Чудачка Кейт

2

— Кейт… Кейт… Господи, и этот маленький алкоголик — моя дочурка… Если ты будешь столько пить, сопьешься, как твоя тетка… «Зомби в пригороде»? Кейт, у тебя что, тоже неприятности? Может быть, ты все-таки проснешься и ответишь мне, наконец?!

Шея и затылок невыносимо ныли. Кейт с трудом разодрала слипшиеся глаза. Рядом с ней, на диване, сидел отец и с довольно мрачным видом разглядывал свою «дочурку».

— Привет, пап… — вяло поздоровалась Кейт. — Может, ты ответишь, почему жизнь — такое дерьмо?

— Кейт…

— Ладно, какашки…

— Кейт, мне не до шуток.

Кейт посмотрела на отца. Судя по всему, Джеральду, обыкновенно бодрому и веселому, действительно было не до шуток. Его лицо осунулось, под глазами появились синяки.

— Что-то случилось? — не на шутку забеспокоившись, спросила Кейт.

— Случилось… — кивнул Джеральд. — Ты уже взрослая девочка, Кейт, и, я думаю, понимаешь, что такое банкротство. — Кейт кивнула. — Так вот, милая, моя фирма сейчас находится на грани банкротства. Мне неприятно тебе об этом говорить… Тем более, что я обещал… Но о поездке на Таити сейчас не может быть и речи.

Час от часу не легче!

— Я понимаю, пап. Не переживай насчет поездки. — Кейт изо всех сил постаралась сделать вид, что ей совершенно плевать на мечту последних лет ее жизни, которая растворилась в воздухе, как дым папиных сигарет. — И что же — ничего нельзя сделать?

— Я пытаюсь. Но шансов, если честно, маловато.

— Пап, а я могу тебе чем-нибудь помочь? — обреченно спросила Кейт, заранее зная ответ на свой вопрос.

— Боюсь, что нет, милая.

— Надо было поступать на экономический, — вздохнула Кейт. — Но мне так хотелось стать журналисткой.

— Не волнуйся, ты ею станешь. Я так рад, что ты закончила университет… Кстати, ты уже купила платье к выпускному?

— Я не иду на выпускной, — спокойно ответила Кейт.

Глаза отца расширились от изумления.

— То есть как?

— Очень просто. Не пойду, и все.

— Ну конечно, как я мог забыть. «Зомби в пригороде» — наверняка у тебя неприятности. С кем-то поссорилась? С Микки?

— Не будем о Микки, — мрачно отозвалась Кейт.

— Ладно, расскажешь потом. Когда захочешь, — согласился отец. — А на выпускной все-таки сходи. Там же будет не только Микки.

Конечно, еще и Мэган, хмыкнула про себя Кейт. Жаль, это было шампанское, а не деготь…

— В конце концов, ты можешь пойти туда с Гарри, — мягко продолжил отец. — Думаю, он будет на седьмом небе от счастья.

— Я не пойду, па. Не пойду, и все… — Кейт по привычке засунула палец в рот, но, увидев выразительный взгляд отца, немедленно вытащила его оттуда.

— Ладно, дело твое, — сдался отец. — Только прекрати грызть ногти — скоро ты и пальцы вместе с ними съешь… Ты, кажется, предлагала мне свою помощь?

— Да, — просияла Кейт. — А что надо делать?

А делать надо было то, чего Кейт хотелось меньше всего на свете: вместо долгожданного Таити отправиться к матери и провести у нее два месяца. Такому предложению, — Кейт даже не верилось, что отец мог предложить ей такое, — она категорически воспротивилась. Линда, мать Джеральда и бабка Кейт, укатила к родственникам в Миннесоту, поэтому вариант «каникул у бабушки» тоже отпадал.

