Чарли Бон и Алый король

Ведьма с двойной тенью

се болтаешь, Билли Гриф? — в комнату входил Манфред Блур. Он нес новенький черный портфель.

— A-а, не совсем. Я просто попросил Чарли дать мне книжку. — Билли нервно захлопал красными глазками.

— Молчание — золото, помни это, Билли! — Манфред уселся по другую сторону стола.

— Да, Ман… сэр. — Билли вовремя вспомнил, что Манфред теперь «сэр».

Королевская комната потихоньку заполнялась. Лизандр появился последним и громко захлопнул за собой дверь.

Манфреда возмутил грохот.

— Ради бога, Лизандр Вед, не мог бы ты вести себя нормально?

— Зависит от того, что ты считаешь нормальным, — во всеуслышание заявил Лизандр. — Мне кажется, среди нас никого нельзя назвать нормальным. Даже тебя, не так ли?

Растерявшийся Манфред с отвращением и страхом уставился на Лизандра.

— С меня довольно твоей наглости, Вед. Подобные высказывания дорого тебе обойдутся. А сейчас сядь и заткнись! — взяв себя в руки, сердито проворчал он.

Пожав плечами, Лизандр сел рядом с Танкредом и, поглядывая на остальных, начал раскладывать на столе книги.

И без того гнетущая атмосфера в Королевской комнате стала еще тягостнее.

Дружки Манфреда выглядели сегодня еще большими задаваками, чем обычно. Они посматривали на Чарли и его друзей, а потом обменивались друг с другом понимающими ехидными взглядами.

Доркас Мор когда-то была пухленькой, румяной и вечно улыбающейся. Теперь, когда ей исполнилось двенадцать, она превратилась в крупную хмурую блондинку со спутанными волосами и какой-то казематной болезненной бледностью. Она сидела между близняшками Идит и Инез, которые улыбались только в том случае, когда у кого-нибудь были неприятности.

Одна из двойняшек (бог весть которая) сейчас смотрела на Чарли и заметила, как его взгляд опять метнулся к портрету. Чарли никак не мог сосредоточиться на уроках. Перемещение зловещей тени занимало его мысли. Почему это случилось? Манфред когда-то говорил, что это тень Борлата, старшего королевского сына, жестокого тирана. Но внутренний голос подсказывал Чарли, что вряд ли это так. Но тогда чья же это тень?

Чарли очнулся от окрика Манфреда.

— Бон! Работай!

— Я ра-работаю, — слегка заикаясь, отозвался Чарли.

— Нет, не работаешь. Ты опять уставился на картину. Как всегда. Прекрати, потому что это портрет того, кем ты никогда не станешь, даже если в нее, в эту картину, проникнешь. Понял?

— Ну, это ты так говоришь.

Чарли опять склонился над книгами. Он еле сдерживался, чтобы не сказать о тени. Ему страшно хотелось узнать, заметил ли еще кто-нибудь ее перемещение.

Как только уроки были сделаны, Чарли собрал книги и следом за Билли выбежал из комнаты.

— Ты видел тень? — спросил он у торопившегося по коридору малыша. — Ты о ней хотел мне сказать?

— Я не очень наблюдательный, — осторожно начал Билли. Он остановился и оглянулся через плечо. — Чего они ждут?

Чарли тоже оглянулся и увидел стоящих возле дверей Королевской комнаты Габриэля, Эмму, Танкреда и Лизандра.

— Ты видел? — окликнула Чарли Эмма.

— Что? — спросил Чарли, недовольный тем, что ему помешали побольше вызнать у Билли.

— Явился Аза и, как только мы вышли, закрыл изнутри дверь Королевской комнаты, — объяснила Эмма.

— Что они затевают? — добавил Габриэль.

— Подумаешь. Кого это интересует? — Лизандр отделился от группы и решительно направился прочь.

— Меня. — Плащ Танкреда взвился, и над головами пронесся сильный ветер. — Что они собираются делать? Я хочу знать. — Он приложил ухо к двери, но та внезапно открылась, и Танкред упал прямо в объятия Азы Пика.

— Вали отсюда, шпион! — Аза вытолкнул Танкреда обратно.

