Чёрное крыло

Дж. С. Андрижески

Чёрное крыло

(Тайна Квентина Блэка #14)

Перевод: Rosland

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Rosland

Пролог. Потерянный Рай

Дыхание любви вспыхивает в бассейнах золота, но оно не первое…

…И не последнее, и даже не начало.

Люди плывут по поверхности Муулд, в мире, отмеченном садом для избранных.

— Миф Трёх

Говорят, что Демон будет жить в раю месяц и один день…

…И они будут извиваться от боли.

Словно тысяча ножей пронзает каждый дюйм их кожи.

Так сильно Единый Свет будет сплетать их.

— Источник неизвестен

Чарльз… Фаустус… поднял голову с мягкой поверхности, щурясь от яркого света, лившегося через высокий дверной проём из толстых зелёных и чёрных стволов.

Он помнил.

Он помнил, где он.

Он помнил, кто засунул его сюда.

Из всех возможных мест она оставила его здесь. Она бросила его здесь, зная, что он возненавидит это каждой фиброй своего существа. Она никак не могла не знать, как сильно он будет презирать примитивное существование, предлагаемое этим миром.

Всё было таким примитивным.

Всё разило ранней жизнью, бездарной тупостью и суеверностью примитивных умов. Лачуга походила на то, что создал бы народ его единственной человеческой жены тысячу лет назад, на той версии Земли, которую он оставил позади.

Конечно, это другая история.

То были другие люди… то была другая Земля.

Печально, но эта новая версия Земли, похоже, вообще не эволюционировала дальше этой стадии жизни. Они так и не выкарабкались из грязи и базовой простоты существования, не научились повелевать превратностями окружающей среды.

Они оставались во власти стихий.

Они оставались во власти местных животных и растений.

Чёрт, да они оставались во власти погоды.

Насколько Фаустус мог сказать по многим месяцам, проведённым здесь… а ведь прошло уже больше года, даже не один год, хотя ему ненавистно было об этом думать… никто здесь вообще не продвинулся хоть к какой-то форме цивилизации.

И едва ли они сделают это. Разве что через десятки и сотни лет после его смерти.

Она сделала это с ним нарочно.

Она послала его сюда, тем самым вонзив напоследок нож в его сердце.

Фаустус смотрел на резьбу на тёмном дереве и старался сделать так, чтобы символы обрели для него смысл. Он старался понять, где он, при этом не позволяя злости вывести его из себя.

Он не мог этого сделать.

Его разум просто возвращался к одной и той же теме, к одному и тому же лицу.

Мириам.

Его племянница, раздери её черти.

Малышка Мири.

Эта пи*да-изменница разрушила всё.

Буквально всё, над чем он работал, она превратила в прах и пыль.

Вспомнив её, вспомнив, как она смотрела на него в те несколько секунд после приземления здесь, в те несколько секунд, которые она вообще уделила ему перед тем, как прыгнуть обратно, он ощутил, как его ярость превратилась в нечто ослепительное, нечто убийственное. Она смотрела на него с жалостью, может, даже с каким-то сентиментальным чувством ностальгии.

Затем она просто исчезла… заставив воздух с резким хлопком снова заполнить место, которое она занимала.

Вспомнив то выражение на её лице, фальшивое, притворное сожаление в её глазах, он ощущал холодную ненависть, от которой сложно было не заорать на восходящее солнце.

Она предала его.

Не только его… она предала всю свою расу.

Она предала их всех.

Как и в каждое утро здесь, эта мысль заставляла его вставать с постели.

Злость питала практически всё, что он делал здесь в те годы, прошедшие с его прибытия.

Он знал, что злость не будет питать его вечно, но пока что он об этом не думал.

На местных легко было надавить, чтобы они кормили его и отдали самое крупное из своих примитивных жилищ. Каждую ночь он спал с разной женщиной, скорее из-за ярости и чувства беспомощности в данной ситуации, нежели из-за действительного желания.

Он стал их королём меньше чем за день, и для него это ничего не значило.

Он наказывал примитивных, потому что у него больше никого не было.

У него больше ничего не было.

Выйдя из узкого дверного проёма высотой четыре с половиной метра, он посмотрел вниз по склону травянистого холма, у подножья которого находилось болотистое озеро. Он приблизительно определил, где находился на планете, которая примерно напоминала другие известные ему Земли, как минимум в плане географии.

Эта версия была относительно неиспорченной по тем же причинам, по которым он её презирал.

Воды кишели рыбой.

Деревья, выращиваемые здесь, были в основном знакомы ему и приносили те версии фруктов и орехов, которые он знал по тем другим Землям. Учитывая эти деревья, дичь, рыбу, а иногда даже и медведей, земля предоставляла больше пищи, чем ему когда-либо понадобится, и здесь царил умеренный климат с незначительным количеством хищников.

Идиоту тут понравилось бы.

Тому, кто не нуждался в интеллектуальной стимуляции, кто мог сидеть, есть ягоды и орехи, наблюдать за рассветом и купаться голышом, а потом тратить свой день на вязание крючком, плетение ковров, пошив одежды, изготовление горшков из грязи и глины… для такого идиота это лесное существование покажется духовным раем.

Коленопреклонённым тоже понравилось бы.

Они бы молились, пели песни и общались с Предками.

Они могли целыми днями поздравлять самих себя за своё неподкупное великолепие… строить конструкции, полные пушистых зверьков, радуги и идеальных людей, живущих вместе в гармонии безо всякого чувства реальности или самосохранения.

Если бы здесь когда-нибудь высадилась инопланетная раса, это поселение было бы уничтожено за наносекунды.

Что более важно, с точки зрения Фаустуса… именно такой образ жизни уничтожил расу видящих на Старой Земле.

Это практически гарантировало их порабощение, когда люди наконец-то наткнулись на них. Древние сидели в своих ханжеских пещерах, напевали свой ханжеский суеверный бред и позволили себе культурно атрофироваться до состояния выученной беспомощности¹.

Они уничтожили сами себя.

Видящие Старой Земли победили сами себя.

Они превратили себя в овец.

Они чистой силой воли сделали рабов из воинов.

Фаустус поднял руку, заслоняя глаза от яркого солнца, и, щурясь, рассматривал то, что называлось рекой Потомак в двух других мирах, в которых он жил. Он теперь понимал, что Старая Земля намного сильнее походила на ту планету, которую он только что покинул.

Местоположение также говорило ему, как много мысли и заботы Мири вложила в перенос его сюда. Она оставила его на этой версии Земли практически в той же самой географической точке, из которой она забрала его в другом мире.

Очевидно, её это не волновало… лишь бы убрать его с дороги.

Его желудок заурчал.

Осознав, что умирает с голоду, и вспомнив, что прошлым вечером почти не ел, он отвернулся от вида на реку и зелёную долину ниже.

Он собирался пойти в центр деревни, заставить одну из уродин приготовить ему завтрак и, возможно, пососать его член, пока он будет есть…

Но тут что-то вдруг пробежало дрожью по его свету видящего.

Сила.

Так много силы, что он остановился как вкопанный.

Это снова скользнуло по нему, и он резко втянул вдох.

В оба раза это едва задело его, но все волоски на его руках и шее сзади встали дыбом. Он прочувствовал это в своём нутре, пахе, на языке, кончиках пальцев, на губах.

Он стоял там, чувствуя вибрации и отзвуки ещё несколько секунд после того, как присутствие покинуло его свет. Задержав дыхание, он оставался совершенно неподвижно.

Он ждал, не вернётся ли оно.

Затем он задышал тяжело, его сердце загрохотало в груди.

Gaos.

Бл*дский gaos, gaos, gaos…

Он не ощущал ничего даже отдаленно похожего с тех пор как…

Он повернул голову, взгляд метнулся назад, вверх по склону.

Его тело последовало через долю секунды.

Он пошёл в наиболее вероятном направлении, затем снова остановился.

Он не переставал смотреть по сторонам.

Он лихорадочно сканировал своё окружение глазами и светом, ища источник того интенсивного прилива присутствия, которое едва задело его aleimi или живой свет. Он обыскал холм над ним, деревья, траву, кустарники, различные деревянные домики и палатки, которые испещряли поселение людей.

Он ощутил такую интенсивную тоску, что раздражённо вскрикнул.

Затем… из ниоткуда.

— Я тебя знаю?

Фаустус повернулся так резко, что едва не повредил себе шею.

Перед ним стоял абсолютно голый мужчина-видящий.

Член, рост, глаза, странная симметрия тела — всё выдавало в нём видящего.

Мужчина стоял там, и его глаза источали самый бледный золотистый свет, почти белый, с лёгким отливом золотых лучей солнца. Выражение лица существа оставалось пустым и полностью лишённым эмоций. Вопреки его словам и вопросу, который они подразумевали, он даже не казался любопытствующим.

Он вообще никаким не казался.

Он выглядел пустым.

Фаустус развернулся, ища, откуда он мог появиться.

Поблизости ничего не было.

Ни достаточно близкого дерева, за которым можно было бы спрятаться, ни кустарника.

Дверь в дом, где спал Чарльз, находилась примерно в трёх-четырёх метрах от него. Это самое близкое, но ведь Чарльз, само собой, увидел бы его? Он смотрел вверх по холму прямо в направлении этой двери. Дверь находилась точно в поле его зрения, и резные деревянные стволы прохода были перед его глазами всё время.

Позади самого мужчины Фаустус видел лишь покатый склон, поросший травой.

— Я почувствовал тебя, — сказал мужчина. — Я почувствовал, как ты пришел.

Последовала очередная пауза.

В это время Фаустус лишь смотрел на другого видящего.

— Это заняло некоторое время. Я был… далеко. Я был в другом мире.

Фаустус моргнул.

Странный пустой видящий теперь стоял так близко, что Фаустус чувствовал, как сердце колотилось в его груди. Его кожа раскраснелась от контакта с aleimi этого брата. Он никогда прежде не чувствовал так много силы в одном-единственном существе. Самое близкое к этому, что он ощущал…

— Ты был не один, — сказало существо. — Ты пришел сюда не один.

Фаустус уставился на него.

Он старался подумать, осмыслить это новое открытие перед тем, как заговорить.

Если здесь были другие видящие, если он не один, как ему думалось…

— Я искал её, — сказало существо. — Теперь я не могу её найти.

Фаустус уставился в эти бледные светящиеся глаза.

Он помнил старые истории… Те, что с Первой Земли.

Он помнил, что говорилось о существах, чьи глаза светились.

Первая Раса.

Посредники.

Старые Боги.

— Где она? — видящий с золотистыми глазами сделал шаг ближе. — Куда она ушла?

Фаустус моргнул.

— Ты можешь отвести меня к ней? — спросил он.

Фаустус впервые по-настоящему обратил внимание на то, что существо было голым.

Конечно, он заметил это почти машинально. Он заметил ровно настолько, чтобы опознать в нём видящего, не думая о самой наготе.

Но теперь эта информация вышла на передний план в его мозгу.

Это повлияло на него в том смысле, который реально имел значение.

В лучах утреннего солнца от кожи мужчины-видящего шёл пар.

Он источал так много aleimi-света, что тот сливался с этим паром, от чего казалось, будто кожа существа состояла из дыма и теней. В сочетании это делало его силуэт странно размытым, словно он существовал здесь лишь наполовину, словно он лишь одной ногой ступил в этот мир, а остальная его часть находилась где-то ещё.

Глядя на эту наготу, светящиеся глаза, источавшую пар кожу, Фаустус осознал, что понимает.

Он понял, как существо попало сюда.

Он понял, как он, Фаустус, не увидел и не почувствовал его приближения.

Он понял, почему ощутил присутствие существа за долю секунды до его появления.

Он понял.

Когда взгляд Чарльза вновь сфокусировался, он осознал, что голый видящий смотрит на него, склонив голову набок, и на его лице по-прежнему царит то нечеловечески спокойное выражение.

Фаустус вспомнил Блэка в том бункере под Пентагоном.

Он помнил, как говорил с той штукой внутри Блэка прямо перед тем, как муж его племянницы разорвал всё его исследовательское учреждение на куски.

Глядя на голое существо перед собой, Фаустус ощутил первый проблеск надежды.

Спасение.

Воскресение.

Отмщение.

Существо перед ним, похоже, поняло.

На его пустом лице промелькнуло облегчение, а те бледные глаза засветились ярче.

— Ты можешь отвести меня к ней? — спросило существо. Его голос оставался спокойным, вежливым, но теперь его слова окрасились лёгкими нотками рвения. — Ты можешь показать мне, где она?

Фаустус стоял как парализованный.

Затем, постепенно, когда слова существа отложились в сознании…

Он улыбнулся.

Глава 1. Дракон покрупнее

Моя любовь, мой брат, мой Бог…

Пора прийти домой.

Мы шепчем вместе.

Любим вместе.

Всегда едины, всегда связаны.

Я тону с тобой в эфире.

Кожистые крылья хлопают среди облаков в ночных небесах.

Звёзды вращаются во тьме.

В чернейшей ночи…

Наша любовь никогда не умрёт.

Мои сны будили меня неделями… в два, три, четыре, пять часов утра.

Голос.

Душераздирающий, наполненный любовью голос.

Казалось, не было никакой закономерности, рифмы или причины, когда он приходил.

Это началось, кажется, в то первое утро на этой версии Земли, в нашей постели в здании на Калифорния-стрит, внутри пентхауса, который наконец-то снова ощущался домом даже после всех ужасных вещей, которые здесь случились.

Мы с Блэком пока толком не говорили о Нике.

Честно говоря, у нас не было времени, и другие вещи вышли на первый план.

