Черные рейдеры

Глава1

– Что это было? – вне себя от плохого предчувствия произнесла Рита. Звуки выстрелов раздались как раз оттуда, где стоял ее «мерседес».

– Черт его знает, сам не пойму. – Процедил сквозь зубы Артур. – Видимо, кто-то под «раздачу» попал. Риточка, тут возле заведения всякой швали знаешь сколько ошивается? Бандитский район. У меня недавно телохранителя подстрелили – время, Риточка, такое, – посетовал Артур. – Все между собой враждуют. Сама знаешь, джигитов твоего отца из автоматов покосили. То, что он сейчас сидит, – для него благо. Но не волнуйся, со мной ты в безопасности.

– Я все-таки позвоню начальнику охраны, – не скрывая волнения, произнесла Рита. – Узнаю, что там.

– Не стоит, дорогая, – Артур мягко опустил руку девушки с телефоном ей на колени. – Сейчас разберемся.

В этот момент у собеседника Риты зазвонил мобильник. Артур Артурович сначала посмотрел, кто звонит, а потом с явным недовольством нажал на клавишу разговора.

Минуты две он молча слушал, а потом так же молча закрыл крышку дорогого мобильника.

– Кто тебе звонил и что происходит? – с усиливающимся раздражением спросила девушка.

– Да это как раз охранник звонил. Все в порядке.

– А тебя, Артур, почему не тронули? Вы же с Ашотом были партнерами? – с нескрываемой обидой в голосе произнесла Рита.

Артур сразу не ответил на вопрос девушки, а полез в карман за сигаретами.

– Успокойся, Рита, – затягиваясь, произнес Артур. – Не знаю. Полная непонятка. – Тем не менее, Артура трясло, как в лихорадке. Он понял, что перебрал, но напиться сегодня не смог. В этот день, как он полагал, его план должен полностью осуществиться. И сейчас оставалось немного подождать, чтобы раскрыть карты и показать, кто в этой ситуации хозяин.

Артур знал, что более чем щедро расплатился за проделанную операцию. Однако пришло время собирать камни. Но что делать с Ритой, он пока не решил. Точнее, не знал, что делать с ней потом, через двадцать-тридцать минут, когда она выйдет из его ресторана. Артур не мог смотреть в глаза собеседнице. Он хотел выбраться из этого помещения на свежий воздух и послать этот мир к черту, а Риту отпустить на все четыре стороны. «Что может сделать плохого эта беззащитная женщина?» Мысленно он дал себе зарок, что занимается этим делом в последний раз. А затем, когда все будет сделано, он передаст кому-нибудь все свои дела и, как хотел Ашот, уединится где-нибудь в уютном особнячке за границей, доживая свой век в достатке и спокойствии.

Он был уже, по сути, стариком. Хотя, при его положении, шестьдесят лет не говорили ровным счетом ни о чем.

«Да, возраст – серьезная вещь, и о нем начинаешь думать не тогда, когда у тебя болит печень или выпадают зубы», – размышлял Аганесян. – О возрасте начинаешь думать тогда, когда не веришь, что сможешь умереть спокойно – в достатке и тепле».

Артур напряженно думал. Думал о судьбе Риты уже несколько дней. Он понимал, что Рита опасна и невольно может испортить ему всю малину, если карты лягут не совсем удачно. Поначалу он полагал, что сможет убедить Риту уехать хоть на какое-нибудь время из страны – например, в Великобританию, в Лондон. Но затем понял, что это не гарантирует ему алиби здесь, в Москве. Да и кто может гарантировать, что правоохранительные органы на Туманном Альбионе, или в США, или еще где-нибудь не заинтересуются приездом Риты и через этот интерес не выйдут на него.

Он понял, что должен решать судьбу девушки – дочери своего бывшего подельника Ашота. На все вопросы Риты он отвечал односложно – зачем знать этой шлюхе, что у него в голове? Особенно когда он не может принять мужское решение, и на его лице написана неуверенность.

Минуту он пребывал в таком состоянии. Но скоро вновь ощутил прилив сил: «Ты все узнаешь, Риточка. Я посмотрю на тебя, когда мои люди поставят тебя к стенке и ты будешь умолять о пощаде. Это будет месть за все обиды. Ты горько пожалеешь о своих попытках рассорить меня с Ашотом. Никто в этом городе не смеет мне перечить. Это мой город, и я в нем хозяин. А почему меня не тронули? Да потому, что все это разработал я, а твой Ашот – полное дерьмо. Мотался у меня под ногами и в итоге получил свое», – подумал Артур и представил молящую о пощаде Риту.

– Ты что-то сказал, Артур? – как из тумана донеслись слова Риты.

– Да, нет, Риточка, – это я так, старый дурак, про себя шепчусь, – улыбнулся Артур. – Устал я малость, отдохнуть бы, да времени нет... – вздохнул он и добавил:

– Дам тебе, солнышко, совет; «забудь эту историю. Это не трагедия. Ашот жив, и это самое главное. А сейчас немного отдохни. Вот деньги – это то, что Ашот велел передать тебе.

Артур достал из-за стола большой кейс и положил его на стол. Здесь пятьсот кусков, – заметил Артур. – Если хочешь, пересчитай. Эти деньги я собрал после того, как Ашот передал маляву из Бутырки и просил, чтобы я помог тебе. Думаю, что на первое время вам со Славкой хватит. Сына в элитную школу отправишь, себе машину купишь, – короче, на безбедную жизнь хватит. А будут проблемы – ты знаешь – если что, я помогу. И успокойся, пожалуйста – делом Ашота сейчас занимаются лучшие адвокаты Москвы. За наркоту сегодня дают много, – вздохнул Артур Артурович, – но, сама знаешь, хорошие деньги решают все. После этих слов он взял руку Риты и проникновенно посмотрел ей в глаза.

В этот момент дверь в комнату открылась, и вошел небритый долговязый человек в красном пиджаке без галстука.

– А, Армен, заходи, – поприветствовал его Артур.

Вошедший в комнату мужчина плюхнулся в кресло и, вытирая платком потное лицо, выжидающе взглянул на хозяина. Артур не спеша наполнил рюмки коньяком и с улыбкой поставил на стол перед гостем.

– Предлагаю выпить за здоровье Ашота – с нескрываемым сарказмом сказал авторитет. – Теперь, дорогой Ашот, мы за тебя отомстим, я свое обещание выполню.

– Артур, к чему этот цирк, все же знают, что Армен с Ашотом не в кентах, – со злостью сказала Рита.

– Ну зачем же ты так, дорогая. Почему ты мне не доверяешь? – с обидой в голосе произнес Артур.

– Да, был, – поправил своего шефа Армен. – Не надо, Рита, переводить на меня стрелки. Ты о наших делах не знаешь ничего, поэтому не стоит нас оскорблять. И вообще, Риточка, что бы ты делала сейчас без нас, куда бы пошла, кто бы тебе помог? – со спокойной улыбкой произнес Армен.

– Заткнись, сопляк! – урезонил своего подчиненного Артур. – Это не твое дело! Я сам разберусь с этим вопросом! Во-первых, я боюсь только пустого «баяна», – немного успокоившись, продолжал Артур. – Во-вторых, есть свидетель из бригады Ашота, он все видел. Так что мы с тобой тут не при делах, – Артур поставил недопитую рюмку на стол.

– Ну а сейчас, Риточка, если ты не против, будем расходиться, время уже позднее...

– Мне, Артур, надо с тобой серьезно поговорить об Ашоте! – не вставая с кресла, заметила Рита.

– А разве мы с тобой этот вопрос не обсудили? – по-восточному сдержано улыбнулся Артур.

– Нет, мы многое не обсудили, – заявила Рита.

– И что же, в конце концов? – изобразив на лице удивление, спросил ее собеседник.

– Почему в последнее время ты и твоя братва всячески ограничиваете мне доступ к Ашоту? – с вызовом спросила девушка. – Почему условия содержания моего отца далеки от тех, о которых ты рассказывал? Он до сих пор находится в общей камере, где живут по пятьдесят-шестьдесят человек, гарантии его безопасности нет.

Артур ничего не ответил Рите, но знаком показал, что разговор окончен. Когда Рита решилась довести разговор до конца, Артур сухо приказал:

– Армен, проводи девушку домой, а потом возвращайся назад – дело есть.

