Чистая любовь

Глава 5. Мэллори

Жду не дождусь, когда сотру эту самодовольную улыбочку с его дурацкого и слишком красивого лица.

Довольно скоро я поняла, почему Логан так быстро разрешил мне провести следующую экскурсию. Пока я собирала всех, он с наглой ухмылкой на тупой роже прохаживался за туристами, скрестив на груди руки, в одной из которых держал папку. С тем же успехом Логан мог нацепить на себя неоновую мигающую вывеску, которая выдавала его с потрохами.

Он думал, я облажаюсь.

Нет, он был уверен, что у меня ничего не получится, что я признаю ошибку и извинюсь.

Что ж, он ошибся.

Первой его ошибкой стал комментарий насчет моей формы. В юности я по той же причине бунтовала против отца. Он хотел, чтобы я одевалась консервативно и по-деловому, была настоящей леди, а я говорила ему засунуть свое мнение в задницу, тем более что консервативная одежда не мешала его друзьям-подонкам похотливо глазеть на меня с тех пор, как у меня появились сиськи.

Если уж моему отцу не сошло это с рук, то уж Беккеру и подавно.

Вторую ошибку он допустил, назвав меня принцессой Стратфорда. Меня не впервые так величали, и Логан знал, что это меня спровоцирует.

Потому я решила вести себя, как принцесса, о которой он и просил. Признаю, немного по-детски переписываться и нарочно громко жевать жвачку. Но меня и так бесило тут находиться, и хотя я не сильно возражала этим заниматься, как и сказал мне Крис, и прикусила язычок, чтобы сохранить студию, Логан своими замечаниями только испортил мне настроение.

И теперь я не хотела спускать это ему с рук.

Я хотела разозлить его так же, как вся эта ситуация злила меня, и показать, что и с завязанными руками могу выполнять его работу.

– Итак, всем спасибо за то, что посетили винокурню «Скутер Виски». Всем хорошо меня слышно?

Туристы дружно закивали, хотя смотрели на меня с растерянностью. Я заметила, что некоторые поглядывали на мою рубашку и перешептывались.

Ладно, может, не самое профессиональное решение – отрезать половину рубашки.

Что ж, Логан, это очко за тобой.

– Я Мэллори Скутер, – представилась я. – Да, дочь владельца, внучка основателя. Сегодня я буду вашим гидом.

Туристы в группе оживились, а некоторые даже радостно переглянулись. Я повернулась назад, чтобы посмотреть, обеспокоен ли Логан, но он продолжал весело наблюдать за мной с ухмылкой.

Козел.

– Сейчас я отведу вас к автобусу, который доставит нас к первому пункту экскурсии – к источнику, где мы набираем свежую и вкуснейшую воду, из которой изготавливается ваш любимый виски.

Люди заулыбались и стали оживленно переговариваться, направляясь за мной к автобусу. Я гордо улыбнулась Логану, но он что-то записал в планшете, после чего зашел за туристами в автобус и сел сзади.

И с той минуты экскурсия проходила отлично.

Примерно минут десять.

Рассказывать об источнике было легко. Дедушка поведал мне о том, как впервые на него набрел, что родник находился на земле пастора, который, как ни удивительно, страстно желал хорошего виски. Вдвоем с моим дедом они и приготовили первую партию, получившую впоследствии известность благодаря своему яркому вкусу.

Я делилась этой историей с гордостью, дополнив ее парой забавных шуток, которые слышала от дедушки, а потом мы отправились в следующий пункт экскурсии.

И вот тогда-то все и пошло наперекосяк.

Мы пробыли на улице дольше, чем я рассчитывала, потому что я болтала больше необходимого. Теперь я так сильно дрожала от холода, что зуб на зуб не попадал. Я пыталась объяснить процесс дистилляции, рассказать о том, как дрожжи, полученные в процессе, смешиваются с микроэкосистемой возле пресноводного источника, образуя гриб Baudonia, который произрастал на стволах деревьев возле винокурни.

Одна из женщин спросила, не хочу ли я надеть ее куртку.

