Чудачка Кейт

8

Мобильный Кейт упрямо отказывался звонить из леса, поэтому девушке пришлось «дохлюпать» до того места, где лес плавно перетекал в дорогу, окруженную деревьями. За этой естественной аллеей брала начало Минфилд-стрит.

Кейт присела на поваленное грозой дерево и вопрошающе уставилась на индикатор связи, который сообщил Кейт, что связь скверная, но попытаться сделать звонок все-таки можно.

— Цивилизация… — хмыкнула довольная Кейт, закинув ногу на дерево. — Ладно, попробуем…

— Кейт?! — Голос Гарри показался ей ужасно далеким, но все-таки она расслышала в нем радость.

— Гарри! — улыбнулась она. — Ты хорошо меня слышишь?

— Не очень, — признался Гарри. — Как устроилась? Я уже со… — За сим последовало противное шуршание, но Кейт догадалась, что Гарри хотел сказать «соскучился».

— А я тут не слишком скучаю, хотя тебе была бы рада. И устроилась неплохо. Живу в замке.

— В банке?! — уточнил изумленный Гарри. — Ты разве не у дядюшки?

— В замке, Гарри. В замке. У дядюшки. Мне нужна твоя помощь.

— Конечно, — с готовностью согласился Гарри.

— Мне нужно, чтобы ты позвонил Ральфу Суизи и выяснил, не знаком ли он с Джоанной Карчер.

— Кейт, я хорошо тебя расслышал? Ты просишь, чтобы я позвонил Ральфу Суизи!

— Все верно, Гарри.

Голос Гарри куда-то пропал, и Кейт догадалась, что это вовсе не помехи. Гарри слишком хорошо знал отношение Кейт к Ральфу, чтобы не удивиться такой странной просьбе.

— Гарри, ты жив? — полюбопытствовала Кейт, и до нее тут же донеслось невнятное «угу». — Послушай, Гарри, сам Ральф тут совершенно ни при чем. Я не могу сейчас всего объяснить… Мне просто нужно узнать одну вещь… Очень нужно. Но ты сам понимаешь, что я не хочу звонить ни Ральфу, ни его жене…

— Твоей матери, ты хотела сказать, — поправил Гарри.

— Пусть будет моей матери, — раздраженно согласилась Кейт. — Так вот, спроси у него о Джоанне Карчер. Если он скажет, что знал ее, тогда спроси, не у него ли сейчас Эва Карчер…

— Кейт, ты сошла с ума? — полюбопытствовал Гарри. — Ты можешь объяснить, зачем тебе все это понадобилось?

— Нет, это слишком долгая история. Потом я обязательно объясню… Ты выполнишь мою просьбу?

— Хорошо, — вздохнул Гарри. — Постараюсь. Если, конечно, Ральф Суизи не пошлет меня после первого же вопроса.

— Ты журналист или кто?

— Журналист понимает, для чего ему нужна информация. А я, Кейт, ничего не понимаю.

— Считай себя ассистентом журналиста, — утешила его Кейт.

В ответ ей донеслось какая-то невнятная фраза, из которой Кейт расслышала только словосочетание «разыскивает Микки». Засим снова раздалось противное шипение и голос Гарри пропал окончательно.

Кейт сбросила звонок и сунула мобильный в карман капюшонки, которая, сегодня спасла ее от участи быть закусанной до смерти всякой нечистью. Весть о том, что Микки кого-то разыскивает — а, судя по всему, этим кем-то была именно Кейт — ее не тронула. Правда, на секунду Кейт почувствовала что-то похожее на злорадство, но эта секунда промелькнула быстрее, чем Кейт успела своим злорадством насладиться.

Куда больше ее сейчас интересовало то, сможет ли Гарри выполнить ее просьбу. Неужели Ральф Суизи — действительно тот самый «роковой мужчина» в жизни Джоанны Карчер? Кейт догадывалась, кем в этом случае была «роковая женщина»…

Впрочем, несмотря на свои личные обиды, Кейт искренне надеялась, что Эва Карчер отыскала своего отца и прекрасно чувствует себя в новом доме. Ей было искренне жаль девушку, судьба которой сложилась гораздо сложнее, чем ее собственная…

Впервые в жизни Кейт допустила возможность того, что ее мать была не так уж неправа, оставив маленькую дочку на руках у отца. В отличие от Джоанны, которая увезла дочь назло бывшему мужу и превратила жизнь Эвы в ад, мать Кейт оставила дочь ответственному и порядочному человеку, который всю жизнь посвятил своему ребенку…

Кейт не любила вспоминать о матери и поспешила забыть неприятное сравнение. Ей очень хотелось успеть в дом Лиз Уординг — второй пропавшей девушки.

