Чужая тень

Глава 11

Стоя и глядя из окна своего кабинета на улицу, Андрей Викторович думал, как всё в последнее время вокруг происходит какими-то резкими зигзагами. Что оглашение завещания, что внезапный отъезд дочери, что ощущение вернувшихся девяностых, когда приходилось вести бизнес с оглядкой на безопасность близких. И даже погода словно решила тоже поучаствовать. Всё начало ноября скакала вокруг нулевой отметки, ночью в минус, днём в плюс, если снег выпал – то к утру растаял, а в день, когда дочь с Мариной пришлось отправлять в Калачинск, вообще дождь шёл совершенно осенний. Зато на следующее же утро похолодало, дальше посыпал снег, и буквально за три дня температура упала до минус двадцати и ниже. Зима как-то резко без переходов пришла в город и осталась. Снега, правда, больше не сыпало, если крыши белели, то асфальт дворники уже давно вычистили до черноты. Люди всё равно шли под окном хмурые. Тротуар, может, был и не скользкий, зато Иртыш не успел встать. Из-за влажности стоило высунуть нос на улицу, как мгновенно коченели руки и обмерзало лицо. Просто смотреть на прохожих было уже зябко, поэтому Андрей Викторович отвернулся от окна и вернулся за стол к рабочим бумагам.

Взяв очередной документ, Андрей Викторович почти сразу положил его обратно, как-то не получалось работать, стоило вспомнить про отъезд Софьи. До сих пор в дрожь бросало от того, насколько тогда неделю назад всё висело на волоске. Как им повезло, что Марина оказалась у них дома, и Софья поехала на кладбище. Охране из «Грифона» отвели глаза – а Медянский достаточно давно имел дело с ведунами и уже достаточно в их делах разбирался, чтобы понять: заворожить разом двоих профессионалов может лишь очень сильный ведьмак. Вдобавок непонятно зачем, не найдя Софью, чужак отыгрался, разворошив квартиру. Если это был намёк или послание, то смысл остался неясным.

Последнее время успокоиться лучше всего помогали фотографии, которые на почту ему присылала дочка из Калачинска. Как они гуляют, как делают уроки или готовят вместе на кухне. Помогли фотографии и сейчас, заодно мелькнула мысль, что с Мариной повезло и в этом. Судя по фотографиям, под её руководством дочка окончательно отошла от самоубийства Валерии и цирка на оглашении завещания, и вообще начала оживать. Одновременно кольнула совесть: прав оказался Дмитрий, даже слишком прав. Надо было, чтобы жизнь тряхнула – только тогда на дочь обратил внимание, и повезло, что случилось это не слишком поздно. И сразу, пока не забыл, Андрей Викторович сделал себе пометку придумать, как Марину отблагодарить. Причём сделать надо так, чтобы она не обиделась и не восприняла благодарность, словно ей оплатили наёмную работу.

Фотографии помогли собраться и настроиться на деловой лад, и Медянский смог взяться за документы. Сейчас, когда деловые потрясения были пройдены, атаки отбиты и бизнес неожиданно рванул в гору, словно ему насыпали удачи в виде компенсации за проблемы осени, предстояло сделать то, что надо было давно, но Андрей Викторович всё откладывал на потом. Провести реструктуризацию и распараллелить структуры, чтобы уменьшить количество задач, завязанных на него как на генерального директора. Перенести всю рутину и текучку на помощников. Это было важно и в связи с грядущей экспансией, в соседних городах и областях Медянский физически не сможет всё контролировать сам. Но главное – себе-то уже можно не врать – после этого он перестанет жить на работе, и у него появится время на дочь. Ещё раз повторять свою ошибку Андрей Викторович не собирался. Готовилась реструктуризация уже давно, пусть раньше всё и шло с бесконечным «прицелом на будущее», а сейчас фактически просто стартовало. Но хотелось закончить подготовительную часть и побыстрее запустить всё в дело, чтобы к моменту, когда Софью получится безопасно вернуть домой, у него уже появилось хоть немного свободного времени.

