Часы Мериме

Подделка или не подделка?

И вот мы опять на морском берегу — Геннадий, Гриша и я. Но море уже не то: волны налетают на берег, обдают нас холодными брызгами и, шиш, откатываются назад, смутно белея пеной в тяжелом темном пространстве. (Фу, до чего мне трудно пейзаж дается!)

Когда я во всех подробностях отчитался перед приятелями, Гриша сказал:

— Смелая бабочка! Вытащила из повести часы — и продает.

— Так она и воротник продаст, — предположил Геннадий.

— Какой воротник? — не понял я.

— А который «морозной пылью серебрится», бобровый, Евгения Онегина.

— Вы думаете, часы Мериме — подделка?

— Безусловно! — в один голос воскликнули Геннадий и Гриша.

— Но ведь Евгений Онегин — лицо вымышленное, а Мериме — факт. И о часах он сам написал, сам!

— Мало ли что писатель напишет, — скептически сказал Геннадий. — Если инженер пишет о реактивном самолете, то тут все выверено: наврешь — и сверзишься на землю, костей не соберешь. А поди узнай, бобровый был у Онегина воротник или каракулевый. Вот даже твой доцент не знает, были у Мериме часы или нет.

— А все-таки надо доказать, что часы — липа. Без этого как ее арестуешь? — задумчиво оказал Гриша. — Что она часы продает — это ее дело, ни под какую статью не подведешь. Что называет себя Людой — тоже ничего еще не значит. Пошутила — и только, а прописалась, может быть, и правильно. Что волосы покрасила — так если задерживать всех, которые волосы красят, в милиции им и места не хватит.

— Но как доказать, что часы — подделка? — теряя терпение, воскликнул я.

— Как? — Гриша подумал. — Поезжай-ка ты, брат, в Ростов, в библиотеку, и проверь насчет сходства подписи. Да заодно походи по часовым мастерским, по граверням, не обращался ли к ним кто с таким заказом — подпись выгравировать. А ты, Геннадий, езжай в Новочеркасск: может, она там эту операцию проделала. Я же тем временем свяжусь с кем следует в юротделе милиции и тоже похожу по мастерским, хотя мало вероятности, чтоб она рискнула на месте подделать. Ну и за твоей тетушкой понаблюдаю малость.

— Мне бы, конечно, съездить в Новочеркасск не мешало, — с ноткой сожаления сказал Геннадий, — да вот беда — завтра мой реферат обсуждается. Придется сестре поручить — она бойкая. Сегодня что у нас? Пятница? Как раз в Политехническом сейчас у них студком заседает. Позвоним — и все тут.

Мы отправились на междугородную.

Соединили нас с Новочеркасском быстро, но слышимость была отвратительная. Надрываясь, я кричал:

— Дина, это говорю я, Яша!..

— Какая каша? — будто из Антарктики доносился голос Дины.

— Да не каша, а Яша!.. Копнигора!..

— Что? Идти пора? Куда идти пора?..

Геннадий вырвал у меня трубку и заорал:

— Девушка, соедините как следует!..

Послышался какой-то звон, гул, и я совершенно ясно услышал голос Дины:

— Какой дурак разыгрывает меня!..

Я обрадованно ответил:

— Да это ж я, Яков. Ты меня слышишь?

Узнав, чего мы от нее хотим, Дина оказала:

— Если вы это всерьез, я сделаю. Звоните мне завтра в шестнадцать.