Танкред потерял равновесие, шлепнулся прямо на пятую точку и заорал от ярости.

Аза осмотрел коридор:

— И так будет с каждым, кто не хочет, чтобы его оставили в школе на выходные. — Он захлопнул дверь и снова запер ее.

Танкред поднялся и хотел было кинуться на дверь Королевской комнаты, но Эмма удержала его:

— Не надо, Тан, не стоит.

Чарли видел, что Танкреду не терпится хорошенько треснуть по двери, но что-то в тихом голосе Эммы Тана остановило.

— Хорошо, Эм. Ты права. Им только того и надо.

Эмма помогла Танкреду подобрать рассыпанные книги и письменные принадлежности. Чуть поостыв, он присоединился к остальным и направился в спальню. Два старших мальчика отделились, чтобы подняться на верхний этаж. Эмма собралась на свой второй, в спальню девочек.

— Спокойной ночи, Эм. Скоро увидимся, — бросил ей вслед Чарли.

— Кто это? — оглянулась на него Эмма.

Свет в коридоре был очень тусклым, и выходящие в него двери можно было различить с большим трудом.

— Мистер Браун, — прошептал Чарли. — Папа Бенджамина. Спрятался в кладовку. Он крался за нами. Уверен, что следил.

— Странно, — сказала Эмма. — Но сейчас мы все равно ничего не можем сделать. — Она зевнула. — Ну, я удаляюсь, мальчики. Спокойной ночи.

Чарли и Билли пошли дальше по длинному темноватому коридору к спальне, где они жили в прошлую четверть. На дверях висели списки, и они выяснили, что опять будут вместе.

Габриэль был уже в спальне. Он сидел на одной из кроватей и принюхивался.

— Как-то странновато здесь пахнет, — заметил он.

— Пахнет или не пахнет, но мы пришли первыми и, значит, будем выбирать себе кровати. — Чарли взглянул на часы. — О, что-то Манфред нас сегодня отпустил раньше.

— Значит, у него секретный разговор с Азой и прочей компанией, — предположил Габриэль. Он пошел в ванную, и вдруг все услышали его удивленный крик: — Фу! Опять этот пес!

— Ой, бедный Душка, я и забыл о нем. — Билли вбежал в ванную и чуть не споткнулся о кургузую, толстую собачонку, которая заковыляла к выходу со всей скоростью, на которую были способны ее старые подагрические лапы.

— Что он здесь делает? — воскликнул Габриэль. — Почему он не исчез вместе с другими животными?

— Я как раз собирался тебе сказать. — Билли потрепал дряхлого пса по голове. — Он пришел, когда я раскладывал вещи, а потом я случайно закрыл его в ванной комнате, когда пошел на занятия.

— Это не объясняет, почему он не присоединился к великому исходу животных, — резонно возразил Габриэль и вернулся в ванную.

— Он очень старый, — объяснил Чарли. — Некоторые животные не ушли, потому что не почувствовали толчка или просто им это было не по силам.

Билли поднял собаку на выбранную для себя кровать.

— На самом деле Душка почувствовал толчок, но в это время был с кухаркой и она велела ему оставаться на месте, — объяснил Билли. — Когда все кончилось, он выполз и увидел что-то, очень напугавшее его. Правильно, Душка?

Старый пес басовито рыкнул и с удобствами устроился на подушке Билли. Чарли присел на соседнюю кровать. Он не понимал, как Билли выносит этот ужасный запах псины. Да еще если так будет пахнуть от подушки, не говоря уж о грязи, шерсти и, возможно, блохах…

— Так. И что же он увидел? — обратился Чарли к Билли.

Маленький альбинос понизил голос:

— Он увидел ведьму с двумя тенями.

— Что? — вскрикнул Чарли.

Габриэль выскочил из ванной.

— Что значит «ведьма»? — На длинном лице Габриэля явно читалась тревога. Он сразу стал похож на испуганного кролика. — Откуда Душка взял, что это была ведьма?

— Ну, это я так сказал, а Душка назвал ее по-другому, — признался Билли — Женщина-черт.

— Женщина-черт! — Чарли показалось, что волосы у него на затылке начали колоться, как ежевичные кусты. — Еще лучше!

