Чёрное крыло

Глава 22. То, что она забрала

Фаустус поднялся по узким металлическим ступеням, ведущим к ржавой металлической двери, которая оказалась заперта тяжёлым навесным замком.

Вся эта территория на окраинах северо-западной Польши, на маленьком острове и городе под названием Свиноуйсьце, казалась заброшенной и не только потому, что сейчас для данного маленького курортного городка на Балтийском море был не сезон.

— Никто не разрушит его, и знаете почему? — сказал его таксист-поляк по-английски с сильным акцентом. — Никто не разрушит наш прекрасный остров по той же причине, по которой эти монстры щадили что-либо…

Таксист бросил на Чарльза знающий, почти снисходительный взгляд, позволяя многозначительной паузе повиснуть в жёлтом такси.

— Гитлеру тут нравилось, — заговорщически прошептал таксист. — Он хотел сохранить это как место отдыха для высокопоставленных членов Рейха…

Фаустус нахмурился, но лишь мысленно.

Честно говоря, он сомневался в подлинности данной истории.

Но истории о Второй Мировой Войне почему-то жили и процветали в этой части света, как и сама война. Чарльзу это казалось очень странным — то, как осознание Второй Мировой Войны оставило шрамы на их коллективном сознании и висело в воздухе как дурной запах.

Если говорить честно, Фаустусу это казалось совершенно пустой тратой времени — анализировать и разбирать одну и ту же войну спустя семьдесят пять лет после её окончания.

Но водителю такси хотелось поговорить.

Даже подъехав к задней части ржавого с виду склада, изрисованного граффити с разными непристойностями на польском и русском, мужчина хотел говорить. Даже когда Чарльз встал с газетой в руке, явно давая понять, что желает уйти, мужчина хотел говорить.

В итоге Фаустусу пришлось надавить на него и заставить уйти.

Подняв кулак, видящий заколотил по металлической панели.

Он прислушался, но ничего не услышал.

Фаустус попробовал заколотить по ней снова.

В итоге он подошёл к небольшой клавиатуре, спрятанной в тени справа от двери. Он поднял защитную металлическую крышку и набрал последовательность символов. Когда ничего не произошло, его охватила ярость.

Должно быть, они изменили чёртовы коды и здесь тоже.

Это третье подобное заведение, которое он проверил.

Он попятился от двери.

Глядя на газету в своей руке, он хмуро уставился на дату.

Он до сих пор не мог поверить, что здесь прошло так мало времени.

В том говённом мире, где бросила его Мириам, прошли месяцы, вероятнее всего, даже годы, а на этой версии Земли миновало всего несколько недель. Он видел, как менялись времена года в том другом месте. Он видел, как рождались дети. Он видел холод, жару, дождь, влажность, снова дождь, цветы, фрукты, опадающие листья.

Здесь утекло совсем немного времени.

Он припоминал, что один из его разведчиков говорил ему об этом.

Один из людей, которых Чарльз приставил наблюдать за Блэком и Мири в Сан-Франциско… как будто миллион лет назад… они упоминали «другое течение времени» в отношении миров, которые Мири посещала во время своих прыжков.

Чарльз не думал об этом в том другом мире.

Он не учёл это, возвращаясь сюда.

Даже если бы он учёл это, то подозревал, что это не имело бы большого значения.

Всё равно для него было бы шоком вернуться сюда и обнаружить, что изменилось так мало… и в то же время изменилось абсолютно всё.

Он уже собирался уйти, попытать удачи у чёрного входа, когда динамик затрещал и засвистел, издав резкий дисгармоничный статический шум.

Фаустус рефлекторно пригнулся, после чего динамик включился.

— Да? — произнес голос. — Кто там?

Фаустус колебался между яростью и облегчением.

— Впусти меня. Немедленно.

Динамик затрещал.

Чарльз слушал молчание на другом конце.

Затем он их почувствовал.

Он почувствовал их свет. Он почувствовал первую беглую пробу в своём aleimi… затем вторую… затем третью. Он ощутил их неверие, когда они опознали его по-настоящему.

Раздался сигнал, и Чарльз схватился за металлическую ручку двери, дёрнув её на себя.

На сей раз дверь поддалась.

Навесной замок был фальшивкой; он ни к чему не крепился. Дверь легко отворилась наружу, и замок подался вместе с ней.

Чарльз вошёл внутрь…

…и остановился как вкопанный.

Маленькая комнатка за главной дверью выглядела как тупик: три стены цемента, покрытые слоем чёрной плесени. Выцветшие линии краски ещё виднелись под плесенью, но осмотревшись по сторонам, он не увидел на цементных стенах каких-либо деталей или дверей.

— Это что такое, чёрт возьми…? — пробормотал он.

Он уже собирался связаться с ними через Барьерное пространство, когда раздался лязгающий металлический звук, напоминавший скрежет гигантских зубов.

Он донёсся справа.

Чарльз резко повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в цельном плесневелом цементе, потрескавшемся и износившемся от воды, открывается проём.

Теперь он видел, что это по большей части был мираж.

Цемент надломился по ровной линии с трех сторон.

Замаскированная дверь открылась за три этапа, открыв гигантский грузовой лифт.

Чарльз дождался, когда дверь отворится полностью.

Он заглянул внутрь, подавляя внезапную волну паранойи.

Динамики внутри лифта ожили.

— Заходите, сэр, — сказал знакомый голос. — Всё в порядке, сэр. Стена из органики. Это просто мера предосторожности… мы все на подвальном уровне.

Чарльз уставился на динамик.

Он знал, кому принадлежал голос на другом конце.

Он знал его.

Почему-то осознание накрыло его только тогда, впервые убедив, что он вернулся… что он действительно добрался домой, к своим людям.

Боль ранила его в сердце.

Его рука взметнулась к груди.

Несколько секунд он не мог дышать или толком думать.

Им овладели эмоции.

Он помнил первое утро, когда проснулся в том другом измерении, глядя на реку и поле и осознавая, что она оставила его примерно на том же месте, где на обоих родных ему Землях находился Белый Дом.

Он ненавидел её за это. Он так сильно ненавидел её за это.

Она оставила его в месте прежнего расположения его власти… только без власти.

Без его людей.

Безо всего.

Заскрежетав зубами от этого воспоминания, он отбросил это в сторону вместе с сентиментальными эмоциями, которые хотели накатить на него.

Без единой секунды колебаний Чарльз вошёл в квадратный лифт.

Он снова вернулся на свою территорию.

Как только он переступил порог, двери лифта беззвучно закрылись за ним.

— Брат, — видящий из Восточной Азии задохнулся на этом слове.

Он вытер глаза, когда они разжали свои тесные объятья.

— Gaos. Брат мой, сердце моё… мы думали, ты мёртв. Мы поистине верили, что к этому времени ты точно мёртв… или потерян для нас навсегда в той дерьмовой дыре, где она тебя оставила. Мы должны были сохранять осторожность даже с поисками тебя через Барьер. Те, кто сражался, под конец сказали мне защищать оставшиеся ресурсы на случай, если кто-то сумеет вернуться. Признаюсь, мы практически отринули надежду…

Он снова вытер глаза.

На его губах появилась улыбка.

Чарльз видел боль, которая жила в явной радости мужчины.

Он хотел сказать своему брату, что для него прошло намного больше времени.

Однако его грудь сдавило, и сложно было вымолвить слова.

Тем временем, Чу продолжал улыбаться ему.

— Gaos, — повторил он. — Ты не представляешь, как радостно моему сердцу видеть, что ты вновь с нами. Просто видеть, что ты жив и невредим, брат Фаустус… это подобно чуду. Это настоящее чудо для всех нас. Мы оплакивали тебя. Мы оплакивали вас всех… но больше всего тебя, брат. Нашего Отца. Нашего лидера. Нашу единственную истинную надежду.

Чарльз вытер глаза, оглядывая пространство, где они встретили его.

В отличие от дверей лифта на первом этаже, здесь они были вделаны в длинный коридор из металла и камня, обрамлённый похожими на факелы светильниками.

Туннели мерцали aleimi-светом, видимым вне Барьера даже его физическим зрением. Одно лишь количество живой материи, соединённой с металлом, придавало стенам странный иномирный блеск, выдававший жившую внутри органику.

Он прочистил горло, посмотрев обратно на Чу.

— То есть, всё в безопасности? — его голос прозвучал хрипло. — Твоя работа, брат Чу. Блэк и моя племянница не забрали у тебя всё?

Выражение лица Чу слегка помрачнело.

— Не стану врать, брат… мы приняли тебя за них. Мы практически ожидали, что они заявятся к нам, оттягивали этот момент и выигрывали время. Мы прилагали все усилия, чтобы спрятаться, быть на шаг впереди… отложить нашу поимку, чтобы сохранить как можно больше твоей работы для будущих поколений. В первую очередь мы старались сберечь органические технологии… и не допустить их попадания в руки врагов. Мы попытались устранить Узурпатора и его жену…

Он виновато посмотрел на Чарльза, словно опасался его неодобрения.

— Я знаю, раньше ты хотел заполучить их живыми. Но мы проголосовали и решили, что раз ты и остальные пропали…

— Вы поступили правильно, — холодно сказал Чарльз. — Я больше не заинтересован в сохранении жизни моей племянницы или её мужа. По какой бы то ни было причине.

Последовало молчание.

Чарльз почувствовал одобрение Чу.

Он также ощущал это от других в Барьере.

— Я так понимаю, вам не удалось их убить? — уточнил Чарльз.

— Нет, сэр. Пока что нет, — снова оценивая глаза Чарльза, Чу, похоже, расслабился от увиденного. — Как я и сказал, мы были осторожны. Мы высаживаем свои активы лишь с тех мест, которые невозможно отследить досюда. У нас есть протоколы самоуничтожения для большинства вооруженной техники и органики… и мы посылаем лишь по несколько единиц за раз (за исключением одной полноценной атаки, когда мы послали несколько дюжин). В том первом раунде было немало неисправностей, но мы многому научились и с тех пор существенно улучшили свои модели. Несмотря на провал попыток устранить мишени, это оказалось очень полезным опытом для нас…

— Хорошо, — Чарльз кивнул. — Очень хорошо, брат. Я рад, что в этом отношении вы думали на долгосрочную перспективу. Я очень, очень благодарен, что вам удалось сберечь нашу работу и даже нарастить её, несмотря на всё, с чем вы столкнулись.

Чу бросил на него твёрдый взгляд.

— Я скажу тебе, брат… было очень сложно не швырнуть в них всё, что у нас было, и не забить на последствия. Многие хотели мести. Признаюсь, многие из нас, включая меня самого, хотели этого так сильно, что нас пришлось отговаривать. Но в итоге мы все согласились. Никто из нас не мог вынести даже мысли о том, что Узурпатор и его жена или кто-то из их отморозков завладеет нашей работой. Мысль о том, что они разрушат её или, хуже того, отдадут человеческим отбросам для использования против наших людей…

Чу прикусил губу, словно заставляя себя не заканчивать это предложение.

Он покачал головой, поморщившись.

— Эта мысль до сих пор не даёт мне спать по ночам, брат, — признался он. — И моя злость тоже. Главным образом то, что они поступили с тобой так после всего, что ты сделал для наших людей… это не даёт мне спать по ночам. К счастью, это также укрепляет мою решимость.

Чарльз подавил ещё один ком в горле.

Глядя на другого мужчину, он ощутил сильный прилив чувства привязанности.

И не только привязанности.

Любви.

Свирепой, бескомпромиссной любви… любви войны и крови.

Он бы умер за своих братьев и сестер здесь, которые остались верны его делу.

И всё же в его эмоциях было немало горя.

Вся работа, которую он проделал.

Всё это… всё это… годы и годы… десятилетия планирования и расположения его людей, выжидания, подстраивания…

Всё это было разрушено на несколько дней.

И не одним из них.

Люди этого не делали.

Вампиры тоже этого не делали.

Нет, работа Чарльза была разрушена представителями его собственной расы.

Она была разрушена его кровной роднёй.

— Вы не ошибались, считая меня мёртвым, — сипло сказал он, всё ещё стискивая руки другого мужчины и теперь глядя ему в глаза. — Возможно, моей физической смерти не удалось достичь… во всяком случае, пока… но я считал себя погибшим для вас, мои дражайшие из братьев. Я поистине верил, что никогда не окажусь снова здесь, в этом мире.

— Где ты был? — бледно-голубые глаза Саймона радужно переливались в свете мерцающих ламп. — Ты видел кого-то другого там, где ты находился?

Чарльз снова почувствовал, как в горле встал ком.

Он был так потрясён, когда оказался в мире, где его оставила Мири.

Он никогда в жизни не ощущал ничего столь опустошённого.

Он на протяжении нескольких лет не чувствовал ни единого видящего в том мире, кроме себя самого.

Затем, вернувшись сюда, он снова испытал потрясение.

Конструкция, которую он и его люди годами доводили до совершенства… исчезла.

Большинство видящих, с которыми он говорил каждый день… также вне пределов его досягаемости.

Он не чувствовал свой круг приближённых, никого из своих друзей.

Его люди по всему Вашингтону исчезли.

Его люди в Москве, Лондоне, Швейцарии…

Такое впечатление, будто Мириам взяла ластик и просто стёрла всё существование Чарльза.

Куда она их дела? Куда они пропали?

Она убила их всех?

Лишь его пощадили для вечных страданий в одиночестве?

Мири должна была сделать это нарочно. Она никак не могла совершить это случайно. И всё же он не мог осмыслить, почему. Почему она это сделала?

Неужели она действительно так ненавидела его?

Она ненавидела свой собственный вид?

Эта мысль поистине шокировала его.

Чарльз так и не оправился от этого шока даже после стольких лет в том другом мире.

Чтобы его собственная племянница бросила его, того, кто любил и защищал её все эти годы, одного в мире без представителей его вида… это ранило его намного сильнее, чем он ожидал. После десятилетий борьбы с вампирами он думал, что эти кровососущие паразиты были самыми садистскими существами, которых мог вообразить любой бог.

И всё же вампиры не причинили ему такой боли, как Мири.

