Чистилище

Глава 22: Прекрасная и мудрый

Форма комнаты была немного необычной: очень сплюснутая полусфера, почти как шатер цирка. Впрочем, создатели подземного шатра будто бы ориентировались на мой рост. Я мог свободно стоять в по большей части везде. Стены комнаты и пол были покрыты самым толстым слоем крови, почти таким же, как и в коридоре до этого, с плотью, волосами, внутренностями и даже ошметками костей на этот раз; но было кое-что, что отличало комнату в этом плане: свежая кровь. Она, будто бы конденсируясь из воздуха, проступала на стенах каплями холодного пота. То тут, то там, появлялись новые крупные капли, которые начинали стекать вниз, пока не останавливались, застыв подобно воску. Из-за наличия таких капель комната, казалось, живет.

Но не кровь, к которой я уже привык, привлекла мое внимание в первую очередь: в середине комнаты, на вполне обычном деревянном стуле, какой есть в любом обычном доме, сидел… сидела кукла. Сложно это существо обозначить как-то по-другому. Небольшая, около метра ростом фигурка, белая маска с аккуратненькими бровями и маленьким ртом, и сверкающими глазиками-кристалликами. Красные линии, шедшие от глаз, проходили через все тело.

— Привет. — кукла осторожно подняла руку и я убедился, что передо мной именно механическое создание: в тех местах, где у обычного человека находились суставы, у нее были шарообразные стальные и деревянные механизмы, позволяющие конечностям перемещаться в различных направлениях.

— Привет… — чуть растерянно, привычно грубым голосом ответил я, не отрывая своего взгляда от нее. Я постарался повторить ее жест. Получилось вполне сносно.

— Как тебя зовут? — милый голос точно принадлежал девочке, не старше четырнадцати, скорее сильно младше. Да и все ее тело, я только сейчас заметил, принадлежало ребенку. Маленькие пальчики, тоненькие ножки, небольшие бровки и аккуратные, свойственные только детям, черты лица.

— Булыга.

— Странное имя, — она улыбнулась. Это выглядело необычно и страшно: ее маска неестественным образом изогнулась, будто бы желая подчеркнуть ее небиологическое естество. — А меня Калией зовут. Ты такой большой…

— Калия, правильно? Давно ты тут сидишь? — я старался подобрать правильные слова.

— Не знаю. Эрни… — ее брови наклонились, она будто бы вспомнило что-то важное, но не очень приятное, — Эрницио говорил, что мы здесь вечно. — она подняла голову, посмотрев мне в глаза. — Вечно, это когда очень-очень долго. Так Эрницио говорил.

«Пожалуй, ей лучше не говорить, что мне пришлось убить Эрницио… Хотя странно, что она, страж, не бросается на меня с желанием убить. Может, и тот не хотел… Нет, не думаю. Но все же девочка чем-то явно принципиально отличается от остальных монстров, которых я встречал в чистилище. Посмотрим…»

— Да, вечно это очень долго, — пробормотал я задумчиво, — неужели ты не хочешь прогуляться? Я думаю что там, — указываю на дверь, — должно быть что-то интересное, выход отсюда.

— Эрницио тоже так говорил… — она многозначительно выдохнула, ее брови-черточки сошлись чуть выше вздернутого носа.

Молчание. Я пытался подобрать нужные слова, но они решительно не находились. Все мысли будто бы выветрились из головы.

— Ты… — робким басом произнеся, — ты ведь уже пыталась выйти, верно?

— Да. — девочка-кукла говорила спокойно, а ее красные, нарисованные глаза, до этого казалось мертвые, теперь выражали по-настоящему живую, недопустимую у разумного существа, вселенскую скорбь. — Нити не пускают.

Я сделал непонимающее лицо. С мимикой при таких размерах и форме было немного сложно управляться, однако девочка все прекрасно поняла. И, чуть улыбнувшись, сказала:

Я ведь кукла. Сама по себе я не могу ни двигаться ни даже говорить. Мною управляют крохотные нити, прикованные к стенам комнаты. «Это действительно смешно: хоть ты и полностью контролируешь нити, стоит им отцепиться от стены, как ты лишаешься способности к передвижению.» — Так говорил Эрницио. Он умный.

Очередное упоминание монстра лени меня смутило. Не помню, вернее даже не могу вспомнить, как ни старайся, когда меня в последний раз мучила совесть. В голову начали закрадываться нехорошие, предательские мысли: «девочка им так дорожила! Это был ее единственный друг, учитель, отец! Нет, я по-другому не мог. Он не оставлял мне выбора. Его целью было убить меня, оставить тлеть в том ужасном коридоре на долгие и долгие тысячилетия. Я просто защищался. Это был не мой выбор. В конце концов, я даже не знал о существовании девочки. Да. Я тут жертва.» Я постарался откинуть пагубные мысли и убедить себя в собственной непричастности к делу. Получалось плохо. Забытая, оставленная на задворках сознания, совесть, по какой-то причине не переставала вопить с тех пор, как проснулась. Даже глас разума не мог унять ее скрежечущий, мерзкий, взывающий крик.

