Цепь Севера

Глава 15

Норград, столица Керанской Империи.

Игорь Миров стоял напротив двух подчиненных и не знал, у кого первым взять папку с пометкой «Совершенно Секретно».

— Коршуны, — произнес он, ставя свой портфель на пол. — До кабинета дойти не успел, уже набросились.

Взяв в руки первую папку, поставил магическую печать в ведомость доставки, которую ему тут подсунул улыбающийся адъютант, и принялся проделывать ту же самую процедуру и со вторым.

Беглым взглядом осмотрев то, что было написано в документах, он решил, что его кто-то разыгрывает. Не могут два таких события случиться одновременно.

Он решил снова всё изучить, но уже внимательней. Для этого глава ИСБ подошел к стойке охраны, из которой дежурный следил за входом в здание конторы и послал того погулять.

Если всё действительно так, как он понял с первого раза, незачем идти к лифту, в кабинет он сегодня не попадет, да и не только сегодня.

Внимательно вчитываясь в каждое слово, Миров несколько раз протирал глаза, затем снова читал написанное и даже попросил службиста ущипнуть его, чтобы точно быть уверенным, что это не сон.

— Дима, — он произнес имя водителя, когда тот ответил на телефонный звонок. — Подгоняй машину, поедем на Академическую.

— Есть, — коротко отозвался тот.

После разговора с водителем, Игорь, набрал еще один номер, по памяти и секунд двадцать ждал, пока его будущий собеседник наконец-то возьмет трубку.

— Чего тебе? — раздраженно спросил император. — У меня встреча с послом скоро.

— В пекло посла, — тут же выпалил Игорь. — Я нашел Громова-младшего, он с моими людьми в составе отряда, отправленного на уничтожение семени.

— Ну молодец, — всё так же раздраженно сказал Константин. — Что мне теперь, медаль тебе дать?

— За равного-то? Было б, конечно, неплохо, — поерничал Игорь. — Но суть не в этом. Как ты понял, информация о Громове пришла с севера. Вместе с командиром группы, они смогли наладить связь с людьми из столицы. А знаешь с кем они разговаривали?

— Удиви, — попросил император.

— Со служителями Мары! — выкрикнул Миров-младший, от чего подчиненные, следующие на свои рабочие места, украдкой стали поглядывать на излишне громкого начальника.

— Дальше, — уже заинтересованно попросил Константин.

— Правин, которого я назначил командиром отряда, потребовал немедленно направить еще одну группу на север, — понизив голос, отвечал Игорь. — В поселке Мичкиных был обнаружен декус.

Короткая, но яркая брань императора, заставила Игоря отодвинуть трубку от своего уха и дождаться пока старший брат выговорится.

— Всё? — после короткого «угу» из трубки, Миров-младший продолжил. — А теперь вторая новость. Под завалами в Невринске обнаружился выживший.

— Ну хоть чего-то хорошего от тебя дождался, — выдохнул император. — Кто?

— Демид Пегов, — назвал оперативника Игорь.

— Это те самые Пеговы? — спросил Константин.

— Да. Но я бы не стал называть это хорошей новостью, — после тяжелого вздоха собеседника Игорь продолжил. — По описанию Демида Пегова, разрыв в Невринске тоже устроил декус. — император снова принялся грязно ругаться, но Игорь его осек. — Да подожди ты. Пеговы из Аврельска, а кто у нас там еще обосновался?

— Игорь, хватит шарад, — строго сказал император. — Сейчас не до этого.

— Скучный ты, — бросил Миров-младший. — Салтыковы. Пегов утверждает, что декусом был никто иной, как Николай Салтыков. Именно он это всё устроил и, по утверждениям парня, перед тем как на моих спецов набросились твари, он увидел, как Салтыков сам вошел в разрыв.

— То есть, Салтыков-декус сейчас на севере? — новости Константина явно не обрадовали.

— Скорее всего, — подтвердил Игорь.

— И туда же направляет равный Громов? — император несколько секунд помолчал, а потом начал раздавать указания брату. — Салтыковых прижать, разрешаю любые действия. Если нужно, введу в Аврельске военное положение. На брюзжание остальных родов не обращать никакого внимания. В случае чего, не стесняйтесь применять силу, с ними я потом сам разберусь.

— А никто брюзжать и не будет, — остановил брата Игорь. — Помимо деталей разговора, служители передали информацию о заказчике Громова-младшего.

— Дай угадаю, Салтыковы? — не веря в удачу, спросил Константин.

