Чемпион

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На мгновение Макрон и Паво были слишком ошеломлены, чтобы ответить. Холодная тишина повисла над мужчинами, пока Мурена позволил своим словам дойти до их сознания. Наконец, Макрон заговорил.

- Ты, должно быть, шутишь, - прорычал он. - Ты скорее вылижешь нужник, чем предложишь нам помощь.

Мурена уставился на Макрона, но скрывая свое раздражение: - Я совершенно серьезно, - ровным голосом ответил он. - И у Палласа, и у меня есть свои причины желать смерти самого ценного гладиатора Рима.

- Ты зря стараешься, - резко ответил Макрон. - Нам нечего тебе ответить.

Мурена приложил немало усилий, чтобы подавить свою ненависть к солдату. Откашлявшись, он сказал: - Я понимаю, что у нас были разногласия в прошлом, оптион. Я надеялся, что теперь мы сможем отложить в сторону эти разногласия и обсудить наше общее дело.

- Чушь! Раньше галл станет императором, чем я буду иметь дело с таким, как ты. Теперь, если ты закончил, мы должны вернуться к тренировкам.

Макрон повернулся, чтобы покинуть кабинет. Паво схватил его за запястье и наклонился к его уху, в то время как имперский помощник стоял, сердито глядя на обоих мужчин.

- Разумно ли это? Давай его выслушаем! - произнес Паво, понизив голос, чтобы помощник их не услышал.

Макрон скривился: - Ты же не всерьез предлагаешь нам выслушать этого ублюдка, - после всего, что он тебе сделал?

Паво пожал плечами: - Он говорит, что мог бы нам помочь.

Макро выглядел шокированным: - О, боги, парень! - прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Два дня назад тебя пытались отправить в загробный мир в групповом бою!

- Я знаю, - ответил Паво, подавляя свою ненависть к помощнику. - Но какой у нас выбор? Мы оба видели, как Гермес вчера распотрошил Критона. Нам нужна всякая помощь, которую мы можем получить. - Он повернул голову в сторону помощника. - Даже если она будет исходить от предательского грека.

Макрон цокнул языком и на мгновение задумался.

- Вот, дерьмо. Ты прав. - Пыхтя сквозь ноздри, солдат снова повернулся к Мурене. - Хорошо. Мы тебя выслушаем.

Мурена холодно посмотрела на Макрона: - Все, что мы с Палласом делали, было по приказу Императора Клавдия. Надеюсь, вы понимаете, что в наших действиях не было ничего личного.

- Не оправдывайся, Просто скажи нам, как ты собираешься нам помочь, - перебил его Паво.

На губах помощника мелькнула улыбка: - Я знаю, как сильно ты хочешь увидеть поражение Гермеса на Арене.

Паво зажмурил глаза, вспоминая данную им клятву не успокаиваться, пока не отомстит за смерть отца. Гнев забурлил в его венах, когда он обдумывал свое затруднительное положение. С одной стороны, он ненавидел Палласа и Мурену. Они были, по крайней мере, частично, виноваты в его опале, и ему на мгновение пришла в голову мысль, что они могли быть ответственны за вызывающую отвращение демонстрацию отрубленной головы его отца. Но, с другой стороны, Паво был полон решимости убить Чемпиона Рима, даже если это означало поиск перемирия с вольноотпущенниками, замышлявшим обесчестить род Валериев. Как бы его ни раздражала эта мысль, он в частном порядке признал, что у него нет другого выбора, если он хочет одержать победу над Гермесом.

Он открыл глаза и кивнул: - Больше, чем что-либо.

Мурена озорно улыбнулся Паво и осмотрел свои ногти. - Если верить этим ничтожным дельцам по ставкам, зарабатывающим себе на жизнь вокруг Большого Цирка, Гермес - непревзойденный боец.

- Это правда, - вмешался Макрон. Он угрюмо кивнул своему юному подопечному. - Мы сделаем все возможное, чтобы доказать, что эти жадные ублюдки не правы, не так ли?

Паво вздрогнул от демонстративного неповиновения со стороны Макрона. Он восхищался оптионом за его мужество и стальную решимость перед лицом смерти. Но болезненное ощущение грызло его внутренности, когда он столкнулся с перспективой ужасного падения на Арене. Даже демонстрация поддержки со стороны Макрона не смогла скрыть ужасную правду. Победить Гермеса было практически невозможно.