После того, как Блэк провёл ту конференцию и объявил, что вампиры реальны… что да, он может превращаться в огромного дракона… и да, он сражался с армией Соединённых Штатов на границе с Мексикой… и да, он причастен к исчезновению дюжин людей, работавших в правительстве США… и да, он стоял за тем сумасшедшим инцидентом на Гавайях… и да, он один из тех так называемых «видящих» из другого измерения… о, и он сражался с другими видящими, которые настроены против людей и начали свергать человеческое правительство по всему земному шару…

После всего этого мы были немножко заняты.

Надо было принять много решений, и чертовски быстро.

Некоторые из этих решений мы с Блэком уже обсудили до того, как он выступил с этой чокнутой речью перед прессой. Многие вопросы «а что дальше» мы обговорили на другой версии Земли, на Гавайях иного измерения.

Многие вещи, которые мы обсуждали, теперь казались безумными.

Вещи, которые казались нам ясными и само собой разумеющимися в том другом месте — месте без людей, вампиров, запутанных правительств, сотен и даже тысяч травмированных, злых видящих, которые ненавидели людей — теперь звучали слегка наивно и очень безумно.

В лучшем случае они звучали чертовски беспечно.

В худшем случае они очень напоминали ту фазу «у меня родилась крутая идея», случающуюся прямо перед апокалипсисом, в котором гибнут миллионы людей.

Конечно, это не помешало нам начать воплощать некоторые из этих идей.

Например, я отправилась в Лондон.

Например, Блэк обратился к командирам армии в Соединённых Штатах.

Например, я пыталась найти потенциальный план Б в другом измерении на случай, если нам понадобится переместить всех видящих с этой версии Земли туда, где нам не будет грозить масштабная расовая война хоть с людьми, хоть с вампирами, хоть с кем-то ещё.

Например, мы обсуждали возможность создания какого-то бюро из не-людей, которое будет разбираться с проблемами видящих и вампиров.

Большинство из этого (а может, и всё) казалось нам слегка сумасшедшим.

Не только потому, что Брик Король Вампиров был озлобленным нарциссистом.

Не только потому, что Брик процветал в хаосе.

И даже не потому, что Брику совершенно нельзя было доверять; он склонен к полному развращению, если дать ему реальную власть, и до мозга костей запрограммирован охотиться, питаться и ментально порабощать видящих и людей.

Даже если не считать вампирских осложнений, мысль о том, что эти институты и «мировые правила» могут быть созданы и внедрены без проблем, и ничто не будет развиваться в тех направлениях, которые Блэк уже испытал в мире людей и видящих, который он оставил позади… в мире, у которого не было добавочного осложнения в виде вампиров, вампирского яда и проблем, которыми это грозило людям и видящим…

Ну, всё это казалось несбыточной мечтой.

Мы строили новый мир.

Невозможно было не бояться, что мы закладываем кирпичи фундамента для нового мирового порядка, который может обернуться страданиями немыслимых масштабов.

Так что, может, этим были вызваны сны.

Может, они появились из-за всего того, что бурлило в моей голове.

Может, давление сказывалось на мне.

Может, те мысли, те тревоги, те невозможные вещи их и вызвали, породив смутные волнения, занимавшие моё ментальное пространство.

Так я говорила себе.

Так я говорила Блэку, когда по неосторожности будила его.

Я не рассказывала Блэку о самих снах.

Я говорила себе, что ему вовсе не нужно знать содержание моих тревожных снов, вызванных стрессом, и уж тем более ему не надо знать детали того, как мой разум превращал мои тревоги в образы.

Однако на самом деле я в это не верила.

Я не верила в это всё.

Честно говоря, я не до конца уверена, что те вещи и существа, которых я видела, вообще были «снами» и происходили откуда-то из глубин моего разума.

Я слышала, как они зовут меня из эфира.

Я слышала, как они зовут нас обоих.

Я даже узнавала нескольких из них.

Я узнавала их по своим прыжкам, которые я совершала в ранние дни путешествий по измерениям. Я помнила, как видела их в тех мирах… чувствовала их резонанс с Блэком… знала, кем они были, ещё до того, как призналась себе, что Блэк был тем же самым.

Массивные кожистые крылья тяжело хлопают по солнечным ветрам.

Теперь они были свободны, отвязаны от своих миров.

Не просто один, а многие из них приходили ко мне.

Многие, но в итоге каждого сна они сливались в одного.

Тот, самый крупный из них — самый могущественный, самый требовательный — протолкнулся на передний план, сквозь остальных, и маячил во тьме моего сознания.

Он смотрел на меня яркими, полными огня глазами.

Бледно-золотистые глаза, подобные пылающему закату.

Подобные горящему миру.

«Всегда найдётся дракон покрупнее», — прошептал мой разум.

Каким бы большим, каким бы неуязвимым ни был Блэк в той форме…

…он не один в том взаимосвязанном лабиринте нитей, связывающих все наши миры.

Он не один, и теперь я чувствовала их, заставлявших вибрировать те нити, что связывали их с нами, резонировавших на частоте, которая шокировала моё сердце, вынуждая его до боли сильно колотиться в груди. То крепкое, наполненное камнями сердцебиение вибрировало в моём теле на молекулярном уровне, превращая мои кости в жидкость, мою кожу в воздух, мои конечности в огонь.

Это сжигало меня заживо, изнутри.

Изменения будили меня.

Изменения ужасали меня прямо перед тем, как они достигали своей кульминации.

Мне никогда не доводилось увидеть, как всё закончилось.

Но я чувствовала, что это приближается.

Я чувствовала, что он приближается.

Дракон покрупнее.

Я была уверена, что он существует. Я была уверена, что он ждёт.

Теперь время медленно истекало.

«Потому что, — шептал мой разум…

— …всегда найдётся дракон покрупнее».

Глава 2. Серьёзный разговор

Я нахмурилась, выныривая из тех мыслей, в которые погрузился мой разум.

К счастью, моё мысленное блуждание было недолгим.

После моих слов воцарилось молчание.

Каким-то образом я умудрилась вернуться в настоящее до того, как закончилась эта пауза.

Тот один парень за столом, которого я ещё не опознала (по крайней мере, до такой степени, которая удовлетворила бы меня), сверлил меня явно неодобрительным взглядом на протяжении моей самой долгой на данный момент речи.

Я чувствовала его холодный пристальный взгляд всё время, что я говорила, но не реагировала.

Ну… по большей части я не реагировала.

Будем надеяться, я не допустила такой реакции, которую могли видеть люди.

Однако я была измотана и до сих пор не могла нормально спать, так что нельзя сказать наверняка.

Даже в таком полубредовом состоянии у меня имелись теории о том, кем был этот загадочный мужчина лет сорока, сидевший за столом с мировыми лидерами и сверливший меня уничижительным взглядом.

Я сильно подозревала, что он происходил из того же мира, что и я (когда я ещё не знала, кто я). Я сильно подозревала, что он из военной разведки. Возможно, военный разведчик с неплохим опытом работы в сфере психологии, судя по тому немногому, что я уловила из его весьма закрытого разума.

Учитывая, где мы находились, я полагала, что он работал на Соединённое Королевство.

А это, наверное, означало МИ-6.

Ну… Во всяком случае, означало до сих пор.

Блэк уже предупредил, насколько чертовски высока вероятность, что человеческие правительства объединятся и быстро начнут создавать подразделения правительства, не говоря уж о судах, правоохранительных органах, армейских и разведывательных службах, посвящённых работе с расами, помимо человеческой.

В этом отношении МИ-6 представляла временную реликвию прежнего мира… мира, который ещё существовал несколько месяцев назад, пока Блэк его не подорвал.

Однако пока что люди довольствовались имевшимися у них институтами.

Я знала, что премьер-министр Соединённого Королевства хотел его присутствия здесь, и другие лидеры, видимо, тоже согласились. Мы уже опознали как минимум одного члена французской службы безопасности. Он сейчас сидел за столом и притворялся советником германского канцлера, скорее всего, чтобы сбить нас с толку.

Я подозревала, что пока что мы не нашли ещё и половины из них.

Большинство, наверное, не сидели за столом на подобных встречах, но я ни капли не сомневалась, что в здании работают другие агенты разведки, как минимум по одному представителю от каждой мировой власти.

Говорить, что люди нервничали, на данном этапе было смехотворным преуменьшением.

Я знала, что за кулисами они, должно быть, коллективно сходят с ума.

«Мы лишь на ранних стадиях этого всего, — напомнила я себе. — Дыши, Мири. Не психуй. Не сдавайся, когда мы только начали. Не позволяй Блэку и Чарльзу накрутить тебя. Главное, не допускай, чтобы на тебя повлияла их паранойя относительно людей на Старой Земле… не позволяй, чтобы это делало тебя циничной…»

Я знала, что дело не только в Блэке и Чарльзе.

Абсолютно все видящие с той версии Земли, которых я встречала, испытывали глубинную паранойю и подозрительность к людям.

Можно понять, учитывая, что там видящие были рабами.

Но то тогда.

А это сейчас.

В том другом мире были совершенно иные обстоятельства в плане Первого Контакта, и в данный момент эти миры нельзя было сравнивать. Блэк раз за разом говорил мне, что нынешнее поколение видящих, пришедших в этот мир, не было кучкой монахов, которые распевали религиозные песни в лесах, как их предшественники.

Большинство из них было ветеранами множества войн и куда проще видело свою роль во вселенной, особенно в отношении человеческой расы.

И всё же ситуация была напряжённой.

Сейчас обе стороны пребывали в напряжении.

По этой причине мы собрали лишь небольшую группу.

Мы не были готовы толкать речи в ООН.

Мы ещё далеки от этого.

Данные ранние беседы должны были заложить фундамент для чего-то более официального, но даже на этом этапе некоторые лидеры отказывались от нашего приглашения.

Китай не отвечал на наши попытки связаться с ними.

Российский президент сначала ответил жёстким отказом, потом попытался договориться о приватной встрече, но все видящие с нашей стороны выступили против.

Соединённые Штаты тоже отказались и агрессивно осуждали встречи, утверждая, что мы террористы, и бла-бла-бла… что было логично, вне зависимости от того, удалось нам убрать всех видящих из текущей администрации или нет. Конечно, когда выяснилось, что Соединённое Королевство, Канада, Мексика, Индия, Япония и Европейский Союз посылают людей, президент Брэдфорд «Бак» Риджент передумал и всё-таки захотел присутствовать.

Мы ответили ему отказом.

Это было ДОЛГОЕ обсуждение, но в итоге мы все пришли к согласию. Судя по его речам и выражениям, Риджент хотел присутствовать лишь для того, чтобы сорвать обсуждения.

В некотором роде я жалела, что мы не сказали ему «да».

Ну то есть, я знала, что мы в нём нуждались.

Нам нужны Соединённые Штаты.

Мы обсуждали возможность того, чтобы разрешить ему прийти и надавить на него… в экстрасенсорном плане… чтобы не дать помешать беседе.

Мы решили не делать этого.

Во-первых, это ужасный способ начать переговоры. Во-вторых, существовала вероятность, что другие страны заметят. Люди определённо стали бы поднимать брови, если бы Риджент внезапно стал вести себя спокойно и рассудительно.

Или показался бы хоть отдаленно умным человеком.

К сожалению, дядя Чарльз хоть и ошибался насчёт людей во многих отношениях, но он был на тысячу процентов прав относительно нашего нынешнего главнокомандующего.

Риджент был полным придурком.

В отличие от лидеров ЕС и Соединённого Королевства, он, похоже, не имел даже базового понимания, что сейчас стояло на кону.

Я знала, что у нескольких человеческих правительств уже имелись предварительные соглашения о сотрудничестве, особенно чтобы справиться с угрозой «разумных не-человеческих видов» — так они обозначали видящих и вампиров в официальных документах. Те же человеческие правительства уже начали объединять силы, чтобы справиться с этой угрозой не-людей.

Ну то есть, естественно.

Они перешли в режим полноценной паники.

Они сидели тут с мрачными, серьёзными и официальными лицами, но я знала, что они готовы наделать в штанишки.

Вот почему у меня возникала паранойя всякий раз, когда я видела новые лица за столом.

«Мы работаем над этим, — пробормотала Мика в моём сознании. — Тот парень, док. Мы работаем над определением его личности. Не парься из-за мелочей, ладно? Мы этим занимаемся. Кем бы он ни был, тебе не о чём беспокоиться. Нам нужно, чтобы твой большой докторский мозг сосредоточился на больших шишках, ладно? На геополитической угрозе. Нам нужно придумать, как убедить их, что мы не собираемся порабощать их всех своими экстрасенсорными способностями… или жрать их…»

Приподняв бровь и слегка улыбнувшись, Мика добавила более серьёзно:

«Позволь нам позаботиться о безопасности. Мы никому не позволим тронуть тебя. Обещаю».

Я знала, что она права.

Я знала, что она права, и я отвлекаю себя.

Я также знала, что она говорила мне о том мужчине за столом.

Она говорила мне, что он не видящий.

Он не один из шпионов Чарльза.

И всё же тут что-то не то.

Может, он и не видящий, но его живой свет ощущался не совсем нормальным.

Его разум был слишком тихим.

«Мы также не думаем, что он вампир, док, — послала Мика, слегка вздохнув. — Серьезно, тебе не нужно об этом беспокоиться. Мы вдоль и поперек шерстим его живой свет…»

«Он что-то носит при себе? — послала я. — Какой-то блокирующий механизм?»

Последовала небольшая пауза.

Она была маленькой, но я это уловила.

Затем Мика вздохнула, как минимум внутренне.

«Да, — сказала разведчица, явно не желая мне отвечать, но, похоже, решив, что так будет быстрее. — Мы думаем, что несколько человек здесь используют различные формы технологий блокировки видящих. Видимо, у Чарльза имелось несколько вещей на этапе прототипов. Мы пока что не слишком возражаем против этих устройств, отчасти потому, что хотим посмотреть, удастся ли нам самостоятельно обойти их. В данный момент они не слишком мудрёные…»

Должно быть, она почувствовала, что я хочу что-то сказать.

