е. болвана, деревянное изображение хана. Князья московские выходили пешком за город навстречу послам; кланялись им, подносили кубок кобыльего молока, подстилали мех соболий под ноги ханского чтеца и слушали чтение грамоты с коленопреклонением. На месте, где происходила эта встреча, София выстроила церковь во имя Спаса, именуемого доселе: Спас на болвановке. Она, не терпев татарских послов, живших в особом доме в Кремле, кои следили за поступками великих князей, послала богатые дары Ахматовой жене и писала лукаво, что она, имев какое-то видение, желает создать храм на ордынском подворье и просит уступить ей. Царица согласилась: дом посольский разломали, и татары, выехав из него, остались без пристанища. — Кар. «И. Г. Р.», т. 6, с. 92.
Кар. «И. Г. Р», т. 5, с. 324–327, изд. 1817 г.
Жид Схарий прибыл из Киева в Новгород <в> 1470 г.; познакомился здесь со многими знатными сановниками и духовными и хитрым языком обольстил их своею верой. Иосиф Волоцкий восстал противу его учения. Архиепископ новгородский Геннадий объяснил эту ересь Иоанну III, и собором, созванным в Москве <в> 1490 г., осудили заблудившихся и уничтожили секту.
Раковорская битва одержана новгородцами (1268 г., февр. 18) под предводительством кн. Дмитрия, сына Невского, который совершенно разбил магистра немецкого ордена. Сражение было столь жестокое, что «ни отцы, ни деды наши, — говорил летописец, — не видали такой жестокой сечи». Три дня стояли русские на костях, т. е. на месте сражения. — Эту кровопролитную битву долго помнили в Новгороде и Риге. — Кар. «И. Г. Р.», т. IV, изд. 1817 г., с. 94–96.
Период благосостояния и просвещения был с 980 по 1125 г., а период бедствий с 1125 по 1362 г
От Куликовской битвы прошло 467 лет, но имя Мамая доселе осталось в памяти народа. Вся Россия его знает, а в заволжской стране, преимущественно Царевском уезде Саратовской губернии, все места именуются мамаевскими. При исследовании Сарая, столицы Золотой Орды, которой остатки доныне видны в окрестностях Царева, простой народ говорил, что тут жил Мамай; что в развалинах кроются мамаевские деньги; что в них погребены большие сокровища и клады, которые бережет сам Мамай; что раскапывать их опасно, потому что злой дух Мамая поселился здесь. — Все находимые и отрываемые деньги и вещи называются у них без исключения мамаевскими; отрываемые покойники, кто бы они ни были и сколько бы их ни было, зовутся Мамаем. Однажды нашли в каменной гробнице несколько мужских и женских скелетов, обвитых в парчу, и на вопрос: кто это? было ответом: «Мамай с Мамайшею». Если при раскапывании попадались кости или скелеты, то говорили: «нашли мамаевские кости или нашли Мамая».
Кн. Константин Острожский осаждал Смоленск в 1514 г., и все усилия взять его, даже при содействии злонамеренных людей, были напрасны. Он принужден был отступить с великою потерей, а король искал мира.
Заступники беззащитных Сильверст и Адашев кончили жизнь плачевно; без суда и основательной причины погибли: Даниил, брат Адашева, родственник его Иван Шишкин с женою и детьми, кн. Дм. Оболенский — Овчина, кн. Михаил Репнин, кн. Юрий Кашин, кн. Дмит., Курлятев, кн. Мих. Воротынский, победитель казанцев; бояр. Ив. Шереметев, ужас крымцев; брат его Никита Шереметев; конюший Федоров, муж украшенный славою и сединою; кн. Ив. Андр. Куракин-Булгаков, кн. Дм. Ряполовский, князья Ростовские, кн. Ив. Турунтай-Пронский, казначей Хозяин Юрьевич Тютин, кн. Мих. Черкасский, брат царицы; печатник Казарин-Дубровский, митроп. Филипп, проименованный Святым; кн. Вас. Пронский, печатник Ив. Мих. Висковатый, казначей Ив. Фуников, думные сов: Зах. Ив. Овчина-Плещеев, Хабаров-Добрынский, Ив. Воронцов, Вас. Разладин, Кирик Тырков; защитник Лаиса, Андр. Кашкаров; воев. нарвский Мих. Матв. Лыков; воев. Михайловский, Никита Казаринов-Голохвастов. Ожидая смерти, он уехал из Москвы и посхимился в монастыре на берегу Оки. Царь прислал за ним опричников, он вышел к ним навстречу и сказал: я тот, кого ищите. — Царь велел взорвать его на бочке пороху. — Погибло десять Колычевых, кн. Ив. Шаховский, князья Прозоровские, Ушатые, Заболотские, Бутурлины, князья Мещерские, кн. Никит. Ром. Одоевский, бояр. Мих. Яковл. Морозов с сыновьями и супругою, кн. Петр. Анд. Куракин, бояр. Ив. Андр. Бутурлин; Гр. Собакин, дядя царицы Марфы, ее брат Вас. Собакин; кн. Ив. Девтелевич; игумен псковский Корнилий, его ученик Вассиан Муромец; Новгород, архиеп. Леонид; архим. Феодорит, игумен соловецкой обители, друг Св. Александра Свирского, и убит собственной рукою царя, наследника престола, Иоанн. Здесь представлена тысячная доля таковых мужей, которые погибли совершенно без вины, служа отечеству со славою. Угрызаемый беспрестанно совестью и пугаемый тенью убиенных, он для успокоения нечистой души служил по церквам и монастырям синодики, или поминовения. В синодиках поминается об истреблении княжеских, боярских и дворянских родов; о других ни слова.
В сочинении «Памятн<ики> москов<ской> древности» г. Снегирева, тетрадь I, с. XXXV, сказано между прочим об Александровской слободе: «от слободы его (Иоанна IV), обнесенной каменной оградою, не осталось и следов: в 1582 г. в праздник Рождества Христова она сгорела от молнии». Откуда взято им это невероятное явление в мире? — Многие, читающие без разбора и верующие всему печатному безусловно, добродушно примут за истину и некоторые верят доселе, что слобода сгорела от молнии в день Рождества Христова, среди трескучей зимы!! Тем более этому верят, что в этом событии видят гнев Божий. Некоторые из моих знакомых до того были убеждены, что они согласились лучше верить, нежели подумать, что это дело невозможное. Если бы это действительно случилось, то, как событие необыкновенное, не могло бы сокрыться от наблюдателей природы и непременно сделалось бы предметом исследований; и ученые в Европе не оставили бы без внимания необыкновенное действие как переворот сверхъестественный в природе, несмотря что протекло 265 лет. — Но никто из них не думал об этом, считая или вымыслом какого-нибудь легкомысленного, или сказкою, выдуманною для детей. Прошли те времена, когда всему верили; когда многие думали, что есть люди на четырех ногах, с бычачьим хвостом и рогами, с четырьмя глазами: двумя на лбу, а двумя назади; когда были уверены, что на ките держится свет, что живут под землею демоны; что они во время пирушек в преисподней бросают молнию на города и сожигают!! — Пусть бы это так, но все следовало бы сказать господину сочинителю, которого почитаю от души за многие полезные его труды: на чем он основал несбыточное событие? — В примечании его указано, между прочим, на «Русск. Лет. по Никон, сп.», т. VII. — Я искал и ничего не нашел там. Открывается, что г. сочинитель взял из Кар. «И. Г. Р.», т. IX, изд. 1821 г., с. 350. — Странно! Знаменитый историограф, исчисляя несчастные происшествия того времени для России, страшные видения Иоанна IV и поверья народа, упомянул о носившейся молве, что в день Р. X. громовая стрела зажгла при ясном солнце спальню Иоашюву в Александровской слободе, и заключает: сказка, достойная суеверного века. Следовательно, Карамзин не верил; он только указал на легковерье Одерборна, который, поверив молве, первый записал в число действительных чудес, а ему никто не верил. Вот самое место из Одерборна, — см. Ioannis Basilidis Magn. «Moscoviae ducis vita», изд. 1585 г., гл. III, л. 4. - Fulmen deinde subitam secum coeli serenitatem adducens, ipso Christi natalitis slobodam speciosam magnorum Ducum habitationem, cum terribili ingentium structuram et trabium ruina disiecit, rerumque pretiosarum splcndidissima supellex, qua ista in munitione asservabutur, de coelo tacta et consumpta est. In elegantiori vera camera cubiculum Basilidis ipsius ubi lectus erat falmen intravit, adeo caute perrerans, ut ipsum simul urnam feriendo dissiicerit, qua captivorum nomima ad libidinem forte principis educabuntur, etc. etc. <См. «Житие Иоанна Васильевича, великого князя Московского», изд. 1585 г., гл. III, л. 4. — «Внезапно посреди ясного неба засверкала молния, в день Христова Рождества в слободе, великолепном жилище великих князей, она, ужасно неистовствуя, нарушила балки и стропила, и драгоценнейшие сокровища, хранившиеся в надежном месте, были поглощены небом. В еще более прекрасную спальню самого Иоанна Васильевича, где он лежал, молния влетела, все перевернув и разбив также урну, в которой иной раз, по желанию князя, пожигались имена узников»>. — В недавнее время случилось среди зимы воздушное явление с громовым ударом и блеском молнии. В Риге и ее окрестностях замечено было 5 генваря 1844 г. в 10 часов вечера воздушное явление с громовым ударом и молниею; но этот удар и блеск произошли от пролетевшего по небосклону и лопнувшего в воздухе огненного шара. — Журн. мин. внутр. дел за 1844 г., февр. мес, в «Смеси», с. 355. — Все же не гром и молния из дождевых туч. И этот гром был следствием лопнувшего огненного шара, а молния только отблеском его.
Изменник и клеврет бояр<ин> Михаил Салтыков, требуя однажды у Гермогена, чтобы он запретил Прокопию Ляпунову ополчаться за Россию, в противном случае грозил зарезать его. Но видя его твердость и решительную волю, предатель обнажил нож и в бешенстве устремился на него. Патриарх осенил его крестным знамением и сказал: «Знамение Креста противу ножа твоего, и взыдет вечная клятва на главу твою». — «Собр. госуд. гр.», т. II, с. 491. — Латух. «Степен. кн.»: «» патриарха скверно лаяше и выняв нож свой, хотел его заклати, и т. д., см. еще «Ник. лет.» — А. С. Шишков, известный отечественными заслугами, говорит о патриархе Гермогене в прекрасном своем рассуждении «О любви к отечеству», будто бы ляхи его били и мучили, о чем никакая отечественная летопись не говорит нам. Правда, ляхи грозили ему смертью, томили заточением, и изменник Салтыков покушался заколоть его ножом. «Неистовые враги угрожают ему (патриарху) смертию, — говорит г. Шишков. — Тело мое вы можете убить, но душа моя не у вас в руках. Они в ярости рвут на нем златые ризы, совлекают священное облачение, налагают на него вериги и оковы: он сожалеет, что из десницы его отнят крест, которым благословлял он народ стоять за отечество. Они повергают его в глубокую, смрадную темницу. Он соболезнует только, что не может более предстоять во храме Божием для воздеяния пред лицом народа рук своих ко Всевышнему. Они изнуряют его гладом и томят жаждою, но ни тяжкие цепи, ни густой мрак, ни страшное мучение алча, ни жестокая тоска иссыхающей гортани не могут победить в нем твердости духа, не могут преклонить его к согласию на порабощение отечества». — «Собран. сочинен. и перев. г. Шишкова», ч. IV, с. 161–162, изд. С. П. Б., 1825 г. — С патриарха никогда не срывали риз, ни платья; не налагали на него ни веревок, ни оков, ни цепей и не держали в глубокой и смрадной темнице. — Это все увеличено. Вероятно, г. сочинитель смешал это событие, бывшее с митрополитом ростовским Филаретом. Когда ляхи взяли Ростов (в 1609 г.), народ и воины бежали; тогда Филарет сказал: не бегством, а кровью должно спасать отечество! — и заключился с немногими усердными воинами и гражданами в соборной церкви. Там все исповедовались, причастились и ждали смерти. Неприятели осадили храм, выломали двери и ринулись с мечами. Верные ростовцы окружили Святителя, защищали его до последнего издыхания; церковь наполнилась мертвыми, и злодеи схватили Филарета: сорвав с него святительские ризы, одели в рубища; потом надели на него простую свиту и повели его босого в татарской шапке в тушинский стан. Великий Филарет терпел унижение долгое время; но его верность к отечеству ничто не поколебало. — «Никон, лет.», с. 103–104; Авр. Палиц. «Осада Троицк. — Серг. Лавры», с. 44; Латух. «Степен. кн.».
Некоторые из наших писателей сомневаются в патриотических действиях Ляпунова — между тем как он умер за отечество.
Потомки Сусанина, живущие в Плесском уезде, в деревне Коробове, в 35 вер. от Костромы, освобождены Екатериною II от всех повинностей и сделаны, вольными.
Богатыри и сподвижники: Добрыня Никитич, Александр с золотою гривною, Илья Муромец, Алеша Попович, Чурила Пленкович, Соловей Будимирович, богатырь Рогдай, Ян Усмошвец, Дюк Степанович, Иван гостиной сын, Аким Иванович, Отар Годинович, Касьян Михайлович, Поток Михайло Иванович, Василий Игнатьев-Пьяница и Тугарин Змеевич запечатлелись в памяти народа как доблестные витязи Владимира.
«Древн. русск. стихотв., собр. Кирш. Даниловым», изд. 1818 г… с. X, XI, 5 и 206.
«Никон. летоп.»: «И собрав от старост и пресвитеров детей 300, и повеле учити книгам».
Слог песни о полку Игоря показывает, что она сочинена южным жителем России. Некоторые слова и выражения, встречаемые в этой песне, сохранились доселе в малороссийских думах конца XVI в., и это доказывает, что Малороссия давно имела своих вдохновенных поэтов, еще до создания языка.
Из многих разбиравших песнь о полку Игоря с исторической стороны есть более удовлетворительный — П. Г. Буткова, напечат. в «Вестн. Европ.», 1821 г., № 21 и 22, в «Сын. Отеч.» и «Север. арх.», 1834 г., № 52. — Г. Бутков подвергся несправедливым замечаниям сочинителя «Сказаний русск. народ.» г. Сахарова. Уважая вполне полезные труды г. Сахарова, нельзя пропустить без замечания ошибочных его нареканий. Он, между прочим, говорит, — см. его «Сказания русск. нар.», в статье: «Русская народ, литература», с. 58–60, изд. 1841 г. и «Песни русск. народа», ч. 5, с. 222–228. — «Критические исследования г. Буткова заслуживают особенного внимания. Идя своим путем, он сам разыскивал, не верил чужим толкованиям. Эту самобытность г. Буткова встречаем мы во всех его исследованиях». После этого прибавляет, что он несправедливо толкует древние слова, которые не объяснил и сам г. Сахаров. Он говорит далее: «Мнение г. Буткова о местоположении Тмуторакана, замечательно своею новостию изысканий от всех других: он полагает, что его искать должно не в Тамани, но на пути из Киева к Полоцку, на правой стороне Остра, при соединении этой реки с Десною, где теперь село Старогородка, в одной версте ниже города Остра, в 60 верстах от Киева». Г. Сахаров не так это понял. Г. Бутков, говоря о побеге Всеслава из Белгорода чрез Киев и Тмуторакань, указывал, что тут разумеется Тмуторакань не Таманская, а тот город Тмуторакань — Остроческий, который упоминается в географическом отрезке XIV в. в числе киевских городов. Сахаров говорит еще: «что же касается до непонятных слов, встречающихся в описании слова о походе Игоря, то Г. Бутков почти не обратил на них внимания». Г. Бутков не брался объяснять непонятные слова; он писал нечто к слову, а не о всем слове, и г. Сахаров упустил из виду, что г. Бутков объяснил отчетливо события Игорева похода. Я не вхожу в дальнейший разбор исследования по этому предмету г. Буткова, которого труды весьма важны для нашей критической истории.
Очень многие покушались объяснить «Слово о полку Игоря», и каждый из них писал по своему мнению. Вот одно только исчисление писателей по предмету, доселе не истолкованному. 1. Граф А. И. Мусин-Пушкин. Он первый открыл в 1795 г. и напечат. в 1800 г. — 2. А. С. Шишков напеч. в 1805 г., потом перепечатал в 1826 г., и помещено в поли. собр. его сочинений и переводов. 3. Я. Пожарский в 1819 г. 4. Н. Грамматин объяснял в прозе и стихах, 1823 г. 5. Н. А. Полевой в 1830 г. в 3 т. «Ист. русск. нар.». - 6. А. Ф. Вельтман, в 1833 г. 7. М. Максимович, 1837 г. Переводили в стихах: 8. Серяков, 1803 г. 9. Палицын, 1808 г. 10. Язвицкий, 1812 г. 11. Левитский, 1813 г. Иностранные переводчики на немецкий яз.: 12. Славянин Юнгман, 1810 г. 13. Миллер и 14. Зедерман. Последний объяснения гт. Карамзина и Шишкова назвал перлами. 15. Куприян Годебский на польский яз. 16. Вацлав Ганка, славянин, на чешский яз. 17. Аджит поместил перевод «Игорева слова» в сербском альманахе «Голубице». 18. Авг. Белевский объяснял «Слово о полку Игореве» на польск. яз. 19. Дм. Дубенской представил новые объяснения на «Слово о полку Игореве» — оно напеч. в «Русск. достопамятн.», ч. III, 1844 г.
Кар. «И. Г. Р.», т. 6, с. 145–148.
Мы знаем, что Филарет по возвращении из девятигодичного плена (1619 г. июн. 14) был возведен в патриаршеское достоинство (июн. 22); потом сделался ближайшим советником своего сына. «Нов. Древн. библ.», ч. 6, с. 125, изд. 1788 г.
<Лисовский-Янович А.-И. играл заметную роль в событиях Смутного времени, разграбил Коломну, осаждал Троицкий монастырь, долго опустошал разные русские области>.
Иностранцы, называя нас варварами, описывали как жителей новооткрытой части света. Но они забыли, что эти варвары были умом сильные и с безграничной любовью к своему отечеству; что эти варвары не дозволили просвещенным народам выбрать из среды их властелина. Народ наш славился и в то время самобытностью и Православием; государские сановники — гибкостью политики и умом дальновидным, ибо уничтожили домогательства Польши и Швеции в избрании их королей в наши цари. Некоторые из наших дворян сражались еще в Тридцатилетней войне и запечатлели свои подвиги кровавыми ранами. Олеарий, секретарь шлейзвигголштинского посольства, приезжавший в Москву в 1633 г., говорит, что между Копорьем (Capurga) и Нотебургом (Шлиссельбургом) русский боярин Базалович угощал посольство вкусными яствами и за столом играла музыка; что Базалович участвовал в Лейпцигской битве в 1631 г. и показывал свои раны, полученные им; что боярин не только храбрый, но обходительный и любезный. — Олеар. «Offt begehrte Beschreibung der' Neuen Orientalischen Reise», с 9, изд. Шлейзв., 1647 г., in. f.
Нотебург, переименованный после завоевания в Шлиссельбург, взят 1702 г. окт. П. Голик. «Деян.». П. В., ч. II, с. 86. — Приобретение Нотебурга было столь важное, что Петр Великий установил ежегодное торжественное молебствие, которое совершается поныне в день взятия во всех церквах наравне с Кучук-кайнардж<ий>ским миром и другими победоносными воспоминаниями. Герой Шлиссельбурга кн. Михаил Михайлович Голицын был впоследствии фельдмаршалом. — В «Моск. вед.» за 1843 г., № 89, июля 27 ошибочно сказано, что он взял Шлиссельбург окт. 12. — См. статью, напечатанную в том номере: «Жизнь кн. М. Голицына». Он помер в 1730 г. дек. 10; погребен в Москве в Богоявленск. мон., в Китай-городе.
После взятия Смоленска, авг. 6, 1812 г., см. «Письма русск. офицера» Фед. Глинки.
Кар. «И. Г. Р.», т. 7, пр. 406; Pauli Jovii «De legatio Moscoviae».
Постепенное возрастание учебных заведений, через пять лет:
Сначала было в империи учебн. завед. 784, т. е. 1 унив., 1 академ., 12 гимн., 40 благ. панс, 52 уезд., 515 приход. и 163 частн. училища. Тогда же было учащих и других должностных лиц 4 836, через пять лет 6 208, а в 1842 г. 6 767.
Число учащихся возрастало постепенно:
Число учащихся в 1833 г. составляло прибыль около 32 000, но это количество принадлежит одному ведомству мин. народн. просв., не включая огромного числа учащихся в военных, духовных и других училищах. Должно присоединить еще Варшав. учеб. окр., в коем в 1839 г. было учащихся 64 350; в 1840 г. 62 080; 1841 г. 80 865, а 1842 г. 66 708 — всего же учащихся к 1843 г. 169 951. — Таким образом, развивавшееся народное просвещение в течение десяти лет представляет следующее:
вновь учрежд. учеб. завед 784
число учащихся увеличилось 32 000
— учащих около 2 000
напечатано русских книг 7 000 000 т.
вывезено иностранн. кн. до 4 500 000
Совершено 40 ученых экспедиций от мин. народи, проев. См. «Взгляд на сравнит, статист, мин. нар. проев, в течение последнего десятилетия», напеч. в «Моск. вед.», 1843 г., № 58.
Правда, у нас не заставляют учиться, не обязывают семейства отдавать детей в училища, как, например, в Саксонии, Баварии, Вюртемберге, Швеции, Голландии, Североамериканских штатах, где законом постановлено взыскивать с самих родителей за небрежение; правда, народное образование разлито в других государствах в большей степени, как, например, во Франции считается 1 ученик на 17 обывателей, в Англии и Австрии 1 на 15, в Североамериканских штатах 1 на 11, в Голландии 1 на 9, в Пруссии 1 на 7. — Нельзя умолчать, что у нас из 63'/2 мил. народонаселения учащихся 169 951. — Это выходит, что из 480 учится только 1. — По давно ли мы стали учиться? И кто учится у нас, и как учатся? Дети бедных дворян. Бедные изучают полезные знания и составляют потом украшение отечества, а богатые обращают одно внимание на легкое образование: на языки, музыку, пение и танцы. Первые своими дарованиями и трудолюбием открывают себе путь ко всем почестям; а вторые, поддерживаемые могущественной силою связей и состояния, добиваются одних почестей. Изучение языков сделалось у нас первостепенным, а науки второстепенным предметом. Явилась многосторонность познаний и смесь понятий об истинном значении наук. Легкое и поверхностное образование, пристрастие к чужеземному и тщеславие в знании иностранных языков невольно припоминает нам простодушное истолкование происхождения россов — от расселения нашего племени по всей Европе. Несправедливо было, если бы мы и не видели уклонения образования собственно русского. Нам надобно изучать свое собственное, свою Россию — наше сердце и счастие наше.
Цыганов был актер московской труппы, умер в Москве во время холеры на 35 г. от рождения. Песни его напечатаны в Москве 1834 г. под названием «Русские песни». Цыганов не искал ни славы, ни покровительства литературных партий, он жил тихо в своем кругу и пел как соловей, потому что ему хотелось петь; но он пел по внутреннему влечению к своему русскому, потому в его песнях развито народное чувство. Кто не знает его песни «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». — Зато многие, я думаю, не знают многих других прекрасных его песен. — Выпишем некоторые из них, напр. песнь X:
Не туманами, не мглой
Солнышко затмилось,
Ах! не тучей громовой
Ясное закрылось:
Потушился свет очей —
Раннею могилой!
Мне не видеть красных дней,
Не видать уж милой!
Мне ее не разбудить
Нежными речами.
Ах! ее не воскресить
Горькими слезами!
Оседлаю ж я коня.
Сгину в ратном поле.
И родной мой край меня
Не увидит боле!
И стрелою он летит
В поле, в грозну сечу;
И быстрей стрелы летит
Смерть ему навстречу!
Лежит в поле дороженька,
Пролегает.
И ельничком, березничком
Зарастает.
Не змейкою — кустарничком
Она вьется;
Не реченькой — желтым песочком
Она льется.
Не торною, не гладкою,
Не убитой:
Лежит тропой заброшенной,
Позабытой. —
В конце пути-дороженьки
Горюч камень;
На камешке сердечушко,
В сердце пламень!
По всем углам у камешка
Растут ели;
По всем углам на елочках
Пташки сели.
И жалобно пернаточки
Распевают:
«Вот так-то спят в сырой земле,
Почивают —
Безродные, бездольные
На чужбине —
Никто по них не плачется
Не в кручине!
Ни мать, ни отец над камешком
Не рыдают.
Ни друга здесь, ни брата здесь
Не видают!
Лишь раз сюда красавица
Приходила,
Здесь ельничку, березничку
Насадила.
Поплакала над камешком,
Порыдала.
Нам жалобно петь день и ночь
Приказала.
А кто она? где делася? —
Не сказала!»
Каркнул ворон на березе,
Свистнул воин на коне, —
Погибать тебе, красотке,
В чужедальней стороне!
Ах, зачем, за кем бежала
Ты за тридевять полей? —
Для чего не размышляла
Ты об участи своей?
Все покинула, забыла
Прах отца, старушку мать, —
И решалася отчизну
На чужбину променять!
То ли счастье, чтобы очи
Милым сердцу веселить, —
После ими ж дни и ночи
Безотрадно слезы лить?
Неужели ты не слыхала
Об измене? — «Никогда!»
Неужели ты полагала
В сердце верность? — «Навсегда!»
«Было некому бедняжку
Поучить меня уму, —
И голодной — вольной пташкой
Я попалась в сеть к нему.
Никого я не спросилась,
Кроме сердца своего, —
Увидала — полюбила, —
И умру любя его!»
Каркнул ворон на березе,
Свистнул воин на коне —
И красотка погибает
В чужедальней стороне.
По вступлению уже видно, что эта песнь искажена; но, мне сколько известно, она нигде не напечатана в этом роде.
Эти песни напечатаны в «Нов. и полн. собр. русск. песн.», изд. в 1780 г., в следующем порядке: ч. I № 124, № 146; ч. 2 № 135; ч. I № 136 и 125; ч. 2 № 121; ч. 3 № 159; ч. I № 134, 131, 139, 144, 155; ч. 2 № 133, ч. I № 140. — Так много хорошего рассеяно в 3 частях песенника, что мы затруднялись в выборе и боялись еще обременить читателей. — Нельзя не заметить, что приведенные здесь песни напечатаны в других песенниках весьма неправильно. Напр., в «Новейш. и полн. российск. объяснен. песенн.», изд. Моск. 1810 г., № 239.
При зачине каменной Москвы,
Зачинался тут и грозный царь, и пр.
James Tod «Annals and antiquities of Rajast'han or the central and western Rajpoot states of India», Lond., 1829 г., т. 2, с. 4; Ritter's «Erdkunde Asien», ч. IV, от. II, с. 418, 612; ч. I, с. 722; Malcolm «Memoir of central Indie», т. II, с 132–138; Heber «Narrative», т. V, с. 433–455.
Максимович «Украинские народ. песни», Моск., 1834 г., ч. I, с. 150–153, № 15 и 16; с. 148 и 146, № 11; с. 168, № 34. — Придерживаясь правильного выговора малороссиян, я изменил правописание, введенное г. Максимовичем, и писал так, как произносят знатоки своего языка.
«Древн. российск. стихотв., собр. Кирш. Даниловым», изд. 1818 г. Приведенные здесь в отрывках, как-то: завоевание Сибири, доспехи Михаила Казарянина и жалоба пленной девицы суть сочинение, а может быть, переделка самого Кирш. Данилова из древних песен на свой лад; см. с. 116, 117, 203, 204, 209, 210. Следующие же: «А и горе, горе, гореваньице! — Изведение брата напоем лютых кореньев. — Об удалых с усами молодцах. — Сказка о дурне», помещ. на с. 381, 303, 409, 390, 402, - едва ли сочинение Данилова.
<Как это прекрасно! Какой милый ребенок! Действительно, настоящий ангел…>
Благоразумные французы сами осуждают пристрастие наше к их языку, line des qualitcs Ics plus remarquablcs de I'esprit des dames de la Russie, c'est leur facilite a apprcndre les langucs Strangers. II n'est aucun idiome modernc qui les prcsente des difficultes: ellcs parlent et ecrivent le franjois comme si elles etoient nees a Paris, tandis qu'elles peuvent a peine e'peler un livre russe. II n'est pas etonnant qu'elles negligent leur langue maternelle: on ne daigne gue'res la parler dans les cerclcs. La langue russe, ne s'emploie que pour les affaires d'elat, les plaidoyers, les procedures et les aetes religieux. <Одно из самых замечательных качеств русских дам — это их легкость в изучении иностранных языков. Для них никакой современный язык не представляет трудностей: они разговаривают и пишут на французском так, как если бы они родились в Париже, хотя в то же время они едва могут разобрать русскую книгу. Нет ничего странного в том, что они не знают родного, отечественного языка: разговаривать в их кругу на нем считается абсолютно неприличным. Русским языком пользуются только для официальных дел, жалоб, различных бюрократических процедур и в церковной службе>. - Breton. «La Russie», т. I, с. 30–31, изд. Пар. 1813 г. Должно отдать справедливую честь ученым русским и некоторым знаменитым государственным сановникам в том, что они дорожили споим отечественным языком и говорили на иностранном по одной необходимости, а именно: Румянцевы-Задунайские, Потемкины-Таврические, Суворовы-Рымникские — Италийские, Безбородкины, Панины, Разумовские и многие другие. Бессмертный творец оды «Бог» Г. Р. Державин всегда сердился, когда слышал говорящих не по-русски, особенно тех. которые давно поселились в России. Он требовал от всех, чтобы они везде употребляли свой язык, чтобы этим способом заставить иностранцев изучать наш язык. — Однажды пришел к нему сапожник с денежным счетом и стал изъясняться по-немецки. — Державин сказал с негодованием: долго ли ты будешь говорить со мною по-немецки? Более 20 лет, как живешь здесь! — Пришел к нам босой и полунагой, а теперь уже имеешь два каменных дома, с коих получаешь несколько тысяч в год доходу. Хотя бы из благодарности к счастливому для тебя Петербургу говорил по-русски.
Весьма странно и даже обидно, что очень многие из наших соотечественников изъясняются на иностранном языке, оставляя свой в пренебрежении. Встретятся ли они с французом, немцем или англичанином — тотчас залепечут на их языке, хотя последние очень хорошо знают наш природный. Войдите в общество, где иностранцы разных племен, русский непременно станет изъясняться на их наречии. Посмотрите же на немцев, французов и англичан, они никогда ни с кем не заговорят, как только на своем языке, даже стараются заставить иноземцев выражаться на их природном. Вам случалось видеть, о, я думаю, весьма часто, что в одном и том же собрании все разговаривают сначала по-русски, но если появятся немцы или французы, то все изменяется: немцы пристают к немцам, французы к французам и т. д., составляют свой круг и говорят на своем языке, в посмеяние русским. Русские это терпят, слушают хладнокровно и отнюдь не заботятся заставить их говорить по-русски — а иноземцы торжествуют! Что это значит? Любовь иностранцев к своему собственному, ревностное стремление распространять повсюду свое отечественное. А мы, русские, в безмолвном благоговении пред говором иностранным учимся ему с горячностью неистощимой; потеем от всего усердия над тем даже, как чисто и правильно произносить, к унижению собственного нашего языка.
Когда мы ознакомились, с иноземным духом в XVI в., тогда вошло в пословицу: «Славянскому языку не видать добра от немецкого». См.: «Дела польские», л. 320 на об. л., и Кар. «И. Г. Р.», т. X, с. 101, пр. 166, изд. 1824. — Предки наши под именем немцев разумели всех иностранцев. — Предание об истреблении нашего языка весьма нелепое; оно похоже на предсказание — завладение русскими Царьградом. По крайней мере завоевание восточной империею взято из того повода, что Олег повесил щит свой на константинопольских воротах в 906 г. — Но эту молву распространил польский летописец Стрийковский (см. его сочин. гл. III.).
В X в. была найдена надпись, неизвестно кем написанная под истуканом Беллерофона, который стоял на таврской площади в Царьграде: «Русские недавно опустошали Константинополь», а не предсказание, что русские овладеют Константинополем. — In medio fori (Tami) alrio est statua equestris, quam quidam Iesu Nave, alii Bejlerophontis esse volunt. Allata vero fuit ex magna ArHiochia. Caeterum basia lapidca quadrilatera equestris illius statuae habet insculptas: histories russorem, qui novissimis diebus urbem vastaturi sunt., cujus rei impedimentum est perquam minimum illud signum, quod vinctum ae gcnuflexum illie positum visitur. Praetcrea quoque pes levus magni equi, quod in со inscriptum est, praesignigcat. Similiter est magna columna concava et Xcrolophus ultimus urbis casus expugnationes quae representant <«Посреди двора — статуя всадника, согласно одним — Иисуса Навина, другим — Беллерофонта. Она была привезена из великой Антиохии. На квадратном каменном основании сей статуи высечены слова: „История руссов, которые в новейшие дни грядут опустошать город“, а на задней стороне — едва различимое изображение виноградника и в нем <человека>, преклонившего колени. Кроме того, имеет значение левая нога большого коня, вписанная там. Подобным образом <значительны> большая полая колонна и последний ксеролофус <боец-гимназист> города, павший в сражении, там бывшем>. - Banduri Imper. orient., т. I, с. 16, в статье „Anonymi antiquitatum constantinop.“ lib. I, см. Nicetas Choniates, с 412 и 414; Codinas. „De origin. Constant“, с 24. Все они трое, жившие около 1100 г., свидетельствуют общее сведение о взятии русскими Царьграда, но никто из них не говорил о предсказании, что русские овладеют Константинополем. Le souvenirs de ces flottes arctiques, qui sembloient descendre du cercle polaire, e'pouvanta longtemps la cite impcriale <Воспоминания об этих арктических флотилиях, которые, казалось, опустились с Полярного круга, долго приводили в ужас имперский город>. Далее, когда русские опустошили предместие столицы при Игоре и Святославе, тогда разнесли молву, что они завладеют Царьградом, как обыкновенно происходит, когда угрожает опасность столице. Le vulgaire de tous les rangs assuroit et croyoit, que l'inscription d'une statue esquestre, qu'on voyoit dans la place du Taurus, anoncoit comment les Russes deviendroient un jour maitres de Constantinople <Простые люди самых разных слоев убеждали других и верили сами, что надпись на одной из конных статуй, которую видели на площади Таурус, возвещала, что однажды русские станут хозяевами Константинополя>. - Gibbon. Hist, de la decad. de 1'emp. rom. m. 15, гл. LX, та самая глава на английск. языке. Иные думают, что медная статуя Беллерофона, привезенная из Антиохии, изображала победителя баснословной Химеры, а другие Иисуса Навина. — Французы, овладев Царьградом в нач. XIII в., сплавили ее. — Но откуда взято предание об истреблении нашего языка или о завладении Царьградом? — Просто вымысел и, говоря словами Гиббона: an odd dilemma! <Древняя загадка>. — Было время, когда наши предки преследовали эллинское учение и знание. По переводе с греческого яз. на славянский некоторых священных книг греки мало-помалу усилились при дворе и, наконец, все высшие места по управлению церковью остались за ними. Почти все митрополиты высылались из Константинополя и не многие из русских, едва ли более четырех, были посвящены в митрополиты. От этого самого изучение греческих знаний было вводимо необходимостью; а влияние греков на все дела вооружало наших предков не только противу имени грек, но даже противу полезного знания: кляли эллинскую мудрость, называя ее хитрою, коварною, смешав знание с пронырливым и сребролюбивым духом. — Не щадили и тех, кои не из честолюбия, но из общественной пользы преследовали суеверие, злоупотребление, невежество церковнослужителей и исправляли церковные и богослужебные книги. Так безвинно погиб Максим Грек, живш. в XVI в., который более 30 л. томился в темнице. — Так патриарх Никон не избег нареканий от своих современников за исправление им церковных книг. Суеверы и невежи, приписывая это наущению эллинскому, произвели расколы. — Но когда страсть к греческим знаниям уменьшилась с распространением сведений Западной Европы, не ближе к концу XVIII в., тогда стали кричать на немцев и французов, и имя немца обратилось в бранное — новая крайность! Не должно переходить от крайности к крайностям. Что полезное, то полезное, а потому ни одно из полезных знаний не может вредить народности. Но унижать чужое, потому что оно хорошее, это значит унижать достоинство человека; унижать чужое, потому что оно чужое, это значит быть пристрастным к своему собственному и несправедливым к заслугам чужим. Нам не вредят иноземцы, а мы сами вредим себе: мы хватаемся за все чужое, не разбирая и не рассуждая, что хорошо или дурно. Не должны осуждать иноземного без основания, потому что придется все осуждать иноземное; а когда пересудим все, примемся осуждать свое и дойдем уже до того, что свой язык будем называть варварским, не европейским — а между тем не будем ли сами виновны?
Один именитый купец, любящий говорить высокопарно, всегда начинает свой разговор красноречиво, затвердив наперед тьму украшений, коих не понимает он силы; продолжает разговор с жаром пылкого и даровитого витии. Его слушают и не понимают. Наконец, после утомительного ораторства для него самого, он оканчивает свою речь тем, что у него продается лучший табак, или: ради того, чего иного, совокупного — совокупления, приятного приятства, для нашего дружественного кампанства — табак дешево продаю, и самый лучший-с, право-с, да-с.
Нигде общественные узы не были столь крепкие, как между евреями. У них изливалось народное чувство и воспитание из своего общественного духа. В Индии, Египте, Вавилоне, Сирии, Мидии, малоазийской Греции и Финикии утверждалось образование государственными постановлениями, основанными на свойствах своего народа. В Персии само воспитание было общественным занятием. Там дети с младешества своего принадлежали государству. В Греции и Риме образование детей по своим законам и своим обычаям обратилось в народную гордость. Младенцы с материнским молоком всасывали там нежную любовь к отечеству, как к очаровательному образу, воспламенявшему и сердце, и ум. От этого явились там, исполненные любви образцовой: Мильциады, Фемистоклы, Аристиды, Кимоны, Периклы, Бруты, Сцеволы, Цинцинаты, Камилы, Регулы, Маркелы, Сципионы, Фабриции, Фабии, Катоны, Эмилии, Гракхи, Помпеи, Цезари, Августы, Меценаты, Германники, Веспасианы, Трояны, Марки Аврелии, Антонины, Стиликоны, Велизарии и многие другие бессмертные мужи. — В Спарте, где все было напитано духом народным, смотрели на иноземцев с недоверчивостью и не допускали их к важным должностям. — То же самое было в Карфагене и почти во всей европейской Греции. — Германские племена и франки дали новое направление воспитанию. Соединив религию с семейным воспитанием они укрепляли его на народной преданности своим нравам, обычаям и своей стране. — По основании новых европейских монархий это направление упрочено потребностью общественного образования и соединено крепко с духом народной гордости.
Древ. рус. стих. собр. Кирш. Дан., с. 17.
Довольно странно, что шведский историк Далин говорит утвердительно, что вся Россия, представляя в глубокой древности одни острова, была от Новгорода до Киева шведскою провинциею и что около Р. X. большая часть Швеции скрывалась еще под водою. Dalin «Geschichte der Schweden». Рожер Бакон еще более рассказывает баснословного, что тунгусские татары имеют коров с лошадиными хвостами и доят их при пении песен. «Observations du moins Roger Bacon» <Наблюдения по меньшей мере Рожера Бакона> — в собр. Бержер, с. 19, изд. 1735 г. in 4® — Бакон жил в XIII в., ему извинительно, но Далин в XVII в. и славится своей историею.
«Strit Mem. popul», т. II, с. 29; Иорнанд «De reb. Gethic», с. 85. Hi paludes sylvasque pro civitatibus habent <Они имели в качестве поселений болота и леса>.
«Русская лет. с воскр. сп.», ч. 1, с. 154–155. — Церкви назывались у нас ропатами. После в. к. Владимира I, возвратившиеся с известием о вере болгарской, называют их храмы ропатами — «Лавр. сп.», с. 73–74. — Ганзейцы просили дозволения у новгородцев построить ропату; церкви лифляндские именуются в царств, летоп. ропатами. См. царств. летоп. под 1563 г.
«Русск. лет. с воскр. сп.», ч. II, с. 44–62. Еще в XIII ст. церковь Св. Богородицы была вымощена (в Суздале) красным мрамором. — Там же, ч. II, с. 192.
Гридни, или гридень, происходит от шведского слова gred, меч. Их сравнить можно с придворной стражею.
«Лет. Нестора по кенигсб. сп.», с. 47, 51, 72, 91 и 93. Повалуша, упоминаемая в значении голубятни, встречается в древн. русск. стихотв. Кирш. Данилова, с. 61. — Вышка означает в Смолен. губ. верхнюю комнату в жилье, подобно чердаку; она делается без печи и в ней только живут летом.