Чтобы она нарочно оставила его безо всякого утешения живого света, навеки разлучённого с его братьями и сестрами… это немыслимо.

Но теперь складывалось впечатление, что она поступила так с каждым видящим, сражавшимся за их расу.

Это при условии, что она попросту не убила всех остальных сразу же.

Это выходило за рамки предательства, за рамки несправедливости. Это пробуждало в нём нечто большее, чем просто злость, месть, даже большее, чем горе.

Это вызывало у него тошноту.

— Нет, — сказал он он после затянувшейся паузы, снова сосредоточившись на Чу. — Нет. Я никого не видел, брат мой. До тех пор, пока единичное прыгающее между измерениями существо не нашло меня там… именно оно принесло меня обратно. Другой Дракон.

Глаза Саймона широко раскрылись.

— Дракон? Ты сказал, что дракон принес тебя сюда? — глаза Саймона распахнулись ещё шире. — Это ты натравил его на Блэка? В Голливуде?

Чарльз отпустил его руки.

Он сделал шаг назад.

Затем оценил то, что видел на лице Чу.

— Ты его видел, — он произнес это не как вопрос. — Где? Это существо реально напало на Блэка? Я прибыл в это измерение всего несколько дней назад…

Чу рьяно закивал в манере видящих.

Его округлое лицо расплылось в улыбке. Он выглядел странно восторженным, словно только что получил изумительный подарок на Рождество.

Он замахал рукой, зовя Чарльза глубже в тускло освещённый коридор, мимо рядов мерцающих зеленоватых ламп в тёмно-зелёных, явно органических настенных светильниках. Как только Чарльз пошёл следом, Чу зашагал быстрее, сначала задом наперед, потом прямо, когда Чарльз прибавил шагу, чтобы идти рядом с ним.

Чу вёл его к более яркому свету, который горел за поворотом коридора примерно в тридцати метрах перед ними.

Техник заговорил восторженным голосом.

— Да, — сказал он. — Честно говоря, мы боялись воспринимать это как позитивное открытие, по крайней мере, не зная большего. Это случилось буквально сегодня… во время интервью на голливудской киностудии, к тому же. Жена Блэка, похоже, спасла его в конце, прыгнув с ним прочь прежде, чем ему навредили… но они определённо не убили второго Дракона. Мы сумели запечатлеть новое существо, и до, и после изначального конфликта. Мы усиленно работали над его опознанием и через Барьерные отпечатки, и через сканирования того, что мы ощутили от него с тех пор… так что, само собой, всё, чем вы сумеете помочь нам, будет принято с благодарностью…

Чарльз кивнул, глядя по сторонам, когда они дошли до поворота в туннеле.

Чу продолжал тоном, который теперь напоминал официальный отчёт, с которым он докладывался бы Чарльзу до его похищения.

Одна лишь знакомость речи видящего и его тона, когда тот вернулся к их привычной динамике, заставила Чарльза выпрямить позвоночник, расправить плечи и вновь стать тем видящим, которым он был до того, как Мири бросила его умирать в том мире.

— …Как вы знаете, изначально мы запрограммировали органику на уничтожение вампиров. Мы даже вбили личности конкретных вампиров, которые должны быть устранены первыми. Друг Мири, Ник Танака, их вампирский «король» Брик… несколько высокопоставленных бойцов в круге приближённых Брика… его главный заместитель, вампир, известный только как «Дориан», и так далее…

Выдохнув, Чу продолжал таким же тоном:

— …Позднее мы добавили в программу большинство приближённых Брика. Мы также недавно отточили приоритизацию этого списка с оценками и множественными сценариями, чтобы помочь активам выбирать мишени. Такую ошибку мы допустили на Гавайях. Мы дали им список мишеней, не расставив приоритетов. Это сбило с толку их системы, когда они столкнулись одновременно с несколькими мишенями из списка. Полагаю, мы исправили этот глюк…

— Они всё ещё запрограммированы на уничтожение вампиров? — спросил Чарльз.

— Да, сэр. Абсолютно. Они учтены в приоритизации, как и видящие. Блэк, похоже, поддерживает союз с кровососами даже после того, как они сокрушили наше руководство.

Чарльз вздрогнул, но Чу, похоже, не заметил.

— …Мы не знаем, то ли это из-за Ника Танаки, с которым они, похоже, примирились… или это как-то связано с другой вашей племянницей, которую вампиры обратили вскоре после убийства вашего брата.

Чу бросил на него слегка настороженный взгляд, после чего добавил:

— Мы стараемся по возможности следить за такими вещами, но наш аппарат разведки существенно сократился, как вы понимаете. Мы работаем в пределах наших возможностей и корректируем списки убийств соответствующим образом, где это кажется релевантным.

— У нас по-прежнему есть кто-то внутри?

Чу кивнул.

— Да. Пока что никого из наших главных разведчиков не опознали.

Чарльз на мгновение отвлекся, когда они вышли на свет после тёмного коридора, и он очутился в комнате с высокими потолками, похожей на пещеру. Он посмотрел на каменные стены, осознав, что лифт опустил его намного ниже, чем он осознавал.

Он посмотрел на ряды машин, лабораторных станций, водяных резервуаров с животными и частями живых существ, включая головы, конечности и туловища людей, видящих, вампиров…

Раздались аплодисменты.

Вздрогнув, Чарльз опустил взгляд.

Потом он их заметил.

Все лица, что он видел, ослепительно улыбались ему со всех сторон комнаты, с энтузиазмом хлопая в ладоши. Чем дольше он стоял там, тем громче становились аплодисменты. Чарльз видел на их глазах слёзы, и перед его глазами тоже всё размылось, поскольку он был тронут, видя и чувствуя их искренние эмоции.

И свет… живой свет.

Он снова окружил его, свет его людей.

Некоторые издали торжествующие вопли, и это тоже распространилось, и вот уже от каменных стен отражались крики словно целой огромной толпы, а не примерно двадцати учёных, которые каким-то образом избежали плена у Мири, Блэка и их бл*дских вампиров.

Впервые за многие недели… месяцы… Чарльз почувствовал надежду.

Он почувствовал надежду, и вместе с ней пришла решительность.

Он ещё не выбыл из игры.

Война ещё не объявлена.

Он мог это исправить.

Подумав, как то драконье существо нашло его и принесло обратно… подумав о процентной вероятности того, что это случится именно с ним среди всех миров и существ, к которым мог бы отправиться дракон-видящий… он почувствовал, как на его идеальных губах начинает зарождаться улыбка.

Он это исправит.

Он снова сделает всё правильным, даже если это будет последним, что он сделает в жизни.

В конце концов, он всегда был Счастливчиком.

Глава 23. Утро того самого дня

— Мы реально это сделаем? — я пробормотала это себе под нос, скорее обращаясь к себе, нежели к той, кто сидела рядом со мной на частном самолёте. — Видимо, мы рехнулись… все разом, коллективно…

Энджел, сидевшая рядом, фыркнула.

— Наверное, — весело отозвалась она.

Я собиралась сказать больше, но тут мой пёс, Пантер, сел.

Ранее он лежал, свернувшись на сиденье сбоку от меня. Это было сиденье рядом с проходом, так что, возможно, не лучшее место для пса, и тем более для длиннолапого, нескладного, наполовину выросшего щенка ирландского волкодава, но я посчитала, что ему там нормально, раз он сразу устроился на этом месте, затащив туда одеялко и плюхнувшись сверху.

Теперь он оживился, явно почуяв что-то в воздухе самолёта.

Глядя вдоль по центральному проходу и насторожив ушки, он радостно и счастливо гавкнул.

Он тут же начал вилять хвостиком.

По одному лишь этому лаю я поняла, кто это.

Ещё даже не повернув голову, я прекрасно знала, кого я увижу на борту самолёта, хотя какая-то часть меня не могла до конца поверить. Его белое как у призрака лицо появилось из-за двух синих занавесок, отделявших нас от кабины и зоны для стюардесс.

Некоторые видящие и люди на самолёте ахнули.

Я смотрела, как Ник настороженно идёт по проходу, поглядывая по сторонам как крадущийся кот. Я невольно переживала за него.

Я также не могла до конца поверить, что он здесь.

Мой взгляд сместился к его бойфренду-видящему, который всё ещё щеголял фингалом от излишне ревностного кулака моего мужа.

Я подождала, пока они оба дойдут до нашего ряда сидений.

— Тебе жить надоело? — с неверием поинтересовалась я.

— Возможно, — буркнул Ник.

Я наблюдала, как он плюхается на кожаное кресло напротив Энджел, в точности так, как он сделал бы это, будучи человеком. Разница лишь в том, что из-за его вампирского тела, схожего с глыбой бетона, сиденье самолёта застонало, плохо отреагировав на прибавившиеся килограммы и в целом неподатливость его нового телосложения.

— Ты прёшься на мою свадьбу без приглашения? — я скрестила руки на груди, притворно хмурясь.

Он невозмутимо приподнял бровь.

— В смысле? — он фыркнул. — Меня пригласили.

— Серьёзно? — я по-прежнему держала руки скрещенными. — Какой идиот это сделал?

— Ты сама это и сделала, — сказал Даледжем из прохода, вскинув бровь.

— О, — я выдохнула. — Точно, — посмотрев на Ника, я нахмурилась. — Но серьёзно… я говорила искренне, я хочу видеть тебя на приёме, но я думала, ты ни за что на свете не придёшь, Ник. Насколько я помню, ты так и сказал — ни за что. Ты рассмеялся мне в лицо.

Ник помрачнел, но не ответил. Потянувшись к шторке на овальном окне, он опустил её, хотя снаружи было темно.

Я невольно была рада его видеть, даже если приходить с его стороны было чистым безумием.

Может, с моей стороны было ошибкой приглашать его.

— Дело не только в тебе, — сказал Даледжем, услышав меня. — Он знал, что ты захочешь увидеть его там.

На сей раз Джем имел в виду не Ника.

Блэк. Блэк каким-то образом уговорил Ника прийти.

За этим стоял Блэк.

Ну естественно.

Посмотрев в овальное окно на темноту, я перевела хмурый взгляд на Ника. Я всё ещё не могла определиться, что я чувствую из-за того, что он рискует жизнью просто для того, чтобы увидеть, как я выхожу замуж. Особенно учитывая то, что этот спектакль затевался главным образом с целью привлечения внимания человеческих СМИ.

— Как ты вообще будешь смотреть свадьбу, если она случится среди бела дня? — спросила я, снова скрещивая руки на груди. — Разве солнце не превращает вампира в барбекю? Разве ты не должен вспыхнуть огнём, как только его лучи упадут на твою деликатную вампирскую кожу?

Я увидела, как Ник вздрогнул.

Подумав о своём выборе слов, я поморщилась.

Я забыла, что огонь в Таиланде и привёл к обращению Ника в вампира. Пожар, в котором мы его бросили.

Я и Блэк.

После вздрагивания Ник ровно посмотрел на меня, и его лицо оставалось лишённым выражения.

— Ты думаешь, я пропущу твою до абсурда расфуфыренную свадьбу мечты в пустыне Нью-Мехико? — он посмотрел на Энджел. — Или свадьбу Энджел, если на то пошло? — он фыркнул так, словно это самое нелепое, что он слышал в жизни. — Не дождётесь, доктор Фокс.

Он по-прежнему умудрялся выглядеть искренне оправдывающимся.

Я видела, как он украдкой оглядывается по сторонам, осматривает протяжённость салона, замечает прикованные к нам взгляды. Его руки оставались сложенными, широкие плечи напряглись. Судя по его выражению, он сомневался, что доберётся до самой свадьбы.

Как раз когда я подумала об этом, Ник посмотрел обратно на меня.

После небольшой паузы он подался вперёд, зажав ладони между коленями.

— Если честно, я с тобой согласен, — сказал он тихим голосом. — Это наверняка самоубийство.

Он глянул на Даледжема, который только что закончил убирать их ручную кладь и теперь поставил свой рюкзак на пол салона, после чего плюхнулся на сиденье посередине, рядом с Ником. Я заметила, как Ник посмотрел на фингал Джема и помрачнел, словно один лишь вид этого синяка всё ещё злил его.

Он глянул на меня, и его губы оставались хмуро поджатыми.

— Блэк сказал, что мы обязаны прийти, — ворчливо добавил он. — Он, бл*дь, настаивал. Если хочешь услышать правду, он вёл себя как мудак. Он также оплатил дорогу для Юми и Хирото.

Энджел расхохоталась, но я видела, что она ласково улыбается Нику, качая головой.

Ник бросил на неё беглый взгляд.

Я невольно заметила, что его хрустальные вампирские глаза сделались более расслабленными, когда он посмотрел на Энджел. Но они снова стали настороженными, когда он взглянул на меня.

— Он сказал, что ты никогда не простишь его, если я не приду, — добавил Ник. — Он сказал, «даже если она не признается в этом, бл*дь, она будет вечно припоминать мне это дерьмо»… и он не собирается «взваливать на плечи это дерьмо» во время его чёртова медового месяца, как он выразился.

Энджел снова усмехнулась.

Ник помедлил, словно дожидаясь, что я опровергну это или подтвержу.

— Он очень настаивал, что ты хочешь моего присутствия там, — сказал Ник, явно недовольный отсутствием моего ответа. — Он настаивал, Мири. Я пытался придумать отговорки, но он и слушать не стал. Я сказал ему, что мы никак не доберёмся вовремя, что нам придётся ехать на машине, поскольку я не могу лететь коммерческим рейсом… так что он сказал, что нам придётся добираться таким способом… на частном самолёте с тобой и Энджел… или он пошлёт за мной своих людей.

Даледжем издал фыркающий смешок.

Энджел тоже усмехнулась.

Ник наградил их обоих слегка раздражёнными взглядами, но в целом не сводил глаз с меня.

Когда я и в этот раз не ответила ему, он нахмурился, откинувшись на сиденье.

Через несколько секунд он убрал руки в стороны, когда мой пес, Пантер, спрыгнул с сиденья рядом со мной и подбежал к нему. Быстро растущий щенок запрыгнул к нему на колени и тут же начал лизать его лицо.

Я сдерживала улыбку, сохраняя суровое выражение.

