Бывшие. Я тебя верну

Часть 17

На следующий день в доме четы Юнусовых состоялся ужин в честь возвращения главы семейства из больницы. Ратмир не слишком любил подобные посиделки и был рад, что съехав, отпала необходимость собираться всем вместе на обязательные завтраки и ужины.

Он чтил традиции своей семьи, но некоторые считал порядком устаревшими и даже глупыми. В его так называемой личной "семье" такого не было. Он практически никогда не ужинал вместе с женой, предпочитая перехватить что-то в своем ресторане. То же самое обстояло и с завтраками.

А вот жена подобное ужасно любила. Ведь во время ужина можно было собрать сплетни, которые она обожала, и в очередной раз заручиться поддержкой свекрови.

Вообще, его мать никогда особенно не любила Милану, но после его расставания с Аней была счастлива поскорее женить сына на ком угодно. И незапланированная беременность играла ей на руку.

Ратмира никто не заставлял жениться на ней, он принял это решение сам. Потому что она носила его сына.

– "Видишь какого ответственного мужчину мы с тобой воспитали? Он как и ты – не бросил беременную от него девушку, женился на ней", – говорила она тогда мужу, радуясь, что все сложилось именно так.

Ведь теперь ее сын точно выбросит эту девку и забудет о ней как о страшном сне.

Нодар не был так же воодушевлен.

– "Он женился на ней потому что ему уже все равно", – хмуро ответил он тогда. – "Милана или кто-то другая. Он потерял свою единственную любовь. Разочаровался. Но да, хорошо, что вышло так. Потому что боюсь, что если бы не этот ребенок, он бы вообще никогда ни на ком не женился".

Тамара тогда сильно разозлилась, потому что услышала в словах мужа его личную боль.

Пока все говорили о чем-то отстраненном, Ратмир думал о вчерашней встрече с Аней. Он не спал всю ночь, прокручивая в голове ее слова и, главное, думал о том, чей же тот мальчик сын.

Он не особенно вглядывался в его лицо тогда в больнице, да и вчера вечером на лестничной клетке, а надо было бы.

А если все-таки его?

Эта мысль невероятно воодушевляла.

Он понимал, что она будет отпираться до последнего и никогда не признается, поэтому решил, что сделать генетический тест. И если он покажет, что ребенок его, то…

Пока он не знал, что сделает в данном случае. Но точно знал, что этот факт в корне изменит его жизнь.

– Ратмир, что-то не так? – спросила мать, изучая сына внимательным взглядом. – Ты какой-то задумчивый сегодня.

– Все нормально, – отрезал он, без аппетита ковыряясь вилкой в салате.

Он не хотел, чтобы кто-то лез ему в душу, но знал, что мать ведь просто так не успокоится.

– Некоторые проблемы. На работе.

Отец посмотрел на него, очень пристально. Будто о чем-то догадываясь.

– Пойдем приготовим чай, мама, я тебе помогу, – влезла Милана, давая понять взглядом, что ей есть, что сказать.

Милана свекровь тоже не слишком любила, но чувствовала, что лучше союзницы ей не найти.

Она хочет удержать мужа, свекровь – чтобы сын не развелся. Идеальный тандем.

– Я хочу тебе кое-что сказать, – прошептала Милана, закрыв дверь на кухню. – Про Ратмира.

– Что случилось?

– Кажется, у Ратмира есть ребенок на стороне!

Женщина ойкнула и побледнела.

– Да что ты несешь такое! Какой еще ребенок?

– Сама не знаю. Увидела вчера – чисто случайно – в истории его браузера, как он читал про анализ ДНК.

– И что с того? Может быть он для Лейлы! Вдруг она попросила его об этом! Она же до сих пор не призналась нам, кто отец нашей Аленки. Может быть нашла этого парня и он попросил доказательств…

– И почему тогда нам о нем не сказала?

– Ты что, Лейлу не знаешь? Из нее же слова об этом не вытянешь.

Милана задумалась, но потом мотнула головой.

– Нет, я так не думаю. Чувствую я, понимаешь, что что-то с ним не так. Он и так был отстраненным, а теперь абсолютно замкнулся в себе. Все думает о чем-то. Куда-то уезжает.

– И как давно это началось? – прищурилась Тамара.

– Вот как отец в больницу попал.⠀

Тамара изменилась в лице, что не осталось незамеченным для Миланы.

– Ты что-то знаешь, мама? Скажи!

– Нет, нет, ничего.

– Я же вижу!

– Не хотела я этого говорить, – кинула быстрый взгляд на запертую дверь. – Но эта девка снова появилась.

Милане даже не нужно было уточнять, о ком это свекровь, потому что так пренебрежительно они назвали только одну девку…

– Откуда ты знаешь? – в шоке произнесла Милана. – Видела где-то?

– Видела. Она теперь в нашей больнице работает. Глазам своим не поверила, когда в коридоре промелькнула. Никому не хотела говорить, надеялась, что никто ее кроме меня не встречал.

"Бойся красного креста"

– Теперь все ясно. Значит, Ратмир ее тоже видел, поэтому такой! Возможно, они даже встречались или еще хуже… – и тут с ее лица сошли все краски.

