Бывшие. Я тебя верну

Часть 32

***

Милана была в гневе.

Раньше ей казалось, что их брак с Ратмиром пусть и не самый счастливый, но довольно прочный. Потому что она всегда была мудра. Мозг выносила в меру, имела некоторые рычаги давления на мужа при помощи манипуляции чувством его вины.

Она закрывала глаза на измены, но делала это так, чтобы он знал, что она в курсе и просто великодушно прощает. Они прожили вместе целых пять лет, и вот с некоторых пор все начало рушиться.

Не за горами момент, когда он соберет вещи и поселится у нее. И оставить на плаву тонущую лодку могли только две вещи: ее беременность и полное устранение с горизонта его бывшей "любви".

Увы, первый вариант отпадал. Потому что чтобы забеременеть, нужно прямое участие двоих, а Ратмир даже близко не подходит к ее спальне. Он и раньше не был там частым гостем, но теперь все окончательно разрушилось.

И все из-за нее!⠀

– Он до сих пор там?

– Наверное, да. Я не знаю наверняка. Он отпустил меня, – проблеяла в трубку нянька, и Милана от злости скрипнула зубами.

– Затем я тебе плачу? Чтобы ты всегда была рядом и следила! Следила и докладывала мне обо всем, что у них там происходит! Какой мне от тебя прок, если тебя там нет?

– Я же не могла остаться там насильно! И вообще, мне до сих пор не по себе от того, что я сделала. Это не правильно, Милана Артёмовна, мальчик мог пострадать!

– Но не пострадал же!

– Простите, больше я ничего подобного делать не буду. И вообще, мне кажется, это была пустая затея. Он не обвинял ее, скорее, наоборот.

– А ничего подобного делать и не надо. Следующий ход будет другим.

– Не поняла…

– Ты говорила, что у нее послезавтра выходной. Убеди ее отвести мальчику в торговый центр, где все эти дурацкие игровые.

– Но как я это сделаю?

– Придумай! Не можешь убедить ее – действуй через пацана. Скажи как там здорово и все такое. Дети отличные манипуляторы, чуть-чуть поноет и все получится.

– Хорошо, я попробую.⠀

– Конечно, попробуешь. За те деньги, что я тебе заплатила – попробуешь с удовольствием. Позвони мне завтра.

Милана сбросила вызов, но прежде чем убрать телефон в карман, задумалась.

Соблазн позвонить мужу и поймать его на лжи был слишком велик. Трудно было удержаться.

– Ратмир, ты где? – проворковала она.

– На работе.

Как обычно сухо. И как обычно – ложь.

Она точно знала где он. И это не работа.

– Во сколько ты вернешься?

– Пока не знаю.

Ну еще бы.

– Я хотела спросить: та твоя квартира, она же свободна?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Просто… моя двоюродная сестра хочет приехать на какое-то время. Ей неловко останавливаться у нас дома, поэтому я предложила ей такой вариант. Ты же не против?

– Против, – без раздумий ответил он.

Ну еще ты был за!⠀

Ты против, потому что там живет твоя любовница!

– Но почему? В чем проблема, если квартира пустует! Она же пустует, верно?

– Мне некогда, поговорим позже, – оборвал разговор он и сбросил вызов.

Ни в грош меня не ставит! Плевать хотел!

Милана рвала и метала. Хотелось одного – вызвать такси и приехать туда, поймать его с поличным, закатить истерику, от она понимала, что это точно не сработает. Если она приедет туда прямо сейчас и застанет его в квартире с тем мальчишкой, он не станет отпираться и сразу скажет, что это его сын. И заодно объявит о разводе, колебаться не станет.

Нет, нельзя накрывать карты сейчас. Не время.

Он должен сам разочароваться в своей святоше.

Она быстро набрала номер и принялась ждать ответа. Который последовал довольно быстро.

– Помнишь, о чем мы говорили не так давно? – начала она, опустив приветствие. – Будь готов сделать это послезавтра.

– Так быстро?

– Не вижу смысла тянуть. Чем быстрее мы ее уберем, тем будет лучше для всех.

Часть 33

***

Я смотрю на отца, и не имею понятия, что именно он хочет мне сказать.

Мы никогда не были близки, никогда не говорили по душам и вообще наши разговоры можно по пальцам пересчитать. В основном говорил он. А если точнее – приказывал. А я безропотно подчинялась. Раньше. Теперь все будет по-другому. Ведь я тоже стала другой.

– Что ты хотел мне сказать?⠀

– Во-первых, я рад, что ты все-таки выучилась и стала врачом.

Я улыбаюсь, но улыбка далека от доброй.

Он понятия не имеет, как мне далось это образование. Сколько ночей я не спала, одновременно зубря конспекты и качая сына. Как мне приходилось выкручиваться, зарабатывая нам на жизнь. Мне приходилось работать в интернете – переводить тексты, писать заказные медицинские статьи, и все это тоже по ночам.

Он понятия не имеет, как сложно мне было совмещать материнство и учебу. Тогда бы мне очень пригодилась помощь и поддержка родителей, особенно матери, но отец не отпускал ее ко мне из-за принципа. Гордости. Злости. Из-за желания меня проучить.

Ничего этого он не знает.

– Ну, я пока еще не совсем врач – интерн. Хотя да, уже вот-вот.

– Все равно. Ты смогла. Все было не зря.

– Мне… пора, извини, – я не хочу находиться здесь. Мне не по себе. И видеть его таким – больным и беззащитным, и ворошить прошлое. – Я работаю в другом отделении, сюда пришла просто тебя навестить.

– Я жалею о том, что настоял тогда на том браке, – неожиданно произносит отец, и я буквально застываю.

Это произнес человек, который никогда не признает своих ошибок. Который по умолчанию всегда во всем прав. И тут он говорит такое…

– Не нужно было этого делать, – продолжает он. – Я знал, что ничего путного из этого не выйдет.

– А зачем тогда заставил нас пожениться? Зачем, если знал?

– Не хотел порочить твою честь. Честь нашей семьи! Если бы соседи узнали…

– Они бы не узнали ни о чем, если бы ты не пошел домой к Юнусовым! – прерываю его я. – Если бы не притащил домой за шкирку Ратмира, решив, что это был он. Все можно было решить в кругу нашей семьи! Но ты сделал произошедшее достоянием общественности! Разумеется, мать Ратмира сразу же разнесла слухи по всему району.

– Я уже признал свою ошибку! Чего ты еще хочешь?

– Я хочу не поднимать больше эту тему! Хватит!

– Я хочу познакомиться со своим внуком, – вдруг произносит он.

– Раньше ты не горел желанием. Что изменилось? Или осознал, что не вечен?

– А ты стала жестокой.

– Слишком много было учителей, – поднимаюсь. – Я приведу к тебе Мишу, как только тебе станет лучше. Но только потому, что он сам хочет познакомиться со своим дедушкой.

– Он знает обо мне?

– Разумеется, знает. В отличие от тебя я никогда не хотела рвать кровные узы. Мне пора.

Выхожу из его палаты с тяжелым сердцем. Разговор вышел непростым, я выжата эмоционально. Вообще весь день вышел тяжелым, наполненным не самыми приятными эмоциями.

С одной стороны я рада, что лед тронулся, а с другой… даже спустя столько лет рана, нанесенная собственным отцом, все равно кровоточит.

Захожу под лестницу и набираю номер Ратмира.

– Миша проснулся? С ним все хорошо?

– Да. Насколько я могу судить, чувствует он себя отлично. Поел.

– И что он поел? Сырники?

– Сырники съел я, не удержался. Но я заказал пиццу. Не волнуйся, там не было арахиса.

– Слава Богу, что все хорошо, я места себе не находила, – в прямом смысле выдыхаю. – Миша спрашивал, почему ты находишься в доме в мое отсутствие? Наверняка он удивился, когда проснулся и увидел тебя.

– Кстати, нет. Совершенно не удивился. Кажется, он даже был рад.

– Надеюсь, ты не сказал ему?..⠀

– Нет, но думаю, тянуть больше не имеет смысла. Он взрослый парень и должен знать.

– Ты прав, да, но пожалуйста, только не сам, ладно? Или по крайней мере не в мое отсутствие. Я скоро приеду домой и… там решим.

– Хорошо. Тебе оставить пиццу?⠀

– Что? – не сразу понимаю даже о чем он.

– Кусочек, если останется. У кого-то чертовски хороший аппетит.

– Мама не любит колбаски пепперони! – слышу на фоне хохот Миши, и сердце сжимается от счастья.

