Черная радуга

Дж. Дж. МакЭвой

Черная радуга

Оригинальное название: J.J. McAvoy «Black Rainbow» 2015

Переведенное: Дж. Дж. МакЭвой «Черная радуга» 2016

Перевод: Юлия Михайлова

Редакторы и оформитель: Таня Иванникова, Юлия Михайлова

Обложка: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Милый и сексуальный новый роман для взрослой аудитории, от автора бестселлера по мнению Амазон серии «Безжалостные Люди», Дж. Дж. МакЭвой…

После сексуального недельного романа с музыкантом, которого она встречает в баре, Тея Каннинг не ожидает вновь увидеть Леви Блэка. Затем наступает утро понедельника, и она обнаруживает, что ее бывший любовник не только ее профессор, но также и один из лучших адвокатов по уголовным делам в штате Массачусетс.

Все в классе соперничают, чтобы стать одним из двенадцати студентов, которых профессор Блэк возьмет под свое крыло – напряжение накаляется. Тея обдумывает идею о том, чтобы покинуть его класс, учитывая их страстную неделю вместе и бесспорное притяжение. В конце концов, ведь есть и другие (менее невыносимо сексуальные) профессора по уголовным делам в кампусе.

Но для того, чтобы достигнуть своей цели и вытащить отца из тюрьмы, Тея знает, что должна учиться под началом лучшего из лучших – и это Леви Блэк.

Но сможет ли она учиться под началом лучшего, не находясь с лучшим?

Всем тем, кто кричит, смеется, плачет и любит без оговорок.

Когда я вырасту, я хочу быть такой, как вы.

Это будет худшая неделя в моей жизни. Так должно быть. После прошедшей недели, я знал, нет ничего в мире, чтобы смогло бы превзойти ее. Я встретил женщину своей мечты и трахал ее по всему городу. Как что-либо могло превзойти это?

Я испытывал желание позвонить ей прямо сейчас или заехать к ней после работы, но мы заключили сделку; она заключалась в том, что все станет недельным мимолетным увлечением, и после того, как наша неделя закончилась, мы согласились, что оба пойдем разными путями.

Почему мы заключили такую чертовски глупую сделку?

Вздыхая, я небрежно написал свое имя на доске для недавно поступивших ягнят. Меня всегда удивляло, что многие из них даже не окончили среднюю школу, и тот факт, что они поступили в Гарвардскую школу права, заставил меня задуматься, чьи карманы стали толще.

Я был признан Дьяволом большинством – хорошо, всеми – студентами юридического факультета, даже теми, кому удалось окончить мой курс. Независимо от того, что они думали обо мне, почти все они подали заявления на работу в мою фирму после окончания университета. Это привело меня к убеждению, что они все мазохисты... Хотя я преподавал им хорошо.

– Проходите и садитесь где угодно, – сказал я им, когда они входили шеренгой.

После того как я перечислил больше двух дюжин книг на доске, то услышал гул шепотов, проносящихся эхом по аудитории, но это не помешало мне перейти ко второй колонке названий.

– Если вы не прочтете ни одной из этих книг, проваливайте. Вы потерпите неудачу, и как только это произойдет, для вас не останется надежды. Меня не волнует, была ли ваша мать больна, загорелся ли ваш дом или даже похитили ли вас инопланетяне. Если вы хотите окончить этот курс, и стать адвокатом, работать для этого не достаточно. Вам потребуется приложить огромные усилия, – сказал я, положив мел.

Подождал мгновение, улыбаясь про себя, поскольку услышал, как несколько студентов встали со своих мест и начали уходить. Одна и та же история каждый раз, когда я принимал решение преподавать.

Слава Богу, я преподаю лишь у одной группы.

– Меня зовут Профессор Блэк. Теперь, когда у нас отсеялись слабаки… – мои слова затихли, когда я повернулся к группе лицом.

Там была она, моя девушка, сидящая в первом ряду и одетая в обтягивающие темные джинсы и одну из моих рубашек под блейзером¹. Ее карие глаза округлились, а рот широко открылся, когда она вновь посмотрела на меня.

Вспышки ее голого тела в моей постели со мной, вонзившегося глубоко в нее, пока целовал темную кожу, меня, двигающегося напротив ее горячего потного тела в клубе, занятие любовью в моем автомобиле – все это снова пронеслось в моей памяти.

Черт. Этого не может быть.

Подняв голову, я обнаружил, казалось, сто глаз, сосредоточенных на мне. Откашлявшись, начал снова.

– Тем из вас, кто остался, я ожидаю, уже известны слухи и позвольте мне заверить вас, они все верны. К тому времени, как вы окончите этот курс, я уверен, у вас их появится еще больше, чтобы добавить к остальным, но на данный момент, подходите, напишите свои имена и возьмите расписание.

Она не двигалась. Она оставалась на своем месте, пристальный взгляд был устремлен на меня, выглядя столь подавленным, как мне показалось. Я наблюдал, как один за другим подходят люди, но не она.

Наконец, она встала, схватила свои вещи и затем остановилась. Она выглядела так, словно пыталась решить, остаться или сбежать.

Беги Тея! Пожалуйста, ради Бога, беги.

Но, конечно, она не сделала этого. С опущенной головой девушка вышла вперед, написав свое имя – Тея Каннинг – прежде чем взять расписание с моего стола. Я сделал шаг назад от нее. Я не мог прикоснуться к ней… не после всего, что было между нами.

Я засадил одной из своих студенток, неоднократно.

Дерьмо.

– Что еще о нем известно? – прошептала девушка своей подруге, сидящей рядом.

– Я слышала, что он тотальный нацист, но также и один из лучших адвокатов штата. Если ты в хороших отношениях с ним, то у тебя может появиться возможность получить место в его фирме. Даже лишь рекомендация от него и все готово, – прошептала блондинка в ответ.

Как только я увидела его, то сразу поняла, что у меня будет один из адских семестров. Я трахалась с одним из своих преподавателей. Черт, я слизывала мед с его груди! Этого не должно было произойти. Как предполагалось, все это должно было стать лишь неделей восхитительного секса, после чего мы никогда не должны были увидеться снова!

Этим утром я скучала по нему, но знала, что все кончено. Мне нужно сконцентрироваться на учебе и налаживании своей жизни. Я обещала себе, что сделаю это; не позволю ничему встать на моем пути, и все же я здесь, уставившаяся на Леви… и подумать только, что всего два дня назад у меня был… О, Боже.

Я должна перевестись. Я переведусь.

– Мисс Каннинг, – произнес он, и я слегка подскочила.

– Да, это я, – пробормотала, подняв руку, прекрасно понимая, что он знает, кто я. Он даже не поднял глаз и просто продолжал называть другие имена.

У Бога самое извращенное чувство юмора.

Все, в чем я действительно нуждалась – выпивка. Нет, не просто выпивка, а водка. Я готова пить ее прямо из бутылки. Это настоящая удача, что я увидела огни впереди стоящего ночного клуба под названием «Двадцать четыре» сквозь свое запотевшее от ливня лобовое стекло.

Припарковавшись так близко к входу, как только смогла, схватила сумочку и выбежала из машины под дождь. Это была плохая идея. Дождь лил как из ведра, я раздражена, и у меня не было кого-то, кто бы смог отвести меня домой, в случае если я напьюсь…, скорее всего, в таком состояние я и буду. Но прямо сейчас мне все равно, потому что единственное, в чем я действительно нуждаюсь, так это выпивка.

Говорю как алкоголик. Черт.

Вышибала посмотрел на мое удостоверение личности, а затем на меня, пока я пассивно пялилась на то, что находилось позади него. Он кивнул и подал знак рукой, чтобы я вошла. Я не обращала внимание ни на одну из пар, трущихся друг об друга, пока пробиралась через танцпол к бару.

– Водку с чем угодно, быстро, – сказала я бармену, который носил шляпу в форме цилиндра поверх непослушной копны каштановых волос.

– Тяжелый день? – спросил он, его глаза прищурились, пока он наливал мне «Нектар Богов» в стакан.

Я выпила все одним залпом, после чего откашлялась и глубоко вздохнула.

– Можно и так сказать, – вздохнула, махнув ему налить еще.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не выздоравливающий алкоголик, – он наполовину шутил, наливая еще в мой стакан.

Я улыбнулась на это. – Возможно.

Его карие глаза излучали беспокойство, и я закатила глаза. – Моя мать умерла два месяца назад. Сегодня ее день рождения, и прямо сейчас, я действительно не хочу находиться дома одна со всем этим дерьмом. Поэтому просто держи шоты на подходе.

– Извини.

Не уверена, заставила ли я его почувствовать себя лучше или хуже, но в этот раз он наполнил стакан, и я попыталась быть более цивилизованной.

– Как тебя зовут? Поскольку верю, что ты и я будем очень близки к концу ночи, – пробормотала, потягивая напиток.

– Тристан, – сказал бармен, затем добавил. – Я сожалею о твоей матери, дорогая.

– Не стоит, она была ужасным человеком, – пробормотала я, сказав искренне. – Меня зовут Тея.

– Приятно познакомиться с тобой Тея. Напитки за счет заведения.

– Нет, все в порядке, я не желаю никакой жалости.

– Все хорошо. Я кручу с боссом, – сказал он, подмигивая мне, я не удержалась и засмеялась.

– Если ты будешь продолжать раздавать напитки, то тебе, несомненно, влетит.

– Ты первый клиент, который когда-либо спорил со мной из-за бесплатных напитков.

– Уверена, но…

– Никаких «но», – ответил он, протирая стакан. – Напитки за счет заведения.

– Прекрасно. Как насчет первых трех за счет заведения, а я оплачиваю все остальные?

– Сколько ты планируешь выпить?

Я пожала плечами. – Столько, сколько потребуется, пока я не опьянею?

– Ты всегда такая откровенная?

– Только с человеком, который владеет выпивкой.

Он засмеялся, качая головой, глядя на меня. – Отлично, первые три за счет заведения. Ты недавно переехала в Бостон?

– И да, и нет, – это все, что я сказала ему, и он кивнул, приняв мой ответ как удовлетворительный.

Я как раз собиралась попросить пару кусочков лайма, когда огни в заведении потускнели. Синий свет озарил сцену, поскольку очень привлекательный мужчина находился в центре внимания с гитарой в руках. Его волосы были темными, почти черными, как беззвездная ночь. Его глаза были насыщенного изумрудного цвета, столь поразительные, что даже в тускло освещенном баре я разглядела их. Каждый раз, когда на них падал свет, я ощущала себя загипнотизированной все больше и больше.

Сидя на табуретке, он потихоньку играл, словно пытался погрузить нас в непринужденную обстановку.

– Эта песня не посвящена никому… пока, – прошептал он в микрофон, что вызвало несколько свистов и хлопков.

Закатив глаза, я развернулась к своему напитку.

– Я показываю улыбку, когда распадаюсь надвое, всё из-за таких, как ты, – он пел, и я замерла на мгновение, прежде чем повернуться к нему.

– Какого черта? – прошептала я про себя.

– Дурача мир; ни один из них не знает тебя так, как я. Почему не я? Почему всегда не я? Стоя прямо здесь ты – виртуозный кукловод.

Не знаю, была ли причина в лирике, или просто вся суть в том, как он пел это. Так или иначе, я была не в состоянии отвести взгляд от него, даже для того, чтобы выпить. Все было так, словно я приехала сюда только для того, чтобы услышать, как он поет.

Я сидела, наблюдая за тем, как он проводил руками по струнам гитары. Очарована, околдована и поражена. А также ощущала, как у меня перехватило дыхание.

– Мне следует уйти, – пробормотала себе под нос, когда его песня закончилась. Но просто сидела там, уставившись на свой напиток не в силах пошевелиться.

Наконец я подняла свой стакан и выпила его содержимое, а Тристан, мой старый добрый верный бармен, налил мне новую порцию. Мне не хотелось плакать. Фактически, у меня не осталось больше слез, чтобы проливать их. Я просто устала. Я провела последние три с половиной месяца со своей мамой. Мы боролись, плакали, а затем она умерла – именно в таком порядке.

– Могу я купить тебе выпивку? – послышался голос позади меня.

Я обернулась и увидела того самого чертовски красивого мужчину со сцены, стоящего справ. Он был более чем в шесть футов ростом (примеч. более 183 см.). В прекрасной форме, но не как накаченный бодибилдер. Его кожа была довольно светлой и безупречно гладкой, губы полные, а черты лица хорошо отточены, и все же именно его глаза по-настоящему привлекли мое внимание. Не осознавая, наклонилась к нему и улыбнулась. Он был абсолютно спокоен.

– Тристан, мне следует позволить ему купить мне выпивку? – я обратилась к мужчине за стойкой. Тристан фыркнул, глядя на мужчину, который ожидал ответа «да».

– Нет, я так не думаю.

– Спасибо, мужик, – сказал мужчина, хмурясь на Тристана, в то время как я засмеялась.

Тристан заменил мой напиток, который я еще не допила, чем-то новым и розовым.

– Все еще водка? – спросила я его.

– Все еще водка, – кивнул он.

Улыбаясь, я повернулась к Казанове и пожала плечами. – Похоже, я уже выпиваю, но, видя, что ты с пустыми руками в данный момент, с удовольствием тебя угощу, – подразнила я. Повернулась и резко постучала костяшками пальцев по бару. – Тристан! Налей нашему другу что-нибудь мужественное.

Они оба рассмеялись над этим высказыванием.

– Я буду то же, что и она, – сказал он, садясь около меня.

– Ты же видишь, что у этого напитка розовый цвет, верно?

– Думаю, я достаточно доволен своей сексуальностью, – подмигнул мужчина.

В этот момент обычно я ставлю точку и покидаю парней в баре, но по какой-то причине, просто покачала головой. Я не хотела пока уходить.

– Ты был хорош, между прочим.

– Что? – он улыбнулся, когда наклонился ко мне.

Я указала на сцену и усмехнулась. – Твоя песня, а ты о чем подумал?

– Ни о чем, – рассмеялся он. – И спасибо, я не думал, что кто-то заметил.

– Почему кто-либо мог не заметить?