Она быстро меня перебила.

«…Я уже отослала несколько штук обратно в лаборатории, док. Имплантаты, несколько органических браслетов, которые испускают поля, даже подобие человеческого "ошейника", призванного блокировать способности видящего. Но нам надо отследить их до первоисточника. Сейчас это более важная проблема. Нам надо узнать, кто создает все эти штуки…»

Я кивнула про себя, размышляя, но сосредоточила внимание на премьер-министре, сидевшем передо мной. Мрачно косящийся парень из МИ-6, который занимал соседнее место рядом с ним, слишком пристально наблюдал за мной и слегка поджимал губы.

Он был привлекательным.

Лет сорок пять с виду.

Каштановые волосы, зелёные глаза, лицо с грубоватой красотой, которое выглядело так, будто его обладатель много времени проводил на улице под довольно агрессивным солнцем.

Ближний Восток? Где-то в Азии?

«Док…» — предостерегла Мика.

Сосредоточившись на словах премьер-министра, я покачала головой и бездумно перебила его.

— Нет, — сказала я. — Мы не можем этого сделать. Пока что нет.

Помедлив в ответ на его молчания, я второй раз обвела взглядом собравшихся за столом и сделала свой тон более вежливым, хотя и не откровенно дружелюбным.

— Прошу прощения, — сказала я, возвращая взгляд к премьер-министру Гэррити. — Но нам придется настаивать, чтобы с нами обращались как с более-менее суверенной нацией. Или как минимум… как с частной компанией, имеющей закрытую информацию, которую мы легально вправе защищать. Это относится и к тем охранным мерам, которые мы можем внедрить… чтобы обеспечить безопасность и приватность для нас и наших сотрудников.

Последовало молчание.

Я позволила своему взгляду скользнуть по ним, глядя в лица.

— «Охрана и расследования Блэка» является преимущественным работодателем для большинства видящих, которых мы привлекли к нашей сфере деятельности, — добавила я. — Через эту организацию мы также заключили крепкие контрактные союзы с крупнейшим организованным сегментом вампирского населения.

Я сделала неопределённый жест рукой, не до конца понимая, что это жест видящих.

— …Но на деле именно Блэк Индастриз сейчас представляет организационное средоточие для расы видящих. Даже в плане проживания, которое мы на данный момент обеспечиваем за счёт своих ресурсов.

Премьер-министр Гэррити нахмурился.

— Но ведь это только те видящие, которые перешли на вашу сторону, верно? — сказал он более резким тоном. — Это не включает другую сторону… тех, которые по вашим словам, представляют куда более крупную угрозу для людей.

Я откинулась на спинку кресла, сохраняя свою позу и выражение лица спокойными.

— Верно, — ответила я, удерживая его взгляд. — Однако мы готовы взять на себя ответственность за поддержание мирных отношений с расой видящих в целом. Мы пытаемся контролировать и поддерживать порядок среди нашего народа… по крайней мере, насколько это позволяют наши ограниченные возможности.

Это преуменьшение.

Большое преуменьшение.

Наши возможности были довольно масштабными, даже по меркам стран средних размеров.

Но я здесь для того, чтобы ослабить страх перед нами, а не давать им больше причин для паранойи. Мы с Блэком обсуждали то, насколько правдиво я буду говорить, и решили придерживаться линии «по большей части правда» — то есть, твёрдо придерживаться позиции «надеемся на заключение союза», но в то же время признавать, что в некоторых отношениях у них имелись другие цели и тревоги.

И также признавая, что да… они наверняка будут довольно дёргаными с нами.

В данный момент сидевший напротив меня пожилой мужчина, чьи в прошлом чёрные волосы почти полностью поседели, настороженно наблюдал за мной, явно подозревая, что я утаиваю информацию.

Конечно, мы знали, что они тоже не говорят нам всего.

— Слушайте, — я слегка сменила тактику, наклонившись над столом и положив руки на полированное дерево. — Я понимаю, что сейчас у вас нет причин нам доверять. Правда, понимаю. Мы более чем готовы приложить все усилия, чтобы заверить вас в этом отношении… в том числе и сделать те шаги навстречу, которые вы хотели бы увидеть с нашей стороны. Правда в том, что наш народ так же боится вас, как и вы боитесь их. Мы бы хотели сохранять ситуацию спокойной… без противодействия… с обеих сторон.

Я увидела, что Гэррити заметно вздрогнул, словно мои слова удивили его.

Не считая этого, он не изменил выражения лица.

Надо отдать ему должное.

Этот парень был чертовски спокойным для человека в его положении.

Я содрогалась при мысли о том, что делал бы президент Риджент, будь он здесь.

Другие человеческие лидеры не просто так доверили Гэррити возглавить эти предварительные дискуссии.

На моих глазах он взглянул на своих коллег по обе стороны стола, которые в основном представляли страны ЕС; также здесь присутствовал индийский премьер-министр и лидер Японии. Судя по невысказанному вопросу, обращенному к ним, у меня определённо сложилось впечатление, что он ожидал услышать от меня подобное, и человеческие лидеры это обсуждали.

Когда я подумала об этом, Гэррити посмотрел на меня.

— Но вы же прямо сейчас читаете наши мысли, — сказал он. — Разве нет, доктор Фокс?

Сделав многозначительную паузу, он добавил более жёстким тоном.

— И более того, вы сказали нам, что ваш вид может… какое слово вы использовали? Надавить на человеческий разум, чтобы подчинить его своей воле? Манипулировать нашими мыслями, нашими верованиями, нашими убеждениями… всем нашим восприятием мира?

Он снова помедлил.

Я наблюдала, как он открыто оценивает мои глаза.

— Как мы можем доверять вам, — продолжал он, — если это правда? Вы ожидаете, что мы просто поверим вам на слово в том, что вы не будете порабощать нас, тогда как очевидно, что это самый простой путь вперед для вас и вашего вида?

Я выдержала его взгляд.

Когда он договорил, я подняла ладони, пожимая плечами, затем позволяя рукам снова опуститься на стол.

— Мне жаль говорить это вам, сэр… — я поддерживала зрительный контакт и говорила твёрдо вежливым тоном. — …но я сомневаюсь, что у вас есть выбор.

Помедлив, я добавила:

— Мои люди были порабощены в их прежнем мире… порабощены людьми. Они больше не допустят такого. Просто не допустят. Правда в том, что с тех пор раса видящих многому научилась. Более того, вся их культура эволюционировала из-за этого опыта. Пересказывать эту часть истории видящих будет долго, но скажем так, эти видящие — уже не те, кто допустили подобное порабощение. Это означает, что они не согласятся на те вещи, которые вы наверняка потребуете, чтобы «не ощущать никакой угрозы» от любых мятежных видящих, которые могут злоупотребить своими силами…

Видя тревогу и почти злость в глазах Гэррити, я подняла ладонь.

— Вы бы тоже не сделали этого на их месте, — предостерегающе добавила я. — Обе расы должны пойти на компромисс. Возлагать всё это бремя на расу видящих — никоим образом не справедливо. Вы не можете ожидать, что они добровольно согласятся на ограничение их способностей, свободы передвижения, свободы воли… поскольку вы бы сами не согласились на такое для людей.

Помедлив, чтобы дать им время переварить мои слова, я откинулась на спинку кресла.

Я отбросила тот предостерегающий тон.

— Тем не менее, большинство видящих ни капли не желает посягать на свободу или волю человеческих существ, премьер-министр… отчасти по тем же самым причинам. Мои люди любят свободу не меньше, чем ваши. Есть ли видящие, которые жаждут власти над другими? Да. Естественно. Но точно так же есть и люди, которые жаждут того же.

Я позволила им переварить и эту мысль, затем добавила:

— Мы уже рассказывали вам об одном из наших с такой… нестабильностью. Мой дядя, Чарльз Васильев, был травмирован после жизни в том прежнем мире. Его страх перед людьми взял над ним верх, и он решил, что лучший способ справиться с этим — поступить с ними так же, как они поступили с ним.

Мой голос снова сделался почти предостерегающим.

— И он не последний, кто попытается вытворить подобное. Но правда в том, что именно поэтому вы нуждаетесь в нас. Вам нужны видящие с моральными принципами, вам нужные сильные союзники среди моего народа. Вам нужно функциональное правительство видящих, с которыми можно вести переговоры и которые желают того же мира, что и вы… мира, где можно заключать крепкие союзы, перемирия и мировые соглашения. Мы нужны вам, чтобы контролировать тех более опасных видящих… вроде моего дяди.

— А где он сейчас?

Я повернула голову.

Мой взгляд упал на мужчину из МИ-6, который теперь смотрел мне прямо в лицо. Его голос был низким и удивил меня американским произношением.

— Этот ваш дядя, — сказал он, жестом указывая в сторону и холодно глядя мне в глаза. — Никто не знает, где он. Никто не знает, куда подевалось много людей… включая людей из президентского кабинета Соединённых Штатов… и ряда других высокопоставленных лиц из иных отделов вашего правительства…

Его глаза слегка похолодели.

— …причем весьма многие люди работали в вашем Пентагоне. И в ЦРУ. Не говоря уж о ФБР.

Я выдержала его взгляд, ощущая его попытку запугать меня.

Честно говоря, людям никогда этого не удавалось, когда дело касалось видящих.

У них просто не было ментальной энергии, чтобы наезжать на нас.

Что, конечно, весьма раздражало их, если они привыкли, что с другими людьми такое прокатывает.

Я не швырнула эту агрессию обратно в него, лишь кивнула, спокойно заговорив.

— Да, — сказала я. — Весьма многие люди были убраны. Люди Чарльза. Мы предельно ясно дали это понять.

Я почувствовала, как люди вокруг меня напряглись, и скрестила руки на груди, выразительно посмотрев на них.

— Как вы думаете, к какой расе они принадлежали? — спросила я, жестикулируя с чувством. — Почему, как вы думаете, мы посчитали нужным их убрать, ведь… как вы и сказали… будь они людьми, мы могли бы просто поработить их сознание? Подчинить их нашей воле?

Молчание сделалось более тяжёлым.

Я видела, как они переглядываются.

Я знала, что иду на риск, сообщая подобное.

Мы многого не могли им рассказать, по крайней мере, пока что.

Мы с Блэком оба согласились, что к определённым фактам людей надо подводить постепенно, поэтапно знакомя их с видящими… но всё же сообщая важные вещи, которые им нужно знать.

Одна из таких больших вещей, которые нужно было донести до их понимания… желательно не пугая их до усрачки… это серьёзность угрозы и риска безопасности, которые представляли собой видящие Чарльза, и необходимость того, чтобы мы возглавили команды, которые этим займутся.

— То есть… «контролирование» ваших людей, которое вы упоминали, — сказал Гэррити, переглянувшись с президентом Франции и с представителем Германии. — Это включает данные так называемые «исчезновения»? Вот что вы хотите сказать?

Он глянул в сторону, на сей раз посмотрев на мужчину, которого я мысленно отнесла к МИ-6.

Теперь я задавалась вопросом, не работал ли он в ЦРУ — может, другие лидеры всё же допустили Соединённые Штаты на эту встречу, пусть и косвенно.

«Бинго, док, — мрачно пробормотала Мика. — Что объясняет, почему у него есть технологии блокировки видящих. Мы работаем, чтобы получить с него больше…»

Я переварила её слова, по-прежнему сосредоточившись на Гэррити передо мной.

— …все эти сотрудники правительства и дипломаты, не говоря уж о военных офицерах, учёных, работниках департамента обороны и военных подрядчиках. Вы хотите, чтобы мы поверили, что все эти индивиды в вашей же стране…

Премьер-министр помедлил, словно усомнившись в этом, учитывая моё недавнее заверение, что Блэк управляет квази-суверенным и независимым национальным государством видящих.

— …эм, я имею в виду, в правительстве Соединённых Штатов... дюжины их были изъяты вашими людьми без суда и следствия в рамках этого вашего «контроля над видящими»?

Глянув через стол, я увидела, что агент ЦРУ сердито смотрит на меня.

Я видела, что он собирается открыть рот.

Я повернулась к Гэррити прежде, чем он успел это сделать.

— Да, — прямо сказала я. — Именно это я вам и говорю.

Глава 3. Диверсия

— Ради этого ты вытащил меня с совещания? — я смотрела на него через монитор своего ноутбука. — С совещания с главами государств. Представляющих добрую часть цивилизованного мира? Серьёзно?

Не дожидаясь его ответа, я раздражённо выдохнула.

— Я думала, ты собираешься повременить с этим, — сказала я. — Я думала, ты подождёшь, пока я вернусь… что ты отказал Стилу. То есть, решительно отказал. До тех пор, пока мы не сможем дать это интервью вместе, Блэк.

Он щёлкнул языком, расплывшись в одной из своих убийственных улыбок.

— Я обеспечиваю тебе прикрытие, детка, — сообщил он мне без капли стыда в голосе. — Ты создавала слишком много шума со своей навороченной стороны проблемы. Мне надо немного привлечь внимание к себе, по крайней мере, пока ты не примешься за дело всерьёз. Не пустишься во все тяжкие с неуправляемыми массами.

Блэк скрестил на груди свои мускулистые руки, и его пятнистые золотые глаза отразили свет солнца, когда он откинулся на что-то вроде складного парусинового кресла.

— Таким образом, — добавил он расплывчато, поудобнее устраиваясь на кресле, — я отвлеку часть внимания от тебя, милая. Я заставлю прессу вместо этого сосредоточиться на мне и моих «клоунских ужимках», как ты их любовно окрестила.

Он подмигнул мне, сверкнув очередной улыбкой.

— Поверь мне… людям намного интереснее смотреть, как я веду себя как засранец, нежели созерцать кучу скучных совещаний с реальными последствиями…

— Это мне не помогает, — прямо перебила я. — Это вообще ничему не помогает, Блэк.

