Чемпион

ГЛАВА ПЯТАЯ

Серые тучи давили на небо, словно мешки с зерном, готовые лопнуть по швам, когда Паво вышел на песок Арены. Козырек на его шлеме сильно ограничивал его обзор, отключая его периферийное зрение и заставляя его сосредоточиться на творившемся прямо перед ним. Как следствие, он не мог видеть землю у себя под ногами и сначала неуверенно зашаркал, приближаясь к линии, начерченной мелом обозначившей широкий круг в центре Арены, внутри которого гладиаторы должны были оставаться во время боя. Это было обычным условием боев насмерть, вынуждавшем участников оставаться в непосредственной близости друг от друга, и не заступать за круг.

Приближаясь к кругу, Паво поднял взгляд на наспех построенную Имперскую ложу, расположенную на северной трибуне. Император сидел впереди, в окружении своих германских телохранителей и свиты имперских лакеев. Ложа была явно менее впечатляющей, чем богато украшенная конструкция на арене Статилия Тавра, решил Паво, и лишена своей элегантности Клавдий представлял собой довольно грустную и жалкую фигуру, причмокивавшую губами, сидящую в кресле, и чувствующую головокружение от ожидаемой схватки. Сильное давление запульсировало в глазах Паво, когда он заметил Палласа и Мурену слева от Императора. Справа от него стоял мужчина средних лет с гусиными лапками вокруг глаз, сверкая привычной улыбкой Клавдию. Паво смутно его узнал.

- Должно быть, это Нарцисс, - пробормотал он себе под нос.

Он опустил глаза на вход в туннель на противоположной стороне Арены, когда судья с двумя слугами вышли и подошли к центральному кругу, неся оружие. Когда они подошли к нему, судья по очереди уколол большим пальцем кончики обоих мечей. Кивнув самому себе, он поднял большой палец к Императору, удостоверившись в остроте оружия и вызвав взрыв аплодисментов толпы. Паво приблизился к судье. Болезненное чувство скрутило его внутренности, когда он понял, что стоит на том же месте, откуда отрубленная голова его отца была показана толпе. Эта мысль наполнила его тоской и гневом.

Мгновение спустя Гермес выскочил из того же туннеля, через который вышли слуги, среди оглушительной стены шума. Часть толпы поднялась на ноги, громко требуя, чтобы их герой разорвал своего противника на части.

- Есть только один Гермес! - кричали его поклонники, рыча до хрипоты. - Только один Гермес!

Сама земля задрожала, когда Гермес шел к кругу. Он был одет в те же доспехи, что и Паво, хотя на его щите было его бессменное изображение Цербера, а чемпионский пояс был обернут вокруг его талии над набедренной повязкой. Паво почувствовал, как пот на его спине стал холодным от страха, когда к нему приблизился Гермес. Колосс Родосский оказался еще более мускулистым, чем раньше. Его бицепсы были тугими и плавно изогнутыми, словно вылепленными из мрамора. Вены на его предплечьях были похожи на канаты. Он прошел к толпе, кланяясь всем четырем трибунам по очереди. Паво почувствовал, как его сердце ненадолго забилось, когда он услышал, как несколько зрителей обругали Гермеса и прокричали его собственное имя.

- Паво отрубит тебе голову! - проревел голос, явно перекрывая шум.

Глядя через решетку, закрывавшую его лицо, Паво оглянулся через плечо и заметил, что Макрон смотрит на него из входа в туннель. Букко стоял рядом с солдатом. Паво черпал силы в присутствии Макрона. Его грубоватая честность и упрямая преданность поставленной задаче заставили Паво устыдиться многого в своей жизни. Ведь, всего за несколько месяцев под его науськиванием он научился у солдата большему, чем за годы, потраченные на изучение философских книг и наблюдению за бесконечными дебатами в Сенате. Он был уверен, что когда-нибудь Макрон станет прекрасным центурионом.

Судья жестом показал обоим бойцам, наклониться к нему, чтобы объяснить им правила боя.

- А теперь послушайте, - рявкнул он так громко, чтобы оба гладиатора услышали его даже сквозь шум толпы. - Правила просты. Это бой насмерть, а это значит, что сегодня от Императора никому не будет никакой пощады. Если никто из вас не сможет одолеть своего противника, я объявлю об окончании состязания, и судьи объявят победителя.