– Ну, что, Риточка, идем, – любезно обратился к девушке Армен. – Отвезу тебя домой, и все будет чики-чики.

Они вышли из-за стола и направились в следующую комнату, где Риту ожидал ее парень, с которым она познакомилась полгода назад на одной из московских дискотек – парень отзывчивый и внимательный, но, судя по всему, трусоватый. Впрочем, последнее обстоятельство было для Риты объяснимым – Олег, как ей казалось, не был связан с криминальным миром. Она ценила Олега за то, что он хорошо относился к ее сыну Вячеславу, которому недавно исполнилось семь лет. Отец Славки оказался подонком, которого Рита однажды застала с чужой женщиной в своей постели, и он был изгнан из дому. Что было с ним, она не знала, но это для нее было совершенно неважно. Она была современной женщиной, решившей, что в этом мире нет настоящих мужчин, а сына она воспитает сама. Впрочем, в этом ей немало помогал отец, дед Вячеслава. А Олег был просто близким другом, к которому она за последнее время привыкла и была благодарна за помощь. За ребенком надо было кому-то присматривать, а у нее после ареста отца – известного в Москве авторитета Ашота – не было на это времени.

Два месяца назад отца Риты неожиданно арестовали, обвинив в сбыте крупной партии наркотиков. Несколько месяцев ее и близких трясла прокуратора и даже ФСБ. Нужно было прятать ценное имущество, платить адвокатам, держать связь с Ашотом и, в конце концов, пережить весь этот кошмар. Но больше всего Рита хотела узнать правду. Прежде всего потому, что отец никогда не занимался травкой, а в последнее время легально работал в банковской сфере – соучредителем нескольких коммерческих структур. Кроме того, Ашот все больше тяготился своими связями с криминальным миром, желая как можно раньше завязать, но не здесь, в Москве, а где-нибудь за границей. В США у них были родственники, а с оформлением вида на жительство с его деньгами и связями не было бы проблем. Но тут подвернулся Артур, – давний приятель отца – когда-то вместе сидели. Правда, отец был невысокого мнения о нем. Свой авторитет Артур купил недавно, в то время как отец еще в советские времена стал вором в законе. Рита не оправдывала отца – но мог ли быть у него другой путь? Тяжелое детство без родителей, потом колония для малолеток и зона, где он заработал болезнь легких, которая постоянно напоминала о себе. Рита приветствовала желание отца отойти от «дел», и поначалу Артур, который пытался взять на себя общак, был как нельзя кстати. Но позже Рита заметила, что Артур втягивает отца в темные, «мокрые» дела. Артур недолюбливал ее, полагая, что она суется куда не надо. Правда, между ними ни разу не было размолвок или скандалов. Каждый пытался вести себя корректно. И такое положение вещей сохранялось вплоть до того злополучного дня, пока на отца не надели наручники. Рита была убеждена, что в этом аресте не все так просто, как рассказывал Артур. Но это были только догадки. Она вообще была не рада, что приехала сюда, в ресторан Артура. Может быть, это элементарная подстава. Артур хитрый и пойдет на любую подлость. А деньги, которые предложил ей Артур, скорее всего деньги отца – ведь они были компаньонами.

– Кстати, а где Роман, охранник? – Рита вопросительно посмотрела на Олега.

– Не знаю, Ритуля, – серьезно ответил парень лет тридцати, с короткой стрижкой, одетый в кожаную куртку и джинсовые брюки. – Когда ты зашла к Артуру, его позвали, и потом он не появлялся.

– Олег, а ты слышал выстрелы или какие-то хлопки? – озабоченно спросила Рита.

– Нет, не слышал – громко играла музыка.

– Ладно, собирайся, нас проводит Армен. Она кивнула в сторону подчиненного Артура, который терпеливо ждал их выхода, держа в руках кейс с деньгами.

В этот момент Рита ощутила предчувствие надвигающейся беды. Она не могла совладать с собой и не знала, как себя вести. Рите хотелось быстрее уехать из Москвы, отключить все телефоны и не показываться на люди год или два.

Когда они вышли на улицу, она поняла, что была права, опасаясь подвоха. На улице стояла только машина Аганесяна, ее «мерседеса» не было. Она оглянулась и поняла, что очутилась в мышеловке.

– Где охрана, Армен?! – нервно спросила девушка у стоявшего рядом человека Артура.

– Садись в машину, Рита, без глупостей, – неожиданно громко и зло приказал Армен.

От услышанного у девушки душа ушла в пятки. В этот момент она все окончательно поняла. И чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног, закричала:

– Сволочи позорные, гниды, шакалы!

– Не надо так мрачно, – кивнув охранникам поднять Риту, ответил Армен.

Но когда несколько амбалов из охраны Артура подскочили к плачущей девушке, она резкими движениями оттолкнула их.

– Уберите руки, шакалы! – взревела Рита. – Суки позорные! Как вы смели! Вы знаете, кто я! Вы знаете, что вы натворили? – подымаясь с земли, со злостью посмотрела она на амбалов и на Армена. – А ты, позорная гнида, – Рита неожиданно вцепилась в воротник спортивного костюма Армена, – ты уже труп, – сказала она и следующим движением готова была вырвать глаза этому человеку своими руками, но почувствовала, что кто-то из-за спины резким движением отшвырнул ее на землю.

Она сильно ударилась головой о бетонный бордюр, окаймляющий брусчатую дорожку, ведущую к черному входу ресторана Артура. Она отчаянно пыталась подняться, но в это время на нее налетел второй охранник и схватил ее своей сильной рукой за волосы. Армен жестом указал, что этого делать не стоит, и амбал, ослабив хватку, отступил от женщины на несколько шагов, ожидая следующих приказаний своего шефа.

– Рита, давай в машину, – неожиданно для девушки предложил Олег. Все будет хорошо, и... не устраивай истерик.

Рита с ненавистью посмотрела ему в глаза:

– А был такой ласковый, Иуда. Вот откуда твоя наркота. Будь ты проклят – из-за тебя я села на иглу, урод, убийца! – Рита набросилась с кулаками на Олега.

– Отвяжись, сука, и полезай в машину! – приказал Олег и добавил: – если хочешь жить.

Большая машина-фургон затормозила в двух шагах от Риты. И тогда у женщины сработал инстинкт самосохранения и она, не говоря ни слова, бросилась бежать.

Армен показал, что пока преследовать не стоит:

– Подождем немного, эта шлюха никуда не денется, – спокойно сказал бандит охранникам.

Рита выбежала за ограду ресторана и, увидев скучающего у въезда во двор заведения таксиста, ухватила оторопевшего парня за рубашку и закричала:

– Спасите, меня преследуют! Ради бога, умоляю вас, давайте быстрее в город!

Таксист не мог понять, чего она хочет, и только успокаивал бьющуюся женщину.

Рита бросилась к трассе, которая проходила в ста метрах от ворот заведения. Ломая ветки кустарников, она устремилась туда, где свет и свидетели, при которых люди Артура вряд ли решатся напасть еще раз. Изодрав руки, ноги и лицо о колючие ветки, она выбежала на открытое пространство между двумя домами. Но там почему-то никого не оказалось – город словно вымер. А со двора ресторана уже доносилось надсадное гудение мотора – убийцы неслись на всех парах.

Рита застыла на месте, глядя на приближающуюся смерть, и только губы ее слабо прошептали: «Мамочка...» В этот момент она вспомнила, что у нее в сумочке пистолет. Выхватив его, она выстрелила несколько раз в лобовое стекло преследовавшего ее джипа, а сама отскочила в сторону.

Джип вильнул, и ей на миг показалось, что она попала в водителя, но ошиблась. Из машины выскочило несколько братков. Рита выстрелила еще раз и попала одному из нападавших в ногу – браток взревел и упал как подкошенный, крича и матерясь в адрес Риты. Два других преследователя мгновенно упали на землю и замерли. Этого ей хватило, чтобы отбежать к находящейся недалеко «хрущевке» и забежать в подъезд. Девушка стала стучаться во все двери, но никто не открывал. Когда она поднялась на второй этаж, она услышала, как хлопнула дверь и затопали вбегающие в подъезд люди. Беглянке стало страшно. Она взлетела на пятый этаж и остановилась.