Подняла округлившиеся глаза на свекровь:

– У нее же есть сын…

Часть 18

***

– Что это?

– Наше второе свидание. Надеюсь, оно будет более удачным.

– Билеты в кино? – с улыбкой изучаю два прямоугольных флаера. – Романтическая картина, последний ряд… А ты, я вижу, основательно подготовился.

– Прекрати, – беззлобно смеётся Виталик. – Сто лет не был в кино. Думаю, ты тоже.

Это правда. Последний раз, наверное, еще в школе. Ходили с классом на какой-то дурацкий фильм. Потом было элементарно не до развлечений…

– А где билет для Мишки?

– Картина, – показательно тычет пальцем в билет, – романтическая, шестнадцать плюс. Мишка для подобных открытий еще маловат. Я уже договорился по пути к тебе с твоей соседкой, так что все схвачено.

Испытываю смешанные чувства по этому поводу. Я знала, что в конце концов Виталик предпримет еще одну попытку к сближению, ведь прошлое наше свидание в ресторане Юнусова в прямом смысле провалилось. И можно сказать, что ждала от него шагов, но получив билеты чуть теряюсь.

– Уже совсем скоро, и даже не предупредил…

– Брось, в кои-то веки у нас общий выходной. Да и я не мог больше ждать.

– Хорошо. Подожди меня внизу, я переоденусь и спущусь.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Сегодня суббота и в центре довольно многолюдно. Мы идем с Виталиком под руку, обсуждаем всякую ерунду: мировые новости, политику, работу и проделки Миши. И вроде бы беседа льется привычно легко, но внутри я все равно испытываю некоторое напряжение.

Все-таки обычная прогулка двух коллег и друзей и свидание – вещи разные. Я понимаю, что в конце концов разговор перейдет в другое русло, придется принимать какое-то решение и отвечать взаимностью на неминуемое сближение.

Мне страшно. Я ни в чем не уверена.

В моей жизни был лишь один мужчина, я была тогда почти ребенком и вообще все-все было по-другому. Теперь я старше. Я мать. И должна думать не только о себе, но и о своем сыне. Что будет хорошо ему. А он точно будет рад, если Виталик появится в нашей жизни. Значит, я должна хотя бы попробовать.

Я убеждаю себя, что все делаю правильно. Но сердце упорно молчит. И откликается на абсолютно другое.

После того разговора с Ратмиром прошло несколько дней, и до сих пор тишина. Значит ли это, что мои опасения о том, что он все понял, были пустыми?

Можно наконец свободно выдохнуть или продолжать держать руку на пульсе?

– Купим поп-корн? – отвлекает от размышлений Виталик.

– Да, давай, карамельный.

Пока он расплачивается, достаю из сумочки вибрирующий телефон. Номер не подписан, но я прекрасно знаю, кто это звонит. Порой удалить чей-то номер из телефонной книги – это слишком мало…

– Чего тебе? – отхожу в сторону. – Зачем звонишь?

– Нам нужно встретиться.⠀

– Зачем, Ратмир? Мы уже все сказали друг другу.

– У меня остались к тебе вопросы.

– А у меня к тебе – нет. Не звони мне больше, – сбрасываю вызов.

Настроение как ветром сдуло. Ну как так! Только я решила, что опасность миновала, как он тут же позвонил.

Но особенно злит, что только увидев знакомый набор цифр сердце предательски дрогнуло, а уж услышав его голос…

"Встретимся завтра вечером" – приходит от него смс.

"Завтра вечером я работаю" – вру.⠀

"Тогда я приду к тебе на работу"⠀

Нет, нет, ну только не это!⠀

"Не надо на работу. Завтра в семь, геолокацию я скину"

– Все нормально?⠀

Подходит из-за спины Виталик, удерживая в каждой руке по ведерку поп-корна.

– Да, вполне, – выдавливаю улыбку и через силу запихиваю в рот пару штук воздушной кукурузы. – Мой любимый, карамельный.

И снова Ратмир все испортил. Уже второе свидание по счету. Откуда он знает, когда нужно появиться так "вовремя"?

Разве получится теперь настроить себя на романтический лад?

– Пошли? А то опоздаем, сеанс скоро начнется, – беру его под руку и мы движемся к кинозалу. Внезапно Виталик замедляет шаг.

– Что такое? – и поймав его взгляд, смотрю туда же, куда и он. На девушку напротив.

– Привет… – робко здоровается она.

– Привет.

Между ними явно присутствует какое-то напряжение.

– Как ты?⠀

– Нормально. А ты?

– Тоже нормально, – и девушка смотрит на меня. Пристально, изучающе. Как смотрят на соперницу. Без зла, исключительно с женским интересом. – Ладно, мне пора. Хорошего вечера.

– Кто это? – шагая к залу, оборачиваюсь ей вслед.

– Моя бывшая.

– Та, с которой ты недавно расстался?

– Да.

Вот черт.

