Чужая жизнь

29 Прощание

Этой ночью Лукас спал очень плохо. Он проснулся с темными кругами под глазами, свидетельствовавшими о почти бессонной ночи, которую юноша провел, думая о Брэде и том обмане, с которым столкнулся. Лукас полностью доверял Брэду и говорил ему абсолютно все. Он рассказывал, как развивались его ощущения, какие навыки и умения он приобрел вместе с пересаженным сердцем Кендаля. Журналист знал все, потому что Лукас доверял ему и делился самым сокровенным… «Вот болван!» — повторял юноша про себя.

Лукас рано вышел из дома. Он хотел прийти в институт раньше, чем там появятся все остальные, чтобы наедине поговорить с преподавателем, отвечавшим за их группу. Хотя друзья условились, что будут ходить все вместе, юноша без колебаний нарушил этот уговор.

Дон Густаво приходил на работу рано, поэтому его кабинет был уже открыт. Когда Лукас постучал в дверь, педагог удивился.

— Входите!

— Можно? — спросил Лукас, заглядывая в кабинет.

— Что случилось? Проходи, проходи!

— Нет, ничего… пока что. Именно поэтому я и хотел с вами увидеться, — объяснил Лукас.

Преподаватель жестом попросил его сесть.

— О чем идет речь? — спросил заинтригованный дон Густаво.

— О сегодняшнем испытании по математике. Дело в том, что, если мы ничего не предпримем, директор сделает все возможное, чтобы Хосе Мигель оказался в более выгодном положении, чем Лео. Я уверен, что сейчас экзаменационные вопросы уже у него в руках.

— Нет, не думаю. Преподаватель математики еще не пришла. Впрочем, не помешает удостовериться. — Дон Густаво достал мобильный телефон и позвонил ей.

— Говорит Густаво, как дела?

— Очень хорошо. Что тебе понадобилось в такую рань? — ответила преподаватель.

— Простое любопытство. Ты придешь в институт с экзаменационными заданиями по математике, не так ли?

— Я немного задержусь, мне нужно решить кое-какие личные проблемы. Директор сказал, чтобы я передала ему вопросы. Он сам займется тем, чтобы вручить их испытуемым. Вопросы у него со вчерашнего вечера.

Дон Густаво прикрыл рукой телефонную трубку и шепотом сказал Лукасу:

— Вопросы у него со вчерашнего вечера. — А затем снова обратился к преподавательнице математики: — Мне бы хотелось, чтобы этот экзамен был максимально прозрачен. Чтобы ты, например, пришла с двумя конвертами, и посторонняя рука вытянула вопросы. Ну ладно, раз уж так получилось…

— Если хочешь, я распечатаю на компьютере два различных варианта. Ты же знаешь, что я постоянно оцениваю знания своих учеников. У меня много экзаменационных вопросов прошлых лет. С этим нет никаких проблем.

— Если это тебя не затруднит, то я только за. Кроме того, если об этом не узнает никто, включая директора, сюрприз станет еще неожиданнее. Думаю, что будет правильным, если ты войдешь в аудиторию с двумя конвертами. Это было бы здорово! Ребята будут очень благодарны тебе. Ну и я, конечно, тоже. Знаешь, у меня особая привязанность к этой группе.

— Решено. Я опоздаю на пять или десять минут, но приду обязательно.

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, чтобы затянуть начало экзамена. Большое спасибо. До встречи!

— До скорой встречи!

Когда преподаватель закончил разговор, Лукас встал, чтобы поздравить его.

— Дон Густаво, вы были великолепны. Спасибо за то, что приняли меня. Теперь победа будет справедливой, кто бы ее ни одержал.

— Мы заодно.

Лукас закрыл дверь кабинета и сделал победный жест. Уже начали приходить первые ученики. Он спустился по лестнице, перескакивая через три ступеньки и стараясь не показывать своего желания побыстрее встретиться с друзьями. Все уже пришли и ждали только Лукаса.

— Откуда ты? — спросил Лео, удивленный тем, что его друг уже побывал внутри здания.

