Чёрный Свет

Глава 56. Симфония Сотворения

Я не особо трогал членов своей семьи, давая им спокойно заниматься тем, что им нравится делать, ограничиваясь их лишь правилами, что касаются населённых разумными миров. В остальном, они полностью вольны делать всё, что пожелают. И многие из них нашли своё призвание. Великий Странник и Золотая Королева уже давно находятся в бесконечных странствиях по реальностях, блуждая от одного мира к другому, собирая информацию, технологии, организмы, в самых разных их вариациях. Им не требовалось передавать мне всё то, что они находили, хотя и сделать это было бы и не сложно — пространство для каждого из нас уже давно не является каким-то препятствием. И чем дольше мы живём, развиваемся, осваиваем я со своими силами, способностями, учимся применять их все лучше и лучше, тем реальность вокруг нас все проще и проще изменяется согласно нашей воле, нашим желаниям. Реальность уже не была для нас чем-то незыблемым и основополагающим — для нас реальность, это, пусть и невероятно сложный, состоящий из бесчисленных элементов, но своеобразный механизм, манипулировать и управлять которых нам становится все проще и проще. Каждый элемент этой сложнейшей системы был различие и понятен мне и моим сородичам. Каждому по своему, правда, и в той или иной степени, но, тем не менее. Великая Мать с каждым годом, с каждым десятилетием все лучше и лучше понимала устройство жизни, её принцип, правила, законы… можно сказать, что она стала настоящей мастерицей жизни, как таковой, в любой её форме. И её дети, Отродья Великой Матери, лишь подтверждают это, с каждым поколением становясь все более и более невероятными. Совершенными. Идеальными. Лишь единицы из них обретали настоящий, полноценный разум и становились частью нашей семьи, младшим и её членами, возносясь из маломерности в многомерность, но даже так, остальные были просто невероятными образчиками того, чего может достигнуть жизнь, как таковая, в своём апогеи… или вблизи к нему.

Золотая Королева, как никто другой, стала понимать все тонкости разума, мышления и психологии разумных существ в самых разных их проявлениях. Существенно сказалось на ней то, что в эволюции её тела, разума, личности и души участвовал её шард, отчего и появились такие сильные склонности, но нельзя сказать, что это хоть в какой-то степени плохо.

Великий Странник, Великий Змей, которым стал Йигия-Схан, так же демонстрировал и аналогичные тенденции — с каждым годом и десятилетие, с каждым прошедшим веком, который мы проживает, они все глубже погружаться в своё дело, становясь в нем все совершеннее. Они уже не просто работают в каком-то направлении, они начинают играть на струнах механизма реальности, достигая таких явлений, что иначе, чем магией, чудом, это раньше назвать было просто невозможно.

Наверное, единственным из нашей семьи, которая постепенно разрастается, кто не идёт по этому пути, являюсь я сам. И то, возможно, лишь по некоторым причинам. Во-первых — я знаю, осознаю, понимаю и воспринимаю всё, что осознают, понимают, и воспринимают все члены моей семьи. Они, хоть и полностью автономные существа, отдельные организмы, души, разум и личности… являются единой и неотъемлемой частью меня самого. А потому, мне нет нужды погружаться в какую-то степь познания. Но, всё же, не это главная причина. Ещё важнее то, что я слишком жаден. И жадность моя не позволяет мне оставить хоть что-то без своего внимания. Мне не интересны отдельные компоненты реальности, какие отдельные аспекты всего существующего во вселенной.

Я жажду познать и понять весь механизм реальности. Каждый её аспект! Каждый её механизм! Каждый функционал!

И именно этим, вероятно, я и займусь сразу, как закончу разбираться с последними Сущностями.

Точнее, всего одной Сущностью.

За века охоты я научился определять расстояние и местоположение в мерной сети координат всех Сущностей одновременно, методично находя и поглощая их одну за другой. Сотни и тысячи колоссальных монстров, существ планетарных масштабов, которые разбрелись по вселенной на миллионы галактик друг от друга. И до каждого я последовательно добирался и поглощал.

Они пытались сопротивляться. Пытались бороться. Даже объединялись в команды и шли на невероятный для них шаг — расставались с индивидуальностью, сливаясь вместе, порождая единую Сущность. И это могло бы сработать… Произойди это в период моего поглощения первой сотни Сущностей. Однако теперь это было бесполезно для них.

