Чужие звёзды

I

Планета не выглядела многообещающей, но выбора у них не было. Когда в пути ломается двигатель звездолета, его необходимо чинить. А если приходится заменять металлические детали, исправлять механизмы, вручную перетягивать и изолировать проводку, то работа может занять много месяцев. А даже если она закончена, то на возвращение может потребоваться еще много месяцев полета с двигателем, который барахлит, кашляет и то и дело требует дополнительного ремонта. Поэтому путешественники должны найти какие-нибудь способы пополнения запасов продовольствия.

Именно на такие случаи Межзвездный Кодекс требует, чтобы на всех кораблях был неприкосновенный запас семян и сельскохозяйственных пособий.

Поэтому «Даная» поковыляла к ближайшей звезде, похожей на Солнце, чтобы найти планету, где можно было посадить зерно и потом собрать урожай. На борту был Борден с женой Эллен. Сэттелл, с которым они с радостью расстались бы по возвращении домой. И был Джерри, застенчивость которого проела всем печенки, хотя он и был еще очень молод. Все они собрались перед видеоэкраном, когда корабль приблизился к единственно возможной для существования планете.

— Пятьдесят миллионов миль от светила, — сообщил Борден. — Немного горячо на дневной стороне. Но звезда меньше Солнца, так что одно компенсирует другое. По крайней мере, на планете есть полярные шапки — правда, маленькие.

— Никаких морей, — отозвался Сэтттелл. — Почти что бесплодна.

Другие ничего не сказали. Планета не выглядела обнадеживающей.

«Даная», тем временем, вышла на спиральную орбиту. Борден поискал другие планеты и нашел быстро вращающийся газовый гигант, сильно приплюснутый и уж явно не подходящий. Тогда Борден осмотрел полярные шапки на первой планете и встревоженно сказал:

— Если эклиптика такова, как я думаю, то здесь нет никаких смен сезонов. Я надеюсь, что на планете царит равноденствие, потому что полярные шапки очень уж одинаковые.

— Мне кажется, я вижу что-то оливково-зеленое вокруг того ледяного покрова, который чуть меньше, — возбужденно сказала Эллен.

— Наверное, растительность, — согласился с ней муж. — Но кроме этого, я ничего не вижу. Наверное, большая часть планеты покрыта пустыней.

Корабль по очень пологой спиральной орбите постепенно приближался к атмосфере.

— А вон там может быть лед? — внезапно спросил застенчиво Джерри.

Посреди северного полушария песчаного цвета действительно было белое пятно. Невооруженным глазом оно выглядело не больше булавочной головки. Борден навел на него телескоп. Они как раз проходили то место, где день превращался в ночь.

Солнечный свет падал на белое пятно почти что плашмя. Если это пятно было вечными снегами на вершинах гор, то горы должны отбрасывать тени. Но Борден не увидел возле него никаких теней. Машинально он включил телекамеру, прежде чем бросил пытаться разобрать, что это за пятно.

— Что-то я сомневаюсь насчет снега, — сказал он. — Не знаю, что это такое.

— Но вы же можете высказать какие-нибудь предположения, — сказал Сэттелл с той тщательно продуманной вежливостью, которая всем действовала на нервы.

— Не могу, — коротко ответил Борден.

Корабль перешел на темную сторону планеты и погрузился в тень.

Они продолжали наблюдать долгие часы, пытаясь увидеть какие-нибудь огоньки. Но не было ничего подобного. Когда они вышли к солнечному свету, то были уже гораздо ниже.

Теперь они видели, что поверхность планеты представляет собой беспорядочно разбросанные дюны и кое-где каменные россыпи. Они прошли три четверти пути над дневной стороной, когда снова увидели белое пятно. На этот раз они уже были на высоте четырехсот-пятисот миль и могли оценить его размеры.

Пятно было триста миль длиной, протянувшись с севера на юг, и от пятидесяти до семидесяти пяти миль в ширину. От него бежали тонкие, как волоски, линии, удивительно прямые и тоже протянувшиеся с севера на юг. Они были очень, очень тонкие, а все пятно — белым. Поскольку корабль находился между ним и солнцем, то его тень должна была пройти по нему.

