Черноземье

Глава 11

Торк, как только понял, куда я направился вместо трактира, сразу же разволновался и попробовал преградить мне дорогу:

— Ольг, нас ждут в трактире! Нам нужно туда идти! Обязательно!

Прямо сильно так он распереживался, хорошо, что еще руки ко мне не тянет, понимает, что это без толку.

Ну все, пора всех на место ставить, тем более, что мой прежний приятель теперь явно не на меня работает, а совсем на другую сторону вероятного конфликта интересов. И миндальничать с ним нечего больше, пора все сказать, как оно, это наше общение, будет идти дальше.

— Торк, — остановился я. — Мне тебе кое-что нужно сказать. Вот только отойди с моего пути и слушай внимательно.

Разведчик отходит в сторону и замирает.

— Запомни сам и передай своим командирам! Мне никакие указания по жизни не требуются. Ни от них, ни, извини старина, тем более, что от тебя. Начальников для меня в городе нет и на службе я больше не состою. Я сам разберусь с тем, что мне делать. Городу я слишком нужен, чтобы терпеть еще какие-то ограничения здесь.

Ответить Торку мне нечего, как я вижу. Скорее всего, он просто не уполномочен на это.

— Ты можешь сопровождать меня, как тебе хочется и как поручено твоим руководством. Мы вместе немало дорог прошли, но указывать мне не нужно больше. Так своим и передай! И сам хорошенько запомни!

Учитель вообще мешать мне не хочет, тем более, что подспудно я понимаю, с радостью он сам бы рассказал бы мне о том, что ему не нравится. Но сейчас он на службе и как-то впрягать в свои дела с городом на своей стороне я его пока не хочу.

Когда я уйду, ему точно не поздоровится, если заметят хозяева города, что он меня поддерживает. Тем более, что он не местный житель, которого так сразу в работе на другую державу не обвинишь.

У него-то такое обвинение на его легком акценте прописано сразу.

Торк спорить не стал и теперь мы шагаем хорошо знакомой дорогой к моему прежнему месту жительства.

Вскоре я вхожу в залитый лучами Ариала почти родной двор с двумя уже здорово раскинувшими ветви деревьями, где из-под них из-за нового стола поднимается кто-то из старых знакомых. Теперь на столе уже две пары досок для шашек расчерчены, значит сражения по вечерам продолжаются.

— Ольг! Это ты?

— Я, конечно! Клоя у себя дома?

— Дома, дома она! — радостно отвечает мне один из прежде знакомых соседей.

— Что, так же дежурите здесь? — спрашиваю я его.

— Конечно! Теперь народа всякого много появилось в городе. И свои подросли, кто с законом не очень дружит, а уж астрийские так и смотрят, что стащить. Вообще дикий народ! Все готовы украсть!

— Это беженцы которые?

— Они самые, совсем невоспитанные!

Тут как раз в ворота заглядывают пара парней в лохмотьях, смуглые и подозрительные. Но увидев гвардейскую форму, тут же ломятся со двора обратно на улицу.

— Вот такие понаехали с деревень астрийских! Говорить толком не умеют, да еще совсем нищие, так и норовят белье спереть или старые штаны с сушилки, — усмехается охранник двора.

Я вопросительно смотрю на Торка.

— Да, так все и есть. Еще не пришли в нормальное человеческое состояние эти беженцы, — хмуро подтверждает он. — После дворянского беспредела трудно их чем-то испугать, только головы рубить если сразу.

— Зря Ратуша запустила их в город, но рабочие руки все время требуются, — тут он даже позволил себе критику существующей власти.

— А Орния здесь? — вспоминаю я про еще одного важного для меня человека.

— Нет, она долго на работе пропадает. Дети большие уже, сами остаются — подсказывает мне дежурный по двору, который раньше был молодым парнем, а теперь уже взрослый мужик.

«Трот его зовут» — вдруг вспомнил я, сработала память на старое знание.

— Давай, еще увидимся, Трот, — жму я ему руку и легко вскакиваю по лесенке на второй этаж.

Мои сопровождающие торопятся за мной, но мне они рядом во время разговора вообще не нужны, поэтому я командую им:

— Вы пока во дворе посидите. Отдохните и охраняйте двор от астрийцев.

Торк с Учителем не спорят и спускаются к Троту, присаживаются на скамьи.

А я стучусь в дверь, которую через минуту открывает Клоя, замирает, ахает и обнимает меня.

Она здорово постарела, а я все остался таким же, как она запомнила меня. Вот что моя бывшая хозяйка говорит мне первым делом, женщины на такое дело сразу внимание обращают.

Я пока спускаю с плеча оба мешка, купленные и снятые вещи оставил Учителю носить.

— Да, Клоя, я остался почти таким же. И все же уже совсем другой.

— А Трон где?

— Он работает до конца, теперь так положено в мастерских, городской заказ выполняют. Устает он сильно, но еще держится, не хочет уходить с работы. Да, Ольг, много с тех пор изменилось у нас, — вздыхает Клоя достаточно безрадостно.