Медянский ушёл в работу с головой, потому звонок селектора от секретарши услышал с третьего раза.

– Андрей Викторович, звонил Хорен Касарович Багдоян, очень просил о встрече. Готов подъехать к нам в офис в любое время. Что ответить? Напоминаю, что в пять тридцать у вас назначено совещание с директорами по предприятиям в Русско-Полянском районе.

– Так, минуту. Дай подумать.

Медянский откинулся на спинку кресла, пытаясь собраться с мыслями. Просьба о встрече была абсолютно неожиданная и очень странная. Предок Хорена Касаровича попал в Омск ещё в девятнадцатом веке, когда в царском правительстве у кого-то возникла мысль, что во Владивостоке слишком мало белых христиан, зато избыточно китайцев и японцев. Надо бы это исправить, и переселить часть народу из Малороссии в Приморский край. Но основатель местной ветви семьи Багдоян каким-то хитрым способом отделился от остальных колонистов и сумел зацепиться за большой тогда сибирский город Омск. Наверное, это наложило отпечаток и на потомков. В Гражданскую один Багдоян был красным комиссаром, а другой бандитствовал в отряде атамана Семёнова. В Отечественную один брат погиб во время попытки восстания в концлагере, второй брал Берлин, а третий предпочёл вступить в Армянский Национальный легион СС. В девяностых традиция продолжилась: старший служил в милиции, средний ушёл в ОПГ и застрелен в разборке, а младший в итоге стал одним из крупнейших бизнесменов области и владельцем сети продуктовых магазинов.

Официальной биографии насчёт того, что Хорен ни капли не был замешан в криминале девяностых и с братом отношений не поддерживал, Медянский никогда не верил, а вот насколько он был повязан через брата с ОПГ «Моисеевские» – дело было тёмное. Но именно Хорен всю осень пытался наезжать на холдинг Медянского, и именно его Андрей Викторович считал наиболее вероятным заказчиком попытки нападения. Не только мотив, но и возможность – если и в самом деле решил вспомнить опыт и привычки лихих девяностых. С другой стороны, хорошо хлебнув криминала, причём изнутри, после двухтысячного именно Хорен чуть ли не громче и активнее всех выступал за соблюдение законности. Заработав немалое состояние, очень хотел его спокойно передать детям и внукам. Сейчас же вообще готов приехать как какой-то рядовой проситель к нему в офис. Чего они с Дмитрием недопоняли, когда обдумывали ситуацию?

Медянский нажал на селекторе кнопку вызова секретарши:

– По совещанию по Русско-Полянскому району – всем участникам сообщить переносится на завтра на одиннадцать ноль-ноль. И позвони прямо сейчас Хорену Касаровичу, скажи, что я предлагаю его встретить, если он сможет, через час в ресторане «Бухара».

Поговорить обязательно надо, но при любом исходе беседы стоило дать возможность оппоненту сохранить лицо. Багдоян был человеком достаточно опасным, чтобы его унижать, заставляя изображать мелкого просителя в офисе. Ресторан принадлежит Медянскому, но заведение очень респектабельное. Разговор двух пусть конкурентов, но за общим обедом и в таком месте никого не обидит.

Ресторан назывался «Бухара», поскольку изображал старинную восточную чайхану. Посетителей встречали узорчатые ковры, масса позолоты и столы в виде досок, поставленных на арбу, пусть даже такой широкой арбы, чтобы вдоль неё могли сесть по четыре-шесть человек, в жизни и не бывает. Всё вокруг дышало: «Путник, остановись передохнуть и перекусить, не сходя с дороги». Впрочем, для особо важных посетителей были отдельные номера, в таком уже ждал накрытый стол. Отдавая дань вежливости, гость сначала поел и похвалил превосходную кухню, и только затем перешёл к делу.

– Я, Андрей Викторович, приехал свою ошибку признавать. Собственно, зря я на ваше поле полез, когда договариваться надо было. Но сначала готов на кресте поклясться, что на квартиру не я заказ делал. И вашу дочь я не трогал. Сам хотел бы найти – кто. Пока могу сдать посредника, его через своих давних знакомых нашёл, – он положил на стол прозрачный файлик с фотографией и распечаткой короткого сопровождающего текста.

