Черный Валет

13

Рори понимал, что зашел слишком далеко. Необходимо было держать себя в руках. Да, ведь он чуть не поцеловал ее, черт возьми!

Черт бы побрал эту девицу! Да она просто веревки из него вьет.

Надо было выпить. Форбс залпом осушил рюмку крепкого французского коньяка и почувствовал приятное тепло, растекающееся по всему телу. Однако стоило чуть расслабиться, как многодневная усталость навалилась с новой силой. Ночные путешествия под холодным дождем не прошли даром. Перед тем как отправиться в Бремор, маркиз навестил Мэри, но, отказавшись от ее помощи, лишь переоделся, сменив красный военный мундир на яркое одеяние чудаковатого модника, и помчался в замок.

Мэри рассказала о визите Элизабет.

— Она умная и осторожная, — заключила Мэри. — Полагаю, ей можно доверять.

— Ее младший брат — единственный оставшийся в живых мужчина из рода Макдонеллов, — напомнил маркиз. — Ради него она готова на все.

— Не думаю, что она воспользуется случаем и выдаст Черного Валета, — покачала головой Мэри.

— Может, и нет, — сказал Форбс. — Но все же я не стану впутывать новых людей в наше рискованное дело. Это опасно не только для меня, но и для тебя, и для Алистера.

— Она так одинока, милорд. Эта девушка держится мужественно, но я вижу, что она в отчаянии, — не унималась Мэри. — Как бы маркиза не решилась на что-нибудь…

На этом разговор закончился. Маркизу совсем не нравилось, что его жена сует свой хорошенький носик в его дела.

А теперь она еще и роется у него в шкафу!

Оглядевшись, Рори отметил, что его жилище действительно нуждается в уборке. Однако он так редко бывал в своей спальне, что совсем не обращал внимания на царящий здесь беспорядок. Нейл предлагал кузену завести себе личного слугу, чтобы тот иногда все-таки прибирался в комнате наверху. Но Рори совсем не устраивало, чтобы кто-то копался в его вещах и следил за тем, когда он уезжает и возвращается.

Вот и теперь следовало проверить шкаф, который только что осматривала Бет. Потрогав камзол, Форбс убедился, что карты лежат на месте. Если бы девушка просмотрела все колоды, она обязательно бы отметила, что в каждой не хватает одной карты. Валета пик. Зря он не избавился от этого мусора, давно надо было сжечь эти колоды в камине. Ну что ж, сегодня ночью будет чем развести огонь.

В дверь постучали, и несколько слуг, так и не услышав разрешения войти, ввалились в комнату, волоча здоровенную лохань с горячей водой и полотенца.

Маркиз попросил их принести дров и разжечь камин. Через пару минут сухие поленья в очаге весело затрещали, и отблески пламени заплясали в усталых глазах Рори. Слуги незаметно удалились, но девушка, что принесла полотенца, почему-то осталась и с интересом смотрела на своего господина.

— Не желаете ли, чтобы я потерла вам спину? — лукаво спросила она.

Да, видно, маркиза распорядилась удовлетворить любую прихоть своего мужа. Она, наверное, выбрала самую привлекательную служанку. Молодой человек всегда был не прочь позабавиться с хорошенькими простолюдинками, но теперь… Черт побери, что с ним происходит? Почему он не может изменить женщине, которая является его женой лишь формально, да и то ненадолго? Хотя, если разобраться, что ему мешает…

С неудовольствием отметив, какое опасное направление приняли его мысли, Форбс отослал служанку и забрался в горячую ванну.

Лежа в воде, он с грустью думал об Элизабет, находившейся сейчас где-то в доме, но, увы, не рядом. Его сердце радостно забилось, когда, войдя в комнату, он застал там свою жену. На какой-то миг он даже подумал, что она пришла встретить его, потому что скучала. Он почти поверил, что ей действительно хотелось починить его одежду, убрать в его комнате, а главное, превратить холодный замок в их уютный дом. Дом, которого у Рори никогда не было и к которому он всегда так стремился, но никогда не надеялся обрести.

