А за много миль от этого места дети шли за проводником, которого к ним приставил Пак.
— А что такое вампир? — спросила Корделия.
— Осторожнее, — послышался тоненький голосок впереди, — тут корень из земли торчит, не оступись.
— Ой, вот спасибо тебе, эльф. — Корделия приподняла подол юбки, аккуратно перешагнула через корень и пошла дальше за человечком ростом не выше фута. — Трудно идти, когда в лесу темнеет.
— Скоро наступит ночь, — проговорил Векс, — а это то самое время, когда вампиры наиболее активны. Нам следует вернуться домой и прийти сюда днем, когда злодей спит в своей пещере.
Магнус нахмурился.
— Почему он спит днем?
— Потому что если его коснется свет дня, он превратится в горстку пепла, — автоматически ответил Векс, тряхнул головой и смущенно добавил: — Что это я такое говорю? Вампиры — мифические, вымышленные существа!
— В Грамсрае любая выдумка может обрести вес и плоть, — заверил робота Магнус. — Но ты не ответил Делии, Векс. Что такое вампир?
Векс испустил вспышку «белого» шума и ответил:
— Вампир, дети, это такой человек, который не может жить, если не пьет крови других людей.
Корделия в страхе остановилась и замерла. Джеффри присвистнул.
— Гадость какая, — проговорил Грегори и сильно побледнел.
— Почему же другие люди позволяют таким мерзавцам жить? — возмутился Магнус.
— Они не виноваты, Магнус. Когда люди узнают о существовании вампира, они, как правило, пытаются убить его, но чудовищ невозможно убить просто так, потому что они, строго говоря, уже не совсем живые.
— Бессмертные? — осведомился Магнус.
— Пока от них не избавишься — да. Вампира можно остановить на бесконечно долгое время рядом способов: можно вонзить ему в сердце осиновый кол и захоронить это сердце на скрещении дорог, а еще можно его сжечь.
— А как же души? — прошептала Корделия.
— Моя программа не позволяет мне рассуждать о делах духовных, Корделия.
— Значит, точно про это никто не знает?
— Наверняка души вампиров потеряны для Господа! — пылко вскричал Джеффри. — Разве они не повинны в смерти невинных людей?
— Не совсем. Вампиры чаще всего не выпивают у человека всю кровь — так, что тот в итоге умирает. Но после того как кого-то несколько раз посетит вампир, такой человек и сам, в свою очередь, становится вампиром.
— Не может быть! — воскликнула Корделия. — Так вот на что обрекла Арахна ту девушку, которую продала вампиру?
— Мы должны спасти ее! — решительно заявил Джеффри, но тут же неуверенно нахмурился. — Или она уже стала такой же, как он?
— Откуда нам знать? — пожал плечами Магнус.
— Судить об этом можно по тому, как она себя ведет. Если она безучастна и слаба, это означает, что вампир продолжает питаться ее кровью, а если она полна сил и сгорает от алчности — значит, она уже превратилась в вампиршу.
— Если так, то как увидим ее, так сразу все и поймем, — заключил Магнус и покачал головой. — Если хоть что-то рассмотрим в такой темноте.
— Пока еще не так темно, — проговорил шагающий впереди эльф, раздвинул перья папоротника и прошептал: — Тс-с — с!
В призрачном сумеречном свете перед детьми предстала лужайка перед высокой скалой. Внизу чернел вход в пещеру высотой семь футов и шириной четыре. Перед входом земля была утоптана, по обе стороны высились холмики гравия. По всей вероятности, посреди гравия лежали и музыкальные камешки: по лужайке разносилась мелодия, сопровождаемая тремя аккордами. Перед пещерой танцевала девушка, повинуясь жестким ударам басовых нот. Она была так измождена и бледна, что даже не верилось, что она способна сама передвигаться. На вид ей было лет шестнадцать, а в этом возрасте положено сиять и искриться радостью юности, а у этой бедняжки глаза были потухшие, полуоткрытые.
— Поглядите, — выдохнул Джеффри, — на ее шею!
Дети в ужасе уставились на цепочку сдвоенных темных точек на шее у девушки.
— Ее поведение отличается апатией, — пробормотал Векс.
