Черные рейдеры

Глава 10

Он открыл глаза и увидел Балаяна, который стоял над ним со стаканом в одной руке и бутылкой коньяка в другой. Кровоподтека на губе у бандита уже не было. А за эти минуты, пока Филатов лежал без сознания, тот сумел здорово наклюкаться и теперь самодовольно улыбался приходящему в себя Филатову. Рядом стоял один из тех здоровяков, которые обыскивали Филатова за дверью. На голове у него была белая повязка. Как Юра и полагал, пистолет, который он держал в руке, был нацелен ему в живот.

– Одно неверное движение – и тебе конец! – не скрывал радости Балаян. Он допил остатки алкоголя из большого фужера и налил в стакан новую порцию коричневой жидкости. – Думал на понт взять – со мной такой номер не пройдет!

Однако была и хорошая новость: баллончика с бутаном, который находился у него в рукаве, никто не заметил, а это было главным. Филатов поудобнее сел на стул, который специально для него поставили посредине комнаты и немного поерзал, пока не убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сиденьем. Тут Филатов позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.

На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: «огнеопасен». Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, все-таки их делают, значит, для этого имеются веские причины. Филатов подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только он не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может его легко оттуда вытащить. Филатов был не склонен считать людей Балаяна недотепами, как он их расписывал.

– Ну, что, Филатов, ситуация изменилась? – спросил Балаян. – У меня к тебе есть только один вопрос и я надеюсь на то, что ты мне скажешь правду.

– Я всегда говорю правду, жаль, что это не всегда понимают мои собеседники. А у тебя, Балаян, между прочим, есть шанс все изменить в лучшую сторону, стать добрее и нежнее.

Месть бандита, который кипел уже несколько минут, не заставила себя ждать. Филатов от сильного удара в голову вылетел со стула и, опрокинув его, снова очутился на полу.

Дождавшись, когда Филатов самостоятельно поднимется с пола, Балаян снова отлил себе коричневой жидкости в бокал, залпом опрокинул ее и сказал:

– Я вовсе не хочу узнавать о том, как ты водил нас за нос и угробил несколько хороших ребят. Меня интересует, где находится кейс с деньгами, который ты имел глупость забрать в аэропорту? Сам понимаешь – ключика, который ты нам передал, недостаточно. Так где он?

– Я готов указать место, где он спрятан, но у меня есть одно условие: я говорю, где деньги, а вы с Аганесянам выпускаете заложников, – предложил Филатов.

– Ты не в той ситуации, чтобы диктовать условия.

– Тогда спросите у кого-нибудь другого, только не у меня.

– Нет, ты все скажешь!

Разговор дошел до той точки, когда методы словесного убеждения заканчиваются, и Балаян уже обдумывал вариант силового давления, а в это время в соседней комнате зазвонил телефон.

Только сейчас Филатов разглядел помещение, в котором сидел на стуле. Оно и в самом деле смыкалось с другим, меньшим по размерам, которое, судя по всему, служило баром для хозяев заведения. Внимание Филатова привлек великолепный, шикарный камин, стоявший в правом углу от входа. Но самым важным было не его наличие, а то, что он был разожжен, и мягкие язычки пламени аккуратно облизывали большую груду поленьев, издавая приятное потрескивание. Это был как раз тот случай, когда ненужные с точки зрения Филатова «понты» (камин летом – это чересчур) могли помочь ему выпутаться из этой ситуации.

– Давай заключим пари, – предложил Филатов, – что ты провозишься со мной очень долго. В итоге не добьешься ничего, и, я думаю, Аганесяну это тоже не понравится.

– Мне не нужна кровь на этом ковре, – возразил подельник Аганесяна. – Так что давай без глупостей!

В соседней комнате послышалось шевеление. «Значит, в ней постоянно кто-то находился», – отметил про себя Филатов и записал на свой счет еще один непозволительный прокол. Кто-то снял трубку и позвал к телефону Балаяна:

– Бабкен Мушегович, – это вас!

– Не дают спокойно допить, но я все-таки сделаю это чуть позже, – заметил Балаян, взяв недопитую бутылку с собой.

Это было что-то срочное и важное, двери в соседнюю комнату за бандитом закрылись, и Филатову пришлось ждать пять минут, прежде чем оттуда вышел Балаян, держащий в руках новую бутылку коньяка. Судя по всему разговор сильно задел его, и он был не только подавлен и зол, но, как показалось Филатову, обескуражен.

