Чемпион

ГЛАВА ВТОРАЯ

- Что ему было нужно? - раздраженно зарычал Макрон. Паво оставил Мурену у входа в подземный туннель и присоединился к Макрону у главных ворот Императорского Дворца, где тот нетерпеливо расхаживал взад и вперед. Поднялся холодный ветер и пронесся по переулку.

- Ничего, - рассеянно ответил Паво. Его разум все еще был потрясен видом Ланата в камере. Он содрогнулся при мысли о невообразимых ужасах, которые, должно быть, пережил сенатор от рук имперских палачей. Только политические устремления имперского секретаря и его помощника избавили Паво от той же участи. Но если и было что-то хуже смерти для знатного римлянина, так это потеря престижной гордыни, и он почувствовал, как его кровь закипает при мысли о том, что его провозгласят как предателя. Мурена была права. Аппий вырастет в позоре, фамилия Валериев будет запятнана его поступком. Сейчас, как никогда, ему нужна была победа.

Макрон нахмурился: - Ты выглядишь так, словно только что увидел дешевую шлюху без макияжа, парень. Что случилось?

- Ничего, - повторил Паво. Он внимательно посмотрел на своего наставника, изучая его лицо. Он быстро решил, что Макрон ничего не должен знать о его причастности к заговору с целью убийства Клавдия. Он вздохнул с облегчением и заставил себя улыбнуться. - Мурена просто хотел напомнить мне о важности схватки

- Х-а? - Макрон брызнул от смеха. Затем он продолжил: - Что же тогда стоишь с вытянутым лицом? Ты должен целовать задницу Фортуны, парень. Эти проклятые греки на нашей стороне… хоть на этот раз.

Паво устало пожал плечами: - Возможно, мы ошиблись.

Макрон хмыкнул. Он все еще был в скверном настроении после встречи с Муреной и болезненного напоминания о своем появлении в схватке со львом. - Ты слишком много думаешь. Вот что с тобой делает чтение всех этих книг.

Паво мысленно отбросил ужасающий образ Ланата в камере и повернул голову к своему наставнику. - Вам не кажется странным, что Мурена и Паллас предложили нам помочь, господин?

- Одни боги это знают. Ведь они греки. Навозные жуки рождаются скользкими. Сейчас они видят в Нарциссе большую угрозу. Это означает, что они готовы работать с нами. Как говорится, враг моего врага...

Паво склонил голову набок, задумавшись. - Но за последние несколько месяцев они пытались меня убить. Наверняка они предпочли бы работать с кем-нибудь - с кем-нибудь - другим?

- Кровавый Аид! - Макрон в недоумении вскинул руки. - Ты знаешь, что из себя представляют эти вольноотпущенники. Паллас сделает все, чтобы сохранить за собой титул главного жополиза Императора, даже если для этого придется подлизаться к опальному аристократу, которого он пытался убить. Не в обиду сказано ….

- Мне ничего не понятно, - категорично ответил Паво.

Макрон покачал головой: - В любом случае, ты сам согласился работать с Муреной.

- Справедливо. Но я не верю в причину, по которой он желал бы победы над Гермесом. Паллас - прирожденный интриган. Я уверен, что он мог бы придумать план по подрыву положения Нарцисса, который не предполагал бы помощи таким, как мы.

- Это не наше дело. Все, что нам нужно знать, это то, что в прошлом Руга когда-то выжил в схватке с Гермесом, и он знает кое-что о том, как его остановить. Если повезет, у тебя может появиться шанс выиграть схватку.

- Вы забываете одну вещь.

- Что именно?

- У нас есть только месяц, чтобы подготовиться к схватке, господин.

Макрон потер руки: - Тогда нам лучше приступить к тренировкам. Прибавь в мускулатуре, парень. Он взглянул на нижнюю половину тела Паво. - Особенно обрати внимание на твои неуклюжие ноги. Я видел более мускулистых книжников, которые сидят в литературных салонах и обсуждают поэзию.