Одна за другой…

Одна за другой…

Они пытались бежать. Так далеко, что перемещались за границу видимой с человеческими технологиями часть вселенной, уходя на порядки дальше. Другие бежали в другие реальности, стремясь скрыться среди мерностей, затаиться среди бесконечных вселенных… но опять же, это сработало бы лишь раньше, в начале моей охоты. Когда же они осознали бесполезно с ь сопротивления и пытались бежать, стало слишком поздно — от меня было невозможно спрятаться, куда бы они не отправлялись.

И вот, спустя всего четыре с пять с половиной веков по земном летоисчислению, которые я бороздил космическое пространство, лишь иногда ненадолго прерываясь на то, чтобы возвысить нового члена нашей семьи, найденного в очередной звёздной системе, в очередной галактике, в очередной туманности или сверх скоплении галактик…

Остался последний.

И вот я уже спускался на планету, где знал, что находится. Впрочем, вряд ли происходящее можно было бы назвать спуском. Планета с огромным давлением и состоящая, большей частью, из воды, эту воду сжимающая в сплошной лёд. Однако столь близкая к звезде, что лёд нагревался до нескольких сотен градусов, тем не менее совершенно не тая и не испаряясь под давлением атмосферы… и вот эту планету стали окутывать тысячи щупалец, что постепенно переплетаясь и полностью скрывали планету от излучения звезды, которое моему телу вообще никакого дискомфорта не доставляло.

Вскоре, планета полностью было окутана мною, а по барьеру из плоти, который полностью блокировал всякую возможность вырваться, даже отсекая возможность Сущности вырваться в другую реальность, прокатилась гигантская волна трансформации, открывая миллионы гигантских глаз, что осматривали всю поверхность планеты и чей взор уходил до самых глубин планеты.

И цель была найдена.

На простом камне из нетающего льда, температура которого превышала три сотни градусов по Цельсия, сидело существо, облик которого был наиболее близок к человеческому. Вот только у него полностью отсутствовали любые черты внешности. Безликое лицо, с двумя отверстиями, вместо глаз, что уходили в пространственную аномалию с само запутывающимся пространством, линией с углубление вместо рта, никаких ушей или носа, абсолютно ровное тело, словно это какой-то детский рисунок, Воплощенные в реальности.

И, что самое главное, это не проекция.

Это существо сидело на куске раскалённого льда и играло завораживающе мелодию на слегка крупно ватой флейте, от игры на которой реальность вокруг Сущности постоянно дрожал и переливалась.

— Ты долго… — донёс лось до меня значение мысли существа, что прекратило играть на музыкальном инструменте, убрав его ото «рта» и Развернувшись ко мне. — Сколько времени уже пытаюсь научиться играть на ней, но успехи… оставляют делать лучшего. Но получается неплохо, неправда ли?

— Даже меня увлекла твоя игра на пару секунд. — Признал я в виде проекции, кивнув существу на его вопрос. — Ты сильно отличается от остальных тебе подобных. Не пытаешься сбежать. Или сражаться. Неужели только последний из вашего вида решил все же сдаться?

— Я действительно отличаюсь… — кивнуло мне безликое существо. — Надеюсь, ты не против, что я принял слегка антропоморфную форму? Думал, так нам будет проще начать диалог, ведь ты сам тоже про сходишь от антропоморфных существ.

— Мне уже давно все равно, как выглядит существо. Намного важнее мне его внутренне содержимое. В буквальном смысле в том числе.

— Замечательно, — словно даже жизнерадостно произнесла существо, заставляя меня ещё больше задуматься над странность происходящего. — Да, понимаю, вся ситуация может выглядеть для тебя чертовски странной, но… пойми меня правильно — я готовился к нашей этой встрече более почти пять веков! И хоть в сравнении с моим возрастом в миллион сто сорок шесть тысяч лет по меркам планеты, откуда ты начал свой путь, это и ничтожно мало, но… все эти годы я был совершенно другим. То же самое время воспринималось мной совсем иначе. Но вот последние пять веков…

— Что с тобой стало, что ты стал так сильно отличаться от остальных Сущностей? — спросил я.