— А что это за дребедень про две тени? — спросил Габриэль. Он надеялся успокоиться, услышав более или менее правдоподобное и разумное объяснение. — Думаешь, он увидел двойника? А тебе не кажется, что он просто очень старый?

— У него такие же хорошие глаза, как у меня. — Билли поправил очки на носу и обратился к Душке на неком подобии собачьего скулежа.

Душка ответил тревожным подвыванием, потом опрокинулся на спину и несколько раз отрывисто рявкнул, выдав этакое псовое стаккато.

— Нет, именно две тени, — объяснил Билли, когда лай стих. — Потому что одна из них во что-то превратилась, в то время как тень женщины-черта осталась при ней.

— Во что превратилась? — в один голос спросили Чарли и Габриэль.

— Для собаки он описал это даже очень хорошо, — со знанием дела оценил Билли. — Он был в холле, за сундуком. Женщина спускалась по главной лестнице, а перед ней двигались две тени. И когда они добрались до главного входа, то… другая, вторая остановилась. Она сначала была серой, вроде как облако пыли, а потом стала зеленой с золотистым узором. — Билли взглянул на Душку и понизил голос: — Он сказал, что это было похоже на халат, но я думаю, что речь идет о средневековой мантии. — Он приветливо улыбнулся Душке. — Пес не виноват, что никогда не видел средневековых одежд. Да и я-то видел их только на картинках…

— Будь добр, не мог бы ты продолжить о тенях? — попросил Чарли.

— Извини. Но чувства собаки тоже важны, — Билли тихонько кашлянул. — Во всяком случае, он сказал, что у нее было человеческое лицо и темные волосы до плеч, а обувь с длинными острыми носами и…

Вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвалась целая орава мальчиков.

— У-ух! Опять этот собачий дух! — воскликнул первый из них, невысокий толстяк Брайн по прозвищу Хвастун.

Душка испуганно взвизгнул, слетел с кровати Билли и со всех старческих лап бросился вон из комнаты.

— Отвратительно! — проворчал Хвастун. — Это самая смердящая собака на свете.

— Я думаю, даже хуже, — сказал Фиделио и бросил сумку на кровать, занятую для него Чарли.

— Мне мамуля дала освежитель воздуха, — вылупился на свет и заговорил тоненьким голосом тщедушный первоклашка Руп. — Скоро атмосфера здесь станет лучше, Хвастун.

Он достал огромный розовый баллон и начал опрыскивать комнату. Запах после аэрозоля стал, пожалуй, еще гаже.

— Он называется «Розовый лепесток», — радостно объявил Руп, в то время как одиннадцать других мальчиков спикировали на свои кровати, прикрыв лица кто подушкой, кто пижамой, кто просто руками.

Задыхавшиеся жертвы со всех сторон выкрикивали: «Хватит!», «Завязывай!», «Кто-нибудь, задавите его!» — а Руп весело и бездумно продолжал распространять удушливый аромат «Розового лепестка».

От проклятого баллончика, казалось, уже некуда деться. Но в это мгновение с этажа над ними донеслись душераздирающие крики. Руп остановился, разинув рот. Мальчики моментально соскочили с кроватей и ринулись в коридор.

Чарли добежал до девичьего этажа первым. И застыл, закачавшись и едва не падая. Налетевший на Чарли Габриэль уперся ему в спину руками и стал всматриваться в темный коридор.

— Ой мамочки! — вдруг взвизгнул Габриэль и всей тяжестью свалился на шеренгу стоявших за ним мальчиков.

Не слыша криков боли и страха, Чарли таращился на зеленовато-серого аллигатора гигантских размеров, перекрывшего коридор. Поблескивая желтыми глазами, он разинул пасть, похожую на пещеру с бесчисленным множеством чудовищных, острых как бритва зубов. Столь жутких рептилий Чарли никогда не видел, даже в самых страшных ужастиках.

Позади чудовища на полу валялись распростертые полуодетые девичьи фигурки. Из дверей выглядывали насмерть перепуганные, еще не потерявшие сознания девочки и с визгом прятались обратно. По всему коридору разносилось грохочущее эхо захлопывающихся дверей.