Herb. «Rer. Moscov. com.», с. 89 — 101; Francesco da Collo «Trattamento di pace tra re di Polonia e gran principe di Moscovia», 1518 г., stampato in Padua 1603 г., на обор. 53 л.: «quando ci accoreva far ritomi ad essi nostri allogiamenti, in tempo di notte, erano disposti e accesi lumi di tiglia, di altezza d'un passo dall'ima e dalPaltra parte della strade, discosti l'un da l'altro intorno a due passi, i quali rendevano cosi fatto splendore, come se posse il sol da mezzo giorno» <когда нас встречали, зажгли расставленные в строгом порядке и яркие лампы с фитилями, высотой в один шаг по одну и по другую стороны улицы на расстоянии двух шагов друг от друга, которые возвращали дневной свет> — помещ. у Чилл. «Historia delle sollevationi notabili in Polonia», gli'an. 1606. 1607 и 1608. - Arsenii. «Descr. itineris in Moscoviam habiti a Jeremia II patriarcha Constantin.», ч. I, c. 90., помещ. у Вихмана «Saml. Schrift des Russ. Reichs». Miege «Relations des trois embassages de Carlisle», с 340, изд. 1772 г. in 16®.
«Летопис. Нестора, Воскресенская и новгородская». Замечательно, что соборная церковь в Суздале была выстроена нашими художниками. Тогда же славился в Киеве зодчий Милонег Петр, который построил каменную стену на берегу Днепра, под Выдубецким монастырем, и наши современники говорили о ней, как о великом чуде. — «Воскр. лет.», ч. II, с. 118.
Кар. «И. Г. Р.», ч. 4, с. 225, прим. 322.
Монах Лазарь, пришедший с афонской горы, родом сербин, снабдил часами церковь Благовещения — в Москве. См. Троицк, лет., в коей сказано, что Лазарь сам их делал: «мастер же и художник сему беяше… цена же сему беяше вящше полувтораста рублев. — Князь Великий замысли часник и постави на своем дворе, за церковью за Св. Благовещением. Сий же часник, наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и расчитая часы нощные и дневные; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвоно и самодвижно, странолепно нскако створено есть человеческою хитростью, преизличтано и преухищрено». — Каменные здания строились из кирпича, и. конечно, способ обделывания его был известен давно. Некоторые думают, что зодчий болонский Амуроль Аристотель, который научил нас лить пушки, во второй пол. XV в. устроил кирпичный завод и научил делать кирпичи («Летоп. русск.», ч. III, с. 43; «Кратк. церк. росс. истор.», ч. I, с. 330; Успен. «Оп. пов. о древ. русск.», ч. 1, с. 29). — Разве до него не строили из кирпича? — Нет, скажут некоторые, тогда строили из камня. — По это невозможно! По своей редкости камень был дорог. Тогда в России нигде не знали его и теперь не строят из камня, а из кирпича, называя таковые здания каменными. Одна Финляндия доставляет в избытке превосходный гранит, который идет на дворцы, великолепные храмы и палаты богачей. Кроме Петербурга нигде не строят собственно каменных зданий: т. е. из мрамора или гранита. Самые улицы мостят здесь булыжником (овальными кусками гранита); нигде более по ощутительному в нем недостатку. — Должно думать, что Аристотель, устроив кирпичный завод, научил русских лучше обделывать его. При построении же деревянных домов знали пилить доски, но собственно пильные устройства появляются у нас в XVII в. В южной же России, с поселением в ней слободских пришельцев, перенесено искусство пилить бревна и делать для кровель гонт (дощатую покрышу). Усп. «Оп. повест. о др. рус», ч. 1, с. 33.
Herb. «Rcr. Moscov. com.»; Paul Jov. «De legat. Moscov»; Petrejus «Historien und Berichte von dem Gropfurstenthumb Muschkow», etc., с 8 и 9., изд. Лейпц., 1620 г.
Herb. «Rer. Moscov. com.».
Некоторые из наших писателей упоминают о стульях, бывших будто бы еще в 1158 г., а о креслах в 1602 г., но те и другие делаются известными не ранее XVIII в. Быть может, что наши писатели называли стульями и креслами круглые одноместные скамейки, которые у иностранцев именовались без разбора. О стульях см.: Татищ. «Ист. рос», кн. III, с. 75; о креслах Щерб. «Рос. истор.», т. VII, ч. 1, с. 174. — О перемешанных названиях стульев и кресел см.: Herb. «Rer. Moscov. com.»; Paul Jovii «De legal.»; Reutenfeld «De reb. Moschoviticis»; Tanner «Leg.» — От них прочие писатели заимствовали сведения. Египетские стулья делались табуретами, кресла с высокими ручками без ножек, столы же из длинной доски, укрепленной на четвероуголыюм столбе. Grohman «Uberreste der Gyptische Bautunst». — Название стульев встречается в XVI в.; но какая их была форма, неизвестно. Должно думать, что наши стулья были без спинок, ибо таковые стулья ставили во храме при короновании великих князей и царей и они служили вместо тронов.
«Никон. лет.», с. 119, 122, 129.
Поссев. «Moscov.».
Paul. Jov. «De legat. Moscov.»; Herb. «Rer. Moscovit. com.»; Certaine letters by Furbeville <Некоторые письма Фёрбевилля>, пом. в Гаклюйт.; Успен. «Оп. пов. о древ, русск.», ч. I, с. 32 и 33.
«Никон. лет.», ч. VIII, с. 29. Враг, вложив мысль в человецы, в князя Вас. Щепина да в Вас. Лебедева и в их советников, чтоб зажечь Москву, и пр. — Москва, по свидетельству Ченслера, была в его время обширнее Лондона. См.: «Путешеств. Рих. Ченслера в 1553 г.», т. 1, с. 364 и 276, пом. в соб. Гакл., изд. 1809 г. — В 1520 г. было 41 500 домов, а жителей, как полагают, за 100 000. — См.: Кар. «И. Г. Р.», т. VII, с. 210–211. - Franc. da Collo «Trattamento di pace 1518 г.», л. 51, говорит: «Москва, состроенная большей частью на болотах, имеет в окружности три мили и судоходную реку Москву». — А теперь река Москва!
«Muscov. Reise», пом. в магазине Бишинга, ч. VII, с. 265; Petrejus «Histor. und Berichte von dem Gropfiirstenthumb Muschkow», с 9, изд. Лейпциг, 1620 г.
«Relatio legationis in Moscoviam, Aug. de Meyern et Guil. Calvucci», в 1661–1663 г., ч. I, c. 218, помещ. в собр. Вихмана.
Кошихин «О России в царств. Алексея Михайловича», гл. XIII, с. 118. «La relat. des trois embassades de Charles II., vers Alexey Michailoviezz, etc. par Miege». - Amst., 1762 г., с. 324, Petrejus «Histor. und Berichte von dem Grossfurstenthumb Muschkow», с 9, изд. Лейпц., 1620 г. — Слюда была небезызвестна Мьежю, но он называет ее тальком, что не все равно. — Он так описывает: «du talc, dont les peintres en mignature sc servent aussi fort frequement pour mettre devant leurs portraits. On tire cela du rocher, qui se fend de soi — meme en plaques minces et unies, de sorte qu'il est pour le moins aussi transparent que le verre., mais il ne se casse point» <тальк, коим художники пользуются в миниатюре, облицовывая им портреты. Добывают его из скал, расколовшихся и рассыпавшихся; он прозрачен как стекло, притом что не разбивается>. — Ясно видно, что он говорит о нынешней слюде, но неправильно то, что он смешал ее с тальком, который никак не отделяется пластами и никакой не имеет прозрачности. — Древние приписывали тальку чудесную силу: полученным из него маслом думали возвратить старости молодость.
Arsenii «Decrip. itineris in Moscoviam», пом. в собр. Вихмана; Petrejns «Histor und Berichte von dem Grossfurst. Muschkow»; «Muskow Reise». 1602 г., пом. в Бишинг. магаз., ч. VII; Olear. Offt begehrte Beschr. d. Neuen Oriental. Reise, c. 116, изд. 1647 г.; Mayerberg «Voyage en Moscovie», c. 105, 106, изд. Leide, 1688 г.
Olearii «Offt begehrte Beschr. der neuen Orientalisch. Reise», и пр., с 117, изд. Шлейзв. 1647 г.; Margeret «E'stat de l'empire de Russie», на обор. л. 1, изд. Париж, 1607 г. Petrejum «Histor. und Bench, von dem Grossfurstent. Muschkow», с. 124–125, изд. Лейпц., 1620 г.; «The voyages of Struys through Moscovia», с 180, изд. 1683 г. — Кто первый распространил молну о наших зоофитах? — Маржарет. — У него первого встречается описание баранцев. — Witsen «Noosrd en oost Tartaryen eene Beschryving», etc. Amst., 1785 r. in f., т. I, c. 288, говорит, что Энгельберт Кемпфер прежде всех объяснил значение баранца.
Olear. и Le-Brun, см. их «Voyages»; Herberst. «Rer. Moscov. com.», Korb. «Diarium»; Lyseck. «De legal.», c. 75 и 76.
Это говорится про в. к. Владимира I, а Дюк Степанович его витязь.
«Древн. русск. стихотв., собр. Кирш. Даниловым», изд. 1818 г., с. 6, 13, 27, 424 и 159. Упоминаемые здесь в отрывках богатства витязей, конечно, суть прикрасы стихотворца, но они по крайней мере изображают правы его времени, смешанные с преданиями старины.
Говоря о витязях Владимира, мы не можем пропустить без внимания, что в. к. Владимир был женат не на сестре греческих императоров: Василия и Константина, но на их племяннице Анне. У них была одна сестра, Феофания, которая была выдана замуж за германского императора Оттона II. Marq. de Gastelhau «Ess. sur l'hist. anc. et moderne de la mouvelle Russie», т. I, c. 116. - Par., 1820 r.
О сих пожарах см. отечественные летописи под 1547 годом, а именно: Нестора, никоновскую, Воскресенскую, царственные книги, и Кар. «И. Г. Р.», т. VIII, о пожаре 1547 г., который описан им живо.
Олеарий «Offt begehrte Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с 116, изд. 1647 г.; Чилли «Hist della sollevationi notabili in Polonia», gli'anni 1606, 1607 и 1608. Там описан страшный пожар, опустошивший Вильну, которая сгорела, по его словам, от приготовления в доме вишневого меда и водки.
Lyseck. «Relatio eorum quae circa Sacr. Caesar. Majest. ad Magn. Moscov». Czarum ablegatos de Bottoni et de Gusman, etc. — Лизек был очевидцем пожара.
Herber. «Rer. Moscov. com»; Paul Jovii «De legat. Moscov.», с. 172.
Olear. «Offt begehrte Beschr. d. Neuen Orientalischen Reise», с. 134.
Такой указ повторен еще в 1685 г. сентяб. 1.
Завалины при избе.
Бахча, от него баштан, происходит от турецкого слова бахче, — сад. В новогреческом яз. также употребляется бакче (???????). — Татары, может быть, позаимствовали это название от турок, однако у татар бекчаг поныне значит огород, а бег сад. — Мы переняли от татар, и у нас бахча, баштан означают уже места для посева арбузов, дынь и других плодов. — Бахчисарай значит, собственно, дворец в саду.
Нельзя не заметить, что наши каменные здания почти все снаружи обеливаются белой краскою, а это весьма вредно не только для слабых, но и здоровых глаз. При ярком сиянии солнца белизна усиливается и поражает зрение своим блеском. Гибельное действие солнечных лучей еще более проявляется в зимние дни. Солнце, разбрасывая лучи по снегу, ослепляет глаз разнообразно бесчисленными яркими звездочками. Тогда увеличивается белизна стен, от них происходит судорожное трепетание в зрении с постоянным изменением цветов. Глаз от чрезмерно невыносимого света чувствует сначала тягость от рассыпающихся искр и, так сказать, вертящихся на его зрачке; потом мало-помалу глаз притупляется и страдает. — Весьма было бы полезно, что все здания красились темно-желтыми или дикими цветами, как Зимний дворец и т. п. Во многих государствах строго воспрещено белить дома, например: в Баварии, Саксонии, Франции и пр., под законным взысканием.
Статист. табл. о состоян. гор. Рос. имп., и пр., составл. в статист. отд. Сов. мин. внут. д. СПб., 1842 г.
Стат. табл. о состоян. гор. Рос. имп., составл. в статист. отд. Сов. мин. внут. д. СПб., 1842 г.
Кар. «И. Г. Р.» пр. 147; Форстер «Entdcchluiigcn in Nordcn», с. 99.
<Ценнейший художественный и исторический памятник древнеисландского эпоса и мифологии>.
«Mem. popul.», ч.1, с. 504. — Мед не есть славянское название, но древнее греческое, на коем???? означает опьянение,???????? — бахус. В X в. русские вывозили к хазарам мед и вино в великом множестве. Oriental Geography of. Ebn-Нaukal, transladet by W. Ousely <Восточная география Эбн-Хокаля, в переводе У. Аусли>.
Контарини, бывший в Москве в кон. XV в., говорит, что татары, которые его сопровождали в пути, упивались на ночь особым напитком, делаемым из меда, и что такого напитка никому не позволялось делать без согласия великого князя. Contareni «Voyage de Perse en 1473», с. 8, 44 и 53, помещ. в собр. Бержер., изд. 1735 г.
Нест. по Кенигсб. сп. — Это показывает, что мед был в изобилии и варили его во всякое время при первой надобности.
Paul. Jov. «De leg. Moscov.».
Francesco da Collo «Tratamenle di pace tra re di Polonia e gran Principe di Moscovia», 1518 г. л. 53; печ. Padoa 1603 г., пом. у Чилли «Hist, dellc solevationi di Polonia gl'anni 1606, 1607 и 1608», ed. Pistoria, 1627 г. — Barbara «Jl viaggio dalla Tana», в 1436 г., пом. в собр. Рамузио; Contareni «Voyage de Perse», в 1473 г.; Francesco da Collo «Trattam. di pace tra re di Polon. e. gran Princip. di Moscovia», 1518 г., л. 52, пом. у Чилли. «Hist, delle solevationi notabili in Polonia gl'aimi 1606, 1607, 1608»; Paul. Jovii «De leg. Moscoviae»: «Medonem ac birram per aestatem infrigidare, infusa poculis glacie voluptatiis gratia solent. Nam ingentia glaciei frusta nobillium in cellis subtareneis singulari studio reconduntur» <Имеют они обычай летом охлаждать мед и пиво, для удовольствия растворяя в кубках лед. Причем огромные куски льда (странным образом) хранятся у знатных людей в иодвалах>. Turini «Costumi. leggi, riti e usi antichi, e moderni de popoli d'Europa», ed. Veneti, 1656 г., с. 65: «…bevono costoro acqua, e quella dolce bevanda, che essi chiama mcdo….Usano contra il freddo varie maniere di scalfatori, e di aromati fanno un'acqua ardente, 6l solimato di avena, e di mele e ancho di latte, cosi gagliarda, e potente, che spesso ne divengono ebrii, non hanno ne vino, ne oglio. E vietato loro ogni sorte di bevanda, che inebria, sotto pena della vita <…пьют они воду и тот сладкий напиток, который они называют медом… Употребляют против холода разные виды горячительного, а на специях делают огненную воду из овса и меда и даже из молока, такую крепкую и сильную, что часто от нее становятся пьяными, не имеют ни вина, ни масла. Запрещены им все сорта напитка, который опьяняет, под страхом смерти>. - Margeret „Estat de l'cmpire de Russie“, на обор. л. 10, изд. Париж, 1607 г., in 12; Olearii «Offt begehrte Beschr. der. Neuen Oriental. Reise», с 123, изд. 1647 г. — Тут же о браге, с. 511.
Арбузный мед имеет вид и вкус нашей патоки. Его продают на вес: за фут платят от 1/2 до 5 к. сер. — Простой народ употребляет его с хлебом и квасом. — Я его отведывал, и он очень сладок.
Русск. лет. по воскр. сп. — «и обмоются квасом кислым», ч. I, с. 62–63.
«Вопрошение Кирика к еписк. Нифонту», и Гербершт. «Rer. Moscov. com», ed. Antv., 1557, с. 38.
Olearii «Off. begehrt. Besclir. der Neuen Oriental. Reise», с 224, изд. 1647 г.
Contareni «Voyage de Perse» en. 1473 г., пом. в собр. Бержер. т. 2.; Paul. Jovii «De leg. Moscov.», с. 170 и 173; Herber. «Rer. Moscov. com.», с 67, изд. 1571 г. — Турбевиль. «Certaine letters in verse», пом. в собр. Гаклюйта, т. 1, с. 432, говорит, что квас па вкус терпкий и употребляется простым народом.
В России находилось тогда в великом множестве хищных и пушных зверей всякого рода. Бобры водились повсюду, и правдою русской строго воспрещалось ловить их на чужой земле. С таковых велено взыскивать за ловлю каждого бобра по 12 гривен серебра. — Гривна значила в то время полфунта серебра. — Чацкий свидетельствует, что в XIII в. ловили бобров около Ниды и Нарвы. — Еще в XVI в. русские ловили их около северной и западной Двины посредством сетей и собак, особенно к тому приученных. — «Melet. de Russor reli. et ritib.», 1581 г., ed. Spirae. Хорошие соболи ценились весьма дорого, и если верить да Колло, то один соболь продавался по 100 черв. — Fran, da Collo «Trattam. di pace tra re di Pol. e gran principe di Moscovia», л. 52, помещ. у Чилли «Histor. delle solevationi notabili», и пр.
«Степ. кн.», ч. I, с. 134. — Скандинавы, изображая счастливую жизнь на том свете, представляли себе блаженство в кушании жареного вепря и питье из рога пива.
«Царств. лет.», кн. 1, с. 25, изд. Спб., 1772 г.
«Нест. по Кенигсб. сп.», с. 88, 89; «Русск. лет. с воскрес. сп.», ч. I, с. 156–158.
Herb. «Rer. Moscov. com»: ad haec, si dominus vult lautius epulari, turn addit parvam particulam carnis suillae — <к тому же, если господин хочет насытиться поизысканней, то добавляет кусочек свинины>. — Греки древние любили есть лук с медом и ячменной мукою, а козий сыр присыпали одной ячменной мукою. — Гнед… «Илиад. Гомер.», п. XI, ст. 630–644, изд. 1839 г. — Египтяне и евреи употребляли издревле лук, чеснок, огурцы и дыни. «Числа. 4 кн. Моисея», гл. 11, с. 5–6. Olear. «Offt begehr. Beschr. der Neu. Orient. Reise», с 122. 8 изд. 1647 г.; Maerb. «Voyage en Moscovie», с 60, изд. Leid., 1688 г.; Meletii «De Russor. religione et ritib», ed. 1581 г.; «Relatio Legationis in Moscoviam de Aug. Meyern et Guil. Calvuccii, an. 1661–1663 г.», ч. I, c. 350–351, помещ. в собран. Вихм.; «Нест. по кенигсб. сп>, с. 92.
Miege. «La relat. des trois embassades de Carlisle», с. 336, 337, изд. 1772 г.; Mach «A relation of three embassies, by Earle of Carlill»; Tanner «Legat Moscoviae», с 71.
Нарушев «Histor. narodu Polskiego», т. IV, с. 282.
Накельский in Miechovia говорит: salis nativi vel fossilis, qualem nunc Wieliczka et Bochnia suppedidat, rarus tunc, apud incdlos illius provinciae (cracoviensis) usus fuit.
«Нест. по Кенигсб. сп», с. 26: «и прийде Олег к Киеву, неся злато и паволока, и овощи, и вина».
«Русск. лет. по Никонов. сп», ч. VI, с. 67, изд. 1789.
Olear. «Offi begehr. Beschr. der Ncuen Oriental. Reise», с 251. изд. 1647 г.
Paul Jovii «De Leg. Moscoviac».
Успен. «Оп. повеств. о древ. русск.», ч. I, с. 78.
В пермско-устюгской грам. 1553 г. сказано: «Пермич пожаловал, дал есми им в году три недели питья варити и пити: неделя великоденная, другая в осень Дмитриевская, третья в зиме рожестве некая, и тем трем неделям вино пити доспета без явки». — «Е vietato loro ogni sorte di bevanda, che inebria, sotto pena della vita». - Turrini «Costumi, leggi, riti, etc. popoli d'Europa» <«Запрещены им все сорта напитков, которые опьяняют, под страхом смерти». — Туррини «Правы, законы, обряды и т. д. народов Европы»>, ed. Ven., 1656 г., с. 65.
Отзывы иностранцев о кабаках см., между прочим: Флечера «Common Wealth», с. 44, пом. в собр. Гакл.; Scbast. Glavinich: «De rebus Moschoram», ч. I, c. 351–352, в собр. Вихмана; Tanner «Leg. in Moscov.»; Lyseck. «Relat. Sacr. Caes. Maest. ablegatos de Bottoni et de Guzman etc.»; Korb. «Diar. itineris in Moscov.», ed Vien., in f.; Mach. «A relat. of. three embas. etc.»; Meletii «De russor. relgion, ed.» Spir. 1581 г. Margeret «Estat de l'empire de Russie», изд. Париж.
От немецкого Schente, означающее лавочку, в коей продаются вещи мелочные, или иначе мелочная лавка.
От неумеренного потребления водки произошли поговорки:
Предающиеся пьянству не могут быть нравственными, потому Апостол Павел сказал, что пьяницы не наследят царствия небесного. — Первое послан. к Коринф., гл. 6, с. 10.
Материалы для статистики росс. импер., издаваемые с Высочайшего соизволения при статистическ. отделении Сов. мин. внут. д. СПб., 1841 г. См. отдел. IV, с. 26.
Шопен. «О страсти простого народа в России к горячим напиткам и о влиянии пьянства на хозяйственное и нравственное состояние крестьян» — помещено в Трудах Императ. Вольного экономического общества за 1842 г., треть вторая.
Jos. Borbaro «Jl viaggio dalla Tana», в 1436 г. Он говорит о бузе: «fassi etiandio bossa, che vuol dir cervosa» <выдержанная босса, что означает сорт пива>, - но cervosa собственно значит пиво. — Нынешние татары разумеют под именем бузы брагу, но есть однозначащее ему буз, означающее собственно лед. Буза есть аравийский напиток. Ксенофонт говорит, чго таковой напиток был им найден в Армении, в зарытых в земле сосудах. В Армении долгое время зарывали сосуды с бузою. Guthrie «Sur les antiquites de Russie», с. 149, ed. S. Petersb.
Herb. «Rer. Moscov. com.»; Daniel Prinz a Bucliau «De Moscoviae ortu et progressu»; — Melet «De Russor. relig et ritib». — В книгах Ветхого Завета запрещено евреям употреблять в пищу тех четвероногих животных, которые не отрыгают жвачку; из птиц же грифа, орла, ворону, лебедя, сову, ястреба, воробья и пр. См. подробное исчисление в 3 кн. Моисея, Левит, гл. 11, кн. 5; Второзакония гл. 14. — Телят он не запретил есть, но простолюдины наши не едят потому, что их откармливают для развода, и нет сомнения, что эта самая причина удерживала наших предков.
Балык татарское слово и собственно значит рыбу живую. У нас же балык есть копченая рыба, которая в приволжских и других рыбных местах закапчивается или вялится на солнце.
Herb. «Rer. Moscov. com.»; Melet. «De Russor. relig. et ritib».
Maerb. «Voyage», с. 19.: «Richter Geschichte der Medicin in Russland», ч. I, c. 57; Olear. «Offt begehrte Beschr. der Neuen Orientalische Reisen», с. 123, изд. 1647 г. — Он же описывает окрошку.
Paul. Jovii «De legat. Moscov.», в 1525 г.
Melet. «De Russor. relig. et ritib», изд. 1581 г.
Herber. «Rer. Moscov. com.», Paul. Jovii «De legat.»; Franc, da Collo «Trattam. di pace etc.», л. 52 и 53; Чилли «Hist, della solevationi notabili etc.», с 99; Barbarro «Jl viagio dalla Tana», в 1436 г.: «la fertilita delle biade e della came, che o in questo luogo, si puo comprender da questo, che non vendono came a peso, ma ne danno tanta ad occhio, che certa se ne ha quatro libre ad marchetto; la galline s'hanno settanta al ducato, l'oclie tre marchetti 1'una» <«изобилие зерна и мяса, имеющееся в этой местности, можно понять из того, что мясо не продается на вес, но его выдают с избытком на глаз, так что некто купил себе его четыре фунта за марку; куры покупаются семьдесят за дукат, гуси — три марки за одного»>. Margeret «Estat de 1'empire de Russie», etc. л. 2–4, изд. Париж, 1607 г.; Miege «La relat. des trois embas. de Carlisle», с. 326, изд. 1762 г.
И ныне во многих местах России всего в таком изобилии, что невольно приходишь в изумление. Доселе в хлебе, жизненных припасах, овощах, домашней птице и скоте нет недостатка. В юго-восточные страны столько прилетает весною дикой птицы и разного рода дичи, что покрывает собою поля и реки. В Саратовской и Астраханской губ. все пространство по течению Волги на расстоянии 400 вер. бывает усеяно дикими гусями, утками, куропатками, перепелками, бакланами, бабами, лебедями, журавлями, дрофами, тетер<ева>ми, бекасами, дупелями и другими птицами. Гусей и уток такое налетает множество, что они пожирают хлебные стоги и приводят в крайнее разорение поселян. Там дикие птицы, истребляя запасы, обращаются в хищных. Надобно бы вменить в обязанность, где перелетные птицы делаются зловредными — истреблять их. К счастью обитателей низменной части Волги и луговой ее стороны, что река во время своих разливов потопляет птенцов в камыше и уносит со своим течением миллионы яиц — зародышей. — Бакланы, бабы и журавли доставляют здешнему краю по крайней мере ту пользу, что они по сбытии воды пожирают остающихся в речках, протоках, оврагах, озерах и болотистых местах рыбу, лягушек и разных насекомых, которые гниют и заражают зловонием воздух. Без них в этих местах непременно свирепствовала бы зараза, которая и без того бывает, но не так опасна. Воздух в то время бывает пресыщен ядовитой гнилью; появляются перемежающиеся лихорадки и чума, иначе называемая сибирка, которая начинается прыщом на теле: сначала делается свербеж, потом опухоль, после открывается чирейная рана, которая обволакивается гноевой плевою и жжет тело; человек распухает, горит и в два дня умирает. — Сибирка обнаруживает все следы анотонова огня, который, при скорых средствах, уничтожается выжиганием раны с помощью раскаленного железа или примочкою всякой кислоты, напр. из выжатого лимона, уксуса и т. п. Суеверы употребляют окуривание из бросаемых на землю кожаных подошв, гниющих остовов и костей и прибегают к совету знахарей, которые своими нашептываниями и заговорами вводят простолюдинов в одни заблуждения. Вот заговор от чумы: «Уроки-зволоки! Помолимся наперед Господу Богу и Божией Матери и недильницы святый и пятници, и Миколаю, и Пресвятый Богородици. Уроки, урочищи! Мужицки, жиноцки, паробоцки, хлопячи, дивчачи. И подумати и погадати: витряны и водяны, пидзорни, пидстретни. Летив ворон з чорными кигтями, з чорными великими кигтями. Изними з раба Божиего Осипа черныя крови, жовтыя кости; раздвои чорныя кигти и чорныя прокигти; понеси по метлам, по очеретам, по болотам; розтаскай, розволочи, — вовики веков, — аминь». — Заговор от бишихи (рожи). Ворожея окуривает первоначально больного ремезшплм гнездом, потом читает над ним молитвы: «Царю Небесный», «Пресвятую Троицу» и «Отче наш»; по прочтении этих молитв она давит опухоль крестоообразно средшш пальцем и произносит: «з нарожденнаго, з молитвеннаго, з крещеннаго Ивана, прогоняю святым крестом бишиху. Пиды ты на пустыя степи, на гаилыи колоды, на дикий воды — аминь».
Эти заговоры списаны со слов простолюдинов в г. Цареве Саратов, губ.
Herb. «Rer. Moscov. com.», ed. Antv., 1557; Paul. Jovii «De leg. Moscov.»; Meletti «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 г.; Whitworth «An acount of Russia, as it was in the year 1710»; Philips «The Russian Catechism», 1723 r.
Басурман, от татарского слова бесермен, значит правоверующий; но ненависть наших предков к действиям поработителей, угнетавших свободу, благосостояние и христианство, сделала это имя укорительным, которое перешло впоследствии в бранное. — Католики же сделались ненавистными в простонародии по причине происков иезуитов, желавших водворить у нас свое вероисповедание, особенно с тех пор, когда родилась Уния. — Последовали страшные гонения и мстительное истребление, ожесточившее православный народ: тому пример малороссийские казаки. Польское католическое духовенство притесняло их до такого изуверства, что накладывало на храмы печати или отдавало церкви на откуп жидам, которые отворяли для самого священнодействия за чрезмерную денежную плату. Крестины, свадьбы и похороны не освобождались от платежа жидам; им же отдавали пасочный сбор, который состоял в том, что они одни имели право печь и продавать пасхальные хлебы к Светлому Воскресенью. Если откупщик находил при освящении хлебов испеченные христианами, то он взыскивал с них тройною ценой. — Откупщики требовали еще, чтобы семейство покупало у них хлеба по числу душ в доме, не исключая младенцев. — Неслыханные жестокости, совершенные поляками над самими предводителями казаков, защищавших православие, воспламенили между ними негодование, которое перешло потом в природную ненависть к католикам. — Наливайко был сжарен в Варшаве в медном быке (1599 г.); Павлюка сначала мучили, потом содрали с живого кожу (1638 г.); Остраницу с товарищами колесовали живых, и многие другие примеры. — Враги славились и тогда еще просвещением и кротостью католической веры.
Margуret «Estat de Гетр, de Russie», на об. 15 л., изд. Пар., 1607 г.: «tienneut en honneur ceux qui sont les plus ventrus, les appellans» <«они почитают тех, у кого самый большой живот и называют их»>: dorotney schalovec (дородный человек).
Владимир Моном. великокняжил с 1113–1125 г. — См. его поучение.
Herber. «Rer. Moscov. com.»; Ollearii «Offt begehrte Beschr. der Neuen Orient. Reise», с. 11, изд. 1647 г., там же о дородности, с. 122.
Бар. Гербер. «Rer. Moscov. com.».
Margeret «Estat de Pempire de Russie», л. 25–26, изд. Париж, 1607 г.
Ответ монаха Зиновия на послание старца Вассиана, в нач. XVI в.: «не изволи брашна симоновского ясти», т. е. что сам Вассиан не употреблял пищу симоновской братии. — «Яде приносимое ему от трапезы великого князя: хлебы пшеничны, крупитчаты, брашна заслажаемо и многопестротне застрояемая. Пияше романию, бастр, мушкатель, ренское белое вино. Брашно же (в монастыре) хлеб овеян, не веян, или классы ржаные толчены, и таковые хлебы сухи без соли; питие же вода и варение имеющих капустное листвие; преимеющие же в них, аще зелие, имеют свеклу и репу; овощи же им рябина и калина». «Ист. российской иерархии», т. II, с. XXX.
«…formam helcii equini habentes» <«…в форме изогнутой части конской сбруи»>. - Herb. «Rer. Mosc. com.», с. 136 и 137, ed. Antv. 1557 г. — Хлебы наподобие хомута, вероятно, позаимствованы от татар, и вид этих хлебов напоминают нам продолжительное порабощение. Paul. Jovius, leg. Moscov. <Павел Иовий, посол в Московии> говорит, что пред в. к. Василием ставили два треугольных серебряно-озолоченных стола, за коими он обедал с родственниками и послами.
Англичанин Берров, искавший пути по Ледовитому морю в Америку, был занесен бурею в Белое море и потому нечаянно прибыл в неизвестггую ему страну — Московию — в пол. XVI в. Однако жители неизвестной ему страны, русские, встретили его с почестию, как посла, и поднесли ему в знак дружелюбия: хлеб, шесть калачей, четыре сушеных щуки и меру овсяных круп. — «The navigation and discoverie toward the river of Ob, made by M. St. Burrough», пом. в собр. Гакл., т. I, с. 308, изд. 1809 г. in 4®.
«Дела цесарские в рук.» № 1, л. 120–127; Гербер. «Rer. Mosc. com.»
«Dict. des orignies», Paris, ed. 1777 г.
Во многих местах северо-восточной России, особенно в Тамбовской, Пензенской, Саратовской и Астраханской губ., пирогами называют круглые пшеничные и французские хлебы, а калачи пшеничником или белым калачом. Собственно же пироги называются там пироги с харчем, т. е. с начинкою из говядины, рыбы, птицы и овощей. — Харч в Саратовской губ. значит всякое мясное. — В этой губернии простой народ употребляет более полубелый, нежели черный хлеб — по избытку пшеницы.
Herb. «Rer. Moscov. com.», с. 137.
Нестор пишет, что гости Владимира I, быв однажды разгорячены медом (996 г.), возроптали на него, что им давали деревянные ложки, говоря: «зло есть нашим головам ясти деревянными лжицами». Услышав об этом, Владимир повелел сделать для них серебряные, сказав благоразумно: серебром и златом не добудешь дружины, но с нею добуду много серебра и золота.
Margeret «Estat de l'empire de Russie», л. 81, 32, изд Париж, 1607 г.; Флечер «Common Wealth.» пом. в Гакл.; Olearii «Offt begehrte Beschr. der Neuen Orientalischen Reise», изд. 1647 г., с. 162; Korb «Diar. in Moscov», ed. Vien, in f., с 190. «Dum mensa Tzaram paratur, nulla tubaram officia aulios vocant ad ministeria, verum unus illorum stentoria voce clamat: Gosudar! cuschinum; Gosudar, cuschinum» <Пока готовится царская трапеза, ни одна труба не зовет придворных на службу, но один из них кричит натужным голосом: «Государь! кушать: Государь! кушать!>, т. е. «Государь! К кушанью!» — Корб, верно, хотел сказать: «Государь! Кушанье подано!» — Именование сокращенным именем отца было общее у греков древних. Сам Гомер это употребляет. Напр. «Что ты меня Приамид? — Встретясь с Пелидом, славный Эней Анхизид и Лелид Ахиллес благородный» — Гнед. «Ил. Гомер.», п. XX, ст. 87, 99, 160 и т. д.
«Navigat», пом. в Гакл., с. 349 и 352.
Marger. «Estat de l'empire de Russie, etc.» — Все иностранные писатели этого времени с любопытством вели счет гостям и самой посуде.
Кар. «И. Г. Р.», т. XI, с. 18, изд. 1824 г.
«Beschr. der Rais in die Muscow so H. Warbotsch gethan», пом. в собр. Вихм., ч. I, с. 165.
Флечер «Com. Wealth.», пом. в собр. Гакл.; Margcret «Estat de 1'empire de Russie».
«Beschr. der Rais in die Muscow, so H. Warbotsch gethan», 1593 г., ч. I, с. 159 в собр. Вихм.: «Das Getranck welches der Grobiurst zu diesem Pamkhet, war Mancherlei als Meth, Malvasier undt Wein, undt wehrete dip Pamkhet bip in die Mitternacht» <«Питье, которое великий князь поставил на этот банкет, было более разнообразным, чем медовый напиток: мальвазия и вино, и продолжался этот банкет до полуночи»>.
Lambert, von Aschaflenburg «De reb. gest. germanor.», пом., у Пистория, т. I, с. 301, изд. Ratisb. 1726 г. — Бухард и Ламберт были в России в великокняжение Изяслава I, в 1075 г. — Контарини «Voyage de Perse en 1473 г.», — пом. у Бержерона.
«Rer. Moscov. com.» ed Antverp.
Franc. da Collo «Trattam di pace», и пр., на обор. л. 51 и л. 52. «Navig.», пом. у Гакл., с. 349 и 354.
Marger. «Estat de Гетр, de Russ.», изд. Пар., 1607 г., л. 20.
Richter «Gesch. der Medic, in Russe.», ч. I, c. 72.
Richter «Gesch. der Medic, in Russe.», ч. I, c. 72.
Petr. «Hist. und Bericht von dem Gropffiret. Muschkov», с 281; Гравенбрух, с. 32, Пясецкий, с. 223, Кар. «И. Г. Р.», т. XI, с. 242–243. Корб «Diar. itiner. in Mosc», с. 188.
Herb. «Rer. Moscov. com.», с 68.
«Русск. правда», с. 31, 34.
«Псков. летоп.», под 1473 годом.
Кн. Щерб. «Рос. ист.», т. IV, ч. II, с. 102, 103, 149, 151; Усп. «Оп. пов. о др. руск.», ч. 1, с. 381.
Arsenii «Descript. itineris in Moscoviam habiti a Jeremia II, patriarcha Constantinopolitano», с. 85–86., пом. у Вихман. «Sammlung Schriften des Russiscen Reichs», ed Berl., 1820 г.
«Собр. госуд. грам. и дог.», т. I, с. 31, писано в 1328 или 1331 г.
«Собран. госуд. грам. и дог.», ч. I, с. 41.
Dlug. «Hist. Polon.», кн. XIII, с. 588.
Daniel, Printz. von Buchau «De Moscoviae ortu et progressu» и пр.
Олеар., см. его «Voyage», с. 127.
Кар. «И. Г. Р.», ч. 10, с. 72.
Marger. «Estat de l'emp, de Russie», на об. с. 16, изд. Пар., 1607 г.
Reutenfels «De reb. Moscovit». — «Caeteres cibos sine ullo alio, praeterquam salis condimento valde simplices apponunt et vulgo escas etiam diversas in eadem olla elixunt», — с 108; Herb. «Rer. Mosc. com.». Lac praeterea accidum in eundem usam appositum, item cucumeres salsi, haec prana eadem ratione condita, prandii tempore a mense non removentur <Прочие блюда готовят весьма просто, добавляя, помимо соли, пряности и разные приправы во множестве, и варят все в одном горшке. Кроме прочего, подаются кислое молоко, соленые огурцы, сливы и в течение всей трапезы не убираются со стола>.
«Beschreib. der Reis. in die Moskow so H. Warbotsch — gethan.», ч. 1, с. 155, 183–185; пом. в собр. Вихмана.
Контарени «Voyage de Perse en 1473 г.», пом. в собр. Бержерона.
Коших. «О Росс. в царств. Алекс. Мих.», гл. XIII, с. 118.
Petrejus: «Hist und Bericht von dem Gropssfurstenthumb. Muschkow», с. 278–282., изд. Лейпц., 1620 г.
Скатерти давно были у нас в употреблении, гораздо прежде XVI в. — По возвращении из ссылки первостепенного боярина, знаменитого кн. Михаила Воротынского (в 1565 г.), он просил у царя Иоанна Грозного, чтобы между прочими вещами, необходимыми для домашнего его употребления, как-то: белье, посуду и одежду, которые отобрали у него при заточении, повелел бы снабдить его скатертями. — Кар. «И. Г. Р.», т. ГХ, прим. 145. Берг: «Жизн. цар. Алексея Михайловича», ошибочно говорит, что скатерти появились в 1665 г. — Maerberg «Voyage en Moscovie», с. 60 и 61, изд. Лейп., 1688, бывший в Москве <в> 1661 и 1662 г., подтверждает, что одна скатергь покрывала стол. — Маерберг говорит еще, что тарелки, салфетки, ножи и вилки подавали только знатным особам; что посуда была нечистая и первое кушанье составляло отваренную говядину, потом холодное, приправленное уксусом, сыром и луком; потом супы, жаркое и соусы. Уксусница, перечница, солонка стояли на столе; за столом более употребляли крепкие напитки, нежели вино и пиво. — Салфетки вывезены Петром I из Голландии в 1718 г. См.: Круга «Описание монет». — Нет сомнения, что они давно были нам известны; но Петр I мог вывезти лучшей работы.
Match «A relat. oft hree embassies of Carlisle», с 291–294. - Miege «La relat. de trois embas. de com. de Carlisle», с. 102–111, изд. Amst. 1772 г.
«Relat legation, in Moscoviam, an. 1661–1663, de Aug. Meyem et Guil. Calvucei», ч. I, c. 223, 228–229 и 231, пом. в собр. Вихм.
Усп. «Оп. пов. о русск. древ.», ч. 1, с. 72 и 73. Нынешние пряники также носят разные изображения животных и с надписью: вяземский пряник, который своим вкусом превосходит многие чужеземные сладости. Нужно покупать его на месте, в Вязьме, и там отличнейших пряников фунт, в коем не бывает более четырех, продается по полтора рубля серебром. Коврижки и московские пряники также хороши; но последние далеко уступают превосходству петербургских коврижек: душистых и сахарныхъ, однако и петербургские не могут поспорить с вяземскими.
Новик. «Древ. рос. вивл.», ч. XIII, с. 210.