Его надежды умерли в тот миг, когда он увидел ее виноватое лицо. Да, Бет явно пришла сюда не как заботливая жена. Рори почувствовал себя так, словно его окатили ведром ледяной воды.

А чего, собственно, он ожидал? Маркиза жила в замке как в плену. Их нелепый свадебный договор вряд ли мог вызвать в ее душе что-либо, кроме холодной враждебности.

Нет, лучше оставить подобные мысли, они не доведут его до добра, только все усложнят.

Закончив мыться, Рори выбрался из лохани и направился к шкафу. Он побрился еще у Мэри, и теперь изысканному моднику предстояло лишь выбрать подобающий наряд. Мысль о необходимости натягивать на себя тесный петушиный камзол и узкие панталоны сразу же испортила ему настроение. Он бы сейчас предпочел просторную рубаху и удобные бриджи. Увы, маркизу не подобает иметь такие слабости.

Чертов титул. Когда-то Рори упрашивал отца отправить его в Эдинбургский университет. Юноша мечтал изучать право, а потом выучиться на врача. Но в ответ отец разразился оглушительным хохотом. Разве стал бы он тратить хоть пенни на ублюдка. Старый маркиз не сомневался, младший сын его жены был настолько туп, что годился лишь прислуживать на конюшне. Бремору не нужны были врачи. Форбсам не помешало бы объединить свои земли с какими-нибудь сильными и влиятельными соседями, а для этого требовалось найти Дональду подходящую жену. Больше отца ничто не волновало.

Рори так и не мог понять, что заставило его вернуться в Бремор, когда отец призвал его присоединиться к войскам Камберленда. Возможно, он по-детски стремился получить признание своей семьи. Несмотря ни на что, Рори всегда втайне мечтал об этом. Эта мечта и толкнула его на то, чего он не должен был делать. Он не должен был убивать тех славных людей.

Отмахнувшись от дурных мыслей, маркиз выбрал самый безвкусный камзол и самые вызывающе яркие панталоны.

Если придется общаться с женой, надо было постараться выглядеть как можно противнее.

Последняя колода карт полетела в камин, всколыхнув языки пламени. В ней тоже не было одного валета.

На этот раз Элизабет решила надеть бархатное темно-синее платье, одно из тех, что сшили к ее свадьбе. Девушка изо всех сил старалась убедить себя, что выбрала это платье случайно, а вовсе не потому, что синий цвет всегда выгодно оттенял медь ее волос и зажигал удивительными огоньками ее голубые глаза.

Маркиз так долго отсутствовал. Где он побывал, с кем разговаривал? А вдруг ему удалось узнать что-нибудь о Черном Валете? Может, Форбс слышал о принце Чарльзе, которому пока удавалось скрываться от Камберленда. И, главное, он обещал передать письмо ее брату.

Ей очень хотелось верить его обещанию. Больше ей не во что было верить.

Полная смятения и каких-то неясных предчувствий, Элизабет подошла к окну и взглянула далеко за холмы, туда, где раскинулся зелеными клубами темный лес. Лес, где жила любовница ее мужа. Вечерний туман спускался с гор, окутывая изумрудную зелень своим мягким светом. Все вокруг казалось таким мирным, с трудом верилось, что на этой прекрасной шотландской земле и сейчас повсюду льется кровь и страдают люди. Бет горестно вздохнула и смахнула скатившуюся по щеке слезу.

Она уже никогда больше не увидит своих близких. Но она еще может попытаться спасти Дугала.

Продолжая глядеть в окно, маркиза почувствовала, что в комнате кто-то есть. Она так глубоко погрузилась в свои печальные мысли, что не слышала, как он вошел. Она не стала оборачиваться — не хотела, чтобы он видел ее слезы. Ведь она из клана Макдонеллов — гордых и сильных людей.

Мягкий ковер заглушал шаги. Бет знала, что Форбс приближается к ней, только по усиливающемуся запаху цветочного мыла. Бет украдкой вытерла слезы.

— Миледи?

Бет обернулась, надеясь, что ее не выдадут покрасневшие глаза. Но, взглянув на Рори, она поняла, что надежда была напрасной. Он понял. Но при этом в его взгляде мелькнуло что-то… неужели сострадание?

