Чёрный снег: война и дети

А душа до дна

век не выболит,

потому что душа – без дна.

…Словно хату,

Молдову выбелит

вешним цветом

тётка Весна.

Вдоль по улочкам

мы пойдём пешком,

как идут

к святым местам.

Здесь,

под камушком

в парке Пушкинском,

служит Родине

капитан…

Друг-приятель мой

зеленá винца

на троих, как бог,

разольёт.

Но один стакан

не поднимается:

капитан на службе

не пьёт.

…Ты хотел, отец,

сына сильного.

Не реветь же мне

при отце!

А у друга,

Борьки Васильева,

у матроса

Борьки Васильева

море

Белое

на лице!

И его отец,

как родитель мой,

выручал страну

в час беды.

И его, как мой,

Всё нейдет домой,

Да ни камушка,

Ни звезды.

И молчать сейчас

Про одно с дружком

Не получится

Ни черта!

У меня отец – вот он,

рядышкóм.

А товарищ мой —

сирота.

Узоров из цветов земля навяжет,

как мера с красотой

душе покажут.

Всё расцветает в мире,

как всегда.

Шмели в цветах медовых

важно роются,

а я вот ожидаю: ну когда

цветок картошки

на Руси раскроется?

В ладонях коренастого куста

затеплится

смущённое свечение,

как будто приоткроет Красота

великое своё

предназначение.

Когда рванулся

Запад на Восток

и мир дрожал

от столкновенья грозного —

Железный Рур

расшибся о цветок,

цветок картошки

с полюшка колхозного.

Землёй родимой

пахнет от него,

негож он для букетика продажного.

Но от цветенья скромного того —

светлей в России

на душе у каждого.

Росли мы на картошке —

я и ты.

Её земная сила

в наших мускулах…

Ну, вот и всё

о смысле красоты

и о цветке картошки

с поля русского.

Как много в душе

сокровенного!

Во мне и поныне жива

считалочка детства военного,

особого смысла слова:

«Шёл пароход «Победа».

На нём не хватило обеда.

Что случилось?

Беда!

Что пропало?

Еда!

Ты её съел?

Да!»

…Пайков

тяжеленные граммы.

Отцов

треугольный привет…

Работать

усталые мамы

от нас уходили

38

чуть свет.

Опасное небо

над городом.

Пустой,

без крапивинки,

двор,

где в прятки играли мы

с голодом,

где прячется детство

с тех пор,

где Галочка или же Леночка,

а, в общем, живая душа,

годочков семи иждевеночка,

лепечет

худым малышам:

– Шёл пароход «Победа».

На нём не хватило обеда.

Что случилось?

Беда!

Что пропало?

Еда!

Ты её съел?..

Да-а-а!..

Считалочка детства военного,

особого смысла слова!

Пусть будет

среди сокровенного

считалочка эта

жива,

в которой так виделось детям

сражающейся страны,

что где-то,

сквозь волны и ветер,

по чёрному морю войны

шёл пароход

«Победа»…

Мой первый стих…

Шёл год – сорок второй.

И было страшно, голодно и сыро,

Когда в наш детский сад

пришёл герой

Со «шпалами»

большого командира.

Он нам сказал:

– Мы скоро победим!

Он был огромный,

и совсем не строгий.

И красный орден

на его груди

весь наш детсад

ладошками потрогал.

В тот день

я первый стих придумал свой.

И прочитал со стула,

с выраженьем,

что скоро мой наступит день рожденья,

и с фронта к нам приедет

папа мой.

– И мой! И мой! —

зашёлся криком сад.

– А мой первей!

– А мой, чур-чура, первый!

…И плакала в залатанный халат

седая повариха тётя Вера.