Чертовщина. Истории о сверхъестественном и потустороннем

УСТАНОВКА НА СМЕРТЬ. История восьмая

Ерязь у обочины была просто непролазная. Когда Андрей Васильевич вылез из джипа, ботинки с противным хлюпаньем стали погружаться куда-то вниз.

— Блин! — только и успел произнести он. Погружение прекратилось. Нечто холодное и липкое ощущалось в районе щиколоток.

— Проблемы, шеф? — донёсся из салона голос водителя.

— Сиди в машине, — буркнул Андрей Васильевич. — Тебе незачем здешнюю грязь месить...

— Но...

— Сиди, я сказал!

И с трудом выдирая ботинки из цепких объятий, направился к домику, стоящему на окраине села.

Обычно баба Галя принимала страждущих с 10 часов утра до пяти вечера. Она изменила свои правила, узнав, сколько потенциальный визитёр намерен заплатить за консультацию. А Андрей Васильевич, положив трубку, пробормотал:

— Если б мне такие деньги платили, я б тоже в экстрасенсы подался...

— Уверяю тебя, Васильевич, — пробасил тёзка — Андрей Платонович Петров, начальник службы безопасности его компании. — Она этого стоит. Если б ты только знал, какие люди к ней обращаются!

— А ты скажи, — предложил Андрей Васильевич.

— Болтунов в нашей конторе не держали, — усмехнулся собеседник. — Могу сказать лишь, что и наши генералы к ней ездили, и из правительства... Это, если хочешь знать, русская Ванга.

— Тоже, значит, слепая?

— Да нет, зрение у неё — дай Бог каждому!.. Так поедешь?

— Сегодня же вечером. — Андрей Васильевич усмехнулся. — Никогда не видел Вангу. Хочу посмотреть.

— Напрасно комплексуешь, — сказал Петров. — Консультации у экстрасенсов или, например, завести личного астролога — это сейчас модно...

Домик был скромный. Самый обычный пятистенок. Ветхий заборчик. Непонятно было, на что ясновидящая тратит свои баснословные гонорары...

Во дворе при приближении полночного гостя залаяла собака. Андрей Васильевич остановился у покосившейся калитки, вгляделся в темноту и крикнул:

— Эй, хозяева!

Пёс уже не лаял, а буквально хрипел в бешенстве.

«Черт!.. — подумал Андрей Васильевич. — Одно из двух — или бабки нет дома, или надо мной подшутили... — Он вспомнил лицо начальника службы безопасности. — Нет, полковник не мог так со мной поступить...».

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул он.

— Заходи, внучок!.. А собачку не бойся — на цепи она...

Немощный старческий голос прозвучал из окошка справа от двери. В доме было темно как в погребе. Переступив порог, Андрей Васильевич тут же напоролся на ведро и чуть не упал. Ведро с грохотом покатилось по полу.

— А свет зажечь можно? — спросил он негромко.

Из глубины дома донеслось:

— Не надо. Смерть надо в темноте встречать.

— Кто ж твоя смерть? — спросил Андрей Васильевич. И пошутил: — Не я ли?

— Нет, внучок. Ты её вестник...

Что-то особенное было в кротком старушечьем голосе. Андрей Васильевич ощутил, как шевельнулись волосы на голове.

«Бред какой-то... — подумал он и внезапно разозлился. — Все ясно. Бабка отрабатывает свой гонорар по полной программе... Напрасно я сюда приехал! Обычная шарлатанка, каких сейчас хоть пруд пруди!..»

Из темноты донёсся сдавленный смешок.

— Самой смешно, да, старая? — буркнул он. — Какой же я вестник? Если я вестник, то только тех бабок, на которые ты себе новый дом построишь!..

— Не нужен мне новый дом. И деньги твои тоже.

— Зачем же столько заломила?

— Хотела, чтоб ты не пришёл. А от судьбы не уйдёшь.

Вытянув руки, он сделал несколько шагов.

— Стул справа, — подсказал голос.

Андрей Васильевич опустился на стул. Одна из ножек шаталась, и сидеть пришлось, держа равновесие.

— Ты — баба Галя? — спросил он в темноту.

— Да, внучок, я.

— Мне сказали, что...

— Не надо ничего говорить. Всё знаю. И кто ты, и зачем сюда пришёл...

— Хорошая вещь — телефон, — не без иронии произнёс Андрей Васильевич. — Курить можно?

— Кури, если хочешь. Ты умрёшь не от этого...

Вообще-то курить он не хотел — просто рассчитывал разглядеть бабку. Сунув «Мальборо» в губы, он щёлкнул зажигалкой, глядя при этом в ту сторону, откуда доносился голос. От увиденного он выронил сигарету и машинально потушил огонёк.

— Ты всегда держишь в гостиной гроб? — осведомился он неестественно спокойным голосом. После чего сунул в рот новую сигарету. На этот раз он разглядел, что старушка, согнутая крючком, одета в какую-то странную длинную рубаху из белой ткани.

— Сегодня он мне понадобится, — сказала баба Галя. — И не задавай много вопросов. У нас очень мало времени. Твои проблемы оттого, что на твою семью навели порчу.

— Кто?

— Это очень нехороший человек. И очень сильный. Пока он жив, ты обречён.

— А чуть конкретнее можно?

— Мне это будет стоить жизни.

— Я заплачу.

— Дело не в деньгах. Я не могу. Он добрался и до меня...

— Не хочешь говорить вслух, шепни на ухо! И пока он жив, тебя будут охранять мои лучшие люди!..

— Разве твои лучшие люди смогли защитить твою жену и дочь?

От этого напоминания Андрей Васильевич словно взбеленился.

— Если ты действительно всё знаешь, вспомни, что случилось с ними! Во всех деталях! Со всеми подробностями! Ну! Прямо сейчас!.. И после этого ты хочешь, чтобы он продолжал жить?!

— Он поломал жизнь сотням людей. Не ты один такой.

— Вспомни всё, что он сделал! Вспомни!!! Назови мне его, и этот кошмар прекратится!..

В красноватом отсвете сигареты, он сумел разглядеть, что у бабки шевельнулись губы.

— Нет, не могу. Он запретил мне говорить.

— Ну, тогда напиши.

Пауза.

— Хорошо. Сейчас, я зажгу свет...

А в следующее мгновение он вскочил на ноги, с грохотом отбросив стул, чтобы успеть подхватить старушку, начавшую вдруг оседать прямо на пол...

— Не вини себя, — сказал Петров на следующее утро. — Я читал медицинское заключение. Причина смерти: инфаркт.

Андрей Васильевич промолчал.

— Бабке было девяносто два года. Целый букет хронических заболеваний. Она могла умереть в любой момент. То, что она умерла во время вашей встречи, — случайность.

— Да, конечно, — пробормотал Андрей Васильевич.

Начальник службы безопасности внимательно поглядел на него и вышел из кабинета.

— Кто ж ты, сука? — спросил Андрей Васильевич негромко. — Кто?!

ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА. История девятая

Владелец магического салона — крупный мужчина с ранней сединой в бороде, — выглядел очень внушительно.

Только глаза у него были нехорошие. Какие-то жуликоватые. С такими глазами надо на вокзале стоять с тремя напёрстками, а не в чёрной мантии людям головы морочить.

Напрасно я сюда приехал, подумал Пётр Андреевич. Хорошо ещё, что записался на приём под другой фамилией...

— Присаживайтесь, — сказал экстрасенс из-за громадного письменного стола. — Как мне вас называть?

— Андрей Петрович, — ответил Пётр Андреевич, располагаясь в кожаном кресле у стены.

— Чай? Кофе?

— Может, перейдём сразу к делу?

— Как скажете. Итак, чем могу помочь? — Пётр Андреевич замялся. — Смелее-смелее. Мне, как доктору, надо говорить всё. Конфиденциальность гарантирую.

— Я никогда не верил в сглаз и порчу, но, кажется, меня сглазили...

— Ну, я это понял, едва вас увидел... Вы знаете, сколько стоят мои услуги?

— Штука баксов за приём. Остальное — по договорённости.

— Совершенно верно. И чем сильнее на вас наведена порча, тем дороже будет стоить «выздоровление»... Простите, у вас собственный бизнес?

— Да, есть несколько торговых павильонов.

Экстрасенс уставился в столешницу, чтобы скрыть улыбку. Это ему не удалось.

Все, хватит с меня, подумал генеральный директор крупного торгового дома. Подошёл к столу, доставая из кармана портмоне. Небрежно бросил десять стодолларовых купюр:

— Извольте получить за время, которое я отнял у вас.

И направился к выходу.

— Пётр Андреевич, — негромко окликнул экстрасенс. — Куда вы? Мы только начали...

Бизнесмен оглянулся. Купюр на столешнице уже не было.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — сказал бородач. — Я не смог удержаться. Вы слишком известный человек, чтобы сохранить инкогнито.

— Я могу рассчитывать, что это останется между нами?

— Разумеется, Пётр Андреевич. Я не болтлив. Но я не могу поручиться за коллег, к которым вы, быть может, обратитесь. Как знать, а вдруг некоторые из них тут же раструбят на всю Москву, что их клиент — сам Пётр Городинский?

Чёрт, подумал бизнесмен. Я уже слишком много сказал. Если уйду — сам пустит такой слушок по городу... У меня есть только один способ заткнуть ему рот.

— Хорошо. Продолжаем разговор.

Экстрасенс подождал, пока клиент вернётся в кресло, и осведомился:

— Итак?

С видимой неохотой Пётр Андреевич произнёс:

— Чуть более месяца назад ко мне пришёл человек. Весьма странный. С бледным, как мел, лицом. В чёрном костюме. Я ещё подумал, что он только что с похорон или поминок... Он сказал, что у меня отличная секьюрити, но на астральном плане я открыт и являюсь абсолютно беззащитной жертвой. Всего за десять штук в месяц он возьмётся меня охранять... как бы это сказать?., на уровне астрала.

Экстрасенс кивнул. Дескать, понимаю.

— Ну, я в своей жизни всяких рэкетиров повидал. Но такого наглеца — первый раз... В общем, я вызвал охрану, и его выставили из здания.

— Прошу прощения, Пётр Андреевич, но вы очень неосторожно поступили. Астральный рэкет — штука не менее серьёзная, чем обычный. А может быть, и более, если учесть, что от него труднее защититься.

— Это я уже понял, — проворчал бизнесмен. — Когда мне позвонили через пять минут на мобильный телефон и дали сутки на размышление, я поговорил со своим юристом. Выяснилось, что если я пообещаю кого-нибудь треснуть кирпичом по голове, — это, в принципе, уголовнонаказуемое преступление. А если пообещаю расщепить на астральном плане, то состава преступления в этой угрозе нет. Самый ловкий адвокат даже мелкое хулиганство из этого не вытянет. В современной юриспруденции отсутствуют такие понятия, как «сглаз», «порча», «энергоинформационный обмен»...

— Совершенно верно, — поддакнул экстрасенс.

— Когда на следующий день мне снова позвонили, я отказался платить. И пообещал, что когда я его найду, он очень пожалеет... Тогда голос в трубке сообщил, что он умеет не только охранять астрал, но и крушить его, так что очень скоро я пожалею, а не он. Но будет поздно.

Не спрашивая разрешения у хозяина салона, Пётр Андреевич достал сигарету и закурил.

