Церковная песня

Глава 13. В склепе

Туннель был соткан из ревущего и крутящегося пламени, но проход был недолог. Призывающий огонь не повредил Друзилу, пришедшему из другого мира. Барджин открыл портал в точно предсказанное Дориген время и Друзил поспешил на зов священника.

Клуб красного дыма – Друзил подбросил закрывающего ворота порошка, – сигнализировал Барджину, что первый призванный союзник уже прибыл. Он уставился на оранжевое пламя, наблюдая, как гротескное лицо принимает очертания. Затем из пламени показалось кожистое крыло, потом еще одно, и спустя мгновение, Друзил выпорхнул на свободу.

– Кто осмелился призвать меня? – рыкнул имп, стараясь прикинуться туповатым жителем нижних планов, пойманным магическим зовом Барджина.

– Имп? – отпарировал священник. – Я потратил столько усилий для того, чтобы призвать какого-то там импа?

Друзил обернулся своими крыльями и зарычал – ему совсем не понравился тон Барджина.

Импу было известно, что показное презрение – всего лишь часть ритуала призыва. Если вызывающий принимал ситуацию без препирательств, то давал значительное преимущество своему оппоненту. Магия призыва была в первую очередь соревнованием воли участников, где предполагаемая сила зачастую была гораздо важнее реального могущества.

Друзил знал, что священник был заинтригован тем, что вообще хоть кто-то ответил на его зов. А имп, умный и изобретательный, был завидным уловом. Но Барджину приходилось казаться разочарованным, приходилось заставить Друзила поверить, что он способен призвать гораздо больших и сильных демонов. Друзил оставался спокоен.

– Я могу идти? – спросил он, повернувшись к жаровне.

– Стой! – крикнул Барджин. – Не воображай тут, предупреждаю тебя. Я тебя не отпускал и не отпущу еще много дней. Как тебя зовут?

– Куэльтар кви теллемар гви, – ответил Друзил.

– Слуга придурка? – смеясь перевел Барджин, впрочем так и не понявший, что подразумевал имп. – Пожалуй, тебе стоит придумать себе прозвище получше.

Друзил качнулся назад, с трудом веря, что Барджин понимает общее наречие нижних планов. Этот священник был полон сюрпризов!

– Друзил, – внезапно ответил имп, так сам и не понявший, зачем открыл свое настоящее имя. Тихая улыбка Барджина сказала ему, что священник мог повлиять на такой правдивый ответ. Да, снова подумал Друзил, этот священник действительно полон сюрпризов.

– Друзил, – пробормотал Барджин так, как будто уже слышал это имя, что вовсе не порадовало импа. – Добро пожаловать, Друзил, – искренне сказал Барджин. – Будь счастлив, что тебя призвал именно я. Ты – существо хаоса, и не будешь разочарован тем, что тебе предстоит увидеть за время нашего недолгого здесь пребывания.

– Я видел Бездну, – напомнил ему Друзил. – Тамошние чудеса ты себе даже представить не сможешь.

Барджин согласился и кивнул. Как бы сильно проклятие хаоса не ударило по мозгам священникам библиотеки Наставников, оно, естественно, не могло сравниться с бесконечным адским хаосом Бездны.

– Мы находимся в катакомбах твердыни, посвященной добру и порядку, – пояснил Барджин.

Друзил смешно сморщился, будто Барджин сказал что-то, чего он не знал.

– Это мы скоро изменим, – заверил его Барджин. – На это место пало проклятие, которое повергнет добреньких священников на колени. Даже импу, который видел Бездну, спектакль должен понравиться.

Черные глаза импа загорелись неподдельным огнем. Именно для этого он дал рецепт проклятия Абалистеру. Тот выражал озабоченность, даже недовольство по поводу выбора цели Барджином и его недавними успехами, но Друзил не был марионеткой Абалистера. Если Барджин на самом деле сможет покорить Библиотеку наставников, то мечты импа о полном хаосе в целом регионе Королевств осуществятся.

Он окинул взглядом комнату, впечатленный работой Барджина, особенно декорациями вокруг драгоценной бутылки, но больше всего его впечатлила фигура у входа в комнату.

Там стоял новый охранник Барджина с ног до головы закутанный в сереющее полотно. Часть ткани соскользнула, открыв часть лица мумии – сухой бледной кожи, натянутой на череп, с несколькими подгнившими местами, не выдержавшими испытание временем.

– Нравится? – спросил Барджин.

