Чужая жизнь

18 Следуя за сладким запахом, перед которым трудно устоять

Новая неделя началась для Лукаса беспокойно. Ему предстояло пройти первое медицинское обследование после выхода из больницы, и одна лишь мысль о возвращении туда выводила юношу из себя. Единственное, что могло привлекать его в посещении больницы, — это возможность снова увидеть Ориану, но, увы, опять в качестве пациента. От воспоминаний о недавнем прошлом у Лукаса портилось настроение. Ему хотелось забыть об этой странице своей жизни, но обстоятельства складывались так, что ему приходилось постоянно вспоминать о своем пребывании на больничной койке. Именно поэтому Лукас уже с утра чувствовал себя несколько подавленным и озлобленным. Он злился на весь мир, и не было никого, кто мог бы нормально общаться с юношей. Родители Лукаса договорились с доктором Аметльером о том, что они с сыном придут в больницу в начале этой недели. Хавьер, отец юноши, за завтраком сообщил ему о том, что следующий день, вторник, кажется ему наиболее подходящим для посещения больницы. Лукас пробормотал что-то себе под нос. Любой день недели казался ему неподходящим для этого визита.

В понедельник юноша явился в институт с самым серьезным видом. Отсутствие на занятиях его друга Лео только подливало масла в огонь, делая день еще хуже. Лео оставалось еще несколько дней до истечения срока временного исключения после того, как это решение было принято на педсовете. Стычка с Хосе Мигелем обернулась неделей отсутствия в институте.

Занятия шли своим чередом, и, в отличие от других дней, было незаметно, что группа разделена на два лагеря. Дон Густаво решил воспользоваться этим и, объясняя новый материал, объединил свои излюбленные темы — литературу и проповедование ненасилия. Педагога очень беспокоила нетерпимость, возникшая между двумя группами учащихся, и во время отведенных ему расписанием двух часов дон Густаво говорил о Шекспире, о Монтекки и Капулетти, которые, кроме всего прочего, сделали невозможным счастье Ромео и Джульетты.

— Получив задание прочитать это классическое произведение, — сказал он менторским тоном, — вы наверняка подумали, что речь идет просто о любовной истории. Однако в основе повествования лежит осуждение нетерпимости и ненависти, которые, являясь мощной силой, определяют в конце концов судьбу возлюбленных. Кто-нибудь может сказать мне о том, в каком итальянском городе произошла эта история? — Преподаватель посмотрел на учащихся, ожидая увидеть чью-нибудь поднятую руку. Он уже собирался повторить свой вопрос, когда Сильвия выразила готовность ответить. Преподаватель попросил ее громко произнести название города.

— Думаю, что в Вероне.

— Точно! Очень хорошо, Сильвия. Драма произошла в итальянском городе Вероне. В действительности история не нова. Похожие сюжеты имеются в греческой мифологии и литературе и даже в некоторых средневековых легендах. В течение XV и XVI веков подобные истории были описаны многократно, но именно английскому писателю удалось, наполнив свою версию страстью и драматизмом, сделать ее подлинным шедевром писательского искусства. Это повесть о двух влюбленных молодых людях, о двух враждующих семьях — жертвах ненависти, переходившей из поколения в поколение. Примитивная, изначальная, идущая из глубины веков ненависть… и насилие, которое она породила. Нет ничего более абсурдного и менее подвергшегося эволюции. — На самом деле дон Густаво, говоря о литературе, вел речь о недавнем эпизоде, главными действующими лицами которого были Лео и Хосе Мигель. — Нетерпимость и ненависть не ведут ни к чему. Ненависть стерильна. Нет роста. Она сметает все на своем пути и ломает жизнь людей, приводя к совершению преступлений и нелепым смертям, подобным гибели этих влюбленных.

Лукас внимательно слушал дона Густаво. Юноше впервые с момента поступления в институт показался интересным крестовый поход педагога против насилия.

— Соперничество за власть в итоге приводит к кровопролитию, которое порождает новую волну ненависти, — продолжал преподаватель. — Жизнь нуждается в смельчаках, которые отважатся положить конец этой спирали. Но не все способны сказать «нет» и признать право на существование другого человека, который думает иначе. Это извечное сражение, идущее с тех пор, как появился человек. Человечеству сопутствуют войны и ненависть.

Все погрузились в молчание, длившееся до тех пор, пока не прозвенел звонок. Дон Густаво, перед тем как закончить урок, задал прочитать еще один комментарий к «Ромео и Джульетте» до завтра и подозвал к себе Лукаса. Все остальные сразу же покинули аудиторию. Понедельник требовал к себе особого внимания. Все приходили на занятия с усталыми лицами, думая лишь о том, что они делали и что не успели сделать в выходные дни.

