Честь негодяев

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ЗВЕЗДЫ ВНОВЬ ЗАМЕРЛИ НА СВОИХ МЕСТАХ. На пульте управления моргали и подвывали пять-шесть предупреждающих индикаторов и кодов ошибок. Экран над пультом пересекала неровная трещина, переходившая в след копоти там, где выстрелу не удалось повредить транспа-ристаль. Хан откинулся в кресле, глубоко вздохнул и счастливо выдохнул. Напряжение боя покинуло мышцы: они были расслаблены и слегка ныли. Рядом недовольно заворчал Чубакка.

— Что?— спросил Хан.— Все получилось!

— Бодрящее приключение,— проронила Скарлет.—У нас действительно полный ажур или эта ракета, застрявшая в твоем корабле, сейчас взорвется и разнесет нас в пыль?

— Либо то, либо другое, -- отозвался капитан, поднимаясь.— Пойду выясню, что именно. Где мы, Чуи?

Вуки с величественным видом пожал плечами.

— Ну так посмотри, молено ли это выяснить. Один прыжок мы осилили. Если осилим и второй, будет полный порядок.

— Мне нужен доступ к вашему компьютеру,— вставила Скарлет, доставая диск с похищенными данными.— Надо расшифровать вот это.

— Пользуйся всем, что не понадобится Чуи,— разрешил Хан, подходя к двери рубки.—Прежде всего надо рассчитать прыжок.

— Слушаюсь, капитан,— отчеканила Скарлет тоном, в котором смешались удивление и сарказм.

— Вот именно,— хмыкнул в ответ Соло, однако ничто не могло вывести его из эйфории. Не каждая стычка способна так взбодрить, как эта. Когда из крови уйдет адреналин и навалится усталость, он наверняка рухнет без движения, но, пока этого не случилось, надо еще переделать кучу работы.

Он забрался на место бортстрелка. Если прижаться щекой к самому иллюминатору, можно разглядеть место, где торчит из обшивки серо-зеленый продолговатый предмет— ракета Баазена. В зависимости от того, насколько глубоко она засела в корпусе «Сокола», в длину она могла составлять от полутора до трех метров. Вокруг нее болтались нити, похожие на кабели. Капитан вылез из турели и запустил диагностику pi комплекс проверок. Ракета порвала или раздробила часть энергосистемы, и вокруг нее натекло много охладителя, который, вероятно, и образовал эти нити, торчащие оттуда, где она вонзилась в корпус. Не было никаких следов взрывчатых или отравляющих веществ. Не принесла она и крошечных дроидов, которые могли бы разобрать корабль или повредить что-то прямо во время прыжка. Если у нее и была боеголовка, то она не сработала. Пустышка, скорее всего, но он вздохнет с облегчением, когда вытащит ее из корабля.

Чубакка громко перечислил системы, требующие ремонта. Сигнал от пассивного датчика прервался на вход и на выход. Одну из грузовых скоб заклинило в открытом положении. Из-за перепада мощности в компенсаторе ускорения генератор гиперпривода перешел в режим блокировки. Генератор щита левого борта перегревался, скорее всего, из-за утечки охлаждающей жидкости.

Хан хрустнул пальцами:

— Бывало и хуже.

Чубакка завыл, и одновременно откуда-то из глубин корабля раздался женский смех.

Хан не помнил, как уснул. Последнее, что он помнил четко,— как ползком протискивался в слишком узкое для него пространство, держа в зубах гидроключ, чтобы в третий раз отрегулировать силовую муфту. А потом он всплыл из тьмы, глубокой и черной, как сам космос, и оказался на своей койке. Он повернулся на бок, зевнул и медленно сел. Правый бок чувствовал себя так, будто был сплошным синяком; спина затекла. На нем все еще была черная офицерская форма, помятая и грязная. Капитан снял мундир и отбросил в сторону. Судя по судовому хронометру, он проспал около четырнадцати часов, и, мельком взглянув на панель индикаторов основных систем, он понял, что большую часть этого времени Чуи работал не покладая рук. Не считая утечки охлаждающей жидкости и нестабильного сигнала пассивных датчиков, корабль был готов к полету. По крайней мере, насколько может быть готовым к полету корабль с застрявшей в корме ракетой.