— Я пришел раньше, мне было необходимо сходить в туалет.

— Ты выглядишь не очень-то хорошо, — заметила Сильвия.

— Мне что-то не спалось.

— Мне тоже не удалось как следует выспаться, — признался Лео.

— А я упал в постель почти замертво, — сообщил Джимми, — и со сном у меня не было никаких проблем.

— Ладно, не будем терять время, пойдем в аудиторию, чтобы не сказали, что мы опоздали и не признали на этом основании победителем Хосе Мигеля, — сказал Виктор с усмешкой.

— До одиннадцати часов остается еще двадцать минут, не преувеличивайте, — возразил Лео. — Я знаю, что в любом случае не выиграю стипендию. У Хосе Мигеля вопросы со вчерашнего дня, и сейчас он уже вызубрил все ответы.

Лукас, не желавший ничего говорить, молчал. Друзья, поднимаясь по лестнице, продолжали подбадривать Лео.

Некоторые учащиеся уже сидели на своих местах, но Хосе Мигеля и его компании еще не было. Сильвия воспользовалась этим, чтобы рассказать друзьям о том, что было вчера на Салтесе с Иктоми и его смуглым другом.

— Они отдалились от всей группы, стали работать сами по себе. Они копали с огромной скоростью и, казалось, нервничали. Они вели раскопки на разных местах отведенного участка, но им не везло. На поверхности показались какие-то части замка, но не был выкопан ни один предмет. Они часто повторяли имя Кендаля. Это было единственное, что я смогла разобрать. Они говорили на своем языке.

Рассказ Сильвии был прерван появлением в аудитории Хосе Мигеля и его дружков, выкрикивавших: «Хосеми[58] — победитель!» Многие учащиеся улыбались и аплодировали им.

Через несколько минут вошел директор и сообщил им о новых требованиях по проведению экзамена:

— Прошу вас соблюдать порядок и вести себя тихо. Те, кто хочет остаться здесь, должны молчать, а кому хочется поговорить, — просто выйдите из аудитории. Вот так… Я не приму исправлений, даже если ответ верный. Зачеркнутый вопрос будет аннулирован, то есть считается, что на него не ответили. У вас час времени. Сейчас я дам вопросы.

— Сеньор директор, прежде чем вы раздадите вопросы, я тоже хотел бы, если позволите, — произнес преподаватель, руководивший группой, — сказать несколько слов. — Он посмотрел на часы. Нужно было тянуть время до того, как войдет учительница математики. — Я хотел бы, чтобы Хосе Мигель и Лео воспринимали этот экзамен уже как успех. Оба очень хорошо учатся по математике. — Он снова посмотрел на часы. — На экзамене могут оказывать влияние многие факторы. Иногда нервы способны подвести. Поэтому будьте спокойны.

— Хорошо, дон Густаво. Если вы будете еще говорить, у ребят останется меньше времени. Так что давайте начнем.

— Да, согласен, я только хотел бы пожелать им успеха и попросить внимательнее читать задания.

— У меня есть вопрос. — Лукас поднял руку.

Преподаватель посмотрел на него с благодарностью. Он понимал, что нужно тянуть время всеми возможными способами.

— Спрашивайте! — сказал дон Густаво, в то время как директор кусал губы.

— А если опять возникнет подобная ситуация, каким будет решение?

— Давайте не будем беспокоиться о решении проблем до того, как они возникнут, — поторопился ответить директор. — Сейчас это всего лишь предположение. Давайте надеяться, что победитель будет только один. — Краем глаза он взглянул на Хосе Мигеля, который внимательно смотрел на директора и улыбался.

— Да, извините за настойчивость, — продолжал спрашивать Лукас к удивлению всех своих друзей, включая Лео, — они будут отвечать на чистых листах бумаги или на тех, которые вы им дадите?

— Ты прав, — сказал дон Густаво, который, не видя преподавательницы математики, уже весь взмок от волнения. — Очень верно, Лукас! — И он передал им два чистых листа.

— Хорошо, хватит вопросов и речей. Начинаем экзамен.