Более того, пытаясь согреться, я полностью пропустила ту часть экскурсии на складе, где хранилась наша лимитированная партия виски, и направилась прямиком на склад с дистилляторами, где и начинался весь процесс. Логану пришлось мне напомнить, и мы повернули назад, проделав неоправданно долгий путь, потому что были вынуждены сделать лишний крюк.

Чем больше все шло наперекосяк, тем сильнее я дергалась, и тем хуже проходила экскурсия.

Логан, к его чести, стер с лица эту ехидную улыбку всезнайки, и если до этого быстро и радостно указывал, когда я что-то пропускала, то теперь его голос звучал мягче, заполняя пропущенные мной пробелы.

Но я все равно доказывала его правоту.

И ненавидела это.

– А вот и моя любимая часть экскурсии, – пояснила я, когда мы подошли к складу, где собирали бочки. Я взяла себя в руки, напомнив, что знаю об этом месте больше остальных и не позволю парочке загвоздок вывести меня из равновесия. – «Скутер Виски» – одна из немногих винокурен, которая до сих пор собирает и обжигает бочки. А эта невероятная команда из четырех человек производит на свет эти бочки.

Я показала на стоящих за мной ребят, и они помахали туристам, а потом вернулись к работе. Я заметила вопросительный взгляд, который бросил на Логана Ноа, но Логан лишь покачал головой, как бы говоря: «Объясню потом».

– Возможно, вы помните их по просмотренному ранее видео. Если…

– Какому видео?

Я замолкла, пытаясь понять, кто задал этот вопрос. Пожилая женщина, которая и предложила мне куртку.

– Простите?

– Вы сказали, что мы должны помнить их по видео. По какому видео?

– Я… – я застыла, поняв, что пропустила небольшой музей истории, который создавался несколько лет. В нем были представлены все виды бутылок, этикетки и первые чертежи винокурни.

А еще видео, на которое я только что сослалась и которое из-за меня никто не увидел.

– Простите, – покачав головой, с улыбкой извинилась я, – видимо, забыла отвести вас туда. Мы вернемся туда после.

– Значит, вы забыли о том пункте, и о предыдущем, а еще, видимо, забыли половину рубашки, – сказала она, неодобрительно глянув на мой живот, а потом перевела взгляд на супруга. – Казалось бы, дочь владельца должна быть хорошо подготовленной к экскурсии, тем более если за это заплатили.

Остальные туристы одобрительно зашептались, а некоторые смущенно отвели взгляды.

Я сглотнула.

– Мне очень жаль, что мы ее пропустили, но уверяю вас, мы…

– Дорогая, мне не нужны ваши заверения. Мне нужно, чтобы вы провели экскурсию, за которую мы заплатили. Отзывы на сайте обещали чудесные впечатления, но пока все проходит довольно пресно. Не знаю, как остальные, но я хотела бы вернуть деньги.

Люди снова закивали, соглашаясь с женщиной, а я почувствовала что-то очень похожее на смущение. Будь я более эмоциональной, то разревелась бы, но сейчас просто стояла, застыв, как олень в свете фар, и не знала, что сказать или сделать и как все исправить.

Я нашла взглядом Логана, и он нахмурился, зажав планшет под мышкой и направившись ко мне, встал рядом.

– Дамы и господа, приношу извинения за накладки в сегодняшней экскурсии. Мэллори – новый гид, и это первая экскурсия, которую она проводит самостоятельно. Как вы уже поняли, это немного нервирует.

Он коснулся моей руки всего на секунду, но я тут же почувствовала прилив тепла.

– Мы будем рады вернуть вам деньги, – продолжил он. – Но для начала позвольте я расскажу вам об этих сборщиках бочек, а потом мы перейдем к нашей лучшей части – к дегустации. По-моему, честная сделка?

При упоминании о дегустации в толпе раздались смешки и одобрительный ропот, и, словно так и должно было быть, Логан пустил в ход все свое обаяние и взял инициативу в свои руки, очень стараясь изменить их впечатление от экскурсии.

А я даже не могла найти в себе сил, чтобы на это посмотреть.