Это было уже серьёзно. При всех особенностях биографии, в конце девяностых Багдоян внезапно ударился в религию предков. Причём не для вида и чисто ради имиджа содержать городской приход Армянской православной церкви, а всерьёз, с жаром неофита и новообращённого фанатика. Для него клятва на кресте была очень серьёзной.

– Верю, и за человечка спасибо.

– Сам с ним решишь или помочь?

– Спасибо, сам. И раз уж это недоразумение мы, думаю, можем считать решили, я внимательно готов выслушать ваше предложение, Хорен Касарович.

Гость улыбнулся.

– А предложение моё следующее. Сожрут нас поодиночке. Я потому и полез в ваши совхозы и вообще на вашу делянку Андрей Викторович, потому что считайте нюх, но скоро крупные торговые сети за нас возьмутся всерьёз. Это сейчас они место застолбили и вроде про наш город забыли. Как только все какие могут деньги по двум столицам освоят и поделят, то вспомнят про регионы, и за нас уже всерьёз возьмутся.

– И что вы предлагаете?

– Пара лет у нас есть ещё, но надо начинать играть за одну команду. Я на днях предварительно говорил с Беловым и Салаховым, они тоже готовы присоединиться, если вы, Андрей Викторович, поддержите. Ваши и Белова сельхозпроизводство, мои магазины и логистика от Салахова. Подумайте.

– Благодарю за предложение. Если позволите, дайте мне несколько дней на размышление. У меня как раз сейчас идёт плановая оценка моих сельхозактивов. По итогам я смогу точно сказать, какие у меня возможности, и что уже я смогу в общий проект предложить. Если присоединяться – то надо выходить на обсуждение с конкретными предложениями от себя.

– Да, конечно. Вы совершенно правы. Буду ждать вашего ответа и ваших предложений.

Дальше пошёл вежливый ничего не значащий разговор двух солидных людей. Не приятелей, но давно знакомых, и потому имеющих какие-то общие темы. Закончив с десертом и кофе, Багдоян попрощался и ушёл. Медянский остался допивать свой кофе и размышлять. На самом деле он с самого начала для себя ответил: «Да». Ему неожиданное предложение было даже выгоднее, чем казалось со стороны. Хотя тот же Белов наверняка присоединился не из-за прогнозов Багдояна, а исключительно ради возможности уже сейчас и раньше других застолбить новый рынок сбыта – про грядущее расширение сети кафе он знал. Зато когда Медянский начнёт следующий этап экспансии, то как минимум с Новосибирской областью уже будет заложена отличная база. Готовые логистические схемы и склады, которые пока будут работать на магазины Багдояна, но главное – не придётся с нуля искать выходы на нужных людей и как договориться, чтобы на местный рынок пустили товары нового производителя из соседней области. Всё это сделает для своих магазинов хитрый армянин. Оставалось продумать, как не только выторговать себе условия получше сейчас, но и сделать так, чтобы не пришлось сильно делиться уже на следующем этапе с кафе.

Медянский как раз допил кофе и потянулся нажать кнопку вызова официанта предупредить, что уходит и ему больше ничего не надо, когда зазвонил телефон. На экране высветился номер главы Совета ведунов Омска и старейшины сильнейшего из городских кланов.

– Здравствуйте, Андрей Викторович. Это вас Егор Алексеевич беспокоит. Вам удобно говорить?

– Да, конечно. Слушаю.

– Появились некоторые новости по вашему вопросу, не могли бы мы встретиться?

– Я сейчас в «Бухаре», но думаю, здесь не самое удобное место для разговора.

– Согласен.

– Удобно вам будет, скажем, минут через сорок встретиться у меня в офисе? Или вам удобнее будет поговорить где-то ещё?

– В вашем офисе было бы идеально. Через сорок минут.

– Тогда я вас жду.