В кроссовках Кейт хлюпала вода, а в нижнюю часть джинсов, казалось, впиталась половина честерширских топей. Кейт подумала было зайти в «замок», чтобы переодеться, но сменных кроссовок все равно не было, а солнце уже начало садиться. Вряд ли Уординги обрадуются, если незнакомка заявится к ним поздним вечером и начнет расспрашивать о дочери… Тем более они, как и Кармайклы, живут на Минфилд-стрит, а это значит, что, вернувшись в «замок» и снова спустившись в низину, Кейт проделает двойной путь.

Ничего страшного, если они узнают, что я была у Джоанны, решила Кейт. Им-то я не буду врать, что провожу соцопрос…

«Дохлюпав» до дома Уордингов, Кейт не без удивления обнаружила рядом с воротами полицейскую машину.

Грег говорил, что делом о пропавших девушках занимается Маккинли… Скорее всего, это именно он, решила Кейт. Кажется, я не вовремя… С Маккинли я уже знакома, и это большое преимущество… С другой стороны, эта дурацкая история с сумками… К тому же Грег наверняка уже рассказал Маккинли о нашем знакомстве…

Пока Кейт сомневалась, прячась за воротами, входная дверь открылась и на порог вышел мужчина в полицейской форме. Внушительную фигуру детектива Маккинли Кейт узнала бы без труда, но это был не он. Наверное, напарник, подумала девушка.

— Мисс Майрик!

Кейт вздрогнула и нехотя вышла из-за ворот. На пороге дома стоял Грег, а в руках у него дымилась сигарета.

— Какая встреча! — улыбнулся он девушке. — Ни за что не поверю, что вы тут просто прогуливаетесь.

Кейт поняла, что врать бессмысленно, и подошла к молодому человеку. В форме Грег выглядел иначе, чем в рубашке и джинсах. Он показался Кейт взрослее и даже выше ростом.

— Добрый вечер, детектив Кармайкл… — поздоровалась она.

— Зачем так официально? — удивился Грег. — Это из-за формы?

— Нет, из-за машины, — не удержалась Кейт. — А форма, знаете, вам к лицу. Солидности добавляет.

— Спасибо. А то я уж думал, вы скажете, что я выгляжу в ней нелепо. От вас так же сложно дождаться комплимента, как от моего начальника — похвалы. И все-таки — какими судьбами, Кейт? Уверен, что вы здесь не просто так.

Кейт не любила врать и делала это исключительно по необходимости, как в случае с миссис Карчер. Тем более Грег наверняка и сам обо всем догадался.

— Я уже была у Джоанны Карчер, — призналась она. — А теперь хочу поговорить с Уордингами. Да и вы здесь, как видно, не просто так.

Вы же говорили, что делом занимается детектив Маккинли.

— Маккинли в больнице. Бедняга заработал язву, и дело передали мне… И все-таки меня поражает ваша настойчивость, — покачал головой Грег. В его взгляде Кейт прочитала восхищение. — Я так и знал, что вы — беспокойная.

— В каком это смысле?

— Во всех. Вы не угомонитесь, пока не удовлетворите свое любопытство. Вы, Кейт, относитесь к тому разряду людей, которые на голом энтузиазме могут своротить горы. Только такие люди очень редко делают что-то для себя. Вот и вы, подозреваю, не столько хотите написать сенсационную статью, сколько пытаетесь оправдать своего дядюшку в глазах жителей Честершира. Похвальное стремление, я согласен. Но мне все-таки кажется, что каждый должен заниматься своим делом…

— Какая торжественность… — хмыкнула Кейт. — Я слушаю вас, и мне начинает казаться, что вы старше меня лет на пятнадцать. Даже Кип не говорит со мной в таком тоне… Да, каждый должен заниматься своим делом. Вот я и занимаюсь: расспрашиваю людей и пытаюсь нарисовать объективную картину событий. Я не говорила, что собираюсь расследовать преступление…

— Не надо сравнивать меня с этим вашим писателем, — обиделся Грег. — И я вовсе не пытался читать вам мораль. А насчет объективной картины — вот уж не знаю. Я, например, теряюсь в догадках… Простите, Кейт, но я не могу больше с вами болтать. Время поджимает, а Уординги не будут терпеть наше присутствие до бесконечности.