Я выдавила из себя улыбку, пропуская группу вперед, а потом выскочила со склада через заднюю дверь и почти побежала к главному зданию. Я обхватила руками обнаженный живот и качала головой, снова и снова прокручивая, как испортила экскурсию. Когда я добежала до холла гидов, то чувствовала, будто вот-вот заплачу, и заперлась в туалете, чтобы собрать себя в кучу.

Не знаю, сколько я тут просидела на унитазе, опершись локтями на колени и закрыв лицо руками, пока пыталась совладать с дыханием. Вдох-выдох, вдох-выдох. Но сколько бы я ни пыталась, не могла успокоиться и довольно быстро поняла почему.

Я выставила себя дурой, как и предвещал Логан.

Пора признать свою ошибку, извиниться перед ним и отказаться от своих слов. Рубашка вдруг показалась мне сущей глупостью. Она была жалкой попыткой противиться решению отца и сделке, которую мы заключили, и стала причиной сегодняшнего провала.

Я вела себя как ребенок и – что еще хуже – полностью оправдала прозвище, которое так ненавидела.

Я вздохнула и решила ополоснуть лицо водой, после чего вышла из туалета и отправилась на поиски Логана. Вернувшись с экскурсии, он как раз клал папку на стол, а когда повернулся и увидел меня стоящей в дверях, сочувственно и мягко улыбнулся.

– Ты в порядке?

Он вполне мог позлорадствовать – видит бог, на его месте я так бы и сделала. Но Логан стоял, засунув руки в карманы и опустив плечи, и смотрел так печально, как будто только что пнул кролика.

Как будто я и была этим кроликом.

Я покачала головой, проглотила остатки гордости и снова посмотрела ему в глаза.

– Логан, я…

– КАКОГО ЧЕРТА ЭТО БЫЛО?!

Я осеклась, когда мимо меня в кабинет Логана ворвался дядя Мак. С красным от злости лицом и тяжело дыша, он швырнул на стол Логана кипу бумаг.

– Экскурсионная группа из двадцати пяти человек, все до единого требуют вернуть деньги! Мне пришлось раздавать бесплатные шоты из сувенирной лавки, чтобы они не изгадили нам отзывы на Yelp, – бушевал дядя Мак, тыкнув в Логана пальцем. – Я требую объяснений и требую их сейчас!

Логан выпрямился, вздернув подбородок и выпятив грудь, и обратился к моему дяде:

– Мак, это целиком и полностью моя вина. Я решил, что Мэллори готова, и разрешил ей вести экскурсию. Я поду…

– Она работает шестой день, и три дня ушли на инструктаж! Бога ради, чем ты думал? – не дождавшись ответа, дядя продолжил распекать Логана: – Конечно, она не готова, и нужно было дважды подумать, прежде чем разрешать ей не только разливать виски на дегустации, но и проводить экскурсию.

– Да, сэр, – согласился Логан. – Я поду…

– Да не нужны мне твои объяснения, – сказал Мак, взмахнув рукой.

– Дядя Мак, – вмешалась я, пытаясь защитить Логана. В конце концов, вся эта заваруха из-за меня. – Логан тут ни при чем, это я настояла на том, что могу провести экскурсию. Я знаю о винокурне не меньше остальных и не хотела просто ходить за Логаном. Мне было скучно.

– О нет! – зрелищно вскрикнул дядя, обхватив лицо руками. – Тебе было скучно? Нет, быть того не может!

– Ты донес свою точку зрения, – невозмутимым тоном парировала я.

– Да? – Он шагнул ко мне и опустил взгляд на мой пупок, сведя брови. – Что, черт возьми, на тебе надето? – Мак снова повернулся к Логану: – Ты разрешил ей вести экскурсию в таком виде?!

Логан открыл рот, но тут же снова его захлопнул.

Я знала, что Логан еле сдерживается, чтобы не сдать меня.

Знала, что еле сдерживается, слушая выговор от дяди и не постояв за себя.