Лукас подошел к возвышению, на котором стоял учительский стол. Дон Густаво, собрав со стола свои книги, сказал:

— Я хотел бы знать, чем занимается Лео в эти дни. Ты знаешь что-нибудь о нем?

— Конечно. Он помогает по дому. А почему вы спрашиваете?

— Передай своему другу, что, хотя он не ходит на занятия, ему нужно выполнять домашние задания наравне с вами. Мне особенно важно, чтобы он занимался по твоим конспектам и систематически читал то, что я вам задаю. Эта тема может достаться на выпускном экзамене. Я также передам аналогичные указания Хосе Мигелю. Надеюсь, что тебе удастся внушить Лео, что история с его участием в каком-либо другом эпизоде насилия, связанном с Хосе Мигелем, не должна повториться. Полагаю, ты осознаешь важность того, о чем я говорю. Не правда ли?

— Конечно, дон Густаво. Но ведь не Лео начал драку. Вам это известно.

— Лукас, двое не начнут драться, если один из них не захочет этого, — заметил преподаватель.

— Иногда ситуация выходит из-под контроля… Человек оказывается втянутым во что-то, о чем никогда не помышлял, чего не намеревался вызвать своими действиями.

— А вот тут-то и вступает человеческий разум. Нужно суметь разорвать спираль насилия. Это то, о чем я говорил вам на занятиях. Образование, культура, воспитание служат тому, чтобы не дать примитивным инстинктам одержать верх. Мы не шимпанзе, мы — люди.

Преподаватель снова и снова возвращался к этой теме. Лукас воспользовался небольшой паузой для того, чтобы сменить тему разговора и сообщить ему о предстоящем медицинском обследовании, которое потребует пропуска занятий в течение одного дня. Дон Густаво дал ему разрешение пропустить занятия, и юноша вышел во внутренний дворик в поисках своих друзей. Спускаясь по лестнице, Лукас включил мобильный телефон и увидел, что там есть звонок Брэда, на который он не ответил. Было странным, что журналист звонил ему в такое время, когда, как он хорошо знал, Лукас должен быть на занятиях. Юноша набрал номер Брэда.

— Что-то случилось, Брэд? — сразу же спросил Лукас.

— Hi, Лукас. Да, я хотел сообщить тебе… Не знаю, откуда начинать.

— Говори быстрее, у меня короткая перемена между занятиями.

— Смотри… Ты помнишь, что Джозеф говорил тебе об одной девушке, которая имела особое значение для Кендаля?

— Ты говоришь о Виноне?

— Вот именно!

— Да, Джозеф говорил мне о ней, и к тому же ее образ постоянно вертится у меня в голове.

— Ну…

— Да не тяни, говори скорее!

— Она здесь…

— Что ты хочешь сказать?

— Она и ее брат Иктоми, твой враг, находятся здесь.

— Ты хотел сказать, враг Кендаля?

— Теперь это и твой враг.

— Хм… — Лукас предпочел не реагировать на это заявление. — Ты уверен, что они здесь?

— Винона сообщила нам, что ее вынуждают приехать в Город Солнца. Они хотят, чтобы вы вступили в контакт, для того чтобы понять, осталось ли в тебе что-то от Кендаля. Понимаешь?

— Нет. Ничего не понимаю. Мне подал руку смуглый человек, некто Альян, и я думал, что прошел проверку.

— Иктоми считает, что этого недостаточно. Он не доверяет и боится сердца Кендаля. Иктоми предпочел бы, чтобы его соперник умер, и его беспокоит тот факт, что в тебе живет сердце Кендаля. Он также связывает свою неуверенность с тем, что здесь находимся я и Джозеф. Иктоми не глупец, и он знает, что если мы приехали в Город Солнца, то что-то здесь cocido[39]. Так говорят?

Лукас утвердительно кивнул.

— Они понимают, что происходит нечто, связанное с нашим братом.

— А что я могу сделать, чтобы нарушить его планы?

— Ничего. Не делай ничего. Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты был к этому готов. Если вдруг встретишь Винону, то веди себя так, будто перед тобой незнакомый человек, о котором ты никогда ничего не слышал. Ясно?

— Да, я предупрежден.

— Будь очень осторожен. Они могут подстроить вашу встречу в самом неожиданном месте.

