Быть тенью

Глава 11

Я пила терпкий напиток цвета мёда — эльф говорил, что это смесь вина, отвара целебных трав, каких-то пряностей и кленового сока — и во все глаза смотрела на Аллоистеля.

Сидели мы в местной таверне, на открытой террасе, увитой лозами дикого винограда и левкоями. Прямо напротив стола был подвешен ящик с алыми цветами — такими праздничными, летними.

Подумать только, везде зима, а здесь буйствует весна и пиршество всех цветов радуги. Даже пчёлы, бабочки кружатся: Ферилир объяснил, что, чем дальше вглубь Священных лесов, тем теплее и ровнее климат. В столице эльфийского королевства и вовсе сказка, красота: то смоляные листочки, то земляника и душистые травы, то пожар «золотой» осени — и вновь зарождение жизни. Не успела опасть листва — а новая уже пришла на смену. И цветы цветут круглый год.

Священный лес остался позади, маячил на горизонте. Город же — назывался он Милатен — вырос посреди равнины, на берегу живописного озера. Аккуратный, бело-красный из-за черепичных крыш, он казался нереальным и очень мне понравился.

Терраса одним торцом выходила на озеро, так что я воочию могла наблюдать за тем, как скользят лодки по водной глади, как ловят рыбу для посетителей, чтобы сразу приготовить и подать к столу.

Я расслабилась, греясь на солнышке. С такой погодой мой свадебный наряд был уместен. Безмерно радовалась, что не сняла его, а надела тёплые вещи поверх платья. Ещё в лесу, попросив драконова отвернуться, сняла ненужное и дышала теперь полной грудью. Воздух потрясающий!

Невольно вновь глянула на Аллоистеля. Даже глотать перестала. И сердце так часто-часто забилось…

Эльф полностью подходил под описание Первородных. Высокий, стройный, гибкий — и в то же время не хрупкий. Блондин, как и все представители его народа, с волосами цвета пшеничного колоса, слегка отливавшими рыжиной на солнце. Длинные, до плеч, они свободно ниспадали на плечи. Одна прядь заплетена в косичку и перевита васильковой лентой.

Глаза — как у короля Эрданасиэля, который, признаться, иногда являлся мне по ночам. Такие же лучистые, небесные, глубокие, с едва заметными светлыми прожилками. И загадочные, как у кошки.

Аристократ до мозга костей. Его рукам могли бы позавидовать некоторые придворные дамы. К слову, на пальцах заметила два перстня — один с печаткой, другой — с топазом. Сомневаюсь, что просто для красоты.

Отхлебнула ещё немного напитка, попытавшись сконцентрироваться на разговоре. Увы, эльфийская красота и сосредоточенность плохо сочетались.

Аллоистель оказался родственником короля: тут я не прогадала, заметив некоторое сходство. Но не близкий — троюродный племянник. Эльф ведь первым делом представился, перечислив все титулы — требования этикета.

Наследник Советника его величества, владетель одного из городов — так здесь называли наместников. И не просто города, а того самого, в котором мы находились. Поэтому обедали в таверне абсолютно бесплатно.

Ели не в одиночестве: кроме нас за столами в плетёных креслах сидели ещё посетители. Сохраняя благопристойный равнодушный отстранённый вид, эльфы всё же заинтересовались моей особой: я чувствовала взгляды спиной. Но стоило обернуться — и натыкалась на холодность и безразличие.

Аллоистель тоже вёл себя со мной в рамках протокола. Изъявил радость по поводу встречи с такой важной особой как наследная принцесса Конрана, поцеловал руку, едва коснувшись губами, и выразил надежду, что Итеньореталь — королевство эльфов — мне понравится.

Ферилир объяснил Аллоистелю, чьё имя сократил до дружеского Истеля, сложность сложившейся ситуации. Эльф кивнул и обещал, что его народ не позволит вампирам забрать меня обратно. И добавил:

— Госпожа должна знать, что в столице её ожидает супруг.

