Чехов. 1860-1904

XVI. МЕЛИХОВО

В начале 1892 года Чехов купил именьице Мелихово, недалеко от Москвы, в Серпуховском уезде, километрах в пятнадцати от станции Лопасня Московско-Курской железной дороги.

Мелихово было мелкопоместной усадебкой, запущенной прежними владельцами. Семья Чеховых — Павел Егорович, Евгения Яковлевна, Мария Павловна, Антон Павлович — люди, привыкшие к упорному труду, быстро привели усадьбу в порядок и даже придали ей нарядный вид. Низенький деревянный дом с верандой и цветником в глубине старинной роши, миниатюрное, поэтическое озеро, на высоких деревьях по дороге к дому — скворечники с надписью: «Братья Скворцовы», безупречная чистота повсюду.

От всего стиля жизни Чеховых в Мелихове веяло изяществом, чистотой, трудом.

По своему обыкновению Антон Павлович работал от раннего утра до позднего вечера. Но много времени отнимали у него и крестьянские дела.

С раннего утра стекались к дому Чеховых крестьяне за врачебной помощью. Мария Павловна, бывшая «душой» дома, помогала Антону Павловичу во всем, в том числе и в лечении больных, выдаче лекарств, перевязках.

Чехов жил всею жизнью деревни. Крестьяне его полюбили. Он рассказывал, что когда он проходит по деревне, то женщины встречают его «приветливо и ласково, как юродивого».

Пишущему эти строки довелось услышать замечательную речь современника Чехова, одного из мелиховских крестьян, ставшего колхозным бригадиром, на открытии дома-музея имени А. П. Чехова в Мелихове в сентябре 1944 года. Нельзя было слушать без волнения слова старого крестьянина о том, что он считает себя и своих односельчан виновными в болезни и ранней смерти Антона Павловича. Слишком, дескать, огорчали они его своими делами, просьбами, болезнями, всей тяжелой докукой той, ушедшей в прошлое, крестьянской жизни. В памяти вставали картины «Мужиков», «Новой дачи», «В овраге»; думалось о том, какою проклятой ловушкой была жизнь старой деревни, как все было темно, запутанно, безвыходно. И кого же можно винить в том, что Чехов мучился вместе с «мужиками» мужицким горем!

Он вел большую общественную работу как гласный земства, был попечителем сельского училища, строителем школ (разумеется, на свои средства), санитарным врачом, участвовавшим в борьбе с холерой.

Во время холерной эпидемии, когда Антон Павлович (безвозмездно) взял на себя заведывание холерным участком, на его долю выпала особенно тяжелая работа. Средств у земства не было; кроме одной парусиновой палатки, во всем участке у Антона Павловича не было походного барака, и ему приходилось ездить по соседним фабрикантам и убеждать их принять участие в борьбе с холерой.

Многие из них принимали Чехова как назойливого просителя. Однако, благодаря его энергии и настойчивости, «скоро весь участок, в котором было до 25 деревень и сел, покрылся целой сетью необходимых учреждений. Несколько месяцев Антон Павлович почти не вылезал из тарантаса. В это время ему приходилось и ездить по участку, и принимать больных у себя на дому, и заниматься литературой. Разбитый, усталый, возвращался он домой, но держал себя дома так, точно делает пустяки, отпускал шуточки…».[19]

Участие в борьбе с холерой, завязавшиеся связи с земскими деятелями привели к тому, что Чехов был избран в земские гласные. Михаил Павлович рассказывает, что Чехов «охотно посещал земские собрания и участвовал в рассмотрении многих земских вопросов. Но наибольшее внимание его обращали на себя народное здравие и народное просвещение… Он живо интересовался тем, какие намечены к постройке новые дороги, какие предположено открыть новые больницы и школы. Между прочим, ему обязано местное население проведением шоссе от станции Лопасня до Мелихова и постройкой школ в Талеже, Новоселках и Мелихове. Он строил эти школы с увлечением. Он сам составил для них планы, сам покупал материал и сам следил за их постройкой. Эти школы были его детищем. Когда он говорил о них, то глаза его зажигались, и видно было, что если бы ему позволили средства, то он выстроил бы их не три, а множество. Я помню его видную фигуру на открытии школы в Новоселках, когда мужики подносили ему образ и хлеб-соль… совсем не мастер говорить публично, он конфузливо отвечал на их благодарность, но по лицу его и по блеску его глаз видно было, что он был доволен».

В общественной работе Чехову был так же противен дилетантизм, как и в области искусства. Со свойственной ему деловитостью он делал все всерьез, обдумывал каждую мелочь до конца.

Конечно, все это было лишь жалким кусочком той общественной жизни, по которой он тосковал.

Но в художественном отношении Мелихово дало Чехову очень много, обогатив его новым знанием жизни.

Антон Павлович и в Мелихове не мог жить без гостей. Он звал к себе всех, кто был ему хоть сколько-нибудь приятен. В Мелихове часто слышались музыка, пение, декламация. Чехов часто выезжал в Москву. У него появилось много приятельских связей в разнообразных либеральных и прогрессивных интеллигентских кругах. Каждый его приезд в Москву был праздником для его приятелей и знакомых.

Мелиховский период — 1892–1898 годы — время высокого подъема, полного расцвета чеховского гения.