Мои губы хмуро поджались.

Слыша, как он укоризненно прищёлкивает языком, я бросила на него ошарашенный взгляд.

— Почему ты решил, что это мне поможет, Блэк? Это интервью ведь будет снято заранее, так? Оно даже не выйдет в эфир до сегодняшнего вечера. Ты вовсе не привлечёшь к себе внимание заголовков, сделав это сейчас. Ты мог бы подождать, пока я не вернусь, а потом мы оба бы…

Я умолкла, видя, как он широко улыбается мне с экрана.

Заметив тесную гримёрную зону, в которой он сидел, подумав над его словами, я попыталась прочесть между строк то, чего он мне не говорил.

— Ты же не делаешь это в прямом эфире? — прямо спросила я. — Это интервью в прямом эфире?

Убийственная улыбка сделалась ещё шире, а потом он подмигнул.

— Нет, — я непреклонно покачала головой. — Исключается, Блэк. Нет. Ярли знает, где ты? Она и Мэнни ни за что бы это не одобрили… и тем более Декс!

Подумав над своими словами, я обвела взглядом тесное пространство, в котором стояло его кресло. Большую часть фона занимало зеркало. Благодаря отражению я видела многое, что располагалось вокруг его туалетного столика, особенно позади ноутбука, по которому он общался со мной.

Где Ковбой? Где его охрана?

Где Декс?

Со мной здесь находилось несколько видящих, но при нём должны быть Люс, Киесса, Холо, Ларисса, не говоря уж о тех членах команды видящих, которые последние несколько месяцев обучались в Гнезде Раптора и теперь получили назначение в охрану.

Я понятия не имела, кого он привёз с собой из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, но там должно было присутствовать как минимум несколько видящих.

Туалетный столик Блэка определённо находился на улице, втиснутый между двумя трейлерами, а не в студии, где они обычно готовили гостей к таким интервью. Я не видела вокруг него персонал студии или обычных студийных охранников, и это заставило меня задаться вопросом, какого чёрта там происходит.

Если это шоу в прямом эфире, где все?

— Почему ты на улице? — спросила я, хмурясь. — Тебя там кто угодно может увидеть?

Он закатил глаза, улыбаясь шире.

— Ты волнуешься обо мне, док? — снова скрестив руки на груди, Блэк окинул меня откровенно плотоядным взглядом. — Брось. Не искушай меня. Ты же знаешь, что наше маленькое соглашение распространяется не только на непосредственный физический секс, да? Никакого секса по телефону. Никаких оральных услуг. Ничего до самой свадьбы. Таков уговор. Ты согласилась на это, док. Я хочу, чтобы во время медового месяца мы впали в настоящее животное безумие…

Я проигнорировала это.

Зная, что это на сто процентов попытка отвлечь меня, я даже не потрудилась закатить глаза.

Затем он изменил положение рук, и его левое предплечье оказалось повёрнутым к камере ноутбука.

Увидев новую татуировку, которую он сделал там, я слегка помрачнела, потому что в глубине души испытывала искушение смягчиться. Когда мы вернулись с Гавайев, он попросил у Джакса новое тату. Тогда-то я узнала, что Джакс, видимо, обучался у одного из лучших видящих-татуировщиков на Старой Земле и специализировался на сложных, замысловатых дизайнах.

Блэк дал Джаксу набросок… рисунок, который он, судя по всему, нарисовал самостоятельно… и попросил, чтобы его набили чернилами видящих. Я понятия не имела, из чего делались чернила видящих, но Блэк и Холо шутили, что они сохраняются намного лучше, чем то «хилое дерьмо», которое люди использовали на своей коже. Холо также сообщил мне, что они делались из «кислоты и прочего», но это не очень-то пролило свет на тайну.

Более важная информация, которую я от них получила, сводилась к тому, что татуировки, сделанные чернилами видящих, оставались в идеальном состоянии десятилетиями и даже столетиями, содержали более насыщенные и яркие цвета, а также причиняли адскую боль в процессе нанесения.

Видя эту татуировку теперь, замечая яркие цвета, которые извивались на его предплечье и поднимались к бицепсу, скрываясь под рукавом рубашки, я подавила желание отреагировать.

Татуировка была очень красивой.

Я почти уверена, что это самая красивая татуировка из всех, что я видела.

Я всерьёз подумывала сделать такую себе на спине, но пока не говорила об этом Блэку, да и с Джаксом не обсуждала.

Новая татуировка Блэка состояла из дракона, обернувшегося вокруг косатки, которую также иногда называли китом-убийцей.

Она практически сочетала в себе дизайны наших обручальных колец.

Блэк нарисовал дизайны и для них тоже.

Понимая, что Блэк мог показать татуировку, чтобы отвлечь меня или хотя бы побудить не так сильно злиться на него, я прикусила губу, нахмурившись.

К сожалению, от Блэка вполне можно ожидать таких психологических маневров.

Честно говоря, он в них чертовски хорош.

— Блэк, — начала я, выдыхая. — Мы можем просто поговорить об этом? Безо всяких ментальных и словесных игр? Что ты задумал в данный момент? И ты действительно в безопасности?

Репортёры и операторы преследовали моего мужа практически круглосуточно на протяжении последних четырёх месяцев, с тех пор, как он собственноручно заставил всё человеческое население Земли коллективно слететь с катушек.

— Никто не видит меня здесь, док, — сказал он более серьёзным тоном. — Никто даже не знает, что я здесь. У нас была маленькая толпа на воротах…

Увидев выражение моего лица, когда я открыла рот, он поднял ладонь.

— …Это была маленькая толпа, док. Меньше шестидесяти человек. Наши люди с этим разобрались.

Я фыркнула от его определения слова «маленькая», но в остальном забила, скрестив руки на груди.

— Видящие? — уточнила я. — С этим разобрались видящие?

— Конечно.

Я подумывала спросить у него, кого он взял с собой, затем отбросила эту мысль.

Вместо этого я спросила:

— У тебя были какие-то проблемы внутри? С тех пор, как ты прибыл туда?

Последовало молчание.

После чуточку затянувшейся паузы он пожал плечами, и его золотые глаза сделались непроницаемыми, отчего стало ясно, что он не хочет вдаваться в детали, не со мной и не в данный момент.

Конечно, мне это лишь показалось косвенным утвердительным ответом на вопрос.

— Нет, — сказал Блэк чуть резче. — Не в этом дело, док. Правда в том, что я не знаю наверняка. Но если здесь что-то и было, то это оказалось не настолько важным, чтобы Ковбой или Декс побеспокоили меня этим.

Помедлив и теперь более осторожно изучая моё лицо, он добавил:

— Правда, док… всё в порядке. Просто заканчивай свои дела там и приезжай домой, бл*дь. Я серьёзно. Я знаю, что я делаю. Тащи сюда свою попку. Тогда ни одному из нас не придётся беспокоиться.

Я выдохнула, не отвечая.

Большая часть меня соглашалась с ним.

Ни один из нас не спал нормально, когда мы так долго находились вдалеке друг от друга.

Особенно теперь, когда происходит всё это.

Даже если не считать надвигающейся свадьбы… и нехватки секса, от которого мы оба согласились воздерживаться до церемонии.

Мы оба просто отстойно переносили разлуку, и точка.

Так уж работает связь видящих.

Я знала, что Блэку сейчас приходилось тяжелее, чем мне, учитывая то, с чем он имел дело из-за ситуации с драконом. Перед моим отъездом он говорил мне, что ему нужно будет выходить со мной на связь каждый день... как минимум один раз в день… поскольку он всё ещё не до конца уверен в собственной способности контролировать свой живой свет.

Воспоминание об этом сейчас заставило меня заскрежетать зубами.

Учитывая это и всё остальное, какого чёрта он попёрся в Лос-Анджелес на такое значимое интервью без меня?

А вдруг что-нибудь случится?

И ведь на кону стоял уже не только он.

Представляя, как команда наших видящих прямо сейчас давит на толпу людей возле крупной телестудии, учитывая пристальное внимание к нашим персонам, а также всеобщее напряжение в человеческом сообществе, особенно в этом отношении…

— Расслабься, док, — Блэк поднял руку и заговорил своим самым искренним тоном. — Правда. Я контролирую ситуацию. И все знают, что надо сохранять осторожность. Все. Я прочитал им длинную лекцию и всё такое.

— Я понятия не имею, что это значит, Квентин.

Мой голос прозвучал отрывисто.

Я испытывала искушение сказать больше, затем закусила губу.

Я уловила суть того, что он говорит.

Скорее всего, он сказал всем видящим проявлять сдержанность и следить, чтобы рядом никого не было, если вдруг придётся на кого-то надавить. Я также знала, что даже без дополнительных приказов наши люди не вели бы себя так, как Чарльз и его видящие. Они вообще не баловались с людьми в этом плане, как Чарльз, который пытался внушить людям радикальные идеологии и нестабильные эмоции, чтобы заставить их сыграть роль пешек и пушечного мяса.

Я знала, что наши люди видели мир иначе и потому не поступили бы так с любым представителем человеческой расы.

Они сделали бы самый минимум, чтобы неуправляемая толпа не напала на одного из нас и не проявляла откровенной жестокости.

Но это всё равно заставляло меня чертовски сильно нервничать.

Учитывая то, как сильно мы пытались убедить всех в том, что мы «хорошие ребята», а не злобные кукловоды и пришельцы-завоеватели, я не хотела, чтобы в соцсетях появились видео того, как видящие манипулируют людьми, и неважно, имелись ли у них основания.

По той же причине умолчания и размытые формулировки Блэка касаемо того, что он затеял, заставляли меня скрежетать зубами.

Должно быть, Блэк услышал как минимум часть.

Зная его, он мог услышать всё.

Его улыбка сделалась ещё шире.

— Мириам. Свет жизни моей. Моя дорогая лапуська-кукуська заюшка-печенюшка…

— Где Ковбой? — перебила я.

Дожидаясь его ответа, думая, наблюдая, как он улыбается мне, я осознала кое-что и нахмурилась.

— Почему ты на улице, Блэк? Вы же не станете снимать всё интервью под открытым небом, нет?

— Ну. Вообще-то будем…

— Почему?

Теперь мой голос сделался откровенно настороженным.

Должно быть, это он тоже услышал.

Он пожал плечами, и его золотистые тигриные глаза снова обрели ту непроницаемую пустоту, почти сверкая на послеполуденном солнце.

Но мой разум уже работал, заполняя пробелы.

— Ну, — сказал он, пожимая плечами. — Я приехал сюда, мы с Грантом поговорили, и это показалось наиболее логичным. Так что они передвинули кое-какие вещи…

Он умолк, показывая одной рукой грациозный жест видящих.

Мои челюсти сжались ещё сильнее.

Блэк пообещал шоу в прямом эфире.

Блэк согласился сделать шоу под открытым небом… под лос-анджелесским солнцем… а не в студии с кондиционером.

Шоу, которое обычно выходило в эфир вечером.

И это после того, как Блэк обнаружил толпу, ждавшую их у ворот студии.

Этого хотел ведущий… который обычно живёт в Нью-Йорке.

Я могла придумать лишь одну причину для подобного.

— Исключено, — рявкнула я, как только меня накрыло полным пониманием. — Ты с ума сошел? Серьёзно, Блэк… какого хера?

Он пожал плечами. Его акулья улыбка сделалась лишь шире.

— Брось, док. Расслабься немножко.

— Расслабься немножко? Серьёзно? — я разрывалась между желанием врезать ему с расстояния и расхохотаться. — Ты абсолютно точно не можешь превратиться в чёртова дракона на национальном телевидении. Ясно? Я достаточно понятно выразилась?

— На международном, — поправил он, подмигнув мне через экран. — И почему нет? Я уже сказал всем, кто я. Весь чёртов мир видел несколько часов записи того бардака на границе. С таким же успехом можно выложить все карты на стол… образно выражаясь.

— Нет.

— Брось, док. Это развеет ауру мифов вокруг меня. Может, сделает меня безвредным. Прямо-таки большой чешуйчатый котенок.

— Нет!

— Ну всего одно крылышко?

— НЕТ!

— Это называется «политика сдерживания», моя супер-горячая, командующая и экстра-опасная жена.

— Это называется «кто-то жаждет внимания», — парировала я, снова подавляя иррациональное желание рассмеяться. — И думаю, тебе его в последнее время хватило по уши. Я также думаю, что ты уже нарисовал на своей груди достаточно мишеней, муж.

Он широко улыбнулся.

— Муж. Я аж немножко затвердел от этого…

— Корек всё равно этого не сделает, — перебила я, пока он не успел развить эту линию мысли. — Он никогда на такое не пойдёт, и ты это знаешь.

Корек был драконьим альтер-эго Блэка.

Корек, а не сам Блэк, заправлял всем, когда дело касалось драконьих трансформаций Блэка. Что касается самого «Корека», мы до сих пор не до конца разобрались с этим, хотя команда видящих-разведчиков работала над данной задачей.

Каким бы ни было точное соотношение физиологических черт, психологических компонентов, нефизического света видящих и прочего состава «Корек vs. Блэк», логистика процесса работала одинаково.

Блэк превращался в дракона только тогда, когда Корек решал, что Блэк должен превратиться в дракона. Блэк переставал быть драконом только тогда, когда Корек ему позволял… что до сих пор по какой-то причине случалось лишь тогда, когда я была рядом.

Когда я приходила к Блэку лично и просила вернуться в его обычный облик видящего, тогда Корек превращал моего мужа обратно в его человекоподобную форму.

По крайней мере, до сих пор.

Скажем так, разум Корека был не самой предсказуемой… или стабильной… частью сознания Блэка в целом.

Если так подумать, это говорило о многом.