Друзил не знал, что сказать. Мумия! Мумии были одной из самых могущественных разновидностей нежити, сильными, злобными тварями, ненавидящими все живое и почти неуязвимыми. Немногие могли поднять такое чудовище; еще более немногие осмеливались, опасаясь что монстр может выйти из под контроля.

– Священники и ученые наверху скоро станут совсем беспомощными, – пояснил Барджин. – Тогда-то мы их и возьмем тепленькими. Взгляни на моего друга, Друзил, – ликовал священник, продвигаясь к Халифу. Он уже было собирался обнять жуткое существо, но вовремя передумал и отдернул руку. – Ну, скажи, не хорош! И он так меня любит. – Чтобы продемонстрировать свою власть над монстром, Барджин повернулся к мумии и скомандовал, – На колени, Халиф!

Чудовище с трудом опустилось на колени.

– Есть и другие сохранившиеся трупы, так что можно поднять и других, – соврал Барджин. У него больше не было праха, и любые попытки оживить мумифицированное тело без такого подспорья могли привести лишь к появлению еще одного бестолкового зомби.

Восторг Друзила нисколько не уменьшился, пока Барджин показывал ему катакомбы. На всех важных узлах подземелья были расставлены защитные глифы, как огненные, так и электрические, и целая армия скелетов сидела в своих могилах, ожидая команды Барджина.

Друзилу не надо было напоминать, что все эти приготовления могли оказаться ненужными. Если проклятие хаоса сработает как надо, то никакие враги уже не пробьются вниз, чтобы потревожить Барджина.

– Осторожность, – пробормотал Барджин, как будто прочитав мысли Друзила, когда они вернулись в центральную комнату. – Я всегда предполагаю худшее, поэтому часто бываю приятно удивлен, когда дела идут хорошо.

Друзил не смог скрыть ни свое согласие, ни свое возбуждение. Он восхищался интеллектом Барджина; тот никогда не полагался на случай.

– Скоро библиотека будет моей, – заверил Барджин импа, в чем тот, в общем-то, и не сомневался. – Когда библиотека – опора всего Импреского региона, будет повержена, то и лес Шимиста, и окрестности озера Импреск падут предо мной.

Друзилу нравилось, что он слышал, но Барджин говорил о своей победе, а не триумвирата, что несколько раздражало импа. Друзилу вовсе не нужна была грызня между правящими фракциями замка Троицы, а буде таковая случится, имп должен был выбрать правильную сторону. Сейчас он был даже рад, что Абалистер подослал его к Барджину, так как теперь он мог сам оценить обе стороны надвигающейся ссоры.

– Все уже почти закончилось, – повторил Барджин. – Проклятие воздействует на чувства священников и вскоре библиотека погрузится в полный хаос.

– А откуда ты знаешь, что происходит наверху? – спросил Друзил, поскольку так и не заметил каких-либо окон или проходов наружу. Единственная показанная ему Барджином лестница была разбита вдребезги, а дверь, к которой она вела, была недавно заложена кирпичами. Слабым местом плана Барджина была полная изоляция, и он не знал, что именно происходит наверху.

– Я могу только догадываться, – признал Барджин. – За новой стеной, которую я тебе показывал, расположен винный погреб. Я слышал, как в течении дня туда спускались многие священники, хватая первые попавшиеся под руку бутылки – некоторые из которых чрезвычайно дороги – и прямо там же их распивали. Их слова и действия говорят о растущем хаосе, так как все это явно выходит за пределы принятых в библиотеке норм поведения. Впрочем, ты прав в своих выводах, друг имп. Мне действительно хочется знать побольше о происходящем наверху.

– Итак, ты вызвал меня…

– Итак, я открыл ворота… – поправил Барджин, бросив хитрый взгляд в сторону Друзила. – Я надеялся заполучить демона помогущественнее.

Опять эта игра в призыв, подумалось Друзилу, но спорить он не стал. Ему и самому было интересно посмотреть, что происходит вверху, так что служба разведчика казалась импу очень заманчивой.

– Пожалуйста, хозяин, – заныл имп. – Разреши, я посмотрю. Ну, пожалуйста, пожалуйста.

– Да, да, – снисходительно улыбнулся Барджин. – Можешь пока лететь последить за всем, а я призову еще демонов.

– Можно ли пробраться через винный погреб?

– Нет, – объяснил Барджин, схватив за руку Мулливи. – Мой добрый садовник хорошо заделал дверь.