Внизу послышался голос Олега – незадачливого кавалера, которому Рита верила и которого любила. Когда он показался на площадке этажом ниже, она увидела его лицо – он превратился в зверя, дико вращал глазами, руки и колени тряслись, и он истошно орал:

– Рита, остановись, хуже будет!

Снизу стремительно приближались бандиты. Рита оказалась в мышеловке. В отчаянии она воздела глаза к небу, чтобы произнести хоть какую-нибудь молитву и увидела в потолке открытый люк, ведущий на крышу. Лестницы к нему почему-то не было. Но бывают моменты в жизни, когда выбирать не приходится. В мгновение ока поднялась на крышу и с грохотом захлопнула крышку.

Снизу тут же раздались выстрелы. В деревянной крышке, обитой жестью, появились рваные дыры. Рита, стоя рядом с люком, тупо смотрела на следы пуль, словно не понимала, что происходит, и каждый раз вздрагивала. Рассчитывать на помощь не приходилось.

– А-а! Сволочи! Ненавижу! – закричала в истерике Рита. Воспользовавшись тем, что у нее есть несколько минут, она достала сотовый и начала набирать номер милиции. Но телефон, как назло, выскакивал у нее из рук.

– Ну давай, давай! – нервно, с силой нажимала она на клавиши. – Занято, черт подери! – выругалась она и заплакала от отчаяния.

Внизу послышались звуки ломающейся жести и дикие вопли преследователей. Рита попыталась еще раз набрать телефон дежурной части, но номер постоянно сбрасывался.

Внизу послышался бас:

– Нормально, братан! Телка никуда не уйдет. Рукояткой, рукояткой лупась, вот так.

Жестяная крышка прогнулась от ударов и Рита поняла, что не успеет. Наконец, в трубке появились гудки, но в этот момент крышка сломалась и показалась стриженая голова бандита, который крикнул вниз:

– Лады, она здесь.

– Давай вытягивай ее сюда, да побыстрее, смотри, чтобы она не наделала глупостей, – ответил снизу второй. – Она нужна нам живой.

Амбал осторожно влез на крышу и, ухмыляясь, стал приближаться к Рите.

– Ну, что, сука, убежать решила? – расставив руки, злорадно ухмыльнулся бритоголовый. Через несколько секунд на крышу влезли еще два бандита с пистолетами. Один из них предупредил женщину: «Один шаг влево – и ты труп!»

Загнанная в угол Рита нащупала за спиной кусок кирпича, дожидаясь, когда бритоголовый подойдет к ней ближе.

В этот момент в трубке послышался голос дежурного: отделение... дежурный капитан...

Рита ухватилась за трубку и прокричала:

– Милиция, меня убивают! Пятиэтажка в районе ресторана «Аллегро»!

Она не успела договорить, так как бандит подскочил к ней и ногой выбил трубку у нее из рук. От удара женщина отлетела на несколько метров и на мгновение потеряла сознание. Очнулась, когда ее попытались поднять чьи-то сильные руки. Придя в сознание, она пошарила рукой по крыше и нащупала осколок кирпича. Не раздумывая, с силой ударила одного из братков. Она не видела, кому нанесла удар. Но услышала вопли пострадавшего.

– Сука, она мне в глаз зарядила! – взревела амбал и ударил Риту со всей силы в живот. – На, стерва, получай! Он нанес несколько ударов, пока к нему не подскочил Олег и не отшвырнул его в сторону:

– Не надо, Артур приказал сохранить ей жизнь. В машину ее.

Потерявшую в очередной раз сознание Риту волокли по подъезду, а потом вынесли в стоящий рядом с «хрущевкой» джип. Никто из жильцов дома не рискнул позвонить в милицию или поинтересоваться, что происходит в их доме. Рита открыла глаза и поняла, что сидит на заднем сиденье джипа. Бандит, которому она заехала кирпичом в лицо, сидел впереди и левой рукой закрывал платком рассеченную бровь. Никто не говорил ни слова. Угрюмые амбалы только скрипели зубами и играли желваками от злости, глядя на Риту. Через несколько минут к ней подсел Олег, и она успела заметить, как он поднес к ее руке шприц...

Было начало осени, еще незаметной, но уже близкой. Осень чувствовалась во всем: в воздухе, в облаках, в людях. Днями еще было жарко, но по утрам прохладно так, что запотевало стекло автомобиля. Москвичи уже не выходили на улицы беспечно раздетыми. Филатов удивлялся этому людскому потоку. Странно, но только из запотевшего окна автомобиля он заметил, что листья на деревьях пожухли, и яркий зеленый цвет как-то совсем не радовал глаз. «Скоро зарядят дожди, и все это закончится», – с грустью подумал Филатов.

Он еще корил себя, что поддался увещеваниям друга подработать и сесть за баранку автомобиля, а не отправился куда-нибудь на юг или просто в деревню. Однако удовлетворенно подумал, что хорошо проехаться по яркой осенней Москве, рассматривать, как перемещается по улицам этот бесконечный людской улей.

Он поймал себя на мысли, что в мелочных заботах так и не ощутил лета, но, сев за баранку автомобиля, почувствовал, что последние мгновения тепла он все же наверстает.

Он посмотрел на часы – было без четверти семь. А к Барулину нужно было попасть через час. Он понял, что у него есть еще время, чтобы не только прибыть в срок, но и успеть полюбоваться столицей. А, может быть, просто подбросить какую-нибудь милую девушку, спешащую на работу, и поболтать с ней о чем-нибудь.

Он вспомнил, как Дмитрий Светлов – редактор «Московского полдня» предложил ему поработать водителем в ЗАО «Фармацея». Светлов просил присмотреться ко всем, немного пошпионить, что для Филатова было неприемлемо, хотя его приятель, маститый журналист, называл все это другими словами. И если он и согласился на предложения Светлова, то только для того, чтобы встряхнуться, посмотреть на жизнь другими глазами.

«Обычное предприятие, занимающееся фармацевтикой, какие там могут быть проблемы? – размышлял Филатов. – Маленький коллектив, получающий небольшую, но стабильную зарплату. А может быть, кто-то следит за неверным мужем или любовным треугольником и отсюда весь сыр-бор? Неужели Дима так низко пал, что готов ради дешевой сенсации пойти на такое?»

Свернув в арку старого московского дома, он попал в такой же старинный дворик, где еще сохранились довоенные скамейки и двери, где белье развешивают обычно во дворе или на окнах, но, вместе с тем, картину портят навороченные машины новых русских бизнесменов. «Раньше такого не было», – с досадой подумал Филатов и вспомнил, какие это были дворы раньше – жильцы высыпали в теплые летние деньки на улицы, женщины садились на лавочки и разговаривали о чем-нибудь, а мужики мирно забивали козла в беседке. А теперь нет ни этих лавочек, ни беседок. Люди отгородились друг от друга домофонами, озлобились и, самое главное, из души исчез тот праздник, который присутствовал всегда.

Филатов вышел из машины и закурил, поднял голову вверх и с наслаждением посмотрел на квадрат облаков вверху, сцепленный со всех сторон неровными краями старых московских домов. Он любил смотреть на облака еще со школьной скамьи. Помнил их, когда уходил в армию, а потом была война...

– Доброго дня! Что, любуетесь увядающей Москвой? – к Филатову подошел невысокий, поджарый старичок лет семидесяти, но из тех, кого называют крепенькими. Он был с палочкой, но мог бы запросто справиться и без нее. Все в нем: одежда, манеры, говор напоминали старого московского интеллигента.

– Доброе утро! – суховато ответил Филатов, разглядывая незнакомого старика.

– А вы так меня не разглядывайте, – приветливо улыбнулся незнакомец, – мы друг друга не знаем, хотя вы, как вижу, по крайней мере, любите Москву?

– Безусловно, не могу не любить, – ответил Филатов.

– А как вас зовут? – добродушно поинтересовался старичок.

– Юрой зовут.

– Вот, скажите, Юра, а что вы вспоминаете сейчас с ностальгией, ну, о том, чего уже нет и не будет?

– Точно помню, что у 111 автобуса конечная была прямо перед Музеем Ленина... я застал те времена... когда за 20 копеек можно было купить мороженное, а батон нарезной, как сейчас помню, стоил 27 копеек в булочной в 6-м доме рядом с МГУ. В универмаге «Москва» в кафе продавались замечательные беляши по 13 копеек, а за 13 рублей я купил себе увеличитель в «Кинолюбителе». Кстати, в пятидесяти «мосфильмовских» фильмах 70–80-х годов можно лицезреть наш район. Даже «Я шагаю по Москве» засветил отдел бракосочетаний. Ходили во всякие секции заниматься... – времечко знатное было...