— Через пару дней начались головняки. Заболела жена. Сын влип в нехорошую историю и, чтобы отмазать его, я раскидал большие деньги. Эшелон с продуктами из Польши не доехал до Москвы — сошёл с рельсов, накрылась система охлаждения и груз испортился. Старый деловой партнёр погиб в автокатастрофе. У меня в руках всё ломается, падает и бьётся... И так далее, и тому подобное. Бизнес пошёл через пень-колоду. Это даже подчинённые заметили. Как-то я шёл мимо курилки и услышал: «Нас словно кто-то сглазил...». И тут я вспомнил о бледнолицем уроде, который приходил ко мне, и подумал: «Если я не верю в эту чертовщину, означает ли это, что её не существует? Кажется, меня точно сглазили...».

— Сглазили, сглазили, — сказал бородач. — И не сомневайтесь. Очень, очень качественная работа... — Тут он спохватился. — Прошу прощения, Пётр Андреевич. Я лишь выразил своё профессиональное мнение. Я вовсе не хотел...

— Я понял, — прервал бизнесмен. — Вы можете снять порчу?

— Это будет нелегко... Поймите меня правильно — я не набиваю стоимость услуги, я лишь оценил ситуацию. Вы кто по гороскопу?

— Скорпион.

— Начало, середина или конец?

— Конец.

Экстрасенс полистал какую-то тетрадь.

— Через шесть дней будет подходящее время В энергоинформационных полях я найду следы воздействия на вас и попытаюсь, идя как бы в обратном направлении, установить, кто нанёс удар.

— «Попытаюсь»?

— Судя по всему, ваш противник — колдун очень квалифицированный. У него может хватить умения чтобы запутать следы или создать ложный след. То есть подставить ни в чём не повинного человека.

По лицу Петра Андреевича было видно, что мысленно он морщится и кривится.

— Что не так? — осведомился экстрасенс.

— Допустим, вы найдёте его. А дальше что?

— Я заблокирую канал, через который на вас был оказано негативное воздействие. Установлю защиту чтобы оберечь от подобных атак впредь. И очень скоро ваша жизнь вернётся в обычное русло.

— А ОН? Как я его могу наказать?

— О, не беспокойтесь. В мире ничего не совершается безнаказанно. То зло, которое он причинил вам через какое-то время вернётся к нему же. Как бумеранг. Причём во много раз сильнее.

— Понятно. Значит, следующая наша встреча через неделю?

— Совершенно верно.

Бородач приятно улыбнулся и развёл руками, давая понять, что разговор закончен.

Кто говорит, что экстрасенсы — сумасшедшие? — подумал Пётр Андреевич. — Эти магические салоны — отличный бизнес. Деньги делают не на воздухе, а на том, что даже пощупать нельзя...

Начиная вставать, он вдруг поинтересовался:

— А что такое «Эрдэ»?

— Простите?

— Когда этот вымогатель пообещал мне неприятности, он добавил, что «Эрдэ не принято отказывать!..».

Бородач обмер.

— «Эр дэ»... — пробормотал он почти в ужасе. — Ручные демоны»!

— Что?

— Ничего! Уходите отсюда немедленно!.. Значит, так. Я вас никогда не видел, а вы меня!

Экстрасенс вскочил, открыл письменный стол и выхватил, не считая, пригоршню купюр. Подбежал к бизнесмену, сунул деньги в руку.

— Это ваша плата за приём. Берите и уходите. И никому не рассказывайте!.. А, всё равно ведь узнают!

— Не понял? — сказал Пётр Андреевич.

Вот только отвечать на вопрос уже было некому. Экстрасенс вытолкал его из кабинета в прихожую, захлопнул дверь и заперся на два оборота.

Секретарша — молоденькая брюнетка с каре, как у царицы Клеопатры, — с интересом смотрела на Петра Андреевича, который стоял с растерянным видом, сжимая в руке мятые «сотки».

— М-да, — произнёс бизнесмен.

Он выровнял купюры, сложил вдвое и сунул в кардан. Поправил галстук, немного сбившийся в сторожу. Одёрнул пиджак.

— Лена! — рявкнул селектор на столе.

— Да, Влад Борисович, — ответила «Клеопатра».

— Сколько человек записано на сегодня?

— Пятнадцать.

— Обзвони всех и предупреди, что до понедельника я никого не принимаю!

— Хорошо, Влад Борисович.

Пётр Андреевич усмехнулся, вышел в коридор и зашагал вниз по лестнице.

В белой «шестёрке» сидели двое. Были они какие-то одинаковые, как братья. Джинсы, кроссовки, спортивные майки, кожаные пиджаки турецкого производства. На лицах — тёмные очки, хотя этот осенний день выдался не слишком солнечным.

Один барабанил пальцами по рулю и поглядывал в сторону ближайшего подъезда. Другой, на заднем сиденьи, пялился на обшарпанную дверь так, словно хотел проглядеть в ней дырку.

Когда на улицу вышел рослый мужчина — респектабельный английский костюм, безукоризненно-белая рубашка, галстук, — тот, что сидел сзади, выхватил из куртки пистолет системы «Стечкина» с глушителем.

Миг — ствол высунулся в окно и дважды харкнул свинцом. Человек, вышедший из подъезда, упал.

Киллер дёрнул ручку, чтобы открыть дверь и подбежать к лежащему. Но не успел выйти из салона: взревел мотор, и «шестёрка» понеслась по улице.

— Лёха, ты что?! — заорал киллер, нервно захлопнув дверцу. — А контрольный?

— Идиот! Это не он!

— Как это — не он? Ты что, сдурел?!

— Это ты сдурел. Ты головой подумай, пока она ещё на плечах. Этот мужик похож на нацмена?

— Да вроде нет...

— Рост нашего объекта — метр шестьдесят вместе с каблуками и кепкой. А этот жлоб — метр восемьдесят, не меньше!

— Ну... — киллер достал из кармана фотографию, всмотрелся, не веря своим глазам. — Слушай, а ведь в самом деле — абсолютно не похож!

— Так какого хрена ты его завалил?!

Киллер задумался.

— Не знаю, — наконец, произнёс он. — Ну, словно меня кто под руку толкнул!..

ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕХОРОШИЙ... НЕЧЕЛОВЕК. История десятая

Кровь была везде. На полу, на стенах, даже на потолке.

— Господи, — сказал Сергей Алексеевич. — Откуда у неё столько крови?!

Он старался не смотреть на труп, сидящий за письменным столом. И без того тошнило.

В человеке содержится около пяти литров, — деловито заметил судмедэксперт. — А ей перерезали горло. Кровянка хлынула, надо полагать, как из лопнувшей трубы...

— Лёша, — попросил Сергей Алексеевич. — Хватит.

— Странная щепетильность для следователя прокуратуры из убойного отдела...

— Такое не каждый день бывает, — проворчал следователь.

— Это точно...

Блеснула вспышка. Потом ещё раз.

— Сфотографируй надписи и рисунки на стене, — сказал Сергей Алексеевич. — Всю эту магическую дребедень. И покрупнее.

— Уже. Думаешь, убийца — маньяк?

— Скорее — псих, повернутый на эзотерике...

— Псих... — Эксперт хмыкнул. — А убитая по-твоему кто?

И широко повёл рукой, указывая на безделушки, которыми был уставлен офис экстрасенса.

— Анжела Гургеновна Саакян последние двенадцать лет держала салон «Анжела». Ясновидение, снятие порчи и так далее. Дела явно шли хорошо. Выручку покойная в течение дня складывала в средний ящик письменного стола. При обыске мы нашли сорок три тысячи.

— Хорошо живут экстрасенсы!.. — Начальник убойного отдела хмыкнул. — Какие есть соображения?

— Если убийца не взял деньги, значит, целью преступления было не ограбление, повлёкшее особо тяжкие последствия. Мы отрабатываем все версии: конкурентная борьба, месть обиженного клиента, убийство на почве личных неприязненных отношений...

— А с братвой у неё какие были отношения?

— Анжелу не трогали. Есть информация, что её постоянным клиентом был Федя Сарафанов.

Услышав фамилию известного криминального авторитета, начальник отдела вскинул брови:

— Сарафан верит в эту фигню? Никогда бы не подумал... Знаешь что, Серёжа? Поговори с ним.

— А смысл?

— Вдруг он что-то слышал. Это может дать зацепку...

Секретарша вернулась через минуту.

— Фёдор Андреевич вас примет, — сказала она.

Надо же — Фёдор Андреевич... — подумал следователь.

Он никак не мог привыкнуть к тому, что все крупные бандиты давно легализовались, а деньги, нажитые неправедным путём, вложены во всевозможные ООО.

Теперь они не бандюки, а уважаемые люди, коих можно встретить и на приёме в мэрии, и среди депутатов...

Вот и сейчас он пришёл на беседу с криминальным авторитетом не в притон, а в офис солидной фирмы.

Когда он переступил порог, Сарафан произнёс:

— Я думал, что в вашей конторе знаю всех.

— Я недавно работаю.

— В чём меня обвиняют?

— Мне просто надо поговорить.

— Молодой человек, я с правоохранительными органами не сотрудничаю. Вы отнимаете у меня время. Досвидания.

— Вы были знакомы с Анжелой Саакян?

— Я сказал — досвидания. Не забудьте плотно закрыть за собой дверь.

— Я знаю, что вы с ней были знакомы. Более того — ценили её дар. Я ищу того, кто её убил. Мне кажется, вы заинтересованы в том, чтобы этот мясник понёс заслуженное наказание...

Сарафан бросил небрежно:

— А зачем его искать?

— То есть вы знаете, кто это сделал?

— Само собой.

— Это очень серьёзное заявление.

— Я в курсе.

— Предупреждаю вас об ответственности...

— Не страдайте фигнёй, молодой человек. Я его вам и так назову.

Внутри у следователя что-то ёкнуло.

— Фамилии я не знаю, а кликуха — Каббалист.

— Блатной?

— Нет, он из этих, из экстрасенсов... Человек очень известный — ну, вы понимаете, в узких кругах...

— Не ожидал. Спасибо за содействие ходу следствия.

Тут Сарафан улыбнулся.

— А кто вам сказал, что я содействовал следствию?

— Не понял. Вы сказали неправду?

— Как можно! Каббалист, точно он...

— Тогда в чём фишка?

— А когда с ним поговорите — сами поймёте... Прощайте!

Кристина, сестра убитой, пришла на допрос в трауре.

— У Анжелы Гургеновны были от вас тайны? — спросил следователь.

— Нет, — не ответила, а вернее будет сказать, прошептала сестра.

— Вы были дружны?

— Очень...

— Были ли у неё враги?

— Конечно... Ей многие завидовали...

— А кого вы подозреваете?

— Не знаю даже...

— Назовите, пожалуйста, недругов Анжелы Гургеновны.

— Зачем?

— Поймите правильно, это не праздное любопытство. Мне надо понять расклады.

— Я понимаю...

Через час в списке было два десятка фамилий.

— Это всё? Вам добавить нечего?

— Нет...

— А как же Каббалист?

Приёмчик был дешёвый, банальный. Но свои плоды дал. Кристина Гургеновна аж вздрогнула.

— Откуда вы знаете? — спросила она, озираясь.

— Работа такая. Так почему вы не назвали его?

— Вы не понимаете... Это очень, очень страшный человек... Хотя Анжелочка как-то сказала, что он давно уже не человек...