Нет, господи, не надо. Она лучше будет думать о Камберленде, о битве при Каллодене. Да, об этой битве. Возможно, Форбс убил одного из ее братьев. Маркиз — предатель, изменник, вероотступник… Но сколько бы она себе этого ни говорила, она все равно не могла оторвать взгляда от его лица.

Его глаза завораживали. В них таилась какая-то манящая глубина. Она не понимала, что скрывалось за этим загадочным взором. Столько раз Рори изображал из себя бог весть кого. Глупца, простака, даже подлеца. Но одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять — все это ложь, игра. Маркиз Бремор вовсе не тот, за кого себя выдает. Но какой он на самом деле? Единственное, что понимала Бет, этот человек совсем не глупец.

— Вы готовы, дорогая? — вежливо поинтересовался маркиз, достав из кармана платок и протягивая ей. — По-моему, на ваше лицо попало несколько дождевых капель, — заметил он.

Эти слова прозвучали с такой неожиданной теплотой и участием, что слезы сами собой хлынули из глаз Элизабет. С тех пор как погибли ее братья, как Камберленд силой отнял земли Макдонеллов и запер в своей темнице Дугала, Элизабет не слышала ни одного теплого, участливого слова. Она почти забыла, что такое искреннее, дружеское участие. Но именно это помогало ей не раскисать и не терять присутствия духа.

И теперь одного доброго слова оказалось достаточно, чтобы она заплакала как ребенок.

Доброго слова, сказанного врагом.

Сделав над собой усилие, Бет оторвала взгляд от его лица и отвернулась. Но это не принесло облегчения. Она чувствовала его присутствие всем своим существом. И вновь жар окутал их словно плащом. Их влекло друг к другу. Казалось, сам воздух дрожит от напряжения, словно натянутая струна.

Этого не должно было случиться. Она не должна была позволить очаровать себя человеку, которого ей следовало ненавидеть. Члена клана, поднявшего оружие против своих же соотечественников, клана, сражавшегося на стороне негодяя, который держал ее младшего брата в качестве заложника.

— Ваш брат в безопасности.

Как будто Форбс прочитал ее мысли. Бет окончательно растерялась… и встревожилась.

Она вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки и вздохнула, но не обернулась.

Маркиз молчал. Если бы не этот цветочный аромат, можно было бы подумать, что он ушел. Он больше не произнес ни слова, не пытался ее успокоить, и Бет снова почувствовала себя сильной.

Наконец она медленно повернулась. И в эту минуту отвернулся он. Но не раньше, чем она заметила таинственный огонь в его глазах, увидела, как словно от боли исказилось на миг его лицо.

— Нам пора идти к ужину, мадам, — холодно произнес Рори. — Мой кузен Нейл уже там, и другие родственники тоже. Все уже собрались.

Чуть помедлив, маркиз протянул своей вконец растерявшейся жене маленькую бархатную коробочку, которую она сперва даже не заметила.

Бет с изумлением уставилась на нее.

— Возьмите это, — приказал Форбс высокомерным тоном.

Элизабет приоткрыла и невольно ахнула. На черном бархате лежало ожерелье из сапфиров и бриллиантов. Таких красивых драгоценностей ей еще никогда не приходилось видеть.

— Оно подходит к вашему платью, — небрежно бросил Рори. — И к вашим глазам, — не удержавшись, добавил он. Бет подняла на него потрясенный взгляд:

— Я… Я… не могу…

— Это ожерелье принадлежало покойной маркизе. Теперь оно переходит к новой маркизе Бремор.

Элизабет никак не могла решиться прикоснуться к драгоценному ожерелью. Ей ничего не нужно от ее врагов. Ничего, что связывало бы ее с этой семьей, подтверждало подлинность и нерушимость ее брака с маркизом Бремором.

Рори нетерпеливым жестом вынул ожерелье из футляра и поднес к груди своей жены. Тепло его рук опалило ее нежную кожу по контрасту с холодом драгоценного металла и камней. Одним легким движением маркиз откинул тяжелые медные локоны с ее спины и через мгновение щелкнул золотой застежкой, опуская тяжелую россыпь сверкающих камней ей на грудь. Вот, значит, что подразумевают под словом «узы», узы супружества. Золотая, но все же цепь. Девушка дрожала всем телом, а его сильные руки погладили ее шею и спустились ниже, к плечам.