– А кем вы работаете, если не секрет? – спросил старичок, прищурив один глаз так, что, казалось, он решил измотать собеседника своими вопросами, а потом блеснуть своей эрудицией.

– Да не секрет, – на пенсии я, сейчас подрабатываю шофером в одной из московских организаций.

– Понятно! Ну и как вам Москва автомобильная? – старик в этот раз снова прищурился, уже на другой глаз.

– Не знаю. Не скажу, что я опытный водитель. Но помню, что город был другим. Кстати, пробки были и в 80-м году, потому как Ленинский проспект представлял собой сплошные светофоры, – увлекся беседой Филатов. – Вот на Косыгина действительно можно было играть в футбол, машин там было очень мало. Жалко, что на время Олимпиады всех из города вывезли...

– О чем вы там судачите? – послышался веселый голос Барулина.

Он был пунктуален. Ровно без четверти восемь он с деловым видом показался из подъезда с неизменно потертой кожаной папкой в руке. Это был высокий, широкоплечий мужчина, которому было под шестьдесят. Но выглядел он не старше сорока пяти. Возможно, обмануть природу удавалось за счет того, что Барулин соблюдал правильный режим дня – вечером рано ложился и вставал засветло, да и спортивное прошлое наложило свой отпечаток – в свое время Барулин занимался фехтованием и даже участвовал в первенстве Союза. А всегда обаятельная улыбка придавала его образу определенный шарм. Поэтому, наверное, у него было много знакомых женщин, на которых он тратил свою небольшую зарплату. После развода Барулин жил один и за это время научился смотреть на жизнь оптимистически.

– Всем здравия желаю! – бодро, как на параде, отрапортовал Барулин и, улыбнувшись, протянул руку Филатову и старичку. Оказалось, что они были знакомы уже много лет, жили по соседству друг от друга.

– Ну что, вы, Иван Филиппович, все рассказываете о Москве? Дело хорошее, только нам пора, – извинился Барулин, и они вместе с Филатовым сели в машину.

– Ну что, с ветерком? – подмигнул Филатов.

– Не знаю, Юра, чую сердцем – сегодня будет сложный денек, а ты как думаешь?

– Не знаю, наше дело маленькое, – ответил, прищурившись от солнца Филатов. – Куда поедем?

– Да на фирму, – рассеянно ответил Барулин. – Бумаги надо кое-какие подготовить. Завтра индуса встречать будем.

– Вот как? – улыбнулся Филатов. – И как его звать?

– Раш Сингх, – как-то подчеркнуто деловито произнес имя иностранца Барулин. – Да уж... – задумчиво добавил он. – Может быть, из этой затеи что-нибудь и получится. Я имею в виду с нашей фирмой.

– А что, совсем так плохо, Сергей Борисович? – искренне удивился словам собеседника Филатов.

– Да не в этом дело, Юра. Видишь ли, работать нормально в нашей стране мы так и не научились. То рэкет, то чиновнику на лапу дай, то еще чего-нибудь. Но самая большая наша беда, что мы не хотим работать. Только и ждем, что приедет заморский дядя и сам все на блюдечке с голубой каемочкой привезет. Я ведь за границей, Юра, проработал около десяти лет. Египет, Йемен, в Индии бывал не раз. У них другой менталитет, понимаешь? Они деньги считать умеют, а мы нет.

– Ну, ведь фирма уже десять лет работает, держится, так сказать, на плаву, люди зарплату получают.

– Так-то оно так, – задумчиво произнес Барулин. – Однако мы живем уже в другом мире. Надо двигаться вперед, иначе станешь никому не нужен. Смотри, как сейчас китайцы и индусы поднялись, кто бы мог подумать!

– А что думает наш директор?

– Марчук? – удивленно переспросил Барулин. – Лучше бы ты меня об этом не спрашивал! Сколько он контрактов заключил за последние пять лет? Нисколько! Все по мэриям и чиновникам бегал, чтобы фирму удержать. Вообще, Юра, я сам не знаю, где правда, а где ложь. Может, я завышенные требования к людям предъявляю? Не знаю... – тяжело вздохнул Барулин. – Вернулся я недавно в Москву и удивился, как все изменилось, но только не на родной фирме...

– Через пять минут будем на месте! – сообщил Филатов.

Волга мягко и плавно притормозила у старого московского особняка. Филатов посмотрел на часы – было около восьми. А они уже на месте.

Вход в старинный особняк, где располагалось ЗАО «Фармацея», находился в районе Арбата, как раз там, где пахло стариной и куда мало-мальски грамотный турист всегда старался сунуть свой нос.

Впрочем, как водитель Филатов мог отметить, что подъезды к этому месту были крайне затруднены – довольно узкие улочки и широкие тротуары создавали любому шоферу проблемы, а если присовокупить к этому знаменитые московские пробки, то становилось ясно – путь к месту, где располагалась новая работа Филатова, мог вымотать нервы даже опытному автолюбителю. Кроме того, если заезжать на ЗАО, то водителю приходилось маневрировать между стоящими на тротуарах легковушками, чтобы попасть во двор – туда, где и находился вход. С лицевой стороны здания невозможно было приткнуться, все было заставлено машинами арендаторов, буквально оккупировавших нижние этажи старинных особняков в центре старой Москвы.

Старожилы организации говорили Филатову, что раньше с этим не было проблем, еще год назад в «Фармацею» заезжали с другой улицы, однако квартал рядом был отдан под элитную застройку, которая как бы негласно отменила проходящую здесь дорогу.

Вот и сейчас Филатов притормозил, подыскивая удобное для парковки место. «Вот если бы проехать по улице дальше и развернуться – это было бы совсем другое дело», – подумал он и выругался про себя, вообразив, как он заставляет какого-нибудь городского чиновника самому проделать такой же путь на личном авто.

Водителю нужно было обладать недюжинным талантом, чтобы добраться до фирмы, где несколько дней работал Филатов. Въезд был со двора, однако Филатов и не хотел туда заезжать – лишняя трата времени. Маневрировать рядом с другими машинами было сложно и хлопотно, да и по словам Барулина, он ненадолго.

Эти мысли передались Барулину, который воспользовался возникшей заминкой и, предварительно извинившись, попросился выйти из машины возле одного из коммерческих ларьков:

– Умоляю, Филатов, останови, а то спасу нет – так пить хочется, – взмолился Барулин. – Я загляну в ларек, а ты езжай.

«Волга» притормозила рядом с автобусной остановкой, заполненной людьми, которые уже полчаса изнывали на жаре в ожидании автобуса, а он, как назло, все не появлялся. Барулин, протиснувшись через людской поток, стал в очередь к ларьку.

Филатов хотел было уже отъезжать, но передумал.

– Да я подожду тебя! – крикнул он вслед выходящему из машины Барулину.

Чуть позже, обдумывая принятое тогда решение, Филатов благодарил судьбу за то, что не решился оставить коллегу одного.

Есть в жизни такие крутые повороты, которые начинаются тогда, когда их не ждешь. В те минуты в судьбе его и Барулина произошли события, которые повернули их жизнь сразу на 180 градусов.

Филатов сразу и не заметил, как из стоящего рядом старого «фольксвагена-пассата» вышли три человека спортивного телосложения, один из которых направился к Юрию, а два остальных к Барулину.

Филатов, включивший в это время радио и тщетно пытавшийся найти нужную волну, не сразу услышал, как кто-то постучал ему в стекло левой двери.

Наконец он услышал стук и, повернувшись, увидел высокого, здорового парня лет двадцати пяти, на лице которого напрочь отсутствовал даже намек на интеллект.

– Слышь, братан, – заглянул в боковое стекло незнакомец, – у тебя прикурить не будет?

Филатов молча пошарил по карманам, нашел зажигалку и передал ее парню, сразу определив по его осанке и телосложению, что тот наверняка занимался тяжелой атлетикой.

Незнакомец ничего не ответил, взял зажигалку, прикурил, продолжая стоять на месте. Но, судя по всему, возвращать вещь Филатову не входило в его планы.

– Ты, знаешь, братан, – неожиданно незнакомец наклонил свою свиноподобную физиономию в окно к Филатову, – ты стал на чужой территории.