– Ладно, у меня все равно нет времени вас слушать, – продолжил дядя Мак, показав на меня с Логаном. – Но вы только что лишили нас денег, а я не собираюсь это терпеть. Возьмите себя в руки, чтобы я больше не слышал, как кто-то из группы требует возврата, ясно?

Мы с Логаном кивнули. Логан потупил взгляд в пол, а я смотрела на него, умоляя посмотреть на меня.

– Хорошо, – Мак глянул на Логана и развернулся к двери, но покачал головой, проходя мимо меня. – И ради бога, выдай ей приличную форму.

Я вздрогнула, когда Мак громко хлопнул дверью, оставив нас с Логаном наедине. Я выдохнула и, качая головой, подошла к нему.

– Логан, мне очень жаль. Ты прав, я не готова…

– Думаю, на сегодня мы закончили, Мэллори, – сказал он, не удостоив меня взглядом, обошел стол и сел, а с его губ сорвался разочарованный вздох.

Мне бы уйти, но я просто стояла и ждала.

Логан вытащил ручку из органайзера, стоящего на столе, что-то написал в папке и нарочито игнорировал мое присутствие.

– Логан, пожалуйста. Поговори со мной.

– О чем?

Я фыркнула.

– Да брось, я знаю, что вела себя как ребенок, и мне жаль. Я просто думала…

– Знаю я, о чем ты думала, – бросив ручку, сказал Логан. Он встал, наконец посмотрев на меня, и я тут же об этом пожалела.

Его карие глаза больше не согревали меня своим теплом – их сменила холодная сталь, которая как будто пронзила насквозь.

– Ты думала, что все знаешь. Думала, что мой план стажировки – полная глупость и мне нечему тебя обучать. Думала, что я слишком серьезно отношусь к своей работе, а ты слишком для нее хороша.

Душа ушла в пятки, когда меня ткнули носом в мои же слова.

– Я не хотела…

– Знаешь, все это время я считал тебя интересной девушкой, – сказал он и поджал губы, а потом продолжил: – Считал Мэллори Скутер загадкой. Ты всегда была для меня занятным существом, потому что не была похожа ни на кого в этом городе. Я считал тебя другой, возвышенной, просто… не знаю. Я никак не мог взять в толк, в чем же дело, но я никогда не встречал такого человека.

А потом у меня внутри все перевернулось, и в груди стало тепло и волнительно.

– Правда? – прошептала я.

– Правда, – ответил Логан. Он смотрел мне в глаза так, словно потерял ход мысли, но, вздохнув, поджал губы и покачал головой. – Но после случившегося сегодня я понимаю, что ошибался. Ты ничем не отличаешься от других. Ты не уважаешь тех, с кем работаешь, а думаешь лишь о себе и о том, что тебе все должны прислуживать. Так что спасибо тебе огромное. Спасибо, что развеяла иллюзии о загадочной Мэллори Скутер. Заклятие спало, и теперь я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле.

Жжение, которое я уже чувствовала, усилилось втрое, и глаза наполнились слезами. Но не настолько, чтобы они пролились, а настолько, чтобы я почувствовала, как меня пробирает холодный ветер.

Я сглотнула, пытаясь держать голову высоко, пока Логан ждал ответа.

Но я промолчала.

Да и что тут скажешь?

– Повторюсь: думаю, на сегодня мы закончили, – снова произнес он, сел и схватил со стола ручку.

Логан начал писать, а я, пристыженная, стояла, оцепенев, как маленький нашкодивший ребенок. Я хотела попросить прощения, но сказать: «Извини», было бы так же глупо, как надевать эту рубашку. Из-за меня у Логана неприятности, и он рассержен. И имеет на то полное право. Я хотела исправить ошибку, но не знала, с чего начать.

Потому я молча ушла, поджав хвост, как последняя трусиха.

Меня переполняли эмоции, когда я, будто зомби, вышла с винокурни. Я почти не помню, как доехала до дома, помню только, что едва могла дышать, думать и помнить, почему вообще вознамерилась провести эту чертову экскурсию.

Нужно успокоиться, побыть наедине с собой, чтобы разобраться в случившемся и в своих чувствах, будь они прокляты.