Странно, но ей это нравилось. Нравились прикосновения шершавых, грубых ладоней. Бет всегда считала, что именно такие руки должны быть у настоящего мужчины. Но откуда такие руки у неженки и бездельника?

— Благодарю вас, — прошептала Бет.

— Я слышал слова благодарности, произнесенные и более теплым тоном, — съязвил Форбс.

— От кого? От пленников?

— Но вы-то больше не пленница, — заверил ее Рори. — Итак, вы готовы?

Девушка кивнула. Конечно, она не была готова, но не стоило ему знать об этом. Как она ненавидела все эти ужины в общем зале. Помимо родственников мужа, за столом обязательно оказывались британские солдаты, которые постоянно наведывались в Бремор и останавливались в замке, пользуясь гостеприимством Форбсов. Господи, как она устала от этих красных мундиров, постоянно мелькавших перед глазами.

В комнате повисла тишина, пока Черный Джек, сообразив, что хозяйка не хочет брать его с собой, отчаянно не затявкал. Зарычав, щенок подбежал к маркизу и, схватив за ногу, повис на штанине. Бет затаила дыхание. Форбс, конечно, позволил ей оставить малыша, но ведь тот до сих пор ни разу не кусал его.

Рори наклонился, стараясь отодрать щенка от своей штанины. При этом туго завитые кудри его парика свесились чуть ли не до пола. Джек просто не мог не воспользоваться этим. Он подпрыгнул, ухватился за один из напудренных локонов своими острыми зубками и принялся тянуть изо всех сил, грозно рыча. Но сорвать парик с головы хозяина было не так-то просто, и, подпрыгнув еще выше, щенок вновь вцепился в шелковистую прядь. Маркиз чуть-чуть приподнялся, и черныш повис, перебирая в воздухе всеми четырьмя лапами.

— Джек! — не выдержав, воскликнула Элизабет.

Она видела, как покраснело лицо мужа, скрытое за пышными кудрями, и не на шутку испугалась, представив, как маркиз закипает от ярости. Однако через мгновение плечи Рори затряслись, и из-под парика послышался сдавленный смех. Через минуту Форбс уже хохотал во весь голос, смахивая выступившие на глазах слезы.

Элизабет изумленно смотрела на мужа. Такого она еще не видела. Никогда прежде маркиз не смеялся, да еще так весело. Он даже никогда по-настоящему не улыбался. Лишь презрительная ухмылка время от времени появлялась на его красивом лице. А теперь он смеялся, да еще так искренне и весело! Казалось, ситуация доставляет ему настоящее удовольствие.

Его парик! Безумно дорогой парик, от которого сейчас летели клочья! И Бет, не выдержав, тихонько захихикала, глядя, как Джек, весь осыпанный белой пудрой, вконец запутался и, громко повизгивая и рыча, тщетно пытался выбраться из кудрявого облака.

— Извините… меня, — продолжая хихикать, сказала девушка.

Маркиз снял парик и вызволил отчаявшегося щенка.

— Честно говоря, без парика вы мне нравитесь гораздо больше, — призналась Элизабет, глядя на погибший парик в руках мужа. От стены отчуждения, разделявшей их еще минуту назад, не осталось и следа.

— Возможно, но мой кузен и его друзья знают о моей неуемной страсти ко всяким… излишествам, — напомнил Форбс. — Не стоит разочаровывать их.

Еще минуту назад у нее хватило бы сил отвести свой взгляд от этого мужчины. Но теперь это было невозможно. Волосы цвета воронова крыла растрепались, янтарно-карие глаза весело блестели из-под густых бровей. Без парика черты его лица казались более четкими и строгими.

Таким лицом мог обладать лишь сильный и мужественный человек.

Да как ей в голову пришло считать его слабаком?