— То есть?

— Не знаю.

— Ну а как зовут этого... нечеловека?

— Вася... Василий.

— А как его можно найти?

— У него офис есть на Лесопарковой улице. Салон называется «Белая магия»... Зачем вам?

— Придётся и его навестить.

Впервые за все время она вскинула глаза на следователя — большие, карие, очень печальные.

— Не надо, Сергей Алексеевич.

— Почему?

— Анжела говорила, что от него не возвращаются... А если человек и вернулся, он уже не он...

— Салон «Белая магия» на Лесопарковой знаешь? — спросил следователь. Оперуполномоченный Леонид Мокриков пожал плечами.

— Что значит — знаешь? Шёл я как-то мимо, табличку видел...

— Ясно.

Следователь достал из сейфа комплект фотографий и положил на стол.

— Надо прощупать владельца. Придёшь к нему как бы для консультации...

Опер, рассматривавший фотографии, присвистнул.

— Если я правильно понял, все эти пентаграммы, руны и прочее нарисованы на стенах кровью?

— А ты что, в этом разбираешься?

— Дочь как-то об этом книжку читала... Что я должен узнать?

— Был ли Каббалист знаком с Анжелой Саакян. Кто мог её убить. Не угрожали ли ему...

— Он — главный подозреваемый? — спросил опер.

— Мы отрабатываем все версии.

— Какой вопрос, такой ответ... Я всё понял. Можно идти?

— Как только побеседуешь с владельцем, позвони мне.

— На улице дождь, — сказал Каббалист. — Минут через семь закончится. Может, ещё кофе?

— Да нет, Василий Петрович, спасибо, — ответил Мокриков. — Мне пора.

— Ну, как скажете...

Шелестя длинным, до пят, чёрным балахоном, Каббалист проводил опера до двери.

— Спасибо за беседу, — произнёс Мокриков. — Было очень интересно. Досвидания.

Пожимая протянутую руку, Каббалист уточнил:

— Надеюсь, что больше мы не увидимся.

— Во всяком случае — по этому грустному поводу, — поддакнул опер.

Он поднял воротник и перебежал через дорогу. Укрывшись от дождя под козырьком автобусной остановки, достал мобильник.

— Алло, Сергей... Ну что, побывал я у Каббалиста. Человек он, конечно, странный. Крышу на почве эзотерики у него снесло капитально...

— Я в этом не сомневался, — ответил следователь. — Что тебе удалось узнать?

— Саакян он знал и очень ценил. Опечален её смертью. Предложил награду в сто тысяч тому, кто раскроет преступление... Кстати, правда, что за год это уже третье убийство экстрасенса в нашем городе?

— Правда.

— Тогда мне понятна его озабоченность... Ему никто не угрожал. Он ничего не знает и никого не подозревает. А надписи на стене нарисовал убийца. Это заклятие духа жертвы, чтобы он не мстил убийце из загробного мира... Если коротко, то всё.

— Письменный отчёт подашь мне завтра.

— Хорошо.

Сунув телефон в карман, опер вдруг заметил, что дождь прекратился.

«Надо же, — подумал он. — Как ОН и предсказал...»

Из-за угла показался автобус. Мокриков шагнул вперёд, к краю тротуара.

И в тот же момент ощутил, что наступил на что-то скользкое...

«Я не верю в мистику, — твердил Сергей Алексеевич. — Я не верю, что между банановой кожурой, скользкой дорогой и гибелью моего человека под колёсами автобуса есть связь. Я не верю!..»

А сам всё поглядывал в сторону телефона. Зазвонит или не зазвонит?

Когда раздался звонок, схватился за трубку:

— Алло?

— Всё в порядке, Сергей, — донёсся до него голос Владимира Ильина, другого опера, посланного к Каббалисту. — Мы побеседовали. Сейчас едем в контору.

— Передай водителю, чтобы не гнал и соблюдал максимальную осторожность! А как только приедешь — сразу ко мне!

— Само собой!..

«От Лесопарковой до прокуратуры — десять минут, — подумал он. — Не больше пятнадцати. Двадцать минут — если тащиться черепахой...».

На двадцать первой минуте он не выдержал. Позвонил на проходную.

— Так точно, Ильин вошёл в здание минут десять назад, — доложил дежурный. — Я слышал, как он сказал водиле, что ему в туалет надо...

— Чёрт, — произнёс следователь, бросил трубку и выбежал из кабинета.

«На первом этаже туалета нет, — пронеслось в голове. — Значит, если Володю вдруг прижало, он на втором этаже...».

Он спешил, как мог, но всё равно опоздал.

А если б успел, что бы это изменило?

Владимир Ильин, старший оперуполномоченный по тяжким и особо тяжким делам районного ОВД, привлечённый следователем для расследования убийства экстрасенса Анжелы Саакян, сидел на кафельном полу и дебильно улыбался, рассматривая полуобгоревшую спичку.

У Сергея Андреевича захолонуло сердце.

— Володя, ты что? — спросил он.

— Дядя, а почему она не горит? — пролепетал Ильин.

— Кто?

— Палочка, — ответил опер и вдруг заплакал, как маленький.

Когда Ильина увезла психиатрическая неотложка, следователь поднялся в свой кабинет и достал из сейфа пистолет. Он загнал патрон в ствол, сунул «пушку» в карман и решительно направился к выходу.

«Сейчас я с вами лично познакомлюсь, Василий Петрович, — подумал он. — Только я не буду вас ни о чём расспрашивать. А потом — будь что будет!..».

УБИТЬ МЕРТВЕЦА. История одиннадцатая

— Здорово, пацаны, — сказал бритоголовый парень лет тридцати. — Шо вы как в гостях? Приземляйтесь...

На краю стола, за которым он восседал, лежал автомат Калашникова десантного образца. По тому, как «машинка» органично вписывалась в тарелки с объедками, грязные вилки и стаканы, я как-то сразу понял, что «калашник» здесь валяется давно. Это явно была не дешёвая рисовка, чтобы произвести впечатление на гостей...

Я поздоровался, выдвинул стул и сел за стол. Рядом то же самое сделал Лёшка.

Неделю назад я попросил его познакомить меня с кем-нибудь из лидеров криминальных группировок. А то неловко как-то получается: сколько лет пишу о них, а живьём никогда не видел.

И вот час назад Лёшка позвонил и сказал: «У меня тут встреча с одним кори фаном... Если есть время — поехали...». Я всё бросил и стал одеваться.

— А ты хто? — спросил бандит, глядя на меня исподлобья.

— Журналист, — ответил Лёшка.

Я поморщился и сказал:

— Давно уже этим не занимаюсь.

— А шо такое? — спросил бритоголовый.

— Журналистика у нас сдохла. Я теперь так — беллетрист.

— Погоди, — сказал он. — Я вчера киоск видел. Там этих газет и журналов — хоть жопой ешь.

Пришлось объяснить.

— Журналистика — это когда издание и журналист имеют свою точку зрения и могут её отстаивать. А сейчас есть только пиар, чёрный пиар и мелкотемье.

— И чем ты занимаешься?

— Книжки пишу.

— Много издал?

— Две. И ещё десяток рукописей, как говорится в столе.

— А что так?

— Дорого.

— Дорого — это сколько? — Я сказал, и он искренне удивился: — Всего-то?

— У нас разные доходы. Мне надо полгода не есть и не пить, чтобы издать книгу.

Он сунул руку в карман, проворчав:

— Ну так издай ещё парочку...

— Не надо, — сказал я. — Сам заработаю.

— Гордый, значит... Молодец... А чё приехал тогда?

— Впечатлений набраться. Никогда живьём оргпреступность не видел.

— Твоё счастье, что не видел, — заметил он. — Вот только — ну какая я оргпреступность? Я просто деловой человек.

— Автомат не относится к аксессуарам деловых людей.

— Какой автомат? — удивился он. Я кивнул. — Да он же пневматический, это игрушка...

Я, разумеется, видел, что у автомата не один рожок, а два: они были скреплены изолентой по обыкновению воинов-интернационалистов, прошедших Афганистан. Но сказать ничего не успел. На улице, со стороны фасада, послышался какой-то шум. Тут же в кармане бритоголового заиграла «Мурка».

— Алё? — сказал он, поднеся мобильник к уху. Услышанное его взбесило. — Как это — пришёл?! — заорал он. — Он же жмурик!.. И Колян видел?.. Да вы там что, уроды, с конопли на героин перешли?.. Я щас приду — обоим трендюлей навешаю!..

Он сунул трубку в карман, недовольно поморщился и буркнул:

— Вот же мудачьё никчёмное...

— Кто пришёл-то? — спросил я.

— Да ерунда это всё. Мертвяки не оживают.

— Сегодня полнолуние.

— Ну и что?

— В полнолуние всякая фигня случается. Лунатики ходят по карнизам, люди-оборотни трансформируются в волков... Почему бы и мертвецам не оживать?

— Такого по жизни не бывает, — ворчливо заметил бритоголовый.

Тут вечернюю тишину, какая бывает только за городом, вспорол истошный крик.

— Хозяин вздрогнул. Впрочем, мы тоже.

— Что за хреновина здесь творится? — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Я щас...

Когда он вышел из гостиной, я спросил:

— Это шоу для меня организовали?

— Какое шоу? — спросил Лёшка.

Где-то один за другим хлопнули шесть или семь выстрелов.

— А вот это самое, — сказал я.

— Столб показухой не занимается. Он — серьёзный человек.

— Кто-кто?

— Столб — это его клйкуха, — пояснил Лёшка.

— Ясно. А легальный бизнес у него есть?

— Самый разнообразный и весьма обширный. Он сперва «крышует» чужое предприятие, потом входит в долю и вскоре становится основным владельцем.

Я усмехнулся.

— Тактика кукушонка. Слыхал я про такое...

Распахнулась дверь, и в гостиную не вошёл, а ворвался Столб. И в каком виде!.. Шерстяной джемпер был разорвал у ворота, на щеке алела длинная ссадина...

Он схватил автомат со стола, опрокидывая бутылки, передёрнул затвор и сказал:

— Пацаны, вам лучше валить. И чем быстрее, тем лучше. Ваша машина на заднем дворе. ОН её, кажись, ещё не надыбал...

— ОН — это кто? — спросил я, но бритоголовый уже выскочил из комнаты. Где-то совсем рядом, казалось, за соседней стеной, загрохотал автомат. — Чёрт!..

— Делаем ноги, — сказал Лёшка. — У меня нет никакого желания присутствовать на чужой разборке...

— И нарваться на шальную пулю, — поддакнул я.

В коридоре никого не было. Потасовка с применением огнестрельного оружия происходила, если я не ошибаюсь, где-то у фасада. Лёшка приоткрыл дверь, ведущую на задний двор, и прошипел:

— Никого. Быстро!

Как на крыльях, я сбежал вниз по ступенькам, перепрыгнул вслед за Лёшкой через кустарник, постриженный аккуратным бордюрчиком, и остановился у машины. Вернее, около того, что минут сорок назад было новенькой «десяткой».

— Кто это её так? — спросил я.

Лёшка был не в состоянии разговаривать. Он даже не матерился. Только тупо смотрел на проколотые шины, выбитые стёкла и деформированный корпус.

— Как-же это они сделали? — наконец сказал он. — Я ни черта не слышал...

— Офигеть можно!.. — сказал я абсолютно искренне.