— Вот именно! — Корделия расправила плечи. — Ей нет дела ни до чего! Она еще не стала вампиршей!
— Значит, мы сумеем ее спасти. — Магнус выпрямился. Решительность словно бы плащом окутала его фигуру. — Пойдемте.
Он шагнул на лужайку.
— Берегись, — предупредил его эльф. — Как только стемнеет, из пещеры выйдет вампир.
— Жду не дождусь встречи с ним, — задорно ответил Джеффри.
— А тебе бы лучше спрятаться, эльф, — посоветовал Грегори и поспешил вослед за братьями и сестрой.
— Ладно, так и сделаю, — ответил эльф. — Но помните: с десяток эльфов будут следить за вами и, если что, сразу придут вам на помощь.
С этими словами он нырнул в высокую траву и исчез.
Магнус подошел к девушке и склонил голову в поклоне.
— Здравствуйте, барышня. Меня зовут Магнус, и я хотел бы поговорить с вами.
Девушка скользнула взглядом по его лицу и равнодушно отвела глаза. Даже не очень понятно было, услышала она его или нет.
— Дай-ка я попробую. — Корделия обошла Магнуса, встала перед девушкой. — Меня зовут Корделия. Может быть, ты остановишься и поговоришь со мной?
Девушка едва заметно нахмурилась, ее взгляд направился к Корделии, но проскользнул мимо. Морщинки на лбу у незнакомки разгладились, и она уставилась в одну точку поверх головы Корделии.
— О! — обиженно воскликнула Корделия. — Как неучтиво! Неужели нельзя остановиться, чтобы перекинуться парой слов?
— Сомневаюсь, что она может это сделать, — задумчиво произнес Магнус и поманил к себе Джеффри и Грегори. — Давайте, братцы, схватим ее и подержим — иначе нам с ней ни за что не удастся поговорить.
— Договорились! — крикнул в ответ Джеффри и уподобился летучей торпеде.
— Не так!!! — Магнус обнял девушку и оторвал от земли. Наконец их взгляды встретились, и девушка широко раскрыла глаза.
— Я держу ее за ноги, — крикнул присевший на корточки Джеффри.
— А я — за руки, — отозвался Магнус, немного отстранившись. — Ну же, барышня, скажите нам, как вас зовут?
Девушка смотрела на него, ничего не понимая, и часто моргала.
— Как ваше имя? — спросил Магнус настойчиво. — Как тебя называют другие?
Девушка опять моргнула и промямлила:
— Что такое?
— «Что такое»? — эхом повторила Корделия. — Так ты уже и себя забыла?
Девушка медленно перевела взгляд на нее, моргнула и зевнула.
— Может, и забыла. Но это… это ничего.
— «Ничего»! — взорвался Джеффри. — Так тебя зовут «ничего», да? Так к тебе и обращаться? Ничего! Эй, Ничего! Как поживаешь, Ничего? Отличный денек, Ничего, правда? Пошли, Ничего, давай…
— Джеффри! — процедила сквозь зубы Корделия и пронзила брата красноречивым взглядом. — У бедной девушки такое горе, а ты…
— Вовсе у меня нет никакого горя, — обиженно надувшись, ответила девушка. — А вот ты, мальчик, и вправду грубиян. А уж если вам так надо знать, так меня зовут Нэн.
Джеффри победно зыркнул на Корделию.
— Бывают случаи, сестренка, когда иначе как грубостью ничего не добьешься.
— Ну да, верно, она так разозлилась, — кивнул Грегори, — что даже забыла про свою… как это Векс называет?.. А-патию, вот как. — Малыш пристально наблюдал за Нэн. Взгляд у той снова стал отсутствующим. Но ненадолго. — Неужто тебе нет почти никакого дела до своего имени, девушка?
— Я же сказала уже, — пробормотала девушка, — это все… это ничего.
— А твоя жизнь? — взволнованным шепотом спросил Грегори.
Нэн вздохнула.
— А что такое жизнь? Дни проходят… Ложишься спать, потом просыпаешься, потом и этот день минует…
— Так тебе хочется умереть?
— Мне все равно.
Девушка моргнула несколько раз подряд и опять зевнула.