Огромное чудовище гортанно заурчало и бросилось в атаку. Вцепившись в перила и не в силах тронуться с места, Чарли заорал так оглушительно, что зверюга даже остановился.

— Что здесь происходит?

Чарли сразу узнал голос тети Лукреции, надзирательницы, однако при явной неприязни тетки к племяннику вряд ли ему стоило рассчитывать на ее помощь. Но вдруг, к его удивлению, чудовище стало исчезать, растворяться в воздухе. Постепенно, начиная с хвоста, стала невидимой бородавчатая спина, шишковатая голова, и наконец все туловище кануло в небытие.

К тому времени, когда Лукреция Юбим поднялась по лестнице, в коридоре было уже пусто, если не считать валявшихся без сознания девочек.

— Во имя всего святого, что ты наделал, Чарли Бон?! — изучив ужасную картину, закричала надзирательница.

— Я-а? — хрипло изумился Чарли. — Ничего.

— И это ты называешь «ничего»? — Надзирательница показала на девочек, некоторые из которых уже начали приходить в себя.

— Ничего этого я не делал.

— Делал-делал, — раздался голосок Доркас Мор, скрывшейся в одной из спален. — Это он аллигатора сделал. То есть, точнее сказать, иллюзию крокодила.

— Это не я, — оправдывался Чарли. — Ты же знаешь, что это не я. Я и здесь-то оказался только потому, что вы все вдруг заорали.

— Это еще не значит, что аллигатора сделал не ты.

— Немедленно отправляйся к директору, — сверху вниз грозно глядя на Чарли, распорядилась надзирательница.

— Почему? — спросил безмерно удивленный мальчик.

— Объяснишь все, что наделал.

— Но… — Чарли поглядел в нависшее над ним холодное лицо.

Ох уж эта бабушка Бон и три ее сестрицы! Всегда они против него. И спорить бесполезно.

— Это не он! Точно, это не он! — прозвучало вдруг откуда-то, когда он уже собрался подчиниться приказу.

Чарли оглянулся и увидел Оливию Карусел, неловко пробирающуюся между телами по коридору. Она была в совершенно потрясающей пижаме из черного бархата, расшитого громадными золотыми цветами, что удачно оттеняло перевязанные черно-золотистой лентой волосы.

— Займись своим делом! — пролаяла надзирательница.

— Но это как раз мое дело! — возразила Оливия. — Доркас врет: Чарли не виноват!

— Не виноват, как же! Так я тебе и поверила! — Надзирательница сердито оттолкнула Оливию. — Марш в постель!

— Спасибо за правду, Лив. Кстати, ты потрясающе выглядишь, — сказал Чарли.

— Я приказала тебе идти к мистеру Блуру! — сорвалась на крик надзирательница. — Живо-живо. — Она схватила мальчика за плечо и толкнула его вниз по лестнице.

Под дверьми их спальни в ожидании маялся Фиделио.

— Желаю удачи, — увидев Чарли, сказал он.

— Не боюсь я мистера Блура! — усмехнулся Чарли.

Было слышно, как наверху громко топает надзирательница, распоряжается и поднимает на ноги плачущих девочек.

— Бедные-бедные, — пробормотал Чарли, когда весь этот шум остался позади.

Выйдя на главную лестницу, он услышал чьи-то легкие шаги и посмотрел вниз. Холл казался пустым. Чарли начал спускаться. Он уже дошел до середины, когда увидел фигуру, метнувшуюся в синюю раздевалку. Мистер Браун, если только Чарли не ошибся.

Интересно, знает ли Бенджамин, что его родители работают на мистера Блура? Он добрался до небольшой двери, ведущей в апартаменты Блура в западном крыле. Чарли повернул под арку, в застланный толстым ковром коридор.

Он слышал свое тяжелое дыхание. Чарли терпеть не мог эту часть здания, хотя здесь было вроде бы чисто и уютно. В этом коридоре почему-то он всегда чувствовал себя правонарушителем. А сейчас еще стоило подумать, как доказать свою невиновность и одновременно не выдать настоящего преступника. Понятно, что его имя во что бы то ни стало следовало сохранить в тайне.

