Цена его ревности. Книга 2

Глава 65. Маски сорваны

Проигнорировав накрытый стол, Санджей и Айрин уютно устроились на полу. Санджей опирался спиной о диван, а Айрин прислонилась к нему плечом, перекинув ноги через ноги любимого.

Перенесенные на пол, вокруг молодых людей горели свечи. Их теплое и колеблющееся сияние затмевали короткие вспышки яркого холодного света, а следом, раздавался оглушительный грохот, но все это не нарушало тихого умиротворения молодых людей, которые опережая один другого, пытались накормить друг друга то салатом, то запеченным куриным филе.

— Вот не знала, что Вика умеет готовить, — пробормотала Айрин, — Пока я жила дома, она к плите и не подходила.

— С тех пор много времени прошло, — отозвался Санджей и поцеловал ее в колено. С аппетитом уплетая Викины кулинарные изыски, он не забывал кормить и невесту. — Какой будешь десерт? — не успел задать вопрос, как его рот был уже закрыт поцелуем.

Вика набрала в грудь воздух, будто собралась нырять, и выпалила на одном дыхании.

— Какими будут наши отношения, после того, что случилось утром? — она смотрела Ракешу прямо в глаза, стараясь уловить в них малейшее изменение, но видела только непроглядную черноту.

— Наши отношения? — переспросил Ракеш, вздергивая удивленно бровь и старательно пряча злость, которая начала подниматься от воспоминаний о том, что увидел и услышал, когда, готовый сделать предложение маленькой лживой дряни, пришел в офис. — Почему они должны стать другими? Что изменилось?

Вика замерла на месте, чувствуя, как распустившийся внутри цветок сковывает арктическим холодом.

— Но, ведь я тебя поцеловала, а ты… — она не могла продолжать. Леденящее оцепенение постепенно завладевало каждой частичкой тела.

— Совершено верно. Ты мня поцеловала, а я, как воспитанный человек, не стал препятствовать желанию женщины и ответил тебе. Ты захотела меня поцеловать, что вполне понятно, я не возражал, что тоже вполне понятно. Надеюсь, ты не разочарована? Так почему это должно что-то поменять? Я ответил на твой вопрос? Пойдем, нам обоим надо поспать.

— Я никуда с тобой не пойду и не собираюсь оставаться здесь на всю ночь, — тихо и тускло отозвалась Вика. Чувств не было никаких, только сплошной холод, заставляющий дрожать в духоте тропической ночи. — Я буду спать дома, — и она, обойдя Раджа, направилась было в сторону кабинета, но он, перехватив ее руку, отбросил Вику в кресло, а сам, оперевшись руками на подлокотники, навис над ней

— Почему? — прорычал Ракеш, растеряв все благодушие при последнем заявлении упрямицы.

— Что почему? — не поняла Вика, пытаясь отстраниться от Раджа, но позади была спинка кресла.

— Почему ты так стремишься встретиться Санджеем? Почему именно он? — продолжал рычать Ракеш, выплескивая всю злость и боль.

— Я не понимаю о чем ты. Зачем мне встречаться с Санджеем? — искренне недоумевала Вика. Она сделала попытку сползти с кресла, но сильные руки подхватили ее подмышки и, вернув в кресло, прижали плечи к мягкой спинке.

— Не делай вид, что ты ничего не понимаешь! — гнев на несносную девчонку продолжал полыхать в глазах Ракеша. — Не пытайся выставить меня идиотом! Я все видел и слышал! Почему именно он?! Я слишком обходителен и недостаточно напорист? Это легко исправить, — Ракеш схватил Вику за обе руки, поднимая ее из кресла. — Пойдем, — он снова направился в сторону лестницы на второй этаж, но Вика не готова была так легко сдаться, она крутанула запястьями в сторону больших пальцев, удерживающих ее рук и, высвободившись из захвата Раджа, отбежала за кресло, поставив между ними преграду.

— Ты, действительно, идиот! — задыхаясь, воскликнула она — Санджей жених моей сестры!

— Разумеется, — полумурлыкал-полурычал Ракеш, пытаясь вернуть самообладание. — Ты же очень — любишь сестру и сделаешь для нее что угодно.

— Конечно, я ее люблю и сделаю для нее что угодно, — уверенно ответила Вика.

— И даже покараулишь и развлечешь ее жениха? — обворожительно мурлыкая, Ракеш медленно и незаметно подкрадывался к креслу, за которым от него пряталась Вика. Но на нее, обескураженную нападками, уже не действовала магия его голоса.

«Как он может так думать обо мне?» — только эта мысль занимала все ее сознание.

Сверкнувшая совсем близко молния с поразительной четкостью высветила хрупкий силуэт сквозь тонкую материю платья, всего на миг исчезнувшего в резком электрическом свете, и заставила Раджа замереть, залюбовавшись на представшую перед ним картину. А грянувший тут же гром, позволил Вике увидеть, что, незаметно двигаясь, Ракеш подобрался к ней совсем близко.

Вика охватила взглядом всю комнату — ближе всего была полуоткрытая дверь библиотеки, и если успеет до нее добежать, то это будет чудо.

Ракеш проследил за ее взглядом, но Вика сорвалась с места на мгновение раньше, и оно позволило захлопнуть и запереть дверь прямо перед носом бросившегося наперерез хозяина дома.

— Вика, открой дверь, — мягко попросил Ракеш, но ответом послужил шорох раздергиваемых гардин. — Вика, я обещаю, что только провожу тебя в спальню, и ты останешься там одна. На кровати спать удобнее, чем в кресле или на полу. Вика, открой, — послышался глухой стук, и бровь Раджа иронично поползла вверх: «Паршивка хочет разбить окно», — усмехнувшись, подумал он. — Я не подойду к тебе. Неужели ты думаешь, что меня может заинтересовать девица подобная тебе? Которая путается с моим братом? — продолжал Ракеш, но Вика не отвечала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Запершись в библиотеке, она подбежала к окну, раздернула шторы и попыталась его открыть.

Рамы не поддались.

Тогда Вика взяла со стола тяжелое пресс-папье и швырнула его в темное стекло, но оно отозвалось только глухим стуком. Понимая, что из дома действительно не выбраться, Вика наконец-то сдалась и бессильно опустилась в широкое кресло цвета мха.

Ее всю трясло, хотелось стать маленькой и спрятаться ото всех, и Вика, подтянув ноги и свернувшись клубочком, устроилась в кресле. Она бездумно смотрела на ставшую зеркальной дверцу шкафа, в которой, когда молнии озаряли кабинет, отражалось ее бледное лицо, и слезы обиды стекали по щекам, оставляя на них влажные следы.

«Как он может так думать обо мне? Я же не вижу никого и не могу думать ни о ком кроме него. Как он может? Да еще и про Санджея?! Я и он? Как ему это в голову пришло?!» — обида душила. Безумно хотелось заставить Ракеша забрать обратно мерзкие обвинения, но гордость, не позволявшая унижаться и оправдываться, когда она ни в чем не виновата, заставила остаться лежать в кресле. — «Раз хочет так думать обо мне, пусть так. Утром пойду к Санджею с заявлением. Он обещал подписать», — решила Вика и устало закрыла глаза.