Нов. «Древ. рос. вивл.», ч. VI, с. 301, 320 и 321; Успен. «Оп. пов. древ. русск.», с. 68, 69. — Тешка не есть собственно кушанье, но название брюшной полости всякой большой рыбы: белуги, осетра, севрюги и пр. Ее готовят свежею и соленою в супах, соусах и студени; приготовленную таким образом тешку подают к столу.
Olear. «Offt begehrt. Beschreib. der Neuen Oriental. Reise», с. 249, 251, изд. 1647 г.
О сахаре говорится в вопрошении Кирика к епископу новгор. Нифонту. Эти вопрошения помещ. также у Герб. «Rerum Moscov. com.» — Монах Кирик жил в XI веке.
Herb. «Rer. Moscov. com.» «Printz v. Buchau», с. 192, Petreus, с. 562.
Petreus, с. 597.
Maerberg «Voyage» etc.
Tanner «Leg. in Moscov.», с. 57.
Barbaro «Il viaggo dalla Tana» в 1436 г.; Contareni «Voyage de Perse en 1473 г.», с. 52, 53, пом. в собр. Бержер.; Herb. «Rer. Moscov. com.» — «Melones autem singulari cura ac industria seminant. <О дынях же заботились с особым усердием>. Franc. da Collo «Trat. di pace», etc., л. 53.
Olear. «Offt begehr. Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с 117, изд. 1647 г.
Tanner. «Leg. Mosc». Dum lactueis vescerer, circumstantes admirabundi Mosci, partim indignantibus, partim explodentibus verbis, a cibo illo nos dehortati sunt, momentes ne bestiarum more advorandum gramen, converteremur.
Самые лучшие и единственнейшие арбузы — это быковские, балыклейские и пролейские Царевского уезда Саратовской губ. Быков, Балыклей и Пролейки суть хутора, заселенные государственными крестьянами; находятся в недальнем расстоянии от Камышина и, как до образования Царевского уезда (1835 г.), все эти хутора находились в Камышинском уезде, потому эти арбузы доныне слывут камышинскими. — В Быкове, Балыклсе и Пролейках занимаются разведением мужики; почва здесь песчаная, потому самая удобная для произрастания арбузов, коим благоприятствует еще солнечный зной с перепадающими дождями. Арбузы бывают в окружности в 1 1/2 арш., а весом более пуда; семена маленькие и не в большом количестве; тот самый лучший арбуз, которого кора зелено-беловатая, и когда его разрезают, тогда ои как будто бы крошится от чрезмерного множества сахаристых веществ; вкус очень сладкий, а запах имеет душистого ананаса. Сотня арбузов стоит на месте от 35 к. до 75 к. сер., и эта цена есть уже самая высшая. На большом возу, запряженном волами, не может поместиться более 150 арбузов. — Их доставляют по подряду в ближайшие губернии и Москву, в которую вывозят каждое лето до 15 000 арбузов. В предмосковных местах продают арбуз по самой высшей цене 62 к. сер., а в самой Москве от 1 — до 3 р. сер. Из всех этих арбузов самые лучшие сугь быковские. — В урожайные годы такое бывает их множество, что не успевают снимать с бакшей (арбузных полей) и оставляют гнить на месте или пускают скот и свиней, которые пожирают и топчут ногами. — У нас в Петербурге лучшими арбузами слывут астраханские, но это ошибочно. Астрахань похитила не принадлежащую ей честь у хуторов Быкова, Балыклей и Пролеек, которые по старому размежеванию уездов находились в составе Астраханской губ. до конца XVIII в. В Астрахани никогда не бывало превосходных арбузов, как быковские, балыклейские и пролейские. — Пробовали сеять быковские семена в Астрахани, но арбузы не вырастали там прекрасные, как на родной почве. — С разведением арбузов появились тыквы, которые в восточной России именуются дураками, в Малороссии гарбузами, а арбузы кавунами. — Причина названия дураков неизвестна. — В Оренбургской губернии такое множество родится дураков, что ими откармливают свиней, и если верить рассказам, то иные бывают до 1 1/2 пуда весом. — Астрахань славится дынями, кои, кроме ароматного запаха, отличаются полнотою мяса или тела, которое срезается до корки; во внугренности мало семян, и дыни эти лежат свободно, без всякой порчи, до октября месяца. Превосходнейшие дыни растут в Дубовском Посаде Царицынского уезда на берегу Волги, и по этому посаду они усвоили название дубовок.
Усп. «Оп. пов. о древ. русск.», ч. I, с. 74 и 75.
«Diction. des origines».
Жюлье «Recueil de l'academie des sciences», изд. 1713 г.
Известно, что многие пряные коренья: гвоздика, корица, имбирь, перец, кардамон, особенно ваниль, производят сильное стремление к чувственности; но питье крепкого кофе без привычки и в большом количестве производит сильное волнение крови. Частое его употребление и большими приемами ослабляет органы: делает их нечувствительными; потому у таковых людей всегда рождается леность, бездеятельность и слабость тела; цвет лица мертвеет и белые зубы, краса девиц, обращаются в уголь. Это дознано многими наблюдениями. — Здесь говорится только о тех, которые много употребляют кофе; но пить одну чашку, как средство для ускорения пищеварения, весьма полезно.
Употребление чая в Китае и Японии незапамятно. Индо-голландская ком., учрежденная в 1602 г., в первый раз вывезла чай в Европу в нач. XVII в. Голландцы, зная по слухам, что китайцы и японцы извлекали питье из какого-то деревца, растущего в их странах, отправили к ним некоторое количество шалфея, за один фунт коего выменяли три фунта чая. Салернская школа предлагала тогда шалфей как специфическое средство против многих болезней. — Привезенный чай в Париж был продан от 30-100 фр. за фунт. Шалфей не имел успеха в Китае. — Употребление чая быстро распространилось в Европе, так что уже в 1655 г. он был в чрезвычайном употреблении в высшем кругу парижского общества.
Как скоро чай распространился в Европе, он сделался предметом преследования науки. — Голландский врач Николай Тюльпиус описал в 1640 г. медицинские свойства чая; потом вскоре за ним два врача французские Марине и Жонке сделали то же; последний назвал чай божественной травою и сравнил его с амброзиею. — Наконец, в 1678 г. голландец Корнелий Бентоке написал прекрасное сочинение о чае, имевшее такой успех, что после трех изданий, раскупленных тотчас по напечатании, оно было переведено на все языки: это сочинение окончательно утвердило успех чая.
Вскоре Англия начала соперничать в ввозе чая: первый груз чая ост-индской компании пришел в Европу <в> 1669 г. Директора компании поднесли 22 ф. чая английской королеве, супруге Карла II, в день ее рождения. Исчислено, что <с> 1652 г. по 1700 г. количество ввоза чая не привышало 90 000 килогр.; в настоящее время Англия употребляет 18 мил. килогр. в год.
Гуссей рассказывает о бесполезных попытках всех мореплавателей пересадить это деревцо в Америку и Европу и заключает неутешительною истиною, что мы, европейцы, можем его разводить не иначе, как в теплицах. — «La monographic du the, par Houssaye», Par. un vol. in 8.
Чай играет столь важную роль в торговых сношениях и внутреннем потреблении многих государств, что невольно изумляешься недостаточности химических исследований над составом этого произведения. Анализы, сделанные Франком, Брандом, Мейльдером и Штейнгузом, суть единственные, но недостаточные, посему докт. Пелиго охотно воспользовался предложением просвещенного негоциаота Гуссея, доставившего ему различные образцы черного и зеленого чаев. В записке о чае, читанной им в Парижской академии наук (17 июля н. с, 1843 г.), он нашел в чае следующие вещества: 1) дубильное начало (tannin), 2) летучее масло, от которого зависит аромат чая, 3) вещество, содержащее в себе много азота — чаин (theine), которое встречается в кофе и лекарственном веществе guarana, дорого ценимого бразильцами. Пелиго нашел, что в листьях чая содержится азотаот 6,15 до 6,62 на 100. Ни в одном растении не найдено столь богатого содержания азота. Это начало в чае, соединенное с другими началами, составляют азотистые вещества — таких веществ содержится от 20–30 на 100. Если листья настоять в теплом и слабом растворе поташа, то получится буроватая жидкость, и потом, если прилить какой-либо кислоты, то получится осадок, содержащий в себе азот. Пелиго считает этот осадок тождественным с творожиною молока (caseine). Зная, что чай содержит много азота и что в нем есть творожина, нельзя сомневаться, что он есть питательное вещество. — В Индии приготовляют чай с молоком, маслом, поваренной солью и с какой-то щелочной солью, горькою на вкус. Точно таким образом приготовляют киргизы, калмыки и многие жители Сибири, прибаатяя иногда сало или масло и луку. — Этот чай известен в торговле под именем кирпичного. В Канавсре приготовляют его другим образом: листья кипятят час или два, потом воду сливают и листья приготовляют с маслом, мукою и мелко изрубленным козлиным мясом. Очевидно, что в первом случае употребление горькой соли имеет целью растворение творожины в жидкость, а во втором творожина остается в листьях и с ними вместе потребляется. — У образованных народов чай употребляется иначе. — Следует ли допустить, что настой из малого количества чая и большого количества воды действует возбудительно на нервную систему, а тем как бы заменяет пищу? Или: имеет ли он такие же питательные свойства, как молоко и бульон? Не разрешая положительно этих вопросов, Пелиго определяет только вес и свойство начал, входящих в состав чайного настоя, обыкновенно у нас приготовляемого для питья. В таком случае листья чая, с которого несколько раз сливался настой, все еще содержат в себе около 1/6 части растворенных веществ. — Желательно, чтобы физиологическими опытами было исследовано: какую силу воспроизводит чай в питании, особенно в соединении с сахаром? Вообще, если чай, рассматриваемый как вещество питательное, содержит азота более, нежели всякое другое растение, то его возделывание представляет чрезвычайные выгоды, потому что большая часть азота заимствуется не из удобрения, а из атмосферы. Пелиго заключает, что во Франции нельзя желать чрезвычайного распространения чая, ибо тогда должно уменьшиться потребление виноградного вина, к ущербу французского виноделия. Если это может быть справедливо для Франции, то для государств, где собственно виноделие никогда не может быть значительной отраслью государства, напр. У нас, в России, должно желать возможно большего потребления чая с одной стороны для уменьшения хлебного вина, а с другой для распространения сахара, с чем тесно сопряжена единственная надежда к улучшению земледелия. — Журн. мин. гос. им., 1843 г., № 5 в смес., с. 89–92.
Уложение, гл. XXV, ст. 11–26.
«Epistolae et judicia Claris, aliquot medicorum dc tabacco», ed. Ultraject. 1644 г., с. 150. — «De herba panacea», Everato, ed. Ultraject. 1644 г. См. его статью «De tabaco herba commentariolus», с. 12–15. Некоторые туземцы Испаньолы называют еще козоба — «Neandri tabacologia», с. 68, изд. Ultrajecti, 1644 г.
Ралейг (Ralegh) был близкий любимец английской королевы Елизаветы. — Курение табака введено прежде всех в Лондоне и составляло принадлежность человека светского и с тоном. — Дикари Виргинии, приписывая тысячу достоинств табаку, относили растение это к высшему дару небес, ниспосланному для утешения человечества. Roberts «Hist. of Americ», кн. IХ, с. 286–287, изд. 1829 г.
Herba divina sancta, Heilekraut, heiliges Wundkraut, herbe propre a tous les maux. — Для любопытных указываем статьи «Neandri tabacologia», изд. Ultraject., 1644 г., с. 65–70, где встречаются названия: herba legati, herba reginae, Catharinaria ас Mediccae, Uppowos, herba magni prioris, Tornabonam, от имени посла при французск. дворе; herba St: Cruci, от имени папского легата и др. В честь табака написана похвала в двух книгах и в стихах, см. Raph. Thori «Hemnus tabaci ed. Ultrajecti», 1644 г. и начинается:
Innocuos calices et amicam vatibus herbam,
Vimque datam folio: et lacti miracula fumi
Aggredior. Tuqui censu decoratus equestri,
Virtutem titulis, titulos virtutibus ornas,
Antiquum et Phaebi nato promitis honorem. etc. etc.
<Кубки невинные и траву — подругу пророков,
Силу, данную листьям: чудо млечного дыма
Я созерцаю. Ты же всадника украшаешь,
Доблесть его и честь восполняя чином и званьем,
Древнюю обещаешь славу рожденному Фебом>.
При всех похвалах, расточаемых табаку от излечивания застарелых болезней, грудных и даже заразительных (см. любопытные средства, которые составлялись из табака против этих болезней, «De herba panacea» «Панацея из травы», с. 20–58, ed Ultrajecti, 1644 г.), однако в то же самое время Неандер (см. его «Tabacologia», с. 82 и след.) указал, что табак действует отравительно.
«Улож.», гл. XXV, пом. в «Полн. соб. законов».
Болтин «Примеч. на истор. Леклерка», ч. I, с. 476, 507–510. Усп. «Оп. пов. о древ. русск.», ч. I, с. 85. Татищ., его «История».
Ramasini «Maladies des artisants, trad, de Fourcroy», с 189.
«Annal. de Chim.», т. LXXI, с. 139.
Oiphila «Loxologie generate», т. II, с. 246, I. edition. За два столетия до Орфилы уже доказал отравительное действие табака Неандер, см. его сочин. «Tabacologia, edit. Ultrajecti», 1644 г., с. 89–139. — Он рассказывает, что каннибалы намазывали стрелы свои соком табачным; что этим соком испытывали над животными — и всегда была следствием смерть.
Merat. «Diet. des sciences medic».
Merat. «Ephemerides d'Allemagne», 2 dec., arm. 8, obs. 106.
Привоз всего иностранного табака ценится на 3 943 663 р.; всего более ввозится в Петербург: на 2 970 657 р. — Самое большое число фабрик в Москве, потом в Петербурге, но зато здесь производство втрое более против Москвы. — В Московской губ. считается 42 фабр., на них выделывается курительного до 24 800 пуд, нюхательного 10 248 п., сигар 496 п., всего на 950 127 р. В (Петербургской губ. выделывается курительного 43 773 п., нюхательного 6 585 п., сигар 5 000 ящ., всего на 3 266 875 р. На петербургских фабриках обделывается большей частью русский табак. В прочих губерниях считается 36 фабр. — Число табачных и табакерочных фабрик значительно увеличивается: в 1812 г. было 6, в 1816 г. 24, в 1825 г. 35, в 1840 г. 103 — «Отеч. зап.», 1843 г., № 6. «Табач. пром. в России», с. 40–43.
Путш «Описание картофеля», изд. С.-Петерб., 1821 г. in 4, с. 1–3, 7, 16, 13, 14–15, 27, 53, 126, 128 и 138–181, 182 и 183. Советуем домохозяевам запастись прекрасным сочинением Путша, который очень умно излагает разные породы картофеля, способы его разведения и употребления в хозяйстве.
Striter. «Mem. popul.», т. II, с. 29.
Этот посол был отправлен багдадским калифом Муктедиром к королю болгар в 922 г. «Liber Fopians und anderer Uraber Berichte Эber die Russen alterer Zeit», СПб., 1823 г.; перев. акад. Френем, с. 5.
FrДhn «эber Fopians und anderer Uraber Berichte Эber die Russen alterer Zeit», с. 15.
Египтяне почитаются изобретателями колец; они не носили их на пальцах, но на хребте ладони, почему делались широкими обручами. Евреи давно носили их. Моисей по возвращении из горы Синайской нашел золотого тельца, вылитого из колец, перстней и серег. Лакедемоняне, следуя ликурговым законам, носили железные. Римляне украшали пальцы статуй: Иумы Помпилия и Сервия Туллы. — В Риме был обычай, что жених посылал невесте железное кольцо. Кай Марий первый надел золотое кольцо. Север дозволил простым воинам носить кольца, а Август — отпущенным на волю. После этого стали носить все без разбора, отчего Тиберий запретил особым законом. Карфагеняне награждали кольцами воинские заслуги, подобно нынешним крестам; впоследствии римляне стали отличать всадников и заслуженных воинов особыми кольцами. Евреи ввели обручальное кольцо, которое от них позаимствовано христианами для утверждения брачных союзов. — Ожерелья и серьги ввели египтяне, от них же распространились по прочим частям света. — «Diction, des engines». Par., 1777 г.
«Mem. popul», т. II, с. 1008; т. III, с. 986 именует ragav8ia, род поясов; Баер «Com. acad», т. X, с. 410. — Карамзин пишет: «И. Г. Р.», т. I, с. 246, что сафьяны употреблялись на одну обувь. Какую же? Историограф объясняет впоследствии, что этой обувью были сапоги. — В древности не одни мужчины, но и женщины носили их. Этому доказательством малороссиянки, которые доселе носят по праздникам из красного или желтого сафьяна. В будние дни надевают они смазанные сапоги, которые встречаются и между великороссиянками по деревням и городам.
В некоторых случаях порты принимаются нашими летописцами за одежду без обозначения: верхняя ли это была, или нижняя? В. к. Ростислав велел после смерти дяди своего (1155 г.) «снесть пред ся порты и злато и серебро, и все, что ни есь». — «Русск. лет. с воскр. сп», т. II, с. 33, изд. 1793 г.
Малороссийские казаки долго носили и теперь некоторые носят длинный клок волос на голове, называемый хохол, а чумаки (извозчики, занимающиеся перевозкою тяжестей, соли и рыбы) носят чуприны — то же самое. Клок волос, выходя из тем<ени> головы, обвивался за правое ухо, и висевший его конец назывался оселедцем (ссльдеею), потому что он был похож на сельдь. Русские, насмехаясь над клоком волос, прозвали малороссиян хохлами, и это слово обратилось впоследствии в укорительное. Невежи под именем хохлов разумеют людей грубых и необразованных. Им простительно так думать, но случается слышать, что весьма образованные укоряют хохлом, и эти хохлы весьма благоразумно отвечают им: пехай соби каже, на то у его язык щоб брехаты. — Ношение чубов или хохлов было известно многим древним народам. Сам Тацит, живший в 1 веке по Р. X., говорит, что у свевов был обычай закручивать и пучком связывать себе волосы; что самые старики носят страшный чуб и часто завязывают его на самой макушке (horrentem capillum retro sequuntur ac saepe in ipso solo vertice religant <приводящее в изумление сооружение из волос сзади, часто завязанных на самой макушке>). Tacit «German.», гл. XXXVIII.
Собр. госуд. грам. и догов., см. «Духовную грам. в. к. Иоанна», под 1356 г.
«The oriental geography of Ebn Haukal.», с 191. Евреям запрещено было брить бороды и остригать голову в кружок. — Кн. 3. «Левит», гл. 19, с. 26. — Во время сетований остригали голову и бороду и сидели в храме с непокрытой головою. — «Плач Иеремеи», его «Послание», ст. 30.
Чулков Абев<ега> русск<их> суеверий, см. под словом «борода».
«Воскресен. лет.», ч. I, с. 69.
Один из употреблявшихся перстней против чар и яду я имел случай видеть (1843 г.) в Саратове. Он был найден на царских курганах — на месте бывшей столицы Золотой Орды: величина его с обыкновенный перстень, сделан из чистого арабского золота с камнем наверху и изломанной внизу пружинкою. На нем были видны следы изображения какого-то животного. — Другой найденный перстень был также золотой, но без камня, и внизу находилась остроконечная шпилька. Оба они служили отравлением, что нередко случалось при Орде, где, угощая лицемерно, в то же время пожимали руку с злобной улыбкой и сжимали наполненную ядом пружину. — Должно сказать, что этот обычай умерщвления изобретен в Италии, и туг он сильно господствовал до конца XVI в.
Кар. «И. Г. Р.», т. VI, изд. 1817 г., прим. 534. «Дела крымские», хран. в москов. государ. арх., с. 1029, 1030.
«Русск. лет. с воскр. сп.», ч. 11, с. 8, изд. 1793 г. Мониста называются в Малороссии намисто и крали; то и другое носят девушки на шеях. Мониста очень сходны с латинским словом monille. В «Превращениях» гл. X говорит Овидий: «dat digitas gemmas, dat longa monilla collo» <даровались на пальцы перстни с драгоценными камнями, даровались длинные ожерелья на шею>. Надевать на пальцы перстни с драгоценными каменьями, а на шеи длинные мониста почиталось у римлян отличием. Перстни и кольца давались мужчинам за особенные подвиги — как нынешние орденские знаки. Времена изменяют понятие об отличиях. — О римских отличиях см.: «Thesaurus eruditionis scholasticae», Frankf., ed. 1652 r. De omnibus mulierum ornamentis eruditam indicationem, Andr. Tiraquelli, in expositione: «Legum connubialium».<«Хранилище познаний о риторике», изд. Франкф. в 1652 г. Об искусстве ношения всяческих женских украшений в изложении Андр. Тираквелли «Брачные права».> — Серьги носили с незапамятных времен оба пола. — Египтяне, евреи и все восточные народы делали золотые, серебряные и из драгоценных камней. Греки и римляне украшали еще жемчугом и алмазами. Девицы и мальчики носили по одной серьге, а мужчины и женщины по две. У индийцев мужчины и женщины делали уши нарочно длинными и привешивали широкие дощечки, усыпанные драгоценностями. Калькутские царицы и придворные дамы тщеславились ушами, висевшими на грудях и унизанными биссером, — это почиталось особой красотой. Европейские дамы не доходили до этой утонченности. — Но кто знает будущее? Многие восточные обычаи начинают возобновляться, недалеко примеры: длинные женские платья, тянущиеся по земле.
«Нест. по Кенигсб. сп», ст. 73.
Наши лапти весьма похожи на римские спарган и греческие карватины. Те и другие плелись из прозябаемого вещества. Образец таковых лаптей найден в геркуланских развалинах. Плиний говорит, что растение спарган (sparganium) употреблялось для плетения башмаков, которые от самого растения получили название спарган и спаргам. — Guthrie «Sur les antiq. de Russ.», с III. — От чего произошло название лаптей, кои те же спарган? — Неизвестно. Все знают, что лапти — обыкновенная обувь наших поселян, потому что она самая дешевая. Их плетут из липовых лык не только взрослые, но и дети; носят довольно долго и выгодны для земледельческих работ, потому что если рвутся скоро, то потеря нечувствительная; новые делают с чрезвычайной скоростью: по нескольку пар в день. — Многие доказывают грубость нашего народа тем, что он носит лапти? Поселянин, занятый работами, может ли думать об убранстве? Мужик, неусыпно работающий в поле, среди снегов и дождей, в состоянии ли запастись таким количеством сапог, как лаптями? Что ему стоит одна пара сапог, которые он изобьет в короткое время на полевых занятиях; то верно не стоят полсотни лаптей, коих не сносить в четыре или пять лет. Женщины и девушки деревенские не стыдятся носить лапти, следуя благоразумному правилу: чужим умом не будешь умен. Они трудятся, не засыпают ночей от работы и думают не о приличии: носить ли им лапти, или нет? но о том, как бы им покончить скорей работу. Во время трудов все сельское живет по-сельски; в праздники же надевают мужчины сапоги, а женский пол башмаки: — В этом ли грубость наших добрых и трудолюбивых поселян. — Некоторые из наших соотечественников, поклонников чужеземщины, удивятся, если я им скажу, что я сам видел в Германии и даже в столичных ее городах, что мужчины, женщины и девушки носят деревянные башмаки: мягче ли это для их ног? В Берлине многие порядочные семейства для сбережения башмаков и сапог носят в комнате деревянные башмаки. — Что доказывает это? грубость или образованность? — А наш мужик не знает этой мучительной обуви. — Одежда его простая и теплая, обувь дешевая и удобная, весьма естественная с образом его жизни и занятиями постоянными.
Особой торговли лаптями нигде не существует. На Нижегородскую ярмарку привозят по нескольку тысяч. Тут покупается сотня около 2 р. сер., а продается по 3 к. с. — В Кинешемском уезде Костромской губернии есть казенное село Семеновское, которое с окружающими его деревнями преимущественно занимается выделкою лаптей. Они во множестве вывозятся на тамошние базары, почему и самое это село известно в народе под именем Лапотного. Здесь и в помещичьем селении Молвитине на каждый зимний базар доставляется до 100 000 пар лаптей. Продающиеся в Молвитине считаются самыми лучшими. Женский лапоть отличается от мужского тем, что он делается поменьше. Посредственный работник может изготовлять в день пять пар. — Их плетуг следующим образом: начинив лыко, делают заплетку, потом надевают лапоть на колодку, оправляют и ковыряют. — См. Журн. мин. госуд. имущ, за 1841 г. № 3, статья Кеппена «О мочальном промысле», с. 25. — Тверской помещик г. Эгерштром нашел способ делать лапти: соломенные, из болотной травы осоки (согех uliginosa) или явора, камышовые и моховые, подковыренные пеньковыми бечевками. Опыт подтвердил удобство и дешевизну этих лаптей, и многие помещики высылали мальчиков к г. Эгерштрому для обучения. — Бар. Боде предлагал ввести в употребление вместо лыковых пеньковые лапти, а г. Колычев советовал делать из льняного изгребья. — см.: «Землед. газ.», 1838 г., с. 105, 585, 784; 1839 г., с. 448; «Землед. жур», 1838 г., № 5, 1839 г., № 4, с. 135; «Земл. газ.», 1839 г., с. 81; «Земл. жур.», 1839 г., № 3, с. 486.
Этот рисунок находится в сборнике Иоанна дьяка, который собственноручно писал в 1073 г. для черн. кн. Святослава в л. на перг. в два столбца уставом. Изображения рисованы красками, с позолотой; над головами сыновей, супруги и князя позолоченные имена: Глеб, Олег, Давыд, Роман, Ярослав, княгиня, Святослав. Вверху золотая надпись: «Желания сердца моего, Господи, не приимы ны вся и помилуй ны». Снимок этого сборника хранится в Румянцевском музее, а подлинник в Императорской библиотеке.
В историческом описании одежд и вооружений российских войск, составлен. г. Висковатым, ч. 1, с. 7, сказано, что черниговский кн. Святослав одет в зеленоватое платье вроде подризника с красною по подолу обшивкою, с длинными рукавами и с золотыми зарукавьями; сверху накинут плащ синего цвета, застегнутый на правом плече золотыми петлицами и с красной застежкою или запоном, имеющий красную подкладку и обшитый золотым гасом.
«Летоп. Нестора», с. 96 и 204.
«Киевск. летоп.» — «Андрей Боголюбский умерщвлен в 1174 г. — И тако положив его в притворе у божницы, и прикрыв его корзном, и лежа ту дни и ночь».
«Воскрес. лет.», ч. 11, с. 223. «Съимя с себе коч свой». В других летописях употребляется коц: «и връже к ним коц». — Кос по-польски значит полсть, a kocz — коляска.
«Собр. госуд. грам. и догов.», ч. I, с. 32.
В сказании о Мамаевом побоище говорится: когда в. к. Дмитрий осматривал свое войско в поле, «утвердив же полки русские и гаки приде под свое черное знамение и сниде с коня на иный конь, совлагая с себя приволоку царскую и во иную облечеся». В «Древ. рос. вивл», ч. 8, с. 113, сказано, что при встрече грузинского царя Теймураза стольники и комнатные стольники, стряпчие и московские дворяне были одеты в приволоки.
«Собр. государ. гр. и догов.», ч. I, с. 32.
«Voyage de Carpine en Tartar.», 1246 г., помещ. в собр. Бержер., ч. I, с. 28–29, изд. 1735 г.
«Voyage de Rubriquis en Tartar.», пом. в собр. Берж., с. 29, изд. 1735. Описанные им войлоковые шапки, вероятно, те самые, какие носят белорусы.
«Voyage de Contareni», с. 53.
Sed quadrata statura et valde torosa. «Ho четырехугольный стан и очень мускулистый».
Paul. Jovii «Leg. Moscov.».
Olear. «Offt begehrte Beschr. der Neuen Orientalishen Reise», с. 137, изд. 1647 г., Petrejum «Histoiren und Berichte vom GrossfЭrstenthumb Muschkow», с 595.
Маерб. «Voyage en Mosc», с 149, изд. Leid. - Mach «A relation of three embas. of Carlisle», с 39. — О волосах царя Алексея Михайловича он пишет: «thoagh his hair was so short, that one of our company took occasion to say, he wondored so great a Monarch should want hair to cover his ears» <однако же его волосы были столь коротки, что один из нашей компании воспользовался случаем, чтобы сказать, что ему хотелось бы знать, испытывает ли столь великий монарх необходимость в том, чтобы волосы закрывали его уши>.
Mach. «A relat. of three embas.», и т. д.
Korb. «Diar. itiner. in Moscov.», edit. Vien., in f., с 208.
Герберштейн ясно говорит о колпаке, и ни слова о шапке: colpack dextra tenentem.
Herber. «Rer. Moscov. com.», с 49 и 55 и д., edit. Antver., 1557 г.; Alex. Guagnianus тоже говорит, что носили колпаки, называя их «pileolum» <круглыми шапочками>, см.: «De Relig. Moscovit. omnium que Ruthenorum», в cm. «In tractata de Sarmatia», с 228, пом. в собр. «De Russor. Moscov. Tartar, ritus», edit. Spir. 1582 г. in 4®; Meletii «De Russor. relig. et ritib.», edit. 1581 r.
Tiepolo «Relazione di Moscovia», 1560 an. in tutto simile a quelli degli Ungari fuor che nei capelli que da titti si usano bianchie puntali <Тьеполо «Доклад о Московии», 1560 г.: «Во всем похожие на тех венгров, только не волосами, которые у всех принято белить до корней»>. — Это известие рукописное хранится в Румянцевском музее, списано в Риме из библ. Барберини.
Herber. «Rer Moscov. com.», с. 36–40 и 56, edit. 1557 г.
Наш народ так привык к нагольным тулупам, что он не желает иметь лучших, потому что они хорошо греют. Но этому предмету сохранилась народная поговорка:
Не ради красоты,
А ради теплоты
Овчинную шубу носим,
И лучшей не просим.
Мы имеем другие сведения о старинной нашей одежде, которым во многом противоречат сказания очевидца Герберштейна. Жаль, что сочинитель не указал источников: откуда он почерпнул любопытные известия о кафтане, ферезее, однорядке, русской и турецкой шубах, терлике, турском кафтане, становом кафтане, зипуне, платне, опашене и кожухе. Мы не могли оставить без внимания эти известия, если бы не видели большого разногласия с описанием Герберштейна и не желали бы другим доставить случай поверить, тем более что в наших летописях нет пояснения этим одеждам, кроме названий. Кто имел случай видеть древнейшие рисунки наших одежд, тот, конечно, знает, что других нет источников. Сочинитель[932] видел самые древние одежды, но трудно предположить, чтобы они уцелели с глубокой древности. Самое военное платье, которое с недавнего времени стало храниться в Москве в Арсенале и Оружейной палате, шилось уже по образу старинному, когда оно портилось.
О бугае и портище см. «Собр. госуд. гр. и дог.», ч. 1, с. 34, под 1328 г.; о ментене — «Собр. госуд. гр. и догов.», ч. 1, с. 417, о чюге г. Висковат. «Истор. описание одежд и вооружений», ч. 1, прим. 43.
«Собр. госуд. грам. и догов.», т. 1, с. 31, писано завещание в 1318 или 1331 г.
A germent jaccket <камзол>.
В словаре Российской Академии так определены азям и сермяга. Азям — род одежды, подобной покроем русскому кафтану, употребляемый в некоторых областях простым народом вместо летнего платья. Сермяга — толстое и грубое сукно, из которого поселяне шьют себе одежду. — Между франками был в употреблении азям: acesmes, achesmes, — см.: La Combe «Diction. du vieux langage Francois», изд. 1762 г.
Turbeville «Certaine letters in verse», — писано им к его другу, пом. в собр. Гаклюйта, т. I, с. 432 in 4®, изд. 1809 г. Mach «A relat. of three embas. of Carlisle», с 40; Окрашивание головных повязок см. Tanner «Leg. Moscov.», с. 49; Olear. «OlTt begehr. Bcschr. der Neu. Orient. Reise», с 137, ed. 1647 г.; Маерб. «Voyage en Moscov.», с 149, ed. Leid.
Между франками употреблячея зипун (gipan), см.: La Combe «Diction. du vieux langage Francois», изд. 1762 г.
Название шапок в первый раз встречаем между иноземцами у Олеария «Offt begehr. Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с. 136, ed. Шлезв., 1647 г.
Опала, судя по достоинству людей и важности преступлений, была различная: 1. Запрещалось ездить ко двору. 2. Выезжать из своего дома. 3. Повелевалось жить в деревне. 4. Снимали чины и писали в дворяне по городу и 5. Сажали в тюрьму.
Горсей «Coronation», в собр. Гакл., с. 527 и 528.
Frances. da Collo «Trat. di pace tra re di Polon. e gran prenc. di Moscovia», на обор. 53 л. до 54, пом. у Чилли; Contarini «Voyag. de Perse en 1473 г.», с. 55, пом. в собр. Бержер., ed. 1735 г. in 4®.
«Царствен. летоп.», кн. 2, с. 329–330, изд. СПб., 1793 года.
Petrejum «Histor. und Berichte vom GrossfЭrstent. Muschkow», et. с. 337–339, изд. 1620 г.
Сиряне, вавилоняне и арабы красили глаза. Гречанки и римлянки, желая всегда иметь живой цвет лица, придумали румяна, а именно: белила и румяную краску. Римские поэты, восхваляя своих красавиц, говорят, что дочь Юноны, похитив у своей матери ящик с румянами, подарила его дочери Агенора. Искусство белиться и румяниться перешло от гречанок к римлянкам, и покрываться ложными красками отнюдь не было стыдно, потому что сами богини любили краситься — верно, они были дурные! — Итальянцы, находившиеся при дворе Екатерины Медичи, ввели во Францию румяна; оттуда они распространились повсюду и к нам зашли не ранее конца XV в. — Француженки, натиравшие ресницы сурьмою, еще растягивали их, чтобы глаза были большие. На востоке вообще любили большие и черные глаза — и эта краса перешла в Европу. — Доныне многие народы Азии, Африки и Америки красятся черною, желтою и красною красками; руки, грудь, щеки, губы и лоб натирают разными красками по наколенному узору.
Arsenii «Descriptio itineris in Moscoviam», с. 99–100, пом. в собр. Вихм., ч. I.
Флечер «Com. wealth»; Jenkinson. «The first voyage from the citee of London toward the land of Russia, begun the 12 of may 1557», c. 351. Так же Флсчера «The embassage from her Majestie to Theodor the Emperor of Russia» — все это пом. в собр. Гакл. «Collection of the early voyage, travels and discoveries of the englisch nation», ч. I, 1809 г.; Гваньин «Kronika Sannacvev Europskiey», изд. 1611 г., с. 514; Petrejum «Histor. und Ber. vom GrossffЭrstenthumb Muschkow», с 593, 595, 596 и 613; Maerberg «Voyage en Moscov», с. 100–101, ed. Leid., 1638 г. В рисунках к пугсшествию его по России, издан. в 1827 году за счет государствен, канцлера графа Н. П. Румянцева, изображены старинные одежды несколько сбивчиво, за всем тем они во многом согласны с описанной одеждою. См. рисунки XXVII–XXXIX. — Новик. «Древ. рос. вивл.», ч. II, с. 222; Болтин «Примеч. на истор. Леклерка», т. I, с. 437–441; Mach «A relat. of three embass. of Carlisle», с. 42–46. — О платьях при приеме послов, см.: Marger. «Estat da l'emp. de Russie», л. 15, 16 и 19, изд. Париж, 1607 г.; «Лет. с воскрес. сп», ч. I, с. 69, изд. 1793 г.; Korb «Diar. itin. in Moscov.», ed. Vien, in f., с. 208–209.
Olear. «Offt begehrte Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с. 136 и 137, ed. 1647 г. — Там же, с. 15… alle so wohl Megden als Jungen mit abgeschnittiene Haaren auff beiden seiten hangenden Zocken, und in langen Hembden giengen, dass man die Megden von den Jungen nicht unterschieden kunte. Wolte unser Medicus dessen gleichwol Wissenschaft haben, grieff einen von sechs Jahren nach dem Hembde, troff aber ein Knablein an, dieser sagte lachende: devke niet, нет, не девка. <…все, как девочки, так и мальчики, с подстриженными волосами с висящими по обеим сторонам локонами и в длинных рубахах ходили, так что девочек от мальчиков нельзя было отличить. Когда наш лекарь захотел все же это выяснить, схватил одного шестилетнего за рубаху, обнаружил, однако, мальчонку, который, смеясь, сказал: нет, не девка>.
Olear. «Voyage en Moscovie», с. 200.
Miege «La relat. de trois embass. de com. Carlisle», с. 329–334, ed. Amsterd., 1672 г.
Дикари, стараясь казаться красавцами, намазывали тело красками, выводя по нему узоры. При открытии Америки испанцы видели не только женщин, но мужчин, проводивших целый день за уборным украшением, состоявшим в натирании маслом и краскою — это составляло их одежду. Они не прежде могли выйти к ним, пока не покроют себя мастикою, извиняясь пред ними, что они еще голые (не одетые): «by sayng that they cannot appear, because they are naked» <говоря, что не могут появиться, потому что обнажены>. - Roberts «Hist. of America», кн. 4, с. 120 и с. 348, прим. 78, изд. 1828 г.
Львов «Подробная летопись»; Кар. «И. Г. Р.», т. IX, прим. 34.
Olear. «Voyage en Moscovie», с. 201.; Korb. «Diar. itiner. in Moscov.», с 191, ed Vien., in f.
Грамота о ношении немецкого платья, 1705 г. марта 8 и апреля 28, пом. в собран. записок Туманского «О жизни Петра I», ч. 2, с. 251–252.
Галстуки появились первоначально в Германии, и первые ввели их кроаты в 1636 г., почему таковые платки называют французы доселе cravates. «Diet, des origines», Par. 1777 г.
Розовое масло, вероятно, получали из Румелии, в коей делалось самое лучшее, известное под именем казанликского. Казанлик город в Румелии, древней Фракии, у подошвы горы Гемус (Балканы); он расположен на живописном месте: обнесен розовыми садами, составляющими главный промысел жителей, и тут выделывалось розовое масло, единственное во всем свете. — Априлов «Денница новоболгарского образования», прим. 50, с. 113. — Богини любили благовонное масло и духи: богиня Гера «умастилася маслом чистейшим, сладким, небесным изящнейшим, всех у нее благовоний». — Гнед. «Илиада Гомер.», песнь XIV, ст. 171–172.
Бессмертные красавицы — богини не поглощали столько состояния своих мужей — богов, как наши смертные красавицы — богини. Вот описание наряда Геры, державной богини, супруги верховного бога:
«…Умастивши прекрасное тело, власы расчесала,
Хитро сплела и сложила, и волны блистательных кудрей,
Пышных, небеснодушистых с бессмертной главы ниспустила.
Тою душистой оделася ризой, какую Афина,
Ей соткав, изукрасила множеством дивных узоров.
Ризу златыми застежками выше грудей застегнула.
Стан опоясала поясом, тьмою бахром окруженным.
В уши прекрасные серьги, с тройными подвесями, вдела.
Легким покровом главу осенила державная Гера,
Пышным, новым, который как солнце сиял белизною». —
О приверженности к старинным обычаям см. Бергия «De stato eccles. et relig. Moscov.», в статье: «De Russor. relig. et ritib.», 1710 г., ed. Lubeck.; Fabri «Relig. Moscov.», edit. Tubing., 1523 г.; Philips «The Rissian Catechism, compos'd and publis'd by order of the Czar.», Lond. 1725 г.; Whitw., ed. 1710 r.
Herber. «Rer. Moscov. com.», с. 89–101.
Келарь Аврам. Палицын «Истор. Троицк. лавр.», с. 17, Кар. «И. Г. Р.», т. XI, с. 110.
Указ 1705 г. июля 25, пом. в собр. записок Туманского о жизни Петра В., ч. II, с. 282–286. Там же указ 1705 г. июня 12 — о флагах на торговых судах.
«Diction. des origines.» Par., 1777 г., см. под слов. barbe.
«Царств. лет», ч. I, с. 162.
«Diction. des origines.», Par., 1777 г. — см. статьи под слов. меч и шпага.
Reutenfels «Reb. Moscovit»; он был в Москве в XVII веке.
