Черное золото королей

Глава 6

Все выходные я усиленно загорала, заявляя дедушкам и детям, что в последнее время страшно устала и нанервничалась. Дедушки кивали головами, вечером наливали мне стакан, утверждая, что это лучшее средство для снятия стресса, но соглашались, что мне нужно отдохнуть и я слишком много работаю.

Услышав про Надеждино предложение, оба заявили, что я правильно сделала, отказавшись. Свекор хорошо прошелся по бывшей женушке, наверное, в эти минуты Надежде Георгиевне здорово икалось. Более того, оба деда обещали поговорить со старой партийной сукой – они всегда именовали ее одинаково, правда, сейчас она выглядела лет на двадцать моложе и своего бывшего, и моего отца.

Вечером в воскресенье я поехала назад в город, в понедельник утром первым делом отправилась в парикмахерскую, где мне сделали стильную длинную стрижку, перекрасив грязно-белые волосы в цвет спелой пшеницы, который на мне смотрелся естественно и прекрасно сочетался с полученным в выходные дни загаром.

Остатки гонорара за «Розовые страсти», на которые я планировала купить себе новые зимние сапоги (всегда придерживаюсь принципа «готовь сани летом»), потратила на лучшую французскую косметику. На сапоги еще заработаю. Я как раз писала в эти дни продолжение «Розовых страстей»: материала было предостаточно. Перед тем как взяться за первый роман на лесбийскую тему, я поместила в Интернете объявление: «Девушка ищет опытную наставницу». Мне пришло более пятидесяти откликов. О многом я даже не догадывалась… Что с меня взять? Родилась в те годы, когда у нас в стране секса еще не было, а уж истинного значения голубого и розового цветов точно никто не знал.

После выхода романа я получила массу писем от лесбиянок (они приходили на адрес издательства), которые говорили, что Алена Эросмани (мой творческий псевдоним) очень хорошо понимает суть вопроса, и интересовались моей истинной ориентацией. Если прочитать все написанные мною книги, то этот вопрос должен возникнуть у любого читателя: по заказу издательства в чем я только не изощрялась… Но лесбийский роман получил наибольшее количество откликов и продался самым большим тиражом (возможно, и мужчины захотели узнать побольше об этом деле), поэтому мне заказали продолжение, которое я сейчас и заканчиваю. Главную героиню сделала образом собирательным, позаимствовав кое-какие черты Надежды Георгиевны, директрисы школы, где работала после окончания университета, и преподавательницы истории КПСС, мучившей нас полтора года в универе и заставлявшей зубрить решения съездов ныне почившей партии.

Вечером я решила опробовать на себе новую косметику, чтобы посмотреть, какой эффект может получиться. Вообще-то на следующий день я планировала наведаться к Лешке в больницу, неплохо будет его удивить. Может, быстрее пойдет на поправку. Если, конечно, не заработает себе сердечный приступ при виде нового имиджа бывшей жены.

В общем, я сделала из себя конфетку.

И почему я не сделала все это в пятницу?

На глаза, смотревшие на свое отражение в зеркале, невольно навернулись слезы. Но я быстро заставила себя успокоиться (еще не хватало красных глаз!) и подумала: а не отправиться ли мне подышать свежим воздухом? Просто так. Чтобы посмотреть на производимый эффект.

Но тут встал вопрос: куда я могу пойти? И куда я могу пойти одна? Зайти куда-то выпить кофе? Но денег осталось только на еду и на бензин, я не могу позволить себе разгуливать по кафе. Просто пройтись по улице? Но в тридцать три и для матери двоих детей это более чем странно. Позвонить кому-то из подружек? Но они при виде меня… Наверное, испытают не самые лучшие чувства, что будет неприятно и мне, и им самим.

Я опять с грустью посмотрела на свое отражение в зеркале. Вот теперь я себе нравилась. Еще бы заменить этот легкий летний ситцевый халатик на что-нибудь из легкого китайского шелка, приятно ласкающего тело… Нижнее белье бы надо купить какое-нибудь сексуальное… Видела недавно в одном магазине кое-что интересное… Я ведь в последнее время по салонам дамского белья ходила лишь с одной целью – сбор материала для своих опусов. В секс-шопе появлялась один раз в сопровождении свекра (одна пойти не решилась) – с той же целью. Свекор тогда очень сокрушался, что ничего подобного в годы его молодости не продавалось и даже не делалось народными умельцами. Советскому человеку, строителю коммунизма, такие «игрушки» не требовались. Свекор подал мне несколько забавных идей для следующего шедевра. Самой мне они, признаться, в голову бы не пришли.