– И что дальше? – вызывающе спросил Филатов.

– Гони бабло! – нагло вращая чужой зажигалкой, – заявил качок, одновременно устремив пристальный взгляд на остановку. Филатов, следуя глазами в ту же сторону, с изумлением увидел, как двое крупных парней буквально выхватили из очереди Барулина и потащили в сторону припаркованного у остановки «фольксвагена».

Мозг в этот момент заработал фантастически быстро, и, мигом оценив ситуацию, Филатов изо всей силы ударил «громилу» дверцей так, что тот упал на асфальт. Нескольких секунд хватило, чтобы выйти из машины и приложиться ногой по пытавшемуся подняться бугаю.

Оставив парня лежать на асфальте, Филатов кинулся к его подельникам, успевшим заломить руки Барулину.

Судя по всему, нападавшие рассчитывали на неожиданность и внезапность. Они действовали настолько нагло, что стоящие рядом москвичи ничего не заметили, а многим просто показалось, что это обычная потасовка не сумевших опохмелиться мужчин. Через несколько секунд совершенно оторопевшего Барулина уже тащили в машину, но спортивная закалка и способность быстро восстанавливаться в экстремальных ситуациях сыграли свое дело. Перед распахнутой автомобильной дверью Барулин попытался упереться и упасть, потянув за собой молодых людей. Как бывший спортсмен, Барулин понял, что, если он и не совладает с двумя дюжими парнями, так, по крайней мере, займет такое положение, при котором можно выиграть время и позвать кого-нибудь на помощь. Когда он собрал все силы и что есть мочи накренился вправо, увлекая двух братков за собой, сдавленный крик вырвался из его груди:

– Помогите, на меня напали!

Однако тут же получил сильный удар в затылок, после которого обвис на железных руках нападавших. Это не облегчило задачу бандитам – тяжелое тело еще нужно было поместить в машину. При этом двум нападавшим пришлось развернуться лицом к прохожим и, пытаясь приподнять тело, буквально пропихивать его в салон. Возня рядом с машиной и крики выбили братков из колеи. Они считали, что смогут справиться с пожилым человеком за минуту, а получилось иначе. Это оказалось на руку Филатову, который уже был рядом с «фольксвагеном». Не предполагая, что кто-то вступится за Барулина, нападавшие растерялись. Самый высокий из них (под два метра ростом), отпустив на несколько секунд обмякшее тело сотрудника «Фармацеи», неловко нанес удар рукой в голову Филатову, но тут же сам получил удар в пах. Второй же из братков, видя, что остался один, бросил держать Барулина и с криком:

– Шухер, братва! – стал удирать.

Филатов догнал его и ударил сзади по ногам.

Этого был достаточно, чтобы получить возможность на время отвлечься от него.

Оклемавшийся тем временем высокий нападавший уже замахнулся, чтобы нанести удар ногой, однако Филатов смекнул, что на это у противника уйдет не меньше секунды. Дождавшись, когда правая нога по траектории приблизится к нему, пригнулся и сильно ударил противника в левое колено. Огромная фигура спортивно сложенного человека согнулась, чтобы дождаться еще одного разящего удара коленом по носу. И когда братку не за что было ухватиться, чтобы сдержать боль, Филатов оставил его и в две секунды оказался рядом с Барулиным, который постепенно отходил от шока.

– Сейчас, Сергей Борисович, – вот так... Осторожненько подходим к машине и аккуратненько садимся, – Филатов подвел своего коллегу к дверям служебной «Волги».

В машине у Филатова находилась медицинская аптечка – нашатырь и йод.

Филатов на мгновение выпустил из виду, что рядом с машиной пытался подняться первый его обидчик. Когда фактурная фигура в спортивной форме начала цепляться за капот «Волги», Филатов, завозившийся с Барулиным, обошел спереди машину и резко пихнул бандита, сделавшего попытку схватить Филатова за штанину, затем последовал удар в солнечное сплетение, так что спортивного вида молодой человек стал глотать воздух так, как его глотают спортсмены после изнурительных подходов к снарядам на тренировке.

Заводя машину, Филатов увидел, как сорвался с места грязненький «Пассат», на котором даже номера нельзя было толком разглядеть. «Значит, готовились заранее, или это обычные уличные «кидалы», которые используют такие хитрости в своей «работе»«, – отметил Филатов.

– Что ж это творится, Юрий! – начал было причитать Сергеевич Борисович. – Подонки! Такую куртку испортили! – не унимался Барулин. – Да бог с ней, с курткой! Давайте быстрей в машину! – скомандовал Филатов и нажал на газ.

Когда ее укутали одеялом и буквально влили в горло воду, Рита стала приходить в себя.

Она огляделась по сторонам. Вокруг было незнакомое помещение, довольно большое, но пустое. Она попыталась подняться, но эта попытка удалась ей лишь через минуту. Кости ломило от боли, и руками она нащупала кровоподтек на губе. В полумраке Рита пыталась найти сумочку, где у нее всегда находился платок, но тщетно. Понемногу к ней стало приходить сознание. И она вспомнила, хоть и отрывочно, что с нею приключилось. Но пока она не могла связать все события в единую цепочку. Она помнила разговор с Аганесяном, а потом провал. Выстрелы, она кого-то звала на помощь, и дальше снова провал.

Стены помещения были сделаны из кирпича, а само помещение находилось фактически под землей, и только верхняя его часть с окошком подымалось на несколько сантиметров от земли. «Идеальное место для узников», – подумала Рита. – «Наверняка я не первая посетительница этого гнусного места».

Память возвращалась к ней. И она вспомнила, что была зла на Аганесяна, Армена и Олега. Воспоминание о последнем имени вызвало у нее ярость.

Несколько минут она восстанавливала в памяти события того вечера и корила себя за то, что так беспечно согласилась на предложение Аганесяна. А ведь она могла остаться дома под надежной защитой – осторожности ее всегда учил отец.

Впрочем, что предприняли люди Аганесяна, ей было неведомо. В особняке на Рублевке оставался ее сын Вячеслав, и сейчас она больше всего думала о нем: что с ним, не добрались ли эти подонки до него? Впрочем, дом надежно охранялся, и люди Ашота могли только взять особняк штурмом.

«Если бы Ашот знал, где я, – с сожалением подумала Рита, – он бы сделал все возможное, чтобы достать Аганесяна из-под земли». Даже в тюрьме ее отец обладал значительным авторитетом и влиянием на московские дела.

Через несколько секунд в подвале зажегся свет и послышался металлический скрежет открываемой двери. Вошли два человека – Олег и бандит, которому Рита рассекла кирпичом бровь. Стоявший перед ней отморозок, которому досталось от девушки, в порыве гнева чуть не выдрал ей все волосы и посадил синяк под глазом, который весь заплыл. По глазам вошедших Рите стало понятно, что они пришли отнюдь не для того, чтобы любезничать.

Ее глаза встретились со взглядом Олега. Она знала этого мужчину довольно долгое время, но сейчас это был совсем другой человек. В Ритиных глазах он потерял человеческое достоинство и превратился в подонка. Он был небрит и, по всей видимости, всю Ночь провел за рюмкой.

Первым заговорил Олег. Он был пьян и с трудом связывал слова.

– Ну, что, Ритуля, сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Поэтому говорить с тобой буду прямо. Нас интересует, где Ашот хранил деловые документы по сделке с Аганесяном.

– Заткнись, ублюдок! – Рите показалось, что после ее крика бетонный потолок подвального помещения обрушится на нее. – Я с тобой ни о чем не буду разговаривать.

На мгновение ей показалось, что сейчас он прыгнет на нее, вцепится в горло и задушит. Вместо этого он презрительно усмехнулся:

– Скажи еще, что ты ничего не знаешь.

Задохнувшись от возмущения, Рита вскочила и набросилась на Олега, но получила от него сильный удар ногой в живот и упала.

Несколько минут она пыталась прийти в себя, глотая воздух. Олег ходил вдоль стены, пиная валявшиеся куски щебня, ожидая, когда она придет в себя.

– Именно так, солнышко, – язвительно заметил он девушке. – Ты, наверное, удивлена моим поступком и всем что вокруг тебя происходит. Но очень зря. Как ты догадалась, все это было давно спланировано, но Ашот просто перешел моему хозяину дорогу.