Я чувствую некоторую вину за это, ведь все шептались, что сделал это он ровно тогда, когда подружился со мной. Выходит, я, сама того не желая, стала яблоком раздора между ними.

– Как ты? Если нет настроения, можем уйти.

– Брось, Ань. Если ты думаешь, что из-за этой встречи испортилось мое настроение – нет. Так что пошли, а то точно начало пропустим.

Он улыбается, но я вижу, что улыбка его – вымученная.

Кажется, наши бывшие по какому-то наитию решили сделать все, чтобы между нами ничего не вышло.

Или это не бывшие, а… судьба?

Часть 19

***

Ужасно не хочется встречаться с Ратмиром. Каждая встреча с ним причиняет мне боль. Заставляет вспоминать прошлое, прокручивать в голове те ужасные события…

Когда я узнала, что беременна, а это случилось всего через пару недель после того, что со мной сделал Марат, я испугалась только одного – что из-за нервного стресса, который стал тогда моим постоянным спутником, что-то пойдет не так. Что мой ребенок может пострадать.

Мыслей избавиться от него не было, как не было никаких сомнений, чей это сын.

Это было тяжело время, но я выстояла. Со всем справилась. И сейчас не хочу возвращаться в прошлое.

Только вот прошлое, кажется, все время меня догоняет.

Встречу Ратмиру я назначила в максимально безлюдном месте – в старом парке на окраине города. Риск встретить там кого-то из знакомых минимален.

Не хочу, чтобы кто-то увидел нас вместе.

Ускоренно шагая, сворачиваю к давно законсервированому ДК, за которым расположены скамейки вокруг давно не работающего фонтана.

Не знаю, что именно он хочет мне сказать, но встреча не займет больше десяти минут.

И если он будет спрашивать про Мишу – буду отрицать все до последнего.

– Привет, – увидев меня, Ратмир поднимается с лавочки, и мое сердце начинает стучать в ускоренном темпе. Как и всегда, когда я его вижу.

Можно сколько угодно врать самой себе, убеждать, что чувств давно нет, но реакцию тела обмануть невозможно.

Учащается дыхание, потеют ладошки. Мысли, словно стая потревоженных пчел, начинают хаотично метаться в голове.

– Привет, – подхожу ближе, нарисовав на лице безразличие. – Чего ты хотел?

– Может, присядем?

– Извини, у меня мало времени, – отвожу взгляд, изучая пыльные кроны тополей. – Ты хотел спросить что-то конкретное?

– Что за место для встречи ты выбрала? Сюда только умирать приходить от отчаяния.

Возвращаю внимание своему собеседнику.

Он улыбается. Немного, одними уголками губ, и глупое сердце окончательно сходит с ума.

Я хорошо помню его улыбку. Помню, как он смотрел на меня тогда. Помню его губ. И руки, в которых буквально таяла…

Я безумно любила его. А он так бездушно меня предал.

– Ты позвал меня, чтобы спросить об этом?

– Твой сын… Я же его отец, да? – неожиданно стреляет он, лишая меня воздуха.

Я знала, что рано или поздно он задаст этот вопрос, и даже была к нему готова, но все равно, врать в глаза не очень и просто.

– Нет, не ты.

– Но апрель… Ты носила его девять месяцев, все сходится.

– Может быть я родила его недоношенным? Эта мысль тебе в голову не приходила? – снова вру.

Судя по его реакции – нет. На мгновение он испытывает замешательство.

– А ты родила его раньше срока?

– Ратмир. Чего ты от меня хочешь? Ты спросил, ты ли отец Миши. Я ответила на твой вопрос. Нет – не ты.

– Я тебе не верю.

– Твое право. Мне пора, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но он останавливает меня, перехватив мое запястье.

– Просто скажи правду и все, я же все равно узнаю. В конце концов есть генетический тест.

– Думаешь, я позволю тебе брать материал у моего сына? И вообще, с чего вдруг такое рвение? Никогда не поверю, что ты созрел для отцовства и так сильно хочешь детей.

– По-твоему, я не мог измениться за эти годы?

– Попроси жену. Пусть тебе родит она.

– Откуда ты… – а потом все понимает. Бросает взгляд на свое обручальное кольцо. – Ну да, я не подумал об этом.

– Что скажет твоя жена, когда узнает, что ты встречался со мной здесь? Как ты объяснишь ей, кто я? Впрочем, всегда можешь сказать, что просто бывшая одноклассница, которая ничего для тебя не значит.

– Не выйдет, она знает, кто ты.

– Я и твоя жена знакомы? – недоверчиво хмурюсь, а потом до меня доходит. С кривой усмешкой качаю головой. – Только не говори, что это Милана.

Он молчит, и я понимаю, что права.

– Все-таки добилась своего, молодец, – слова даются с большим трудом, но я отлично держусь. – Желаю вам счастья.

Факт, что это именно она сильно деморализует. Была бы это кто-то другая, возможно, это не задело бы так сильно. Но она…

– Я женился на ней, потому что она была беременна.

– Меня это не касается.

– Нет, я хочу, чтобы ты знала. Это был банальный залет, только и всего.

