Час убийства

Глава 15

— Она неважно выглядит, — сказала Рейни.

— Знаю.

— Откуда у нее синяк под глазом? Вид такой будто провела десять раундов с Тайсоном.

— Полагаю, от стрельбы из дробовика.

— Она заметно похудела.

— Обучение не должно быть легким.

— Но ты ведь беспокоишься о ней. Оставь, Куинс. Брось. Если тебе хочется задать жару Уотсону — изволь. Я поддержу тебя.

Куинси вздохнул и отложил досье, которое читал, — сведения по делу трехлетней давности об убийствах в Джорджии. Имеется краткие, подлинные отчеты детективов, протоколы осмотров, оперативные журналы, видимо, заняли к столько коробок, что ими можно было бы заполнить небо— льшую жилую комнату. Они оба терпеть не могли работать суммарными отчетами — эти документы, по определений всегда содержат ошибочные предположения и выводы. Однако, здесь приходилось довольствоваться ими.

Страница, которую читал Куинси, была озаглавлена «Психологический портрет. Дело № 832». У Рейни зачесались руки. Наверняка составленный БРД психологически портрет Экокиллера. Ей хотелось бы прочесть этот документ самой, особенно после того, как она выслушала мнение о происходящем этого полицейского из Джорджии. Но Куинси первый завладел папкой. Он, видимо, читал бы до глубокой ночи, стискивая переносицу пальцами; этот жест означал, что он довел себя напряженными раздумьями до головной боли.

— Если я скажу ему что-нибудь, Кимберли только разозлится.

— Потому что она твоя дочь.

— Вот именно. А моя дочь терпеть не может, чтобы вмешивался в ее жизнь. Она скорее поверит, что свиньи летают, чем примет от меня помощь.

Рейни, сидевшая, поджав ноги, на кровати под оранжевым покрывалом, нахмурилась. Она уже четвертый раз ехала в Квонтико, и это место всегда нагоняло на нее страх.

Сама обстановка здесь словно бы громогласно возвещу «Только для благопристойных стражей порядка». Хотя Рейни и Куинси жили вместе уже шесть лет, им до сих пор отводили разные комнаты — они, видите ли, не состояли в браке, а Академии ФБР блюли приличия.

Рейни знала правила, по которым живет этот мир. Если бы не ручательство Куинси, ее ни за что не впустили бы в эти священные врата. Ни раньше, ни теперь. Поэтому Рейни понимала некоторые мотивы Кимберли, избравшей трудный путь в элитный силовой орган.

— Не думаю, что она выдержит, — твердо сказала Рейни. — У нее затравленный взгляд. Как у собаки, которую постоянно бьют.

— Обучение связано с нагрузками. С проверкой уровня стойкости.

— Чушь! Думаешь, Кимберли нестойкая? Господи, она не сдалась даже после того, как псих убил Бетти. Не растерялась и не струсила, когда этот же псих напал на нее. Не забывай, я была с ней. Стойкости у Кимберли более чем достаточно. И тупицам в строгих костюмах незачем подергать это сомнению.

— Уотсону вряд ли понравится, что его называют тупицей.

— Ну, теперь ты просто злишь меня.

— Похоже на то.

Куинси поднял руки. После встречи с Уотсоном и Кэнланом он снял пиджак и позволил себе закатать рукава белой рубашки и слегка распустить узел галстука. Куинси до сих пор выглядел как агент ФБР, и Рейни испытывала неодолимое желание слегка вывести его из себя.

— Чего ты от меня добиваешься? — спросил он.

— Перестань быть агентом.

— Я не агент!

— О Господи! Да ты в большей степени агент, чем все агенты. Клянусь, галстуки в тонкую полоску зашифрованы в твоей ДНК. Когда умрешь, на гробу напишут: «Собственность ФБР».

— С ходу придумала?

— Да, я в ударе. Не уходи от темы. Кимберли в беде. Ты видел ее, видел, как с ней обращается Уотсон. Скоро дела резко обострятся.

— Рейни… То, что я скажу, тебе не понравится, но Уотсон — опытный куратор. Пожалуй, он прав.

— Что?! Ты в своем уме?

Куинси глубоко вздохнул.

— Она нарушает приказы, — заговорил он спокойным, рассудительным, приводящим в ярость тоном. — Даже если у нее есть для этого веские основания, приказы остаются призами, Кимберли — начинающий агент. Она сама выбрала эту жизнь и все начало службы должна ограничиваться исполнением того, что ей велят. Если она неспособна на это, то пожалуй, ФБР неподходящая для нее организация.

