Четники. Королевская армия

3. Военная организация движения Д. Михаиловича

Первоначально Д. Михаилович называл своих бойцов «четническими отрядами югославского войска», позднее это название было сокращено до «военно-четнических отрядов», а с конца 1941 г. после признания его частей королевским эмигрантским правительством он ввел пафосное название «Югославское войско в Отечестве — ЮВвО»[59].

Во главе военно-четнических отрядов стоял Д. Михаилович, который опирался на «Командование четнических отрядов Югославской армии», переименованное после возникновения названия ЮВвО в Верховное командование. Это переименование произошло после того, как 11 января 1942 г. Д. Михаилович был введен в состав нового эмигрантского правительства, заседавшего в Лондоне, но решившего для укрепления авторитета избрать своим министром армии и флота командующего военно-четническими отрядами, что также подняло статус и самого Д. Михаиловича. Кроме этой министерской должности, Д. Михаилович был назначен командующим штабом Верховного командования, что формализовало его статус верховного команданта четников. С поста министра и командующего штабом Д. Михаилович был формально уволен 1 июня 1944 г. приказом короля Петра Карагеоргиевича, оказавшегося под сильным давлением англичан. Впрочем, это никак не повлияло на Д. Михаиловича, который продолжил именовать себя министром и начальником штаба Верховного командования ЮВвО. Непосредственное расположение Верховного штаба также менялось. С мая по декабрь 1941 г. штаб находился на Равна-Горе, почему и само движение получило название Равногорского движения, а четники Д. Михаиловича — название «равно-горцы». В то же время от королевского правительства в изгнании Д. Михаилович принял радиограмму о присвоении ему внеочередного звания бригадира (бригадного генерала). После немецкого наступления на Равна-Гору в декабре 1941 г. Михаилович с небольшой группой приближенных скрывался на горе Рудник. Уже новоиспеченный генерал 11 января был назначен военным министром, после чего 19 января ему было присвоено следующее звание дивизионного генерала. В апреле — июне 1942 г. Д. Михаилович и его окружение перешли в гористую часть Северной Черногории в район Дурмитора, а потом Колашина. Оттуда в мае 1943 г. Д. Михаилович вновь вернулся в Сербию в район Равна-Горы, где и оставался до прихода на Балканы Красной Армии, передавшей Сербию в руки партизан. После этого второго возвращения в Сербию Д. Михаилович реорганизовал штаб ЮВвО, поделив его на Оперативное и Разведывательное отделения, каждое из которых имело по 2 отдела. После захвата Сербии партизанами осенью 1944 г. Д. Михаилович отступил в Боснию, где Верховное командование (группа лиц, приближенных к Д. Михаиловичу) стремительно сокращалось, а потом и окончательно прекратило свое существование.

Отряды четников начали формироваться в различных частях Югославии с лета 1941 г. как по инициативе Д. Михаиловича, так и по инициативе главы предвоенного общества четников К. Печанца, а также по собственной инициативе народных «вожаков», — мелких политиков, священников и полицейских, сплотивших местных жителей для защиты от оккупантов. Последнее в особенности было характерно для территории НГХ, после провозглашения которого начались кровавые погромы сербов со стороны усташей, для защиты от них требовалось создавать группы самообороны. Вклад К. Печанца в деятельность четнического движения был минимален. На К. Печанца давил тяжкий опыт кровавого подавления Топлицкого восстания, пожилой возраст и ряд личностных качеств, в силу чего он начал активно проповедовать пассивность и ненападение на оккупационные войска. Для того «чтобы спасти страну от гражданской войны», К. Печанац уже в августе 1941 г. вступил в сговор с представителями местных немецких комендатур и сербской коллаборационистской администрации[60]. Часть отрядов К. Печанца, разочарованных его соглашением с немцами, ушли под командование к Д. Михаиловичу и в начале сентября 1941 г. участвовали в боевых действиях против немцев в союзе с партизанами. Остатки его четников были легализованы как импровизированные помощники жандармерии и пограничных сил. В декабре 1942 г. глава коллаборационистского правительства Сербии М. Недич подписал указ о расформировании четнических частей, влив их в жандармерию (Сербскую государственную стражу)[61]. В 1944 г. бойцы ЮВвО захватили К. Печанца в плен, и в мае 1944 г. престарелый воевода был казнен[62].