Видимо, Аллоистель полагал, что я обрадуюсь, поэтому моё молчание и тень, пробежавшая по лицу, обескуражили его. Но эльф проявил тактичность, решив не выяснять специфику чужих брачных отношений.

Решив сменить тему, задала первый попавшийся вопрос и запоздало поняла, что выбрала не лучший вариант, эльф вправе обидится.

— Скажите, уважаемый Аллоистель Т’Ао Меристинитиаден Ленормаль Ша’Эисур, — вроде, ничего не забыла, — а сколько вам лет?

Тут же покраснела и поспешила извиниться.

Эльф покровительственно улыбнулся, а драконов от души рассмеялся, вновь блеснув вампирьим оскалом. Вот и новый вопрос готов: есть ли в нём что-то от Детей ночи? А то вдруг в полнолунье оборачивается нетопырём и пьёт кровь.

— Госпожа любопытна.

Слава Иште, не обиделся! А то эльфы — народ гордый, не хотелось бы по девичьей глупости расстроить дипломатические отношения между странами. Лорд Аксос меня убьёт или в монастырь сошлёт, как Аккэлию.

— Простите, я… Просто вы так молодо выглядите — а уже владетель.

Я дала бы Аллоистелю лет двадцать пять, но догадывалась, что внешность обманчива. Так оно и вышло — эльф туманно намекнул, что старше лорда Аксоса. Сколько точно, почему-то не сказал. Кокетничал?

— Истель на тридцать лет меня старше, — раскрыл карты драконов. — По эльфийским меркам это сущая мелочь! Вы, наверное, не в курсе, ваше высочество, но совершеннолетие у Первородных наступает в восемьдесят лет, до этого эльфы считаются детьми.

Я изумлённо распахнула глаза и почувствовала себя младенцем. Мои жалкие неполные шестнадцать, наверное, соответствуют данному периоду развития.

— А драконовы?

— О, мы взрослеем раньше! — искупал меня в улыбке Ферилир. — Уже в пятнадцать начинаем робко становиться на крыло, обретая вторую сущность. Как и вы, — он подмигнул. — А признаёмся совершеннолетними по окончанию курса обучения и обряда посвящения. У всех по-разному, но это между двадцатью шестью и тридцатью годами.

— Тогда я для вас ребёнок, — покачала головой и допила свой напиток.

— Люди взрослеют быстрее, — подал голос эльф, — но и умирают раньше. И вы можете называть меня просто Аллоистель: друзья Ферилира — мои друзья.

Стать другом Первородного — это честь. Наверное, поэтому у меня кровь к лицу прилила. Покраснела, как маков цвет, и старательно делала вид, что любуюсь озёрными красотами.

А сердце в груди сладко замирало.

Когда Аллоистель встал и подал руку, с трудом смогла подняться. Так неловко стало за то, что споткнулась о ножку стола и едва не упала.

По коже пробежали мурашки, вспомнились те непристойные сны…

Усилием воли вернула внешнее спокойствие, но заставить себя смотреть на эльфа так и не смогла. Шла и изучала землю, надеясь, что хоть цвет лица выровнялся.

— Госпожа волнуется?

Вздрогнула, не ожидая, что Аллоистель ко мне обратится. Голос у него такой мелодичный, завораживающий, иной, чем у Салаира, но, пожалуй, более притягательный. Настоящий принц, о котором грезила вечерами в картинной галерее. Да, я тоже мечтала о любви, даром что Тень.

Злорадно улыбнулась: Аккэлию я переплюнула. С ней не танцевал король Эрданасиэль, за ней не ухаживали эльфы. Что по сравнению с ними её кавалеры?

— Да, немного.

— Если желаете, могу вернуть вам душевное равновесие. Эльфийская магия безвредна, но действенна.

Подумав, отказалась: вдруг местные волшебники умеют читать мысли? Да и самой пора учиться бороться со слабостями: от короны никуда не уйти, а чтобы носить её, необходимы некоторые навыки. Придворные и подданные — это серпентарий. Наверняка остался ещё кто-то, кто пожелал бы отомстить самозванке, занявшей трон законной наследницы.