Прежде чем натянуть собственную одежду, он осмотрел раны. Черные язвочки опоясывали левое запястье, на котором он висел над пропастью под окном квартиры повстанческой шпионки. Красно-черные синяки на бедре и плече появились, когда его «подбирал» с ретрансляционной башни «Сокол». Происхождения длинной глубокой царапины на груди он припомнить не смог. Капитан был потрепан, как и его корабль. Он положил ладонь на палубу и ощутил мягкую вибрацию двигателей.

— У нас снова получилось,— тихо вымолвил он.— Но в этот раз мы действительно прошли по краю.

Одно мгновение он ждал, что корабль ответит, а потом принялся одеваться.

В пассажирском отсеке сидевшие рядышком за единственным маленьким столиком Скарлет и Чубакка что-то ели из серо-желтых мисок. Когда вошел Хан, Скарлет подняла глаза и широко улыбнулась, явно радуясь его появлению. Девушка нарядилась в темные брюки и светлую рубашку с распахнутым воротом, которая была ей немного великовата. Он чувствовал себя так, будто продержался три раунда против ранкора, а она выглядела, словно несколько месяцев отчаяния, лжи, тайн и насилия были длительным отпуском.

— Доброе утро, капитан соня,— поздоровалась она.

— И тебе того же,— ответил Хан.— Ты что, взяла мою одежду?

Она пожала плечами:

— Из всего многообразного мира моды я бы не выбрала именно этот комплект, но в этой поездке у меня с собой донельзя мало багажа.

Капитан повернулся к Чубакке:

— И ты дал ей мою одежду?

Вуки указал на свою покрытую мехом шкуру и приподнял массивную рыжую бровь.

— Верно подмечено,— признал Соло.

— Если тебе не...

— Нет,— оборвал ее Хан.— Нормально. Тебе идет.

Скарлет на мгновение сделала вид, что красуется, а потом вернулась к еде. По правде говоря, теперь, когда она распустила свои темные волосы, а напряжение постоянно довлевшей над ней опасности спало, Хан нашел ее значительно более привлекательной, чем прежде, на Сио-ране. В улыбке проскальзывало легкое озорство, изогнутые брови приподнялись. Черты лица вкупе с выражением глаз придавали ей ощущение постоянного игривого вызова. Хан обнаружил, что и сам расплывается в ответной улыбке, и кивнул на миски:

— Что-нибудь осталось?

— Мы отложили для тебя.— Она кивнула на стойку у него за спиной. Хан взял миску. Ее почти до половины наполняли мягкие зеленые листья, перемешанные с темными кусочками мяса. Скарлет выловила из своей тарелки один из немногих оставшихся там кусочков.

— Это ты приготовила сабиа?

Скарлет отрицательно покачала головой и кивнула на Чубакку.

— Я думаю, что мой друг немного в тебя влюбился,— заметил Хан.— Он никогда не готовит сабиа.

Вуки хмыкнул и заскулил.

— Я тоже очень ценю твою стряпню. Прямо сейчас жую и ценю,— пробубнил Хан с набитым ртом и повернулся к Скарлет.— Ракета все еще торчит у нас из кормы, но непохоже, чтобы она собиралась взорваться. Все остальное достаточно прочно, так что мы в состоянии подвезти тебя до нашего флота.

Скарлет кивнула, уставившись на дно опустевшей миски:

— Кстати...

— Нет.

Она подняла взгляд. В глазах светилась притворная наивность.

— Нет?

— В любом случае нет. Я должен был полететь в самое сердце Империи, найти тебя и привезти в Альянс. К этому уже добавилась кража данных из надежно охраняемого здания разведки. Я сделал много невозможных вещей. И что бы ты ни собиралась предложить, мой ответ: «Нет».