В секс-шопе мы со свекром с большим интересом узнали, что в России фаллоимитаторы производят только в нашем родном Санкт-Петербурге и Казани (официально, с сертификатом и по лицензии), восемьдесят же процентов подобных изделий, продающихся у нас, – импортного производства. Разница в цене значительная, ведь импортные сделаны гораздо качественнее и из современных материалов, наши же изделия шлепают из медицинской резины и геля – это те, что имеют сертификат. Из чего делаются подпольные, знают одни производители.

– Гордись, – сказал свекор после совместного посещения секс-шопа, – живешь в одном из двух российских городов, производящих фаллоимитаторы. Обязательно отметь это в следующем романе.

Я тут же стала прикидывать, как моя героиня из патриотических соображений будет использовать только отечественные искусственные фаллосы, причем произведенные в родном городе. А не срубить ли мне денежку с производителей за рекламу?

Итак, надо пойти в магазин, чтобы купить белье. Хотя я, признаться, предпочитаю его полное отсутствие. Но мужчины любят что-то снимать с женского тела. Не куплю – так хоть опять материальчику соберу. Ведь магазины регулярно закупают новые модели. Посмотрю, во что оденутся мои героини в следующих романах.

Я опять посмотрела на свое отражение в зеркале и разревелась.

В это мгновение раздался звонок в дверь.

Я застыла на месте. Потом взглянула на часы. Восемь вечера. Кого могло принести? Опять Надежда Георгиевна? Не удосужилась даже позвонить. Но, с другой стороны, сейчас мой внешний вид гарантирует ей сердечный приступ. По крайней мере, утру ее партийный нос. То есть нефтяной. Черная королева, тоже мне. Ее так в одной газете обозвали, и ей очень понравилось.

Я быстро поправила волосы, слезы высохли сами, тушь даже не размазалась (значит, в самом деле несмываемая? Не зря деньги отдала?), улыбнулась своему отражению и двинулась к входной двери, в которую уже позвонили во второй раз.

Я даже не стала смотреть в глазок.

Поэтому…

Я не смогла бы описать всех своих чувств.

На пороге стоял Камиль, с которым мы познакомились на шоссе в пятницу.

При виде меня у него на лице тоже изобразилось удивление, но он быстро взял себя в руки, широко улыбнулся и сказал мне, что я великолепно выгляжу.

– Спасибо, – мяукнула я и пригласила его пройти, думая о том, что квартиру-то я как раз и не успела убрать. Да и халатик надо было все-таки на что-то поменять. И белье надеть. Нет, то, что у меня имеется, лучше не надевать вообще.

Но Камилю было плевать на квартиру и халатик, он проследовал в комнату, где у меня живут дети с дедушкой, и расположился на дедушкином диване. Сама я занимаю маленькую комнату, где умещаются моя тахта, книжный шкаф, тумба с принтером и письменный стол с компьютером. К себе я никого из родственников не поселяю еще из тех соображений, что работаю ночью, когда они все спят.

Но в комнате у нас отсутствует стол, а когда мы там едим перед телевизором, то делаем это на табуретках из кухни. Как же принимать Камиля? Объяснять ему, что у меня даже нет складного столика и я всех подруг развлекаю на кухне?

Однако он быстро понял, что мне неловко, и сумел сделать так, что я почувствовала себя в его присутствии просто великолепно.

Он привез бутылку французского вина, печенье и конфеты. В результате мы устроились на дедушкином диване с двумя табуретками перед ним.

Но меня, конечно, интересовало, откуда Камиль узнал мой адрес.

– А номер машины? – улыбнулся он.

Вообще-то машина принадлежит свекру, я езжу по доверенности. А свекор прописан совсем в другом месте, хотя у нас одинаковые фамилии… Камиль опять мгновенно прочувствовал ситуацию и с загадочным видом пояснил, что при желании и возможностях можно узнать все, что требуется, а у него были и желание, и возможность.