— Я… — запнулся, — прости. Дело в том, — еще раз запнулся, — делов в том, что… — слова, который с трудом выползали из моей каменной глотки, на вес были гораздо тяжелее всего, что я когда-либо поднимал. Своим острым жаром они прожигали горло.

— А я знаю. — девочка чуть наклонила голову вбок и, улыбнувшись, пояснила: я знаю, что ты победил Эрницио. Он бы не за что не пустил такого большого ко мне в зал. — улыбка стала шире, но через мгновение исчезла вовсе. — Вы все так делаете.

— Прости…

— Ничего страшного, в конце концов мы стражи. У нас нет души. — она говорила это смотря прямо мне в глаза, будто бы желая прожечь их своими яркими рубинами, в которых отражалась кровь, заполняющая комнату.

— Из всех, кого я знаю, ты… ты меньше всех подходишь под определение бездушного существа. — мой грубый голос, огромный рост и грозный вид каменного гиганта совершенно не подходил для этой фразы.

— Спасибо, — на мгновение к ней вновь вернулась улыбка, — ты не такой как остальные. Ты даже не убил меня. — девочка пере вела взгляд и вместе с ним, совершенно не ожиданно и не давая мне никакой возможности ответить перевела тему. — Знаешь, а Эрницио меня защищает. Я должна была первой встречать… — кукла запнулась запнулась. — слово сложное… «испутуемых», кажется так. Мне трудно все запомнить, что говорит Эрницио. Он очень умный. А я не такая умная, я же не Эрницио!

Из долгих и запутанных объяснений девочки, мне стало многое понятно. Она действительно является первым стражем третьего этапа, страж милосердия или что-то в этом духе. У нее нет каких-либо невероятных сил или же еще чего-нибудь. Все, что от нее требуется: сидеть на стуле и покорно ждать вошедших. Если идущий сквозь Чистилище вдруг решится напасть на беззащитную девушку и как-то ей навредит… испытание будет завершено смертью разумного: все подземелье, вся магия Чистилища будет направлена против него и ничто, даже самая невероятная сила, не сможет спасти несчастного. Эрницио же немного нарушил порядок испытаний: будучи непривязанной к какой-то конкретной комнате подземелья, он встал чуть раньше и своей магий защищает девочку. Я его понимаю. Не уверен, что смог бы смотреть, из раза в раз, как озверевшие, почувствовавшие силы после победы над могучим существом (оказывается далеко не всем приходилось сражаться с драконом это просто мне так «повезло» или же первое и вторые испытания формируются как-то по силам и возможностям), разумные нападают и почти наверняка убивают хрупкое создание. А затем девочка возраждается и все начинается с начала. Персональный ад без выхода.

— А с третим стражем, Зентигралем, у нас не дружба. Он очень вредный. Он… нет, прости. Прости-прости-прости, я не могу тебе рассказать о нем. Эрницио говорил мне не говорить о нем. Да. Нельзя. Я бы тебе рассказала, но не могу.

— Да ничего, — я попытался дружелюбно улыбнуться, — я совсем не обижаюсь. И понимаю. Если эрницио так сказал, тогда да, тогда на это точно есть причина. … — небольшое молчание. — Хочешь я тебе сказку расскажу. Любишь сказки?

— Люблю, Эрницио мне рассказывал, но я все их уже помню и… — девочка-кукла загорелась. Клянусь, в ее безжизненных кристалликах-глазах загорелся самый яркий огонь.

…

…

Нельзя сосчитать сколько часов я провел с девочкой, рассказывая ей самые разные истории, основы физики и математики, показывая магию и пересказывая все книги до единой, которые помнил. Кажется, в какой-то момент я даже стал вспоминать самого себя, настоящего себя, находящегося не только вне ада, но и вне игрового мира. Наверное, это случалось потому что девочка напоминала мне сестру, с которой я раньше, до поступления в университет, проводил довольно много времени, объясняя всю ту же физику с математикой; а может быть дело в том, что сами науки, всплывшие в моей памяти неведомым образом, напомнили мне о том, кто я есть на самом деле.

Чем больше я о себе вспоминал, тем больше вопросов у меня возникало: почему моя капсула еще не открылась, хотя я в аду, даже по самым скромным прикидкам, провел намного больше года, почему нужно блокировать общение с альфой, почему я забывал самого себя, разве это гуманно, заставлять человека, обычного человека, проходить через все эти испытания, через почти настоящий ад? Что означали слова демона? Как вернутся в обычный мир? Как наконец покинуть эту чертову игру? Что будет дальше? Что будет если в итоге я не справлюсь с одним из испытаний?