— Ну хоть что-то должно тебе быть не все равно! — не выдержал Джеффри.
Но Нэн только равнодушно пожала плечами, ее ресницы затрепетали, веки начали слипаться, голова склонилась к плечу.
— Она спит, — объявил Грегори испуганно.
— Еще бы! — запрокинув голову, воскликнула Корделия. — В ней так мало жизни осталось, что она засыпает сразу, как только перестает двигаться! Братец, разбуди ее!
— Разбудить? — возмутился Магнус. — Думаешь, мне легко ее держать?
— Разбудить ее должна ты, сестрица, — объяснил Корделии Грегори. — Кто еще, как ты, умеет вкладывать свои мысли в чужой разум?
— Ты не хуже меня можешь это делать, — буркнула Корделия, но все же сдвинула брови и устремила на Нэн сосредоточенный, пытливый взгляд. Через мгновение девушка вздохнула, ее веки вновь затрепетали, она подняла голову, заморгала и оторопело огляделась по сторонам, потом разжала губы и хотела было что-то сказать, но вместо слов у нее получился зевок, потом еще один. Девушка прижала кончик языка к губам, снова огляделась по сторонам, обвела взглядом детей.
— Что?.. О, так вы мне… не снитесь?
— Нет, — заверил ее Магнус. — А вот ты очень скоро превратишься в сон, если не уйдешь отсюда вместе с нами.
— Уйти? — Наконец глаза Нэн раскрылись широко. — Но зачем?
— Если ты останешься здесь, то превратишься в порождение Зла!
Нэн сдвинула брови, задумалась, пожала плечами.
— Какая разница, кем я стану? У меня там (она указала на пещеру) хорошая, сухая комнатка. На стенах гобелены висят, а на полу лежат мягкие ковры. Там стоят столы и стулья из дорогого дерева, а еще стоит широкая кровать с толстыми, пушистыми перинами. И мне там не одиноко, потому что там со мной живет благородный господин. Он заботится обо мне, он приносит мне вкусную еду и дорогие вина и танцует со мной и разговаривает, покуда я не засну.
— А потом он пьет твою кровь, — мрачно добавил Магнус. — Вот почему ты стала такой равнодушной, вот откуда у тебя ранки на шее.
Нэн подняла руку, притронулась к шее.
— Это… это просто…
Она смутилась, голос у нее сорвался.
— Он — вампир, — объяснила Корделия не так сурово. — Он держит тебя у себя для того, чтобы пить твою кровь на ужин.
Нэн нахмурилась.
— О! Неужели это правда?
— Поверь мне, чистая правда, — с чувством проговорила Корделия. — Неужели тебе это безразлично?
Глаза у Нэн забегали.
— Да… Наверное, да. Сначала было… не все равно, а теперь уже да.
— Но так нельзя! — воскликнула Корделия. — Уйдем отсюда с нами! Мы еще можем тебя спасти!
— Спасти меня? — удивилась Нэн и глупо заморгала. — От чего?
— От того! Чтобы ты сама не превратилась в вампира! А если он будет продолжать сосать твою кровь, это случится, и ты станешь такой же, как он!
— Ой… — Нэн прижала палец к губам, задумалась. — Все так плохо, так?
— Не просто плохо! Ужасно! — вскричала Корделия.
Нэн глубоко задумалась.
— Неужели тут есть о чем думать? — язвительно осведомился Джеффри. — Все намного проще. Ты какой хочешь быть? Доброй или злой?
Нэн заморгала. Теперь она окончательно сконфузилась. Корделия одарила брата недвусмысленным взглядом.
— Если ей действительно все равно, — задумчиво проговорил Грегори, — нужно спросить ее по-другому… Нэн, почему бы тебе не пойти с нами?
— Точно! — подхватила Корделия. — Почему бы нет?
Нэн задумалась не на шутку, наморщила лоб. И вот наконец она просияла и воскликнула:
— И верно: почему бы и нет? — Она подняла руку и вымученно улыбнулась. Магнус отпустил ее и отступил на шаг назад, но девушка взяла его за руку. — А вы куда идете?
— Мы? К ближайшей деревне, — быстро нашелся Магнус. — Джеффри, вперед!