Мурена сцепил руки под подбородком и посмотрел в окно. После долгой паузы он сказал: - У нас с Палласом есть способы, скажем так, уравнять шансы.

Паво наклонился вперед: - Почему ты хочешь мне помочь? Если Гермес победит в нашей битве, я умру. Разве не этого ты пытался добиться за последние месяцы?

Резко отвернувшись от окна, Мурена на мгновение посмотрела на гладиатора: - Ты можешь не знать об этом, молодой человек, и я уверен, что оптион вообще ничего не знает об этих вещах, но в этих стенах, пока мы говорим, разворачивается жестокая борьба за власть. Борьба такая же отчаянная, как на любой гладиаторской Арене.

Его слова вызвали насмешливое ворчание у Макрона, который закатил глаза, глядя на вольноотпущенника.

Мурена пристально посмотрела на солдата: - Я знаю, что политика Рима тебя не интересует, оптион. - Он фыркнул с сарказмом. - Без сомнения, ты предпочел бы унизиться выпивкой в одной из таверн или, может быть, удовлетворить свои еврипидовы потребности в борделе.

Макро выглядел озадаченным: - Еврип ... - что?

Мурена улыбнулся и покачал головой: - Неважно. Вам обоим важно кое-что понять. Императорский секретарь консультирует Клавдия со дня его провозглашения Императором. С моей помощью Паллас провел Его Императорское Величество через бурные воды первых дней своего правления. Его политическая проницательность помогла Клавдию стать законным наследником пурпурной тоги.

- Кто-то может сказать, что убийство его врагов тоже ему помогло, - сухо заметил Паво.

Помощник сердито посмотрел на гладиатора, уязвленный правдивостью этого заявления. Паво знал, что через несколько месяцев после того, как Клавдий взошел на престол, влиятельные сенаторы и видные члены Императорского Двора все еще исчезали с улиц Рима.

- Мы хорошо послужили Риму, - защищаясь, возразил Мурена. - Паллас оказался очень ценным доверенным лицом и заслужил доверие Императора в важных государственных делах. Но теперь мы обнаруживаем, что нашему влиянию угрожает другой вольноотпущенник. В последнее время он довольно близко сошелся с Клавдием. Я говорю конфиденциально, конечно.

- Как его зовут? - спросил Паво. - Возможно, я слышал о нем.

- Нарцисс. - Мурена сморщил лицо, как будто это имя оставило у него во рту мерзкий привкус.

- И что? - Макрон небрежно пожал плечами. - Один коварный вольноотпущенник сменяет другого. К чему такая суета? Вы все один другого не лучше.

- Хотите верьте, хотите нет, но некоторые из нас ставят нужды Рима выше собственных интересов. Пока толпа напивается до беспамятства, предаваясь азартным играм и непристойным представлениям, такие люди, как я и Паллас, неустанно трудятся, чтобы управлять Империей. Если бы не мы, Рим давно бы пошел собакам под хвост.

Паво с любопытством посмотрел на помощника: - А Нарцисс что, другой?

- У Нарцисса свои планы. Он видит в Палласе угрозу. Если ему удастся завоевать доверие Императора, он, несомненно, настроит Клавдия против нас. По крайней мере, нас отправят в изгнание… или того хуже.

- О, боги! - пробормотал Макрон.

Мурена, казалось, не слышал солдата. - Без нас не было бы ни новой программы общественных работ, ни спонсирования игр. Нарцисс глубоко ошибается, если думает, что мы сдадим свои позиции без боя.

- Какое отношение все это имеет к Гермесу? - спросил Паво.

Помощник глубоко вздохнул и опустил голову: - Как всем, несомненно, известно, Гермес сопротивлялся всем попыткам выманить его из отставки. - Когда он посмотрел на Паво, в его глазах прочитался намек на страх. - Пока не вмешался Нарцисс и не убедил его вернуться на Арену.

Паво поднял брови: - Как ему удалось уговорить Гермеса?

- Огромная гребаная куча денег, вероятно, сделала свое дело. - фыркнул Макрон.

- Гермесу не нужны деньги, - содержательно возразил Мурена. - У него больше денег, чем вы можете себе представить. До того, как он объявил о завершении карьеры, он зарабатывал до ста тысяч сестерциев за каждое выступление.

Макрон надул щеки: - Я явно не тем занимаюсь . Никогда не думал, что за убийство отбросов так хорошо платят.