Мне стало страшно. Вдруг я осознал, что все, что происходило со мной последние… наверное, годы не должно было происходить, что это по меньшей мере не нормально, но вот я тут. Стою в каменном теле перед маленькой-девочкой куклой, а стены комнаты залиты багровой кровью.

«Так, ну из-за несменяемости дня и ночи, в аду сложно определять время и возможно год еще не прошел. Забыть свое настоящее я мог из-за как раз таки отсутствия сообщения с внешним миром или простого заклинания… Хотя такое заклинание нельзя назвать простым… Ладно. Что об этом думать сейчас?»

— Наверное, мне уже пора уходить. — в какой-то момент произнес я со вздохом.

— Да. Уверена, Зинтиграль уже тебя заждался. — она мило улыбнулась. — Представляю, как он у себя там бесится.

— Может, — я закрыл глаза, собирая мысли, — может, все же попробуешь выйти? Не хочется оставлять тебя здесь.

Девочка погрустнела.

— Нельзя. Совсем никак нельзя. … Не беспокойся, я тут не одна: со мной будет Эрницио. Он всегда будет заботится обо мне. А если я уйду, то о ком он будет заботиться? Эрницио будет одиноко.

— Хорошо. Прощай. — я не мог и главное не считал нужным говорить что-либо еще. Не люблю долгие прощания, они всегда тяжелее стремительных.

Вы прошли испытание первого стража третьего испытания!

Вы прошли испытание милосердия!

Награда: скорость роста репутации увеличена на 2.5 %!

Получено достижение ‘Возымевший милосердие’

Описание: в мире, где мерилом справедливости является сила, милосердие должно процветать в сердцах, потому как без него, слабые и беззащитные никогда не смогут поднять голову выше собственных колен. Поздравляем, вас еще нельзя назвать праведником или спасителем обделенных, однако Калия рассмотрела в вас что-то доброе, а значит Вы способны на добрые поступки и не творите зло безпричинно. Не многие души, прошедшие ад, могут похвастаться этими качествами.

Награда: все характеристики +2, скорость роста репутации увеличена на 2.5 %!

Девочка, кровавая комната и, кажется, часть меня остались позади. Я пошел дальше. Свет от факелов постепенно тускнел, все труднее и труднее было ориентироваться, полагаясь на обычное зрение. Пришлось перестроится на каменное.

— Мрачновато тут у вас. Цена за свет кусаются или что? — сказал я чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие перед очередным стражем, настоящим минотавром. Минотавр был меньше меня ростом, но даже так переливы его могучих мышц и злобное, звучное дыхание, внушали уважение.

— Здравствуй. — через несколько секунд раздался его грубый голос, сам же он сдвинулся и с места. — Ты порядком задержался у моих младших собратьев. Это немного невежливо, впрочем, в этом нет твоей вины. — он смолк. — За тьму извини, это пристанище второго брата, Эрницио. Однако он покинул его и потому я вынужден был занять его место. В этом нет моей вины. — опять долгая пауза, кажется, он ждет от меня каких-то действий. — Я третий страж третьего испытания, Зинтиграль, раз ты так долго общался с девочкой тебе должно быть известно мое имя. — опять пауза, которая на этот раз длилась около минуты. — Ты не потерял цель за долгое время своего существования. Это похвально. И не обрел излишнюю жестокость. Это великолепно. Но обрел ли ты мудрость за годы своих скитаний?

— Мудрость, понятие к которому можно стремится, но которое нельзя постичь полностью. Таково мое мнение. Поэтому нет, не достиг. Мудрость бесконечна. — все, что я запомнил о философских разговоров: чем абстрактнее и туманнее твоя фраза, сколь бессмысленной она бы не была, тем больше она похожа на что-то ученое и осмысленное, как не пародоксально. Стоит вспомнить хотя бы труды Гейне…

Он рассмеялся. Его механический, но вместе с тем искренний и гулкий, смех сотрясал воздух.

— Хороший ответ. Достойный. Что ж, даже так ты во много раз ближе к недосягаемой границы мудрости, чем бесчисленное множество твоих предшественников. Поэтому, я надеюсь, ты ответишь на вопрос. — опять пауза. — Вот моя загадка.

Я хотел было спросить в чем же она заключается, но, опасаясь того что ответ в сомой тишине, ничего говорить не стал. Загадка, однако, оказалось совсем не в этом: все вокруг медленно стянулось в одну точку и, прежде моего испуга, я оказался в тронном зале. Повсюду бархат, золота, яркий свет. Я сижу на троне, украшенном множеством дорогих сверкающих камней, на голове — корона, признак моей власти.