Дар Оливии открылся совсем недавно, в прошлой четверти, и знали о нем только Чарли, Фиделио и Эмма. Все трое решили держать его под секретом. Чем меньше людей о нем будет знать, тем лучше. А Оливия в свою очередь пообещала, что будет использовать талант лишь в самом крайнем случае. Так что же заставило ее заниматься фокусами с аллигатором прямо под дверьми девичьих спален именно сегодня?

Чарли дошел до высокой дубовой двери кабинета мистера Блура и нерешительно постучал.

— Войдите, — донесся из комнаты ледяной голос.

Чарли вошел и остановился у самых дверей. У него упало сердце, когда он увидел, что у камина в инвалидном кресле сидит старый Иезекииль, имевший совсем дряхлый вид. Хотя и действительно куда уж дряхлее — сто один год.

— Что привело тебя сюда в такой поздний час, Чарли Бон? — строго спросил доктор Блур.

— Меня прислала надзирательница. — Слова застревали у Чарли в глотке, и вместо них вырывалось что-то нечленораздельное.

Иезекииль поднес ладонь к уху:

— Что? Говори громче, мальчик.

— Меня послала надзирательница, — почти крикнул Чарли.

— Не надо так кричать, мы не глухие, — остановил его доктор Блур.

— Да, сэр.

— Итак, объясни, зачем надзирательница тебя послала. Что ты натворил в этот раз?

— Никак не можешь без неприятностей? — чернозубо ухмыльнулся Иезекииль.

— Я стараюсь. Но иногда ко мне придираются, — ответил Чарли.

— Надеюсь, ты не собираешься обвинять в этом персонал академии. — Директор школы бросил на мальчика мертвенно-тусклый взгляд.

Чарли переступил с ноги на ногу:

— Не совсем, сэр.

— Не совсем? А в чем же тебя обвиняют, Чарли Бон?

— В том, что будто бы из-за меня девочки упали в обморок.

Доктор Блур вздернул бровь:

— И как же, скажи на милость, тебе это удалось?

— В том-то и дело, сэр, что это не я, — выпалил Чарли. — Это аллигатор в коридоре, ну, то есть его иллюзия и…

— Что? — Иезекииль отвернул кресло от камина и подкатился прямо к Чарли. — Вот, значит, как? Ты создаешь всякие гадкие иллюзии и до смерти пугаешь людей?

— Нет! — закричал Чарли. — Я этого даже не умею! Если б я такое умел, то давно бы уже попробовал!

Маленькие черные глазки Иезекииля скользнули по лицу Чарли, как будто пытались отыскать правду по малейшим изменениям выражения.

— Он этого не делал, дедушка, — заговорил доктор Блур. — Я верю, что это сделал кто-то другой, кто лишь недавно открыл в себе такой дар. Но Чарли определенно знает, кто это.

— Да. Да! — словно выплюнул Иезекииль. — Он знает! И кто же это, Чарли?

— Я не знаю.

— Вот теперь ты лжешь.

Под складками шотландского пледа старец прятал трость, и Чарли не видел ее, пока что-то белое не пронеслось по воздуху и не хлестнуло его по коленям.

— Оу-у-у! — взвыл Чарли.

— Ты прекрасно знаешь, кто это, — произнес Иезекииль. — И мы должны узнать тоже. Немедленно! Нам это нужно, понимаешь? Мы должны знать всех детей, которые обладают каким-нибудь даром.

Чарли потирал колени.

— Видите ли, я и сам ничего не понимаю. И никто из нас. Все очень удивились. Я имею в виду, мы же знаем, что нас двенадцать, если считать Манфреда. Представляете, что мы почувствовали, когда вдруг кто-то другой начал творить миражи? — Чарли лихорадочно соображал, не слишком ли много выболтал. — Может быть, это кто-то из преподавателей? — предположил он.

— Не говори глупости! — Иезекииль снова поднял трость, но Чарли успел отскочить на безопасное расстояние.

— Пусть убирается, — вмешался доктор Блур. — Со временем все выяснится. И тогда, мой дорогой, им попадет. Ох попадет! И тебе, скверный, хитрый Чарли Бон, тоже попадет за твою ложь.