Чистый Ген

Глава 9

Кабинет биокомиссара был обставлен в спартанском стиле, у каждой вещи были четко определенная функция и место, и если вещь не доказывала свою однозначную полезность, то тут же безжалостно удалялась с территории Нивкхара.

С того момента, как в голову биокомам был стали вживлять интерфейс, работать стало намного проще. Больше не нужно было каждый раз возвращаться в кабинет, чтобы дополнить уголовное дело новыми деталями. Все документы были в электронном виде, а также видео и аудио файлы, которые Нивкхар делал через интерфейс, сразу копировались и посылались в допросную. Это очень облегчало работу биокомиссаров, которым не нужно было лишний раз возвращаться к себе в кабинет.

Был момент, когда такой интерфейс хотели установить всем гражданам, но от этой мысли отказались после бунта женщин-биокомов Заговорщики в подпольных условиях проводили эксперименты по вживлению обычным людям такой модернизации. После подавления бунта, никто из таких подопытных не выжил, об этом отдельно позаботились сами биокомиссары. Незачем оставлять в живых ненужных свидетелей, да к тому же тех, кто при первой же возможности переметнется на сторону врага.

Во избежание повторения из всех электронных источников изъяли имена и фамилии заговорщиков, их семьи были удалены из базы генетического архива. И только в уголовных делах, которые хранились у биокомов, осталась информация о виновных.

Каждый раз, когда он возвращался в свой кабинет, первой его встречала фотография Эттель, на ней она выглядела такой, какой была до своей попытки самоубийства. Молодая двадцатилетняя девушка в черном траурном платье, обритая почти налысо, кроме макушки, где сохранился небольшой островок волос. Это фото в электронном виде начинало целую полосу деталей ее дела на пустой стене.

Дальше шли разные ракурсы крыши школы-интерната, откуда, предположительно, она спрыгнула. Хоть в школе и было всего три этажа, но потолки были была выше двух метров, поэтому биооткл смогла причинить достаточно вреда своему телу в момент падения. И, конечно, вид лежавшего тела биооткла, когда ее нашли.

При осмотре Эттель и места преступления не было найдено следов борьбы, и не установлены возможные обстоятельства, которые бы доказывали принуждение девушки к такому решению. Со слов свидетелей, никто не видел как она попала на крышу. Поэтому версия самоубийства была приоритетная.

Что не давало покоя Нивкхару? Это то, что она выживала в школе-интернате столько времени, испытала множество неприятных вещей, о которых свидетельствовали шрамы на ее теле. А потом вот так беспричинно взяла да и спрыгнула с крыши. По психологической характеристике эта девушка если бы и пошла на такой шаг, то забрала бы с собой всю школу, от которой остался бы один котлован. Но вот так…

Никто из тех, с кем разговаривал Вилард, так и не прояснил картину произошедшего. Даже среди таких же биооклоненных, как она сама, Эттель не завела подруг. Аманда Тамим также видела, что Хитсил в тот вечер нервничала и незадолго до отбоя ушла из блока биоотклов, но куда и зачем, Аманда не знала.

Захлопнув за собой дверь, Вилард уселся за стол, стоявший напротив стены с делом Эттель. Можно, конечно, все перевести в голограмму, как Раен, но для Нивкхара это было ребячеством молодого биокомиссара. Кстати, надо сегодня встретиться с ним, чтобы его пыл не пропал зря. Такие, как он, становятся крепкими профессионалами, если конечно не перегорят и не сломаются от нагрузки и ответственности. Поэтому Вилард и приглядывал за молодым Миостером, чтобы тот не наделал глупостей. Пора ему переключаться с решения загадки Великого Предателя на более реальные вещи.

Для самого Виларда его служба стала спасением от вины за смерть своего ребенка. Уже тогда стоя на коленях у ее кровати он понимал, что возможности отомстить убийцам дочери у него не будет, и эта рана навсегда останется с ним. В конце-концов он просто гражданин, а власти судить и выносить приговор у него нет! А значит, что даже если он выследит этих ублюдков и заставит измерить шагами длину своих кишков, то его ждет смерть, как и любого совершившего преступление.