— Он этого не сделает, — повторила я чуточку триумфально. — Только не для того, чтобы покрасоваться перед кучкой людей. Ты знаешь, что он до странного расист. И социопат. И ему не хватает какого-либо выраженного чувства юмора…

— Он абсолютно точно это сделает, — заявил Блэк в высшей степени уверенным тоном. — Мы это уже обсудили, милая. Корек согласен, что может быть полезно напомнить «людям»…

Блэк поднял руки, показывая пальцами кавычки в воздухе.

— …что он никуда не делся. Корек считает, что периодическая «демонстрация» его «истинного облика» может быть самой эффективной мерой для обеспечения того, чтобы человечество сохраняло «должное уважение» к представителю нашего мира…

С каждой парой кавычек улыбка Блэка становилась всё шире.

Он знал, что меня бесит, когда люди показывают кавычки пальцами.

— Он также посчитал, что это может помочь тебе с твоими переговорами, док. Что, если не лёгкий шок и трепет, напомнит им, что нас не стоит злить…

Я выдохнула, качая головой.

— Нет, — сказала я.

— Ты не одобряешь? — невинно переспросил он.

— Я СТОПРОЦЕНТНО не одобряю, — ответила я, вскинув руки. — О чём я только что и сказала. Типа, раз десять. Я НЕ ОДОБРЯЮ, Блэк. Вообще ни разу…

— Во что ты одета, док? — перебил он.

Он сделал жест видящих ладонью, указывая на мою одежду.

Импульс жара выплеснулся из его света видящего, пока он продолжал смотреть на меня.

— Это обновки? — спросил он. — Если нет, почему, чёрт возьми, ты не надевала их в моём присутствии?

Я посмотрела на свой дизайнерский брючный костюм, который сейчас носила без пиджака. В особенности я покосилась на брюки, на которых явно остановился его взгляд.

Когда я посмотрела на Блэка, тот жар в его глазах стал заметнее.

— Ты, блин, издеваешься сейчас? — потребовала я.

— Может, покружишься на месте? — уговаривал он, одарив меня широкой акульей улыбкой. — Дай мне посмотреть, как эти облегающие красоточки облепили твою попку? Ну, знаешь… ради высокой моды. Мы только что установили, что мы оба страдаем от нехватки…

— Нет! — рявкнула я, стараясь не рассмеяться. — Исключено!

Когда он улыбнулся шире, многозначительно приподняв брови, я закатила глаза.

— Какого чёрта с ним не так…? — пробормотал голос позади меня. — Он под наркотой, что ли?

Я повернулась, наградив жёстким взглядом видящего, который это сказал — Джакса. А Мика вскинула руку, явно давая понять, что она видела то же самое, что и он.

Кико сидела с той же стороны стола, скрестив руки на груди и усмехаясь.

Когда я перевела взгляд обратно к монитору и Блэку, он вскинул бровь.

— Серьёзно? — спросил он. — Ты позволяешь детям находиться в комнате, пока мы ведем взрослые разговоры? Это не очень хорошо с твоей стороны, жёнушка.

Я фыркнула.

— Как минимум один из этих «детей» лет на сто старше меня, Квентин. Наверное, даже двое из них.

— Ты поняла, что я имел в виду.

— Да не особенно.

Прозвучал сигнал, обозначавший конец нашего перерыва.

Я машинально подняла взгляд, зная, что моё время закончилось.

— Пять минут истекли, док? — поинтересовался Блэк.

Я не потрудилась ответить.

Мы оба знали, что это так.

Вздохнув, я подошла к кожаному офисному креслу, на спинку которого повесила свой пиджак. Я также взяла со стола планшет и временно сунула его под мышку. Посмотрев обратно на Блэка, я ощутила, как меня омыло каким-то раздражением, и я не знала, что сейчас можно сказать такого, чтобы это реально повлияло на результат.

Он, как всегда, сделает то, что собирался.

Затем до меня дошло… я беспокоилась о нём.

И вовсе не немножко.

Очень сильно.

Странно, но сидя на стульчике перед туалетным столиком крупной киностудии и ожидая эфира на национальном телевидении, он казался мне уязвимым.

— На международном телевидении, — поправил он, вклиниваясь в мои мысли.

Я подняла взгляд, собираясь хмуро покоситься на него, но тут увидела его выражение, более деликатную улыбку, игравшую на его лице, и моё раздражение померкло.

— Во имя любви к богам, будь осторожен, — сказала я, утратив все резкие нотки в голосе. — Пожалуйста, Блэк. Не делай ничего сумасшедшего. Только не тогда, когда я тут, а ты там.

Он пожал плечами, и та более лёгкая улыбка всё ещё играла на его губах и виднелась в пятнистых золотых радужках.

— Одно из преимуществ иметь жену, которая умеет телепортироваться, — сказал он мне, позволяя той улыбке сделаться чуточку шире. — Если я слишком увязну в дерьме, я знаю, что ты придёшь за мной.

Тут я помрачнела по-настоящему.

Если он это и увидел, то проигнорировал и вместо этого скользнул взглядом по моим облегающим красным брюкам.

— Gaos, — сказал он, послав ещё один импульс жара. — Поверить не могу, что ты надела такое для этих чопорных шишек. Не говоря уж про верх, — добавил он, показывая на мою кремовую блузу. — Если тебе придется прыгнуть, скажи Кико и Джаксу подобрать всю твою одежду и привезти обратно на самолёте… или пусть запишут названия брендов и мерки, чтобы когда ты вернёшься сюда, тебя ждал новый комплект.

Я ощутила жёсткий отголосок его боли и сделала ещё один шаг назад.

— Сосредоточься. Ладно? — выдохнув, я скрестила руки на груди. — У нас по-прежнему остаётся ещё две недели до свадьбы. И мне пора идти. Не надо драконьих фокусов, ладно? Пожалуйста, не надо.

— Я же сказал тебе, — ответил он, отмахиваясь. — Корек не против. Он сказал, что изменит меня обратно. Тебе не придётся прыгать обратно, чтобы спасти меня, док. Не в этот раз. Обещаю.

— То, что Корек согласен с тобой в этом вопросе, не очень-то успокаивает меня, — пробормотала я, положив планшет ровно настолько, чтобы надеть тёмно-красный пиджак от костюма. — …Вообще не успокаивает.

— Я это к тому, что я понимаю — сейчас у тебя есть по-настоящему важная задача, милая, — его глаза и голос сделались почти серьёзными, наиболее серьёзными с начала этого нашего разговора. — Я отвлечение, любовь моя. Я диверсия. Я немножко попляшу, ослаблю напряжение. Мне это хорошо удаётся, и ты это знаешь.

Я кивнула, но моё время правда истекло.

Прикусив губу и усилием воли сохраняя нейтральное лицо, я просто один раз кивнула.

Затем я оборвала соединение.

Пора действовать.

Как оказалось, нам обоим пора действовать.

Глава 4. Киностудия

— Правда? — Грант Стил, самый известный ведущий вечернего ток-шоу в Соединённых Штатах, едва мог сдерживать ликование. — Она одобрила? Это фантастика, Квентин! Просто фантастика! Я думал, ты говорил, что ей не по нраву любые подобные демонстрации?

Блэк хмыкнул, бегло покосившись на него. Над ним склонилась визажистка, поправлявшая его грим, пока они сидели в креслах студии на солнце.

— Ей это стопроцентно не по нраву, — сказал видящий с золотистыми глазами, награждая ведущего ток-шоу очередным косым взглядом своих странных тигриных глаз. — Она сказала мне, что я выжил из своего чёртова ума.

Энджел фыркнула, переглянувшись с Ковбоем, который стоял по другую сторону зоны с сиденьями. В его ухе виднелся наушник.

Ковбой вскинул бровь в ответ, и на его губах появилась тень улыбки.

Энджел не потрудилась озвучивать вслух то, что она думала о словах Блэка.

В то же время какая-то злобная её часть жалела, что она не смогла хоть краешком глаза понаблюдать за этим разговором.

Мири наверняка порвала Блэка на тряпочки.

С другой стороны, Мири в Лондоне. Оттуда она мало что могла предпринять, чтобы контролировать беспечные импульсы своего чокнутого муженька.

Словно услышав её, Ковбой издал сдавленный смешок.

На этот раз Энджел прикоснулась к своей гарнитуре, переключившись на субвокалку, чтобы её не услышали операторы и другие сотрудники студии.

— Думаешь, Мири придется прыгнуть сюда? — пробормотала Энджел.

Последовала краткая пауза, затем Ковбой хмыкнул.

— Если хочешь заключить пари, то я не уверен, что хочу делать ставки, милая, — легко ответил он. — Даже если бы мы были азартными людьми… а мы оба ими не являемся.

Помедлив, он добавил:

— Не то чтобы это имело большое значение, но Капитан Блэк уверяет меня, что на сей раз сможет обратиться самостоятельно.

Энджел фыркнула.

— Ну конечно.

Ковбой усмехнулся, качая головой и продолжая осматривать территорию вокруг них, подмечая своими серыми глазами каждую деталь и каждое лицо.

— Они наконец-то справились с тем протестом снаружи? — спросила Энджел, по-прежнему используя субвокалку. — Я слышала от Фрэнка, что некоторые вернулись. Пёс тоже упоминал это. Опять махали своими плакатами про дьявола…

— Холо занимается этим. Люс теперь с ним, снаружи.

— Что? — Энджел нахмурилась. Она осмотрелась по сторонам в поисках филиппинской ветеранши, ища её короткие и колючие осветлённые волосы. — Кто у нас есть внутри? Они все пошли туда? Кроме нас?

— Декс здесь, — терпеливо сказал Ковбой. — Киесса. Истон. Девин.

— Это много людей, — пробормотала Энджел.

— Ага.

— Это значит мало видящих, — невесело подчеркнула Энджел.

— Ну. Да, — Ковбой выдохнул, положив руки на бёдра и по-прежнему оставаясь по другую сторону от работников сцены. — Люс человек, и весь этот разговор начался с неё.

В ответ на ровный взгляд Энджел Ковбой добавил:

— Боссы, похоже, считают, что пока что видящим пока лучше держаться тише воды, ниже травы. Большинству из них, во всяком случае. Особенно тем, кто склонен выглядеть и вести себя подчёркнуто как видящие. Вот почему Блэк приказал многим остаться дома. По крайней мере, за исключением тех, кто уже находился в Вашингтоне и искал людей Чарльза. Или помогал доку в Лондоне.

Помедлив, Ковбой добавил более успокаивающим голосом:

— Команда Ярли присматривает за нами. Всё хорошо, детка.

Энджел фыркнула, снова скрещивая руки на груди.

Она опять сосредоточилась на двух креслах, которые поставили перед идеально подстриженным газоном. Участок, на котором они теперь находились, являлся частью парковки позади студии. Команда Гранта Стила организовала интервью на краю имитированной площади с белой беседкой под огромным вязом, с парковыми скамейками, пожарными гидрантами, кустами роз, тюльпанами, красно-бело-синими флагами и часами на здании администрации.

Блэк всё ещё говорил со Стилом.

— Моя жена определенно мудрее меня, — говорил миллионер-дракон-видящий, пока визажистка продолжала колдовать над его волосами. — Я был бы рад сказать, что отношения с ней сделали меня самого умнее, но не думаю, что она со мной согласится…

Грант Стил рассмеялся, качая головой.

Светловолосый и привлекательный ведущий лет тридцати с чем-то, который ранее проживал в Нью-Йорке, но недавно перешёл на другой канал и теперь работал из своего родного Лос-Анджелеса, выглядел просто восторженным из-за этих новостей.

Стил был невероятно рад получить первое эксклюзивное интервью с Блэком после его «большого признания». Стил сумел обойти всех своих друзей в СМИ с Историей Квентина Блэка Прямиком из Пасти Дракона… (Энджел так и знала, что их ждет такая шуточка)… хотя звонили и более престижные станции.

Блэк сказал ей, что он даст «серьёзные» интервью с Мири.

Но Грант Стил был целиком и полностью для него.

Конечно, Стил думал, что тот факт, что Мири может живьём содрать с Блэка шкуру за такую выходку (не говоря уж о том, что Блэк и Мири в принципе теоретически ссорились из-за дракона), лишь добавлял интервью драмы и конфликта.

Честно говоря, Энджел казалось очень странным, что Стил, похоже, совсем не нервничал из-за Блэка, даже зная, кто он такой.

Более того, всё поведение Гранта Стила в отношении Блэка казалось Энджел ровно таким же, каким она помнила его по Нью-Йорку, когда Блэк дал ему первое интервью.

Тогда Блэк все ещё был чудо-мальчиком с Уолл-стрит, а Стил вел новое вечернее ток-шоу, быстро набиравшее популярность.

Тогда Блэк ещё притворялся скандально прославившимся бабником, которым он был до встречи с Мири.

Он также был целиком и полностью сосредоточен на том, чтобы найти и убить короля вампиров, Брика.

…Брика, который теперь практически стал союзником Блэка, пусть и в самом шатком, недоверчивом, выгодном и откровенно отчаянном смысле слова.

— Так как тебе семейная жизнь? — Стил протянул руку, чтобы сжать плечо Блэка, широко улыбаясь. — Погоди-ка, — сказал он, внезапно выпучив глаза. — Она такая же как ты, да? Она одна из тех существ «видящих», о существовании которых ты рассказал?

Блэк открыл рот со слегка озадаченным выражением.

Прежде чем он успел придумать выход из этой ситуации, Стил расхохотался.

— Проклятье. Как ЭТО просвистело мимо меня?

Стил изобразил соответствующий жест над шевелюрой своих светлых волос.

Отвечая на собственный вопрос, он добавил:

— Признаюсь, меня реально поразила та пресс-конференция, которую ты провёл… и тот факт, что учитывая это, ты всё равно согласился на интервью…

Блэк снисходительно улыбнулся ему, щёлкнув пальцами Ковбою.