Хотя рыбные произведения доставлялись из северных мест России, превозносимой тогда богатством рыб лучших пород, однако южные части ее, находившиеся во владении кочующих и крымских орд, еще более изобиловали рыбной промышленностью. За двадцать три с половиной века до нашего времени устья Днепра, Дона и Буга славились рыбными промыслами, и греки вывозили отсюда осетры (accipenscr slurio), стерляди (accipenser cyclostomes) и сельди, называвшиеся у них маландрион: они употреблялись соленые, с уксусом, маслом и луком. Сельди были в такой славе в Риме, что Катон горько жаловался на расточительность соотечественников, плативших за глиняную кадочку сельдей 300 драхм (270 р.). — Эти кадочки назывались у греков амфорами, и их поныне находят в Ольвийском городище. — Ольвийские осетры так ценились в Греции и Риме, что их подавали к столу увенчанные цветами невольники на украшенных цветами блюдах и при звуке флейт. — Древние гастрономы употребляли свежую и просоленную рыбу, доставляемую преимущественно из устьев Дона, Ейского и Агуевского лиманов, находящихся на землях черноморского войска. — Никифор Григорас, византийский летописец половины XIV века, говорит, что в Константинополе не только в древности, но и в его время вывозили из устьев Азова целью грузы хлеба и соленой рыбы, и что медленное их доставление производило иногда голод в столице. — На Таврическом полуострове Пантикапея (Керчь), столица и главный порт Босфорского царства, славилась рыболовными промыслами, особенно балыками. Знаменитые эллинские поэты: Гесиод, Антифан и Аристарх, говоря, что Пантикапея была славна своими осетрами, описывали, что их ловили зимою в прорубях, сделанных на льду. Афиняне и римляне не верили им и считали это за сказку, потому что не имели понятия ни о зиме, ни о льдах. Демосфен в одной из своих красноречивых филиппик описывает с восторгом о нагруженной на корабле соленой рыбе в Пантикапее. Эллинская Феодосия, на развалинах коей генуэзцы основали в ХШ в. знаменитую Кафу, была известна торговлею рыбы. Тилигульский лиман (Одесского уезда), одно из больших здешних озер, был известен грекам и римлянам своей рыбной торговлею. — Рыба, ловимая древними промышленниками для соления и приобретения икры, вязиги и балыков, была почти тех же родов, как и ныне, а именно: осетр, стерлядь, кефаль (mugil cephalus), составлявшая особую роскошь у римских гастрономов, скумбрия (scumbrus), бычок (gobius), сельди, анчоусы и сардели. — Переходя от столь глубокой древности к позднейшим временам, мы находим частые упоминания о наших рыболовных промыслах у многих писателей с XIII–XVI в. При владычестве генуэзцев на берегах Черного и Азовского морей в XIV веке они продавали рыбу не только по всей Тавриде и нынешнему Новороссийскому краю, но в Польше и Литве, и в эти страны доставляли чрез Киев. — По занятии русскими нынешних мест Новороссийского края и Таврического полуострова занялись рыбным промыслом степные жители, донские казаки и переселенцы малороссияне, а потом нахлынули сюда толпы разных торговцев. — А. А. Скальковский «Древнее и нынешнее рыболовство в Новороссийском крае», помещ. в жури. мин. вн. дел, 1846 г., № 9, с. 412–426.??????? ou recherche sur l'histoire et les antiquites des pecheries de la Russie meridionale, par Kochler, помещ. в «Memoir, de Pacadcm. imper. des sciences de St. Petersbourg», 1832 г., vol. IV–V. ?????? или ищи в истории и древних сведениях о рыбных промыслах южной Руси Кёлера, помещ. в «Записках Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге», 1832 г., тома IV–V>. Из древних писателей см. Геродота, кн. IV, гл. III, Страбона, кн. I, гл. TV, Полибия «Histor.» reip. LXXXI, с. 24, Никифора Григораса «Hist. Byzant.», кн. IX, гл. V, Арриана «Перипл Понта Эвксинского», пер. Фабрия.
«Essai sur l'origine de la gravure», т. I, c. 332; «Wehr vom Papier», т. I, с. 173–320.
Шторх «GemДlde des Russisch. Reichs», ч. Ill, с 290.
Нов. «Древ. рос. вивл.», ч. I, с. 15; кн. Щербатов «Рос. ист.», ч. VII, с. 183, 194. Посол, приезжавший к Борису Годунову, был англичанин Шмид.
Ныне эта фабрика за шлиссельбургской заставой, где доселе делают стеклянные и кристальные произведения отлично превосходной и высокой работы.
Шторх «GemДlde des Russisch. Reichs», ч. IV, с. 344.
На востоке первоначально употребляли металлические зеркала из меди, стали и серебра. Пред ними убирались и наряжались. В храме, построенном Вездесущему Соломоном, стены были украшены стальными зеркалами. Богатые римлянки употребляли серебряные зеркала, которые были не что иное, как плоские выполированные доски, вставленные в рамы. — Изобретение стекла приписывают финикиянам, но делание зеркальных стекол принадлежит венецианцам.
Voyage de Benjamin, путешествовавший в 1193 году, помещ. в собр. Бержер., ed. 1735, in 4, с. 61.
Шеделий, летописец половины XV века, говорит, что Новгород наполнен серебром, что немецкие купцы преимущественно ведут с ним торг и что вечевой колокол управляет им. «Alda ist die Gross statt Nogarte, dahin die Teutsche Kawfleut mit grosser arbaisraysen. Alda ist grosse habe, vil silbers und KЖstliche rauhc war kawflende und verkauffende, dass silber gewegen und nit gepregt geprauchende. Alda mitten auff den margk ist ein vieregketer stain, welche auff denseldcn steygen mag und nit herab geworflen wirdt der erlangt die herschung der statt <Альда — большой город нового типа, туда тевтонский торговый люд в большом числе ездил по делам. Альда большая, в ней много серебра, и ценности навалом покупались и продавались, так что серебро употреблялось на вес и нечеканенное. Альда среди торговых рынков есть краеугольный камень, который может подняться над ему подобными и не быть низвергнутым, который завоевывает господство городу>. Gartman Schedelii «Alter Welt oder Cluonick anno 1493», ed. Niimberg, in f. в статье «Von Russen Land», л. CCLXXIX.
Paul. Jov. «De leg. Moscov.».
Herber. «Rer. Moscov. com.», с. 42–59; Korb. «Diar. itiner. in Moscov.», ed Vien., in f., с 191.
Unton «Bersuch.», с. 54.
Helmold «Chron. Slavor.», с. 202.
На востоке было во всеобщем обыкновении не сидеть за столом, а возлегать, т. е. находиться в полулежачем состоянии. Когда же истребилось в Европе обыкновение возлегать за столом? — На это нет достоверных сведений. Знатные римляне держались восточного обычая почти до падения своей империи, до 480 года, и этот обычай доселе между азиатами. — Наши предки не следовали восточному образу жизни.
Кар. «И. Г. Р», т. 2, с. 152–156.
Meletii «De Russor. relig. et ritib.», cd. 1581 г.; Philips «The Russian Cathechism».
Для лучшего объяснения о встрече празднества приводим для образца Рождество Христово. — Накануне Рождества Христова государь выходил утром в столовую избу или золотую палату к царским часам в сопровождении бояр, окольничих, думных, ближних, приказных, стольников и стряпчих. Во время службы благовещенский дьякон кликал многолетие государю и всему царскому семейству. По отходе часов протопоп благовещенский, царский духовник, здравствовал государю (поздравлял). Погом царь принимал поздравление от бояр: первенствующий из них подходил к нему и от лица всех говорил титло (речь). — Вечером в тот же день приходили к государю славить: соборные протопопы и попы; певчие дьяки и подьяки царские, патриаршие, митрополичьи и других духовных властей. — Государь принимал всех их в столовой избе или передней палате и жаловал им по ковшу белого и красного меду. Отславив у государя, они ходили славить к царице и патриарху. — Кроме того, государевы певчие дьяки пользовались в течение всего праздника тем преимуществом, что они имели право славить у всех дворовых и служилых людей. Когда некоторые из них не пустили к себе этих певчих (в 1677 г.), тогда велено сказать им от имени государя: что они-то учинили дуростью своею не гораздо, и такого бесстрашия никогда не бывало. За это бесстрашие дьяки в свою очередь лишились по указу царя всяких светлых и даже темных доходов, т. е. поминок и взяток, соединенных со службою в приказе.
Herber. «Rer. Moscov. com.», Marger. «Estat dc l'emp. de Russie»; Petrejum «Histor. und Berich. von dem Grossfurstenth. Muschk.», с. 618–669.
В Архангельске делают приветствие чихнувшему: «Салфет вашей милости!» Чихнувший благодарит: «Красота вашей честности».
Папа Григорий I имел привычку креститься, когда зевал. Тертулиан научает, чтобы мы при всех наших движениях, при входе и выходе из дома и умывании, равномерно когда садимся за стол или встаем из-за него, когда ложимся и просыпаемся, должны креститься. Ориген говорит, что крестное знамение прогоняет чародейство. Импер. Юлиан, беседуя с магиком, который являл ему духов, всегда крестился при их появлений, чтобы не пристала к нему вызываемая нечистая сила. «Diction. des origines.», Par., 1777 г.
Contareni «Voyage», с. 53, пом. в собр. Бержер.
Herber. «Rer. Moscov. com.».
Флечер. «Com. Wealth.», пом. в собр. Гакл., с. 116; Mach «Relat. of three embas. of Carlisle», с 43; Korb «Diar itin. in Moscov.», ed. Vien, in f., с 189; Schleissing «Regements Stab», с 13; Petrejum «Histor. und Bcricht von dem Grossfurstenthumb. Muschkow», с. 617–620. Флеминг написал стихами слово похвальное, которое во многих местах довольно грязное для имени русского. Его сочинение напечатано под заглавием: «Pontische WДlder», в путешествии Олеария: «Offt begehr Beschr. v. Neuen Orient. Reise», с 199, ed. 1647 г.
При дворе наших царей встречали первую неделю Великого поста с особыми обрядами. В субботу, а иногда во вторник, приезжали к государю после обедни из 35 монастырей стряпчие и подносили ему и каждому члену царского семейства от каждого монастыря: по хлебу, блюду капусты и кружке квасу. Приняв эту обычную дань, царь жаповал монастырских стряпчих погребом, т. е. приказывал их поить вином, пивом и медами своего погреба. — Вот исчисление особ, кому подносили, и названия тех монастырей, откуда приезжали монастырские стряпчие. — В 1665 г. в неделю Православия в субботу подносили по хлебу, блюду капусты и кружке квасу на каменной лестнице у мастерской палаты: царице Марье Ильиничне, царевнам Ирине и Анне Михайловнам, Евдокии, Марфе, Софии, Екатерине, Марье и Феодосии Алексеевнам. — Названия монастырей, от коих подносили, это суть: 1. Из Троицко-Сергиева монастыря. 2. Владимира Рождественского. 3. Чудова м. 4. Спасского, что на новом. 5. Спасского. 6. Спасского Андроньева. 7. Из Звенигорода Сторожевского. 8. Из Костромы Ипат<ьев>ского. 9. Из Переславля-Залесского Горицкого. 10. Нового девичьего. 11. Вознесенского девичьего. 12. Из Суздаля Покровского девичьего. 13. Из Можайска Лужецкого. 14. Из Ростова Богоявленского. 15. Из Костромы Богоявленского. 16. Из-за торгу Богоявленского. 17. Знаменского, что на старом дворе у Государя. 18. Из Ярославля Спасского. 19. Из Боровска Пафнутьева. 20. Из Волоколамского Иосифом. 21. Из Суздаля Спаса Ефимьева. 22. Из Переславля-Залесского Данилова. 23. Из Ростова с устья Борисоглебского. 24. Из Никольского Угрешского. 25. Из Кашина Колязина. 26. Из Переславля-Залесского Никитского. 27. Из монастыря Пречистой Богородицы донского. 28. Данилова. 29. Новинского. 30. Златоустовского. 31. Из Переславля-Залесского Феодоровского. 32. Из Серпухова Владьгчина. 33. Из Серпухова Высоцкого. 34. Из Бежецкого вверху Никольского Антоньева и 35. Из Дмитрова Никольского Пастышского. — Впоследствии подносили еще из Воскресенского, что на Истре.
Орудия, коими шили платья, состояли прежде из заостренных костей рыбьих и деревянных игл. Сами одежды выделывались, разумея во время дикости народов, из тонкой коры, листьев и кож; нитки употреблялись очень простые и грубые: сушеные тонкие ремешки, жилы и конопляные витые суровые нитки. Гренландцы шили кишками, выделываемыми из морских собак; эскимосы, самоеды, американцы, африканцы употребляли жилы животных. — Гесиод говорит, что так же поступали греки, пока не получили гражданскую образованность.
Египтян научила прясть Изис, но китайцы отдают эту честь Яо, жене императора; лидяне Арахне, греки Минерве, перуанцы Маме — оелле, жене Монко-Капака, первого их государя. Прядение, тка<чество> и шитье приписывают изобретением женскому полу, потому что это свойственно образу его занятий. — Усовершенствование игл приписывают грекам и римлянам. Пряслица изобретена брауншвейгеким мещанином Юргеном в 1530 г. — «Die des orig.», Par., 1777 г.
«Diction, des origines», Par., 1777 г.
В терем вошла, где Елена ткань великую ткала,
Светлый, двускладный покров, образуя на оном сраженья,
Подвиги конных Троян и медянодоспешных Данаев.
Ткала одежду она (Андромаха) в отдаленнейшем тереме дома,
Яркую ткань, и цветные по ней рассыпала узоры.
Название демственное есть испорченное греческое и оно происходит от слова????????? уставщик, потому что он первый начинал и указывал на правильное пение, см.: Du Cange «Glossar. med. aev.». В «Никон. лет.», ч. I, с. 142, сказано, что в 1051 г. приехали из Греции в Киев три певца со своими семействами, см. Кар. «И. Г. Р.», т. 1, пр. 57.
Она померла в 1103 г. и в том монастыре похоронена. «Воскр. лет.», ч. I, с. 27; Татищев «Рос. ист.», кн. II, с. 158; Кар. «И. Г. Р.», т. 2, прим. 156.
Reutenfel «De reb. Moscov»: Mulierculae canticulus fastidia otii pellant <Скучный досуг бабы прогоняют пением>.
Herberst. «Rer. Moscov. com.» Об осуждении качелей см. «Синопсис» Гизеля.
Успен. «Оп. повесть о древ. русск.», ч. I, с. 93, увлекшись исследованиями Татищ. («Рос. ист.», т. III, с. 84) и кн. Щербатова (там же, с 199), говорит, что когда в. к. Изяслав возвратился в Киев, 1151 г., и вновь занял великокняжеский престол при помощи венгров, тогда он делал великий пир, на коем играли венгерские музыканты, а киевляне слушали с удивлением. Тогда же Угры на фарех и скоках играху на Ярославле дворе. Фарями назывались арабские кони, см. Дюканжа «Gloss. med. aevi.». В старинной русской сказке, названной: «Деяние и житие Девгениево Акрита», сочиненной, как можно судить по слогу, в XII или XIII веке, сказано: «кто сему не дивится, како дрьзость яви уноша (юноша), како нагони брьже (скорее) фаря бръзого». В другом месте: «Како фарь под ним скакаше, а он гораздно на нем играет». Скокы значат скакуны. Венгерцы увеселяли пирующих и народ искусною скачкою на лошадях. Об этом см.: Кар. «И. Г. Р.», т. 2, с. 233, изд. 1816 г.
Herber. «Rer. Moscov. com.», ed. Antv., с 51; Petrejum: «Histor und Bericht. von dem Grossfurstenthumb Muschkow», с 609; Olear. «Osst begehrte Beschr. der Neuen Orient. Rcise», с 141 и 143. Качели в это время были круглые, быть может как ныне. Maerb. «Voyage en Moscov.», с. 148, изд. Лейден; Mach «A relat. of fliree embass. to the great Duke of Moscov. in the years 1663 and 1664», с. 52–54.
Маерб. «Voyage», с. 88. У греков и богини ходили под покрывалом.
Что ты, Фетида, покровом закрытая, в дом наш приходишь.
Мать увидала…
Рвет седые апасы, дорогое с себя покрывало
Мечет далеко……………………………………………………
«Chronic. Th. Engelhusen», в Лейбниц. «Script. Brunsv. 11»; Гебгарди «Eriauterung der Eur Kanserl. und Konigl. Hauser», см. табл. 9, где приведены свидетельства разных немецких летописцев. — Агнеса чрез три года развелась с Генрихом. — Любопытные сведения об Агнесе см. еще: Кар. «И. Г. Р.», т. 2, с. 97, примеч. 157. Она вышла замуж за Генриха IV в 1089 г. Император Генрих IV замечателен в истории средних веков сильными распрями его с папою Григорием VII Гильдебрандом за инвеституру. В западной Европе было тогда обыкновение, что государи, возводя духовных особ в высшее достоинство и отдавая им в пастырское управление земли, вручали жезл и перстень в знак их зависимости от государя; но папа Григорий VII, отнимая это право у государей, под опасением отлучения их от церкви, объявил, что эта власть принадлежит римским первосвященникам. Всем известно несчастное унижение Генриха IV, которое должно приписать невежественному веку и владычеству духовенства, хотевшему быть властителями и судьями. Но благодаря просвещению папская власть, во многом пагубная не только для монархов, но и государств, совершешю ослабела ныне или, лучше сказать, сделалась ничтожною.
Paul. Iov. «Dc leg. Moscov.».
Herber. «Rer. Moscov. com.» — Paul. Iovius, de legat, говорит (он писал в 1525 г.), что в Москве были дома публичных женщин, которые принимали к себе посетителей за весьма умеренную награду: ad venerem omne vulgus foeminarum facile pollicilur <Всякое могут пообещать ради любви падшие жешцины>. Должно думать, что введение таковых домов современно многоженству. — Французская болезнь была нам известна в конце XV века по одному слуху. Она с американским золотом вывезена в Европу в 1493 г. Сначала именовалась неаполитанскою, и до того она была опустошительною, что казалась гневом Божиим, ниспосланным за грехи. Robertson «Hist. of America», кн. 4, с. 99, и с. 342, прим. 50, изд. 1828 г. Одна женщина занесла ее из Рима в Краков: эта болезнь вдруг заразила там многих; от нее вскоре помер кардинал Фридерик. — «Стрыйков. летоп.», кн. XXI, гл. 1. — Слух об этой болезни дошел до Москвы в 1499 г. В. к. Иоанн III, посылая в Литву боярского сына Ив. Мамонова, велел ему разведать в Вильне: «есть ли ещо та болесть или нет, что болячки мечются (покрывают тело), а словет францозска». — «Дела польского двора», № 1, с. 684. — В договоре смоленского кн. Мстисла Давидовича с городом Ригою, заключенном в 1228 г., сказано между прочим, что за бесчестие женщины платить 10 гривен серебра, пока она не была обесславлена, — статья 13, см.: «Собр. госуд. грамот». Это доказывает, что общественные женщины давно существовали. Мелетий, писатель половины XVI века, говорит: «те из них, кои грешат со всеми, изгоняются из общества и называются общими», т. е. общественными. «Eos quoque, quod publice peccant, communicatione persequntur, quod eorum lingua obscha vocant.» — «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 года. — Petrejum «Histor. und Bericht. von dem Gropfiirstenthumb Muschkow», с 595, изд. Лейпц. 1620 г., говорит: «…und haben bei sich herlaufen vielen Diener und Knechte, die sie bewachen sollen, чтобы слуги боярские присматривали за их женами, auff dass sie mit andern Manner und Gesellen keine haben Lieben und Unkeuschheit treiben, weil sie so frech und geil seio, dap sie es, wenn sie die geringste Gelegenheit ergreifen kЖnnen nich nachlassen, so sie reissen offt die MДnner an des Venusspiel mit ihnen zu pflegcn, sonderiich mit den AusslДhdern, zu welchen sie sehr geneigt sein. — Далее, с. 636: Also ist die zwar nicht die geringste, nemlich, wenn armen und geringe Edelleute oder BЭrger etwa Nothleiden und kein Geld haben, dass sie etliche KДrll und Gesellen, so Veich und Vermogens sein, antreffen kЖnnen, denen bietcn sie ihre Weiber an, bei ihnen zu schlaffen, und nehmen fЭr ein jedes Mal 2 oder 3 Thaler, damach das Weib hubsch und schЖn ist, und sie mit einander kЖnnen ubereinkommen. Und gehet der Mann so lange fur die ThЭr, und helt Wacht, damit keiner kЖmpt, der sie in iliren unerbare Werck und Unzucht hindern und verstЖrn. Ja, sie treiben auch, insonderheit, die grossen Herren und die von Adel, grossen Unzucht und sodomischen SЭnden und die MДnner selbst mit einander, und solches nicht heimlich, sondern offtmals in gegenwart vieler Personen, meinend, es sei ihnen eine Ehre, solches beqemlich und rumlich zu thun». <- Петриюм «Истории и донесения о Великокняжестве Мушкова», с. 595, изд. Лейпц., 1620 г., говорит: «…и имеют у себя на побегушках много слуг и холопов, которые должны их охранять, чтобы слуги боярские присматривали за их женами, дабы они с другими мужчинами и парнями любви не имели и распутством не занимались, потому что они столь наглые и похотливые, что они, если могут воспользоваться малейшим случаем, то часто принуждают мужчин заниматься с ними любовной игрой, особенно иноземцев, к которым они весьма расположены. — Далее, с. 636: Стало быть, хоть этот случай и не ничтожнейший, в особенности когда бедные и мелкие дворяне или люди третьего сословья, можно сказать, нуждаются и не имеют денег, так что они могут найти некоторых мужиков и парней, богатых и состоятельных, которым они предлагают своих жен, чтобы с ними спать, и берут за каждый раз 2 или 3 талера, сообразно с тем, насколько женщина мила и красива, и они могут друг с другом договориться. А муж пока выходит за дверь и несет караульную службу, чтобы не пришел ни один из тех, кто им в их порочном занятии и распутстве помешает и испугает их. Так они еще и понуждают, в особенности важных бар и выходцев из дворян, к великим распутствам и содомитским грехам самих мужчин друг с другом, и такое бывает не тайком, а нередко в присутствии многих особ, полагая такое приятным и похвальным, будто бы делают им честь»>. — Это совершенно нелепое сказание Петрея, потому что ни один иностранный писатель не отзывается о женском поле с такой чернотою, как он. Полагать должно, что частные примеры неверности он принял за общую безнравственность. — В Малороссии венерическая болезнь называется гостец (гостинец, подарок). Она занесена сюда проходящими войсками вроде подарка и, должно думать, не ранее половины XVIII века, когда войска останавливались здесь гостить постоем. — В некоторых местах России эта болезнь известна под именем скорби. О зараженном ею говорят: «у него большая скорбь в носу, в ногах и он весь в скорбях».
Herber. «Rer. Moscov. com.», с. 51, ed Antv; Petrejum «Histor und Bericht von dem Grossfurstenthumb Muschkow», с. 632–634, изд. Лейпц., 1620 г.; Olear «Offt begehrte Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с. 143.
Я однажды слыхал жаловавшуюся жену на своего мужа, что он не любит ее. Когда я спросил ее, отчего она так думает? — тогда она отвечала мне, что он ее ни разу не бил. — Да разве в этом любовь?
«Новейш. полн. всеобщ. песен.», ч. 3, № 297, изд. Москов., 1822 г. Эта песнь начинается так:
Мне моркотно молоденьке,
Нигде места не найду!
Ай люли, ай люли,
Нигде места не найду, и проч.
В разговорах употребляли «батюшка», «милостивец». Батюшка есть очень древнее употребление, и оно встречается уже в XIII в.; означало отца-покровителя. Ныне же оно произносится без всякого значения, по одному укоренившемуся обычаю. У мексиканских народов существовало обыкновение величать старших себя с прибавлением слога к каждому слову: цин и ацин, напр.: татл, батюшка, татцин батенька. Монтесума величался Монтесумацин и т. п. Все это indicating respect, silavas reverentiales y de cortesia <выказывая уважение, проявляя любезность>. - Roberts. «Hist. of America», кн. 7, с. 226, прим. 146, изд. 1828 г. — Эта самая вежливость похожа на наш странный обычай, чтобы придавать к каждому слову се — и нет сомнения, что это позаимствовано от лакеев.
Le-Brun «Voyage par la Moscovie en Perse et aux Indes orientates», т. 1, с. 30 и 34, изд. Амстерд., 1718 г.
У греков отвечали бранью и даже бились не одни смертные, но бессмертные. Богиня Гера, державная супруга Юпитера:
Словами жестокими так Артемиду язвила:
Как, бесстыдная псица, и мне уже ныне ты смеешь?
Лишь сказала (Гера) и руки богини своею рукою
Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши,
Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду.
Marger. «Estat de l'emp. de Russie», л. 38, изд. Париж, 1607 г.
Уважение к господам и вообще к старшим себя распространено в большей степени между простым сословием. Если приходите к чиновнику, барину и т. п. и спрашиваете у горничной или у лакея: «Дома ли барин?», то всегда отвечают: «Нет их дома», и никогда не скажут: «Нет его дома». — Случается слышать часто подобные ответы от самих чиновников, наприм., спрашиваете: «У себя ли его превосходительство?» Отвечают: «У себя, но они заняты». Такая вежливость, противная свойству языка, употребляется постоянно в семейном кругу. Спросите у детей, даже взрослых: «У себя ли маменька?» — «У себя, — отвечают вам, — но оне не здоровы», — «А папенька?», — «Оне только что вышли». Подобные выражения можно допустить одной нежности детей, особенно чувствительным девушкам, боящимся оскорбить самый слух; но никак нельзя извинить в этом знающих язык. Величие Божие нимало не оскорбляется, когда говорят о Нем: «Он могуществен», — «Его воля святая», а не: «Они могущественны», — «Их воля святая». Из уст прекрасного пола проистекают более всех несправедливые слова.
Не привыкшему читать сочинения, в коих встречается слово подлый, покажется с первого раза не только странным, но непонятным, или просто примуг в собственном его значении. Вот, например, выражение того времени: «Многие судьи бедных, а особливо подлых людей, хотя бы они и крайнюю имели нужду, редко пред свои очи допускали». — «Истор. о Ваньке Каине», с. 56, изд. Моск., 1788 г. — Между тем нарицание подлый человек, подлые люди дано крестьянам потому, что они жили подле своих господ, то же самое что дворовый человек, дворовые люди, и как они от вольных людей отличались большею несправедливостью, хитростями, неправдами и бедностью, то местное прозвание обращено было на всех тех, кои поступали подобно им. Унижение и нищета, конечно, были этому причиною, как прозвание крестьян, данное нам татарами, потому что мы были христиане, но угнетенные ими.
Herber. «Rer. Moscov. com.»; Marger. «Estat de l'emp. de Russie»; Флечер «Com. Wealth»; Turbeville «Certaine letters in verse», помещ. в собр. Гакл., т. 1, с. 432; «Muscov. Reise» помещ. в магаз. Бишинг., ч. VII, с. 271; Petreum «Hist. und Bericht. von dem GrossfЭrstent. Muschkow», с 619, изд. 1620 г.
Marger. «Estat de l'emp. de Russie», на об. л. 15. изд. Пар., 1607 г.; Herber. «Rer. Moscov. com.»; Petrejum «Hist. und Bericht. von dem GrossfЭrstent. Muschkow», с. 619, изд. 1620 г.
Духовное его завещание, напечатан, в пушкинском харатейном списке Нестора, и еще напечатано особенно в 1793 году. — Владимир Мономах княжил в 1113–1125 г.
Кар. «И. Г. Р.», т. 2, с. 307. Андроник царствовал в 1159–1167 г.
Herber. «Rer. Moscov. com.»; Paul. Jovii «De leg. Moscov.», с 177. Историограф Карамзин замечает, что в. к. Василий едва ли не первый завел псовую охоту, ибо в старину считали собак животными нечистыми и гнушались ими.
Флечер «Com Wealth.», с. 109, помещ. в собр. Гакл.
Миллер «Книга, глаголемая урядник, или Новое уложение и устроение чина сокольничьего пути», — помещено Новиковым в «Древн. вивл.», ч. III, изд. 1788 г., с. 430–463. Тут описаны обряды возведения и пожалования из рядовых в начальные сокольники.
Гол. «Деян. Петр. В.», с. 175.
Кн. Владимир Волынский помер в Любомле в 1289 году и погребен во Владимире-на-Клязьме, в церкв. Св. Богоматери. Он был любитель правды, кроток и милостив. — Кар. «И. Г. Р», т. IV, с. 138 и 140, прим. 175, с. 375; см. еще «Волынскую лет.».
Reutenfels, гл. X, с. 107; Флечер «Com. Wealth.», пом. в собр. Гакл.; Кошихин «О России в царств. Алекс. Мих», с. 13–14; Korb «Diar. itiner. in Moscov.», ed Vien., in f., с 189; «Relat. in Moscoviam, an. 1661–1663 de Aug. Meyem et Guil. Calvucci», с. 346 и 349, пом. в собр. Вихм., - ч. I.
У скандинавов женщина считалась первой особою в обществе и она была полной хозяйкою в доме. Для гостя не было лучшей чести, как рог меда, поднесенного ему хозяйкою или ее дочерью. — Обидевшие женщину метились кровью; обольщенную вешали над костром обольстителя и сжигали их вместе.
Олеарий «Osst. begehr. Beschr. v. Neuen Orient. Reise», с 9, изд. 1647 г.; Маерб. «Voyag. en Mosc», с. 63, ed. Leid.; Кошихин «О России в царст. Алек. Мих.», с. 119; Корб и Маерберг говорят об этом обряде с некоторыми ошибками и упущениями.
Tanner «Leg. Mosc.», с. 96 и 97.
«Reutenfels», гл. 3, с. 190.
«Dict. des orig», Par., 1777 г.
«Relat eorum quae circa Sacr. caes. Majest. ad magnum Cezarum Moscov. ablegatos», etc. с. 55, 82 и 83.
Korb «Diar. itiner in Moscov.», с. 143 и далее.
«Дух Петр. Велик.», с. 176.
Голик. «Деян. Петр. В.», ч. II, с. 11–12.
Маскарад происходит от аравийского слова москара, значит шутка, которое изменено в итальянское mascarata. Гранацци, воспитанник Микельанджело, умер. 1543 г., первый ввел на сцену среди маскарадных забав героические подвиги воинов с их одеждами и вооружениями.
Каррусель — итальянское слово саrrа, от него уменьшительное carrosselo, значит колесница. Бегание на колесницах появилась в малоазий-ской Греции еще за несколько столетий до Гомера, за 1500 л. до Р. X. Каррусель был известен древним грекам и римлянам, которые любили отличаться в бегании на колесницах; искусные из них удостаивались на олимпийских играх почетной награды — венка или всеобщего одобрения. — Эта забава перешла из древнего мира в новоевропейские государства. Итальянские принцы и немецкие рыцари образовали из карруселя воинственные забавы; во Франции они составляли одно придворное увеселение. Первый каррусель, данный в Париже, был в 1612 г. по случаю брака Людовика XIII с Анной австрийскою; Людовик XIV возобновил его в 1662 и назвал тюльри, по имени дворца Тюильри, в коем давали каррусель. — «Dict. des origines», Par., 1777 г.
Castera «Hist. de Catherine II», т. 2, с. 27–36; «С.-Петербургск. вед.», 1766 г., № 51 и 58, в прибавлениях.
«Древ. росс. вивл.», ч. VIII, с. 34, 58, 187 и д.
Успенский «Опыт повеств. о древност. русских», ч. 1, с. 98.
Шестым вселенск. собором, состоявшимся в Трулле, определено: отлучать от церкви и тех, которые занимаются плясками, зрелищами и звериной ловлею. — Иннокентий «Начерт. церков. истории», ч. 1, с. 377, изд. 1838 г.
О забавах, а именно играх и хороводах, помещено в своем месте, в ГУ ч. Иностранные писатели: Герберштейн, Маржерет, Олеарий, Меч и другие говорят о некоторых забавах, но списывая друг у друга.
Herber. «Rer. Mosc. com.».
«Нестор. лет. по Кенигсб. сп», с. 52.
Herber. «Rer. Moscov. com.», с. 79, ed. Antv., 1557 г.
Franc. da Collo «Il Trattamento» и пр., пом. у Чилли.
Олеар. «Offt. begehr. Beschr. d. Neuen Oriental Reise», с. 142.
«Рисунки к путешествию барона Маерберга», С.-Петер., 1827 г., см. рисунки XLVI–XLIX, изданные на счет государственного канцлера графа Н. П. Румянцева.
Коших. «О Росс. в царствован. Алексея Михайловича», с. 14; Miege «La relat. des trois embas. de Carlisse», с. 49, ed. 1672 г.
«Diction. des origines.», Par., 1777 г., ч. I, с. 317, in 8. Французское carrosse обращено нами в карету.
Хотя по всей России употребляют единообразные экипажи, однако в Саратовской губернии и смежных с нею есть совершенно отменные от прочих — это дроги. Своим видом они похожи на повозки ломовых извозчиков с тою разницею, что по обоим бокам приделывают крылья и кузов без рессор, а иногда делают без крыльев и кузова; места для сидения застилают ковром и садятся по обеим сторонам, часто на голой доске. Запрягают парой и в одну лошадь. На этих дрогах помещаются до 10 душ, мужчины и дамы вместе; тряска во время езды нестерпимая.
Корнил. «Русск. старина», с. 293 и 294. изд. СПб., 1825 г.
«Diction. des origincs», Par., 1777 г.
Нестор по «Кенигсб. сп.», с. 8. «И тако творят по вся дни, ни мучимы ни чим же, но сами ся мучат, и тако творят не мытву себе, но мучение».
«Русская летопись с Воскресенского списка»: «и облиются квасом кислым», ч. I, с. 62 и 63, изд. 1793 г.
Нестор по «Кенигсб. сп.», с. 49.
Герберштейн «Rer. Moscov. com.», Paul. Jov. «De leg Mosc»; Meletii «De Russor. relig. et ritib.», ed 1581 г., Олсарий, Корб, Моттли и другие.
Устав. Благочиния.
Многие парятся в бане в самом крепком духе, а другие даже в раскаленных печах. — И это уж истинные любители, которые, кувыркаясь на разостланной соломе, приказывают еще закрыть за собою заслонкою, и так парятся, что вылетает душенька вон. Несмотря на это, русский любит душные бани, и не попариться в субботу как-то ему стыдно и совестно, и чего-то недостает ему.
Кар. «И. Г. Р.», т. I, с. 26–27; Strit. «Memor. popul.», т. II, с. 53–54. У Феофилакта, Анастасия и Феофана, под 590 году.
Прокопий у Стритера «Mem. popul.», т. II, ст. 61. Прокопий называет их песни аварскими, ибо аваров и славян он считает за один народ: этому мнению последовал Венелин, см. его: «Болгары» и пр. Явились даже защитники этого мнения, единственно из желания противоречить историографу Карамзину.
В храме, построенном царем Соломоном, употреблялись сопели, гусли, кимвалы, трубы, органы, свирели, самвики и псалтыри и всякого рода мусикийска. «Кн. пророка Даниила», гл. 3, с. 5–15; кн. 11, «Паралипомен», гл. 5, с. 12–14; кн. 3 «Царств», гл. 10, с. 12.
«Исповедайтеся Господевы в гуслях, во псалтири дссятоструннем пойте Ему…» (Кафис. 5, ст. 2). «Востани слава моя, востапи псалтиру и гусли…» (Каф. 8, ст. 9). «Воспою Тебе в гуслях, Святый Израилев» (Каф. 10, ст. 22). «Приймите псалом, и дадите тимпан, псалтырь красен с гуслими. Вострубите в повомесячии трубою, во благознаменитый день праздника вашего» (Каф. 11, ст. 3–4). «И во псалмех воскликнем Ему: яко Бог велий Господь, и Царь велий по всей земли» (Каф. 13, ст. 3–4). «Воскликнете Богови вся земля: воспойте и радуйтеся и пойте. Пойте Господеви в гуслех, в гуслех, и гласе псаломсте, в трубах кованых и гласом трубы рожаны: вострубите пред Царем Господем. Да подвижется море и исполнение Его, вселенная, и вси живущий на ней. Реки восплещут рукою вкупе: горы возрадуются от лица Господня, яко грядет, яко идет судити земли: судити вселенней в правду и людем правостию» (Каф. 13, ст. 4–9). «Да восхвалят имя Его в лице, в тимпане и псалтири да поют Ему» (Каф. 20, ст. 3). «Хвалите Его во гласе трубне, хвалите Его во псалтири и гуслех, хвалите Его в тимпане и лице, хвалите Его во струнах и органе, хвалите Его в кимвалех доброгласньгх, хвалите Его в кимвалех восклицания. Всякое дыхание да хвалит Господа» (Каф. 20, ст. 3–6). — «Псалтырь с толкованием», изд. Киев. печер. лав., 1814 г.
Об этой песне см. Вука Стефановича: «Народне српске пjесме».
Olear. «Biel vermehrte Moscovitische und Persianische Reisebeschr.», ed. 1696 г., in. f., с. 109.
Псалтырь Давида была десятиструнная. — «Во псалтыри десятиструнном пойте Ему» (Каф. 5, ст. 2). В некоторых местах песнопения Давида гусли и псалтырь показаны как бы отдельными. «Востани слава моя, востани псалтырю и гусли» (Каф. 8, ст. 9 и др.). У него псалтырь разумеется собрание псалмов, песен, следов, его сочинение, а не самый инструмент.
Herber. «Rer. Moscov. com.», ed. Antv., 1557 г.
Олеар. «Osst. begehrte Beschr. der Neuen Oriental. Reise», с. 16, ed. 1647 г.
«Киевск. лет.»; «Слово о полку Игоря»; Кар. «И. Г. Р.», ч. III, пр. 165; «Русск. лет. по никон. сп.», ч. II, с. 343; «Лстоп. с воскр. сп.», ч. II, с. 172.
Максим. «Украин. народ. песн.», с. 22 и 27, изд. 1834 г.
В рисунках к путешествию бар. Маерберга, изд. госуд. канцл. графом Н. П. Румянцевым в 1827 году, показаны трубачи играющими на трубах с завесами.
«Историч. опис. одежд и вооружений», ч. I, с. 106.
Кар. «И. Г. Р.», т. X, пр. 101. В словаре росс. акад. накры названы старинными бубнами. — Накры, название франконских славян, употребляется доселе между французами. — La Combe «Diction. du vicux langage Francois», изд. 1762 г., см.: nacaire.
Флечер «The embassage her Maj. to the Theodor of Emper. of Russia», с. 547, помещ. в собран. Гакл. ed Lond. 1809 г.; Marger. «Estat de l'empire de Russie», ed. Par., 1607 г.
Некоторые думают, что набат перешел к нам от татар, см. «Истор. опис. одежд и вооружений», ч. 1, с. 107.
Олеар. «Voyage en Moscovie», с. 350 и 360.
Korb «Diar. itiner. in Moscov.», с. 205, ed. Vien., in f. — «Ludendi periti externi absunt, quos fovent, dum canunt, concentu enim satis delectatis» <Чужие, в играх сведущие, тоже участвуют, не будучи забыты, так что игры и пение полны согласия и любви>.
«Diction. des origines», ed. Par., 1772 г. — Барабан древнее название франконских славян: baraban, bassin de cuivre, sur lequel on frappe pour annoncer quelque chose <барабан, медный таз, в который ударяют, чтобы возвестить о чем-нибудь>. - La Combe «Diction, du vieux langage Francois», изд. 1762 г.
В песнопении царя Давила встречается название орган: «хвалите Его в струнах и органе» (Каф. 20, ст. 4). — Давид жил за 1050 л. до Р. X., а орган введен в IV столетии по Р. X. Орган Давида был духовой инструмент совсем другого образования, нежели нынешний, но какой именно? — об нем нет никаких сведений.
Окончательный стих «Не боиця ляхив» иные поют туркив. Первое окончание должно быть справедливее, потому что Богдан Хмельницкий защитил Малороссию от поляков.
Шевченко «Гайдамаки», СПб., 1841 г., с. 52, 53. Жилизняк жил около половины XVIII века. — Мне не удавалось слышать, что ее пели; но здесь она приведена по особой своей красоте и силе выражений.
Кобза по малороссийски значит бандура, а кобзарь — бандурист.
Г. Висковатов «Историческое описание одежды и вооружения русских войск», ч. I, с. 14–20, СПб., 1841 г. Это прекрасное сочинение украшено богатейшими рисунками, каковых еще не бывало при издании наших книг. Описание одежд и вооружений составлено по высочайшему повелению.