Мы спустились к лодкам: Аллоистель сказал, что удобнее не объезжать озеро, а переплыть его. На резонный вопрос драконова о лошадях ответил, что они ожидают нас в условленном месте.

Вёсла рассекали чистейшую водную гладь. Я видела не только мальков, но и рыб, обитавших в озёрных глубинах. Они были такими разными и необыкновенными.

Эльф обратил моё внимание на одну из рыбин, крупную, с зеркальными боками и парными полосами цвета фуксии от головы до хвоста. Он объяснил, что это один из видов форели, необычайно ценный и питательный. Итеньореталь продавал его по баснословным ценам: рыба нигде больше не водилась.

Наклонилась, чтобы разглядеть форель ближе, и нечаянно соприкоснулась с рукавом Аллоистеля. Вздрогнула и отшатнулась, отведя глаза. Потом корила себя детский поступок, но сделанного не вернёшь.

Наконец мы причалили к берегу.

Ферилир первым выпрыгнул из лодки и подал мне руку. Последним судёнышко покинул эльф, махнул гребцам, чтобы возвращались обратно, и повёл нас к острой стреле леса, вдававшегося в луговину. Там дожидались лошади, но те, на которых мы приехали, а местные.

Я уже видела этих красавцев, когда делегация Первородных приезжала на похороны короля Брониуса: статные, молочно-белые, с чуть красноватыми белками глаз. Неужели мне предстояло ехать на таком?

Драконов учтиво помог мне сесть в седло. Оно оказалось дамским, каким и подобает быть седлу благородной тиары.

Кобылка пофыркала, помотала головой, но признала.

Убедившись, что всё в порядке, мужчины оседлали своих скакунов, и мы тронулись в путь.

По дороге, пролегавшей под сенью священного леса, я подверглась перекрёстному допросу. Вёл его Ферилир, а Аллоистель лишь проявлял интерес, выражавшийся в мимике и очень редко в словах.

Началось всё с того, что драконов, не спешиваясь, эффектным жестом преподнёс мне букет подснежников, притаившихся в холодной низине. Я уже привыкла к тому, что в раннюю эльфийскую весну, соответствующую нормальной зиме, в лесу можно встретить всё, что угодно, так что соседство подснежников и изрезанных листов земляники не смущало.

Поблагодарив, поднесла букет к носу. Надо же, пахнут!

— Истель, зачаруй, будь любезен! — обратился к другу драконов.

— Эльфийские цветы и так долго не вянут, — пожал плечами Аллоистель. — Но если угодно, то пожалуйста.

Эльф протянул руку, и я вложила в неё букет. Почаровав, Аллоистель вернул его с пожеланием вечной памяти об Итеньоретале. Название у королевства, конечно, язык сломаешь, я неделю училась правильно читать, но с первого раза всё равно не выговариваю. А у него так легко, так просто…

Долго думала, что сделать с цветами, в итоге пристроила на груди, заткнув за пояс. Тиара Монтрес бы отчитала, прочитав лекцию о недостойном принцессы моральном облике, но она была далеко, а мне и хотелось показать, что я тепло отношусь к спутникам.

Искоса взглянула на эльфа, любуясь перевитой лентами косичкой.

Мелькнула мысль: а мягкие ли у него волосы? Покраснев, напомнила себе о муже, ожидавшем в эльфийской столице — славном городе Эскимаресе, куда мы направлялись.

— Ваше высочество, — отвлёк от раздумий голос Ферилира, — вы не поведаете нам о своём даре?

Только сейчас обратила внимание, что он целый день обращается ко мне по титулу. Помнится, в замке вампиров он вёл беседу в ином, дружественном тоне. Видимо, сковывало присутствие эльфа, который бы доложил о неподобающем поведении драконова дяде.

— А что конкретно вас интересует? — напряглась я. — И называйте меня просто «тиара Исория».

— Как вам будет угодно, — кивнул драконов.

— А о каком даре ты говоришь? Том самом, который разглядел его величество? — обронил Аллоистель.