На улицах было суетно и шумно от голосов торговцев, когда Макрон и Паво направились на юг от Императорского Дворца к Авентинскому холму. Детские голоса перекрывали металлический лязг лавочников, отпирающих засовы, открывая витрины своих магазинов. Макрон двигался быстрым шагом, его мысли тяготили его голову. Хотя он не разделял своего беспокойства со своим юным подопечным, он беспокоился о нехватке времени для подготовки. Обычно требовалось от трех до четырех месяцев, чтобы должным образом подготовить даже опытного гладиатора к бою с грозным противником. У Паво было всего четыре боя за плечами, и ему предстояло встретиться с Чемпионом в отличной форме.

Макрон сам удивился тому, как сильно он хотел увидеть победу Паво. Уважение знатных римлян не было естественным для оптиона, выросшего в скромной среде. Но Паво показал себя не только талантливым фехтовальщиком, но и трудолюбивым учеником, обладавшим неукротимым духом. Даже несмотря на то, что против него выступала вся мощь Императорского Двора, он никогда не поддавался давлению, а его боевые качества сделали бы его достойным офицером в любом легионе. И как его наставник, Макрон испытывал определенное чувство гордости.

Вскоре после этого Макрон и Паво пробрались сквозь бурлящую людскую массу, теснившуюся на Авентинском холме. Ветхие многоквартирные дома возвышались вверх на несколько этажей, отсекая то немногое, что было, естественным светом и погружая в зловонный мрак забитых жителей. Воздух был наполнен глухим стуком медников, усердно работающих над изделиями, и случайными криками обезумевших пьяниц, доносившихся из тускло освещенных таверн, разбросанных по всему району.

- Что это за место, во имя богов? - пробормотал Паво. - А что это за запах?

Макрон хлопнул рукой по плечу гладиатора и сердечно встряхнул его. - Это Авентин. Бьющееся сердце Рима.

Раздался хлюпающий звук, когда Паво наступил на что-то мокрое и скользкое. Остановившись как вкопанный, он с ужасом посмотрел вниз на грязно-коричневую лужу. Молодой гладиатор поборол в себе сильное желание блевнуть, когда понял, что река грязи буквально течет по улице. Макрон усмехнулся своему спутнику.

- Канализация не справляется, - сказал он, как ни в чем не бывало. - На Авентине всегда так.

Паво искал, где бы вытереть испачканные ноги: - Это не похоже на центр города, господин. Это отвратительная трущоба. Как кто-то может так жить, … это выше моего понимания».

Макрон выпучил глаза: - Да. Что ты говорить, парень? Это я слышу от гладиатора, который живет в казарменной камере и два раза в день ест кишащую личинками кашу.

Паво нахмурил брови, глядя на Макрона: - Мои условия не случайны, господин. Они были навязаны мне Корниценом, как вы хорошо знаете. Я не виноват, что Имперский ланиста устроил мне особые условия.

- Всегда нужно ладить с ланистой, не так ли, парень? - пошутил Макрон .

Молодой человек посмотрел на оптиона и отмахнулся от него рукой перед собой, где по улице шаркали мужчины с растрепанными бородами и в потертых туниках. Женщины что-то орали, а младенцы плакали в разваливающихся многоквартирных домах.

- Я хочу сказать, что эти люди решили погрязнуть в собственной грязи.

Макрон приподнял бровь, глядя на Паво: - Ты, что, раньше никогда не был на Авентине?

- Никогда, - гордо ответил юный гладиатор. - Дом моей семьи находился на Аппиевой дороге. Я редко заходил в городские стены. Иногда для участия в шествиях на Форуме или для прослушивания дебатов в Сенате.

Макрон покачал головой: - К счастью для тебя. Я когда-то жил в этой выгребной яме. И уверяю тебя, у меня не было выбора, как и у всех этих бедолаг.

Они прошли пекарню. Толпа худощавых римлян смиренно собралась снаружи, ожидая, когда можно будет обменять свою порцию зерна на буханки хлеба. Паво знал, что миллионы людей по всей Империи зависят от зернового пайка. Возможно, Макрон был прав, подумал он. Возможно, эти люди вряд ли были способны выжить без хлебных пособий по безработице, как он предполагал ранее. Он замолчал, погрузившись в свои мысли, пока они шли по улицам.