Ник потрепал Пантера по голове и ушкам, почесывая и гладя его по спине и груди, всё это время не отворачиваясь от меня.

Я почти видела вопрос в его глазах.

Подумав об этом вопросе, я покачала головой.

— Я не говорила ему делать это.

Ник выглядел то ли обиженным, то ли облегчённым.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? Пожалуй, нам стоит немедленно сойти с самолёта, если…

Я рассмеялась.

— Хорошая попытка, Танака. Но нет. Ты летишь с нами.

Ник посмотрел на Энджел, которая была настроена ещё более непреклонно.

— Ты определённо летишь с нами, — сообщила она ему. — Даже не думай о том, чтобы сойти с этого самолёта, Никки. Ты потом проснёшься в ванной, наполненной святой водой и чесноком…

Тут Даледжем рассмеялся громче.

Люди на самолёте повернули головы, уставившись на нас.

Они отвернулись спустя пару секунд.

Ник продолжал сканировать ряды сидений, гладя и почёсывая Пантера. Его хрустальные глаза теперь выглядели обеспокоенными и весьма нервными.

До меня внезапно дошло, кого он ищет.

— Джакс и Кико летят на другом самолёте, — тихо сообщила я ему. — Декс уже в Нью-Мехико. Он улетел коммерческим рейсом прямо из Лос-Анджелеса.

— Где Блэк? — пробормотал Ник, по-прежнему оглядываясь по сторонам. — Ты забыла собственного мужа, док?

Энджел фыркнула, снова скрещивая руки на груди.

Я ответила Нику.

— Они с Ковбоем тоже летят на другом самолёте. Ну, ты понимаешь… традиция.

Лицо Ника слегка прояснилось, но он оставался напряжённым.

Когда он просто продолжил сидеть там, гладя щенка, Даледжем прочистил горло.

— А этот Дракон реально ушёл? — спросил Джем не таким приглушённым тоном. — Кажется странным, что он так быстро пришёл и ушёл…

— Так и есть, — сказала я, награждая его предостерегающим взглядом. — Он ушёл.

Меньше всего я хотела сглазить вещи в этом отношении.

Сила позитивного мышления и всё такое.

Двигатели начали набирать обороты.

Мы готовились к отправлению.

Я глянула вдоль по проходу, затем заметила стюардессу, которая с помощью жестов рук безмолвно спросила меня, хочу ли я ещё одно тройное капучино. Посмотрев на свою пустую чашку, я взглянула обратно на неё и благодарно кивнула.

Я не стала бы спать во время четырёхчасового перелёта, даже если на часах где-то два часа ночи.

Я никогда не спала на самолётах.

И я определённо не стану спать на этом самолёте.

Даледжем хмыкнул.

Когда я перевела взгляд, он улыбался в весьма сочувственной манере.

— Предсвадебный мандраж? — спросил он, кивнув на мою чашку из-под кофе.

— Типа того, — призналась я, покосившись на Энджел. — Ты вообще спала?

— Глаз не сомкнула, — подтвердила она.

Двигатели завывали всё громче и громче. Самолет покатился назад, отдаляясь от зоны посадки и почти полностью стеклянного терминала. Я позволила своему взгляду скользнуть по другим пассажирам, пока мы отъезжали от частного выхода на посадку, который Блэк арендовал в аэропорту Сан-Франциско специально для гостей свадьбы.

Большинство мест было занято.

На самом деле, все места, которые я видела, были заняты.

Многие люди смотрели на меня, пока я сканировала лица.

Все на борту определённо заметили нашу группу в задней части главного салона.

Я гадала, вдруг Туз, Хавьер, Элис или кто-то ещё из близких к Дексу людей прямо сейчас шлёт сообщение ветерану-морпеху. В этот самый момент кто-то из нашей команды может посылать фото и прямую трансляцию видео, которое показывало, что Ник и Джем расположились на кожаных сиденьях частного самолёта Блэка, играют с моим псом и шутят с остальными.

Эта мысль заставила меня поморщиться.

Это также вызвало новую волну нервозности, так и скручивающую нутро.

С другой стороны, эта нервозность и не уходила.

Последние двадцать четыре часа я так нервничала, что думала, что меня стошнит. И так было каждый раз, когда я делала паузу и позволяла себе задуматься.

Я не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так.

Это чувство было сродни ужасу.

Я искренне беспокоилась, что меня может стошнить во время самой свадьбы.

— Всё будет нормально, — заверил меня Джем.

Он улыбнулся, положив ладонь на бедро Ника. Я наблюдала, как он помассировал ногу Ника, а потом прислонился почти всем своим весом к плечу и боку Ника.

Джем продолжал изучать моё лицо и свет.

По-прежнему наблюдая за моим лицом, Даледжем добавил:

— Блэк поговорит с ним, na? До церемонии?

Я кивнула.

— Да. Он также хотел поговорить с Кико, хотя Джакс ей уже сообщил. Наверное, он попробует поговорить с ними одновременно, в пути, — невесело улыбнувшись, я покачала головой. — Подозреваю, он также хочет оценить ситуацию с Кико и Джаксом. И вселить в Джакса страх божий, чтобы тот не навредил его подруге, иначе он сделает с ним что-нибудь ужасное…

Джем широко улыбнулся.

— Бедняга Джакс.

Мой голос сделался более серьёзным.

— Вообще-то, у меня сложилось впечатление, что Блэк одобряет.

— Вот и правильно, чёрт возьми, — сказал другой голос.

Я подняла взгляд, с удивлением увидев стоявшего там Холо.

Я не видела, как он взошел на борт.

Честно говоря, я не могла поверить, что он стоит без посторонней помощи.

Он сделал вежливый вопросительный жест в мою сторону, указывая на кресло рядом со мной — то, что прежде занимал Пантер. Когда я кивнула и убрала с сиденья одеялко, с которым спал Пантер, Холо пробрался в нашу зону из шести сидений и аккуратно опустился на место, освобождённое моим псом.

Я видела, как он при этом морщился и вздрагивал.

Свою трость он убрал в пространство под сиденьем.

Устроившись, он нажал кнопки на внешнем подлокотнике кресла.

Я услышала, как заработал моторчик, откидывавший кожаную спинку назад.

Холо закрыл глаза.

Я нахмурилась, посмотрев на остальных, затем обратно на Холо.

— Тебе правда стоит здесь находиться? — спросила я. — Ну то есть, конечно, мы все тебе рады, но ты выглядишь дерьмово, брат.

Даледжем расхохотался.

Холо открыл один глаз, посмотрев на меня, затем на Джема.

— Мне нравятся свадьбы, — горделиво сообщил он мне. — Блэк сказал, что мне можно прийти. Он пообещал сделать так, чтобы оно того стоило. Он также сказал, что меня будет ждать специальное кресло-коляска, в том числе и на самой свадьбе… и меня индивидуально сопроводят, когда придёт время для космических тортиков.

— Космических тортиков? — переспросила я беззвучно одними губами, глядя на других.

Энджел пожала плечами, явно будучи не в курсе.

Даледжем выглядел слишком подчёркнуто невинным, чтобы я на это купилась.

Ник мыслями находился явно где-то не здесь.

Затем Пантер гавкнул и спрыгнул с колен Ника.

Я подумала, может, волкодав обиделся, что я отдала его кресло, но вместо этого он запрыгнул на Холо, заставив того охнуть. Не смутившись, Пантер устроился на сиденье, явно настроившись разделить его с раненым видящим.

Я фыркнула, закатив глаза из-за своего пса.

Пантеру было всё равно.

Он почти не смотрел на меня, устраиваясь поудобнее… и в итоге комок чёрной шерсти расположился наполовину на коленях Холо, наполовину в кресле рядом с ним, и Холо закинул руку на спину пса. Пантер лизнул его ладонь, затем положил лохматую голову на лапы и вздохнул.

От вида их двоих вместе в моей груди зародилась боль, за которой последовала интенсивная волна эмоций.

Я сжала руку Холо, подавляя ком в горле.

Вспомнив, как мертвецки бледный Холо лежал на полу здания на Калифорния-стрит, выглядя почти трупом, я крепче сжала его руку, вытирая глаза пальцами.

— Мы поручим тебе разбрасывать цветы по проходу к алтарю, — серьёзно сказала я ему. — Это подразумевает костюм, брат. И шляпу с цветами. Поскольку у нас нет маленьких племянников или племянниц или типа того… всё ложится на твои плечи, Холо. Церемония в твоих руках.

Видящий фыркнул, закатив глаза.

Затем он улыбнулся мне, сжимая мою ладонь пальцами.

Я посмотрела обратно на Ника.

— Я честно не могу решить, кто из вас больше сошёл с ума. Похоже, мне не судьба отметить собственную свадьбу, не боясь за жизни как минимум нескольких гостей.

Нахмурившись от собственных слов, я осознала, что говорю серьёзно.

— Правда, я беспокоюсь о тебе, — я посмотрела на Холо. — …О вас обоих. Вы оба уверены, что это хорошая идея? Вы не можете остаться на курорте и вместе посмотреть свадьбу в трансляции? Накидаться маргаритами вместе, отмокая в джакузи?

Вместо них ответил Джем.

— Блэк заверяет нас, что с Ником всё будет хорошо, — он посмотрел на Холо. — Я тоже немного беспокоюсь о брате Холо, но если он будет в кресле-коляске, и если мы найдём место, где он сможет расслабиться и вздремнуть во время празднества, с ним всё должно быть хорошо.

— Исключено, — погромче заявил Холо, всё ещё держа глаза закрытыми. — Космические. Тортики. Вы не лишите меня тортиков.

Энджел расхохоталась.

Холо продолжал тем же расслабленным тоном.

— Джакс говорит, что Кико принимает это. Когда мы говорили в последний раз, Джакс сказал, что Кико верит доку и Блэку в том, что Ник вернулся в норму… более-менее. Джакс считает, что с Кико всё будет хорошо. И ему ли не знать. Он практически купался в её свете.

Он снова приоткрыл один глаз, окинув взглядом собравшихся.

— Он сказал, что в целом она восприняла это хорошо. Он даже удивился тому, как хорошо она всё восприняла, если честно. Они оба куда сильнее беспокоились о Дексе. Не только в отношении Ника, но и в отношении их двоих, — Холо бросил на Ника предостерегающий взгляд. — В любом случае, я бы на твоём месте не стал приближаться к ней, вампир. Не там, где это увидит Декс… или кто-то из её друзей. То есть, все приглашённые.

Ник фыркнул, слегка закатив глаза, но ничего не сказал.

Я наблюдала, как его вампирские глаза — эти причудливо поразительные хрустальные радужки и абсолютно чёрные зрачки — смещаются в сторону овального иллюминатора, и идеально вампирские губы поджимаются в гримасе.

Теперь он стал вампиром.

Мне всё ещё приходилось временами напоминать себе, но по большей части я приняла это.

Я даже лучше понимала его эмоции по вампирской манере держаться.

Например, вот как сейчас.

Он был вампиром, не человеком, но если бы он до сих пор был человеком, то, подозреваю, его лицо приобрело бы зеленоватый оттенок от комментариев Холо касаемо Кико. Даже будучи вампиром, он всё равно умудрялся выглядеть так, будто его тошнит.

Он не приблизится к Кико… подозреваю, что он не сделает этого даже под дулом пистолета.

Ну, если только этот пистолет не будет держать сама Кико.

Пантер гавкнул.

Судя по направлению щенячьего взгляда, он гавкнул на Ника.

Даледжем протянул руку и стал массировать плечо своего бойфренда.

Пантер снова гавкнул. Это прозвучало почти как вопрос.

Типа «Эй, друг! Что с тобой не так? Я тебе нужен? Лизнуть тебя несколько раз? Потому что я всегда готов!»

Тут-то я осознала, что Ник плачет.

Он на моих глазах вытер лицо, пока Джем продолжал поглаживать его по спине.

Я не думала; я просто выпалила слова.

— Вампиры плачут?

Воцарилось молчание.

Ник покосился на меня.

— Прости, — я покраснела. — Прости. Просто… — я посмотрела на других. — Я не думала, что они действительно могут плакать. Не так как люди.

Даледжем наградил меня странным взглядом.

— Ты думала, он не может плакать?

— Ну то есть, если придётся, я бы предположила, что они плачут кровью или типа того.

— Плачут кровью? — Холо открыл глаза и в ужасе посмотрел на меня. Его лицо побледнело, исказившись в изящной гримасе. — Это отвратительно, босс. С чего бы, бл*дь, кто-то плакал кровью?

Всё ещё хмурясь, он закрыл глаза.

Его рука сжалась крепче, обнимая моего пса на его коленях.

— …Теперь этот образ будет стоять у меня в голове весь день, — проворчал он.

Сидевшая по другую сторону от меня Энджел расхохоталась.

Когда мы с Ником посмотрели на неё, она прикрыла рот ладошкой и отмахнулась. Её уши заметно покраснели.

Ник хмуро покосился на неё.

Джем продолжал поглаживать его по спине, а мы с Энджел смотрели.

Холо закрыл глаза, откинувшись на сиденье, но у меня было сильное подозрение, что он тоже смотрел — наверняка через Барьерную конструкцию, которая до сих пор объединяла нас всех.

Почувствовав эту конструкцию, я сообразила.

Не только я, Холо и Джем.

Все они наблюдали за Ником.

Каждый видящий на этом самолёте смотрел, как Ник плачет, пока Даледжем утешает его.

Видящие, которых не было на самолёте, тоже наблюдали за Ником; поскольку мы оставались связанными со всеми ними через конструкцию военного образца, каждый видящий в нашей команде мог его видеть.

Пока они все смотрели на моего самого давнего и самого близкого друга, я почувствовала, как что-то в сознании группы сместилось. Это было едва уловимым, но это ослабило узел в моей груди — тот, что появился сразу же, как только Ник вышел в салон из-за тех синих занавесок.

Конечно, Ник не мог этого ощутить.

Ник был вампиром.

Как и люди, он не был в конструкции. В отличие от людей, конструкция едва ли повлияет на психическое состояние людей, даже косвенно.

Но я чувствовала, что Холо заметил, и Ярли тоже, которая сидела на месте прямо перед нашими.