– Ситуация изменилась.

– В каком смысле?

– Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.

– Спасибо! – искренне обрадовался Филатов.

– Можешь не благодарить, – мрачно ответил он. – Мне приказали просто пристукнуть тебя.

Концовку реплики вновь дополнил телефонный звонок.

– Почему? – хрипло спросил Филатов.

– Ты мешаешь, – пожал он плечами.

– Ты бы лучше подошел к телефону, – посоветовал Юра. – А вдруг сейчас прикажут помиловать?

– Ты не фраерись, Филатов. Тебе уже ничего не поможет!

Балаян снова разговаривал по телефону минут пять. И на этот раз вышел гораздо более просветленным, чем после первого разговора.

На этот раз Юрий решил промолчать, наблюдая за действиями Балаяна.

– В Библии есть хорошее изречение, – продолжил тот. – «Око за око, зуб за зуб». Я все задумал в соответствии с этой книгой, но, к сожалению, не смогу это сделать. Я вижу, Филатов, что ты смерти не боишься, но мне на это наплевать. Через несколько часов твой труп будут растаскивать по кускам крысы. И эта ситуация меня в какой-то степени удовлетворяет.

– А закурить-то напоследок можно? – улыбаясь спросил Филатов.

– Ну дает! – расхохотался Балаян. – Через пять минут сыграет в ящик, а строит из себя джентльмена – А, может, тебе еще чего-нибудь? Ну там – кофе в постель и прочее, – издевательски спросил армянин. – Как же без традиционной последней сигареты? Держи! Еще что-нибудь?

– Да. Пригласительный билет в Кремль на Азнавура, послезавтра концерт.

– Извини, но все билеты для тебя уже проданы, – расхохотался Балаян и вышел из комнаты.

Филатов сунул в рот сигарету, похлопал себя по карманам, потом очень медленно поднял с пола клочок бумаги и показал охраннику, что хочет подойти к камину и прикурить. Охранник не сдвинулся с места, а только сопровождал движения Филатова, наведя на него пистолет.

«Бык», который наблюдал за Филатовым, вряд ли заметил, как тот бросил баллончик в самый центр пламени. А затем так же невозмутимо, как и ранее, вернулся на свое место и даже смирно сел на стул. Охранник все это время не сводил с Юры глаз. Но последнему и нужно было, чтобы тот смотрел на него, а не на огонь. Филатов своего добился. Но ему понадобилось немало выдержки, чтобы самому не смотреть в ту сторону. К тому же вернулся Балаян.

– Ладно, поднимайся и пошли! – произнес армянин, словно выругался за то, что ему придется заняться самой черной работой.

– Я еще не докурил.

– Докуришь на улице.

Взрыв в закрытом помещении был оглушительным. Горящий уголь обжег Балаяна, который заорал и уронил пистолет. Филатову уголь опалил шею, но он стерпел, кинулся вперед, схватил пистолет и повернулся к Балаяну. Но тот успел сориентироваться и швырнул в Филатова настольную лампу. Юра увернулся и одновременно выстрелил, а лампа угодила прямо в голову «быка», который стоял посреди комнаты и долго соображал, что ему делать: помогать шефу или наброситься на Филатова.

Юра открыл дверь и выбежал в коридор, по которому навстречу бежали три здоровых парня с намерением задержать беглеца. Филатов не остановился, решив, что ему не избежать столкновения.

Охранники решили обезвредить Филатова сразу, без предварительной подготовки. У первого была дубинка, которой он грассировал во время бега. В итоге он ею и получил в лоб, после того как Юрий перехватил темп ее вращения и направил в лицо нападавшему. Два других получили удары кулаком в голову, достаточные для того, чтобы дать противнику уйти.

В главном игровом зале, куда Филатов выбежал через несколько секунд, оторвавшись от преследователей, его попытался остановить милицейский старшина, дежуривший в этом заведении, но Филатов отпихнул его от дверей и выбежал в обширный холл, где справа находилась гардеробная.

Здесь по вечерам дежурила уборщица баба Шура, которой, как и многим другим техническим работникам заведения, иногда перепадало кое-что из чаевых. Сегодня для бабы Шуры вечер выдался удачным, и она просто собирала чаевые, почти как милостыню, поставив для видимости ведро с тряпкой посреди зала у гардеробной.