Он поднял бровь и посмотрел на танцпол. Последовав за его взглядом, я заметила, что все были приклеены друг к другу, и никто, казалось, не заботился о том, какая музыка играла. Сегодня воскресенье, поэтому предполагаю все хотели закончить свои выходные на высокой ноте.

– В этот момент на них также могло и не быть одежды, – я наклонила голову набок, наблюдая, как рука мужчины постепенно прокладывала себе путь под платье партнерши.

– Это то, для чего они стараются, – рассмеялся он. – Кстати, я – Леви.

– Приятно познакомиться с тобой Леви, – сказала я, стараясь не показаться заинтересованной. Он привлекателен, но я отношусь к тому типу женщин, на которых лучше смотреть, чем трогать.

Да в точку.

– Это та часть, где ты говоришь мне свое имя.

– Правда? Ты часто делаешь это?

– Что? – спросил он с обидой.

– Оказываешь влияние на женщин своей чувственной музыкой, затем предлагаешь им выпивку, заглядывая глубоко в их души своими сексуальными зелеными глазами, чтобы узнать имена.

– Чувственная музыка? Сексуальные зеленые глаза? Ты уверена, что ты не та, кто часто делает это? – ухмыльнулся Леви так широко, что его улыбка была заразительна.

Черт бы его побрал.

– А ты хорош.

– Уверен, ты лучше.

Ох, черт его побери.

– Потанцуй со мной, – сказал он, протянув свою руку.

– Хотя я и темнокожая, но у меня нет чувства ритма, вообще никакого, – сообщила я ему. – Я ужасный танцор, и имею в виду, ужасный. Я оттопчу тебе ноги…

Его, казалось, не заботило это, потому что он все равно взял меня за руку, и я вздрогнула от его прикосновения…, я чертовски сильно дрожала, пока он вел меня в центр танцпола, а затем Леви притянул меня ближе.

– Ты будешь сожалеть об этом.

– Поверь, это невозможно, – прошептал он, разворачивая меня до тех пор, пока моя спина не прижалась к его груди.

Я перестала дышать. Я боялась, что если сделаю это, то у меня вырвется стон. Я ощущала его, всего его, позади себя.

– Просто расслабься, окунись в музыку, – прошептал Леви мне на ухо, и вновь я словно не имела никакого контроля над телом.

Он определенно поступал так раньше, подумала я про себя. Но ничего не сказала. Просто подняла руки и обхватила ими его за шею, пока музыка грохотала вокруг нас, а его руки ненавязчиво касались моих бедер.

– Я все еще не знаю твоего имени.

– Потому что я все еще не сказала тебе, – прошептала я, повернувшись к нему. Его руки поднялись к моей талии, и мы уставились друг на друга.

Я, в самом деле, не могла больше этому противостоять. Возможно, во всем виноват алкоголь или причина в том, что он безумно привлекателен, или потому что я просто желала почувствовать хоть что-то, но я сократила расстояние между нами. Это стало приглашением, в котором он нуждался, чтобы проявить инициативу.

Его руки обвились вокруг меня, а затем его ладонь дотронулась моей шеи, когда он привлек меня для поцелуя. Леви оказался удивителен на вкус. Поднимая руки выше, я схватила его за волосы и притянула к себе ближе. Я желала… большего. Прежде чем осознала это, я уже прижималась к нему.

Отпустив его волосы, мои руки медленно скользнули под его рубашку, и я наслаждалась ощущением его гладкого накачанного рельефного пресса, в то время как его теплые, почти обезумевшие руки сжимали мою грудь, передавая обещание неминуемого продолжения.

Наконец мы отступили друг от друга на мгновение, чтобы перевести дух. Я так сильно его хотела, что была готова наброситься на него прямо здесь, на танцполе.

– Меня зовут Тея, – прошептала я, и он ухмыльнулся.

– К тебе или ко мне, Тея?

– Ты думаешь, тебе так повезет? – спросила я его, и он поцеловал меня снова. На мгновение я застонала в его рот и ухватилась за волосы. Но он отстранился слишком быстро.

– Думаю, мне уже повезло, – улыбнулся он.

– Тогда к тебе, – прошептала я, и Леви взял меня за руку.

Я едва не забыла забрать свою сумочку, прежде чем он вывел меня из клуба. К тому времени, когда мы сели в его автомобиль, оба уже дрожали. Когда мы ехали по улицам города, я воспользовалась моментом, чтобы восхититься его профилем в прерывистом мерцании уличных фонарей. Его пальцы нежно проложили путь вдоль чувствительной кожи моего бедра. Это был такой невинный бессмысленный жест, и все же у меня перехватило дыхание, а рассудок помутнел. Очень скоро моя рука блуждала по его колену, и я нащупала его через штаны. Он не сказал ни слова пока мы ехали, но я ощутила его возрастающее возбуждение.

Он подъехал к красивому таунхаусу², располагающемуся в лучшей части города. Каким-то образом мне удалось вернуть немного самообладания, пока он открывал для меня дверь. Никому, посмотрев на нас, не пришла бы даже в голову мысль о том, что между нами происходило что-либо неприличное, но как только я коснулась его руки, то почувствовала, как покраснела и по мне пронеслась волна возбуждения.

Леви возился со своими ключами, пытаясь открыть дверь, и я наслаждалась тем, что он был либо чрезвычайно возбужден, либо так взволнован, что не мог думать здраво. Я гордилась любой из этих перспектив.

Как только мы оказались внутри, он резко обернулся и прижал меня к двери.

– Слава Богу, – промолвил Леви напротив моей кожи.

Провел большим пальцем по моим горячим распухшим губам, и слегка опустил пальцы вниз к моей талии. Его прикосновения остановились лишь на мгновение, прежде чем он потянул рубашку вверх по моему телу. Схватив меня, направился к своему дивану, позволяя нам упасть на него. Леви оказался надо мной. Я ощущала его размер через джинсы, но этого не было достаточно. Потянув ремень, закусила губу от нетерпения, и он засмеялся, поскольку понял безотлагательность моих действий. Поднявшись с меня, избавился от своей одежды и затем наклонился, чтобы помочь освободить меня от моей.

То, как его накачанное тело ощущалось напротив моего… я желала коснуться его везде, но когда попыталась дотянуться, он зажал обе мои руки над моей головой и продолжил нежно целовать и облизывать мои соски. Леви медленно дразнил меня, наслаждаясь тем, как я дрожала под ним. Я чувствовала, что схожу с ума.

– Будь ты проклят, – вздохнула я, когда покусывала губы, стараясь не наслаждаться этим.

Но когда одна из его рук проложила путь к моему животу, а затем опустилась ниже, между ног, я не смогла сдержаться, чтобы не растаять в его руках. Это была не прелюдия, это являлось пыткой.

– Черт. Ты выглядишь так сексуально… – прошипел он, словно я что-то делаю для него.

Он ослабил хватку, когда начала целовать его вдоль линии подбородка. Наконец освободившись, протянула к нему руки, и в этот раз он не остановил меня. Я ухватилась за него. Ужесточила хватку на его члене, двигая рукой вверх и вниз мучительно медленно, пытая его так же, как и он меня. У него перехватило дыхание, а глаза казалось, потемнели, пока Леви наблюдал за моими действиями. Мне понравился тот факт, что он, казалось, вел внутренний бой, стараясь контролировать себя. Но я не желала, чтобы Леви сдерживался, я хотела, чтобы наша мучительная прелюдия подошла к концу.

– Презерватив?

– Задний карман, – кивнул он, указывая на свои штаны на полу.

Другой рукой я вытащила его и открыла упаковку зубами. Затем, не теряя больше времени, натянула на него презерватив.

Мы смотрели друг на друга, пока я располагалась над ним. Я ощущала его, а он меня. Леви проворчал от досады и схватил меня за талию, перевернув на спину и толкнув вперед.

– Да, – застонала я, когда он зажал обе руки над моей головой своей правой рукой, а левой сжал мое бедро.

Он что-то пробурчал, толкнувшись вперед.

– Да! – выкрикнула я, когда он толкался в меня, все сильнее и сильнее, с такой силой, что даже диван под намисдвинулся, но меня это даже не заботило. Моя грудь свободно подскакивала, и он усмехнулся, целуя ее, прежде чем поцеловать мои губы.

Я открыла рот, позволяя нашим языкам сплестись друг с другом.

– Такая тугая, – прошипел он.

– Сильнее! – потребовала я, не заботясь о том, что меня кто-нибудь услышит.

Он заставил меня чувствовать себя так хорошо.

Леви отпустил мои руки, и я сразу же ухватилась за его плечи и обхватила ногами. Он поцеловал мои щеки, а затем наши губы вновь соединились.

– Кончи для меня, – прошептал он, и я кивнула не в силах говорить.

Мой рот распахнулся, грудь прижалась к его груди, и я выгнула спину, двигаясь в такт с ним до тех пор, пока не смогла больше сдерживаться. – Леви! – вскрикнула я.

– Боже, ты прекрасна.

Я пыталась отдышаться, но, Боже мой, не могла. Я застонала, когда он притянул меня к себе и проложил дорожку из поцелуев на моей шее. А затем перевернула Леви на спину и села на него сверху для еще одного раунда.

Я посмотрела вниз на него и усмехнулась, жестко объезжая. Зажала свои соски, позволяя ему наблюдать, как подпрыгиваю на нем. Его руки скользнули по моему телу к моим рукам. Он обхватил мою грудь, и я накрыла его руки своими, держа их вместе, пока он толкался в меня.

– Тея… – он закусил губу, сдерживая стон.

Мои руки располагались на его груди, и я увидела в его глазах дикость, сексуальность и то, как он жаждет меня. Мне понравилось это.

– Кончи для меня, – повторила я его слова, сказанные прежде.

Леви застонал, отдавшись своему освобождению. Он замер подо мной лишь на мгновение, пытаясь восстановить дыхание, так же как и я. Мне так не хотелось, чтобы он выходил из меня, а затем Леви притянул меня для поцелуя в губы.

– Думаешь, мы сможем заняться этим в спальне в следующий раз? – подразнил он.

– А будет следующий раз?

– Боже, надеюсь на это.

Я улыбнулась. – Скажи когда?

– Через двадцать минут?

Я подняла бровь, глядя на него. – И что я буду делать эти двадцать минут?

– Мы восполним нашу энергию, – Леви вновь поцеловал меня, и я ответила на поцелуй. – Никуда не уходи.

– Я и не собиралась, – сказала ему, любуясь его телосложением, пока он уходил.

Улыбаясь про себя, я быстро поудобнее уселась на диване.

Это было чертовски потрясающе. Леви был удивителен. Словно он знал, где я желала, чтобы он ко мне прикоснулись и когда. Он даже не побоялся укусить меня. Я никогда не возражала против незначительной боли в сочетании с удовольствием.

– Что ты хочешь поесть? – прокричал он из кухни.

Я встала с дивана и потянулась, не обращая никакого внимания на то, что голая. Насколько мне известно, он уже облизал, покусал и видел все мое тело.

– У меня есть крекеры, могу сделать сэндвич…

Подойдя к нему сзади, положила руку ему на спину, и он подскочил. Глядя на меня через плечо, Леви с трудом сглотнул, не в силах оторвать свой пристальный взгляд от моей обнаженной фигуры.

– У тебя есть клубника?

– Хм?

Смотря поверх его плеча, я заметила ее на дверце холодильника и протянула руку под его рукой, чтобы достать клубнику. Холодный воздух заставил мои соски затвердеть, и я знала, что он заметил. Взяв баллончик взбитых сливок, распылила их немного в рот и облизала с губ.

– Не возражаешь? – спросила, помахав баллончиком.

Леви покачал головой. – Нисколько.

– Я люблю взбитые сливки, а ты? – прошептала я, распыляя сливки на палец.

Я предложила ему палец с ними, и он нетерпеливо взял его в рот. Леви чувственно высосал сливки с моего пальца и провел языком вдоль него, прежде чем позволить мне вытащить его изо рта.

– Я люблю их все больше с каждой секундой, – прошептал он, и я передала ему баллончик.

– Это твои взбитые сливки, тебе следует попробовать их там, где пожелаешь.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал Леви, скорее себе, чем мне, когда взял баллончик и распылил сливки мне на плечо. Я наклонила голову набок, дав ему возможность слизать их с меня.

Затем, он поместил их на мою грудь, но прежде чем Леви смог слизать сливки, я взяла клубнику из коробки и скользнула ее кончиком по ним, прежде чем откусить.

– Так клубника вкуснее, – прошептала я.

Леви уставился на меня, не говоря ни слова, и я видела, что он ждал моего следующего шага. Стремясь доставить удовольствие, я взяла другую клубнику и повторила предыдущее действие, прежде чем дать ему испробовать клубнику.

Он принял мое предложение с улыбкой. – Теперь я знаю, что сплю.

– Тогда наслаждайся этим.

Он не мог остановиться, когда облизывал мою кожу, прокладывая себе путь вниз. Я застонала, наслаждаясь ощущением его губ.

– Оу, я планирую наслаждаться этим! – прошептал Леви, обхватив меня между ног. Я ахнула, но это не помешало ему скользнуть в меня двумя пальцами. – Думаю, что наши двадцать минут истекли.

– Уверена. Здесь так быстро летит время, – засмеялась я. – Чего ты хочешь?

– Я хочу трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь нормально ходить, – сказал он, прижимая меня к столешнице.

Я улыбнулась. – Тогда приступим.

– Ох, – застонала я, схватившись за голову с левой стороны, когда села. Проклятая водка всегда так действовала на меня.

Осмотревшись, первое, что я заметила – это не моя комната. Второе – услышала, как шумит душ.

Дерьмо,- подумала я, когда на меня нахлынули воспоминания прошлой ночи.

Ходя на цыпочках, я искала свою одежду на полу в спальне. Направившись в гостиную, нашла свой лифчик и юбку, после чего поспешно натянула их на себя.

– Сбегаешь?

Я обернулась и увидела… Леви? Так же его зовут, верно… увидела Леви, насквозь мокрого и одетого лишь в полотенце, которое было неплотно обернуто вокруг его талии, подчеркивая V-образные мышцы, проходящие по линии бедер.

– Серьезно, так ты выглядишь утром? – вздохнула я, пытаясь отвлечь внимание от того, что готова сбежать.