Джеффри не пришлось долго уговаривать. Он развернулся, выхватил кинжал и зашагал по тропинке в обратную сторону. Магнус пошел следом за ним, держа за руку Нэн, за ним — Корделия и Грегори, а Векс замкнул процессию.
Джеффри вскоре свернул в сторону и вывел всех к большому развесистому дубу. Магнусу дуб не понравился.
— Назад! — крикнул он. — Что-то в этом дубе есть нехоро…
В тени зашевелилось что-то темное, от ствола отделилась фигура и направилась к детям. Человек был в черном обтягивающем трико, лицо у него, казалось, выкрашено белой краской, глаза обведены черной, а губы подмазаны ярко-красной.
— Поцелуй[15]… — прошипел он и потянулся к Корделии. — Поцелуй, поцелуй…
Корделия оттолкнула его руку, попятилась назад, а Джеффри тут же оказался между ними, поддел вампира кинжалом и принял боевую стойку. Вампир глянул сверху вниз на свою рубаху и недовольно нахмурился.
— Ты мне одежду порвал!
Джеффри вытаращил глаза, посмотрел на лезвие своего кинжала. Оно осталось чистым, по нему не стекала кровь.
Вампир, заметив смятение мальчика, довольно осклабился и продемонстрировал при этом длинные острые клыки.
— О нет, — сказал он, — сталь мне не страшна. Но я ужасно голоден. И если вы не дадите мне напиться, тогда верните мне мою девчонку. — И он потянулся к Нэн.
— Назад! — выкрикнул Магнус и ударил вампира по руке, как ни отвратительно это ему было. — Она тебе не вещь, а живой человек. Она никому не принадлежит.
— Да ты сам не знаешь, о чем болтаешь, парнишечка, — ухмыльнулся вампир. — А ну-ка, Нэн, скажи, чья ты подружка?
— Я… твоя. — Нэн была готова шагнуть к вампиру, но Магнус удержал ее. — Отпусти! — пискнула девушка, пытаясь высвободиться.
— По какому праву ты удерживаешь ее, если она хочет уйти? — осведомился вампир.
— А ты по какому праву держишь ее при себе? — неожиданно смело вопросил Грегори. — Ведь она наверняка пожелала бы уйти, если бы была в своем уме!
— Это что еще за малявка? — оскалившись, процедил сквозь зубы вампир. — Исчезни с глаз моих!
Он поднял руки и потянулся когтями к Грегори.
Джеффри вскрикнул и вновь бросился на злодея, но на этот раз вампир резко развернулся, схватил мальчика и был готов вцепиться в него зубами.
— Нежненький, — плотоядно проворковал он. — Сочненький…
Магнус отпустил Нэн и, налетев на вампира, выбил из его рук Джеффри. Бледный как смерть вампир взлетел в воздух и запорхал: его плащ превратился в крылья, а сам он — в летучую мышь. Мышь завертелась в воздухе и нацелилась на Грегори.
— Вот куриные мозги! — расхохотался Джеффри. — Ну давай, курица! Чем еще ты думаешь нас насмешить? Вот дурацкая птица!
Летучая мышь сделала разворот, ее глаза полыхнули огнем, и она бросилась на обидчика — но Джеффри проворно отпрянул в сторону и спрятался за Вексом. Летучая мышь и не стала пытаться преследовать его: она подлетела к шее Векса, оскалила клыки и вонзила их в шкуру коня. Раздался звон — зубы ударились о стальной корпус робота. Мышь штопором завертелась в воздухе, чуть не упала на землю, но все же вышла из пике, заработала крыльями и снова набрала высоту.
За это время Магнус успел найти длинную палку.
— Сейчас эта мышка полетит вверх тормашками, — проворчал он и хорошенько замахнулся.
Палка угодила по вампиру. Тот обмяк и, описав в воздухе спираль, шмякнулся на землю и застыл в неподвижности.
Дети замерли и даже боялись пошевелиться.
А потом Нэн вскрикнула и бросилась к валяющемуся на земле существу.
Джеффри загородил ей дорогу.
— Нет! Теперь ты свободна от него и всегда будешь свободна!