По алкорану султаны турецкие обязаны жениться на рабынях, и родившийся от первой сын провозглашался наследником престола; его мать объявлялась женой султана и именовалась матерью правоверных, а все прочие жены почитали ее султаншею и действительной женою. Русская пленница, Роксолана, первая нарушила этот обычай. Солиман великодушный, гроза германской империи и ужас Европы, имел первою женою отличной красоты черкешенку; рожденный от нее сын, Мустафа, был объявлен императором; но вторая его жена, Роксолана, успела до того овладеть сердцем султана, что соперница ее потеряла его любовь. Роксолана, имея от него детей, вздумала воззвать сына своего на престол и потому внушала султану, что Мустафа и его мать ищут погибели ему самому и ее детям. Чтобы достигнуть своей цели, она настояла у султана выдать одну дочь свою за Рустана, великого визиря, бывшего в силе; потом с намерением сделалась покровительницею магометанской веры, коей Солиман был предан до суеверия, и вознамерилась построить великолепную мечеть, чтобы приобрести расположение народа. По этому предмету она советовалась с муфти, который совершенно одобрил ее предначертание, но наущенный великим визирем, он напомнил ей, что она как рабыня не может этого сделать. Она притворилась печальною, впала в задумчивость, лишила себя всех радостей и наконец возненавидела самую жизнь. Султан, находясь в походе, услыхал о ее помешательстве и по причине расстройства ума объявил ее свободною. Роксолана по-прежнему сделалась веселою и начала строить мечеть. По возвращении Солимана в столицу он отправил к ней по обычаю евнуха пригласить ее разделить с ним ложе. Она отвечала евнуху, что ей очень прискорбно, что не может согласиться на волю своего государя; что она всегда готова повиноваться ему, но он нарушит закон пророка и сделает великое преступление, пригласив свободную жену; что ни один султан не делает этого; но если он непременно решился, то она не смеет противиться. Солиман, которого страсти увеличивались при препятствиях, воспламенился еще большею к ней любовью за нежное предостережение и прибегнул к совету муфти. Этот подтвердил во всем замечания Роксоланы самим алкораном и, чтобы уничтожить все препятствия, сказал ему, что одно только остается средство: объявить ее законной женою. Страстно влюбленный монарх ревностно исполнил предложение: он торжественно женился на ней (в 1553 г.). До него ни один из Султанов не был женат. Роксолана неограниченно завладела сердцем Солимана, и Мустафа был лишен престола; потом <на> глазах отца закололи его, и сын Роксоланы <был> провозглашен наследником престола. The works of Wil. Robertson, с. 317–319, vol. II, ed. Lоnd., 1829 г. Любопытно было бы исследовать: кем и когда взята в плен Роксолана? Кто она родом? Как она попалась в сераль? Роксолана не есть имя русское, и оно, конечно, ей дано после плена.
«Abhandl. von dem Heyrathqebrauche der Ober-Lausissisch. Wenden»; Gebhardi «Geschiehte der Slawen»; Anton «Versuch etc.»
Магометане покупают невест калымом, назначением приданого, которое поступает в ее собственность как за вознаграждение девства, так и в обеспечение ее вдовства — чем дороже калым, тем жена почетнее.
Ошибочно показано в нашей истории, что в. к. Владимир I был женат на родной сестре греческих императоров Василия и Константина, царевне Анне. Она была им племянница, и у них была одна сестра Феофания, которая выдана замуж за германского императора Оттона II. — Marquis de Gastelhau «Ess. sur 1'hist. anc. et. mod. de la nouvelle Russie», 1, c. 116, ed. Par., 1820.
Татищев «И. Р.», к. II, с. 45, пр. 135; Успен. «Оп. пов. древ, русских», с. III.
De Beauplan «Descr. d'Ukraine», ed. 1660 г. Первое его издание было напечатано в 1650 г., а второе в 1660 г. Последнее находится в Импер. Публич. Библиот. и в Румянцевск. Музее, в «Собрании всемирного путешествия», в «История Украины» Энгеля и в «Собрании» Тавернье.
Карпин, посещавший Золотую Орду в XIII ст., говорит о татарах, что мужчины покупали у родителей дочерей, и купленная считалась настоящею женою. «Voyage de Carpine en Tartarie» в 1246 г., помещено в Собр. Бержерона, изд. 1735 г., iu. 4, с. 28. Татищев, «Ист. Рос.», кн. I, с. 588, рассказывает, что он был свидетелем обряда похищения невесты между татарами, когда он ехал из Кунгур (Пермск. губ.) в Сибирь на заводы (в 1721 г.). Богатый башкирец просил его заехать к нему на свадьбу (мая 15). Он согласился и приехал к нему вечером. До его приезда было уже собрано 40 вооруженных татар. Поутру, с рассветом, жених отправился с ним в деревню невесты. Батыр, или предводитель, отправил от себя разведать, где находится невеста? Посланный донес после некоторого времени, что невеста гуляет в поле. Батыр, подъехав к деревне с людьми, скрылся в лесу, а жених с тремя человеками отправился искать невесту. Завидя ее, гулявшею с несколькими женщинами, он обскакал их, схватил свою невесту и тотчас, посадив ее на лошадь, ускакал с нею. Женщины начали кричать и плакать. Отец похищенной, узнав о причине их слез, ударил в бубны. Собрались около 30 человек в панцирях и с ружьями и погнались за похитителем. Жених, приехав со своею невестою домой, ввел ее в избу, где мать и прочие жены, числом более 20, сидели на коврах. Невеста со слезами пала пред матерью, которая посадила ее подле себя, а служанки тотчас стали раздевать ее. Батыр остановился со своею толпою на конце деревни, приготовясь к бою. Отец похищенной немедленно прискакал сюда со своею дружиною. Вступили с обеих сторон в переговоры. Между тем жениха с невестой, по прочтении над ними молитвы, отвели в особый покой, а тесть прибыл мирно к его дому. У крыльца стояли привязанными бык и лошадь. Тесть, как бы в отмщение за обиду, отсек своею саблею шею у лошади, а шурин у быка. Животных тотчас стали резать и готовить обед. Кумыс и буза были заготовлены женихом. Зять встретил тестя у крыльца и просил прощения, а тесть замахивался на него саблею. Потом помирились, вошли в избу, где пировали без женщин; женщины же угощались в особой избе, и тем кончился увоз.
Жениху дозволяется, внеся половину или третью часть калыма, ходить к невесте во всякое время и спать с нею. Такое посещение его называется за пазуху ходить. Когда же родятся от него дети, тогда жених увольняется от уплаты, а она делается его женою.
Но у татар ныне покупают невест, внося родителям калым, договоренную сумму денег, и потом женятся.
Второзак., гл. 24; Мф., гл. 19.
Гван<ьин> in tractatu de Sarmatia, nom. inter scriptores Rer. Mos-cov. C. 154. <Гваньин в трактате о сарматии; значится среди описывающих дела Московии. С. 154>
Korb «Diar. itineris in Moscoviam», ed. Vien, in f., c. 209.
Татищ. «Ист. Рос.», кн. I, с. 594, 595.
Это обыкновение за всем тем не везде уничтожилось и в наше время.
Кн. 5 Моисея, «Второзакон.», гл. 24 и гл. 25. Если бы брат не захотел жениться на вдове, то она требовала его к суду и тут снимала сапог с ноги его и, плюнув ему в лицо, говорила: «Сице да сотворят человеку, иже не созиждет дому брата своего во Израили».
Tacit. «Annal»., кн. 3, гл. LXXX, VI.
Супружество есть начало и конец жизни, потому оно необходимо должно быть освящено постановлениями Церкви. Но <так> как оно соединяет на всю жизнь, то вступающие в брак должны сочетаться по истинной любви друг к другу, посему и брак должен быть неразрывным. В какой степени Церковь наша утвердила важность брака, это можно видеть из обрядных постановлений церкви. См. подробности: «Требник», изд. Киево-Печерской Лавры 1808 года, в статье: «Исследование обручения и венчания», лист 45–61.
Мф., гл. XIX, ст. 3, 4 и 8.
Кар. «И. Г. Р.», т. 3, с. 218 и 219, примеч. 274. Gebhardi «Fortsetz der Allgem. Weltgesch. Neuen Zeit», ч. 33, с. 226 и 227, изд. 1789 г.
«Нестор, по Кенигсб. сп.», с. 12; Кар. «И. Г. Р.», т. 1, с. 61 и 64, пр. 136 и 137.
Если кто уводил девушку или изнасильничал ее и она была из знатного боярского рода, то ей платилось за бесчестие 5 гривен золота, и епископу тоже; из незнатных бояр одну гривну золота, столько же и епископу; из добрых людей 5 грив, серебра. За развод боярыни без ее вины платилось жене за бесчестие 5 грив, золота, столько же и епископу; из почетных граждан 3 рубля, и епископу тоже. Кто похитил девушку, а другой стал бы поносить ее бесчестной, то с уведшего взималось 4 грив, серебра. Если муж имел связь незаконную с другой женой, тогда он отдавался суду епископскому, а князь наказывал виновного смертью. Если муж вступал в брак с другой женою или девушкой, не разведясь с первою своею женою, то по суду епископскому муж должен был жить с первой, а вторую выкупали ее родственники от церковного наказания. Мужу не дозволялось разводиться со своей женою, если бы она страдала недугами, слепотою или продолжительной болезнью, и наоборот, по тем же причинам жена не могла просить развода. Если кум имел связь незаконную со своею кумою, то на них налагалась эпитимья, а епископу платилась гривна золота. Кто грешил с сестрою, тот с нею подвергался эпитимьи, а епископу платилось 100 грив, серебра. Брак в близком родстве разводился, а в пользу епископа вносили 80 грив. Кто жил с двумя женами, тот должен развестись с последней и жить с первой; но если бы он обходился с нею дурно, то его присуждали к смерти. Кто произвольно разводился с женою, то с него взимали в доход епископа 12 грив. Если свекор грешил со снохою или черницею, то с него 100 грив.; с двумя сестрами 30 грив., с. мачехою 40 грив.; два брата с одной женою 100 грив. Если дочь или сын вступали в брак по принуждению родителей, то последних отдавали суду епископскому. Ежели кто жену из знатных бояр поносил бесчестным именем, то ей платилось 5 грив, золота, столько же и епископу; кто же бесчестил жену княжескую, того казнили. За поношение жен из знатных бояр платилось им по 3 грив, золота, из горожан 3 грив, серебра, а из простых одна гривна серебра. Ясли чернец или черница, поп или попадья или проскурница (пекущая просвиры) согрешат с кем-либо, то их отдавали на суд епископу без участия мирян или власти светской.
В летописи Несторовой и «Русской правде» достоинство гривны обозначается ценностью металла, но <так> как самая древняя гривна равнялась весом фунту своего металла, а впоследствии полфунту, то можно приблизительно определить достоинство гривны по весу настоящего металла так: фунт золота равен 350 р. сер., а фунт серебра 30 р. сер. В XI веке гривна серебряная весила полфунта серебра, поэтому нынешних серебряных рублей полагать можно десять. В XVI веке рубль в. к. Василия Иоанновича содержал в себе около пяти нынешних серебряных рублей (Основательное изложение о гривне см.: Кар. «Ист. госуд. рос.», т. I, прим. 298 и т. II, прим. 79, изд. 1818 г.).
Устав Ярослава положен и писан самими духовными, но действие его имело силу до XVII века. Владимиров устав (конца X века), равно подложный и сочиненный не позже XIII века, отдает на суд духовенству между многими делами распри и неверность супругов и т. д. — Мелеции «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 г., говорит между прочим о прелюбодеянии: «pro adulterio non cbmputant, si vir habens uxorem, cum solita concuberit, excepte uxore alterius. Eos quoque, quod publice pecant, ex communicatione perseqvuntur, quod eorum lingua obscha vocant».
<«…за прелюбодеяние не считают, если женатый мужчина переспит с одинокой женщиной, исключая чужую жену. Тех же, что замечены в атом согрешении, отлучают от причастия, называемого на их языке «общение» >.— См. еще Гваньина in tractatu de Sarmatiae, пом. inter scriptores rerum Moscovitarum <в трактате о Сарматии, помещен, среди описателей дел Московских>, с. 154.
Снегир. «Русск. прост, празд. и пр.». Вып. I, с. 60.
Кар. «И. Г. Р.», т. 1, пр. 136.
«Воскрес, лет.», т. II, с. 206 под годом 6747 (1239 г.)
Кар. «И. Г. Р.», т. 5, ст. 239–240, в послан, росс, митрополитов, хранящ. в Синод, библ. № 164.
Сираха Премудр, гл. III, ст. 9.
Кн. 5 Моисея, «Второзак.», гл. 27, ст. 16.
Мать Владимира называлась Малуша. Она была дочь малька, простого жителя Любеча. Город этот находился недалеко от Чернигова; теперь он не существует.
Первый был в нач. XVI в. два раза, а второй в нач. XVII в.
Кар. «И. Г. Р.», т. 3, ст. 80; т. 5, ст. 239–240; «Поел. Рос. Митропол», хранящ. в Синод, библ. № 164; Reutenf. «De reb. Moscov.», с. 230; «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 г.
«Св. зак. гражд.», т. 10, с. 3–4, изд. 1842 г.
«Кириково вопрошение», особо напечатанное, и в «Истории» Карам., т. 2, пр. 380.
У литовцев сохранилась древняя песнь о вступлении в союз солнца с месяцем:
Ksiazyc pojal slone,
To byla pierwsza wiosna.
Sloneczko wstawalo rano,
A ksiazyc jkryl sie w dali.
Ksiqiyc samotnie chodzil,
Zakochal sie w jutrzence.
Za со sie rozgniewal Perkun,
Rozdwail go mieczem.
Na cos ty stance opuscyl?
Na cos sie w jutrzence rozmilowal?
<Месяц познал солнце,
To была первая весна.
Солнышко вставало рано,
А месяц скрывался вдали.
Месяц ходил одиноко,
Влюбленный в зарю.
За то разгневался Перкун<ас>,
Разрубил его мечом.
Что ж ты отпустил солнце?
Что на зарю засмотрелся?>
Narb. «Dzieje staroz. narod. litewsk.», т. I, с. 128.
У древних греков и римлян кольцо вообще означало дружбу и любовь брачное кольцо украшалось маленьким ключиком в знак того, что муж поручал своей жене все домашнее хозяйство.
Требник», 1808 г… Киев. См. последование обручения на об. 46 л.
Кар. «И. Г. Р.», т. 2, с. 31, изд. 1816 г.
Прежде было в обыкновении, что молодые за несколько дней до брака постились, исповедовались и принимали Св. Тайны. Такое обыкновение соблюдается доселе между армянами: оно и должно быть так, потому что брак есть таинство. Поэтому вступающие в новую жизнь должны прежде очистить себя от всех грехов; потом скрепить пред церковью свой обет в неизменной любви и непорочности.
Дедерлейн «Antiquitates gentilismi Nordgaviensi». См. ст. под буквою О, ed. Regensb., 1734 г., с. 85; Eckhart. «Deobserv. pagana vel inchoatione rei alicujus.», c. 424 и след. «О браке» см.: «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 г.
При отправлении Елены к ее жениху Александру в 1495 г. был дан тайный наказ кн. Ряполовскому, чтобы ее венчали в греческой церкви в Русской одежде и на вопрос епископа о любви ее к Александру отвечала вы: «Люб ми и не оставите ми его до живота, ни коея ради болезни, кроме закона; держать мне греческий, а ему не нудить меня к римскому». — «Рос. вивл.», т. XIV, с. 1–21. При обручении княжны в Москве литовский посол Станислав Гастольд занимал место жениха, потому что старшему послу, воеводе Петру, имевшему вторую жену, не дозволили быть действующим лицом в сём обряде.
«Древ. Рос. вивл.», ч. XIII, изд. 1790 г., с. 1–5, и Бекетова «Разряд».
Скляница значит стеклянный сосуд. Олеарий в бытность его в России пишет, что в его время употреблялись позолоченные кубки, с которыми так же и поступали, как со скляницами, именно: новобрачный, бросив кубок на землю и попирая его ногами, говорил: «Да будут так попраны те, которые имеют намерение посеять между нами несогласие и вражду». Это обыкновение уже не существует ныне, но доселе пьют вино из одной чарки попеременно три раза. Сей обычай принят нами с первым принятием христианства. Пить из одного сосуда и прикасаться к нему своими губами было у греков и римлян знаком любовной страсти и волокитства. Они думали, что любовь возбудить можно через питье из одного сосуда, даже через прикосновение к нему одних своих губ. Ревнивая Юнона упрекала часто Юпитера, что он пьет из одного сосуда с Ганимедою. В царствование императора Августа было уже в обычае, что женщины не отдавали мужчинам своего сосуда, из которого они пили; но волокиты старались выхватить из их рук, только чтобы приложить свои губы к тому месту, к которому прикасались женские уста.
Новик. «Древ. Рос. вивл.», ч. XIII, с. 5–19.
Собр. государ, грам., т. II, с. 43.
Кар. «И. Г. Р.», т. IX, с. 187, прим. 364.— Описания старинных cвадеб: кн. Андрея Ивановича, царя Иоанна IV, брата его Юрия, кн. Владимира Андреевича, казанского царя Симиона, кн. Ив. Дм. Бельского, короля Арцымагнуса, первого Лжедимитрия, царя Василия Шуйского, царевича Михаила Канбулина напечатаны Новиковым в «Древ, вивл.», ч. XIII, изд. 1790 г. Я не поместил их здесь, потому что все они однообразны и отличаются только числом поезжаных и гостей.
Дарья Ивановна Колтовская, происходившая из простого рода, была шестою женой Иоанна Грозного. Царь не рассудил требовать святительского разрешения на этот брак, который совершился в 1573 г., но совесть Заставила его просить епископов об утверждении сего брака. Созванный собор по этому случаю проливал слезы, болезнуя о кающемся — так сказано в деянии этого собора, и положил утвердить брак ради теплого Покаяния; но царь развелся впоследствии с нею: ее постригли в монахини В Введенском тихвинском монастыре, и тут она была погребена схимницею В 1627 г. В «Истории» Карамз., т. IX, с. 193, изд. 1821 г. сказано, что Четвертая жена Иоанна была Анна Алексеевна Колтовская. Полагать Надобно, что имя Анны написано им по ошибке, потому что в описании свадьбы царя Михаила она названа Дариею. Царь Михаил, вступая в брак два раза: в 1624 и 1626 г., посылал свадебные подарки не Анне, а Дарий, которую признавали за вдовствующую царицу.
Новик. «Древ, вивл.», ч. XVI, с. 144–177. Царь Михаил Феодорович праздновал второй свой брак гораздо пышное, нежели первый, потому я избрал здесь для описания вторичное его бракосочетание. В первый раз он был женат на Марии Владимировне, дочери кн. Влад. Тимоф. Долгорукого, (в 1625 г. сентяб. 19), но она в том же году померла, янв. 7 (по старому исчислению) и погребена в Вознесенском девичьем монастыре. Замечательно, что в обе его свадьбы были посажеными родителями бояр. Иван Никитич Романов со своей женою; святейший патриарх Филарет не участвовал в брачном обряде, но напутствовал своего сына торжественно во храме и не поздравлял его во время первой свадьбы.
Коших. «О России в царствов. Аоексея Михайловича», гл. I, с. 4–12; Новик. «Древ, вивл.», ч. XIII, с. 174–233. Царь Алексей Михайлович женился на дочери Ильи Даниловича Милославского. Этот боярин до того возгордился впоследствии, что сделался несносным самому царю, который нередко собственноручно смирял его надменность. Немецкий посланник бар. Маерберг, бывший в Москве 1661 и 1662 г., говорит, что царь и царица называли своего отца просто Илья, но никогда батюшкой. Маерберг «Voyage en Mosc.», с. 297–299, ed. Leid., 1688 г.
Он доныне на прежнем месте, на петербургской стороне. Он уже ветхий деревянный и окружен плакучими березами. Сколько государственных событий совершилось в этом храме!
Новик. «Древ, вивл.», ч. XIII, с. 235–247. В первый день свадьбы многие получили первостепенные орденские знаки и повышены чинами. Родившийся от брака цесаревны Анны Карл Петр Ульрих в 1728 г. февр. 10, а по иным мая 3, вызван был впоследствии родной его теткою императрицею Елизаветою в Россию и объявлен императором под именем Петра III. Он умер в 1762 г. июл. 6, в Ропше.
Коших. «О Рос. в царствов. Алексея Михайловича», гл. XIII, с. 119–126; «Beschr. der Reise in die Moskow, so Hr. Warbotsch qethan», ч. 1, помещ. в «Собр.» Вихм., с. 195 и 196. Варбоч, описавший свое путешествие в конце XVI в., тоже говорит, что жених видал свою невесту только на другой день после свадьбы. Mottley. «The hist, of the life of Peter the great», ч. I, с. 128 и 129. Он говорит, что для развода надобно сильные доказательства; но если затруднялись разводом, то муж мог идти в монахи. Struys. «Yoyag. en Moscov., Tartar, Perse» и пр., с. 127–132, ed. 1681 г.; Korb. «Diar. itin. in Moscov», ed. Yien, in f., c. 209–212.
Quisquis comat ranam, ranam putat esse Dianam. Были примеры, что, не рассмотрев молодых, они оказывали впоследствии друг к другу холодность, от чего происходили семейные раздоры. Девицы высшего сословия всегда находились в затворничестве, и 'их не прежде могли видеть, как только в день свадьбы.
У Петрея ошибочно приведен 128 псалом вместо 127, ибо псалом 128 начинается так: «Множицею брашася со мною от юности моея, да речет убо Израиль: множицею брашася со мною от юности моя, ибо не премогоша мя. На хребте моем делаша грешницы: продолжите беззаконие свое» и т. д.
Petrejum «Histor. und Bericht von dem Grosfurstenthumb Muschkow», c. 627–637, edit. Лейпциг 1620 года, Петрей находился в России четыре года в самые смутные ее времена, когда самозванцы, соседние враги и искатели русской короны терзали ее войнами. Он был сюда послан шведским королем Карлом IX вместе с предводителем войск Яков, де Легарди и участвовал в переговорах и политических делах со стороны зсвоего правительства.
Талер по нынешнему курсу около 94 к. сер.
Олеар. «Osst begehrte. Beschr. der Neuen orient. Reise», c. 137–141, ed. Лейпц., 1647 г.
Позаимствованные свадьбы из Петрея и Олеария наполнены во многих местах странностями, которые, конечно, должно приписать неверности взгляда самых самовидцев; но во всяком случае их описание любопытное, Никто не должен осуждать нравы предков, ибо что в их время было приличным, то теперь смешно и даже может быть неблагопристойным. На все свое время. Если мы удивляемся многим странностям, описанные Петреем и Олеарием, а этому прошло более 200 л., то что скажут о наших нравах по истечении стольких же лет? Вероятно, многое будет осуждено, и то, что мы считали утонченным, светскостью и изысканное, тыо — не будет ли предметом осмеяния? Потомки наши будут удивляться: как мы не могли видеть своих слабостей и недостатков и не могли исправить их! Так и мы судим о своих предках. Мы могли увлекаться некоторыми вещами, предаваться многим постыдным увеселениям и забавам, и между ними преимущественно картежной игре! Нет сомнения, что последняя забава будет более всего осмеяна, а с нею и мы! Неужели наш век осужден на изучение одних карт? Неужели само образование сосредоточилось в картах? На самом деле это так. От ученого до школьника, от знатного до очаровательной невинности — все погружено в изыскание картежной премудрости. Горе нам! Но еще больше горя, что доселе не подумаем, в какаие мы впали ошибки и какие истекают отсюда пороки, наприм.: страсть к игре, которая сокращает нашу жизнь, потому что она вся проходит в картах.
Это подтверждается, кроме приведенных примеров из Кошихина, Петрея и Олеария, еще иностранными самовидцами XVIII века: Philips. «The Russian cathechism», изд. 1725 г.; King «The rite and ceremonies of the greek church in Russia», c. 228–252.
Чулков «Абевега русск. суевер.», с. 46, изд. 1786 г.
Браными значило хорошо убранными или украшенными искусной работою, которыми застилались столы в большие праздники и радостные дни (свадьбы).
Всем известна песнь вдохновенного Цыганова про житье девичье. Всем известно также, что эта песнь сделалась народною, потому что в ней весьма справедливо подмечена грусть девушки.
Эта самая песня поется часто на девичниках в самом лучшем кругу. Тогда невеста не на шутку припоминает себе, что она навсегда расстается с девической свободою и со всеми заманчивыми ее прелестями:
«Не шей ты мне, матушка,
Красный сарафан.
Не входи, родимушка,
Попусту в изъян!
Рано мою косыньку
На две расплетать.
Прикажи мне русую
В ленту убирать!
Пущай не покрытая
Шелковой фатой,
Очи молодецкие
Веселить собой!
То ли житье девичье,
Чтоб его менять,
Торопиться замужьем
Охать да вздыхать?
Золотая волюшка
Мне милей всего!
Не хочу я с волюшкой
В свете ничего!»
«Дитя мое, дитятко!
Дочка милая!
Головка победная,
Неразумная!
Не век тебе пташечкой
Звонкой распевать,
Легкокрылой бабочкой
По цветам порхать!
Поблекнуть на щеченьках
Маковы цветы…
Прискучат забавушки,
Стоскуешься ты!
А мы — и при старости
Себя веселим:
Младость вспоминаючи,
На детей глядим:
И я, молодешенька,
Была такова;
И мне те же в девушках
Пелися слова!».
Если поезд молодых сопровождается небольшим дождем или только их смочит, то это к счастию, как вообще дождь означает благодать.
Бить в это время посуду или во время крестин и пирушек — хорошая примета. Это поверие выдумано, как должно думать, для того, чтобы разбитые вещи не нарушали спокойствия и удовольствия хозяев, а с тем вместе не лишали бы веселости гостей.
Играем — поем. Во многих местах говорят играть песню, вместо петь песню; разыгрывать песню, вместо распевать песню.
Свадьба обыкновенно бывает в воскресенье.
Головной убор, который называют в насмешку тиболкою.
Брать или кто-либо из родных, но из холостых.
Платком, который в иных местах называется фатою.
Пресное тесто, замешенное на молоке и масле.
Описание этой свадьбы помещено г. Снегиревым в его прекрасном сочинении «Русск. простонар. праздн. и суевер, обряды», вып. IV, с. 132–142. Из этого сочинения извлечены одни только свадебные песни.
Когда отец не согласен выдать свою дочь замуж, тогда он отвечает ему прямо: «Товар не по купцам» или: «Товар еще не готов».
Обязанность дядьки: одевать жениха и прислуживать ему во всех прихотях.
Полноты.
Белилами.
Румянами.
Брюдги — карельское слово, значит сваха или сватья. Название брюдг носят одни свахи со стороны невесты.
В доску, привешенную к перекладине потолка.
Гашники суть шнурки, продеваемые в споднее мужское платье.
Вместо этого поют еще: Соловей стал да выщебетывать.
Если девушка бойкая и не застенчивая, то говорят: «Эка ты, моя соловейка-щебетунья!» — выражая этим, что она говорит так приятно, как поет соловей. Олонецкие соловьи поют нехорошо, самые напевы их очень редко слышны. Вообще, в северной полосе России трели соловьев прерывистые и не звонкие и далеко отстоят от сладкозвучных южного края.
Однолетки.
Волосник — то же, что повойник, только несколько меньше его.
Так отправляется невеста в церковь и так венчается.
Все лошади, на которых везут молодых, обвешаны колокольчиками, а под дутой особый колокольчик.
Если у невесты есть сестра-девушка, то она со сватьей берется за стол и тащит его до порога. Иногда сама невеста тащит стол, это для того, чтобы сестрам ее выйти скорее замуж.
Юга, латинское слово jugum, означает ярмо, а в переносном смысле хомут. В древности римляне о<бо>значали для своей памяти наступивший год вколачиванием гвоздя в стене храма, и по числу гвоздей они вели счет прошедшим годам. Обычай вбивания гвоздя, переходя от предания к преданию, потерял настоящее свое значение, и оно употребляется теперь в смысле памяти, ибо если муж грозит своей жене, то он говорит ей: «Эй, жена! Вбей себе гвоздик для памяти».
Из угла избы противу печи.
Благослови.
Деревянная палка, которая служит вместо кочерги.
Красиво.
Голуба лента поется, когда у невесты есть отец и мать; если же которого-нибудь из них нет, то говорится черна лента.
Так называлась в древности Вологда. Еще и теперь помнят некоторые старожилы находившуюся на столбе надпись в селе Коровничьем: город Насон. Название Насона дано было крепости, построенной царем Иоанном IV Грозным в память святого апостола Иасона.
Так поют, когда у невесты в живых отец и мать. Если же нет кого-нибудь из них, то вместо трех последних стихов поют:
Ты не красно красовалася
Без родимого батюшки,
Да без родимой матушки;
Ты темней ночи темныя,
Ты черней грязи черныя.
Часть избы, которая от печи до лицевой стороны дома отделяется воронцом, загородкою, а иногда занавескою.
Всоч — вместо «очи», значит прямо в глаза. Это слово употребляется доныне простолюдинами, и нет сомнения, что оно искаженное.
По недоставлению окончательных обрядов мы должны были в заключение ограничиться общими чертами о свадьбе вологодской.
Эти песни напечатаны в журнале «Москвитянин» 1841 года, № 5.
Упоминаемое здесь слово маменька, нет сомнения, вставлено в недавнее время; но вся песня сама по себе старинная.
К серым гусям.
Снакруцяла — снаряжала; снакрюцатъ — снаряжать; скрути — наряд.
Биседная — беседная. Эти песни поются при больших праздниках, называемых пивными. Хозяйка велик целовек в доме и никто из гостей не начнет петь, пока хозяйка не пропоет беседной песни. Тогда начинается праздничный разгул.
От — вместо вот.
Пушкин прекрасно выразил сватовство:
«У вас товар, у нас купец;
Собою парень молодец,
И статный и проворный,
Не вздорный, не зазорный.
Богат, умен, ни передать кем
Не кланяется в пояс,
А как боярин, между тем
Живет, не беспокоясь;
А подарить невесте вдруг
И лисью шубу, и жемчуг,
И перстни золотые,
И платья парчевые.
Не по рукам ли, да со двора,
Да в церковь с образами?»
«Согласен, — говорит отец. —
Ступай благополучно,
Моя Наташа, под венец.
Одной в светелке скучно.
Не век девицей вековать —
Не все касатке распевать.
Пора гнездо устроить,
Чтоб детушек покоить».
Собр. соч. Пушкина, изд. С.-Пб., 1838 г., т. IV, баллада «Жених», с. 19–20.
При отправлении в баню поют песни по произволу.
Сват в Хвалынском уезде называется смутчиком.
При описании этой свадьбы выставлена здесь сваха действующим лицом.
Касандрейка — красная пестрядь.
Народ думает, кто говорит по-французски, тот учен и умен.
Песенки ростовские — вероятно, употреблено здесь для рифмы и, должно думать, что надобно сказать: песни райские.
Голосовые песни помещены на конце этой свадьбы.
Шабренка — соседка (татарское слово).
Жених со времени обряда запоя посещает свою невесту днем и вечером.
Ловко.
Гармишель — полушелковая с пестрыми крапинами материя.
Канель — гладкая шелковая материя, в коей основа красная, а уток зеленый.
Голосовые песни помещены на конце этой свадьбы.
Сверх этой песни поют те же самые, которые выше приведены, т. е. те, которые относятся к молодым и холостым.
Иногда на одном вечере, данном от жениха, собираются свадебные чины, которые, однако, не везде имеют эти названия.
Это в употреблении между мордвою в Хвалынском и Кузнецком уездах.
Приухетать — приубрать.
Стропочка или матица — все равно; это брус, на коем лежит потолок.
Прокладное гуляньице — разгульное веселье, когда пируют от всей души, отложив все свои работы.
Перерубочки — приступки или ступени на крыльце.
Ладжина — самодельная полосатая холстина: в ней одна полоса синяя, а другая белая.
Чапан — армяк, межигороцкий — нижегородский, и для его употребляется преимущественно сукно сырое.
Слово мордовское, означающее близких родственниц; этот обряд в употреблении по Хвалынскому уезду.
Тор — слово мордовское, значит нож.
На гарный стол, в гарны — значит на обеденный пир жениха, то же самое, что княженецкий стол, и нет сомнения, что это испорченное малороссийское слово гарный — хороший, прекрасный. Некоторые уезды Саратовской губернии заселены переселенцами-малороссиянами, и русские, живущие между ними, переняли от них многие обычаи и даже говорят со смесью малороссийского наречия.
Черный курний — из черных курчавых барашков; курний — курчавый.
Под словом еретики разумеются здесь злые духи.
Так называют большие поклоны.
Скалка — деревянная обглаженная палка, коею катают лапшу, тесто и белье.
Причелинка — палочка над окошечком. Иногда называют причелинкой подоконки.
Привечай — приласкай.
Лавки ставятся прикрепленными вокруг стен, а скамейки стоят около стен не прикрепленными, или лучше сказать: лавки всегда бывают неподвижные, а скамейки подвижные, которые бывают большие и маленькие, но лавки всегда во всю стену.
Этим разгоняет он злыдарей — колдунов, которые, по мнению народа, портят молодых.
С тех пор, как изберется дружка, родители жениха и невесты называют его сватом и сватушкою, а сваху — свахонькой и свашенькой.
Это обыкновение есть всеобщее между старообрядцами, от коих позаимствовали живущие между ними. Есть еще странный обычай, позаимствованный тоже от старообрядцев, что многие из крестьян не держат при домах собак, думая, кто держит их, того дом оберегается нечистой силой, переселившеюся в собаку; а кто не держит, того дом охраняет ангел.
Малахай — овчинная шапка с длинными ушами. В вывороченную шубу и малахай она одевается для того, чтобы невеста боялась ее, как боятся люди медведей.
Это обыкновение употребляется преимущественно между мордвою в Хвалынском уезде.
Употребляемое между мордвою.
Весь этот обряд в обыкновении между мордвою.
Голосовые песни помещены в конце этой свадьбы.
Пашкет — паштет. Он делается с подливкой вроде соуса.
Пышашник — папошник.
Обряжают — наряжаются, украшают.
Курник — пирог, начиненный яйцами и потрохами из курицы и других птиц. По причине обыкновения начинять этот пирог курицею он получил название курника.
Лишь уклонялись — т. е. прося гостей есть и пить, они устали, кланяясь. — Русское гостеприимство, сопровождаемое неотступными просьбами и поклонами.
В иных местах дружка разносит свернутые на блюде подарки от имени новобрачных, а поддружье разносит сыр и каравай (изрезанный в куски курник); посаженый отец молодой держит в руках стакан, налитый вином. Поддружье и отец посаженый потчуют гостей; но дружка, вызывая каждого по имени, причитает: «Во горнице во светлой, в беседе во честной. Кто есть Иван Лукич? Изволь повыступить, книжева челобитья повыслушать. Бьет челом князь со княгинею, сыром и караваем. Сыр, каравай примите, а золотую гривну положите. Наше дело нанове, много надобно: на шильце, на мыльце, на красны веретенцы. Надо нам коня купить, воду возить; вода-то хоть и близко, да ходить-то склизко». Вызванный берет стакан с вином, пьет с расстановкой и говорит: «Горько!» Молодые должны поцеловаться и, падая в ноги, просят, чтобы выкушал. Гость долго ломается над молодым и повторяет: «Горько!» Когда он опорожнит стакан, тогда берет с блюда подарок, утирается им и кладет несколько денег, а молодые целуются. Вечером приходят родители молодой со своими родными к новым своим сватам, которые принимают их с распростертыми объятиями и угощают.
Сотачаться — говорится о парных гусях или лебедях, не разлучающихся друг от друга.
Голосовые песни помещены в конце этой свадьбы.
Зазолушка, низолушка — кручинушка.
Не обдуманно. Зря употребляется повсеместно в Саратовской губернии, наприм.: зря он сделал, вместо наугад он сделал; зря он бросал, зря он сказал и т. п., звучат беспрестанно. Приезжему это выражение покажется странным, но жители, даже благородные, не замечают этой странности.
Эта песня переделана народом, потому она представляется здесь без изменений.
Шабры — соседи, шабры ближние — соседи, живущие вблизи. Шабры слово татарское.
Уральская степь, представленная здесь бесплодною, действительно есть такова, сколько мне известно, на протяжении Ахтубинской ее долины, находящейся в Царевском уезде. Ахтубинской долиною называется солонцеватое пространство между р. Ахтубой и левым берегом р. Волги, и оно идет до Уральской возвышенности. На Ахтубинской долине часто выгорает трава от солнечного зноя в начале мая. Вся степь усеяна там азиатской полынью, которая издает прекрасный запах.
Шалун — шелковая материя: она имеет отлив сине-зеленый и красно-зеленый.
Вместо непричастен.
Почему Макарьевская ярмарка названа здесь Александровскою, я не мог допроситься.
Эта песня военная, и на какой случай она сложена, неизвестно. Но из нее, однако, видно, что это намек на одну из битв 1812 г.
Целик — лес непочатый, то же самое говорится о непаханой ниве.
Эта песня так напечатана:
Вечер поздно из лесочка
Я коров домой гнала;
Лишь спустилась к ручеечку,
Оглянулась назад:
Вижу, барин едет,
Две собачки перед ним;
Лишь со мною поровнялся,
Бросил взоры на меня.
«Ты откудова, красотка,
Чьей деревни и села?»
«Вашей милости крестьянка», —
Отвечала я ему
«Не тебя ли, моя радость,
Дмитрий за сына просил?
Его сын тебя не стоит,
И не с тем ты рождена.
Завтра, милая, узнаешь,
Какова судьба твоя.
Ты родилася крестьянкой,
Завтра будешь госпожой».
«Нов. всеоб. и полн. песен.», ч. I, № 282, изд. СПб., 1819 г.
К сожалению, по техническим причинам мы не публикуем главы XVII–XXII второй части и главу I третьей части этой книги.
См. «Инструкцию врачебным управам», 1797 г., янв. 19.
Одно из таких заведений, находящееся в Петербурге — по Фонтанке, между Обуховским и Измайловским мостами — состоит под особым покровительством ее императорского высочества в. к. Елены Павловны и возвысилось до европейской известности. Тут преподают начальное основание медицины, но обращено главнейшее внимание на усовершенствование в повивальном знании, и каждая бабка столько приобретает медицинских сведений, что в случае надобности сама может подать врачебное пособие. Выпускаемые отсюда бабки определяются к казенным местам, если они получили образование от правительства, а прочие занимаются частным лечением. Слово бабка заменено ныне названием бабушки, из коих иные бывают восемнадцати лет от роду.
Коших. «О России в царств. Алексея Михайловича», с. 10–12.
Такое обыкновение существовало между татарами, и существует ли оно теперь — неизвестно мне. По крайней мере сохранилось у них наставление, а именно: если женщина не разрешается от родов, то распусти эту молитву и дай ей выпить. По благости Божией она родит — т. е. хатун углан тугарламаса будани изыб ичургай тянгри фармани берля тугчай, аааб, ааак, ааас, ааадж, ааах, ааахх, ааад, ааадз, ааазз, ааас, ааар, аааш, ааад, аааз, ааат, ааатт, аааг, ааагг, аааф, ааакк, ааак, ааал, ааам, рааа, нааа, уааа, хааа, лаааа. — При исследовании мною местности Сарая были находимы кувшины с надписью алифов (буквы, соответствующие нашему а), которые были начерчены в азбучном порядке. Это подает повод заключить: вероятно, эти кувшины употреблялись татарами при заклинаниях.
В некоторых местах тотчас по совершении крещения подают отцу новорожденного ложку соли, прикрытой кашею, а кум с кумою поднимают пирог, говоря: «Расти, крестник, так высок, как мы подняли пирог».
У некоторых необразованных народов существуют доселе старинные обыкновения. В Грузии, когда наступает время родов, сажают роженицу среди избы на ковре, а мужчины с саблями в руках машут над ее головою, пока она родит, думая, что от этого страха она родит легко. Калмыки собираются около кибитки роженицы по выставленному белому знаку большою толпой, и чем роженица выше родом, тем их сходится более. Кричат во все горло и поют как можно сильнее. После родов хозяин угощает их кушаньем и чиганом.
Когда восприемник бросает в воду волосы, которые залеплены воском, тогда легковерные замечают: потонул ли воск, или он плавает? В первом случае младенец не жилец этого света, а во втором долго жить ему.
Леклерк написал в своей истории по предмету крещения между прочим то, что будто бы дьячок носит впереди образ св. Иоанна Крест., а священник кладет соль в уста младенцу, а к его грудному кресту образ того святого, коего имя наречено крещаемому; потом, по совершении крещения, будто бы целует младенца и восприемников и пр. (См. Болтина примечания, т. 1, с. 177–184). Подобные неверные сказания рассеяны во многих иностранных сочинениях, наприм.: «De relig. Russor. et ritib.», ed. 1581 г.; Philips «The Russian Cathechism»; бар. Герберш. «Rer. Moskov. com., ed. 1551 г., Antv., под статьею Baptismus; Le Brim «Voy. par la Moskovie en Perse et aux indes orientales.», т. I, c. 57 — он написал основательнее других. Олеар. «Osst. begehr. Beschr. d. Neuen Orient. Reise», c. 181, ed. 1647 г. — Олеар. весьма ошибочно описал крещение, хотя два раза был в Москве. На с. 183 он говорит между прочим, что люди иного вероисповедания, принимающие русскую веру, окунаются зимою в прорубь три раза, и тем совершают крещение; что некоторые испрашивают от патриарха дозволение за 8 дн. до Р. X., чтобы бегать по улицам с огнем, и потом жгут бороды встречным и т. п. нелепости.