— Да, а в купе со всей имеющейся информацией… В общем теперь у нас есть железные доказательства, что заказчик Громовых связан со скверной и нападение тварей на усадьбу, во время покушения, не было простой случайностью.

— Это и дураку ясно, но с доказательствами всё становится проще, — согласился с братом Константин.

— Поэтому, если ты даешь мне своё разрешение, я хочу использовать разработку Путолева, — почти шепотом произнес Игорь.

— Думаешь, успеешь? — спросил император. — Там на подготовку как минимум пара дней понадобится.

— А есть выбор? — вопросом на вопрос ответил Миров-младший. — Если в Артийском форте находятся одновременно и декус, и семя, боюсь, что, сил отправленной мной группы, не хватит.

— Хорошо, Путолев сейчас на Академич…

— Я знаю, — хмыкнул Игорь. — Не забывай, что я тоже свой хлеб не просто так ем. Сразу после нашего разговора, возьму этого гения и начну готовить отряд.

— А Салтыковыми кто заниматься будет?

— Справитесь как-нибудь, — отрезал Игорь. — То, что происходит на севере, куда важнее.

Берег реки Ледовички.

— Я должен сказать всем еще кое-что важное, — смотря на отряд произнес я.

— Еще? — раздраженно спросил Вереск. — Боюсь даже представить, что ты там приберег.

— Это важно, — попытался оправдаться, но в этот момент ко мне подошел Правин и хлопнув по плечу, сказал.

— Говори уже, — подполковник показал жестом, чтобы все продолжали оставаться на своих местах.

— Не знаю, остается ли это секретом хоть для кого-то, но я Алексей Громов, — по лицам членов отряда, можно было сделать вывод, что никого я особо не удивил.

Обернувшись на Правина, увидел, как он только пожал плечами. Собственно, а чего я хотел? Это его люди, и он обязан был поставить всех их в известность. Скорее всего, о своих подозрениях он рассказал им еще в поселке. Так что, насчет этого у меня особых претензий нет.

А вот скучающие лица храмовников близнецов, меня, мягко скажем, расстроили. Кучин-Кучин… Разболтал всё-таки или они могли узнать это всё от людей Правина.

Да и не важно, меня в целом вся эта секретность порядком достала. Поэтому я даже рад, что не придется выслушивать кучу вопросов на эту тему и всего остального. Хотелось бы, чтобы и с остальным вышло так же, но думаю этому не бывать.

— Ну, раз все в курсе, не буду тянуть кота за причинное место, — тем временем, продолжал я. — Всем известна цель нашего с вами пути к Артийскому форту, но там нас ждет кое-что еще, не менее важное.

— Не надо, — вдруг попросил Рыжий. — Мы можем поставить их перед фактом уже там, когда обратного пути уже точно не будет.

— Больше нет никаких «мы», — я сделал паузу для ответа Кресту. — Теперь, я, буду делать то, что считаю нужным.

Отвечать Крест мне не стал, и это было отлично. А еще, было бы намного лучше, полностью избавиться от него, вырвав эту дрянь с корнем из своего тела.

— Ну чего застыл, — обратился ко мне Меченый. — Если важно, давай выкладывай.

— Как бы сказать, — я пытался подобрать слова, но понял, что это никак не поможет. — Торчин Громов жив и находится в заточении в том же месте, куда направляемся мы.

Среди бойцов начался ропот, храмовники попытались броситься ко мне, судя по всему, для расспросов, но их остановил Правин.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? — задал он мне вопрос, когда смог вернуть дисциплину отряду. — Такого просто не может быть.

— Я тоже так думал, — сказал я и призвал цепь. — Все знают, что это? По глазам вижу, что да. Это один из проводников Торчина, и он чувствует, что его прошлый хозяин жив, и находит как раз-таки в форте.

— Твою… — договаривать Правин не стал, а лишь запустил пятерню в волосы и начал чесать затылок.

— Ты уверен? — спросил меня подошедший Кучин.

Лицо храмовника выглядело усталым, видимо заклинание против декусов действительно вытянуло из него все силы.

— Да, — кивнул я ему. — Нам необходимо освободить его. Без Торчина, против этой дряни, у нас нет ни единого шанса.

После этих слов я показал пальцем на разлагающееся тело декуса. Зрелище было и правда мерзкое. Плоть монстра пузырилась, превращалась в кисель и впитывалась в землю, оставляя после себя только лужу воняющей слизи.