Самоинициативно возникавшие отряды (таких было много на территории НГХ) до конца 1942 г. большей частью попали под командование Д. Михаиловича, который постепенно заменял их командные кадры своими людьми. Небольшая часть этих «самостоятельных» отрядов влилась в партизанские отряды. Большинство названий отрядов четников на территории Сербии и Черногории носило название по местным географическим названиям — по горам, городам или рекам, в районе которых действовали отряды. На территории НГХ большинство отрядов четников носил имена выдающихся людей из сербской истории, чтобы таким образом не только подчеркнуть сербский характер отрядов, но и укрепить боевой дух повстанцев.

После нескольких месяцев предварительной организационной работы в августе 1941 г. Д. Михаилович издал «Наставление по выполнению заданий четнических отрядов», ставшее основой боевой деятельности его организации. В нем он от имени законного правительства Королевства Югославии, продолжающего войну с врагом, приказал сформировать во всех селах, городках и городских кварталах «четы» (отряды) военнообязанных в возрасте 20–30 лет, размером по 30–40 человек каждая. В каждой «чете» выбрать командира, без учета чина и звания в армии, присвоив «чете» имя ее командира. Работу по формированию отрядов выполнять в строгой секретности, форма одежды гражданская, из форменной одежды — шайкача военного образца[63], а вооружение и боеприпасы пытаться по возможности собрать из оставленного армией. По особому сигналу эти «четы» должны будут готовы выступить в поход, и потому их необходимо обеспечить резервом продовольствия на 3 дня. До особого сигнала «четы» должны перемещаться вблизи места формирования, в готовности предотвратить грабежи и насилия. Ставилась также задача помешать распространению и появлению деятельности коммунистов, но не столкновением, а организацией местного населения. Столкновения с немцами по возможности избегать, но в случае насилий и беззаконий предотвратить их с оружием в руках. Патрулирование выполнять тайно, без привлечения особого внимания. Придерживаться строгой дисциплины, карая ее нарушителей в собственных рядах по решениям военного трибунала. В то же время рекомендовалось, помимо этих подвижных «чет», создавать в тех же населенных пунктах и на тех же принципах «четы» более старых призывников 30–40 лет числом по 15–20 солдат каждая, а если возможно, и больше. Эти «четы» должны оставаться в своих населенных местах, чтобы в момент общего восстания и освобождения взять власть в данном месте в свои руки, согласно государственным законам. Для этого по особому сигналу быть готовыми захватить важные пункты — почту, вокзал, железнодорожные объекты, мосты и аэродромы, если они есть в данном населенном пункте. Их необходимо будет удерживать до подхода основных сил, а в случае если их использует противник, вывести их из строя. Особое внимание наставление обращало на необходимость «установить связи и попытаться перевести на свою сторону руководство местной жандармерии», которой следовало продолжать выполнение своих функций, но соотносить их с интересами местной организации четников. С особой последовательностью, по законам военного времени, Д. Михаилович приказывал всем проживавшим в данном населенном пункте активным и резервным офицерам и унтер-офицерам присоединиться к местной военно-четнической организации^[64].

В дальнейшем именно с упором на этих офицеров и унтер-офицеров, признавших верховенство Д. Михаиловича, были созданы настоящие воинские отряды четников.

Первыми были сформированы Пожегский четнический отряд капитана М. Глишича, Майданский отряд поручика 3. Вучковича, Церский четнический отряд под командованием капитана Д. Рачича, отряд подполковника В. Миситы, отряд поручика Р. Мартиновича, вступившие в бой с немцами в ходе восстания в Сербии в сентябре 1941 г. Тогда же появился и приказ Д. Михаиловича о мобилизации и формировании частей, на основании которых была окончательно сформирована система местных чет: первой категории — с четниками 40–50 лет (в эту категорию добровольно могли принимать и более старых мужчин), второй — с четниками 30–40 лет и третьей — с четниками 20–30 лет. Четы первой категории должны были поддерживать порядок в селах и быть постоянной опорой организации в населенных пунктах, четы второй категории использовались для перекрытия в случае надобности ближайших к населенному пункту путей сообщения, четы третьей категории были основным материалом для формирования оперативных частей, должны были быть готовы, по приказу четнического командования, покинуть родные места и решать боевые задачи вне места своего формирования[65].