Макрон, молча, шел рядом с ним. После того, как его мать сбежала, бросив семью, еще когда он был ребенком, Макрон переехал с отцом на Авентинский холм, чтобы быть поближе к своему дяде Сексту. Раскинувшиеся здесь улицы и гневные выкрики ранних пьяниц сразу же заставили вспомнить солдата этот оставленный когда-то им мир.

В конце улицы они заметили захудалую таверну, встроенную в цокольный этаж четырехэтажного дома. На стене снаружи висела ярко раскрашенная вывеска. Изнутри раздавался хор громких отрыжок и ревущий смех. Паво нахмурился, глядя на вывеску, и прочитал ее вслух.

- “Пьяная коза” … “Приходи жаждущим, уходи веселым”. - Он пожал плечами. - Звучит вполне приятно.

Макрон кивнул на арку рядом с таверной.

- Должно быть здесь

Двое мужчин прошли под аркой и вошли во двор позади многоквартирного дома. Двор напомнил Макрону место, где много лет назад его тренировал Драба. По углам были свалены мусорные кучи, и в воздухе стоял густой смрад разложений и сырости. Две пары плетеных щитов и деревянные мечи были сложены у стены. Они были точно такими же, как тренировочное оружие, выдаваемое новобранцам в легионах, преднамеренно изготовленное таким образом, чтобы быть тяжелее настоящего оружия, чтобы начинающие фехтовальщики развивали свои мускулы, и оттачивали технику боя на мечах. Высокие многоквартирные дома окружали двор, и даже когда на небе рассеялись тучи, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь мрак.

Макрон оглядел двор и нахмурился.

- Ублюдок опоздал, - пробормотал он, в отчаянии пнув один из тренировочных щитов. - Типичный гладиатор. Никакой дисциплины.

В этот момент из таверны раздался громкий рев. Деревянная дверь в задней части с грохотом распахнулась, и из нее, шатаясь, вывалилась огромная фигура. Паво повернулся к мужчине. Его крепкий торс был покрыт шрамами, но эти шрамы были ничто по сравнению с ужасными ранами на его лице. Его мускулы с возрастом ослабли, и у него было немалое брюхо. Мужчина поднял на Макрона свои маленькие тусклые глазки.

- Публий Дидий Руга? - спросил Макрон, ошеломленный увиденным перед собой.

- Это я. - Голос человека прозвучал невнятно. Он ударил изуродованным кулаком по своей растерзанной груди. - Лучший гребаный гладиатор времен императора Тиберия, чтобы ты знал. - Он рыгнул.

Сначала Паво не мог поверить, что изувеченный ветеран, стоявший перед ним, когда-то доказал, что он равен Гермесу. Он изучал Ругу, пока мужчина, слегка прихрамывая, приближался к нему. Руга повернул голову к молодому гладиатору.

- Ты, должно быть, тот самый идиот, о котором мне рассказывал Мурена, - пренебрежительно произнес он.

- Извини, не понял? - с опаской ответил Паво..

Циничная улыбка исказила лицо ветерана: - Всякий, кто хочет сразиться с Гермесом, - идиот. Взгляни на мои шрамы. И зачем тебе это нужно,, мальчик?

Паво уставился на Ругу: - Я не идиот. Гермес лишил жизни моего отца, - холодно ответил он. - И я не собираюсь просто сражаться с Гермесом. Я хочу его убить.

Руга продолжал улыбаться: - Уверен, что так оно и есть. Но пятьдесят или около того гладиаторов выходили на бой с Гермесом, и ни один из них не победил. Что заставляет тебя думать, что именно ты сможешь добиться большего?

Паво взглянул на оптиона: - У меня лучший тренер, … Макрон. Он один из лучших солдат в легионах. Он лучше всех знает, как обращаться с мечом.