Молодые люди закончили разговор. Лукас крепко задумался. Едва он перестал разговаривать по телефону, появились друзья. Оставшуюся часть утра Лукас был очень серьезен. Тем не менее он не поделился с друзьями причиной своего беспокойства. Они же подумали, что во всем виновато обследование, которое завтра предстояло пройти их другу, и не придали этому большого значения.

После окончания занятий Лукас пропустил намеченную тренировку с Королем Робертом. Юноша решил навестить смотрителя маяков. Он хотел лично поблагодарить дона Бернардо за предоставленную лодку и попутно задать ему несколько вопросов об острове. По пути не произошло ничего, что могло бы привлечь внимание Лукаса, и он беспрепятственно пришел к тому месту, где надеялся найти смотрителя маяков. Неожиданно юноша заметил одного странного человека, который двигался спиной вперед и при этом внимательно смотрел по сторонам. Незнакомец шел в направлении, противоположном тому, куда перемещалась основная масса людей.

Поравнявшись с Лукасом, этот загадочный пешеход поприветствовал его на языке апсалоке. Юноша все понял, но предпочел сделать вид, будто не расслышал. Незнакомец невозмутимо продолжил свой путь. Лукасу показался очень странным этот «человек-наоборот». Он был похож на сбежавшего из сумасшедшего дома. Лукас старался быть настороже, потому что в любой момент мог появиться Иктоми или даже сама Винона. Пока юноша поднимался по довольно крутому склону, крайне худой человек среднего роста, который ранее шел спиной вперед, снова прошел мимо него, но теперь он передвигался так, как ходят все. Лукас разволновался. Юноша чувствовал, что где-то рядом находятся люди, которые пристально наблюдают за ним. Наблюдают за каждым его движением, в то время как этот странный «человек-наоборот» отвлекает внимание.

Казалось, будто персонаж какого-то фантастического произведения, разломав решетку, проник в огороженный комплекс реальной жизни. Незнакомец обладал особым искусством ходить: он наступал на пятки так, словно это были кончики пальцев ног, и выворачивал голову, глядя назад, вместо того чтобы смотреть вперед. Первое, что бросалось в глаза при встрече с этим типом, была его спина, а не грудь. В действительности здесь не было никого, кто, повстречавшись с ним, мог бы обернуться, чтобы посмотреть на мастерство, с которым незнакомец шел назад.

Лукас даже не остановился. Он продолжил путь до тех пор, пока не достиг места, где располагались два маяка. Дон Бернардо не обратил ни малейшего внимания на странного пешехода, двигавшегося не так, как это делают обычные люди. Смотритель маяков был слишком погружен в свои мысли и далек от всего, что происходило вокруг него. Белая борода дона Бернардо развевалась на ветру, а сам он задумчиво смотрел на двух иностранок, которые спрашивали у него о том, как пройти на какую-то нужную им улицу. Наконец смотритель объяснил им, куда следовало направить стопы, и, заметив Лукаса, приветствовал его взмахом руки.

— Добрый день! Я пришел, чтобы поблагодарить вас за то, что вы позволили мне воспользоваться вашей лодкой, — поспешил сказать юноша.

— Это совсем не важно, — ответил дон Бернардо, поглаживая бороду. — Ну и как поездка?

— Нормально, но нам было трудновато достичь острова. Вода была неспокойной, как вы и говорили. Это создало определенные трудности и осложнило нашу высадку.

— Я тебя предупреждал, я тебе говорил об этом… — напомнил ему смотритель маяков и, смеясь, забрал всю бороду в кулак.

— Меня гложет любопытство. Хотелось бы побольше узнать об острове Салтес. — Дон Бернардо жестом разрешил Лукасу задать вопрос. — Мое внимание привлекли дома, погребенные под толщей песка. Там целый захороненный город, что кажется довольно странным. Это придает ему еще больше таинственности.

— Значит, ты все-таки пробрался на охраняемую часть острова… — протянул старик, и Лукас улыбнулся. — Некоторые считают, что на этом острове расположено царство Счастья и Удачи, что это рог изобилия, страна золота, серебра и олова, садов Гесперид, что это и есть Тартесс — страна мертвых или двери в Аид. Жилище богов и духов на краю света… Вот уже много веков люди занимаются поисками ответов на эти вопросы. Одни ищут сокровища, другие, археологи и историки, — известности и славы.

Лукас слушал его очень внимательно. Дон Бернардо обладал способностью придавать всем историям, которые рассказывал, оттенок таинственности, что делало их еще более притягательными.

— В честь кого был воздвигнут храм, расположенный там?