Собеседник повесил трубку, Медянский же чуть ли не минуту сидел, пытаясь успокоить бешено стучавшее сердце. Господин Евграфов звонить лично, а уж тем более приезжать в офис станет, только если новости и в самом деле очень важные.

Евграфов мужчиной был видным и обаятельным. Его красивое холеное лицо с превосходно расчёсанной золотистой бородой и спокойными голубыми глазами, смотревшими сквозь золотые очки, было неподвижно и непроницаемо, отчего он казался не человеком, а сыном какого-то языческого бога, который снизошёл до смертных, но всё равно выше повседневной суеты. Подобранный хорошим стилистом костюм дополнял облик. Причём в отличие от мошенника, работавшего с тёщей, здесь внешний вид подчёркивал не «у меня много денег и потому я это надел», а «у меня есть вкус и понимание красоты, и я могу себе позволить одеваться изящно». Образ получился идеальным и прекрасно подавлял собеседника. Было заметно, что проняло в том числе и закалённую визитами самых разных гостей секретаршу, когда она встречала гостя и провожала в кабинет.

Выдержка ведуну изменила лишь на миг, когда он заметил сидевшего в кабинете Дмитрия. То ли дело было в природной устойчивости, то ли бывший сапёр привык не бояться и верить исключительно тому, чего может пощупать сам, и эта вера его защищала, но воздействиям ведунов Дмитрий не поддавался. И в его присутствии Евграфов ощущал себя крайне неуютно. Но требовать прогнать не мог, ибо Дмитрий в их деле с самого начала был представлен как полноправный участник. Не наёмный работник, а друг и равный партнёр Медянского.

– Доброго дня ещё раз, Андрей Викторович. И вам здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

– Здравствуйте.

– И вам доброго дня. Я смотрю, по вашему довольному виду, вы с хорошими новостями?

– Даже более. Совет рассмотрел вашу просьбу и принял её. Отныне никто в ближайший год не возьмёт никакого официального заказа против вашей дочери. Помимо этого, мораторий решено расширить и на вас, хотя, судя по вашему кабинету, с Аристархом Даниловичем о защите вы уже отдельно договорились. Мораторий касается не только постоянных жителей нашего города, но и приезжих. За криминальный элемент ручаться, естественно, не смогу, но и до них мы донесли мнение, что спорить с Советом окажется не очень разумно. Остаток оговорённой платы за услугу вносить вам не придётся, – дальше было заметно, что ему хоть и неприятно, но по обязанности он всё равно скажет. – Андрей Викторович, от лица Совета кланов Омска должен принести вам извинения. Внутренние разногласия ведунов не должны касаться людей без дара, это давний и выстраданный закон. Однако недавно в городе соответствующая служба дважды зафиксировала противозаконные действия, связанные чисто с нашими внутренними делами. И есть доказательства, что они косвенно могли повлиять на вашу дочь.

Дмитрий и Андрей Викторович переглянулись, обоим в голову пришла одна и та же мысль. Формально среди ведунов царил чуть ли не феодализм – потому-то Медянский и предпочитал как правило работать именно с Аристархом Даниловичем, не только лучшим мастером по защите и оберегам в области, но и внеклановым одиночкой: пусть он брал дороже, зато за его спиной и никто кроме Совета не стоял, так что за заказом точно никакого двойного дна и скрытых обязательств не будет. Но точно над ведунами и местными кланами были какие-то структуры, надзирающие за городскими Советами, пусть про это в кланах предпочитали не упоминать. Эти структуры гарантировали мир, а также придерживали властные амбиции того или иного клана. И наверняка существовал аналог Интерпола, чтобы преступники не смогли избежать наказания, просто сменив город проживания и клан. Сейчас Совет кланов Омска где-то настолько сильно вляпался, что приехали эти самые проверяющие и настучали по голове.