Филатов, выбегая из зала, перепрыгнул через ведро и, отодвинув бабулю, выскочил к холлу у входа в казино.

– Эй, ты куда?! – только успела крикнуть обозленная старуха, и в это время на нее навалились несколько братков. Те на ходу опрокинули ведро, содержимое которого полетело прямо на стоящего рядом мужчину.

Уже покидая здание, Юрий услышал, как зычно кричала уборщица:

– Ну, все, падла, назад не возвращайся!

Он бежал по базальтовым плитам и все время помнил, что малейшая неловкость может обернуться сломанной или вывихнутой ногой, после чего его тут же схватят. А что произойдет потом, было предельно ясно: пустят пулю в лоб на месте.

Обернулся Юрий только тогда, когда выскочил на ровную дорогу – сзади было все спокойно. У входа в ночное заведение стояло несколько молодых людей. В окнах домика плясало пламя, слышались крики, но за ним никто не гнался. И тут кто-то сзади одной рукой схватил его за горло, а другой – приставил к спине пистолет.

Филатов, не мешкая, нанес незнакомцу резкий удар под дых, а потом рубанул по шее ребром ладони. Тот рухнул на землю, но Филатову пришлось забежать в ближайшую арку, так как какая-то машина, взвизгнув колесами, буквально в пятидесяти метрах от него помчалась в ту сторону, откуда Юрий только что сбежал.

Он слышал крики преследователей, которые бежали по тротуару вдоль улицы, и никто из них не додумался забежать в арку.

Он стоял и думал, что может быть в этом интенсивном движении столицы найдется место и для такси, которое увезет его с места событий. В этом случае «мерседес» братков, который он позаимствовал полдня назад, простоял бы еще некоторое время на стоянке возле Волгоградского проспекта. И все планы пришлось бы корректировать заново. На этот раз Филатову не повезло – у него на глазах пролетело несколько такси, заполненных до отказа пассажирами. В сотне метрах отсюда находился ночной магазин, где наверняка можно отыскать частника, но это было опасно. Там могли дежурить люди Балаяна.

Он пошарил в карманах и нашел ключи от «мерса». И вспомнил про двух людей с Енисейской, которым Юрий сохранил жизнь, но вынужден был оставить связанными недалеко от заповедника «Лосиный остров». Впрочем, Шевцов обещал ему, что ребятки будут в тепле – посидят немного на Петровке и, если за ними ничего серьезного не водится, будут отпущены на свободу.

Филатов решил, что воспользуется тачкой бандитов позже. В томительном ожидании время, как ни странно, прошло быстро. Может быть потому, что внимание Филатова то и дело было приковано к подозрительным машинам или проходящим москвичам. После того как в пяти метрах прошел милицейский патруль, Юра решил выйти из тени арки и проследовать на стоянку, где находилась машина. Нажатие на клавишу электронного ключа выявило «мерседес», стоявший в самом дальнем углу охраняемой стоянки. На месте хозяина водителя Филатов бы обязательно побеспокоился и не поставил бы машину сюда, но тут мог сработать психологический момент – машина не в самом престижном месте казалась людям более ущербной, а, значит, менее приметной. Как бы там ни было, Филатов поблагодарил сторожа за то, что тот приглядел за машиной и, сунув ему зеленую купюру, тронулся в путь.

Мотор начал набирать обороты, и машина медленно двинулась вперед, что не могло не порадовать нынешнего водителя, который явно почувствовал разницу с «Волгой», на которой ему приходилось работать как водителю «Фармацеи». У поворота на мостик, возле станции метро «Тульская», Юрий крутанул руль и машина съехала с дороги. Он обогнал несколько машин на скорости и мог успокоиться на Волгоградском проспекте, который выводил на МКАД, а оттуда нужно взять курс на север, где в районе Дмитрова расположен поселок Бачурино. Там, по информации Балаяна, могли находиться заложники.

Когда Филатов окончательно успокоился, в конце Волгоградского проспекта, в двухстах метрах впереди по дороге он заметил палочку ГИБДД – милиционер показывал срочно притормозить. Филатову ничего не оставалось, как повиноваться приказу.