Теперь напрягся Ферилир: очевидно, эльфы знали нечто, недоступное ему, и это драконову очень не нравилось.

А я смущённо молчала, теребя подснежники.

— Тиара Исория несёт в себе частицу драконьей крови, — наконец ответил Ферилир.

Эльф кивнул, всем своим видом показывая, что это не новость. Потом подтвердил словами: видит по ауре.

Драконов засопел, пробурчав: «Ох уж эти всезнайки-Первородные!», но от меня не отстал, требуя рассказать всё о зарождении способностей, ощущениях, навыках владения даром.

Лгать не видела смысла, поэтому поведала всё, как есть. Возможно, Ферилир поможет научиться летать. В свете недавних событий умение не казалось таким уж ненужным.

Когда речь зашла о полёте, Аллоистель удивлённо вскинул брови. Значит, эльфы не предполагали, что я дойду до этой стадии. Что ж, приятно хоть в чём-то переиграть Первородных.

— Госпожа не покажет свои крылья? — неожиданно попросил эльф. — По их форме многое можно сказать.

— Например?

— Например, определить вашего предка, чья кровь проявилась в вас.

Демонстрации по заказу давались тяжело, но я всё же смогла удовлетворить чужое любопытство, благо кое-какие навыки были.

Аллоистель остановил коня, спешился, обошёл меня и испросил разрешения дотронуться до крыльев. Его дальнейшее поведение заставило нас с Ферилиром переглянуться и задуматься о душевном состоянии эльфа: Аллоистель разговаривал с крыльями!

Наконец, загадочный и молчаливый, эльф вернулся в седло, но так ничего и не объяснил, ограничившись фразой, что знание не всегда должно быть доступным.

То есть мои предположения верны, и я ценная племенная кобыла, способная родить необычайно сильного мага, равного одному из прародителей рода Фавел? Или я сама способна колдовать? Что-то не замечала за собой.

Позже, на привале, Ферилир отвёл друга в сторону и о чём-то с ним долго беседовал. Не удержавшись, прервала их, потребовав сказать, маг я или нет.

— Разве что очень слабый, — улыбнулся драконов. — И то на бытовом уровне после длительных тренировок. Зато у вас иммунность ко многим видам магического и физического воздействия и кое-какие изменения тела, делающие вас чуть ближе к драконам, нежели к людям.

— Но я не чувствую никакой иммунности, — растерянно пожала плечами, вспомнив ранку на запястье, действие ритуального напитка и заклинаний вампиров. Да, в огне моя рука не сгорела — и только-то!

— Потому что это потенциал, и его необходимо развивать. К слову, если верить Истелю, брачное зелье легко выведется из крови после маленькой помощи. Ваш организм наверняка не пожелал его переварить.

Я улыбнулась: хоть одна приятная новость.

И всё же меня не покидало ощущение, что драконов чего-то не договаривает — слишком долго и усердно возился с моими крыльями эльф, слишком упорно уходил от ответа на вопрос. Может, король Эрданасиэль расскажет? Помнится, он отнёсся ко мне с вниманием…

На подъезде к Эскимаресу меня ожидал неприятный сюрприз: лорд Аксос выехал встречать жену. Пришлось сделать непроницаемое лицо и забыть о беседах с Аллоистелем и Ферилиром. Те, в свою очередь, тоже стали максимально молчаливы и официальны. Эльф, впрочем, особо и не старался — он с самого начала не думал изменять холодной вежливости Первородных.

Муж заметно преобразился: весь в чёрном, при оружии. Брошь с драконом приколота на груди и светится изнутри. Выглядело пугающе: рубины и гранаты ассоциировались с пламенем и кровью.

И на руке этого перстня я не помнила, как и странного рисунка, вязью орнамента обвившего запястье. Черные, слегка размытые линии, непонятный узор… Что-то ритуальное? Но в Конране не практикуются обряды, связанные с татуировками.

Приглядевшись, поняла, что рисунок нанесён растительным пигментом. Значит, временный, но явно не для красоты.