– Подонок, – превозмогая боль, выдавила Рита. – Псина, шестерка! Ты и подохнешь, как последняя собака под забором.

– Видишь ли, деньги не пахнут, – не обращая внимания на угрозы Риты, ответил Олег. – А мне они очень нужны. Поначалу ты мне даже понравилась и мне доставляло огорчение, когда ты наезжала на меня, была недовольна чем-то... Но я терпел все ради удовольствия увидеть тебя в этом дерьме. Теперь, как видишь, условия изменились, Ритуля, – смакуя каждое слова, выговорил Олег. – Зачем мне все это, если твой папаша в дерьме, а скоро, – Олег провел рукой по горлу, – ты останешься сиротой.

– Что тебе надо, подонок? – прохрипела Рита.

– Полегче на оборотах, сучка. Я ведь могу сделать с тобою все, что захочу. Лучше подумай о своем ублюдке, – ехидно заметил Олег.

– Только попробуй, тронь его – и ты покойник.

На эти последние слова Олег только рассмеялся.

Он приблизился к лежащей на бетонном полу Рите и схватил ее за волосы.

– Ты мне еще за свой базар ответишь, – злобно прошипел Олег и сильно толкнул Риту, так, что она ударилась о кирпичную стену.

На этот раз она почти не почувствовала боли – и так все тело гудело, – но нашла силы, чтобы выговорить несколько слов.

– Принеси мне платок и йод, – потребовала Рита, – и тогда, может быть, я поговорю с тобой.

– Здесь парадом командую я! – осек девушку Олег. – Пока ты, стерва, не заслужила поблажек.

Но настойчивость Риты возымела действие на слабовольного парня. Олег кивком указал быку с заплывшим глазом, чтобы тот принес, что она требовала. И через несколько минут Рита получила бинт и йод, а также пластиковую бутылку минеральной воды.

– О бумагах я ничего не знаю, – бросила Рита, успокоившись немного. – Отец не посвящал меня в свои дела, – продолжала она.

– Сказки кому-нибудь другому рассказывай! – Олег замахал руками. – Не может быть, чтобы старый пердун ничего не рассказал своей единственной дочери.

– Заткнись! – прошипела Рита. – Меня тошнит от твоего голоса!

Олег не мог выполнить заказ Аганесяна – узнать, где бумаги. Этого нельзя было сделать физически, так как ключ к тайнику был у Ашота. Неужели бандиты об этом не знали? Им нужно было брать ферзя, а они кинули все силы на ничтожную пешку, которая никак не влияет на исход дела. Может, сдуру рассчитывали, что Ашот сам выдаст им информацию? «В любом случае – пытайте, делайте со мной, что хотите, ничего вы от меня не получите», – решила для себя Рита и обхватила себя руками – так было теплее и спокойнее.

– Ах так! – рассвирепел Олег. – Сейчас мы посмотрим, что ты запоешь.

Он неожиданно вышел из подвала, и его не было несколько минут. Рита не могла даже предположить, что будет дальше.

Через несколько минут в помещении показался Олег в сопровождении нескольких быков, которые в буквальном смысле приволокли тело мужчины, изуродованное побоями. Пока ему не подняли голову, его совершенно невозможно было узнать. Это был начальник ее охраны, который оставался в тот вечер с ее сыном дома.

– Ну, что скажешь, Риточка? – в свойственной ему манере спросил Олег. – Как видишь, никто не ушел. Эй ты, ублюдок, скажи своей хозяйке, о чем я тебя просил?

Но избитый до полусмерти начальник охраны только смог поднять голову и пронзительно посмотреть на Риту. Девушке показалось, что глаза его хотят сказать, что-то важное, но она не могла понять, что.

. – Виталик, что с Вячеславом? – не выдержала Рита. – Где мой сын?

Начальник охраны хотел что-то ответить. Но, поглотав воздух, повис на руках бандитов.

– Сволочи, подонки! Ненавижу! – прокричала Рита и, не имея возможности вцепиться в их поганые глотки, бессильно распласталась на полу. В этот вечер братки ничего не добились от Риты. Олег решил, что лучшим способом будет новая доза наркотика, которая рано или поздно заставит девушку заговорить.

Очередь на передачу заключенным в Бутырке двигалась медленно. Люди стояли здесь с самого утра, и по общему шуму можно было понять, что сюда съехались со всей России, чтобы передать хоть что-то людям, находящимся под следствием. Особенно много было женщин, которые тихонько плакали и вздыхали.

Петр Арсеньев прислонился к стене, закрыв воротом пиджака свое небритое лицо. Видно было, что молодой человек не хотел привлекать к себе внимание. Он ждал, когда появится знакомый капитан Федор Федорович Удальцов, к которому у Петра был серьезный разговор. Точнее, ему нужно было передать маляву через капитана одному из сидельцев. А сумка с продуктами и сигаретами – это так, для отвода глаз.

Ему сильно хотелось курить, но он твердо сказал себе, что дождется капитана и выполнит то, что задумал. У него первый раз в жизни разболелась голова, но не от того, что он не выспался. Он с трудом переваривал в голове события прошлой ночи. Неожиданно ему было приказано покинуть особняк хозяина и выехать на квартиру, которая находилась на Енисейской. Проработав несколько лет в охране Ашота, он первый раз видел такой кипеш. Даже тогда, когда хозяина повязали и посадили, все оставалось по-прежнему и ничего в его службе не менялось, кроме того, что он, по просьбе дочери Ашота, переехал жить в особняк. Но не это волновало Петра, а то, с чем был связан неожиданный переезд. Он только запомнил, как начальник охраны Федор Федорович Удальцов, бывший сотрудник КГБ, побелел на несколько секунд и, озабоченный чем-то, приказал Петру собрать все необходимое и переехать на Енисейскую.

Что могло случиться, находилось в области догадок. Все, что знал молодой охранник – это то, что хозяйка уехала к Аганесяну. А также то, что у нее с этим человеком не сложились отношения. Он не раз слышал, как Рита высказывала Ашоту претензии по поводу этого армянина. За время службы в доме Ашота Петр привык к нормальным человеческим отношениям. Импонировало Петру и то, что в последнее время хозяин навсегда решил покончить со своим криминальным прошлым и легализовать свой бизнес.

Эти мысли были прерваны звонком мобильного телефона. Он достал телефон, и на душе немного отлегло. Он знал, что поднимать трубку не следует. Нужно подойти к дежурному и доложить о том, что у него назначена встреча с капитаном Удальцовым.

Через несколько минут он был в нужном месте с сумкой в руках. Кому-то могло показаться странным, что какой-то гражданин, стоящий в очереди для передач, принят офицером милиции. Однако многие просто могли подумать, что у человека блат, чтобы оформить передачу побыстрее.

Человек, который встретил Петра, был невесел и не поздоровался с гостем. Это насторожило Петра, который уже не раз встречался с Удальцовым и видел его совершенно другим.

– Что, Петя, – по-отечески обратился к охраннику Удальцов. – Дела хреновые. Уезжать вам надо из Москвы и как можно быстрее.

– Кому и зачем? – не удержался от вопроса Петр.

– А ты что, ничего не знаешь? – удивился милиционер.

– А что я должен знать? – переспросил его охранник.

– Ты что, вчера на Рублевке не был? – удивился Удальцов.

– Был, но в районе 21.00 по приказу начальника охраны уехал.

– Значит, ты точно ничего не знаешь? – изумленно посмотрел на него милиционер.

– Что случилось, Федор Федорович? – нетерпеливо спросил охранник.

– Ну, что я тебе, Петя, скажу. И хорошо, что ты уехал оттуда. Иначе... Иначе, – медленно повторил дважды одно слово капитан Удальцов, – мы бы с тобой, возможно, не разговаривали бы здесь сейчас... – глотая слова, ответил капитан милиции. – Короче, всю охрану убрали. Где в данный момент Виталик – не знаю. Думаю, ты догадываешься, кто это мог сделать, – в этот момент взгляд милиционера встретился с глазами Петра. – Кстати, а где твоя хозяйка?

– Я знаю только, что она вечером поехала на встречу с Аганесяном, но мы так и не встретились. Я уехал раньше.

– Это уже совсем не смешно, – заключил Удальцов. – И теперь картина немного проясняется. Получается, что Виталий тебе жизнь спас, и он наверняка что-то узнал.