– Лейтенант Перевезев, – представился сотрудник Госавтоинспекции и попросил документы на машину. Сделав вид, что замешкался с их поиском, Филатов резко нажал педаль газа и увидел, как за ним погналось несколько человек с оружием. Стрелять эти люди не стали, а вместе с сотрудником ГИБДД сели в пятисотый «мерс» и погнались за ним вслед.

По кольцевой московской дороге Филатов ехать не решился – слишком открытая дорога, на которой братки запросто могли выставить свои посты. Поэтому Филатов решил свернуть с МКАД в районе Капотни, заметив, что иномарка с братками догоняет его.

Ночью жители Капотни не обращают внимания на большое автомобильное движение – привыкли. Тем более никто не посмотрит, как на небольшую и компактную улочку, составленную сплошь из хрущевок и неотапливаемых бараков, подъехали сначала одна, а затем вторая иномарка.

Минут пять Филатов копался с зажигательной смесью и ждал, когда машина подойдет к повороту, на который он выехал с перекрестка. На середине подъема он заглушил движок, и его «Мерседес» остановился. Через несколько минут в ста метрах от его машины остановилась тачка с братками.

Машина Филатова стояла за старым бетонным забором, где находился двор – идеальней позиции для западни не придумаешь. Однако заманить братков сюда было делом нелегким.

Тело Юры автоматически переключилось в режим боя. Все мышцы напряглись, каждый раз в такой момент ему казалось, что время протекает в ином измерении. Мозг заработал еще усиленнее, все чувства обострились. Вокруг все было спокойно, но он знал, что за этим спокойствием кроется не один десяток наблюдавших глаз. Филатов представил, как он смотрится в прицеле снайперской винтовки, при этом понимая, что сейчас стрелять в него никто не собирается.

Юра заметил через стекло, что все его противники были вооружены автоматами Калашникова. Только Балаян смотрелся диссонансно в этом ряду, держа в руках пистолет. Филатов достал «смесь Молотова» и вылез из машины. Братки только успели открыть двери, но Филатов опередил их. Не мудрствуя лукаво, он бросил ее прямо в лобовое стекло. Из машины начали выбегать загоревшиеся люди, в этой суматохе кто-то стрелял, кто-то матерился. Пригнувшемуся за машиной Филатову стало понятно, что это было полной неожиданностью для братков.

Заглянув в тачку, он достал оттуда кейс и, поднатужившись, толкнул машину прямо в реку. Жаль машину, но теперь никто не узнает, куда делись деньги, а Аганесян, даже если изловчится найти его, денег не получит.

«Где она, российская глубинка – полчеловека на квадратный километр? – с досадой подумал Филатов. – Не успеешь отъехать от Москвы, и на глаза попадает либо нищета и убогость, либо, как здесь, – «рай» для серьезных людей. Понастроили, понимаешь, и думают, что в рай попали», – вторя известному юмористу, Филатов посмотрел на часы и понял, что у него остается минут двадцать, чтобы определиться, что делать дальше.

Филатов любил тщательно обдумывать свои дальнейшие шаги и, даже если случалось импровизировать, считал это результатом планирования. Уже тридцать минут он изучал подступы к дому Аганесяна, но все тщетно – московский авторитет серьезно позаботился о своей безопасности. Дом был оборудован камерами слежения, охрана не бродила по территории. Дом можно было рассмотреть только через железные ворота, открытие и закрытие которых, безусловно, контролировалось автономно, изнутри.

В определенный момент Филатову стало как-то тоскливо, и он даже пожалел, что не попросил изначально помощи Шевцова. А теперь он может просидеть здесь всю ночь, так и не пробравшись на территорию дома.

На несколько минут он задумался: «Что я здесь делаю? За чьи интересы торчу у этого дома без надежды помочь тем людям, которые уже долгое время томятся без шанса на освобождение».

Местность, которая открывалась перед глазами Филатова, скорее напоминала островок столичной жизни в провинции. Все здесь говорило о тишине и покое. Дороги внутри богатого поселка были проложены по высшему разряду, в то время как вне его они были разбитыми и неухоженными. Особняк Аганесяна казался странным. При относительно небольших размерах самого дома, остальная площадь вокруг особняка было огромной и включала в себя даже часть леса, который подступал к поселку с юга. Филатова осенило. А не находятся ли на этой территории постройки, в которых содержатся Барулин и Рита? Может, дом имеет подвальное помещение, в котором бандиты держат ни в чем не повинных людей?