— Хорошо, — кивнул Кучин. — Но у меня есть вопрос.

— Задавай, — уже понимая, о чем он спросит, я заранее приготовился врать.

— Если Торчин жив, то как так вышло, что его проводник теперь у тебя? — храмовник уставился на меня немигающим взглядом.

— Он попал в западню, — уклончиво ответил я. — Подробности мне не известны. Мы не знаем, на что может быть способна скверна. Возможно, она лишила моего предка сил, а может всё было иначе. В конечном итоге, исход один, Торчин где-то там, и нам нужно его вытащить.

После этого последовала еще куча вопросов от храмовника, его братьев по ордену и остальных членов отряда.

Весь оставшийся день, который мы провели на лодке, я только тем и занимался, что отвечал на вопросы, удовлетворяя бескрайнее любопытство своих спутников.

Уже к вечеру, когда мы спустились на берег, Правин разогнал всех по койкам. А мне строго-настрого запретил высовываться из лагеря. Даже по нужде приходилось ходить в сопровождении Меченого, которого подполковник сделал моим личным телохранителем.

В один из таких выходов ко мне и подошел Вереск. Вид у него был подавленный, хотя и не удивительно. Правин сказал, что он с Акимом много лет бок о бок служил, и то, кем оказался его друг, стало, для бойца отряда, большим ударом.

— Нападать будешь или как? — спросил я, застегивая ширинку.

— Не буду, — пробубнил Вереск. — Хотел спросить, ты уверен, что, таких как Аким, в лагере больше нет?

— Уверен, — без тени сомнения ответил Вереску. — Артефакт сработал как надо.

— Тогда объясни, как он таким стал? — по глазам бойца было видно, что он до сих пор не верит в то, что случилось.

— Сделка, — пожал я плечами. — Это самый очевидный из вариантов. Когда-то у Акима был тяжелый период в жизни и в тот момент, рядом с ним оказалась скверна. После такого, дороги назад быть не может, обязательно наступит момент, когда понадобится ответить за то, что сделал.

— Дочь, -вдруг сказал Вереск.

— Что?

— У Акима болела дочь, — принялся пояснять он. — Потом выздоровела, всё хорошо было, а год назад пропала. Так и никто и не смог найти. Подожди… — глаза Вереска сильно расширились. — Это он её что ли?

— Всё может быть, — неуверенно ответил я.

— Всё, закругляйтесь, — пробасил Меченый. — Потопали обратно, а-то наш благородный еще что-нибудь найдет, от чего вся империя на уши встанет.

Мы с Вереском переглянулись, я слегка улыбнулся, вроде как извиняясь за Меченого и пошел в лагерь. Боец последовал в след за мной, под пристальным взглядом моего бодигарда. Больше Вереск у меня ничего не спрашивал, да если бы и спрашивал, я бы ничего не ответил. Ни ему, никому бы то ни было еще, все эти расспросы меня порядком достали.

Аврельск, резиденция рода Салтыковых.

Федор бежал по ступеням готовя на ходу конструкты щитов и атакующие плетения. Грохот взрывов и яркий свет вспышек, говорили о том, что на усадьбу напали. Но кто?

— Эрнест, поднять по тревоге весь гарнизон, — скомандовал Федор, встретив на первом этаже управляющего. — Я хочу, чтобы через полчаса все бойцы нашего рода были готовы вступить в бой.

— Слушаюсь, ваша сиятельство, — сказал управляющий и тут же бросился к пульту связи.

— Ну сейчас я вам всем устрою, — сквозь зубы прорычал Федор.

Он подошел к двери и замер, напитывая свои мышцы энергией с помощью укрепляющих конструктов.

Когда каждый его мускул оказался до предела наполнен силой, Федор с силой пнул дверь и тут же навесил на себя все известные ему конструкты щитов.

Мир перед ним начал рябить и искривляться, от наполняющей пространство энергии, объекты потеряли четкость, а звуки стали звучать более глухо.

Осмотревшись по сторонам и определив, в какой именно стороне происходит наиболее ожесточённая схватка, Федор согнул ноги в коленях и прыгнул, взмыв высоко вверх, выше крыши особняка.

Это было особенностью, даром, их рода. Возможность усиливать своё тело энергией настолько, насколько не был способен никто. Благодаря этому и его мать выглядела как юная, только что вышедшая в свет, девица.

Оказавшись в высшей точке своего прыжка, Федор смог рассмотреть силуэты нападающих и обороняющихся людей. Недолго думая, он запустил несколько заклинаний за спины атакующим, чтобы отвлечь их внимание и словно оттолкнувшись от воздуха, соколом полетел вниз.