– Вообще-то, я люблю пепперони. Просто кто-то любит их больше, – не могу сдержать улыбку.

Как жаль, что мне нужно идти и как-то дорабатывать эти несколько часов до конца смены. Хочется все бросить и поехать домой, провести время с семьей…

С семьей. Теплое, душевное слово.

Ратмир – не моя семья, и мне страшно, что размышляя о домашнем очаге я подумала и о нем тоже.

Нельзя подпускать его слишком близко, это неминуемо закончится плохо. Во-первых, потому что он женат, а во-вторых, потому что у нас все слишком сложно…

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Вечером с большим облегчением выхожу из здания больницы, разыскивая глазами такси, что я вызвала до дома. И сразу вижу ее – черную машину. Кажется, в смс тоже была указана черная. Лезть в карман и проверять совершенно нет сил, у входа стоит единственная заведенная машина, чья еще, если не моя?

– Вы же за мной, все правильно? – заглядываю в салон.

– Да, за вами. Вы же Анна?

– Верно.

Слава Богу, даже не пришлось ждать.

Забираюсь на заднее сидение и откидываюсь на спинку сиденья. Усталость и эмоциональное напряжение дали о себе знать – я буквально без сил. Но уверена, что они появятся, как только я окажусь дома.

Там меня ждет Миша, гора неразобранных коробок, пицца с колбасками пепперони и… Ратмир.

За размышлениями не сразу замечаю, что едем мы как-то им слишком уж долго. Выглядываю в окно…

– Подождите! Мы едем не туда!

– Почему же, мы едем туда, куда нужно, – ловлю в зеркальном отражении взгляд черных глаз, и под кожу забирается липкая тревога.

– Но мой дом в совсем другой стороне!

– Верно, ваш дом в другой. Но кто сказал, что мы едем домой именно К ВАМ?

Часть 34

– Кто вы такой? Немедленно выпустите меня! – с опаской смотрю на водителя. – Я серьезно, давайте не будем обострять ситуацию. На территории больницы есть камеры, вас быстро вычислят.

– Не паникуйте так, вас никто не крал, если что, – спокойно парирует мужчина. – Я просто везу вас.

– Куда?

– Скоро узнаете.

Дура! Ну какая же я дура!

Зачем только села в эту машину. Не убедилась, что это не такси!

Да и разве может быть такси таким презентабельным? Почему мне это сразу в голову не пришло?

Это все усталость. Раздрай после разговора с отцом и случившегося с Мишей. Все одновременно навалилось, потеряла бдительность. Теперь вот расхлебываю.

Нужно сказать Ратмиру! Позвонить, чтобы он был в курсе.

Достаю телефон из сумки, набираю номер и… недоступен абонент?

Это шутка такая?

Злиться и негодовать некогда, пишу сообщение, что какая-то черная машина (конечно, номер я не потрудилась даже посмотреть, не то, что запомнить) везет меня неизвестно куда. Судя по окружающему ландшафту – за город.

Он точно решит, что я чокнутая. Чуть не угробила ребенка своей невнимательностью, теперь села в непонятно чью машину.

Но то, что я не знаю их не отменяет факта, что они знают меня.

– Молодой человек, если, как вы сами сказали, это не кража, то почему бы вам не сказать, куда именно вы меня везете?

– Мы почти приехали, – бездушно произносит он и заезжает куда-то вглубь леса. Там, проехав немного, мы подъезжаем к добротным воротам.

Выбравшись из машины, открывает для меня дверь и протягивает руку:

– Пойдемте, я вас провожу.⠀

– Спасибо, я дойду сама, – раздраженно выбираюсь из машины и смотрю по сторонам.

Где я? Кто здесь живет?

Какого черта тут вообще происходит?

– Предупреждаю – мои близкие знают, где я. Я отправила координаты, – вру, шагая за водителем.

Он ничего на это не отвечает. Наверняка быстро раскусил мой обман.

Какие координаты я могла отправить?

Леса?

Зайдя за ворота, нахожу в сумке скальпель и, не вынимая руки, сжимаю рукоятку. Все это больше напоминает какой-то дурацкий розыгрыш – где я и где какие-то криминальные игры, но нужно быть начеку.

– Входите, – открывает передо мной дверь.

– Благодарить не буду.⠀

Разгадка, что я здесь делаю, сразу же появляется перед глазами. Стоит передо мной и смотрит даже очень доброжелательно.

– Василий? Но… извините, я не поняла. Что это все значит?

– Как добрались?

– Нормально. Но ваш водитель даже не потрудился сказать, что везет именно к вам! – я возмущена.

– Это я попросил его не говорить. Хотел сделать сюрприз.

– Как видите, я не слишком люблю такие сюрпризы.

Я выдохнула увидев его, но не совсем.

Какого черта?⠀

– Извините, Василий Александрович, но я правда не понимаю, что здесь приходит. Мне срочно нужно было попасть домой, мой сын приболел.

– Надеюсь, с ним все хорошо?

– Уже да, но он ждет моего возвращения. Поэтому, если позволите, я бы хотела уехать.

– Раз так, не будем тянуть. К тому же и у меня дело срочное. Пройдемте в мой кабинет, – и уверенно зашагал вверх по лестнице.

Судя по его настрою – он решителен и вряд ли я смогу вот так просто развернуться и уйти. Ему что-то от меня нужно. Только что?

Вряд ли романтические отношения, обстановка не располагает.

Не выпуская из рук скальпель, шагаю за ним, костеря себя на чем стоит свет. И надо же было вляпаться в такую ситуацию!

Когда я спасла его, он выглядел обыкновенным мужчиной, никак не криминальным авторитетом. И его мама была такой милой, со слезами благодарила за спасение сына, конфеты принесла.

Кажется, она сама не знает, кто ее сын.

– Прошу вас, – приглашает меня в свой кабинет. Я настороженно вхожу… и вижу на кожаном диване лежит мужчина. А вся его белоснежная рубашка в крови.

Интуитивно делаю шаг назад, но дверь за моей спиной закрывается.

– Василий Александрович, пожалуйста, отвезите меня домой, – не сводя глаз с раненого (или убитого?) произношу едва не рыдая. – Я не понимаю, что здесь происходит, но то, что я вижу, мне не нравится.

– Не бойтесь, Анна, вам никто не навредит. Вас привезли сюда оказать мне большую услугу. Это мой хороший друг и как видите, его ранили. Подстрелили.

– Ему срочно нужно в больницу, слишком большая кровопотеря.

– Увы, в больницу ему нельзя. Долго объяснять, почему. Но думаю, вы сами все понимаете, не ребенок.

Конечно, понимаю. Еще как понимаю!

Этот человек пострадал при каких-то разборках, и лишняя шумиха им не нужна.

Они привезли меня сюда, чтобы именно я извлекла из него пулю…

– Василий Александрович, вы же понимаете: то, что вы мне предлагаете – это незаконно, – стараюсь придать голосу больше спокойствия.

Он не сможет заставить меня насильно.

Не сможет же…?

– Конечно, я понимаю, – спокойно соглашается он. – Но с другой стороны, вы же не можете спокойно смотреть как умирает человек?

– Не могу, и поэтому настаиваю – его необходимо отвезти в больницу. И как можно скорее.

Мужчина действительно выглядит плохо. Бледный, дыхание поверхностное, рваное. Он в полузабытье, очевидно, ему дали какой-то препарат. Возможно, что-то не совсем законное, чтобы унять боль.

– Анна Руслановна, это невозможно, понимаете? Произошла одна неприятность, о которой вам лучше не знать, и этому мужчине нужно срочно помочь. Я вам хорошо заплачу.

– Мне не нужны деньги! – выходит слишком резко.

– Всем нужны деньги. Тем более вам. Мать-одиночка, которая пока работает на полставки. Не за горами школа, это большие траты.

– Василий Александрович, пожалуйста. Не уговаривайте. Я просто не могу это сделать! Здесь… здесь не стерильно! Нет операционного стола, необходимых инструментов и медикаментов. Нет помощника. Нет даже маски! Делать сложную операцию в таких условиях – риск.

– Это не проблема, – отвечает Невзоров и пересекает комнату. Открывает дверь, в там…

Посередине небольшой комнаты стоит самая настоящая медицинская каталка, а нам ней пока выключенная хирургическая лампа. Рядом переносной стерилизатор, в котором наверняка лежат инструменты.

– Хирургический халат, перчатки и прочее лежат на кресле. Думаю, мы предусмотрели все. Кроме помощника. Но если очень будет нужна какая-то помощь – что-то подать, я позову своего человека.

