Человек со шрамом

Глава 12. В западне

Поручик Левандовский не ошибся в своих предположениях. Не успели оба сотрудника милиции войти в здание уездного управления, как их еще в дежурке предупредили:

— Вы должны немедленно явиться к майору. Он уже трижды спрашивал о вас.

Поручик и старший сержант одернули мундиры, пригладили волосы и с не слишком уверенным видом вошли в кабинет начальника. Шеф вопреки мрачным предчувствиям поручика не метал громы и молнии, только язвительно заметил:

— Наконец-то мы дождались наших прославленных мастеров дедукции! Все-то они знали, все предвидели. А тем временем милиция в Ойжене схватила одного из бандитов. Того, что пониже ростом. Зовeт его Зыгмунт Качаровский, и принять его за женщину, сержант, довольно трудно.

— Зыгмунт Качаровский? — удивился поручик.

— Он самый. А вы кого искали?

Фамилия задержанного была хорошо знакома поручику. Зыгмунт Качаровский, молодой человек двадцати четырех лет, нигде не работал, был закоренелым алкоголиком и хулиганом, имел неоднократные приводы в милицию, попадал на скамью подсудимых, но всегда отделывался или небольшим штрафом (который, разумеется, никогда не платил), или «отеческим» Внушением. Однако на этот раз он так легко не отделается. А Цеханов вздохнет свободнее: одним хулиганом меньше.

— Нечего сказать, отличились! Качаровский задержан с поличным во время налета на магазин в Кицине. В Ойжене составили первый протокол, и сегодня утром бандита доставят к нам. Начинайте расследование. Главное — как можно быстрее схватить того, второго. Надеюсь, на этот раз вы не оплошаете.

— Так точно! — Левандовский вытянулся по стойке «смирно», довольный тем, что начальник обошелся с ним не слишком сурово.

Настроение у майора было хорошее, он радовался, что хотя бы за одним из бандитов наконец захлопнулись двери камеры, кроме того, не мог по-настоящему злиться на своих подчиненных, которые — он это понимал — сделали все, что в их силах. Просто сотрудникам милицейского участка в Ойжене больше повезло.

— Протоколы допроса, — добавил майор, завершая беседу, — возьмете у Эли. Пока Качаровский ни в чем не признается и отказывается давать показания. Вы, надеюсь, сумеете развязать ему язык и вырвете у него фамилию того второго, со шрамом. Но запомните: никаких нарушений законности.

— Ну что вы говорите, пан майор! — вознегодовал поручик.

— Дело в том, что Качаровский, едва его доставили, сразу же подал жалобу, будто в Ойжене его избивали. Оказалось, что один из милиционеров врезал ему дубинкой по спине, когда он попытался вырваться из рук конвоира, доставившего его в камеру предварительного заключения. Я не хочу, чтобы он опять валял дурака перед прокурором.

— Можете быть спокойны, пан майор. Ни один волос не упадет с его головы. И на допросе он выложит все, что знает. Уж как-нибудь я справлюсь с этим Пальчиком. Мы с ним, впрочем, хорошо знакомы. Сколько раз его ни задерживали, он всегда попадал ко мне и знает, что со мной шутки плохи.

— Пальчик? — удивился старший сержант. Местное цехановское хулиганье было ему малоизвестно.

— Так его окрестили друзья за маленький рост. Мальчик с пальчик, или просто Пальчик.

В своей комнате поручик принялся изучать протокол, подробно описывающий ход событий в деревне Кицин. Начальник милицейского поста в Ойжене, гордый тем, что ему удалось задержать опасного бандита, не преминул описать дело во всех подробностях, чтобы представить в особенно выгодном свете заслуги своих подчиненных и активность местного населения. Разумеется, не было забыто и его собственное участие в этом деле.

Левандовский прочитывал страницу за страницей и передавал их старшему сержанту. Таким образом они ознакомились с делом одновременно, поручик лишь немного опережал Хшановского.

О налете сообщалось следующее: вечером, часов около девяти, кто-то постучал в дверь квартиры заведующего магазином в деревне Кицин. Стефан Цурусь, полагая, что это кто-то из жителей села, открыл дверь. В квартиру вошли двое бандитов в масках. Один высокий, второй — пониже. Высокий сказал:

— Бери ключ и открывай магазин. Да не пытайся бежать, убью.