— Давай по порядку, хозяйка. Я ведь не просто так пришел, хочу от тебя про все в городе подробно узнать. И главное — где Грита? И мой ребенок? Кто у меня родился?

— Сын родился у тебя, тоже Ольгом назвала его. Смышленый такой парень и красавчик. Грита живет в том же доме, но в одной квартире только, который ты ей тогда купил. Иногда ко мне уходит пожить, когда со своим купцом поссорится.

— Как у нее жизнь? Выступает где-то?

— Да не просто все у нее. Тут нужно с самого начала рассказ вести. Пойдем на кухню.

Мы садимся за стол, где я много раз завтракал, Клея ставит в очаг местный чай завариваться, потом ловко разводит под ним огонь и вскоре я все узнаю подробно.

После этого становится мне очень печально, а еще злость начинает потрясывать.

— Только пришла весть в город, что ты оказался Магом, как Совет Капитанов подсуетился. Приняли закон, что все имущество Магов обязательно переходит в пользование городу. Это как бы про тех Магов, которые враги на Севере, принято было, а попал под него именно ты. Ну именно поэтому и приняли его так быстренько, что твое добро всем интересно оказалось.

— Что? Я там на Севере за город воевал, Магов убивал беспощадно, всем воинам, что со мной были, жизнь спас, а они тут на мое добро рты разинули? Какие все же неблагодарные твари! — я очень поражен скорости, с которой начали меня грабить городские власти.

И ведь закон еще протащили через Совет Капитанов? Ну в этом-то нет ничего удивительного, до чужого добра все охочи, когда оно очень солидное, а хозяин где-то далеко кровь чужую реками проливает.

И это когда я за сам город воюю? Ну точно дали приказ командиру тех взводов Гвардии, которые на поддержку прислали, меня прибить в конце потихоньку! Чтобы я по возможному возвращению не потребовал свое имущество обратно, как герой войны с Магами.

Я ведь мог потребовать, а ответить властям было бы нечего.

— Да, все так и вышло. Но начал все именно Капитан Кройнц. Очень уж ему твой хамам приглянулся, поэтому его первым делом у нашего агентства забрали уже через пару месяцев. Он ведь и начал эту волну, когда на все доходные места сами Капитаны или их дети в основном лапы наложили. Так теперь и живем в городе, чуть кто денег начинает зарабатывать побольше, как приходят и делают предложение от которого трудно отказаться. Все сила и власть теперь четко у этих двадцати капитанских семей. Нет, у восемнадцати семей, двое Капитанов умерли без наследников или не приняли их детей потом в свой круг остальные. наверно. слишком простоваты для такого дела оказались. Там теперь в Совете осталось в живых и при делах всего шесть старых Капитанов, они еще участвуют в Совете, но заправляют всем там уже молодые. Требуют себя тоже называть Капитанами, хотя их-то не за что совсем.

— Понятно, меньше народу — больше кислороду, — говорю я про уменьшение количества элитных семей и отвечаю на непонимающий взгляд Клои, — не обращай внимания, это из нашего магического.

— И что, забрали вот так у вас хамам и потом продали его кому-то? Из своих задешево?

— Нет, оставили в собственности города, а значит, что Совета Капитанов. Так у них договорено, что как бы для города забирают, не подкопаешься. Поставил своих сыновей там Кройнц рулить и все, теперь они там дела делают, кассу себе в карман кладут. Потом пришли уже другие Капитаны, забрали у Крипа мастерские, у Водера часть кузниц, все он им не отдал правда, уперся насмерть. Сначала на твое кинулись, когда его делить закончили — пошли дальше по городу. У хозяина «Лисы и журавля» часть в трактире забрали тоже, а потом и совсем его подвинули.

Что-то такое я и подозревал, когда обнаружил каких-то сопляков, командующих в мастерских и трактире.

— Теперь эти восемнадцать семей и их приближенные не знают, куда тайлеры девать, а всем остальным стало гораздо хуже жить. И из-за войны, и из-за их жадности тоже, — так в народе говорят. — Гребут только под себя и все.

— А те тридцать процентов от Торгового Двора? Которые я агентству оставил? Про них, понятно, вообще нет смысла спрашивать?

— Конечно, все твое имущество сразу отобрали. С агентством нашим, правда, так быстро не разобрались. Мы потом еще целый год шикарно зарабатывали, — с гордостью рассказывает Клоя.

— Год? А потом?

— Через год пришли к нам жена самого Кройнца и жена главного мытаря Шидера, неглупые они обе очень женщины. Предъявили нам все наши доходы, все из книги регистрации покупок взяли и сказали, что теперь мы работаем за обычную плату, а агентство они забирают под себя. Орния послала их сразу, ты же ее знаешь, но власть просто перекрыла нам всю регистрацию сделок в Ратуше. Этот чиновник, который каждый раз по полтайлера на лапу получал, расстроился очень, но против приказа идти и не подумал. Пришлось Орнии извиняться и снова выходить работать за пару тайлеров уже не хозяйкой, а просто работником.