Меня мутит. Он действительно предусмотрел все. Когда меня везли сюда, они даже не думали о том, что я не соглашусь.

Но как я могу согласиться? Это же чистой воды безумие!

Это незаконно. Это опасно, в конце концов!

– Я не могу, – пячусь назад. – Пожалуйста, простите. Не могу.

– Вы уже делали такое! Вы спасли жизнь мне!

– Это было совсем другое. Вас привезли в больницу, была безвыходная ситуация…

– Сейчас она тоже безвыходная! – он явно начинает заводиться. – Счет и идет на минуты, разве вы не видите?

– А если он умрет? Что будет тогда?

– Это будет плохо, этот человек мне нужен живым.

Только теперь замечаю на запястья раненого мужчины характерные следы то ли от веревки, то ли от наручников.

Это не друг, – доходит до меня, – скорее наоборот.

Здесь произошло что-то ужасное и меня хотят в втянуть в эту паршивую ситуацию.

Я мало смотрю кино, но знаю, что ничем хорошим подобное не заканчивается.

Нужно просто уйти! Уйти, и все. Я не обязана ему подчиняться. Жизнь – не кино. Он не посмеет мне ничего сделать!

– Я ухожу. Меня ждет сын. Найдите кого-то еще.

Невзоров смотрит на меня долгим недобрым взглядом.

– Вы уверены в своем решении?

– Да. Я уверена.

– Ваша смелость похвальна, но я не могу вас отпустить, – и в голосе его звучит что-то такое, что заставляет меня испугаться еще сильнее. – Вы сейчас просто сделаете это, а потом мы просто обо всем забудем. Вы вернетесь к своему сыну, получите хорошую сумму и все будет так же, как и было. Обещаю, что больше вас не потревожу.

– А если я все-таки откажусь?

– Если откажетесь… тогда как раньше уже не будет точно.

– Вы мне угрожаете?

Он снова смотрит на меня. Долго и не мигая. Вдоль позвоночника бегут мурашки.

– Просто сделайте это. И все будет хорошо.

Я на перепутье, мне страшно. Этот человек очевидно способен на многое.

А если он что-то сделает с моим сыном?

Я не могу рисковать его жизнью и здоровьем. Не могу!

Кладу сумку на кресло, туда же скидываю кофту.

– Мне нужен чистый спирт, горячая вода и человек, который мне поможет.

– Все будет, можете пока переодеваться, – кажется, он ни на секунду не сомневался, что я соглашусь. – Вы приняли верное решение, Анна.

А я вот так не думаю. Но назад дороги уже нет.

– Василий Александрович.

Он оборачивается.⠀

– Кто этот мужчина?

Несколько секунд он молчит, а потом берется за ручку двери.

– Переодевайтесь, – после чего уходит.

Часть 35

На улице уже стоит глубокая ночь, когда я вхожу в темную прихожую. Обессиленно стягиваю обувь и сразу же направляюсь в комнату к сыну.

Вещи до конца не разобраны, всюду стоят коробки. Пробираясь аккуратно, чтобы ничего не задеть и не разбудить Мишу. Он сладко спит, подложив под щеку сложенные ладошки. Рядом лежит старый плюшевый медведь, еще мой. Сын стесняется того, что до сих пор спит с игрушкой, но пока отказаться от милой детской привычки не может.

– Прости, что меня весь день не было дома, малыш, – ласково глажу его по шелковым волосикам. – Я ужасная мать. Но так вышло, я не хотела.

Слышу за спиной тихие шаги. Оборачиваюсь – позади стоит Ратмир. В комнате темно, но пока нет занавесок, помещение освещает слабый лунный свет.

Взгляд Ратмира очень встревожен. И у него явно накопилась сотня вопросов.

– Я сейчас приду, минуту, – говорю шепотом и снова возвращаю внимание сыну.

Это был поистине сумасшедший день и завершение его было не менее безумным. Сейчас, уже дома, кажется, что все это было одним большим тревожным сном. Но нет, я действительно сделала подпольную операцию какому-то человеку. Не понимаю, как. Даже смогла поставить анестезию, представление о которой до сего дня имела лишь довольно поверхностное. Просто действовала на автомате, по учебнику. Полностью отключила страх и эмоции.

Когда я поняла, что просто уйти не получится, решила, что мой долг спасти этого мужчину и думать нужно только об этом. Если я уеду, он точно умрет. А так хотя бы есть призрачный шанс.

Ранение оказалось глубоким, очень сложным. Пуля застряла в ребре, в каких-то миллиметрах от сердца. Прежде мне никогда не доводилось даже присутствовать на подобного рода операциях, не то, что делать самой. В одиночестве.

– Он будет жить? – спросил Невзоров, глядя на проведенную мной работу. Пациент мерно дышал.

– Не знаю, – честно ответила я, стягивая одноразовые перчатки. – Ближайшие 24 часа будут решающими. Я сделала все, что могла. А теперь хочу поехать домой.

– Говорить он сможет?⠀

– Не знаю. Скорее да, если очнется. Но его нельзя напрягать, нужен полный покой и пристальное внимание врача. Эта операция лишь малость, дальнейшая его жизнь зависит от ухода.

– Меня не волнует его дальнейшая жизнь, – холодно сказал Василий Александрович, – он просто должен очнуться и кое-что нам рассказать. Все.

– Я просто предупредила, это мой долг.

– Я очень благодарен вам, Анна, и теперь перед вами в долгу. Вы всегда можете обратиться ко мне за людей помощью.

– Спасибо, но мне ничего не нужно. И деньги тоже. Просто отвезите меня домой.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Не понимаю, куда именно я не по своей воле влезла и что мне за это будет. Надеюсь, что наши пути навсегда разошлись и я забуду обо всем как о страшном сне.

Выйдя из комнаты сына, бесшумно закрываю за собой дверь и иду на кухню, где горит приглушенный свет.

Ратмир сидит за барной стойкой, в его руках телефон, а во взгляде сотня вопросов.

– Где ты была? – начинает с главного. – И что это за сообщение от тетя пришло? Какая черная машина? Какой лес? У меня сел телефон и поэтому я не слышал твоего звонка. Потом забрал из машины зарядку, включил и тут такое! Я звонил тебе с десяток раз, ты не брала трубку.

Не брала. Потому что не знала, что сказать.

Когда я писала то сообщение, еще не знала, к кому меня везут и зачем. Когда узнала – пожалела, что написала такое.

Невзоров ни о чем прямо не говорил, но я сама поняла, что о таком нельзя распространяться, не дура. Ратмиру не нужно об этом знать.

Но как объяснить то дурацкое смс?

– Ань! – напоминает он о себе. – Что это было?

– Спасибо, что остался с Мишей. Наверное, дома тебе влетит от жены.

– Не уходи от ответа! – начал злиться он. – Я места себе не находил. Понятия не имел, где тебя искать и что это за история с машиной такая! Что за машина? Кто увез? Куда?

Понимая, как тупо это будет выглядеть, говорю единственную версию, которую хватило сил придумать.

– Это была… шутка.⠀

– Чего? – не верит своим ушам он. Не верит, и правильно делает. – Шутка? Ты это серьезно?

– Извини. Глупо, понимаю.

– Время третий час ночи! Ты пишешь степное смс, исчезаешь. И шутка?

Я понимаю, как все это выглядит. Ребенку нездоровилось, а мать, вместо того, чтобы быть с ним рядом, куда-то исчезает и так по-идиотски шутит.

– Долго объяснять. Мы поспорили с коллегами, я проиграла… В общем, прости. Пришлось задержаться на работе. Телефон лежал в сумке, не слышала…

Закапываю себя больше и больше.

– Я звонил на работу, сказали, что ты ушла, – пристально смотрит на меня он. А потом опускает взгляд на мои руки. – Чья это кровь?

Кровь на рукаве. Чуть испачкала, когда осматривала раненного парня.

– Это… это не моя. Не волнуйся, я не ранена, ничего такого. Забыл, где я работаю? Это кровь пациента, случайно вышло.

Ратмир слезает с барного стула и подходит вплотную ко мне. Берет мое лицо в свои руки и смотрит в глаза.

– Если у тебя какие-то неприятности, расскажи мне.

– Нет, никаких неприятностей. Все… все хорошо, правда.

– Ты настолько мне не доверяешь?

– Мне правда нечего сказать…

Я безбожно вру и знаю, что он мне не верит. Но мне страшно рассказывать правду. Почему-то кажется, что чем меньше человек об этом знает, тем лучше.

Несколько секунд он смотрит на меня и молчит, а потом неожиданно крепко обнимает.

