Целительница для князя

Глава 24

На пороге нарисовывается Ефан, то ли помощник, то ли просто секретарь герцога. Раньше как-то не до разглядывания было, хотя я понимала, что Ефан может оказаться значимой фигурой, едва ли не вторым после герцога. Братишка-то пустое место.

Ефан не нравится мне с первого взгляда. При герцоге он элементом интерьера прикидывался, исполнительным и многофункциональным, а без герцога грудь выпятил, губу выдвинул, смотрит на меня с нескрываемым презрением. Ну, это он зря. В окружающей действительности мне ещё разбираться и разбираться, но уж зарвавшегося секретаря я на место поставлю, даже если он не секретарь, а целый доверенный заместитель.

Я выгибаю бровь, демонстративно осматриваю его с ног до головы.

– Леди.

– Хм?

– Преподаватель этикета прибыл. Почему вы до сих пор не в классной комнате?

Первое мгновение я трачу на то, чтобы подавить внезапную телесную реакцию. Я возмущена до крайности, а тело почему-то в испуге сжимается. Видимо, оригинальная Беранара не давала сдачи, не жаловалась отцу. Добавить сюда, что герцог дочерью откровенно пренебрегал, и становится понятно, откуда такое отношение. Возможно, Бернара даже пыталась жаловаться, но не была услышана.

Качнув головой, я сокрушённо вздыхаю:

– Ефан, – не важно, обращалась к нему так Бернара или нет, раз герцог обращается, значит, и мне можно, – боюсь, на урок этикета отправитесь вы. Может быть, у преподавателя получится донести до вашего разума простую истину. Вламываться в личные покои без разрешение верх неприличия.

Моя отповедь сбивает с Ефана спесь, он недоумённо моргает, но не зря он правая рука герцога, в себя приходит молниеносно.

– Леди, вы осмелели.

– Выйдите и зайдите так, как положено. Начнём обучение этикету прямо сейчас.

Ефан нехорошо прищуривается:

– Леди, не берите на себя лишнего, – предостерегает он.

Пфф!

– Этот совет вам следует адресовать себе самому.

– Леди.

– Достаточно. Лара, передай преподавателю мои сожаления в связи с невозможностью присутствовать на уроке сегодня и надежду, что она не откажется перенести урок на завтра.

– Леди, герцог…

– Герцога здесь нет, Ефан, а также здесь нет места для вашего мнения. Вы сообщили мне о прибытии преподавателя, и этого достаточно. Не заставляйте меня повторяться. И мне очень странно, что вы демонстрируете… глупость или неосведомлённось, не знаю, но ни то, ни другое вас не красит.

Пробрала!

Ефан напрягается:

– Простите, леди, что вы имеете в виду?

Можно продолжать упирать на то, что Ефану не по статусу меня допрашивать, но вопрос задан без требовательных ноток, а вставать в позу – авторитет ронять, ведь Ефан меня слушать не будет, что ни делай, а сейчас ситуацию можно «замять».

Лара, бросив на меня тревожный взгляд, уходит выполнять распоряжение, мы с Ефаном остаёмся наедине.

– Вы не знаете, что молодой лорд ат Шуа вызвал на дуэль князя Даларса? – наиграно удивляюсь я. – Это вопиющая неосведомлённость. А если вы знаете подробности вызова, то странно, что вы не понимаете причину, по которой урок не может состояться.

Он реально не знает? Не верю. Тогда зачем притворяется? Как вариант, он пришёл посмотреть на мою реакцию. Что же, скрывать, что я изменилась, я и не собиралась.

Ефан слегка склоняется, приложив руку к груди:

– Леди, впредь я учту, что должен следить за происходящем внимательнее и приложу все усилия, чтобы не допустить неосведомлённости снова.

Всё бы ничего, но сарказм и насмешка бьют фонтаном, под внешней вежливостью издёвка.

– Можете быть свободны, – взмахиваю я кистью.