Я уловила, что Джем тоже заметил и посмотрел мне в глаза.

Бледно-зелёные глаза старшего разведчика заблестели, ещё сильнее контрастируя с поразительной фиолетовой каёмкой. Я видела там чистое счастье, пока он смотрел на меня.

Это счастье было вызвано не только тем, что Ник в безопасности. Не только из-за того, что теперь меньше членов команды Блэка активно хотело убить его бойфренда.

Счастье было вызвано самим Ником.

Они были влюблены.

Я знала это хотя бы потому, что Энджел твердила об этом несколько месяцев.

Но теперь я видела, что это отражалось в глазах Джема, в свирепом желании защитить, которое я чувствовала в нём, пока он массировал шею Ника сзади, пытаясь приободрить его.

Джем всё ещё всматривался в мои глаза, когда его губы расплылись в ослепительной улыбке.

Что-то в этой улыбке почти вызвало у меня зависть.

Я хотела чувствовать то, что чувствовал он. Я хотела ощутить это облегчение. Больше всего мне хотелось этого ощущения нового дня, нового мира… любви, которая побеждает всё. Я хотела почувствовать, что всё начинает налаживаться, что мы с Блэком сможем быть вместе, и всё сложится хорошо… всё будет замечательно.

«Всё будет замечательно, моя прекрасная сестра, — мягко пробормотал Джем в моём сознании. — Вы с Блэком сможете быть вместе, и всё сложится хорошо… для всех нас».

Я хотела в это верить.

Я правда, честно, абсолютно, стопроцентно хотела верить в это.

Но вопреки тому, что сейчас формально наступило утро дня моей свадьбы, дня, который мы с Блэком планировали несколько лет, дня, в наступление которого я не верила…

Ну, вот оно. В этом и проблема, собственно.

Я до сих пор не верила до конца.

Какая-то часть меня всё ещё не верила, что свадьба вообще состоится.

Даже сейчас я готовилась к тому, что кто-то врежется в бок самолёта, что все гарнитуры запищат сигналом тревоги из-за какого-то ужасного происшествия где-то в мире… которое опять заставит нас всё отменить.

Я ждала, когда кто-то скажет мне, что свадьба не состоится.

— Ну естественно, ты боишься этого, — пробормотал Холо рядом со мной.

Я посмотрела на него, но он не ответил на мой взгляд.

Тяжело вздохнув, он продолжал с закрытыми глазами.

— Какая это свадьба по счёту, бл*дь? — пробормотал видящий. — Седьмая? Восьмая? Десятая? Блэк сказал нам с Джемом, что самую первую он планировал ещё до нашего прибытия в это измерение… в Нью-Йорке. Очередное кричащее публичное мероприятие для СМИ, но ты так разозлилась на него за то, что он внедрился в ряды вампиров, что в итоге он несколько месяцев спал на диване. Он сказал, что ты съе*алась на Гавайи…

Холо сказал это достаточно громко, что рассмеялись не только мы с Энджел.

Я слышала смех Ярли, сидевшего рядом с ней Мэнни, Лоулесса в сиденье по другую сторону прохода, Люс, Пса, Туза.

Холо открыл один глаз, улыбаясь мне.

Затем закрыл обратно, поудобнее устраиваясь в кресле.

Я знала, что он прав.

Блэк даже не рассказывал мне о всех своих попытках спланировать церемонию для нас двоих.

Эти планы включали разные места (пляжи, пустыни, парк Золотые Ворота, Музей Изящных Искусств, церковь, буддистский храм), страны (Соединённые Штаты, Таиланд, Франция, Индонезия, Англия)… не говоря уж о разных штатах, городах, заведениях, времени суток, списках гостей… даже измерениях, поскольку Блэк поднимал эту тему снова, пока мы жили у его кузена.

Наши планы менялись столько раз, что я почти не помнила, когда мы впервые подняли этот вопрос, или почему на сей раз мы остановились на Нью-Мехико.

— Не теряй надежды, сестра, — пробормотал Холо.

Протянув руку, он сжал мою ладонь, которой я всё ещё сжимала его руку.

— Верь в нас… в твою семью. Верь, что в этот раз мы не позволим чему-либо случиться с вами.

Мои глаза защипало.

Я лишь кивнула, обдумывая его слова.

Я чувствовала надежду, да.

Я любила свою семью.

Я также доверяла им.

Но в глубине души я чувствовала, что ещё ничего не закончилось.

Я могла отложить это на один день.

Я могла позволить этому дню наконец-то состояться… день, которого мы с Блэком хотели много лет, даже если говорили себе, что нам всё равно, что мы уже женаты, и на бумаге, и в нашем свете, и к чёрту церемонию, и к чёрту всё остальное.

Я могла выйти замуж за Блэка в присутствии наших друзей.

Как только медовый месяц закончится, мы снова столкнёмся с реальностью.

Но сегодня я не буду думать об этом.

Сегодня я буду с Блэком, и сегодня я буду с моими друзьями.

«Это тоже реальность, сестра, — мягко напомнил мне Джем. — И в конечном счёте это единственная реальность, которая имеет значение. Единственная, что останется».

Посмотрев на него, я моргнула.

Затем, обдумав его слова, я наконец-то улыбнулась искренне.

Глава 24. Тот самый день

Двери курорта открылись, и я почувствовала, как глубоко вдыхаю… а потом выдыхаю… возможно, впервые за месяц.

Я посмотрела на Энджел, и она широко улыбнулась, а потом расхохоталась.

Взявшись за руки, мы направились к стойке регистрации, где уже стояли Даледжем и Ник, явно находившиеся в процессе оформления.

Прежде чем мы успели туда добраться, нас отвлекли три человека, двух из которых мы уже знали. Мэджик стиснула меня обеими руками, смеясь и подпрыгивая, обнимая меня за шею и заставляя прыгать вместе с ней.

Как только мы начали, я тут же рассмеялась, затем повернулась, чтобы обнять Девина, который стоял позади неё и смущённо улыбался.

— Где Фрэнк? — сказала я. — Где Джозеф и Джеральдин?

— Они на пути сюда, — сказал Девин, снова смущённо улыбнувшись и отстранившись из объятий. — Все в пути, Мири. Не волнуйся. Они, наверное, притащат сюда половину резервации… и ещё и соседние тоже захватят.

Я рассмеялась.

Я заметила третью персону, присоединившуюся к нам.

Она выглядела знакомой, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить. Она стояла и ждала, улыбаясь от уха до уха, одетая в белое обтягивающее платье, бирюзово-белые сережки, бирюзовое ожерелье и сандалии.

Девин увидел, что я смотрю на неё, и взмахом руки подозвал её ближе, улыбнувшись мне.

— Эй, ты помнишь Кристал? Она и Хуана попросились помогать с приготовлениями к церемонии… все спа-процедуры, маски для лица, солевые скрабы. Всё такое, что вы можете сделать до того, как Джонас приедет сюда для свадебных приготовлений. Она говорит, что помогала тебе и Энджел ранее? Когда вы приезжали сюда с визитом?

Я моргнула, затем повернулась, уставившись на неё.

Я совершенно забыла про ту поездку.

Казалось, что прошло миллион лет с тех пор, как Блэк вызвал меня сюда из-за странных иномирных вампиров, которые появились в пустыне Нью-Мехико.

Я была на Гавайях, когда Блэк отправился в Нью-Мехико.

Не разговаривала с ним.

Ну, так выразился Блэк.

Конечно, я говорила с ним… по телефону, имеется в виду… потому что я как будто никогда не была в состоянии не разговаривать с Блэком, даже когда мне хотелось его убить… но после Нью-Йорка мне всерьёз нужно было отдалиться от него. Настолько, что я не всегда отвечала на его звонки даже на расстоянии нескольких сотен тысяч миль.

Настолько, что в первые несколько недель я вообще не могла разговаривать с ним.

— Конечно, помню! — я улыбнулась в ответ на смущённую улыбку Кристал. — Если честно, я не представляю, как ты помнишь нас, — добавила я после небольшой паузы. — Учитывая то, какой здесь, должно быть, постоянный поток людей.

Энджел обняла Кристал и просияла.

— Говори за себя, док, — сказала она мне, притворно хмурясь. — Я была бы оскорблена до глубины души, если бы Кристал не запомнила меня.

Она подмигнула Кристал, и её тон сделался сухим.

— Мири была дурочкой и осталась всего на несколько дней, — сказала Энджел, мотнув головой в мою сторону. — Мы с Ковбоем вернулись сюда и пробыли здесь несколько недель. Когда мы не жрали тако килограммами, и он не таскал меня лазить по скалам, кататься на лошадях или прыгать с парашютом… я затаскивала его сюда.

— То есть, никакого сна? — невинно поинтересовалась я. — Никаких прыжков в бассейн? И вы даже не напивались маргаритами в хлам?

Она отмахнулась от меня, и её луизианский акцент сделался сильнее.

— Мы нашли время и для всего этого тоже. Среди… прочего.

Она многозначительно поиграла бровями, и я рассмеялась.

— Ты чудик, — сообщила я ей.

— А время утекает впустую, — напомнила нам Кристал, и её тон внезапно сделался деловитым. Она хлопнула в ладоши, затем стала жестикулировать так, будто загоняла двух особенно упрямых коровок в хлев, и показала нам в сторону спа.

— У нас сегодня плотное расписание, леди. Так что топ-топ ножками. Вам придётся упражняться в остротах, пока над вами будут трудиться…

Я рассмеялась, качая головой.

— И естественно, мы тебя запомнили, — добавила Кристал с притворной укоризной. — Боже, ты в курсе, что ты типа… супер-знаменита, верно? Мы с Хуаной просто одержимы. Общими усилиями мы точно собрали все статьи о тебе и боссе с тех пор, как вы побывали здесь в последний раз. Типа, серьезно… все до единой. Это ещё не считая всех фоток, журнальных разговоров, онлайн-фанклубов и групповых чатов. Мы следили за вами всеми со времени вашего последнего визита… практически с тех пор, как мистер Блэк купил это место. Мы только что смотрели на великолепные фото вас двоих на Гавайях…

Я постаралась сохранить улыбку на лице, вспомнив, как могли звучать заголовки некоторых статей.

Террористы. Убийцы.

Пришельцы. Вампиры.

Должно быть, она заметила что-то на моём лице, потому что она рассмеялась.

— О, не волнуйся, милая. Мы знаем, что они печатали всякий бред. Но нам нравилось видеть, где вы были. Так много гламурных мест! А потом ещё все эти безумные истории о случившемся в Сан-Франциско, и как вам пришлось помогать правительству…

Она умолкла, глянув на Девлина, который провел рукой под своим подбородком, пытаясь заткнуть её жестом.

Она моргнула, густо покраснела и повернулась обратно ко мне.

— Ну так вот, мы распланировали для вас двоих всю первую часть утра! — она снова просияла. — Надо сказать, мы изрядно повеселились, планируя всё. Босс позвонил нам с предложениями, и сегодня утром прислали ваши платья… и стилист-консультант мистера Блэка отправил нам предложения причесок, которые мы можем показать вам обеим. Всех остальных сегодня выгнали из спа… это место в вашем распоряжении для сегодняшней вечеринки. И никакой прессы! — твердо добавила она. — Босс нанял кучу охраны и предельно ясно дал понять, что не желает видеть здесь никаких стервятников до тех пор, пока не начнётся церемония.

Её энтузиазм и приятность словно тонизировали.

Я помнила, что раньше её акцент был менее заметным.

Практически всё то время, что мы были здесь, она скрывала свой акцент, но теперь я поймала себя на мысли, что она наверняка выросла в Техасе.

Откуда бы она ни происходила, когда она закончила говорить, я едва сдерживала желание обнять её.

Вместо этого я обхватила руку Энджел и прижала её к своему боку.

— Всё это звучит изумительно, — сказала я ей и глянула на Хуану, когда осознала, что она присоединилась к нам в какой-то момент речи Кристал. Она просто стояла и улыбалась, будто была безумно рада просто быть здесь. — Нам сначала стоит оставить вещи в номере… а потом мы все ваши…

Энджел рассмеялась, потянув меня за руку и склонившись к моему уху.

— Думаю, о вещах позаботились и без нас, — громко прошептала она, улыбаясь Кристал и Хуане. — Ты реально ещё не привыкла быть богатой, да, док? Или не привыкла к тому, как устроены отели?

Я окинула взглядом красно-чёрный ковер с узорами навахо, лежавший поверх каменной плитки, и осознала, что Энджел права. Наш багаж уже унесли, а я так витала в облаках, что даже не заметила.

Энджел уже тянула меня в сторону спа, и я пошла за ней вполне охотно, хотя какая-то часть моего света на мгновение поискала Блэка.

«Никакого жульничества, — тихо пробормотал он. — Не помогай мне жульничать. Я и так на стены лезу, док».

«Блэк…»

«Нет. Никакого жульничества. Я серьёзно».

Он послал мне крохотный импульс тепла, затем скрылся из моего света.

Я хотела тако.

Я хотела чипсы и гуакамоле.

Я хотела сидеть в джакузи, пить маргариту со льдом, смотреть на голубое небо Нью-Мехико. Я хотела ничего не делать три, пять… может, двенадцать… часов.

К сожалению, это был не такой день.

Не то чтобы я возражала против лелеяния другими способами.

Я знала, что желание спрятаться в джакузи курорта отчасти было нервозностью.

Кристал и Хуана делали всё возможное, чтобы меня успокоить.

Массаж заставил меня буквально растаять.

Сауна и душ, которые последовали за ним, были изумительными.

Маски для лица, депиляция воском, смягчающие процедуры для волос, педикюр и маникюр, ароматерапия, акупунктура и всё остальное, что они делали со мной, пока я куталась в пушистый халат, пила шипучие напитки и смузи, болтала с Энджел, пока они делали всё то же самое с ней… всё это было очаровательным, но под конец странно выматывающим.

Затем появились Джонас и его команда.

Стилист из Нью-Йорка хищно улыбнулся при виде меня, будто наступило Рождество, и я предложила ему гору подарков.