Правила формирования оперативных частей четников были окончательно сформулированы в феврале 1942 г. (до того времени все делалось эмпирическим путем). Из 2–4 чет третьей категории (по 30–40 человек каждая) формировались батальоны. В батальоне создавалось отделение связи, в состав которого входили телефонисты, курьеры и адъютанты.

Также в батальоне формировался легкий обоз — на телегах, в составе которых имелись полевые кухни или казаны. Из 2–4 батальонов составлялась бригада. Оперативной частью считалась бригада, в которой формировалась штабная рота, включавшая телефонистов, радистов, курьеров и адъютантов.

В этой штабной роте концентрировался, в случае его наличия, и весь мехтранспорт (автомобили и мотоциклы)^[66]. В самом конце 1942 г. была формализована еще одна особенность организации четнической армии (присутствовавшая с самого начала) — структура непосредственной организации бойцов в батальоне с основой на «тройки». Таким образом, низовой структурой была тройка — командир, заместитель и связной, 15–30 троек составляли «чету». Тогда же была окончательно утверждена структура высших соединений четников — из 3–4 бригад составлялись корпуса, а из 3–4 корпусов — группы корпусов, что фактически закрепило ситуацию, уже сложившуюся к тому времени отдельными указами. Появились и элитные, так называемые «летучие бригады», состоявшие из наиболее молодых, энергичных и подготовленных бойцов, для «срочных и мобильных заданий». Целью групп корпусов была самостоятельная деятельность на уровне отдельного сектора фронта^[67].

При каждой бригаде формировался пропагандистско-разведывательный отдел, имевший свои отделения и при каждом нижестоящем батальоне. Эти пропагандистско-разведывательные отделы должны были получить радиоприемники, в случае если их было невозможно обеспечить радиостанциями. Пропагандистско-разведывательный отдел бригады должен был иметь в своем составе 1 начальника и не менее 2 помощников. Начальником такого отдела назначали, по возможности, офицера, он и его помощники должны были иметь широкий кругозор и быть популярными среди местного населения. Контроль над деятельностью пропагандистско-разведывательного отдела бригады был доверен командиру бригады, который, на основании полученных от отдела донесений, формировал разведдонесения и сводки о действенности пропаганды для вышестоящего командования. Командир бригады, с учетом мнения командиров батальонов, должен был контролировать и создание пропагандистско-разведывательных отделений в своих батальонах. Эти отделения были подчинены пропагандистско-разведывательному отделу бригады, но выполняли задания командира своего батальона. Командир каждого батальона в сотрудничестве со своим начальником пропагандистско-разведывательного отделения должен был способствовать организации пропагандистско-разведывательных отделений в каждом населенном пункте своего базирования, служившем местом формирования чет первой, второй и третьей категории. Основным заданием пропагандистско-разведывательных органов был сбор разведывательной информации о деятельности противника (оккупантов, их пособников и коммунистов), контрразведывательная и контрпропагандистская деятельность^[68].

В каждом месте формирования чет назначалась местная военно-административная власть. Волостной командант руководил действиями всех чет первой и второй категории в своей волости, способствовал созданию материальных резервов (запасов) и размещался в том из населенных пунктов своей волости, где чета второй категории была наиболее сильная. Командантом отдельного населенного пункта, который также способствовал накоплению материальных резервов (запасов) для нужд оперативных частей, назначался командир местной четы первой категории, которому должны были подчиняться и местные четы второй и третьей категории.