В этот самый момент открылась дверь и в аудиторию с улыбкой вошла преподавательница математики. Директор замолк. Дон Бартоломе не понимал, что она здесь делает, ведь он предупредил, что сам проведет экзамен.

— Вы здесь? — удивленно спросил директор.

— Да. Я подумала и решила оставить все свои проблемы на другой день, потому что посчитала очень важным для себя присутствие на экзамене. Я принесла два конверта с двумя различными вариантами вопросов, чтобы все было справедливо. Проводите экзамен, сеньор директор.

— Что вы говорите? — Дон Бартоломе-де-лас-Куэвас побледнел. — Задания, которые я хотел дать, проверены мною и… — Он посмотрел на Хосе Мигеля, лицо которого тоже стало бледным.

— Я подумала, что если мы воспользуемся двумя вариантами заданий, то процесс будет более прозрачным. Из двух различных вариантов экзаменующийся выберет один. Они находятся в запечатанных конвертах, и никто ничего не сможет заподозрить.

Все учащиеся зааплодировали. Преподаватель присоединился к ним. Директору пришлось капитулировать.

— Не знаю, с чем связаны такие изменения в самый последний момент… Этот экзамен и так был бы справедливым, не понимаю почему…

— Я знаю, что вы за справедливость, — сказала преподавательница, и дону Бартоломе не оставалось ничего другого, как утвердительно кивнуть. — Сеньор директор, мы избежим каких-либо недомолвок и обвинений, если с самого начала экзамена все ясно и чисто.

Учащиеся снова зааплодировали, за исключением группы Хосе Мигеля. Его дружки, увидев выражение лица предводителя, поняли, что возникла какая-то проблема.

— Начнем, — сказал преподаватель, — иначе не успеем.

— Хорошо. — Директор направился к Хосе Мигелю, чтобы тот выбрал один из конвертов. В это время в аудиторию вошла девочка из подготовительного класса.

— Мне сказали, чтобы я пришла, сеньор директор.

— Проходи, — сказала преподавательница математики. — Ее попросила прийти я. Не может быть более не заинтересованного человека. Выбери один из двух конвертов.

Директор, на лбу которого выступила испарина, показал ей конверты. Девочка дотронулась до одного из них и вышла из аудитории. Он достал листки с одними и теми же вопросами и передал их Хосе Мигелю и Лео.

— Тишина! — только и сказал директор. — Экзамен начался.

Лукас и преподаватель переглянулись. Теперь все зависело от Лео. Но все знали, что результат будет честным.

Через три четверти часа Лео сдал свои ответы. Хосе Мигелю понадобилось еще пятнадцать минут. Лео сидел на своем месте, закрыв глаза. Теперь он действительно занервничал. Сдав свои ответы, Хосе Мигель тоже вернулся на место в ожидании результатов. Преподавательнице не потребовалось много времени для того, чтобы проверить работы.

— У меня готовы результаты! — сказала она, обращаясь к директору и дону Густаво.

— Говорите! — отозвался дон Бартоломе, у которого явно испортилось настроение.

— Сеньоры, у Хосе Мигеля девяносто процентов правильных ответов. — Вся группа зааплодировала. Директор улыбнулся. — Но Лео… — продолжила она, — сумел правильно ответить на все вопросы.

Лео закрыл лицо руками. У него потекли слезы. Он подумал о своей матери. Он будет первым в роду, кто получит высшее образование.

Лукас и его друзья радостно захлопали в ладоши. Преподаватель также поздравил Лео. Директор молчал.

Хосе Мигель неприязненно посмотрел на Лео и что-то невнятно произнес. Присутствующие приняли его слова за поздравление, а он с ухмылкой добавил:

— Везет же дуракам!

Лео будто бы не слышал этого, он улыбнулся и выдал то, что остальные тоже восприняли как поздравление:

— Чтоб тебе…

Все зааплодировали, поскольку подумали, что объявлено перемирие. Тем не менее Лео и Хосе Мигель знали о том, что война не закончена.