Он указал на трех судей в прекрасных тогах, сидевших в нижнем ряду северной трибуны. Каждый их них сжимал восковую табличку и стилус, готовый поставить отметку всякий раз, когда один из участников нанесет четкий удар своему противнику. Затем судья, продолжил:

- Проигравший должен с достоинством принять решение судей. Кто бы ни проиграл, он должен умереть, как настоящий римлянин. Бой должен быть честным, а это означает, что не надо дергать друг друга за доспехи, швырять песок и не выходить за расчерченную черту. Если кто переступит черту, тот лишится дальнейшего участия в продолжение схватке и … своей жизни. Понятно?

- Да, - сказал Паво.

- Давай поскорей покончим с этим, - прохрипел Гермес из-за своего шлема. - Мне не терпится расчленить этого сопляка на куски, как я разрубил вероломное римское дерьмо, его отца, Тита.

- Мой отец был честным человеком, в отличие от тебя - возразил Паво. – А, ты просто подонок, Гермес.

Чемпион разразился смехом, его массивные плечи задергались: - Дурак. Как только я разделаюсь с тобой, я займу свое место среди Великих Римлян.

Паво нахмурился: - Что ты имеешь в виду?

- Нарцисс пообещал, что в мою честь будет воздвигнута статуя в честь моих побед. Она будет выставлена на Марсовом поле. Меня будут боготворить римляне по всей Империи. Он весело фыркнул: - Почему, по-твоему, я вышел с отставки? Я и так уже был величайшим гладиатором, который когда-либо жил в Риме. Теперь меня признают настоящим Героем - не то, что твой старикашка Тит.

Паво бросился на Гермеса, охваченный невообразимой ненавистью и не в силах сдержать ярость. Судья вытянул руки, разделяя двух гладиаторов и приказывая им отступить на два шага. Со своим высоким, жилистым телосложением и черными глазами, глубоко запавшими под лысой головой, мужчина производил впечатление строгого школьного учителя, и оба гладиатора немедленно подчинились его команде. Когда судья убедился, что оба бойца находятся под контролем, он кивнул сопровождающим. Они вручили Паво и Гермесу по мечу, а затем быстро отступили к входу в туннель. Толпа внезапно замолчала. Момент боя, наконец, настал. Все взгляды были прикованы к судье. Паво смотрел вперед, на Гермеса, пытаясь представить его лицо за забралом, и он как бы увидел за ним его покрытую шрамами верхнюю губу, искривленную ненавистью. Молодой человек крепче сжал рукоять меча и глубоко вздохнул.

Наконец судья наполнил легкие воздухом и проревел: - Начали!

Гермес застал Паво врасплох, бросившись вперед вместо того, чтобы отступить за свой щит, мгновенно ударив его мечом, направив острие своего оружия под шлемом, на обнаженную шею противника. Паво на мгновение замер, когда острие меча, мягко мерцая, приближалось к его горлу. Но он как раз вовремя успел поднять свой щит, и меч глухо зазвенел, скользнув по верхнему краю и отклонившись в сторону его головы. В следующее мгновение Гермес, издав звериный рык, снова бросился на Паво, крепко прижимая свой щит к плечу. Паво прикрылся своим щитом. Рама щита сильно содрогнулась, когда Гермес в него врезался. Паво уперся ступнями в песок и удержался, натренированные мышцы его ног напряглись, чтобы не дать ему завалиться назад. Мощный удар заставил его предплечье задрожать и обжег плечевые мышцы, когда его разум объяла паника. Он планировал свои действия, предполагая, что Гермес будет контратаковать постепенно. Он не был готов к тому, что его противник сразу набросится на него. Теперь Гермес отступил вправо и нацелил свой меч в незащищенный бок Паво. Развернувшись лицом к противнику, Паво быстро опустился на одно колено и нырнул за свой щит, заблокировав острый наконечник прежде, чем тот смог коснуться его живота. Толпа завопила от восторга, когда меч со звоном ударился о выступ щита и отскочил.