— В честь Геркулеса! На монете, которую я тебе дал, отчеканен его профиль и написано его имя. В этом нет ничего удивительного, потому что именно с этим полубогом связывают основание всех близлежащих городов, имевших в свое время очень важное значение. Рассказывают также, что именно сын Зевса открыл Гибралтарский пролив. Он же создал Гибралтар и Танжер, два скалистых утеса, на которые оперся, чтобы осуществить свой подвиг. Впоследствии они получили название Геркулесовых столбов. В древности именно эти скалы обозначали границу известного мира. По этой причине добираться до острова Салтес было рискованно, так как это предприятие предполагало недоверие богам.

— Я понимаю, что эту зону хотели защитить особенно тщательно. Меня не удивляет, что на протяжении многих лет жителям Города Солнца рассказывали легенды, чтобы сдержать поток любопытных.

— Да, Лукас, ты не ошибаешься. Жители Салтеса в течение сотен лет создавали и распространяли ложь, стремясь обезопасить себя от пиратских набегов и грабежей. Подумай о том, что только смерть и страдания ждали тех, кто рискнул бы пересечь границу известного мира. Там можно было встретиться с самыми ужасными морскими чудовищами, там была родина Аида, царя мертвых.

— А вы знаете, для чего использовали храм Геркулеса?

— Его часто посещали моряки, которые жертвовали часть своей добычи для того, чтобы вернуться из путешествий живыми и невредимыми. Говорили, что под его стенами было магическое течение, способное поднять уровень воды во время отлива и снизить его в часы прилива.

Пока смотритель маяков говорил, Лукас думал о том, что если он решит вернуться на остров, то сделает это во время отлива. Юноша был уверен, что среди руин храма ему удастся найти нечто интересное, какой-то след прошлого, который может оказаться полезным его новым друзьям, преодолевшим тысячи километров, чтобы приехать в Город Солнца. Дон Бернардо был как энциклопедия и, рассказывая о классической мифологии, сам воодушевлялся.

— Смотри, Лукас, Геркулес был последним героем, которого Зевс зачал в союзе со смертной женщиной. Влюбившись в Алкмену, дочь Электриона, он осуществил самый знаменитый во всей классической мифологии обман, представ перед ней в виде Амфитриона, ее мужа. Таким образом, Зевс добился того, что женщина приняла его на своем ложе, забеременела, выносила и родила Геркулеса — величайшего мифологического героя. Да, величайшего, несомненно…

Лукас, наблюдая за смотрителем маяков, увлеченно рассказывающем истории об острове, отметил, что дон Бернардо с особым удовольствием описывает детали. Юноша хотел бы слушать еще и еще, но не мог этого сделать: нужно было вернуться домой как можно раньше. Лукас использовал одну из немногих пауз, которые смотритель маяков делал в своем рассказе, чтобы набрать воздуха, и сообщил дону Бернардо о том, что его ждут дома.

— Я приду как-нибудь в другой день и с удовольствием послушаю эти замечательные истории. А сейчас мне нужно уходить. Я искренне сожалею об этом.

— Конечно, конечно… Удачи! Если тебе снова захочется взять мою лодку, то достаточно просто прийти и сказать мне об этом. Мне нравится беседовать с тобой. У меня немного слушателей, которые хотели бы знать эти истории. А тебя и правда не удивило, что моя лодка называется «Легенда»?

— Нет, нет… Слушая вас, я понимаю, что это наиболее подходящее название. Ну, мне пора. Продолжим разговор как-нибудь в другой раз. До скорого!

Лукас поднял руку, и смотритель маяков ответил ему тем же жестом. Задумчиво поглаживая бороду, дон Бернардо наблюдал за тем, как юноша удаляется.

Лукас шел домой в хорошем настроении. В его голове вертелись истории, которые он только что услышал. Внезапно юноша почувствовал в воздухе запах, который обволакивал и опьянял его. Лукас замедлил шаг и последовал за этим запахом, не в силах устоять перед ним. Тем более он казался таким знакомым… Это был сладкий запах, похожий на аромат цветов брассаволы[40], раскрывающей свои лепестки с заходом солнца. Юноша сознательно свернул с дороги домой и пошел на этот манящий запах. Когда он наконец решил отдать отчет в своих действиях, то понял, что находится на одной из узких улочек, расположенных вблизи приморского бульвара. Лукас остановился и подумал, что может оказаться в расставленной ловушке. Он развернулся на сто восемьдесят градусов, но, когда захотел сделать шаг, понял, что ноги не слушаются его. С трудом сдвинувшись с места, юноша снова остановился. Ему не удавалось понять, что же происходит. Лукас посчитал свой пульс. Он был нормальным. Нормальным! Но что в таком случае мешает ему идти? Юноша вновь попытался сдвинуться с места, но уже в следующее мгновение остановился. Его тело, казалось, не подчинялось приказам собственного мозга! Лукас постарался успокоиться и прислонился к белой стене одного из двухэтажных домиков, которые были в этой части города. Он подождал несколько секунд и опять попробовал удалиться от этого места. Снова три шага, поворот и невозможность идти. Сильный сладкий запах самого прекрасного цветка летних ночей наполнял первые часы наступающего вечера.