Слегка хмуро поджав губы, Энджел смотрела, как её бойфренд…

«Жених», — прошептал её разум.

…подошёл к освещённой зоне перед камерами и опустил голову и ухо к губам Блэка, а видящий что-то сказал ему.

Блэк говорил тише обычного, чтобы Грант Стил не услышал. Ладонь видящего также накрыла микрофон на его груди, ещё сильнее заглушая звук.

Энджел увидела странное выражение, появившееся на лице Ковбоя, пока Блэк говорил.

Когда Блэк наградил его предостерегающим взглядом, поджарый луизианец кивнул, сделав лицо нейтральным и выпрямившись. Он бросил на Энджел беглый взгляд, затем попятился от зоны сцены с двумя удобными креслами, где Блэк и Стил сидели друг напротив друга на мощёной декоративной дорожке между секциями газона.

Пройдя обратно к своему посту по другую сторону камер, Ковбой прикоснулся к своему уху, включив микрофон в гарнитуре.

— Милая? — произнес он, заговорив через субвокалку.

— Что там? — пробормотала Энджел в ответ. — Хочу ли я вообще знать?

— Он говорит, что подумывает превратиться в дракона… или часть дракона… в какой-то момент этого интервью. Он хочет, чтобы мы не дали сотрудникам студии, типа… поджечь его заживо… или типа того.

Поначалу Энджел не ответила.

Если честно, она ждала, что сейчас будет какая-то шутка.

— Что? — переспросила она, забыв про субвокалку и заговорив вслух.

Ассистент продюсера и оператор посмотрели на неё.

Энджел переключилась на субвокалку.

— Что? — повторила она.

Ковбой испустил долгий шумный вздох.

— Ты правильно меня услышала, милая. Видимо, Мири пыталась отговорить его от этого, но он всё равно считает это хорошей идеей.

Прежде чем Энджел успела ответить, к их разговору присоединился третий голос.

— Вы двое помните, что я видящий, да? — пророкотал Блэк в их ушах. — Вы знаете, что я вас слышу… верно? Даже когда моя гарнитура отключена?

Энджел повернулась к импровизированной сцене, увидев, что Блэк достал свою гарнитуру предположительно из кармана и теперь держал её возле уха.

Энджел позволила ему увидеть, как она закатывает глаза.

— Ты не будешь превращаться в дракона, Квентин, — сообщила она ему.

— Почему… во имя драконьих кругов ада… бы и нет?

— Ты когда-нибудь научишься слушаться свою жену? — спросила Энджел, не скрывая своего раздражения и скрестив руки на груди. — И почему эта свадьба так долго откладывается? Сколько нужно времени, чтобы подготовить принадлежащее тебе заведение к двадцати четырём часам пьяного дебоширства с кучкой закусок?

— Не говори со мной о свадьбах, — проворчал Блэк. — Я бы провёл её несколько недель назад. НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ НАЗАД. Если бы всё зависело только от меня, мы бы с Мири сейчас нежились под солнцем Таити. Насколько я припоминаю, это я всё организовываю… и плачу за всё тоже я.

— Только потому, что ты миллион раз настаивал на этом, — раздражённо вклинился Ковбой. — Хотя я полночи спорил с тобой из-за этого. Даже когда я забил на споры и просто перечислил деньги в твой чёртов банк. Ты всё равно снял их и положил обратно на мой счёт… и между прочим, это показывает, какой ты дракон-скупердяй, раз ты замечаешь даже такую маленькую сумму в своей горе золота…

— Вот уж точно, — буркнула Энджел.

— И тебе вообще плевать на деньги, — добавила по линии Ярли, которая явно их слушала. — Тебе просто нравится подначивать своих друзей. Клянусь, я никогда не встречала того, кому бы так нравилось подзуживать людей вещами, на которые ему самому наплевать…

Энджел снова рассмеялась.

— Так его, Ярли!

— Тише, сестра Ярли… это тебя не касается, — прорычал Блэк. — В любом случае, это не у меня имеется куча странных родственников, способных надрать зад аллигатору голыми руками, которые прилетят из Луизианы. Мы главным образом ждём, когда люди совершат трудное и невероятно страшное путешествие в Нью-Мехико… аж через пять штатов или типа того. Их крохотным человеческим мозгам приходится планировать всё за полгода до назначенной даты, иначе они перегреются и взорвутся…

Энджел невольно расхохоталась и прикрыла рот ладошкой, когда ассистент продюсера и оператор снова уставились на неё.

Она отмахнулась от них, улыбаясь.

— Ну теперь ты просто отчаялся, — сообщил ему Ковбой. — Это уже грустно и отчаянно — винить мою старенькую тетю Нелли с её детьми и моего кузена Джорджа. Не говоря уж о работающих племянниках и племянницах Энджел. Сноб ты, Квентин. И классист.

— Вот уж действительно, — отозвался Блэк. — Ты только сейчас узнал?

Энджел снова рассмеялся.

— Ну, просто завязывай с этим бредом, — сказал Ковбой. — Ты бывший осуждённый. И последнее, что тебе нужно — это ещё одна причина, по которой простые люди будут тебя остерегаться. Хватит того, что все они думают, будто ты можешь сожрать их… или спалить заживо…

Блэк издал слегка раздражённый смешок.

Затем его голос сделался более серьёзным.

— Слушайте, я правда думаю, что фишка с драконом… здесь, я имею в виду… сегодня… это хорошая идея. Это пригодится Мири. Как рычаг давления. Знаю, она боится ответной реакции и пытается всех успокоить… но я искренне думаю, что маленькое напоминание о том, что они не могут победить нас в лобовой схватке, сейчас не останется незамеченным. Напуганные люди склонны к агрессивным поступкам. Если мы подавим эту агрессию с самого начала…

— Ты просто сделаешь их ещё более напуганными, — перебила Энджел, снова раздражённо выдохнув. — Ты хоть сам себя слышишь, Квентин?

— Если бы ты просто дала мне закончить… — начал он.

— Ты же сам сказал, — возразила Энджел, взмахнув рукой и забыв о том, что она не должна выдавать их спор окружающим. — Мири пытается их успокоить. Сделать так, чтобы они НЕ боялись нас. Или как минимум боялись МЕНЬШЕ…

— А я говорю, что этого никогда не случится, — прорычал Блэк, вкладывая немного жара в свой голос. — Она никогда их не успокоит, Эндж. Она НИКОГДА не заставит их не бояться нас. Тебе надо перестать думать об этих людях как о рациональных существах… способных справиться с тем, что я в них швырну. Они не рациональны. Они не могут с этим справиться. Ты думаешь, раз ты, Ковбой, Элис и Фрэнк, Пёс и Истон, Декс, Кико, Туз и все остальные могут справиться с этим, посмотреть в лицо реальности, то все остальные тоже могут?

Блэк помедлил, дожидаясь, когда Энджел подумает об этом.

— …Потому что говорю тебе, они не могут, — продолжал он, рыча. — Они не могут с этим справиться. Не могут. Они будут отрицать реальность и говорить себе, что сумеют устранить нас, перехитрить, победить оружием или численностью. Они создадут всевозможные проблемы, нападая на нас… и в итоге нам всё равно придётся применить жестокость, чтобы не дать им навредить нам, потому что это единственное, что остановит их от уничтожения всей планеты, Эндж, и их самих в том числе.

Энджел нахмурилась.

Подумав над его словами, она почувствовала, как её челюсти медленно сжимаются.

Она ненавидела то, что он прав.

Она это ненавидела.

Но его слова казались правдивыми.

— И что? — она снова резко взмахнула рукой. — Тогда зачем ты им вообще сказал? Если ты знал, что они будут не в силах справиться с этим…

— Я сказал им, потому что Мири была права, — ответил Блэк, и теперь его тон граничил с предостережением. — Они бы узнали… что бы мы ни делали. Это был лишь вопрос времени. Довольно многие люди в правительстве уже знали. И нам нужно было остановить Чарльза. Нам нужно было переманить на нашу сторону как можно больше рассудительных людей… не говоря уж о научном сообществе… и единственный способ сделать это — контролировать то, как они о нас узнали. Нам надо было сказать им самостоятельно. А теперь нам нужно сделать всё возможное, чтобы это стало для них реальностью. Рациональные и рассудительные люди это увидят и поймут, что надо пойти на компромисс.

Его голос сделался более низким и хриплым.

— Менее рациональные люди будут вести себя как дети, прикоснувшиеся к горячей духовке. Они возненавидят нас. Они будут бояться. Они будут винить нас во всех проблемах. Они захотят поубивать нас всех…

Чувствуя, что Энджел хочет перебить, он повысил голос, по-прежнему используя субвокалку.

— …но они будут уважать нашу грубую мощь достаточно, чтобы отступить. Наиболее испуганных можно контролировать только силой. К сожалению, нет никакого «мирного» способа завоевать их расположение. Рациональные — само собой, с ними мы можем работать. Но нам нужно, чтобы они признали, кто мы и на что мы способны.

На линии воцарилась тишина.

Энджел глянула в сторону, наблюдая, как охранники ведут толпу туристов-гражданских через парковку студии в сторону трибун, которые они установили позади неё, пока Блэк всё ещё был в зоне гримёрок и трейлеров.

Посмотрев обратно на Блэка, Энджел хмыкнула, качая головой.

— Ты говоришь в духе Ветхого Завета, Блэк, — пробормотала она. — Что, если ты ошибаешься? Что, если ты просто отчуждаешь тех, кто мог стать нашими союзниками? Что, если страх сделает их достаточно отчаянными, чтобы сбросить атомную бомбу на здание на Калифорния-стрит?

Поначалу Блэк не отвечал.

Затем он выдохнул, внезапно показавшись усталым даже через гарнитуру.

— Эндж… я практически гарантирую, что некоторые из них всё равно захотят это сделать.

Наградив её ровным взглядом через пространство между ними, поверх голов операторов, он кисло добавил:

— …В любом случае, не-люди создали эту проблему, а не люди. Если бы Чарльз просто пошёл со своей проблемой к психотерапевту, разобрался со своими эмоциями и жил здесь тихо, в мире с людьми, как нормальный, бл*дь, мужик, им бы вообще не понадобилось узнавать о нас. И если бы вампиры просто оставили видящих в покое, чёрт возьми… и наоборот… наверное, мы могли бы разобраться с нашими проблемами, не впутывая в это людей.

— Вот уж точно, чёрт подери, — пробормотал Мэнни на линии.

Прежде чем Энджел закончила обдумывать это, толпа добралась до конца студийной парковки.

Она наблюдала за их лицами, пока они смеялись и говорили, а потом резко стали шикать друг на друга, когда обошли трибуны с краю и увидели Блэка, который сидел в кресле для интервью напротив Гранта Стила. Они уставились на него, приоткрыв рты в мультяшном удивлении с откровенным изумлением на лицах, когда заметили, что он сидит в одном из двух удобных золотистых кресел на дорожке между газонами.

Энджел поймала себя на мысли, что они не знали.

Они реально не знали, что гостем будет Блэк.

Наверное, им сказали, что они могут поучаствовать в специальном прямом эфире шоу Гранта Стила, и этого оказалось достаточно, чтобы заманить их сюда.

Глядя на абсолютный шок, отразившийся на их до боли нормальных человеческих лицах… шок, который у некоторых из них превращался в откровенный страх… Энджел ощутила дрожь дурного предчувствия, словно кто-то только что прошёлся по её могиле².

Возможно, Блэк прав во всём, что он сказал.

Но это всё равно огромная ошибка.

На фоне этого тот случай, когда Блэк показался перед камерами, чтобы подразнить психопатичного и смертоносного короля вампиров на телевидении, казался безобидным розыгрышем.

Она покосилась на Ковбоя, который хмурился. Взгляд его серых глаз наблюдал за пялящимися, разинувшими рты, нетипично тихими людьми, которые заполнили трибуны позади ряда камер.

Некоторые их лица теперь сделались белыми как мел.

Они наблюдали за Блэком так, будто он был единорогом, лепреконом или настоящим демоном… спотыкались на ступеньках по дороге к своим местам, потому что не могли отвести от него взгляд и посмотреть себе под ноги.

Вспомнив, что большинство из них… а если подумать, то все они… видели запись Блэка-дракона, который расправлялся с армией Соединённых Штатов на границе Мексики и, возможно, в Пентагоне, Энджел ощутила, как её дурное предчувствие усиливается в разы.

— Добром это не кончится, — пробормотала она в свою гарнитуру, едва осознавая, что говорит вслух. — Добром это совершенно точно не кончится.

В этот раз ответил не Блэк.

— Ага, — мрачно сказал Ковбой, глядя на теперь уже заполнившиеся трибуны. — Боюсь, ты права на этот счёт, милая.

Блэк, что нетипично для него, сохранял молчание.

Глава 5. Интервью

— Итаааак… — Грант просиял, глядя на Блэка почти с похотью в глазах. — …Как проходит твоё лето, Квентин? Есть что-то интересное?

Аудитория, сидевшая под открытым небом, рассмеялась.

К тому времени они все нашли свои места на многоуровневых трибунах и сидели на краешках металлических сидений, глядя на Блэка и не моргая.

Некоторые лица до сих пор казались Энджел напряжёнными, но смех теперь звучал на удивление естественным — главным образом потому, что Стил десять минут разогревал толпу и успокаивал их. Он даже вовлекал Блэка в кое-какие шутливые перепалки явно с целью лишить его сверхъестественной ауры и напомнить зрителям, кем раньше был для них Блэк.

Блэк поразительно хорошо воспользовался возможностью.

Он переключился в свой режим «обаятельного засранца», который всегда так нравился СМИ. Этот образ помог ему обзавестись нереальной фанатской базой, когда он был просто эксцентричным миллиардером, а не оборотнем-пришельцем из другой версии Земли.

Конечно, всё это ощущалось далеко не нормальным.