– Не удивлена. Выходит, ты врал, когда сказал, что у тебя нет детей?

– Нет, я сказал правду.

– А как же тогда…

– Она потеряла ребенка на четвертом месяце.

– Сочувствую… – и говорю это вполне искренне. Как бы я не относилась к Милане, ни одна женщина не заслуживает такого.

– Я был виноват в том, что это случилось, – давит он взглядом. – Она потеряла ребенка из-за меня.

Я понятия не имею, что там у них произошло, раз Милана потеряла ребенка. И мне ее жаль, хоть она и форменная стерва.

– Зачем ты рассказываешь мне это?

– Чтобы ты знала.

Какое-то время мы молчим.

– А что случилось? – все-таки продолжаю тему. И эгоистично не ради него – ради себя самой. Я действительно хочу это знать. – Что ты сделал такого?

– Она узнала об измене.

– Которой, конечно же, не было, – усмехаюсь.

– Почему, была, – отвечает он, и его честность восхищает и отталкивает одновременно.

Я никогда не была в браке – нормальном браке двух любящих людей. Мой вынужденный недобрак продлился совсем недолго, и все, что я чувствовала к своему мужу – ненависть и отвращение. Но если бы я вышла за хорошего мужчину, то никогда бы не изменила ему, и не простила измену. Это настоящее предательство.

– Она узнала, – продолжает он, – у нее случилась истерика, началось кровотечение. В общем, мы потеряли нашего сына в ту ночь.

– Сочувствую вам, – произношу, опустив глаза. – Ты прав – ты действительно был виноват.

– Я знаю это.

– То есть ты живешь с ней из-за чувства вины?

– Не совсем… Хотя и это, наверное, тоже, – выбивает из пачки сигарету и опускается на сломанную скамейку. Зачем-то сажусь рядом.

Не смотря на мое к нему сложное отношение, я чувствую, как важен для него этот разговор.

– Она долго лечилась потом, поправляла и физическое здоровье, и психологическое. Из-за выкидыша на таком довольно большом сроке появились проблемы с зачатием…

– То есть сейчас она не может забеременеть?

Он отрицательно качнул головой.⠀

Это проблема множества женщин, и хоть я с этим не столкнулась, не испытываю радости от того, что эта участь постигла Милану.

И в то же время… Какая горькая ирония. Она женила на себе мужчину манипулируя незапланированным ребенком и как все вышло?

– Если брак был заключен только из-за беременности, почему ты не подал на развод после выкидыша? Понимаю, что не сразу, как бы я не относилась к Милане, это было бы свинством с твоей стороны. Но потом, позже?

– Через какое-то время, когда она пришла в себя, я предложил ей развестись, а она начала угрожать наложить на себя руки. Даже как-то попыталась… В общем, у нас все сложно, – бросил окурок на землю и надавил каблуком. – В конце концов я плюнул на все и сосредоточился на бизнесе, он тогда как рад пошел в гору – я открыл первый ресторан. Личное отошло даже не на второй – на третий план.

Я слушаю его и не узнаю. Раньше он был гораздо более резким, бескомпромиссным, где-то даже расчетливым. Он был скрытным. Сейчас он стал другим. Нет, та мальчишеская наглость никуда не делась, но он определенно повзрослел.

Рассказывать прямо о своей жизни, признавать ошибки – не каждый на такое способен.

– Когда я узнал, что у меня может быть сын, сын от тебя. Эта мысль…

– Миша не твой сын, Ратмир.

– Почему-то мне кажется, что ты лжешь, – прожигает темным взглядом. – Я же выясню это. Бессмысленно скрывать.

Бессмысленно. Я уже и сама это понимаю. Он же не отступится, найдет повод…

Я устала бояться того, что рано или поздно неминуемо случится.

– Цепляешься за возможность все-таки стать отцом, раз жена не может? Причем отцом уже не младенца, заметь. Уже ходит, говорит, не нужно не спать ночами и бегать еженедельно по педиатрам.

– Я же не знал. Если бы был в курсе…

– То бы что? – перебиваю я. – Думаешь, я бы тебя сразу же простила из-за страха быть матерью-одиночкой?

– Значит, все-таки мой, – подводит итог он. – Я знал это. Знал! – и подумав: – Я хочу с ним познакомиться.

– Нет, я категорически против. Миша не знает о тебе, он думает, что его отец Марат.

– Этот ублюдок?

– Но когда-то ты проверил именно этому ублюдку, – поднимаюсь со скамьи. – Мне пора. И о встрече забудь, ее не будет.

– Но я хочу увидеть его! Разве я не имею на это права?

– Понимаю, что такой эгоист как ты думает только о себе. Только представь, какая будет у ребенка травма? Весь мир его перевернется. И что я ему скажу? Что его родной отец благополучно был женат все эти годы на другой женщине? И когда он спросит у меня, почему мы не вместе, что мне ему сказать? Правду?

Нервы разошлись, дыхание выбивается из груди дергаными толчками.

– Если в тебе есть хоть капля святого – не порть жизнь собственному сыну, дай ему возможность подольше оставаться наивным ребенком, который все еще верит в добро и справедливость. И вообще… я скоро выхожу замуж. Поэтому пожалуйста, оставь нас.