Лорд Аксос заметно нервничал и не скрыл вздоха облегчения при виде меня, живой и здоровой. Первым делом после приветствия он осмотрел мои руки и скривился, заметив следы ритуала.

— Он это сделал? — Брови регента сошлись на переносицы. — Но тогда я ничего не понимаю, замок бы не отпустил…

Поняв, что речь о замужестве с Салаиром Ольдешарром, пожала плечами и покосилась на драконова: он знал об обычаях и законах вампиров больше меня. Регент, кажется, понял, кому обязан освобождением супруги, сухо поблагодарил Ферилира и попросил его вечером зайти для разговора.

Лорд Аксос хотел немедленно забрать меня, но вмешался хранивший до этого молчание Аллоистель. Твёрдо и безапелляционно он заявил, что по воле его величества короля эльфов я пока буду жить отдельно, и в доказательство своих слов предъявил бумагу с подписью и печатью.

Регент клацнул зубами и заявил, что это произвол:

— Исория — моя супруга. Законная супруга, признанная и вашим народом, лорд. И я имею полное право воссоединиться с ней.

— Разумеется, — мелодичной трелью рассыпался по воздуху голос эльфа, — но только после того, как Пресветлый король очистит госпожу от скверны Детей ночи: на ней печать их магии.

Лорд Аксос нехотя согласился, пристроился сбоку от меня и собственническим жестом обнял за талию. К счастью, ехать так оказалось неудобно, да и ворота Эскимареса приближались, так что регент вынужден был убрать руку.

Странно, мне показалось, или я ощутила необычное тепло, исходившее от него? Вовсе не тепло человеческого тела. Оно было иным и чувствовалось без прикосновения, просто на близком расстоянии. И от него мои крылья чесались, порываясь вырваться наружу.

Эльфийская столица произвела на меня неизгладимое впечатление. В ней главенствовал всего один цвет — белый. Ему прислуживали все его вариации: от мягкого серебра до цвета топлёного молока.

На улицах, прямо посреди тротуаров, росли деревья. Высокие, с какой-то особой листвой, пропускающей солнечные лучи и практически не отбрасывающей тени.

Дома утопали в цветах. Они были везде — змеились стеблями по камню, красовались в горшках и подвесных кашпо, украшали вазоны у входа в здания.

Несколько башен, разбросанных по разным частям города, пронзали небеса. Но всех выше были башни королевского дворца, соседствовавшего с Академией — так Аллоистель назвал учебное заведение, воспитывавшее цвет эльфийского общества. Сам он, разумеется, так же её закончил.

Забыв о присутствии лорда Аксоса, о своём титуле, страхах и волнениях, открыв рот, рассматривала незнакомое великолепие, полной грудью вдыхала кристально-чистый воздух, пропитанный солнцем, листвой, травой и цветами. Воистину, Первородным действительно удалось сберечь гармонию мира!

С любопытством вглядывалась в лица эльфов и эльфиек. Такие надменные, такие гордые, они степенно несли себя по земле, будто знали, что являются лучшим её творением. Тем не менее, эльфы вежливо кланялись Аллоистелю и сдержанно нам как его спутникам — значит, владетель занимал высокое положение в обществе. И дело не только в родстве с королевским домом.

Наконец мы въехали на территорию королевского дворца и, пройдя под сенью аллеи цветущих яблонь, прошли к беломраморной лестнице.

Король Эрданасиэль с супругой ждали нас на верхней ступени.

Справа от короля стоял наследный принц, совсем юный по местным меркам. Слева от королевы — дочь, тоже юная, не достигшая брачного возраста.

Жена Эрданасиэля поражала свежестью и красотой. Казалось, будто она моя ровесница, но теперь я знала, насколько обманчива внешность Первородных. Но не завидовать ей не могла и не только из-за физических прелестей: она стояла возле воплощения мужской красоты.

Увы, сердце реагировало на Эрданасиэля так же, как прежде, то есть предательски лишало дыхания. Пришлось обернуться к Аллоистелю, чтобы унять одну дрожь другой.