«Вопрошение Кириково», и Кар. «И. Г. Р.», т. 2, пр. 380. Нифонт скончался 1156 г., апр. 21. Он находился в тесной связи со Святославом Ольговичем, кн. Новгород-Северским; о дружбе его см. «Киев, лет.» и Кар., т. 2, пр. 380.
Св. Апостолов правила, правило 47 и второго Вселенского Собор, прав. 7.
Георгий род. 1189 г., а пострижен в 1192 г.; Ярослав род. 1190 г., фев. 8, пострижен в 1194 г.; Владимир род. 1194 окт. 25, пострижен 1196 г.; см.: «Суздальск. летописец».
Soror adoptiva — это выражение казалось бы правильнее перевести «усвоенная сестра».
Кар. «И. Г. Р.», т. 3, с. 134, 135, прим. 143, 145; посольские летописцы Мартин, Галлус и Кадлубек «Hist. Polon.»; Болтин «Прим, на историю Леклера», т. 1, с. 180; Татищев. «Истор. Рос.», кн. 3, примеч. 553.
Этому служит доказательством грамота польского короля Сигизмунда III, данная на имя Павла Маковецкого, возведенного в достоинство возного генерала: «Мы, Жигмонт третий, Божиею милостию король польский, в. к. литовский, русский, порусский, мазовецкий, жемонтский, инфлантский и шведский, готский, вандальский, дедичный король. Ознаменуемо тым листом нашим всим вобец и каждому зособно, кому-то ведати налыжить, иж мы шляхетного Павла Маковецкого возным енералом воеводств: киев ского, волынского и бряславского чынимо и постановляемо, даючи ему моц и владзу зуполную, вси и всякие справы урядовы его належачые в всых поминенных воеводствах чынити и отправовати, так однакобы первей присягу в земле своей, во длуг права в статуте описанного перед урядом належным выконал и от него во длуг права и звычаю был пострыжон, што всим и каждому зособно, кому то ведати наложить, звласча урядом земским и гражданским ведомо меты хочемо, росказуючи, абы вышепомененного возного за справедливого енерала мели и знали для ласки нашое, на што, для истное веры до того листу нашего печать короную приложить росказали. Есмо писан в Варшаве, дня двадцать четвертого месяца геньваря, року тысяча шестьсот двадцать девятого, панованья кролевств наших польского чтыредесять второго, а шведского тридцать шестого». Внизу приложена государственная печать с подписью с левой стороны: «Jac. Zadzik, epus culm, et pom. reg. canceller, <Иакуба Задика, канцлера великого, коронного>, а с правой: «зо приложением велебного в Бое его милость ксендза Иакуба Задика, бискупа хелминского и поме ранского, канцлера великого, коронного». На обороте: «anno 1629 junj przijszlo usadu i przisiege wykonal. navrzescie swoj i postrzjzony. Stefan Aksak, siedza zemski kijowskj» <в 1629 году в июне перед судом присягу исполнил подобающим образом и был пострижен Стефан Аксак, киевский земский судья> Эта грамота хранится в городском львовском архиве, и в бытность мою во Львове (в Галиции) она списана мною.
Коших. О Рос. в царств. Алексея Михайловича.
«Посл. к Ефесянам», начало 130; «Поел, к Тимоф.», гл. III, с. 5.
«Никонов, лет.», гл. II, с. 8.
Aedes juxta aeclesiam, in qua baptizantur fideles <Помещение при церкви, в котором крестили верных>; — Нестор, по «Кенигсб. сп.», с. 130; «Словарь» Дюканжа, под cл. баптистирион, с. 174; Кар. «И. Г. Р.», т. 2, пр. 160.
Dona natalitia <родильные подарки>.
Приготовленным из сушеных яблок, груш, слив, вишен и изюму.
Стоглав, 1551 г., гл. 5, 12, 39 и 43.
Сорочка значит плева, которая покрывает младенца.
Априлов «денница новоболгарского образования», с. 139–140.
«Древ. росс, вивл.», ч. VI, с. 313; Кошихин «О Росс, в царств. Алек. Михаил.», с. 14–15.
Это слово происходит от греческого срештк; — обожание, почитание, и именитство — знаменитый, важный; по сему тезоименитство означает праздник знаменитого, достойного обожания человека.
Ахиллес перед сожжением друга своего Патрокла обрезал русые свои кудри и дал ему в руки. Гнедич «Илиада Гомера», пес. XVIII, ст. 141 и 152, изд. 1839 г. Таким образом сожгли Гектора; там же, пес. XXIV, ст. 790–800.
Маврик. «Strateg. etc.».
«Нестор, по Кенигсб. сп.», с. 12.
«Leo Diaconis Historia», libr. IX, с объяснением Газе, изд. 1829 г.
«Jbn Fosslan und anderer Araber Berichte uber die Russen alterer Zeit», v. Frahn, Petersb., 1823 г., с. 11–21; «Stritter-Mem. popul», т. II, с. 980; «The oriental Geography of Ibn-Haukal», c. 191. Все они подтверждают, что древние русские жгли тела мертвых.
Gebhardi. «Fortsetzung der Allgem Welt — Geschichte der neuen Zeit», ч. 33, с. 254–255.
Нынешнее местечко Искорость, в Волынской губ., на реке Уме.
Успенск. «Опыт, повеств. о древн. русск.», ч. 1, с. 138–139 — пишет, что Татищев сам осматривал этот курган в 1710 г. и ссылается на его историю (с. 36 и 389). По проверке выходит, что Татищев ни слова не говорит об этом в своей «Истории», см. его «Ист. российскую», ч. I, кн. I, с. 36 и кн. II, с. 389.
Успенск. (там же, с. 138) говорит, что будто бы Ольга завещала своему сыну: «Погреби тело мое по христианскому закону; не сыпь надо мною высокой могилы и не делай в память мою тризны по обычаю неверных». В «Несторе» сказано просто: «Умре Ольга и плакася по ней сын ее, и внуци ее, и людие вси плачем великим. И изнесше погребоша на месте, и даже заповедала Ольга не творити тризны над собою: бе бо имуща презвитера в тайне; сей похорони блаженную Ольгу». См. его «Летоп. по Кенигсб. сп.», с. 19, 33, 34, 59. О могильной насыпи ни слова у Нестора.
В Малороссии в мое время было еще в обыкновении, что над умершим казаком делали высокую насыпь. Еще встречается во всех местах России, что если кто умирает на дороге, то делают над ним значительную насыпь, ставят деревянный крест или столб и вырезают на нем имя умершего. Набожность воздвигает впоследствии часовню; проезжающие останавливаются здесь: молятся и поминают умерших вдали родных и своей отчизны.
В окрестностях Золотой столицы, коей остатки находятся в городе Царев Саратовской губерн., обращенные веками в бугры и земляные насыпи, отрыто кладбище на 7 верст пространства: оно все усеяно земляными насыпями и кирпичными буграми. Это отрытие проистекло по случаю разыскания древностей Золотой столицы, коей положение доказано исследованиями нескольких лет.
Golebow. «Gry i zab.». ч. 2, с. 250–252.
Монета ценностью в полушку.
сосуд
King. «The rites and ceremonies in Russia», c. 336–340, ed. Lond., 1772 г., in 4; Успен. «Oп. повеств. о древн. руск.», с. 139.
Кар. «И. Г. Р.», т. I, прим. 236.
Кар. «И. Г. Р.», т. I, прим. 488.
«Пушкиновская летопись», с. 97. Чувствительные слова Глеба переданы летописцем весьма вкратце. Борис убит 1015 г. июл. 24, а Глеб в том же году, сент. 15, в понедельник.
«Степей, кн.»; Кар. «И. Г. Р.», т. 2; «Вопрошение Кирика»: «замедлю солнцю, не достоит мертвеца хоронити. Не рци тако: борзо делаем, нели како успеем до захода, но тако погрести, яко и еще высоко, как и венец еще не сымется с него, то бо последнее видит солнце до общего Воскресения».
В древности отвозили на санях покойников, зимою и летом. «Летоп. Нестора», с. 93 и 114, «русск. летоп. с воскр. сп.», ч. I, с. 161 и «Духов, зав. Владим. Моном». — В описании смерти князей Бориса и Глеба, убитых Святополком: «целоваша Бориса святого, вложиша в раку каменну, по сем взяша Глеба святого с каменною ракою и возложивше на сани, везоша». Перенесение мощей совершено после смерти в. к. Ярослава, летом довольным (в позднее лето). «Во второй же день мая, когда прежде уставися праздник пренесения честных мощей св. князей Бориса и Глеба, по отпении обычного утреннего правила, митрополит с епископы и всеми пресвитеры и диаконы, облекшеся в светлые священные облачения, и свещи возжегши, покадиша раки святых, и положиша коегождо на свои сани, на то устроенные и украшенные: быша же раки каменные и везоша князя с ведьможи собою. Предъидущу митрополиту со всем священным собором по своему чину, не могоша же не токмо мощей возити, но ниже самы поступити от множества налегающего и угнетающего народа, и повеле кн. Владимир Мономах метати сребрянники в народ, и тако едва возмогоша привезти раку». — «Чет. Мин.», мая 2. Возить умерших на санях продолжалось у нас до конца XVII в., как видно из чина погребения царицы Наталии, матери Петра В. Она померла в 1694 г. янв. 25. См.: «Сын отеч.», 1843 г., за апрель месяц, № 4.
«Вопрошение Кирика у епископа новгородского Нифонта»; см. и в переводе бар. Герберштейна «Rer. Moscovit. com.», с. 37. Кирик или Кирилл возведен из киевских монахов в 1274 г. на епископский престол во Владимире на Клязьме.
Кар. «И. Г. Р.», т. 3, с. 8–9.
У мордвы, живущей в Пензенской и Саратовской губ., приносят до сих пор умершему разные гостинцы: «Вот на тебе, Семен, — говорит принесший покойнику, — пирог, яйца, говядину, масло и деньги. Это принесла тебе Марфа. Смотри, Семен, береги у нее скотину и хлеб. Когда я буду жать, тогда корми цыплят и гляди за домом». При выносе покойника бьют топором в то самое место, где стоял гроб, чтобы убить смерть и чтобы она не похищала более из дома.
Herberst. «Rer. Moscov. com.»; Paul. lovii «De legal. Basilii, Magn. princ. Moscoviae ad Clementum VII pontificem»; Meletii «De relig. et sacrificiis veter. Borussorum; de Russor. relig ritib., nuptiar et funerum», пом. в собр. «De Russorum, Moscovitarum et Tartarorum religione etc.», ed. 1582, 2 in 4°; Margeret «Estat de 1'emp. de Russie et grand duche de Moscovie», ed. Par., 1607 г., Gebhardi «Fortseis, der Algem. Weltg. der neuen Zeit», ч. 34, с. 299, ed. 1793 г.; «Certaine letters in verse, written by M. G. Turbevil aut of Moscovia to friends
of his in London», пом. в собр. Гакл., ed. London, 1809 г., in 4° с. 433; Petrejum «Histor. und Besehr. von dem Groвfurstenthum. Muschkow», c. 676–680, ed. Leipz. 1620 г.; Le Brun «Voyage par la Moscovie en Perse et aux Indes orientales», т. I, c. 57–59; Olearii «Osst. begehr. Besehr. der heuen orient. Reise», c. 195–199, ed. 1646 г.; Strays «Voyages en Moscovie, en Tartarie en Perse и проч.», с. 136–138, ed. 1683 г., Wickhart «Moskowitische Reise Besehr. in den «Jahr 1675», гл. 11, с. 241; Guagninus «Mortuorum ceremonia», пом. в соб. «De Russor., Moskov., Tartar. ritus.», ed. Spir. 1584 г.; «The history of the life of Peter the Great», c. 130, compos. by Motlley.
Merger. «Estat de 1'emp. de Russie», ed. Par., 1607 г.; Флетчер «Of the Russe common wealth; Certaine letters in verse, writ. by. M. G. Turbevil aut of Moscovie to his friends in London», пом. в собр. Гакл., с. 433, ed. 1809 г.
Насыпали чумаченьку высоку могилу, Посадили на могилы червонну калину.
Прилитила зозуленька, та и сказала: куку!
Подай, сыну, подай, орле, хоть правую руку.
ИЛИ:
Та вырыйте над чумаком Микитою, та высоку могилу,
Та посадите над чумаком Микитою, та червонну калину.
Максим. «Украин. народ, песн.», с. 180 и 176, изд. Москва, 1834 г. — Калина означает непорочность, а здесь она представляет сироту.
Дашков «Описание Олонецкой губ.», помещ. в жур. мин. вн. дел за 1841 г., № 12, с. 428–429.
Боричевский «Повести и пред. нар. славянск. плем.», ч. 2, с. 120–122, изд. 1842 г.
Philips «The Russian Catechism.», ed. 1725 г.
Это свидетельство, вероятно, им позаимствовано из Олеария, где вместо чудотв. Николая поставлен апостол Петр. См.: Олеар. «Osst. begehn. Besehr. d. neuen Orient. Reise», c. 197, ed. 1647 r. — Вольтер «Essai sur les moeurs», т. III, c. 60, говорит, что покойнику дают в руки паспорт с надписью на имя св. Николая, который, приняв душу усопшего, препро вождает ее в рай. Вольтер, поверив, безусловно, рассказам иноземцев, рад был, что нашел случай посмеяться над нашими обычаями, потому внес их без всякого исследования в свое сочинение, наполненное многими нелепостями о России, которую не любил от всей души. Хотя он написал историю Петра В., однако из одного тщеславия, потому что Екатерина В. предложила ему быть историком великого нашего государя, но Вольтер не приобрел имя историка Петра В. Сочинение это исполнено грубых ошибок и совершенного отсутствия справедливости не только о деяниях Петра В., но и о самих событиях исторических.
«Нестор, лет. по Кенигсб. сп.», с. 93; «Русск. лет. с Воскресен. сп.», ч. I, с. 161.
Гроб Ярослава вышиною 2 арш., длиною 31/2 арш., ширин. 19 вершк., находится в приделе с левой стороны большого алтаря. Половина скрыта в стене; на камне вырезаны кресты с буквами: IC.XC. — «Нестор, летоп.», с. 114.; Кар. «И. Г. Р.», т. II, с. 37, прим. 51, изд. 1816 г. и т. I, с. 230, прим. 488.
«Четьи Минеи», мая 2: «целоваша Бориса святого, вложиша в раку каменну, посем шедше, взяша Глеба святого с каменною ракою и возложивше на сани, везоша».
Кар. «И. Г. Р.», т. IV, с. 254, изд. 1819.
«Diction. des origines», ed. Par., 1777 г. См.: Croix.
Петр В. еще в 1715 г. запретил выть по мертвым по случаю кончины супруги царя Иоанна Праскови Феодоровны, урожденной Салтыковой; однако это обыкновение не совсем уничтожилось. Обычай голосить был известен в глубокой древности. Сам Гомер описывает это, и вот пример о Гекторе:
Тело они положили: певцов, начинателей плача,
Подле него поместили, которые голосом мрачным
Песни плачевный пели; а жены им вторили стоном.
Гнед. «Илиада Гомера», песн. XXIV, ст. 720–723, изд. 1839 г.
Дашков «Опис. Олонецкой губ.», помещ. в жури. 1цин. вн. д., 1841 г., № 12, с. 432–434. — Голосить по умершему часто представляется в народе в насмешливом виде. Вот образец на малороссийском языке. Жена весьма рада, что умер ее муж; она плачет по нему сквозь зубы, плачет для того, чтобы не подумали, что она в самом деле рада его смерти. «Ой, мий чоловиче, мий голубчику! Ты ж був у мене хозяин: коли була у тебе мирка пшена и мирка муки? Ты ж було як наорешь, да насиишь тых кавунив, да тых гарбузив, да тых пречистых дынь… дынь… дынь… дынь… дынь… А кума прийшла пид викно, та каже: що ты, кумо, робишь? Дурню, святе тило лежит на столи. Бач, що затияла! — А я з треки, з печали, да в голову зайшла; да вже и десятых найшла. От и кажу, кумо, поплачь, сдилай милость, над моим чоловиком. Я дам тоби чорне руно, а мене кликали добры люди у свашки.
Ну добре, от и плаче: тужу, тужу, та по чужому мужу, да не дармо, — за чорное руно. А кума прийшла с дружками пид викно, тай припива: плачь, плачь, кумко! Да не дармо. Дам тоби чорнее руно, гу, гу, гу, гу…
Григор. Кошихин «О России в царств. Алексея Михайловича», с 15–17.
Траур — от немецкого слова Тгаuег, означает скорбь, печаль, поэтому и самое платье, носимое по смерти, проименовалось траурным и перешло к нам вместе с флером (немец, слово Flor) и черным крепом (франц. cгере и gaze) не прежде XVIII в., что доказывается церемониями, совершенными по случаю кончин Лефорта, Гордона и других сотрудников Петра В. Греки, изображая скорбь по умершему, представляли самих богинь в черных одеждах. Так Фетида, дочь Зевеса, оплакивая падшего Гектора, оделась в самое черное платье:
…Облеклася Фетида одеждой печали,
Черным покровом, чернейшим из всех у нее одеяний.
Гнедич «Ил. Гомера», песн. XXIV, ст. 93–94, изд. 1839 г.
Кар. «И. Г. Р.», V II, с. 263; т. IX, с. 139.
Сани в старину имели троякое значение: 1) простой зимний экипаж, 2) погребальные сани, на коих отвозили покойников зимою и летом и 3) носилки, употребляемые для ношения слабых и нездоровых. Владимир Мономах употребляет выражение в своей духовной: «Сидя на санях», вместо «будучи при дверях гроба», Супруга в. к. Василия, Елена, урожден. Глинская, не могла от глубокой горести идти за его гробом, почему ее несли на санях боярские дети до самой церкви. Царица Марфа Матвеевна, урожденная Апраксина, была также несена дворянами на санях за гробом своего супруга царя Феодора.
См. подробнее в «Опыте труд, вольн. российск. собр.», ч. V, с. 136 и т. д.
Мы ничего не знаем, в каких одеждах клали в гроб великих и удельных князей. Из общепринятого обыкновения хоронить в тех одеждах, какие означали сан и достоинство умершего, можно заключить только, что великих и удельных князей клали в их царственных одеждах. Однако есть достоверное известие, что князь Владимир Волынский, померший в Любомле в 1289 г., был обвит в бархат с кружевами и похоронен в Владимире-на-Клязьме, в церкви св. Богородицы. — Кар. «И. Г. Р.», т. IV, с. 138 и 140; прим. 175, с. 375; см. еще «Волынск, лет».
Kollar. Narodn, Zpiew, ч. I, с. 4.
Тризну объясняют некоторые словом toumoi — турнир, но это совершенно противоречит значению обряда. Турнир — забава собственно рыцарская. Она произошла в средние века и употреблялась при европейских дворах с пышностию торжественною до полов. XVIII в.; между тем славяне перестали употреблять самоё тризну в XIII в. Тризна наша есть поминальный обряд после погребения и означает трапезу по умершему.
Кар. «И. Г. Р.», т. 17, пр. 629, под 1473 г.; т. VII, с. 219–220; «De Russor. relig. et ritib.»; Herberst. «De rer. Moscov. com.», ed. Antv., 1557 г.; Mottley «The history of the life of Peter the Great.», c. 130.
В летоп. под 1473 годом сказано, что погребение делают «в четверг седьмым недели по пасце».
При порабощении России татарами мы встречаем в наших летописях название поминок под именем подарок, которые отсылались ежегодно в Орду, или нарочно приезжали за ними баскаки. Впоследствии это слово вошло в такое употребление, что когда великие князья раздавали подарки боярам, дворянам или посольской свите, то обыкновенно все это называли поминками. Бар. Герберштейн, посланник римского импер. Максимилиана, бывший в России два раза: в 1516 и 1526 гг., в царствов. в. к. Василия, говорит с отчетливою подробностию о поминках, которые состояли в собольих, лисьих и куньих мехах, и пр. Еще в царств, импер. Елизаветы поминки происходили на Рождественские праздники и в дни именин. Поминки обратились ныне в сувениры.
В Белоруссии говорят иногда «chodzic po chauturach», т. е. смотреть за дымом, из которой трубы он выходит. — Rakowiecki «Prawda ruska», см. стат. «Rys hystoryczny zwyczaiow, obyczaiow etc, slawianskich narodow» <«Очерк исторических обычаев, обрядов и т. п. славянских народов>, с. 36. Говорят также «chodzic po chauturach», в смысле ходить на похороны. Некоторые производят хавтуры от хав или хау, означающее смерть. — Nard. «Dzieje staroz. narod. litewsk.», n. I, n. 314, 379–382.
Здесь говорят; «Он был на хавтурах» или «Он отправлял хавтуры» — это то же самое, что он был на похоронах или отправлял похороны.
Дашков «Опис. Олонецкой губ.», помещ. в жур. мин. вн. д. за 1841 г., № 12, с. 429–430.
Об ней см. особо в этом сочинении, ч. V, статью IV.
Zeg. Paul. «PiesA lud. polskiego w Galicyi», c. 54–57.
«Идеже отцы и братия наши испили за нас горькую чашу смерти». — Русск. лет. и описание Мамаева побоища.
Устрял. «Сказан, кн. Курбского», ч. II, с. 307–338, издан. 1833 г. — Тут помещено 84 синодика Иоанна IV; Карамзин «И. Г. Р.», т. X, с. 156, см. «Духовн. завещание» в прибавлении, после примечаний.
По имени великомучен. Дмитрия Солунского, празднуемого церковью 26 октября. Это число было днем ангела в. к. Димитрия Донского.
Октября 26 поминаются усопшие родители и умершие на поле брани.
По причине повсюдного поминовения обо всех усопших.
[У венгерских словаков наша сорока известна под именем детской каши. Мамка или нянька, взяв ручку дитяти, бьет указательным пальцем по его ладони или крутит пальцем по ладони, представляя этим, что она мешает кашу, и приговаривает каждый раз:
Наварила мамичка кашички,
Подьте сем, подьте сем, мои деточки!
Тому-то дала на мищтичку,
Тому-то на панвичку,
Тому-то на танерик,
Тому-то на лыжечку,
Тому-то на видличку.
А тому-то наименьшему нич не дала,
Але му прасятко закляла:
Кик! кик! кик!
Черепенники пекутся в черепнях из крутого гречневого теста.
Саламата. Ее делают не только из муки гречневой, но и из гороховой, хотя редко.
Круглый высокий пирог, начиненный куриными потрохами и яйцами.
Малинками называют небольшие шарики из сдобного теста, приплюснутые сверху
В других местах большая ямка называется котлом.
Turbeville «Certaine letters in verse, ets.», пом. в собран. Гакл., Т. 1, с. 436, ed. 1807.
Писцовые книги: да с зерновые игры у чердыньцев у Сеньки Зеленого с товарищи, оброку два рубли.
Игры в зерна и вообще все азартные игры, свойственные необразованным народам, были во всеобщем употреблении между американцами. — Robertson «Hist. of America», кн. 4, с. 128, изд. 1828 г.
Его остатки находятся на левом берегу реки Ахтубы, ныне на этом месте уездный город Царев Саратовской губернии.
«In commessationibus non tantum rubri chartaeca symbola regis lubenter tractant sed et ludo tesserario gaudent. Summa autem solertia praelia latronum ludunt. Ut gemini inter se reges albusquo nigerque pro laudi oppositi certent bicoloribus armis красного царя, но и забавляются игрой в кости. Высшее мастерство <проявляют> в пешечных битвах. Словно близнецы, короли белый и черный, друг против друга поставленные, сражаются в этой игре с помощью двуцветных армий>.
Melet. «De Russor relig. et ritib.», ed. 1581 г., in 4.
Herb. «Rer. Moscov. com.»; Turbev. «Certaine let. in verse, written by Turbeville aut of Moskovia to friends of his», пом. в собр. Гакл., т. 1, с. 436, ed. 1809 г.
" Иные прибавляют еще: «В стыдливое место», — это означает румянец на щеках.
Говорят еще: «Камешки класть». — «На что камешки?» — «Твоих детей шуркать, буркать».
В других местах, именно в Саратове, когда коршун ловит детей, тогда кричит: «Икры хочу!» Наседка отвечает: «Икра на базаре».
Guthr. «Sur les antiq., des usages, etc.».
Goleb. «Cry i zabaw. etc.», ч. З, с. 75.
Упираться на костыль.
Гизель «Синопсис о начале русск. народа», с. 146.
«Diction, des origin.», ed. 1777 г., in 8.
«История о Ваньке Каине», изд. 1788. Москва, с. 100–101. Здесь помещ. еще истор. Француз. мошенника Картуша.
Многими постановлениями запрещалась картежная азартная игра, а злонамеренных игроков велено предавать уголовному суду.
«Улож.», гл. XXI, п. 15: «А которые воры на Москве и в городах воруют, карты и зернью играют, и проигрався воруют, и таких всяких чинов людям имая, приводить в приказ, и тем ворам чинить указ тот же, как писано выше сего о татех», — т. е. судить уголовным судом.
Указ 1696 г. февр. 18, п. 26: «Тем людям, у кого карты и зернь вынут, велеть их бить кнутом». УК. 1717 г. дек. 11: «Чтоб никто не играл в деньги, под тройным штрафом имеющихся денег в игре». УК. 1733 г. янв. 23: «за первое преступление по вышеозначенному 1717 г. указу, тройным взятием имеющихся денег и остального в игре, и из них давать объявителю об игре третью часть, а две доли на госпиталь. Будеже кто в оном преступлении явится вторично, таковых сверх оного взятья, сажать в тюрьму на месяц, а подлых (простого сословия) бить батогами нещадно, а за третий преступление, сверх взятия денежного, оное наказание умножить вдвое, а кто уже затем пойман будет, с таковым поступать жесточае, смотря по важности дела». Вслед за этим идет ряд указов, подтверждающих запрещение азартной игры, как то: 1747 г. мар. 11, 1761 г. июн. 16, 1763 г. июл. 21, 1766 г. янв. 30, 1782 г. апр. 8, 1787 г. мая 28, 1801 г. июл. 11, 1819 г. июн. 19, 1832 г. марта 12, и Устав благоч., ст. 257, пункт 1–6.
Гнедич «Илиада Гомера», песнь XVIII, стих. 494–496, 569–572, 593–600 и 601–605. Изд. 1839 г.
В Малороссии хороводы известны под именем веснянок, в коих, однако, заключаются весенние песни.
Пташка на кусту и При дуброве во краях, помещенные здесь в числе хороводов, собственно суть плясовые, но <так> как их разыгрывают вместо хороводов (в Волжском уезде Саратовской губ.), то потому они внесены сюда
От — сокращенное вот.
Когда парню по сердцу девушка, тогда он обходится с нею свободнее, чтобы все видели, что он любит ее; ходит с нею вместе, дозволяет себе вольность: обнимать и целовать, забывая, что посторонние это видят. Но любовь везде слепая; часто парень, прижимая свою милую, прикрывает ее полой своей одежды, чтобы защитить стыдливость от укоризненных взглядов, потому сказано здесь: «Он полою одевал, при народе целовал».
Мурманки — старинные шапки высотою более поларшина; они опушивались дорогим мехом; их носили великие князья и бояре. В торжественных выходах не снимали их со своих голов.
По употреблению здесь слов: пан, панья, гаркал и мурманка должно полагать, что этот хоровод принадлежит к старинным.
Имя города Царева — применение к местности. Эта песнь взята из г. Царева Саратовской губ. Должно заметить, что при этой песне всякий раз вставляется имя того города, в котором разыгрывают этот хоровод.
Вирила — есть сокращение пастушьего крика: «Вир, вири, ля, ля!»
В уральской степи не водятся львы, и эта песнь применена уральскими жителями к своей местности.
Этот стих поется еще так: «Шла, шла утеня». Утки плавают, а не ходят по морю; но этот стих более сообразен с тоническим складом русских стихов.
Сахар. «Сказания русск. народа», между хороводными песня № 38, изд. СПб., 1841 г.
«Песн.», изд. СПб., 1819 г., ч. 4, № 86.
Эта песня почти та же самая, что напечатана в записках о Сибири, с. 114 и у Сахар. «Сказан. русск. нар.», издан. 1841 г., между хороводн. песнями № 39.
Сахар. «Сказания русского народа», между хороводн. песн. № 40, и Снегир. «Русск. простонар. праздники», ч. 2, с. 92.
Сахар. «Сказ. русск. нар.», между хоровод. песнями № 47; отсюда ока позаимствована по причине полноты.
См.: «Стат. опис. Сар. губ.», ч. 1, с. 72–73, изд. 1839 г.
Русая коса поется различно, но эта песня помещена здесь потому, что она мне кажется плавнее.
Прач. «Собр. песн.», ч. 1, с. 58.
Лада означает в этой песне жену. В «Слове о полку Игореве» принято в таком же значении, наприм, «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думаю сдумати, ни очима сглядати». Наречие ладно, прилагательное ладный означают хорошо, хороший, а отнюдь не милый, как объясняет И. В. Савельев-Ростиславич (см. «Славянский сборник», с. 246, изд. 1845 г.) слово ладый. Сама лада не везде употребляется в песнях в смысле жены, и часто ладо, лада, как дид и ладо, заменяют окончательный песенный припев, подобно: лелю, ой, люли, люшеньки, вею, вью, вью и т. д. В таком смысле поставлен здесь <в> припеве дид. В Саратовской губернии девушки, собираясь играть хоровод или петь песни, говорят: «Давайте дидикать», т. е. петь дид и ладо, потому здесь почти каждая песня разыгрывается с припевом: «ой, дид, ой, ладо». Некоторые думают, что Ладе, вероятно, был посвящен весенний праздник Красной горки (Снегир. «Русск. простонар. праздники», вып. III, с. 27), и что Лада была богиня между русскими славянами. Эту богиню выдумал польский летописец Стрыйковский, и она никогда не была чествуема между нашими предками. И. В. Савельев-Ростиславич утверждает (см. «Славянский сборник», с. 245), что божество Ладо было известное всем племенам славянским, ссылаясь на надпись, найденную недалеко от Зальцбурга, в монастыре св. Павла. В той надписи находится: «Latobio sac (rum) pro salute Nam. Sabiniani el luliae Babillae Vindonia mater v(olo) s(olvit) l(oco) l(egitimo) m(onumentum). «<Святилище Латобию. Виндония, мать Сабиниана и Юлии Бабиллы, согласно обету, возводит памятник в подобающем месте>п. Но Латобия не есть Лада. Он говорит еще, что славяне задунайские много поют свадебных песен в честь богини Лады. Очень жаль, что не указано место из задунайских песен., Я никогда не читывал, чтобы при их свадьбах пели в честь богини Лады. Потом, желая подтвердить свое мнение, что в богемском словаре «Mater verb.» слово Лада — однозначащее с Венерою: «Venus, dea libidinic, Cytherea», — говорит, что в густинской летописи (с. 256–257) Лада названа «богом женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия». Разве все равно, что Лада и богиня Венера, Лада и бог со многими свойствами, как то: бог женитвы (женитьбы?), веселия, утешения и всякого благополучия. После всех своих выводов он заключает, что в русском языке лада, ладушка — значит муж, следовательно, Лада уже не есть ни богиня, ни бог, а просто муж.
Ищущим Ладу в созвучиях, недоставало указать на Ладан, которая у греков именовалась иногда драконом, оберегавшим гесперидские сады с золотыми яблоками или на ту Ладон, которая в Аркадии была река, чья дочь Метопия находилась, по баснословным рассказам, в замужестве за Азопом, речкою фивскою.
Draco, qui poma ipsa servabat, Typhonis et Echidniae filius,
Ladon vocabatur.
Errantesque locum sacrum venere, ubi Ladon
Aurea servabat flaventia mala decora
Anguis terrigena, hie ubi coelo attolitur Atlas.
Ilium curabant nymphae praedulce canentes,
Hesperides truncum amplexus sed ab Hercule caesus
Is fuit.
Cum esset etiam Ladon fluvius Arcadiae, cujus filia fuit Metope uxor Asopi Thebant fluminis, fc qua Thebe nympha urbi nomen dedit. Hunc serpente a terra natu fuisse, terstatur Pausan, at поп е Typhone et Echidna, ut ait Apollon, enarrator.
<Дракон, который <те> плоды охранял, сын Тифона и Эхидны, назывался Ладон.
Странствуя, место святое почти, где Ладон
Охранял прелестные золотые яблоки,
Змей земнородный; здесь, где Атлант поддерживает небо.
Его лечили нежно поющие нимфы — Геспериды
Изувеченного, когда Геркулес, схвативши, избил его.
<Хотя и> была в Аркадии река Ладон, которой дочь была Метбпе (Метопия), супруга реки Азопа Фивского, чья нимфа Тэба (Фива) дала имя городу. Согласно Павсанию, та змея была рождена землей, а не Тифоном и Эхидною, как сказал Аполлоний рассказчик. — Мифологический справочник>. «Natalis Comitis Mythologiae», с. 734–735, кн. VII, издан. Франкф. 1596 года.
В заключение можно сказать словами Ювенала: «Nes pueri credunt, nisi qui nondum aere lavantur <И не верят дети, пока не искупаются>».
«Песенник», изд. СПб., 1819 г., ч., 4, с. 57.
Сахар. «Сказ. русск. нар.», ч. 2, с. 103. У него эта песня полнее, нежели помещенная в других песенниках.
«Сын отеч.», 1837 г., с. 401.
Помещено между весенними хороводами. Нельзя не заметить, что ревнивая жена гораздо лучше выражает недоверчивую свою любовь в этих словах: «Да, жена моя, женушка, ревнивое сердечко».
Сахар. «Ск. русск. нар.», ч. 2, с. 85.
«Нов. и полн. Собран. русск. песн.», ч. 2, № 178, изд. в Москве <в> 1780 г.
Снегир. «Русск. простонар. праздн.», ч. 2, с. 97.
Сахар. «Сказ. русск. нар.», ч. 2, с. 77. Дон Иванович списан с его сказаний по причине полноты.
Чулков. «Собр. песн.», ч. 1, с. 223.
Сахар. «Сказ. русск. нар.», ч. 2, с. 83.
Чулк. «Собр. песн.», с. 232; «Собр. песн.», изд. СПб., 1819 г., ч. 2, с. 92 и издан Моск., 1822 г., ч. 3, № 269. Говорят, что синичка сочинена в царствование Иоанна Грозного и что в то же время она запрещена, потому что она заключала в себе намек на жизнь какого-то боярина и что потом песня эта сделалась любимою при застольных пиршествах одного великого монарха, как думают, Петра I. Сочинитель «Сказ. русск. народа» г. Сахаров (кн. 3, с. 60, изд. 1841 г.) не верит этому преданию: он требует на это исторических актов. Да разве все исторические события вполне основаны на актах? Многие, и очень многие, подтверждаются одними народными преданиями. Почему же не верить, что эта песня имеет свое предание? У сочинителя «Сказаний русск. народа» почти все события взяты из устных преданий, поэтому и ему надлежало бы не верить; от него также надобно требовать исторических фактов.
В песенниках издания СПб., 1819 г., ч. 4, № 80 и москов., 1822 г., № 329, так написано:
Сиди, ящер, в ореховом кусте,
Щипли, ящер, зрелые орехи,
Грызи, ящер, ореховы ядра.
Лови девку за русую косу,
Лови красную за алую ленту.
Эта песня напечатана с большими изменениями, в сравнении с издан, г. Сахар. «Сказ. русск. нар.», 1841 г., ч. 3, с. 37, № 33 и с. 61; с. 42, № 48 и с. 67, варианты N 48. Из этого можно видеть, что наши хороводные песни подвержены местным приноровлениям, по пословице: «Что город, то норов; что деревня, то обычай».
Поют в разных местах различно, но везде один и тот же смысл:
Ах на горе мак,
Под горою так, так.
Ох, свет, мои маковочки,
Золотые маковочки!
Станемте в ряд,
Будет у нас мак.
Сахар. «Сказ. русск. нар.», ч. 2, с. 71, изд. 1837 г.
В Волжском уезде Саратовской губ.
В Подольской губернии около Межибожья поселяне поют на играх во время Пасхи о царевне Ладе, а под Брест-Литовском — о королевне Ладе. Один из почтенных наших писателей выводит из этого (Снег. «Русск. простонар. празд.», вып. III, с. 27), что Ладе, вероятно, был посвящен весенний праздник Красной горки. Мы уже имели случай говорить, что Лада никогда не существовала между русскими славянами и что это вымышленное божество Стрыйковского, а посему никакого не могло быть праздника в честь мнимой у нас богини Лады.
Kollar. «Narod. Zpiew.», ч. 1, с. 400.
В песенник Прача, изд. 1790 года и в песенниках изд. СПб., 1819 г. и изд. Московск., 1822 г. плетень сокращен и переиначен. См. там эти хороводные песни.
Три эти хоровода суть малороссийские; они пропущены в оглавлении хороводов, равно пропущены в оглавлении игр следующие три малороссийские игры, а именно: /толо, украв рипки и дробушки, которые поэтому помещаются здесь, в примечании.
Несколько девушек и парней садятся на земле в тесный кружок, а один кто-либо из играющих садится посредине них, нагнувшись головою к самой земле. Все играющие кладут на спину нагнувшегося свои руки, и потом один из парней или одна из девушек, взяв чей-либо перстень, поет:
Ой, толо, голо, золотое перо,
Да було соби толо с квитками,
Ступаючи на перину с дивками,
Да думай же, толо, да гадай, толо:
На чиий руци, на мережанци,
Перстень упав?
При этом слове кладет кому-либо на руку перстень, а нагнувшаяся, положим девушка, должна отгадать: на чью руку он положен? Если не отгадает, то прежняя девушка поет:
Не вгадала Анна панна,
Пресличная Анна панна,
На чиий руци, на мережанци,
Перстень упав.
Потом снова начинает петь прежнее: «ой, толо, толо» и т. д.; после опять кладет перстень, и это продолжается дотоле, пока нагнувшаяся не отгадает. Когда же отгадает: на чью руку был положен перстень, тогда она встает, а ее место занимает отгадавшая, и таким образом играют, пока не наскучит.
Эта игра составляет просто одну резвую забаву, но в ней часто проглядывается желание девушек, угадает ли ее руку, кто дорог ее сердцу? По отгадыванию судят об исполнении своих желаний.
Две девушки, подняв свои руки вверх, образуют дугообразные ворота. Прочие девушки, и чем их больше, тем лучше, взявшись за руки и составив круг, идут попарно одна к другой спиною и, не разрывая круга, проходят попарно же через ворота. Пройдя ворота, они растягивают свой круг как можно больше, и, держась крепко за руки, кружатся быстро в какую-либо сторону и поют:
А вкрав рипки,
Полетили к черту дитки.
Кто оторвется,
Тому не минетця.
Кто вырывается из круга и падает, тот уже не принимается в игре, и еще насмехаются над упавшим. Так и в свете.
В других местах эта самая забава носит название игры в дурное колесо. Такое название, конечно, произошло от того, что круг вертится колесом, и так скоро, как можно, а от этого верчения происходят головокружения и ушибы.
В нее играют только вдвоем. Встав друг против друга и взявшись за руки, вытягивают их как можно длиннее, и в то же самое время протягивают свои ноги, коими упираются взаимно, потом начинают кружиться, припевая:
Дробу, дробу, дробушечки,
Наившися петрушечки.
Гиля, гиля, до воды,
Наившися лободы.
При быстром кружении опускает кто-либо руки с намерением или иногда сами опускаются руки от головокружения, тогда один из них летит на землю, а часто падают вместе. Зрители этой забавы издеваются и хохочут над упавшими. Дробушечки доставляют очень хорошее телесное упражнение, но в этой игре выказывается замысел падающих.
Должно заметить, что все песни в Олонецкой губерн. называются плачем.
Стряпейка — стряпуха, повариха.
Под этим словом разумеют такую плеть, которою еще никого не били.
Эта песня поется точно так же и в Смоленской губернии, и она также напечатана в старинном песеннике.
«Новое и полн. Собран. песен», ч. 1, № 177, издан. Моск. 1780 года. Эта песнь перепечатана в «Новейшем и полном общенародн. песеннике», № 144, издан. Моск. 1810 г.; в «Новейш. и полн. песен.», ч. 2, издан. СПб. 1819 г., и ч. 2, издан. Моск. 1822 г., № 232, но везде с изменениями.
Ludi florales (лат.) — игры цветочные.
Kollar. «Narodn. Zpiew.», ч. 1, с. 274.
Веснянок весьма много, но здесь приводятся только несколько для примера.
Gebhard. «Fortfets. der Allgem. Westgeschicht. der neuen Zeit», ч. 33, с. 254, ed. 1789 г.