В крупных населенных пунктах (городах) создавалась сеть подполья по системе «упряжки» — один находил двух доверенных лиц, из них каждый следующий — еще двух, и т. д., при этом каждый должен был знать лишь 3 человек из организации — двух найденных им подчиненных и своего старшего^[69]. Таким образом, к концу 1942 г. в Сербии существовало 6 командных областей формирования и размещения четнической армии: Сербия, Восточная Сербия, Южная Сербия, Старый Рас, Воеводина и Белград, причем последние две действовали ограниченно и имели на своей территории в основном только разведывательную сеть ЮВвО. В 1942–1943 гг. были сформированы следующие корпуса: Авальский, Валевский, Ябланичский, Варваринский, Де-лиградский, Златиборский, Иванковацкий, Ястребацкий, Яворский, Южноморавский, Княжевацкий, Колубарский № 1, Колубарский № 2, Косовский, Краинский, Мачванский № 1, Мачванский № 2, Милешевский, Млавский, Нишский, Пожегский, Расинский № 1, Расинский № 2, Равногорский, Ресавский, Рудницкий, Смедеревский, Тимокский, Топлиц-кий, Церский, Чегарский, Шумадийский № 1, Шумадийский № 2 и особая Горная гвардия. В течение 1943 г. эти корпуса были сведены в 9 групп корпусов: Великоморавская, Западноморавская, Южноморавская, Ресавско-Топлицкая, Млавско-Смедеревская, Посавско-Колубарская, Нишавская, Церско-Маевицкая и Шумадийская.

Непосредственный путь формирования бригад можно рассмотреть на примере изданного командантом Расинского четнического корпуса Д. Кесеровичем наставления от 15 апреля 1942 г. о деятельности по организации и формированию частей до объявления общей мобилизации (т. е. до ожидаемого наступления союзников). В этом наставлении утверждается, что процесс формирования батальонов является заданием, которое будущему командиру батальона дает командир бригады, назначенный приказом четнического командования.

В организационной работе кроме будущего командира батальона должно было участвовать не более двух помощников, чтобы сделать процесс формирования отрядов тайным и незаметным^[70]. В ходе восстания 1941 г. был и другой, более быстрый, хотя и более рискованный, способ формирования бригад. Его описывает в своих мемуарах 3. Вучкович. Он разделил свой отряд на 5 частей, оставив себе группу охраны, и разослал по четырем выделенным ему приказом волостям по надежному офицеру. Каждому офицеру он дал чету из 25 вооруженных четников и приказ нарастить четы до батальонов[71].

Подготовка бойцов, не имевших опыта военной службы, шла путем проведения теоретических занятий по изданному в конце 1941 г. «Наставлению о ведении четнической войны», написанному подполковником Д. Павловичем и поручиком Я. Джелевичем на основе довоенного наставления 1929 г. и отвергнутых в Генеральном штабе предвоенных проектов Д. Михаиловича. Кроме того, с молодым пополнением занимались строевой подготовкой и тактикой путем маневров на местности. При этом огневая подготовка была крайне затруднена из-за недостатка патронов, в ней доминировала «холодная» пристрелка, а также обучение чистке и разборке оружия[72]. В конце 1943 г. в районе с. Браичи под руководством майора М. Палошевича была организована школа для кандидатов в офицеры, которую закончили две группы кадетов по 50 человек каждая. При этом в течение всей войны повышение в чине (кроме самого Д. Михаиловича, которого правительство из соображения престижа подняло на два чина и произвело в бригадиры, а потом и в генералы) не было типичным. Все оставались в довоенном звании, которое иногда (по предложению старого члена довоенного общества четников И. Бирчанина, признавшего верховенство Д. Михаиловича) дополнялось традиционным сербским четническим почетным званием «воевода», не имевшим реального значения. Куда большее значение имел «лесной стаж» и должность, на которую поставило того или иного человека Верховное командование. Немаловажным фактором для командира являлся авторитет среди местного населения, а также численность и вооруженность подчиненного ему отряда[73].