С этими мыслями Удальцов присел в кресло за своим рабочим столом и налил из графина воды.

– Ты понимаешь, чем это все пахнет?

– Догадываюсь, – согласился Петр и с опаской посмотрел на милиционера.

– Это, Петя, война со всеми вытекающими отсюда последствиями. Война без правил. Я представляю, что сейчас начнется. А мне казалось, что Ашот с Аганесяном сами смогут разобраться. Да, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит, – задумчиво произнес Удальцов.

Говоря все это охраннику Ашота, Удальцов подумал и про себя, про свою семью. Ведь положение знаменитого узника теперь нельзя было назвать завидным. И если Аганесян пошел на устранение конкурентов, то не сегодня-завтра братки попытаются нанести удар и здесь, в Бутырке. «Значит, следующий – Ашот», – не мудрствуя лукаво, догадался милиционер.

Несмотря на давние связи в семьей Ашота, Удальцов всерьез задумался, что ему делать в этой ситуации. Его связь со знаменитым заключенным может быть раскрыта, и тогда за его жизнь никто не даст и ломаного гроша. А что касается службы в милиции – уход оттуда в такой ситуации можно будет считать благом. Удальцов проклял тот день, когда он связался с криминальным миром столицы. Да, ему исправно платили за услуги, но кто мог подумать, что скромное оказание помощи представителя власти может так плачевно закончиться для него в то время, когда до пенсии остается всего пять лет. И, тем не менее, он должен был предупредить Ашота о надвигающейся опасности. Предупредить во что бы то ни стало, не столько для того, чтобы отработать свои деньги, а для того, чтобы не навести, не дай бог, на себя гнев Ашота, который, несмотря на то, что находился за решеткой, несомненно, обладал еще большим влиянием в Москве.

– Надо бы хозяина предупредить, – как будто бы прочитал мысли Удальцова Петр.

Сразу на эту реплику милиционер никак не отреагировал. Несколько секунд он сидел задумчиво за своим столом и, казалось, ничего не слышал. Он тупо смотрел на свои руки, сложенные замком на столе, потом взял карандаш и неожиданно от злости переломал его на две части. Видно было, что представитель правоохранительных органов нервничает и не может прийти к какому-то решению.

– Чего ты мне голову дуришь?! – резко встав из-за стола, огрызнулся милиционер. – Что ты меня учишь! – продолжал злиться Удальцов. – Ты понимаешь, дурья башка, во что и я вместе с вами вляпался? Представляешь, что сейчас начнется?!!

Удальцов еще несколько минут орал в кабинете, но чувствовалось, что это был естественный выброс «пара». И после нескольких минут ругани, успокоившись, милиционер спросил у Петра:

– Так ты точно не знаешь, где Рита?

– К сожалению, нет, – виновато развел руками Петр.

С точки зрения простой житейской психологии чувство вины было вполне объяснимо – ведь молодой охранник остался один. Его товарищи погибли или находятся под контролем людей Аганесяна.

– Так, – хмуро произнес Удальцов, – а ее сын, где он?

– Этого, Федор Федорович, я вам не могу сказать. Но могу уверить, что сын и гувернантка в надежном месте.

– Это уже радует, – успокоившись, произнес сильно вспотевший Удальцов. – Хотя, – на секунду задумался милиционер, – хотя, ладно Петя. Это не мое дело. Что я тебе могу сказать, – озабоченно посмотрел в зарешеченное окно Удальцов. – Сделаю все, что могу, но наши встречи нужно прекратить. По крайней мере, на какое-то время, – извиняющимся тоном произнес милиционер. – Ты умный мужик, Петя, должен эти вещи понимать. Поверь мне, что это все для блага Ашота. С другой стороны, – продолжал размышлять Удальцов, – может быть, для него и хорошо, что он здесь. Как ни странно, у нас он в большей безопасности, чем на воле.

Петр ничего не ответил. Он понимал, что все, что сказал опытный милиционер, – правда. Да, наверное, то, что он делает, многого стоит. Поэтому Петр поднялся со стула, всем своим видом показывая, что собирается уходить.

– Вот, что, Петя, – устало произнес Удальцов. – Уезжать вам надо поскорее из Москвы. Сейчас люди Аганесяна начнут охоту на вас. Поэтому делать это надо поскорее – вот мой тебе совет.

Оставив в кабинете Удальцова передачу для Ашота, Петр вышел на улицу. Запах уличной гари резко ударил ему в лицо. У него не было плана, куда идти и что делать. На секунду он даже подумал выйти из игры, оставить братков разбираться между собой. Тем более, что сделать это он мог по полному праву. Теперь у него нет работодателей и хозяев, а его коллеги отдали жизни за чужие интересы. Он шел на автопилоте, и свежий воздух, перемешанный с автомобильной гарью и уличной пылью, слегка туманил его воображение.

Поначалу он хотел отойти метров на двести и поймать такси. Но оставил эту затею, подумав, что лучше воспользоваться метро. По улице он шел, не оглядываясь и не рассматривая граждан – это была профессиональная привычка. Он знал, что одеться неброско и смотреть в одну точку во время движения – самое подходящее для человека, хранящего конспирацию.

Так он дошел до ближайшей станции метро и незаметно спустился к подземке. «Здесь можно и расслабиться», – с облегчением подумал Петр, увидев вокруг себя сотни людей.

Когда из-за туннеля показались огни электрички, он мысленно составил себе план на сегодняшний день. Сейчас он поедет в магазин и чего-нибудь купит сыну Риты, а потом на квартиру. Что дальше, он пока не знал.

Двери метро открылись, и Петр направился к противоположным дверям вагона – ему показалось, что это будет самая удобная позиция. Даже стоя к людям спиной, можно смотреть в отражение на дверном стекле и контролировать ситуацию. В битком набитом вагоне Петр заметил, как со спины к нему примостился незнакомый мужчина. Он хотел разглядеть незнакомца, но не успел этого сделать – что-то сильно ударило ему в поясницу, и он понял, что теряет сознание. Еще несколько секунд сознание работало нормально, но вскоре он ощутил, что мутнеет рассудок. Он хотел закричать, передать об опасности людям, но не смог.

Еще остановку толпа не обращала внимания на странного молодого человека, которого бросало из стороны в сторону, и он то и дело вис на руках и плечах пассажиров. Но когда объявили очередную станцию, и люди начали покидать вагон, толпа ахнула...

Виктор Алексеевич Марчук – директор ЗАО «Фармацея» – приходил на работу рано. Это была многолетняя привычка, устоявшаяся за восемь лет работы в фармацевтическом бизнесе. Его, сорокапятилетнего мужчину, уже не тянуло показывать пример подчиненным или демонстрировать свою значимость. Просто утром легче решать дела. Пока нет рабочей суеты, можно спокойно выпить чашечку крепкого кофе, просмотреть всю корреспонденцию и электронную почту и аккуратным почерком внести коррективы в ежедневнике.

Но сегодня он пришел значительно раньше обычного, хотя по большому счету и не спал этой ночью. Сегодня он пожертвовал правилами и начал с просмотра вчерашних московских газет, купленных в супермаркете недалеко от дома. Он никогда не интересовался прессой, но в этот раз купил сразу несколько изданий, в которых его заинтересовала одна тема – судьба квартала, на котором находился тот самый особняк, где собственно и располагалась «Фармацея». Еще несколько месяцев назад он не мог подозревать, что его робкое высказывание в одном из интервью по поводу застройки микрорайона вызовет такую бурю откликов.

В публикациях, по всей видимости написанных одной рукой (хоть и в разных изданиях) Виктор Алексеевич прочитал столько грязи в свой адрес, что поначалу не мог понять, о нем ли идет речь. Сознание не воспринимало написанное. Но как бы ни было горько, публикации были написаны о нем, о неудачливом директоре загнивающей фармацевтической компании, ничего не смыслившем в бизнесе. Но больше всего поражало то, что авторы публикации противопоставляли его московской мэрии, что не могло не пугать. Неизвестные Марчуку журналисты писали, что старинный особняк, в котором располагалась «Фармацея», подлежит реставрации, на которую способно или государства (мэрия), или крупный частный инвестор, готовый взять колоссальные расходы на себя.

Но беда, как всегда, приходит не одна. Позавчера он узнал о том, что акциями компании заинтересовался какой-то незнакомый делец, который готов купить приличный пакет.