– Как? – спросил он с сомнением.

Я махнула рукой вверх и вниз перед ним, прежде чем признать поражение. – Не бери в голову. Спасибо за прошлую ночь это было эмм… мне нужно идти…

– Позавтракаешь?

Именно в этот момент я почувствовала божественный аромат яичницы с беконом. Запах был таким манящим, что мой живот заурчал. По правде говоря, я жаждала побаловать себя хорошим питательным завтраком, но не могла остаться.

– Нет спасибо, мне действительно пора. Нам, в самом деле, не нужно делать все это.

– Все это?

– Ты же знаешь, мы оба пытаемся вести вежливую беседу после одного случайного секса.

– Фактически, – поправил он с улыбкой. – Было четыре раза за ночь; на кухне, в душе, не говоря уже о нашем первом разе на диване, а затем в моей постели…

– Да, я поняла…

– Тея, – позвал он, направляясь ко мне, и я заметила, что мне пришлось заставить себя не смотреть на него.

Гхм! Черт бы его побрал!

Леви обхватил мое лицо руками. – Мы можем чувствовать себя неловко, как ты и пытаешься себя вести или можем позавтракать.

– И это закончиться тем, что вновь переспим.

– И?

– Это означало бы, что мы проведем два дня вместе.

– Одна ночь и половина утра, вряд ли это два дня, – засмеялся он, отпуская меня. – Если ты хочешь уйти, то иди, но ты не можешь винить меня за желание провести еще немного времени с лучшей любовницей, которая у меня когда-либо имелась.

– Ты хочешь сказать, что всех женщин цепляешь в барах, – улыбнулась я.

Он покачал головой и усмехнулся. – Позавтракаем, а затем я подвезу тебя к твоему автомобилю.

– Хорошо, я останусь на завтрак, – сказала я. – Но только если ты наденешь проклятую рубашку или что-нибудь еще.

– Ты в ней, – он указал на рубашку, которую я натянула.

– Ну, ты разорвал мою, – возразила я.

– Туше³, – ответил Леви, и с этими словами отошел в сторону и жестом пригласил меня войти в кухню.

– Не возражаешь, если для начала я воспользуюсь твоей ванной?

– Да, конечно.

– Спасибо, – пробормотала я, обрадовавшись, что хотя бы зубная щетка и другие предметы первой необходимости есть в моей сумочке.

Как только Тея ушла, я помчался обратно в свою комнату, чтобы одеться как можно скорее, заметив как она, казалось, была готова воспользоваться возможностью сбежать. Тея сногсшибательно красива, сексуальна, забавна и просто греховно потрясающа в постели. По крайней мере, я должен заполучить ее номер. Услышав, как дверь хлопнула, я в панике выбежал из комнаты и был встревожен, не увидев ее на кухне.

– Ты коллекционируешь пластинки, – крикнула она сверху, отчего я вновь вздохнул с облегчением.

Она стояла на верхнем этаже моего таунхауса рядом с остальной частью коллекции моей музыки и книг. Поднимаясь по лестнице, я старался изо всех сил быть максимально расслабленным, насколько это было возможно.

– Да. Это старомодно…

– Нет, мне нравится. В любом случае все звучит лучше на виниле, – сказала она, проводя руками по моей коллекции.

– Я всегда так говорю, но никто не верит мне, предпочитая свои смартфоны, – засмеялся я.

Она остановилась, просматривая груду пластинок и ахнула. Затем молча вытащила пластинку со стеллажа и поднесла к лицу. Ее выражение лица изменилось, но я не мог его расшифровать.

– Кёртис Мэйфилд – альбом Кёртиса Мэйфилда! – напевала вполголоса она.

– Ты знаешь о Кёртисе Мэйфилде? – спросил я, слегка удивившись.

Большинство людей больше не слушают такую музыку, если, конечно, она не звучит в рекламах.

Тея посмотрела на меня словно я сумасшедший. – Мы говорим о саундтреке моего детства! У моей бабушки имелось много пластинок. У тебя, правда, классная коллекция.

– Спасибо, музыка мое хобби.

– А твоя первая любовь, предполагаю, книги? – засмеялась она, глядя на все книги, разбросанные повсюду. – Также книги по праву.

– Ты подловила меня. Я на самом деле ботаник.

Она рассмеялась, и это было красиво. Все ее лицо сияло. – Имеет шесть кубиков пресса, играет на гитаре, слушает пластинки и книжный ботаник… лучше мне остерегаться тебя, иначе я влюблюсь.

Я надеялся на это.

Подойдя ближе к ней, я взял пластинку из ее рук и поставил в свой старый граммофон, чтобы она заиграла.

– Потанцуй со мной.

– Вот как я оказалась голой в твоей постели в первый раз.

–Знаю, – сказал, сияя ей лучшей улыбкой.

Я взял ее за руку, и вновь оказался, словно в огне. Простое прикосновение к ней имеет такой эффект на меня. Это сумасшествие. Она разразилась смехом, поскольку мы позволяем музыке 70–х поглотить нас полностью. Тея больше не стеснялась танцевать, пока мы оба тряслись вокруг друг друга. Каждый раз, когда она смеялась, у меня возникало желание смеяться с ней вместе. Тея так…красива.

Как только песня замедляется, я притягиваю ее к себе, закручивая. Она очутилась так близко около моих губ. Что это? Почему я хочу поцеловать ее снова так сильно? Я даже не знаю ее фамилию, и все же такое чувство, словно каждая частичка меня нуждалась в ней. Она медленно сглотнула, как будто вела тот же самый бой, что и я.

Наконец, я рискнул и поцеловал ее. Это, как предполагалось, должен был стать простой нежный поцелуй. Но я не мог даже контролировать это. Ее язык проскользнул в мой рот, и я схватил ее за задницу, приподняв Тею. Ее ноги обвились вокруг меня, когда я прижал ее к стене. Я уже чувствовал, как она стягивала мои штаны, в то время как я задирал ее юбку.

– Просто быстрый секс, – сказала она между поцелуями.

– Да, просто быстрый секс, чтобы удовлетворить наши потребности, – кивнул я, развернув Тею и вспомнив, как хорошо она ощущалась прошлой ночью.

– Мммм, – простонала она, облокотившись руками об стену, когда я сильнее прижался к ней сзади.

Ее спина выгнулась, и мои руки скользнули под рубашку, надетую на ней, и моя рубашка упала с ее плеч.

Простонав от досады, что у меня не получалось снять с нее лифчик, я просто потянул его туда, где раньше находилась юбка, и наслаждался ощущением ее тела в своих руках. Каждая частичка Теи была реальной и моей. Откинувшись назад, она застонала в мой рот, когда мы неистово целовались.

– Ах! – простонала она, когда я прижал нас обоих к стене.

Так чертовски приятно подумал я про себя. Я просто не мог насытиться ею.

– Леви, – вскрикнула она для меня, и я откинул ее волосы в сторону, притягивая голову к своему лицу.

– Кричи мое имя.

– Заставь меня, – она бросила мне вызов.

Она совершенство.

– Это безумие, так ведь? – наконец прошептал я, паркуя автомобиль в парке около ее грузовика.

– Что именно? – спросила она спокойно.

– Тот факт, что мы занимались сексом, и даже не могу точно сказать какое количество раз, но все же, я до сих пор хочу тебя, – признался я, откидываясь на сиденье.

– Да, это безумие, – пробормотала она, а затем замолчала. Казалось, прошла вечность, но наконец-то она заговорила. – Не знаю, возможно, что-то находилось в тех напитках… потому что я также не могу сказать, что не желаю тебя.

– Тебе ведь не нужны отношения? Поскольку я не могу…

– Поверь мне, я не могу находиться в отношениях, – ответила она, перебивая меня.

На мгновение я почувствовал, словно мы были одного и того же мнения. Каков может быть самый худший расклад, если я спрошу про секс? Секс, казалось, был всем, чего она желала.

– Как насчет нас просто… ну не знаю, трахающихся в течение всей недели? Мне не нужно работать до следующего понедельника, и возможно к тому времени мы…

– Это лишь для удовлетворения наших потребностей?

Я посмотрел на нее и кивнул со смешком.

– Всего одна неделя? – переспросила Тея.

– Одна неделя. Секс, еда, мы, а затем вернемся к реальности.

Тея замолчала на мгновение, и затем широко ухмыльнулась. – Это опасно Леви. Я уничтожу всех других женщин для тебя.

– Я готов, пойти на такой риск.

– Как мы распределим дни? Мы проведем завтрашнюю ночь у меня, а затем следующий день у тебя? – спросила она меня.

– Конечно, – сказал я так спокойно, как только возможно. Внутри же, я танцевал, как сумасшедший.

Она запустила руку в мои штаны и взяла сотовый телефон, прежде чем вытащить руку она посчитала обязательным ухватиться и за другую часть меня. Я ухмыльнулся, но ничего не сказал.

– Ты любишь кошек?

– Киску? – спросил я невинно.

Она посмотрела на меня с озадаченным выражением лица, после чего мы оба расхохотались.

– Нет, обычных кошек с четырьмя лапами, шерстью и усами.

– Я не ненавижу кошек.

– Ладно, спрашиваю, потому что у меня есть. Просто хотела убедиться, что у тебя нет аллергии или чего-то в этом духе, что вызвало бы проблему, – сказала Тея, положив телефон обратно в мой карман. – Записала свой номер в твой список контактов. Приходи завтра вечером около восьми.

– Ты только что переехала в Бостон?

– И да, и нет, – ответила она, увиливая от вопроса. – Увидимся в восемь, Леви, и не опаздывай, – сказала Тея, целуя меня в щеку перед уходом.

По какой-то причине я знал, что это будет лучшая неделя в моей жизни.

На протяжении всей лекции мои мысли были заполнены только им… и не в том русле, котором они должны были находиться. Как я могла упустить тот факт, что он профессор? Я думала, что он просто адвокат. Когда увидела книги по праву в его доме, то хотела расспросить у него об этом, но сдержалась. Интересно, почему он никогда не говорил, что также и профессор в университете. Мне следовало быть более напористой?

– Эта группа все еще слишком большая, – сказал он, когда сделал паузу.

Скрестив руки на груди, Леви прислонился к своему столу и посмотрел поверх рядов, его взгляд сканировал все наши лица. Когда его глаза встретились с моими, то сузились, казалось, с отвращением и гневом, настолько сильным, что мне захотелось отвернуться. Это ощущалось, словно он кричал на меня, чтобы я ушла. Но я не собираюсь двигаться. Я не позволю ему выгнать меня из его класса, неважно был у нас секс или нет.

– Как много из вас слышало о деле Зукермена? – спросил он, и чуть больше половины группы подняли руки. Я, к сожалению, не входила в их число.

– Все из вас, кто не поднял руки, можете идти, – заявил он.

Один за другим они брали свои сумки и ноутбуки. Еще раз повторюсь, я не была среди них, несмотря на мою подготовленность. С телефоном на коленях я начала гуглить так быстро, как только могла.

– Мисс Каннинг, разве вы не слышали меня? – позвал он, заставляя меня подскочить.

– Это ведь группа, специализирующаяся на праве, верно? Разве я не имею права привести аргументы в свое оправдание? – спорила я.

Его бровь приподнялась. – Вы хотите привести в оправдание аргументы относительно того, почему вы имеете право находиться здесь, когда не подготовлены?

– Да.

– Ладно, тогда начинайте приводить. У вас одна минута.

Когда я встала, каждая голова в комнате повернулась ко мне лицом. – Вы попросили, чтобы мы подняли руки о деле Зукермена, и все же вы не прояснили и не уточнили, какой именно случай имели в виду.

Я слышала несколько смешков, но знала, что он не был удивлен. – Разве это не очевидно? Это было одно из самых громких дел этого года.

– Да, но также было и дело Зукермена 1956 года, – ответила я. – Учебная программа, которую мы получили, говорит о том, что уголовное право основывается не только на истории современности, но и на истории прошлого в той же мере. Я могла бы поднять руку, потому что знала о деле Зукермена, однако, это могло бы выставить меня в роли дуры или лгуньи, если бы ваш последующий вопрос был связан с деталями дела, – я облизала губы, прежде чем продолжить. – Между делом Зукермена и делом Зукермена, невозможно знать, про какое конкретное дело вы упомянули, так как более подробная информация или разъяснения не были представлены. Отсюда вытекает и причина, почему я не подняла руку, профессор Блэк, – я выпрямилась, пытаясь не выглядеть столь взволнованной, какой ощущала себя на самом деле.

– Кажется, вы спасли свое место, мисс Каннинг, при помощи технической стороны дела, – уголки его губ слегка приподнялись. Хотя это и произошло всего на несколько секунд, но я заметила этот жест, тем не менее, неправильно получать немного удовольствия оттого, что я заставила его улыбнуться, вместо того, чтобы радоваться тому, что спасла себя.

Он повернулся к оставшимся студентам в группе. – Пусть это будет уроком для остальных. Вы имеете все шансы, чтобы стать адвокатами. Если кто-то говорит вам «нет», то вы находите лазейку и ухватываетесь за нее. Даже самая маленькая формальность может изменить результат дела. Хотя, я надеюсь, что вы не станете гуглить ваши аргументы за десять секунд до того, как будете вызваны.

Как он узнал?

– Вы хотели сослаться на дело Зукермена 1957 года. Интернет не всегда надежный источник, – добавил он.

Дерьмо.

Он не потрудился вдаваться в дальнейшие подробности, прежде чем перейти к делу Зукермана, которое изначально имел в виду. Я не знала, но он был адвокатом Зукермена. Мужчина был обвинен в поджоге и грабеже, но Леви был в состоянии полностью порвать на клочья каждого из свидетелей обвинения, и получил судебное предписание за лжесвидетельство.

Это было… впечатляюще.

Когда он включил нам видео, то выдвинул на первый план всё, что обвинение сделало неправильно, и я оказалась сбита с толку от него. Мужчина на экране и мужчина, с которым я была в постели, абсолютно два разных человека. Леви был монстром в зале суда, нисколько не заботясь о том, как свидетели чувствовали себя, когда он критиковал каждую часть достоверности их показаний до такого предела, что одна женщина даже выглядела так, словно близка к нервному срыву. Мужчину, который целовал меня вдоль позвоночника и сделал мне завтрак в постель, вообще не было видно на видео. Казалось, что существует две стороны Леви Блэка, и я, несмотря на все это, хотела знать их обе.