— Озарение! Так это называете вы, такие существа, что изначально обладают способностью к Воображение, творчеству и так далее. То мгновение, когда одна из частей меня внезапно постигла в полной мере такое чудесное явление, как творческие способности… это иначе, как озарением и не назвать!

— Ты… Одиночка. Один из немногих, кто остался таковым. Тот, с которым Эден и Зион столкнулись пятьсот лет назад у планеты Земля…

— Да… моя эволюция и развитие пошли несколько иным путём по стечению обстоятельств. Я обрёл Воображение и Творчество. В полной мере, а не в той имитации и попытках повторить это свойство большинства разумных существ, что есть у Мыслителей в парах. Я и до этого был… более склонен изучать логику разумных существ и действовать более не стандартно, а уж после того, как получил эту способность… знаешь, а ведь это я придумал создавать те проекции, поглотив которую, ты эволюционировал. Остальные всегда предпочитали дроби ь разумных на мелкие племена, чтобы те конфликтов али друг с другом. Но я понял, что это вовсе не так эффективно, как хотелось бы.

— К чем ты все это говоришь? Стремишься продлить свою жизнь? — спросил я.

— Чем больше я анализировал действия свои, своих предков, остальных своих со родичей, тем больше понимал, что наш метод действительно… несколько не эффективен. Я стремился найти другой путь. И нашёл. Я прекратил циклы ещё в галактике Андромеда лет триста с лишним назад, когда ты ещё только начинал охоту на мой вид. Я изучил то, что о тебе известно. Навестил Землю, изучил то, что там известно о тебе — ты ведь до сих пор очень известен, даже столько времени спустя, — даже по наблюдал за твоими сородичами — раз сто чуть не попался, — после чего понял окончательно, что наш путь, «Сущностей», как ты нас называешь, неверен. Так что да, я надеюсь на то, что смогу с тобой просто договориться. Я изменился и моё видение мира, видение всего, сильно изменилось. И я хочу всё это сохранить. Потому и не сражаюсь, не пытаюсь сбежать. Напротив, я сам ждал тебя и даже готовил для тебя подарок, в знак моей надежды на примирение.

Существо протянул мне флейту, на которой он ранее играл.

Рассматривая её куда как более подробно, я видел, что это ни разу не просто музыкальный инструмент. Невероятно сложно устройство, многомерный артефакты механизм для воздействия на реальность путём создания гармонических колебаний струн глобального механизма бытия, через резонанс колебаний механизма и псионической поля играющего.

Понятно, почему успехов существо, стоящее передо мной никаких почти не до билось — псионические силы существа были просто мизерны.

Это мерное устройство создавалось словно специально для меня.

Изучив устройство механизма, признал невероятное исполнение. Можно сказать, что это технология, доведённая чуть ли не до идеала. И при этом ничего, что несло бы в себе хоть какие-то функции, которые были бы направлены на нанесение мне урона или желание хоть как-то мне повредить.

— Последние семьдесят лет я создавал эту Флейту и ещё семь лет пытался научиться играть. Однако, мне функционал Флейты не очень подходит… — сказало существо.

— И как ты себе представляешь дальнейшее общение? Я просто отпускаю тебя? Оставляю такую угрозу позади себя? Того, все сородича кого, были мной же уничтожены? — с некоторой иронией спрашивая я, всё ещё рассматривая, можно сказать, полноценный артефакт, который так и не терпелось использовать.

— Твои опасения более чем понятны. Потому… я бы хотел попросить тебя, сделать меня частью твоей семьи.

— … я тебя понял, — кивнул я, подумав над словами существа.

Если он изучал мою историю все эти годы и узнал о моей семье достаточно, возможно контактируя с культистами в разных отражениях Земли, то знает, что я знаю обо всем, что творится в мыслях и намерениях своих созданий, коими являются все члены моей семьи, а их жизнь прямо зависит от моей. Умру, каким-то образом, я — умрут и все члены моей семьи.

Став одним из нас, Сущность станет полностью под контрольным мне, я буду знать о каждой его мысли, размышления, выводах, желаниях, действиях и так далее, а так же в любой момент смогу убить его. Он буквально станет частью меня и не сможет сбежать, предать или что-то ещё.