Перед самым падением Федор развернулся вперёд ногами и собрал огромное количество энергии в своих ступнях. Он рассчитывал приземлиться прямо в ряды тех, кто осмелился напасть на его дом, а собранная энергия должна была разметать нападавших в разные стороны, дав ему несколько секунд для того, чтобы стать для этих ублюдков воплощением самой Мары.

В то мгновение, когда Федор уже мог рассмотреть отдельные волоски на головах нападавших, в него что-то с силой врезалось и снесло в сторону, словно пустой пластмассовый манекен. Мир вокруг закрутился, словно Федор катался на мчащейся будто ветер, большой карусели, а затем почувствовал удар.

Салтыков сначала катился, затем кувыркался по идеально подстриженному газону, а когда остановился, выплюнул изо рта пучок свежей травы.

От группы атакующих отделился небольшой отряд и быстро стал приближаться к Салтыкову, на ходу отбиваясь от летящих в спину плетений защитников родового поместья.

— Этого я беру на себя, — раздался зычный голос, когда Федор поднимался с земли.

Его щиты сработали как надо, впитав в себя весь урон от падения, поэтому не получив ни единой царапины, Федор, хоть и был огорчен неудачной атакой, но оставался полон решимости продолжить и выиграть бой.

Ряды атакующих расступились, и из-за их спин вышел коренастый мужчина, в руках он держал огромные кастеты, с выпирающими вперед острыми, загнутыми лезвиями.

— Ты за это ответишь, — прошипел Салтыков и бросился на врага.

Силуэт Федора превратился в одну смазанную нечеткую линию. Из-под его ног, в разные стороны полетели клочья земли, а кожа на лице мгновенно нагрелась от потока встречного воздуха.

— Какой прыткий, — сказал противник с кастетами, после того как сумел увернуться от атаки Федора. — Давай отойдем, а-то еще мальчишек зацепим.

После этих слов из его рук исчезли кастеты, а Салтыков даже не успел понять, что случилось. Просто в одно мгновение мужчина исчез, а затем что-то ухватило Федора прям за лицо, и он начал стремительно удаляться от атакующих.

Поняв, что его просто тащат за собой, как нагадившую на ковре шавку, Федор опять зарычал. Такого унижения он не испытывал никогда, даже мать не смела с ним так обращаться.

Извернувшись, Салтыков смог вырваться из стальной хватки и почувствовал, как по щекам потекла кровь. Незнакомец оставил на висках Федора глубокие раны и это окончательно привело его в ярость.

— Я убью тебя, — прошептал он, смотря на ухмыляющегося человека. — А затем всех, кто пришел вместе с тобой.

— Хотелось бы это увидеть, — ответил ему противник и в следующий миг его руки снова держали кастеты.

Неожиданный хлопок взорвавшегося щита заставил Федора вздрогнуть. Мужчина снова, исчез и появился прямо перед ним, с легкой улыбкой и кажется, даже немного скучающим взглядом.

— И это всё? — спросил он. — Вот она, хваленая сила Салтыковых? Я думал смогу хоть немного развлечься, на старости лет.

— Я тебя развлеку, — ледяным тоном произнес Федор. — Поверь, ты точно будешь доволен.

В следующий миг, тело Салтыкова медленно затряслось, а камни на земле, лежащие вокруг его ног, начали подскакивать и подниматься в воздух. Глаза Федора наполнились тьмой, а в руках появилась острая пика.

Мергером Салтыков овладел недавно и еще плохо освоился с новой силой, но сейчас был уверен, что другого выхода нет. Кто его враг, Федор не знал, да не хотел знать. Всё, о чем он сейчас думал, это об оскорблении, которое ему нанесли.

Громко выдохнув, он обратился внутрь себя, ухватил нить канала, связывающую его источник с телом, и оборвал её. Энергия бурлящим потоком вырвалась из ядра, смешиваясь с телом и даже душой Салтыкова.

Он ощущал, как его разум тает, вымываемый быстрой рекой, а мысли становятся примитивнее. Словно зверь, Федор хотел напасть на врага, разорвать его, поглотить силу и отправиться дальше, на поиски новой добычи.

Форма тела Салтыкова менялась, его мышцы стали больше в размерах, рост увеличился, и одежда, не выдержавшая такой нагрузки, распадалась на тонкие лоскуты.