— Ладно, — произнёс он. — ОНИ мне за это ответят...

Он глубоко засунул руку в салон со стороны водительского места и извлёк из-под сиденья монтировку.

— Ещё есть? — спросил я.

— В багажнике.

Замок багажника был расплющен, словно по нему пару раз ударили кувалдой. Открыть его можно было либо автогеном, либо консервным ножом.

Я огляделся по сторонам. У стены стояла забытая кем-то лопата. Я стряхнул с неё комья засохшей земли и сказал:

— Я готов.

Стихшие было выстрелы грянули снова. Они доносились с правой стороны дома. Мы принялись обходить эту трёхэтажную каменную громаду слева.

Вдруг Лёшка остановился и сказал глухо:

— Дай зажигалку.

Я дал. В её слабом свете был виден человек в камуфляже, лежащий ничком на клумбе.

— Это Колян, — пробормотал Лёшка.

— Пульс проверь, — посоветовал я.

— Какой на хрен пульс?! У него головы нет!!!

Я подошёл чуть ближе. Хорошо, что Столб не успел нас чем-нибудь угостить...

С трудом справившись с приступом тошноты, я сказал:

— Этот вечер я точно навсегда запомню...

— А ты погоди, — заметил Лёшка. — Ещё не утро. Нам ещё отсюда живыми надо выбраться...

— Да сдохни ж ты, падла!.. — проревел голос совсем рядом, и снова оглушительно затарахтел автомат.

Я узнал голос Столба. Всю обойму он выпустил одной очередью, и автомат замолчал. Теперь слышался только тяжёлый мат. Я выглянул из-за угла.

То, что я увидел, навсегда врезалось в память. На крыльце стоял бритоголовый, меняя рожок, а через лужайку в его сторону медленно брёл человек в чёрном костюме. В одной руке он держал за волосы отрезанную голову, а в другой — здоровенный тесак.

— Уходите! — крикнул Столб, увидев нас. — Я не могу его убить!..

И он снова начал стрелять. На этот раз — прицельными короткими очередями.

При каждом попадании человека в чёрном отбрасывало назад, но он продолжал приближаться к крыльцу с тупой настойчивостью поломанного робота.

Он что, надел бронежилет и обсадился наркотиками, чтобы не чувствовать боль? Да нет, я видел, как пули пробивали его насквозь, превращая костюм в решето...

— А-а-а, вот ты где, сука! — заорал Лёшка. — Ты мне за тачку ответишь!

— Стой! — крикнул я.

— Не надо! — крикнул Столб.

Лёшка нас не послушался. Он подскочил к человеку в чёрном и со всего размаха ударил монтировкой по голове. Послышался глухой звук, как будто вместо головы у последнего была тыква. А потом человек в чёрном с неожиданным проворством развернулся и полоснул Лёшку ножом.

— Б...! — заорал Лёшка, отскакивая в сторону. Выронив монтировку, он схватился за предплечье.

— Беги от него!.. — надрывался Столб. — Ты не сечёшь, кто это!!!

Патроны закончились. Бритоголовый шваркнул под ноги разряженный автомат и выхватил из-за пояса «макар».

— Заходите в хату, живо! Мы отсидимся до приезда пацанов!..

Лёшка, пригибаясь, как солдат под обстрелом, побежал к крыльцу, придерживая раненую руку здоровой.

— По ногам стреляй! — закричал я. — Перебей ему ноги!

Это было как в фильме ужасов... Нет, как в страшном сне...

Человек в чёрном прекратил двигаться к крыльцу лишь тогда, когда Столб перебил ему вторую ногу, а потом я подскочил к лежащему на газоне и бил его лопатой по шее до тех пор, пока голова не откатилась в сторону.

Я воткнул лопату в землю, достал сигарету и тут же выронил её на землю — руки тряслись. Ко мне подошёл бритоголовый, сунул в рот сигаретку, поднёс огонёк и сказал:

— Никогда такого не видел...

— У мертвяка подергивались конечности.

— Я тоже, — сказал я. — Кто он?

— Да фраер один. Месяц назад его грохнули. Прикопали неподалёку... Блин, а он и без головы подыхать не хочет!

— Труп надо сжечь, — сказал Лёшка с крыльца. — Чтоб второй раз не пришёл. Когда голову найдёт.

Бритоголовый деловито сказал:

— Щас пацаны прикатят — всё сделают...

Тут на лице его появилось глубокомысленное выражение.

— Слышь, писатель. Ты мне вот что скажи... Как с НИМИ раньше справлялись?

— Раньше?

— Ну, наши предки. Когда ещё не было автоматов, пистолетов...

— Что было, тем и справлялись: вилами, косами, топорами, осиновыми кольями...

— Господи!.. — с искренним ужасом произнёс бритоголовый и размашисто перекрестился.

ПОЛЕЗНАЯ ВЕЩЬ. История двенадцатая

Чтоб никто не мешал, пацаны сняли отдельный кабинет в китайском ресторанчике.

Было уже часов десять вечера. На улице — хоть глаз выколи. Ветер крутил снежные столбы.

Пока два официанта неторопливо сервировали стол, Вова глядел в окно, куря сигарету. А едва они удалились, нервно достал из кармана мобилу.

— Абонент временно недоступен, — сообщил приятный женский голос.

— Что за манеру взял — трубку выключать!.. — проворчал Вова. — Особенно, когда он нужен!..

— А ну Сяву в пень. — Лёлик скривил горбатый нос. — Кто не успел, тот опоздал!..

Вова мрачно глянул в угол — там у стены стояла плоская коробка вроде тех, в которых

продаются шоколадные наборы, только раза в два больше:

— Что это?

— Сыну игрушку купил... А ты что подумал? Бомба, да?

Пацаны заржали. Были они все какие-то одинаковые — грузные, бритоголовые, с цепями на могучих шеях, в костюмах от Кардена и Версачи.

— А что, — сказал Костя. — в Вову уже дважды стреляли. Только разве такого бугая из калаша положишь? Его только бомбой можно взять. Желательно, атомной...

— Типун тебе на язык! — отозвался Вова. Он сел за стол, затянулся новой сигареткой и спросил: — Ну что, сперва дела или хавчик?

— Одно другому не помеха, — отозвался Лёха и свинтил пробку на коньячной бутылке. — За что будем нить?

— Как водится — за наше безнадёжное дело! — ответил Костя.

Они чокнулись и выпили.

— Коньячок ничего, — сказал Лёха. — Вот сейчас Вальку, небось, икается!..

— Пусть икает, — разрешил Костя. — Не будет опаздывать!

— Так нельзя, — сказал Вова. — Он в деле. А вдруг у пацана уважительная причина?

— Уважительная причина есть только одна — смерть, — сказал Костя. — Всё остальное — гнилые отмазки.

— Ты это того... фильтруй базар, — ответил Вова. — И почему — безнадёжное дело? Всё путём, классическая разводка кроликов.

Пацаны уже ели. Вова тяжело вздохнул, глянул на два набора столовых приборов — европейский и китайский, ухватил крылышко двумя руками и впился зубами.

Минут десять комнату наполняли чавканье, стук вилок и звон бокалов. Затем Лёха глянул на часы, достал из кармана телефон, послушал немного и вернул трубку на место.

— Ну что? — спросил Вова.

«Абонент временно недоступен»! — не без сарказма процитировал Лёха.

— Козёл! — сказал Вова.

— Ещё какой! — подтвердил Лёха.

— Не, ну это безобразие...— сказал Лёлик. — Мы, значит, сюда просто похавать приехали, а он весь в делах...

— Доедаем и уходим, — поддержал Костя. — Это неуважение. Если он задерживается, мог хотя бы позвонить...

— Ждём, — сказал Вова. — А вдруг у него мобильник сдох?

— В машине бы подзарядил! — не сказал, а рявкнул Костя.

— Ладно, успокойся. Приедет — разберёмся... — Вова скучающе огляделся и вдруг оживился. — Так что в коробке? Настольный бильярд? Играем. Сто баксов партия.

— На фига моему пацану настольный бильярд, если настоящий есть — красного дерева? — сказал Лёлик. — Это такая доска, с духами общаться.

— Сколько отвалил?

— Штуку.

— Баксов?

— Ну.

— Да ей цена стольник, не больше!

— Вещь настоящая. Мне дружбан привёз из Англии.

— Никогда не видел. Покажи, не в падлу...

Если это и была подделка, то очень старая. Доска потемнела от времени, покрылась тонкой сетью трещин. Поверхность испещрена буквами английского алфавита, цифрами и какими-то магическими знаками.

Ко всему этому прилагалась металлическая треугольная пластинка с круглой прорезью в центре.

— Еоворишь, настоящая? — спросил Вова. — А как она работает?

Тут Лёлик замялся.

— Мне рассказали, но я не пробовал.

— Вот и давай попробуем... Чё делать-то надо?

Тарелки, бутылки, стаканы и столовые приборы убрали на подоконник. Официант принёс три свечки. Свечки поставили треугольником. Вова, щёлкнув зажигалкой, поджёг фитили и выключил бра, висевшее на стене. От полутьмы, слегка подсвеченной тремя красноватыми огоньками, как-то стало не по себе.

— Значит, так, — сказал Лёлик каким-то странно звенящим голосом. — Возьмите друг друга за руки и положите кисти рук на столешницу. Кольцо замыкается на мне, но мои руки должны лежать на доске, а пальцы — на пластинке...

Он помедлил немного.

— Теперь молчите и не дёргайтесь, что бы ни произошло...

— А что может произойти? — спросил Костя и глупо хихикнул. — Что, сразу менты прикатят?

На него зашикали со всех сторон.

— Помолчи немного, — сказал Лёлик.

Костя замолчал.

— Духи, в натуре, вы здесь? — спросил Лёлик, обращаясь, казалось, к потолку.

Пауза.

— Духи, я обращаюсь к вам... Вы здесь? Придите, мы хотим побазарить с вами...

И вдруг вскрикнул:

— Ой, бля!.. Она шевелится!!!

— Кто шевелится? — спросил Вова.

— Железяка эта хренова!!!

— Как это шевелится!

— Не знаю, блин! Не знаю!.. Но когда я второй раз позвал ИХ, она шевельнулась! Сперва в прорези была буква «d», теперь — «а». Это что значит? «Да», что ли?

— Спроси ещё что-нибудь, — предложил Костя.

— Духи, это точно вы?.. Опять, о Боже!..

— Что опять?

— «Da»!!!

— Ладно, допустим, — сказал Костя. — Дух принцессы Дианы, ты здесь?

— «Da».

— Ты сама разбилась или тебе помогли?

— «Menja ubili».

— Я в этом и. не сомневался, — сказал Костя. — Из-за Додика?

— «Bez kommentariev».

— Могла бы и ответить... Тебе что, не в кайф с нами потрещать немного?

— Ну что ты как маленький? — не выдержал Вова. — Это всё Лёлик чудеса творит!

— Я здесь ни при чём, пацаны! — сказал Лёлик. — Я сам офигеваю!

— Спрашивать надо такое, на что только ты сам знаешь правильный ответ.

— Вот и спроси! — огрызнулся Лёлик.

Вова задумался. Потом спросил негромко:

— Эй, тёзка, ты тоже здесь?

Пацаны обмерли. Они поняли, что Вова обращается к другому Вове, своему компаньону, который был убит лет пять назад. Ему не повезло: думал, что забил «стрелку» лохам, а они оказались отморозками...