Внезапно белое пятно изменилось. Только что все оно было белым, а через секунду часть его стала серебряной. И это серебристое нечто быстро распространялось с легкой рябью, пока все пятно не стало серебристым.

И вдруг оно вспыхнуло.

Раздался сигнал тревожного гонга. Тут же экраны отключились, и все стало черным. Затем на корабле зажглись лампы, показавшиеся желтыми и тусклыми.

Все молчали.

Экраны были черными. Двигатели, конечно, прекратили работать. Корабль окутался силовым полем, через которое ничто не могло проникнуть, но для этого требовалась масса энергии. И ее потребление оказалась настолько большим, что аварийные огни были лишь тускло-красными пятнышками.

Экраны были черными пять ударов сердца, во время которых все застыли.

Затем экраны снова включились. И они увидели планету. Белое пятно снова было просто белым, без малейших признаков пламени. Но пока они смотрели, по нему блестящей рябью вновь покатилось нечто серебряное, а потом люди словно заглянули в горнило солнца прежде, чем защитное поле отключило видеоэкраны. Они снова стали черными.

Корабль мчался в пустоте. Он был слепым и беспомощным.

Борден повернул аварийную лампу так, чтобы взглянуть на приборы. Стрелка указателя мощности стояла на максимуме. Силовой экран не мог забрать столько энергии. Где-то в электропроводке корабля было короткое замыкание. А значит, провода неизбежно нагревались и в любой момент могли вспыхнуть.

Пальцы Бордена стремительно носились по клавиатуре, пока он уводил корабль в сторону, чтобы можно было отключить силовое поле.

Он последний раз щелкнул выключателями и стал ждать, бусинки пота покрывали его лоб. Что-то ударило «Данаю» энергетическим лучом. У него была такая мощность, что за четыре секунды этот луч мог испепелить корабль.

Когда луч исчез, силовые экраны отключились. Но тут же «Данаю» снова обнаружили и второй раз использовали то же планетарное оружие. Теперь «Даная» ушла в сторону, но если ее обнаружат в третий раз, то проводка может не выдержать и поле отключится, когда еще не исчезнет энерголуч.

Все прошло гладко. Щелкнуло реле, отключая поле. Освещение на корабле вспыхнуло на максимальной яркости. Взгляд Бордена тут же метнулся к приборам. Указатель энергоресурсов стоял на нуле. Датчик резервной энергии стоял на такой низкой цифре, что Бордена вновь пробил пот.

Экраны корабля оставались черными. Любой вид энергии, достигший снаружи корабля, был бы нейтрализован. Даже свет не отражался. Все известные землянам приборы показали бы, что «Данаи» вовсе не существует.

В настоящий момент «Даная» снижалась, можно сказать, падала по пологой дуге. Она не могла включить двигатели, чтобы не обнаружить себя. Словно каракатица, выпустившая чернильное облако, она спряталась, поглощая все внешние виды энергии.

— Ди, что случилось? — дрожащим голосом спросила Эллен Борден мужа.

— Что-то ударило нас высокотемпературным лучом, — сказал Борден и вытер, наконец, со лба пот. — Мы чуть было не превратились в облачко раскаленного газа. Хорошо, что вовремя сработал защитный экран. Когда луч исчез, экран отключился. И мы тут же получили второй удар! Но теперь все в порядке. По крайней мере, нас, кажется, больше не видят. Так что мы будем жить, пока не упадем.

— И через сколько времени этот произойдет? — неожиданно тонким голосом спросил Сэттелл.

— Я не знаю силы тяжести на этой планете, — ответил ему Борден, — но понадобится какое-то время, чтобы упасть с высоты в четыреста миль. У нас также есть кое-какая скорость. Конечно, ее недостаточно, чтобы выйти на орбиту, но все же она поможет. Я хочу кое-что прикинуть…

Он повернулся в кресле к пульту управления и забегал пальцами по клавишам компьютера. Белое пятно. Оно стало серебристым, а затем запылало. Почему? Какое количество энергии нужно, чтобы «нагреть луч»? Никто не мог предугадать, что на корабле существует опасность короткого замыкания. Но защитному полю пришлось нейтрализовать сотни мегаватт чистой энергии.