Слишком быстро занятие закончилось, и как только люди ушли, я обнаружила, что неспособна двигаться. Было так много всего, что я хотела сказать ему.

Я встала, глубоко вздохнув и надеясь найти в себе храбрость, чтобы поговорить с ним, как вдруг он прошел прямо мимо меня, словно меня тут вообще нет.

– Леви…

– Профессор Блэк, и занятие закончилось. Если вы хотите поговорить со мной в любое время после занятий, вам следует позвонить в офис и договориться о встрече. Хорошего дня, мисс Каннинг, – ответил он, уже выходя из аудитории.

– Придурок, – пробормотала я шепотом.

А чего я ожидала? Мы, как предполагается, должны просто не воспринимать все всерьез и притвориться, словно ничего не произошло? И что все в порядке?

Схватив свои вещи, я тоже вышла, и прежде чем смогла остановить себя, то уже искала его в переполненном коридоре.

– Кого ищешь?

Подскочив, я повернулась и увидела свою младшую сестру, уставившуюся на меня.

Селена и я, на мой взгляд, совсем не похожи. Да, мы обе имели темный цвет кожи, карие глаза и волосы ниже плеч, но наши черты лица не имели никакого сходства или общих черт. Вдобавок ко всему, у нее был такой период в жизни, когда весь ее образ включал лишь черный макияж и темную одежду.

– Никого, – ответила, смотря на нее. – Я думала, ты собиралась позвонить мне, чтобы сообщить, когда прилетает твой рейс? – добавила я в попытке сменить тему.

– Боже, и тебе привет! Ты ведешь себя не так, как если бы ты не видела меня несколько месяцев или что-то в этом духе, – надулась она.

Она малышка, и даже в шестнадцать лет осталась такой же. Я не имею в виду, что хотела бы, чтобы она поскорее выросла.

– Селена, мы разговаривали почти каждый день…

– За исключением прошлой недели. Так, кто он?

– Что? Никто. Нет никого, – повторила я, ища ключи, когда мы шли по улице.

Еще только сентябрь, но воздух уже холодный. В это время года на родине, в Мэриленде, большинство людей все еще ходят в шортах. Я старалась не думать слишком много о моей прошлой жизни там, поскольку правда заключалась в том, что я ужасно скучаю по ней. Я считала его домом больше, чем Бостон когда-либо был.

– Если ты планируешь стать адвокатом, то тебе следует научиться лгать гораздо лучше, чем сейчас, чтобы скрывать улики, – она усмехнулась и вытащила боксеры из своей сумки.

– Селена! – зашипела я, пытаясь засунуть их обратно. – Что, черт возьми, с тобой происходит? Когда ты съездила домой?

– Поскольку кое-кто не отвечал на звонки, мне пришлось взять такси до дома, а потом еще одно, чтобы приехать сюда, – сказала она, закатив глаза.

Мы направились к моей старой разбитой «Хонде», и она подошла к пассажирской стороне, терпеливо ожидая, пока я разблокирую двери.

– Я была на занятие.

– Я так и предполагала, но мне стало интересно, почему осталось так много не распакованных коробок. Доказательство было на полу в ванной. Так, ты собираешься сказать мне, кто он? Он здесь учится? Он сексуален? Если он использовал наш душ, то должен быть сексуален.

– Селена, не волнуйся об этом, это ничего не значило, и все кончено.

– Так, значит, я могу забрать себе это? – спросила она, болтая часы Леви на указательном пальце.

– Нет, – сказала и вырвала их у нее из рук.

– Как же ты вернешь их ему?

– Я отправлю их по почте.

– Ты знаешь его адрес!

– Селена, клянусь, если ты не прекратишь, то я отправлю тебя домой.

– Ох, я так боюсь!

Младшие сестры, независимо от того кто и что вам говорит, как занозы в заднице.

– Плевать, я счастлива за тебя, – пробормотала она, откинувшись на сиденье и уставившись в окно. – Я ненавижу это место, и знаю, что ты тоже ненавидишь его. Но ты заставляешь себя находиться здесь, поэтому если что-то хорошее выйдет из этого, то, по крайней мере, это не было бы полностью бесполезной тратой времени.

– Селена, ты не должна была возвращаться сюда. Ты могла остаться с бабулей и окончить старшую школу…

– Мы же команда, помнишь? – она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. – Куда ты, туда и я. Прости, что так долго не приезжала, но я ждала…

Она ждала смерти нашей матери.

– Все в порядке, – сказала я ей. – Она была прикована к постели большую часть остатка своей жизни, и в любом случае я не хотела, чтобы ты видела ее в таком состоянии.

Это было ложью. Хотя правда заключалась в том, что я действительно не желала, чтобы она находилась здесь, но это было не только ради нашей матери, но и ради нее… чтобы она наконец-то смогла отпустить все и двигаться дальше. Чтобы смогла расставить все точки над «и». Но независимо от того сколько раз я говорила ей, что рак распространился, или что состояние матери ухудшалось, ее, казалось, это не заботило.

– Да, ну, все равно прости.

– Каждый раз, когда я начинаю думать, что ты заноза в заднице, ты всегда ведешь себя так мило, даже если и выглядишь, как Мэрилин Мэнсон.

– Заткнись! – завизжала она и игриво ударила меня кулаком.

Мы рассмеялись. Это была наша фишка.

– Ты можешь повторить это снова? – спросил Тристан по телефону, когда я направлялся в свой офис.

– Помнишь девушку, которую я подцепил в баре? Оказывается она студентка юридического факультета… одна из моих студенток юридического факультета.

Я сел обратно в свое кресло.

Почему Боже, почему?

– Смеешься, ты идиот? – огрызнулся я.

– Давай чувак, дай мне передохнуть! – усмехнулся он. – Великий с непроницаемым лицом Леви Блэк наконец ошибся и решил забрести на темную сторону. Ты всегда был так осторожен. Как это не упоминалось ни разу за всю неделю, которую вы провели вместе? Вы ребята вообще разговаривали?

– Мы были заняты…

– Все 168 часов? И ты все еще жив? Как?

– Почему я разговариваю с тобой? – заворчал я.

– Поскольку я тот человек, который будет осуждать тебя меньше всего. Только подожди до тех пор, пока я не расскажу Бетан, как ее старший брат не такой уж больше и праведник, – дразнит он.

– Я ненавижу тебя. Я действительно ненавижу тебя, – пробормотал я, потерев переносицу.

Я Леви Блэк, и моя репутация безупречна; я не связываюсь со студентками, не проигрываю дела, и, безусловно, не выношу на достояние общественности то, что должно держаться в тайне. Именно по этой причине, я для всех самый лучший. Сенаторы, губернаторы, знаменитости, я тот парень, к которому влиятельные люди обращаются, чтобы уладить их неприятности, независимо от того в какой бы части мира они не находились. Единственное как я мог добиться этого, так это не иметь собственных неприятностей. Тея Каннинг… ну, я даже не знаю с чего начать!

– Это, как предполагалось, был секс.

– Всю неделю.

– Это становилось все лучше и лучше. Она похожа на Венерину мухоловку⁴, как только ты попадаешь под ее влияние, ты в ее власти и уже нет пути обратно.

– Ох, мужик, – застонал он.

– Это не то, что я имел в виду!

– Слушай, если это беспокоит тебя так сильно, тогда просто выгони ее из группы. Может, есть какой-нибудь пункт в твоем контракте, который позволяет тебе принимать столько студентов, сколько ты захочешь?

Он прав. Я стал преподавать, когда только открыл свою фирму в надежде отбирать лучших выпускников для себя. Шесть лет спустя я все еще здесь, хотя у моей фирмы уже столько одаренных адвокатов, сколько нам нужно.

– Есть. Но я избавляюсь лишь от слабых, а она не такая. Сегодня она противостояла мне. Обычно моим студентам требуется несколько недель для этого, но она сделала это в первый же день.

– Уверен, что это был просто секс?

Как только я собирался сформулировать свой ответ, громкий стук прервал мои мысли.

– Войдите, – выкрикнул я тому, кто за дверью, а Тристану сказал. – Тристан, я должен идти.

– Там действительно кто-то пришел или ты пытаешься избежать вопроса?

– Это был просто секс, и все кончено, – пробормотал я в телефон так быстро, как только мог. – Я не завожу отношений, ты же знаешь. И кто-то действительно пришел. Наслаждайся своим выходным, у нас мог бы быть крупный клиент к концу дня, – я повесил трубку, как только мой секретарь вошла, ее губы были сжаты в жесткую линию. А бровь приподнялась, когда она вручила мне файл.

– Добрый день, Бетти, как дела?

– Ммм хмм, – она покачала головой, глядя на меня. – Мистер и миссис Арчибальд придут в два часа, затем телефонная конференция с губернатором в пять, и шесть сообщений, требующих ответа… все от вашей бывшей жены, – добавила она.

– Скажите мистеру и миссис Арчибальд, что я встречусь с ними в их доме в ближайшее время. Пресса, должно быть, сходит с ума в настоящий момент, и будет лучше, если они останутся внутри дома. Посмотрите, сможете ли вы перенести разговор с губернатором на шесть, и если моя бывшая жена позвонит снова, повесьте трубку.

– Тогда она приедет сюда.

– Вызовите охрану?

– Серьезно? А если СМИ узнают, что лучший адвокат защиты Бостона выгнал свою бывшую жену из офиса как думаете, что произойдет?

– Я получу взрыв оваций, – поделом ей, подумал я, потому что моя бывшая жена была, за неимением лучшего слова, психопаткой.

– Мистер Блэк, мне шестьдесят пять лет, вы думаете, что я хочу иметь дело с вашей бывшей женой?

– Дельное замечание. Переводите все ее звонки одному из адвокатов для урегулирования вопросов. В любом случае не похоже, что они вообще чем-то занимаются.

Она покачала головой и обернулась.

– Спасибо Бетти! – бодро крикнул я.

Бетти была со мной с самого начала. Я ушел, чтобы открыть свою фирму шесть лет назад, имея лишь коробку с наградами, которые ничего не значили для других, и альбом, полный фотографий, который я позже сжег.

Они все сказали, что я дурак из-за того, что ушел. Что я должен был просто выстоять. Бетти была единственным человеком, который пошел со мной. Шесть лет спустя я все еще испытываю огромное удовольствие от переманивания их клиентов и разгрома их задниц в суде. Это были мелочи жизни.

Я залез в свой портфель, ища свое законодательное предложение, но замер, когда почувствовал кружево на дне. Открыв его шире, я увидел бирюзовые кружевные трусики, которые она надевала в первый вечер, проведенный у нее дома, с запиской от нее:

Для долгой поездки домой, было весело.

Тея.

Просто лишь их вид заставил что-то глубоко внутри меня пробудиться, и как только я ощутил текстуру материала кончиками пальцев, то почувствовал, как становлюсь твердым.

Какие же неприятности я приобрел и во что вовлек себя?

Чистя зубы уже должно быть в восьмой раз, я развернулась, чтобы посмотреться в зеркало, смахивая пыль с желтой застегивающейся на пуговицы блузки и черной юбки, которые решила надеть.

Я так взволнована, что меня трясет.

Мне двадцать три года, черт побери. Я должна перестать дрожать, как школьница при мысли о приходе парня.

Казалось, что независимо от того, что я примеряла, ничто не выглядело достаточно хорошо. Мои волосы не выглядели так, как надо, и мне казалось, что если я съела или выпила что-либо, то вновь должна почистить зубы. Вдобавок ко всему, я уверена, что набрала вес.

Соберись Тея. Не похоже, что вы оба уже не делали этого. Твоя одежда прекрасна. Твои волосы выглядят хорошо. И ты набрала только полкило, но это может быть от стресса… Верно?

– Мне нужно переодеться, – сказала я своему отражению, когда повернулась и направилась к шкафу. Прежде чем я успела преобразиться, прозвучал дверной звонок.

Дерьмо.

Глубоко вздохнув, я заставила себя не поддаться своему абсурдному желанию побежать вниз по лестнице. Остановившись, я посмотрела на себя в зеркало, которое располагалось перед входом, потерла пальцем по зубам, наслаждаясь чистым скрипом, прозвучавшим от них. Восьми разовое обаяние, предполагаю. Затем сделав глубокий вдох, я открыла дверь, чтобы пережить самую приятную неделю моей жизни.

– Вау, – прошептал он.

– Теперь так ты здороваешься, – я лучезарно улыбнулась, наслаждаясь его разглядыванием. Леви одет в повседневные темные джинсы и блейзер. Его руки находятся за спиной, и он покачивается взад и вперед на цыпочках, злорадно ухмыляясь. Полагаю, он скрывает что-то за спиной, но прежде чем я успела расспросить Леви об этом, его ухмылка стала еще больше, когда он продемонстрировал мне охлажденную бутылку вина.

– Ты не должен был ничего приносить, – сказала ему, взяв бутылку из его рук.

– Каким бы гостем я был, если бы появился с пустыми руками? Кроме того, ты только что переехала, верно? – спросил он, когда я отошла, чтобы впустить его в дом.

– Да. Я переехала, большинство коробок в других комнатах. Их слишком много, чтобы разобрать в одиночку.

– Если тебе нужна помощь, я великолепен в обращение с канцелярским ножом… дерьмо, это прозвучало ужасно…

Я засмеялась, не сумев сдержаться. В одно мгновение он так явно сексуален, а в другое уже столь забавен и мил, что в это с трудом верится.

– Прекрасно. Ты уже поел? Я заказала пиццу, поскольку предположила, что приготовление ужина будет немного чересчур… – я замолкла и нахмурилась.

– Чересчур напоминать отношения? – закончил он с усмешкой. – Пицца подойдет.

Кивнув, я направилась на кухню, и он последовал за мной. Я подала ему штопор из одного из ящиков и обернулась, чтобы достать тарелки, которые распаковала только сегодня днем.

– Бокалы? Или ты хочешь пить из бутылки?