— Пап, я вчера университет закончила, — не выдержала Кейт. — Зачем меня сдавать кому-то на поруки? Не будет большой беды, если я останусь здесь. А вместо того, чтобы бездельничать, найду себе работу. Нам ведь могут понадобиться деньги…

Но отец был непреклонен. И Кейт решила сдаться. В конце концов, если он хочет, чтобы она уехала и не мешала ему разбираться с делами, пусть так и будет. Отец не так уж и часто просит ее о чем-то…

— Только не к матери. К ней я даже под дулом пистолета не поеду, — категорически заявила Кейт.

Отец пообещал что-нибудь придумать, и уже днем сообщил о своем решении: Кейт отправится к своему дяде, к которому ездила всего один раз в жизни. Кажется, тогда ей было не больше семи лет.

— Ну, ты и выдумал… — вздохнула Кейт, не очень-то довольная решением отца. — Странно, что дядя Скотт вообще помнит о моем существовании.

— Он не помнит, — виновато посмотрел на нее отец. — Пришлось ему напоминать. Зато дядя Скотт не будет опекать тебя, как бабушка. Никаких лекций о здоровом питании и курсов по «манерам молодых леди». Скотт вечно торчит в своей лаборатории, так что ему ни до кого нет дела. Дом у него большой — дворец, можно сказать. Думаю, тебе понравится.

— Мне бы понравилось, если бы ты позволил мне остаться с тобой.

— Ты обещала, Кейт…

— Ладно, па. Когда поезд? — поинтересовалась Кейт, засовывая телефон в джинсовый рюкзак, расшитый бисером, — на этом рюкзаке Гарри, любитель делать экзотические подарки, собственноручно вышил имя «Кейт». — Я хочу успеть попрощаться с Гарри.

— Может быть, ты все-таки сходишь на выпускной? — Джеральд мягко потрепал дочь по щеке. — К дяде можно поехать и завтра…

— Выпускной — дерьмо, — бросила Кейт и, схватив сумку, выбежала в коридор, чтобы не слышать папиного ворчания по поводу ее ужасной лексики.

Прощание с Гарри затянулось, поэтому на сборы у Кейт осталось каких-то полчаса. Она сгребла в охапку джинсы и капюшонки, а отец помог ей затолкать все это в большую дорожную сумку.

— Господи, как ты похожа на свою мать… — пробормотал Джеральд, поднимая с пола вывалившуюся из сумки маечку. — Та тоже умудрялась откладывать все до последней минуты.

— Не сравнивай меня с ней, — вспыхнула Кейт. — Ты же знаешь, меня это бесит.

— Кейт…

— Что?

— Ладно, не сейчас. А то ты точно опоздаешь на поезд. Вот, возьми. — Джеральд вытащил из кармана кредитную карту и протянул ее дочери. — Этого должно хватить на пару месяцев. Я не уверен, что дядя Скотт нанял кухарку, а его стряпню лучше не пробовать. Поэтому питаться тебе придется в местных кафе…

Кейт запихнула сумку под сиденье и высунулась в окно. Джеральд стоял на платформе с таким скорбным лицом, что Кейт захотелось плюнуть на обещание, на дядюшку Скотта и выскочить из поезда. Но она уже взрослая девочка и должна держать свое слово. Кейт вздохнула и помахала отцу рукой. Поезд тронулся, и перрон медленно поплыл назад…

— Прошу прощения, но это, кажется, мое место…

— Что? — Кейт подняла голову и увидела перед собой молодого человека.

Ей сразу же показалось, что этот парень чем-то похож на Микки: голубоглазый, светловолосый, стройный уверенный в себе красавец. И конечно же, дамский угодник и подлый изменник. Однако Кейт не почувствовала ни волнения, ни покалываний в области сердца, — в общем, ничего такого, что должна была почувствовать девушка, встретившая мужчину, похожего на ее предателя-возлюбленного. Кейт ощутила лишь раздражение. Да и оно было вызвано вовсе не сходством незнакомца с Микки, а чрезмерной самоуверенностью, которую прямо-таки излучала его белозубая улыбка.