Это количество было диким и несуразным. Почему все пятно вспыхнуло белым пламенем? Триста миль в длину, шестьдесят в ширину… Даже если…

Компьютер защелкал.

— Солнечная энергия, — сказал Борден, мрачнея с каждой секундой. — Расчеты верны. Ее не больше киловатта на квадратный ярд, но в восемнадцати тысячах квадратных миль очень много квадратных ярдов! На выходе мы имеем луч со звездной температурой. Если бы он был точно сфокусирован, то мы бы уже сгорели! — И тут он сказал: — Но солнечные зеркала не работают по ночам!

Он снова заработал клавишами управления, затем посмотрел на свой хронометр и стал ждать.

— Мы падаем! — пронзительно завопил Сэттелл. — Сделайте же что-нибудь!

— Еще сорок секунд, — ответил Борден. — Я рискую вашей жизнью, Сэттелл, но также своей и жизнью Эллен, не говоря уж о Джерри. Так что успокойтесь.

Он не отрывал глаз от прибора, показывающего оставшуюся энергию, расходующуюся на нейтрализацию солнечного света, света звезд и отраженного света на дневной поверхности планеты, который достигал корпуса корабля. Когда они пересекут терминатор планеты — линию, отделяющую дневную сторону от ночной, — расход энергии должен резко снизиться.

Так и произошло. Они вошли в тень планеты. Оказались на ночной стороне.

Борден тут же включил все приборы и первым делом взглянул на радар. Они были еще на высоте шестидесяти миль, но падали с большой скоростью. Борден заиграл клавишами управления. Вверх! Двигатели на полную мощность! Переход на новый курс!

— Мы не упадем, — спокойно сказал он, — если в нас не пальнут чем-то, что работает в темноте. Но странно все это с солнечными зеркалами. При определенных размерах они экономически выгодны. Но как только становятся слишком большими, за те же деньги можно создать лучшее оружие. В полной безопасности мы будем, когда очутимся над полярной шапкой. В полярных регионах нельзя установить солнечные зеркала!

— Они попытались нас убить! — задыхаясь, воскликнул Сэттелл. — Им не нравятся чужаки! Они выстрелили в нас без предупреждения! Мы не можем садиться на эту планету! Надо улетать отсюда!

— К вашему сведению, — ответил ему Борден, — у нас нет топлива, чтобы продолжать полет. И нам нужны запасы провизии. К тому же, как вы должны помнить…

И тут смолкли двигатели. Они были повреждены и отремонтированы вручную, со всеми вытекающими отсюда недостатками. После ремонта они нормально проработали целых три дня, но потом замолкали четыре раза в течение часа.

Их необходимо запустить. Сейчас корабль летел на высоте сорок миль. Если двигатели запустятся, они останутся жить. Если же нет — погибнут.

Через шесть долгих секунд двигатели все же заработали. Через десять минут они снова отключились на пару секунд. А полчаса спустя они стали зловеще икать, что предвещало окончательный отказ, но все же продолжали работать.

Не очень-то приятно было летать над планетой, которую они не могли покинуть, с двигателями, грозившими вот-вот окончательно отказать, учитывая, кроме того, что нечто на планете, используя солнечные зеркала, пытается сжечь «Данаю» без всяких переговоров. Очевидно, у четверых человек в маленьком суденышке был выбор — погибнуть на планете или в космическом пространстве.

Им было нужно продовольствие, им было нужно топливо. Но прежде всего, если планета действительно населена, им нужно подружиться с ее обитателями, хотя, скорее всего, это не получится.

Они были на высоте десяти миль, кода впереди появились первые признаки рассвета. Конечно, если бы они летели по направлению вращения планеты, то двигались бы от заката в ночь. Но они летели «против шерсти», и догоняли уходящий день. Впереди, справа внизу, были серые облака.