— «Da», — прочитал Лёлик дрогнувшим голосом.

— Ем... — сказал Вова. — Ну, если это ты, скажи, на чём мы с тобой поднялись в 89-м году?

— «Produkti dlja Gruzii».

— Это уже не секрет... А через какой банк мы бабки обналичивали?

— «Kombank».

— Допустим. Там, помнится, был нестандартный откат... Сколько мы заплатили?

— «16 procentov. A v Pervom nacionalnom — 18»...

— Блин! — пробормотал Вова. — Про второй банк — Первый национальный — только мы с тобой знали... Вован, это ты что ли в самом деле?

— «Nu da».

— Как тебе там, кори фан? В смысле — на том свете?

— «Dumal, budet hushe».

— Ясно. А мы тут сидим, квасим, Вальку Хмурого ждём...

— «Оп ne pridet».

— Почему?!

— «On vas kinul. On с Kirjushei shlestnulsja».

— С Кирюшей? Что?! Откуда ты знаешь?

— «Mne otsjuda vidnee».

Все сидящие за столом сделали движение, как будто намерены вскочить и броситься к выходу. Все, кроме Вовы.

— Сидеть! — заорал он, — Руки не разнимать!

— Ведь свалит же, падла! — завопил Костя. — Потом не найдём!

— Ещё один вопрос, последний! Где сейчас Хмурый?

— «V kabake u Ostankino».

— Знаю, знаю! Это кабак Кирюши! У-у-у, сука!.. Спасибо, друг!..

...Вальку Хмурого взяли тёпленьким, когда он меньше всего ждал неприятностей. Он настолько обалдел от неожиданности, что даже сопротивления не оказал. Лишь спросил, когда его заталкивали в джип:

— Кто на меня слил?

Ему не ответили. Отвезли в подмосковные Химки и поговорили «по душам». Хорошо поговорили, но без рукоприкладства. Хотя разных нехороших слов и пожеланий было произнесено много.

В общем, Хмурый раскололся по полной программе. Рассказал не только о том, как переуступил «кроликов» Кирюхе. Признался и в мелочах. Оказывается, он обдирал подельников последние месяцы, как липку.

Пацаны с трудом удержались от соблазна замочить Хмурого. Ограничились тем, что выставили на бабки и отобрали кожанку, ботинки, деньги и мобильник.

— Чапай домой, пока мы не передумали, — сказал Вова.

И Хмурый пошёл, по щиколотку увязая в снегу. Пацаны заржали.

А потом Вова повернулся к Лёлику и спросил:

— Ты доску в кабаке оставил или она в машине?

— А что?

— Полезная вещь. Она тебе за штуку досталась. Я десять дам.

— Не могу. Сынишке обещал.

— Что такое тысяча процентов с операции, он лучше нас с тобой знает. Он поймёт.

— Извини, нет.

Вова покрутил носом, сказал: «Ну, ладно...» и уехал первым.

Никто не удивился, когда вскоре стало известно, что он оформил двухнедельный тур по Англии.

ПАРИ. История тринадцатая

Кабак работал до одиннадцати. За пятнадцать минут до закрытия припозднившихся гостей обошёл главный администратор.

Это не вызвало большого восторга за столиком, где сидели четыре бритоголовых качка.

— Мужик, ты нам кайф обломал, — буркнул Миха. — Так всё классно было...

— Приходите завтра.

— А если я пару штук заплачу баксами?

— Да ладно, — сказал Серёга. — Это не последний кабак в городе.

Расплатились и, чуть покачиваясь, вышли на свежий воздух. Было холодно, зябко.

— Ну что? — спросил Шурик. — Поедем в «Старую пристань»?

— Не, — сказал Миха. — Там сегодня Бизон гуляет.

Шурик хмыкнул.

— Боишься Бизона?

— У меня с ним непонятки, — сказал Миха. — Зачем лишние проблемы?

— Не тули отмазки. Какие ещё непонятки? Просто бздишь!

— Я никого не боюсь. Ни живых, ни мёртвых.

— А вот это напрасно, — вдруг сказал Колян. — Мёртвых боятся все. Только не все в этом признаются.

На него посмотрели.

— Ты боишься мертвецов? — удивился Миха.

— А ты?

— Мне всё по барабану.

— Сколько у тебя с собой бабок?

— Штуки три.

— Сойдёт. — Колян достал из кармана пачку, отсчитал три тысячи «зелёных» и протянул Серёге. — Держи. Будешь «банкиром».

— А о чём базар? — спросил Миха.

— Знаешь недостроенное здание у кладбища?

— Будущий комбинат ритуальных услуг?

— Очень нехорошее место. Там столько чертовщины, что говорят, будто даже менты этот район ночью стороной объезжают. Насмотрелись всякого.

— Дубина! — сказал Миха. — Там на пару километров ни одной торговой точки — крышевать некого. Поэтому менты туда и не заезжают.

— Ты бабки-то Серёге дай.

— А на что спорим? — Миха ещё не понял.

— Если досидишь до утра, бабки твои.

— А как ты проверишь, что я там всю ночь провёл, а не в ближайшем кабаке?

— Колян думал недолго.

В начале каждого часа будешь зажигалкой светить. Мы увидим.

— Блин! — сказал Миха. — У меня вообще-то другие планы на эту ночь!

— Гони бабки! — потребовал Колян. — Ты продул!

— Фиг тебе, а не бабки! — Миха вручил три штуки «банкиру» и предупредил: — Не вздумай пробухать. Утром мне отдашь — все шесть штук.

Такси долго не удавалось найти. Никто не хотел везти ночью в глухомань четырёх нетрезвых парней. В конце концов, удалось договориться с одним частником за двести долларов.

Миха сел в машину с полиэтиленовым кульком. Там лежали пять гамбургеров, купленных в бистро, и бутылка водки — для согрева.

Всю дорогу Колян развлекал пассажиров и водителя историями о привидениях, о живых мертвецах, о людях, умерших от разрыва сердца или поседевших за одну ночь... Наконец, приехали.

Угрюмый Миха вылез на обочину, заросшую пожухлыми сорняками. Колян указал на долгострой и сказал:

— Второй этаж, третье окно справа.

— Будет тебе свет в окошке, — буркнул Миха.

— Когда поднимешься, посвети.

Миха кивнул и зашагал к зданию, подминая сорняки.

— Отец, — спросил Колян у частника, — тут где-нибудь неподалёку кабак есть?

Они сидели в ресторане, тёплом и уютном, пили-ели и потешались над Михой: как он там сейчас трясётся — от страха и от холода...

Потом клеились к тёлкам, но выяснилось, что они пришли не одни, а с такими жлобами, что закатают под асфальт и фамилии не спросят.

Связываться было не в дугу. Конфликтную ситуацию разрулили.

В половине первого Колян глянул на часы и поднялся.

— Я скоро вернусь.

— Ты куда? — спросил Шурик.

— Тачку возьму и сгоняю посмотреть.

— А, ну-ну...

Минут через сорок вернулся. Произнёс не без злорадства:

— Сидит, падла.

— К нему ходил? — спросил Серега.

— Из тачки смотрел. Второй этаж, третье окно, ровно в час ночи.

Ну, а потом пацаны знакомые в ресторан заглянули, подсели за столик. Так что второй и третий контрольные сроки Колян пропустил. Поехал к четырём утра.

Вернулся мрачный.

— Как он? — спросил Серега.

— На месте.

— М-да, плакали твои денежки.

— Возможно.

— Не возможно, а точно... Эй, ты куда?

— В туалет...

Колян действительно пошёл в туалет. Вот только не для того, чтобы отлить.

Запершись в кабинке, он достал мобильник и позвонил братьям Серапионовым — Андрею и Юрию. На звонок долго не отвечали, потом сонный голос буркнул:

— Да?

— Алло, это братья Гадюкины? — пошутил Колян.

Минуты две из трубки нёсся тяжёлый мат. Андрей рассказал много нехорошего о Коляне, о его родственниках, о его происхождении и особенностях интимной жизни. Наконец, выдохся.

— Ты чего, спал? — удивился Колян. — Извини, не знал. Я тебе по делу звоню. Юрчик дома?

— Не, он у бабы.

— Андрюха, хочешь ящик водки по лёгкому заработать?

— Ну, не откажусь.

— У тебя дома старая простыня есть?

На кладбище завыли собаки. Уже не в первый раз. Миха застыл, прислушиваясь.

Вой стих.

Стараясь меньше шуметь, подошёл к оконному проёму, упёрся локтями в кирпичную кладку и посмотрел.

Непроглядная темнота висела над кладбищем. Лишь где-то далеко горел крошечный огонёк — лампочка, висящая над входом в домик, где прятались от ночных заморозков кладбищенские сторожа.

Миха вернулся к бутылке, отхлебнул прямо из горлышка и закусил давно остывшим хот-догом.

Было полпятого. Часа через полтора начнёт светать.

Вдруг на первом этаже послышался шорох.

Миха весь обратился во слух. Шорох повторился. Кто-то или что-то явно направлялось к лестничному пролёту, ведущему на второй этаж.

Миха достал из кармана пистолет, снял с предохранителя и стал ждать. Когда показался некто, одетый в развивающийся белый балахон, хмыкнул. Страх прошёл.

— Очень остроумно, — сказал Миха громко. — Ну- ка, ты, урод... Лицом к стене или я стреляю!..

Зазвонил телефон. Колян посмотрел на номер, высветившийся на дисплее, усмехнулся и ответил на вызов.

— Привет, Миха. Ты где?

В ответ услышал вопли:

— Домой еду! Бабки твои, подавись! Чтоб я ещё раз в такое дерьмо вляпался!..

Миха был близок к истерике.

Колян поманил к себе Серёгу и Шурика — слушайте, мол.

— Почему домой? Рано ещё.

— Да ты понимаешь, прёт этот урод на меня...

— Что ещё за урод?

— Ну... этот... в белом. Я кричу: «Стой, стрелять буду!..». А он прёт... Смотрю: сквозь него стену видно!.. А он совсем уже рядом и грабли ко мне свои тянет... Я всю обойму в него выпустил — хоть бы хны!.. Понимаешь, пули сквозь него проходили!

— Какую обойму? — Колян обмер. — У тебя с собой был шпалер?!

— Ну, да. В общем, я сиганул со второго этажа и сделал ноги... Бабки твои. Возьми у Серёги, и мы в расчёте!

Связь прервалась. Колян вытер пот с лица. Отмахнулся от протянутых купюр и набрал номер Андрея. Услышав в трубке знакомый голос, с облегчением перевёл дух.

— Ты жив-здоров... Ну, слава Богу!

— Я тебе сам только что хотел звонить, — сказал Андрей. — Извини, у меня не получилось.

— Что значит — не получилось?

— А то и значит. Только я приехал — меня охранники взяли. Оказывается, на кладбище кто-то стрелял. Из пистолета... Ну, я отмазался. Сказал, что приехал на могилу бабушки. Почему в такое время? А она мне приснилась... Короче, меня отпустили. Сказали: «Утром приходи, как все нормальные люди...»

— Так ты у него не был?!

— Извини.

— Ничего-ничего, бывает... Ну, пока. Ещё увидимся.

Сунул телефон в карман.

— Что-то я не понял, — сказал Шурик. — Андрей тут при чём?