Еще на подходах к дому Аганесяна, Филатов осмотрел стены и понял, что без подручных средств здесь не обойдешься. Но даже если бы он имел какую-нибудь стремянку и смог бы забраться на стену – это совсем не гарантировало бы ему того, что он попадет на территорию особняка, так как она была ограждена высоким и надежным забором, который, судя по конструкции, был снабжен специальными сенсорами, сигнализирующими о том, что на территорию проникает чужак. По всему периметру были оборудованы камеры слежения. «Похлеще, чем в крутом столичном банке», – отметил про себя Филатов. Вообще, за исключением третьего этажа, на котором с улицы были видны два окна, а над всем этим – ярко-оранжевая крыша, остальная часть дома была скрыта от глаз прохожих. Филатов был убежден, что начинать поиски надо именно с дома.

В прессе, наводненной фотографиями известных людей, бизнесменов, политиков, имя Аганесяна почти не встречалось – сказывалась скрытность этого человека. Даже для редактора «Московского полдня» Дмитрия Светлова личность московского авторитета была загадочной. Юрий не припомнил, чтобы светловское издание публиковало какую-нибудь информацию о нем. Не было ее и в журналистских досье Светлова, у которого, как казалось Филатову, есть все и на всех. Аганесян не был человеком публичным, и если и позволял себе «засветиться» на публике, то только тщательно взвесив все «за» и «против», изучив астрологический прогноз, а также ознакомившись с особенностями помещения, где должно проходить мероприятие. Однако эти подробности вряд ли могли пригодиться Юрию сейчас.

Филатов вышел из укрытия – у дороги находился небольшой овражек, на котором старая береза создавала естественный шатер. Он осторожно подошел к стене и дальше последовал вдоль массивного строения, которому, казалось, нет конца.

Через несколько минут он замедлил шаг – рядом находилось небольшое дерево. Однако после тщательного осмотра Юрий понял, что его будет недостаточно для того, чтобы оказаться на территории особняка. Несколько минут Филатов просто всматривался в ограду, как будто искал там брешь. Раздражение от отсутствия реальных вариантов попадания даже во двор, не говоря уже о здании, граничило с восхищением уровнем организации охраны. Он бы не удивился, если и с воздуха этот дом был бы таким неприступным, как с улицы. Впрочем, Филатов не сомневался: к каждому замку имеется свой ключ. В таких домах возможность проникновения может быть связана с беспечностью самих хозяев, которые плевать хотели на инструкции. Во-вторых – один из реальных вариантов проникновения – через ворота, когда они открываются для того, чтобы принять гостей или какое-нибудь авто. Меньше всего можно надеяться на вероятность ошибки охранников или попытку отвлечь их внимание.

Он попытался обойти здание, но вскоре понял, что это пустая затея. Особняк, ощетинившийся мощным забором, по-прежнему выглядел неприступно. Пришлось вернуться на свое место.

Пока Филатов наблюдал за виллой из-за кустов и боролся со сном и холодом – ночи в августе уже напоминали о предстоящей осени, он вдруг заметил, как справа на дороге со стороны шоссе, еще в километре от места наблюдения, с включенными фарами дальнего света прямо на него «шел» грузовой автомобиль. Юрий наблюдал за движущимся автомобилем еще несколько минут, прежде чем он остановился с включенным мотором и, видимо, старший, выпрыгнув из кабины машины, что-то уточнял по сотовому телефону. После этого двигатель машины заглох, а гореть остались только нижние фары, Филатов без особого труда разглядел тентованный военный «ЗИЛ-131». В ночной тишине он услышал тупую россыпь ударов подошв о землю – из кузова начали выпрыгивать один за другим люди в камуфляжной форме, которые тут же построились в ожидании дальнейших приказаний своего начальника.

– Вот тебе раз, – не поверил своим глазам Филатов, – а они откуда здесь взялись?

В самом деле, увидеть ночью грузовик со служивыми довольно сложно, учитывая устав российских воинских частей. Конечно, воины могли быть задействованы в каких-нибудь учениях, но тогда возникал вопрос: что они делают здесь ночью? В темноте было трудно разглядеть все фигуры, но Филатов насчитал около десяти человек. Он подкрался поближе и увидел, что это обычные парнишки, из какой-нибудь близлежащей части, которых их командиры без зазрения совести используют как бесплатную рабочую силу даже в такое время суток.