– Я правда ужасно волновался. Не хочешь пока говорить – ладно. Но пообещай, что больше ты так не сделаешь.

В носу щиплет, он нервного напряжения, усталости, страха и… радости, что он здесь. Рядом со мной. Не смотря ни на что.

– Больше не сделаю, клянусь.

Это объятие делает меня беззащитной и лишает силы. Дарит мне глупые иллюзии.

– Ты можешь ехать домой, – произношу тихо в его плечо. – Думаю, ты найдешь, как объяснить позднее возвращение.

– Нет, я останусь сегодня здесь. Не оставлю тебя одну. Если ты не против.

Понимаю, что ждала подобных слов. Мне так необходима сейчас поддержка, просто понимать, что я не одна.

Утром все станет иначе и восприниматься будет проще, но сейчас, после пережитого…

– Хорошо. Я постелю тебе на диване.

– Не нужно, я все сделаю сам.

Киваю вместо ответа и медленно бреду к ванной.

– Ань! – окликает он меня. Оборачиваюсь. – Я тебе не враг. Больше не враг. Ты можешь мне доверять.

– Я знаю. Да, знаю, – и ухожу, чтобы еще немного побыть одной и привести саму себя в чувства.

Часть 36

Утро началось непривычно. Хотя бы потому, что выйдя из комнаты и добравшись с полузакрытыми глазами до ванной, я сталкиваюсь там с Ратмиром.

Он стоит в одних брюках, без рубашки, и я вижу, что прошедшие годы он не тратил зря – его тело приобрело еще больший рельеф и упругость.

– Доброе утро, – голос после сна немного хриплый. – Я не знала, что ты тут.

– Я уже выхожу, – он кидает в стакан зубную щетку и берет белоснежное полотенце.

Вчера в стакане стояла только моя щетка и Миши. И вообще много лет все было именно так. А теперь…

Как называется то, что происходит между нами?

Аккуратная притирка?

Мы не любовники, но он переночевал здесь. И хоть между нами ничего не было, я испытываю неловкость.

Не должно быть так. Как-то все это не правильно.

– Доброе утро, – запоздало приветствует меня он и, окинув мои ноги быстрым мужским взглядом, покидает ванную.

Закрыв дверь на замок, с особой тщательностью привожу себя в порядок. Мою голову, делаю маску для волос и использую лосьон для тела, который кучу времени простоял нетронутым за ненадобностью.

Это не для него, исключительно ради себя, – вру самой себе, нанося на ресницы невесомый слой туши.

Конечно, мне хочется выглядеть красивой. Каждой женщине хочется, а уж если в такой щекотливой ситуации…

Когда выхожу из ванной, Миша еще спит. Он вообще любитель поваляться подольше, и хоть я большой приверженец режима, разрешаю ему это маленькое баловство.

Потом начнется школа, институт, работа… Когда, как не сейчас?

Пока шагаю, размышляю, что же приготовить на завтрак. Мужчина, с которым я долгое время жила, слишком мал, и ему с лихвой хватало каши и вафель. Чем кормить восьмидесятикилограммового мужчину я слегка без понятия.

Впрочем, пусть об этом думает его жена.

– Я не знаю, что ты любишь на… – осекаюсь, когда вижу на столе свежие булочки и что-то еще в красивых контейнерах. – Что это?

– Заказал с доставкой, – отвечает Ратмир, щелкая кнопкой чайника. – На свой вкус, если ты не против.

– Ну, хорошо, – дернув плечом, опускаюсь за стол.

Я никогда не завтракала с мужчиной, не довелось. Во время моего короткого брака с Маратом разумеется, подобным вещам не было места.

– Как провела ночь?

– Нормально. Спала как убитая.

Здесь я немного лукавлю.

Да, я вернулась поздно, в раздрае и думала, что вырублюсь мгновенно, но не тут-то было – обилие мыслей не давало сомкнуть глаз. Подрагивали руки и вот это сомнение: а все ли я сделала правильно?

Может быть стоило вызвать полицию?

Я спасла человеку жизнь, да, но ведь он был ранен явно не случайно и вся эта история некрасивая и мутная.

А еще я знала, что в соседней комнате спит Ратмир и это тоже не приносило покоя. Так близко мы не были давно и как бы я не старалась держать разум трезвым, сложно мыслить хладнокровно, когда человек, которого ты когда-то любил спит за стеной.

Когда-то?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

В общем, ночь вышла бессонной. Утро – рассеянным. И как-то все не так…

– Если бы ты был моим мужем – я бы тебя убила, – откусываю свежую выпечку. – Не ночевать дома… Жена не устроит скандал?

– Я развожусь с Миланой, – вдруг произносит он. Так буднично, слово не сказал ничего необычного.

– Разводишься? – пытаюсь скрыть в голосе волнение. – А она в курсе?

– Пока нет. Но скоро будет.

– Думаю, она не придет в восторг.

– Мне все равно. Наш брак всегда был фарсом.

– И почему же ты раньше не развелся? – не могу не спросить. Слишком этот вопрос долго терзал. – Зачем жил с ней?

– Раньше мне было все равно.

– А что изменилось теперь? Выходит, сейчас не все равно?

– Сейчас нет, – и смотрит на меня так пристально, что я теряюсь. – У меня появился сын и его я скрывать тоже не намерен.

– Выходит, ты все решил?⠀

– Да.

Не буду скрывать, что в глубине души я рада, что он наконец-то разведется. Милана никогда не подходила ему. Да, у них произошла трагедия с беременностью, но это было давно и нужно идти дальше. Этот брак не делает их счастливыми.

Скоро он станет свободным. Эта мысль волнует, не может не волновать.

Но Милана… Когда она узнает, что Миша саын Ратмира, будет такое…

Думать об этом совсем не хочется.

– Когда я могу сказать сыну правду?

– Ратмир… я не уверена, что…

– В ближайшие дни, – обрывает он. – Он должен знать. Мне не интересна эта игра в "дядю". Вообще надели эти недомолвки.

– Хорошо, – вздыхаю. – Сегодня мы идем в торговый комплекс, он очень хотел в игровую. Оттуда зайдем в футкорт и там я попробую его подготовить.

– Почему именно в футкорте?

– Сразу видно, что ты пока еще ничего не смыслишь в отцовстве. За любые игрушки и вкусности дети готовы пойти на что угодно и простить что угодно. А за картошку-фри он душу готов продать, – и тут же добавляю. – Хоть я и не одобряю!

– Я могу составить вам компанию?

– Лучше мы сходим одни. Я должна загладить свою вину за вчерашнее.

– Хорошо, – встает из-за стола он. – Надеюсь, что все пройдет гладко. Извини, но мне пора на работу. Если тебе еще что-то…

– Нет, – отрицаю, – мне ничего не нужно. Спасибо, что посидел вчера с Мишей. И остался.

– Не расскажешь, что вчера произошло?

Опускаю глаза. Я просто хочу это забыть.

– Ладно, – все понимает он. – Тогда до вечера.

– Ты придешь вечером? – не могу скрыть удивление.

– Приду. Если ты не против.

– Я не против.

Он долго смотрит на меня, затем кивает и, бросив "не провожай" – уходит. А я остаюсь пить в одиночестве кофе и думать о том, что слишком быстро стали вертеться события в моей жизни.

Еще совсем недавно я и подумать не могла, что в ней появится Ратмир. И вот он здесь. Я живу в его квартире. Он разводится и хочет общаться с сыном.

К лучшему ли все это?

Хочется верить.⠀

А еще он снова придет вечером, что не может не волновать. У меня выходной, что мы будем делать все вместе?

Часть 37

***

– Мама, я очень хочу ещё попрыгать на батуте! Ну пожалуйста! – сын, взмыленный, раскрасневшийся и дико довольный складывает ладошки в умоляющем жесте. Запрещенный прием. И он это знает. И как раз именно поэтому постоянно так делает.

– Все, хватит, иначе тебя затошнит.

– Не затошнит!

– Забыл, что было на дне рождении у Серёжи?

– Я тогда переел картошки-фри.

– Какая жалость, – делаю преувеличенно грустное лицо. – Значит, сегодня без нее.

– Нет-нет, сегодня я не переем, обещаю! – сразу же пытается отвоевать свое. – Обещаю!

– Ну хорошо, сейчас и проверим, как ты умеешь держать слово. Закажу тебе овощной салат.

– Ну не-ет, только не это!

Со смехом приобнимаю его за плечико и увожу подальше от детской зоны. Даже меня вымотало наблюдать за тремя часами беспрерывной игры, неужели он совсем не устал?