— Я тоже не понял, — пробормотал Колян. — В кого же это Миха всю обойму выпустил?

Помолчал немного.

И зябко поёжился.

СЛУГА АНТИХРИСТА. История четырнадцатая

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент: Серый полулежал на диванчике (отдельный кабинет в «Птичке певчей»), а роскошная тёлка как раз расстёгивала молнию на его джинсах, чтобы честно отработать сто баксов.

— А, чёрт! — Сергей потянулся к мобильнику. — Если ничего срочного, я этого козла урою!

— Оставь, котик! — проворковала «девочка». — Через пять минут перезвонишь...

— Что значит — через пять минут?! Ты не на вокзале. Ты теперь в приличном заведении работаешь!

— Но, котик...

Она не договорила. Серый оттолкнул её голову от своей ширинки, глянул на дисплей. Валёк.

— Да!

— Серый! — заорал голос в трубке. — Ты где?

— Где-где... В Караганде!

— Похоже, сегодня у Валька чувство юмора в списке не значилось.

— Блин! — ужаснулся он. — Как некстати... А у нас тут такие дела!.. Святоша на наши «точки» глаз положил!

Святоша? Что-то знакомое...

— Во-о, гад! — Серый поскрёб бритую голову. — Минут через сорок буду.

— Слышь, ты там трезвый? — Валёк обалдел. — За сорок минут из Караганды в Москву?!

— Да без проблем! Меня кореш на реактивном истребителе подбросит...

— Ну-ну... — С уважением: — Круто, блин!

Тук-тук, мозги, вы дома?

Пацаны собрались почти все — кроме тех, кто был в отъезде, лежал на больничной койке или парился на нарах.

Кресел и стульев не хватило. Двое разместились на бильярде, стоящем в центре комнаты.

— На нас Святоша наехал! — Пахан кипел благородным негодованием. — Такое погоняло опущенному в самый раз, а он на центр давит! Кто он вообще такой?!

— Сектант, — буркнул Зубастик из своего угла.

— Ну, всё, блин, конец света! Дожились! Мало нам спортсменов, казаков, силовиков, депутатов... Теперь ещё и сектанты в бандиты подались! Он нас Библиями забросает!

— Я видел его пацанов, — сказал Валёк. — Вполне конкретные бритоголовые качки. Только прикид странный — кожаные балахоны как у Бэтмена. И на лбах кресты наколоты...

— А ещё что знаешь?

— За десять минут Святоша двадцать бойцов выставит. А через полчаса — ещё сто.

Это произвело впечатление и на пацанов, и на пахана.

— Дела есть?

— Вчера пацанов Бабая положил. Неподалёку от Тушино, в роще.

— Слышал я об этом... Из-за «точек» схлестнулись?

— Из-за «точек». По той же схеме ещё в двух местах наехали... Хоть и религиозные фанатики, а дело своё знают.

— Религиозные фанатики? — Пахан задумался. — Точно?

— Не то слово. Могут своего кончить, если Библию неверно процитирует... Козлы, блин!

Пахан ещё подумал немного.

— Это хорошо... — сказал коротко. Повернулся к Вальку; — «Стрелка» забита?

— На одиннадцать часов.

— Схлестнёмся, — пообещал пахан. — Потолкуем. Да так, что мало не покажется!.. А то развелось отмороженного молодняка, ступить некуда!

Направился к двери, но вдруг остановился:

— Серый, пойдём со мной... Один вопрос надо перетереть.

Место для «стрелки» выбрали удачно. С одной стороны лесок, с другой — начало аэродромного поля. Каждые десять минут самолёты то взлетают, то садятся. Такой грохот стоит, что хоть из пушки пали.

Серый остановил джип рядом с машинами «своих». Вылез из салона, прихватив кейс. Захлопнул дверцу.

— Тебя только за смертью посылать, — проворчал пахан. — Привёз?

Серый молча вручил кейс.

— Товар настоящий, не фуфло?

— Первый сорт.

— А навороты?

— Круче не бывает.

Пахан пристроил кейс на капот ближайшей машины. Зябко поёжился и сунул руки в карманы, чтобы отогреть пальцы, — была поздняя осень, деревья изморозью подёрнуло...

Серый усмехнулся. Он лучше других знал, почему пахан так заботится о своих пальцах.

А потом в темноте вспыхнул слабый огонёк. Дисплей мобильника. Вместо часов.

— Без трёх минут, — прохрипел голос, кажется, Сазанчика. — Неужели опоздает?

— Не, — сказал Валёк. — Они фанаты, а не козлы...

И тут из-за леска вдруг показалась колонна машин. Горящие фары создавали иллюзию того, что тачек намного больше, чем есть на самом деле.

— По местам, — сказал пахан. — Ухо держать востро. Если я вдруг на землю лягу, мочите их без колебаний!

И взял кейс в руки.

Святоша вылез из машины придерживая края балахона. В этом прикиде он выглядел очень несолидно. Ну, точь-в-точь Бэтмен...

Впрочем, никто не улыбнулся. Святоша привёз шестнадцать бойцов. И по тому, как эти бритоголовые «бэтменята» держали «стволы», стало ясно: оружие они носят не для понта, они умеют им пользоваться.

Две группы людей замерли в ожидании. Глаза в глаза. Пальцы — на спусковых крючках. Не дай Бог чихнёт кто-нибудь...

Лидеры ОПТ зашагали навстречу друг другу.

Остановились.

Их разделяло расстояние в метр, не больше.

— Здорово, Святоша, — сказал пахан.

— И тебе того же. Есть проблемы?

— Твои пацаны на мои «точки» наехали. Это не по-христиански...

— Будешь меня вере учить? — Лицо Святоши исказилось в гримасе. — Меня? Его пророка?!

— А чем докажешь, что ты его пророк?

— Ты хоть крещёный?

— Я-то крещёный, — ответил пахан. — А ты?

— Не уводи разговор в сторону. — Святоша глянул на кейс в руке пахана. — Говори по существу.

— Пророков, начиная с Моисея, было очень много. Но как отличить лжепророка от пророка? Где гарантии, что пророк на самом деле не слуга Дьявола? Или даже сам Антихрист в человеческом обличье...

— Ты это к чему?

— Всё просто, — сказал пахан. — Ты говоришь, что пророк. Пророк Бога, а не слуга Антихриста. Верно?

— У тебя есть сомнения?

— Докажи мне это. Не на словах, а на деле. — Пахан осторожно, стараясь не делать резких движений, открыл кейс. Запустил в него правую руку, и через секунду в лунном свете блеснул громадный золотой крест. — Старинная вещь, ему лет двести. И час назад он дополнительно был освящён в храме Серафима Саровского... Докажи, что ты крещёный и не слуга Антихриста!

По лицу Святоши было видно: он мучительно думает, что бы это значило? В чём подвох?

— Не этот ли крест какой-то святотатец украл год назад из частной коллекции в Нижнем Новгороде?

— Он самый.

— Знаменитый крест, — произнёс Святоша. Мгновение поколебался и протянул руку в кожаной перчатке. Осторожно взял, перевернул тыльной стороной и всмотрелся. — Да, это он... Тот самый!

Лидер ОПТ перекрестился, с благоговением коснулся губами золотой поверхности...

И тут же вздрогнул, словно его перетянули кнутом.

Матерясь, стал отплёвываться и утираться.

— Я так и знал! — выкрикнул пахан. — Слуга Антихриста!

В его руке вдруг появился пистолет.

Сухо хлопнул выстрел, и лжепророк опрокинулся на спину.

Пахан сделал контрольный выстрел, глянул на пацанов Святоши, застывших с обалделыми и ошарашенными лицами...

— Теперь вы поняли, кому служили?

Наклонился, поднимая крест, выпавший из руки мертвеца, повернулся и зашагал к машине.

Через полчаса пахан, раскрасневшись от выпитой водки, откинулся на спинку кресла, цыкнул зубом и спросил:

— Слышь, Серый, ты крест где нарыл?

— У дружбана одного. Одолжил.

— Верни. И предупреди, что вещичка палёная.

Серый ухмыльнулся и вытер пот: в кабаке было жарко...

— А то он не в курсе!

— Трудно пришлось?

— Мне-то нет. — Серый снова усмехнулся. — А вот два повара в китайском ресторане глаза выплакали, пока натирали его каким-то перцем...

— Страшная штука, — подтвердил пахан. — Хреново Святоше пришлось в последние секунды его жизни...

ХОТЬ КАКАЯ-ТО ПОЛЬЗА ОТ НИХ... История пятнадцатая

— Кто это?

— Экстрасенс.

— Я понял, что экстрасенс. Сюда вы его зачем притащили?

—Чтоб помог.

— Кому?!

— Следствию.

Прокурор тупо поглядел на мужичка неопределённого возраста, одетого в застиранные джинсы и свитер. Мужичок мялся у двери.

Затем перевёл взгляд на посетителей. Две женщины — директор и бухгалтер магазина. Налётчики забрали выручку, кое-какие товары и застрелили одну продавщицу...

Снова глянул на мужичка, как Ленин на буржуазию.

— Экстрасенс, значит?

— Ага, — ответил мужичок.

— Звать как?

— Михалыч.

— Сколько раз вы, Михалыч, привлекались к уголовной ответственности за мошенничество?

— Никогда.

— Чем занимаетесь? Астральные хвосты отсекаете, карму штопаете?..

— Нет, — сказал мужичок и замолчал.

Надолго замолчал.

Когда ждать продолжения надоело, прокурор осведомился:

— А сюда зачем пришли?

— Могу преступника изобличить.

— Как?

— Отслежу его прошлое, найду ключевые моменты... Считаю телепатему... Во время беседы он наверняка о преступлении вспоминать будет... По ситуации, в общем, буду действовать.

— Экстрасенс, значит, — прокурор тяжело вздохнул. — А я сейчас о чём думаю?

— Зачем они меня сюда привели. Всё равно ничего не найду, только бабки высосу... Прокурор моргнул глазами.

— Почему — высосет? — обиделась бухгалтер. — Это мой деверь, он бесплатно всё сделает...

— Вздор, — отмахнулся прокурор. — Я совсем не то подумал...

Мужичок открыл рот, но сказать ничего не успел.

— Тем не менее попробовать можно, — сказал прокурор. — А вдруг подследственный поверит, что это экстрасенс, и расколется?

Снял трубку телефона.

— Лёша, это ты ведёшь дело Тихоновского? Зайди ко мне, идея есть...

— Темно здесь, грязно, — проворчал экстрасенс, идя по тюремному коридору.

— Здание старое, ещё дореволюционной постройки, — пояснил Алексей Андронов, следователь прокуратуры. — Тогда же его и ремонтировали в последний раз...

— Аура здесь нехорошая, — сказал экстрасенс. — Давит.

— Само собой. Тюрьма это, а не курорт.

Они подошли к двери следственного изолятора. Два вертухая были в курсе: глянули на экстрасенса, хмыкнули...

— Ас чего мне богатым быть? — вдруг возмутился Михалыч. — Ни одна сука не верит! Аферист, мол, мошенник...

— Один из вертухаев смущённо кашлянул. Другой спросил, извлекая ключи из кармана:

— Экстрасенс, говоришь? А это мы сейчас проверим!..

Протянул связку.

— Какой ключ от камеры?

— Этот.

— Гм... Правильно.