Надоел.

Так, успею я документы полистать или на дуэль пора собираться?

Кстати, что должен делать секундант?

Ефан, качнувшись с пятки на мысок, всё-таки покидает кабинет, не спорит, однако на пороге оборачивается:

– Леди, уверен, скоро вы поймёте, насколько вы переоценили поддержку князя.

– Вы мне угрожаете? – поражаюсь я.

Не удостаивая меня ответом, Ефан уходит.

Да кем он себя возомнил? Держится будто второй хозяин. Мысль, кстати, интересная. Он простолюдин или мелкий аристократ? Если аристократ, то он может метить герцогу в зятья. И не важно, что герцог такому зятю вряд ли обрадуется. Подстроить обстоятельства при должной сноровке он сумеет.

Или у него на уме что-то ещё? В одном уверена – перед герцогом Ефан притворяется.

Возвращается Лара.

– Преподавательница приняла мои извинения? – уточняю я.

– Разумеется, моя госпожа.

Кивнув, я вынимаю из ящика стола копии документов. К счастью, пачка легла почти ровно, листы не перепутались. Я бегло просматриваю записи, но они слишком небрежно сделаны, чтобы легко в них разобраться, заметно, что Бернара делала их второпях, боясь быть пойманной на месте преступления. Какие-то имена, цифры. Гедан бы быстро разобрался… Я складываю листы и прячу обратно в приклеенный ко дну ящика конверт, сейчас нет времени досконально разбираться. Подозреваю, что там худший вариант – не экономика, а политика.

– Та-ак…

Как же много сразу навалилось. Герцог с его неясными идеями, которые мне вряд ли понравятся, шантажист, Ефан, Гедан, предложение которого я не готова принять.

– Госпожа, осмелюсь напомнить, что к полудню вы должны прибыть на главную площадь.

– Уже пора?

– Да, леди.

Я поднимаюсь из-за стола, но здравый смысл вместе с интуицией буквально пригвождают меня к месту.

– Иди первой, – приказываю я Ларе, дожидаюсь, когда она выйдет из кабинета и присаживаюсь на корточки.

Тайник ненадёжен, а Ефан наверняка заметил, что Лара стояла подозрительно близко к секретеру. Каковы шансы, что он вернётся с обыском? Лучше не проверять. Куда перепрятать бумаги, я не знаю, зато знаю, как работает мой дар. Наложить защиту от чужих лап – это светлое действие, правильно? Магии хватает моего намерения, не требуется никаких особых формул, заклинаний, достаточно желания и чёткого образа. Белое я уравновешиваю чёрным – любой, кто проигнорирует безобидную защиту, огребёт по полной программе. Так и быть, превращать руки в клешни не буду, не хочу лишать лорда Краба эксклюзивности его «рукавиц». А что тогда? Ефан коснётся конверта, и… и его пальцы превратятся в вялые макаронины. Нет, внешность не изменится, просто случится временный паралич.

С ладоней срывается бело-чёрное облачко, обволакивает конверт и бесследно впитывается.

Всё, за копии документов можно не волноваться, но на всякий случай я ставлю дополнительную защиту на дверь кабинета.

Лару я нахожу в гардеробной. К моему приходу она успела вывесить несколько вариантов нарядов, но стиль оригинальной Бернары мне не нравится, она зачем-то выбирала цвета, которые «забивали» её яркую индивидуальность. Вместо того, чтобы подчеркнуть огненный шёлк густых волос, она превращала себя в синьору Помидору.

Надо перетряхнуть гардероб, но не сейчас.

– А там что, Лара? – взгляд цепляется за плотный чехол.

– Охотничий костюм, госпожа. Охотничий костюм обязан быть в гардеробе каждой аристократки, но вы избегали его надевать. Более того, вы были недовольны, когда он попадался вам на глаза. Я взяла на себя смелость убрать его.

– Почему он мне не нравился?

