Чародей и летающий город

Глава 26

оявление лорда элима вызвало у нилдов необыкновенное оживление. Они кланялись ему, танцевали от радости, а потом проводили в центр орошаемого поместья.

Нилды признались, что не ведают, на чьей земле живут. До этого их не посещал ни один лорд. Они жили одни. Им самим пришлось защищаться от коварных врагов. Они просили у лорда прощения, если владелец этой земли – он. Когда они пришли сюда, источник был засорен, а земля безлюдна. Ею не интересовался ни один лорд. Они только оживили эту землю, сделали ее плодородной.

Они чувствовали себя очень неуверенно и молили элима о пощаде. Они знали только, что здесь им жилось безопаснее, нежели в их старых садах, на краю равнины.

Воспоминания о садах на краю пустоши исторгли из груди нилдов поток жалоб и сетований. Яростные гроссмедведи разрывали мусор в поисках молодых, сочных нилдов. Многоножки ловили старых.

Теперь малыши, полные надежд, преданно подпрыгивали, умоляя лорда вступить во владение домом, если на то будет его высочайшая воля. У них не было обожаемого лорда, и, если он только пожелает стать их господином, они с радостью будут служить ему. Больше всего они жаждали доказать Перспаксу, что они хорошие, очень хорошие нилды.

– Разреши нам служить тебе, о лорд элим, – снова и снова восклицали они, кланяясь и падая на колени.

Когда нилды наконец несколько угомонились, Перспакс пропел им ответную песню на их языке, на певучем языке нессор.

Элим поблагодарил их за верную службу и благословил, назвав хорошими нилдами, вполне достойными прислуживать ему и его гостям – при этом Перспакс указал на Эвандера, девушку и металлического человечка.

Огромные глаза нилдов так внимательно оглядели спутников лорда, словно видели их впервые, словно все это время они были настолько поглощены созерцанием высокой фигуры Перспакса, что не заметили пришельцев – ни странных розовых, ни еще более странного синего.

Огромные блестящие глаза долго и пристально разглядывали Эвандера и Сирину. Элим снова запел и поведал нилдам историю странников с Рителта, рассказал, как они очутились на Ортонде. Насчет Конитомимо Перспакс не объяснял ничего, да этого и не требовалось – нилды сами видели, что металлический человечек мог быть порожден только очень сильной магией. Довольно того, что лорд элим, их лорд Перспакс, дитя Миггенморха, привел этих существ с собой. Значит, и о них надо заботиться, как о повелителях, и поклоняться им.

Затем все нилды дружно повернулись к Перспаксу.

– Долгое время мы жили одни, о лорд элим, – возопили нилды. – Ибо мы бежали сюда, дабы укрыться от гроссмедведя и многоножки.

Перспакс еще раз благословил хороших, много выстрадавших нилдов.

– Мы работали на этой земле, о лорд элим, и теперь она стала плодородной, хотя раньше здесь лежала одна пыль.

Еще один благословляющий жест.

– Из источника мы сделали двенадцать прудов для ловли рыбы, и каждый мы выкопали своими руками. А вокруг этих прудов мы посадили священные растения и засеяли поля белой фасолью.

Благословение повторилось. Нилды продолжили свою песнь, сопровождаемую размеренными одобряющими жестами Перспакса. Они рассказывали, как разбили чудесные сады и водоемы с ивняком, как построили дома себе, а из множества ивовых прутьев и глины – дом для лорда. Пусть он только разрешит проводить его к этому дому. Нилды умоляли лорда поселиться в выстроенном для него доме.

Перспакс согласился. Путешественников провели по узкой улице между низкими тростниковыми крышами небольших построек к зданию с чисто выбеленными оштукатуренными стенами, с круглыми окнами и низкой дверью из полированного дерева. Нилды упали ниц перед дверью, та растворилась, а за ней, в комнатах, также виднелись распростертые в благоговении фигурки.

– Мы твои верные слуги, о лорд элим! – пел хор.

Эвандера и Сирину проводили в уютные комнаты, освещенные подвешенными в углах лампадками. Кремового цвета стены украшали чудесные вышивки и гобелены. На полу лежали великолепные белые с зеленым ковры. Все деревянные поверхности были до блеска отполированы воском. Нилды суетились вокруг юноши и девушки, радуясь долгожданной возможности поухаживать за повелителями.

Когда двери открылись, воздух наполнил бесподобный аромат только что испеченного хлеба, жареного мяса и свежих пирогов. Еда была готова, стол накрыт.

Перспакс пропел слова благодарности и попросил приготовить ванну и горячую воду. Путешественников немедленно проводили в ванные комнаты, где они с облегчением погрузились в горячую воду и смыли с себя пот и пыль тяжелого длинного перехода. Пока гости купались, нилды унесли их одежду, изучили ее, зашили прорехи и сшили несколько новых вещей, в том числе теплые костюмы для Эвандера и Сирины. Прежняя экипировка пришельцев явно не подходила для суровой жизни на Ортонде.

