Что ждет Россию. Том 2

Глава 55 ЗИБЕР ПЛАТИТ СТАВКУ

Ринов подумал о чем-то и сказал:

— Послушай те, что я расскажу вам о далеких днях моей юности. В то время я встретился с человеком, которого звали Ребиз. Большой след он оставил в моей жизни… я не забыл Ребиза до сих пор…

Он начал свой рассказ — тот рассказ, который когда-то так потряс Веру. Лозин слушал с все возрастающим ужасом этого странного, уродливого человека. Ринов передал длинную повесть своих страданий, своего падения, своих надежд на месть — все, что у него осталось в жизни. В продолжение рассказа он часто подносил к носу коробочку с белым порошком и к концу рассказа довел себя до состояния страшного возбуждения.

— Вот кто ваш друг! — почта крикнул он, закончив свою повесть. — Теперь вы знаете, почему я следил за ним. интересовался им, узнавал, где он живет! О! Он не мог от меня спрятаться! Как только я узнал, что ему грозит опасность ареста, как только я подумал, что его могут вырвать у меня и спасти от моей мести, — я ночами простаивал около его квартиры, прятался по подворотням, мокнул под дождем, но не выпускал его ни на мгновение. Теперь вы знаете, что это такой страшный враг, какой может создать только самое больное воображение. Боже, какой страшный враг! Умный, смелый, талантливый, гениальный актер, человек с душой циника и маньяка! Это — враг всего святого, враг человечества… дьявол, дьявол, дьявол!

Ринов с силою схватил Лозина за руку.

— Его нужно уничтожить… понимаете? — хрипло прошептал он. — И вы должны мне помочь!

Лозин откинулся в кресле, вырвал свою руку из цепких пальцев хромого, избегая взгляда его безумных глаз.

— Но почему вы не убили его до сих пор сами? — тоже шепотом спросил Лозин. — Зачем вам понадобился я?

— Почему я не убил его? — пробормотал Ринов. — Видит Бог, что по крайней мере десять раз — здесь, в Париже — я стоял за спиной Зибера, готовый броситься на него с револьвером в руке… и… не мог… понимаете… не мог! Кокаин съел мою волю, убил решимость! Когда я видел ненавистное лицо Зибера — спокойное, уверенное, полное какой-то дьявольской внутренней силы, — все холодело во мне, руки опускались и я уходил, как побитая собака… Ах, Лозин, если бы вы знали, сколько мучений я перенес за это время, сколько раз шел с твердой решимостью убить — и не мог! Понимаете, не мог… не мог… не мог! Это дьявол… заколдованный дьявол, прикрытый какой-то невидимой силой!..

— Почему же вы не выдадите его? — спросил Лозин. — Вот вам простое решение вопроса.

— Выдать? О, нет! Я не увижу тогда своей мести! Я хочу видеть, как он будет корчиться передо мной! Я хочу, чтобы он вспомнил меня, я хочу напомнить ему о своем брате! О! Вы не знаете всей сладости мести! Выдать?.. Нет! Какая же это месть!..

На его губах выступила пена, глаза дико вращались, лицо было белое, как гипсовая маска.

— Когда моя очередная попытка убить его кончилась обычным крахом моей воли, — я вспомнил о вас. Мне пришло в голову, что вы можете быть исполнителем моей воли…

— Но почему вы решили, что я пойду с вами? — проговорил Лозин. — Вы сами называете меня другом Зибера…

— Почему? — воскликнул Ринов. — Разве вам мало того, что я рассказал о прошлом этого сатаны? А если этого мало, то я могу еще кое-что сообщить вам. Помните, я обещал вам рассказать о встрече в Берлине с вашей женой…

Лозина охватило неприятное предчувствие. «Боже мой! — подумал он. — Что еще наговорит мне этот ужасный человек?»

Ринов рассказал о встрече с Верой, о карточке Зибера, об исповеди Веры, о том, как Вера отказалась мстить Зиберу.

— Знаете, почему она не пошла за мной? — остро впившись в лицо Лозина, прошептал Ринов. — Она продолжает любить Зибера…

— Откуда у вас этот вывод? — пробормотал Лозин.