Однако, похоже, он сам хотел, чтобы другие считали его глупым простаком и бестолковым щеголем. Теперь становилось понятным то, что раньше казалось таким странным. Например, его дружба с кузнецом и верность простой деревенской девушке.

Так вот почему эта затворница вела себя так спокойно и безмятежно, к чему ей было прихорашиваться и кокетничать, если этот человек по-настоящему любил ее! Черная зависть кольнула сердце. Все смешалось в ее голове. Бет перестала хоть что-нибудь понимать. Лишь одно было очевидно — ее влекло к Рори Форбсу, маркизу Бремору.

— Без парика я чувствую себя неловко, — посетовал Рори. — Мне нужно вернуться в свою комнату и подыскать новый.

— Зачем?

Маркиз удивленно взглянул на жену.

— Я спрашиваю, зачем вы притворяетесь другим, не таким, какой вы на самом деле?

— А вам известно, какой я на самом деле?

— Во всяком случае — не глупец.

— На вашем месте я бы не стал ставить на это, миледи.

— Вы не ответили мне. Я уже достаточно хорошо знаю вас, чтобы…

Девушка смутилась, глядя, как его губы кривятся в той привычной и столь ненавистной ей улыбке. Но теперь обмануть Элизабет было не так-то просто.

— Так что вы знаете, дорогая моя?

— Что вы — человек чести.

— Вы льстите мне, мадам. Я понятия не имею о чести. По правде говоря, меня это мало волнует. По-моему, «честь» лишь слово, которое так умело используют мужчины, чтобы произвести впечатление на женщин. Но я не собираюсь никого очаровывать. Я игрок и готов играть хоть с самим дьяволом.

Голос маркиза стал холодным и твердым, но Бет видела, что огонек страсти все же не погас в его глазах.

— Ваши наряды… совсем вам не идут.

— Это вы так считаете, миледи. Они очень даже подходят мне.

— Но почему?

— Вам ведь теперь немало известно о моей семье. Мой, так сказать, законный отец не желал тратить на мое содержание ни пенни. Так что пускай ворочается в гробу, а я теперь получу все сполна.

— Вы уже говорили об этом. Похоже, вы живете, лишь чтобы мстить ему.

— Ну да! А почему бы и нет? Эта цель ничем не хуже и не лучше любой другой.

Несмотря на легкомысленный тон, Бет ясно различила горечь и странную фальшь в его словах. Не стоило продолжать разговор в том же духе, и, повернувшись, Элизабет направилась к двери.

— Вы очень красивы, — поймал ее за руку Рори. — Думаю, новая хозяйка станет гордостью Бремора.

Бет совершенно не волновало, станет ли она гордостью Бремора. Однако это был первый комплимент, которым маркиз удостоил свою жену. Он медленно наклонился, и Бет ощутила его дыхание прямо у своих губ. Его поцелуй не был грубым, как когда-то у алтаря, он был волнующим и нежным. Пьянящее чувство захлестнуло Элизабет, толкнув ее в объятия супруга. Жар соблазна охватил их обоих. Впервые в жизни Бет ощутила, как огонь желания проникает в самые потаенные уголки ее души и тела.

Поцелуй становился все более настойчивым. Теперь его губы уже не вопрошали, они требовали. И Бет пылко отвечала ему. А затем Рори неожиданно выпустил Элизабет из своих объятий, и совсем неуместные проклятья слетели с его губ. Бет почувствовала резкую боль, словно ее ударили под дых. Он не хочет ее, а она… Помоги ей боже!

Отшатнувшись от Рори, Бет стремительно метнулась в сторону, споткнувшись о Черного Джека.

Јенок взвизгнул, а его хозяйка взмахнула руками, пытаясь удержаться на ногах. С удивительной легкостью маркиз подхватил ее, но, казалось, падение продолжалось. Странная сила кружила ей голову, затягивала в бездонную пропасть. В водовороте нахлынувших чувств все смешалось, она чувствовала исходящую от него угрозу и желание защитить.

— Элизабет… — Первый раз он назвал ее по имени. Как странно прозвучало оно в его устах. Она всегда была для маркиза «миледи» или «мадам». Форбс постоянно старался держать ее на расстоянии, никогда не переступал определенной черты. Но теперь это уже казалось невозможным. — Вы в порядке? — спросил Рори внезапно севшим голосом.