Однако в моей душе все равно оставался червь сомнения. Этот роскошный мужик видел меня всего один раз на шоссе, тогда я выглядела не так, как сейчас. А у этого Камиля явно есть деньги. Плюс к ним внешность, подвешенный язык, молодость… С таким набором он не должен страдать от недостатка женского внимания. Зачем ему женщина с ребенком? Вернее, с двумя детьми, что он уже тоже вполне мог выяснить. Да еще и русская женщина, он же восточный мужчина… Причем красивый восточный мужчина… Я внутренне вздохнула.

«С другой стороны, ведь не жениться же он на мне собрался?» – одернула я себя. И почему я опять страдаю от комплекса неполноценности? Почему я не могла понравиться мужчине?

«Но только не этому мужчине», – говорил мне внутренний голос, который я не желала слушать.

Правда, мне не удалось пообщаться с внутренним голосом, так как Камиль обнял меня и накрыл мои губы своими. Целовался он классно. Лешке может дать фору, почему-то подумала я. Тут же себя одернула: нашла время вспоминать бывшего! Но стоило Камилю начать расстегивать пуговицы на моем халатике, по ходу дела отмечая, что он обожает женщин, которые не носят нижнее белье (в отличие от Лешки: тому, наоборот, нравилось все снимать – да что это я все время бывшего вспоминаю?!), как в дверь опять позвонили.

Я дернулась так, словно на меня вылили ушат холодной воды.

– Ждешь кого-то? – резко спросил Камиль. – Почему ты меня об этом не предупредила?

Я покачала головой.

Он же теперь совсем другими глазами рассматривал мой новый облик. А я проклинала того, кого принесло сегодня вечером без приглашения.

– Я ни с кем не договаривалась, – твердо сказала я, не желая, чтобы этот роскошный мужчина ушел. – Может, соседка пришла за чем-то. Погоди, я сейчас.

Направляясь к входной двери, я успела бросить взгляд в зеркало, висевшее в коридорчике. Мое лицо раскраснелось, и не только от вина, но взгляд изменился. Я больше не смотрела на мир, как больная лошадь или загнанная в угол мышь. Я была готова дать отпор любому незваному гостю.

Но я опять никак не ожидала увидеть того, кого увидела.

Это был следователь, допрашивавший меня после покушения на Лешку.

При виде меня он открыл рот, но, как и Камиль, быстро взял себя в руки и сказал, что я очень хорошо выгляжу.

– Спасибо, – буркнула я, не представляя, как бы побыстрее от него отделаться.

– Разрешите войти?

– А нельзя ли перенести нашу встречу на другой день? – исключительно вежливо поинтересовалась я и добавила: – У меня гости.

– Я звонил вам сегодня с самого утра, Ольга Викторовна, но вы не подходили к телефону. А у нас набралось немало вопросов.

Я не знала, что делать. Когда соседка со второго этажа ночью пыталась вызвать милицию, потому что пьяный муж грозился убить их с сыном, и они сидели, заперевшись в одной из комнат, к счастью, той, где стоял телефон, ей ответили, что нет ни одной свободной машины и блюстители порядка приехать не могут. Бабка с пятого этажа, которой не спалось, услышала у себя за стенкой, как снявший квартиру парень насилует девчонку (что потом и подтвердилось), но бабке тоже сказали, что в ближайшее время никто подъехать не может, так как все сотрудники разъехались по вызовам. И еще добавили, что все кому не лень почему-то ночью звонят в милицию. Нет чтобы спокойно спать и не тревожить других людей.

А когда не надо – органы тут как тут. Сами к тебе на порог заявляются.

– Я ненадолго, – изобразил улыбку удава следователь. – Ваш мужчина выкурит две сигареты – и я уйду.

– Я не курю, – прозвучал у меня из-за спины голос Камиля.

Следователь вытянул шею, чтобы заглянуть через мое плечо.

– Кто это? – спросил Камиль.

– Из органов, – ответила я.

– Пусть проходит, – сказал Камиль.

Я отступила в сторону, пропуская незваного гостя, а когда перевела взгляд на Камиля, с трудом сдержала возглас удивления. Он был обнажен до пояса, оставшись в одних брюках. На груди и на боку у него имелись два шрама – по этим местам кто-то проходился ножичком. Но тело… Я с трудом смогла взять себя в руки и вернуться на грешную землю.