Эта сумма превышала базовое жалованье легионеров в девятьсот сестерциев. Как вариант, Макрон получал двойную зарплату, но как центурион он мог рассчитывать на гораздо большее жалование. Тем не менее, это было далеко от состояния гладиатора.

Мурена изучал его бледными глазами: - Следи за языком, оптион, иначе ты проведешь свое будущее на Арене… короткое будущее, то есть.

Макрон покраснел от гнева. Мурена насмешливо улыбнулся ему и принялся ходить взад-вперед у окна, пока он не продолжил: - Паллас подозревает, что Нарцисс убедил Гермеса вернуться каким-то другим способом.

- Но каким? - задумчиво спросил Паво.

- Мы не уверены. - Мурена перестал ходить по комнате и пожал плечами, глядя на молодого гладиатора. - Нарцисс - скользкий интриган. Он превратил интриги в искусство.

Макрон сардонически приподнял бровь: - Кого-то мне это напоминает. Не могу вспомнить, кого.

Мурена проигнорировала насмешку: - Клавдий, как и ожидалось, в восторге от Нарцисса. Обеспечив возвращение любимого гладиатора Императора, Нарцисс стал на один шаг ближе к тому, чтобы завоевать его доверие и отдалить нас с Палласом. Игры - наша последняя возможность подорвать его авторитет.

В этот момент Паво все это осознал. Хватка императорского секретаря над властью ускользала из его слабой хватки. Нарцисс, со своей стороны, вряд ли пощадит своих соперников, как только завоюет доверие Императора. Паллас и Мурена в лучшем случае могли рассчитывать на изгнание в бедную провинцию. Если бы Нарцисс действительно был мстительным, они могли бы быть брошены на растерзание зверям. Паво внутренне улыбнулся перспективе страданий вольноотпущенников - как он об этом мечтал с тех пор, как его бросили в лудус в Пестуме.

- Поэтому ты хочешь помочь нам победить Гермеса? - спросил Макрон, потирая подбородок. – Из за того, что мы можете подорвать доверие Императора к этому другому вольноотпущеннику?

- Совершенно точно, оптион. По велению Нарцисса Клавдий публично защищает Гермеса. Однако, если Гермес проиграет, Император будет недоволен. Нарцисс будет привлечен к ответственности и попадет в немилость.

- Трагедия, - сказал Макрон. - Но я не понимаю, почему мы должны помогать тебе выкарабкиваться из этой ямы.

В глазах помощника был расчетливый блеск, словно острие меча, сверкающее на солнце: - Ты все еще хочешь, чтобы тебя повысили до центуриона, не так ли, оптион? Паллас не сможет успешно подать петицию Императору, если Паво проиграет.

Макрон стиснул зубы. Он скучал по жизни на Рейне. Учения, дисциплина, даже разбавленное пойло, считавшееся в лагерях вином. Он отбросил все мысли о своем возвращении в армию и нахмурился. - Есть одна проблема. Гермес - абсолютный зверь. Я буду давить на парня изо всех сил, но нет никакой гарантии, что он выиграет.

Мурена ухмыльнулся:. - Ах, но я могу дать вам решающее преимущество в ваших приготовлениях.

- Какое преимущество? - спросил Паво.

Мурена проигнорировала вопрос и обратилась к Макрону: - В каком состоянии парень, оптион?

Макрон набрал полную грудь воздуха и на мгновение задумался: - Достаточно приличном. Как только он оправится от своего последнего боя, я проведу с ним тщательную тренировку. Он будет в самом лучшем состоянии, чем когда-либо прежде. Достаточно ли этого будет для того, чтобы победить Гермеса, знают только боги.

Помощник погладил подбородок: - Как я и думал. Что ж, у меня есть хорошие новости для вас обоих. Мы с Палласом кое-что обдумали, и оба согласны, что тебе не помешал бы партнер на тренировке.

- Я выбрал Макрона своим тренером, - раздраженно ответил Паво. - Мне больше никто не нужен.

Мурена терпеливо улыбнулся: - Макро может научить вас профессиональным приемам, но этот партнер - один из лучших в своем деле.

- Кто он? - спросил Макрон.

- Публий Дидий Руга. Он отставной гладиатор и телохранитель сенаторской элиты. Он также оказался единственным человеком, который встречался с Гермесом на Арене и выжил, чтобы рассказать об этом.

Паво выглядел озадаченным: - Я не слышал , что кто-то выжил в схватке против Гермеса.