– Я бы предпочла бутылку, но мне бы не хотелось, чтобы ты осуждал меня или у тебя сложились неверное впечатление о том, к какому типу девушек я отношусь, – дразнила я.

– Честность. Мне нравится это в женщинах, – сказал Леви, сделав глоток, прежде чем передать бутылку мне.

– Тогда давай будем предельно честны, – сказала я с усмешкой, как только проглотила полный рот вина. – Ты, в самом деле, хочешь съесть пиццу прямо сейчас?

– Ни чуточки, – пробормотал он.

Взяв меня за руку и потянув на себя, Леви обрушил свои губы на мои, а когда я попыталась поставить бутылку на стойку, то она выскользнула из моей руки и разбилась о пол. Ни один из нас не обратил внимания на бутылку. А как только мои руки обхватили его шею, то руки Леви спустились с талии на бедра. Затем он поднял меня на кухонный стол и разорвал мою блузку.

– Мне нравилась эта блузка, – возмутилась я, пока он целовал мою шею.

– Мне нравилось то вино.

– Туше – Ах! – прошипела я, когда он нежно укусил вершину моей груди, отодвигая лифчик, чтобы подразнить соски. Когда я обернула ноги вокруг него, привлекая Леви ближе к себе, то дотянулась до его пояса и начала расстегивать его, но он остановил меня.

– Еще не время, – прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев от моих губ к пупку. С легкостью Леви снял мою юбку, и его пальцы начали кружить по кружеву моего нижнего белья.

У меня перехватило дыхание, когда он провел пальцами по мне. Отодвинув кружево в сторону, он продолжил прокладывать свои поцелуи вниз, пока его голова не остановилась между моими бедрами. Схватив его за волосы, я вздрогнула, когда он лизнул меня.

– Леви.

Он не останавливался. Леви начал медленно, нежно, но затем, словно кто-то щелкнул выключателем в его уме, и он превратился в дикого… просто в такого, каким он нравился мне. Моя спина выгнулась, поскольку его язык, сопровождаемый двумя его пальцами, вошел в меня. Сжав его волосы, я сильнее прижала Леви, покачивая бедрами ему навстречу.

– Гхм… – я даже не могла сформулировать слова.

– Тебе следовало бы видеть, как ты выглядишь прямо сейчас, – сказал он. Прокладывая путь из поцелуев обратно по моему телу, его пальцы все также оставались во мне, энергично поглаживая мое нежное местечко. Удовольствие проносилось по мне, и я закусила нижнюю губу, напрасно стараясь задушить громкий стон, возникший глубоко внутри меня.

Его зубы задели мою мочку уха, и я почувствовала его горячее дыхание напротив шеи, после чего он прошептал. – Я знаю, что ты можешь быть гораздо громче, чем сейчас, Тея. Стони для меня. Кончи для меня.

– Боже! Да!– выкрикнула я, как только позволила себе потерять контроль.

Поскольку кульминация достигла своего пика, я откинула голову назад и впилась ногтями в его плечи, словно он был единственным в мире, кто держал меня на земле.

Мои губы разомкнулись, когда я наблюдала, как он облизывал пальцы дочиста…поскольку он слизывал меня со своих пальцев. Я вспотела, а мое дыхание стало прерывистым. Мое сердце билось так, словно оно собирается выпрыгнуть из моей груди. Я достигла кульминации, но желала большего от него. Мне нужен весь он.

Я страстно поцеловала Леви, обернув ноги вокруг его талии и притянув ближе к себе. Поскольку наши языки вкушали и дразнили друг друга, то я прижалась к его длине, отчаянно пытаясь донести до него мою потребность. К счастью он понял намек.

– Отведи меня в свою комнату, – потребовал он, прерывая наш поцелуй.

Кивнув, я соскользнула со стойки, убедившись, что избежала битого стекла, и вышагнула из своих трусиков. Затем взяла его за руку и повела в свою спальню.

Расстояние, независимо от того каким бы незначительным оно не было между нами, но этого было достаточно, чтобы свести меня с ума. Он убрал мои волосы в сторону и поцеловал шею, и каждый шаг к моей спальне ощущался таким медленным… слишком, черт возьми, далеко. Ничего не могу поделать с собой, я так чертовски сильно желаю остаться в его объятьях подольше. Я люблю, как он касается меня везде без оговорок.

– Это зона без одежды, – прошептала я, когда мы наконец-то вошли в мою комнату. Чтобы продемонстрировать смысл своих слов, я избавилась от лифчика, когда едва переступила через порог. – Правило дома.

– Кто я такой, чтобы идти против правил дома? – пробормотал Леви, расстегивая рубашку. Я легла спиной на кровать, наблюдая за ним. – Разве ты не собираешься помочь? – спросил он.

– Ни чуточки, – ответила я, покусывая нижнюю губу от ожидания.

К моему разочарованию он быстро разделся, и едва его боксеры коснулись пола, Леви сразу же набросился на меня.

Я засмеялась, когда он навис надо мной. – До конца недели нам определенно нужно поработать над твоей техникой стриптиза.

– Ты дашь мне несколько наставлений?

Я нежно засосала его нижнюю губу. – Я не исполняю стриптиз, но уверена, что мы что-нибудь придумаем.

Я провожу рукой вниз по его груди, наслаждаясь ощущением горячей плоти, пока прослеживаю каждую линию его мышц. Как только я добираюсь до низа, то обхватываю его достоинство. Его член стоит твердый и гордый в моих руках, пульсируя от потребности, а его рот слегка приоткрылся, когда он издал тихое шипение.

Его большой палец задевает мои губы, а затем он скользит ладонью вверх, поглаживая мою щеку. Его сильное прикосновение настойчиво очерчивает изгибы моей челюсти. – Если ты схватила его, тебе лучше знать, что делать с ним.

Я выпустила его из рук, чтобы толкнуть Леви на спину. Он упал на кровать, и я села на него сверху. – Тебе лучше быть в состоянии обращаться с ним, – дразнила я.

Есть некоторые вещи, о которых парни знают, что могут только мечтать. Мы никогда не говорим их вслух и стараемся не думать о них, пока мы не одни…, где мы можем фантазировать обо всем, чего захотим. Но обладание ею, красивой, забавной, уверенной в себе женщиной, целующей мою кожу вниз вдоль груди, в то время как ее руки доводят меня до такого экстаза, что я вынужден ухватиться за простыни, чтобы сохранять некоторую видимость контроля…это все чересчур. С каждой секундой, проведённой с ней, мой контроль исчезает. Я хотел бы обладать этим немного медленнее, чтобы насладится всем…

– Черт! Тея, – ахнул я, приподнимаясь, когда она взяла меня в рот. Я уставился на нее, очарованный ее способностью привести меня в состояние дрожания в ее руках. – Я не могу здраво мыслить, черт, Тея. Ах…

Мои руки оказались в ее волосах, прежде чем я даже осознал это. Она кружила языком вокруг кончика моей головки, и я ощущал сильное желание в воссоединении внутри себя.

Нет. Не так.

Удержав ее голову неподвижно на мгновение, я взял все под свой контроль и перевернул нас обоих, прижав ее руки над головой.

– Итак, мне считать, что ты не можешь держать себя в руках? – усмехнулась она, облизав губы еще раз. Черт бы меня побрал. Она сделала это нарочно.

Я развел ее бедра своей свободной рукой. Ощущая часть ее бархатистых губ и тело, ставшее неподвижным от ожидания, я замер и слегка отступил. Она не единственная, кто может использовать поддразнивания. Затем, когда она нахмурилась от досады на ее задержанное наслаждение, я врезался в нее, позволяя ей иметь всего меня сразу.

– Ах, охренеть! – выкрикнула она, ее голова откинулась назад от удовольствия.

– Ты что-то сказала?

– Я…

Хлопок.

– Леви…

Хлопок.

Хлопок.

Она перестала пытаться говорить, и вместо этого изо всех сил старается освободить руки из моей крепкой хватки. Но я отказываюсь ее отпускать. Она безмолвно умоляет, прикоснуться ко мне, и пока ее тело дрожит и трепещет, я наблюдаю, как удовольствие слегка проносится по ней с каждым моим толчком. Но вскоре я осознаю, что даже я стараюсь изо всех сил сдерживаться.

– Малыш, пожалуйста, – попросила она, и после этого я отпустил ее руки и ухватился за ее бедра. Я изменил свой темп и ускорил подталкивания, бурча с каждым толчком.

– Да. Ах, – застонала она, обхватив руками меня за шею и притянув к своим губам. Наши языки кружили друг с другом, соответствуя ритму и интенсивности наших извивающихся тел. Когда она открыла свои карие глаза, чтобы взглянуть на меня, то в тот момент не было достаточно слов, чтобы выразить всю глубину нашей привязанности и нашего страстного желания друг друга. Я желал, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

– Леви.

– Тея.

Мы оба выкрикнули имена друг друга, когда наконец-то кончили. Когда все закончилось и наше оставшееся приятное чувство настигло нас, то мы рухнули в объятья друг друга. Никто не промлвил ни слова, мы просто прислонились к кровати и наслаждались запахом нашего секса.

Ее голова лежала на моей груди, и когда она обосновалась около меня, моя рука скользнула вниз по всему ее телу и остановилась на заднице. Не раздумывая, я сжал ее, но она ничего не сказала, а просто позволила мне находиться в таком положении.

Из-за таких моментов, как этот, у меня появляется ощущение, словно она всего лишь видение. Такие моменты, как этот, не происходят со мной. Я работал, у меня имелось несколько сексуальных связей тут и там, но затем я возвращаюсь к работе. Но еще никогда в своей жизни я не был так ослеплен страстью к кому-то.

– Как твоя фамилия?

– Что? – она повернула голову и посмотрела на меня.

– Твоя фамилия, какая она у тебя?

– Только не говори мне, что ты уже привязываешься, – дразнила она.

Я нахмурился. – Для меня это кажется оскорбительным… еще оскорбительнее заниматься этим и не иметь даже представления, кто ты. Разве ты так не думаешь?

– Каннинг, – сказала она с легкостью. – Тея Каннинг.

– Я – Леви Блэк.

– Сексуальное имя, – захихикала она. – Предполагаю, что это твой псевдоним, не может быть, чтобы это было твое настоящее имя.

Перегнувшись через край кровати, я искал свои штаны. Найдя их, я вытащил свой бумажник из заднего кармана и открыл его, чтобы показать ей мое удостоверение личности.

– Теперь я знаю твой возраст, рост, дату рождения…? – поддразнивает она. – Что, если я окажусь сумасшедшим сталкером?

– Я – адвокат. И могу получить судебный запрет в случае необходимости.

– Ох, адвокат, – сказала она, звуча ни сколько не впечатленной. Она села и обернула простынь вокруг себя, слишком сильно к моему разочарованию.

– Большинство женщин считают это очень впечатляющим.

– Думаю это нормально, но я предпочитаю нейрохирургов, – сказала Тея, подмигнув, когда поднялась с кровати.

– Куда ты собралась?

– Собираюсь разогреть пиццу, я умираю с голоду!

– Я пойду с тобой, – сказал я, когда встал с кровати. Я схватил свои боксеры, в то время как она взяла мою рубашку и надела ее. – Тебе обязательно выглядеть сексуально во всем?

– Тобой руководит голод, пойдем, – засмеялась она, беря меня за руку.

Мне нравится, как она смеется. Тея делает это так легко, словно у нее нет никаких забот в этом мире.

– Шадоу! Нет! – крикнула она, после чего помчалась вперед прогонять кота, который лакал вино, разлитое нами на полу.

Коричнево-белый кот попытался убежать от нее, но она поймала его и поднесла к миске с водой.

– Прости за это, – сказала она, глядя на меня.

– Все хорошо, – сказал я, когда наклонился и начал собирать разбитые осколки стекла. Она опустилась на колени рядом со мной и вытерла оставшуюся часть вина.

– Извини также за вино. Ты сказал, что это было твое любимое?

– Это не правда. Я солгал, потому что разорвал твою блузку, – сказал я, кивнув на желтую блузку, лежащую на полу, в сочетании с остальной частью ее одежды, раскиданной повсюду.

– Ну, тогда я вынуждена взять твою рубашку в качестве компенсации, – хмыкнула она.

– В любом случае на тебе она смотрится лучше.

Она покачала головой, глядя на меня, после чего мы выбросили осколки в мусорное ведро. Стараясь изо всех сил, чтобы не пялиться на нее, я осмотрел ее кухню. Немного устаревши, но все равно мило. Подождите…

– Тея? Как ты собираешься подогреть пиццу без микроволновки?

Ее глаза округлились, когда она оглянулась вокруг. – Черт побери, я оставила ее в одной из коробок.

– Тогда, что же ты ела все это время?

– Хлопья и еду на вынос?

Я старался не засмеяться при взгляде на ее лицо.

– Эй, предоставь мне поблажку, я только что переехала.

– Никакого осуждения, – солгал я.

– Лжец.

– Ну же, давай искать твою микроволновку.

– Ничего страшного, мы можем использовать духовку.

– Верно. Но тогда у тебя все еще не будет микроволновки, чтобы использовать ее в следующий раз. Так что, где стоят коробки?

Вздохнув, она открыла дверь, которая вела из кухни в помещение, предполагаю, являющееся гаражом. Там не было ничего, кроме коробок.

– Что это? Ты барахольщик?

– Во-первых, накопительство является серьезным заболеванием, которое у меня отсутствует, и во-вторых, мы же договорились «никакого осуждения», ведь так? – она скрестила руки на груди, и я не мог не заметить, как приподнялась ее грудь.

– Погоди, – сказала Тея, прервав мой похотливый взгляд. – Ты пялишься на мои сиськи?

– Да, – ответил я. – Но опять же, мы не осуждаем друг друга.

Покачав головой, она повернулась обратно в сторону гаража и вытащила ботинки для себя и сандалии для меня.

– Прекрасная новость, что размер ноги моей сестры огромен, – захихикала она.

– Как и у моей сестры. Она раньше покупала большую обувь и просила маленькую коробку, чтобы выходить с ней из магазина.

– Ха! Я думала, что моя сестра одна такая.

