Чарли Бон и Алый король

Пролог

лый король шел по лесу. Стояла осень, и листья сыпались с деревьев, словно золотые монеты. Король был высок ростом, уже немолод, но без седины в черных волосах и без морщин на смуглом лице, однако глаза его были такими печальными, как будто в них собралась вековая скорбь.

Рядом с королем шел Мейтонвей, хрупкий и сгорбленный человек с серебристой сединой в волосах и бороде. Он кутался в темно-синий, как полночь, плащ, украшенный узором в виде звезд.

Шагах в десяти за людьми двигались три леопарда. Это были очень старые звери, уже не такие ловкие, как когда-то, но их глаза все-так же зорко следили за королем. Он был их хозяином и другом, они пошли бы за ним и в огонь.

Мейтонвей явно был встревожен. Обычно на прогулке они с королем оживленно беседовали, но сейчас им было не до разговоров.

С каждым шагом они углублялись в непроходимую чащу леса. Наконец они вышли на поляну, где не шуршала даже опавшая листва. Трава здесь была медово-желтой, а ветки боярышника сгибались под тяжестью темно-красных ягод. Мейтонвей присел на упавшее дерево отдохнуть, а король остался стоять, глядя вверх. На западе небо еще оставалось багрово-красным, но в вышине на темно-синем фоне уже появилась первая звезда.

— Давайте разведем огонь! — предложил король.

Мейтонвей любил костры. Собирая хворост, он напевал, стараясь скрыть тревогу за простыми и веселыми словами уэльской песенки. Скоро сухие прутики разгорелись и занялось пламя. Тонкий столбик дыма потянулся сквозь голые ветви, и король подумал, что это, наверное, самый приятный запах на свете.

А Мейтонвей подумал, что сейчас король его о чем-нибудь спросит.

Но король ни о чем не спросил.

— Сначала коты! — сказал он. — В стране с такими холодными зимами и жестокими охотниками они долго не выдержат. Ко мне, мои добрые звери!

Леопарды подошли к королю и начали с мурлыканьем тереться о его ноги.

— Для вас настало время поменять шубы, — сообщил им король. — Найдите себе подходящего хозяина, потому что я покидаю вас!

Вот и сказаны эти слова! Мейтонвей бросило в дрожь. Король покидает их!

Король тем временем размеренным шагом ходил вокруг костра, а леопарды следовали за ним. Круг, еще круг, еще.

— Присматривайте за моими детьми, — внушал он зверям. — Разыщите потомков моих потерянных сыновей и дочерей: храброго Амадиса и великолепного, веселого Петрелло, мягкой Гуанхамары и умницы Толемео, потомков моей младшей дочери Аморет! Помогайте им, мои верные коты, берегите и защищайте их!

Король отступил от огня, а коты так и продолжали кружить вокруг костра.

— Яркое пламя, полыхающее солнце и золотые звезды, охраняйте моих детей! Живите спокойно и счастливо, но оставайтесь такими, как сейчас! — подняв руку, нараспев произнес король.

Мейтонвею и прежде случалось наблюдать, как король творит заклинания, но сегодня магическое действо было поистине прекрасно. Скачущие вокруг костра леопарды превратились в огненное кольцо. Искры взлетали к верхушкам деревьев, сверкающие струи украшали ветви и заливали всю поляну переливающимися цветами радуги. Когда король опустил руку, кольцо тут же пропало и леопарды исчезли.

Мейтонвей поднялся:

— Где они?

Король указал на дерево за спиной мудреца. На нижней ветке сидели три кота. Один был цвета красной меди, другой — оранжевый, словно пламя, третий походил на неяркую золотистую звезду.

— Смотри! Феникс, Везувий и Саламандр. Они сменили шкуры, но я-то знаю, кто из них кто. — Король рассмеялся. — А теперь мой черед!

Мейтонвей вздохнул. Из складок плаща он вытащил тоненькую ясеневую палочку, свой волшебный жезл.

— На что вы собираетесь меня подговорить?

Король повернулся к нему:

— Лес давно стал моим вторым домом. Так что мне более всего подойдет облик дерева.

— Ну, для этого вам моя помощь не нужна, — сказал волшебник. — Вы так же легко меняете обличье, как летает птица.

Король посмотрел на единственного своего друга:

— Мне нужна не простая смена облика, Мейтонвей! Если уж я обречен на вечную жизнь, то мне хотелось бы сбросить с себя человеческое обличье и принять более мирный внешний вид.

— Вы хотите навсегда остаться деревом? — удивился Мейтонвей. — Неподвижным и бессловесным? А если кто-нибудь придет и вырубит этот лес?

Король немного подумал.

— Может быть, я научусь двигаться, — ответил он с лукавой усмешкой. — Не огорчайтесь, мой друг. Прошлой ночью я видел в облаках мальчика и уверен, что это был один из моих потомков. Будущий ребенок. И знаете, Мейтонвей, он будет потомком и по вашей линии тоже. Это доставляет мне огромную радость. А сейчас я чувствую, что Алый король уже готов покинуть этот мир!

— И мир, и меня, — не без горечи отозвался Мейтонвей, хотя приятно слышать, что когда-нибудь твоя кровь сольется с королевской!

— Не лишайте меня вашей милости, друг мой, — попросил король. — Если я сделаю это сам, то у меня всегда будет искушение вернуться. Только вы сможете сделать превращение окончательным. Я очень устал, дорогой друг, и больше не в состоянии выносить печаль.

Мейтонвей ласково улыбнулся:

— Я сделаю все, о чем вы просите. Но уж простите, если у меня получится не совсем такое дерево, каким вы себе его представляете.

Король тоже улыбнулся, и хотя он изо всех сил старался справиться с грустью, та победила и глаза его затуманились слезами.

Волшебник, которого переполняла жалость, поторопился приступить к делу. Он прикоснулся к плечам друга кончиком волшебной палочки, а затем потянулся к короне. Но золотой ободок так запутался в черных прядях, что Мейтонвей оставил его там, где он был.

С тех пор как король поселился в лесу, он всегда носил одежду из грубой холстины. Едва король поднял руки и рукава сползли вниз, на его руках стали прорастать тоненькие зеленые ветки. Мейтонвей прикасался к ним ясеневой палочкой, и они крупнели, становились гуще. Тело короля стало вытягиваться. Он делался все выше и выше. Вот ветви покрылись листиками; в них, как в маленьких зеркальцах, отражались цвета осеннего леса и красно-золотистый огонь костра.

Коты горящими глазами наблюдали за превращением. Они следили за прыжками Мейтонвея вокруг короля, за рассыпавшим искры жезлом, за разлетающимся темным плащом, за развевающимися, легкими, словно пух, волосами волшебника. И коты горестно завыли, когда их хозяин исчез; только голова его чуть угадывалась на верхушке величественного ствола. Но черты лица расплылись, а слезы, бежавшие из темных глаз, превратились в багряные ягоды.

— О дети мои! — печально вздохнул король и исчез.

Но красные, как кровь, слезы все текли и текли по стволу.

Мейтонвей в смятении смотрел на эти слезы. Он попытался своей волшебной палочкой остановить их, но тщетно. Тогда, призвав на помощь всю свою мудрость, он воскликнул:

— Когда-нибудь, друг мой, твои дети найдут тебя! И какой это будет великий день!