Отсюда и неожиданная щедрость. Всё-таки изначальную робость знакомства с кланами, первых самостоятельных встреч и заказов колдунам Медянский растерял уже давно. Сейчас он достаточно хорошо представлял их возможности. По мощи и ресурсам солидный и старый клан сопоставим с крупным холдингом того же Медянского или Багдояна, но не превосходит их, а нехватку волшебных способностей всегда можно заменить административным ресурсом и знакомствами с мэром и губернатором. Так что прогибаться «чего изволите» ведуны никогда не станут, но и воевать открыто с влиятельными людьми города им не с руки. А Евграфов – хитрый жук: как он торговался за величину аванса, после которого соглашался внести запрос на мораторий в Совет. Медянский тогда сжёг себе немало нервов, за безопасность Софьи он был готов выложить очень много, но не мог сильно уступить требованиям, не показав этим слабости – а слабого не грех если не обмануть, то извратить договор в свою пользу. Ведь наверняка уже тогда Евграфов знал насчёт ситуации в городе, и что просьбу Совет точно удовлетворит. Сейчас про аванс ни слова, формально-то он его отработал?

– Спасибо большое, Егор Алексеевич. Я вам признателен. Но судя по всему, у вас есть ещё какие-то хорошие новости?

– Да. Мы нашли посредника, который организовал налёт на вашу квартиру. Вот, возьмите, – ведун достал из кармана пиджака фотокарточку и передал хозяину кабинета.

Медянский посмотрел, усмехнулся – тот самый парень, данные на которого полтора часа назад сообщил Багдоян. Затем отдал фотографию Дмитрию. Тот её тоже внимательно посмотрел, кивнул и сказал:

– Я очень рад, что наше и ваше расследование пришло к одному и тому же результату…

Дальше последовали имя посредника, и краткая информация, кто он такой. Когда Дмитрий смолк, ожидая продолжения теперь уже от гостя, разочарования Евграфов скрыть не сумел. Хотя и старался. Он явно собирался чего-то предлагать и торговаться, а теперь его позиция заметно ослабла.

– Да, спасибо, Дмитрий Анатольевич. Раз и вы пришли к тем же результатам, у нас вместо подозреваемого уже, можно сказать, обвиняемый. Теперь что касается непосредственно самого нападения. Тут несколько сложнее. Понимаете, беда молодого поколения, которое только-только обрело возможности чуть шире, чем у большинства людей, в том, что эти самые возможности часто ударяют в голову ощущением мнимого всемогущества. И если негативные порывы вроде отвести глаза и стащить мороженое мимо кассы наставники тщательно отслеживают и жёстко пресекают, то вот с положительными деяниями иногда случается промашка. Конкретно в нашем случае виноваты два парня и девушка из клана Шумских, которым посредник задурил голову, рассказав, что они идут восстанавливать справедливость. Отнять у богатого отчима незаконно удерживаемую внучку и вернуть любящей, но бедной бабушке. Да-да, им тоже результаты фальшивой экспертизы предъявляли как уже чуть ли не в суде доказанный факт, и при этом активно намекали, что вы демонстративно плюёте на закон, а потому им закон нарушать тоже можно, по крайней мере с моральной точки зрения.

Андрей Викторович и Дмитрий, не пытаясь скрывать своего отношения, поморщились. Это тёща-то бедная? А уж тем более любящая.

– Вы совершенно правы. Но молодёжь оказалась, на нашу беду, даже слишком талантливая. Эта троица сумела составить очень сильную команду, в итоге на энтузиазме сотворила то, что и опытному ведуну сделать крайне сложно. Отвели глаза охране, сумели заблокировать сигнализацию и вскрыть замки.

Медянский сразу же выкатил на пробу встречное контрпредложение:

– Я понимаю, молодость, но преступление есть преступление. Сломанную дверь в ванную и беспорядок в квартире я, уж простите, не оценил.

– Понимаю. Добавьте, что инцидент был совершён уже после того, как в Совет на рассмотрение была внесена ваша просьба, и мораторий на время рассмотрения уже действовал, а незнание закона от ответственности не освобождает. Тем не менее действовали дети исключительно из лучших побуждений, поэтому хотелось бы дать им шанс.