— Двадцать два. Мое место, — все еще улыбаясь, произнес молодой человек.

Кейт посмотрела на номер, а потом — на свой билет. Действительно, ее место — двадцать третье, а она заняла двадцать второе. Что за дурацкая педантичность? Какая ему разница — двадцать два или двадцать три? Неужели он не мог занять свободное место?

— Извините, — буркнула Кейт, нехотя пересела на противоположное сиденье и снова уставилась в окно.

— Ничего страшного, — донесся до нее спокойный голос. — Я на вас нисколько не обижен.

— А я ничего и не сделала, чтобы вы на меня обижались, — не глядя на незнакомца, пробубнила Кейт.

— А чего тогда извиняетесь? — поинтересовался навязчивый попутчик.

— Беру свои слова обратно, — разозлилась Кейт. — Считайте, что я не извинялась.

— Сердитая девушка, — хмыкнул незнакомец. — У вас, наверное, неприятности. Хотите угадаю какие?

— Нет.

— Вы наверняка рассорились со своим парнем.

— А вы что — гадалка? — хмыкнула Кейт, не отрывая взгляда от окна, за которым мелькали здания, подсвеченные голубовато-лиловыми огоньками. — Может, и будущее мне предскажете?

— Запросто, — отозвался незнакомец. — Вы будете ехать в поезде… хм… гм… как минимум, до завтрашнего утра.

Кейт оторвалась от окна и посмотрела на парня с любопытством.

— А почему вы думаете, что я не выйду на следующей станции? До Ричтона, кажется, три часа езды…

— У вас на лице написаны мысли о долгой дороге и тяжелом расставании. Не нужно быть гадалкой, чтобы это заметить. К тому же в Ричтон обычно ездят дневным поездом. Чтобы быть там вечером, а не ночью.

— Может быть, мне нравится путешествовать ночью?

— Тогда вы — большая оригиналка. Но я почти уверен, что вы едете в Ширстон. И будете там завтра утром.

— Спасибо за предсказание. Значит, поезд не сойдет с рельс.

— Будьте уверены.

Кейт надеялась, что на этом их диалог закончится. Ее неугомонный спутник извлек из своей сумки какой-то провиант и разложил его на столе. Кейт с тоской подумала о том, что не успела взять в дорогу никакой еды. И вообще, когда она в последний раз ела? Кажется, вчера, в том злополучном кафе. И это был пирожок с яблочным джемом, которым ей помешала насладиться крашеная красотка Мэган…

Воспоминание, — разумеется, о пирожке, а не о Мэган, — вызвало у Кейт приступ волчьего голода. А этот самоуверенный красавчик, как назло, раскладывал на столе что-то, что очень аппетитно пахло.

Кажется, курочка, с тоской подумала Кейт и тут же услышала:

— Не хотите присоединиться? Я голоден, как волк.

Я тоже, хотела ответить Кейт, но вместо этого пробубнила:

— Нет, спасибо. Я не голодна.

— А я читал в журнале, что женская депрессия сопровождается зверским аппетитом.

— Это глупый журнал. Женщины бывают разные, так же, как и мужчины. Вам следовало бы это знать.

— О, я знаю, поверьте, — весело отозвался незнакомец, который, судя по звуку, донесшемуся до ушей Кейт, разламывал курицу. — Я их много перевидал. И женщин, и мужчин…

— Угу, — вяло отозвалась Кейт.

— Вы мне не верите? А зря. И не едите тоже зря. Присоединяйтесь. Честное слово, я не собираюсь вас отравить или что-то в этом духе.

— А я ничего подобного и не думала, — вспыхнула Кейт и покосилась на своего собеседника, который к тому времени уже успел завалить стол огромным количеством всяких вкусностей.