С бешено колотящимся сердцем Паво взглянул на Гермеса над краем своего щита. Чемпион рубил своим мечом, как будто топором дрова. Паво инстинктивно поднял щит горизонтально над головой плавным, быстрым движением, его тяжелые тренировки во дворе с Ругой прочно укрепили все его мышцы. Раздался оглушительный треск, когда меч Гермеса ударил по щиту. Паво почувствовал сильную боль, пронзившую его запястье, когда оно поглотило шок от удара. Теперь он оттолкнулся, напрягая все сухожилия и мышцы ног, и отбив меч противника, сам вывел Гермеса из равновесия. Молодой гладиатор дернул свой плоский щит вперед, как и учил его Руга. Гермес издал стон, когда низ щита железной оправой ударил по его бронзовому нагруднику. Часть толпы разразилась дикими аплодисментами, когда Гермес был на мгновение ошеломлен. И вдруг Паво услышал яростный свист. Оглянувшись через плечо, он понял, что его оттеснили от центра круга. Теперь он стоял в нескольких коротких шагах от края, меловая отметка которого была отчетливо видна на песке.

Он перевел взгляд обратно на Гермеса, сильно вспотевшего под шлемом. Капли пота стекали по его лбу и попадали в глаза, временно затуманивая ему зрение. Внезапно Гермес быстро оправившись от удара щитом, яростно обрушил свой меч на верх щита Паво, бросив его на землю , прежде чем отшвырнуть щит в сторону. Паво почувствовал, как его сердце екнуло, когда рукоять щита вырвалась из его ноющей хватки. Щит отлетел недалеко от него, справа. Проклиная богов, он потянулся, чтобы забрать его, но Гермес, молниеносно среагировав, полоснул мечом по вытянутой руке противника. Сильная жгучая боль пронзила руку Паво, когда острие меча задело его бицепс, порезав мышцу. Резко зашипев сквозь стиснутые зубы, он отдернул дрожащую руку от щита, из раны появилась кровь. Теперь Гермес замахнулся мечом на своего противника, и Паво мгновенно успел поднять свое оружие над головой. По Арене разнесся резкий лязг, когда два меча врезались друг в друга прямо над его шлемом. Наполнив легкие, Паво взревел и тут же резким прыжком поднялся во весь рост, отбросив с себя Гермеса. Чемпион отшатнулся назад, явно потрясенный силой своего противника. Он издал глубокий горловой звук.

Паво бросился на него, стараясь не упустить шанс. Гермес отразил выпад, взмахнул щитом и ударил железным ободком о шлем противника. В черепе Паво раздался неприятный лязг. На короткое мгновение зыбкое пятно затуманило его зрение. Его зрение прояснилось, когда Гермес пихнул его ногой в живот. Паво согнулся пополам, задыхаясь от холодного воздуха. Горло обожгла тошнота. Он отшатнулся назад, его мышцы свело от напряжения. Гермес набросился на него яростными ударами меча. Паво неуверенно парировал удары. Вскипая за забралом, Гермес с непреодолимой силой бил своим щитом в противника. Молодой человек потерял равновесие, застонав от отчаяния, и рухнул на землю. На его спине хрустела тонкая струйка песка, покрывавшего поле схватки. Он закашлялся и болезненно застонал внутри своего шлема. Каждая клеточка его существа ныла и болела. Броня показалась ему вдвое тяжелее, чем в начале боя. Зрители в той части Арены, где находился Гермес, поднялись на ноги, распевая и победно тряся сжатыми кулаками.

- Он перешел черту! - закричал один из фанатов. - Паво проиграл!

Другая часть фанатов, которые скандировали имя Паво, перебивая своих соперников, делали оскорбительные жесты руками и бросали оскорбления в их сторону: - Грязные ублюдки-мошенники! - дико закричал один из них. - Паво еще не переступил черту!

Паво посмотрел себе под ноги. К своему ужасу, он увидел, что приземлился на отметку сделанную мелом и огораживающую круг. Его верхняя часть тела полностью лежала за кругом, а нога находилась все еще в пределах границы круга. Раздался коллективный гул, когда пять тысяч зрителей, заполнивших Арену, поднялись на ноги и вытянули шеи. Некоторые решительно покачали головами. Другие указывали на лежащего на поле гладиатора и горячо спорили со своими товарищами о том, перешел ли он черту или нет. Гермес победно воздел руки, а Паво растерянно лежал на песке, охваченный отчаянием, не в силах поверить, что проиграл. Тем временем противоборствующие фракции перекрикивались друг с другом, обе группы фанатов загорелись верой в то, что только их суждения были правильными. Паво снова перевел взгляд на Гермеса, когда Чемпион с важным видом подошел к нему и остановился у его ног. Его массивное тело отбрасывало огромную тень на его противника.