С другой стороны, интервью Блэка (в смысле, те, что давались до пресс-конференции, подтвердившей существование видящих и вампиров) тоже никогда не ощущались такими уж нормальными. Тогда сотрудники Блэка беспокоились обычно о том, что Блэк сделает или скажет что-нибудь, что выдаст в нём не-человека.

Теперь это не являлось поводом для беспокойства, естественно.

Теперь все они боялись, что он сделает что-то и до усрачки напугает людей, которые будут это смотреть.

Тот факт, что они находились под открытым небом, также делал интервью немного странным.

На улице, под огромным вязом на площадке за студией, смех звучал иначе, чем во время съёмок в студии… но Энджел, стоявшая справа от металлических трибун, поймала себя на мысли, что привести живую аудиторию было умным ходом со стороны Стила.

Теперь, когда они немного расслабились, смех делал всё более нормальным.

Даже более нормальным, чем это казалось возможным, честно говоря.

Энджел осознала, что интервью и сам Блэк казались бы более отстранёнными и чужеродными без зрителей.

Не вредило и то, что Грант Стил всё ещё восторгался Блэком как кинозвездой. Если уж на то пошло, Стил стал вести себя ещё более странно в присутствии Блэка.

То, как он смотрел на лицо Блэка, на его пятнистые золотистые радужки, каким взглядом он окидывал Блэка в золотистом кресле… включая и то, как он чуть задержался взглядом на пахе Блэка… всё это заставило Энджел задаться вопросом, а не был ли этот парень бисексуалом. Ну как минимум он мог питать к видящему огромную платоническую симпатию.

Стил ведь женат на женщине, так?

Энджел честно не могла вспомнить.

Если бы она была не при исполнении, она могла бы поддаться искушению и посмотреть в интернете.

— Ты не могла бы думать о чём-нибудь другом? — пробормотал Блэк через гарнитуру. — Или хотя бы не так громко? Это чертовски отвлекает. Потому что я видящий, — коротко добавил он. — И ты знаешь об этом всего-то несколько лет, Эндж. И с момента нашей встречи я напоминал тебе всего-то несколько сотен раз, что когда ты думаешь так громко, я не могу от тебя отгородиться…

Даже не моргнув, он одарил Стила своей убийственной улыбкой.

— Ну, у меня свадьба на носу, — улыбнулся он, скрестив мускулистые руки на груди и откинувшись на бархатную спинку кресла. — Тебе определенно стоит выкроить время и прийти, между прочим, раз ты теперь живёшь в Золотом Штате. Я послал тебе приглашение…

Стил широко раскрыл глаза.

— Свадьба? — переспросил он. — Я думал, вы уже…

— Да, — Блэк пожал плечом, слегка улыбаясь. — Но я лишил её хорошей вечеринки… точнее, я лишил себя вечеринки… не говоря уж о самой церемонии. Боюсь, ей достался эквивалент регистрации в часовенке Элвиса где-то на заправке в Вегасе. Тогда я не хотел мучить её всем этим дерьмом и рисковать, вдруг она разведётся со мной ещё до медового месяца.

Стил восторженно рассмеялся.

— На заправке? Серьёзно?

— Возможно, там присутствовало несколько помятых рубашек, — признался Блэк с невозмутимым лицом. — А фоном играло Love Me Tender…

Он закинул лодыжку на колено другой ноги.

Энджел впервые по-настоящему обратила внимание на его одежду.

В отличие от своего предыдущего интервью со Стилом Блэк отказался от делового костюма и обратился к голливудскому повседневному стилю.

Несмотря на тёплое утреннее солнце, которое хорошо припекало последние два часа после их приезда сюда, он носил чёрно-красно-бело-золотую полосатую мотоциклетную куртку поверх чёрной футболки, чёрные бронированные брюки и чёрные мотоциклетные ботинки.

То есть, практически то же, что он носил каждый день, когда не давал интервью в прямом эфире самому популярному ведущему ночных ток-шоу.

— Свадьба — это здорово, — Стил широко улыбнулся, тоже откидываясь на спинку кресла и кладя руки на подлокотники. Легонько хлопнув по ним ладонями, он позволил своему взгляду сделаться более хитрым. — И ты знаешь, что я буду там, даже если понадобится напялить костюм для дайвинга и плясать чечётку в деревянных башмаках. Мне придётся наорать на свою ассистентку за то, что она мне не сказала об этом.

— Я говорила! — почти прокричал женский голос из-за камер.

Зрители рассмеялись.

Грант Стил ещё несколько секунд перекидывался с ней репликами, и Энджел осознала, что он и Блэк наверняка запланировали это заранее.

Когда они закончили, а зрители ещё смеялись, Стил повернулся к Блэку.

Он продолжал улыбаться, но его взгляд сделался проницательным, пока он изучал лицо Блэка.

— …но брось, чувак… ты же понимаешь… свадьбы — это здорово, но люди не об этом хотят услышать. Не в данный момент. Только не после того, о чём ты объявил тогда. Ну то есть, ты должен был понимать, что это вызовет несколько громких заголовков, друг мой…

Блэк одарил его такой же деликатной, но куда более коварной улыбкой.

— Что же ты имеешь в виду, Грант?

Что-то в том, как он сказал это, вызвало ещё один взрыв смеха в толпе на трибунах.

Стил покачал головой, та ухмылка всё ещё не сходила с его губ.

— Ты заставишь меня попотеть ради этого, да, Квентин?

— Вовсе нет, Грант, — сказал Блэк, подмигнув аудитории. — Не лукавь. Ты знаешь, как я люблю твоё лукавство, брат, но если у тебя есть вопрос… задавай.

Энджел почти ощущала, как настроение в аудитории изменилось.

Словно каждый на сиденьях позади неё подался вперёд, коллективно задержав дыхание и дожидаясь, когда Стил заговорит.

— Неужели надо? — спросил ведущий, тоже подмигивая аудитории. — Озвучивать этот вопрос?

— Ты же знаешь, что тебе этого хочется.

И снова смех в аудитории, но на сей раз он прозвучал намного более напряжённым.

— Ну тогда ладно.

Грант Стил помедлил, опираясь на свои бёдра и переплетая пальцы домиком. Он с серьезным выражением посмотрел Блэку прямо в глаза.

Забавно, но несмотря на серьезность зрителей позади неё, Энджел показалось, что на сей раз это на девяносто процентов притворство.

— Это правда? — раздались слова Стила, и его голос показался громче в совершенной тишине вокруг. — То, что ты сказал тогда, в лобби своего здания… это правда?

На губах Блэка играла улыбка.

Он посмотрел на Стила, и его странные золотистые и пятнистые глаза выглядели как никогда животными.

Он откинулся на кресле, и Энджел только тогда сообразила, что ранее он подался вперёд, частично повторяя позу Гранта.

Затем Блэк прочистил горло и улыбнулся шире.

— Ты имеешь в виду дракона? — громко сказал он. — Вот из-за чего вся шумиха?

Эти двое, возможно, рассчитали и эту часть.

Вся эта перепалка могла быть спланирована.

В любом случае, это сработало.

В любом случае, его слова встали на место как кусочки пазла на столе.

Толпа позади Энджел взорвалась.

Не криками, не истерией и даже не шоком.

Они расхохотались.

Она понимала, что добрая часть этого смеха наверняка до сих пор вызвана нервами, но Блэк каким-то образом сумел поработать со Стилом, чтобы это открытие вызывало скорее предвкушение, чем страх… как будто он супергерой, а не пришелец из какого-то другого мира, собиравшийся разрушить эту версию Земли.

Если раньше это были опасные чужаки, завоевывавшие человечество, то теперь Блэк был одним из них, мужчиной с нереальным количеством фанатов, которые следили за ним с тех пор, как Энджел с ним познакомилась. Блэк внезапно превратился в ангельского защитника человеческой расы и в особенности этой страны, Соединённых Штатов.

Снова осознав гениальность, стоявшую за, казалось бы, хаотичностью Блэка, Энджел не знала, то ли закатить глаза, то ли вздохнуть с облегчением, то ли швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым.

Она честно не знала, поможет ли это людям в долгосрочной перспективе или всё станет только хуже, когда они решат, что ему нельзя доверять. Может, он сделает нечто слишком чужеродное, или же люди поймут, что для сохранения господствующего положения они не могут позволить видящим существовать без каких-то чрезвычайно сдерживающих «защитных мер».

Она не знала.

В этом-то и заключался кошмар работы с Блэком.

Всё в нём пробуждало ассоциации с метафорическим блужданием в глуши, случайным разведением пожаров в одних местах и гашением других.

Теперь, слушая, как аудитория смеётся, хлопает в ладоши и топает ногами, Энджел глянула на Ковбоя и приподняла одну бровь.

Он ответил на её выразительный взгляд сухой улыбкой.

Он открыл рот, словно собирался что-то сказать…

…но тут звук вынудил её резко повернуть голову к улице, которая пролегала посреди площадки за студией.

К сожалению, этот звук за последние несколько лет сделался для неё пугающе знакомым.

Автоматные очереди.

Глава 6. Затмение

Все они посмотрели в сторону звука, в том числе и операторы, зрители на трибунах, не говоря уж о Гранте Стиле и самом Блэке.

Блэк поднялся на ноги.

Его голос раздался в ухе Энджел, в ухе Ковбоя… и всех видящих и людей, подключенных к главному каналу.

— Кто стреляет? — спросил он. — Наши?

Раздался мрачный голос Декса.

— Нет, босс, — ответил он. — Пока нет.

— Снова придурки из Движения Чистоты?

Энджел почувствовала, как её челюсти сжались.

Члены жутковатого культа Чарльза до сих пор никуда не делись, поскольку большинство из них были людьми. Избавление от конструкции не решило данную проблему. Единственный способ — это создать свою конструкцию, что порождало всевозможные логистические проблемы, не говоря уж об этических, поскольку это означало промыть мозги куче людей и искусственно изменить их идеологию.

Блэку такое не нравилось.

Мири была решительно против.

Но честно? Энджел не была уверена, что стоит так быстро отбрасывать данный вариант.

Эти придурки Пуристы были нестабильными.

Они также активно вербовали в свои ряды после того заявления Блэка. Если раньше они помешались исключительно на вампирах и аморальных людях, то теперь они зациклились ещё и на видящих.

В особенности на Блэка.

Большинство из них постоянно болтало об огне, сере и необходимости «чистоты крови» ещё до того, как Блэк открыто назвал себя чёртовым драконом.

Они уже оставили кучу жутких и зловещих посланий на улице перед зданием Блэка в Сан-Франциско. Они разливали бензин, чтобы написать фразы вроде «БЕРЕГИТЕСЬ, ДЕМОНЫ» и «ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ГОСПОДСТВУЕТ» и «КРОВЬ ПОКАЖЕТ». Энджел также видела послание, написанное на окнах здания напротив с помощью липкой пахучей жидкостью, которая оказалась настоящей кровью.

Там говорилось «БОГ НАБЛЮДАЕТ».

Энджел чуть не стошнило, когда она узнала, что это была собачья и кошачья кровь.

Оказалось, какой-то парень вломился в приют для животных и перерезал кучу питомцев, содержавшихся там.

Джакс и другие видящие сумели выследить этого придурка и поделились информацией с ФБР, но он оказался частью ячейки Пуристов, так что избавление от одного из них не решало проблему.

Теперь схожие движения возникали по всему земному шару.

Они начинали организовываться в международном плане.

Некоторые получали всё больше государственной поддержки.

Энджел сосредоточилась на Дексе и Блэке, осознав, что упустила кое-какие сведения, пока стояла и беспокоилась о человеческих фанатиках.

— Они внутри? — говорил Блэк. — Они пробрались через ворота?

— Они по-прежнему снаружи, — заверил его Декс. — Но у нас есть основания полагать, что это отвлекающий фактор. Зайрей засёк других, заходивших с противоположной стороны студийной парковки. Я послал его и горстку наших людей, чтобы проверить… и Ярли обеспечивает поддержку из Гнезда Раптора.

Энджел увидела, как Блэк нахмурился.

Судя по его выражению, она подозревала, что он пользуется своими способностями видящего, чтобы посмотреть, что видел Зайрей и другие видящие.

Или он общался с ним мысленно.

Энджел заметила, что видящие чаще делали это теперь, когда Чарльз и его люди же не являлись непосредственной угрозой.

Она на мгновение вспомнила пустыню, где их удерживали видящие Чарльза. Они проторчали там неделями: не имеющие достаточно еды и воды, грязные, некоторые получили ранения её до того, как застряли под землей с несколькими сотнями вампиров… все испытывали клаустрофобию и почти тревожные атаки.

Нахмурившись от этой мысли, она смотрела, как охранники студии подбегают к Блэку. Парень впереди, латиноамериканский качок, который показался Энджел бывшим копом или военным, заговорил Блэку на ухо, и его лицо оставалось напряжённым.

Парень был ростом метр восемьдесят и, похоже, немало времени проводил в спортзале.

Но рядом с Блэком он всё равно выглядел странно маленьким.

Затем охранник показал в сторону аудитории, заговорив громче, и Блэк нахмурился.

Когда охранник закончил, Блэк повернулся к Гранту и сказал что-то ему, но Энджел ничего не уловила.

Зловеще громкий звук выстрелов эхом раздавался над задней площадкой за студией, заглушая их слова. Энджел понимала, что отчасти дело в акустике, но её нервировало то, каким близким это казалось.

Она переключилась на гарнитуру, заговорив.

— Нам надо вытащить их отсюда, — сказала она Блэку. — Зрителей.

— Знаю, — Блэк бросил на нее беглый взгляд. — Мы сейчас обсуждаем это. Грант хочет попытаться переместить интервью обратно в студию, если мы получим одобрение от команды охраны… но возможно, придётся перенести на другую дату.