— Я взломала шифр. Частично благодаря кодам, полученным от Галассиана, частично потому, что знаю некоторые привычки служб безопасности. Этого вполне достаточно. В файле полный отчет о краже данных, но есть и некоторые намеки на то, что именно украдено. Галассиан нашел что-то важное. Может быть, полезное. Несомненно, опасное. Он уже отказался вести какое бы то ни было дальнейшее расследование, потому что Империя до мокрых штанов боится, что сведения о нем просочатся наружу прежде, чем он закончит свои изыскания.

— Я уверен, что руководство Альянса повстанцев жаждет услышать об этом во всех подробностях.

— Важно то, что они нашли вора.

Хан отправил в рот еще ложку сабиа и поковырял ногтем в зубах, выковыривая застрявшее мясо.

— Ответ по-прежнему «нет».

— Человек, который их украл, работает на «Сандавскую бригаду». Слышал о них?

— Конечно. Мелкая шайка контрабандистов, возят оружие с Элкказинна и Сунина. В основном к'ррандины, но к ним затесалось и несколько людей. Когда-то они еще что-то значили, но потом хатты прищемили им хвост,— ответил Хан.— И у тебя неверная информация. «Сандавская бригада» не стала бы связываться с горячими имперскими файлами вне зависимости от того, о каких именно файлах идет речь. Сейчас они просто мелюзга.

— Сами они так не считают,— указала Скарлет.— По сведениям имперской разведки, у них есть амбиции.

Файлы украл человек по имени Хантер Маас. И очевидно, у него есть планы, как вернуть «Бригаде» былую славу. Он пытается использовать добытые данные, чтобы укрепить положение своей шайки, а если не получится, то хотя бы собственное положение. А вот нашим друзьям из имперской разведки такая перспектива совсем не нравится. Хочешь знать, что они собираются с ним сделать?

— Подозреваю, что-то неприятное,— буркнул контрабандист.

— Нанести полномасштабный удар. Отправить штурмовые войска. Пять тысяч штурмовиков. Они получили специальное разрешение от Императора, чтобы иметь приоритет на любых космических трассах и отменять любые предписания имперского протокола.

Глаза Хана против воли полезли на лоб, и он попытался скрыть это за хохотом. Чубакка, бормоча что-то под нос, принялся убирать со стола.

— Сестра,— фыркнул Соло,— если ты говоришь мне все это, чтобы втянуть меня в свои дела, то твои приемчики малость устарели. Я и до этого сказал «нет», а теперь скажу «сто раз нет».

— Эти данные важны для Империи,— настаивала Скарлет, наклоняясь вперед и ставя локти на стол.— Что бы ни обнаружил Галассиан, для них это крайне важно. Так важно, что они готовы отступить от правил, а ведь они ненавидят отступать от правил.

Хан медленно жевал, не переставая улыбаться. Пусть Империя хоть раз чего-нибудь испугается. Чубакка фыркнул и, покачав головой, потопал на камбуз.

— Они готовы убрать с дороги немало народу, чтобы убедиться, что никто не раскопает, что же именно нарыл Галассиан,— заключила разведчица.

— А я не собираюсь быть одним из убранных. И что более важно, ты тоже. Как только ты окажешься на флоте у повстанцев...

— Как только я окажусь на флоте у повстанцев, будет слишком поздно. Неделю назад имперские войска нанесли удар по базе шайки на Намманре. Хантер Маас бежал, но они мобилизовали половину кораблей дальней разведки в Ядре. Насколько мне известно, у них приказ найти вора и обрушить ему на голову все войска, какие только есть. Убить его самого и любого, с кем он мог поделиться сведениями. Если потребуется, они будут выжигать планеты.

Хан отправил в рот последнюю ложку сабиа, прожевал, проглотил. Скарлет молча за ним наблюдала. Из пилотской кабины раздался протестующий писк сигнализации и тут же смолк.