— Да, — тихо ответила Бет.

Их взгляды встретились. И вновь она увидела ту таинственную глубину в его бездонных янтарных глазах, загадку, которую он так старательно прятал от посторонних. Внезапно его пальцы слегка коснулись щеки Элизабет. Затаив дыхание, она следила за скользящим движением его руки, оставлявшей на ее коже обжигающий след. Но через мгновение Форбс с видимым нежеланием опустил руку и направился к двери. Отворив ее, он вежливым жестом предложил жене пройти вперед. По дороге он заглянул в свою спальню и снова присоединился к Бет, уже в новом парике.

Элизабет начала спускаться вниз по широкой лестнице, когда голос мужа остановил ее.

— Мне бы хотелось, мадам, чтобы вы больше не навещали Мэри, — холодно произнес он.

— Это приказ? — обернувшись, спросила девушка.

— Да.

Волшебство кончилось. Осталась лишь гнетущая боль и обида. Но боль предстояло спрятать подальше, ведь сейчас маркиз и маркиза Бремор отправлялись на ужин в кругу семьи Форбс.

Кажется, он чуть не затащил ее в постель! Хоть они и были женаты, существовала одна, казалось, непреодолимая преграда. Совесть.

Правда, сейчас он убеждал себя, что не собирается спать с женой только потому, что это повлекло бы за собой одни проблемы. Их новые и… трепетные отношения незамедлительно стали бы известны, но тогда у маркиза не осталось бы повода навещать Мэри. А ведь ее лесной домик подходил для тайных дел Рори как нельзя лучше.

Увы, он слишком открылся Элизабет, но разве мог он представить, что окажется не в силах совладать со своим чувством к ней. Теперь же приходилось расплачиваться за свою слабость. Нужно было обязательно придумать какой-нибудь ход, заставить маркизу поверить в то, что ее муж просто валял дурака.

Супруги входили в большой зал рука об руку. Оттуда доносился громкий смех, там вполне могли потешаться над новым хозяином замка.

Завидев маркиза и его жену, все встали, приветствуя их. Сидевший во главе стола Нейл тоже поднялся, приглашая Элизабет сесть рядом с ним.

Рори медлил садиться. Внимательно осматриваясь вокруг, он разглядывал знакомые лица. Некоторые не скрывали своей враждебности, другие смотрели подозрительно. Но молодой маркиз приветствовал всех надменным кивком, а затем уселся за стол, приняв небрежную, ленивую позу.

— Не часто ты одариваешь нас своим посещением, — сухо заметил Нейл, подцепив жареного голубя с подноса, который принес слуга. — Можно поинтересоваться, где тебя носило?

— В Эдинбурге, — беспечно ответил Рори. — И кое-где еще.

— Найди пару часов, мне надо обсудить с тобой дела, — произнес Нейл. — Это касается некоторых земельных участков.

— Поступай как сочтешь нужным, — лениво отозвался маркиз. — Я ничего не смыслю в подобных делах.

Трудно было не заметить, как нахмурились сидевшие рядом члены клана, слышавшие их разговор. По правде говоря, Рори доверял своему кузену, ведь тот недурно справлялся с делами. Нейл старался защищать и поддерживать тех нанимателей, что брали в аренду у маркиза участки земли и, деля их на более мелкие наделы, в свою очередь, сдавали землю более мелким арендаторам. Рори поддерживал стремление Нейла помогать этим людям, многие из которых были из клана Форбсов. И маркиз, и его кузен понимали, что так было гораздо человечнее, чем превращать столетиями обживаемые земли в пастбища для овец. Хотя многие помещики теперь именно этим и занимались.

Но у Рори не было ни малейшего желания обсуждать эти дела. Своего он, похоже, уже добился. Синие глаза Элизабет потемнели, она с осуждением взглянула на мужа. Маркизе так хотелось, чтобы Форбс уделял своим людям как можно больше внимания, ведь с недавних пор это стало и ее заботой.