Дети – фонтан энергии. Такое счастье наблюдать, как радуется твой ребенок.

Кажется, загладить вину за вчерашнее мне все-таки им удалось – Миша сияет.

– Так и быть, закажу тебе все, что захочешь, – беру сына за маленькую ручку и веду на этаж выше, к футкорту. – Только давай выберем столик поближе к окну, а не телевизору с трейлерами мультиков, как в прошлый раз.

– Как ты догадалась? – лукавая улыбка выдает хитреца с потрохами.

– Потому что в прошлый раз столик выбирал ты, – играюче щелкаю его носу. Миша хохочет, наполняя сердце радостью.

– А дядя Ратмир не придет? – вдруг спрашивает Миша, и вот тут сползает уже моя улыбка.

– А почему ты вдруг о нем спросил?

– Ну, просто, – дергает тощим плечиком. – Он классный.

– Правда? – спрашиваю слишком поспешно, превращаясь вся во внимание. – И почему же он классный?

– Он учил меня отжиматься и делать хук.

– Чего? – опускаю на сына удивленный взгляд. – Чего делать?

– Хук! – с гордостью повторяет крутое слово и изображает выброс кулачком. – Это прием такой в боксе.

– То есть он учил тебя драться!

– Только лишь давать сдачи, – поправляет меня совсем по-взрослому. – Чтобы и за себя постоять, и за тебя.

– А чему еще он тебя учил?

– Показал, как рисовать джип. У меня даже получилось, только фары не очень и колеса вышли не совсем круглые.

Ну надо же. Кто бы мог подумать, что Ратмиру нужен сын не просто для галочки, он действительно ему интересен.

Это приятно. Это делает меня счастливой, потому что счастлив мой сын. И это придает уверенности, что пора. Пора все ему рассказать.

– Сейчас придем в кафе и поговорим с тобой по-взрослому. Открою тебе один секрет. Хочешь?

– Хороший секрет? – глазки его загораются.

– Ну, думаю, что хороший.

– Как интересно!

В витринах мелькает красочная одежда, и хоть я не никогда не слыла большой модницей и стиль одежды выбирала консервативный, внезапно обращаю внимание на красное платье на манекене.

Не слишком короткое, с тонкими лямками и контрастным черным ремешком.

Очень красивое. Смелое. Явно не для меня. Впрочем, мне такое и надеть-то некуда… Прохожу мимо, а перед глазами оно по-прежнему стоит.

А что если просто примерить?

– А почему мы идем обратно? – недоумевает сын.

– Мама кое-что посмотрит, ладно? Я быстро.

Заходим в магазин, нахожу свой размер и решитель иду к примерочным. И только по пути замечаю, сколько оно стоит. Для меня это слишком дорого, можно оплатить детский сад за целый месяц за эту сумму.

Но просто примерить это же можно? Не обязательно же покупать, правда?

– Посиди здесь на пуфике, никуда не уходи, ладно? – указываю Мише на диванчик прямо напротив примерочной.

– Хорошо.

– Я очень быстро, обещаю. Сиди здесь, – и прячусь за занавеской.

Я не боюсь за него и знаю, что он никуда не убежит, мы делали так десятки раз.

Раздеваюсь до белья и осматриваю свое тело критическим взглядом, чего не делала очень давно.

После родов я почти не изменилась, поправилась лишь на пару килограмм, что в общем-то даже пошло на пользу. Формы стали более женственными.

– Миш! Ты там? – спрашиваю, продолжая себя рассматривать.

– Да, жду тебя, – послушно отзывается он.

Аккуратно надеваю платье, застегиваю молнию на боку и… не могу оторвать от себя глаз. Кто бы мог подумать, что мне так идет красный?

Кручусь перед зеркалом, влюбляясь в отражение все больше и больше. И почему-то представляю, как на меня смотрит ОН… Я никогда не выглядела так, как сейчас.

И вдруг так невыносимо захотелось чтобы он тоже меня такой увидел! Хотя бы раз.

Да, дорого, но неужели я не заслужила?

– Я его возьму! – улыбнулась я девушке-консультанту, выходя из примерочной кабинки, а потом перевожу взгляд на пуфик.

Он пуст.

– Миш? – повышаю голос. – Ты где, сынок? Я все.

Но он не отзывается.

Горло стягивают щупальца тревоги.

– Миша! Это не смешно! Ты же знаешь, что я не люблю такие игры!

Тишина.⠀

– Тут мальчик сидел! Маленький, на вид пять-шесть лет, в оранжевой футболке! – голос срывается, когда я сыплю вопрос за вопросом обращаясь к продавцу. – Вот здесь меня ждал. Я буквально только что с ним говорила! Вы не видели, где он?

– Так он ушел, – пожимает плечом она.

– Как ушел? – чувствую, что бледнею. – Он не мог никуда уйти один. Никогда!

– А он не один. Какой-то мужчина подошел к нему, взял его за руку и они пошли.

Ратмир?

Он решил приехать сюда и сделать сюрприз?

Больше Миша никогда бы ни с кем не ушел.

– Мужчина с черными волосами? – зачем-то трогаю при этом свои волосы. – Высокий, со щетиной, в костюме. Это был он?

– Мм… нет, – подумав, отрицательно качает головой. – В ветровке. И щетины у него не было. А цвет волос не знаю, он был бейсболке.

Чувствую, как сводит скулы и к горлу подкатывает горькая желчь. Руки дрожат так сильно, что платье вместе с вешалкой падает на пол.

Кто-то украл моего сына.⠀

Часть 38

***

– Я на минуту всего в примерочную зашла, клянусь! Мы так кучу раз делали, он никогда никуда не убегал! Никогда! Ни разу!

– Успокойся, ладно? Соберись!⠀

– Как? Как мне собраться, когда моего ребенка украли?! По-твоему я могу хоть на секунду отпустить эту мысль и расслабиться?

– Вот, выпей еще воды, – Ратмир тянет мне бутылку, но мне на нее даже смотреть противно.

Промакиваю покрасневшие глаза салфеткой и костерю себя на чем свет стоит из-за этого несчастного платья. Зачем я только вернулась за ним? Если бы не оно, все было бы хорошо.

И если бы не твое желание понравиться в нем Ратмиру.

– Он бы никогда не ушел с незнакомцем. Никогда! Я сотню раз рассказывала ему как вести себя, если подходит чужак.

– А если это был не чужой? Если это был кто-то, кого он мог знать? Поэтому ушел с ним там спокойно?

Его вопрос застает врасплох.

– Если не чужой, то кто? Он никого здесь не знает.

– Но мало ли… Подумай.⠀

В голове крутится странная мысль: а не связано ли это все с тем, что я сделала вчера эту операцию?

Понимаю, что это глупо – я сделала этим людям хорошее, а не плохое, зачем им красть моего сына. Нет, это какой-то бред.

– Я не знаю, Ратмир, не знаю. Уверена лишь в том, что его увели силой, сам бы он ни за что не пошел!

– Но консультант сказала, что Миша вышел с ним добровольно.

– И это странно! Странно, понимаешь? Он не мог.

Я напугана, растеряна, шокирована, но Ратмир напуган, шокирован и растерян не меньше.

Он примчался буквально через несколько минут после того, как я позвонила ему и, рыдая и сбиваясь, рассказала о том, что произошло. Он сразу же включился в поиски – позвонил в полицию, связался с пунктом охраны, начал искать свидетелей. Только вот никто не обратил внимания на маленького мальчика и шагающего рядом с ним мужчину, никто не смог ничего припомнить. Значит, Миша вел себя спокойно, не плакал и не звал на помощь.

– Ты обвиняешь меня, да? – дико болит голова, от слез и стресса, поэтому голос звучит слишком тихо. – Винишь, что я плохая мать, не досмотрела, оставила его одного…

– Я этого не говорил.

– Но лучше бы сказал! Потому что я действительно виновата! Я одна! Я не должна была оставлять его одного… Даже на минуту.

Горло снова сжимает приступ рыданий. Закрываю лицо руками и чувствую, как Ратмир подходит ко мне, обнимает, тем сам рождая внутри меня еще большее чувство вины.

– Сначала эта аллергия, потом позднее возвращение, теперь это… Наверняка ты решил, что я ужасная мать. Что меня опасно оставлять наедине с твоим сыном!

– Ань, хватит! – он отстраняется и, удерживая мое лицо в своих руках, смотрит мне в глаза. – Я не думал об этом. Прекрати. Сейчас нужно отдать все силы на поиски. Я уверен, что кто бы этот человек ни был, далеко он увезти Мишу не мог. Мы найдем нашего сына, слышишь? И его и этого ублюдка.