Ухмыляясь, мы, в самом деле, не углубляем разговор дальше этого, да нам и не нужно. Мы искали повсюду микроволновку, и весьма любопытно, что это было намного веселее, чем я предполагал.

Этот ублюдок ведет войну со мной, я чувствую это. Это только шестое занятие, а он уже устроил нам внеплановую контрольную работу. В тот момент, когда он сказал эти слова, его глаза мерцали, глядя на меня. Это было, словно он хотел бросить мне вызов прямо здесь и сейчас. Вдобавок ко всему с его то дарвинским стилем преподавания, если все мы провалимся, то он выгонит нас, не задумываясь. Я слышала слухи, что профессору Блэку необходимо в общей сложности двенадцать студентов в его классе, а на данный момент нас двадцать. А в первый день было более пятидесяти.

Все, кого он выгнал, пойдут к другим профессорам в области права в надеждах на обучение в их классах. Было сказано, что только двенадцати лучшим студентам предложили места в его фирме после окончания обучения. Эта группа студентов известна, как двенадцать последователей, и несмотря ни на что, я полна решимости стать частью этих двенадцати.

Всю прошлую неделю я читала все, что смогла найти на Леви Блэка. Для студентов он был Дьявол, но в Юридических кругах его прозвали Чистильщик. Причина этого заключалась в том, что он не проиграл ни одного дела, с тех пор как открыл свою собственную фирму, и Леви известен как тот, кто уладит все неприятности с юридической точки зрения.

«Levi Black and Associates» одна из ведущих юридических фирм в стране. Именной партнер, Леви Блэк, окончил Гарвардскую школу права в двадцать три, тот же самый проклятый возраст, в который я только начинаю. После окончания обучения он получил предложение о работе в «Spencer and Hill», где Леви проработал пять лет, прежде чем уйти, чтобы начать свою собственную практику с другом по колледжу. Однако два года спустя и после отвратительного развода, он покинул компанию и открыл свою собственную фирму в тридцатилетнем возрасте.

Теперь он здесь, шесть лет спустя и на вершине мира. И мне хочется знать, кем, черт возьми, является этот человек? Журнал «Time» процитировал его, Леви сказал, что хочет «сформировать следующее поколение молодых умов». Он является прирожденным гением с жаждой за победу любой ценой. Он, мог бы изучать все, что угодно, но выбрал право. Они все представляли его, как титана адвокатов.

Как ни старалась, я не смогла сопоставить эту версию его с Леви, которого я знала. Он не был беспощадным трудоголиком адвокатом; он играл на гитаре в клубе, пел со мной в душе, ел холодную пиццу в нижнем белье и смеялся над всеми моими плохими шутками. Я осознавала, что люди иногда возводят стены, когда впервые встречаются с людьми, но даже в два часа ночи, он был все так же добр, как и в тот первый раз, когда я встретила его.

– Мисс Каннинг, разве вы не должны быть больше сосредоточены на вашей контрольной, чем на лампе?

Я подскочила, когда он вырвал меня из моих мыслей.

Стать одной из двенадцати.

– Да, конечно, но я уже закончила, и не была уверена, разрешите ли вы мне уйти пораньше, – сказала я, когда вручила ему свою работу.

Он посмотрел на часы. – Вам потребовалась двадцать одна минута?

– Извините, что так долго, – драматично ответила я.

Он просмотрел работу и положил ее передо мной. Я не смогла удержаться от дрожи, когда его рука случайно задела мою. И что еще хуже, он заметил.

– Все, – он обратился к группе, – благодаря мисс Каннинг, теперь у вас есть пять минут, чтобы закончить задание.

Несколько человек повернулись и прожигали меня взглядом, но я была слишком сосредоточена на попытках остановить мою руку от дрожи, чтобы обращать на них свое внимание.

Это было слишком дерзко? Черт нет, это Леви Блэк. И я собираюсь стать одной из двенадцати последователей.

По какой-то странной причине у меня было скрытое подозрение, что он тот, кто начал называть своих отобранных студентов двенадцатью последователями, просто для того, чтобы он мог потешить свое самолюбие, вот же мудак.

– Время вышло, – рявкнул он.

Когда мы передали наши листы ему, несколько человек решили спасти себя от позора и просто встали и ушли. Я считала.

Шестнадцать. Благодаря тому пути, которым он следовал, останется ли нас вообще двенадцать?

– Никогда больше не разговаривайте с этими четырьмя студентами, ушедшими только что, – заявил он, взяв контрольные работы и бросив их в мусорное ведро. – Эта контрольная не предназначалась для оценивания ваших аналитических способностей, ее целью было проверить вашу силу духа. Можете ли вы работать под давлением? Если нет, тогда вы не заслуживаете права стать адвокатами. Однако, – сказал он глубоким, низким голосом, – это лишь мое мнение. Есть лазейка для девяноста девяти процентов во всех случаях. И после недели обучения я больше не хочу помнить имена этих четырех ушедших студентов… они не усвоили урок, который мисс Каннинг поняла в первый же день; вы имеете право и способность представлять ваши интересы для того, чтобы отстоять свое право остаться в классе.

Он похвалил меня? Нет. Он не может.

– Даже если у вас нет сил, сопротивляться, вы делаете вид, что есть. Вы прикидываетесь так, словно ваша жизнь зависит от этого. Вы доказываете это до чертиков, и даже если вы достаточно глупы, чтобы ошибиться с датой или закончить тест раньше, не умея должным образом сослаться на текст или меня, тогда вы все равно фальсифицируете это. Поскольку, если вы сможете поверить в свою ложь, то сможете вселить сомнения и в других. Чтобы выиграть дело, все, что вам нужно сделать, так это вселить сомнения в аргументы против вас.

Придурок! Хваля меня, черт побери, сукин сын все еще выставлял меня дурой. Черт возьми, я ненавижу его. Я ненавижу его так сильно, что хотела бы расцарапать его лицо.

Или спину. Мысль хитро проскользнула в моем голове, и я покраснела.

Проклятье. Почему я не могу мыслить здраво? Почему?

– Кто из присутствующих слышал о деле Ричарда Арчибальда? – спросил Леви, и все мы подняли руки.

Он указал на парня, сидящего позади меня. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и обратила внимание, что он одет в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги, его глаза были голубыми, а волосы песочно-блондинистого цвета были растрепаны.

– Аттикус Логан, встаньте и используйте этот момент, чтобы произвести на меня впечатление.

– Ну что ж, тогда…

– Садитесь, мистер Логан, – сказал он, тем самым вызвав несколько смешков. – Ваше южное очарование могло бы подействовать на некоторых людей, но здесь вы говорите много лишних слов, что означает, что вы впустую тратите мое время. Далее, вы, девушка в очках, мисс Вега, не так ли?

Она быстро встала, опрокинув все свои вещи, но девушка даже не смутилась. – Ричард Арчибальд, шестнадцать лет, сын мультимиллионера Эндрю Арчибальда. В пятницу двенадцатого сентября он был арестован и обвинен в убийстве второй степени и непредумышленном убийстве двух учеников средней школы, присутствующих на одной из его вечеринок, где он дал им новые таблетки героина, которые сейчас популярны на улицах. Это в основном героин в капсулах.

– Мнения? – спросил он.

– Убийство второй степени – это нелепо, – сказал кто-то впереди.

– Разве одна из подростков не была его бывшей подружкой? И они утверждают, что он знал, что партия некачественна. Сторона обвинения могла бы назвать это преступлением на почве ревности, – добавила Вега.

– Слух, – ответил Леви.

– Он заслуживает обвинения в непредумышленном убийстве, но сомневаюсь, что он получит его, – заявила я вслух, и все обернулись, сосредоточив свои взгляды на мне.

– Продолжайте, – подстрекнул Леви, прислонившись к своему столу.

– Ну, знал он или нет о том, что партия была некачественна, не имеет значения. Вещество все равно незаконно, и поэтому любая смерть, произошедшая от него, является преступлением. Если бы этот подросток не был богатым и белым, то это не стало бы новостью. Он отбыл бы срок, а мы двинулись бы дальше.

– Почему это всегда гонка с твоей нацией? – огрызнулся Аттикус позади меня.

– Как ты сказал? – воскликнула я. – С «твоей нацией»? Разве я только что стала олицетворением чернокожих во всем мире?

– Да ладно, ты просто искажаешь смысл моих слов. Я лишь говорю, что каждый раз, когда что-либо происходит «афроамериканцы» всегда в первую очередь упоминают «расовую карту»⁵. Держу пари, если бы парень был богат и темнокож, то это все равно стало бы новостью.

– Ох, это такая чушь. Если бы он был темнокожим, то реакция СМИ вообще не вызвала бы никакого удивления для всех. В конце концов, темнокожий ребенок с наркотиками – бандит. Белый же ребенок с наркотиками лишь сделал несколько плохих жизненных выборов. Есть систематическая проблема в нашей правовой системе…

– Ох, пожалуйста, иди и поучай кого-нибудь еще. Этот парень не вынуждал никого принимать наркотики. Они могут быть несовершеннолетними, но они все же достаточно умны, чтобы знать о том, что могло произойти с ними. Обвинять в этом ребенка неправильно, и высказывание, что он заслуживает обвинения в непредумышленном убийстве нерадиво.

– Я переехала на север, чтобы уехать от «твоей нации», – пробормотала я.

– А я приехал сюда, чтобы бесить таких людей, как ты, лапочка.

Лапочка?

Лапочка!

– Ты…

– Вы оба будете работать со мной над этим делом, – сказал знакомый голос перед нами с самым заметным отголоском веселья в голосе.

– Что? – мы обернулись, чтобы взглянуть на профессора Блэка.

– Меня попросили представлять интересы Ричарда Арчибальда, и я решил выбрать вас двоих для работы со мной и моими помощниками. Мисс Каннинг, поскольку вы упорно полагаете, что он уже должен находиться в тюрьме, то уверен, что вы и сторона обвинения будете одного мнения, что должно держать меня на один шаг впереди. Аттикус, ты продемонстрировал дело под другим углом. Произвол и двое, испытывающие неприязнь, должно быть, разберутся с этим лучше. Именно по этой причине, вы оба теперь работаете со мной. Остальные лучше подключайтесь к обсуждениям. Это всё на сегодня, – закончил Леви, оставив нас всех ошеломленными.

Снова, я подождала, пока все уйдут, и уставилась на Аттикуса, когда он подмигнул мне, прежде чем скрыться за дверью. Я хотела кинуть в него что-нибудь, или хотя бы высунуть язык, как капризный ребенок.

Да, это по-взрослому.

– Вам что-то нужно, мисс Каннинг? – спросил Леви, привлекая мое внимание к себе.

– Что, разве ты не собираешься просто уйти?

Дерьмо, это просто слетело с моих губ.

Он ничего не ответил, а просто собрал свои вещи и подготовился уходить.

– Вам следует снять меня с этого дела.

Он остановился. – Почему? Из-за наших предубеждений к этому? Я сказал вам, что это может быть полезно в разработке…

– Нет, – перебила я его, и хотела сказать, потому что мы не должны проводить больше времени вместе. Но просто не смогла.

Леви посмотрел на меня, но это ощущалось, словно он смотрел сквозь меня. Его глаза сузились, а пристальный взгляд стал холодным. – Вы хотите быть здесь, мисс Каннинг, или просто тратите впустую мое время?

– Хочу! – заметила вскользь я.

– Но вы готовы упустить шанс всей своей жизни из-за этого?

– Я никогда не говорила этого.

– Но вы думали об этом, я вижу по вашим колебаниям. Так что, либо вы не достаточно сильны, чтобы держать вашу личную и профессиональную жизнь порознь, либо вам не хватает уверенности, чтобы находиться здесь. В любом случае вы все еще выглядите слабовольной.

– Но я не такая. Что произошло…

– Тея, нет ничего важнее, чем то, что ты хочешь сделать со своей жизнью. Если ты хочешь стать адвокатом, то ты можешь стать чертовски хорошим адвокатом, и не позволяй ничему вставать на твоем пути. Фактически, ты должна использовать все, что может сыграть тебе на руку.

Он не может говорить это всерьез.

– Ты хочешь сказать, что я должна использовать это… использовать тебя для своей выгоды?

Он пожал плечами. – Что сделано, то сделано и не может быть отменено. Возможно, у тебя это не получится, но если ты желаешь стать адвокатом, то ты должна быть лучшей, иначе ты ничего не значишь ни для кого. Так что, делай все, что потребуется, чтобы добраться до вершины. Учитывая, кем была твоя мать, я думал, что ты будешь последней, кому мне придется объяснять это. Ты боролась за свое место, поэтому не отдавай его просто так. Ни сейчас, ни когда-либо.

Сжав челюсть и кулаки, я подошла к нему. Он так близко, что одно неверное движение неизбежно приведет нас к поцелую, и все же в этот момент у меня нет такого порыва.

– Во-первых, никогда ни при каких обстоятельствах не упоминай мою мать когда-либо вновь. Во-вторых, я хочу находиться здесь, я хочу стать великим адвокатом, и я не позволю ничему вывести меня из равновесия, потому что как ты и сказал, все в прошлом. Но не выставляй это так, словно я обманула тебя или солгала. Ты никогда не говорил мне, что ты профессор. И напоследок, я никогда не стану использовать это в качестве стартовой площадки для своей карьеры. Я никогда не предоставлю никому возможность сказать, что я оказалась там, где я есть, потому что трахалась со своим профессором. Я стану великой, и только потому, что добьюсь этого так же, как и ты.

Я полезла в свою сумочку и положила его часы и боксеры на стол. Затем, не говоря ни слова, я развернулась и направилась к двери.

– Подожди, – крикнул он мне.

Черт побери, почему я не могу просто уйти?

– Что? – огрызнулась я.

Он бросил мои трусики мне. – Раз уж мы возвращаем вещи прямо сейчас.

Уставившись на него, я засунула их в свою сумочку и стремительно выскочила из аудитории.

Черт бы его побрал.

Черт бы ее побрал.

Я провел всю неделю, исследуя все, что мог найти о ней в базе данных Гарварда, лишь обнаруживая сюрприз за сюрпризом. Тея Каннинг возрастом в двадцать три года была дочерью Маргарет «Акулы» Каннинг.