– Проведи импа через западный туннель, – приказал Барджин. – Затем сразу возвращайся ко мне! – Раздувшийся и отвратительно воняющий труп прошаркал на негнущихся ногах через всю комнату. Нисколько не смущенный мерзким видом существа, Друзил вспорхнул и устроился у него на плече.

– Осторожно, на улице день, – крикнул ему вслед Барджин. Друзил усмехнулся в ответ, прошептал слова заклинания и стал невидимым.

Взволнованный Барджин вернулся к вратам, надеясь, что ему и дальше будет везти с вызовом. Для таких небольших ворот имп был славной добычей, впрочем, знай Барджин, что именно за имп к нему явился и кто его хозяин, или что имп запечатал ворота, как только вошел, он бы так не радовался.

Он работал более часа, выкрикивая основные заклинания вызова и названия всех мелких демонов, каких только знал. Пламя плясало вовсю, но больше фигур в нем не появлялось. Барджина это не очень смутило. Жаровня будет гореть много дней, а камень некроманта, который еще не успел проявить себя, продолжал посылать призыв всей нежити в округе. У Барджина будет много возможностей пополнить свои силы.

Каддерли бродил по коридорам библиотеки, пораженный их пустотой неестественной тишиной. Многие священники, как гости, так и хозяева, вроде брата Певчего, покинули библиотеку без всяких объяснений, а многие из тех, что остались, предпочитали тишину своих комнат. Каддерли отыскал Ивана и Пикела на кухне, занятых приготовлением огромного количества различных блюд.

– Ну, что, перестали драться? – спросил Каддерли, на ходу хватая печенье и запихивая его в рот. Тут он понял, что вот уже целый день ничего не ел, и что Даника с Ньюандером тоже наверняка голодны.

– Драться? – проворчал Иван. – Нет времени драться, парень! Готовим тут, еще с самого вечера. Не так уж много народу явилось на ужин, но те, что пришли, до сих пор здесь.

Каддерли охватило мерзкое предчувствие. Он прошел через всю кухню и выглянул в другую дверь, ведущую в огромный обеденный зал. Там было несколько священников, в том числе и учитель Авери, запихивающих в себя еду обеими руками. Некоторые уже упали на пол, так наевшись, что не могли пошевелиться, но их руки все равно тянулись к еде.

– Вы же убиваете их, – сказал Каддерли уставшим голосом. Молодому ученому казалось, что он начал улавливать суть происходящего. Он подумал о Хистре и ее бесконечной страсти, о Данике, которая внезапно занялась уроками, которые никак не соответствовали ее нынешним достижениям, и о друидах, Арките и Клео, так преданных своим догматам, что потеряли свои личности.

– Они будут есть, пока вы ставите перед ними еду, – объяснил Каддерли. – И будут есть, пока не умрут.

И Пикел и Иван перестали перемешивать что-то в своих горшках и уставились на молодого священника.

– Прекратите готовить, – попросил Каддерли.

Впервые за последнее время Каддерли заметил хоть в чьих-то глазах понимание. Оба дварфа, казалось, испытывали отвращение к себе за невольное участие в этой гастрономической оргии. Они прямо-таки отшатнулись от своих бесценных горшков.

– Прекратите готовить.

Иван мрачно кивнул.

– О-о, – добавил Пикел.

Каддерли долго разглядывал братьев, чувствуя, что сумел вправить им мозги, чувствуя, что может доверять им, как доверяет Ньюандеру.

– Я вернусь сразу, как только смогу, – пообещал он, затем взял пару тарелок, собрал немного поесть и ушел.

Внимательный наблюдатель без труда заметил бы, как изменилась походка молодого священника, когда он вышел из кухни. Вниз Каддерли спускался осторожно, как бы опасаясь чего-то, что не в состоянии был понять. Он все еще не в состоянии был разобраться в сути проклятия, или его причине, даже не мог вспомнить, что происходило с ним в катакомбах. Но Каддерли становилось ясно, что судьба взвалила на него огромную ответственность, и цена победы или поражения была воистину огромна.

К счастью, Ньюандер отлично справлялся со своим заданием. Даника все еще была в своей кровати. Она пришла в сознание, но не могла пошевелиться, так как друид заставил ветки ивы протиснуться в открытое окно и привязать ее к кровати. Ньюандер, кажется, тоже был в неплохом настроении, и оно еще улучшилось, когда Каддерли протянул ему принесенную еду.