Перепуганный продавец исполнил требование. Уходя, второй бандит сказал жене Цуруся:

— Если хотите увидеть своего мужа живым — сидите тихо, из дома не выходите, присматривайте за детьми. Иначе… — налетчик выразительно провел ребром ладони поперек горла.

Заведующий жил рядом с магазином. Они перешли улицу и оказались у дверей лавки.

— Открывай! — послышалась команда.

Цурусь дрожащими руками подобрал ключи, открыл висячие замки. Они вошли внутрь.

— Не зажигай света!

Один из бандитов извлек из кармана электрический фонарик и осветил помещение.

Бандиты, очевидно, прекрасно ориентировались в обстановке, потому что маленький сейчас же полез за прилавок и извлек снизу массивную шкатулку, запертую на замок.

— Давай-ка ключ, — обратился он к продавцу.

— У меня ключа нет. Я забыл его дома, в пиджаке.

— Давай, иначе… — в руке у бандита блеснул нож.

-— Я могу его принести. У меня и правда его нет, — в доказательство своих слов продавец быстро вывернул карманы.

— Пойти мне с ним? — спросил низкий.

— Не надо. Обойдемся без ключа.

Высокий поднял лежавший возле печки железный прут, которым пользовались вместо кочерги, просунул прут в кольцо замка и крепко нажал на него. Затвор, щелкнув, раскрылся.

Бандит вынул из шкатулки банкноты и серебро, рассовал по карманам короткой стеганой куртки. Потом окинул взглядом магазинные полки. На самой верхней стояли бутылки со спиртным. Преступник взял одну, умелым движением вышиб пробку и передал своему приятелю.

— Выпей, согреешься. Только не слишком увлекайся.

Затем высокий открыл еще одну бутылку, отхлебнул несколько глотков водки и, вручив ее заведующему магазином, приказал:

— Пей! Да побыстрее!

— Я не пью, — лепетал перепуганный продавец. — У меня печень… сердце…

— Быстрее! — подгонял его налетчик.

Заведующий поднес бутылку ко рту, зубы его стучали о стекло.

— Пей! — низенький выразительно поднес нож к самому его носу.

Заведующий магазином давился, глотая водку. Бандиты следили, чтобы не пролилось мимо.

Когда спиртного осталось на самом донышке, высокий милостиво разрешил:

— Достаточно! Пожалуй, хватит с него, — обратился он к низенькому. — Теперь мы его тут и запрем.

Заперев двери магазина, налетчики быстрым шагом устремились за деревню, где проходила тропинка, ведущая к лесу. Отойдя подальше, они сдернули темные повязки, прикрывающие лица, и заспешили к лесочку, который раскинулся между двумя деревнями — Кицин и Войтковая Весь. Теперь они были вполне уверены в своей безопасности и безнаказанности. А между тем…

А между тем им ужасно не повезло. В тот момент, когда поступило известие о налете, в помещении милицейского поста находились четыре сотрудника. Сержант тут же выбежал на шоссе и задержал два грузовика. Один он направил в сторону Плонска, чтобы не дать бандитам уйти этой дорогой. Милиционер, вооруженный винтовкой и пистолетом, получил приказ открыть огонь в том случае, если бандиты не остановятся по первому требованию.

— Цельтесь как следует, — предупредил сержант. — Промазать не имеете права. На этот раз мы должны их схватить.

Второй грузовик с другим милиционером помчался по направлению к Войтковой Веси, чтобы перекрыть путь из Кицина.

Себе сержант Митецкий оставил самую опасную часть операции. Взяв одного подчиненного, он помчался на мотоцикле прямо в Кицин, опережая грузовик, который по его распоряжению должен был остановиться на перекрестке Плонского шоссе и проселочной дороги. Когда сержант въехал в Кицин. его там уже поджидали староста и Мариан Лабендский.

— Они, пан сержант, задворками направились в сторону Войтковой Веси, — сообщил молодой Лабендский. — Обогнули Кицин и вышли на дорогу. Минуты две назад.

— Хорошо, — обрадовался Митецкий. — Они тогда у нас в руках. Теперь им не уйти.

Он прибавил газу и на восьмидесятикилометровой скорости промчался через всю деревню. Еще издали он заметил огни какого-то мотоцикла, вынырнувшего из небольшого лесочка.

— Это они! — крикнул капрал Урбаняк, сидевший на заднем сиденье, — Видите?

— Вижу!