День, который для Лукаса начался так хорошо, пролетел с огромной скоростью. Когда друзья вышли из института, Лео отвел его в сторону.

— Старик, ты знал, что преподавательница математики придет, правда?

— Ну…

— Столько вопросов до начала экзамена… Меня не обманешь. Спасибо, старина! — Лео хотел было по-дружески хлопнуть друга по спине, но Лукас остановил его, сказав:

— Если не хочешь, чтобы я узнал твои секреты, не дотрагивайся!

Они рассмеялись и присоединились к остальным друзьям.

Лукас не пошел домой обедать, ему было необходимо провести как можно больше времени рядом с Джозефом. Это был последний вечер перед отъездом индейца. На следующий день юноша снова должен был ехать на остров. Он мог увидеть Джозефа только ночью, в аэропорту, вместе со всеми. Поэтому Лукас хотел побыть наедине с человеком-медициной.

Дверь подъезда открыли сразу, как всегда, не спрашивая о том, кто это. Вход в квартиру тоже был открыт. Джозеф ждал Лукаса. Они переглянулись особым образом. Начали прощаться на словах. Заключили друг друга в объятия. Наедине они могли это сделать. С Джозефом, так же как с Орианой и членами своей семьи, у юноши не возникало проблем, связанных с конвульсиями.

Они прошли в ту комнату, в которой было установлено типи. Это был последний раз, когда они могли сидеть здесь. Лукас с уважением отнесся к молчанию Джозефа. Оба провели довольно длительное время в полной тишине, сидя с закрытыми глазами. Юноша как никогда раньше наслаждался этим ощущением мира, которым здесь дышало все, и этой дружбой, объединявшей их.

— Ты уже знаешь, Друг Орла, что Великая тайна — в уединении и молчании. Поиск не может осуществляться в толпе. Ответы ты можешь найти только наедине с самим собой. Не забывай об этом. Белый человек боится одиночества, потому что боится самого себя. Страшится самого себя. Мы — смелые бойцы, не боящиеся никого и ничего, потому что находимся в мире с самими собой. Мы стараемся сохранить равновесие со своим окружением, с природой. Мы любим наших братьев животных, растения, землю, солнце, дождь, ветер… Мы не боимся смерти, потому что она является частью самой жизни; мы принимаем ее просто и с полным спокойствием. Мы ищем достойного конца как последнего подарка тем, кто нас любит. Простое является самым красивым. Узнавай всегда человека, который ищет выгоды; убегай от зла, как убегает буйвол от человека, прилагая все свои силы, вкладывая всю свою жизнь. Летай высоко, как орел, чтобы видеть мир на расстоянии, и всегда держи при себе твое перо. Перо орла подобно лучу солнца, сиянию Аакбаадаатдиа. Охоться только на тех животных, которые необходимы тебе для пропитания, но перед тем как убить их, попроси у них прощения. Уважай всех живых существ, даже тех, которых считаешь низшими. Восхищайся лосем[59] и старайся походить на него. Он стоек и способен переносить жажду в течение долгого времени. Будь как ворон, научись его галантности; у лягушки позаимствуй ее способность быть всегда настороже; восхищайся ночной мудростью филина и его спокойным поведением. Уважай всех хищных животных, таких как медведь, потому что он дает многие лекарства, необходимые человеку. Это единственное животное, которое употребляет в пищу корни, находящиеся в земле, желуди и черешню[60]. Медведь научил нас лечить при помощи этих трех растений. Будь активным и хитрым, как лиса, и смелым защитником своей стаи, как волк. Не теряй из виду черепаху и постарайся стать таким же постоянным, как она. Будь общественным, как муравей, оцени преимущество работать в коллективе. Наблюдай за созидательной деятельностью паука, создающего ткань из нитей, извлекаемых из собственного тела; что-то, что кажется таким хрупким, но чего не может разрушить даже сила луча. Будь быстрым, как стрекоза, которую не может поймать ни человек, ни животное. Будь сильным и стойким, как наши любимые лошади. Будь верным, как наши друзья собаки, и независимым и умным, как кошки. Как видишь, каждое животное может чему-то научить, стать примером для подражания. Сердца людей черствеют, когда они отдаляются от природы. Стэндинг Беар, Стоящий Медведь, говорил, что отсутствие уважения к живым существам быстро порождает неуважение между самими людьми. Вы, молодые люди, должны жить очень близко к природе. Наблюдай и подражай. Вехи, которыми размечен наш путь, в каждом из животных, нас окружающих.