- Руга был гладиатором во время правления императора Тиберия. Насколько я понимаю, его схватка с Гермесом длилась так долго, что Император пощадил его, подняв большой палец милосердия. Его раны были слишком серьезными, чтобы он мог продолжать выступать в роли гладиатора, поэтому один из присутствовавших сенаторов в знак великодушия взял его к себе телохранителем.

- Почему Руга согласился помочь нам? - Макрон повернулся к помощнику.

- Руга так и не оправился от позора своего поражения от Гермеса. Он утверждает, что Игры были сфальсифицированы в пользу Гермеса. Он горит ненавистью к Гермесу почти так же сильно, как и наш юный гладиатор. Помощник помолчал и лукаво улыбнулся. - Кроме всего прочего, получилось еще так, ... что Руга недавно был освобожден от своих обязанностей сенатором.

- Как все это оказалось вдруг тебе на руку? – произнес Макрон, хмуро глядя.

- Руга пьяница, оптион. Я полагаю, что он начал сильно пить после своего поражения от Гермеса, чтобы заглушить почти постоянную боль, в которой он находится. Я говорил с ним и обещал попросить сенатора, о котором идет речь, помочь ему вернуться на свою старую работу - при условии, что он поработает с вами .

Макрон кивнул на новость. Хотя он умел обращаться с мечом и мог передать Паво общие боевые понятия, как солдат он знал лучше, чем кто-либо, что лучший способ подготовиться к схватке - это изучить врага изнутри. Гладиатор, который чуть не одержал победу над Гермесом, был самой подходящей кандидатурой, как партнер по тренировке.

Мурена перевел взгляд на Паво и прочистил горло.

- А пока ты продолжишь обучение в другом месте.

- Почему? - спросил Паво.

- Я не желаю повторения твоей ссоры с Гермесом за пределами Большого Цирка. Кроме того, ланиста близко знаком с Нарциссом, и вполне возможно, что он попытается сорвать твой график тренировок. Я снял для Макрона комнату в многоквартирном доме на Авентинском холме, рядом с таверной «Пьяная коза». Сзади там есть двор, где ты с Ругой будешь тренировать Паво. Злая улыбка скользнула по его губам, когда он перевел взгляд на Макрона. - Улицы заполнены пьяницами и дегенератами. Я уверен, ты будешь чувствовать себя в своей среде.

Макрон подавил свой гнев, когда Паво ответил помощнику: - Император что, согласился освободить меня из лудуса? - спросил он тихим голосом, полным надежды на возможность вырваться из своей кишащей крысами камеры.

- При определенных условиях. Паллас убедил его императорское величество, что один из гладиаторов угрожал тебе смертью. Макрон будет сопровождать тебя обратно в лудус каждый вечер. Попробуешь сбежать, и твой сын умрет.

Паво мрачно смирился с перспективой оставаться в своей камере на ночь. Он замолчал, когда Макрон почесал подбородок и нахмурился. - А как насчет тренировочного оборудования?

Помощник поджал губы% - Я раздобыл несколько тренировочных мечей и щитов в казармах преторианской гвардии, а также несколько гирь. Но по большому счету вам придется обходиться самим.

- Отлично, - проворчал Макрон. - Значит, пока Гермес будет оттачивать свою силу в имперском лудусе, мы будем ковыряться во дворе, используя любое подобранное оборудование, которое попадется нам в руки.

- Вам придется импровизировать, - надменно ответил Мурена. - Разве это не то, что у вас, солдат, получается лучше всего?

Макрон стиснул зубы, мрачное выражение омрачило его черты его лица.

- Да, ... появилась еще одна проблема. - Мурена заколебался. - Боюсь, бой будет перенесен.

Паво и Макрон переглянулись.

- Насколько вперед? - спросил Макрон.

- Не вперед, а назад. До следующего месяца, оптион. Со сегодняшнего дня у вас останется тридцать дней на подготовку.

Макрон втянул воздух сквозь зубы. Рядом с ним лицо Паво побледнело, его плечи поникли от отчаяния.

- Этого времени недостаточно, - сказал Макрон. - За четыре недели я, конечно, накачаю парня мускулами, но это наш предел. У нас не будет возможности как следует изучить Гермеса и подготовиться к бою против него.

- Ничего не поделаешь, - резко ответил Мурена. - Клавдий решил в следующем месяце совершить экскурсию по строящимся в Империи общественным сооружениям. Его решение зависит не от меня. Вам придется довольствоваться тем, что есть.