– Пойдемте, посмотрим записи с камер, – зовет нас начальник охраны торгового центра. – У нас тут был небольшой сбой, поэтому много слепых зон. Но нам удалось найти кадры. Предположительно, на них ваш сын и похититель.

Я вскакиваю с места едва ли не бегом влетаю в комнату охраны. Передо мной экраны, с поделенными на квадратики с разными изображениями.

– Ваш сын предположительно…

– Да, я вижу! – падаю на вращающееся кресло и снова зажимаю рукой рот, чтобы не закричать. – Это он, Миша!

– Кто это с ним? Узнайте его?

Какой-то мужчина действительно держит Мишу за руку, но лицо его полностью закрыть бейсболкой. Одежда тоже ни о чем не говорит. Самая обыкновенная, таких мужчин ходит тысяча и все в одном и том же!

Плюс сильный стресс не дает сосредоточиться, экран перед глазами плывет

– Нет, я не знаю. Не могу понять… Нет ли другого изображения? Ближе?

– Это все, что есть.

– Подождите-ка. Перемотайте назад, – Ратмир все это время стоял чуть позади меня, но сейчас наклоняется едва ли не вплотную к экрану. – Вот! Поставьте на стоп! – и вглядывается в темный силуэт. А потом резко отстраняется. – Я знаю, кто это.

Часть 39

***

– Он не берет трубку! Я позвонила ему уже сотню раз! – сбрасываю вызов и набираю снова. Снова и снова и так бесконечно.

И как я сразу не поняла, что это был Марат! Ну конечно, те же ссутуленные плечи, та же походка. Я совсем на него не подумала на эмоциях, а Ратмир узнал сразу.

– Успокойся, ладно? Самое главное, мы знаем, что он ни с кем-то чужим.

– Он неадекватный, ему нельзя доверять ребенка, понимаешь? Он и есть чужой! Миша его недолюбливает и не понимаю, почему он вообще согласился с ним вот так просто пойти!

– Может быть он пообещал ему что-то? Что-то купить?

– Не знаю. Возможно, – и вроде бы надо хоть чуть расслабиться, но голос все равно дрожит. – Марат ненавидит меня, он считает, что я сдала его полиции и теперь точит на меня зуб. И неужели он решил отыграться на моем сыне. Просто в голове не укладывается! А если он что-то сделает ему?

– Тогда он будет иметь дело со мной, – на челюсти играют желваки.

Он пытается сделать вид, что держит все под контролем, но я вижу, что он тоже напуган. Он на самом деле боится за Мишу.

Он принял его, – бьется в мыслях. – Он действительно любит сына.

– Ты правда не считаешь меня виноватой?

– Я правда не считаю тебя виноватой, – отвечает он, и я вижу, что он действительно честен. В его взгляде – непривычное тепло. – Я знаю, что ты хорошая мать. И никогда в этом не сомневался.

Несколько долгих секунд мы смотрим друг другу в глаза, и я вдруг чувствую, что никогда еще мы не были так близки. Этот случай ужасен, но он на удивление нас сплотил. Я не увидела ни грамма осуждения на его лице, он поддерживал меня, поил кофе и убеждал держать в руках.

– Я думаю нам все-таки стоит поехать и поискать их, – произношу, спустя несколько минут тишины. – Я понимаю, что полиция занялась их поиском, но сидеть вот так сложа руки… Это выше моих сил.

– Когда их найдут, то привезут сюда, – напоминает Ратмир, но заметив уверенность на моем лице, поднимется с неудобной скамьи. – Хорошо, поехали.

Мы вместе выходим из участка и шагаем к его машине.

Когда-то я и представить не могла, что он и я сможем просто находиться на одной территории, а сейчас мы делаем это вместе. Это наш общий сан и мы оба хотим найти его одинаково сильно.

– Куда он мог его отвести? – собрано спрашивает Ратмир, заводя машину.

– Смотря зачем он его забрал. Даже думать не хочу о плохом, но зная его…

Только мы выезжаем с парковки, встречаемся с движущейся навстречу полицейской машиной. И в окне я вижу…

– Это Миша! Он там! Они нашли его!

Молниеносно расстегиваю ремень безопасности и на ходу выскакиваю из машины. А когда Миша выпрыгивает из другой, хватаю его на руки, прижимаю к груди и не могу сдержать слез радости.

– Наконец-то! Наконец-то ты нашелся, милый!

Сейчас мне плевать на Марата, плевать на то, что на нас смотрят. Даже плевать на Ратмира.

Мой сын со мной. Какое счастье.

– Прости, мамочка, я не знал, что ты так сильно расстроишься, – на детском личике читается искреннее раскаяние.

– Конечно, я расстроилась. Я вышла, а тебя нет. Я чуть с ума не сошла, – ставлю его на асфальт и сажусь на корточки напротив. Ручки не отпускаю. Кажется, я больше никогда их не отпущу.

– Почему ты прошел с Маратом, не дождался меня? – стараюсь спрашивать мягко, чтобы не пугать.

– Он сказал, что у него есть для меня сюрприз. Я спросил, это тот же самый, который мне обещала мама, он сказал да, что вы приготовили его вместе. Что нам нужно уйти и ты подойдёшь позже.

Ну конечно, я обещала сюрприз, когда мы шли в фудкорт. Только я имела в виду, конечно, совсем другое. Но разве мог об этом знать ребенок?

– И что же вы делали?⠀

– Ничего, – дергает плечиком, – мы просто гуляли в парке. Я катался на качелях, лазил во всяких лазелках. Было скучновато, если честно. И сюрприза никакого не оказалось.

– А вы о чем-то говорили?

– Да не особо, – и немного подумав, слово решая, стоит ли посвящать меня в тайну, тише произносит: – Но он рассказал мне кое-что…

– Как ты, друг? – из-за спины подходит Ратмир, нарушая тем самым нашу беседу.

Тоже садится на корточки и жмет детскую ладошку.

– Мы с твоей мамой с ног сбились разыскивая тебя.

– Со мной все в полном порядке. Зря вы так беспокоились.

Не сговариваясь пересматриваемся с Ратмиром. В моих глазах стоят слезы, в его… что-то такое, что я не могу так просто объяснить.

Мы определенно стали ближе. За этот день – особенно.

На мгновение он отводит от меня взгляд и смотрит куда-то выше моей головы. Глаза его мгновенно становятся холодными.

Он поднимается и куда-то идет, и я оборачиваюсь, чтобы понять, что же сейчас произошло. Куда он?

Ответ очевиден – он идет к Марату, который тоже вышел из полицейской машины.

– Ратмир! Ратмир, стой! – но не успеваю уцепиться – он уже ушел, оставив меня оцепенеть в ожидании чего-то ужасного. – Ратмир, не надо, здесь Миша!

Он знает, но напоминание не будет лишним.

Какова бы не была злость, нельзя пугать ребенка еще больше!

– Пойдем внутрь, да? Там поговорим, ты мне все расскажешь, – прижимаю сына к себе одной рукой и спешно завожу в участок. У входа оборачиваюсь – Ратмир, ничего не говоря, сжимает ладонью шею Марата и припечатывает к капоту полицейского авто.

– Я тебя с землей сравняю, понял? – доносится до меня его тихий, но довольно устрашающий тон. – Ты украл моего ребенка. Его мать чуть с ума не сошла!

– Отпусти, ты меня задушишь! – слышу сиплый ответный вопль.

– Садись сюда, на диванчик, – бросив быстрый взгляд в открытое окно, усаживаю Мишу специально подальше, чтобы он ничего не слышал. Не хватало ему еще знать грязные подробности. У этого идиота хватит ума облить меня грязью. – Скоро подойдет инспектор, подождем его пока здесь, да? Купить тебе в автомате что-нибудь вкусное?

– Эй, вы чего здесь устроили? Остыли! Оба!

Пока наливаю кофе, слышу, как их разнимают. Слышу преувеличенно спокойный голос Ратмира и жалостливо-гнусавый Марата.

– Я его не крал! Мы просто пошли с ним прогуляться. Разве нельзя?

– Ты можешь лепетать сейчас, что угодно, но с рук тебе это не сойдет.

– Мне? Может быть поговоришь для начала со своей драгоценной женой?

– Ма-ам! Ты скоро там? – доносится до меня голосок Миши.

Конечно, мне хочется знать, о чем они говорят, и при чем тут вообще Милана, но сейчас я в первую очередь должна быть рядом со своим ребенком.