– Ты все прекрасно сделал, – отметил Каддерли.

– Немного магии, – ответил друид. – Ее раны были не очень тяжелыми. Что ты узнал?

Каддерли пожал плечами.

– Немного, – ответил он. – Что бы ни было не так с этим местом, со временем оно только ухудшается. Впрочем, у меня появилась идея, как выяснить побольше.

Ньюандер оживился, ожидая какое-нибудь откровение.

– Я собираюсь поспать.

Честное лицо друида сморщилось от смущения, но уверенная улыбка Каддерли предвосхитила уже готовые сорваться вопросы. Ньюандер взял тарелку и начал есть, бормоча себе под нос.

Каддерли наклонился к Данике. Она едва-едва была в сознании, и лишь смогла прошептать:

– Железный череп.

– Забудь о нем, – тихо ответил Каддерли. – Тебе нужно отдохнуть и выздороветь. Что-то происходит, Даника, происходит с тобой и с библиотекой. Не знаю почему, но на меня, кажется, это никак не повлияло. – Он замолчал, подыскивая слова.

– Кажется, я сделал что-то, – начал он. Ньюандер за его спиной встревожено зашевелился. – Не могу объяснить… Не понимаю, но у меня есть чувство, что я как-то вызвал все это.

– Конечно же ты не можешь винить себя. – сказал Ньюандер. Каддерли повернулся к нему.

– Я не собираюсь никого винить, – ответил он ровным голосом, – Но мне кажется, я сыграл какую-то роль во всем этом. Если это так, то нужно искать не вину, а решение.

– И как ты собираешься искать? – голос друида был полон сарказма. – Завалишься спать?

– Это трудно объяснить, – Каддерли встретил взгляд друида. – У меня были сны – очень четкие сны. Кажется, есть какая-то связь…

Взгляд Ньюандера смягчился.

– Можешь не объяснять, – сказал он, больше не сомневаясь. – Иногда сны имеют силу пророчеств, а у нас все равно нет другого пути. Отдыхай, я послежу.

Каддерли поцеловал бледную щеку Даники.

– Железный череп, – прошептала женщина.

Каддерли оттащил одеяла в угол комнаты и улегся, положив рядом чернильницу, перья и пергамент. Он положил руку на глаза и заполнил свои мысли скелетами и гулями, призывая ночной кошмар.

Скелеты прямо-таки ждали его. Каддерли чувствовал запах разложения и пыли, и слышал шарканье лишенных плоти ног по полу. Он бежал в красном тумане, ноги были налиты чугуном. В конце коридора он заметил дверь по пробивающемуся из трещин свету. Но его ноги были слишком тяжелыми, и он не мог туда попасть.

Холодные струйки пота залили одежду Каддерли и бежали по лицу. Он резко открыл глаза, но над ним стоял только друид.

– Что ты видел, парень, – спросил Ньюандер. Друид быстро передал ему писчие принадлежности.

Каддерли попытался озвучить мерзкую сцену, но она быстро уплывала из сознания. Он схватил перо и начал писать и рисовать, стараясь ухватить как можно большее, изо всех сил хватаясь за гаснущие обрывки своего кошмара.

Когда он закончил, был уже полдень и сон полностью улетучился. Каддерли помнил скелетов и запах пыли, но детали были очень неясными. Он посмотрел на пергамент и был очень удивлен увиденным, как будто все это было написано другим человеком. Наверху были написаны слова: «Медленно… красный туман… тянутся ко мне… слишком близко!» Внизу был рисунок длинного коридора, по бокам которого стояли саркофаги и треснувшая дверь в конце.

– Я знаю это место, – осторожно начал Каддерли, но внезапно замолчал, так как поток его мысли был прерван блокирующим память заклинанием Барджина.

Прежде чем он справился с такой незадачей, из коридора раздался истошный вопль. Он взглянул на Ньюандера, который был обеспокоен ничуть не меньше.

– Это явно не жрица Сун, – отметил Друид. Оба тут же выбежали в коридор.

Там стоял священник в сером капюшоне, державший в руках свои внутренности, с жутким, почти экстатическим выражением лица. Его туника тоже была серой, впрочем, сейчас она вся была залита кровью, и с каждой секундой все больше крови вытекало из его распоротого живота.

Каддерли и Ньюандер не могли сдвинуться с места, да и незачем было, человеку было уже не помочь. Они только с ужасом наблюдали, как тот рухнул лицом вниз, а вокруг него расплывалась лужа крови.