И в довершение ко всему выбила из колеи вчерашняя ситуация с Барулиным и Филатовым, попавшим на братков в самом центре столицы.

Если бы кто-нибудь из подчиненных зашел в его кабинет, то заметил бы, что шеф сидит за столом сгорбившись, подперев голову двумя руками. О том, что нужно поскорее взять себя в руки, он подумал в тот момент, когда неожиданно в его кабинете раздался телефонный звонок:

– Виктор Алексеевич, здравствуйте!

– Кто это говорит?

– Меня зовут Сергей Васильевич Артюхов. Я адвокат, представляю интересы строительной корпорации «Строймост ЛТД».

– Слушаю вас.

– Виктор Алексеевич, давайте говорить прямо. Зачем вам эти мучения? Публикации в прессе, нервные стрессы. Ваше предприятие на ладан дышит и скоро прекратит существование. Чем вы будете заниматься? А вот у моего патрона, который поручил поговорить с вами, есть к вам деловое предложение.

– Какое?

– Мы вам предлагаем определенную сумму, а вы взамен помогаете нам приобрести ваше здание в собственность.

– Никогда! – раздраженно выпалил Марчук и встал с кресла. – Вы слышите – никогда! Я двадцать лет отдал этому предприятию, а вы меня так просто собираетесь купить. Не выйдет!

– Ну, зачем вы так, Виктор Алексеевич? Мы же с вами взрослые люди. Тем более, если вы откажетесь, мы найдем другие способы заполучить здание. Но в таком случае никто за вашу безопасность не поручится.

– Замолчите! Слышите? – схватившись за сердце, прохрипел Марчук.

– Хорошо, Виктор Алексеевич. Но ждать долго мы не можем. В понедельник я перезвоню, и вы должны дать ответ. Надеемся, что он будет положительным. И еще. Не надо обращаться в милицию и в газету. Как видите, мы все знаем!

Артур Артурович Аганесян был сегодня в плохом настроении. Он проводил большую часть времени в своем загородном особняке или сидел в каком-нибудь кабаке. Это диктовалось, с одной стороны, осторожностью, а с другой – тем, что он привык к этому дому, приноровился делать дела здесь, под неусыпным оком охраны. Сюда, когда у хозяина было хорошее настроение или он принимал гостей, доставляли «девочек». Но даже юных путан охранники привозили затемно, да и то петляя по дорогам, чтобы те не могли запомнить, где проживает хозяин. Сегодня он встал не с той ноги. И все вокруг: и прекрасный дом, и проститутка в кровати были ему противны. Артур Аганесян (или по воровскому Артур «Камо») еще не успокоился, после того как неделю назад в централе Соликамска сломали бескомпромиссного Вано Авакяна – армянского авторитета из Ставрополя. Авакяна подрезали на пересылке, и в отместку он со своими приятелями захватил в заложники несколько ментов. Чтобы усмирить авторитета, на пересылку Соликамска приезжали даже высшие милицейские чины из Москвы. Естественно, Артур хлопотал за своего брата по крови, потратился, чтобы его перевели в спокойное место. Вано слишком много знал, но отдать приказ о его устранении Артур не мог. Слишком много ментов нагнали в Соликамск, надо было выждать. Кроме того, Артур поймал себя на мысли, что убивать Вано ему не хочется. В своей жизни он повидал столько крови, взбираясь на лестницу воровского мира! А теперь, став респектабельным бизнесменом, ему нельзя было светиться, а, наоборот, надо было поддерживать реноме богатого бизнесмена, инвестора и мецената.

Кроме того, не давала ему покоя проблема с «Фармацеей», которую он считал пустяковой. Но даже лучшие адвокаты и юристы просили его подождать. А Артур не умел ждать. Он терпеть не мог промедления. Решив подмять под себя часть строительного рынка Москвы, он хорошо помнил историю, как в Питере был убит Рустам Коляк. На пути следования его автомобиля заложили фугас наподобие тех, что используют чеченские боевики. Но это были конкуренты, которые воспользовались тем, что Коляк просто медлил с покупкой одной из петербургских фармацевтических компаний. Труп бизнесмена был обнаружен около полуночи у дома № 23 по улице Орджоникидзе. В тот же день был жестоко избит бывший ответственный чиновник Петербурга, в последние месяцы находившийся под следствием по подозрению в том, что возглавляемый им комитет по здравоохранению искусственно завышал цены на лекарства для петербургских льготников.

Вся эта фармацевтика действовала Артуру на нервы. В том, что он взялся развести московских фармацевтов, не было ничего удивительного, но все же суеверный Артур видел в этом недобрый знак.

Мысли Артура развеял телефонный звонок. Не поднимая трубки, авторитет взглянул на часы и выругался так громко, что подруга в постели проснулась и начала ворочаться.

– Чего лежишь, шалава, – обратился Артур к девушке. – Уматывай отсюда!

– Но, Артур... – обиженно произнесла она.

– Деньги на столе.

После этой фразы девушка беспрекословно подчинилась. И, сев на кровать, стала медленно натягивать чулки.

– Забирай вещи и уматывай! – в этот момент Артур Артурович схватил полупустую пачку сигарет и с силой швырнул ею в девушку, но та никак не отреагировала и продолжала медленно одеваться, вероятно, зная, что этим демаршем со стороны клиента все и ограничится.

– Ненавижу, всех ненавижу! – схватился за голову Артур Артурович. И могло показаться, что грозный авторитет сейчас расплачется. Он сидел несколько секунд неподвижно, закрыв толстыми пальцами лицо. Когда дверь спальни закрылась и он остался один, тишину снова нарушил телефонный звонок. Артур Артурович посмотрел на номер и поначалу не хотел говорить, а потом все-таки, превозмогая себя, взял трубку:

– Ну, что там у тебя? – по-армянски спросил Аганесян.

– У меня плохие новости, Камо, – ответил в трубку хриплый голос.

– Что на этот раз у тебя стряслось! – сорвался голос Аганесяна.

– Барулина мы взяли. Но с ним был еще один человек, на «Волге». Мы установили, что эта машина принадлежит фирме Марчука. Так вот, Камо, он наших ребят растолкал, владеет восточными единоборствами.

– А эти поганые козлы, я им за что деньги плачу, а? Отвечай, пес!

– Прости, Камо...

– Ты так просто не отделаешься, Армен. Я буду вычитать из твоего кармана все расходы. Вот тогда ты начнешь нормально работать. Ладно... – с полминуты помолчав и отдышавшись от приступа злобы, продолжал Артур Артурович, – что было дальше? Вы что, дали им уйти?

– Реально, да. Тот, что был с Барулиным, просто зверь. Пацаны долго не могли прийти в себя. Я им приказал ехать на хату. Там и оставили машину. Один из них потом следил за «Фармацеей».

– И Что дальше?! – теряя терпение, рявкнул Артур Артурович.

– Два часа они были в «Фармацее», а потом сели в такси.

– В такси?

– Да, в такси!

– И что, твои придурки не организовали хвост?

– Пытались, но упустили.

– И что, концы в воду? Ты мне это хочешь сказать?!!

– Не совсем, Камо. Я подключил нашего человека с Петровки. Он уже занялся этим водилой. Думаю, что не сегодня, так завтра он наведет справки о нем. Если он опасен, мы его нейтрализуем.

После минуты отборной ругани Артур Артурович открыл дорогую зажигалку и прикурил. Его собеседник все это время ждал, пока Артур Артурович окончательно успокоится и скажет свое веское слово.

– Короче, Армен, я тебе этого не прощаю, но у тебя есть шанс завоевать мое расположение. Разузнай, кто этот водила. Может, он ментовский человек или просто охранник какой-нибудь, тогда будем знать, как действовать. Кстати, а как там наш адвокат? Что, у него не дай бог и сейчас что-нибудь не так?

– Он поговорил, но особых результатов нет.

– Ладно, ты мне голову всякой ерундой не забивай, Армен. Какие новости с Ритой? Что-нибудь удалось узнать?

– Камо, Олег старался, но ничего не получилось. Скорее всего, она ничего не знает.

– А деньги?

– Все сделал, как ты велел.

– Хорошо, давай не по телефону. Приезжай сегодня часиков в девять вечера, обсудим, что делать дальше. Он положил трубку и манерно, с силой раздавил сигарету в пепельнице.