Примерив новое одеяние, юноша убедился, что одежда отлично ему подходит. Ткани были похожи на тончайшие лен и шерсть.

Для Сирины приготовили теплые брюки из светлой шерсти и длинную, окантованную льном тунику из шерсти потемнее. Впервые за время своего пребывания на Ортонде принцесса не чувствовала холода. Ее сносившиеся дворцовые туфельки нилды заменили новыми сапожками из мягкой серой кожи.

Эвандер тоже получил новые сапоги, и как раз вовремя – его обувь была вся в дырах. Вымывшись и натянув новую одежду, юноша почувствовал, как к нему постепенно возвращается обычная уверенность. Конечно, их положение было отчаянным, но, по крайней мере пока они гостят у нилдов, им не придется ни о чем беспокоиться. За пределами этого оазиса раскинулись пустынные просторы разрушенного Ортонда, но здесь беглецы купались в теплом сиянии гостеприимства маленьких существ.

Эвандеру и принцессе отвели комнаты по соседству. Перспакс занял апартаменты побольше, по другую сторону главного зала. Путешественники встретились в коридоре, и их проводили в комнату с огромным блестящим столом из темного дуба. На столе красовались тарелки и блюда из красного фарфора. В прозрачных хрустальных чашах играла световыми бликами свежая родниковая вода. Гости сели за стол, и их тут же окружили восторженные слуги.

Конитомимо не показывался. Нилды сообщили, что синий металлический человечек отправился в поля на разведку, и спросили, требуется ли ему какая-либо еда. Эвандер, основываясь на своих скудных знаниях, ответил отрицательно. В их мире Конитомимо был ковром, и его преображение совершенно сбивало с толку.

Перспакс заключил, что Конитомимо был создан каким-то великим чародеем, а подобные вещи всегда ведут себя абсолютно непредсказуемо.

Для нилдов этот обед стал настоящим священнодействием. Они были счастливы прислуживать своему лорду и его гостям. Подавая на стол, они одновременно пели величественные гимны, прославляющие лордов Элима. Подобные гимны исполнялись на всех религиозных празднествах нилдов. Малыши разливали ягодное вино и пели; разносили запеченные яблоки и пели; подавали на стол маленькие ореховые блинчики и пели; раскладывали по тарелкам тушеное мясо и пели. Вообще они пели все время, пока длился обед, а он, как подсчитал Эвандер, состоял по меньшей мере из восьми перемен.

Еда оказалась удивительно вкусной, учитывая, что местные продукты были незнакомы юноше. Совершенно несъедобными люди сочли только пережаренные мясные волокна, по вкусу напоминавшие козлятину. Но Перспакс, видимо, придавал этим волокнам особое значение, он взял несколько и демонстративно съел. От этого нилды обрадовались еще сильнее.

Голодные путешественники некоторое время молча работали челюстями. Эвандер выпил две чаши великолепного вина, которое отдаленно напоминало популярные в Кассиме молодые фруктовые вина из Эорхи. Наевшись, путешественники отодвинули кресла от стола и расслабились. Перспакс вежливо расспрашивал Эвандера и принцессу об их мире.

Сирина рассказала о летающем городе Монжон, и нарисованная ею картина потрясла лошадиноголового гиганта. Он охотно признал, что великая сила благословенного Тимнала очевидна.

Когда обед закончился, нилды проводили своих повелителей на низкую веранду, перед которой расстилалась длинная, аккуратно подстриженная лужайка. По обе стороны от нее были разбиты почти невидимые в ранних сумерках цветочные клумбы. Аромат цветов ясно чувствовался в воздухе, и Эвандер перестал ощущать уже привычный запах паленого камня, с которым свыкся за время, проведенное в этом несчастном мире.

За оградой путешественники заметили огоньки лампад. Каждый островок света озарял группу работающих нилдов. Казалось, они были повсюду.

Кто-то чинил мостик через канал, кто-то копал мелиорационные стоки на бобовых полях, кто-то пропалывал белую фасоль. Земля везде словно пенилась – у нилдов кипела работа. В воздухе мелодично журчали гимны.

Гости спустились к небольшому пруду. Там по колено в грязи бродили нилды-подростки и, забрасывая в воду маленькие сети, выуживали личинки вредных насекомых. Личинки они укладывали в наплечные сумки, чтобы позже использовать как корм для рыб в прудах.

Один маленький нилд заметил присутствие лорда элима, все детеныши подняли взволнованный свист, сбежались в кучу и радостно забормотали. Взрослый нилд приказал им расступиться, дабы не беспокоить повелителя, и молодежь, восхищенно оглядываясь, вернулась к работе.

Перспакс остановился, чтобы осмотреть сады. Везде, где трудились хорошие нилды, мелькали огоньки лампад. Ветер перебирал листву садовых деревьев.