— Наше?

— Со мной напарник, Грегори Соллет. Он — офицер дорожного патруля, а в деле расследования — новичок. Так что, простите, Кейт, мне нужно мчаться к нему на выручку.

— Возьмите меня с собой, Грег, — попросила Кейт, заранее зная ответ на свою просьбу.

— Это плохая идея, Кейт, — покачал головой Грег.

Кейт раздражало то, каким тоном говорит с ней Грег. Можно было подумать, что он ровесник ее отца. А ведь он старше ее на каких-то семь-восемь лет. Кейт хотелось возмутиться, но она сдержалась. Тем более, что в ее голове созрел маленький коварный план.

— Возьмите, Грег, — настойчиво повторила она. — Вы не пожалеете. У Джоанны Карчер я узнала кое-какую информацию, которая будет вам очень интересна.

— Что именно? — внимательно посмотрел на нее Грег.

— Возьмете — скажу, — невозмутимо ответила Кейт.

— Это похоже на шантаж, — лукаво улыбнулся Грег. — А вдруг я уже знаю то, о чем вы хотите мне рассказать?

— Едва ли. Даже если вы знаете факт, то он не представляет никакой ценности без дополнительной информации. А у меня есть все шансы ее получить. Мало того — я уже сделала звонок, который ее гарантирует.

— Вы говорите загадками, Кейт…

— Я всего лишь хочу, чтобы вы представили меня Уордингам и дали мне возможность задать несколько вопросов…

— Ох, Кейт, ваши игры в детектива меня пугают… — Грег вздохнул, огляделся по сторонам, затушил тлеющую сигарету, а потом кивнул: — Ну, хорошо, идемте.

Уординги оказались спокойными и очень милыми людьми, но познакомиться с ними Кейт предпочла бы иначе. Грег представил ее, как начинающую журналистку, которая собирается написать статью о Честершире, и добавил, что она — его хорошая знакомая. Поначалу Уординги отреагировали на его заявление довольно холодно, но оба растаяли, когда миссис Уординг обратила внимание на вымокшие джинсы Кейт и кроссовки, из которых текла вода.

— Бог ты мой! — всплеснула она руками, заметив лужицу, растекшуюся под ногами Кейт. — Где вы умудрились так промокнуть?

— Я ходила к Джоанне Карчер, — ответила Кейт, проклиная себя за то, что так и не добралась до «замка». — Наверное, надо было выбрать другой путь, но я не знала и пошла через топи…

— Милая моя, да вы же простудитесь! — Лилиан Уординг обернулась к супругу. — Представляешь, мисс Майрик ходила к Джоанне! — Джереми Уординг сокрушенно покачал головой. — Зря вы это сделали, я вам скажу… — Лилиан снова повернулась к Кейт. — Джоанна — безумная женщина. Никто не знает, чего от нее можно ожидать… В прошлом году она набросилась с кулаками на нашего почтальона — Альфреда Уигги. Да-да, представьте себе… — Кейт сразу вспомнились слова Джоанны о посылках и открытках, которые присылал дочери Ральф Суизи. — Больше он туда — ни ногой… К тому же ей было совершенно плевать на дочь. Она держала бедняжку в черном теле. Просто удивительно, что Эва выросла такой красивой и милой девочкой… Да, что же мы стоим?! Немедленно снимайте свою обувь. Я принесу вам что-нибудь переобуться. Дорогой, свари, пожалуйста, глинтвейн для нашей гостьи. И положи в микроволновую печь мою гелевую грелку. Вам не помешает прогреть ноги, Кейт…

Лилиан провела Кейт в гостиную и усадила в кресло. Кейт почувствовала себя если не членом семьи, то уж точно близким другом Уордингов. Вокруг нее поднялась настоящая суета: Джереми Уординг принес ей вначале грелку, потом прозрачную чашку с дымящимся глинтвейном; Лилиан Уординг накрыла ее пледом и каждую минуту спрашивала, не замерзла ли девушка. Кейт и не подозревала, что такая мелочь, как мокрые джинсы и кроссовки, может помочь ей добиться чьего-то расположения.