Kollar. «Narodn. Zpiew.», ч. 1, с. 274.
Снег. «Русск. простои. праздн.», вып. III, с. 211–214; Сах. «Сказ, русск. нар.», т. 1, с. 261. См. «Русск. обрядные песни» под статьею «Песни радуницкие». Он ошибочно причисляет к радуницким следующие три:
1. Ой, лелю, молодая, о, лелю!
2. Ты вставай-ка, молодец.
3. Как у деревни, у Ильинской.
Все они, собственно, поздравительные или, иначе, вьюнишные.
Кар. «И. Г. Р.», т. 5, прим. 26.
Goleb. «Lud polsk. jego zwycz. i zabob.», ч. 2, с. 269.
Зато с окончанием тканья мужчины обливают женщин водою, а иногда купают их в реке, чтобы согнать с них лень.
К числу зловещих птиц принадлежат ворон, грач, сыч, сова, филин, пугач и сорока. Название зловещих они получили за дикий и пронзительный их крик, напр., пугач и лесной филин воют среди глухой ночи голосом отчаянного человека, зовущего к себе на помощь, или кричат ребенком, иногда же хохочут, стонут и ржут. Суеверы носят при себе когти филина, чтобы отвратить от себя зло. Если ворон или другая какая-нибудь из зловещих птиц прокричит на кровле, то быть в доме покойнику.
В Москве сохранилось поверье о сороке, будто бы предавшей боярина Кучку. Известно, что Москва основана на месте убиения Кучки, и когда он, желая избегнуть своих убийц, спрятался под одним кустом; тогда сорока своим сокотаньем указала несчастного Кучку, который, умирая, проклял ее. Отсюда родилось верованье, что сороки изгнаны навсегда из Москвы.
Рассказывают еще, что Марина Мнишек, жена самозванца Дмитрия, была ведьма, и когда убили ее мужа, тогда она перекинулась в сороку и вылетела в окно из своего терема. За это были прокляты все сороки. Охотники до верований утверждают еще, что они прокляты одним набожным старцем за то, что одна сорока унесла последний кусок его сыра.
Сахар. «Сказ, русск. нар.», изд. 1841 г., т. 1, см. малороссийские песни под статьею «Троицкие», с. 272, причислил ее к троицким песням. Ее поют во всякое время, и она сочинена насчет гадающих, особенно когда делают загадки кукушке.
Максим. «Украин. нар. песни», с. 24–28, изд. Моск., 1834 г.
Об этом я слыхал, когда я был в Вене. Прогуливаясь по саду с одним немцем, я услышал кукушку. Немец немедленно заметил мне, что ее крик в это время предвещает неурожай.
Броневск. «Путеш. от Триеста до С.-Петербур.», 1810 г., ч. 1 и 2.
«Сын отеч.», 1836 г., № 16.
В нашем народе сохранились предания о превращении, происхождении и значении некоторых предметов, о коих он толкует по-своему. Представляем здесь несколько образцов
«Сын отеч.», 1836 г., № 16.
Кар. «И. Г. Р.», т. 4, с. 33–35, прим. 41, изд. 1817 г.
«Uber die alten Slawen», т. 1, с. 86; «Ant. Tkany», Mythol. И, с 43; Kollar. «Nurodn. Zpiew.», ч. 1, с. 426–427, ed. Budn., 1834 r.
Opera Varronis., ed. Bipon, 1788 г., in 8.
Guthrie. «Disserti Sur les antiquites de Russie», с 75, ed. S.-Peterb., 1795 r.
Иоанн Гусе сожжен на Констанском поле <в> 1415 г. июля 6, между тем богемский ученый Гаек говорит в своем сочинении 1383 г. об ивановском огне за несколько лет до смерти Гусса. Он замечает еще, что в его время жгли в Праге святояновские огни.
Kollar «Nurod. Zpiew», ч. 1, с. 425–429; Pauli. «Piesn. ludu polsk. w Galicyi», с 19–25, Lw. 1838 г.; Goleb. «Lud. polsk.».
Maciejow. «Pamietn. о dziejach pism, i prawod.». Slow., ed. 1839, ч. 2, с. 63. Некоторые из писателей видят в Купале индейское божество. — Dubois. «Moeurs constitutions et ceremonies des peuples de l'lnde», t. 1 и 2, Par., ed. 1815 r.
Такое ошибочное мнение ввел Гизель в своем «Синопсисе», ему последовал св. Дмитрий Ростовский (см. его «Четьи минеи») и другие писатели славянской мифологии. В наше время появилось странное мнение о происхождении Купалы, а именно г. Сабинина (см. журн. мин. нар. проев, за 1841 г., ч. XXXI с. 21). Он говорит, что религия в древней России была скандинавская, а не славянская; что Купала есть скандинавский Бальдюр, основываясь на том, <что> саги передают, что Бальдюр, будучи сожжен на корабле, упал в воду, а потом через несколько времени вышел Купалою из моря. Вся статья Сабинина преисполнена невероятными выводами, которые отчетливо разобраны Н. В. Савельевым-Ростиславичем (см. «Славян, сборн», с. CXZIV–CZII).
Снегир. «Русск. прост, празд.» и пр., выпуск IV, стр. 27; v. Rhesa. «Preup" ische Volkslieder», ed. Konigsb., 1809 г. Во многих русских простонародных песнях сохранились припевы «Ой, дид-лада, лели и люли». Некоторые польские писатели, считая Ладо за славянское божество, произвели на свет близнецов Лели и Полели. Нет никаких исторических памятников, которые бы свидетельствовали действительность этих богов-близнецов. Припевы: лели, полели, лелуя, лельо и лело, употребляемые доныне в песнях галицийских, польских и венгерских славян, сербов и проч., не доказывают еще существования богов Ладо, Лели и Полели. Они, как русские припевы: «Ой, дид-ладо, ой, люли, люли» — суть не что иное, как общепринятые для обрядовых и хороводных песен окончания. В Польше с давних времен употребляли в песнях сходное с люли — лелюм, полелюм. Польские летописцы Кромер, Стрыйковский и Гваньин говорят, что в их время подгулявшие на веселой беседе поляки пели с причитанием к каждому стиху: лелюм, полелюм, впоследствии изменилось это на лелуя, эй, лелуя. В Белоруссии этот возглас обратился в конце XVI в. в галеле, леле и употреблялся даже при оплакивании умершего. «Галеле, леле! И проч тий мене умарл. Ий за три немал, что исти, альбо пити? И проч ти умарл! Галеле, леле! Ий за тий немал крас ие млодзице? Ий проч тий умарл! Ой, леле, леле! Ой, леле, леле!» (Для чего ты помер? Недоставало ли тебе чего есть и пить? Для чего же ты помер? Ой, леле, леле! Не имел ли ты прекрасную жену? И ты помер! Ой, леле, леле; ой, леле, леле!) — Paul. «Piesn. lud. polsk.», с. 3; «De Russor. et tartar, religione, ritu», etc. в статье: Meletii. «De relig. et sacrifices veter. Borussorum», с 262, ed. 1582 r.
Купа польское и малороссийское значит куча. Поэтому производят Купалу от кучи хвороста, зажигаемого в то время.
Снегир. «Русск. прост, празд.» и пр., вып. I, с. 59 и вып. IV, с. 19.
Снегир. «Русск. прост, празд.» и пр., вып. IV, с. 26 и 27.
Раич. «Ист. разн. слав, нар.», кн. I, гл. XXI, изд. венское; Pauli «Piesn. lud. polsk. w Galic», с 24, ed. Lw., 1837 r.
Kollar. «Narodn. Zpiew.», ч. I, с. 16–18, изд. Bud., 1834 г.; Paul. «Piesn. lud. polsk.», с. 19–21; Ian Kochanowsk. (см. dziela jego); Gebhard. «Fortfets. der Allgem. Westgeschicht. der neuen Zeit», ч. 33, с. 254, ed. 1789 г.
Кар. «И. Г. Р.», т. VII, примеч. 372.
«Стоглав», гл. 41–44: «О Иване дне и в навечерии Р. X. и Крещения сходятся мужи, жены и девицы на ночное плещование и на безчинный говор и на скакание, и бывает отроком осквернение и девам растление… и егда ночь мимо ходит, отходят к реце с великием кричанием и умываются водою, и егда начнут заутреню звонити, тогда отходят в домы своя и падают аки мертвы, от великого клокотания».
Narb. «Dzieie nar. litewsk.», т. I.
Я спросил у одного старика, для чего это делают?
— Э, барин, ты вишь и не знаешь, — отвечал он, — эти травы изгоняют всю телесную нечистоту, а Аграфена-купальница заповедала то нам.
Кар. «И. Г. Р.», т. 7, с. 187–189, примеч. 371 и 372; т. I, с. 90–91, изд. 1817 г.
Guthrie «Dissert. Sur les antiq. de Russie», с 77.
Чулков «Абевега русск. суев.». (См.: Аграфенин, с. 1 и Купало, с. 228, изд. 1786, Москва.
Golebow. «Gry i zabaw.», ч. 3, с. 299.
Goleb. «Gry i zabaw.», ч. 3, с. 298–301.
Принадлежащем ныне фельдмаршалу графу Паскевичу-Ереванскому, князю Варшавскому.
Paul. «Piesii lud. polsk», с. 24.
Снегир. «Русск. простонар. празд.», вып. IV, с. 47–50. Эти песни были сообщены ему профес. Харьков, универ. г. Артемовским-Гулаком, которому достоверно известно, что они поются на Ивана Купала.
Максимов «Малор. песн.», с. 164–167, изд. 1827 г.
У венгерских славян, находится поговорка о Яге-бабе:
Ензи баба,
Стара баба!
Ты машь зуб костены,
Дай ми за нь зелезны.
Kollar. «Narod. Zpiew.», ч. I, с. 12.
Некоторые солдаты, чтобы отклонить от себя гнев своих отцов-командиров, прибегают к следующему предрассудку. Кладут в сапог пучок соломы и носят его сутки, потом переворачивают пучок и носят еще сутки, наконец, на третий день, вынув пучок из сапога, кладут солому на перекрестке, приговаривая: «Как расходятся эти дороги на четыре стороны, так разойдитесь гневные мысли против меня, моего отца-командира».
Устные рассказы.
«Српске njecMe», изд. Карадж., ч. I, с. 349.
«Труд. общ. любит, рос. слов.», ч. XX.
Кар. «И. Г. Р.», т. I, с. 87 и 88.
Снегир. «Русск. прост, празд.», вып. IV, с. 52.
Макаров. «Русск. праздн.», изд. 1818 г.
Снегир. «Русск. прост, праздн.», в. IV, с. 55 и 56.
«Труд. общ. люб. русск. слов.», ч. I.
«Литерат. приб. к «Русск. инв.», 1838 г., № 35.
Изустные известия. Митрополит Евгений «Опис. жизни и подв. Тихона, еписк. Воронежского и Елецкого»; Описание игрища см. еписк. Тихона проповеди, говоренные им в Воронежской епархии. (СПб., 1784 г. и 1794 г.).
Моисей поставил евреям в священную обязанность, чтобы они приносили первые плоды. — Кн. 3 Моисея, Левит, гл. 23, с. 10–41.
Пасика — южнославянское слово, означает место, в коем пчелы производят мед. На русском языке такое место именуется пчельником, а время собирания — пчельным. Пора созревания зернового хлеба и плодов называется в простонародии жнивною, т. е. жатвенным временем.
Булгар. «Россия», ч. 2, с. 138–139; Кар. «И. Г. Р.», т. 1. — У древних болгар пекли хлеба такой величины, что одного было довольно для накормления десяти человек. Епископ болгарский Феофилакт рассказывает, что один человек был одержим такою прожорливостью, что десять хлебов болгарских не насыщали его. — См.: «Новый источник для болгарской истории IX в.», помещ. в «Славянск. сборн.» г. Савельева-Ростиславича, с. 40–41 и 55. В «Новом источнике для болгарской истории указано на открытие доселе вовсе неизвестного сочинения епископа болгарского Феофилакта, но только не решен спор: к какому веку приписать должно? к IX или XI веку?
А именно: Оккопирну, богу неба и земли, Антримпию, богу морей, Гардстену, могу мореплавателей, Потримпию, богу рек и источников, Пильту, богу богатств, Пергрубию (Pergrubium), богу весны, Паргну (Pargnum), богу громов и погод, Киклию, богу ада и мрака, Покколию, богу воздушных перемен, Путскету, богу священных рощ, Авскету, богу невредимости и печали, Маркопполию, богу вельмож и дворян, Барстукку, богу подземному.
Melletii «De.relig. et sacrificii veterum Borussor. epist.», с 258–259, ed. Spirae, an. 1582, in 4, помещ. в соч. «De Russor. Moscovit. et Tartaror, ritu» — Bergius, в сочинении «De statu ceclesiae et religione Moscovitor.», ed. Lub., an. 1709, in 12, приписывает сочинение «De Russor. Moscov. et Tartar, ritu» Одерборнию, известному жизнеописанием царя Иоанна IV Грозного, коего он был современником.
Narb. «Dzeje staroz. narod. litew.», т. 1, с. 307–311.
Kollar. «Narod. Zpiew.», ч. 1, с. 303–310.
Караджич. «Народне српске njecMe», Лип., 1824 г., кн. 1, с. 42
Москаль, уменьшительное от него москалик — значат русский. — Иные поют еще: «Тай наняла козаченька» и т. д.
Повсюду в обыкновении, что при кушании в первый раз первинок или при виде на ком-либо обновы дерут за уши, как бы в наказание за вкушение плодов, напоминая этим, что за вкушение запрещенных плодов были изгнаны из рая первые два человека. — Впоследствии это обстоятельство применено к обнове, причем уже люди, не привыкшие драть за уши, поздравляют с обновою. Этот обычай господствовал по всему востоку.
Goleb. «Gry i zabaw.», ч. 12, с. 54 — 155.
Снегир. «Русск. прост, праздн.» и пр., вып. IV, с. 84.
Снегир. «Прос. праздн.», русск. и пр., вып. IV, с. 80–82.
Г-жа Фукс в описании местных обрядов чувашей ошибочно сравнивает вечер капустки с гуляньем 1 мая в Петербурге, говоря, что у нас в Петербурге сходятся 1 мая гулять для того, чтобы высматривать невест. Гулянье 1 мая у нас есть встреча весны, и оно происходит в Екатерингофе, куда сходятся и съезжаются не только со всей столицы жители и государственные люди, министры и дипломатический корпус, но и царская фамилия, сопровождаемая Государем Императором. Может ли это быть смотр невест? — Этнограф, описание Казанск. губ., помещ. в жур. мин. внут. дел, № 3, 1841 г., с. 371.
Должно думать, что толоко происходит от древнепрусского или эстского слова talek, которое означает вознаграждение за труд не деньгами, но угощением. — Kelch. «Iifland. Histor.». В Литве говорят — тлоко.
У староверов и других суеверов считается за грех изгонять тараканов, и размножение их принимают за Божие благословение. Некоторые еще кормят их, сберегая под веником в печурке или под печью.
При заложении дома кладет хозяин по четырем углам основных бревен по куску хлеба и оставляет там на всю ночь. На другой день смотрит: целы ли положенные куски? Если пропадет какой-либо кусок, то полагают, что это место несчастливое, потому передвигают бревна в другую сторону. Поселянин основывает свое благосостояние на куске хлеба, потому пропажа хлеба дает ему повод заключить, что заложение избы на таком месте явное для него несчастие. Он не решается еще строить и на том месте, где пролегала дорога: тут, по его мнению, шатался дьявол. Дерево, сломленное бурей, не употребляет при постройке, веря, что дьявол поднимает бурю.
«Истор. русск. иерархии», т. 1.
Называют по имени того, кому наливать и кому пить.
У простолюдинов есть поговорка «Тонко прясть — долго ждать». Это значит, что работа, производимая с отчетливостью, требует терпения; не много выработать, но хорошо; хотя долго ждать вознаграждает труд; что тонкая пряжа, хотя ее дожидаться долго, несравненно прибыльнее.
Это говорится в три штуки о поневе, которую носят девушки и женщины, обертывая себя полами, и чем более их, тем богаче считается девушка.
Глиняные чашечки с узким носиком; в них наливают конопляное масло и зажигают гноть (светильню). Выгоревший каганец определенной величины показывает время ночи.
Болтин «Примеч. на истор. Леклерка», т. 1, с. 140–146.
Праздник означает свободное от всех занятий время, а совершение или способ, как отправляют его, называется торжеством, которое заключается в обряде более или менее пышном или таинственном. Иные думают, что торжество происходит от готтского слова торг (1огд), которое обратилось потом в наш торг. По словопроизводству нельзя утверждать, но оно очень вероятно, потому что торг всегда сближал людей между собою и вел их, хотя <и> косвенным путем, к взаимной радости.
Вот несколько примеров предрассудков:
1. Звенит в ухе
Когда звенит в ухе, тогда должно перекреститься и ничего не загадывать, как поступают другие: потому что ангел-хранитель записывает в то время грехи в книгу живота и представляет Богу; при записке их он спорит с дьяволом, и кто не перекрестится, тогда ангел уступает сатане душу и отходит от нее с рыданием.
2. О преимуществе одного плеча перед другим
У каждого из нас сидит на правом плече ангел-хранитель, а на левом дьявол; первый ведет к добру, а второй ко злу.
3. Пение кур по-петушиному
Если куры поют по-петушьему, особенно цыплята, то считается недобрым предзнаменованием — непременно случится в доме несчастье, которое отвратить можно только, схватив курицу или цыпленка, мерить им от переднего угла стены до порога, и где какая часть тела ляжет, ту отрубить: придется голова — голову, придется хвост — хвост. Думают, что тут-то <и> кроется зловещий дух. Другие, услышав пение курицы или цыпленка, отвечают ему: «На свою голову!» и немедленно зарезают.
4. Распускание дуба и цветение черемухи и сирени Когда распускается дуб или его отростки, равно когда расцветает черемуха и сирень, тогда появляются холода. Если весна холодная, то приписывают ее действие этим растениям.
5. Вой собак
В какую сторону воют собаки, в той стороне быть пожару: если перед домом — то в доме. Если собака воет перед окошками, особенно больного, то непременно смерть ему. Вообще вой собак считают дурным знаком.
6. Заяц, священник, похороны и ведра пустые
Если дорогу перебежит заяц или Перейдет священник, то случится недоброе. Чтобы отвратить несчастие, надобно переломить прутик надвое и каждую половину бросить на обе стороны; но обороны от священника никакой нет. Равно предзнаменуется несчастие, если священник поставит свою Палку в передний угол. Встречу со священником, принимаемую в простонародии за худое предзнаменование, не иначе объяснить можно, как тем, что Владимир I облек духовенство особой властию, отчего священник сделался тогда судьей, и что первые христиане руссы были подвергаемы ими наказанию за невыполнение христианских обязанностей. Встречу с похоронами и пустыми ведрами всегда объясняют к злополучию. Иные, повстречавшись со священником, особенно с похоронами, до того теряются, что бросает их в пот, бледнеют или бегут от испуга домой и молятся Богу об отвращении несчастия. В тот день не выходят уже из дома. Встречу с пустыми ведрами истолковывают, что начатое дело будет пустое и не исполнится.
7. О дичи
Многие ни за что не станут есть дичи и почитают того безрассудным, кто бьет ее. Другие не едят ничего застреленного или убитого, <дичь> непременно должна быть зарезана. Застреленную дичь потому считают к употреблению грешным, что она птица вольная: Бог ее кормит и Бог бережет ее, и не должно того есть, чего не выкормил сам.
8. Отражение овец
Кто острижет овец до Семенова дня, у того овцы не будут мерзнуть всю зиму; а кто не острижет, у того все перемерзнут.
9: Подсолнечные зерна
Старые люди не позволяют грызть зерен из подсолнечника, будто бы грызущие их делают противное богородице.
10. Кидание денег и хлеба
Утверждают, кто бросает деньги во время игры или хлеб после обеда или в другое время, тот гневит Иисуса Христа.
11. Каша
Если стоящая в печке каша выйдет вон, то случится в доме несчастие.
12. Воздушные явления
Если поселянину случится увидеть северное сияние, огненные столбы, блуждающие огни и комету, то они наводят на него трепет: они, по его мнению, означают не к добру. Явление комет для них всего ужаснее; они предвещают бедствия людям: войну, голод, моровую язву и, наконец, представление света. В блуждающих огнях видят вертящуюся нечистую силу.
13. Огонь на могилах
Часто бывает виден около могил блеск огня, который иногда поднимается шаром с искрами, иногда блестит звездочкою или вроде свечи. Тогда заключают, что это скитается по свету душа умершего без покаяния, не зная, что это происходит от накопления фосфорических веществ.
14. Связь мельника с чертом
Уверяют до слез, что всякий мельник имеет сношение с дьяволом, если не дружеское, то по крайней мере видится с ним, когда захочет; но лучшее время для свидания — это полночь, в которую он с ним беседует, а днем перешептывается, глядя в глубину воды под колесом; что мельник посылает черту один раз в год подарок — откормленную черную свинью, и если этого он не сделает, то дьявол разрывает сначала его плотину, которую не может насыпать ни один мельник без его пособия, и наконец замучивает его во сне.
15. Крик ворона и филина
Если каркает ворон на чьем-либо доме, то в этом доме умрет кто-нибудь. То же самое, если кричит филин, особенно когда садится на крест церкви. Тогда все уверяют, что в том приходе умрет непременно кто-нибудь из церковнослужителей.
16. Зимнее убежище ласточек
Некоторые утверждают, что ласточки улетают зимой на небо, а другие уверяют, что они кроются зимою в колодезях или озерах, сцепившись ногами друг за друга.
17. Ласточкино сердце
У кого в доме вьет ласточка гнездо, тот называется благодатным. Если кто вынет из ласточки сердце и будет носить его при себе, тот будет любим всеми, особенно женщинами.
18. Летучая мышь
Когда летучая мышь выдернет у кого-либо волос из головы и положит его на сухое дерево, тот весь иссохнет и умрет.
19. Возвращение с половины дороги
Если кто с половины дороги или менее возвратится домой за вещью, им забытою, тот не будет иметь успеха в начатом им деле.
20. Сорока и кошка
Щекотание сороки и умывание кошки означают прибытие гостей. Но когда валяется кошка, <это> означает наступление ветра.
21. Качание лошади
По тому месту, где качалась лошадь, не должно ходить и ничего лить, чтобы не пристала к телу немочь: чесотка и лишаи.
22. Чесание глаза, переносицы, кончика носа, усов и губ Когда чешутся глаза, тогда будешь плакать; переносица — услышишь об умершем; кончик носа — будешь пить водку, а усы или губы — целоваться с кем-нибудь.
23. Чакуша
Кто найдет чакушу, тот должен бросить ее под печь, тогда не появятся в избе ни сверчки, ни тараканы.
24. Икание
Кому икается, тот думает, что о нем вспоминают знакомые или родные. При икании, как равно при зевании, крестятся, чтобы черт не влез в душу.
25. Молоко
Не подавай на стол молока, которое стояло в непокрытом кувшине, потому что нечистая сила уже пила из него. Убавится молока в корове, если перебежит через кувшин зверек ласка.
26. Соль и нож
Не макай и не бери из солонки соль вместе с кем бы то ни было и не одаривай никого ножом, иначе поссоришься. В первом случае, чтобы избавиться от ссоры, надобно засмеяться обоим, а во втором, давая нож, сказать: «Чур этого ножа».
27. Образ и крест
Дурной знак, кто одарит кого-либо образом или крестом, — непременно к смерти получившего.
28. Кольцо и перстень
Кто одарит кольцом или перстнем молодую девушку, тому не жениться на ней.
29. Покупка лошади и коровы
У кого черные волосы, тот не должен покупать сивой лошади, а она убежит от него или уворуют ее. Кто купил корову, тому надо провести ее в свой двор в калитку через положенный пояс. При покупке какой бы то ни было скотины надобно спрашивать про их недостатки: когда они объявятся, тогда уничтожатся пороки, как-то: упрямство, лень, поднимание на дыбы и брыкание.
30. Лихоманка и желтуха
Кого бьет лихоманка, тот <должен> окурить себя копытом; а у кого желтуха — посмотреть на живую щуку в воде, — все пройдет. Многие думают прогнать лихорадку испугом, потому внезапно бросаются на больного с ножом или прицеливаются ружьем. Один муж, желая избавить свою жену от лихоманки, схватил ружье и стал целить в нее. Она начала кричать, а он нарочно приблизился, чтобы напугать ее сильнее; она стала более кричать, а он еще более стал пугать, прицеливаться, вертеть ружьем, и во время шуток курок спрыгнул и жена упала: он убил ее. Вот способ изгнания лихоманки!
По разным местам дают ей разные названия, а именно: трясучки, трясавицы, комухи, комахи. Величают еще Лихоманкой Ивановной, чтобы она не обиделась, или боятся назвать, чтобы она не растрясла еще более. В Малороссии названия проистекают от места получения, наприм., пидтынныця, когда она нападет на сонного человека под тыном (плетнем); веретенниця, когда пряха допрялась до лихорадки; гноевая, полученная от спанья на навозной куче; степная, полученная в степи; садовая, огородная, крыничная (колодичная), речная и т. п. Сохранилось повсюдное поверье, что у лихорадки девять крылатых сестер, коих нечистый дух спускает с цепей, чтобы помучить людей. Если лихорадка пролетом коснется губ, то они обмечутся, а если она коснется всего человека, то нападет трясавица; но чтобы она не возвратилась к больному, то ему надобно намазать свое лицо сажей, — этого она пугается. Иные переодеваются в вывороченное или чужое платье, чтобы она не узнала; переезжают тихомолкой из дома в дом, чтобы она не нашла его; пишут на дверях и окнах без ведома больного: «Дома нет», чтобы этим обмануть лихорадку и спрятать от нее больного, которого потом окуривают его же паром. Еще в предохранение от лихорадки носят на шее змеиную или ужовую кожу, ожерелье из змеиных головок или восковые шарики, сделанные из страстной свечи.
31. Яйца
Грех есть яйца, снесенные до Масленицы.
32. Ковш банный
Грех великий, кто пьет из ковша, который употребляется в бане при сливании воды на тело.
33. Украденная собака
Кто украл собаку, тот смеряй ее хвост ниткою, — тогда она не убежит.
34. Наседка
Когда наседка сидит на яйцах и в то время умрет кто-нибудь, тогда замирают ее яйца.
35. Вертение вихря
Если внезапно поднимается вихрь или закружится ветер клубом, то должно воткнуть в его середину нож и произнести: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!» Или: «С нами Бог!» Вертевшийся здесь дьявол застонет и побежит собакою или кошкою, или оборотится в ведьму. Тогда бей ее! Убьешь — будешь счастлив; не убьешь — она побежит сорокою и скроется.
36. Паук
Спускается паук и прямо перед вами — будет гость неожиданный или получится неожиданно радостная весть, письмо, деньги, повышение, награда и т. п.
37. Свист
Свистит сверчок в комнате — не к доброму. Кто свистит в избе — явный знак к опустению дома. При свисте старые люди бледнеют, крестятся и говорят: «С нами Бог!» Они думают, а старухи уверяют до слез, что со свистящим свистит нечистая сила.
38. На кудыкину голову
Вопрос «куда» почитается многими дурным предвещанием. Если кто собрался в дорогу и проходящий спросит его: «Куда собрался ехать?» или идущего: «Куда идешь?», то последний отвечает: «На кудыкину голову!» — выражая этим: чтоб пропала твоя голова, спрашивавшая «куда». Потому что ему следовало бы спросить: «Далеко ли едешь?» или: «Далеко ли идешь?» Многие боятся произнести «куда», находя в нем связь с нечистой силою. Вопрошенный при отъезде откладывает свою поездку до утра, а идущий воротится назад, поворчав с досадой.
Das grose neuer Jahr und Bohnenfest.
Родители св. Алексея были Евфимиан и Аглаида; имя жены св. Алексея не показано. — Четьи минеи, под 17 март.
Простолюдины замечают, что в день Марии Египетской (апрел. 1) горят снега и играют овраги, оттого говорят: «Зажги снега, заиграй овражки». В день св. Иродиона (апр. 8) говорят: «Заставь соху, пора пахать овес». Замечают еще: когда заквакают лягушки, тогда пора сеять овес; когда появятся крылатые муравьи, тогда начинают сеять овес. Овес сеять хоть в воду, да в пору; а рожь — подожди часок, да посей в песок. Снегу много, хлеба много. В великий четверток мороз, так и под кустом овес, а озимь в засеку, т. е. не верь всходам с осени. В день муч. Ирины (апр. 16) подмываются берега, оттого говорят: с Ирины разрой берега.
Когда у ребенка долго не режутся зубы, тогда суеверы прокалывают черному петушку гребешок костяным или деревянным гребнем и кровью его намазывают десны. Советуют еще надевать ребенку ожерелье из раковых жерновинок или носить фиалковый корень. Когда у детей падают зубы, тогда велят стать спиной к печке, кинуть зуб через себя и сказать: «Мышка, мышка! На тебе зуб костяной, а мне дай железный». — Или: «На тебе репяной, а мне дай костяной». Велят стричь ребенка на шубе — богат он будет. Если ребенок в первый раз пойдет, то надобно черкнуть ножом по земле, между его ног, и это называется перерезать путы.
Другие для отвращения зубной боли носят на шее черную ленточку или же поутру Лазарева воскресенья обращаются лицом к востоку солнца и, не переводя духа, произносят три раза: «Воскресенье Лазареве, субботний день! Скажи мне, Лазарь, чем зубы лечить, недуг ломать?»
Коллар «Собр. червоннорусских песен».
«Север. арх. 1825 г.», № 14, с. 114 и № 15, с. 221.
Снегир. «Русск. простонар. праздники», вып. III, с. 74–76; вып. IV, с. 196.
«Письм. русск. офицера», с. 4–5, изд. 1827 г.
Здесь и далее по техническим причинам сделаны небольшие сокращения.
Церковь наша празднует двух Власиев: святого мученика февраля 3 и священномученика епископа севастийского февраля 11. Святой мученик Власий, уроженец Кесарии каппадокийской, был пастухом и претерпел мученическую смерть. Священномучен. Власий, будучи епископом в Севастии, терпел гонения от неверных за творимые им чудеса и потом был иссечен мечами. Однажды его встретила женщина с сыном, у коего стала в гортани рыбная кость, и она умоляла спасти его: «Помилуй сына моего, рабе Спасителя нашего Иисуса Христа». Власий, помолившись, вложил руку в гортань, говоря: «Помоги, Господи, всем призывающим Тебя воистину. Услыши и мою молитву: изыми кость из гортани отрока сего и исцели его. Если еще что подобное случится с человеками или со скотом, и кто помянет имя мое, произнеся: «Боже! Помоги молитвами раба твоего Власия, тому Ты, Господи, ускори свою помощь». После этих слов отрок получил исцеление. В другой раз встретила его со слезами вдова бедная и жаловалась, что волк похитил у нее последнего поросенка. Святой, подумав, отвечал: «Не скорби и не плачь: тебе возвратится твой поросенок жив и невредим»? По прошествии некоторого времени волк принес в зубах ко вдове ее поросенка целого и невредимого. Когда эта вдова узнала о страдальческой смерти св. Власия, тогда она созвала к себе своих соседей и с ними помянула! память Власия, потому что Бог благословил ее дом. Ей стали подражать все благочестивые, поминая память св. Власия ежегодно. В тот день приносили в церковь свечи, фимиам, подавали милостыню нищим и убогим. Оттоле начался этот обычай и доныне продолжается. Четья-минея, февр. 11, священномуч. Власия.
Простой народ, чевствуя память священномученика Власия, поручил скот его покровительству, и это произошло от верования в творимые им чудеса над хищными зверями.
Медведей водят по спине и в то время, когда и не беспокоит домовой. Думают, у кого болит спина или поясница, достаточно провести его по больным местам, причем показчики произносят заговоры, им одним только известные.
В окрестности Смоленска произносят те же самые слова, только прибавляют: «Черная немочь, рачевская». — Рачевка есть предместие города Смоленска, и там осталось предание, что когда свирепствовала черная смерть, тогда она впервые проявилась в городе из рачевского предместий.
В день мученицы Гликерии (мая 13) появляются комары, потому она называется Лукерья-комарница; в день св. Исидора (мая 14) начинают садить огурцы; в праздник семи дев (мая 18) сеют первый лен; в праздник Константина и Елены сеют ранний лен и позднюю пшеницу.ъ
По мнению народа день Казанской Божией Матери (июля 1) есть лучшее время для собирания червца, который будто бы собирается тогда из всех мест под один куст. Замечают, если в день св. мучен. Мокрины ясно, то осень будет сухая; если мокро, то ненастная.
Канон «Последования во время бездождия», песнь 8.— Говорят, что пророк по переселении на небо написал грозное послание из рая к царю иудейскому Иораму, в коем он предсказал гибель всему его дому, а самому Иораму лютую смерть. — «Четь минея, в конце; Воскресное чтение за 1839 г.», № 18, с. 175–176. Есть предание, что пророк явится на земле вместе с Энохом перед вторым пришествием Христа в том же теле, как вознесся на небо; будет утешать благочестивых и обличать антихриста. Это предание основано на словах пророка Малахии, ст. 4, 5 и 6 и Евангел. Иоанна, апок., гл. II, с. 3–12. Слова пророков, замечает Воскресное чтение, с. 176, не прямо говорят о втором пришествии Илии, и трудно представить, чтобы Илия мог быть убит в прославленном теле. — Лук., гл. 9, с. 31.
До Спаса Преображения грешно есть яблоки, а орехи прежде Воздвижения. Это основано на том, что яблоки и орехи очень редко вызревают к этому времени, и что детей трудно удержать от лакомства, если не настращать их и не уверить, что это грешно.
В день св. Луппы (авг. 23) морозом овес лупит. Начинаются первые утренники, а там морозы, после оттепели Михайловские (нояб. 1) и введенские (ноябр. 21), почему говорят: «Введенье ломает леденье». В день Иоанна Предтечи (авг. 29) не варят щей, потому что кочан капусты напоминает усеченную его голову. При наступлении Воздвижения (сен. 14) говорят: «Кафтан с шубой сдвинутся» — т. е. наступает время теплой одежды.
Октября 28, Парасковии-льняницы — с этого времени начинают повсюду мять лен.
Заспать младенца значит, когда беспечные и крепко спящие или пьяные женщины кладут с собою на постель младенцев и во время сна давят их. Тогда они верят, что душа младенца не наследует уже царствия небесного. Посему такой женщине предписывают некоторые суеверные стоять одной в церкви три ночи сряду в очерченном мелом круге. В первую ночь будут ходить около нее черти, нося ее младенца на руках; во вторую — нося мимо нее, будут его давить, бить, щипать и говорить ей, что если она выйдет из круга, то отдадут ей младенца. Как скоро она перейдет круг, то сама сделается добычею дьяволов. В третью ночь будут его мучить в ее глазах, уговаривая, чтобы она вышла из круга; когда же не послушает их, тогда измучают его до смерти. После пения петухов они исчезают, оставляя ей измученного младенца, которого она показывает всем и потом погребает с должною почестию. Тогда душа младенца переходит в рай. Это верование, проистекшее от внушения о должном попечении к младенцам, грозит простодушным и необразованным матерям небесным гневом. Иначе душение детей в бедном состоянии было бы повсеместное: гражданский закон не преследует совести, но религиозное чувство сильнее действует на виновных. Мысль, что душа невинного будет мучима в аду, пробуждает раскаяние и обращает кающихся с мольбою к Богу. — Отчего происходит заспание младенца? Простой народ так объясняет: дьяволы беспрестанно ищут душу человеческую, преимущественно невинную, а это есть душа младенца. Они опутывают мать грехами и доводят ее до того, что она, едва только уснет со своим ребенком, как они подложат его под бок матери, ворочают ее во все стороны, пока она не наляжет на младенца и не задушит его. Это минута их торжества. Они уносят с рукоплесканием задушенного, а на место его кладут чурбан, превращенный чертями в мертвого младенца. Проснувшаяся мать рыдает горько и произносит: «Грехи попутали меня!» — Для очищения души своей от грехов она прибегает к эпитимии добровольной.
Многие постятся в понедельник, думая, что архангел Михаил не оставит их своим заступлением перед Богом в последний день суда. Церковь наша отправляет службу в каждый понедельник в честь архистратига Михаила.
Параскева по-гречески значит пятница, а Параскевою наименована она потому, что родилась в день пятницы.
У татар было также в употреблении, чтобы написанную молитву в день пятницы носить при себе. Вот молитва: «Если дитя не спит по ночам, то напиши эту молитву в день пятницы и привяжи ее к голове дитяти», т. е. «углан югламаса, бу дуани джюма кюн битиб башинга магима лаги малах зарех аааа ги ааа гх ма ааагх аааг аа атх аааа».
«Mottley «The hist, of the life of Peter the Great», с.131.
В Буевском уезде Костромской губ. зятья угощают своих тещ, и тестей на первой неделе Великого поста в пятницу киселем с маслом, привозимых в гробах, и там эта пятница называется обжорною.
Косьма и Дамиан были близнецы, прославились чудесами во врачевании и подавали помощь больным безденежно, потому прозваны бессребрениками. Еще празднуют их день сент. 17. См. «Чет. мин.», нояб. 1 и сент. 17.
Лентою называется жесткая, шириною в три вершка, повязка, вышитая блестящею мишурой, у богатых она вышивается серебром; поверх ленты повязывают свои фаты или платки, но так, чтобы маковка головы оставалась незакрытою.
Лапатки шьются из разноцветных ситцев и имеют подобие сердца шириною в три, а длиною в четыре вершка; во впадине этого сердца вышивается другое маленькое сердце, к которому прикреплена ленточка.
Косники связываются из разноцветного бисера.
Бурак похож на бочонок.
В Польше дни великомуч. Екатерины и св. Андрея считаются роковыми днями для молодых людей, гадающих о судьбе своей. Мужчины молят великомуч. Екатерину, а девушки св. Андрея о счастливом их вступлении в брак. В прежние годы мужчины сажали сучья вишневого дерева в темные места и заботились, чтобы они принялись. Если вишня расцветает перед Р. X. или новым годом, то предзнаменует счастливую жизнь и хорошую партию…
Под подушки клали бумажки с именами девиц или мужчин. Кто поутру вытянул какую бумажку, та будет суженая или суженый…
Ложась спать, кладут под правое ухо кусок хлеба и тогда уверены, что каждая из загадавших увидит своего суженого. В некоторых местах бегут девушки после сеяния льна к плетню и перебирают колья при произнесении слов «то вдовец, то молодец». На каком коле остановится последнее слово, такой будет муж. Парни, зная, что девушки побегут к плетню, вымазывают колья дегтем. — СоlеЬ. «Сг. i zab.», ч. 2, с. 319–321.
Должно заметить, что многие дни и приметы служат в народе указанием и истолкованием погоды, напр, накануне нового года ставят 12 коробочек с солью или берут 12 луковиц, из коих каждая имела бы 12 слоев; выдалбивают каждую луковицу и насыпают ее солью. Каждую коробочку или луковицу называют именем месяца и наутро осматривают: в которой коробочке размокла соль, тот месяц будет дождливый или сырой. По дню св. Платона и св. Романа (нояб. 17) заключают о зиме. Если день теплый, то зима будет теплая: холодный — зима холодная. Вообще о погоде замечают: если солнце заходит красно, то день будет ветреный. Размножение комаров, мух, светлая радуга и летающая паутина предзнаменуют хорошую погоду. Расстилающийся дым по земле — к ненастью; несущийся прямо вверх — к хорошей погоде. Отсыреет соль — к ненастью. Такие приметы и тысячи других составляют в народе ходячий барометр. Не только бездушные предметы, но многочисленные действия животных указывают на изменение погоды, ибо нельзя отвергнуть, чтобы животные не предчувствовали перемену. Скот мычит и роет землю перед бурею и дождем, собаки и кошки едят траву, домашние птицы и воробьи купаются в пыли, лягушки квакают сильно, вороны и галки летают высоко, ласточки ширяют почти по земле — все это делается к непогоде. Кошка спит, подвернув голову под брюхо, — будет мороз, а летом — ненастье; скребет она лапами — к метели. Если кошка лезет в печь, <а> уголья разгораются сильно в печке, столбы вьются около солнца или очерчивается круг около солнца и луны — то предвещает мороз. Если дерево или лучина трещит, когда горит, и мечет искры — то к ненастью. Это замета верная, потому что лучина отсырела. Сам человек предчувствует ненастье: является боль в ревматизме, в раненых или ушибленных членах, горят пальцы, болит голова, болят или чешутся мозоли. Есть люди, кои по особому чувству угадывают нахождение кошки в комнате, где бы она ни спряталась. При появлении змеи отскакивает самая злая собака, при появлении кошки свертывается змея в клубок и не защищается: кошка грызет ее безбоязненно, а индейки заклевывают змей.