– Я так понимаю, за них просит глава Шумских и вы? И в чём суть предложения? Предупреждаю сразу, закрывать глаза совсем на это нападение я не стану.

– Ну что вы, как раз «совсем» – не надо. Тем более эта троица хоть и раскаивается, но не до конца, признавать своё хулиганство в вашей квартире они отказались. Давят на то, что, поддавшись обману, исключительно хотели забрать девочку и тем восстановить справедливость, раз закон на стороне богатого, но нехорошего человека, – Евграфов криво улыбнулся. – Шумский просит вас пойти навстречу и согласиться на переквалификацию статьи. Не похищение или грабёж, а хулиганство. За это они получат условный срок от полиции, а также аналогичную статью по кодексу ведунов. Взамен Шумский от имени клана обещает вам услугу.

– Хорошо, но тогда услуга мне нужна следующая. На год до конца действия моратория Шумские гарантируют Софье прикрытие от нападения через ведьм и ведьмаков. От обычного криминала, как вы понимаете, я могу её уберечь и сам, – выдвинул встречное предложение Медянский.

Дальше всё зависело от того, насколько троица для клана окажется ценна, запросил Андрей Викторович не так уж и мало, пускай и в пределах допустимого. Видимо, и в самом деле Шумские были очень заинтересованы, чтобы эти трое не сели в тюрьму, потому что глава Совета, даже не раздумывая, ответил:

– Мы предполагали и такую просьбу, так что я сразу готов вам ответить: клан Шумских принимает условие. Сделка?

– Сделка. Я со своей стороны улажу вопрос с полицией, чтобы виновные получили именно условный срок за хулиганство, – Медянский усмехнулся, – без предварительного сговора. Шли мимо и всем троим совершенно случайно пришла в голову мысль зайти ко мне и сломать мне дверь.

– Благодарю. Тогда до свидания.

– До свидания.

Какое-то время, после того как за Евграфовым закрылась дверь, Медянский сидел и не мог пошевелиться, в глазах потемнело, в ушах гулко стучала кровь. Они всё-таки выиграли этот раунд. Ведуны или крупная акула вроде Багдояна могли стать серьёзными хищниками, но по-настоящему опасны становились исключительно в связке. По отдельности сил напасть и отнять у него дочь ни у кого не хватит. То же самое и с тёщей, опасна она становилась, лишь захватив каким-то образом Софью, а дальше шантажируя Медянского здоровьем и безопасностью дочери. И сделать она это могла опять же исключительно через ведунов. Посредника они обязательно найдут и допросят, но в имени заказчика никто уже и сейчас не сомневался. Особенно после слов посредника про несчастную бабушку и любимую внучку. Из-за этого он тогда и отправлял Софью с Мариной – человеком случайным, нигде не учтённым – из города. Поиску через полицию или частные структуры мешал сам Медянский, для ведунов девушки потерялись из-за расстояния.

– Что скажешь, Дима? На мой взгляд, Софью пора возвращать. Раз проблема с нашими колдунами решена, здесь ей становится безопаснее. Но мне хотелось бы услышать и мнение с твоей стороны.

– Я согласен, но лучше не звонить и звать сюда, а я сам за ней поеду. Первое – тогда был форс-мажор, а сейчас по трассе машину обратно лучше пригоню я. Марина девочка хоть и аккуратная, опыта у неё маловато. Второе – можно считать паранойей, но не очень хочется светить, куда мы их прятали. А так я на выходные уеду отдыхать, на обратной дороге окажусь у приятеля в Калачинске и на попутной машине с его дочкой вернусь. Ну и третье. Я поеду не напрямую, а на перекладных, заодно пригляжусь, нет ли хвоста. Чего-то у меня паранойя взыграла. Вроде всё отлично складывается… Вот свербит, ощущение – чего-то мы все упускаем.

– Хорошо. Не возражаю по всем пунктам.