Бака вошел в типи и потерся о спину индейца. Кот пару раз мяукнул и вышел. Джозеф продолжал говорить. Юноша внимательно смотрел и слушал, стараясь не упустить ни одной детали.

— Нас называют дикарями, Лукас, и также будут называть тебя. Тем не менее именно белые люди загрязняют наш воздух, делая его непригодным для дыхания. Отравляют воды, кровь наших предков. Атакуют Мать Землю атомными бомбами и всевозможными химическими веществами, вызывающими у людей неизлечимые болезни. Ты считаешь, что мы дикари? Тебе всегда придется жить с этим клеймом, этой несправедливостью на своих плечах. Пообещай мне, что станешь сильным, дай мне слово, что твои дети никогда не увидят тебя подавленным или побежденным и что ты будешь бороться за наш народ, пока в тебе теплится жизнь.

Лукас поднял руку.

— Обещаю! — серьезно произнес он. Юноша был взволнован.

В течение нескольких минут Джозеф молчал. Он зажег священную трубку и закурил, выпуская изо рта мощные клубы дыма. Когда человек-медицина передал трубку Лукасу, тот попытался сделать то же самое, но дым выходил без какой-либо определенной формы. Погасив трубку, Джозеф снова заговорил:

— Я хочу, чтобы она была у тебя. Трубка не может оказаться в более надежных руках, чем твои.

— Но, Джозеф, я приеду повидать тебя в Монтану… Надеюсь, что это будет скоро.

— Не забывай о том, что ты можешь быть полой костью. Ты станешь хорошим человеком-медициной, но тебе придется раскрывать свои способности.

— Я надеюсь, что продолжу учиться.

— Никогда не пытайся исцелять во имя своей чести или для твоих личных целей. Мы всего лишь канал для исцеления. Полая кость. Еще в материнской утробе мы были избраны для того, чтобы помогать. Мы не можем отказаться от своей судьбы. Смотри, Лукас, твой Бог и мой близки. Они подают друг другу руку. Ты понимаешь это? Ты и я — мост между двумя культурами, двумя родственными цивилизациями. Сейчас я уже не знаю, где начинаешься ты и где заканчиваюсь я.

— Мне часто кажется, что ты ошибаешься, переоценивая меня. Я всего лишь семнадцатилетний парень.

— Нет, ты — это жизнь, которой предстоит пройти, а я — уже прошедшая жизнь. Теперь настал твой черед. Не бойся идти в одиночку.

— Но ты есть, и это придает мне уверенности.

— Не бойся. Будь всегда спокоен. И не забывай о твоем народе, который столько ждет от тебя, Друг Орла.

— Я хотел поговорить с тобой… Джозеф, о том, что мы оказались обманутыми Брэдом.

— Брэд приходится кровным братом Кендалю. Вы называете таких братьев двоюродными. Чего он мог добиться, принимая участие в этом убийстве?

— А если Кендаль раскрыл его предательство, и им пришлось ускорить свои преступные действия? Уверен, что Кендаль, как и я, увидел в поведении Брэда что-то подозрительное и этим приблизил свой конец. Брэд всегда вел двойную игру, но нам удалось это раскрыть. Он действовал как трус: бросил камень и спрятал руку.

— Если это действительно так, то мне нужно убедить Брэда уехать со мной. Он должен вернуться в Монтану вместе со мной и Иктоми. Находясь там, я поговорю с советом старейшин, и они примут решение от имени общины. Индейцев, которые совершают убийство, карает правосудие. Как убийцу, так и его сообщников изгоняют из племени. Это бесчестие навсегда. Нет большего наказания, чем никогда не иметь возможности увидеть своих близких.