Помимо жареной курицы на столике красовалось несколько сочных сандвичей с грудинкой, тарелка с печеным картофелем, куча пирожков и три бутылки темного пива.

— Вы это все съедите? — удивилась Кейт.

— Не знаю, — пожал плечами молодой человек. — Вообще-то еда — моя слабость. Особенно домашняя. Эх, знали бы вы, как готовит мой дядя. Пальчики оближешь… Когда-то он работал поваром, но теперь готовит еду только для семьи. Завидую я его детям… Может быть, все-таки чего-нибудь съедите? Простите, я не знаю, как вас зовут. Мое имя — Грег.

— Кейт… А с чем пирожки?

Грег улыбнулся.

— Любите пирожки? Есть с мясом, а есть с яблоками.

— Я люблю пирожки с яблоками и темное пиво, — призналась Кейт, поняв, что вся воля к сопротивлению окончательно иссякла.

— А вы, правда оригиналка. Угощайтесь, Кейт. Круглые — с яблоками, а вытянутые — с мясом.

— Спасибо.

Грег открыл бутылку с пивом и перелил часть содержимого в пластиковый стаканчик.

— Извините, сервис никакой. Стаканчик одноразовый, но все-таки стаканчик.

— Нет уж, — шутливо нахмурилась Кейт. — Мне, пожалуйста, в кружку. И, желательно, широкую.

— Вы, оказывается, умеете шутить, Кейт. Это здорово. Ну что, выпьем за то, чтобы даже в самой скверной ситуации у нас оставалось чувство юмора.

Пиво оказалось так себе, а вот пирожки с яблоками — выше всяких похвал. Кейт съела пять пирожков, но ей казалось, что она может проглотить целую тонну. Они были такими мягкими и душистыми, словно их совсем недавно вытащили из печки.

— Как вкусно… Я, кажется, съела все, что были с яблоками… — смутилась Кейт.

— Не беда. Испеку еще, когда доберусь до дома.

Кейт посмотрела на него такими глазами, что Грег чуть не поперхнулся.

— Что-то не так?

— Вы что, сами их пекли?

— Ну да. Рецепт взял у дяди. Правда, у дяди они гораздо вкуснее.

— Куда уж вкуснее…

— Спасибо за комплимент.

— Надо же, — вслух подумала Кейт. — Мне даже в голову не могло прийти, что мужчины умеют печь пирожки…

— А мужчины бывают разными, — хмыкнул Грег. — Так же как и женщины… Попробуйте с мясом, Кейт. Мне кажется, вам тоже должно понравиться.

— Благодарю, но я, кажется, объелась… Если честно, я ничего не ела уже целые сутки.

— Вот это вы даете, — искренне удивился Грег. — Мой желудок не простил бы мне таких издевательств. Наверное, у вас и впрямь что-то случилось… — Заметив, что Кейт помрачнела и нахмурилась, Грег добавил: — Да вы не переживайте. У меня много недостатков… Два вы уже и сами заметили: я болтлив и прожорлив… Но в отсутствии такта меня не обвиняли никогда. Хотя люди моей профессии частенько им грешат.

— И чем же вы занимаетесь? — поинтересовалась Кейт, потягивая пиво из стаканчика.

— Я — полицейский.

— Что?

— Вас можно хоть чем-то не удивить, Кейт? — улыбнулся Грег. — Правда, вам идет удивляться. Ваши огромные серые глаза становятся еще больше.

— У меня нет знакомых полицейских, — объяснила Кейт, сделав вид, что пропустила «огромные серые глаза» мимо ушей. — Но, если честно, я их представляла себе по-другому.

— И как же?

— Ну, уж точно не как разговорчивых молодых людей, пекущих пирожки с яблоками.

— А как сердитых мужчин с пистолетами и пончиками, рассованными по карманам? «Вы можете хранить молчание до приезда вашего адвоката?» — глухим голосом произнес Грег. — Такими?