По неимению сведений, с какими обрядами отправляются воззвания, представляется здесь, по возможности, одно годовое исчисление святых, особенно чевствуемых народом.
Когда на глазу бывает ячмень, тогда суеверы прокаливают его зерном ячменя и бросают курице. Иные обводят ячмень обручальным кольцом и читают молитву; другие давят ячмень кольцом, целуют глаз и потом плюют или, повесив иглу на нитке перед глазом, смотрят на глаз и плюют. Но чтобы вернее согнать ячмень, показывают больному глазу кукиш, только чтобы при этом никого не было, произнося три раза: «Ячмень, ячмень! вот тебе кукиш. Что захочешь, то себе купишь. Купи себе топорок, переселись поперек (поперег). На, на, на». В заключение проводят по глазу указательным пальцем.
Кар. «И. Г. Р.», т. IX, изд. 1821, с. 466; Гаклюйт «Navig», Магgег. «Estat de I’emp de Russie et gr. Duch. De Moscovie»; О1еаг. «Оsst. begehrte beschr. der neue. oriental. Reise etc.», с. 104, изд. 1647 г.
Изложение патриаршее и всего собора об обряде, в Вербную неделю бываемом, учиненное лета 7186 (1678 г.) мар. — «Древ. вивл.», ч. 6, с. 357–362. Успенск. «Опыт о древн. русских», с. 433.
В патриаршество Иоакима едва не был поставлен в России папа. При царе Феодоре Алексеевиче находился учителем и придворным проповедником монах Симеон Полоцкий, который, пользуясь особой царскою милостию и будучи предан католическому исповеданию, склонил государя на постановление в Москве папы. В это звание он назначил изгнанного патриарха Никона и полагал быть 4 патриархам: в Новгороде, Ростове, Казани и на Крутицах, а архиепископов произвести в митрополиты. Предположение Симеона было бы произведено в действие, если бы Иоаким не восстал по недоброжелательству к нему. Он обратился к царским любимцам, просил их отвратить пагубное предначертание и, склонив их на свою сторону, велел Андрею Лызлову сочинить записку с изложением сильных доказательств от угрожающего вреда для государства и что, между прочим^ это предосудительно для памяти царя Алексея Михайловича, который сам лишил Никона патриаршества как недостойного этого звания. Старанием Иоакима уничтожено предначертание Симеона. — Успенск. «Оп о древ, русских», с. 430–431.
«Древн. вивл»., ч. X.
Масh. «А relation of three embassies of Carlisle», с. 295–298 О1еаг «Russе…», с. 104–106, изд. 1647 г. inf.; Моttеу «Тhе histогу оf the life оf Ре tег rhe great», т. 1, с. 124–125; Негb. «Rег. Мoscov. соm.», ed. Amst. 1557 г., с. 49. Реtrejm «Histor. Und Beruchr. Von dem Grosfurstenthum Muschkow», с. 681–683, еd. Лейпц. 1620 г.
Триодион 1666 г., говоря об обряде вай, не упоминает об осле. (Снегир. «Русск. прост, праздн. и пр.», вып. III, с. 169).
Посвящаемый в патриархи совершал шествие на осле вокруг города («Древ, вивл.», ч. 6, с. 245, изд. 1788 г.). Не менее странный обряд происходил в неделю св. отец пред Р. X., под названием пещное действие или воспоминание о трех отроках: Анании, Азарии и Мисаиле, которые были брошены в печь вавилонянами за непоклонение золотому истукану, но ангелом защищены, и они остались невредимыми. Пещное действие совершалось только в тех местах, где имели местопребывание епископы; впоследствии этот обряд уничтожен. Время уничтожения неизвестно, но должно думать, что это случилось в царствование Преобразователя России, ибо обряд совершался еще в 1678 г. (Новик. «Древ. вивл.», ч. 6).
Есть обыкновение, именно в Саратовской губ., Камышинского уезда, в селе Лопуховке, что пчеловоды не должны ужинать при огне (в Вербную неделю), иначе не поведутся пчелы.
Le Brun «Voyages par la Moscovie en Perse et aux Indes orientales», т. I, с. 191–192, in f.
Иностранцы с изумлением описывают христосование и окрашивание яиц. Из писателей об этих предметах замечательные суть: Herb. «Rer. Moscov. com.», Paul. lovii «Leg. Moscov.»; Marger. «Estat de I'emp. de Russie»; Petrejum «Histor. und Bericht. von dem Gropf Urstenthumb Muschkow», c. 683–685. Tanner «Legat.»; Olear. «Reise», c. 106, ed. 1647 r.; Mach. «A relat. of three embasies of Carlisle»; Mottley «The hist, of the life of Peter the great», т. I. под статьею: «The celebration ascaster»; Le Brun «Voyages par la Moscov. etc», T. I, c. 33.
У нас повсюду соблюдают благотворный обычай прощать своих врагов. Существуют даже особые общества благотворителей, как, например, в Петербурге и Москве, которые, жертвуя своим достоянием, собирают еще посильные приношения для выпуска должников из темниц.
В Петербурге сохранился умилительный обычай, который, как говорят, существует также во многих местах России. В Страстную неделю и в неделю Светлого Воскресения разносят птичек в клетках, как-то: жаворонков, синиц, подорожников и продают их с условием на выпуск. Благотворительная и вместе трогательная мысль и тех, которые ловят для продажи на выпуск и тех, которые покупают, чтобы освободить из неволи. Должно думать, что обычай освобождения птичек введен нашими теремными затворницами, когда они, услаждая свое заключение пением звонкоголосых пленниц в течение зимы, выпускали их на волю в светлый праздник, когда выпускали из тюрьмы виновных и должников. Я знаю много примеров, что русские девушки собирают складчину на тот самый предмет, чтобы откупить несколько клеток и выпустить птичек на волю. Какая должна быть радость для освободительниц!
Когда духовенство ходит с крестом по домам простолюдинов, тогда некоторые из хозяев сыплют на стол под скатерть соль на то место, где должно лежать Евангелие или крест, и потом этой солью кормят скот в отвращение от него болезней и заразы.
По этой самой причине народ считает за грех убить ласточку; равно голубя, пигалицу и синичку: за убиение их бывает падеж скота. Убить воробья не грех, и не дай Бог, если воробей влетит в покои — это к верному бедствию.
Способы узнавания и видения чертей распространены суеверными истолкователями талмудистов, дополнявших, объяснявших и изменявших закон Моисея. Между многими нелепостями так говорят простолюдины о чертях: «Кто хочет узнать, были ли у кого черти, тот пусть возьмет мелко просеянной золы и посыплет ею над кроватью: утром он увидит на золе следы петушиных лап. Кто желает увидеть чертей, тот пусть добудет матку черной кошки, рожденной в первых родах черной же кошкою, тоже родившеюся от матери своей в первые ее роды, и сжечь эту матку в порошок; потом насыпать себе в глаза порошку: тогда увидишь чертей». — «Журн. мин. внутр. дел», 1846 г. за ноябрь месяц, с. 229–230. См. статью В. В. Григорьева «Еврейские секты в России».
Болт. «Прим. на истор. Леклерка», т. I, с. 171 и 172.
Хорошим переводом этих виршей обязаны г. Романовичу. См. «Сын Отеч.» за 1839 г., № 10, с. 121–123.
Zig. Pauly «Piesn. Lud. Polsk. W Galicji», с. 29–30.
Нигде нет столь изящных и даже фантастических яиц, как в Петербурге. Тут между тысячами разнообразно вычурных и художественных рисунков на яйцах встретитесь с механическим устройством, например, с музыкой. Что прежде считалось чудом, то ныне сделалось обыкновенным. Ив. Петр Кулибин поднес Екатерине В. вместо красного яйца часы в яйце, которые играли тропарь Пасхи.
Качели употреблялись на востоке еще с древних времен. Персияне более всех любили забавляться ими. Ледяные горы суть собственно изобретение русских, которые ввели потом деревянные. Время введения неизвестно; но по истории видно, что они составляли удовольствие всех сословий уже в X веке. Иностранцы не знают гор. Парижане ввели с недавнего времени деревянные: они гораздо выше, делаются очень круто и с перегибами, отчего легко можно остаться без головы; но парижане весьма любят забавляться головами.
Гизель «Синопсис»; Ломонос, истор. и Раича истор. серб., болгар, хорв. и проч.
Аventinus «Аnnal. Boior», кн. III и Doederlein «Неуdenthum der alter Nordauer», с. 18.
Тунман. «Uber die Altern. Der Obotviten», с. 293, Gebnardt «Geschr. Der Slawen», ч. I, с. 29.
Narbut. «Dzieje staroz. Narodu litewsk.», т. I, с. 73, 82–84. У скандинавов считалось девять водяных дев: Himiuglofa, Dufa, Hadda, Herfing, Udur, Hroun, Bylgia, Ваrа и Kolga. — Не превращена ли Удур в наш упырь?
Касторск. «Начерт. славянск. мифолог.», с. 144–147.
Татищев уверяет, что он сам видел у св. Димитрия ростов, сочинение о славянских божествах, между прочим, и о русалках (см. его «Ист. Рос.», кн. 1, ч. I, с. 17, изд. 1768 г.), но после смерти епископа не нашли. Татищев полагает, что сочинение, изданное в Берлине на нем яз. «Moskowitische Region», есть перевод его сочинения.
V. Ткаnу «Mutholog. Der Alt. Deutschen u&;lt;nd&;gt; Slawen», еd. Znaim, ч. 2, т 8.
«Вести. Евр.», 1809 г., № 21.
Есть предание, что один юноша, скитаясь долго на чужой стороне, влюбился в черноокую красавицу и потом женился на ней. Спустя несколько времени он узнал, что это была родная его сестра. Любя друг друга нежно и не желая никогда расстаться, они превратились в цветок «Иван-да-Марья», называемый еще брат с сестрою. В синий цвет превратился брат, а в желтый сестра. Иван-да-Марья известен у травоведов под именем viola tricolor, фиалка трехцветная.
Magdenburg или Madchenburg. — Cranz. «Histor. Ecclesiast.», с. 4.
Grim. «Deutsch. Mytholog.», с. 706.
Дашков «Опис. Олонецкой губерн.», помещ. в «Журн. Мин. Внут. Дел» за 1841 г., № 12, с. 433–434.
«Вест. Евр.», 1827 г., № 7 и 8.
Снегирев «Русск. простонар. праздн. и суевер, обр.», выпуск IV, с. 4.
«Одесский альм.», 1831 г.
Они между народом изображаются страшными, и ими пугают детей, как киевскими ведьмами. Накануне Троицына дня русалки, по мнению малороссиян, бегают по полям, засеянным хлебом, и хлопают в ладоши, приговаривая: «Бух, бух! соломенный дух. Мене мати породила, некрещену положила».
Макаров «Русские предания», кн. I, 1838 г.
Заговор списан со слов киевских ворожей. У них, кроме сих заклинаний, находятся и другие, но столько же бессмысленные, непонятные и бестолковые, как сами ворожеи. Они часто сами составляют по произволу всякого рода заговоры и утверждают, что это одно спасение против русалок, которые на зеленую неделю становятся чрезвычайно сердитыми, даже до бешенства, и все, что ни попадется им, портят, особенно молодых супругов. Все заговоры звучат татарскими словами.
Максим. «Малор. песни», изд. 1827 г.
, Кар. «И. Г. Р.», ч. I, пр. 210.
В Литве зелеными святками называется Духов день, а у жмуди секминес. Подобное переименование поныне существует в Малороссии: здесь Духов день празднуют в воскресенье, а Троицын в понедельник, между тем как в России наоборот.
«Сын отеч.» за 1839 г., с. 123–125. Секминес по-литовски значит седьмой; но как сошествие св. Духа приходится на седьмой неделе после светлого праздника, то потому называется секминес, как Вознесение Господне шештинес, празднуемое на шестой неделе. — Нарбут ошибочно называет обряд бандиникая — секмине и думает, что секмине есть какое-нибудь мифологическое наименование.
Dlugos «Hist. Polon.», кн. XII, ed. Grodeck, Lips. 1711, in f.
Бар. Розенк. «Обозр. Кормчей кн. в историч. виде».ъ. Из Стоглава видно, что в Троицкую субботу сходились мужи и жены на жальники (кладбища) и плакали на могилах с великим криком, и когда играли скоморохи и гудошники, тогда рыдающие переставали плакать, начинали скакать, плясать и бить в ладоши. Подобный обычай соблюдается в Смоленской губернии, Белоруссии, Литве и Малороссии.
К1еin «Handbuch der Germ. Alterthumskunde».
Длуг. «Hist. Ро1оn.», кн. VII, еd. Lips., 1771 г.
Le Brun («Voyages раг 1а Моsсоu еп Регsе еt аuх Indes orient.», т. I, с. 35) говорит, что в день семика отправлялись некоторые из духовных утром рано к одному рву, подле коего в трех или четырех ямах лежали найденные убитые на больших дорогах и казненные правосудием, и по совершении над ними поминовения предавали земле.
В Петербургской губернии празднуют семик сходно с описываемым в Московской, Владимирской и Костромской губер. Лет тридцать тому назад праздновался семик в самом Петербурге у церкви во имя Рождества Иоанна Предтечи, которая в 1742 году называлась Оспенною Иоанно-Предтеченскою, потому что была построена на оспенном кладбище во время свирепствовавшей тогда оспы. Ямщики, населявшие тогда загородную эту часть, и простолюдины сходились сюда для игр и забав в семик и Иванов день. Бывало, экипажи тянулись в два ряда по Литовскому каналу от Знаменского моста до церкви Иоанна Предтечи, около которой на обширном поле разбивались шатры с лакомствами и питьем. Бывало, эти гулянья посещались блестящим двором, знатными особами и всеми сословиями, разъезжавшими в пышных и изысканных одеждах, подобно гуляньям екатерингофскому, елагинскому, петергофскому и другим. Теперь уже не празднуют там семика — время искоренило древний обычай.
В Хвалынском уезде Саратовской губернии семик начинается топлением бани, в коей женщины готовят яичницу и несут потом в лес при пении:
Не радуйтесь, дубья, осинушки, ли, ли,
Радуйтесь, белые березоньки:
Идут к вам красны девушки,
Несут к вам яичницу.
Пришедши в лес, садятся под кудрявой березкой и поют:
Где девки шли, ли, ли,
Тут рожь густа,
Колониста,
Колосья в ведро,
Зерно с пирог.
После этого поют:
Закумимся, кума, закумимся.
Целуют друг друга, меняются кольцами, платками, серьгами и потом едят яичницу. За этим уже завивают венки на березе и там оставляют до Троицына дня.
Радышевчина есть имя части той самой деревни, в которой происходит веселье. Она получила название свое от имени помещика деревни.
«Стогл.», гл. 41–44.
Суеверы думают еще, что в субботу перед Троицей будет преставление света; а другие ожидают его в этот день.
«Север, арх.» 1822 г., «Dzien wilen», 1817 г., т. 6; Со1eb. «Gг. i zab.», ч. 3, с. 277–279.
В Малороссии есть обыкновение класть на стол в большие праздники хлеб и соль. Его снимают со стола, когда возвратятся от обедни и садятся обедать.
Здесь называют по имени и отчеству.
Снегир. «Русск. прост, пр. и суев. обр.», ч. III, с. 148–151.
«Украинский журн.», 1824 г., № 11.
«De Russ. relig. et ritib.», ed. 1581 г.
Goleb. «Gr. i zab. rozn. stan.», War. 1831
Голик. «Деян. Петра В.», ч. 2, с. 11.
Успенский: «Опыт повеств. о древ. русск.», с. 644–645.
Вести. Евр. 1811 г. № 20.
«Энциклоп. лексик.», т. III.
Klein. «Handbuch der German. Alterthumskunde».
В полов. XIII в.
Снегир. («Русск. прост, празд. и пр.», выпуск III, с. 88) говорит, что у славянских племен месяц май известен то под именем травеня, то цветеня. Это ошибочно. Он никогда не был известен под именем цветеня, а всегда под именем травеня. Месяц апрель назывался цветень, квецень и березозель. Кар. «И. Г. Р.», ч. I, с. 71, примеч. 159, изд. С.-Пб.
Gebhardt. «Forsetz. der Allgem. Weltgesch. der neuen Zeit», ч. 33, с. 253, еd. 1789. «Cosm. Pragens. ap. Meneken», т. I, с. 207, под 1093 годом.
Goleb. «Gr. i zabaw. rozn. stan.».
Екатерингофский дворец, построенный Петром I для его супруги Екатерины I, которая все лето проживала в нем. Дворец этот находился первоначально вне города, а теперь вошел в городскую черту.
Ученики, получавшие воспитание в духовном заведении, были весьма бедные, потому жили в общественном доме, называемом бурсою, от коей им дано прозвание бурсаков. Бурса была во многом похожа на сарай: она строилась из плетня, внутри и снаружи <ее> обмазывали желтой глиной, крыша была соломенная; огромные двери и небольшие окошки. Название бурсы происходит от латинского bursа, означающее кошель, мешок, потому что питомцы, будучи большею частию убогие, ходили выпрашивать подаяние под окнами с мешками. Живя в одном доме, они имели особое управление; сословие всех бурсаков образовало могущественный Рим, коим повелевал консул с избранными сенаторами, ликторами и целерами. Рим находился под верховным ведением ректора. В консулы избирали старшего из богословов, прочие богословы и философы составляли сенаторов, риторы составляли ликторов, кои по указанию консула наказывали розгами, пииты образовывали целеров (бегунов), употреблявшихся на рассылки; все остальное называлось плебеянами (простым народом). Если консул провинялся в чем-нибудь, например, поймали его в воровстве, то сенаторы доносили о том ректору, который немедленно лишал его величественного сана и, наказав, по мере преступления, розгами, батогами или палками, обращал в звание сенатора. Зато консул сам определял наказание находившимся под его властию. Если преступление подчиненного было важное, то он собирал сенаторов и советовался с ними. Консул и сенаторы господствовали деспотически, и <от> них все трепетало; они лучше всех ели и пили; для них плебеяне готовили лучшее кушанье. По указанию консула отправлялись они под предводительством сенаторов с мешками на плечах опустошать огородные овощи, воровать из закромов и амбаров муку, хлеб, крупу, просо, говядину; ходили по рынку мимо торговок, хватали хлеб и разное съестное, с добычей возвращались к консулу, который, осмотрев ее, похвалял сподвижников и приказывал особым кашеварам приготовлять обед или ужин. Такими промыслами кормились бурсаки. Беда, если они попадались в руки врагов: их били и представляли на суд ректору, но горе, если сенатор попадался в плен: его избивали немилосердно и представляли ректору, который торжественно наказывал его безжалостно розгами, так что сенатор не мог вставать с постели несколько дней. Главный промысел бурсаков составляло пение церковных стихов под окнами обывателей, за что певцы получали в награду муку, свиное сало, масло, зелень и говядину. Плебеяне одевались в пестрядинные халаты, ходили летом без сапог; сенаторы, ликторы и целеры носили длинные из толстого сукна сюртуки и ходили в сапогах, а консул был в усах, носил сюртук из тонкого сукна и ваксированные сапоги. Плебеяне спали на соломе или на голой земле, сенаторы на лавках, а консул в особом углу на постели. Его особа была неприкосновенна и священна: ему дозволялось драть за уши виновных и невиновных, трепать по щекам, тузить кулаками и рвать чубы; ему дозволялось пить штофами и курить. Когда консул бывал в веселом духе, тогда он дозволял тешиться могущественному Риму: начинались кулачные бои и страшно было смотреть. Мирные духом плебеяне ревели песни, от коих окошки дрожали: бренчали на балалайке и скакали вприсядку. Веселие прекращалось мгновенно, если заблагорассудит консул. Такова была жизнь бурсаков. Не многие из них оканчивали учение в молодых летах; некоторые выходили из учения с бородами длинными, почти на 48-м г. жизни. Не в одной юго-западной России вели подобную жизнь бурсаки. Достигавшие возмужалости, но не окончившие еще учения, оставляли семинарию, приставали к шайкам разбойников, ввергались в разврат. Во всей Европе до полов. XVIII в. отличались подобной жизнию студенты университетов и духовных училищ, и они там волновали еще умы народов. Этот дух республиканской свободы перешел в Польшу, отсюда в юго-западную Россию и, наконец, в другие места; но заботливость нашего правительства истребила зловредный образ жизни.
Овидий «Jn Fastis», кн. V.
помилуй
Отцу и Сыну и Св. Духу
ст. — фр.
Болтин «Примеч. на Леклерка», ч. I, с. 169–171.
Cattul: «Podici moechorum injici solebat raphanus vel mugil». <Был обычай вставлять редьку или кефаль в зад(ницы) прелюбодеев.> В Дельфийском храме так уважали редьку, что говорили: «Raphanus ex auro, beta ex argento, rapum ex plumba» <Редька — из золота, свекла — из серебра, репа — из свинца>.
Кар. «И. Г. Р.», т. 1, с. 91; Чулков «Абев. русск. суев.»; Гизеля «Синпсис»; Попов «Крат. опис. религии славян»; Кайсаров «Славянская и российская мифология»; она же перевед. на немец. яз.
На всех славянских наречиях коляда означает поздравление; (см. словари: Юнгманна, Бернолака и Вука Стефановича; у словаков она означает еще славление, а колядовать — славить. Кроаты, босняки употребляют в том же самом смысле. Коллар «Narodn. Zpiewanky», ч. I, с. 420, изд. Буд., 1834 г., производит коляду от кроатского слова колдуш — нищий; колдунство — бедность, коледуем — нищенствуем. Он еще более наделал ошибок, когда последовал слепо неосновательному сочинению Кайсарова и ему подобным. Линде, см. его словарь, несправедливо производит коленду от колено-давания. Вероятно хотел сказать от колено-преклонения. Его увлек стих, который поется в западной церкви: «Collaudemus, collaudemus, Christem regem», и греческое слово коллавдо — воспеваю, хвалю. Он нашел еще у кроатов koelda, подарок, подносимый в новый год. У боснийцев он нашел календу, означающую песнь в честь идола или на новый год; у краинцев календу, богиню цветов. Потом он начал выводить от греческого такаландина, латинского календалия, календы первые три числа каждого месяца. Таким словопроизводством он ничего не доказал, а только затемнил и заставил нас думать, что он производил по произволу, что было созвучно с колядою. По известию Валвасора коленда значит у далматов то же самое, что Иванов день. Некоторые производили коляду от индийского слова коли — часть, зачаток; другие от колена и преклонения колена перед изображением Креста. Г. Гнедич (см. его введение к новогреческим пениям) решился произвесть коляду от коладис — кишки, потому что из кишок делаются колбасы и раздаются в Малороссии и России тем, которые ходят поздравлять на Рождество Христово. Многие стали утверждать еще, что правильнее произвести от коло, по сходству с греческим киклось — колесо, и от килио, калиндио — катаю, основываясь на том, что год обращался в это время колесом.
Когда многим понравилось слово коло, тогда начали доказывать, что окончание его ада, еда произвело коляду, коледу. Окончание же ада и еда объяснили обходом, торжественным вокруг хождением, сопровождаемым пением и поздравлением, а напоследок заключили, что все это означает собрание!! Не довольствуясь этим, вывели следствие: что все слова, как, например: грома-ада, мокри-ада, бесе-да, сере-да, имеют окончания и значения латинские, а начала славянские!!! Этим бы следовало кончить толкование, но словопроизводители, противореча самим себе, сознались, наконец, что они сами не знают, отчего происходит коляда, а думают, что она сначала была народным обычаем, потом обратилась в божество, и в честь его составили молитвы. — Коллар «Narodn. Zpiew.», с. 409–411.
После многих словопроизводств увидели еще, что коледы, коледуем и «следованье близко с колдованьем. Снегир. «Русск. прост. праздн. и проч.», вып. II, с. 28. Словопроизводителям недоставало вывести коляду от американского танца календы. Roberts «Hist. of America», кн. IV, с. 128, изд. 1828 г.
Успенск. «Опыт о древн. русск.», с. 417.
«Словацкие песни». Харьк.1832 г.
Эти песни помещены у Челяковского «Zbirce slow. pisny». — К колядским песням духовного содержания принадлежит: 1) «Моц божи давна», 2) «Кристус сын Божий». 3) «Народил се Кристус Пан». 4) «Иезу Кристе, Пане милы». 5) «Третьего две». Коllar. «Narodn. Zpiew.», с. 7 и 409–411; Раu1. «Piesn. lud. polsk. w. galicie». — Жаль, что мы не можем сообщить вполне сих песен, потому что только это известно о них.
Венел. «Древн. и нынешние болгары и проч.», т. И, с. 137–145; и собственные замечания, собранные мною в путешествии около карпато-росских гор.
Боричевский «Пов. и пред. нар. славянок. плем.», ч. 2, с. 123–125, изд. 1841 г. и собственные замечания, записанные мною в бытность у карпато-россов.
«Малорос. и червоннорус. народн. думы», С.-Пб, 1836 г.
Marger. «Estat de 1'Empire de Russie et Gr. duche de Moscovie».
Романович, см. его статью: «Обычаи и игры литовские», в «Сыне Отеч.» 1839 г., окт., № X, с. 116–117.
Bruyn. «Travels into Moscovy, Persia and Eastindiens», Lond. inf; Голик. «Деян. Петра Вел.», Снегир. «Pyccк. npocт. пр.», вып. II, c. 56–58.
Разведение виноградных лоз сделалось известным в России не ранее 1613 г., и первые лозы посажены около Астрахани монахом. Рыбьи зубы, <а также> моржовые, имели высокую ценность; из них выделывали для разных вещей украшения. Здесь рыбьи зубы должно разуметь <как> дорогие, моржовые. Щучьи зубы собирались суеверами с особым рачением для предохранения себя от укусов змей. Один из наших писателей («Сказ, русск. народ.») удивляется: почему наш народ предпочитает большие зубы малым, и в числе их считает лучшими моржовые? Это очень ясно: большие всегда имеют большую ценность перед малыми, а моржовые были так дороги, что равнялись ценностью слоновой кости, и из них выделывали дорогие вещи. В. к. Ростислав подарил (в 1159 г.) черниговскому князю Святославу несколько соболей, горностаев, черных куниц, песцов, волков белых и рыбьих зубьев, а Святослав подарил великому князю леопарда и двух коней с окованными седлами (Киев, лет.). Рыбьи зубы могли быть принимаемы в денежном счете подобно куне и векше. В старинных наших сказках часто говорится о дорогих рыбьих зубах, напр, в «Собр. Древн. Русск. стихотворений», с. 2.
В чердаке была беседа,
Дорог рыбий зуб.
Герберштейн говорит, что у нас назывались рыбьими зубами моржовые клыки («.De der. Moscov., с. 85). Патриарх Иосиф прислал в Соловецкий монастырь в 1641 г. пять рыбьих зубов весом в 11 ф., а ценою в 11 тогдашних серебряных рублей, стоящих более 200 руб. на ассигн.
Чулков «Абев. русск. суевер.», см.: коляда; Фриз. «Руководст. к физическ. опис. областного города Устюга-Великого», изд. 1793 г.; Снег. «Русск. простонар. празд. и проч.», вып. И, с. 65–70; Мясников «Сведения о народн. праздн. в Шенкурском и Вельском округах», рукопись.
Golebows. «Lud. polsk. i jedo zwycz.», War., 1830 г.
Исько — сокращенное слово от Иосип, по-русски Иосиф. Здесь Исько разумеется Иосиф, обручник Божией Матери.
Иисус Христос родился в полуночь субботы на воскресенье, потому шестой Вселенский собор постановил праздновать день Рождения Спасителя 25 декабря, в Воскресенье. В этот самый день Бог по сотворении мира озарил его светом и сам почил от трудов; сошла с небес манна на бедствовавших израильтян в пустыне; Искупитель мира принял крещение в Иордане от Иоанна; воскрес из мертвых и ниспослал Св. Духа на Апостолов и Учеников. — См. «Четью-Минею» о Рожд. Ииуса Христа, дек. 25, л. 167, изд. Москов., 1815 г.
Goleb. «Lud. pols. jed. zwycz. zabobony», ч. 2.
Богу свичу ставте, В простонародии господствует мнение, что родившийся Христос невидимо ходит на Святой вечер и в новый год к добрым людям и ниспосылает на них благословение, поэтому здесь и сказано: «От вам Христос буде».
В издании «Малорос. песн.» г. Максимовича, 1827 г., с. 178 причислена к щедривкам следующая песнь:
Улетав сокол из улицы в двор.
Ой, сив же вин на оконеньку,
Квартырочку одчиняе,
У свитличку заглядае:
Ще свитличка не метена,
Ще Марусинька не чесана;
Не чесалась, не вмылась,
На батинька розгнивалась:
Сукню пошили, покоротили,
Черевики зшили, да помалили.
По содержанию она вовсе не соответствует щедривкам, имеющим в виду поздравление перед новым годом.
Эту песнь щедруют девушки, но она здесь не полная. '" Дзенкатор, по значению песни, должно быть карман в шубе.
Дзенкатор, по значению песни, должно быть карман в шубе.
Левит, гл. XXIII, ст. 24 и 25 из кн. Моисея.
«Исход.», гл. XX, ст. 9 и 10; «Левит.», гл. XXIII, ст. 10.
«Исход.», гл. XXXIV, ст. 29 и гл. XXXV. «Лев.», гл. XVI, ст. 34; «К Евреем.», гл. IX, ст. 3 и 7. «Лев.», гл. XXIII; «II кн. цар.», гл. VIII; «Лев.», гл. XXIII, ст. 32.
«Лев.», кн. XXV, ст. 9–11. «Исх.», кн. XXIII, ст. 11.
«Лев.», кн. XXV, ст. 3, 4 и 9.
Симеон родился в Сисане, Киликийской стране, от христианских родителей Сусотиона и Марфы. В тринадцатилетнем возрасте он внимал пению и чтению блаженного Феодорита и потом удалился в монастырь, где в короткое время выучил наизусть весь Псалтырь. В 18-летнем возрасте он был уже многотерпеливый инок и однажды в неделю принимал пищу. Умерщвляя тело свое от волнения страстей, он обвязал себя колючей финиковой веревкой от бедр до шеи, и после десяти дней появились на теле раны, а в костях черви, которые, во время хождения, падали с него и наполняли воздух смрадом. Он оставил монастырь и, скитаясь по горам и пустыням, поселился в одном безводном колодезе вместе с гадами. Отсюда он перешел на гору близ селения Талонис и прожил в келий, выдолбленной из одного камня, три года. Там он постился. Отсюда он перешел на высший холм и, чтобы никогда не сходить с него, он приковал цепью ногу свою к камню и очи свои возводил на небо, молясь мысленно. Когда распространилась о нем слава, тогда стали стекаться к нему даже из далеких стран и все недужные получали от него исцеление. Блаженный был тревожим посещением народа и, желая успокоить себя от него, он поставил в 6 локтей в вышину столп, на нем келию в два локтя и стал первый проводить здесь время в посте и молитве, потому он называется первый столпник. В течение нескольких лет благочестивые люди выстроили ему столп, возвели в высоту на 36 локтей, наконец, окружили двумя каменными оградами. На столпе он стоял 80 л. и скончался на 103 г. от своего рождения. Питался одним медовым сотом и водою. — См. «Четьюминею», сентяб. 1.
«Судебн.» Царя Иоанна Васильевича.
«Anfang von der Knusischen oder Moskowitischen Religione», Leipzig, 1698 г.; «Древ, вивл.», ч. VI, с. 163; «Чин летопровождения», изд. 1788 г.; «Требник мирский» 1639 года; Wichhart «Moskowitischen Beschreibung in dem Jahr 1675», c. 76–82, говорит, между прочим, что на Кремлевской площади при пожелании Патриархом долгоденствия царственному дому в присутствии многочисленного духовенства, государственных чинов, иностранных посланников и народа играла музыка; что царь Алексей и Патриарх целовали взаимно друг у друга руку; что Евангелие, которое держали два митрополита перед Патриархом, было ценою в 170 000 червонцев; что после поздравления Патриархом ближний боярин Никита Иванович Одоевский приносил поздравление царю с первостепенными боярами и князьями; за ними поздравляли Государя митрополиты и, наконец, все духовенство.
«Сказания Кн. Курбского», ч. II, изд. 1833, с. 210–211. Записки Курбского, изданные под именем «Сказаний», есть полезный и добросовестный труд профессора Устрялова.
Голик. «Деян. П. В.», ч. 2, с. 2–6.
Kollar. «Narod. zpiew.», ч. I, с. З и 401; Mochsen «Gesch. der Wissenschaft und der Mark-Brandenb.», c. 59; «Ant Ober die alt. Starh.», ч. I, c. 44, Gebh. «Geschr. der Wenden», ч. I, c. 25; Stredowsky «Morava sacra»; Кар. «И. Г. P.», т. I, с. 99 и 100; Rakowieck. «Prawda Ruska», ч. I, гл. II, с. 25.
Кар. «И. Г. Р.», т. II, с. 90; Ростовская и Никонов, летописи.
Вместимость кубка и стопы была неодинаковая. При бракосочетании в. к. Иоанна III кубок вмещал полтора ведра вина, а стопа более двух ведер. Угощальный кубок в два стакана, а стопа в три.
Матрена в простонародье означает полоз, Фалилей — вязки, Андрей — копыли. От чего произошли эти названия, мне неизвестно.
Это самая малая часть загадок, а их очень много. Должно жалеть, что они доселе не собраны у нас и не объяснены.
Венгерские славяне произносят Ензи-баба.
Ензи-баба,
Стара-баба,
Ту мам зуб костяны,
Дай ми зань зелезны.
У них сохранилась про нее легенда. Один охотник, который давно желал найти дорогу к аду, ходил, искал и долго блуждал напрасно. Перезябший и голодный, он пришел в лес случайно, разложил около реки огонь, вынул из мешка кусок солонины, продел на деревянный вертел и пек так сильно, что потекло из него масло, которое капало на подставленный им кусок хлеба. Вдруг он слышит, в стороне от реки кто-то скрежещет зубами и кричит: «Ой, как мне холодно! Ой, как мне холодно!» Он посмотрел на реку и видит стоящую там женщину. «Эй! — закричал он ей, — поди сюда и согрейся». Она пришла и начала греться. Запах солонины возбудил в ней приятный аппетит. Взяв сучок дерева, она пошла к ближнему озеру, вторкнула на сук жабу, возвратилась к огню и начала жарить ее, приговаривая:
Кому се печи печена,
Того буде жаба;
Кому се печи жаба,
Того буде печена.
В других местах утверждают, что она говорила так:
Мне се печи печена,
А тебе се жаба;
Ты хцеш итти до пекла;
Я сом Ензи-баба.
Яга-баба рассказала ему потом про ад и указала дорогу, посоветовав, чтобы он прежде всего запасся мясом, потому что змей, который сидит у входа, донесет его на себе до ада, а потом он будет ехать на лошади и в то время, когда змей раскроет свою пасть, бросал бы ему по куску мяса в пасть, иначе сожрет он его самого. Охотник набрал, сколько мог, всякого мяса, отыскал дорогу к змею, сел на него и ездил на нем по адской пропасти, бросая всякой раз в раскрываемую пасть змея по куску мяса. Охотник, осмотрев весь ад, опять сел на змея и полетел из преисподней, но, к своему ужасу, он увидел, что у него остается мяса немного. Он летел и уже был недалеко от земли. Боясь, чтобы не быть съедену змеем, он отрезал свою ногу и готовился бросить ее в разинутую пасть змея, но последний проглотил охотника со всем телом. — Ко11аг. «Norodn. Zpiew», ч. I, с. 12.
В иных местах поют:
Ах вы, кумушки, Вы, голубушки.
Чистая комната, в коей не живут сами хозяева, а только принимают в ней гостей.
Последние слова каждой строки поются протяжно.
Здесь она приставляет костыль к кому захочет.
Брать девушку при играх и песнях означает здесь играть и петь с нею, потому встречаемое выражение в песне «бери девушку» принимается только в этом смысле.
Коноватка — шелковый платок, вышитый золотом
Птицы не могут смотреть хорошо при огне.
О разувании см. в статье «Свадьба» в описании древних свадебных обрядов.
Пересказывать все сновидения нет возможности потому, что они бесконечны. В заключение представляется здесь один сон, очень мило и простодушно рассказанный г. Сахаровым. (См. его сочинение «Сказания русского народа», компактное издание.)
Вот выписка из Номоканона (см. «Требник», Киевск. изд., 1817 г.), который имел силу не только в церковных, но и гражданских делах, воспрещая даже невинные забавы и увеселения. «О литии воском. Восколей и оловолей не допускались к причастию 20 л.
О гадании. Гадавшие с цыганками над больными не допускались к причастию 5 лет; гадавшие ячменем или на бобах 6 лет.
О забавах. Предававшиеся танцам на свадьбах или надевавшие на себя в каких-нибудь собраниях наличники (маску) или мужчины, наряжавшиеся в женскую одежду, а женщины в мужскую, подвергались: миряне — отлучению от церкви, а духовные лишению священнического сана. Запрещалось еще строго всем православным присутствовать при конских ристаниях во время Пасхи. Кто пировал на празднике варварском (иноземном), тот лишался причастия 2 года; духовные же лишались сана.
Об украшении. Всему духовенству возбранялось украшать себя разноцветными одеждами, а светским ходить в нарядном платье, стричь бороду, напрыскиваться духами или помадиться (ушаряти); женскому полу не дозволялось заплетать волосы. Не повиновавшихся отлучали от церкви.
О посте в среду и пятницу. Не постившиеся в среду и пятницу лишались причастия до раскаяния.
О враче из евреев. Если кто в болезни призывал на помощь врача из евреев, то духовный лишался сана, а мирянин отлучался от церкви».
Кар. «И. Г. Р.», т. VIII, с. 110, примеч. 203.
Кар. «И. Г. Р.», т. IX, с. 463.
Кар. «И. Г. Р.», т. III, с. 31.
Кар. «И. Г. Р.», т. VI, с. 184–189.
Кар. «И. Г. Р.», т. IX, ст. 22, 87, 103, 105, 165, 167 и 441.
Пепельную середу установил папа Григорий В. около 600 г.; с нее начинается пост, канун же этого дня у католиков есть заговины.
В неделю мясопустную воспоминается, по утверждению Св. отцов, время Страшного суда; в субботу совершается поминовение о просиявших в пощении святых; в воскресенье воспоминается, по завещанию церковных учителей, падение праотца нашего Адама.
Lettera d’Alb. «Campense intorno le cose di Moscovia, al. beat. padr. Clemente VII».
Бычки имеют вид скамейки, коей низ составляет старое рассошье, а передняя сторона отделяется полозьем. Рассошье намазывают коровьим навозом, потом поливают водою, пока не обмерзнет хорошо. Место, на коем садятся, устраивают из небольшой гладкой доски, прикрепленной снизу четырьмя попарно столбиками: двумя спереди, а двумя сзади. Кружки делают из старых решет, низ переплетают лыками и потом обмазывают, как бычки.
Голик. «Деян. Петр. В.», «Северн. Пчела», 1833 г., № 125.
«Магазин всех увеселений»; Москва, 1831 г., в статье: «Маловременные владетели или блестящая масленица».
Записки и замечания о Сибири. С. П. Б., 1817 г., с. 8.
В бытность мною в Париже я видел карнавал, который происходил очень шумно. Там он начинается в воскресенье и оканчивается во вторник. Для учебных заведений позволяется гулять целую неделю; почти то же самое право присвоили себе городские жители: балы, вечера, танцы и маскарады занимают их до излишества. В воскресенье мясники водят по улицам откормленного быка, который обвешивается погремушками, украшается разноцветными лентами и кусками материй. На нем сидит мальчик, похожий более на Амура, нежели на Бахуса. Мясники в мифологических одеждах ведут за рога быка, за ними идет музыка и едет огромная колесница, которая битком набита здоровыми мясниками в разных положениях: иной держит дубину, представляя из себя Геркулеса; другой шатающегося Вакха, третий Силена, четвертый Сатира с козьими ногами и рогами и проч. На колеснице развеваются флаги; ее тащат весьма медленно несколько пар лошадей. Ряды экипажей с замаскированными лицами сопровождают это шествие, а тысячи' народа замыкают его. На пространстве полуверсты тянутся еще новые экипажи с людьми в уродливых масках. Во вторник (mardi gras) водят быка ко двору короля, потом по домам знатных особ, министров, послов и богачей, но преимущественно к таким людям, коих уважают. В среду убивают быка и, разрезав на известное число кусков, рассылают их по тем домам, куда водили его. Прежде всего отсылают самый лучший кусок королю, который дарит за то несколько сот франков. Прочие особы также одаривают их. В последний день веселья Париж кипит толпами замаскированных, и это веселье продолжается далеко за полночь. На масленой и в течение всего поста продают в Париже окрашенные красным цветом яйца.