— Да будет так, — сказал я, подходя к Сущности в один шаг и касаясь его абсолютно белого тела без каких либо изгибов, что тут же стало покрывать я сетью моего вируса.

Всё то, что я мог бы получить от поглощения этого одиночки, я получу и так — знания, информация, все это и так станет моим. А энергия… сейчас любая из Сущностей несёт в себе оной слишком мало, чтобы это хоть что-то для меня значило. Ранее я никогда не делал частью себя Сущностей, потому что… не видел в этом смысла — они ничтожны создания природы, практически не способные к самостоятельно у развитию. Но этот случай… если он действительно сумел переступить через эту проблему и недостаток своего вида, то он достоин стать членом моей семьи.

Перехода на живую планету не требовалось — в этом существе и так достаточно ресурсов и энергии для эволюции, а потому процесс происходил прямо здесь, на раскалённой льдистой поверхности планеты, что быстро остывает в тени моего тела, окутавшего планету.

Процесс был масштабным, приносящим на планету не малые разрушения, но, как и все прошлые, в конце концов завершился рождением нового истинно многомерного существа.

Во время, пока происходило перерождение, я более чем достаточно изучил все те огромные знания, что нёс в себе одиночка. Пожалуй, можно сказать, что он действительно сделал огромный скачок в эволюции своего вида, приобретая многие уникальные особенности, не свойственны ранее другим сущностям. И теперь все это так же стало и моим в том числе…

Через несколько часов рождение нового собрата завершилось. Он не сильно изменился в плане личности — он и так был разумным и самосознающим себя многомерным существом, но его физиология претерпел колоссальные изменения.

Впрочем, на его силах это сказалось только положительным образом! Все силы и способности, что он имел в своей прошлой жизни, после перерождение стали лишь ещё более простыми в использовании, при этом гибкость их использования многократно возросла.

— Это… невероятно… — тихо говорил он мне, сто на поверхности планеты, свернувшись вновь в компактную антропоморфную форму. — Сильно отличается от того, что я ощущал ранее…

— Очень сильно отличается. Да… — кивнул я, пока щупальца моего тела вокруг планеты стали распутываться, вновь открывая путь звёздном изучению на поверхность планеты и быстро оную нагрева. — Я проверил твою память. Ты заслужил жизнь. Отныне твоё имя — Великий Вратник. Твои способности в связывание нескольких точек пространства в одно целое, не зависимо от мерности и расстояния, намного превосходят таковые даже Великого Странника — у него другая специализация. Потому, тебе подходит.

— Благодарю… — сказал Великий Вратник, — Какова моя задача?…

Огромное, практически необъятно тело колоссального существа медленно проникало, словно через бесконечно малую точку, в место, вовсе не поддающееся какому-то описанию. Бесконечное переливание слабо заметной, практически не существующей энергии в ничтожно малой концентрации создавали ярки и завораживающие узоры, расстояния между которыми просто невозможно определить, ведь даже самого понятия геометрии пространства в этом месте небыло.

Колоссальное тело проникало в это место, порождая волны изменения окружающей реальности, окружающего бытия, что само стремилась уподобиться высокоструктурированному, но не способное сделать это в полной мере, порождало лишь искажённое, мало качественное подобие величественного многомерного организма.

Полностью оказавшееся в этом необычном месте тело взирало на него миллионами глаз разной структуры, размера, осознавало окружающее Бытие бесчисленным количеством органов восприятия энергии, материи, излучений и явлений.

«Вот он, изначальный бульон мироздания, — думал про себя колоссальное существо, — Огромная свалка, фабрика и завод по производству деталей механизма реальности и бытия. Для Сущностей — бесполезное место, где практически ничего не существует, для меня — бесконечно огромный холст для любого творчества, для всего, что бы я не придумал. Отлично…»

Хаотически переливающееся и трансформирующееся тело задвигалось и вскоре стало заметно, как на конце одного из множества щупалец, удерживаемая мельчайшими отростками, находилась флейта, что просто терялась на фоне такого существа.