«Я бы таких командиров!» – возмутился Филатов и вспомнил свое армейское прошлое, где, по его мнению, до такого маразма не доходило. Конечно, ему по части недосыпу как раз доставалось гораздо больше, чем этим бедолагам, но то было позже, на войне. А здесь мирная жизнь, и этих салажат их командиры втравливали в непонятные аферы. «Поэтому и выйдут они из армии обозленные, не верящие ни во что», – подумал Юрий.

Несколько минут группа военных, которые были, правда, безоружны, ждала чьего-то приказа, стоя посреди улицы. К воротам подходил охранник Аганесяна, который долго переговаривался с кем-то по телефону и возвращался внутрь дома, а затем появлялся снова. Наконец он подошел к решетчатым воротам и что-то сказал одному из военных (по-видимому, старшему). Так продолжалось минут двадцать, и когда стоящие на улице солдатики начали неодобрительно переговариваться между собой, ворота особняка Аганесяна наконец распахнулись.

Филатова интересовало, что же будет дальше, но догадку опередили действия людей в камуфляжной форме. Став цепью по направлению к кузову, военные начали принимать деревянные ящики («совсем как для боеприпасов», – подумал Филатов) и вносить на территорию виллы.

Что в них было? Филатов мог только догадываться. Но сейчас не это интересовало Юрия. Армейское прошлое подсказывало, что для того, чтобы разгрузить тяжелый грузовик, ребяткам понадобится не меньше получаса. Ведь разгружающих было всего-то человек десять. На этот раз план родился у него моментально.

Внимание Филатова, который уже находился в двух шагах от машины, привлек одиноко курящий в темноте солдатик, явно отлынивающий от работы. Он стоял спиной к Филатову, облокотясь на кузов и наблюдая за работой.

«Наверняка дембель», – подумал Филатов и через несколько секунд убедился в своей правоте. Без сомнения, это было так. Свисавший на несколько сантиметров совсем не по уставу ремень военного подтвердил догадки Филатова. «Дедушка» стоял, не подозревая, что уже был выбран жертвой для операции Филатова.

«Прости, братишка, но у меня нет другого выхода», – мысленно извинился перед солдатом Филатов и очень мягко «обезвредил» его, попросту говоря, усыпил, нажав на несколько известных только ему точек на теле. Филатов знал, что это не причинило дембелю никакой боли, тем более травмы. Кроме того, после такого приема, человек через двадцать минут просыпается с ясной головой, не помня, что с ним произошло.

Нацепив на себя камуфляж и солдатскую кепку, Филатов подошел за своим ящиком. Для того чтобы войти в образ, он зевнул, потянулся и крякнул, показывая присутствующим, что эта работа не для «дедушки», и делает он ее с большим одолжением.

Как и ожидалось, никто ничего не заподозрил. И через несколько минут, с ящиком на плече, он уже был в холле просторного дома. Здесь было очень светло, и Юрий натянул козырек пониже, чтобы никто не смог разглядеть его физиономию. Он шел следом за солдатом, который начал спускаться по ступенькам вниз. Ящик оказался нетяжелым, поэтому Филатов мог позволить себе оглядеться.

Посторонний, проникший на виллу, посчитал, что в целом ему повезло, а план удался. Видимо, позднее время повлияло на то, что охранники потеряли бдительность и думали только о том, как бы быстрее солдаты убрались с территории особняка. Странным показалось Филатову и то обстоятельство, что спускавшихся в подвал солдат никто не сопровождал, и только один из охранников несколько раз выгнул спину для отвода глаз или собственного спокойствия.

Этот цокольный подвал был чистеньким и просторным. Здесь стояли автономная отопительная система и насос для подачи воды из артезианской скважины. А кроме этого ничего лишнего, что могло бы привлечь его внимание. Филатов шел за солдатиком и оказался в зале с небольшим бассейном.

Оставив ящик на нужном месте, Филатов дождался, когда служивый поднимется наверх, и заглянул в одну из дверей, выводящих из подвала.

За дверью следовала небольшая комната, за которой шла лестница наверх.

Юрий постоял, прислушался – было тихо. И тогда он решил приоткрыть двери – за ними находился бассейн при сауне.