Я написал свою самую первую диссертацию по личности «Акулы», как она за всю свою карьеру продолжительностью в двадцать пять лет проиграла только три дела. Она была своеобразным гангстером уголовного права. Иметь ее, работающую над вашим делом, в основном походило на наличие в суде карты «освобождение из тюрьмы». Мы все еще изучаем и ссылаемся на ее дела до сих пор. Узнав все, это вдруг приобрело смысл, почему ее дочь нисколько не была напугана мной. Иметь «Акулу» в роли матери, должно быть, походило на наличие потрясающего ускоренного курса по праву.

Тея окончила с отличием Тоусонскую школу права и общественной политики, а затем окончила Принстонский университет с отличием за три года со степенью в области английских исследований. Очевидно, она была на пути, чтобы следовать по стопам своей матери, но вместо этого решила взять двухлетний перерыв, когда переехала в Мэриленд. И теперь, она в настоящее время обучается в Гарвардской школе права на полной стипендии. Ее увлечения были перечислены как: волейбол, теннис, фотография и литературное творчество. Ее самым большим достижением согласно ее файлу: «еще предстоит осознать, и поэтому ничего не имеет значения». Она вернулась в Бостон после того как узнала о диагнозе матери, четвертой стадии рака легких, и в настоящее время живет в своем старом доме, где провела детство.

– Почему?– задался я вопросом, вздохнув про себя, когда вернулся домой.

Сняв свою обувь, я рухнул на диван.

– Почему, что?

– Черт побери, Бетан! – вскочил я.

Моя сестра и ее гигантский беременный объект вышли из моей кухни с коробкой мороженого «rocky-road», которое она вытащила из моей морозилки. Она была одета в треники, футболку с эмблемой «Guns N' Roses»⁶, а на ее голове красовалась вязаная шапочка.

– Не кричи на меня! – завопила она в ответ.

– Я не кричал бы, если бы ты не пугала меня до чертиков. Что ты делаешь в моем доме? – требовательно спросил я, пытаясь звучать так, словно действительно сердит.

– У нас закончилось мороженое, – ответила она, качаясь из стороны в сторону, чтобы сесть на стул.

– Поэтому вместо того, чтобы пойти в продуктовый магазин, как нормальный человек, ты приехала, чтобы украсть мое?

– Ты всегда плохо умел делиться, – ответила она, взяв еще одну ложку.

Мне захотелось выхватить его у нее.

Какой мужчина станет отбирать еду у беременной женщины?

– Бетан, пожалуйста, скажи мне, что у тебя имеется более весомый повод приехать сюда, или клянусь, я позвоню Тристану.

– Это, как предполагается, угроза? Ты позвонишь моему мужу? Как думаешь, кто подвез меня сюда?

Я ненавижу их обоих.

– Бетан…

– Хорошо, хорошо. Тристан сказал мне, что ты грешил по всему городу с девушкой, а потом оказалось, что она одна из твоих студенток.

– Я не хочу говорить об этом с тобой…

– Леви, в течение тридцати лет ты был хорошей, умной, яркой выдающейся личностью, и я никогда не упрекала тебя за это и даже не завидовала тебе, потому что, честно говоря, твоя жизнь, казалось, была занозой в заднице. Но теперь, я человеческий инкубатор для крошечного человека, что означает, что мой муж больше не позволяет мне ходить в бар, который я основала, поскольку я отпугиваю клиентов. Мама продолжает уговаривать меня купить мне платье с оборками… оборками, Леви. Люди, находясь в моем положении, каждые десять секунд кричат о радостях материнства, но честно говоря, у меня такое чувство, словно я умираю. Мои ноги болят, я бегаю в туалет каждые двадцать минут, и я не могу пить. Мне никогда не было так скучно за всю мою жизнь! Поэтому я приезжаю к своему старшему брату, чтобы развлечься, либо тебе придется прийти мне на помощь, когда я закончу тем, что стану следующим человеком, которого ты будешь защищать в суде, когда я сломаюсь, как зубочистка.

Когда она сломается?

– Независимо от того, что ты пила или курила, тебе следует прекратить, – медленно сказал я, и она бросила диванную подушку в меня.

– Расскажи мне о своей неделе, дамский угодник.

– Из всех людей для замужества, почему им должен был стать мой лучший друг?

– Протестую! Увиливание от вопроса.

Закатив глаза, я откинулся назад на спинку дивана. – Мы встречались неделю. Это было просто невинное веселье, а затем на следующее утро, после того как неделя закончилась я увидел ее в своем классе. Конец.

– Почему ты не прогонишь ее? Разве это не в твоем духе «жуткого Профессора»?

– Я пытался, но она умна! Если бы она была любой другой студенткой, то я серьезно бы заинтересовался ее карьерой.

– Ну, если это было лишь однонедельной интрижкой, то тогда вам обоим следует просто двигаться дальше, как взрослые люди, верно? И не позволять этому все испортить.

Верно. Так, почему мы не можем… я… не могу?

– Ладно, тогда, – продолжила Бетан, – почему ты зашел такой мрачный?

– Поскольку я – мазохист.

– Слишком много информации, – съежилась она.

– Я взял ее на дело, над которым работаю. И сделал это, даже не подумав о нашей ситуации. Я думал о том, как могу использовать ее, чтобы выиграть дело. Что еще хуже, когда она заговорила об этом после занятия, то находилась так близко ко мне, что я хотел… – я оборвал свою речь, не в силах сказать правду об этом вслух.

– Так, возможно это не было лишь однонедельной интрижкой.

– Было, – сказал я быстро. – Это должно так быть. Мы очень четко определили все с самого начала. Одна неделя секса, вот и все.

– Итак, это все, чем вы ребята занимались всю неделю? Трахали друг друга по максимуму?

Я замолчал, не желая вновь переживать нашу неделю в своих мыслях, в то время как моя сестра сидела на стуле, пристально смотря на меня. Я очень тщательно подобрал свои следующие слова, стараясь изо всех сил скрыть свои эмоции и не проболтаться слишком сильно.

– Мы не занимались сексом все время.

– Хорошо, давай посмотрим на все с другой стороны; если бы она не была твоей студенткой, ты наплевал бы на однонедельную интрижку и пригласил бы ее на свидание еще раз?

Черт бы меня побрал. Я пригласил бы. Я так и планировал.

Я уставился на свою сестру и не приложил никаких усилий, чтобы ответить.

– Я приму это как «да».

– Это не имеет значения, – сказал я. – Ничего из этого не имеет значения. Она моя студентка, я ее профессор. Вот в таком положении наши взаимоотношения и останутся. У нее есть потенциал, и я прослежу, чтобы она получила то, в чем нуждается от моего курса.

Бетан молчала, затем тщательно обдумав, она спросила. – Нет, ну серьезно, что она сделала с тобой за эту неделю? Я никогда не видела, чтобы ты вел себя так хоть из-за кого-то.

Это был трудный вопрос, на который даже у меня не было ответа.

Что она сделала со мной?

– Ты, должно быть, разыгрываешь меня, – рассмеялась я, открыв его морозилку. – И ты еще осуждал меня за поедание хлопьев.

– Я сладкоежка, ну что тут еще скажешь? – ответил он, когда подошел сзади, обняв меня за талию и поцеловав в плечо. – Выбери уже свое мороженое.

– Такой большой выбор, – размышляла я.

И дело в том, что моя реакция не беспочвенна. Половина его морозилки забита каждым видом мороженого, которое я могла припомнить. Оно было все идеально сложено в линию, словно мы находились в кафе-мороженом.

– Ну, ты не сможешь ошибиться с шоколадом, – прошептал он, обхватив мою грудь руками через его рубашку. Теперь я все время носила его одежду. К счастью он, казалось, не возражает.

– Что? – спросил он, как только подавил смех.

Я протянула руку, вместо этого взяв ведерко ванильного, прежде чем вывернуться из его рук.

– Ничего.

– Ты ужасная лгунья, – сказал Леви, последовав за мной в гостиную. Я запрыгнула на его серый диван… мы уже сломали его по крайней мере четыре раза.

– Тот комментарий о шоколаде… это звучало, как что-то из порно 80-х годов.

– Ну, извините! Как ребенок 80-х, я не уверен, что сказать по этому поводу…

– Разумеется, – упрекнула я, опустив свою ложку в ведерко. – Но 90-е были намного лучше.

Леви рассмеялся, съев мороженое с моей ложки, прежде чем я успела это сделать. – Ох, да ладно! Весь этот секс запудрил тебе голову.

– Ты шутишь? Сотовый телефон…

– В 80-е тоже были сотовые телефоны, ты же знаешь.

– Тот булыжник, который все носили с собой, как пещерные люди, не считается сотовым телефоном, – проинформировала его я.

– Мое поколение испытало технологию, поэтому вы смогли иметь красивый раскладной телефон, – ответил он. – В 80-х Мадонна была восхитительна, а также были New Kids on the Block⁷. Вдобавок ко всему Уилл Смит стал «новым принцем»⁸, и на вершине этого «Симпсоны»…

– «Симпсоны» вышли в 1989 году, тем самым они относятся к 90-м.

– Что идет после числа 19? – он наклонил ухо ко мне.

– Это называется округлением в большую сторону.

Он выпучил глаза от моих слов. – В 80-х был Клуб «Завтрак»⁹.

Проклятье.

– В 90-х был Клуб «Завтрак» 2.

Он замолчал на мгновение, выглядя потрясенным. – Ты только что сравнила оригинальный Клуб «Завтрак» с его продолжением?

– Ну, ты не можешь просто бросить карту «Клуб «Завтрак»» на стол вот так, по крайней мере, не подождав пока я не перечислю еще несколько фильмов из классики 90-х, ты зануда, – надулась я, зная, что повержена.

– А у меня еще припасена карта в виде Майкла Джексона, поскольку альбом «Thriller»¹⁰ был отпадным.

По какой-то причине я ощущала себя так, словно подвела все свое поколение. Хмурясь, я полностью набила рот мороженым. Леви посмотрел на меня, ожидая моего возражения, но мой мозг был столь же заморожен, как и мороженое, которое я поглощала.

– Не имеет значения, что ты говоришь, я не присужу 80-м поб…

Он поцеловал меня, прежде чем я смогла закончить.

Я оперлась спиной на подлокотник дивана, после чего обхватила руками его за шею, когда Леви навис надо мной.

– В 90-х была ты, – сказал он, теперь его голос смягчился.

– Ты подлизываешься ко мне, – надула губы я, когда он расстегивал пуговицы моей рубашки. – Умный ход, мистер Блэк.

Он усмехнулся, уже целуя мою грудь. – Я тоже так подумал.

Закрыв глаза, я уронила мороженое…, в любом случае он заставил меня дрожать сильнее.

Она храпела. Это не было громко или неприятно; на самом деле это было отчасти мило. Она закутана в простыни, а ее ноги слегка выглядывают, и она держится за мою руку, пока спит, но я не возражаю. Странно, что не возражаю. Я действительно немного знаю о ней, но мне очень хотелось бы узнать ее.

– Я чувствую, что ты пялишься на меня, – прошептала она, когда зашевелилась под простынею.

– Ты храпишь.

– Я не храплю! – сразу же ответила она, звуча смущенной и обиженной от моего замечания.

Я рассмеялся. – Ты храпишь.

– Знаю, – сдалась она со смехом, закрыв лицо руками.

Я засмеялся вместе с ней. Ее смех заразителен.

– Все в порядке, это на самом деле мило.

Она посмотрела на меня всего мгновение, словно пытаясь понять, но с небольшим вздохом все же сдалась и поднялась со своего места, после чего слезла с кровати, потянув простынь с собой.

– Я собираюсь принять душ.

– Хорошо, тогда я приготовлю нам что-нибудь поесть, – сказал я, уже встав на ноги.

Она остановилась, повернувшись ко мне. – Ты еще и готовишь?

– Да?

– Пожалуйста, скажи мне, что только яйца или что-то вроде того.

– Что? Нет, я умею готовить.

– Черт побери, Леви, мне нравится, когда мои мужчины чуть менее идеальны, если такое вообще возможно!

– Хочешь, я сожгу одну сторону твоего тоста?

– Было бы неплохо, – она сверлила меня взглядом, и я быстро поцеловал ее в губы.

– Не волнуйся Тея, я и близко не похож на идеального.

– Так ты говоришь.

Она поцеловала меня в ответ еще раз, прежде чем направится в ванную.

– Ты удивительно странная, кто-нибудь говорил тебе об этом?

– Это часть моего очарования, мистер Блэк.

Засмеявшись, я покачал головой и направился в кухню. Интересно, она правда хочет, чтобы я сжег ее тост.

– Я просто сделаю один подгоревший, а другой нормальный.

Что происходит со мной?

Пока Леви на кухне делал для нас завтрак, я знала, что у меня есть, по крайней мере, двадцать минут для себя. Взяв свою сумку из-под его раковины, я взяла щипцы для завивки, гель для бритья и дезодорант вместе со всеми остальными принадлежностям, которые мне потребуются, чтобы я смогла все еще казаться проклятой леди.

Этим утром я чувствовала колючесть своих ног, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Вчера я планировала побриться, но он присоединился ко мне в душе, и уже в который раз я забыла все, что предполагала сделать со своей жизнью.

Что не так со мной?

Я глубоко вздохнула, включив душ.

Я не знаю так уж много о нем, но хочу этого. Когда мы впервые задумали этот недельный роман, то честно говоря, я думала, что это будет просто секс, быстрые милые разговоры, возможно немного еды, и затем мы занимались бы своими делами до следующего дня. Но вместо этого, мы расстаемся только на несколько часов, которые ощущаются, как вечность.

– Я становлюсь зависимой, – признаюсь себе. – Я становлюсь слишком зависимой от Леви Блэка.

Это должно беспокоить меня больше…

– Аййй, черт! – закричала я от того, что порезалась рядом с пяткой.

– Тея? Ты в порядке?

Я ничего не ответила всего мгновение, стараясь не закричать. Это больно, как мать…

– Тея? – позвал он, открыв дверь.

Почему я не заперла дверь? Проклятье! Разве я не могу просто побыть немного сексуальной хоть иногда?

