Чистый Ген

Глава 4

Утро биокомиссара Нивкхара начиналось не с кофе. Он никогда не позволял себе разлеживаться в кровати, просыпался резко одним рывком после единственного сигнала будильника. Взглянув на прогноз погоды в интерфейсе биоком поднялся с кровати:

- Солнце значит и небольшая облачность… плюс пятнадцать и это в семь утра! Что же будет днем.. - Схватив с полки спортивный костюм и носки, он оделся и обулся в кроссовки. После этого хлопнув дверью своей квартиры и включив в интерфейсе музыку для пробежек, вышел на улицу. Пару раз наклонившись и присев, биоком разогнал застоявшуюся за ночь кровь и медленно побежал вдоль улицы в сторону парка. В такую рань он никогда не встречал других людей, только они музыка, вот и все, что сейчас существовало в этом мире.

“Иногда я вижу как наступает новый мир… И я вижу как он поднимается из пепла наших жизней… И даже не подозревает, что давно уже сбился с пути, но все равно идет…” - мир в котором была написана эта песня давно ушел в историю, да и певец, исполнивший ее, тоже давно мертв, а биоком ее слушает и бежит вперед.

Утренняя пробежка не только заряжала его энергией на весь день, но и давала возможность привести мысли перед рабочим днем в порядок. Лучше утренней пробежки могла быть только вечерняя или ночная пробежка, но со вчерашним дежурством он свою пропустил.

“...мне кажется, что-то, о чем мы раньше мечтали, умерло… что там впереди,..” - напрягая ноги, Вилард бежал вперед, пот лился по спине и пропитывал футболку. Постепенно снижая темп и замедляя дыхание, он свернул на улицу к своему дому. Остановившись у дверей, Нивкхар с удовлетворением отметил, что за час пробежал двенадцать километров, но это трусцой, а если бежать по-настоящему, то, конечно, будет и быстрее, и по километражу больше. Поднявшись в свою квартиру, он скинул с себя потную одежду и, отправившись в небольшую ванную, достал свою опасную бритву и пену для бритья. Длинными и уверенными движениями Вилард проводил лезвием по щекам сверху вниз, не пропуская ни одного волоска. После щек пришла очередь шеи и головы – там движения были более аккуратные и четкие. Смыв с себя всю пену, почистил зубы и, кинув трусы в корзину для грязного белья, он залез в душ под холодную воду.

Полностью намылившись, Нивкхар продолжил бритье: грудь, подмышки и пах тоже лишились всей щетины, которая успела отрасти. На его теле не должно быть ничего лишнего и раздражающего, только идеальная гладкость. Наконец, когда биоком посчитал состояние всего своего тела удовлетворительным, он выключил воду и вылез из душа.

Тут же, еще с капельками воды на теле, мужчина поднес руку в специальное отверстие, в котором его уколола пара игл, взяв кровь на анализ. Это важно сделать на голодный желудок, чтобы данные были наиболее точными. Получив обратно свою руку в биогеле, Нивкхар закончил с утренним туалетом.

Протеревшись одним полотенцем и обернувшись в другое, биокомиссар дошел до кофеварки и включил ее. Вот теперь можно выпить этот божественный напиток. Следом он достал из стенной ниши поднос со своим завтраком.

– М-м-м, что тут у нас сегодня? Тосты с джемом и маслом и омлет, что ж, ты как всегда на высоте! – всё-таки искусственный интеллект в качестве повара выше всяческих похвал, он просто не может ошибаться. Тщательно пережевывая каждый кусок, биоком просматривал запланированные на сегодня дела.

Неофиты уже должны были провести подготовительную работу с наказуемыми, чтобы он смог с ними поговорить о суициде Эттель. Как ни полна полученная от директрисы информация, всего она знать не могла. Но и верить виновным на слово биокомиссар не собирался. А после такой подготовки замалчивать и юлить они точно не захотят, да им никто и не позволит. Связавшись через интерфейс с больницей, биоком просмотрел данные по состоянию здоровья своей поднадзорной. Ничего со вчерашнего визита не изменилась, она так и оставалась в состоянии комы.