Как же удобно, что Лара принимает моё почти полное беспамятство как должное.

– Сожалею, госпожа, мне это не известно.

Лара вскрывает чехол, и мне открывается синее великолепие. Однозначно, мой цвет. Насчёт фасона сказать труднее, но в мастере можно не сомневаться, костюм сядет идеально. Чем дольше я смотрю на перелив белоснежных воланов блузы, расшитой серебряной нитью, на тёмно-синий приталенный короткий пиджачок, будто сошедший со страниц земного журнала о стиле и высокой моде, на узкие брюки и нечто, похожее на обрезанную наискось миниюбку, явно повязывающуюся поверх брюк, тем отчётливее понимаю, что охотничий костюм создан специально для меня, и в нём я затмлю любую признанную красавицу.

Поняв всё по моему взгляду, Лара радостно распаковывает наряд, помогает мне одеться, подводит глаза и собирает волосы в конский хвост, достаёт . Я нарочно не смотрю на себя в зеркало, дожидаюсь результата.

Лара подаёт мне сперва одни серьги, затем, резко качает головой:

– Лучше серебряный комплект, моя госпожа.

– Доверяю твоему вкусу, Лара.

Она забирает крупные сапфиры в золоте и достаёт небольшую шкатулку:

– Госпожа, вы считали сочетание серебра и бриллиантов слишком смелым. Комплект достался вам от герцогини.

От матери?

Чтобы на лице отразилась приличествующая случаю грусть, я вспоминаю своих родителей.

– Хорошее сочетание, – лично мне оно и правда нравится, в прошлой жизни я носила серебряные серёжки с фианитами.

– Готово, госпожа.

Я закрываю глаза, ориентируясь на память, подхожу к ростовому зеркалу в бронзовой раме. Лара рядом, придерживает под руку, чтобы я не упала, поправляет тончайшую кружевную перчатку. Я чувствую, как Лара отстраняется, чтобы не помешать, а мне вдруг становится боязно открывать глаза. Вдруг надежды не оправдаются? Вдруг я выгляжу не так хорошо, как мне мечталось? Я распахиваю глаза.

Из зеркала на меня смотрит роскошная рыжая бестия. Уже не королева, настоящая богиня.

– Госпожа, герцогиня гордилась бы вами.

Увы, гордиться уже некем.

Пока я откровенно любуюсь своим отражением, Лара быстро собирается, она, как и положено личной служанке, будет меня сопровождать.

Экипаж уже подан. Я про себя вздыхаю, что Розика дождаться вряд ли получится. Меня беспокоит, что герцог так и не лишил братца статуса наследника герцогства. Если он этого не сделает, Гедан дурака убьёт?

– Леди, я полагаю, вам требуется помощь.

– Что?

Вот уж не ожидала, что Ефан полезет.

– Я сопровожу вас, леди, – ещё и не разрешения спрашивает, а ставит перед фактом. – Вы прекрасно выглядите.

Комплимент мог бы быть приятным, если бы не сопровождался сальным раздевающим взглядом.

– Излишне, – отрезаю я.

– Леди.

Может, его цель спровоцировать меня на всплеск магии? Руки чешутся, но интуиция подсказывает, что разумнее сдержаться.

Кучер распахивает для меня дверцу экипажа. Я забираюсь в салон, Лара не отстаёт. Кучер захлопывает дверцу.

Я немедленно возвожу двуслойный купол тишины – безобидный белый слой не выпускает звуки, так сказать оберегает окружающих от шума, а чёрный слой удивит того, кто захочет купол сорвать.

– Лара, ты знаешь, как проходят дуэли и что положено делать секундантам?

Пару мгновений Лара собирается с мыслями.

– Главная задача секундантов следить, чтобы дуэлянты не нарушали правил. Например, запрещено использовать оружие, кроме назначенного, запрещено использовать дар даже для защиты. Если дуэлянты договорились драться не до смерти, а до первой крови, то определить победителя.