- На колени, предатель, - хрипло проворчал Гермес. Он глубоко дышал внутри своего шлема, и его голос хрипел через отверстия шлема. - Теперь ты примешь унизительную смерть на глазах у Императора… как и твой старикашка.

Паво замер. Паника, как барабан, застучала в его груди. Он проглотил свою горечь и неуклюже поднялся на ноги, чувство ужаса сжалось в его кишках, когда он приготовился встретить свою ужасную судьбу. Его сердце упало, как свинцовая гиря, при мысли, что он подвел своего отца. Он ждал своей мучительной смерти, ждал момента, когда Чемпион Рима вонзит свой меч в ложбинку между основанием его шеи и ключицей, пронзив сердце. Его единственным утешением было то, что он присоединится к своим родителям и своей жене Сабине в загробном мире. Подойти так близко к мести, но потерпеть неудачу в конце - значит, все это было предначертано судьбой. Первые темные капли дождя стали покрывать песок вокруг Паво, капая из облаков, низко нависших над Ареной.

- Прости, отец, - прошептал он внутри своего шлема.

- Остановитесь! - послышался вдруг голос.

И Паво, и Гермес посмотрели на судью. Он махал Гермесу, жестом призывая Чемпиона отойти от противника. В Императорской ложе Паллас и Нарцисс пристально смотрели на судью, а Клавдий советовался с другим членом своей свиты.

- Паво не переступил черту! - воскликнул судья как можно громче, изо всех сил пытаясь перекричать конкурирующие крики толпы. - Бой еще не окончен!

Гермес стоял на своем и повернулся к чиновнику: - Чепуха, - выплюнул он, ткнув окровавленным кончиком меча потертую меловую линию. - Это жалкое дерьмо явно перешло черту. Посмотри на мел.

Судья напряженно покачал головой: - Правила гласят, что все тело должно быть за пределами круга, чтобы боец проиграл бой. Нога Паво все еще была внутри. По правилам он не выбывает. Он пока еще не проиграл бой.

Гермес повернулся к судье: - Но ты не прав! Это не так …

Судья прервал его поднятой рукой: - Судья здесь я, гладиатор. И мое решение окончательное. Отойди от противника, и вернись на свою позицию!

Гермес некоторое время постоял над Паво, затем помолчав, повернулся и угрюмо зашагал обратно к центру круга, что-то ворча и, с отвращением, покачивая головой. Ближайшие к происходившему зрители повернулись к своим товарищам в следующих рядах и передали им решение судьи. Вскоре новость облетела все трибуны. Фанаты Гермеса, разгневанные вердиктом, стали громко высмеивать судью и забрасывать Арену чашками с вином, подушками и всем, что попадалось им под руку. Охранники у выходов набрасывались на нарушителей и стаскивали их с мест. Сторонники Паво остались стоять, лихорадочно аплодируя и подбадривая своего героя. Молодой гладиатор заметил, что Паллас закрыл глаза и вздохнул с облегчением. Нарцисс стоял по другую сторону от Императора, его губы были сжаты, а лицо - хмурилось. Через мгновение к Нарциссу подбежал слуга и что-то прошептал ему на ухо. Сурово кивнув, советник повернулся спиной к Арене и направился к выходу. Мурена и Паллас обменялись самодовольными взглядами. Паво оглянулся на Гермеса.

- Возмутительно! Что хотят, то и творят! - Гермес зарычал внутри своего шлема достаточно громко, чтобы его услышали его сторонники.

В этот момент небеса разверзлись. Мягкий стук быстро превратился в оглушительное шипение, и на трибунах раздались крики, когда зрители стали промокать под внезапным ливнем. Дождь лил над Форумом ледяными косыми потоками, заливая трибуны и окрашивая белый песок в темно-коричневый цвет. Сразу несколько больших групп толпы вскочили на ноги и поспешили к ближайшим выходам, держа над головой свои подушки, тщетно пытаясь защититься от проливного дождя. Другие громко проклинали богов, когда их тоги промокали под дождем. В считанные секунды большие участки трибун опустели. Паво смотрел, как дождь смывает меловую линию, размывая круг и делая невозможным определить то место, где гладиаторам можно было сражаться. Потертость в том месте, где его нога пересекла линию, быстро стерлась.