— Вот ведь гадины какие хитрые! — возмущаюсь я.

Теперь понятно, почему Торк так настойчиво молчит про работу жены в агентстве. Именно потому, что на него — ах! вот ведь какие люди руку наложили. Жены этих самых людей.

— Да, такие и есть. Кажется, что они сначала Абель взяли в оборот, та им все и рассказала. Она сразу из агентства ушла, не стала ни на что претендовать после этого. Да, так оно и получилось, больно уж они все хорошо знали про наши дела и доходы высокие.

— А вы что? Как дальше дело пошло? — очень мне интересно стало.

— У нас все по-разному получилось. Шесть свободных квартир оказалось в работе, кроме денег еще, отнимать их не стали, хотя точно знали и понимали, что это твои деньги вложены. Еще шесть сотен золота хранилось у меня. Но про это никто кроме нас не знал, поэтому новые хозяйки решили с нашими личными квартирами не связываться. Вот мы их и поделили между собой — две мне, три Орнии и одну Клее. По заслугам и работе в агентстве. Деньги оставили пока лежать, раз нам сделки прикрыли.

— И что потом?

— Я ушла из агентства, уже поняла, к чему все это идет. Муж мне все рассказал, как это неприятно, когда чужие, наглые люди заходят в твою мастерскую и прикрываясь своим высоким положением и той же Стражей, начинают выдавливать все под себя. Его долю тоже сразу забрали. Поэтому я совсем ушла с работы, деньги у меня есть, сдаю свои квартиры. Дом у Гриты власти все же забрали, сами раскопали в записях или Абель тоже рассказала, но ты его на себя сначала покупал. Вот и оставили ей только одну самую маленькую квартирку для жизни в этом доме.

Я снова сжимаю кулаки, понимая, что совсем не смог надежно обеспечить мать своего ребенка недвижимостью и доходами на будущее.

— Не переживай! — улыбается Клоя, — денег ей хватает, я с ней делюсь моими доходами с аренды и понемногу трачу оставшиеся золотые.

— Она работает?

— Сам ее расспросишь, не стану я ничего рассказывать, — сразу встает на тормоз Клоя. — Может и к тебе вернуться сейчас, она тебя часто вспоминает. Поэтому ничего не стану говорить, но второй раз ее бросать нельзя.

Не хочет она рассказывать про личную жизнь своей подруги, почти своей дочери.

— А у Клеи как дела?

— С ней тоже все сложно. Она работать в агентстве тоже отказалась и вскоре ее отовсюду попросили. И из мастерских тоже. Но у нее проблемы после этого другие пошли, на нее очень сильно глаз положил старший сын Капитана Крома, теперь один из хозяев города. Обложил ее со всех сторон, шантажировал по-всякому и даже плохой участью для брата пугал, что может ее легко устроить. Подергалась Клея, да и пошла к нему жить, выбора у нее никакого не оказалось. Очень уж он тут в городе большое влияние имеет, никто против его слова не пойдет. Брат попробовал вмешаться и только хуже сделал, совсем сынок Крома закусил удила. Запретил ей с братом общаться и помогать тому. В общем — живет в золотой клетке, но привыкла уже, встречаю ее иногда в городе. Родила двоих сыновей своему сожителю, еще твой у нее растет, — как бы между делом говорит Клоя.

Ну, что Клея поделится с ней этим знанием или сама хозяйка догадалась как-то — этому я не удивлен.

— Значит, поэтому Гинс с сестрой не общается?

— Да, его оставили служить в Гвардии по ее просьбе, но встречаться запретили. Всегда за ней по городу досмотрщик ходит из бывших гвардейцев, смотрит и следит. Много теперь таких людей работают на хозяев города, решают за них все проблемы и несогласных делиться пугают. И такие есть, и власть теперь полностью в руках у сыновей Капитанов, могут и по закону любого прижать. Особо недовольных на рудники отправляют работать, уже и этим не брезгуют.

— Ладно. Спасибо за рассказ. Клоя, теперь я понимаю, что здесь случилось и как мне себя вести с властями. Клоя, я теперь официально Маг и могу открыто лечить народ от всего. Уже сотню человек на хуторах подлечил, еще в городе начну практиковаться. Что тебе поправить? Скоро у меня разговор с местными хозяевами, а твой рассказ очень поможет мне взять правильный тон.

Клоя жалуется на спину и ноги, я быстренько трачу на ней несколько процентов маны, время меня уже поджимает. Даже Трона не стану дожидаться, вряд ли он что новое мне расскажет. Мне пора в трактир, там нужно разместиться в номере, принять освежающее купание в бочке и приготовиться к встрече, которую я сам назначил.

Мне теперь есть о чем подумать.