— А ты не лжец, — заметил мужчина, после того, как закончилась трансформация Федора. — И правда, возможно, у тебя получится меня развлечь.

Он специально не нападал, дожидаясь пока его противник осуществит то, что задумал. В конце концов, в победе над слабым нет чести, а если, точнее, когда, он справится с Салтыковым в момент пика силы, это сломает зарвавшегося аристократишку и получать ответы станет намного проще.

— Аргх, — прорычал Салтыков и разведя свои огромные руки в стороны пошел на врага.

В одной руке он продолжал держать пику, острие которой было направлено прямо в лицо его жертвы, но и вторая рука не была безоружной. Острые, словно скальпель, когти украшали её, а вспышки взрывов, небольшими искорками отражались на их игольчатых концах.

— Нападай, — сквозь шум бушующей в теле крови, услышал Федор. — Помимо тебя, тут еще столько дел…

Договорить мужчина не успел. Федор бросился на него, не издав ни малейшего звука. Даже земля, вылетевшая из-под его ног, сделала это с небольшим опозданием, настолько быстрым он был.

Берег реки Ледовички.

— Матвей Егорович, — обратился к главе рода один из его бойцов. — Так же, как и вчера. На берегу следы лагеря, скорее всего, они каждый вечер встают на ночевку. Если будем идти без остановки, нагоним их как раз перед фортом.

— Тогда возвращаемся в лодку, надеюсь эта посудина не развалится по пути, — Матвей поднялся обратно на борт корыта, которое ему выделил Велихов.

Проклятый торгаш совсем страх потерял, но ничего, как только он разберется с этим иномирцем, возьмется и за Макара. Он у него попляшет, в конце концов, они все на его земле, он здесь хозяин и сам император ему не указ.

В глазу Матвея что-то кольнуло, и он начал тереть его, пока не понял, что это не помогает.

Наверное, какая-то мошка попала, подумал Матвей и потребовал дать ему зеркало.

Двумя пальцами разомкнув упирающиеся веки, он стал разглядывать покрасневший глаз, но причину боли так и не мог найти.

— Дайте свет, — рявкнул Матвей и через секунду над его головой засияло чужое плетение «светлячка».

Глаз болел всё сильнее, и Громову стоило неимоверных усилий бороться с желанием сильно зажмуриться и перестать пытаться что-либо в нем разглядеть.

Скрипя зубами, от всё усиливающейся боли, Матвей наконец-то смог увидеть, как нечто черное, похожее на жилку молодого листа, прорастает из его глаза прям в веко и в этот момент внутри Громова зародился страх.

Настоящий, сковывающий, перехватывающий дыхание и лишающий возможности мыслить. Еще по рассказам отца, он знал, как скверна захватывает тела людей и превращает их в своих послушных марионеток.

Внутри Громова разрасталась дрянь, которая, в скором времени, поглотит его, если он ничего не предпримет. Думать о том, как же так вышло и почему именно он, не было времени. Матвей выхватил висевший на поясе нож и воткнул его себе в глаз.

Кровь хлынула из глазницы, заливая лицо, а люди, наблюдавшие за его действиями, бросились к нему, чтобы помочь.

— Всем стоять, — зарычал Громов. — Всем готовиться к бою! Если я стану меняться, убейте меня здесь и сейчас.

Несколько раз провернув лезвие, он вынул его и пальцем стал вычищать кровавую кашицу из глазницы, стараясь избавиться от той дряни, что разрасталась внутри него.

Остатки глаза с мерзким хлюпающим звуком падали на палубу лодки, а не прекращающийся поток крови, уже залил всю грудь. Матвей рычал, матерился, скрипел зубами, но продолжал пытаться избавиться от скверны внутри себя, иногда двумя пальцами выдирая куски зараженной плоти.

Адская боль отупляла Громова, он словно бешеный зверь крутился вокруг себя, но продолжал делать всё, чтобы продолжать быть человеком.

А затем, он понял, что это всё. Где-то под скулой раздался треск, он почувствовал, как росток, пробиваясь сквозь кость, утолщается и начинает двигаться дальше.

Боль пропала. Матвей застыл в окружении напуганных подчиненных, а кровь, словно по волшебству, стала возвращаться обратно в рану, поднимаясь по бледному и лишенному каких-либо эмоций лицу.

Тело перестало слушаться Громова, он продолжал ощущать, как росток расширяется и движется глубже по его телу, захватывая все большую и большую его часть. Затем мир вокруг словно исчез, и он услышал Их голос.