— О, ты так думаешь?! — переспросила Энджел, слегка разъярившись.

Блэк бросил на неё ещё один косой взгляд, приподняв бровь, но не ответил.

Крики за воротами становились громче, и теперь гомон толпы эхом отражался от фальшивых улиц на площадке за студией, отчего Энджел начинала откровенно нервничать.

— Я бы предпочёл увести тебя отсюда, брат, — сказал Ковбой, озвучивая своё мнение. — Сделаем это в другой день… может, начнём в помещении… или на твоей территории, где мы лучше контролируем окружение. Я не уверен, что мы сделали это место настолько безопасным, насколько мне бы хотелось… — добавил он, наблюдая, как несколько сотрудников студии едут мимо в гольфкаре и смотрят на всех них.

Энджел понимала, что он имел в виду.

Здесь постоянно сновало так много людей, что нельзя сказать, пропустили они кого-то на воротах или нет.

Блэк всё ещё не ответил, когда в их гарнитуре раздался новый голос.

— Это Зайрей, — сказал видящий твёрдым тоном. — Мы видим вторую группу с северной стороны студии. Они зашли через кладбище…

Он казался запыхавшимся, словно бежал.

— Тебе надо убираться отсюда, босс. У нас есть основания полагать, что у них есть один из тех роботов.

Энджел слышала, как Блэк разразился тирадой слов на языке видящих.

Многое казалось похожим на ругательства.

Большая часть казалась похожей на ругательства.

Бросив беглый сердитый взгляд в сторону зрителей, он показал жест охранникам, которые ждали у проходов.

— Заведите их внутрь! — он повысил голос, перекрикивая шум толпы за воротами. — Внутрь! Нам нужно увести их! Немедленно!

Энджел почувствовала, как её челюсти сжались.

Она знала, что Блэк прав, но это также означало, что тут развернется очередная военная зона, чёрт возьми.

Мало что могло легко расправиться с этими роботами.

Ракетная установка способна на это при условии прямого попадания.

Единственный альтернативный и эффективный метод их убийства, который они нашли — это дракон.

То есть, Блэк.

Блэк в обличье дракона без проблем расправлялся с ними.

Он также устраивал полный бардак.

Эти роботы-киборги впервые появились на Гавайях, практически разрушив свадебные планы Мири и Блэка, не говоря уж об их отпуске на престижном курорте Оаху. Блэк сумел уничтожить всех, кто туда припёрся, но тот, кто послал ту первую партию, отправлял и другие подарочки, начав буквально несколько недель назад.

Два робота заявились в Сан-Франциско, выплыв из бухты, чтобы атаковать здание на Калифорния-стрит.

Ещё два объявились на территории, принадлежавшей Блэку в Лондоне.

Теперь, видимо, они последовали за Блэком сюда.

Похоже, они всегда приходили парами.

И с каждой новой волной нападений модели работали всё лучше.

В последнее время появлялись и другие новые игрушки: странные пугающие беспилотники с животными компонентами. Странные вирусы в их компьютерных системах. Как минимум одно кибернетическое животное — полуробот-полусобака, которая вела себя почти так же, как кибернетические люди.

Один из видящих наткнулся на некоторое подобие крысы, которая также имела кибернетические компоненты. Она появилась в одной из компьютерных лабораторий в Гнезде Раптора. Мэнни и остальные «убили» её, а Лурик немедленно вскрыл её в лаборатории на Калифорния-стрит, пытаясь определить, что это такое. Энджел не видела полного отчета, но Ковбой сказал, что Лурик выглядел «выбитым из колеи» из-за того, что он обнаружил при вскрытии.

Из-за таких странностей все в Гнезде Раптора полагали, что за ними наблюдали… скорее всего, с помощью штук, которые они ещё не обнаружили.

Они даже не знали, кто именно стоял за этим.

Чарльз пропал.

Все члены его руководящей команды либо мертвы, либо содержатся под стражей.

Блэк отдал приоритетный приказ найти (и желательно уничтожить) учреждение, которое разрабатывает и строит эти чёртовы штуки, но пока что им не удалось отследить их до источника.

Энджел по-прежнему обдумывала это всё, когда это случилось.

БУМ.

Оглушительный звук прокатился по небу подобно звуковому заряду.

Окна разбились, сработали сигнализации машин, земля задрожала.

Энджел рефлекторно пригнулась, тяжело дыша.

Это был не выстрел.

И даже не бомба.

Это прозвучало скорее как извержение вулкана, будто вот-вот посыплются куски лавы, которые воспламенят город.

Все взгляды метнулись к небу.

Звук продолжал расходиться в разные стороны, словно раскат грома. Даже этот более тихий отголосок заставлял кирпич и асфальт вибрировать.

Полыхнул ослепительный свет.

И тогда разверзся настоящий ад.

Глава 7. Плохой звук

— Вы же не можете всерьёз ожидать, что мы поверим вам при таких обстоятельствах…

Французский переводчик говорил на отрывистом английском, пока президент Франции смотрел на меня, словно пытался передать эмоции своих слов одним лишь взглядом.

Он продолжил на беглом французском, и его глаза смотрели жёстко, а руки двигались, показывая рубящие жесты.

— …Гэррити излишне вежлив, — сообщил мне переводчик, глядя через стол, вскидывая тёмную бровь и чопорно сложив руки. — Или он ведёт какую-то игру, выигрывает время, говоря вам то, что вы, по его мнению, хотите услышать… возможно, из-за страха, а может, пока не сможет остаться с нами наедине. Но я понимаю тщетность этих попыток…

Французский президент наградил его сердитым взглядом.

— …Вы читаете мысли, ведь так? — продолжал переводчик, поспевая за его беглым французским. — Вы знаете, что мы думаем? Во что мы верим? Так какой смысл лукавить? Мы в принципе не можем вам доверять. Перевес сил слишком неравный. Опасность для нас слишком велика… как вы этого не понимаете…

Я выжидала, терпя паузы и странно отвлекающие жесты рук.

Когда через несколько секунд он закончил, я откинулась на спинку кресла с нейтральным выражением лица.

— Мы это понимаем, мистер президент, сэр, — заверила я его, сделав паузу, чтобы переводчик повторил фразу по-французски.

Я услышала, как за столом забормотали люди и на других языках.

— …Мы прекрасно понимаем сложность того, о чём мы просим, — продолжала я осторожно. — Но в данный момент обеим сторонам надо пойти на компромисс. Я предельно ясно подчеркнула нашу готовность встретить вас на полпути, предоставить различные меры безопасности, сделать всё возможное, чтобы уравнять положение…

Мой тон сделался предостерегающим.

— И я не менее ясно дала понять, что мы совершенно не готовы сдаваться в рабство, чтобы убедить вас в том, что вы контролируете ситуацию. Я понимаю порыв к этому… правда. Но это не обсуждается, — я наградила его откровенно предостерегающим взглядом. — Не будет никаких компромиссов относительно нашей телесной или ментальной анатомии. Ни один видящий не откажется от своих базовых прав просто для того, чтобы убедить людей в нашей безвредности. Не будет никаких правил касаемо собрания, того, когда и как мы используем наши способности, или какой-то «расовой регистрации»…

Я сердито посмотрела на премьер-министра Бельгии, который уже внёс такое предложение.

— Ни один видящий на такое не согласится, — сказала я бесстрастным тоном, чеканя слова. — Если кто-то из вас попытается силой внедрить подобное среди вашего населения видящих, пусть даже на локальном уровне, ни один видящий не подчинится. Самый быстрый способ спровоцировать войну с моими людьми — это попытка ввести систему, которая определяет их как граждан второго класса или пытается ограничить их в такой манере, на которую не согласится ни один человек.

Я заговорила громче, чертовски надеясь, что они услышат меня в этом отношении.

— Прошу, поймите меня, — сказала я. — Даже пробовать такие методы будет опасно с некоторыми представителями моего вида. Они прожили долгие жизни… и накопили немало воспоминаний. В некоторых из них вы вызовете реакции, схожие с тем, что вы видели у Чарльза Васильева и его последователей. Возможно, нечто в разы хуже. В конце концов, Чарльз и его люди реагировали лишь на страх перед подобным.

Я наклонилась над столом, сложив руки.

— Если вы дадите им конкретную причину полагать, что большинство людей хотят занять позицию власти… и уж тем более если вы предпримете согласованные попытки внедрить такую систему… нашим расам будет чрезвычайно сложно сосуществовать в мире.

Я замолчала на несколько секунд.

Наблюдая, как Гэррити переглядывается с другими за столом, в том числе и с американцем, который точно был ЦРУ-шником, мне не нужно было читать их, чтобы знать, что какой-то подобный разговор уже состоялся между ними.

Они боялись.

И мы тоже.

Чем быстрее они поймут это, тем лучше.

Я послала Мике сигнал своим светом.

Я тут же ощутила, что она и Джакс сосредоточились на мне.

«Есть новости по тому, кто этот парень? — пробормотала я в своём сознании — Чувак из ЦРУ. Тот, которого привел Гэррити».

Тут же раздался мысленный голос Джакса.

«Мы подтвердили личность, — послал он. — Определенно из ЦРУ. Видимо, он много работал с Ми-6, и они впустили его, когда Риджент закатил истерику из-за того, что Соединённые Штаты не допустили к обсуждению. Мы получили запись звонка, где Риджент возмущается, что мы "сбросили его со счетов" и "очернили"… хотя изначально их пригласили. Мы всё ещё проверяем прошлое агента, но его зовут Уэстон Бэнкс. Для друзей — "Уэсти". У него обширный опыт работы в армии и частной охране».

Джакс поколебался, затем его мысли сделались холоднее.

«Он работал с твоим приятелем-вампиром в его армейские деньки, — прямо послал он. — На самом деле, Бэнкс служил под командованием Ника примерно год. Они занимались тем, что Пентагон называл "специализированными заданиями". В Панаме, Конго, Гватемале».

Воцарилось молчание, пока я обдумывала эти сведения.

Мой взгляд не отрывался от Гэррити и агента ЦРУ, пока они продолжали говорить.

«Как бы там ни было, мы продолжаем копать под него, — добавил Джакс кротким и теперь немного осторожным тоном. — Полагаю, имя тебе не кажется знакомым?»

«Нет, — сказала я ему. — Не кажется. Но это ничего не значит. Ник серьёзно относился к конфиденциальности. Он никогда и ничего не рассказывал мне про те миссии и про то, какую работу они там делали».

Я наблюдала, как Гэррити откинулся на спинку кресла.

Высокий человек прочистил горло, глядя на меня, и теперь его привлекательное лицо приобрело более жёсткое и как будто более искреннее выражение.

Я собиралась попробовать снова успокоить их, заверить Гэррити и остальных, что мы все по сути хотели одного и того же… но тут моя гарнитура издала серию тихих неблагозвучных и отчётливо узнаваемых сигналов.

Я знала этот звук.

Я узнавала его.

Мы выбрали данную последовательность сигналов, чтобы не приходилось передавать секретную информацию по потенциально открытой линии в случае бреши в системе безопасности.

Блэк сам выбрал эту последовательность сигналов.

Мы шутили по этому поводу, когда стояли у массивного стола в главном конференц-зале Гнезда Раптора. Блэк назвал это сигналом «Ох, дерьмо!»

Это означало, что происходит что-то плохое.

Это означало, что происходит что-то очень, очень плохое.

Это означало ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ.

Это равносильно сигналу 911.

Прежде чем я успела активировать гарнитуру и узнать, что случилось, в моей голове раздался голос Блэка.

«Включи телевизор, док, — послал он. — Я даже не стану пытаться описать это…»

Я сглотнула, но лишь кивнула — не обращаясь к кому-то конкретному, поскольку Блэк уже исчез.

Даже его присутствие испарилось.

Что бы ни происходило, он не задержался надолго, чтобы объяснить это мне.

Когда мои глаза снова сфокусировались, я обнаружила, что Гэррити хмуро смотрит на меня.

Судя по его выражению, он думал, что я снова читаю его мысли.

Его мысли и наверняка мысли каждого человека в комнате.

Не потрудившись успокоить его в этом отношении, я показала в сторону гигантского монитора на стене, который находился прямо за главой стола.

— Можете включить телевизор? — спросила я, сохраняя как можно более ровный тон.

Мне даже не пришло в голову попытаться посмотреть это в уединении.

Раз это попало на телевидение, они всё равно скоро узнают.

— …Я только что получила весточку от моих людей, — добавила я прежде, чем кто-то отреагировал. — Что-то происходит. Полагаю, в Лос-Анджелесе. Там сейчас мой муж. У него не было времени объяснять, так что я пребываю в полном неведении, как и вы.

В глазах Гэррити промелькнуло смятение, затем он глянул на придурка из ЦРУ, который приподнял бровь, сохраняя неплохое нейтральное лицо.

Затем ЦРУ-шник посмотрел на меня, и его выражение до сих пор было на удивление сложно прочитать.

— Ваш муж? — уточнил он. — Вот кто с вами связался?

Я кивнула. Нетерпеливо указав на монитор, я добавила как можно более спокойно:

— Он, похоже, посчитал это срочным. Он знает, где я… он не стал бы прерывать нашу встречу, если бы с этим можно было повременить.

Гэррити уже показал жест одной из своих помощниц.

Женщина в тёмно-синем деловом костюме подошла к низенькому шкафу неподалеку, нашла пульт в верхнем ящике и нацелила его на монитор в стене.

Затем она нажала на кнопку включения.

Телевизор, видимо, уже был настроен на один из круглосуточных новостных каналов. Раздались громкие звуки, заставившие всех за столом подпрыгнуть, пока помощника Гэррити не убавила громкость до адекватного уровня.

Появились образы — сначала промелькнуло голубое небо и какой-то свет, потом камера вильнула вниз, показывая более резкие и яркие кадры Лос-Анджелеса.