— Ерунда, — сказал следователь. — Ты на этот ключ, наверное, дольше смотрел, чем на другие. Или глянул, а сам тут же перевёл взгляд на другой. Тут главное — наблюдательность...

— Ишь ты, какой умный! — возмутился экстрасенс. — Мы знакомы?

— Ну, в общем... нет.

— Тогда откуда я знаю, что ты живёшь в пятиэтажке? На первом этаже ещё магазин находится, продовольственный...

— Полстраны в таких домах живут, — возразил следователь.

— Твою жену зовут Катей. Есть ещё одна женщина, она в райсуде работает, в канцелярии.

Михаил Андронов крякнул. Вертухаи заржали:

— Во, дядя!.. Во, даёт!..

— Неправда, — сказал следователь. — Никакой любовницы, работающей в канцелярии райсуда, у меня нет... — Раздражённый донельзя, повернулся к вертухаям: — И хватит ржать! Откройте, наконец, эту долбанную дверь!..

— Фамилия?

— Ну, ты же знаешь, начальник...

— Тихоновский, не выпендривайся! Фамилия?

— Ну, Тихоновский.

— Без «ну». Имя, отчество!

— Андрей Ильич.

— Год рождения?

— Семидесятый... — Подследственный глянул на экстрасенса. — А это что за педрило?

— Это привлечённый консультант. Экстрасенс. Очень известный.

— Я ж говорю — педрило...

— Сам ты педрила! — обиделся Михалыч. — Это не меня, а тебя дрючили в колонии под Воркутой!

— Ты, урод!.. — Тихоновский попытался броситься на экстрасенса. Его удержали конвоиры. — Ты за гнилой базар ответишь!

Экстрасенс побагровел и в телеграфном стиле перечислил клички участников сексуальной оргии и обстоятельства.

— Э, — воскликнул следователь. — А ты ещё, оказывается, не только опущенный, но и крысятник! Я, конечно, не судья, но тебе светят «вилы» лет на восемь. Это, конечно, ничего: в любовном экстазе восемь лет пролетят, как одно мгновение...

— Почему восемь? — удивился экстрасенс. — Разве за убийства двух человек, причём один из них — сотрудник милиции, — дают так мало?!

— Какой ещё сотрудник милиции? — Следователь обалдел. — Он продавщицу убил!

— Да, но за день до ограбления магазина он, чтобы ствол достать, убил милиционера. Участкового. В соседнем районе.

— Врёшь! — Тихоновский снова забился в руках конвоиров. — Не докажешь, начальник!

— Сейчас, сейчас... — пробормотал Михалыч. И объявил, торжествуя: — Вещи убитого он не тронул. Забрал только кобуру с пистолетом. Макар оставил себе, а кобуру бросил в канаву. Она там и сейчас валяется, а на ней — пальчики... Я покажу место.

— Я тебя урою, козёл! — заорал Тихоновский в бешенстве.

— Ну что, подследственный? — спросил следователь. — Будем давать признательные показания?

Часа через два следователь вошёл в кабинет прокурора, улыбаясь.

— Вижу, что дело об ограблении магазина и убийстве, наконец-то сдвинулось с мёртвой точки? — спросил прокурор.

— А то! Мне удалось расколоть Тихоновского. Он дал показания на подельников. Рассказал, кому награбленное сплавили. Опергруппа уже выехала для задержания и обыска... Кроме того, я ещё один эпизод раскрутил. Оказывается, Тихоновский не купил пистолет на «блошином рынке», как он рассказывал, а забрал с трупа участкового. Помните, информация об этом в сводках проходила? Не в нашем районе...

— Молодец, — сказал прокурор. — А этот что? Ну, Михалыч...

— A-а... — Следователь брезгливо сморщился. — Развелось их, как собак нерезаных. Только и умеют простакам головы морочить да бабки сосать!..

АДВОКАТ ДЬЯВОЛА. История шестнадцатая

— Теперь направо, — сказал начальник следственного изолятора.

Мужчина в кремовом костюме и с респектабельным кейсом в руке привычно улыбнулся, продемонстрировав ослепительно-белые зубы.

— Мне доводилось здесь бывать, — сказал он. — Вот только обычно меня сопровождали кто попроще.

— Ничего удивительного, если учесть, что совершил подозреваемый...

Адвокат снова улыбнулся.

— До решения суда и вступления приговора в законную силу он — всего лишь подозреваемый...

— Само собой.

А потом адвокат переступил порог изолятора, и лучезарная улыбка сползла с его лица, как маска.

Клиент уже был здесь. Сидел в клетке, наскоро сваренной из толстых металлических прутьев.

И охранял его не полусонный вертухай с давно нечищеным пистолетом, а двое омоновцев в полной экипировке: бронежилеты, маски, шлемы, автоматы наизготовку...

— Да вы с ума сошли! — заорал адвокат. — Вы жесточайшим образом ущемляете честь, достоинство и иные конституционные права моего клиента! Я подам жалобу в прокуратуру!

— Особые меры безопасности — это как раз требование облпрокуратуры, — отмахнулся главный вертухай.

— Я обжалую решение в Генпрокуратуре, — пообещал адвокат, переступая порог.

— Ваше право...

— Вы — Юрий Сергеевич Ковальчук? — осведомился адвокат, остановившись напротив клетки.

Хрупкий молодой человек примерно тридцати лет близоруко прищурился, рассматривая вошедшего.

— Да, я.

— Гильманов Илья Юльевич, — представился адвокат. — Меня пригласили ваши родственники...

— Напрасно.

— Рано вы нос повесили, Юрий Сергеевич. Не бывает безнадёжных дел, бывают плохие адвокаты...— Повернулся к начальнику изолятора. — Мне надо поговорить с моим клиентом.

— Говорите.

— Тет-а-тет.

— Я, конечно, могу уйти, а вот охрана останется. Это, между прочим, в ваших же интересах.

— Не сходите с ума! Он в наручниках и находится в клетке, из которой не вырвется даже слон! Чего вы добиваетесь? Чтобы я сегодня же подал не один протест, а два?

Начальник караула немного подумал.

— А вы расписку напишите, — предложил он. — Так, мол, и так, был предупреждён, наедине с подозреваемым остался по своему собственному желанию...

— Чёрт с вами!.. — Написал расписку, используя вместо стола свой кейс. — Сойдёт?

— Вполне. — Начальник изолятора кивнул омоновцам. — Ребята, на выход...

— Но...

— Я сказал: на выход!

Омоновцы подчинились с видимой неохотой.

— В случае чего стучите, — добавил начальник изолятора. — Если, конечно, успеете. Дверь закрылась. Щёлкнул замок. Адвокат остался с подозреваемым один на один.

— Разумеется, Юрий Сергеевич, ваше дело очень непростое. Прежде чем мы выработаем линию защиты, мне надо знать, что на самом деле произошло вчера около полуночи...

— Какой смысл? — вяло произнёс Ковальчук. — Всё равно не поверите...

— А вы расскажите. Причём с максимальной откровенностью. Тогда и будем думать, делать выводы...

— Это была самооборона.

«Порубить троих человек на мелкие кусочки — это самооборона? — подумал адвокат. — Он меня что, за идиота держит?!»

— Допустим. Я весь внимание.

— Отчего ж не рассказать? — промямлил подозреваемый. — У меня времени много... Ну, часов до одиннадцати был в казино. Играл. Выпил пару коктейлей. Немного потрепался со знакомыми — обо всём на свете и ни о чем конкретно...

Потом решил, что на сегодня хватит. Обменял оставшиеся фишки на деньги и вышел на улицу.

Только приблизился к краю обочины, подкатило такси.

Обращаю внимание: пустое. Я чётко видел, что, кроме водителя, в салоне больше никого нет.

А потом водила перегнулся через пассажирское сиденье и спросил:

«Куда ехать, брат?»

Морда его мне сразу не понравилась. Вот только сообразить не мог, что меня смутило. Я назвал адрес.

Водитель поморщился:

«Далековато. Да и район плохой — обратно порожняком ехать... Триста».

Цена была нормальная.

«Сто рублей, не больше», — ляпнул я.

Он не махнул рукой и не уехал, на что я надеялся. Даже торговаться не стал.

«Ладно, садись...»

Деваться было некуда. Я полез в салон.

Только тронулись, водила спросил:

«Был в казино?»

«Да».

«Выиграл или проиграл?»

«Остался при своих».

«Что ж так рано ушёл? А вдруг через пять минут удача повернулась бы к тебе лицом?» «Может, конечно, лицом, а может, и другим местом...» — сказал я.

И вдруг до меня дошло, что у него с лицом — на нём маска.

— Какая маска? — спросил адвокат. — Типа карнавальной?

— Типа человеческой.

Я спросил водителя:

«Еде ты себе такую классную маску раздобыл? Очень реалистично выглядит. Только мимика на нуле...»

А он засмеялся:

«Места знать надо...»

«Сними её», — сказал я.

«Хочешь посмотреть, как я выгляжу в натуре? Не советую. Тебе это очень не понравится...»

И тогда я сказал:

«Останови, я выйду здесь».

«А мы ещё не приехали...»

Я изловчился. Ногой ударил по его ступне, лежащей на педали тормоза.

Ещё, помнится, удивился: а почему она такая мягкая? Как будто сделана из поролона... Машину занесло юзом, но она не перевернулась, а остановилась.

Я открыл дверцу, чтобы выскочить на тротуар.

В то же мгновение несколько рук схватили меня, удерживая, за шею, за плечи...

Я оглянулся. На заднем сиденьи, оказывается, сидели ещё двое. Точь-в-точь, как водитель.

Откуда они взялись, ума не приложу...

— Минуточку, — сказал адвокат деловито. — Что значит «точь-в-точь, как водитель»?

— Они были похожи друг на друга, как три капли воды.

В потасовке я случайно содрал с одного маску.

Увидел полусгнивший череп, копошащихся червей...

Это было настолько ужасно, что я просто обезумел от страха.

Не помню как, но мне удалось всё-таки вырваться из машины.

Точнее, я не вышел из неё, а вывалился.

Когда поднимался на ноги, увидел, что эти существа идут на меня. Хохоча и выкрикивая фразы на незнакомом языке.

Что-то восточное, гортанное, очень древнее.

Уж до чего я был напуган, а тут от каждой фразы у меня буквально волосы становились дыбом...

Я понял, что это не люди. Это какие-то живые мертвецы. И что зачем-то я им нужен... Дальнейшее помню смутно, как в тумане.

Я рубил этих живых мертвецов тесаком — кажется, я отнял его у кого-то из них.

Всё было бесполезно.

Они получали раны, от которых любой человек погиб бы на месте, но всё равно пытались схватить меня.

И тогда я сообразил, что надо делать.

Чтобы они не могли схватить меня, я должен отрубить им руки.

Чтобы не могли догнать — отрубить ноги.

Чтобы не могли видеть — разрубить им головы, выдрать глаза и раздавить, как таракана...

Это было очень отвратительно и утомительно.

Я устал, как лесоруб в конце рабочего дня. Был испачкан с головы до ног какой-то слизью, заменяющей им кровь.

Зато все трое прекратили своё существование. Валялись небольшими кусками в радиусе пятидесяти метров от машины.

А потом приехала милиция. Обнаружила меня с тесаком и расчленённые куски трёх

тел.

Вот и всё...