Ухожу, не оборачиваясь, ощущая как трясутся руки.

Когда я представляла себе раньше этот разговор – а я его представляла, мне казалось, что я буду более уверенной в себе и злой. Но в итоге ощущаю совершенно иные эмоции. Потому что он ведет себя совсем не так, как я себе фантазировала.

Если бы он был груб, резок, если бы начал угрожать – я бы мгновенно встала в воинственную позицию матери-кошки, которая не даст в обиду своего детеныша. Но он не был грубым. Он выглядел как человек, который действительно хочет познакомиться со своим сыном, и это меня надломило…

Слова о свадьбе я бросила сгоряча, чтобы он знал, что за нас есть кому постоять. Ложь, но ложь во благо.

Я боюсь, если он начнет предпринимать какие-то шаги, и дальше будет таким – готовым открыться, боюсь, мое сердце дрогнет и это все неминуемо испортит.

Впрочем, оно уже дрогнуло, и с этим нужно что-то делать. Нужно дистанцироваться от него как можно дальше, пока не поздно.

Пришло время принять решение.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Надавив на каплю звонка, с волнением жду когда откроется дверь. И она открывается. На пороге стоит Виталик.

– Привет. Какой неожиданный сюрприз, – искренне улыбается, заглядывая мне за спину. – Ты одна? Без Мишки?

– Я одна, – вхожу в прихожую и закрываю за собой дверь.

Виталик выглядит растерянным, но действительно искренее рад меня видеть.

Он хороший надежный мужчина. Я нравлюсь ему, он отлично ладит с моим сыном и станет Мише прекрасным отцом.

А любовь… любовь далеко не главное, жизнь мне это наглядно доказала.

– Проходи, чего ты, – сделал приглашающий жест. – У меня блинчики как раз приготовилось. Правда, покупные.

– Я согласна, Виталь, – выпаливаю, не давая себе шанса передумать. – Я хочу, чтобы мы были вместе.

Часть 20

На следующий день Виталик отвозит меня на работу, хотя в этот день у него выходной. Мне приятно его внимание и искренняя забота, хотя пока не понимаю, как научиться правильно их принимать.

Вчера я приняла твердое решение, что мы должны быть вместе. Для него это стало неожиданностью, но довольно приятной. А для меня… я все сделала правильно. Моему сыну так будет лучше, а его судьба на данный момент для меня сейчас самое главное.

– Ты же вечером домой, не на сутки? Все в силе?

– Да, я же работала за Олю на прошлой неделе.

– Тогда у меня для тебя есть сюрприз.

Я не очень люблю сюрпризы, потому что лично для меня они не всегда приятные, но расстраивать его не хочу.

– Очень интересно, буду с нетерпением ждать вечера.

– Прости, но я не смогу забрать тебя, иначе ничего не успею, – чуть смутившись, извиняется он. – Хотя если уложусь по времени, то…

– Не торопись, я приеду на электричке, не страшно. Ну… пока?

Испытывая неловкость, подставляю щеку для поцелуя, но Виталик, отпустив руль и положив ладонь на мой затылок, внезапно целует меня в губы.

Это так неожиданно, что я инстинктивно уворачиваюсь, чем вызываю в его глазах легкое недоумение.

У нас вроде как начались отношения, для людей в паре целоваться – это нормально. И не только целоваться… Он взрослый тридцатилетний мужчина. Я хоть и молода, но тоже уже давно не ребенок и, на минуточку – мать. Строить из себя недотрогу глупо и наверняка обидно для него.

Но как же сложно преодолеть этот барьер.

– Прости, никак не привыкну, что мы с тобой уже в другом статусе, – неловко извиняюсь. – Ты, наверное, решил, что я дикая…

– Все нормально, – с легкой улыбкой успокаивает он, но я вижу, что он немного расстроен. – Но, признаться, это действительно немного странно. Тебе неприятно?

– Нет, что ты! Нет! Совсем наоборот! Разве ты можешь быть неприятен? Просто… у меня много лет никого не было, я забыла как это делается и боюсь тебя разочаровать.

Он по-доброму смеется, и напряжение слегка отпускает.

– Но я вспомню, обещаю. Прямо сейчас и начну.

Сама наклоняюсь и целую его в губы. И мечтаю почувствовать ту самую эйфорию, когда целовала когда-то совсем другого человека. Но увы, ничего подобного не происходит. Никаких бабочек в животе, никакого зарождающегося желания…

Становится так обидно, буквально до слез.

Кого я пытаюсь обмануть, решившись на эти отношения?

Смогу ли я уговорить себя начать чувствовать хоть что-то?

И пока это просто поцелуи, но что будет потом, когда дело дойдет до секса? Делать это без любви и даже элементарной химии?

Виталик заслуживает другую женщину. Которая будет любить его и хотеть.

– Все, мне пора. А то опоздаю, – покраснев, прерываю поцелуй. Нахожу свою сумочку. – До вечера.

– Пока.