Что ж, если ее так волнует этот вопрос, пускай займется им вместе с Нейлом. Этой девушке уже удалось покорить немало сердец в Бреморе. И это только начало. А его, Рори, здесь не любит никто. Но это его вполне устраивает.

Глотнув крепкого пива из высокой кружки, маркиз наклонился и поцеловал жену. Однако в этом поцелуе не было ни нежности, ни страсти. Холодный расчет и явная игра на публику больно задели сердце Элизабет. Взглянув на свою жену, Форбс увидел лишь удивление, отвращение и гнев в тех глазах, что еще совсем недавно светились волшебным светом страсти.

— Что скажешь, хороша моя жена, а, Нейл? — горделиво воскликнул Рори, доставая из кармана кружевной платок и поднося его к губам.

— Тебе повезло, — нахмурился кузен. Он осуждал маркиза за столь вызывающее поведение.

— Да, верно, — не унимался Рори. — Для полного счастья нам не хватает только детей, но, думаю, это легко можно исправить. — Последняя фраза была сказана таким тоном, что никто не осмелился бы пошутить по этому поводу. Бет побледнела, ее голубые глаза вмиг потускнели, выражение неприязни и отвращения появилось на ее лице. Но разве не этого он добивался? Видит бог, так лучше для них обоих.

Маркиз вновь обернулся и похотливо уставился на свою жену. Это, к счастью, было совсем нетрудно, учитывая пожар, сжигающий его изнутри. У Бет расширились глаза и задрожали губы. Она выпрямилась и возмущенно взглянула на мужа.

Рори ненавидел себя за то, что вытворял за столом, но влюбленного мужа не должны были волновать приличия. Он был уверен, что среди гостей есть шпионы Камберленда, потому-то он и завел столь неприятный разговор о наследниках. Его очень беспокоил вопрос о том, почему эта девушка так интересует кого-то при дворе короля. Но маркизу Бремору негоже совать свой нос в королевские интриги, так что придется разузнавать все окольными путями.

Казалось, ужину не будет конца. Роль дурачка когда-то развлекала его, но теперь, видит бог, она ему опостылела, и причина тому сидела рядом, милая и желанная. Первый раз в жизни Рори не нравился устроенный им спектакль. Ему была противна та роль, которую он выбрал для себя. Первый раз в жизни он захотел, чтобы его уважали.

Проклятье! Он все же попался! Залпом осушив свой бокал, маркиз встал, с грохотом отодвигая тяжелое кресло.

— Нам с женой пора в постель, — сообщил он гостям.

Рори подал руку Элизабет, и супруги направилась к дверям. Форбс остро чувствовал, как взгляды всех этих людей были в тот миг прикованы к удалявшейся паре. Бет хранила молчание, пока они не подошли к ее спальне. Здесь, обернувшись, она взглянула на мужа. Такой сердитой маркиз еще никогда ее не видел.

Неожиданно девушка вырвала свою ладонь из рук Рори и с размаху влепила ему звонкую пощечину. Черт, как больно! Форбс подался назад, с изумлением глядя на жену и потирая горящую щеку. Уж не сломала ли она ему челюсть?

— Вам бы следовало сражаться при Каллодене, — заметил он.

Не стоило этого говорить. Рори тут же пожалел о том, что эти слова сорвались с его языка. Но сказанного не воротишь. А все его привычка отвечать ироничной шуткой или едким словцом, отбиваясь от чьих-нибудь нападок.

Глубокая печаль омрачила милое лицо Элизабет, и маркиз проклял себя за то, что вновь причинил ей боль.

— Простите меня, миледи, — взмолился он. — Мне не стоило говорить этого.

— Вы специально унизили меня, — с горечью произнесла девушка.

Что мог он ответить на это? Как объяснить ей?

— Я глубоко ошиблась в вас, когда подумала… — Бет замолчала и отвернулась.

— О чем подумали?

— Что в вас есть что-то человеческое. — Она быстро открыла дверь и, войдя в комнату, постаралась захлопнуть ее у мужа перед носом.

Но Рори удержал дверь.

— Это не так, мадам, — сказал он, входя вслед за ней и плотно прикрывая дверь.