И кстати, о неофитах, сегодня состоится новый набор мальчиков, так что он сможет в очередной раз поискать среди них себе преемника. В это, конечно, очень слабо верилось, но вдруг случится невозможное и появится подходящий кандидат. Вся загвоздка была в том, что в преемники выбирали как минимум из четырех мальчишек. Чтобы потом отправить их в Ясли на обучение. Но за последние двадцать лет, что ему было позволено выбирать, больше одного-двух не набиралось. А значит, процедура отбора не могла быть пройдена. Что ж, если и сегодня не найдется нужное количество кандидатов, то Нивкхар будет созывать собрание, чтобы ему позволили снизить число претендентов до двух.

И ведь биоком никогда не предъявлял завышенных требований, все стандартно: здоровье, физическое и психологическое, родословная, личные качества, патриотизм, конечно же, и отношение к будущей миссии как биокомиссара.

По правилам кандидатом в неофиты не мог стать старший или единственный сын в семье. Также семья за последние пятьсот лет не должна была очернить себя биоотклами и наказаниями. И, конечно, члены коллегии не могли иметь родственников среди кандидатов.

Вот и получается, что остаются без преемника Нивкхар и Акшан. Ни один из них так пока и не смог определиться с выбором. И если у Тревора еще есть пара лет в запасе, то у Виларда этот год последний, иначе он сам переберется в Дом Одиночества раньше времени.

Закончив с едой и убрав грязную посуду в нишу, мужчина, прихлебывая кофе из гигантской кружки, оделся в свою бело-зеленую форму, обулся и, наконец, вышел на улицу. Отрицательно качнув головой своему извозчику, он махнул рукой в сторону здания спортивной академии, где должен был начаться отбор в кандидаты.

В самом начале после Великого Переворота в биокомиссары допускали и женщин. Они прекрасно справлялись с исполнением своих обязанностей, пока не был раскрыт их заговор с целью свержения нового правительства и установленного режима в государстве. Вот и получилось, что к сегодняшнему дню женщина могла занять пост Верховного Правителя, но стать биокомом – нет. Слишком эмоциональны и предвзяты женщины в качестве биокомиссаров, и нет теперь им веры при исполнении таких важных обязанностей по защите государства. Пусть они и дальше будут матерями и женами, учителями и архивариусами, но не лезут в систему юстиции со своими чувствами и эмоциями.

Спортивная академия была единственным зданием в городе выше трех этажей. Раскрашенная в яркие желто-оранжевые цвета, она была видна с любого уголка и пробуждала азарт и спортивный дух своим видом.

“Сегодня или никогда. Я найду тебя и ничто и никто мне не помешает!” - поднимаясь по лестнице, ведущей к входу, Вилард улыбался от осознания, что этот вопрос наконец-то будет закрыт. Для него не было ничего хуже чем подвешенное состояние. А отсутствие преемника делало его слабым и зависимым от других.

Точно к назначенному времени Нивкхар стоял в актовом зале спортивной академии, где вот-вот должна состоятся церемония открытия. Пройдя через проход между сиденьями, он подошел к первому ряду, где сидел Акшан и опустился на свободное место. Все остальные места позади обоих мужчин были заняты родственниками кандидатов в неофиты. Для каждой семьи это большая гордость и почет, если твой ребенок стал биокомиссаром. Лучше этого пожалуй могло быть только звание Верховного Правителя.

На сцену поднялся председательствующий в этом месяце биоком Навон. Его форма была почти на сто процентов зеленая и только тоненькая белая полоска говорила о том, что он еще не сложил с себя свои полномочия. Приемник биокома уже сдал последний экзамен неофита и скоро сменит его на этой должности. А сегодня он в последний раз открывает церемонию отбора.

За спиной Навона выстроилась шеренга из шестнадцати мальчишек. Все они достигли шестилетнего возраста, черноволосые, жилистые и высокие для своих лет, ожидали, когда же им дадут право носить это почетное звание неофита.