Стоит отметить, что приведенная выше схема территориальных и оперативных органов военной и военноадминистративной организации была идеальной и фактически фиксировала положение, уже частично сложившееся до появления приказов, а частично никогда не была введена в полной мере. Так, четы первой и второй категории оказывались скорее списками мобилизации, а роль местных командантов зачастую исполняли местные старосты или даже отдельные представители администрации М. Недича, выразившие лояльность движению Д. Михаиловича. Формирование батальонов в полном составе было непостоянным. Речь шла о людях, которые проходили соответствующую подготовку, а потом с оружием (или даже без него — в случае нехватки оружия) распускались по домам и собирались лишь в случае крупных операций или приказа Верховного командования ЮВвО о смене дислокации. Постоянно действовали лишь штабы бригад с крупными частями (до батальона) боевого охранения. Стоит также отметить, что в районах смешанного проживания сербского населения соотношение «волость — бригада» удавалось сохранить не всегда из-за недостаточного числа мобилизационного контингента в Боснии и Хорватии или более массового призыва в Сербии. В случае если какая-то волость давала больше людей, то там формировалось две бригады — например, в волости Таково появились 1-я Таковская и 2-я Таковская бригады. Кроме того, для придания «официальности и серьезности» в западной части ареола проживания сербов (в Западной Боснии, Лике и Далмации) использовали терминологию регулярной армии: «полк» вместо «бригада» и «дивизия» вместо «корпус». Общую ситуацию запутывало еще и то, что часть соединений «легальных четников» и Сербской государственной стражи в Сербии, а также практически вся «добровольческая сербская милиция» в итальянской зоне оккупации неофициально считали себя подчиненными (через командиров и офицеров связи) ЮВвО, но до особого приказа (до массового восстания, которое планировалось начать после приближения союзников) оставалась на легальном статусе[74]. В организации Д. Михаиловича некоторые из этих частей также учитывались как часть оперативных соединений[75].

Общая численность партизанской армии всегда представляет собой непостоянную и достаточно относительную величину. Этот эффект еще более усиливался в условиях отсутствия параллельных институтов власти (партийных или службы безопасности), когда общение между командованием и местными командирами бригад шло лишь по одной линии, без реальной возможностей постоянной перепроверки. Дополнительные возможности манипуляции численностью давала система резервных чет (первой и второй категории, а также фактически часть третьих, для которых не было достаточно оружия или не было боевых задач). Даже внешняя оценка численности зависела от того, для чего проводились подсчеты. Немцы и партизаны в своих подсчетах занижали численность чет, британцы и Верховное командование ЮВвО — завышали[76]. По словам 3. Вучковича, к концу осени 1942 г. большая часть недичевской Сербии была опутана сетью четнических бригад, всего их насчитывалось около 50. Но при этом бригады, сформированные вблизи крупных городов, существовали фактически лишь на бумаге (имелись призывные списки и общая договоренность о присоединении в «решающий час»), в то же время бригады в Центральной и Западной Сербии имели по 1000 и более вооруженных людей[77]. Еще более оптимистичная количественная оценка дана в обращении Д. Михаиловича к народу от декабря 1941 г., где он заявил, что под его началом стоит «сильная военная организация, которая насчитывает свыше 300 000 душ»[78]. Тут скорее речь шла о мобилизационном потенциале, чем о реальной численности вооруженных отрядов под командованием Д. Михаиловича. Немецкие и советские оценки были более скромными. В конце 1943 г., после ряда операций против четников и выхода из войны помогавших четникам итальянцев, немцы оценивали непосредственную численность отрядов четников, подчиненных Д. Михаиловичу, в 30–31 тыс. человек: в Сербии (на юго-западе — 2,5 тыс., на северо-западе—3 тыс., на юго-востоке—3–4 тыс., на северо-востоке — 2 тыс., в центральных районах — 3 тыс., на границе с Косово в районе горы Копаоник — 1 тыс.) — 15–16 тыс., в Боснии (на западе — 1,5 тыс., на востоке — 3 тыс., в Герцеговине — 3 тыс.) — 7,5 тыс., в Черногории — 5 тыс., в Хорватии (в основном в Далмации и Лике) — 2 тыс., в Словении — 0,5 тысячи[79]. Интересно, что спустя полгода примерно такие же оценки численности четников Д. Михаиловича дал разведотдел 57-й армии. «Справка о составе и дислокации Югославской армии, немецких войск на Балканах на 19 сентября 1944 г. и реакционных войск Павелича, Недича, Михаиловича и Руп-ника на 5 сентября 1944 г.» — оценивала их численность следующим образом: «Войска Михаиловича /четники/. На 05.09.44 численность войск составляла около 30 ООО человек.