Мне нужен карандаш и чистый блокнот для рисования.

Мне нужен фотоаппарат и закат в горах.

Мне нужен холст и палитра с красками.

Нужно загладить вину перед Логаном Беккером и доказать ему, что я не та девушка, которой он теперь меня считал.

Ничто так не проясняло разум и не успокаивало меня, как рисование.

Я сидела в углу своей очень захламленной будущей художественной студии, левая рука была покрыта серой пылью, пока я водила карандашом по странице. Начали подвозить коробки со всякими заказанными мной принадлежностями, но пока у меня не было ни сил, ни времени их разбирать.

В завалах вокруг меня хранилась моя мечта, но что-то все же останавливало меня от того, чтобы ее распаковать.

Но я не могла думать об этом сейчас, когда все мысли были поглощены Логаном Беккером и ужасным днем на винокурне. И, чтобы убежать от этих мыслей, я взяла новенький карандаш, пустой лист, выуженный из коробки, и принялась изливать на бумагу свое беспокойство.

Во время рисования я немного сбивалась с мысли, но чаще всего были только я и этот рисунок. Я затерялась в приятном звуке царапанья карандаша по бумаге, в темной линии или тени, оказавшихся на листе. На фоне тихонько играла инди-музыка, а в окна проникали лучи заходящего солнца.

Порывом прохладного ветра волосы упали с плеч, это вывело меня из задумчивого состояния. Я моргнула и посмотрела на входную дверь, впервые оторвав взгляд от бумаги с тех пор, как села за рисунок.

А потом вздохнула.

В студию только что вошли родители, оглядывая царивший тут беспорядок: папа засунул руки в карманы темных джинсов, а мама сложила руки на сумочке, висевшей у нее на плече.

Папины седые волосы прикрывала бежевая ковбойская шляпа, отчего даже посреди зимы его кожа казалась такой же загорелой. Морщины на его продолговатом лице рассказывали больше историй, чем можно было выразить словами. Отец был высоким, худощавым колоритным ковбоем из старого вестерна. Я почти ждала, что на его ботинках зазвенят шпоры, когда он начал пробираться ко мне, смотря на груды коробок, еще не собранную мебель и материалы.

– Похоже, дела продвигаются, – сказал он, и на его морщинистых губах появилась сочувственная улыбка.

Я закрыла блокнот, скинув его на складной столик, на который положила ноги, и провела руками по лицу.

– Да, тут бардак, знаю. Я устала после работы, – многозначительно произнесла я. – Но в выходные начну распаковывать коробки.

– А я ничего и не говорю, – заверил меня папа, хотя взгляд выражал обратное.

Я уже давно поняла, что папины милые слова о том, что я гордость и отрада его жизни, далеки от правды. То же относилось и к моей матери, безоговорочно его любившей. А мой брат вообще смотрел на него, как на супергероя, который не мог совершить ошибку. Они думали, что были для него целой жизнью, что ради них он мог отправиться на войну. Я тоже так раньше считала.

А потом узнала правду.

Главными приоритетами отца были деньги, винокурня и этот город стариков, которыми он вертел, как хотел.

Вот в этом я была уверена.

– Не сомневаюсь: когда закончишь, здесь будет очень красиво, – вклинилась мама, оглядывая помещение и безуспешно пытаясь не морщиться. На ней был розовый плащ длиной до голени, а модная шляпка того же цвета прикрывала ее короткие волосы, выкрашенные в темный цвет. Она направилась к нам с папой, стуча невысокими каблучками по полу. Подойдя, мама улыбнулась, сложила перед собой руки, облаченные в перчатки, и больше ни слова не произнесла.

Вот такой я и знала свою мать – молчаливой спутницей. Покладистой, вежливой и всегда покорной супругой.

– Слышал, на винокурне у тебя выдался тяжелый день, – сказал папа, опираясь локтем на одну из высоких коробок с полками, которые нужно еще будет собрать. – Все в порядке?

Я махнула рукой, встала и подошла к единственной распакованной коробке, где хранилась выпивка.