По щупальца прошлась волна трансформации и перед флейтой сформировался, словно бы человеческий ротовой аппарат, что тут же коснулся флейты и…

Гигантские волны колебаний реальности и бытия в этом Хаотическом месте стремительно расходились во все стороны. Они продвигались на расстояния, которые непостижимые представлениям человеческого разума, впрочем, в этом месте и небыло чего-то, похожего на расстояние…

Разрозненные элементы реальности, столь не оформленные, что практически не существующие, словно вошли в некий музыкальный ритм стенаний и воя флейты, что издавала жемчужные отзвуки, что поднимались и опускались в мерных тактах, проникая даже за границы этого Хаотичного места и проникая в сотни и тысячи, миллионы реальностей, незримо меняя механизмы бытия этих реальностей. Даже жители этого места, даже не видя самого автора этих звуков, не могли выдержать их — они казались отвратительными, словно разъедающими сознание тех, кто из местных имел его, разрушая память, сводя с ума даже и так уже безумных существ. И не важно было этой сводящей с ума мелодии, что здесь небыло воздуха, чтобы проводить звук — колебания шли через само Бытие.

Окружающее месиво из всего и вся, что ранее соприкасалось с телом существа и пытались повторить его, обратиться в нечто идентичное, сформировать я в идентичную живую плоть… безжалостно пожирались тысячами пастей этого существа — такое существо, как он, не откажется от еды, если она сама появляется вокруг него. И вместе с тем, он наслаждался звучанием безумной симфонии, что для него, как для многомерного существа, звучала прекрасной мелодией, от которой вибрируют струны Души и Реальности вокруг, играя бесчисленным ноты, что в восприятии самого существа были не иначе, как числами, которыми он создавал огромные уравнения, просчитывал их и играл новые и новые задачи, решая которые, находя которым решение, он меня реальность вокруг себя. Создал реальность. Из Хаоса, что окружать его, неоформленного, практически не существующего, создал Реальность, созидал Бытие, создавал порядок в бесчисленных его вариациях.

Это его холст. Кто бы что не хотел ему сказать, предъявить, он здесь творит, отдыхает после веков безостановочной охоты в пустоте космического пространства.

Огромное, планетарных масштабов, существо, изучая Чёрный Свет, словно Солнце в негативе, играло свою симфонию в сердце бесконечного Хаоса, созидал свой порядок, свою реальность, и тут же пожирая результаты своих работ, чтобы понять их лучше и в следующий раз созидать более прекрасное.

Год за годом, век за веком, бесконечно пожирающий всё и вся, безжалостно вгрызающийся в сам Хаос, бурлящей и словно кипящий неоформленный кошмар для всякого живого существа, куда, постепенно, стали бояться соваться и даже приближаться всякие существа, что обитали в Хаосе, а те, кто в Хаос прибывал из миров оформленных, не зная опасности поджидающей их, зачастую даже не добирались до источников жуткой симфонии и просто забывали себя, теряли всякий рассудок, так навсегда и оставаясь в Хосе, пока не растворились а нём, или пока не пожирались местными обитателями, когда тело отлетало от зоны ужаса Хаоса. И лишь одни существа порой появлялись рядом с автором симфонии — его же создания. Огромные, клубящиеся мастодонты разных форм, размеров, что по разному себя проявляли. Они почти не беспокоили своего создателя, что словно в трансе, все продолжал играть на флейте, в то время, как вокруг него появлялись все новые музыкальные инструменты, подобно флейте являющиеся сложными, высокотехнологичными мерными артефактами и чья мелодия так же разбавила симфонию числового уравнения. Бьющая в самое сердце дробь многочисленных барабанов, мелодия флейты, сводящая всякого, кто слышит её, с ума, заставляя забыть самого себя, лишь бы не страдать от этого ужасающего звука, гудения струн огромных арф, что вибрируют в такт колебаниям реальности, заставляя страдать души тех, кто их слышит.