В отличие от моих, его глаза блестят и ему явно все понравилось.

– Ань, – он нежно берет меня за руку и заглядывает в глаза. – Уверен, у нас все получится. Ты та, от которой я хочу детей.

– Ты прямо сейчас хочешь детей? – пытаюсь отшутиться.

– Очень хочу. И давно. Я рад, что ты у меня есть.

– Пока, – неловко клюю его в щеку и выхожу из машины. А потом ощущая себя предательницей иду к главному входу больницы.

Он хочет семью, детей, он действительно настроен серьезно. А я воспринимаю его как таблетку. Гореть мне за это в аду!

– Ты, кажется, не восприняла всерьез мои слова? – доносится откуда-то слева злобное шипение.

Оборачиваюсь на шагающую чуть позади Аллу.

– Я видела, как вы целовались в его машине!

– Да, целовались, и что с того?⠀

– Выходит, ты уже не боишься, что твой бывший узнает, чьего сына ты растишь?

– Твои угрозы больше не имеют силу. Ратмир все знает. А теперь прошу – просто отстань. Не до тебя сейчас, – и вхожу в прохладное здание больницы.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Вечером я буквально валюсь с ног, и единственное, чего по-настоящему хочется – приехать домой, забрать Мишу и лечь пораньше спать. Но я обещала Виталику свидание…

Молю Бога, чтобы он не вздумал сделать мне неожиданное предложение. Он их тех, для кого характеры подобные поступки. Впрочем, что бы он там не придумал, я обязана прийти, будет свинством проигнорировать наше первое настоящее свидание будучи в "отношениях".

Виталик живет в соседнем от меня районе, в точно таком же как у меня доме. Поднимаюсь на второй этаж и давлю на каплю дверного звонка.

Надеюсь, это будет что-то милое, например, собственноручно приготовленный ужин, а не что-то большее.

Открывается дверь. На пороге стоит Виталик, и я сразу понимаю, что что-то с ним не то…

– Все нормально? Выглядишь так, будто ты меня не ждал.

– Да нет. Я ждал, конечно. Но… – быстро оборачивается назад, а потом посылает извиняющийся взгляд мне. – Но я не один.

– А кто у тебя?

– Проходи, – вместо ответа он запускает меня в прихожую.

Заходя в дом гадаю, кто же у него может быть.

А если это… Ратмир?⠀

Вдоль позвоночника бежит холодок.

Версия притянутая за уши, но кто знает, что у него на уме!

Кто ещё?

Алла?

Это было так же глупо, как и Ратмир. Если только представить, что она пришла к нему рассказать "страшный" секрет, кто на самом деле является отцом моего сына. Больше ей здесь делать нечего.

Родители?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Пригласить ораву родни чтобы сделать мне предложение вполне в его духе. Живо представляю как Виталик в окружении своей огромной семьи встает на одно колено, дарит мне кольцо и признается в любви.

Надеюсь, что я ошибаюсь!

– Кто там, Виталь? Ты прямо мастер интриг, – шагаю за ним на кухню.

Виталик останавливается и перед входом в комнату оборачивается на меня.

– Сразу скажу, что я понятия не имел, что она придет. Я ждал тебя.

– Да кто же там! – чуть отодвинув его в сторону, заглядываю на кухню.

За нарядно накрытым столом сидит девушка. Та самая, что мы видели у кинотеатра.

Его бывшая.⠀

– Ань, познакомься, это Ксюша. Ксюш, это Аня, – немного неловко представляет нас друг другу Виталик.

Кивнув, натянуто улыбаюсь, не понимая, как на все это реагировать.

Он действительно ждал меня, теперь я это вижу. И была права – это должен был быть романтический ужин, судя по красивой сервировке, цветам и бутылке шампанского в центре стола.

– Извините, что помешала, я пойду, – опустив глаза, девушка поднимется с дивана кухонного уголка и проходит мимо нас в прихожую.

Там быстро обувается и открывает дверь. Будто сбегает.

– Я позвоню тебе завтра, – обещает ей вслед Виталик.

– Хорошо.

Когда она уходит, я в недоумении перевожу взгляд на виновника данного торжества.

– Не подумай, что закатываю сцену, но… что она здесь делала? Вы же расстались.

– Да, расстались.

– И зачем она приходила? Забрать какие-то свои вещи?

Ловлю себя на неприятной мысли, что не ревную его. Совершенно. Приход его бывшей на наше свидание никак не портит настроение. Мной движет исключительно любопытство.

– Она пришла кое-что сообщить, – растерянно произносит Виталик и опускается за стол. Открыв бутылку коньяка, наливает себе на дно стакана. Но не выпивает, просто смотрит как переливается янтарными гранями напиток.

– Да что случилось-то? – становится не по себе от выражения его лица. Сажусь рядом и заглядываю ему в глаза. – Виталь, не молчи.

– Ксюша беременна, – произносит он, глядя в одну точку. – И пришла сказать мне об этом.

– Беременна? – глупо переспрашиваю я. – То есть… то есть беременна от тебя? Но вы же давно расстались.

– У нее срок четыре месяца.