– Здравствуйте, уважаемые кандидаты в неофиты и члены их семей. Сегодня для вас очень важный день. Именно сегодня вы решите, как дальше пойдет ваша жизнь и какую пользу вы сможете принести нашему государству. Знайте, что в этом отборе не будет победителей и проигравших. Только лучшие из лучших удостоятся чести носить звание неофита, а потом, сдав выпускной экзамен, смогут стать биокомиссаром нашего общества. Эти великие люди стоят на защите нашей Родины от врагов, которые не покладая рук, пытаются развалить нашу страну. Не буду больше тянуть. Удачи всем вам! – для своих почти ста лет Навон прекрасно выглядел, ему никак нельзя было дать больше шестидесяти лет. Он ходил походкой уверенного зрелого мужчины, а не столетней развалины. Вот, что значит долгая и упорная работа по отбору чистых генов и выбраковки всех биоотколенний.

Еще каких-то тысячу лет назад среднестатистический мужчина едва доживал до шестидесяти лет и умирал в самом расцвете сил от инсультов и инфарктов. А сейчас, благодаря достижениям биотехнологий, побеждены множество людских болезней. Продлена средняя продолжительность жизни, и разве может сравниться все это с жизнями несколькими сотен биоотклов, рожденных по какой-то причудливой ошибке природы и не попавших под гребенку чистки еще до рождения?! Нет, и еще раз нет, они, биокомиссары, и дальше будут выполнять свой долг по очистке общества от всего, что может нанести вред государству и нации.

Навон подождал пока все шестнадцать мальчишек спустятся со сцены и подошел к местам, где сидели Нивкхар и Акшан:

– Ну что, готовы сегодня наконец-то определиться с выбором или я так и уйду в Дом Одиночества, не познакомившись с этими удивительными преемниками? – глаза председательствующего были веселыми и живыми. Он с достоинством принимал свой уход с должности. К сидевшим биокомам он относился, как и к тем юным кандидатам, с отцовским уважением, и с определенной долей иронии и юмора, которой награждала жизнь за долго прожитые годы.

– Мы постараемся приложить все усилия, чтобы выбрать из сегодняшнего набора лучших из лучших. Можете не сомневаться в нас, Теодор, сегодня без преемников мы отсюда не уйдем, – Акшан излучал оптимизм и уверенность то ли в кандидатах, то ли в своем умении разбираться в людях. Нивкхар был настроен более пессимистично. Что ж, если он не найдет сегодня приемника, то примет свой удел с честью.

– Ты, Вилард, всегда славился тщательностью и дотошностью, но если позволишь мне старику дать тебе совет, то отключи сегодня голову и выбирай сердцем. Только оно поможет тебе сделать правильный выбор. Поверь мне, старому пню, я тоже очень долго не мог найти подходящего приемника. Но посмотри на этого молодого человека, который вот-вот принесет свою клятву. Он это именно то, что я искал все те годы. А ты, Тревор, запомни, лучше синица в руках, чем журавль в небе, выбирай тщательно, но и не торопись. Удачи вам, биокомиссары, она сегодня пригодится не только вам, но и тем мальчишкам, которые еще и сами не знают какую сложную стезю они себе избрали, – махнув рукой на прощанье, Навон вместе со своим преемником пошел к выходу из зала. Оба оставшихся биокома тоже не стали рассиживаться и, встав со своих мест, покинули актовый зал. Им сегодня, как впрочем и всегда, предстояло много работы.

***

Первое испытание заключалось в том, что шестилетнего мальчика закрывали в комнате, а перед ним на столе оставляли целую вазу со сладостями. Перед уходом ему говорили, что если он выдержит целый час и не притронется к сладостям, то потом ему вручат намного более ценный приз, чем сейчас перед ним. Конечно, испытуемых не предупреждали о скрытом наблюдении за каждым из них. Те, кто выдерживал и не трогал сладкое, допускались к следующему этапу.

Все дети вели себя по разному: кто-то отходил как можно дальше в угол от стола, закрывал глаза и до окончания времени не шевелился. Другие пытались хитрить – нюхали или облизывали сладкое в надежде, что об этом никто не узнает. Третьи не трогали сладкое, но после истечении половины времени начинали ныть, скулить и плакать. Чтобы их забрали из комнаты, что они не хотят здесь находится. Четвертые сразу съедали все сладкое и счастливо сидели все оставшееся время. Были и те, кто не отходил от стола и сладкое не трогал, да еще и смотрел в упор на тарелку. Эти были самые ценные из всех кандидатов, именно их отмечали для себя Нивкхар и Акшан.