– А конкретнее? Что я должна буду делать?

– Наблюдать, госпожа, а затем быть готовой свидетельствовать о том, что вы видели.

Наверняка есть какие-то ритуальные фразы, жесты, поклоны, но Лара, похоже, не в курсе. Кивнув, я отворачиваюсь к окну. За стеклом неспешно проплывает город, но пока смотреть особо не на что, экипаж двигается по аристократическому кварталу, и ничего, кроме утопающих в зелени особняков, здесь нет. Ни контор, ни магазинов, ни даже пешеходов. Да и откуда пешеходам взяться? На проспекте становится поинтереснее, да и движение оживлённое.

– Дуэль будет…публичной?

Учитывая, что местом схватки выбрана главная площадь, ответ очевиден, но всё же хотелось бы понять, соберётся толпа зевак, или вход на главную площадь всё же ограничен.

– Разумеется, госпожа. Тайные дуэли были запрещены двадцать лет назад. Вы… тоже забыли?

Хорошо, что Лара уже готова задавать вопросы, больше не морозится.

– Я очень многое забыла. Можно сказать, почти всё. Остались крошки. Я даже брата не сразу узнала.

Я представляла себе, что дуэль пройдёт либо непосредственно на площади, либо на неком помосте, чтобы зрителям было лучше видно. Реальность поразила. В стороне от главной площади театр под открытым небом, очень похожий на античные театры, такая же многоярусная «тарелка», дно которой исполняет роль сцены.

Народу собралось немало. Не сказать, что трибуны забиты, но навскидку количество желающих посмотреть на схватку перевалило за тысячу.

Моё внимание отвлекает Ефан. Он спрыгивает с лошади, бросает поводья и блеснувшую жёлтым отсветом монетку подскочившей босоногой девочке, издевательски приветствует меня поклоном и, не приближаясь, спокойно спускается на трибуны. Я сверлю его неприязненным взглядом, но сделать пока ничего не могу. Даже упрекнуть, ведь формально он не сопровождает меня, а прибыл посмотреть дуэль.

– Ох…, – выдыхает рядом Лара.

– Что такое?

– Экипаж.

– Хм?

– Левее, моя госпожа. Экипаж с королевским гербом.

Бесполезная для меня подсказка, я понятия не имею, как выглядит королевский герб.

– Его величество…? – недоверчиво переспрашиваю я.

Не может быть. В мире жёсткой иерархии не по статусу королю выбираться из резиденции ради драчки двух молодых аристократов.

– Вероятно, его высочество наследный принц Отгарг.

Если верить роману, то личность его высочество крайне неприятная. Мстительный, не принимающий отказа, грубый с горничными, но, вроде бы, при всех недостатках, не безнадёжен, в том смысле, что есть и ум, и хватка, и управленческий талант, доверить ему королевство можно, не развалит.

– Ясно.

Я бы предпочла держаться от королевской семьи подальше, но не с моим положением дочери герцога, возглавляющего Совет.

– Герцог.

У Лары глаза на затылке?

Бросив взгляд за спину, убеждаюсь, что да, герцог прибыл, выходит из экипажа и направляется к театру, но, заметив карету королевского дома, устремляется к ней.

Я же тороплюсь спуститься.

Гедан давно прибыл. Брат и его секундант тоже внизу, держатся на дальней стороне арены. Получается, я последняя? Вроде бы не опаздываю, до полудня время ещё есть.

Спускаясь, я мимоходом присматриваюсь к зрителям. У тех, кто расположился ближе к верхним рядам, одежда выглядит потрёпанной, тона преимущественно тёмные. Чем ниже спускаюсь, тем богаче одежда. Нижние ряды, ошибиться почти невозможно, принадлежат аристократам. Я даже узнаю двух или трёх лордов, я их видела в резиденции графа Бальса.