– Уже четыре? – удивленно распахиваю глаза. – Это же почти половина срока. Почему она раньше молчала?

– Мы же расстались. Она думала, что этот ребенок будет мне не нужен, думала, что справится со всем сама.

– И что вдруг изменилось?

Хотя прекрасно понимаю – что. Это так очевидно.

– В тот вечер у кинотеатра она увидела нас вместе и поняла, что все еще любит меня. Это ее слова, не мои.

– Я понимаю.

Какое-то время мы молчим, думая каждый о своем и примерно об одном и том же.

Я понимаю, как перевернулся мир Виталика. Он всегда хотел семью, мечтал о ребенке. Да буквально вчера он об этом говорил! И тут такая новость.

И эта девушка… я знаю, что их расставание было из-за меня в том числе. Если бы не его чувства ко мне, они бы были до сих пор вместе, я уверена.

Да и настоящие ли это чувства? Может быть он спутал симпатию с чем-то большим?

– И что ты собираешься делать? – нарушаю тишину первой. – Что решил?

– Я не знаю, – произносит он, абсолютно сбитый с толку. – В любом случае я не откажусь от своего ребенка, никогда. Я буду принимать в его воспитании прямое участие. Ты же… – поднимает на меня взгляд. – Ты же не против?

– А почему я должна быть против? Я сама мать и прекрасно все понимаю. Она забеременела до вашего с ней расставания, тебе не за что себя винить.

– Но я виню! Виню, потому что у меня скоро будет сын, а я даже не был в курсе!

– Так это мальчик?

– Да, – и лицо его светлеет. – Завтра Ксюша идет на УЗИ, она предложила мне прийти тоже. Посмотреть на мониторе как развивается ребенок…

– Конечно, соглашайся. Обязательно сходи, это такое чудо.

– Ты на самом деле не против?

– Нет, ну что ты. Разве я могу?

– На наших отношениях это никак не отразится, обещаю. Ксюша она… она просто мать моего ребенка. Не больше. Я уважаю ее, благодарен ей… И тебе благодарен за понимание.

Виталик будет прекрасным отцом, это очевидно. И он должен быть рядом со своим ребенком. Рядом всегда, а не по выходным. Он заслуживает видеть как растет его сын. Не урывками, а каждую минуту.

Видимо, кому-то там сверху виднее. Все произошло так вовремя, пока мы еще не успели перешагнуть грань.

Ксюша его действительно любит, по-настоящему, это было видно по ее глазам. Она любит его так, как он того заслуживает.

– Я пойду, Виталь, тебе нужно побыть одному, привести мысли в порядок, – поднимаюсь с диванчика.

– А как же ужин? Подожди, не уходи.

– Нет, мне правда пора. Если честно, я устала, да и Мишка ждёт. Обещала ему помочь собрать пазл.

– Я провожу тебя! – подрывается следом, но я останавливаю его.

– Не надо, правда, тут недалеко. Я прогуляюсь. Мне тоже… нужно подумать.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Уже дома, уложив Мишу спать, долго сижу на кухне и думаю о своей жизни. Что все снова перевернулось с ног на голову.

Уверена, что у Виталика и Ксюши все будет хорошо, они обязательно снова сблизятся. Ребенок их сблизит. А я должна уйти для того, чтобы он отбросил все сомнения.

Это не самопожертвование, это здравый смысл. Все равно был у нас ничего не вышло.

Неожиданно тишину квартиры разрезает звонок в дверь. Бросаю взгляд на часы: двадцать два тридцать, кто мог прийти в такое время?

На цыпочках подхожу к двери и заглядываю в глазок. И вижу знакомый силуэт на лестничной клетке.

Часть 21

Марат!

Что он делает здесь практически ночью?

Охватывает дикая злость. Ну сколько можно!

– Ты на часы смотрел? – говорю, не открывая дверь. – Уходи!

– Да я ненадолго, впусти.

– Прекрати звонить, Мишу разбудишь!

Но он трезвонит снова, и я знаю, что он не уйдет, пока я не открою. Так и будет ломиться, пока напугает сына. Плавали, знаем.

Со злостью поворачиваю замок и, не дав ему войти, отталкиваю от двери. И, запахнув края халата на груди, сама выхожу на лестничную клетку.

– Чего тебе надо? Тем более в такое время.

– Ты сегодня без скальпеля?

– Говори.

– Может, впустишь хотя бы? Не здесь же.

– Нет, не пущу, – закрываю спиной дверь. – Миша спит, я не хочу, чтобы он проснулся и испугался.

– Испугался собственного отца? – нахально ухмыляется.

Глаза его ненормально блестят, он однозначно пьян. Если не еще, что похуже…

Жалею, что действительно не прихватила скальпель или перцовый баллончик, который на всякий случай давно лежит в сумке.

Жизнь научила быть начеку. Только вот конкретно сейчас осторожность меня подвела. За что я себя сильно ругаю.

Я не доверяю этому человеку, он псих и насильник. И то, что он короткое время был моим мужем абсолютно не говорит о том, что он не решит повторить свой "подвиг". Просто сейчас я готова ко всему и не боюсь его так сильно.