— Не знаю, — пожала плечами Кейт. — Наверное…

— Все мы — жертвы стереотипов, — вздохнул Грег и, собрав в кучу останки курицы, принялся уничтожать сандвичи.

— Аппетит у вас точно — волчий, — пробормотала Кейт. — Странно, что это не отразилось на вашей фигуре.

— Я спортом занимаюсь, — объяснил Грег. — Да и работа нервная. Особо не растолстеешь.

— Угу, — кивнула Кейт и снова уткнулась в окно.

Грег, явно не настроенный на завершение разговора, подлил ей пива в опустевший стаканчик.

— Ну, а вы чем занимаетесь, Кейт?

— Пока ничем, — нехотя ответила девушка. — Я — выпускница. Закончила факультет журналистики.

— У-у… Интересная, должно быть, профессия. Правда, вашего брата не любят так же, как и моего.

— Пока еще не успела с этим столкнуться.

— К несчастью, у вас все впереди. Я поначалу тоже наивно полагал, что полицейских все уважают, но очень скоро понял, что все не так оптимистично, как мне виделось в академии…

— И за что же вас не любят?

— У каждого свои причины. Кому-то не нравится, что мы «суем нос» не в свое дело. Кто-то считает, что мы штаны просиживаем, вместо того чтобы ловить бандитов. Кто-то думает, что эти самые бандиты платят нам, чтобы мы просиживали штаны. Правда, есть и люди, которые нам благодарны. Но зарабатывать хорошую репутацию нужно годами. А вот спустить ее в отхожее место можно за один день…

Кейт кивнула и вспомнила об отце. Удастся ли ему восстановить репутацию и спасти свое дело?

— Кейт, а вы возвращаетесь или уезжаете? — прервал ее размышления Грег.

— Возвращаюсь или уезжаю? — недоуменно покосилась на него Кейт. — А, вы об этом…

Скорее, второе. Я еду к дяде, который даже не помнит о том, что у него есть племянница. В последний раз я видела его, когда мне было около семи лет. Не знаю, как он меня встретит… Папа говорит, что он — чудак…

— Чудак? Ну и что с того? Разве это плохо?

— Уже не знаю, — покачала головой Кейт. — Мой бывший парень тоже называл меня чудачкой.

— И что же?

— Ушел к другой.

— Идиот.

— На вашем месте я бы тоже так сказала. Вы ведь говорите так, только чтобы меня утешить.

— А вы, конечно же в утешении не нуждаетесь?

— Конечно нет. Хотя… насчет идиота я согласна.

— А вы — довольно милая чудачка. Любопытно, на кого из родителей вы похожи больше: на мать или на отца?

Кейт тряхнула головой так сильно, что серые пряди разметались по всему лицу.

— Не на мать, это точно!

— Надо же, как вы разволновались. Даже щечки покраснели. Вы что, так не любите свою мать? — спросил Грег, пристально глядя ей в глаза.

Кейт взбесил это пристальный взгляд. И вообще, чего к ней привязался этот полицейский с пирожками?

— Это у вас профессиональное — задавать каверзные вопросы? — криво улыбнулась Кейт.

Грег нахмурил красивые брови. Как ни странно, но Кейт почувствовала злорадство, поняв, что нащупала его больную мозоль.

— Я думал, что вы не похожи на остальных, — пробормотал Грег. — А вы рассуждаете так же, как большинство…

— Вот и прекрасно, — натянуто улыбнулась Кейт. — Титул чудачки мне не очень-то по вкусу…

Она снова отвернулась к окну, а Грег перестал донимать ее расспросами. Он разостлал постель, постелил на нее одеяло и, судя по звуку переворачиваемых страниц, улегся читать книгу.

Кейт почему-то ужасно захотелось посмотреть, что же он читает, но она так и не осмелилась повернуться в его сторону. И, в конце концов, какое ей дело до того, чем заняты мозги ее болтливого попутчика?