Честь Афродиты

33

Золотозубого Михаил Трубач задержал на выходе из супермаркета «Дары моря». На вторые сутки.

Владивосток едва только вечерними огнями высветлился, расцвёл, как праздничная новогодняя ёлка, улыбнулся предстоящему отдыху. Устал от дневной людской суеты город, вздохнул, потянулся… Немедленно, как по мановению волшебной палочки вспыхнули огни всех проспектов и окна множества домов, газет, пароходов… Особенно расцвела бухта «Золотой рог», ох и красивая, прелесть просто! с её кораблями, и прочими многопалубными плавающими средствами, и проспекты с главными улицами в фонарях, и разноцветные витрины. И рестораны, конечно, множество ресторанов. Основная достопримечательность всех портовых городов: сам порт, потом рестораны, гостиницы, аптеки, магазины, пляжи, санатории, больницы, кинотеатры, музеи, и потом уж только какие есть производственные предприятия. И во-Владике так.

Романтично заискрились дуги трамваев, и окна в них; вспыхнули и фары легковых машин — их тоже преогромное множество; и величественная набережная, одетая в бетон и облицовочную всепогодную плитку, романтично освещённая бликами волн; и площадь у «Белого» дома, и само многоэтажное здание, художественно подсвеченное… И люди на «воздух» потянулись, в народ… Многие с собаками, и на руках и на поводках. Возникли и влюблённые, как без них? Появились и пенсионеры, некоторые с детскими колясками; вышли на исследовательскую тропу и туристы в группах, оживлённо-говорливые, с удивлённо-вопросительными улыбчивыми лицами, фото— видеокамерами в руках и на шеях; где стайками, где по одиночке, там — сям, вновь появились на набережной и рыбаки; замелькали и тинэйджеры, быстро и весело кто на скейтах, кто на роликовых коньках, кто на странного вида маленьких велосипедах с толстыми рамами и колёсами, озорно перебрасываясь задиристыми шутками в адрес представительниц противоположного пола, в своих возрастных группах и вообще. Были люди и с магазинскими продуктовыми пакетами в руках, кто уже с объёмными, кто ещё нет… Глазели на витрины… Двери бесчисленных кафе, ресторанов, магазинов и прочих маркетов для всех были гостеприимно распахнуты, «заходи, не ленись, покупай…»

Михаилу помогали новые его сотрудники, Пётр и Павел, лейтенанты. Первый сразу после училища, второй из участковых. Михаил сам личные дела кандидатов просматривал. Двоих выбрал, утвердил. Это задержание было первым у лейтенантов. В работе они мало что ещё понимали, но при задержании проявили незаурядное мастерство физической и специальной подготовки.

Вырвавшись, золотозубый и пяти метров не пробежал, был сбит, перевёрнут и надёжно упакован лейтенантами. Мастерски и без единого звука. Группа задержания была в гражданской одежде, золотозубый тоже. Никакого удивления у прохожих не вызвали. Угадывали видимо граждане, понимали: «органы» задержали очередного преступника или бандита, что одно и тоже. Молодцы значит ребята, «так их!» Грамотно работают, очищают город.

Золотозубого доставили в кабинет. Не снимая наручников усадили на стул…

— С чего начнём, — спросил Михаил, глядя в глаза задержанному. — Сам расскажешь или сразу на дыбу пойдём?

Предложение с дыбой произвело должный эффект.

Золотозубый напуган был и самим задержанием, и формой, и методами. Это было заметно: на лбу пот, губы дрожат, голос тоже, правда пытается «наивняка» играть, мол, за что, ребята, вы ошиблись, я не…

— Какую дыбу, вы что? За что? Я военнослужащий… Я прапорщик. Товарищ… эээ… Не имеете права… Можно закурить? И воды…

Его пожелания Михаил проигнорировал.

— Колись сначала. Потом и памперсы с сигаретой получишь.

— А что говорить? О чём? — золотозубый в испуге вертел головой, ёрзал на стуле.

— Значит без подсказки ты у нас не можешь, да? Хорошо. — С угрозой произнёс Михаил. — Получишь сейчас подсказку. Павел, принеси инструменты. — Грозно приказал помощнику. Тот поднялся, хотя не понимал о каком инструменте начальник говорит и где он находится, молча пошёл к двери.

— Не надо! — Вскричал задержанный. — Я всё скажу… Не надо! Я знаю ваши методы… Не надо.

— Говори тогда. Рассказывай. — Приказал Михаил. — Ты нас так достал со своими подельниками, — Михаил нарочито зло замахнулся, золотозубый в страхе сжался. — У нас просто руки на тебя чешутся… Подонок. Ну, говори, пока я добрый. Чистосердечное признание…

— А точно зачтётся, не обманете? — Из-под рук выглядывая, жалобно спросил тот.