— Что ты скажешь Брэду, чтобы заставить его поехать с тобой?

— Завтра вечером я сообщу ему, что ты нашел на острове что-то интересное для нашего народа. Он подумает, что это статуэтка. Если это и есть мотив его пребывания здесь, Брэд изменит свои планы и поедет вместе со мной, уверяю тебя. Если же он этого не сделает, то, значит, на этот раз интуиция тебя подвела.

— Но это ставит тебя под удар!

— Опасность — составная часть самой жизни. Лучше знать правду, чем никогда не узнать ее из-за боязни. Тебе нужно будет принести длинную коробку с чем-то тяжелым и передать ее мне в аэропорту на виду у всех. Я буду беречь ее так, будто бы там лежит чистое золото, и никому не позволю открыть. Так и сделаем.

— А если завтра мне на самом деле удастся найти что-то ценное для нашего народа?

— Делай, как я сказал, независимо от того, найдешь ты что-то или нет. Если наткнешься на статуэтку, постарайся, чтобы она попала в мои руки самым надежным образом и ни Иктоми, ни Брэд не смогли этого заподозрить. Надеюсь, что ты сумеешь что-нибудь придумать. Если ты найдешь ее, когда мы будем уже в Монтане, позвони мне по мобильному телефону, но ничего не говори! Используй фразу «нежданный дождь». Когда ты ее произнесешь, я буду знать, что мы приближаемся к тому моменту, когда сможем соединить все три статуэтки, которые дадут кроу мир, силу и власть. После стольких веков ожидания!

Он снял с себя амулет и надел его на Лукаса. Это было ожерелье из коричневых семян с двумя клыками животного, которое Джозеф сделал, думая о своем юном друге.

— Это семена мудрости и простоты, а клыки символизируют хитрость. Это необычная комбинация для той жизни, которая тебе предстоит. Также я хочу, чтобы у тебя была эта маленькая ловушка для снов, чтобы ты знал о том, что человека могут преследовать сны, пока он не сделает их реальностью. Если приложить силу воли, то можно достичь поставленной цели. И, наконец, вот эта накидка. Она укроет тебя в трудные моменты и будет твоим спутником на праздниках. Накидки сопровождают нас всю жизнь. Это маленькие знаки, отличающие нас.

Лукас был взволнован. Он не мог говорить. Джозеф продолжил:

— Береги себя! Твое тело — твоя опора, ты должен уважать его и заботиться о нем так же, как натирают до блеска сокровища. Если ты будешь делать это хорошо, твое сердце будет биться без всякого намека на отторжение. Жизнь — лучший из даров, и наша обязанность состоит в том, чтобы беречь ее.

Раздался звонок. Они переглянулись. Джозеф никого не ждал. Он встал и медленно взял трубку домофона. Едва подняв ее, услышал голос Брэда:

— Джозеф, Лукас у тебя? Это Брэд!

— Поднимайся!

Лукас подошел к Джозефу, узнав о том, что это журналист, и посмотрел на человека-медицину, не зная, что ему делать.

— Уходи!

— Кажется, настал момент прощания. Спасибо за то, что ты изменил мою жизнь.

Они обнялись в последний раз. Снова посмотрели друг другу в глаза и стали ждать повторного звонка в дверь.

— Это я, Джозеф!

Брэд улыбнулся, увидев Лукаса.

— Поедешь завтра на Салтес?

— Не знаю. Возможно, я приду прямо сюда, чтобы побыть с Джозефом. — Юноша не хотел раскрывать перед ним своих истинных планов. — А ты? — спросил в свою очередь Лукас.

— Он нужен мне здесь для того, чтобы помочь разобрать типи и сложить чемоданы. Не знаю, успеет ли, — ответил за Брэда человек-медицина.

— Я понимаю, Джозеф. — Лукас был очень серьезен. Создавалось впечатление, что он делает все, чтобы скрыть свои эмоции.