Основные силы четников /до 10 000 человек/ находились в Сербии… До 10 000 четников действовало отдельными отрядами против частей НОАЮ в Санджаке и Сербии. До 6000 четников оперировали в Восточной Боснии. Кроме того, малочисленные отряды четников отмечались в Далмации, Черногории и Хорватии…»[80] Эти оценки представляются нам заниженными по крайней мере в 2 раза[81].

Стандартной формы четники как иррегулярные соединения не носили. Правил о символах, кокардах и флагах не было. Поэтому большинство нижеприведенных примеров имеет ряд исключений.

В случае легализации форму неприятельских войск старались не надевать. Исключение составляли запасы довоенной формы королевской югославской армии, в изобилии оставшиеся на складах, попавших в руки немцев и итальянцев в 1941 г., а также доступная в ограниченных размерах английская и американская солдатская форма, которую могли носить и высшие офицеры ЮВвО. В случае возможности четники получали запас сукна и перешивали его на традиционную полувоенную одежду, характерную для сербских крестьян — бриджи, блуза. На ногах носили сапоги или высокие ботинки армейского образца, а при их отсутствии — практичные при движении по заросшим растительностью крутым склонам мягкие самодельные кожаные мокасины «опанки» (их надевали на высокие шерстяные носки, в которые были заправлены бриджи или брюки.)

Одежду делала военной формой кокарда на традиционном головном уборе — на широкой пилотке («шайкаче») или на черном меховом колпаке. Таким образом, этот небольшой кусочек металла становился символом равногорского движения, о котором пели песни и противопоставляли его пятиконечной звезде.

В начале войны сторонники ЮВвО носили кокарды довоенной югославской армии — лавровый венок вокруг коронованного одной короной двуглавого орла, на груди которого щит с сербским, хорватским и словенским гербами, а поверх щита — стилизованная буква П и римская цифра II (Петр II Карагеоргиевич). При этом старая четническая кокарда (череп с костями) была редкостью. В качестве вариантов (особенно вне Сербии) употреблялась кокарда не дичевского образца — такая же, как и довоенная, но с одним сербским гербом на груди у орла, а то и вовсе кокарда из одного сербского герба (равноконечный крест с четырьмя буквами С). В Динарской четнической области М. Джуича существовала еще одна форма кокарды — орел без короны держит в лапах два меча, а на груди орла вместо гербового щита изображен символ четников — череп и кости. Кокарду MVAC (череп с кинжалом в зубах на фоне итальянского флага) легализованные четники в НГХ и Черногории не носили, стараясь носить те же сербские национальные символы, что и остальные четники.

Флаги бойцов ЮВвО также были традиционными — спасенные воинские флаги отдельных частей (обычно полков) королевской Югославской армии или извлеченные из церквей полковые знамена сербской армии времен Первой мировой войны. За границами недичевской Сербии югославянская эмблематика была менее популярна, а старых знамен не было, поэтому использовали самодельные сербские триколоры (русские национальные цвета в обратном порядке). Особой популярностью среди четников Черногории, Рашки, Боснии, Герцеговины, Далмации и Лики пользовались черные знамена четнических довоенных союзов с белыми черепами и костями и надписями — «Свобода или смерть!», «С верой в Бога, Свобода или смерть!», «За Короля и Отечество!».

Малочисленные несербские части ЮВвО носили югославскую и собственную национальную символику на флагах и кокардах.

Личных документов и особых наград в ЮВвО не было, хотя члены частей MVAC и легализованных отрядов, конечно, имели личные документы, однако последние не были документами ЮВвО. В ЮВвО использовались наградная система и звания довоенной королевской армии.

Общий вид дополнялся кожаным патронташем и ремнем, на которых носили кинжал, гранаты или пистолет. Частым, хотя и не обязательным, штрихом были небритая борода, усы и неподстриженные волосы, как символ скорби по оккупированной Родине.