Он с его командой заполонили все спа воздушными поцелуями, шутками, неодобрительным бормотанием из-за той или иной штуки, которую уже сделали со мной, а также с точностью до миллиметра осмотрели мою кожу, лицо, волосы, губы, глаза, ресницы, пальчики на ногах, спину и даже халат, который на меня надели.

Затем Джонас поиграл с моими волосами и объявил, что они сделают мне стрижку.

Он надел на меня куда более шелковистый халат и заставил кружиться до головокружения, чтобы он смог определиться с финальными штрихами касательно того, как платье должно облегать мой силуэт, и как уложить мои волосы, и как я выглядела под разными углами.

Затем Джонас и его люди завесили белыми простынями каждое зеркало в нашей части спа, чтобы мы с Энджел не смогли посмотреть на себя, пока он не закончит с нами.

Под конец его предварительных игр брови Энджел взлетели так высоко, что я почти ожидала, что она скажет им забить на неё, спрячется в своей комнате и оденется сама.

Слава Богу, она этого не сделала.

Нас обеих усадили в кресла, и люди Джонаса взялись за работу.

Они шикали на нас, когда мы пытались говорить друг с другом.

Джонас включил тихую музыку, принес нам фруктовые коктейли с шампанским и клубнику.

Затем он сказал нам закрыть глаза… «и просто позвольте этому случиться, дорогуши».

Я подчинилась, и потом Джонас с его людьми принялись подравнивать и укладывать наши волосы, одевать нас, накладывать макияж, красить ногти на руках и ногах, втирать лосьоны в наши плечи, руки, ладони, грудь… практически соединяя все эстетические штрихи воедино на мне и Энджел для самой церемонии, поскольку Блэк заплатил Джонасу за создание образов для нас обеих.

Для Энджел это означало выстраивание образа вокруг платья, которое она выбрала.

Для меня миссия была менее конкретной.

Мы с Блэком были настолько заняты работой, киборгами-убийцами и путешествиями в другие измерения… что я просто попросила Джонаса выбрать для меня всё, от платья до туфель и всего, что между ними.

Не думаю, что когда-либо видела Джонаса таким счастливым.

Теперь я гадала, не было ли идиотским поступком доверить всё это кому-то другому.

Блэк заверил меня в том, что всё будет хорошо, что Джонас — гений своего дела, но не буду врать, я чертовски сильно нервничала. Не иметь возможности видеть себя в зеркале, пока он постепенно создавал мой образ по кусочкам, тоже не помогало.

Когда они добрались до платья… последних штрихов с его подгонкой… затем уложили мои волосы в причёску, которая и будет на церемонии… затем чулки, подвязки, трусики, бюстгальтер с открытой спиной… затем наконец-то надели платье… наложили макияж… обули мои ноги в туфли… затем ещё несколько штрихов в волосах, макияже, вплели несколько цветков… и внезапно они закончили.

Они наконец-то позволили нам обеим посмотреть в зеркало.

Я стояла рядом с Энджел, мечтая стоять рядом с кем угодно, кроме неё.

Энджел выглядела как супермодель.

Она выглядела так, будто ей предстояло пройтись по подиуму в Париже или, может, выйти на главную сцену известного на весь мир театра в качестве балерины.

Она серьёзно выглядела как модель с журнального разворота. Её волосы были искусно уложены на голове идеальными замысловатыми косичками, переплетаясь с крохотными полевыми цветами и гипсофилами, а также с несколькими акцентами из жёлтых и бледно-розовых бутончиков.

На ней было надето платье, достойное Золушки на балу — поразительно белое, подчёркивающее её узкую талию, без лямочек, чтобы показать её загорелые плечи и идеальную кожу, с кружевными перчатками, белыми чулками, туфлями на абсурдно высоких каблуках, украшенными жемчугом, и с глубоким декольте.

Всё в ней выглядело изящным и точёным, даже абсолютная белизна платья, идеально гармонировавшая с сатиновыми туфлями и длинной фатой.

Наблюдая, как Джонас и его команда создают её образ, порхая между нами двумя, я не могла представить, как я смогу выглядеть хоть вполовину так же красиво.

Энджел всегда обладала качеством, которому я завидовала (и Джонас уловил это и подчеркнул каждой выбранной для неё деталью) — царственная, достойная королевы манера держаться, которая мгновенно заставляла людей замечать её.

Конечно, от Энджел я знала, что это могло отпугивать людей.

Она шутила, что это играло ей на руку для работы детективом по расследованию убийств… но уже не помогало с бойфрендами.

Однако Ковбой был не таким, как большинство парней.

Он совершенно точно сойдёт с ума, когда увидит её.

Но Энджел уставилась на меня, и её глаза блестели. Она как будто собиралась заговорить, но Джонас поднял руку, и его голос прогремел в маленьком пространстве.

— АБСОЛЮТНО. НИКАКИХ. РАЗГОВОРОВ. МОЛЧАТЬ!

Энджел закрыла рот, стараясь не рассмеяться.

Затем два ассистента Джонаса стянули белые простыни, и я оторвала взгляд от Энджел, сосредоточившись на собственном отражении в зеркале.

Признаюсь, это слегка шокировало меня.

Может, даже не слегка.

Я едва узнала саму себя.

Ну то есть, я видела кусочки того, что он надевал на меня, так что это не должно было стать таким абсолютным сюрпризом, но почему-то всё равно стало.

Он подстриг мои волосы короче, чем я осознавала.

Платье также выглядело иначе, чем я ожидала, посмотрев вниз, когда они надели его на меня. Под другим углом оно выглядело совершенно по-другому… и в зеркале в полный рост оно смотрелось вовсе не так, как его видела я, глядя сверху вниз. С моей точки зрения я видела лишь кучи легкой ткани, спадавшей и образовывавшей кучу с текстурой пышных цветков.

Но когда я посмотрела в зеркало, эти кучи легкого материала, которые я теребила и гладила пальцами, теперь выглядели как густые соцветия бело-костяных роз с едва различимыми чёрными и золотыми акцентами.

В зеркале эти акценты мерцали и придавали платью глубину, отчего казалось, будто ткань присыпана золотой пылью.

Верх состоял из кружевного корсета с вырезом сзади, но спереди бюст был не таким открытым, и светлая, бело-костяного цвета ткань плотно облегала меня, будучи на тон темнее платья Энджел.

Вместо безрукавого верха у моего платья имелись легкие рукава, спадавшие ниже плеч и крепившиеся к более плотному корсету. Рукава были из того же воздушного материала, что и нижняя часть платья, и мерцали легчайшим золотистым оттенком.

Такое чувство, будто нижняя часть моего тела была окутана облаками из перьев цвета слоновой кости, которые контрастировали с плотным корсетом и моими чёрными волосами, которые они оставили практически распущенными. Мягкие волны подчеркивались золотистыми и бледно-зелёными цветами.

Я выглядела такой другой, что честно не знала, как реагировать.

— Теперь-то мне можно говорить, мать твою? — заворчала Энджел на Джонаса, положив руки на бёдра.

— Нет, — надменно ответил Джонас.

Сказав это, он подмигнул мне, затем посмотрел обратно на Энджел.

— Ты великолепна. Ты знаешь, что выглядишь великолепно, свободна, — сообщил он ей, царственно махнув рукой.

Я расхохоталась, но Энджел наградила его изумлённым взглядом.

— Ты не притронешься ни к единому волоску на голове этой женщины, — сказала она, показывая на меня. — Ни. К. Единому. Волоску. Она выглядит идеально.

— Уходи, невозможная женщина… я должен поговорить с ней, ибо её муж настоял, чтобы я поговорил с ней, как только закончу свою часть работы.

Я нахмурилась, но когда Энджел вскинула бровь, глянув на меня, и я кивнула, сообщая ей, что она может уйти.

Как только она вышла из заднего помещения в переднюю часть, которую мы использовали как вестибюль для самой свадебной церемонии, Джонас повернулся ко мне.

Из надменного он тут же сделался обеспокоенным.

— Ты очень тихая, моя дорогая, — сказал он, и это беспокойство отразилось в его голосе. — Твой муж сказал мне, очень-очень серьезно, что что бы я ни делал, чтобы приготовить тебя, я должен сделать тебя счастливой. Он сказал, что у него найдутся для меня очень, ОЧЕНЬ суровые слова, если я хоть как-то вызову у тебя неприятные чувства в отношении тебя самой, или покажу тебя в каком-то неприглядном свете.

Что-то в том, как он это сказал…

…ударило меня как кулаком под дых.

В третий или четвёртый раз за утро я снова сдерживала слёзы.

Поначалу я даже не понимала, почему.

Я знала, что соскучилась по Блэку.

Я скучала по возможности просто проводить время с ним.

Я скучала по таким вещам, как наши совместные пробежки, наши утренние тренировки, сёрфинг и ужины вместе.

Я не помнила, когда в последний раз мы просто занимались нормальными вещами.

Такими вещами, которые мы делали до острова Мангаан.

Такими вещами, которые мы делали до того, как мой дядя слетел с катушек и решил поработить большую часть человеческого мира.

Подумав о Чарльзе, я одновременно ощутила печаль из-за того, что он не здесь, и искренне задавалась вопросом, почему я его не убила.

Никогда в жизни я не презирала его так, как сейчас — за его глупые одержимости, страхи, паранойю из-за людей и за то, что он практически испортил все для всех.

Мой дядя, при всём его интеллекте, был идиотом.

Он так сильно боялся будущего, что решил создать худший из возможных миров просто для того, чтобы это не застало его врасплох. И в итоге Чарльз передал свои страхи всему миру, превратив свои кошмары во всеобщую реальность.

Я попыталась выбросить это из головы.

И всё же в глубине души я оплакивала нормальную жизнь, которая была у меня когда-то, даже с Блэком. И снова я вспомнила, как мало такой «нормальной жизни» в последнее время было у меня с Блэком.

Временами я забывала, что он бывает невероятно милым.

Я забывала, что нам нравилось много общих вещей.

Я забыла, как мы говорили о том, чтобы побывать в Санта-Круз, отправиться в поход, научиться нормально кататься на доске… и может, вернуться, типа, к расследованию преступлений.

Блэку искренне нравилась работа частного сыщика.

И мне тоже… хотя я не осознавала это до конца, пока не лишилась такой возможности.

Так просто было забыть те версии меня и Блэка.

— О, любовь моя, — Джонас, казалось, искренне сгорал со стыда. — Я расстроил тебя! Что такое? Мы можем содрать с тебя это платье, моя дорогая. У меня есть для тебя и другие варианты…

Я уже качала головой.

Прочистив горло и не желая прикасаться к глазам, чтобы не испортить изумительный макияж, наложенный визажистом Джонаса, я ещё раз покачала головой.

— Исключено, — сказала я. — Ты, мой дорогой друг, не станешь менять вообще ничего.

Глава 25. Под сине-белым солнцем

Джакс окинул взглядом зону рассадки гостей под открытым небом и был слегка потрясён.

Подключённость к главной охранной конструкции немного давала ему почву под ногами, но одна лишь численность гостей всё равно ошеломляла его.

Это место было кошмаром для любой охраны.

Хотя люди Блэка и рассредоточились между гостей, и Джакс знал, что снайперы следили за всей церемонией сверху… затевать такое мероприятие было откровенным безумием.

Джаксу уже сказали, что это лишь для самой церемонии и для официального приёма — то есть, для того, который включал всех гостей свадьбы.

После этого они сделают прием/мини-церемонию для видящих/людей/гибридов, и отсюда уведут всех, кто не был близким другом или частью круга приближённых для кого-либо из пар.

Но эта часть?

Эта часть была чистым безумием.

Джакс видел крытую зону с одной стороны от главного прохода и сцены — там гости-вампиры прятались от солнца Нью-Мехико. Пресса свободно перемешивалась с людьми вроде родителей Ника Танаки, которые, видимо, приходились Мири практически приёмной семьей после гибели её родителей и сестры, не говоря уж об их близких отношениях с Энджел, которая выросла по соседству с Ником Танакой.

Родители Энджел тоже находились здесь; они были в разводе и, похоже, ссорились.

Также приехали тети, дяди и кузены Энджел из Луизианы.

Ковбой (настоящее имя: Элвис Доусон Грейвс, как сегодня узнал Джакс) тоже имел друзей и родственников из Луизианы. Некоторые из них выглядели так, будто только что выбрались из болота и надели тот же костюм, который надевали на каждое собеседование, свадьбу и похороны в их жизни, начиная с восемнадцати лет.

Каким-то образом Блэк притащил несколько кузенов и кузин Мири из индейских резерваций на Северо-Восточном побережье Соединённых Штатов и Канады.

Это были те самые странные гости, которых можно встретить на любой свадьбе.

Куда более странным аспектом всего этого было то, что данные люди смешивались с репортёрами крупных модных и голливудских журналов, не говоря уж о телеканалах… и кинозвёздах, ведущих ток-шоу, членах клуба миллиардеров Блэка, которые явно не знали, как взаимодействовать с нормальными людьми.

Этот список включал пиратов Уолл-стрит и техно-индустрии, нескольких известных музыкантов, как минимум одного киномагната и ещё несколько лиц, которые были смутно знакомы Джаксу из человеческого мира, но он так и не сумел их опознать.

Здесь присутствовало как минимум пять настоящих кинозвёзд.

Джакс толком не знал, кто они такие, но дети навахо сходили с ума и визжали при виде как минимум одного мужчины-звезды, у которого, видимо, имелась индейская кровь.

Джакс видел этого парня и, если честно, не понимал их восторгов; мужчина был привлекательным, но выглядел слегка придурковатым.

Не помогало и то, что он вырядился в ярко-синий смокинг с туфлями из красной кожи и галстуком-боло, а его волосы выглядели так, будто он вместо стрижки сунул голову в блендер.

Грант Стил, тот друг-ведущий Блэка, был там.

В толпе также мелькало несколько военных типов. Не только команда, которая работала под началом полковника, пока тот ещё был жив (хотя и они тут присутствовали), но и несколько настоящих генералов и адмиралов в парадной униформе.

Все бродили туда-сюда так, будто они находились в зоопарке, а другие гости свадьбы были животными. Члены семьи глазели на кинозвёзд, генералы и политики глазели на вампиров и видящих, которые ходили с оружием.