— Это мы ещё посмотрим. Как колоться будешь! Можешь начать с адмиральши или подрыва в каюте…

— А, вы об этом? Так это не я… Вернее я, но мне приказали. — Золотозубый всё ещё прикрывал голову руками. — Этот, Степан отмороженный приказал.

— Ты спокойнее давай, — оборвал его Михаил. — Без этих здесь, актёрских штучек. Сядь нормально! Трястись потом будешь, в СИЗО. На плёнку записываем… чтоб не отказался потом. Всё по порядку давай… Фамилия, год рождения, профессия, род занятий и остальное.

Допрос длился несколько часов.

Виктор Григорьевич Фирсов, 83-го года рождения, образование средне, военнослужащий контрактник, недавно женился, не судим, не привлекался, спортсмен самбист, сдружился с тремя такими же сослуживцами контрактниками по службе и по интересам. Сначала в спортзале. Второй год уже как… Интерес был вначале простой. Запугивали солдат срочников, те доставали для них деньги. На водку, на пиво. Зарплата-то маленькая, сами знаете, жалобно тянул золотозубый. Дальше больше, подговорили одну знакомую проститутку — дежурная блядь в общем, лечь под заместителя командира соседнего с ними подразделения. Тот при деньгах вроде был, на свежем «Кроуне» на работу приезжал. Девушке на вид ей лет пятнадцать — шестнадцать… Думали в шутку сначала… У Степана и ключ был. Её Витёк хорошо знает, со школы ещё. В самый главный момент ворвались в комнату, в масках, потребовали отступных за «сестрёнку». Помяли чуть-чуть офицера. Слегка так, бока только. Забрали и деньги, и часы, и мобильный телефон… Сбагрили лишнее и испугались последствий. Но они не наступили, капитан второго ранга в милицию почему-то не заявил… А потом Степан…

— Кто такой? Подробнее.

— Степан Мигунов-то, а, он тоже прапорщик, тоже контрактник, третий год уже это… хозо у нас заведует, отморозок. Это он подбивал всех, он! Познакомился в городе с кем-то, тот предложил хорошие деньги… В пивбаре вроде… Давно правда, ещё в прошлом году… Заместителя начальника торгового порта нужно было зачем-то ему припугнуть, устроить тёмную, координаты дал и деньги… Хорошие деньги. Шуму ещё в прессе было… Скандал какой-то с финансами в порту открылся. Заменили другим. Потом и пошло… то одно, то другое… Так и… — Фирсов вздохнул… — А можно воды? — Михаил кивнул головой Павлу, лейтенант налил стакан. Золотозубый, обливаясь, выпил… Михаил кинул ему пачку сигарет. Тот с трудом достал сигарету, двумя руками в рот сунул. Петр щёлкнул зажигалкой…

— Дальше! — приказал Михаил. — Не тяни резину. Продолжай.

— Я устал. Спать хочу. А вы меня отпустите? Меня жена дома ждёт. Волнуется.

— Ничего, подождёт. Ты не всё рассказал. По хорошему говорю продолжай, колись дальше.

— Я и рассказываю… Недавно Степан собрал нас после тренировки, мы к соревнованиям на первенство как раз…

— Это не надо, ближе к делу.

— Я и говорю… Нужно тётку, говорит, одну тряхнуть, она кое-что знает. «Где?» — спрашиваем. «Да тут недалеко, в затоне. Форма одежды — номер три». Это значит в камуфляже, с оружием и в масках. Собрались, приехали. Нашли тётку, она и рассказала, про тех бандитов. Вроде бы конкурентов того, который в пивбаре заказывал, и деньги на это давал. Но мы опоздали, они уже уехали. «Куда?», спросили, тётка не знала. И правда, откуда бичиха может что знать, смешно даже. Ну, мы её, как было сказано, убрали.

— В смысле. Подробнее!

— Ну это, пристукнули вначале, потом и… удавили. Это не я, это Витёк. Я только пристукнул чуть-чуть. А он, раз ей, удавку на шею, и… Концы в воду. В смысле с концами. Нет человека, нет свидетеля. Это не я, это Степан так всё время говорит.

— Дальше.

— А дальше был какой-то мужик. Тоже бич. Который… С девкой какой-то.

— Которых взорвали? Кто взорвал?

— Ну… мне пришлось. Понимаете, — оправдываясь, золотозубый заторопился. — У меня военная специальность такая, минёр-подрывник… Но я не хотел.

— Это понятно. Но получилось, да?

— Ага, но я пластида немного заложил, чуть-чуть только, чтобы это…

— Не больно было, да? — спросил Павел.

— Ага, — машинально кивнул золотозубый, потом опомнился, занервничал. — Да нет, поймите, мне просто приказали. Взрывчатка же… Да и не видел я. Я же ушёл.

— Понятно. Переходи ко 2-й Краснофлотской.