***

Когда Дмитрий приехал в Калачинск, солнце как в насмешку светило ярко и на абсолютно чистом выцветшем голубом небе. При этом термометр на центральной площади показывал минус двадцать семь, и мороз вовсю набрал обороты. Хотя и торопился, не дожидаясь декабря, сковать водное стекло рек, пока не преуспел, и от этого было ещё холоднее. Пока Дмитрий шёл от остановки автобуса, да вдобавок ещё и немного поплутал, поначалу свернув не на ту улицу, то основательно замёрз. Так что на звонок нажал, но во двор через приоткрытую калитку зашёл сразу. Впрочем, хозяин обнаружился прямо тут, колол дрова.

– О, кого вижу, сколько лет, сколько зим! – Григорий Филиппович обнял старого друга.

– Здорово! Смотрю, полным ходом торопишься соответствовать фамилии.

– Облысею раньше. И я даже не буду спрашивать, каким ветром принесло, и так догадываюсь. А ну, в дом быстрее, пока совсем не задубел, – одновременно запуская гостя внутрь дома, Григорий Филиппович крикнул в открытую дверь: – Девушки, Дмитрия Анатольевича давайте на кухню, отогревайте и кормите, а я сейчас с дровами закончу и тоже буду.

Пока Дмитрий обедал и отогревался, сохранять невозмутимое выражение на лице у него получалось разве что в силу от природы спокойного характера. Да ещё немалого опыта работы вместе с Медянским-старшим, когда люди попадались самые разные. Но уж очень дико было видеть Софью, которая на равных с Мариной хозяйничала на кухне и вдобавок спорила, чего им готовить на ужин. А потом мыла посуду. Так что когда к еде присоединился хозяин дома, Дмитрий не выдержал и сказал:

– Ну, Гриша, снимаю шляпу. Вот уж точно старый конь борозды не портит. Не разучился из духов людей делать.

Тот в ответ лишь ухмыльнулся, затем попросил:

– Марина, будь добра, прогуляйся и перехвати Ромку. Не стоит ему наш разговор слушать. Проследи, чтобы эта любопытная ворона и в самом деле прогулялся, пока мы не закончим.

– Хорошо.

К удивлению Дмитрия, девушка не высказала и тени недовольства, дескать, я стараюсь – а мне не доверяют, под благовидным предлогом сплавили. И дело было явно не в послушании отцу. Сразу как они остались втроём, Григорий Филиппович сказал:

– Ну, рассказывай обстановку на фронтах. Чтобы не терять времени, про колдунство можешь опустить. Признаю, я тогда был неправ. Если коротко – наших девушек в городе встретил кто-то типа, я так понимаю, полицейских при этих ваших ведунах. Им вкратце обрисовали ситуацию, возможное покушение ведьмака и сопроводили до выезда на трассу.

Дмитрий опять сумел остаться внешне невозмутим, хотя внутри и выдал многоэтажный матерный загиб. Ну Евграфов, ну пройдоха. Как он тогда им расписывал сложность задачи и «абсолютно честно ставил клиента в известность насчёт ограниченности собственных ресурсов» – сам же при этом уже обеспечил девочке охрану. Похоже, и в самом деле местные ведуны сильно во что-то нехорошее вляпались, если настолько кровно заинтересованы в безопасности Софьи по их части. И клану Шумских по той же причине наверняка выкрутили руки всем Советом как повод взять Софью под охрану.

– А можно мне сначала вопрос, Дмитрий Анатольевич?

– Конечно. Спрашивай, – мысленно он ещё раз отметил, насколько сильно Медянская-младшая изменилась. Причём заметно в лучшую сторону.

Как ни цинично, но ей встряска пошла на пользу. Или постарались таланты Марины, а последние десять дней просто как катализатор сработали? Прежняя Софья вот так спрашивать побоялась бы, а молча последовала приказу.

– Я уже догадалась, что вы на самом деле не телохранитель. Папино доверенное лицо. А ещё кто? Начальник его безопасности?