Два невообразимо прекрасных эльфа и я… Непроизвольно сравнила их и задумалась: кого предпочесть? И дядя, и племянник достойны обожания. Но Аллоистеля немного иные черты лица — раскосые. Признаться, в этом что-то было. Как и в вытянутых ушах с «гвоздиками» изумрудов в золотой оправе.

Молодость против опыта, гибкость против изящества…

Покашливание лорда Аксоса вернула меня к реальности. Оказалось, что королевская чета уже поприветствовала нас, а я, витая в облаках, невежливо молчала. Покраснев, опустила глаза и исправила оплошность.

Мне показалось, или король понимающе улыбнулся?

— Аллоистель, — обратился он к троюродному племяннику, — окажите любезность, проводите её высочество принцессу Исорию в её покои. Нам же, — эльф обратился к лорду Аксосу и драконову, — необходимо переговорить. Владыка вампиров пять минут назад прибыл во дворец и так же требует вернуть свою жену, которой называет принцессу Исорию.

— Мою жену, — поправил лорд Аксос. — И я при свидетелях обвиняю его в её похищении. Надеюсь, справедливый суд его величества, — он слегка поклонился Эрданасиэлю, — вынесет заслуженный приговор.

— Обещаю беспристрастно во всём разобраться.

Аллоистель протянул мне руку, попросив следовать за ним, когда в воздухе повисла напряжённая тишина. Подняла голову — и увидела Салаира. Он стоял позади венценосной четы, возле дверей, пристально наблюдая за нашими действиями. Всё в том же брачном наряде, всё с той же жаждой обладания.

— Успокойтесь, — шепнул эльф, — он не причинит вам вреда.

Вампир пожирал меня глазами и улыбался. Нехорошо так, многообещающе.

Минута — и Салаир оказался в кольце эльфов. Незаметно по молчаливому приказу короля подоспели лучники, взяв вампира под прицел. Мечники зашли за спину, положив руки на оружие.

Напряжение стало осязаемым, весомым.

— Салаир Ольдешарр, — лорд Аксос выступил вперёд, — я требую ответа за совершённое преступление.

— Какое же? — промурлыкал вампир, сверкнув глазами. — Уйди и не мешай.

— Исория, — теперь он обращался ко мне, — я приехал за тобой. Ты меня очень огорчила побегом, но у тебя есть шанс вымолить прощение.

— Моя супруга никуда с вами не поедет. — Костяшки пальцев лорда Аксоса побелели.

— Она уже не твоя, а моя. Я аннулировал ваш брак.

— Боюсь, Владыка, вы не обладаете такими правами, — подал голос Эрданасиэль. — Это в воле Ишты и никого более.

— Обряд стирает всё. Обряд и моё желание, — покачал головой Салаир. — Или он, — вампир ткнул пальцем в лорда Аксоса, — что-то может противопоставить мне? Исория должна достаться сильнейшему, а не какому-то вовремя подсуетившемуся человеку.

Регент шагнул вперёд и потребовал поединка. Владыка опешил, когда тот послал ему вызов: сорванная с руки перчатка полетела в лицо вампиру, преодолев немалое расстояние. Без магии точно не обошлось.

— Князь Детей ночи, я обвиняю тебя в похищении супруги, оскорблении чести родов Фавел и Аксос, и жду тебя завтра в месте, которое укажет для боя его величество Эрданасиэль.

— Решил помахать перед моим носом железкой? — рассмеялся вампир.

— Не надейся, — лорд Аксос усмехнулся, — что победа дастся легко. Сразимся в магии. Судить его прошу сиятельных эльфийских лордов.

— Пусть будет так! — вынес вердикт Эрданасиэль. — Я лично прослежу, чтобы поединок был честным. Пусть вашими действиями управляет истина.

Противники поклонились королю и разошлись, не удостоив друг друга ни словом, ни взглядом. А я едва не осела на руки Аллоистелю: не держали ноги.

В голове крутилось, что я обязана помешать единоборству. Потому что любой его исход сулил неприятности.