– Все хорошо, – крикнула я. – Просто немного порезалась…

Он открыл занавеску, и я инстинктивно скрестила руки на груди в попытке скрыть свою наготу и, пытаясь удержать равновесие, стоя на неповрежденной ноге. Я, вероятно, выгляжу, как идиотка.

– Выходи оттуда, у меня есть средство для обработки раны.

– Серьезно Леви, я в порядке.

– Посмотри вниз, – дал указание он.

Когда я посмотрела, то мне просто захотелось спрятаться на всю оставшуюся жизнь. Наблюдать, как моя кровь проливается впустую, окрашивая его ванну… это было отвратительно.

– Хорошо, – вздохнула я.

Я попыталась выйти из душа, но он встал передо мной и поднял. Со мной на руках он взял два полотенца из шкафа, и мы направились в спальню. Сидя на кровати, я обернула одно из полотенец вокруг себя, в то время как он прижал другое к моей истекающей кровью ноге.

Смотря на него, я заметила, что он одет в повседневные пижамные штаны и легкую хлопчатобумажную рубашку… но на нем также были и очки.

Даже когда он не пытается быть сексуальным, то все равно сексуален, в то время как я с другой стороны наоборот пыталась показаться сексуальной, но вместо этого больше походила на Эдварда Руки-ножницы¹¹ по отношению к своей ноге.

Черт подери, мою жизнь.

– Извини, – пробормотал он, как только я вздрогнула, оттого что крем коснулся моей пятки.

– Ох, пожалуйста, только не извиняйся, это итак достаточно неловко. Так сильно я старалась быть сексуальной, – вздохнула я.

Леви на мгновение замолчал, смотря на меня, как на сумасшедшую. – Я зашел в ванную и увидел тебя, стоящую под моим душем, влажную, голую, и красивую. Затем мне пришлось вынести тебя из душа, как настоящий мужчина, а теперь ты сидишь на моей кровати насквозь промокшая, и на тебе нет ничего кроме полотенца. Единственное, что может сделать тебя еще сексуальнее так только это, – сказал он, протянув руку и стянув шапочку для душа.

Черт возьми! Я забыла, что она вообще на мне. Почему, Боже? Почему?!

– Ты сексуальна даже без стараний, – сказал Леви, оставив легкий поцелуй на моей коленной чашечке. – Так что прекрати калечить свое тело ради меня.

Я молчала, позволяя ему закончить перевязывать мою ногу. По крайней мере, я побрила ноги на девяносто процентов, прежде чем поранилась.

– Я закончу приготовление завтрака, а ты пока собирайся, – сказал он, когда отступил от меня.

Приподнявшись, я ухватилась за край его рубашки, и когда села на кровать, то позволила полотенцу упасть. Леви с трудом сглотнул, а его глаза сконцентрировались на каждом сантиметре моего тела.

– Ты нравишься мне в очках, – все, что я успела сказать, прежде чем он поцеловал меня.

Постанывая в его рот, он приподнял меня и передвинул нас чуть дальше на кровать.

– Ты убиваешь меня, Тея, – пробормотал Леви напротив моих губ.

– Боже, надеюсь, что нет. Неделя только начинается! – усмехнулась я, сняв его очки и положив их на прикроватную тумбочку. Я достала коробку презервативов, которую заметила. – У тебя заканчиваются.

– Коробка потрачена с пользой, – ответил он, забрав ее из моих рук, когда я поцеловала его. Ему потребовалось лишь мгновение, после чего он схватил меня за талию и толкнулся в меня.

– Ах… – простонала я, сжимая его.

Когда он сжал мою задницу, то я поняла, что этот раунд не предназначен затянуться надолго, он собирается сделать это жестко и быстро. Леви стоял на коленях, сжимая мои бедра, пока вдалбливался в меня снова и снова.

– Леви, – ахнула я, когда отпустила его и откинулась назад, чтобы ухватиться за изголовье кровати.

Я выкрикивала его имя много раз, но единственное, что он дал мне в ответ на мои крики, выражалось в виде короткого мычания…, пока он не замедлился к моему огромному разочарованию.

– Что ты…? – спросила я.

Открыв глаза, я увидела, как он пристально наблюдает за мной, а легкая улыбка задержалась на его губах. Я знаю, что ему доставляет удовольствие видеть меня умоляющей его. Каждый медленный толчок вперед сводил меня с ума. Я хочу его, и он знает это.

– Быстрее, – потребовала я.

Но он лишь ухмыльнулся, двигаясь медленнее, чем когда-либо. – Прости, что?

Черт бы его побрал.

Отпустив изголовье кровати, я перевернула его на спину.

– Я сказала быстрее, и если ты не дашь это мне, то я возьму это сама, – сказала я, оставив быстрый поцелуй в центре его груди, перед тем как оседлать его.

– Тея… – ахнул он, когда я начала объезжать его.

Его руки переместились к моей талии, но я смахнула их прочь.

– Тея, – проворчал Леви, его глаза закрылись.

– Видел бы ты свое лицо, – дразнила я его, как он дразнил меня.

Он перевернул меня на спину, его лицо лишь в нескольких сантиметрах от моего. – Не провоцируй меня, – прорычал он.

– Тогда не сдерживайся.

Это произошло. В любом случае вся сдержанность ушла, исчезла, когда он вновь погрузил себя глубже в меня.

Хлопок.

Хлопок.

Хлопок.

– Да!

Это все, что я могла сказать, но это и все, что должно быть сказано. Его хватка на мне так сильна, что это почти болезненно, и даже это заставляет ощущать все еще лучше.

Притянув его к себе, я поцеловала его снова. Я груба и небрежна, но мне все равно.

– Леви.

– Тея, – прошептал он как раз перед тем, как упасть на меня сверху. – Думаю, что становлюсь зависимым от тебя.

Я рассмеялась. – Это хорошо, потому что я чувствую то же самое. Давай не отказывать себе в удовольствии.

Поскольку это было греховно во всех уместных способах.

– Ну, посмотрите, что тут у нас. Кто-то пришел на пять минут раньше.

Здесь только одна личность с этим раздражающим акцентом, и он самый последний человек, с которым мне хочется иметь дело с утра.

– Чего ты хочешь Аттикус? – я нажала кнопку лифта еще два раза, желая, чтобы он поскорее приехал.

– Я все-таки припоминаю, что профессор Блэк выбрал нас обоих для этого дела, – ответил он, шагнув внутрь вместе со мной. – В любом случае, думаю, нам следует вести себя профессионально, пока мы здесь. Кто знает, может у нас появится возможность работать здесь через несколько лет. Я – Аттикус Логан.

Он протянул мне руку для рукопожатия.

– Тея Каннинг.

– Я слышал, что каждый год профессор Блэк берет студента под свое крыло. Прямо сейчас тебе следует понять; я не проиграю тебе или кому-либо еще. Так что не стой на моем пути, – заявил он, шагнув наружу, когда двери открылись.

Не навреди. Не причини телесных повреждений этой заднице в ковбойских сапогах.

– Так, вы ребята – свежее мясо, – прозвучал голос.

Я обернулась, ища его владельца. Этот голос, он был таким знакомым…

Как только я повернулась, то оказалась лицом к лицу ни с кем иным, как с Тристаном. Тристан, тот мужчина, который подавал мне напитки в баре. Тот мужчина, который носил шляпу-цилиндр и у которого были подведены глаза. В ясном дневном свете он выглядел абсолютно по-другому. Его волосы были прекрасно уложены, а обувь сияла до предела, что я могла увидеть свое отражение в ней, и он одет в костюм, который, вероятно, будет стоить мне всех сбережений. Аспект, который говорит многое о моем текущем финансовом положении дел.

– Мистер Нокс, рад стараться, сэр. Я очарован вашей работой в деле Дрейера, – сказал Аттикус, уже подлизываясь.

– Откуда ты? – спросил Тристан его.

– Гринвилл, Южная Каролина, – ответил Аттикус с гордостью.

– Я родился и вырос в Молдине.

– Вы шутите.

– Я никогда не шучу по поводу своего родного города.

Аттикус оглянулся на меня и подмигнул.

– Мир тесен. Вы – мой новообретенный герой.

Вот так люди из клуба приятелей и разговаривают.

– Я слышал, вы работали на «Акулу» какое-то время в вашей карьере, – усмехнулся Аттикус.

«Акула»? Моя мать, «Акула»?

– Мистер Нокс, – сказала я, прерывая Аттикуса. – Рада встретить вас снова, – я шагнула вперед, протягивая руку.

Я не потерплю неудачу в борьбе.

– Снова? – переспросил Аттикус, смотря на меня с недовольным взглядом.

– Да, мистер Нокс работал на мою мать, Маргарет Каннинг, – солгала я.

Ну, это не совсем ложь. Я виделась с ним раньше, и он когда-то работал с моей матерью, верно?

– Да, конечно. Я очень сожалею о ее кончине, – Тристан ухмыльнулся мне.

Аттикус широко разинул рот, и в этот раз, я стала той, кто повернулся и подмигнул.

– Вы все опаздываете, – ругал Леви, направляясь к лифту.

– Мы пришли на пять минут раньше.

– Вы пришли на пять минут раньше, но провели эти минуты, мои минуты, замечу, болтая о твоей личной жизни, верно Тристан?

– Я не мог заставить их замолчать.

Они, черт возьми, настраивают нас друг против друга.

– Во всяком случае, в этом офисе, если вы не приходите на полчаса раньше, то можете вообще не объявляться. Пока что я переосмысливаю решение по поводу вас обоих, – ответил он, после чего двери лифта закрылись.

– Вы, как предполагалось, должны были находиться в этом лифте с ним, – сказал Тристан позади нас. – Если вы не доберетесь до автомобиля, прежде чем он окажется у него, поверьте мне, он оставит вас обоих в этом месте.

Аттикус и я посмотрели друг на друга всего мгновение, после чего я сняла каблуки и направилась к лестнице.

– Ты с ума сошла? Тут, по крайней мере, шестьдесят лестничных пролетов! – заорал Аттикус мне вслед, но я проигнорировала его, побежав так быстро, как только могла.

Когда я добралась до сорок девятого этажа, то открыла дверь и помчалась к лифту, нажимая кнопку вызова снова и снова, словно моя жизнь зависела от этого.

– Мисс? – спросил охранник, подойдя ко мне. К счастью, двери открылись и, конечно же, там находился Леви, читающий свою газету.

– Я работаю на него! – крикнула я, указывая на Леви, когда заскочила внутрь.

Он посмотрел на меня в замешательстве, когда я зашла запыхавшаяся.

– Я был бы более впечатлен, если бы вы пробежали по всей лестнице, – сказал он, больше не заинтересованный мной. Пока я стояла там, пытаясь отдышаться, он продолжил чтение.

– Пошел ты.

– Что вы сказали? – повернулся он, чтобы взглянуть на меня, его глаза сузились.

– Апчхи, – чихнула я. – Простите, – солгала я, и он знал это, но между тем я надела обратно каблуки.

– Где Аттикус? – спросил он, пока двери открывались.

– Не знаю, возможно, он просто не жаждет… – я замолчала, увидев Аттикуса уже стоящим у двери автомобиля.

Леви взглянул на меня. – Он победил.

Аттикус позволил Леви пройти, прежде чем вклиниться между нами и влез на сиденье рядом с Леви, тем самым вынудив меня сесть на переднее сиденье.

– Мы собираемся увидеться с Арчибальдами. Не высовывайтесь, ни с кем не разговаривайте, особенно с репортерами, даже не дышите в их микрофоны, и ни при каких обстоятельствах не устанавливайте с ними зрительный контакт. То же самое касается и Арчибальдов. Вы – не что иное, как мухи на стене. Вы делаете заметки и держитесь в стороне от моих помощников, потому что они, безусловно, не будут уделять внимание вам. Если у вас есть вопросы, держите их при себе. Если у вас есть идеи и мнения, держите их при себе, если я не спрашиваю о них. Понятно? – мы кивнули. – Хорошо.

Это был первый раз, когда я видела одетым его по высшему классу. Когда он был со мной, то всегда носил джинсы и расстегнутую рубашку или просто боксеры, а иногда ходил и вообще без всего. В университете, он всегда придерживался полу-повседневного стиля. Но независимо от того во что он одет, Леви выглядит прекрасно во всем.

Нет, Тея нет! Это работа. Думай о деле, не о нём!

Когда мы добрались до многомиллионного бостонского особняка Арчибальдов, то все было хуже, чем я предполагала. Пресса сдерживалась стеной из охранников на лестнице.

– Если кто-либо из вас напортачит с моим делом хоть как-нибудь, то я позабочусь о том, чтобы вы не смогли даже изучать право, не говоря уже о практике, – предупредил он.

Только открыв дверь, толпа СМИ уже кишила вокруг и начала выкрикивать вопросы нам. Как только мы начали подходить к парадной двери, десятки фотовспышек сработали около наших лиц.

– Помни, не высовывайся, – прошептал Аттикус мне, когда мы направились вперед.

– Мистер Блэк, вы действительно верите, учитывая новые доказательства, что Ричард не намеревался убивать свою бывшую подружку?

– Мистер Блэк, вы думаете, это станет вашим первым провалом с момента открытия вашей фирмы?

– Как думаете, это дело затронет межрасовые отношения?

Стена из охранников расступилась, и мы переступили через порог, наконец-то оказавшись в безопасности от любопытных глаз прессы. Вступив в дом, вокруг оказалось безумие. Файлы, бумаги и кофейные чашки были везде. Его помощники спорили друг с другом, однако, они прекратили свои пререкания, как только он вошел.

– Где они? – спросил Леви, сняв свой пиджак и бросив его на стул, словно он владел этим местом.

– Миссис Арчибальд находится на кухне, просматривает фотографии, Ричард наверху в своей комнате, мы проверяем его каждые десять минут и… – девушка, которая говорила, замолчала.

– И? – Леви огрызнулся на нее.

– И мистер Арчибальд улетел в Нью-Йорк этим утром, – ответил еще один из его помощников. – Мы пытались дозвониться, но все его телефоны выключены.

Ноздри Леви раздулись, и он сжал челюсть, когда потопал в кухню.

Аттикус и я последовали за ним, в то время как остальные его помощники вернулись к изучению материалов дела.