Забираю кофе, выпавшую шоколадку и сок, сажусь рядом со своим чудом и, не удержавшись, снова чмокаю его в щечки.

– Да мам, ну хватит! Перестань! – стесняется он. – Мы же в настоящем полицейском участке, на нас все смотрят!

– И давно это ты стал таким взрослым, что начал смущаться от поцелуев мамы?

– Я уже давно большой, вообще-то!

Распечатав шоколад, с аппетитом вгрызается в батончик.

Он не выглядит напуганным, и это такое счастье. Я ужасно боялась, что этот ублюдок как-то запугал его, что-то сказал или сделал нехорошее.

Но кажется, все обошлось, и я воздаю небесам мысленную благодарность.

В холл заходят Ратмир, Марат и молодой лейтенант. Я на автомате вскакиваю, но Ратмир делает жест рукой, останавливая меня:

– Посиди пока с Мишей, я пока поговорю с инспектором сам. Скоро сюда подойдет детский психолог.

Они уходят куда-то вдаль по коридору, вновь отрезая меня от происходящего.

И это так странно. Я привыкла решать все сама, уже много лет, и сейчас, когда за меня это делает кто-то… так необычно. Необычно и приятно.

Действительно, мое место сейчас именно здесь. Рядом со своим ребенком.

– Ты сказал, что… папа Марат открыл тебе какой-то секрет?

Даже произносить это слово мне неприятно, но ведь Миша действительно думает так.

Да, он никогда не жил с нами, да, практически не появлялся и как отец в документах он не записан, но ведь я представляла все так, что именно он отец. Чтобы избежать лишних расспросов слишком любопытных "сочувствующих" и "друзей".

Да, я была недолго в браке. Да, сын Марата. На этом все.

– Так что за секрет?

– Даже не знаю, правда это или нет, – деловито отпивает сок мой внезапно повзрослевший ребенок.

– А ты поделись со мной, решим вместе.

– Он сказал, что никакой он мне не папа.

Я теряю дар речи, но Миша на удивление выглядит совершенно спокойным.

– Правда? – кое-как связываю буквы в слова. – Так и сказал?

– Ну да.

– И ты расстроился?

– Нет! Я даже рад.

– Рад, что не папа?

– Да. Потому что он обижает тебя. И меня он тоже не любит.

К глазам подступают слезы. Слышать подобное от своего сына совсем не просто.

– А еще он сказал, что мой папа дядя Ратмир.

А вот это стало тем, что выбило из-под ног почву.

Какой же он все-таки ублюдок! Манипулировать маленьким ребенком, мстить мне через него…

Чего он хотел этим добиться?

Зачем?

Но врать сейчас, говорить, что это не так, нет никакого смысла. Я все равно хотела рассказать сыну правду. Жаль, что не в то время и не в том месте…

– Это правда, мам? – Миша смотрит на меня по-детски трогательно и по-взрослому серьезно. – Он правда мой папа?

– А ты хотел бы, чтобы это было так?

– Конечно! – неожиданно радостно произносит он, и с моих плеч падает будто монотонный груз. – Он классный, добрый, многое знает. У него крутой ноутбук и он обещал подарить мне такой же! Представляешь? У меня будет свой ноутбук. Если хочешь, я дам тебе в него поиграть, только недолго, а то от экрана зрение портится. И вообще, это же мой. Только вот… – грустнеет, – …мне кажется, что он меня обманул. И дядя Ратмир не мой папа.

– Не обманул, – едва сдерживаю подступающие слезы. – Он сказал правду.

– Да-а? – и без того крупные черные зрачки возбужденно расширяются. – Ура-а! Значит, у меня будет свой ноутбук! И будет настоящий папа!

Спрыгивает на пол и начинает дурачиться, зная, что когда он так делает, я постоянно хохочу. Хохочу я и сейчас, но сквозь слезы. Но то слезы облегчения, радости, какого-то пока невесомого счастья.

Краем глаза замечаю, что Ратмир возвращается к нам. Один. Походка его твердая и уверенная. А лицо озадаченно-хмурое.

– Как ты? Все в порядке? – в попытке улыбнуться, ерошит волосы на макушке Миши.

– Да, полный улет! – показывает "класс", а потом приподнимается на цыпочки к моему уху, и даже прикладывает ладошку для верности, чтобы уж точно ничего не было слышно: – Мам, расскажем ему секрет? Он же, наверное, тоже еще не знает, что он мой папа!

– Конечно, обязательно, – продолжаю улыбаться, но улыбка сползает, когда я вижу вновь хмурое лицо Ратмира.

Что-то не так. Он что-то узнал. Услышал. Что-то рассказал Марат?

– Мне нужно срочно уехать, – оповещает Ратмир. – Я бы остался с вами, Но это действительно важно. Я должен выяснить кое-что прямо сейчас.

– Да-да, конечно, езжай.

– Я договорился, домой вас отвезут, – и только я хочу что-то сказать, останавливает меня движением руки: – Не спорь. Вас отвезут.

– Хорошо, ладно. А… ты приедешь к нам? То я же собирался…

– Я приеду, – произносит он неожиданно твердо, а затем берет мою ладонь в свою и чуть сжимает. – Обязательно. Только сначала кое-что решу.

Часть 40

***

Ратмир был в бешенстве. Конечно, он знал, что его жена способна на подлости и готова идти по головам ради своей цели, но даже представить не мог, что она решится на подобное…

Войдя в дом, сразу же поднялся наверх, к ее комнате. Открыл без стука дверь. Милана вздрогнула, едва не выронив из рук телефон.

– Ты напугал меня! Так и сердечный приступ получить недолго! – коснулась ладонью грудной клетки, а потом заметила, в каком состоянии муж: – Что-то случилось? На тебе просто лица нет.

– Зачем ты это сделала?

– Сделала что?

– Не строй из себя дуру, я все знаю! Ты в своем уме? Подстраивать кражу ребенка…

Кажется, подобного она точно не ожидала и тоже изменилась в лице.

– Я не поняла, какой кражи? Какого ребенка? О чем ты?

– Продолжишь делать вид, что не в курсе?

– Я действительно не в курсе! – честно округлила глаза Милана и, бросив телефон на тумбу, двинулась навстречу мужу, но он остановил ее резким движением руки:

– Хочешь сказать, что это не ты договорилась с Маратом, чтобы он выкрал Мишу?

– Какого Мишу? Кто это?

– Хватит! – Ратмир ударил ладонью по стене, от чего Милана по инерции дернулась словно получив пощечину. – Мне надоел этот цирк. Я знаю, что это ты. Этот ублюдок мне все рассказал!

– Но Ратмир, я…

– Ты ненормальная, неужели ты сама этого не понимаешь? – глаза его пылали гневом. – В попытке добиться своего ты готова перейти любые грани. Но ребенок! Ты совсем не думала о нем в этот момент?

– Но я правда не понимаю… Куда-ты? – рванула за ним, когда он решительно вышел из ее комнаты и пошел в свою. Там достал из шкафа чемодан для командировок и, открыв его, начал складывать туда рубашки, прямо с вешалками, пару пиджаков, носки и нижнее белье.

– Что происходит? Ты куда-то уезжаешь? – запаниковала Милана.

– Давно нужно было это сделать.

– Сделать что?

– Уйти от тебя. Развестись. Разорвать этот порочный круг. Вообще не нужно было жениться. Ведь я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, – положил сверху парк футболок и потянул молнию, закрывая. А потом поднял на нее хмурый взгляд: – Или может быть не было никакого ребенка и там ты тоже все подстроила?

– Ребенок был! Был! Клянусь! Я действительно была беременна от тебя!

– Ну хотя бы здесь ты не обманула, – поставил чемодан на пол и вытащил ручку.

– Подожди! Стой! – схватила его за руку Милана. – Ты на самом деле уходишь? К ней и ее сыночку?

– Ты же сказала, что не знаешь, кто такой Миша, – невесело усмехнулся Ратмир.

– Да, я знаю о нем. Знаю! – набралась решимости она. – И ты не в праве судить меня за то, что я пыталась бороться за наш с тобой брак!

– Бороться посредством кражи ребенка?

– Не преувеличивай, ладно? Кража! Вообще-то до недавних пор мальчишка считал Марата своим законным павшей! Он просто забрал его, как отец мог никого не оповещать.

– Ты точно не в себе, – с презрением посмотрел на нее Ратмир. – До тебя действительно не доходит вся серьезность произошедшего? Его мать чуть с ума не сошла от волнения!