Руга склонил голову в сторону солдата: - При всем уважении, оптион, прошлые достижения твоего ученика на Арене ничего не стоят. Сражаться с Гермесом все равно, что сражаться с пятью гладиаторами одновременно.

- Все, что ты говоришь чушь. Я не собираюсь оправдываться перед каким-то конченым фехтовальщиком, - нетерпеливо сказал Макрон. - Смотри сюда. У нас есть месяц до главной схватки. Ты просто скажи, сможешь помочь нам или нет?

- Это зависит от ...

- Да, что ты говоришь? Из того, что нам сказали, ты уже заключили сделку с Муреной. Если ты не обучишь парня, то можешь забыть о возвращении к своей старой работе в качестве телохранителя.

Руга гневно посмотрел на солдата. Не ответив, он прошел к тренировочному оборудованию, сложенному у стены, и взял один из деревянных мечей. Он указал наконечником на Паво и произнес: - Покажи мне, на что ты способен.

- Ты это всерьез? - пробормотал Паво.

- Победа над Гермесом - это нечто большее, чем чистое мастерство, мальчик. Речь идет о желании победить. Более того, речь идет о том, чтобы не обгадить свою набедренную повязку, когда Гермес приблизится к твоему горлу с полуторафутовой сталью меча . Вернуть свою прежнюю работу у сенатора Макулы - это, конечно, моя мечта, но у меня всегда хватает денег на случайную выпивку, и я лучше уйду сразу, если ты не докажешь мне, что у тебя имеются шансы добраться до этого гребаного дикаря.

- Ты пьян, - с отвращением сказал Паво.

- Для схватки я всегда в порядке, мальчик. А когда выпью, даже вдвойне. - Он широко осклабился.

Паво поднял бровь. Отставной гладиатор на мгновение остановился, протянув свободную руку и вытащив из ножен деревянный меч, прикрепленный к кожаному ремню, застегнутому вокруг его туники. По всей длине клинка было выгравировано несколько строчек текста. Он поднес меч ближе, чтобы Паво мог прочесть их. Имя отставного гладиатора было выгравировано на латунной пластине, прикрепленной к лезвию. Рядом стояли дата и имя последнего противника, с которым он столкнулся на Арене. Это был рудис – меч свободы

- Гермес, - прошептал Паво, прочитав имя.

Руга хмыкнул: - Мой рудис свободы, подаренный мне Тиберием после того, как я ближе всех подошел к победе над Колоссом Родосским. Пусть теперь я и напоминаю поношенные сапоги, но я все равно могу научить тебя одному-двум трюкам.

Вложив свой рудис в ножны, Руга бросил тренировочный меч Паво, подобрал второй меч и сбросил сандалии, приготовившись к бою.

- Господин …? - спросил Паво, взглянув на Макрона.

Оптио пожал плечами: - Ты слышал, что сказал этот человек. Покажи ему, что ты умеешь.

- Да господин. - Паво сглотнул.

Он сжал меч в правой руке. Свинцовый вес в навершии делал оружие тяжелее стандартного короткого меча, и он медленно приспосабливался к увеличившемуся весу, когда повернулся лицом к Руге. Макрон хлопнул в ладоши, сигнализируя о начале боя, но Паво колебался. Руга оскалился на юного гладиатора, увидев неуверенность в его глазах.

- Ну, давай же, парень! - прорычал он. - Атакуй меня!

Отбросив опасения по поводу ранения отставного гладиатора в сторону, Паво двинулся к своему противнику. Руга внимательно изучал его, когда Паво бросился на него, ткнув острие меча в обнаженную шею. В молниеносной вспышке движения Руга наклонился влево и отразил атаку внезапным взмахом меча, а затем двинулся вперед правой ногой и ловким ударом вверх ударил Паво по переносице. Паво на мгновение увидел молнию. Руга сделал два шага назад, его губы раскрылись в пьяной ухмылке.