— Она не сумеет сразу забыть о нем. Некоторое время она будет по нему тосковать, — объяснил мальчику Векс. Джеффри понимающе кивнул, схватил Нэн за руки и отвел в сторону.
— И что теперь? — требовательно вопросила Корделия. — Его нельзя оставить просто так, иначе он оживет и вновь примется за свои пакости!
— Ну так у нас тут кое-кто есть, кто только и ждет, когда мы его позовем! — весело откликнулся Грегори. — Магнус, позови!
Магнус выпрямился, расправил плечи, улыбнулся и крикнул:
— Маленький Народец! Мы сделали все, что смогли! Выходите и помогите нам!
— О, это мы с превеликим удовольствием! — Со всех сторон высокой травы вышли эльфы. — Мы очень надеялись на то, что придет кто-нибудь вроде вас, юных волшебников, и одолеет этого злодея. Теперь уж мы сами с ним управимся.
— Значит, мы можем оставить его на ваше… попечение? — спросил Магнус, не сумев подобрать другого слова.
— Можете, можете, — заверил его эльф. — Больше он никогда не потревожит жителей окрестных деревень, не извольте сомневаться.
— Если честно, — добавил брауни, — еще год назад его тут и духу не было, не будет и теперь.
— Большое вам спасибо, если так, — проговорила Корделия. Однако тревога не до конца покинула ее. — А как же нам быть с Нэн? С собой взять мы ее не можем, а сама о себе она теперь не в силах позаботиться.
— Не печалься об этом, — успокоила ее эльфийка. — Мы будем ухаживать за ней, покуда ее тело вновь не наполнится кровью, а потом сотрем из ее памяти все воспоминания о стране эльфов и отведем девушку в ее родную деревню.
Эльфы окружили вампира, а главный из них сказал:
— Теперь ступайте, дети. Мы сделаем все, что положено, но вы того видеть не должны.
— Если так, то мы пошли, — отозвалась Корделия. — Прощайте, добрые эльфы! Будьте добры к Нэн!
— Будем непременно, — отвечала ей крошечная эльфийка. Дети отвернулись и зашагали прочь.
Минут через пятнадцать после того, как Гэллоуглассы ушли от дуба, на тропинку из травы перед ними выбежал еще один эльф. Увидев его, дети остановились.
— Что хорошенького? — поинтересовался Джеффри.
— Все, — ответил эльф. — Девица спит и выздоравливает, а вампир будет спать веки вечные — если только на него не набредет какой-нибудь остолоп, понятия не имеющий о том, что такое вампиры и что они способны вытворить.
— Значит, вы похоронили его на скрещении дорог?
— Нет, потому что там на него могут наткнуться люди. Как знать — вдруг кому-то вздумается построить там дом? Мы спрятали его в глубокой и темной пещере.
Магнус нахмурился.
— Всегда находятся люди, которых так и тянет забраться в подобные места.
— Так и есть, — подтвердил эльф, — поэтому мы пронесли вампира путями тайными и слишком узкими для того, чтобы по ним мог пробраться смертный человек. На самом деле никто не доберется туда, кроме эльфов и летучих мышей.
— Вот и хорошо, — ответил Магнус, правда, без улыбки. — И все-таки бывают люди, добрый эльф, у которых азарта больше, чем здравого разумения.
— Такие люди найдутся всегда, — не стал спорить эльф. — От них не убережешься, о юный чародей, как ни старайся.
Магнус поднял голову и уставился в пространство. До сих пор его еще никто не именовал «юным чародеем», и это заставило его задуматься.
— А с Нэн все будет хорошо? Она поправится? — взволнованно спросила Корделия.
— Обязательно поправится, — заверил девочку эльф. — Но только теперь она уже никогда не будет так полна радостью жизни, как прежде.
— Жалко! — вырвалось у Грегори. — Но ведь… рано или поздно так бывает со всеми, верно?
— Не всегда, — ответил эльф.
— Нет, — покачала головой Корделия, — совсем не обязательно.
Тут Магнус наконец стряхнул с себя задумчивость и обеспокоенно взглянул на сестру.
— Пора. Пошли! — поспешно проговорил он, и все четверо дружно зашагали по лесной тропинке.