Когда суета вокруг Кейт угомонилась, Грег и его тезка продолжили свои расспросы. Кейт внимательно слушала, стараясь не упустить ни единого слова, и пыталась сравнить вопросы полицейских с теми, что она сама заготовила.

Ей, в отличие от Грега, и в голову не приходило спросить, что из одежды и украшений было на пропавшей девушке в день ее исчезновения. Вопроса о том, в котором часу девушка обычно возвращалась домой, тоже не было в «списке» Кейт.

Зато она все-таки поинтересовалась у Джоанны Карчер, где работала и чем увлекалась Эва. Выяснилось, что та работала официанткой в кафе «Санрайс» — том самом кафе, где Кип и Кейт «встретились» с забавным песиком Кармайклов. Увлечений у девушки не было, кроме разве постеров с фотомоделями, которые Эва развешивала на стенках у себя в комнате.

Дочь Уордингов, Элизабет Уординг, которую все называли просто Лиз, тоже отметилась на школьном конкурсе красоты. Правда, она заняла второе место и получила почетный титул «Мисс Обворожительная Улыбка». Кейт попросила фотографии и немедленно убедилась в том, что улыбка у Лиз и впрямь была обворожительной: зубы сверкали природной белизной, а в самой улыбке было торжество победительницы. Хоть и на втором месте, Лиз Уординг все равно чувствовала себя королевой.

Кейт мысленно сравнила портреты девушек: обе были красотками, но совершенно разного типа. Эва была скромной, милой и даже, как показалось Кейт, немного неуверенной в себе. Лиз, напротив, относилась к тому типу красавиц, которые заражают всех своим безрассудством, стремлением жить и радоваться жизни.

Впрочем, в том, что девушки — совершенно разные, не было ничего удивительного. Эва жила в нищете, без отца, с матерью, которая всю жизнь использовала ее как орудие мести. Лиз — в полноценной семье с любящими родителями, которые выполняли любой ее каприз, любое пожелание.

Друзей у Лиз было много, однако, как это часто случается с людьми, умеющими располагать к себе окружающих, Лиз никого не могла назвать своим закадычным другом или близкой подругой. С родителями она была в меру откровенной, судя по всему, как и с друзьями. В последние несколько дней девушка была чем-то воодушевлена, как сказала Лилиан Уординг, она «парила на крыльях» и, кажется, снова в кого-то влюбилась.

В отличие от Эвы, Лиз не горела особым желанием уехать из города. Ее вполне устраивала работа в честерширском салоне красоты, который помогли открыть ей обеспеченные родители. Лиз была девушкой со вкусом, а потому салон пользовался спросом. Туда ходили не только женщины, но и мужчины — зачастую лишь для того, чтобы полюбоваться красивой хозяйкой.

Что Лиз Уординг делала на холме в девять часов вечера, родители не могли даже предположить. Она не была любительницей прогулок по ночному лесу, хотя вполне была способна устроить своему кавалеру «экстремальное» свидание. Одного из своих молодых людей она пригласила на озеро и чуть не утопила, когда в порыве чувств бросилась к нему в объятия и перевернула лодку.

— В глубине души Лиз всегда была авантюристкой, — вздохнула миссис Уординг, прикладывая платок к глазам. — Такая жизнерадостная, жизнелюбивая… Мне кажется, она не уезжала из Честершира только из-за нас… Лиз — взбалмошная девушка, но хорошая дочь. Она никогда не позволяла себе ничего такого, что могло бы нас обидеть, задеть или напугать. Правда ведь, дорогой?

Джереми Уординг кивнул. Кейт заметила, что говорила в основном мать, а отец предпочитал отмалчиваться. Он был потрясен случившимся до глубины души и потому удерживался от замечаний, чтобы не выдать свои чувства.

— Скажите, миссис Уординг, — начала Кейт, пытаясь предугадать, какую реакцию вызовет ее вопрос, — вы подозревали в исчезновении вашей дочери… Скотта Майрика?