- Дерьмо! – выругался судья. Он прижал руки ко рту и крикнул в сторону туннеля. - Бой приостановлен! Уберите оружие!

Служащие столпились у входа в туннель, сузив глаза, крепко сжав челюсти и прижав подбородки к груди, приготовившись выбежать на проливной дождь. Паво ничего не мог расслышать, кроме звона тяжелых капель, падающих на его шлем. Охранники Арены беспомощно наблюдали, как толпы зрителей спешили к выходам. Германские телохранители поспешно вывели Клавдия через отдельный выход. Паллас, Мурена и остальная часть имперского персонала последовали за ними. Один из служащих вывел Паво с Арены, дождь громко барабанил по его доспехам, мокрый песок хлюпал под ногами. Волоча свое измученное тело к туннелю, Паво едва мог поднять голову. К тому времени, как он добрался до укрытия, он промок до набедренной повязки. Повернувшись к Арене, он увидел Гермеса, бредущего к противоположному выходу. Чемпион, находившийся все еще в ярости из-за решения судьи, сердито отмахнулся от сопровождавшего его стражника.

- Что ты там делал? Ты, что не мог найти другого места чтобы поразвлечься?

Паво повернулся и поднял глаза на Макрона. Солдат кивнул в сторону поля Арены, на его обветренном лице застыло холодное выражение.

- Господин? - Паво задыхался, неровно дыша через отверстия в шлеме.

Макрон ткнул пальцем в его грудь со шрамами: - Твое выступление было просто смешным! Ты почти на тарелочке преподнес победу Гермесу. Если бы не судья, тебя бы уже порубили на куски. Бьюсь об заклад, Гермес едва поверил своей удаче.

Паво покачал головой: - Он слишком силен и быстр. Вы видели, как он сбил меня с ног. Я ничего не мог поделать.

Макрон уставился в лицо своего подопечного и пристально посмотрел ему в глаза: - Перестань жалеть себя. Я сам несколько раз проигрывал в стычках во Втором Легионе. Знаешь, что я делаю, когда какая-нибудь германская сволочь швыряет меня на землю, а?

Паво пожал плечами.

- Я снова встаю, парень. После этого я даю жару этому ублюдку. Хороший римский солдат скорее трахнет свинью, чем сдастся врагу. Его учили сражаться, чтобы победить, или умереть. Третьего варианта нет! То же самое касается и тебя. Ну, так скажи мне, как сильно ты хочешь победить Гермеса?

- Достаточно сильно, - прохрипел Паво.

- Я тебя не слышу, - прорычал Макрон.

- Я достаточно сильно хочу победить Гермеса, господин! - хрипло закричал Паво, пытаясь отдышаться. - Я хочу убить этого ублюдка!

- Так-то лучше. - Макрон хлопнул своего юного подопечного по плечу, а дождь продолжал падать мерцающими серебряными струями. Он указал на промокшую Арену. - Когда ты вернешься туда, ты покажешь Гермесу, из чего сделан настоящий Чемпион. Если он ударит тебя, ты ударишь его в два раза сильнее, слышишь? Заставь этого ублюдка пожалеть о том дне, когда он зарубил твоего старика.

Паво энергично кивнул. Он на мгновение заколебался, затем осторожно взглянул на Арену, охваченный внезапным сомнением:- Но как мне победить его, господин? Я делаю именно так, как вы с Ругой меня учили, но у меня не получается обойти его защиту.

Макрон хмыкнул и почесал челюсть: - Гермес, безусловно, крепкий орешек. Наблюдая за боем, я бы сказал, что единственный способ победить его - это лишить этого ублюдка его самого эффективного оружия.

- Чего именно, господин?

- Его щита.

Паво фыркнул: - И как мне это сделать?

Макро усмехнулся: - Ты же помнишь, что Руга сказал, что у Гермеса нет слабостей?

Паво неуверенно кивнул. Слуги пронеслись мимо него, неся ведра с песком, который рассыпали по полу Арены, когда дождь начал стихать. Он повернулся к Макрону.

- Ну, а я много размышлял над тем, как Гермес сражался с Критоном, - продолжал солдат. - И, кажется, у меня возникла идея…