«Понятно», – сориентировался Филатов. Отсюда шла на первый этаж лестница, и он заглянул туда, после чего обследовал гостиную, кухню, тренажерный зал, поднялся на второй этаж, в спальни, удивляясь беспечности хозяев. «Насколько этот дом был защищен снаружи, настолько он был открыт для проникновения изнутри» – подумал Филатов. Впрочем, это было вполне объяснимо и соответствовало характеру жильцов, ведущих достаточно закрытый образ жизни.

Судя по всему, хозяин виллы был здесь недавно – повсюду лежали разбросанные вещи, сумки, на богатом столе стояли рюмки и бокалы – видно было, что недавно здесь протекала пирушка с изрядным количеством приглашенных. Однако потом что-то напугало хозяев и они, бросив все, спешно покинули это место.

Судя по доносящимся словам, кто-то напористо и громко спорил внизу. Оттуда доносились голоса на армянском и русском. И это было на руку Филатову, который понимал, что у него совсем мало времени для того, чтобы найти заложников. Он осмотрел еще несколько комнат, окончательно убедившись, что ищет не там: «и в самом деле, какой смысл держать заложников в самом доме».

Наверняка где-то есть проход в другую часть дома, а во дворе, в пристройке, могли находиться заложники.

Возвращаться назад ему было незачем, тем более что в подвальное помещение, куда складировались ящики, могли спуститься охранники и тогда последствия будут необратимы – дом и двор, по сути, представляли закрытое сооружение, своего рода тюрьму. «И если, например, узники находятся где-нибудь во дворе, то, даже при условии, что они оттуда выбираются, шансов на освобождение у них нет – внутренний двор находился под полным контролем братков», – решил Филатов и принялся спускаться через окно во двор. Для этого он аккуратно приоткрыл ставни и высунул голову на улицу, оглядел двор, который освещался несколькими фонарями, так, что можно было заметить любое передвижение. Когда Юра убедился, что во дворе темно и тихо, он вытянул ноги в сторону улицы, а затем, ловко перевернувшись, буквально прилип к кирпичной стене. Нащупав ногой выбоины внизу и ухватившись руками за орнаментальную нишу, он двинулся вправо. Там находилась пожарная лестница, которая обрывалась метрах в двух от земли.

Филатов мог бы попытаться спрыгнуть и отсюда, здесь было метров восемь, однако внизу находились доски для строительных работ. Приземляться на них означало сразу же привлечь к себе ненужное внимание. Поэтому следовало спуститься по лестнице и мягко приземлиться на землю.

Несмотря на ловкость и военный опыт, сделать задуманное Юре оказалось непросто – кирпич был скользкий, и особенно тяжело было зацепиться за что-нибудь ногами.

Но, осилив через пять минут и это препятствие, он с досадой осознал, что спустился на землю не так, как предполагал. Его падение отразилось эхом, которое начало повторятся в многочисленных корпусах здания, и он понял, что может оказаться замеченным.

Он оказался прав. Вдалеке от себя он услышал мягкие шаги, которые с каждой секундой звучали все громче. И когда движущийся предмет был уже метрах в тридцати от него, Филатов разглядел в темноте убийственный блеск собачьих глаз.

Буксуя на повороте, на Филатова несся огромный черный пес. Бежать бесполезно, сунуться обратно в окно также не имело смысла. Филатов вспомнил, что обученная собака, как правило, бросается на руку и повисает на ней мертвой хваткой, стремясь растерзать или повалить жертву. Поэтому Филатов быстро снял с себя солдатский камуфляж, намотал его на левую руку и выставил вперед. Этот старый проверенный метод сработал, и когда псина открыла пасть и сделала прыжок в его сторону, Юра попытался поглубже запихнуть ткань в клыкастую пасть.

После того как Филатов заблокировал движение челюстей пса и убедился, что тот пока не сможет нанести ему повреждений, он ударил собаку носком спортивного ботинка – пес взвизгнул, но продолжал держать руку. Тогда, чтобы освободиться от него, Филатов нанес несколько ударов коленом по брюху собаки, а затем рубящий удар по позвоночнику. Этого было достаточно, чтобы пес упал прямо у ног Филатова, не издав ни единого звука. Посмотрев на нападавшего пса, который пребывал в агонии, Филатов еще раз огляделся и, не нарушая ночной тишины, двинулся в сторону хозпостроек, находящихся в ста метрах от дома.

Он решил не идти по асфальтированной аллее, а свернуть вправо и двигаться перебежками от дерева к дереву.