Вскоре Лукас увидел, как из одного дома вышла девушка. Она была среднего роста, худенькая с длинными черными волосами.

Его взгляд остановился на ней. Инстинкт заставил юношу спрятаться в одном из подъездов и оттуда наблюдать за ее движениями. Сердце билось очень сильно. Лукасу не потребовалось долго присматриваться к незнакомке, чтобы понять: это именно та девушка со слегка раскосыми глазами цвета корицы, которая казалась ему почти родной, так как он часто видел ее в своих снах. Это была Винона! Лукас рывком открыл подъезд, но, увидев, что девушка с кем-то разговаривает, снова спрятался, захлопнув дверь. Винона была не одна, рядом с ней шел высокий молодой человек с маленькой головой и очень длинными ногами, которые были непропорциональны по отношению к телу. Звук захлопнувшейся двери заставил спутника девушки повернуться. Желая понять, что произошло, он остановился, нацелив свой взгляд прямо на тот подъезд, в котором спрятался Лукас. Юношу чуть не засекли, но он успел вовремя скрыться. В считаные секунды приняв решение, Лукас быстро поднялся по лестнице — на этот раз ноги его послушались, — дошел до последнего этажа и выбрался на чердак. Там на веревках сушились на солнце простыни и детские вещи. Юноша очень осторожно высунул голову, чтобы сверху наблюдать за Виноной и ее спутником, который, как он разглядел, был примерно одного с ней возраста. Когда Лукас посмотрел в их сторону, девушка уже стояла одна, а ее взгляд был устремлен вверх. Юноша понял, что ее спутник вошел в подъезд, чтобы проверить, кто же там хлопал дверьми.

Лукас растерялся. Казалось, что теперь ему некуда деться. Если спутник Виноны поднимется, то непременно найдет его на чердаке. Раздумывать было некогда, и юноша решил спуститься на улицу по водосточной трубе. Он мастерски это проделал. Лукасу и раньше приходилось это делать: в детстве, когда родители не видели, он иногда спускался по трубе у себя дома. Винона, наблюдавшая за Лукасом, перешла на другую сторону. Ей было любопытно. Нескольких секунд хватило, чтобы они посмотрели друг другу в глаза. Лукас подошел к Виноне и слегка дотронулся до ее волос. Этот жест скорее походил на ласку. Юноша не отдавал себе отчета, действовал интуитивно, будто что-то толкнуло его на это.

Винона на какое-то мгновение замерла, широко распахнув глаза, а затем прикрыла рукой рот, едва сдерживая крик. Точно так же ее приветствовал Кендаль каждый раз, когда они встречались. Так было на протяжении многих месяцев. Она сильно побледнела и взглядом проводила убегавшего Лукаса. Прежде чем завернуть за угол, он остановился, чтобы снова посмотреть на Винону. На этот раз юноша опять замер на месте против собственной воли. Его ноги вновь воспротивились движению. Лукас и индианка еще раз посмотрели друг на друга и смотрели до тех пор, пока он не смог продолжить свой бег. Когда длинноногий парень глянул с чердака на улицу, Лукаса там уже не было. Сверху индеец спросил Винону на языке кроу:

— Ты видела кого-то?

Девушка отрицательно помотала головой, продолжая медленно двигаться в направлении угла улицы. Из ее глаз вытекло несколько слезинок. Живот заболел так, будто бы Винону кто-то ударил в него кулаком. Она не верила в то, что произошло несколько секунд назад. Ее брат не должен был догадаться о том, что она только что пережила, и девушка потерла щеки, пытаясь вернуть им прежний цвет. Винона поняла, что у парня, которого она только что видела, была душа Кендаля. Да, она это знала. Именно он был тем, кого они искали. Винона решила хранить молчание, но понимала: ей необходимо увидеть его снова.

Лукас бежал, не останавливаясь. С ногами было все в порядке. Увидев угол своего дома, он перешел на шаг, чтобы успокоить дыхание. Юноша открыл дверь и несколько минут постоял в подъезде, так как сердце учащенно билось. Лукас вспоминал выражение лица Виноны, когда она его увидела, ее сдержанный крик, когда он прикоснулся к волосам девушки. Он не понимал, почему она так вела себя. С ним происходило что-то странное, что-то такое, над чем он был не властен.