Встав из-за стола, Вилард подошел к фотографиям, на одной из которых была спальня биоотклов, где жила Эттель. Если у остальных девочек на кроватях лежали личные вещи, различные девчачьи “любимки" и "хотелки”, то кровать Хитсил была девственно пуста. Именно пустота и наличие только постельных принадлежностей выделяло ее на общем фоне. Да и те были государственные.

“Так же пусто было в комнате моей малышки после смерти… ничего не осталось из ее вещей, кроме одной единственной фотографии…” – эти мысли словно окунули его в прошлое почти на тридцать лет назад.

Появление на его пороге биокомиссара Навона стало для Нивкхара полной неожиданностью. Он без всякого пафоса присущего представителям власти подошел и присел рядом с Вилардом на диван.

– У меня никогда не было семьи и детей, я стал биокомом в двадцать один год и не жалею об этом. Мои коллеги биокомиссары заменили мне семью и я жестоко покараю каждого, кто посмеет посягнуть на любого из них. Вилард произошло несчастье не только с твоей семьей, но и с моей. Этой ночью на ночном дежурстве был убит биокомиссар Авад. Потеря в наших рядах делает защиту государства уязвимой, мы не можем дрогнуть перед лицом опасности и должны с честью отстоять наше право на жизнь. Я предлагаю тебе возможность стать мне братом. И одновременно с этим ты получишь возможность найти убийц своей дочери и наказать не оглядываясь на страх стать преступником. Подумай над этим сегодня, а завтра утром приходи и мы все с тобой обсудим!

– Да как Вы смеете приходить в мой дом и сравнивать убийство биокомиссара с потерей моего ребенка?! Посмотрите в ее глаза на этой фотографии и скажите, заслужила она смерти в свои три года?! Может объясните мне, где была ваша хваленая защита, когда эти изверги вторглись в мой дом?! Кто слышал ее крики и пришел к ней на помощь?! – Вилард вскочил с дивана. Забыв о том, что у него в руках рамка с фотографией дочери, биоком сжал кулаки и навис над Навоном. Он так сильно злился, что даже не понял откуда раздался треск стекла. Жалобное звяк от рамки с фотографией маленькой черноволосой девочки с очаровательными ямочками на щеках словно отрезвил Нивкхара. Он вспомнил, что перед ним не ровня, а всесильный представитель власти и его несдержанные слова вполне можно интерпретировать как оскорбление биокома. Но отступать и сдаваться Вилард не привык, поэтому он и сейчас не стал извиняться и просить милости! Он с честью примет свой приговор, жаль лишь только что не успеет отомстить этим сукам, что лишили жизни его дочь!

– Горе делает нас слепыми и глухими, я сегодня потерял брата, а ты дочь. И мы оба скорбим по своей потере. Я не буду больше мешать тебе горевать, ведь у вас с женой есть еще две попытки для зачатия, вот только… кто сказал, что выбор именно твоей дочери в качестве жертвы был случаен? Кто даст гарантию, что в следующий раз эти убийцы не придут за твоим ребенком еще раз? И самое главное, как сможешь ты защитить свой дом, не применяя к ним насилия, а я очень сомневаюсь, что в случае встречи с ними ты сможешь сдержаться. Ты на меня-то смотришь так, что умей ты убивать взглядом, я бы уже валялся трупом у твоих ног, – говоривший Навон скромно сидел на диване перед взбешенным Нивкхаром и спокойно смотрел ему в глаза. Даже не пытаясь защититься от возможного нападения. Он держал руки на коленях ладонями вниз, словно они просто мирно беседуют.

Раздавшийся в интерфейсе сигнал сообщения оторвал биокомиссара от воспоминаний.