Макрон успел прикусить язык. В последние месяцы он старался контролировать свои усилия, чтобы держать себя в руках, зная, что в прошлом это стоило ему повышения. Но возвращение в Рим и выполнение приказов имперских вольноотпущенников было тяжелым испытанием его терпению. Больше, чем когда-либо, он хотел покинуть город. Он дал себе торжественное обещание никогда не возвращаться сюда.

- Даже в Британии должно быть безопаснее, чем в этой змеиной яме, - прорычал он себе под нос.

Мурена, казалось, не слышала его: - Еще есть вопросы? Хорошо. Тогда я предлагаю тебе пойти и встретиться с Ругой. Он ждет вас во дворе. Я уже предоставил Корницену необходимые указания на твое временное отсутствие в лудусе. Мне показалось, что он даже очень обрадовался, что не будет видеться с тобой, Паво.

Оптион выпрямил спину. Он с Паво повернулись, чтобы уйти. Мурена поднял руку, жестом призывая их остановиться. Он уставился на солдата: - Надеюсь, мне не нужно предупреждать тебя об ужасных последствиях неудачи.

Макрон фыркнул: - Этот старый трюк не сработает. Ты только что сказал, что Паллас будет лишен власти, если победит Гермес. Без своей силы вы станете просто парочкой тощих греков с пустыми угрозами.

- Но мы все еще в курсе твоего секрета. Ты думаешь мы сможем забыть твое появление на Арене? И мы без колебаний поделимся им с Веспассианом, если ты нас подведешь.

Горячая ярость взбудоражилась внутренности Макрона. Он сжал кулаки, унизительное появление в схватке на Арене горело в его груди раскаленными углями. Он уставился на Мурену. Помощник кивнул на дверь.

- Ты можешь подождать Паво у главных ворот. Мне нужно кое-что обсудить с ним… наедине.

Макрон удивленно повернулся к Паво. Последний лишь пожал плечами, глядя на своего наставника с пустым выражением глаз. Покачав головой, Макрон вышел из кабинета, бросив последний взгляд на помощника, прежде чем закрыть дверь. Мурена вздохнул.

- Теперь, когда мы одни, я хочу тебе кое-кого показать.

- Аппия? - с надеждой спросил Паво. - Я, наконец, увижусь с ним?

Мурена ответил с ноткой сожаления: - Еще нет, молодой человек. Клавдий обещал уберечь твоего сына от ужасной смерти. Он ничего не сказал об освобождении его из-под стражи. Однако, если ты победишь Гермеса, я могу лично заверить тебя, что Аппий будет освобожден. - Когда он продолжал, его глаза лихорадочно загорелись. - То, что я собираюсь показать, даст тебе, скажем так, небольшую дополнительную мотивацию для твоей борьбы. Ты меня понимаешь?

Паво подозрительно нахмурился, когда Мурена обошел стол и вывел его в коридор. Макрон уже ушел к главным воротам, а писарь все еще делал записи на своем планшете, пока Паво следовал за Муреной по коридору. В конце они спустились по нескольким лестничным пролетам, пока не достигли узкого прохода внизу. Двое преторианцев охраняли вход в коридор, свет масляных ламп тускло освещал их лица. Мурена кивнул им, и охранник слева тут же отошел в сторону, пока его товарищ проводил их по коридору. Было холодно, липко и темно, и юный гладиатор вздрогнул, зловещий озноб пробежал по нему. Он понял, что они входят в подземные туннели, построенные под фундаментом Императорского Дворцового Комплекса. Он слышал о существовании таких туннелей, по которым Император и его окружение перемещались между Дворцовым комплексом и другими своими поместьями, не рискуя быть убитыми на улицах Рима. Калигула был убит в одном из таких туннелей несколькими заговорщиками. Внезапный страх охватил Паво. Возможно, Мурена все-таки намеревалась убить его, подумал он. Его ноги дрожали, когда он следовал за преторианцем и Муреной по туннелю. Они миновали несколько дверей камер. Наконец охранник остановился перед одной из них и отпер его.

- Оставь нас, - приказала Мурена стражнику.

- В чем дело? - спросил Паво, и в его голосе закралась паника, пока он переступал дверной проем.

Мурена какое-то время смотрела на него. Его глаза загадочно улыбнулись: - Входи, молодой человек Поздоровайся со своим дружком.