Чуть позже они уже были на высоте пяти миль, а облака по-прежнему были под ними, И летели они уже в сумерках. На высоте двух миль двигатели «зачихали», на мгновение заглохли и опять заработали, когда у четверых в рубке управления дыхание сперло.

Багровый закатный свет солнца расползался впереди тонкой линией. На высоте пяти тысяч футов корабль замедлил скорость уже до нескольких сотен миль в час.

И тут, как гром, грянул рассвет.

II

Позади слева расстилалась пустыня, окрашенная закатом во все мыслимые оттенки желтовато-коричневого и красного цветов, с синими тенями, которые отбрасывали песчаные холмики, и с совершенно безоблачным небом над головой. Впереди справа виднелись клочки чахлой растительности под розоватыми облаками, а на горизонте тянулся горный массив с ослепительными белоснежными вершинами, над которыми опять-таки тянулись облака.

Двигатели опять зачихали. Корабль стал падать вниз, точно камень. Затем двигатели заработали рывками, так что корабль затрясся, как припадочный.

Борден на мгновение выключил электропитание и тут же опять включил его, пытаясь восстановить напряжение. Все почувствовали, что корабль борется с ветром, пытающимся развернуть его вверх кормой. Но тут двигатели снова заработали, и ничего не произошло — пока что ничего не произошло.

Конец наступил неожиданно. Эллен внезапно бросило на Бордена, и она уцепилась за мужа. Джерри полетел на пол и от удара потерял сознание. Сэттелл отлетел к стене рубки.

И наступила тишина.

Борден взглянул на экраны, затем со стоном поднялся и подошел к иллюминатору. Корабль лежал на земле, которая, в основном, состояла из песка. Удар расплескал его во все стороны. Но это не был песок пустыни. Он был влажный. А дальше, за краем вырытой кораблем воронки, лежала ковром растительность. Она походила на траву, но явно не являлась ею.

Поблизости росло что-то зеленоватое, похожее на кактус без колючек. Он был покрыт чем-то шелковистым, как пух. Немного дальше Борден увидел три-четыре растения, напоминающие чахлые деревца без коры.

Темнело. Вдалеке появилась какая-то белая дымка, а небо было затянуто облаками. Все отбрасывало длинные тени. Неподалеку должно было находиться начало ледяной шапки, и действительно, казалось, что где-то поблизости лежит снег. Но в иллюминаторе на противоположном борту корабля было видно начало пустыни.

— Вот мы и сели, — с облегчением сказал Борден. — Теперь мы должны узнать, заметил ли кто-нибудь наше приземление, и если заметил, то станут ли нас убивать или захотят подружиться.

— Вы должны дать мне оружие, Борден! — воскликнул Сэттелл. — Черт побери, не можете же вы оставить меня безоружным на враждебной планете!

— Мне бы хотелось иметь четыре ружья вместо трех, хотя, если дело дойдет до боя, то и четыре пушки не помогут против всей планеты. Но я не могу рисковать, дав вам что-нибудь опасное, — сказал Борден.

Сэттелл заскрипел зубами.

— Можно мне проверить воздух, сэр? — извиняющимся тоном спросил Джерри.

Борден кивнул. Он утомленно, нахмурившись посматривал на Сэттелла, пока Джерри готовил пробы. Положение их было неважно, но и Сэттелл тоже был весьма неприятен.

Еще два месяца назад, когда они ремонтировали двигатель, Борден услышал полузадушенный крик Эллен, побежал на ее зов и увидел, что она отбивается от Сэттелла.

Появление Бордена, разумеется, положило конец этой борьбе, и Сэттеллу пару недель пришлось провести в койке, прежде чем он снова начал передвигаться самостоятельно. Но Борден не мог убить Сэттелла тогда, не мог убить его и сейчас. А вот Сэттелл вполне мог кого-либо прикончить, если бы только у него появилась такая возможность.

— Черт побери, Сэттелл, — мрачно сказал Борден. — Если бы я не думал, что ты подлая крыса, то мог бы договориться с тобой, чтобы мы забыли наши разногласия до возвращения домой. Но я не думаю, что на твое слово можно положиться.