Когда мать открыла дверь, было видно, что она разозлена. Казалось, что сейчас на Лукаса обрушится самая страшная из бурь.

— Можно узнать, где тебя носит? — недовольно произнесла Пилар.

— Я ходил к смотрителю маяков и за разговором не заметил, как пролетело время. Ты же знаешь, как мне нравятся истории, которые он рассказывает…

— А что, нельзя было позвонить? Отец ждал тебя, чтобы вместе пообедать, но ему пришлось уйти. С тобой невозможно о чем-то договориться.

— Ну, не сердись…

Лукас поцеловал мать и пошел в свою комнату. Надев другую футболку, он вскоре вышел и отправился в кухню, чтобы разогреть себе обед. Юноша думал о только что происшедшем и не находил объяснения, почему он коснулся волос незнакомой девушки. У Лукаса мелькнула мысль, что он теряет контроль над своим телом, и юноша решил, что ему обязательно нужно поговорить с Джозефом. Возможно, человек-медицина сможет растолковать ему, что же случилось.

Через два часа, когда Лукас шел по улице в направлении дома своих индейских друзей, он снова встретился с «человеком-наоборот», который шел спиной вперед. На этот раз юноша не стал делать вид, будто не заметил его, а остановился, чтобы разглядеть загадочного прохожего. Тот сталкивался со всеми, кто встречался ему на пути, но упорно продолжал двигаться этим странным образом. Лукас развернулся на сто восемьдесят градусов и решил затеряться в улочках Города Солнца. Вместо того чтобы идти прямо к дому Джозефа, он обогнул его. Юноша оказался на улочке с очень узким тротуаром; двери домов здесь были распахнуты настежь, и это позволяло не только видеть, но и чувствовать с помощью обоняния то, что было внутри. Иногда взгляд Лукаса скользил по внутренним дворикам, заполненным красными и фиолетовыми цветами бугенвиллеи, очень распространенного тут растения. Лукас вошел в один из таких двориков и выждал какое-то время. Затем он высунул голову и огляделся. Убедившись в отсутствии преследования, юноша стремительно побежал по извилистым улочкам и немного погодя воспользовался одним из многочисленных уголков с зелеными насаждениями, чтобы вновь спрятаться. На этот раз это был огромный цветочный горшок. Там Лукас провел несколько минут. Казалось, что никто его не преследует, и, чтобы не терять больше времени, Лукас быстрым шагом пошел к дому Джозефа. Вскоре он уже набирал код на домофоне. Юноше открыли дверь, не спрашивая о том, кто пришел.

Лукас вбежал наверх, перескакивая через две ступеньки лестницы. Он уже собирался постучать в дверь костяшками пальцев, когда она открылась.

— Что случилось? — спросил Джозеф на апсалоке.

— Я видел Винону и молодого человека с длинными ногами и маленькой головой.

Из комнаты вышел Брэд, услышавший голос Лукаса.

— Они действуют быстрее, чем я думал, — громко прокомментировал журналист.

— К счастью, я первый их увидел. Правда, Винона тоже меня видела, — добавил Лукас и после паузы сообщил: — Но длинноногий человек не смог навязать мне свой взгляд.

— Это ее брат Иктоми. Он обладает хитростью и зловредностью паука, — сказал Брэд, и его лицо скривилось в презрительной гримасе.

— Было что-то еще, не так ли? — спросил юношу Джозеф.

— Я дотронулся до волос Виноны, и она… не знаю… повела себя так, будто бы встретилась с привидением. Девушка закрыла рот рукой. Она казалась испуганной.

— Ты сделал жест Кендаля. Теперь она, как и мы, знает обо всем. Однако я уверен: Винона никому ничего не скажет, — произнес Брэд, ожидая поддержки от Джозефа.

— Наша проблема — это Иктоми. Он не успокоится до тех пор, пока не увидит тебя и не поставит перед тобой свою сестру, чтобы понаблюдать, как ты отреагируешь. Ты должен научиться быть бесчувственным, как скала, понимаешь? Не показывай своих чувств! Однако есть еще нечто, что тебя волнует, я вижу это по твоему лицу, — сказал Джозеф.

— Я уже дважды встречал человека с индейскими чертами лица. Он ходит наоборот, спиной вперед.

Джозеф и Брэд переглянулись.

— Сумасшедший Пес! — воскликнули они в один голос.