— М-да, — сказал адвокат. — Вы от меня ничего не утаили, не скрыли?

— Рассказал, как на духу.

— Трудно будет вас отбить, очень трудно... Я разговаривал с сотрудниками милиции, которые осматривали место происшествия. Вы были испачканы свежей человеческой кровью.

— Знаю, — сказал Ковальчук. — В том-то и дело. Когда живые мертвецы умерли вторично, их останки из мешанины гниющей плоти и почерневших костей превратились в самые обычные... ЕЕоэтому мне никто не верит.

Адвокат помолчал немного, что-то обдумывая.

— Скажите, Юрий Сергеевич, у вас в роду психически больных не было?

Ковальчук грустно хмыкнул.

— Значит, и вы не поверили?

— Мне это надо знать, чтобы выстроить линию защиты.

— A-а... Нет.

— Были ли у вас черепно-мозговые травмы?

— Нет... Хотя однажды, в детстве, я с велосипеда здорово грохнулся. Даже шрам остался, за левым ухом.

— Очень хорошо! — Адвокат встрепенулся. — Это даже лучше, чем я надеялся. На допросах рассказывайте то же самое, что и мне. Можете даже приукрасить эффектными деталями. Вроде: «И тогда Голос сказал мне: «Убей их всех!..»

— Что ещё за Голос?!

— А какой хотите, на ваш выбор. Например, Великого воина Зигфрида. Пришельца с Транскома-4. Или волосатой твари, что живёт в канализации... Стивена Кинга читали?

— Да, конечно. Нравится. Только длинно очень пишет...

— Сейчас нам с вами не до литературоведения. Возьмите его тексты за образец. Только избегайте прямых цитат. А то вдруг следователь тоже Кингом зачитывается?

— Вы думаете, это поможет?

Адвокат покрутил носом.

— Зависит от того, удастся ли убедить следователя, судью и медэкспертов...

Потом он дал ещё несколько советов, пообещал прямо сегодня запросить справку из районной поликлиники и ушёл.

Оказавшись на свежем воздухе, закурил и оглянулся в сторону здания следственного изолятора.

С силой выпустил струю дыма и пробормотал:

— Вот же люди пошли, а? Ну, сказал бы честно: порубил я на хрен трёх человек, помоги отмазаться... Так нет, развёл бодягу о живых мертвецах. Ка-а-азёл!!!

ОТСРОЧКА. История семнадцатая

Президент банка не без раздражения глянул на посетителя, только что переступившего порог его кабинета, — парня лет двадцати пяти, с железной заклёпкой в ноздре.

— Со слов моей секретарши я понял, что вы располагаете какой-то информацией о позавчерашнем ограблении?

— Ага, — сказал парень. — Располагаю.

И со всего размаха плюхнулся на роскошный диван.

— Минуту, — спохватился банкир. — Вы — экстрасенс?

— А разве я похож? — удивился парень.

За эти дни в кабинете побывало столько экстрасенсов, провидцев и колдунов всех цветов радуги, что трудно было удержаться в рамках «политкорректности».

— Все они на людей похожи, — проворчал президент банка. — Пока не начинают в носу ковыряться с умным видом и тыкать пальцем в небо!.. Итак, что вы знаете о случившемся?

— Всё.

— То есть, кто ограбил, как ограбил и где сейчас находятся 3 миллиона долларов?

— Ну да.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал банкир.

— А как насчёт вознаграждения? — Парень достал из кармана мятую газету, развернул и потыкал в неё пальцем. — Вы пообещали сто тысяч баксов...

— Я не отказываюсь от своих слов. Как только информацию проверят и она будет признана достоверной, деньги ваши.

— Наличными?

— Конечно!

— Здорово! Всю жизнь потом можно не работать!..

Во нахал, а?!

— Молодой человек, ближе к делу!

— Ну, позавчера около полудня, как вам известно, в хранилище проник некто. В длинном плаще и лыжной шапочке, натянутой по самые плечи. И принялся бродить, швыряя в мешок всё, что подвернётся под руку... Кстати, а почему вы говорите, будто украдено 3 миллиона долларов? Там и двух не было.

Гм, подумал банкир. Похоже, он всё-таки действительно что-то знает об ограблении...

— Есть более интересный вопрос: каким образом этот некто сумел войти и выйти? — проворчал он.

— Разве в хранилище не было камер видеонаблюдения? — удивился парень.

— Тысячу раз смотрели запись, но так и не поняли. Двери, стены и потолок целы. Никаких следов взлома, пролома и так далее. Такое ощущение, что он появился из ниоткуда, сделал своё дело и исчез. Вместе с деньгами.

— Мне кажется, вы знаете ответ на вопрос. Только не решаетесь произнести его вслух.

— В призраков я не верю. Болеё того, я не слышал, чтобы призраки воровали. Их амплуа — пугать людей или пророчить. Кроме того, призраки появляются в полночь. А этот грабитель появился днём, в начале первого.

— Я тоже не верю в призраков.

— Короче, молодой человек. Фамилия грабителя! Способ ограбления! Где деньги?

— Вы не забыли своё обещание по поводу вознаграждения?

Сквозь зубы:

— Заплачу, не сомневайтесь. Или говорите, если знаете, или уходите!

— Всё очень просто. Ограбление совершил человек, обладающий редчайшим даром. Он умеет ходить сквозь стены.

Президент банка глянул на часы. Сколько времени потеряно на очередного сказочника!

— Молодой человек, я вас больше не задерживаю. До свидания!

— Похоже, вы мне не верите...

— Разумеется. Людей, умеющих ходить сквозь стены, не существует!

— Ну, один, во всяком случае, точно существует... — Парень ткнул пальцем в сторону ближайшей стены.

— Что у вас там? Впрочем, это не важно...

Встал, одёрнул свитер и шагнул в стену. Из-за стены донёсся женский визг.

Президент банка протёр глаза. Обалдело глянул на стену, из которой как раз появился парень с кружкой кофе в руках.

Человек, умеющий ходить сквозь стены, остановился, пригубил кофе и скривился.

— Терпеть не могу холодный кофе...

— Значит, это были вы?!

— Ага

Парень вернулся на диван, закинул ногу за ногу и снова пригубил кофе.

— Какая гадость!

Со стуком поставил кружку на журнальный столик.

— И давно вы обнаружили... способности? — осведомился банкир.

— Лет в пятнадцать. Случайно.

— Почему о вас никто не знает? Для науки вы...

— Потому что я не хочу, чтоб на меня повесили все нераскрытые квартирные кражи за последние десять лет! И не хочу доказывать своё алиби каждый раз, когда в городе произойдёт ограбление!

— Значит, вы никогда не злоупотребляли своим даром?

— Ну, иногда, по мелочам — то немного продуктов из магазина стащу, то блок сигарет из табачного киоска... Ваш банк — мой дебют.

— Деньги понадобились?

— Ага. Влюбился я. Сделал предложение. И услышал в ответ: «Я тебя тоже люблю, но ты никогда не сумеешь обеспечить семью...». Я её заверил, что деньги для меня — причём, любые деньги — это не проблема. Сбегал в ваш банк, вернулся с мешком. Она сразу всё поняла: «Ты не мог столько заработать. Ты их украл! А может и убил кого...». В общем, подавай ей только честно заработанные деньги. Тут я узнал, что вы награду объявили. Вознаграждение — это ведь честно заработанные деньги?

Банкир замялся.

— В принципе, да. Хотя случай, признаться, необычный. Не слышал я, чтоб награда выплачивалась тем, кто сам себя сдал... Вот приди сюда ваша избранница, я бы ей без колебаний заплатил!

— А вы бы поверили?

— Ну-у... Вряд ли.

Помолчали немного.

— Что ж мне с вами делать, молодой человек? Любая попытка арестовать бесполезна — сквозь стену уйдёте и поминай, как звали. Да и в тюрьме будете сидеть, только если сами этого захотите...

Парень усмехнулся.

— А давайте поступим так, — предложил президент банка. — Вы вернёте украденное, а я вас возьму к себе на работу. Буду платить десять тысяч долларов в месяц. Официально, по ведомости. Неужели ваша невеста будет считать эти деньги нечестными?

— А работа какая? Воровать секретные документы у конкурентов?

— Грубо. Но в целом вы мыслите правильно.

— Уж лучше в магазинах колбасу таскать. Это честнее.

— Двадцать тысяч.

— И за сто не соглашусь.

— Если всё-таки надумаете, приходите в любое время.

— А где гарантия, что вы меня не убьёте?

— Зачем убивать такого уникального сотрудника?!

— Рано или поздно начнёте бояться и подозревать. Что я узнал о вас или о банке нечто такое, что мне знать не положено. Что я сливаю информацию о вас любому, кто заплатит. Или что вообще хочу переметнуться к конкурентам...

— Ч-ч-чёрт! — Банкир схватился пальцами за виски. — Я, конечно, могу поклясться, что этого не будет, но вы ведь не поверите?

— Не поверю.

— И парень начал подниматься с дивана.

Президент банка надавил лакированным туфлём на кнопку под столом. Входная дверь тут же распахнулась, и в кабинет ворвались охранники с автоматами.

— Стрелять на поражение!!! — заорал банкир.

Грянули выстрелы.

И тут же стихли.

Охранники тупо поглядели на изрешеченный диван, на стену, побитую пулями...

— Куда он делся-то?! Что за хреновина? Ну не мог он отсюда никуда уйти!..

Банкир расстегнул ремень. Затем — верхнюю пуговицу на брюках. Вжикнула змейка. Зашуршала одежда...

В тот момент, когда президент банка приготовился опуститься на стульчак, он вдруг замер в неловкой позе.

— Не обращайте на меня внимание, — произнёс голос совсем рядом.

Это был тот самый парень. С громадным мешком в руках.

— Какого чёрта?! — заорал банкир, лихорадочно натягивая штаны.

— Нам надо поговорить. А сейчас это единственное место, где нет охраны.

— Игорь Сергеевич, у вас всё в порядке? — осведомился охранник, стоявший за дверью туалета.

Парень молча приложил палец к своим губам.

— Да! — крикнул банкир. — Дайте мне хоть пос... спокойно!

— Извините.

— У нас с вами тяжёлая ситуация, — прошептал парень, косясь на дверь. — Но я придумал, как её можно разрулить.

— Как? — шепотом ответил банкир.

— Убить меня — неудачная идея, но я готов простить, если вы сделаете то, что я скажу.

— Слушаю вас.

— В мешке украденные деньги. Все, кроме ста тысяч долларов. Это моё вознаграждение... Завтра же вы сообщите в прессу о том, что награда за информацию выплачена, а украденное возвращено. Опишите внешность человека, предоставившего информацию. Этого достаточно, моя невеста поймёт... Следователю скажете: «Деньги возвращены, претензий не имею». Через несколько месяцев дело заглохнет... Меня искать не надо. А то я возьму за правило регулярно навещать ваш банк с канистрой бензина, и вы ничего не сможете поделать...

— А гарантии? Какие гарантии?

— Моё слово.

— Слово?!

— В отличие от вашего оно чего-то стоит.

Пауза.

— Хорошо, я всё сделаю.

— Не сомневаюсь. Прощайте!

Когда банкир остался в туалете один, он опустился на стульчак и, кряхтя, пробормотал:

— Дай-то Бог, парень, чтобы твоя жена со временем не испортилась... Ну, хотя бы в ближайший год-другой.