Сэттелл что-то проворчал в ответ и отвернулся. Джерри поднял глаза от анализатора внешней атмосферы. В атмосфере оказались в достаточном количестве кислород и озон, не было ни следа хлора и серы, имелись незначительные примеси магния, а также углекислый газ. Еще был остаток, не реагирующий на реактивы, — очевидно, благородные газы.

— Кажется, все в порядке, сэр, — сказал Джерри. — Если разрешите, я пойду в шлюз и сам испробую воздух. Можно, сэр?

— Если только Сэттелл не захочет вызваться добровольцем, — отозвался Борден. — Я бы изменил мнение о вас, Сэттелл, если бы вы вызвались добровольцем для первой вылазки.

— О, да! — пронзительно рассмеялся Сэттелл. — Я выйду из корабля на враждебную планету, а вы улетите и оставите меня! Даже если вы не сможете покинуть планету, то что помешает вам отлететь на десять тысяч миль. Вы же хотите сделать это!

— Имейте в виду, — заметил Борден, — это сказали вы… Хорошо, Джерри, я разрешаю.

— Есть, сэр, — воскликнул Джерри и вышел из рубки.

Они услышали, как открылась внутренняя дверь шлюза.

— Самое разумное будет запереть вас, пока корабль находится на планете, — с нажимом сказал Борден. — Я не могу оставить на вас корабль. Вы сами сказали. Что сделали бы, если бы смогли — улетели бы подальше и оставили нас здесь.

Из динамика, соединенного со шлюзом, раздался голос Джерри.

— Мистер Борден, воздух просто замечательный! Мы не осознаем, что за дрянь консервированный воздух, пока вновь не вдохнем свежий! Великолепно, сэр! Я выхожу!

Борден кивнул Эллен. Она подошла к иллюминатору посмотреть, как Джерри делает первую вылазку на эту безымянную планету безымянного солнца. Она увидела траву и какую-то штуку, напоминающую кактус, которая, естественно, не являлась им, и деревья. Потом она увидела, как на почву планеты ступил Джерри и стал оглядываться, глубоко дыша.

— По нам нанесли удар без всякого повода, — с горечью сказал позади нее Борден. — Но как раз солнечные зеркала не слишком эффективное оружие. Значит, у местных жителей нет никаких других источников энергии, кроме солнечного света. А раз так, то они не станут селиться у ледников. Если они не поймали нас радаром во время приземления, то у нас будет время сделать ремонт, вырастить себе запас продовольствия и улететь, не обнаружив свое присутствие, потому что они должны думать, что истребили нас…

— Ди! — внезапно перебила его Эллен. — Местные жители! Они увидели Джерри! Они приближаются!

Борден подбежал и взглянул через ее плечо. Сэттелл занял место у второго иллюминатора. И все уставились на странный мир вокруг «Данаи».

Джерри носком башмака подцепил кусок дерна и поднял его, чтобы рассмотреть поближе. А в шестидесяти ярдах от него стояли три существа, с пристальным любопытством глядя на него.

Они были пушистыми и двуногими. Они стояли строго вертикально, как пингвины, ничуть не сгибаясь. У них были очень длинные руки, которые почти доходили до земли. С того места, где должен быть подбородок, у них росло единственное щупальце, похожее на слоновий хобот, вот только располагалось оно ниже рта. Они с явным волнением глядели на Джерри, жестикулируя друг другу руками и хоботом.

Борден шагнул к пульту управления, чтобы предупредить Джерри через внешний динамик, но тут Джерри сам увидел этих существ. И спокойно заговорил с ними.

При звуках его голоса поведение существ изменилось. Борден подумал, что это было похоже, как собака опускает уши, когда хозяин разговаривает с ней. А у существ пригладился мех на теле. Джерри снова что-то сказал, потом махнул рукой, взглянул на иллюминаторы «Данаи» и успокаивающе кивнул.

Три существа нерешительно двинулись к нему. Двое остановились примерно в сорока ярдах, а один пошел вперед. Внезапно он заизвивался, как будто в смущении, мех его пригладился еще сильнее.