На бледном лице Лилиан отразилось замешательство. Фамилия девушки с самого начала вызывала подозрение, что с известным чудаком-профессором приезжую журналистку объединяют какие-то родственные связи.

— Уж не знаю, как вам сказать… — осторожно начала миссис Уординг не глядя на Кейт. — Ситуация деликатная, ведь я подозреваю, что вы со Скоттом Майриком — не просто однофамильцы…

— Да, — спокойно кивнула Кейт. — Скотт — мой дядя. Но это ничего не меняет. Вы можете смело говорить мне все, что думаете. Тем более, я уже знаю, что говорят о дяде в городе.

— Да, поначалу у меня были такие мысли… — кивнула Лилиан, все еще испытывавшая неловкость. — Когда Альфред Уигги сказал, что видел Лиз неподалеку от замка, то есть, я хотела сказать, от дома вашего дядюшки… Тем более, простите меня, Кейт, Скотт Майрик — большой чудак… Он живет в нашем городе уже очень давно. А о нем никто ничего не знает. Естественно, это провоцирует всякого рода толки… Вот я и подумала… Но потом, когда поползли слухи о том, что Скотт Майрик работает на правительство, я отмела эту версию… Мы с мужем — консерваторы. Привыкли доверять правительству. Не думаю, что человеку, — каким бы гениальным ученым он ни был, — разрешили бы проводить подобные эксперименты…

— Не будем больше об этом, — предложила Кейт, почувствовав, что Лилиан неприятно говорить ей об ужасных слухах, касающихся ее дяди.

Кейт попросила разрешения взять себе одну из фотографий Лиз, предупредив, что не собирается нигде ее печатать.

— Когда видишь перед глазами портрет, сразу вспоминаешь, что говорили об этом человеке, — объяснила Кейт. — Я ее обязательно верну через какое-то время.

— Ну, хорошо, — сдалась Лилиан Уординг. — Вы кажетесь мне милой девушкой, и я не думаю, что вы собираетесь как-то нам навредить. Берите, Кейт.

Лилиан протянула Кейт фото, на котором Лиз красовалась в ленточке «Мисс Обворожительная Улыбка». Кейт еще раз подивилась красоте девушки: в ней не было ничего искусственного. Могла ли Лиз Уординг предположить, что через несколько лет эта фотография попадет в руки журналистки, которая будет писать статью о ее, Лиз, исчезновении?

После визита к Уордингам Грег отправил напарника в участок на машине, а сам пошел провожать Кейт пешком. Кейт, как и обещала, рассказала ему о своем визите к Джоанне.

— Знаете, Грег, — подытожила она свой рассказ, — приехав сюда, я каждый день удивляюсь тому, как тесен мир. Вы оказались полицейским именно из честерширского участка. Пэм, с которой я познакомилась по чистой случайности, — бывшей женой моего дяди. А теперь еще и бывший муж Джоанны оказывается нынешним мужем… бывшей жены моего отца.

Грег уставился на Кейт с удивлением и даже остановился.

— Вы что, так называете свою мать?

— Да, называю, — кивнула Кейт, всем своим видом давая Грегу понять, что не намерена ничего объяснять.

— Хорошо, воля ваша, — прочитал ее взгляд Грег. — Только для меня это странно…

— Вы бы меня поняли, если бы оказались в моем положении…

— Ну, в вашем положении я точно не окажусь, — невесело усмехнулся Грег. — У меня нет ни отца, ни матери.

— Извините, — смутилась Кейт. — Я не хотела вас обидеть.

— А вы и не обидели. Вы просто не знали.

— Они… умерли?

— Да, и довольно давно. Дядя рассказывал, что они поехали на второй «медовый месяц» в горы. Фуникулер, на котором они решили прокатиться, оборвался. Об этом случае тогда писали все газеты. Если честно, я их даже не помню — когда они погибли, мне исполнился год. Меня воспитывал дядя. Вот и вся история. Поэтому в вашей шкуре я не окажусь, но если бы оказался, то мне в голову не пришло бы называть свою мать так…

Кейт промолчала. История Грега показалась ей очень печальной. А если бы ее воспитывал дядя? Кейт даже передернуло от ужаса. Скорее всего, она выросла бы диким зверьком, который боится всего на свете… Теперь понятно, почему Грег разговаривает с ней свысока. Он повзрослел гораздо раньше, чем она. Точнее, ему пришлось повзрослеть…

— Значит, вы уже позвонили своему Гарри, и он не сегодня-завтра должен вам ответить? — Кейт кивнула. — Могу я рассчитывать, что узнаю ответ первым? Или мне, растяпе-полицейскому, придется самому наводить справки? — лукаво поинтересовался Грег.