Кругом соседи, слышен каждый звук. Дома ребенок. Он не посмеет распустить руки.

Но в глубине души все равно копошится червячок тревоги.

– Марат, говори, что хотел и уходи, – пытаясь скрыть нервозность.

– Мне нужно где-то перекантоваться этой ночью. Здесь у меня никого кроме тебя нет.

– Меня у тебя здесь тоже нет, – грубо пресекаю его. – Неужели ты серьезно решил, что я тебя впущу?

– Всего ночь, я посплю на полу, не буду мешать.

– Нет, – пытаюсь открыть дверь и спрятаться в доме, но он не дает мне этого сделать. Хватает за запястье и останавливает.

Тревога становится мощнее. Накатывают больные воспоминания прошлого: поздний вечер, дождь, лес… Но я изо всех сил стараюсь не паниковать.

Я теперь другая. И смогу постоять за себя. Он не посмеет!

– Вот ничему тебя жизнь не учит, дура! – сплевывает он. – Каждый раз делаешь все, чтобы вывести меня.

– Если ты сейчас же меня не отпустишь – тебе же будет хуже, – уеду сквозь зубы.

– И что ты сделаешь? Закричишь? Или все-таки прихватила с собой свое холодное оружие?

Бесцеремонно хлопает по моим карманам, заодно пользуясь случаем лапает за бедра.

И вот теперь начинаю паниковать. Как бы я не стараюсь делать вид, что сильная, демоны прошлого сильнее.

– У нас на этаже камеры видеонаблюдения, идиот.

– Врешь ты все, нет здесь никаких камер, – чуть ослабляет хватку. – Просто впусти и все, не трону я тебя. Реально негде остановиться.

– Ни за что. Я не впущу тебя в свой дом! Уходи по-хорошему, и так и быть, я не вызову полицию.

– Да и так ее не вызовешь! – нахально парирует он. – Что ты им скажешь? Что бывший муж пришел увидеть своего сына и ты его не впустила?

– Миша не твой сын, – признаюсь, и кто бы мог подумать, какое это облегчение. Теперь Ратмир все знает и нет никакого смысла прикрываться Маратом. – И ты прекрасно знал об этом все эти годы.

– Призналась, наконец. Нелегко, наверное, признавать, что давала кому попало?

– Сволочь! Уходи! Уходи отсюда немедленно! – изо всех сил толкаю его в грудь, подталкивая к лестнице. – Проваливай! И не смей заявляться, понял? Если еще раз заявишься, я подам на тебя в суд!

– Ма-ам, – выглядывает из-за приоткрытой двери Миша. В синей пижамке, с распахнутыми в страхе глазами.

– Зайди в дом! – приказываю я. – Вернись в кроватку!

– Вы так кричите… Мне страшно.

– Привет, разбойник. А ты знал, что на самом деле не я твой папка? – влезает Марат, и мои глаза наливаются кровью.

– Заткнись! Заткнись немедленно! Миша, – оборачиваюсь на сына. – Зайди в дом, я скоро к тебе приду.

Сердце разрывается. Какой же Марат ублюдок.

– А что такого? Пусть знает правду. Или стыдно, что столько лет всех за нос водила?

– Ты сильно пожалеешь, что сделал это, – кажется, лютая ненависть к этому человеку буквально сочится из моих глаз. – Я все-таки заявлю на тебя!

– Не пустишь, возьми хотя бы вот это, – достает из кармана какой-то завернутый в полиэтилен сверток. – Я не могу с этим в таком состояние никуда ехать, вдруг примут менты!

– Спасибо, что дал повод действительно на тебя заявить. Убирайся! Вон!

Где-то внизу начинают скрипеть отпираемые двери, весь подъезд перебудили.

Чертыхаясь под нос Марат все-таки спасается по лестнице, а я забегаю в дом и закрываюсь за все замки. Прижимаю к груди личико заплаканного сына и, видит Бог, готова покарать эту сволочь Марата за каждую пролитую слезинку моего ребенка.

– Я так сильно испугался! Мам, он ушел?

– Ушел, Миш, все в порядке. Прости, что напугали, – чмокаю его в макушку. – Прости. Больше этого не повторится, обещаю.

Я обещаю то, в чем совсем не уверена.

Этот ублюдок знает наш адрес и так и будет нас донимать. Стоит ему напиться или вляпаться в историю – он сразу бежит сюда. Как будто я хоть бы раз ему помогала. Никогда! Но он все равно приезжает, чтобы вдоволь потрепать мне нервы.

Нужно что-то делать, что-то решать. Здесь мы совсем одни и некому за нас постоять. Когда-нибудь все может закончиться плохо, этот человек неуправляем! Но он до сих пор боится гнева моего отца… Даже не смотря на то, что мы не общаемся. Если я вернусь в Исаевск, там я буду в бо́льшей безопасности. Там все друг друга знают, и он просто не рискнет что-то сделать… А здесь я уязвима. И очень боюсь за сына.

Кажется, у меня больше нет выбора. Только переезд.