Брат моё появление игнорирует, как и его секундант, зато Гедан делает насколько шагов навстречу и склоняется в галантном поклоне:

– Леди.

– Князь, – в тон отвечаю я и замолкаю.

Он прищуривается:

– Герцог до сих пор не выполнил моё условие. Леди, у вас есть последние минуты, чтобы попросить за брата.

– Князь, вы ищете повод сделать меня своей должницей или хотите избежать убийства?

– Леди, вариант, что я хочу проверить крепость братско-сестренских уз, вы не рассматриваете?

– Разумеется, нет. Согласитесь, проверять то, чего в природе не существует, несколько проблематично. Лучше скажите, мне полагается что-то говорить, делать? Или достаточно постоять, притворяясь столбом?

– Украсить театр своим присутствием более, чем достаточно.

Нас перебивает раскатистый удар невидимого гонга.

Гедан разворачивается лицом к противнику и кладёт ладонь на рукоять меча. Братик тоже разворачивается. Его секундант встаёт за его плечом. Я тоже встаю за Геданом.

Зрители на трибунах резко поднимаются, теряют к сцене всякий интерес, сотни и сотни голосов сливаются в нестройный хор:

– Да здравствует принц Отгарг!

– Слава его высочеству!

Принц вальяжно спускается, но на приветствия милостиво кивает. Я буквально на языке чувствую привкус фальши, но от комментариев воздерживаюсь. Кому они нужны? Лишь бросаю взгляд на Лару, убеждаюсь, что она заняла место в стороне, вдали от прохода, а значит, вряд ли принц её заметит.

За ним следует герцог.

Принц достигает нижнего ряда, но не садится, а выходит на сцену, жестом позволяет зрителям вернуться на свои места.

– Мой венценосный отец узнал, о случившемся недоразумении и очень обеспокоен. Я призываю вас, князь Даларс и лорд ат Шуа, к примирению.

Гед отвечает первым:

– Если лорд готов принести мне достаточные извинения…

– Я намерен укоротить самомнение князя на голову, – братик ухитряется даже намёк принца проигнорировать.

Вот у кого самомнение, так это не у Геда…

Принц не пытается уговорить. Видимо, посчитав свой долг исполненным, он усаживается на первый ряд. Сопровождающие его лакеи успевают и небольшой матрасик постелить, и раскладывающийся каркас поставить, и тент от солнца натянуть. То, что из-за тента многим аристократам теперь не видно сцену, никого не волнует, и аристократы спешно раздвигаются в стороны.

На сцену выходит герцог:

– Я также обеспокоен происходящим. Лорд ат Шуа, вы мой сын, но честь и совесть не позволяют мне идти против истины. В конфликте глубоко неправы именно вы. Властью главы дома я приказываю вам принести его светлости удовлетворительные извинения.

Мне с трудом удаётся сдержать фырканье. Совесть, как же. Страх за сыночку, ведь Гед легко его убьёт. Диванная собачка почему-то возомнила себя способной загрызть волка, ага.

– Я отказываюсь.

Братик вроде бы уже не выглядит печально набравшимся, когда остатки ума окончательно подменяет алкоголь, но почему-то продолжает упорно стоять на своём.

– Я не могу вас поддержать, сын. Не могу.

– Пфф!

– Я властью главы рода лишаю вас, лорд ат Шуа, права наследовать титул и дом. Ваше высочество, прошу засвидетельствовать.

– Отец?!

Герцог не удостаивает его ответом, отворачивается, как от пустого места.

– Засвидетельствовано, – подтверждает принц, и герцог занимает место подле него, под тентом.

Несколько секунд братик наблюдает. Лицо, до того благодушно-насмешливое, перекашивается злобой. Брат вперивает взгляд в Гедана и цедит так, чтобы для зрителей его слова остались тайной:

– Убью, теперь точно убью.

– А я, к сожалению, нет, – делится со мной Гедан и делает шаг вперёд.

Гонг ударяет повторно. Дуэль начинается.