— Говорят, что индейцы с трудом выражают свою привязанность, хотя мы способны на сильные и длительные чувства. Только у стариков есть привилегия говорить то, что мы думаем, и выражать это так, как мы хотим. — Джозеф дотронулся до плеча Лукаса, пристально посмотрел на него в последний раз и отвернулся… Человек-медицина не любил прощаний.

— Ну, я пойду! Нужно сделать работу для института.

— Посмотрим, удастся ли тебе найти статуэтку. Тогда и поговорим! Хорошо?

— Конечно. Меня ждут дома.

Лукас шел по улице, не используя обходных путей. Его переполняла ярость. Он спустился по лестнице и инстинктивно оглянулся. Юноша заметил, что Бака идет за ним. Он понял, что Джозеф отпустил кота на свободу.

— Следуй за мной! Не вздумай прятаться. Иди рядом!

Через несколько секунд оба были уже у дверей дома Лукаса.

Луис, как всегда, высунувшись в окно, громко сообщил о приходе брата:

— Он идет не один, с ним какая-то странная собака!

— Мой брат спутал тебя с собакой! Думаю, ты его простишь, — сказал Лукас Баке.

Кот, который, казалось, понимал все, что ему говорили, мяукнул. Когда юноша поднимался по лестнице, он услышал, как открылась входная дверь в квартиру.

— Как здорово! Ты привел мне собаку! — Луис, уверенный в том, что животное, которое было с Лукасом, — это собака, сбежал по лестнице навстречу брату. Сверху трудно было рассмотреть животное.

— Луис, не трогай его… пока. Это кот, а не собака. Сначала он должен понаблюдать за тобой и принять тебя. До тех пор пока кот сам к тебе не подойдет, не пытайся его трогать, потому что он может выпустить когти. И, уверяю тебя, это будет больно. Он очень сильный!

Луис остался позади, наблюдая за тем, как движется животное.

— Он очарователен! — только и сказал мальчик, заметив степенность, с которой кот переставлял лапы и двигал длинным хвостом.

Родители стояли у двери, растерянно глядя на огромного кота. Луис шел рядом со своим старшим братом, держа его за руку.

— Откуда у тебя такой большой кот? — спросила обескураженная Пилар.

— Ты ведь не возьмешь его в дом? — с некоторой опаской осведомился отец.

— Ну, до тех пор, пока я не найду для него пристанища. Это кот моего индейского друга Джозефа. Он завтра уезжает в Соединенные Штаты Америки и не может взять животное с собой.

— Ну, если так, то мы определим его в твою ванную. Я постелю ему что-нибудь, чтобы кот знал, что это его место.

— Отлично!

Они вошли, и кот сразу же начал все обнюхивать, свободно разгуливая по квартире.

— Не трогайте его! Он осваивает новое пространство, — сказал Лукас, когда Бака вошел в комнату родителей.

— Нет! — громко заявил Хавьер. — Этому не бывать! Ты не будешь входить в мою комнату.

Кот остановился и пристально посмотрел ему в глаза. Оба застыли. Бака казался испуганным.

— Бака! Ко мне! — позвал Лукас.

— Кота зовут Корова? — с удивлением спросил Хавьер.

— Да, я назвал его так.

— Как здорово! Кот, которого зовут Корова. Мне нравится! — произнес Луис.

Животное постепенно приближалось к Луису и наконец улеглось у его ног.

— Теперь ты можешь его приласкать. Кот тебя принял.

Луис начал тискать Баку. Пилар и Хавьер все еще с недоверием наблюдали за этой сценой. Лукас разместил в своей комнате подарки обожаемого им Джозефа. Когда он закончил, семья поужинала под пристальным взглядом Баки, который требовал еды.

Новостью этой ночи стало присутствие в доме кота, который по пятам ходил за Лукасом. Куда бы юноша ни шел, Бака следовал за ним.

Хотя Лукас и объяснил коту, глядя ему прямо в глаза, что его место в ванной на подстилке, когда пришло время ложиться спать, кот прыгнул на кровать юноши. В эту первую ночь Бака спал, свернувшись клубочком, в ногах у Лукаса. Начиная с этого момента кот делал так всегда.