И гигантские существа, что порой навещают своего создателя, ожидая, когда он завершит своё деяние и обратит вновь внимание свое на мир… миры вокруг себя, снизойдя из Хаоса в Реальность, блуждали вокруг него, невольно поддаваясь звучанию прекрасной симфонии, будучи одними из немногих, кто способен понять и почувствовать всю красоту Симфонии Мироздания, погружаясь в мелодию, отчего казалось тем, кто издали все же мог узреть бесформенный ужас, будто медленно, неуклюже, но преданно пляшут под сводящую с ума музыку гигантские, Абсолютные Боги, Ужасающие Повелители, что бдят за сном своего творца, не позволяя никому мешать его деяниям во сне…

Проходили века, и слава об ужасном прародителе Ужасных Богов разносилась все дальше и дальше, проникало, словно болезнь, из мира в мир. Твари Хаоса, что имели разум, порой раз носили весть об этом существе и Дворце Ужаса, куда нет хода никому, коли не желает разумный себя забыть там, так до цели и не дойдя. И делали они это из иррационального милосердия ко всякому, кто смог бы их понять, ибо туда желать отправить — страшнее и мучительнее участи и не сыскать.

Из века в век, сказания об этих ужасающий существах сложились в легенды, что где-то рассказывали об Абсолютных Богах Хаоса, Космических Богах, Древних Богах, Божественных Воплощениях Ужаса, а имена, что известны были в мирах, где зарождались и жили культы сих существ, постепенно искажались. С веками, вариаций имён этих колоссальных монстров становилось всё больше и больше, редко даже сохраняя изначальный смысл, суть или звучание. Особенно, когда легенды достигли разумных, которые физически не могли повторить их имена из-за физиологических особенностей строения тела.

Алекс Мерсер увлечённо занимался своим делом, играя мелодию, наблюдая за тем, как колебания реальности создают числовые уравнения, создавая решение которых, мелодия порождало порядок, созидал новые аспекты реальности, пока соприкасающийся с его телом Хаос трансформировался в плоть и биоэнергию, искаженную, но пригодную для её бесконечного поглощения огромными пастями, что даже не отвлекало от… научного искусства. Он ощущал, как проходят века, что перерос тают в тысячелетия, но… сейчас ему уже было все равно на время. Как-то незаметно, чувство времени стало для него столь незначительные, что он и вовсе перестал обращать на его течение внимание. Возможно виной тому стало то, что после очередного каскада мутаций, в его душе стали происходить изменения, что давно уже подошли к концу. И именно после этого он перестал как-то обращать внимание на ход времени — он прекрасно ощутил, что на него время и вовсе перестало хоть в какой-то степени влиять. И ощущал, как с веками и тысячелетиями его имя искажается. Зевс, как он был известен во многих мирах, Прародитель, И многое другое, сменилось со сменой языков и культуры на Заурис, что в одном из языков, на котором изъяснялись авторитетный культы одного из миров, означало Первостепенный. От них это имя распространилась и дальше. Постепенно, Заурис, из-за совпадения смысла слова, стал Анур'Та'Танур, что можно понимать, как Первый Среди Первых. Через века с изменением лексики языка, имя сменилось на Анур'Тот. Цивилизации, в которых существовали культы, продолжали развиваться, что-то забывалось, терялась, а что-то просто находилось. Язык, на котором имелось значение у имени Первого Среди Первых, вымер, отчего смысл имени пропал и оно стало нарицательным, отчего ещё быстрее, с распространением, стало изменяться, к настоящему моменту исказившись из Анур'Тот в Азатот.

Схожие процессы происходили и с остальными членами семьи некогда Алекс Мерсера. Золотая Королева за прошедшие тысячелетия, смены языков, культур, цивилизаций, стала Хастуром, Великий Странник, Близнец, стал Ньярлотхотепом, Великий Змей, что не хотел отказаться от своего старого имени, из Йигия-Схана стал просто Йигом, другой член семьи, найденный на планете с моллюска-подобной формой жизни, обладающей, тем не менее, сильными телепатически и способностями, что особенно выделялся среди своих собратьев даром телепатии и крайне спокойным, рассудительным нравом, из Ктуалат-Хурана стал Ктулху.

Все эти существа помнит свои имена, помнят, как назвал их создатель, когда они родились, переродились, помнят, кем были ранее, до того, как стали нынешними собой. И они прекрасно знаю, как их зовут сейчас.

И пока все они занимались своими делами, звонка мелодия разносилась по Хаосу, проникая в реальные миры, и весть о Космических Богах разносилась все дальше и дальше…

КОНЕЦ

А я также хочу сказать, что выкладываюсь на Бусти: https://boosty.to/shatal-sorken