– А ты ее, конечно, утешил. Ну конечно, эта сука сразу же побежала с жалобами к тебе, – и вздрогнула, когда он схватил ее за запястье.

– Не смей говорить о ней в таком тоне, поняла? Ты ногтя ее не стоишь!

– Все потому что она родила тебе сына, а я нет? Поэтому ты так на ней помешался? Хотя ты думал о ней еще до того, как узнал о мальчишке. Что в ней есть такого, чего нет во мне? Я все старалась делать для тебя!

– Ты делала все для себя. И только, – отпустил ее руку, снова подхватил чемодан.

– Подожди, стой! Не уходи! – снова вцепилась в него Милана. – Да, я сглупила! Просто хотела, чтобы она разочаровала тебя, показала себя плохой матерью. Чтобы ты забрал мальчишку себе. И мы зажили мы счастливо втроем. Да, я бы приняла его как родного. Видишь, как я тебя люблю?

– Тебе нужно лечиться, – серьезно произнес Ратмир. – У тебя действительно проблемы с психикой.

– Нет у меня никаких проблем! Я же уже призналась, что это был дурацкий план. Я была не права, прости! Между прочим я уже сказала Елене… – и осеклась, затравленно посмотрев на мужа.

– Продолжай, – не отпуская ее взгляд, проговорил он. – Какой Елене и что ты сказала?

– Никакой! Это так, одна знакомая моя…

– Еленой зовут няню Миши… – и тут он сразу все понял. Отшатнулся от нее, словно получив ожог, и молча пошел вниз по лестнице.

– Ратмир! Пожалуйста, выслушай меня! – побежала за ним Милана. Обогнала его и зашагала впереди, пятясь спиной к входной двери. – Я перегнула, знаю! Клянусь, я даже пройду любое лечение, только не уходи! Пожалуйста! Мы же столько лет вместе, я всю жизнь любила только тебя!

– Дай мне пройти, – сухо произнес он. – Не вынуждай меня применять силу.

– Нет! Я не пущу тебя! – закрыла собой дверь. – Давай поговорим еще, я объясню. Ты все поймешь! Больше никакого Марата, обещаю. И я забуду и об этой девке и о ее сыне. Ты можешь встречаться с ним в любой момент, я не буду против. Он может жить с нами!

– Отойди.

– Но я же борюсь за нас! Неужели ты не видишь? – прокричала она. – Борюсь как умею!

– Нет никаких нас. Нет и никогда не было, – отодвинув ее от двери, вышел из дома. – Заявление о разводе тебе передаст мой адвокат. И запомни – с этого дня ты не посмеешь не то, что подойти к Ане и моему сыну, ты даже не посмотришь в из сторону. Иначе будешь иметь дело со мной. Ты поняла меня?

– Ратмир...

– Ты меня поняла? – позвонил он таким тоном, что у нее на оставалось иного выбора, кроме как ответить единственное:

– Да, поняла.

После этого он ушел, оставив ее на пороге одну.

Часть 41

***

– Ратмир?

Кутаясь в домашний халат, смотрю на нежданного гостя.

– Извини, что поздно.

– Нет-нет, ничего страшного, проходи, – открываю дверь и впускаю его.

– Вы уже спали. Я действительно не подумал.

– Нет, я еще не спала, только собиралась. А Миша да, спит. Сильно устал, вырубился мгновенно, едва только голова подушки коснулась. Я думала, ты уже не приедешь.

– Так вышло.

Он стоит в прихожей и я отчетливо вижу, что он какой-то не такой. Хмурый, немного рассеянный, но в то же время взгляд полон решимости.

– Пойдем на кухню, там поговорим.

Мы тихо следуем вдоль длинного коридора. Ратмир на мгновение останавливается возле приоткрытой двери комнаты Миши и заглядывает внутрь.

Я не знаю, какие мысли крутятся в его голове, но он необычно серьезен и задумчив. А еще почему-то именно сейчас я замечаю, как сильно Миша похож на своего отца в профиль.

И я думала, что смогу скрывать это всегда? Невозможно.

Зайдя на кухню, закрываю за нами дверь и щелкаю кнопкой чайника.

– У нас только черный и, по-моему, закончился сахар…

– Я ушел от Миланы, – вдруг выстреливает он. – И завтра подаю на развод.

Моя рука с чашкой зависает в воздухе.

Не то чтобы я никогда не думала об этом или не хотела когда-нибудь услышать подобное, но чтобы вот так резко, совершенно неожиданно…

– А она в курсе твоих намерений? – стараюсь сохранить самообладание.

– Да, в курсе.

– Ну, это твое решение. Возможно, оно правильное. Ведь ты сам говорил, что ваш брак больше фикция и дань обязательствам.

– Мне стоило сделать это гораздо раньше.

И тут я не могу с ним не согласиться.

– Есть еще кое-что, о чем ты должна знать. И лучше тебе сесть.

– О, Господи, – опускаюсь на стул напротив. – Ты меня пугаешь.

– Боюсь, новости не из приятных.

Когда он рассказал мне о том, что проделывала за нашей спиной эта сумасшедшая, я сначала испытываю дикий шок, что такое вообще возможно. Потом страх – что было бы, откройся бы все чуть позже. Какие бы еще грани она решилась перейти. И в конце настигает гнев…

– Я со свету сживу эту ненормальную! – на месте мне не сиделось весь наш разговор, и я в отчаянии меряю шагами комнату. – Я готова поехать к ней прямо сейчас, чтобы высказать все, что думаю о ней! Эта женщина, лженяня пусть недолго, но находилась в нашем доме. Наедине с нашим сыном! – и тут до меня доходит ужасное: – Это же она накормила его орехами! И определенно она же подменила список. Он был напечатан на компьютере, не от руки, любой дурак мог переписать его и распечатать новый! Она могла убить нашего ребенка, понимаешь? Ее желание мести и что-то доказать мне не имеет границ. Я в порошок ее сотру!

– Успокойся, ладно? Не нервничай так. Я понимаю твои эмоции и разделяю их, и мы обязательно призовем их обоих к ответу, но голова должна быть холодной. Слышишь меня? Я займусь этим завтра же, я все решу.

– Поверить не могу, что все это происходит в моей жизни. Это какой-то кошмар, – закрываю лицо ладонями и чувствую как его руки обвивают мою талию.

Не в попытке соблазнить, его цель – именно утешить. И эффект достигнут, я заметно расслабляюсь, позволяя себе выдохнуть и отпустить тетиву напряжения последних дней.

– Все будет хорошо, наш сын теперь в безопасности, – гладит меня по собранным в хвост волосам.

– Боюсь, пока эта чокнутая крутится где-то рядом, в безопасности мы никогда не будем. А если она подкараулит Мишу возле детского сада? – поднимаю на него встревоженный взгляд. – Если заплатит кому-то?

– Этого не будет.

– А если…

– Просто верь мне. Я знаю, что ты не обязана это делать, я обидел тебя, совершил массу ошибок в прошлом. Но я хочу искупить каждую. И я сделаю это, если ты позволишь.

Он смотрит мне в глаза, и мне так хочется верить ему. Я устала окружать себя шипами, устала взваливать все на свои плечи, устала делать вид, что все давно в прошлом.

Я ничего не забыла. Все эти годы в разлуке я думала о нем.

– Миша знает, что ты его отец, – мы так и стоим посреди кухни не разжимая объятий, которые из утешительных перешли в более интимные. – Марат рассказал ему. Ну а я не стала выкручиваться. Все равно я хотела ему все рассказать.

– И что сказал Миша?

– Ты знаешь, он обрадовался.

– Правда? – и взгляд становится теплее.

– Да.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, и я ощущаю то самое притяжение, что связывало нас много лет назад. Только сейчас все иначе. Эти годы в разлуке не прошли для нас зря.

Я ощущаю его запах, тепло его рук и чувствую, как с давно замороженного сердца начинает спадать броня.

– Ты собрал свои вещи? – спрашиваю тихо.

– Да. Они в машине, – в тон мне отвечает он.

– И куда ты поедешь?

– Не знаю. В гостиницу или переночую в кабинете ресторана. Там есть диван.

Снова тишина, но такая громкая. Кажется, я слышу его желания и мысли, и звучат они в унисон с моими.

– Ты можешь остаться здесь. Я постелю тебе в свободной комнате… Если хочешь, конечно.

– Хочу, – выдыхает он и тянется к моим губам.

Я не хотела форсировать, но противостоять этой ласке не в силах. Не могу. Да и не хочу.

Слишком часто я делала что-то для кого-то. Пришло время подумать о себе.