— Я — ваша должница. Вы же представили меня Уордингам как свою знакомую, — улыбнулась Кейт.

— Какая там должница, — усмехнулся Грег. — В том, что Уординги устроили вам такой душевный прием, исключительно ваша заслуга. В вас есть что-то такое детское и трогательное, из-за чего люди принимают вас, как свою…

— Детское?! — тряхнула головой Кейт. — Ничего подобного!

— Ох, и упрямая же вы, Кейт Майрик… Хотя это мне тоже в вас нравится. Не понимаю только, за что вы меня так невзлюбили…

Грег посмотрел на нее своими яркими голубыми глазами, и Кейт тут же вспомнила клочок неба над лесным озером. И правда, за что она так невзлюбила его? Сейчас он казался ей совершенно другим человеком. Тогда, в поезде, он показался ей не в меру болтливым попутчиком, красавчиком и ветрогоном. А теперь — сильным, твердым, уверенным в себе мужчиной, который вовсе не собирался пожирать ее плотоядным взглядом, напротив, смотрел на нее очень ласково и чуть лукаво. В его голубых глазах плясали чертики, и Кейт уже заметила, что эти чертики пляшут только тогда, когда он смотрит на нее.

Ведь и Грег, наверное, пытается прочесть мой взгляд, подумала Кейт. А что в нем написано? Любопытство, удивление, смущение? Что я чувствую к нему? Неприязнь — едва ли, это уже прошло. Симпатию? Быть может, но вряд ли такую же сильную, как к Кипу… А ведь Грегу не все равно, какие чувства я к нему испытываю. Он смотрит в мои глаза так, словно пытается прочитать в них душу…

— Кейт, да вы как будто уснули, — прервал ее размышления Грег.

Надо же, испортил такой романтичный момент, с досадой подумала Кейт. А ведь она была уже в секунде от того, чтобы подумать, что он в нее влюблен… Ничего подобного. Похоже, ему просто нравится развлекаться с маленькой, по его мнению, девочкой, которая забавляет его своими детскими выходками.

Кейт сглотнула обиду и постаралась принять невозмутимый вид.

— Меня удивляет, с какой скоростью вы, Грег, делаете выводы. Вы, наверное, считаете себя хорошим психологом… Ну, так вы ошиблись. Нет никакой неприязни. Я отношусь к вам ровно так же, как и ко всем остальным своим новым знакомым.

— Как к писателю Кипу Моузу? — хмыкнул Грег. — Вот это вряд ли. Он ходит у вас в любимчиках, это я сразу заметил. Я даже удивился, откуда у вас такое родство душ. А потом понял: вы же с ним почти что коллеги…

— Вам явно не нравится, что он писатель. Вы произносите это слово так, как произносили бы, наверное, слово «убийца», — съязвила Кейт.

— Вы ни разу не слышали, как я произношу это слово, Кейт.

— О да, — разошлась Кейт, — и лучше бы мне не слышать… Это вы хотели сказать, брутальный детектив Грегор Кармайкл?

— Да что бы я ни сказал, вы все равно вывернете мои слова наизнанку, — покачал головой Грег.

Кейт уже видела это обиженное лицо в вагоне поезда. Правда, тогда она не обратила внимания, что в такие моменты перечеркнутая шрамом бровь Грега подрагивает…

— Давайте не будем ссориться, — немного остыв, предложила Кейт. — Я позвоню вам, когда получу новости от Гарри. А вы… Можно попросить вас еще об одном одолжении?

— Сначала оскорбляете, потом просите? Хорошая тактика… — укоризненно покачал головой Грег.

Но Кейт чувствовала, что он больше не сердится. Впрочем, он считает ее маленькой и глупенькой девочкой, а на таких — глупо и обижаться…