– Ну что ты, – улыбнулся Дмитрий. – И профиль не мой, и должность слишком хлопотная. К тому же не в кино, а в жизни это на самом деле административно-бумажная работа за столом – читать отчёты и над ними думать, а дальше гонять подчинённых бегать. Я так точно не смогу. Я, считай, как сапёр – последняя линия обороны. Времена, конечно, поменялись, и мину под машиной можно особо не опасаться, но вот какую-нибудь гадость подкинуть – это запросто. Пусть всего пару раз такое было, вполне достаточно, чтобы подстраховаться. Я ответил?

– Да, спасибо.

– Тогда, раз подробности объяснять не надо, перейду сразу к сути дела. С ведунами удалось договориться. Они по своей части строго держат нейтралитет и твою бабушку не поддерживают. Ведуны вообще люди в целом законопослушные, так что попытку вломиться в чужую квартиру с целью похищения не оценили. Исполнителей уже поймали, и те ждут суда. Посредника тоже скоро выловят, мы уже знаем – кто, и нужен он нам, чтобы предъявить обвинения твоей бабушке. Пока все доказательства против неё как заказчика, но косвенные. Для суда маловато. Поэтому тебе безопаснее возвращаться. Не переживай, везде ходить в сопровождении телохранителей как под арестом не придётся. Достаточно за пределами дома быть постоянно на людях и носить при себе браслет с тревожной кнопкой, да и то лишь до суда. Помимо полиции всегда наготове будет дежурить экипаж ребят из «Грифона», этого хватит.

– Ты уверен, что хватит? – переспросил Григорий Филиппович. – Я за это время к Софье присмотрелся, она девочка умная, если надо – поймёт и будет ходить с охраной.

Софья от похвалы аж зарделась, Дмитрий же тяжко вздохнул:

– Ну, на Аль Капоне эта старая грымза не тянет, да и сейчас, к счастью, не девяностые. Проблема в том, что нас очень грамотно прижали с судом. На удивление грамотно, и юридический отдел, и нанятый адвокат только в затылке чешут. Явно готовились задолго до смерти Валерии, чтобы как её похоронят – быстро наложить лапу на дочь. Если даже Софья добровольно сядет под домашний арест, за это зацепятся, дескать, отец её ограничивает. Так что в разумных пределах и обязательно в компании с кем-то, но свободно ходить по городу можно.

Взгляд у Софьи на миг нехорошо захолодел, а Дмитрий мысленно дал себе оплеуху за слишком длинный язык: он же фактически сказал дочке открытым текстом, что её маму убили, и назвал её бабку как минимум соучастницей. А то и организатором. Как бы со своей подростковой горячностью девчонка чего не учудила… Хотя один плюс есть, бабушка теперь может как угодно к ней подкатываться и какие угодно гадости про отца говорить, её слушать не будут.

– А с этой бумажкой, которая про отцовство? Софья сказала, что там тоже на ведьмака грешат с подделкой экспертизы? Разобрались?

– Пока нет. И до изготовителя сей бумаги пока не добрались, но что хуже – нас и тут пока переигрывают. Можно хоть прямо на суде провести повторный тест, и прямо там он всем покажет, что это была фальшивка, нас уже заранее обвинили в давлении на клиники и возможном подкупе врачей. Твой папа человек в городе известный, лицо заинтересованное, мол, не просто так прошлую бумажку делали аж в Новосибирске. Якобы только там смогли обеспечить действительно независимый анализ. Сейчас же надо найти другого эксперта, которого признают независимым обе стороны. Дальше обеспечить гарантии, что в дороге материал не подменят и так далее. Как бы твоя бабка не против ещё одной проверки, но организовала всё так, что до суда мы просто не успеем, а дальше это никого интересовать уже не станет.

– Понятно, – подвёл итог Григорий Филиппович. – Ладно, я пошёл детей возвращать, нечего им на морозе мёрзнуть. Вы как раз за это время обговорите всё что нужно уже на двоих. А вечерком с тебя, Дима, обещанные подробности. И не отнекивайся, своим намёком про девяносто восьмой, считай, обещал рассказать про этих ваших колдунов. Когда уезжаете?

– Завтра утром. Да я и не отказываюсь.

– Ну и отлично. Как раз вечером время будет, посидим и поговорим.