Митецкий увеличил скорость. Мотоцикл заплясал на обледенелой дороге. Но они неуклонно приближались к едущей впереди машине.

— В случае чего — стреляй!

Капрал вытащил из кобуры пистолет. Другой рукой он держался за пояс Митецкого. Оба милиционера были без шинелей. Боясь потерять драгоценные секунды, они выскочили из помещения милицейского поста в одних мундирах, хотя было не меньше четырех градусов мороза.

Мотоциклисты впереди, по-видимому, заменили погоню, потому что тоже прибавили скорость. Обе машины неслись в сторону Войтковой Веси.

— Тот грузовик уже должен быть на месте! — нервничал Митецкий. — Но, если даже он опоздает, мы все равно будем гнаться за ними по пятам сколько сможем.

Так они промчались километра три. Неожиданно впереди на дороге вспыхнул свет фар. Эго водитель грузовика давал знать, что дорога перекрыта.

Бандит, который вел мотоцикл, резко затормозил. Машина скользнула боком по льду, однако водитель сохранил равновесие. Оба преступника, соскочив на ходу, бегом бросились в лес. Капрал Урбаняк акробатическим прыжком выскочил из машины, поскользнулся, но не упал и с пистолетом в руке бросился за убегающими.

— Стой, стреляю! — на бегу выкрикивал он. — Стой!

Митецкий попытался затормозить. С противоположной стороны, от грузовика, что был метрах в пятидесяти, бежал еще один милиционер. Тогда, бросив мотоцикл прямо на ходу посреди дороги, сержант тоже ринулся в погоню.

Высокий бандит намного их опередил. Из-за деревьев его было плохо видно. Низенький значительно отставал. Сержант выхватил из кобуры пистолет и выстрелил, сначала в воздух, а потом в беглеца. После двух выстрелов низенький остановился и, видя, что ему не спастись, поднял руки. Урбаняк подбежал, схватил его за шиворот. Сержант, видя, что бандиту уже не уйти, погнался за вторым.

Однако лесок, хотя и небольшой, оказался довольно густым. Вдобавок здесь почти не было снега. Беглец укрылся где-то в чаще. Сержант вместе с подоспевшим милиционером начали прочесывать заросли. Полчаса спустя Митецкий отказался от дальнейших поисков.

— Легче найти иголку в сене, — заметил он. — Этот мерзавец или залез на дерево, или лежит где-нибудь в кустах и смеется над нами.

Ну один попался, он выложит все о другом.

Они вернулись на дорогу. Урбаняк с пистолетом в руке охранял задержанного. Демисезонное пальто низенького было пробито в двух местах. Третья пуля сержанта наверняка попала бы в цель.

— Я бы и так догнал его, — утверждал Урбаняк.

— Обыщите, — приказал Митецкий.

Милиционер обыскал бандита. В одном из карманов обнаружил черный дамский чулок, в другом — нож, немного денег, носовой платок. Там же оказалась пачка каких-то старых фотографий и паспорт на имя Зыгмунта Качаровского, проживающего в городе Цеханове на улице Освобождения.

— Где твой пистолет?

— У меня нет его. Чего вы от меня хотите? Гонитесь, стреляете! Что я вам сделал такого?

— Посмотрите-ка на него, — возмутился Урбаняк. — Какой невинный младенец! У меня просто руки чешутся.

— Только попробуй тронуть, — огрызнулся задержанный, он знал свои права.

— Успокойтесь, капрал. Отправляйтесь с ним в Кицин на грузовике.

А мы поедем за вами на моем мотоцикле и на том, который они бросили на дороге.

В Кицине, возле магазина, собралась толпа, которая увеличивалась с каждой минутой. Навстречу представителям милиции вышел староста.

— Поймали, пан начальник?

— Одного взяли, другой ушел.

— А мой муж? Где Стефан? — пани Цурусь подбежала к милиционерам. — Убили его, убили! О, бедная я, несчастная! — зашлась она плачем.

— Успокойтесь. Найдется ваш муж, — утешал женщину Митецкий. Только теперь он задумался над тем, что произошло с заведующим магазином.

— Пан начальник, — Мариан Лабендский протолкался сквозь кольцо людей, окруживших милиционеров. — Я следил за бандитами. Как вы приказывали. Они вышли из магазина и задвинули засов. Пана заведующего с ними не было.