Молодой человек почувствовал во рту что-то соленое и поднес руку к лицу. Из носа хлынула горячая кровь. Руга двигался с гибкостью, которая не соответствовала его массивному телосложению. Тряхнув головой, Паво наполнил легкие воздухом и нанес низкий выпад Руге, ткнув острие меча ему в пах. На этот раз Руга дернулся вправо, кружа вокруг Паво, когда инерция несла его вперед. Резкая боль пронзила юного гладиатора, когда ветеран ударил утяжеленным навершием меча по его спине. Стиснув зубы и борясь с подступившей к горлу тошнотой, Паво неровно развернулся и, пошатываясь, отошел от противника. Руга теперь был полон энергии, его старческие мускулы напряглись, а глаза в азарте расширились от ярости.

- Ну, давай же! - он подстрекал. - Покажи как ты умеешь сражаться!

Разгневанный тем, что дважды позволил себя поймать, Паво с новой решимостью бросился на отставного гладиатора. Руга нанес удар ему в грудь. Паво быстро сделал финт и ответил мощным выпадом, который попал ветерану в подбородок. Руга отпрыгнул назад. Паво быстро атаковал его во второй раз, его мастерство владения мечом сбило с толку отставного гладиатора. Уклонившись от сильного удара в горло, Руга ткнул мечом в живот Паво . Молодой человек быстро парировал удар движением запястья, проведя деревянным клинком дугой по груди соперника.

Теперь Паво судорожно вздохнул и обрушил свой меч на висок противника. В последний момент Руга вскинул меч над головой и заблокировал атаку. Ветеран тут же выругался, когда понял, что оставил свой торс открытым. Паво наказал его, прежде чем он успел отступить, ударив его ногой по животу. Руга отшатнулся. Паво ринулся вперед и приготовился нанести решающий удар. Он бросился на ветерана, целясь тренировочным мечом ему в горло. Но быстрым ударом Руга присел на корточки и уклонился от удара. Вытянув правую руку, он провел мечом чуть ли не по земле, лишив молодого человека равновесия. Паво споткнулся. Затем Руга ударил кулаком в живот, отчего его противник с отчаянным ворчанием рухнул на землю. Острая боль пронзила позвоночник Паво, когда он ударился о каменные плиты.

Руга мгновенно напал на него, отбивая ногой меч, выпавший из рук лежащего на полу противника. В то же время он прижал кончик своего меча к шее молодого человека. Краем глаза Паво заметил, что Макрон в смятении качает головой.

- Если бы ты сражался с Гермесом, ты был бы мертв, - прохрипел Руга между прерывистыми вдохами. - Сейчас ты не смог бы победить Чемпиона Рима, даже если бы он сражался вслепую.

Паво неуклюже поднялся на ноги, злясь на себя за то, что проиграл отставному гладиатору и тому, кто явно изрядно потрепал свою одежду. Он ясно тряхнул ошалевшей головой и жестом указал на свой меч.

- Еще раз, - потребовал он. - На этот раз я тебя побью.

Руга сжал руку в кулак. Его глаза замигали. - Это хорошая черта, мальчик! Никогда не сдавайся. Такой подход тебе понадобится, если ты собираешься победить Гермеса. Он почесал всклокоченную бороду и задумался о Паво. - У тебя отличные реакции. Я вижу, что оптион неплохо тебя обучил. Но предстоит еще много работы с движением и защитой. При правильном обучении у тебя может появиться шанс.

- У нас есть месяц до схватки, - вмешался Макрон, втихую довольный тем, что Руга может быть полезен во время их тренировочной программы. - Как ты думаешь, к тому времени можно будет выставить его против Гермеса?

Руга улыбнулся: - Возможно. Но это будет тяжело. С этого момента и до дня Игр нам придется работать с ним усерднее и дольше, чем с любым гладиатором, когда-либо готовившимся к бою.

- Я готов к этому! - вызывающе воскликнул Паво. - И сделаю все, что нужно. Гермес падет от моего меча, клянусь.

- Хорошо. Тогда мы начнем немедленно, - сказал Руга, когда Макрон кивнул в знак одобрения. - Как только отдышусь… и выпью еще немного.