— Мой король, я действительно ни в чем не виноват, я не… — исхудавший мужчина лет сорока-сорока пяти, был закован в тяжелые кандалы, все его тело было в следах от побоев.

— Молчать. — приказал, очевидно, советник, стоящий по мою правую руку.

У меня в памяти всплыли события последних нескольких дней. Соседнее воинственное королевство просит выдать лорда небольшого города за то, что тот якобы изнасиловал какую-то там благородную даму их королевства. Просят так же компенсацию семье погибшей. Весьма существенную, но, если распределить «цену» между всеми регионами, это не будет ударом для моего королевства. Тогда как война сейчас почти наверняка закончится поражением.

«Черт. Игра, которая способна забираться в нутро мозга и создавать и восстанавливать воспоминания… это ненормально, так не должно быть это… Не о том сейчас думаю. Не о том. От меня ждут решения.»

— Мой господин, — прошептал советник на ухо, — он действительно невиновен. Мы тщательно исследовали предполагаемое место преступления и не обнаружили ничего, что указывало бы на лорда Драмита. Однако королевство Виризира не примет наш отказ. Лучшим решением будет принять требование и выдать лорда Виризиру. — вкрадчивый и тихий голос советника

Я задумался. Да, действительно, отдать лорда во благо процветания государства — самый правильный выбор с точки зрения правителя. Пожертвовать одним невеновным, чтобы хотя бы на какое-то время обезопасить сотни тысяч невиновных. С другой, очевидно, что Виризир просто ищет формальный повод для объявления войны. Выдача лорда подарит нам самое большое год. Затем, Виризир найдет или просто подстроит что-нибудь еще. А ведь в случае своей победы они просто объявят, что сразили жалкое государство, покрывающее насильников и убийц. Черт, как же я ненавижу политику. Она всегда сопряжена с грязью, гнусной, мерзкой, противной, грязью.

«Состояние королевства далеко не плачевное. Благодаря тому, что несколько лет назад было почти полностью искоренено взяточничество, страна стремительно наращивает экономическую мощь, однако… однако этого нельзя сказать о военной. По какой-то причине, армию почти не развивали. Видимо, король этой страны думал вложить все в экономику и только потом, отстроив государство и наладив промышленность, заняться военными делами. Глупо. Хм… Если я сечас не выдам лорда это определенно закончится плохо. В худшем случае, я потеряю остатки расположения Вризира, придется откупаться. И откуп будет стоить нашему королевству тысячи непрокормленных ртов. Голодные смерти, остановка в экономике… Все это — в лучшем варианте. В худшем же — кровопролитная война и порабощение. Печально.»

Я взглянул в серые глаза, в которых виднелись проблески надежды. Кажется, мы с ним знакомы, даже почти друзья. Но… придется подыграть в спектакле, который для меня подстроил Виризир.

— В моей стране нет места насильникам и убийцам, какой высокий пост они бы не занимали. Однако я не готов отдавать, хоть и скверного, но подданного нашего королевство, другому. Приговор о казне будет исполнен на главной площади столицы завтрашним утром.

Что было дальше я уже не слышал. Только видел как тихо погас огонек надежды в серых глазах.

Я вернулся в темную комнату. Минотавр стоял на своем месте. Кажется, он хмуро улыбался.

— Мудрое решение: выполнить просьбу Виризира, однако показать свою волю и решимость и даже дать возможность подстроить ложную казнь лорда. Достойно королевского решения. — очередные несколько минут молчания. — За силой всегда следует власть. Власть — это прежде всего умения достойно принимать трудные и непростые решения, порой отбрасывая свою добросердечность, свое милосердие и, иногда, даже свою человечность.

Я осторожно усмехнулся. Минотавр говорит озогреву о человечности. За смехом проскользнула другая неприятная мысль: он может знать о том кто я на самом деле. Мысль эта, впрочем, тут же была отвергнута логикой.

Получено достижение ‘Возымевший мудрость’

Описание: Зинтиграль великий минотавр, известный своей мудростью и благоразумием. Его строгую оценку сложно пройти даже мастерам-стратегам и самым великим полководцам. Вам же это удалось, что внушает уважение.

Награда: +5 к мудрости, +5 к интеллекту, +2.5 % к урону заклинаний

Поздравляем! Вы завершили Третье испытание Чистилища.

Все характеристики увеличены на 10

Скорость передвижения увеличена на 3 %

Вы получили достижение ‘Первый завершивший второе испытание чистилища’

Описание: Чистилище — особая часть Тресферья, покрытая мраком тайн и даже неизвестная для большинства под своей настоящей личиной. Вам удалось преодолеть еще один тест ада, но не забывайте, что как бы ни был короток путь, он всегда может оказаться последним.

Награда: Все характеристики +15