— Не верите? — злобно усмехнулся Ринов. — Тогда что вы скажете, если я вам покажу это…

Он вынул из бумажника фотографическую карточку и протянул ее Лозину. На карточке были изображены Зибер и Вера. Они сидели, нежно прижавшись друг к другу. Карточка была снята недавно и при этом здесь, в Париже. Лозин сразу узнал обстановку квартиры Зибера при советском штабе в Париже.

— Что это? — прошептал он.

— Вы давно не получали писем от жены? — спросил Ринов.

— Давно…

— Знаете, почему? Потому что Вера покинула Берлин и живет в Париже… с Зибером.

Лозин застыл в своем кресле.

— Когда сегодня утром я передавал вам тайный адрес Зибера, — сказал Ринов, — я поставил условием, чтобы вы сейчас же ехали к нему. Я думал, что вы застанете их врасплох, увидите Веру и это подействует на вас сильнее, чем мои рассказы. Но вечером я увидел, что вы ничего не знаете. Видимо, она успела спрятаться при вашем приходе…

Лозин вдруг вспомнил, что при посещении Зибера слышат женский вскрик и видел, как кто-то пробежал в соседнюю комнату.

— Как вы достали карточку? — спросил он Ринова упавшим голосом.

— Я подкупил денщика Зибера, побывал в квартире и взял эту карточку с письменного стола.

Ринов испытующе посмотрел на Лозина и коротко бросил:

— Довольно вам всего этого? Пойдете вы теперь со мной?.. Уничтожить эту гадину?..

Лозин не ответил. Он думал… думал с удивлением, что все его чувство к Вере исчезло совершенно. Сообщение поразило его сначала своею неожиданностью. Теперь он представил себе Веру в объятиях Зибера — и это ничуть не тронуло его. Может быть, так лучше. Теперь он свободен, может начать новую жизнь… Пойти убивать Зибера? У него нет сил для этого! Обаяние Зибера было слишком сильно…

— Нет, я не пойду с вами, — тихо сказал он. — Я не могу…

Ринов вскочил в бешенстве.

— Вам мало этого? — зашипел он. — Вы трусите… боитесь уничтожить врага — врага России, моего врага, вашего врага… зверя, дьявола… садиста!.. Он отнял у вас жену, а вы… Эх, вы… жалкий трус!..

Лозин вскочил и пошел к выходу из ложи. Ринов в бессильной ярости бросил ему вдогонку:

— Не думайте, что ваш проклятый друг уйдет от меня! У меня нет силы воли убить его… но хватит ее на то, чтобы выдать его! Не вздумайте предупредить его… несчастный дурак!

Лозин выскочил на шумную улицу и бесцельно пошел по ней быстрыми шагами.

«Что делать? — думал он. — Оставить все так… пусть идет, как идет? Что они мне теперь? Все ушло в прошлое… Нужно начинать жизнь сначала., забыть годы страданий… Веру… Зибера… Мой путь ясен: нужно ехать в Россию».

Какое-то бессознательное чувство влекло его вперед, к неясной цели. Он пробирался среди толпы, прочищая путь локтями, пересекал улицы, останавливался и снова шел вперед. Нетерпение охватило его. Он сел в автобус и вылез из него уже вдали от центра города. Некоторое время он шел темными переулками и остановился около мрачных огромных ворот. Здесь скрывался Зибер.

Лозин вздрогнул, когда впервые ясно понял, куда так торопился. Он вошел во двор и нерешительно остановился перед домом, где жил Зибер. В окнах было темно. «Неужели его нет дома?» — подумал Лозин.

Какая-то женская фигура наткнулась на него в темноте. Женщина издала восклицание и подняла голову. Лозин узнал Веру. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Лозин пробормотал:

— Я все знаю, Вера… Вы живете здесь, у Зибера… Сейчас идете к нему?

— Да, я живу здесь, — спокойно ответила она. — Я — жена Зибера.

Лозин опустил голову и тихо сказал:

— Ему грозит опасность… его хотят выдать.

— Выдать? Кто? — задохнулась женщина.

— Его враг. Почему вы не бежите из Парижа?