— Таким образом,— подытожил Хан,— ты говоришь, что вместо дела, на которое я подписался— кстати, большая часть уже выполнена,— ты хочешь, чтобы я встрял между гигантской имперской охотничьей партией и жалким воришкой, от которого они собираются оставить мокрое место. И ты хочешь, чтобы я это сделал просто потому, что им это не понравится.

— Да.

— Позволь объяснить, почему я ни за что на это не соглашусь. Во-первых, спасать каждого недоумка, который возомнил, что может бросить вызов самому Императору, не входит в мои обязанности. Во-вторых, в обшивке моего корабля застряла неразорвавшаяся ракета, и я бы хотел зайти в подходящий дружественный порт, где есть техники по обезвреживанию бомб, которые помогут мне ее вытащить. И третье— поскольку ответ был...

— Империя не знает, куда направился Маас. А я знаю. Мы можем добраться до него раньше.

— Ответ был «нет»,— закончил он. А потом спросил:— Подожди. Ты знаешь, куда он направился, а они — нет? Откуда тогда ты узнала?

— Мне рассказал Чубакка.

— Чуи?!

— Он подтолкнул меня к некоторым размышлениям. Я сопоставила все и сделала выводы.

— Не знаю, о каких выводах ты толкуешь,— заявил Хан, но слова застряли у него в горле. Медный привкус страха появился во рту даже прежде, чем он осознал, что именно его испугало.

Мелкая преступная организация, стремящаяся сесть за большой стол, разыграв карту украденных имперских данных. За тот стол, где решается будущее Галактики. Будь он на месте Хантера Мааса, есть только одно место, куда бы он отправился,— на тайную встречу повстанцев и воров, преступников и борцов за свободу. Он бы полетел на Киамарр и стал бы новым союзником Альянса повстанцев.

И поэтому, когда имперский молот опустится, он уничтожит не только остатки «Сандавской бригады», но и всех предполагаемых союзников, на которых так надеются повстанцы. И трупы тех, кто присутствовал на конференции, увидят даже те, кто на нее не приехал.

А на Киамарре сейчас Лея.

— Чуи!— крикнул Хан, вставая.— Ты где?

Войдя в кабину пилота, кореллианин принялся выводить звездные карты и намечать путь, который должен был привести их из глубин пустоты, где они прятались, на Киамарр. Не ближний свет, но если вот здесь спрямить на пару градусов...

Чубакка появился в дверях и встал, опершись руками о косяки. Он стонал и выл, но Хан едва его слышал. Прыжок предстоит непростой. Как прыгать— пока неясно. Но это возможно. Значит, можно прыгнуть, и, быть может, даже удачно.

— Прогревай двигатель, готовься к прыжку,— распорядился он.

Вуки оскалился и снова взвыл.

— В прошлый раз она не взорвалась,— указал Хан.— Может, и на этот раз пронесет. Баазен всегда экономил на боеприпасах. Вот почему он подбирает крошки с чужого стола, а мы— герои Галактики.

Чубакка в отчаянии воздел руки, но Хан знал его достаточно хорошо, чтобы разглядеть под театральными жестами облегчение. Скарлет прислонилась к дверям, скрестив руки. Ее глаза были прищурены, а губы приоткрыты. Она походила на ученого, наткнувшегося на какой-то особенно увлекательный и забавный новый случай. Хан решил не обращать на нее внимания.

— Куда мы собираемся прыгать, капитан Соло? К флоту Альянса?

Он изучил показания приборов. Утечка охлаждающей жидкости мешала работе множества систем, но ни для одной из них не была критичной. Поэтому они могли войти в гиперпространство— он так думал. Он на это надеялся.

Скарлет уселась на место второго пилота. Она казалась крошечной в кресле, которое обычно занимал Чубакка.

— Значит, ты не собираешься лететь на Киамарр?

— Тебе нужен мой ответ?

— Да.

— Вот мой ответ,— сказал Соло, уставив на нее палец и глядя исподлобья.— Не умничай, потому что это никому не нравится.