Большая часть самых близких и дорогих для Блэка и Мири гостей или сидели в отведённых для них зонах, таращась на хаос вокруг с ошеломлёнными выражениями как олени, застывшие в свете фар, или же занимались тем же, чем и сам Джакс — бродили по вечеринке и притворялись гостями, хотя они носили при себе оружие и гарнитуру и высматривали потенциальные проблемы.

Коммуникации в конструкции были безумными.

У Джакса имелись отведённые ему задачи, но хоть всё и было строго организовано, происходящее всё равно ошеломляло его — столько людей посылали снимки (в основном потому, что они опознавали гостей и убеждались, что те должны здесь присутствовать) и обсуждали уязвимости данного места.

В его гарнитуре раздался голос по приватному каналу.

— Прекрати беспокоиться, — мягко поддразнила она его.

— А кто беспокоится? — пробормотал он в ответ.

— Я отсюда вижу твоё лицо. Ты выглядишь так, будто тебя окружают вражеские солдаты, замаскировавшиеся шляпками с цветочками и дизайнерскими сумочками.

— Я практически уверен, что так и есть, — сказал Джакс, вскидывая бровь и глядя в её сторону.

Кико рассмеялась, и он почувствовал, как по его свету пронеслась волна жара.

Он правда не хотел, чтобы она сюда приходила.

Он понимал, насколько это безумно нереалистично, учитывая то, кем она приходилась не только Блэку, но и Мири, Энджел и Ковбою… но его отношение к ситуации не изменилось. Знание, что где-то в этой толпе ошивается Ник Танака, наверняка притаившийся с остальными кровососами, не помогало.

Вообще не помогало.

— Серьёзно, — сказала она. — Тебе надо остыть, Джакс. Босс обо всём позаботился… всё пройдёт по плану.

— Если только сюда не явятся роботы-убийцы, — пробормотал Джакс. — Если только они не пришлют беспилотник, чтобы расстрелять всех гостей свадьбы… или кому-нибудь из вампиров не захочется пить… или тот чокнутый чувак-дракон не заявится снова…

Кико опять рассмеялась.

— Ты такой милый, когда превращаешься в маленькую стрессованную мартышку.

Джакс ощутил, как по его свету пронёсся очередной прилив жара.

— Я милый? — переспросил он, притворно оскорбившись. — Маленький?

— Ну, я же сейчас не могу сказать то, что я думаю на самом деле, верно? Мало того, что я на свадьбе, так ещё и мы оба формально при исполнении.

Как раз когда она сказала это, их перебил другой голос.

— Эй, вы двое, прекратите флиртовать, — пошутил Туз. — Мы все видим, что вы смотрите друг на друга… и мы видим горящий индикатор приватного канала на ваших коммуникаторах.

— Иди нафиг, — бодро отозвалась Кико.

— Ц-ц-ц, — перебил Хавьер. — Какие выражения. И от такой сексуальной женщины в свадебном наряде…

Джакс ощутил проблеск реакции на слова другого.

Он понимал, что это нелепо.

В то же время он чувствовал взгляды, прикованные к Кико.

Он мог рационально сказать себе, что большинство этих взглядов принадлежит её друзьям, которые до сих пор сильно беспокоились о ней и проверяли, в порядке ли она. Он чувствовал облегчение в некоторых из них, особенно в людях — потому что она правда в порядке и не слетала с катушек от присутствия Ника здесь.

Но Джакс уже сцепился с некоторыми из них.

Ну… с одним из них.

Декса один раз уже пришлось физически сдерживать.

Ну… даже дважды.

Ветеран войны умудрился быть относительно запугивающим, хотя Джакс был видящим, а Декс — сорокалетним человеком, пусть и весьма крупным сорокалетним человеком в хорошей физической форме. Честно говоря, Джакс был слегка шокирован, когда Декс бросился на него в первый раз.

Они только что сошли с самолёта, и Джакс держал Кико за руку.

Видимо, это взбесило Декса до такой степени, что он вышел из себя.

Позднее, когда Кико выбралась из бассейна в крошечном небесно-голубом бикини, Джакс открыто пялился на неё и подозвал к себе, чтобы прошептать кое-что на ушко.

Декс снова попытался ударить его.

В обоих случаях друзья Кико и Декса среди команды Блэка сдержали его и успокоили словами. Кико тоже отчитала его, особенно во второй раз.

Джакс даже не знал, что сделать или сказать, если честно.

Он подумывал сказать морпеху, что у них ещё не было соития, но подозревал, что это тоже добром не кончится. Это также казалось ему лицемерным, учитывая, что Джакс совершенно точно собирался позже попросить её о соитии… скорее всего, той же ночью… и она просила его о соитии как минимум трижды.

Джакс отказывался лишь из-за неудачного момента и ситуации: открытая конструкция, и Кико откровенно поделилась своими переживаниями о том, что сделал Ник, и Джакс не хотел делать это тогда, когда их с высокой вероятностью прервут или подслушают.

Однако все причины не заниматься с ней сексом становились менее убедительными, особенно после того, как он увидел её в бледно-золотом платье подружки невесты, которое она надела на церемонию.

Для этого они отвели два ряда и посадили там женщин и мужчин со стороны Блэка и Мири, одетых в золотистые платья и чёрные смокинги, а также женщин и мужчин со стороны Блэка и Ковбоя, одетых в бледно-зелёные платья и чёрные смокинги.

Теперь они все стояли на наклонном помосте, который вёл к главной сцене, и Джакс вынужден был признаться, что симметрия завораживала его.

У людей свадьбы были намного более церемониальными, чем хаотичные свадьбы видящих, к которым он привык на Старой Земле.

Опять-таки, он и на тех свадьбах редко бывал.

Из-за такого масштабного порабощения его вида, полноценные свадьбы видящих, организованные с размахом, были редкостью в том мире.

По той же причине он с нетерпением ждал сегодняшней вечеринки, которая состоится после того, как все посторонние уйдут.

Заиграла музыка.

Пока разум Джакса витал в облаках, люди начали по-настоящему рассаживаться по местам.

Выдернув себя из прошлого и отведя взгляд от Кико в золотистом платье, чтобы осмотреть остальную часть сцены, он осознал, что Блэк и Ковбой уже стоят там, оба одетые в смокинги и замершие абсолютно неподвижно.

Джакс в последний раз подметил Кико, стоявшую с той стороны сцены, которая отводилась для Блэка и Мири — заметил, что она стояла перед Кэлом, человеческим другом Блэка, который владел рестораном в районе Норд-Бич в Сан-Франциско.

Рядом с ними стояли Ярли и Мэнни, далее Декс и Джина, психиатр и одна из давних подруг Мири. Лоуренс «Ларри» Фаррадэй, адвокат Блэка, стоял рядом с Кевином Лоулессом, одним из давних вьетнамских приятелей Блэка; чуть повыше них стояли люди по имени Майя и Наоми, которые, видимо, были человеческими сёстрами Ника Танаки.

Третья сестра Танаки стояла со стороны Энджел и Ковбоя, рядом с Псом из резервации навахо. Истон стоял с человеческой женщиной по имени Люси, которая была другом детства и кузиной Ковбоя из Луизианы. Туз и Мика стояли дальше, за ними сестра Энджел Лара и давний друг Ковбоя… откуда-то там. Ещё одна кузина Энджел стояла со сводным братом Ковбоя в самом конце, и таким образом, с обеих сторон было по пять пар.

Джакс знал, что они исключили нескольких людей.

Фрэнк Блэкфут попросил не включать его, поскольку он был занят организационными моментами.

То же самое с Девином, который также работал на курорте.

Сам Джакс попросился в охрану, отчасти для того, чтобы Холо не чувствовал себя брошенным в стороне, поскольку он был ранен и не мог легко участвовать.

Само собой, там не стояли Даледжем и Ник.

Никому не приходилось уточнять, почему они там не участвовали.

Джакс скользнул взглядом по собравшимся, замечая, что Туз и Мика шутливо тычут друг в друга пальцами и смеются, и что Кико и Кэл тоже тихо переговариваются.

Ковбой и Блэк просто стояли там, не шевелясь.

В центре между ними стоял Алекс Холмс, который будет проводить церемонию для обеих пар.

Музыка становилась громче, и все в зале притихли, вытянув шеи, чтобы посмотреть в другой конец длинного, усыпанного цветами прохода.

Джакс обернулся вместе со всеми остальными, повернув верхнюю часть туловища на сиденье.

Затем он увидел их и непроизвольно улыбнулся.

Говорят, что своя свадьба всегда проходит как в тумане.

Неизвестно, кто это говорит, но, как это часто бывает с такими выражениями, это оказалось правдой.

Я помню лишь несколько моментов, то тут, то там.

Я помнила, что перепугалась до усрачки, когда увидела, как все эти люди смотрят на меня… разинув рты, разглядывают моё лицо, тело в платье, волосы и макияж, который использовал Джонас, чтобы воссоздать образ, придуманный им.

Оглядываясь назад, я нахожу этот страх весьма нелепым, учитывая то, как прошли мои последние несколько лет, или даже учитывая те годы, что я провела на войне с Ником, когда мы оба были настолько молоды, что это было как будто в другой жизни.

Нелепый или нет, но этот страх едва не заставил меня задыхаться.

Я думала, что у меня случится паническая атака или обморок.

Я снова забеспокоилась, что меня может стошнить на полпути к алтарю.

В какой-то момент я всё-таки пошла вперёд.

Думаю, кто-то подсказал мне, или даже ткнул пальцем, или подтолкнул в поясницу. В любом случае, Энджел уже пошла вперёд, и я на каком-то автопилоте последовала за ней… опять-таки, вполне вероятно, что я сделала это после тычка Джонаса или кого-то другого из стилистов, которые стояли позади меня.

Я скорее чувствовала, нежели видела камеры.

Честно говоря, я вообще не помню, чтобы видела что-то.

Я шагала по лепесткам цветов на абсурдно высоких каблуках и видела кучу лиц, и знакомых, и незнакомых, и все они смотрели так, будто едва узнавали меня.

Некоторые лица выделялись.

Юми и Хирото стояли ближе к передней части. У Юми на глаза навернулись слёзы.

Джакс улыбнулся мне, когда я проходила мимо, и Холо тоже, сидевший в инвалидном кресле в проходе. Я видела бледное, странно идеальное лицо Ника, скрытое от солнца во втором ряду секции для вампиров. Даледжем сидел рядом с ним, сжимая его руку и ладонь. Пантер тоже был с ними, сидел на траве возле места Ника… и это заставило бы меня рассмеяться, если бы я не нервничала из-за безумно огромной толпы людей.

Каким-то образом я добралась до места, где стоял Блэк

Затем я посмотрела на Блэка.

Я посмотрела на Блэка, и всё остальное исчезло.

Я почти ничего не слышала, когда Алекс Холмс начал церемонию своим низким голосом. Блэк говорил мне, что Алекс был священником в какой-то баптистской церкви в Вирджинии, где он жил. Ни я, ни Блэк не были баптистами, но это не имело значения. Алекс сказал, что проведёт нейтральную церемонию, и я всё равно положилась на Блэка в этом аспекте церемонии.

Как и многие видящие, Блэк, похоже, всё равно больше ждал церемонии видящих, которая должна состояться позднее этим вечером, когда пресса, люди из Голливуда и все прочие, кто не является друзьями и членами семьи, будут выставлены за дверь.

Говорят, что своя свадьба не запоминается… что всё проносится размытым пятном.

Но я видящая.

Формально я помню абсолютно всё.

Всё это будет храниться где-то в моём сознании до тех пор, пока я жива.

Однако в тот момент большая часть происходящего вокруг казалась незначительной.

Несколько вещей я помню отчётливо.

Я помню всё, что сказал мне мой муж.

Он говорил ясно и тихо, но всё вокруг погрузились в абсолютную тишину, прислушиваясь к каждому слову.

Под конец он заговорил на языке видящих.

Эту часть многие могли не понять, но я поняла.

— Liliere, ilya, — тихо произнёс он, сжимая мои ладони легко, почти деликатно. — Untielleres uka ak-te, ilya. Ilya nedri az’lenm, Мири. Uka mikra untielleres. Liliere kitrra, i'thir li’dare, y ulen aros y’lethe u agnate sol…

Видящие коллективно вздохнули и ахнули, тогда как люди оставались озадаченными.

Я чувствовала, как к лицу приливает тепло, но не отрывалась от интенсивности и мягкости взгляда моего мужа. Его золотистые глаза сияли aleimi-светом и слегка блестели от слёз.

Я чувствовала, что на мои глаза тоже наворачиваются слёзы, но улыбнулась ему.

Я улыбалась так широко, что почти болели щёки.

К тому времени я достаточно хорошо знала прекси, чтобы понять каждое слово.

«Я люблю тебя, моя дорогая. Мы с тобой едины до скончания времен. Ты работа моей души, Мири. Моя вечная любовь. Я буду любить тебя после смерти, под сине-белым солнцем, и всегда сердцем буду знать, что ты — причина, по которой меня вызвали в этот мир…»

Я знала, что отвечала ему.

Я знаю, что сказала вещи, которые, как я надеялась, тронули его и передали то, что я чувствую.

После того, как Энджел сказала свои слова Ковбою, снова пришел наш черёд, и я произнесла свои клятвы Блэку.

Я также кое-что заучила на прекси, но наверняка запорола эти фразы.

Если так, то он не возражал.

К тому времени, когда я закончила, мы оба плакали, и затем Блэк покрывал поцелуями моё лицо, целовал подбородок и шею, открытую платьем, и Алексу Холмсу пришлось несколько раз прокашляться прежде, чем ему удалось сказать последнее слово и завершить церемонию.

Когда он договорил последние слова, обращаясь к нам четверым, наконец-то поженив нас с Блэком в традиционном смысле слова… то есть, перед всем миром, перед нашими семьями и друзьями… и, что уморительно, перед СМИ и голливудскими звёздами… Алекс Холмс просиял и с хлопком закрыл книгу, которую держал в руках.

— Можете поцеловать невесту, — мягко сказал он.