— А, к этим… Там тоже удивительно всё получилось… Степану кто-то стуканул, что конкуренты прячутся в панельке, те, которых мы искали, залегли на 2-й Краснофлотской. Ну мы рано утречком и подтянулись, машину сбоку поставили, «Карину» Виталькину, чтоб не видно и…

— Как они вам открыли?

— А у Степана ключ был. Я же говорю, он жуткий человек, страшный, он всех нас в кулаке держал. Мы должны ему были.

— Сколько?

— Что сколько?

— Ты сколько должен был?

— Я? Две зарплаты и… не в рублях, в баксах всё.

— Дальше. Вы вошли… Они не слышали? Спали что ли?

— Ну да. Мы же рано же… Рано же было. Один правда выскочил вроде, но… Степан сразу его, а Виталька с Генкой по комнатам… Там тоже по магазину выпустили.

— А ты значит, сучара, в стороне был? Не стрелял? Ну, про себя говори! Мы всё узнаем.

— Я… Добивал просто. Так Степан приказал…

— А полковника кто с «винтаря» снял?

— Это не я. Это Толик. Он у нас мастер по стрельбе. Призёр… Был, в смысле… Я не знаю. Я же не был там.

— Понятно. Адреса давай, телефоны…

— Кого?

— Подельников твоих, кого же ещё? К проститутке и капитану второго ранга мы ещё вернёмся. Говори…

— А, подельников… Умм… Шас… Нет, я не могу… У меня руки… — Пожаловался Фирсов.

— Ничего, мы запишем… Павел Николаевич, запишите адреса… Диктуй, Фирсов. Только без фокусов. — Отмахнулся капитан.

Фирсов вздохнул, наморщил лоб… На «воспоминание» ушло не больше двух минут. Лейтенант протянул Михаилу лист с адресами… Капитан, сощурившись, прочёл, удовлетворённо кивнул головой, протянул руку к телефону.

— Дежурный! — вызвал дежурного милиционера. — Отведи задержанного в 13-ю, пусть в одиночке посидит. Приедем оформим… Наручники не снимать. Осторожнее. Он самбист вроде. Пусть пока подумает.

— Вы меня арестовываете? Вы нарушаете, — вновь занервничал Фирсов. — Меня военной прокуратуре нужно передать. Я военнослужащий… Разрешите позвонить, разрешите…

Михаил резко наклонился над ним. На ухо зло прошептал:

— Заткнись, сучара. О том, кому тебя надо передать, и когда, я знаю. И не вякай больше при мне, пог-ганец, что ты военнослужащий. Таких подонков сразу к стенке надо ставить, или при побеге… ты этого хочешь?

— Нет-нет.

— Вот и молчи, — выпрямившись, ровно и спокойно произнёс для всех — Конечно, передадим. Как только, так сразу.

Фирсов с трудом поднялся со стула, сгорбившись, вышел…

Лейтенанты, Пётр и Павел, смотрели на начальника с заметным непониманием и осуждением.

— Да не смотрите вы так, расстрельная команда, — с улыбкой, воскликнул Михаил. — Я знаю, что нарушаем. Виноват! Беру на себя. — Капитан Трубач перестал дурашливо ёрничать, стал серьёзным. — С таким подонком иначе нельзя, ребята. Только пока он не опомнился. Да и военная прокуратура это дело замнёт, из корпоративных соображений. Не первый раз. Поверьте. Я знаю что говорю. Да и не часто мы так с задержанными. Это — исключение. Лады? Мир? Мир?

Лейтенанты переглянулись…

— Конечно, товарищ капитан.

— А то уж мы расстроились…

— Нас не такому учили.

— Это понятно. Но в работе приходится экспериментировать, то Шекспировские страсти изображать, то Мольеровские… Такие проходимцы попадаются… Как этот, например…

— Желательно бы в рамках закона.

— Это непременно, товарищи лейтенанты… Поработаем, поучимся… Я у вас, вы у меня.

— Это обязательно.

— Вот и хорошо. А сейчас… — Михаил вновь поднял трубку телефона… — Дежурный, группу ОМОН на выезд. И нам машину. — Положив трубку сообщил. — Едем за следующими орлами… Пока горячо!

— К Мигунову?

— Да, и к Виталику с Толиком… Оружие проверьте.

— Всегда готовы! — ответили лейтенанты.

Капитан прищурился.

— Напоминаю, товарищи офицеры, действовать только в рамках закона, пожалуйста. Чтоб ни одна пуля в вас не попала. С меня хватит потерь.

— Так точно, гражданин начальник!

— Ух, ты! Значит, сработаемся. Поехали.

Виталика с Толиком задержали совсем буднично, а вот Мигунов скрылся. Жена в ужасе глядела на омоновцев, ничего внятного произнести не могла, сильно напугана была, но две недоеденные порции борща на кухонном столе, в тарелках и одна пустая рюмка и бутылка водки говорили, Мигунов только что был здесь… Даже военная форма на вешалке была, и туфли в прихожей… Похоже в домашнем Мигунов подорвал, в тапочках…