— Кимберли обнаружила труп. Много трупов ты обнаружил, когда учился здесь? Вот так-то. Думаю, она имеет право потерять самообладание.

— Рейни, вот фотографии места преступления. Скажи на кого похожа эта девушка?

Рейни неохотно обратила взгляд к фотографиям, разположенным в изножье кровати.

— На Мэнди, — не колеблясь ответила она.

Куинси с мрачным видом кивнул.

— Конечно, на Мэнди. И я и ты сразу же уловили сходство. Но Кимберли ни словом не обмолвилась об этом.

— Если бы она заикнулась о том, что жертва напоминает ей убитую сестру, ее наверняка увезли бы в смирительной рубашке.

— Однако жертва должна была напомнить Кимберли сестру. Не тут ли собака зарыта?

Рейни нахмурилась. Куинси вел ее по какой-то психологической тропе. Она почувствовала, что ловушка вот-вот захлопнется.

— Ты ведешь это дело.

— Я вел триста с лишним дел об убийствах. У меня были чуть побольше времени научиться объективному подхода таким вещам.

— Но сходство ты заметил.

— Заметил.

— Куинс, тебя это беспокоит?

— Что? Что жертва так похожа на Мэнди или что Мэнди мертва, а я ничем не помог ей?

Вопрос был задан резко. Рейни восприняла его как повод слезть с кровати. Куинси напрягся, едва она коснулась его плеч. Рейни ожидала этого. Несмотря на прожитые вместе годы, у них еще существовали барьеры и защитные средства. Раньше это ее не особенно беспокоило, но в последнее время стало огорчать.

— Ты тревожишься за нее, — прошептала она.

— За Кимберли? Конечно. Она выбрала трудную дорогу. Иногда…

Он глубоко вздохнул.

— Продолжай.

— Кимберли хочет быть крутой. Сильной. Мне это понятно. После всего, что выпало на ее долю, стремление к определенной неуязвимости естественно. И все же… Рейни, разве умение стрелять делает ее всесильной? Разве то, что Кимберли ежедневно заставляет себя пробегать шесть миль, означает ли то что она никогда не станет жертвой? Разве занятия всевозможными видами рукопашного боя означают, что ее никогда нее одолеют? — Куинси не ждал ответа; в нем не было нужды. — Кимберли, кажется, искренне верит, что, если станет агентом ФБР, никто уже никогда не причинит ей зла. О господи, Рейни, до чего ж тяжело смотреть, как дочь повторяет твои ошибки.

Рейни обвила руками его плечи, положила голову ему на грудь. Затем, поскольку не существовало слов, чтобы утешить его не существовало возможности опровергнуть сказанное, перешла к безопасной теме: работе, трупам, интригующим делам об убийствах.

— Как по-твоему, этот искуситель из Джорджии прав? — спросила она.

— Искуситель из Джорджии?

— Я думаю только о Кимберли. В этом смысле я вполне бескорыстна. Итак, ты схватил папку первым. Разделяешь ли его утверждение, что Экокиллер из Джорджии теперь охотится на виргинских угодьях?

— Не знаю пока. — Куинси положил руку на затылок Рейни, погладил ее по волосам. Она закрыла глаза и подумала, что, возможно, все будет хорошо.

— Дело интересно, пожалуй, больше всего тем, чего детективы не знают об Экокиллере, а не добытыми ими сведениями. К примеру, произошло семь убийств, а детективы не нашли ни орудия убийства, ни одного места нападения, ни одной оставленной улики, такой, как волосы, ниточки одежды, кровь или сперма. Собственно говоря, убийца, видимо, тратит на каждую жертву минимальное время, таким образом ограничивая возможность оставить улики. Просто нападает, убивает и скрывается.

— Фанатик эффективности.

Куинси пожал плечами.

— Большинством убийц движет жестокость. Им мало убить, им хочется насладиться страданиями жертвы. Тут же цепь совершенно равнодушных убийств; с подобными я не сталкивался. Этот неопознанный субъект почти не проявляет стремления к насилию, и вместе с тем он чрезвычайно беспощаден.

— Этого человека влечет игра, — сказала Рейни. — Для него азарт — не убить, а обеспечить труп и расположить на нем свои загадки. После этого он пишет письма в газету, чтобы прославиться.

— Пишет, — согласился Куинси. — Придает своей игре дух защиты окружающей среды. Вправду ли он беспокоится об окружающей среде, или это еще одна сторона его игры? Я пока знаю недостаточно, однако почти уверен, что даже его письма просто-напросто бутафория. Этот человек оформляет сцену. Он, как волшебник из страны Оз, прячется за кулисами и дергает за ниточки. Но с какой целью? Чего он добивается — и что испытывает, — делая все это? Пока не знаю.