— Люди! Спасите! Он там, несчастный, он мертв! Или умирает! — истерически выкрикивала пани Цурусь.

Митецкий подошел к дверям магазина. Они были закрыты и на задвижку, и на два висячих замка. Сержант осмотрел замки.

— У кого есть ножовка? — спросил он.

— У меня, — отозвался голос из толпы, — только дома.

— Бегите, принесите ее, — распорядился начальник милиции.

— А вы, Урбаняк, — добавил он, подходя к грузовику, в котором капрал с пистолетом в руке охранял бандита, — вы езжайте прямо на шоссе. На перекрестке захватите капрала Лятоха. Тот, второй грузовик отпустите, на этом доставьте нашу пташечку в участок в Ойжене. Посадите его в камеру под замок. Это тертый калач, терять ему нечего, так что будьте осторожны. Если он сбежит, даже подумать страшно, что с нами сделают.

— Будьте спокойны, начальник, — засмеялся Урбаняк. — Пусть только попробует!

Человек, принесший ножовку, принялся подпиливать замки. Митецкий вместе со своими помощниками встал у дверей.

— Никому не входить! — предупредил сержант. — Держитесь подальше отсюда!

— А смотреть можно? — сострил кто-то из крестьян.

— Смотрите, пожалуйста, только издали.

Наконец замки были удалены. Сержант осторожно открыл двери, нащупал выключатель и зажег свет. На полу посредине магазина плашмя лежал Стефан Цурусь.

— О боже! Он убит! — завопила жена заведующего и как львица рванулась к дверям.

Захваченный врасплох сержант не успел остановить женщину, и она с громким плачем упала на колени перед телом мужа.

— Не входить! Не входить! — капрал с силой отталкивал любопытных.

Митецкий осторожно приблизился к Цурусю и рыдающей над ним жене. Наклонился, чтобы рассмотреть раны и проверить, жив ли продавец, и тут уловил хорошо знакомый ему запах. Оглядевшись, он заметил рядом с «убитым» пустую бутылку. Он потряс Цуруся за плечо. Заведующий магазином с трудом приподнялся, сел, тряхнул головой и забормотал:

— Ну хватит! Больше не могу. Моя печень! Сердце! Смилуйтесь, паны бандиты… — проговорив все это, он повалился на пол, повернулся на другой бок и сладко захрапел.

Пани Цурусь мгновенно перестала рыдать.

— Ах ты пьяница! Нажрался как свинья! Да еще с кем? С бандитами. Я-то горюю, убиваюсь, а он в это время пьяный дрыхнет в лавке!

Она со злостью трясла мужа, стараясь привести его в чувство, но безрезультатно.

— Капрал, вынесите его из магазина, — распорядился Митецкий. — Ничего мы от него сейчас не добьемся. Пусть тащат домой, скорей протрезвеет.

Капрал немедленно исполнил приказание начальника. Два парня взяли бесчувственного продавца за руки и за ноги, жена, продолжая ругать на чем свет стоит пьяного мужа, поддерживала его голову. В таком составе маленькая процессия, к величайшей радости всех присутствующих, направилась к дому заведующего магазином.

Сержант внимательно оглядел помещение. Одна начатая бутылка водки стояла на прилавке, другая — пустая, валялась на полу. На прилавке стояла и открытая, со свернутым замком шкатулка. Она была абсолютно пуста. Все остальное, похоже, в полном порядке.

Митецкий не стал ничего трогать. Только подошел к полке, где лежали внушительных размеров замки. Выбрав два, побольше, он потушил свет и старательно замкнул двери магазина.

— Завтра приедет следственная группа, — объяснил он любопытным, — нам тут искать нечего.

Сержант записал имя, фамилию и адрес главного свидетеля Мариана Лабендского и предупредил, что ему придется давать показания в Цеханове. Он добавил также, что молодого человека, возможно, ожидает награда за активное участие в поимке бандита. Сержант поблагодарил и старосту.

— Мы сами схватили бы этих прохвостов, — объяснял староста, — но раз вы, пан сержант, боялись, как бы их не спугнуть, то мы с Марианом только следили, что они делают и куда побегут. Но чтобы наш Цурусь с ними так напился! Что-то тут нечисто.

— Да, что-то тут нечисто, — согласился сержант Митецкий.

Он хорошо знал заведующего магазином. Этот человек не прочь был пропустить одну-две рюмочки. Но так, чтобы разом выпить целую бутылку?..