“Экзамен на родительский допуск” – вот что видел Вилард перед своими глазами в интерфейсе. К сообщению был прикреплен файл со списками граждан, которые сегодня придут на экзамен. И среди них значилась одна очень знакомая фамилия.

“Что ж ты давно этого хотела, а мне значит сегодня решать твою судьбу?! Посмотрим готова ли ты к этому?” закрыв уведомление биоком поднялся из-за стола и вышел из кабинета закрыв за собой дверь. Ни один мускул не дрогнул на его лице когда он понял, что его бывшая жена снова хочет стать матерью. Она счастлива в новой браке, а он обзавелся семьей в виде биокомиссаров, и каждый из них сделал выбор как ему жить дальше и ни один из них теперь не вправе осуждать второго.

***

Экзамен на родительский допуск проходил в здании допросной. Будущие родители вызывались по одному в кабинет к биокомиссару на разговор. И что там происходило за закрытыми дверями остальные не видели. Знали они только одно, что в случае провала следующий допуск можно получить не раньше, чем через три года, а значит нужно приложить все усилия, чтобы не допустить такого результата. Если раньше репродуктивный возраст женщины, в котором она могла родить ребенка, был сорок лет, то теперь с увеличением продолжительности жизни роды в пятьдесят не считались проблемой ни для матери, ни для ребенка. Если конечно у обоих не было биоотклонений.

Пройдя по нескольким коридорам Вилард увидел три пары кандидатов.

“Похоже кто-то не пришел” – окинув взглядом присутствующих он сверился с составленным списком, где были небольшие фотографии. Найдя отсутствующих, Нивкхар послал сообщение Миостеру:

“Семья Миамадим не пришла на экзамен. Пошли двух неофитов в их дом. За непредупреждение о своем отсутствии без уважительной причины они лишаются этой попытки. Следующая попытка из оставшихся у них будет не ранее чем через три года. Неофиты должны прочитать им лекцию о правильном поведении, и они на три вечера отправятся в семью по твоему выбору для помощи с детьми. Пусть знают, что потеряли.”

– Итак я приветствую каждого из вас, кто сегодня пришел. У вас еще есть время обдумать принятое вами решение, и если не уверены в нем, то лучше откажитесь сейчас. Я дам вам ровно десять минут, а потом вызову первого кандидата – голос биокомиссара звучал в коридоре громко и отражаясь от стен усиливал его, словно он говорил в рупор. Миниатюрная кареглазая женщина тихонько ахнула, как только его услышала. До этого она стояла к Нивкхару спиной и не видела его лица. Он же наоборот пристально ее разглядывал с самого первого момента пришел.

Свободное ярко-оранжевое платье с небольшим воротничком делало невысокую фигуру его бывшей жены совсем юной. Две искусно заплетенные косы обрамляли ее лицо а, за ее спиной наоборот ниспадали черным шелковистым каскадом. По своему опыту Вилард знал, что уместить в одну руку это черное “богатство” не получится, только двумя руками.

Мужчина, стоявший позади нее, положил ей на плечо свою руку, безмолвно успокаивая. Он похоже думал, что его супруга испугалась подошедшего биокомиссара, и был в чем-то прав. С последней встречи Виларда и Киары прошло почти тридцать лет, и теперь она словно увидела призрака из прошлого. А ведь он сегодня будет принимать у них экзамен.

Подходить ближе Нивкхар не стал, говорить ему с бывшей женой было не о чем. Сверившись в часами в интерфейсе и убедившись, что данные им десять минут на принятие решение истекли, он подошел к электронному замку от двери ведущей в экзаменационный зал и приложил к нему ладонь.

– Киара Дам-Тахор вы первая, – сделав приглашающий жест, он молча вошел. Миниатюрная женщина скинула со своего плеча руку мужа и, чуть выпятив подбородок, пошла за биокомиссаром. Сегодня она здесь чтобы стать еще раз матерью и никакой бывший муж ей в этом не помешает.