Человечество в амнезии

Пробужденные воспоминания

Что скрывается за этим мощным рывком, подхватившим молодое поколение, который до такой степени меняет общество, что зоолог заподозрил бы действие мощных мутантов, и если бы подобный рывок произошел среди приматов или млекопитающих, то во всеуслышание объявили бы о появлении новых вариаций, даже новых видов? Девятнадцатилетний хиппи и его среднего возраста родитель внешне не напоминают представителей одного и того же вида, а по своему мышлению и поведению скорее всего не принадлежат даже к одному роду. Ухоженный и прилично одетый родитель, во всем является продолжением того, чем былого родитель: продвижение в учебе и по службе, зачатие и воспроизведение в супружеских и внебрачных связях, комфорт и удовольствия, гольф, моторная лодка и летний домик, возможно, и воскресное посещение церкви; ежедневное изучение новостей с Уоллстрита, ночные думы и время от времени бегство от них в какой-нибудь шикарный ресторанчик или бар – и превыше всего надежность и статус, статус и надежность.

С другой стороны разделяющей поколения бреши – расставание со всем вышеперечисленным, от цели жизни до ее внешнего оформления: босые ноги, рваные джинсы, длинные и нечесаные волосы на голове и на лице – все внешние проявления отрицания всего общепринятого, почитаемого, желаемого или принадлежащего тем, кто находится на противоположной стороне этой пропасти.

Что скрывается за этим кардинальным изменением внутренних и внешних ценностей? Что ведет молодых мужчин и женщин к такому полному отделению от стиля жизни и амбиций их отцов и матерей? Что заставляет их предпочитать спальный мешок хорошему постельному белью? Бесприютную жизнь жизни под родительской опекой, в пригородной вилле, защищенной акциями и бонами?

Что же заставляет значительную часть молодого поколения двигаться в противоположном направлении? Что заставляет их внешне воспроизводить пещерного человека, хотя даже пещерный человек умел брить лицо кремнем? Пещерного человека без дубинки, но зато с цветком.

Может быть, это возрождение движения ессеев, о котором мы узнали из свитков Мертвого моря? Может быть, эти хиппи являются религиозной сектой, напуганной ожиданием судного дня? Не соперничают ли они с ранними христианскими сектами, выступая против насилия?

Они действительно напуганы. Они убегали в «безопасные» места при приближении астероида Икаруса, который со своей массой в миллион тонн, как ожидалось, должен был почти пересечь орбиту Земли в 1968 году. Они больше всех волновались – буквально до дрожи – по поводу предсказанной возможности (которая для многих из них превратилась в гарантию) сползания Калифорнии в океан из-за трещины вдоль разлома Сан Андреас: должно было произойти внезапное расширение этого разлома и провал земной коры. Они не живут ради презрения к земным богам, они равнодушны к жизни вообще. Они угнетены жизнью, даже больше своих стабильных здоровых родителей. Они отравлены чем-то, чего сами не знают и что заставляет их стремиться к аскетическому существованию. Они боятся, и сами не знают чегодвердая почва, на которой стоят их отцы, для них в высшей степени ненадежна: это место, откуда надо бежать.

Создается впечатление, что, рожденное от родителей, которые жили, а порой и воевали, в период второй мировой войны, и от дедушек и бабушек, которые жили, а порой и воевали, в период первой мировой войны, новое поколение, глядя в прошлое, испытывает ужасные ощущения приближающегося рокового конца.

Человек, который пожелал привести общество к миру, вывел первоначальную формулу, лежащую в основе атомного оружия – и, соответственно, уничтожения; до него человек, который изобрел динамит, установил ежегодную премию мнра: какое из двух взаимоисключающих начал преобладало в каждом из этих людей?

Следовательно, пессимизм охватывает тех, кто готовится войти во взрослую жизнь. Но осознание возможности катастрофы, основанное на опыте истории двадцатого века, это еще не все: начинает ощущаться нечто таящееся в подсознании человеческого общества. Что-то провоцирует его пробуждение: пульсация артерий, скрытый импульс эндокринной системы, солнечное сплетение, спинной мозг, серое вещество – везде, где притаился древний страх, что-то начинает неясно вибрировать, ключ слегка поворачивается, поднимаются какие-то воспоминания, искоркой пролетая над миллионами клеток, удерживающих энграм-мы родового происхождения – электрическая цепь, прерываемая вспышками.

На потолке Сикстинской капеллы, расписанной Микельанджело, Адам просыпается, когда протянутая рука с торчащим пальцем дотягивается до его руки. Но не летящий бородатый человек, облаченный в одежды, Бог-отец, будит Адама. Зов вдет изнутри, из подсознания, из потаенной родовой памяти – глубокой, непостижимой, однако всегда присутствующей, никогда не исчезающей ни в одном человеческом существе и ни в одном животном виде. Древняя энграмма требует аккорда, звучащего в унисон с ней. Две мировые войны, пепел Хиросимы и Нагасаки коснулись такой струны. И тогда возникла необходимость донести историю древних космических катастроф, чтобы утраченные филогенетические воспоминания на всех парусах могли прорваться из наглухо опечатанных небес, куда они вошли тысячи лет назад.