Черный пепел на снегу (СИ)

Глава 3.8

— Где дом Сигирд? — Ингве на мгновение остановился возле стражника.

Тот переминаясь с ноги на ногу, в ожидании холодной и скучной ночной смены, молча указал на один из домов.

Мрак дома разгонял только жаркий огонь в очаге, факелы тускло тлели. Окна были наглухо закрыты ставнями, не пропуская последние солнечные лучи. Стоял затхлый запах редко проветриваемого помещения, словно не хватало кислорода для полноценного вдоха.

Женщина лежала на топчане, ее необъятный живот горой возвышался над щуплым телом. Она уже не дышала. У ее ног сидел убитый горем супруг. Совсем еще юноша — сколько ему? Девятнадцать? Он спрятал лицо в руках, плечи его содрогались в беззвучных рыданиях.

Рядом топтался лекарь. В одной руке он держал кинжал, в другой — металлически поблескивающий камень, с которого соскабливал стружку и засыпал женщине в приоткрытый рот. По ее бледному запястью, виднеющемуся из под стеганного одеяла, стекала тоненькая струйка крови. Густые, быстро застывающие капли вязко отрывались от пальцев и падали в подставленную бадью.

Завидев Ингве, лекарь засуетился, пряча за пазуху камень.

— Ты что натворил, собака? — Глаза норда налились кровью.

— Это ведьмино проклятие убило ее! Я сделал все, чтобы спасти две жизни!

— Может ребенок еще жив? — Шепотом спросил Энок, зашедший в дом следом за своим коммандиром. Бывалого воина передернуло от увиденного. Не должны женщины с детьми умирать. Это прерогатива мужчин.

- Ребенок умер в утробе матери уже давно. — Громко ответил лекарь, не заботясь, чтобы безутешный муж и отец его не слышал. — я пытался спасти хотя-бы ее жизнь, но проклятие ведьмы…

Ингве молча отвесил затрещину доктрусу, так, что тот, не устояв на ногах, упал на задницу.

— А ну пошел вон отсюда. — Сквозь зубы процедил он. — Чтоб глаза мои тебя больше не видели!

Лекарь, держась за уже наливающийся синяк на щеке, на заднице отполз от разъяренного воина, и выскочив в распахнутую настежь дверь, помчался жаловаться Ярлу.

— Пойдем. — Ингве положил ладонь на плече новоиспеченного вдовца. — Нечего сейчас раскисать — солнце скоро зайдет. Проводи ее как должно. Соберём костер. Где у вас лодки?

Он смотрел в раскрасневшееся лицо с опухшими от слез глазами. Куцая бороденка только начала густеть.

Парень закивал, собираясь с мыслями, и сделал шаг навстречу Ингве. А Энок слегко наклонился, чтобы рассмотреть усопшую.

«Красивая» — про себя подумал он. Даже беременность и смерть не смогли скрыть этого — большие, ясные глаза были закрыты, густые темные ресницы лежали на бледных щеках. Нежный овал лица, тонкий аристократический нос с легкой горбинкой, по детски пухлые губы — все это делало девушку настоящей красавицей. Две толстые, с руку, косы, спускались в низ.

Он уже хотел отстранится, когда заметил легкое подрагивание ресниц. Показалось?

Девушка открыла глаза, заставив Энока невольно вздрогнуть.

Он смотрела на него затуманенным взглядом, зрачки были затянуты белой поволокой.

— Да что ж это такое. Чуть живую девку не сожгли. — Он обрадовался, и хотел кликнуть Ингве, но не успел.

Сигирд вцепилась в его лицо сначала скрюченными, холодными пальцами, а затем и зубами. До шеи ей мешала добраться густая борода воина, и она начала метить выше, в глаза.

Дикий, полный ужаса и отчаяния крик вырвался из его горла, и воин попытался оттолкнуть от себя женщину. Но она мертвой хваткой вцепилась в его бороду, было бы легче разжать тиски, чем ее тонкие пальцы.

Энок обхватил ее голову, пытаясь оторвать от себя вцепившуюся зубами в щеку тварь. По шее потекла горячая струйка крови. Воину потребовались на это все свои силы. Кусок его кожи остался в зубах Сигирд. Она скалила окровавленный рот, рыча что-то нечленораздельное.

В распахнутую дверь влетел Ингве, сорвавшийся с места как только услышал крик своего воина.

Что здесь… — он не сразу в полутьме увидел происходящее, но запах крови уже ударил в нос.

— Драугр!!! — Закричал Энок, пытаясь высвободиться из захвата женщины. — Она драугр!!!

У доверенного Конунга не оставалось времени на то, чтобы оценивать ситуацию и раздумывать над своими действиями. Он схватил Сигирд за косы, и начал оттаскивать ее от Энока. Шейные позвонки той затрещали, но она не ослабила хватки.

Огромным усилием Энок вырвался, оставив в руках нечисти клок своей бороды, вырванной с куском кожи, и отскочил, зажимая рукой страшные раны на лице. Женщина, лишившись опоры, завалилась вперед, на пол, в то время, как ноги ее были еще на топчане. Она резво поползла к своей жертве — к тому, от кого исходило больше страха, больше так нужной ей энергии — к Эноку, и практически добралась до него, когда между ее лопаток опустилась могучая нога Ингве.

Сигирд затрепыхалась, пытаясь высвободится, но норд стоял крепок на ногах, всем своим весом прижимая нечисть к полу. Он занес над головой меч.

Один взмах, и голова мертвой женщины покатилась по полу, клацая зумами. Из ровного среза на шее не вылилось ни капли крови.