…И это официально закончилось, и все засмеялись, поскольку всё то время, что Алекс говорил, Блэк не переставал целовать меня.

Затем мы с Блэком целовались уже по-настоящему, и все радостно завопили. Я осознала, что Ковбой и Энджел тоже целуются, и церемония завершилась, и, ну…

…никакие бомбы не взорвались.

Никто не умер.

Ничего ужасного не случилось.

Для меня в тот момент это было самым важным.

В то же время это было далеко не самым значительным.

Сама церемония прошла намного идеальнее, чем я могла себе представить. Но дело даже не в том, что мы пережили нечто столь безумное, излишне публичное, проведённое в опасный момент и наверняка опрометчивое человеческое бракосочетание… дело ещё и в том, что это было идеально для меня как для обычной женщины.

Сколько бы я ни твердила себе, что для меня не важна церемония… что платье, кольца, музыка, вечеринка и свадебный торт мне тоже не важны…

Это было важно.

Это было очень важно.

Глава 26. Чужаки

— Я не могу поверить, как безумно великолепно вы выглядите, доктор Мириам! — восторгалась женщина, открыто разглядывая моё платье и взмахивая унизанной кольцами рукой, чтобы подчеркнуть её слова. Та же рука держала фужер с шампанским, на дне которого лежала клубника. — Я просто зеленею от зависти, ведь ваш образ создал Джонас Рогнарт… он реально превзошёл себя!

Я улыбнулась как можно вежливее и поблагодарила её, пытаясь не подавать виду, что высматриваю в толпе Блэка.

Его утащила кучка его приятелей с Уолл-стрит, и он позволил им, потому что, как он сказал, он хотел «поскорее покончить с этой частью», чтобы мы все смогли повеселиться вечером.

Конечно, я могла послать ему сигнал… найти ему таким способом.

Однако я не хотела его беспокоить, поскольку мне хотелось просто быстренько убедиться, где он.

По той же причине я до сих пор нервничала из-за присутствия здесь всех этих людей, даже с безумным уровнем охраны, включая полноценную военную конструкцию вокруг всего курорта. Может, это как-то связано с последним курортом, на котором я останавливалась с Блэком… с тем, который практически сгорел дотла, когда Блэку пришлось превратиться в дракона прямо в нашем номере.

Какой бы ни была причина — то ли просто боязнь толпы, то ли послесвадебный адреналин, то ли нечто конкретное, что я улавливала от происходящего в мире в целом — мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не цепляться к Блэку как банный лист и позволить ему заниматься своими делами.

Как бы много сегодняшний день ни значил для нас двоих, всё проводилось таким образом — в открытую, под бдительными взглядами почти всего мира посредством журналистов и прямых трансляций — отчасти для публичности и восстановления нашего образа.

Не только образа меня и Блэка.

На самом деле, мы хотели реабилитировать образ видящих в целом.

Реакция на ситуацию в Лос-Анджелесе была смешанной, и это ещё мягко сказано.

Люди, которые находились там — все в команде Гранта Стила, сам Грант Стил, зрители на трибунах студии — все знали, что это не Блэк появился из ниоткуда и обрушился на Лос-Анджелес.

Но люди Блэка стёрли это воспоминание у всех них.

Принять такое решение было непросто, и правда всё равно могла всплыть, но поступить так было логично. Так что пока что мир за пределами нашего пузыря считал, что тот дракон был Блэком. Все последующие новостные статьи и видеозаписи скрыли нового дракона, повторяя ту же самую информацию — это был Блэк, который драматично явился на первое интервью после раскрытия своего секрета, и всё это было фишкой для публичности.

То, что они стёрли воспоминания для прикрытия этой истории, мне не нравилось.

Я понимала логику данного поступка, но мне не нравилось, какой прецедент мы заложили.

Мы не могли взять в привычку просто стирать неудобные факты, которые всплывали вокруг нас, хоть из-за других видящих, хоть из-за вампиров, хоть из-за чего-то ещё.

Однако я решила, что в данном случае я не возражала.

Всё было слишком новым, чтобы добавлять к смеси ещё одного дракона с провалами в памяти. Большинство печатных изданий уже выражало немало скептицизма в отношении того, что Блэк действительно был тем, кем себя называл.

Сначала мне надо завершить предварительные переговоры с человеческими правительствами.

Нам также надо разобраться, как справиться с фанатиками Движения Чистоты. Которые, по случайному стечению обстоятельств, устроили протест из нескольких сотен человек в Санта-Фе, прочитав новости о нашей с Блэком свадьбе.

К счастью, нас от них отделяла чуть ли не настоящая армия.

Я не слишком беспокоилась, что они ворвутся в ворота, во всяком случае, в значимых количествах.

Но нам надо было разобраться с ними.

Однако самым большим страхом на сегодня было то, что сюда может заявиться ещё один робот-киборг, который откроет стрельбу по толпе. У нас имелись беспилотники, люди на крыше и на улицах, люди на всех входах и выходах на парковку, на территории курорта, во всех зданиях. Они следили, чтобы этого не случилось, но это и по сей час оставалось самой большой угрозой.

Я вежливо улыбнулась женщине, которая, как оказалось, всё ещё говорила.

Потом шумиха у бассейна привлекла моё внимание.

Почти испытав благодарность за отвлечение, я пробормотала извинения и пошла в ту сторону.

Добравшись туда, я уже узнала как минимум один из голосов.

До меня дошло, что к тому времени алкоголь практически тёк рекой в тот день. Я начинала думать, что некоторые гости, особенно из Гнезда Раптора, могли начать пить с утра, ещё до начала церемонии.

— Да мне абсолютно похер, нравится она тебе или нет, бл*дский ты фрик…

Тревога охватила меня, когда голос Декса прогремел между главным зданием курорта и бассейном.

Когда я добралась туда, я была уже не одна.

— Брат, — терпеливый голос Джакса. — Успокойся. Пожалуйста. Ничего неблаговидного не происходит…

— Я тебе не брат, бл*дь… брат, — зло перебил Декс. — Мы даже не принадлежим к одному чёртову виду, бро…

Я почувствовала, как моё сердце подскочило к горлу.

Я находилась достаточно близко и увидела, как Декс отдёрнул руку от кого-то другого.

— Нет! Отпусти меня, Хави! Ты знаешь, что я говорю. Ты знаешь. Эти мудаки принюхиваются к Кико, к Элис и Мишель, и я терпел… я терпел, бл*дь! Они едва не убили её, и теперь…

— Декс! — донесся сердитый голос Кико. — Ты ведёшь себя нелепо! Мы с Джаксом встречаемся! И точка! Мы встречаемся. Ты теперь будешь указывать, с кем мне встречаться?

— Откуда мне знать, что ты сама решила встречаться с этим придурком? — огрызнулся Декс, посмотрев на неё. — Откуда мне это знать, Кикс? Откуда тебе это знать? Ты видела, что они сделали с теми людьми в Лос-Анджелесе. Ты видела, что делали люди Чарльза, пока они были у власти. А что будет, когда мы увидим «неудобные» вещи? Ты так уверена, что Блэк и его ватага супер-видящих не сотрут память тебе самой?

Я ощутила боль в груди.

Я должна была это предвидеть.

Я должна была понять.

Я знала, что Дексу приходится тяжело в последнее время.

Я думала, это из-за того, что случилось с Кико, из-за потери Ника, который был одним из его лучших друзей в команде, затем из-за потери Даледжема вскоре после этого… затем из-за возвращения Ника.

Я знала, что Дексу непросто.

У меня лишь не было времени по-настоящему поговорить с ним.

— Брат… — начал Джакс, поднимая руки. — …Декстер. Я сожалею. Я правда сожалею. Мне стоило поговорить с тобой ранее. Я думал, что не вправе это делать, пока не уверен в чувствах Кико. Я не хотел за её спиной идти к её другу…

Злость в голосе Декса стала лишь сильнее.

— Ты пытаешься меня успокоить? Ты используешь своё дерьмо видящих против меня?

— Нет! — раздражённо сказал Джакс. — Я бы никогда так не сделал! Никогда!

— Почему бы и нет, чёрт возьми?

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЙ ДРУГ! — рявкнул Джакс. — Я бы никогда так не поступил! Никогда! Думаешь, ты мой первый человеческий друг? Думаешь, я никогда прежде не соблюдал такие границы?

— Хрень собачья! Хрень… все вы так говорите… хрень собачья!

Декс показал пальцем на Джакса, на Джордже, на Холо в инвалидной коляске, на Мику, на Киессу.

Все они молча стояли, и их глаза необычных цветов блестели в свете садящегося солнца. Стоя все вместе, они внезапно выглядели неоспоримо чужими, не человечными, не из этого мира… даже в моих глазах.

Моя тревога усилилась.

Иисусе.

Это уже начиналось.

Даже в моей команде… Это уже начиналось.

Я всё ещё пыталась решить, что делать, стоит ли мне попытаться успокоить Декса, но тут раздался другой голос. Он нарушил тишину, воцарившуюся в небольшой группе, да с такой силой, что вибрация этого голоса ударила меня почти на физическом уровне.

— Меня это тоже касается, Декстер? — спросил Блэк.

Все взгляды в группе метнулись в другом направлении.

Они уставились на Блэка, который стоял в смокинге, и его золотистые глаза полыхали в свете садящегося солнца. Блэк не смотрел ни на кого; он не отрывался от Декса.

— Я тебе тоже не брат? — хрипло сказал Блэк.

Посмотрев на Блэка, я поняла, почему его глаза были такими яркими.

Он не злился. Я видела в его глазах не злость.

Он плакал.

Декс, похоже, осознал то же самое.

Он уставился на Блэка так, точно увидел призрака.

Я почти ощущала его внутреннюю борьбу, его неспособность не видеть в Блэке пришельца.

Думаю, ему хотелось этого… но он не мог.

Я осознала, что с Дексом нет пути назад. Какая-то черта уже пересечена. Не знаю, то ли дело в Кико, то ли в трансформации Блэка в настоящего бл*дского дракона, то ли в моём исчезновении в других измерениях… то ли в открытии, что видящие могут контролировать его разум точно так же, как вампиры питаются от его тела.

В какой-то момент Декс пересёк своеобразную черту.

Он не мог видеть Блэка прежним.

Он не мог видеть кого-либо из нас прежними.

И пути назад не было.

Оставался лишь путь вперёд.

Теперь у Декса оставался единственный путь — протолкнуться сквозь это вперёд, и я понятия не имела, что он решит на той стороне.

Я почувствовала, как Блэк осознаёт то же самое.

Я ощутила интенсивность его горя, и не только из-за всех тех лет, что Декс сражался с ним бок о бок.

Я почувствовала воспоминание о том другом мире, из которого он сбежал, чтобы прийти сюда.

Я ощутила потерю здешней человеческой невинности.

Я ощутила это и понятия не имела, как мне исправить хоть что-то из этого.

Может, Декс тоже не знал, что делать. Может, он не знал, что думать, или как с этим справиться, и хотел ли он вообще с этим справляться. Как бы там ни было, в какой-то момент стоять здесь лицом к лицу с Блэком стало невыносимо.

Декс развернулся и зашагал прочь.

— ДЕКС! — закричала Кико. — ДЕКСТЕР! Мать твою! Вернись сюда! Ты реально сделаешь это в день его свадьбы?

Она пошла за ним, затем перешла на бег, когда он не замедлился.

Я позволила ей уйти, и Декстеру тоже. Блэк тоже позволил им скрыться.

И Джакс тоже.

— Брат, не зацикливайся на этом, — Хавьер сердито покачал головой. — Дело не в тебе, приятель. Дело в Кико. Он месяцами сходил с ума по ней. Мы все это слышали…

Другие люди вокруг него закивали, морщась и переглядываясь.

— Этот идиот дождался, когда она начала встречаться с другим, и только потом сообразил, что она ему небезразлична, — сказал Эй-Джей. — Дело даже не в тебе, приятель, — добавил человек, обращаясь к Джаксу и окинув его мрачным взглядом. — Это началось, когда они с Джемом начали спать. Потом случилась та история с Ником… и с тобой. Теперь он просто зол на весь мир и винит всех подряд.

Джакс поморщился, но я ощущала от него в основном сочувствие.

И капельку чувства вины.

— Я не улучшил ситуацию, — пробормотал Джакс, положив руки на бёдра. — Я приревновал. Надо было вести себя… дипломатичнее. Я плохо умею разговаривать о чувствах.

Ву покачал головой, протягивая Джаксу пиво.

— Дело правда не в тебе. Он ищет какое-то объяснение, тогда как на деле ему надо злиться на самого себя. Со стороны так и не скажешь, но в делах сердечных Декс склонен сторониться тех, кто ему хорошо подходит. Иронично, но Кикс годами говорила об этом…

Джакс отхлебнул пива, кивнув.

Я настороженно приблизилась к группе, состоявшей почти только из мужчин. Я наблюдала, как Блэк вытирает глаза и кивает в ответ на слова Хавьера. Я всё ещё не была уверена, должна ли я здесь находиться, или же это чисто между Блэком и человеческими ветеранами в его команде, многие из которых работали на него десятками лет.

Как раз когда я подумала об этом, заговорил Туз.

— Ну то есть, Иисусе… нельзя сказать, будто мы не знали, что ты абсолютный фрик, босс, — сказал крупный человек, подмигнув мне, и посмотрел на Блэка. — Мы наблюдали, как ты не стареешь… всего-то лет тридцать. Ну то есть, даже среди Голливуда, где все богачи не стареют, ты был фриком. Ты вообще ни капельки не изменился, а ведь прошло тридцать лет с тех пор, как мы впервые очутились в одной траншее…

Хавьер фыркнул.

— И дело не только в отсутствии старения, — добавил Хавьер. — Мы все знали, что ты какой-то жутковатый чудак-экстрасенс…. Наз думал, что ты чёртов медиум или типа того, — Хавьер рассмеялся вместе с Тузом. — Помнишь это? Он думал, что Блэк подрабатывает каким-то платным экстрасенсом. Как минимум он был убеждён, что Блэк убивает животных для какого-то жуткого экстрасенсорного ритуального дерьма. И это было задооолго до того, как ты признался. Мы видели, как ты играешь на рынке ценных бумаг, и понимали, что тут что-то происходит.