— Иктоми привез с собой лучшего из наших следопытов, — добавил Брэд. — Исходя из того, что ты рассказал, ясно, что он уже видел тебя. Он выжидает момент, когда встретит тебя с нами. Это один из способов выявить твою связь с Кендалем.

— Пока Лукас не будет достаточно подготовлен, мне нельзя выходить из дома, — сказал Джозеф. — По моему мнению, это единственная возможность не встретиться с ними. А тебе, Брэд, придется снять другой дом и приходить сюда так же, как и Лукасу, — предварительно удостоверившись в том, что за тобой нет слежки. Пока они не увидят нас всех вместе, Лукас вне опасности. — Сказав это, Джозеф глубоко задумался.

— Но им известно, что ты находишься здесь… — продолжил Брэд.

— Да, но я сообщил всем, что еду для того, чтобы отдать последние почести нашему брату Кендалю, и что не вернусь до тех пор, пока не смогу доставить его тело на нашу землю. Мы перед ним в долгу. Я здесь для того, чтобы погасить этот долг.

— Нужно было решать очень быстро. У меня ушло бы много времени на получение согласия от его родителей, и я предпочел, чтобы сердце Кендаля билось в груди Лукаса. Я похоронил его здесь, в Городе Солнца. Вторым решением, которое мне предложили, было кремировать тело, но мы, апсалоке, не сжигаем тела своих умерших.

— Хорошо… Хорошо… — Джозеф больше ничего не сказал и продолжал оставаться в задумчивости. Пока Брэд говорил, пожилой индеец почувствовал какой-то странный озноб.

Лукас, присутствующий при этом разговоре, не произнес ни слова. Юноша только что узнал, что тело Кендаля было захоронено в Городе Солнца и что именно благодаря решению Брэда он остался в живых. «Как все переплелось, — подумалось Лукасу. — И произошло это всего лишь из-за аварии с мотоциклом».

Слова Джозефа заставили юношу отбросить свои мысли.

— Нам надо работать. Мое время на исходе… — Последнюю фразу человек-медицина произнес тихо, так что они едва услышали ее.

— Почему ты не объяснишь мне, зачем этот человек, Сумасшедший Пес, ходит наоборот? — вдруг спросил Лукас.

Брэд рассмеялся. Джозеф, напротив, посмотрел на юношу серьезно.

— Сумасшедшие Псы дают себе клятву, когда случается что-то важное, заслуживающее мести. Начиная с этого момента они делают все не так, как остальные люди. Они умываются землей и вытираются водой. Если кто-то хочет пригласить их в свой дом, то говорит: «Не входи в дом, не ешь и не пой с нами». Вдовы Сумасшедших Псов пользуются большим уважением, и весь народ заботится о том, чтобы они ни в чем не нуждались.

— Впервые в жизни слышу такое. — Лукас сделал комическое лицо.

Брэд и Джозеф рассмеялись. В этот момент в дверь позвонили. Смех сразу же прекратился, и в наступившей тишине стали слышны голоса, которые Лукас мгновенно узнал.

— Это друзья!

Брэд открыл дверь. Вошли Сильвия, Джимми, Виктор и Лео. На головах молодых людей были повязаны шнурки, что уже вошло у ребят в привычку, но Джозеф сказал:

— Для безопасности Лукаса я хотел бы попросить вас снять шнурки. Они указывают на вашу связь с нами. Из нашего племени приехали люди, желающие удостовериться в том, что Кендаль действительно умер и Лукас вместе с сердцем получил от него что-то еще.

Лукас надел свой шнурок, в то время как его друзья начали снимать со своих голов эти украшения.

— Нет, не снимайте их здесь. Находясь вместе, мы можем надевать такие украшения, но не будем носить их на публике. До поры до времени…

Лукас вместе с Джозефом удалился в типи. Юноша не расставался со своим рюкзаком. Брэд по-прежнему был с новыми друзьями, обучая их навыкам индейских воинов. Человек-медицина и Лукас остались один на один.

— Есть изречение, которое ты должен запомнить. Я хочу, чтобы ты усвоил и сделал основой своего существования следующие слова: «Ты никогда не станешь старым, если способен идти в ногу со временем». Если ты способен пережить этот момент на-сы-щен-но, он навсегда останется в тебе, ты будешь переживать его еще много-много раз. Каждый момент уникален. Тщеславие заставляет нас думать о том, что нам известно все и что никто не способен уже научить нас чему-то еще. В этом смысле нам следует учиться у детей, у их широко раскрытых в поисках новых знаний глаз.

— Именно в этом твой секрет, — сказал Лукас.