За спинами путешественников раздавался мерный стук – это нилды сбивали спелые плоды с ореховых деревьев. Палки выстукивали четкий ритм, служащий аккомпанементом для радостных песен.

Эвандер подумал, что эта картина полна поразительной трогательности и красоты.

Перспакс уловил мысль юноши.

– Вот таким когда-то был весь наш мир. – В голосе Перспакса чувствовалось глубокое горе.

– Ты обещал рассказать, что же случилось с Ортондом.

– Я попытаюсь, но всю правду об этом знает только один человек, он и послужил причиной нашего несчастья.

– Ты уже упоминал о нем.

– Мы редко упоминаем его имя на Ортонде, ибо это имя означает лишь предательство и позор.

– Ты сказал, что мы отправимся в Канакс. Ты все еще собираешься туда нас вести?

– Да. Но сначала мы отдохнем здесь. Здесь живут хорошие нилды.

– Удивительно хорошие, таких внимательных слуг трудно даже представить.

– Нилды созданы, чтобы служить.

На минуту Эвандер представил, как мог бы выглядеть обшарпанный королевский дворец в Седимо-Кассиме, займись им нилды.

– Как же мир, подобный вашему, подвергся такому опустошению?

– Ax, – Перспакс отвернулся, горечь звучала в его словах. – Полный ответ на твой вопрос знают только наши мудрецы. Я лишь помню, что внезапно наш мир стали раздирать междоусобные распри. Все насущные вопросы вызывали противоречия, и споры мало-помалу перерастали в ненависть, а потом – в открытый конфликт. Казалось, уже вечность наш мир не страдал от войн, и вдруг мы снова впали в это древнее состояние варварства: мы убивали друг друга, вооружались, создавали военные союзы и собирали армии. Война продолжалась, пока мы не истребили друг друга почти полностью. После каждого сражения на поле оставались сотни погибших и раненых воинов. Некоторые утверждают, что враг к тому времени уже был среди нас, что он втайне управлял политической борьбой, поглотившей все наши силы. Говорят, что своими могущественными чарами он незаметно подвел нас к крайнему экстремизму и посеял среди нас семена раздора, взошедшие позже колосьями войн.

– А войны все продолжались?

– В конце концов они слились в одну непрерывную битву, которая полыхала, не переставая, уничтожая нашу расу изнутри, разрушая наши традиции, выкашивая самых лучших и мудрых. По окончании этой войны мы совершенно обессилели. Привычный уклад жизни распался, даже мертвых не хоронили.

– И что потом?

– А потом темный враг показал всю свою силу, угрожая нам волшебным зеркалом, ныне стоящим в башне Ортонда. С помощью этого зеркала он вызвал к жизни армию мерзких чудовищ и с их помощью начал свое деспотичное правление. Он утверждал, что хочет спасти нас от нас самих, и некоторых ему удалось обмануть хитро сплетенными словами. Мы доверили ему роль судьи в наших спорах. Позже мы узнали, что он уже предал нас – его чудовищная армия уничтожала нилдов. Только после этого мы увидели истинное лицо нашего врага. Сперва мы решили объединиться и всем вместе выступить против него. С востока и запада приходили войска и собирались в единую армию. Но, увы, все наши силы ушли на прежние войны. Мы сразились с врагом на поле Круах Калладан, и два дня войско рыцарей Миггенморха, окруженное бьюками и гроссмедведями, не отступало ни на шаг. Но вот рыцари пали, и орды тьмы ринулись на нас. С тех самых пор бьюки и многоножки рыщут по нашему миру, разрушая и пожирая все на своем пути. Гроссмедведи уничтожают нилдов. Все, созданное ими с таким трудом, лежит в руинах. Уцелевшим рыцарям Ортонда приходится голодать. Иногда мы умираем от голода. Нас становится все меньше, раса слабеет. Элимских королей по одному схватили, повергли на колени к ногам закованного в стальные латы врага и обезглавили топором.

– А что же теперь?

– Мы превратились в горстку выживших, прячемся в развалинах нашего мира. Многие из нас забыли о древних искусствах и превратились в дикарей, подобно тем «хозяевам», из чьих владений я вас вывел.

– А ваш враг?

– Окутанный кровавым величием, он восседает на троне в Ортондской башне. Его монстры разрушают наш мир в поисках полезных ископаемых. В огромных шахтах выкачивают из нашей земли золото и железо. А мы ничего не можем сделать.

Эвандер ощутил полную опустошенность. Он молчал. Они с Сириной инстинктивно обнялись, подчиняясь древнейшему человеческому инстинкту – искать друг у друга поддержки.

– Я очень боюсь, Эвандер. Как мы выберемся из этого мира?

– Должен же быть какой-то способ.

Элим посмотрел на них полными печали глазами.

– Мы пойдем в Канакс и попросим совета нашего достопочтенного владыки, Шадрейхта.