Чейз указал на всех них.

— Мы все говорили об этом дружище. Ты не мог полностью скрыть от нас это дерьмо. Чёрт, да помнишь? Полковник как-то раз обмолвился, что файлы по Блэку тянутся в прошлое аж до пятидесятых годов.

Блэк не ответил, но я чувствовала, что ему хочется верить в его слова.

Но в итоге он не мог забыть то, что слова Декса заставили его осознать.

— Это лишь начало, — сказал он. — Дело не в Дексе. Просто это неизбежно. Вот почему люди поработили видящих там, откуда я родом. Они не сумели справиться со страхом. Они не сумели справиться с неравным распределением сил. И никак нельзя было убедить их, что видящим можно доверять.

Блэк фыркнул, думая об этом.

— Забавно то, что видящим, которых тогда нашли, действительно можно было доверять. Они по факту были кучкой бл*дских монахов.

Блэк посмотрел на меня.

— В конечном счёте… Декс прав. Нам здесь не место.

Последовало молчание.

Затем раздался другой голос.

— А может, это им здесь не место, — произнес голос.

Его слова прозвенели в вечернем воздухе, заставив людей оглядываться по сторонам.

— …Уже не место, — холодно добавил он. — Может, у них нет таких прав на этот мир, как им кажется. Может, они доказали, что не справляются с ответственностью…

Я повернулась, и неверие воевало с ужасом в моей груди, когда я посмотрела в лицо, которое больше никогда не ожидала увидеть.

Это был Чарльз.

Это был мой дядя Чарльз.

Он здесь.

Он нашёл дорогу обратно.

Глава 27. Враг

Я посмотрела на Блэка, и он тоже глянул на меня. Его взгляд был убийственно неподвижным.

Затем он посмотрел на Ковбоя, которого я только теперь заметила по другую сторону от меня. Он подошёл с Энджел, когда они услышали суматоху. Блэк сделал едва уловимое движение головой, и Ковбой скрылся в толпе, забрав Энджел с собой.

Я не питала иллюзий, будто мой дядя не видел меня.

По той же причине я оставалась на месте, пребывая почти в неверии, когда круг моих друзей расступился, пропуская моего дядю.

Я не ждала.

Я подошла прямиком к нему, в свадебном платье и всем остальном.

Я уже активировала структуры в моём aleimi, которые позволяли мне прыгать между измерениями. На сей раз я сосредоточилась на другом мире, думая, что явно недостаточно будет просто бросить его где-нибудь и надеяться на лучшее… особенно поскольку в большинстве миров, в которых я побывала, жил какой-то аспект Дракона.

Я заберу его в другое место.

Такое, где моему дяде будет куда сложнее выживать как видящему.

Ранее мне ненавистно было так поступать.

Я знала, что Чарльзу не понравится место, где я его бросила; он всегда любил города и роскошь, даже когда я была ещё ребенком. Эта склонность становилась лишь более выраженной после того, как мы возобновили отношения в последние несколько лет.

Чарльзу нравилась икра и дорогая одежда, первоклассные отели и роскошные номера, самое лучшее оружие и перелёты первым классом. Он не тот, кому понравится жить в хижине среди аграрного мира, и неважно, каким бы чистым ни был воздух, и какой бы изобильной ни была еда.

Но я надеялась, что со временем ему понравится.

Я правда надеялась, что он привыкнет к хорошей жизни там, сам станет хорошим человеком без необходимости сражаться в вечной войне против существ, которые его пугали.

Чарльз, может, и любит технологичные миры, но они, похоже, вовсе не шли на пользу его психическому здоровью.

В следующий раз я решила пойти по другому пути.

Я отнесу его в мире с городами, но в такой мир, где у видящих был совсем скудный шанс поработить каждого человека на планете.

Я натыкалась на несколько миров, которые могут подойти.

Некоторые из этих вариантов были довольно суровыми, но я полагала, что некоторые позволят ему построить для себя некую жизнь — опять-таки, пусть и не ту жизнь, которую он хотел.

Я уже резонировала с одной из этих версий Земли, пока подходила к Чарльзу, двигаясь бесшумно и держа свой свет за щитами, чтобы он не заметил моего приближения. Моя ладонь и рука напряглись, когда я приблизилась, готовая потянуться к нему.

К ладони, к горлу, к лицу.

Возможно, к его груди в распахнутом вороте рубашки.

Четыре шага до него.

Затем три.

Я подняла ладонь, протягивая руку, чтобы прикоснуться к его коже…

Что-то оттолкнуло его назад.

Это отбросило меня назад… с силой.

Мощь толчка была такой ошеломляющей, такой совершенно неожиданной… что весь воздух вылетел из моих лёгких. Я не могла закричать. Я осознала, что лечу по воздуху.

Я почувствовала, как врезаюсь в Туза, Мику, в каких-то незнакомых людей.

Затем что-то… что напугало меня ещё сильнее… замедлило меня.

Это я тоже осязаемо почувствовала.

Моя скорость в воздухе заметно изменилась. Моё тело сделалось мягче, легче; оно стало передвигаться не так быстро, словно его замедлила невидимая рука.

Меня накрыло ужасом.

Я гадала, какого чёрта происходит…

Моя спина врезалась в один из шезлонгов.

Столкновение резко остановило меня. Это также остановило моё тело прежде, чем я врезалась в стеклянный столик позади шезлонга.

Я охнула от боли, когда моя спина врезалась в металл и пластик.

От удара стеклянная поверхность столика всё же треснула, но я хотя бы не пробила её своим телом насквозь.

Затем мои колени подкосились, и я упала, наполовину повалившись на шезлонг и столик.

Я приземлилась на террасу у бассейна, опираясь коленями и ладонями и хватая ртом воздух.

Я была настолько ошеломлена, настолько шокирована, что даже не могла решить, что я чувствую.

Не говоря уж о боли. Было так больно. Поначалу я вообще не могла подняться. Опираясь на окровавленные ладони, я тяжело дышала, и мои руки тряслись. Я искренне беспокоилась, что упаду в обморок. Но я не могла отключиться.

Я уже это чувствовала.

Блэк вот-вот слетит с катушек нахер.

Когда Блэк слетал с катушек… случались плохие вещи.

Но может, сейчас то самое время, когда нам нужны плохие вещи.

Огонь вспыхнул в Блэке.

Вместе с тем огнём пришёл тихий голос, который практически не давал о себе знать с самых Гавайев.

Присутствие того голоса закружило в сознании Блэка, наполняя его звёздами, галактиками, медленными влекущими волнами небесного океана…

«Кто это?» — прошептал Корек.

Блэк моргнул, опешив от тишины.

Затем его ярость вернулась.

«Ты его знаешь», — прорычал в ответ Блэк.

Он заговорил с этой пустотой, с этим существом, что жило внутри него.

«Оно похитило нас ранее. В лаборатории. Под землей. Помнишь?»

Блэк почувствовал, как Корек вспомнил.

Кореку не нравились лаборатории.

Кореку в особенности не нравились лаборатории, очень сильно, сильнее всего остального, что не нравилось Кореку.

«Чего оно хочет?» — пробормотало существо.

«Это ты тоже знаешь».

«Так почему нас должно это волновать? — теперь Корек говорил скучающим тоном. — Сейчас всё то же самое. То же самое, что и всегда. Ибо время извечно. Почему это должно волновать нас сейчас?»

Блэк ощущал интерес Корека к свадьбе.

Блэк ощущал интерес Корека специфически к Мири.

Корека интересовала брачная ночь… секс с Мири.

Кореку не было дело до того, кем было это другое существо.

Блэк повернул голову, посмотрев туда, где Мири силилась подняться на ноги. Он показал её Кореку, показал кровь на её руках, кровь, стекавшую по её лицу сбоку, и ярость взорвалась в нём, когда он повернулся лицом к Чарльзу.

Голос Корека сделался холодным как лёд.

«Как? — спросил он. — Зачем?»

«Телекинез, — сказал Блэк Кореку. — Что касается того, зачем, предположительно ему не понравилось, когда его вышвырнули в другой мир… в тот, куда отнесла его Мири. Ему не понравилось, что он лишился всей этой власти. Или то, что его друзей голышом запихали в камеры под зданием на Калифорния-стрит…»

— Ты разговариваешь с ним, — задумчиво произнес Чарльз. — Ведь так?

Глаза Блэка сфокусировались обратно.

— Я видел такое прежде, — добавил Чарльз. — Я замечал такое за тем, другим. На ваших лицах появляется странное выражение… отличное от того, как выглядят нормальные видящие, когда они общаются друг с другом. Как будто частота иная… а может, вы прислушиваетесь к другой части своего света…

Поначалу Блэк ничего не говорил.

Вместо этого он слушал Чарльза, напрягая мышцы под смокингом за шестьдесят тысяч долларов, стараясь контролировать свой свет и мыслить связно.

— Да, — просто ответил он.

Чарльз самодовольно улыбнулся.

Лёд в его взгляде ни капельки не становился теплее.

— Другой… другой дракон, — объяснил Чарльз, неопределённо взмахнув рукой. — Он объяснил мне, как это работает. Его провалы в памяти. Как они провоцируются. Возможно, он не продумал последнюю часть, потому что он практически объяснил мне, как призвать дракона в любой момент, когда я захочу.

Сделав паузу и давая переварить его слова, Чарльз добавил:

— Всё довольно просто, на самом деле. Мне всего лишь нужно заставить дракона думать, будто его жизнь в опасности, или иным способом выбить его из нормального состояния сознания.

Чарльз грациозно пожал одним плечом в манере видящих.

— Я обнаружил, что ЛСД неплохо работает. И метамфетамин тоже… но это требует больше времени.

Блэк издал непроизвольный невеселый смешок.

— Ты накачиваешь своего дракона-телекинетика ЛСД? — Блэк снова усмехнулся. — Просто гениально, бл*дь. Уверен, это приводит к отличным последствиям, Чарльз.

Фаустус вёл себя так, будто Блэк ничего и не сказал.

— Он практически с самого начала вручил себя в мои руки, — добавил Чарльз. — Думаю, нехватка контроля стала для него проблемой.

Чарльз помедлил, оценивая лицо Блэка, и на его губах заиграла тень улыбки.

— О, и я пообещал ему, что он может забрать себе Мири, — добавил Чарльз. — Это отменно мотивировало его, Блэк. Видимо, вы, драконы, питаете нешуточную слабость к моей племяннице. Я даже не притворяюсь, будто понимаю это… особенно теперь, когда я знаю поистине злобную и двуличную натуру этой мелкой пи*ды, — глаза Чарльза стали ещё холоднее. — Теперь я буду наслаждаться, наблюдая, как он её насилует. Честно говоря, я жду этого с нетерпением.

Блэк почувствовал, как каждый мускул в его теле напрягся.

На сей раз он не заговорил.

Всё внутри него как будто телескопически устремилось вперёд.

Ему придётся убить Чарльза.

Он не позволял себе думать об этом с тех пор, как встретил Мири.

Семья — это святое. Он не мог убить члена семьи своей пары.

Чарльз пожал плечами, и его взгляд оставался ровным и безжизненным как у акулы.

— Дракон добровольно принёс меня сюда, Блэк. Он лишь попросил показать ему Мири, чтобы он сумел отследить её сквозь измерения… и я подчинился. Было относительно понятно, что тогда он мыслил не совсем рационально. Он снова стал собой в какой-то момент нашего совместного путешествия в это измерение. Так что я отвёл его позавтракать. Мы с ним… мы отлично поладили.

Чарльз улыбнулся, но его глаза оставались мёртвыми.

Зеленоглазый видящий добавил:

— Мы долго обсуждали, что он такое, что провоцирует трансформацию. Это было весьма… познавательно.

Блэк не менял выражение лица.

И всё же он слышал каждое слово Чарльза, а также всё то, что читалось между строк.

— Ты раздобыл себе ручного дракона, — фыркнул Блэк. — Как мило.

Он заставил свой взгляд небрежно вернуться к его жене.

Gaos… теперь она хотя бы двигалась. Она всё ещё выглядела оглушённой. Его челюсти сжались, пока он наблюдал, как она пытается ползком добраться до столика из металла и стекла.

Не раздумывая, он потянулся к ней.

Он не мог полностью сосредоточиться на этом… так, чтобы не выжить из своего бл*дского ума… но он всё равно потянулся к ней, зная лишь то, что надо обеспечить её безопасность.

«Прыгай, — сказал он ей. — Уходи, Мири. Забери с собой стольких, скольких сможешь… Ярли, Джема, Энджел. Всех, кого сможешь увести. Иди куда-нибудь, где вы сумеете помочь остальным».

Она не ответила.

Он чувствовал её злость.

Злость определённо адресовалась не ему, но она противилась тому, о чём он её попросил.

Он не мог с ней спорить.

У него не было времени.

— То есть, твой дракон — телекинетик, — сказал Блэк, переключая внимание обратно на Чарльза. Он приподнял бровь и скрестил руки на груди. — Телекинетик-дракон, прыгающий между измерениями. Неплохо, Фаустус. Должно быть, ты обзавёлся очень дорогим и редким питомцем.

Он помедлил, заставляя губы изогнуться в лёгкой улыбке.

— Это та часть, когда ты говоришь, что твой дракон больше моего?

— Всегда найдется дракон покрупнее, Блэк, — сказал Чарльз, невесело улыбаясь. — Тебе стоило помнить об этом, — он сощурился. — Мне стоило знать, что ты не можешь на самом деле быть воплощением Единственного Истинного Бога. Я пока не понимаю этого до конца, но ты копия, Квентин. Копия копии копии, возможно… определённо не оригинал, скорее всего, генетический клон из Старого Мира. Что-то, что задумывалось как оружие.

Всё ещё оценивая глаза Блэка, старший видящий мягко прищёлкнул языком.

— Знаешь, мне говорили о другом подобном тебе. О том, что покинул тот мир незадолго до конца. Очевидно, они использовали для его создания ДНК твоего кузена. Возможно, это нечто семейное… какая-то генетическая переносимость определённых способностей посредников…