Допущенных до следующего испытания отводили в столовую, где рассаживали за отдельные столы по четыре человека. Кроме допущенных, за столом уже сидели по три специально приглашенных юных неофита. Перед каждым из них ставили тарелку с кашей, но у троих каша была сладкая, а у четвертого соленая. Каждый из мальчиков по очереди пробовал свою кашу и говорил какая она на вкус. Если после трех сладких ответов кандидат честно отвечал, что его каша соленая, то он проходил в следующий этап, если же у него каша была сладкая, то мальчик исключался из отбора.

Последнее психологическое испытание заключалось в том, что перед кандидатом ставили одного виновного ученика школы-интерната, который должен был получить свое заслуженное наказание в виде ударов розгами по спине. Кандидату давался выбор, он мог наказать виновного в соответствии с тем количеством ударов, которые он заслужил. Или кандидат мог нанести меньшее или большее количество ударов на свое усмотрение, если считал, что наказание несправедливое. Все наблюдатели выходили из комнаты и оставляли исполнителя и наказуемого вдвоем. Проходили испытание только те, кто в точности исполнял назначенное наказание. Те, кто смалодушничал и пытался жалеть наказуемого или, наоборот, старался наказать того посильнее, проваливали этот этап.

К началу следующего из шестнадцати мальчиков осталось девять. Их отвели в спортзал для проверки физических данных. Им предстояло бегать, прыгать, плавать и бороться на время и на вылет. Но и здесь присутствовал психологический прессинг, чтобы проверить их устойчивость в разных обстоятельствах. Выпускали в спарринг с бойцом вдвое старше, выше и массивнее или заставляли прыгать в воду с завязанными руками, не зная глубины. Завязывали глаза и давали деревянные палки в руки и выпускали против них по пять юных неофитов. Важно было не сдаться, не заплакать, не подставить своего товарища по соревнованию, помочь, если это возможно. К концу проверки физических способностей из девяти осталось только четверо мальчишек. Уставшие, избитые, голодные, они стояли перед Новхаром и Акшаном и ждали последних указаний.

– Вы все очень постарались и прошли сегодня все наши испытания. Мы гордимся вами, вы уже победители, и завтра вам присвоят звание неофита, после чего начнется ваше обучение, пока вы не сдадите последний выпускной экзамен. А пока поздравляем вас, мы гордимся вами, знайте, что нет ничего почетнее, чем служить своей Родине и государству, – Акшан улыбнулся всем четырем и махнул им рукой, разрешая покинуть спортзал и идти отдыхать.

Повернувшись к Нивкхару, он уже не улыбался, ну еще бы, эти четыре юных кандидата никак не могли стать преемниками обоих биокомов только одного из них. И как прикажете их делить?

– Что предлагаешь делать в этой ситуации? Они и правда тебе подходят, ты точно уверен? – Голос Акшана был полон сарказма. Он чуть прищурился и сжал губы. Ему очень нужны преемники, и Тревор так просто не уступит их Виларду.

– Ты же знаешь, что я уверен в своем решении. И мне они подходят. Но я также знаю, что тебе нужна информация по расследованию суицида Эттель. Миостер как раз недавно предоставил мне пару виновных учениц из школы-интерната для девочек, и они до сих пор мной не допрошены. А насколько мне известно, эти двое последние, кто видел Хитсил живой и невредимой. Так вот решай, что тебе нужнее и важнее. Сегодня ты сможешь получить что-то одно из этого, - Вилард говорил твердо и уверенно.

“Давай! Ты же не дурак! Соглашайся! Расследование для тебя важнее чем эти кандидаты”

Биокомиссары стояли друг напротив друга, не шевелясь, пока Акшан медленно не кивнул Нивкхару.

– Хорошо, забирай мальчишек, но ты будешь вести допрос по делу Эттель сегодня, а я буду присутствовать – в знак заключения договора они пожали руки и, не прощаясь, пошли к выходу из спортзала.