Что-то холодное и тошнотворное шевельнулось внутри Паво. Он неохотно вошел в камеру, тревога связала его желудок. Мурена встал в стороне. Камера была тесной - меньше, чем его собственная комната в Имперском лудусе, подумал Паво, - и в воздухе висела легко узнаваемая вонь крови и фекалий. Мерцание масляных ламп в коридоре отбрасывало мрачно-красный оттенок. На полу рядом с дверью лежали орудия пыток. Паво почувствовал, как у него скрутило желудок, когда он заметил пятно крови, блестевшее на камне у его ног. Затем он услышал еле слышный стон, и его взгляд был прикован к скорчившейся фигуре, прислоненной к задней стене. Ее запястья и лодыжки были закованы в наручники. Мужчина был раздет до набедренной повязки, и при ближайшем рассмотрении Паво понял, что у него вырваны ногти на руках и ногах. Его торс был покрыт следами ожогов и синяками. Мурена щелкнул пальцами. Мужчина устало поднял голову, и его тусклые глаза остановились на Паво. Кровь капала с его подбородка. Его губы были багровыми. Гладиатор почувствовал, как все его тело вздрогнуло.

- Боже милостивый… - начал он.

- Сенатор Нумерий Порций Ланат, - почти весело представил его Мурена, подавив улыбку. Он взглянул на Паво. - Я полагаю, старый друг твоего отца в те дни, когда Ланат был проконсульским губернатором в Африке. Сенатор Ланат также оказался Освободителем. Одним из лидеров этой теневой сети, не меньше. Он наклонился рядом с пожилым сенатором и усмехнулся. - Не так ли, Ланат?

Сенатор вызывающе посмотрел в ответ.

- Отправляйся в Аид, Мурена, - прохрипел он. Паво в ужасе отпрянул, увидев, что у Ланата изо рта вырваны все зубы.

- Я думаю, это то место , куда ты сам скоро попадешь, мой дорогой друг, - усмехнулся Мурена. Он взъерошил редкие седые волосы сенатора и снова повернулся к Паво. - Один из дежурных охранников Имперского лудуса был выявлен как друг Освободителей. Мы попытали его немного, и он сразу же указал нам на Ланата.

Сенатор вздрогнул, его грудь вздымалась от боли. Выпрямившись, Мурена повернулся к Паво: - Ты знаешь, зачем я привел тебя сюда? - ровным голосом спросил он.

Паво покачал головой. Кровь похолодела в его жилах. Мурена подошел к нему на шаг и тихо сказал: - Мы потребовали признания от Ланата. Дворцовые дознаватели помучили старого дурака, и он в конце концов рассказал нам все. Сенаторы всегда так делают.

Гладиатор попытался сделать наивный вид: - Какое отношение все это имеет ко мне?

- Не играй со мной в игры, Паво. Ланат признался в твоей роли в заговоре с целью убийства Императора. Он рассказал нам о плане подсунуть тебе оружие после твоей победы в групповой схватке. Как ты должен был перерезать горло Императору, когда войдешь в Имперскую ложу, чтобы получить свою награду. Должен признать, это был определенно дерзкий план.

- У меня не было другого выбора! Ланат сказал мне, что если я не помогу, Аппий умрет …

Мурена подняла руку: - Меня не интересуют твои жалкие оправдания, - отрезал он. - Единственная причина, по которой тебя сейчас не пригвоздили к кресту, - это то, что мы с Палласом нуждаемся в твоей победе. Сам факт того, что ты решил не участвовать в заговоре, говорит о том, что ты, по крайней мере, сомневался в разумности совершения столь гнусного поступка.

- Что ты от меня хочешь? - осторожно спросил Паво.

- Победы, конечно. Я не потерплю твоего поражения от Гермеса.

Паво вскинул руки: - Гермес - величайший из когда-либо живших гладиаторов. Даже стараясь изо всех сил, я могу проиграть.

- Тогда тебе придется тренироваться усерднее. Выиграй эту схватку, и никто больше не узнает о твоей роли в заговоре Освободителей. Проиграешь, и я позабочусь о том, чтобы весь Рим узнал о твоем предательстве. Толпа будет высмеивать тебя как Освободителя, Паво. Имя твоей семьи будет безвозвратно запятнано. А бедного маленького Аппия постигнет участь похуже смерти: он вырастет опальным сыном предателя.