Черный Красавчик

Глава XXXII ЯРМАРКА ЛОШАДЕЙ

Если вас ни разу не продавали на ярмарке лошадей, вы наверняка сочтете ее интересным и красочным зрелищем. Пройдя длинные ряды молодых лошадей, полюбовавшись уэльскими пони, ростом не выше дорогого моего Меррилегса, миновав разные породы тяжеловозов с кокетливыми ленточками на длинных хвостах, вы, наконец, попадете туда, где стоят чистокровные жеребцы и кобылы, карьера которых пошла на убыль из-за чьей-то преступной неосторожности.

Удивительно, но какого-нибудь шрама на вашем теле или совсем немного испорченного дыхания оказывается вполне достаточно, чтобы чистокровную лошадь перевели из высшего класса в средний. Почему-то при этом никто не принимает в расчет, что мы еще полны сил и по-прежнему не только хотим, но и можем отлично служить. Чем больше я думаю об этой несправедливости, тем сильней удивляюсь людям.

После нас, лошадей, хоть и подпорченных, но благородных, на ярмарке были выставлены совсем уж несчастные существа. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: они сломлены непосильной работой и невыносимыми условиями, в которых оказались по вине нерадивых хозяев. Одни из этих бедняг едва были в силах ходить, другие тоскливо отвесили нижние губы или, плотно прижав к головам уши, с грустью озирались по сторонам. Они были настолько истощены, что можно было пересчитать все их ребра. Кожа их была испещрена язвами и старыми шрамами. Все радости жизни остались у таких лошадей в прошлом, настоящее же не сулило ничего, кроме горя. Их вид наводил на меня тоску. Любому из нас вполне может быть уготовлена такая ужасная старость!

Торговцы на ярмарке изо всех сил завышали цены. Покупатели, напротив, старались их сбить. Подобные ухищрения создавали очень нервозную атмосферу, которая не улучшала наши характеры и самочувствие.

Меня поместили вместе с вполне приличными лошадьми. Издали я привлекал внимание самой изысканной публики. Однако, едва заметив, что у меня на коленях шрамы, покупатели из джентльменов пренебрежительно морщились и уходили. Люди, чье положение было немного пониже, не упускали случая осмотреть меня от зубов до копыт. Я безошибочно определял их душевные качества. Иные обращались со мной так грубо, словно перед ними стоял не конь, а механизм из железа. Другие, наоборот, ласково похлопывали меня. А некоторые из них даже вежливо обращались ко мне, спрашивая, не позволю ли я как следует себя осмотреть. Иметь дело с подобными покупателями — наслаждение. Они исполнены настоящего благородства.

Среди них мне особенно приглянулся один человек. Он не принадлежал к джентльменам, однако в нем не было ничего от плохо воспитанных простолюдинов или горластых выскочек, которые почему-то воображают, что туго набитый деньгами карман и благородство происхождения — одно и то же. Он был хорошо сложен и, без сомнения, в лошадях разбирался великолепно. Разговаривал он со мной очень ласково, а в серых его глазах я без труда уловил доброту и веселый нрав. К тому же от этого человека не разило ни табаком, ни пивом. Как я мечтал после всех неприятностей достаться именно этому человеку! Он предложил моему продавцу двадцать три фунта. Увы, того цена не устроила, и замечательный человек с сожалением удалился. Я с грустью смотрел ему вслед.

Следом за ним ко мне подошел субъект с пренеприятнейшим голосом. Сердце у меня екнуло. Вот уж кому не хотел бы принадлежать ни под каким видом! Но они с моим продавцом тоже не сговорились. Затем меня осмотрело еще несколько человек. Эти явно околачивались на ярмарке просто, чтобы убить время, и волноваться по их поводу не приходилось. Куда хуже почувствовал я себя, когда передо мной вновь возник мужчина с этим ужасным голосом. Он немного повысил цену. Как я боялся, что он меня купит!

— Погодите-ка! Погодите! — вдруг подбежал ко мне покупатель, который мне показался столь симпатичен. — По-моему, мы с этим конем подходим друг другу, — поглаживая меня, продолжал он. — Так уж и быть, даю двадцать четыре фунта.

— Двадцать пять, и он ваш, — ответил торговец.

— Двадцать четыре и десять шиллингов, — прибавил еще немного милый мой покупатель.

— Идет, — сдался торговец. — Вы потом сами поймете: в этом коне прямо уйма хороших качеств. А уж кеб и вовсе лучше него никто не сможет возить.

Мой новый хозяин расплатился наличными, и мы пошли с ним в гостиницу. Там мне дали прекрасный овес. Пока я ел, хозяин со мной беседовал. Когда я насытился, хозяин принес седло и уздечку, и мы с ним пустились в путь по направлению к Лондону.

Приехали мы лишь к вечеру. На улицах Лондона ярко горели газовые фонари. Я миновал уже множество улиц и перекрестков, а город все не кончался. Как раз к тому времени, когда я уже думал, что мы вечно будем ехать по этой брусчатке, хозяин меня осадил перед стоянкой кебов.

— Мое почтение Мистеру Губернатору, — крикнул он какому-то джентльмену.

— Добрый вечер! — откликнулся тот. — Вижу, ты неплохого коня приобрел.

— Кажется, да, — ответил хозяин.

— Что ж, желаю тебе удачи с ним, — снова услышал я голос Мистера Губернатора.

— Спасибо! — засмеялся хозяин, и мы с ним поехали дальше.

Свернув на какую-то улицу, мы попетляли еще немного и наконец остановились в проулке. На одной стороне его стояли маленькие домишки, а на другой — конюшни и сараи для экипажей. Хозяин свистнул. Дверь одного из домов распахнулась, и навстречу нам выбежала молодая женщина. За ней по пятам неслись мальчик и девочка.

— Ну, Гарри, открой-ка ворота, — спешившись, велел мой хозяин мальчишке. — А ты, — обратился он к своей прелестной жене, — принеси-ка пока что фонарь.

Минуту спустя все семейство обступило меня во дворе у конюшни.

— Он не кусается, папа? — спросила девочка.

— Конечно, нет, Долли, — ласково поглядел на нее мой хозяин. — Этот конь такой же хороший, как твой котенок. Можешь смело погладить его.

Я тут же почувствовал прикосновение детской руки. Конечно, у меня нет уверенности, что породистого коня можно всерьез сравнивать даже с очень хорошим котенком. Но, несмотря на это, мне было очень приятно, что Долли меня погладила по плечу.

— Пока ты его почистишь, я принесу отрубей, — сказала жена хозяина.

— Правильно, — согласился тот. — Не только ему, но и мне настал момент закусить. Надеюсь, для меня ты тоже что-нибудь припасла?

— Сосиски в тесте и пирог с яблоками! — прокричал мальчик.

Все засмеялись. Я разглядывал их счастливые лица и радовался, что теперь буду жить среди этих людей. Когда же хозяин отвел меня в чистый, очень уютный денник и досыта накормил, во мне снова окрепла вера, что счастливые мгновения моей жизни еще не все позади.