– Я совершила ошибку, – пробормотала я, взяв бутылку джина. Я показала ее отцу, спрашивая, не хочет ли он выпить, но он покачал головой. Маму я даже спрашивать не стала, а просто пожала плечами и налила себе алкоголь в красный стаканчик. – Я пыталась провести экскурсию, хотя была не готова. Взыграли гены всезнаек Скутеров.

Папа ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

– А, со мной такое тоже бывало пару раз.

Как будто я этого не знала.

– Я пришел не для того, чтобы еще сильнее распекать тебя из-за случившегося, – сказал он. – Просто… я знаю, что ты не хочешь работать на винокурне. Но помни: мы заключили сделку.

Я залила в себя джин и встретилась с отцом взглядом.

– Я не нарочно.

– И я тебе верю, – подняв руки, ответил он. – Просто хотел убедиться. Я знаю, что у тебя против меня… что-то вроде вендетты.

– Ой, пап, давай без этого, – фыркнула я.

– Ну а по какой еще причине ты бы… – он показал на меня, словно я сама и была проблемой. – По какой причине ты бы стала так одеваться и портить свое тело этими татуировками и пирсингом? Видит бог, ты и на винокурне вообще не хотела работать.

– А, значит, ты пришел, чтобы все же отчитать меня.

– Нет, – сказал папа и вздохнул. – Я просто хотел напомнить, что у тебя есть студия, потому что мы заключили сделку. И я не хочу, чтобы ты думала, будто можешь работать спустя рукава, а я этого не замечу.

– Я не буду так делать. – Я помолчала. – Ну, то есть я и не собиралась. И поверь, сегодня я признала свою ошибку.

Папа смотрел на меня так, словно не знал, можно ли мне верить.

И это было взаимно.

– Я все исправлю, – пообещала я. – Ладно? Вообще-то я как раз собиралась уходить. Нужно извиниться перед Логаном.

При упоминании этого имени у папы вытянулось лицо, а мама очнулась от грез.

– Перед Логаном Беккером? – спросила она.

Я кивнула.

– Ох, – качая головой, фыркнула она. – Эти парни по-настоящему опасны. Не понимаю, почему мы до сих пор терпим их присутствие на винокурне.

– Ты прекрасно знаешь почему, – прошептал папа мягко, но с таким суровым видом, что она поджала губы. Затем он переключил внимание на меня. – А зачем тебе перед ним извиняться?

– Потому что с ним я вела себя, как избалованный ребенок, – призналась я. – И из-за меня у него возникли неприятности с дядей Маком. Мне нужно извиниться и все исправить, – я замолчала и приподняла бровь, увидев каменное лицо отца. – Ты знал, что он будет меня обучать, верно?

Папа прочистил горло.

– Конечно.

Я ухмыльнулась, скрестив руки на груди.

Похоже, дядя Мак забыл об этом упомянуть.

– Он отлично выполняет свою работу, – сказала я. – В самом деле. И, насколько я могу судить, остальные гиды считают, что именно он займет место Мака, когда тот уйдет на пенсию, – я сглотнула. – Думаешь, так и будет?

Отец уклончиво пожал плечами, уже поворачиваясь к двери, а мама последовала за ним.

– Обсудим это, когда придет время. Пока я просто хотел проведать тебя, но, кажется, у тебя все хорошо. Просто… сдержи обещание, ладно? – он остановился в дверях и развел в стороны руки. – Подойди и обними своего старика на прощание.

Я прошла через комнату на негнущихся ногах и обняла родителя, так, словно он был просто знакомым, которого я подвезла в аэропорт.

– Люблю тебя, ребенок, – сказал он, поцеловав меня в волосы.

Сердце сжалось, а маленькая девочка, которая еще жила внутри меня, жаждала снова обрести эту связь с отцом. Но женщина, стоявшая в объятиях этого мужчины, теперь знала его истинное лицо.

Маленькой папиной девочки больше не существует.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я.

Мама тоже обняла меня, и родители ушли, а я побежала наверх, чтобы одеться и накраситься. Может, папа и произнес свои обещания с улыбкой, но я увидела в них угрозу.