— И каково же сходство между джорджианским делом и этим? — подстрекнула его Рейни.

— Причина смерти, — тотчас ответил Куинси. — Не так уж много серийных хищников, убивающих транквилизаторами. По крайней мере среди мужчин.

— Ядами любят пользоваться женщины, — согласилась Рейни.

— Верно. Твой любезный друг Уотсон тоже затронул несколько существенных подробностей. Во-первых, Экокиллер из Джорджии всегда оставлял первую жертву возле оживленной дороги, где его карту легко обнаруживали. По этой схеме жертву можно было оставить и на базе морской пехоты, но поближе к шоссе. Беговая дорожка не совсем то же самое. Во-вторых, меня беспокоит зашитый рот. Это указывает на возросшую потребность в насилии, посмертное нанесение увечий жертве и явно символизирует то, что жертва будет молчать.

— Или же убийца повел более опасную игру, как предполагает особый агент Маккормак.

— Верно. Однако меня беспокоит и новое местонахождение тела. В составленный БРД психологический портрет я едва успел заглянуть, но там высказано одно из главных предположений: что этот человек местный. Приезжий не может так хорошо знать определенные районы. Да и сама сущность его игры свидетельствует о том, что он знает и любит свой край. Такой человек не переберется запросто в совсем незнакомый штат.

— Может он почувствовал, что полиция дышит ему в затылок.

— Не исключено. Однако чтобы вести свою игру в Виргинии ему нужно было бы подготовиться.

— А что скажешь о телефонных звонках? — полюбопытствовала Рейни. — Вряд ли по случайному стечению обстоятельств Маккормак стал получать анонимные намеки что Экокиллер совершит нападение в Виргинии, перед тем как обнаружат новый труп. Полагаю, звонивший что-то знал.

— Анонимные намеки и придают интерес этому делу. — Куинси вздохнул снова и потер висок. — Похоже, к концу дня у нас появились равные основания связывать между собой эти дела и не связывать. Теперь нужно нарушить это равновесие. — Он взглянул на Рейни. — Знаешь что? Нам необходимо установить личность жертвы. Пока мы располагаем только одним трупом, значит, нам рано говорить о сходстве с другим делом. Но если мы получим точные сведения, что были похищены две девушки…

— То это определенно укажет на Экокиллера, — досказала Рейни.

— Тогда я непременно уделю больше внимания делу по Джорджии.

— Кэплан проверял сообщения о пропавших без вести?

— Поручил кому-то просмотреть старые сводки. Однако за последние сутки сообщений о пропавших не поступало. Во всяком случае, о пропавших девушках.

— Как печально, — произнесла вполголоса Рейни. — Девушку похитили, убили, и никто еще не осознал, что ее уже нет на свете.

— В большинстве колледжей каникулы. — Куинси пожал плечами. — Если эта жертва — студентка, то, поскольку занятий нет, ее исчезновение могут не сразу заметить.

— Возможно, потому и нет никаких документов. Поскольку нам неизвестно, кто эта девушка, мы не можем знать наверняка, что такая-то — или ее подруга — исчезла. Экокиллер выгадал какое-то время.

Куинси задумчиво посмотрел на нее.

— А не работает ли это на обе версии?

— Либо он Экокиллер и хочет, чтобы мы не знали об этом.

— Либо кто-то хорошо подготовился, — досказал Куинси. — Kтo-то совершил убийство и надеется замести следы, направив нас на поиски химеры.

В прошлом, когда Рейни служила в шерифском управлении маленького городка, она отвергла бы эту гипотезу как слишком фантастическую. Но то было до стрельбы надолго испугавшей ее соседей. То было шесть лет назад когда Рейни помогла Куинси защитить оставшегося в живых члена его семьи от жестокого психа. Теперь она знала хорошо, лучше большинства людей, что многим хищникам нужно не только убийство — они искренне любят азарт oxоты и риск опасной игры.

— Откуда начнем? — спросила она.

— Откуда всегда начинаем. С места событий.

Руки Куинси обвили талию Рейни, и он прижал ее к груди.

— Давай, Рейни, — шепнул он, — скажи правду. Разве тебе не хотелось всегда смешать с грязью Академию ФБР?

— Еще как.

— Я стараюсь это сделать, — промолвил Куинси.

— Знаю. — Рейни зажмурилась от вновь подступивших жгучих слез.