Удивление при виде Камиля, отобразившееся на лице следователя, было не сравнимо с удивлением, которое он испытал при виде моего нового имиджа.

Но мой первый гость изображал собой радушие и проявлял восточное гостеприимство. Он сам проводил второго на кухню, принес табуретки из комнаты, поставил одну мне, сам занял другую.

– Вы не возражаете, если я поприсутствую при вашей беседе? – Камиль был само дружелюбие. Следователь тоже взял себя в руки. – Нельзя ли взглянуть на ваше удостоверение?

Гость протянул ксиву, изучая которую Камиль сверил фотографию с оригиналом Сидорова Андрея Геннадьевича. Потом вернул ксиву хозяину и поинтересовался, в чем, собственно говоря, дело и чем объясняется такой поздний визит в квартиру его женщины.

Я потеряла дар речи.

Андрей Геннадьевич откашлялся.

– В прошлый четверг было совершено покушение на мужа Ольги Викторовны, – начал он сухим официальным тоном.

– У тебя есть муж?! – повернулся ко мне Камиль.

– Бывшего мужа. Бывшего, – тут же поправился Андрей Геннадьевич, хотя, как мне показалось, он оговорился преднамеренно.

– Дальше, – приказал Камиль.

Я обратила внимание на то, что мой восточный гость говорит в основном приказным тоном и властно. В наших людях все-таки сидит какой-то, пусть даже подсознательный страх перед органами. Мне, например, нечего бояться этого Андрея Геннадьевича, я ни в чем не виновата и уверена, что он это знает, но тем не менее… Я не посмела бы с ним разговаривать так, как Камиль.

А Андрея Геннадьевича присутствие моего первого гостя явно смущало (или беспокоило? Может, даже страшило?), и он не задал тех вопросов, ради которых пришел ко мне домой. По крайней мере, так показалось мне. Он переливал из пустого в порожнее то, о чем мы уже говорили и в медицинском учреждении, и у него в кабинете. Я подыгрывала, не желая все-таки настраивать органы против себя. И Андрей Геннадьевич явно это понял.

Мне было его почему-то жаль. Забитый совковый мужик, с самой заурядной внешностью, уже лысеющий, возможно, подкаблучник, с небольшой зарплатой и без каких-либо перспектив. Ведь я сама отношусь к той же части нашего общества, так сильно расслоившегося в последние годы… Как ему, наверное, сейчас неуютно: ведь напротив него сидит молодой красивый самец, у которого явно есть все…

– Ольга Викторовна, мне хотелось бы завтра пригласить вас к нам, – заявил Андрей Геннадьевич, закрывая папочку. – Будьте добры, подойдите, пожалуйста, часика в два.

– А разве вы сегодня не задали все вопросы? – удивленно посмотрел на гостя Камиль. – По-моему, Ольга Викторовна вам все рассказала.

– Нужно будет сделать фоторобот. В квартире Ольги Викторовны это невозможно, как вы сами понимаете.

– Да, конечно, я приду, – пискнула я.

– Спасибо, – встал Андрей Геннадьевич. – Значит, жду вас завтра в два.

Когда я закрывала за гостем дверь, он обернулся и посмотрел мне прямо в глаза, покачал головой, но сказать ничего не решился: хотя Камиль и остался на кухне, он бы все услышал.

Я вернулась на кухню. Камиль сидел глядя в окно, погрузившись в глубокие размышления.

– Менты всегда весь кайф ломают, – наконец произнес он и повернулся ко мне. – Я сегодня не останусь у тебя.

Он сходил в комнату, оделся, целомудренно поцеловал меня в щечку и ушел.

Я не знала, радоваться мне или плакать. Не понимала, что чувствую, – или не хотела понимать. Я один раз уже обожглась… И сколько мне было лет тогда? И сколько сейчас?! Я – взрослая женщина, мать двоих детей, но…

Стала вспоминать, как себя вела сегодня вечером. Что говорила, что позволила Камилю… В общем, занималась дурью, как какая-нибудь школьница.

Но что было нужно ему?! Что?!

Боже, как я хочу ему отдаться…