Пока шел разговор, Джозеф не переставал тереть камни друг о друга. Через какое-то время он попросил юношу показать камни, которые были привезены с острова Салтес. Лукас по одному стал доставать их из рюкзака. Первым был белый камень.

— Этот камень должен укрепить твою уверенность в себе. Он придаст тебе много сил. Через целебные магические камни природа передает человеку свои силы. В некоторых культурах такие камни считают основами власти.

Лукас вытащил камень, который, как ему казалось, напоминал кусок глины. Он был очень похож на тот, который ранее подарил ему Джозеф.

— Этот камень, несмотря на свою внешнюю хрупкость, тверд как сталь. Отличная находка! Он поможет тебе уменьшать боль и лечить болезни.

Наконец, после довольно долгих поисков, юноша извлек из глубин своего рюкзака черный камень. У него вновь сложилось впечатление, что тот вибрирует. Когда Лукас показал камень Джозефу, старый индеец воскликнул:

— Надо же! Синий камень… Они кажутся черными, но солнечный свет делает их синими. — Лукас слушал очень внимательно. — Рассказывают, что в Южной Америке первым индейцем, который нашел синий камень, был Калфукура. С тех пор его имя («калфу» означает «синий» и «лечит», а «кура» — «камень»[41]) распространилось по всей Америке. Говорят, что синие камни обладают способностью передвигаться самостоятельно, когда их владелец хочет этого. Когда ты собираешь такие камни, их нужно хватать очень быстро, иначе они, несмотря на то что, казалось бы, были рядом с тобой, вдруг исчезают. Ты должен хранить этот камень в хорошо защищенном месте. Не столько из-за него, сколько из-за самого себя. Эти камни обладают такой силой, что могут поедать своего владельца[42]. Ты будешь скромным и в то же время станешь уважаемым человеком. Тебе очень повезло.

Разговаривая с Лукасом, Джозеф не переставал тереть друг о друга свои камушки. Внезапно он прекратил это делать и бросил их вперед. Пока они летели по воздуху, сыпались искры. Натолкнувшись на стену типи, камни упали на пол.

— Сделай то же самое со своими… — велел он Лукасу.

Юноша потер свои камни и бросил их в направлении стены типи. Не было ни одной искры, и, когда он поднял их, камни оставались холодными. Лукас повторил попытку, но они пролетели по воздуху как простые булыжники, без каких-либо признаков особой энергетики.

— Джозеф, почему у меня не получается? — нервно спросил юноша человека-медицину.

— Перед тем как ты берешь камни, нужно отрешиться от всех своих забот, от всего, что волнует тебя, почувствовать себя в согласии с самим собой. Тебя что-нибудь беспокоит?

— Завтра у меня первое медицинское обследование после операции, — сказал Лукас. — Не знаю, связано ли это как-то с тем, что со мной происходит.

— Перестань столько думать о себе и соединись с силами природы. Почувствуй воздух, которым ты дышишь. Забудь обо всех волнениях и представь, что ты спокойный океан, ветер, который все очищает, удобренная земля, дающая семенам возможность прорасти, огонь, уничтожающий все, что нас тревожит. Ты становишься частью вселенной, планетой, вращающейся вокруг Солнца, которое все освещает. Почувствуй тепло своих рук и необходимость передать его… Ну а теперь попытайся снова…

Лукас опять потер камни друг о друга. Он сконцентрировался, как объяснил Джозеф, бросил камни в воздух, и в следующее мгновение посыпались искры, которые сопровождали камни на всем протяжении их полета до стены типи.

— Хорошо сделано, Лукас. Ты очень быстро усваиваешь.

Лукас молча подошел к Джозефу, сжимая в руках три камня. Заставил индейца лечь и положил на его грудь камни. Человек-медицина в тот же миг почувствовал на своей груди исходящее от них тепло. Он подумал о том, что руками Лукаса руководит Кендаль, потому что движения юноши были подчинены инстинкту. Между тем действия Лукаса привели к тому, что индеец почувствовал себя хорошо. Так прошло несколько минут, пока вдруг Лукас не перестал передвигать камни. Спустя какое-то время, полное молчания и неподвижности, юноша убрал камни и начал водить руками, заламывая их. Джозеф наблюдал за Лукасом очень внимательно, не упуская ни одной детали. Индеец был весьма удивлен. Он не учил юношу тому, как нужно сбрасывать отрицательную энергетику больного, но Лукас проделывал это мастерски. Человек-медицина изобразил на своем лице подобие улыбки, подтверждая тем самым, что чувствует себя намного лучше. Для него было ясно: Лукас является избранным.