— Завтра мы уезжаем, — ответила торопливо Вера. — Сегодня я весь день хлопотала о визах… еще не была дома с утра. Мы уезжаем в Швейцарию.

— Завтра будет поздно, — глухо сказал Лозин. — Вас арестуют. Может быть, за вами уже идут. Вы знаете того, кто хочет выдать Зибера… Его фамилия Ринов.

— Ринов? — Вера схватилась за стенку дома. — О, тогда нужно бежать! Скорее, скорее!

— Почему у вас нет огня?

— Он спит… он спит и не чувствует, что опасность рядом с ним… что за ним идут!.. Боже мой!

Она бросилась вверх по лестнице, во второй этаж, где была квартира Зибера. Лозин пошел за ней. Она схватила ручку двери и дернула ее изо всех сил. Дверь была заперта. Тогда она начала стучать в дверь, бледная, с широко раскрытыми глазами, готовая упасть от волнения. Она трясла дверь, звала Зибера, молила открыть…

Но никто не отвечал. Дверь не открывалась.

— Что же это? — пробормотав Вера, схватив Лозина за руку. — Неужели он уехал без меня… бросил меня?..

Лозин попробовал открыть дверь. Она была заперта изнутри.

— Нет, — сказал он. — Зибер дома, раз другого выхода из квартиры нет.

— Тогда… тогда… — начала Вера, по шум внизу лестницы прервал ее.

Послышались грубые, тяжелые шаги, стук прикладов об пол, громкие мужские голоса. Знакомый голос произнес:

— Наверх, наверх! Он живет наверху!

— Ринов? — воскликнула Вера и бессильно прислонилась к двери.

Французские и русские солдаты поднимались по лестнице. Их было много и они сразу наполнили площадку перед дверью. Впереди шел Ринов. Он насмешливо посмотрел на Лозина и сказал:

— А! Вы уже здесь! Но, кажется, и мы не опоздали! Любезная нашего общего друга — тоже к нему! Приятная компания собралась!

Он оттолкнул Веру и безуспешно попробовал открыть дверь.

— Ну, ты, содержанка! Попроси своего друга открыть! — крикнул он Вере.

— Он не открывает нам, — ответил Лозин, возмущенный тоном Ринова. — Я думаю, что он убежал…

— Убежал?! — воскликнул Ринов. — А вот мы это узнаем! Ломайте дверь!

Несколько сильных ударов прикладами потрясли дверь. Из соседних квартир высунулись любопытные, встревоженные физиономии. Дверь не поддавалась. Тогда вызвали консьержа, который ломом открыл дверь.

Ринов бросился в квартиру — темную, молчаливую, пахнущую сыростью. Все гурьбой вошли за ним. Ринов ощупью нашел выключатель и комната осветилась. В ней никого не было…

Ринов побледнел и яростно подошел к Вере.

— Где он? Куда он скрылся? — закричал он, грубо схватив ее за руки.

— Там еще комната! — сказал один из солдат.

Он показал на маленькую дверь, скрытую под портьерой. Ринов бросился к портьере, таща за собой Веру. Он распахнул дверь.

Раздался страшный крик — женский и мужской — крик смертельной тоски и разочарования…

Посреди комнаты, озаренный через окно красноватым светом с улицы, висел на веревке Зибер.

Комнату осветили и солдаты сняли труп с веревки. Тело было холодное, застывшее, лицо потемнело, распухло, глаза почти вылезли из орбит. Труп положили на кровать.

Вера села рядом с телом и неподвижно уставилась в страшное, мертвое лицо. В углу комнаты замер на стуле Ринов. Он что-то монотонно бормотал, сжав голову руками.

Солдаты испуганно смотрели на него, перешептываясь между собою. На письменном столе Лозин увидел два маленьких конверта. Один был адресован ему, другой Вере.

Он вскрыл конверт с надписью: «Андрею Лозину». На клочке бумаги, аккуратно вырванном из блокнота, стояло:

«Я проиграл пари и плачу ставку. Зибер».

Больше ни слова.

Лозин взглянул на труп Зибера… на полусумасшедшего Ринова… на окаменевшую Веру — и бросился вон из комнаты…