Тут из-за холмика появилось четвертое существо. Оно пользовалось своими длинными руками для сохранения равновесия, как могла бы делать обезьяна, вот только обезьяны не бегают в строго вертикальном положении. А существо бежало именно так. Увидев Джерри, оно резко остановилось, уставившись на него.

Существо, подходящее к Джерри, казалось, засмущалось еще больше. Джерри пошел ему навстречу. Когда между ними осталось лишь десять футов, существо легло на землю и повернулось на спину, потом замахало хоботом, словно выпрашивая одобрения.

Джерри наклонился и почесал пушистое тело, словно точно знал, чего оно хочет. Оба других компаньона первого существа рванулись вперед, бросились на землю, перевернулись и так же замахали хоботами, как первое. Джерри почесал и их.

Четвертое существо, которое глядело на это широко раскрытыми глазами, внезапно замахало руками и рванулось вперед. Его поспешность могла быть принята за бешенство. Как будто в ярости, оно пролетело расстояние, отделяющее его от Джерри, перевернулось в прыжке, приземлилось на спину в двух ярдах от Джерри и скользнуло к его ногам.

Когда Джерри почесал и его, оно принялось извиваться словно в исступлении. И так размахивало хоботом, будто испытывало безграничное счастье.

— Всего лишь полчаса назад что-то пыталось сжечь нас высокотемпературным лучом, — медленно проговорил Борден. — Мы приземляемся — и вот что происходит! Что же это за место такое?

III

Они вскоре поняли, что это было странное место. Климат был прохладным, но приятным.

Не было обнаружено никаких радиоволн, кроме помех от ионосферы. Однако, приборы получили ответ от области в триста миль длиной и шестьдесят шириной — белого пятна — за считанные секунды, даже за долю секунды.

Что означало электрооборудование. Которое подразумевало радиосвязь. Вот только не было никаких радиоволн, которые служили бы неоспоримым доказательством, а значит, на планете не было никакой цивилизации, способной сделать то, что произошло. И все это было какой-то бессмыслицей.

Четвертый день после приземления не принес никаких тревог, но солидная группа пушистых двуногих созданий торчала возле корабля, надеясь, что из «Данаи» выйдет кто-нибудь из людей, чтобы почесать им животы. Любой, кроме Сэттелла. Когда из «Данаи» вышел он, двуногие отпрянули и не стали к нему подходить.

— Что-то мне не спокойно, — сказал Борден Джерри. — Что-то заставило нас израсходовать почти всю энергию. То, что хватило бы кораблю на два года полета, было истрачено за восемь секунд! Мы приземляемся, и единственными здешними обитателями оказываются наши прекрасные пушистики, у которых в жизни, кажется, только одна цель — чтобы им почесали животы. Они ведут себя, скорее, как домашние животные, а не как дикие твари, а порой даже почти как люди. Может, они и есть домашние животные, а убить нас пытались их хозяева? Во всяком случае, что вообще происходит на этой планете?

— Я начинаю немного понимать пушистиков, сэр, — скромно ответил Джерри. — Они очень умны для животных. Они хотят, чтобы я куда-то пошел с ними. И я тоже этого хочу. Можно?

— Ну, если вы думаете, что это безопасно, — сказал Борден. — У Эллен дела идут полным ходом, работает топливный синтезатор, хотя эффективнее он работал бы на экваторе. Я пытаюсь починить двигатель, но впереди еще много работы. Если другие жители планеты не отыщут и не убьют нас, то все будет в порядке. Но если они отыщут нас, то не будет иметь значения, что вы сделаете. Идите, если вам так хочется, только действуйте в пределах разумного. Мне жаль, что я не могу отправить с вами Сэттелла.

Но это было невозможно. Двуногие пушистики слонялись возле корабля в ожидании счастья, когда люди выйдут, погладят их по спинам и почешут им животы. Но как только Сэттелл попытался приблизиться к любому из них, они убежали, словно охваченные ужасом. Они не походили к нему ближе, чем на сто ярдов, и Сэттелл возненавидел их.

Когда Джерри сообщил, что у них есть своего рода язык, и с помощью его можно обмениваться простыми понятиями — он не знал, могли ли они обмениваться сложными идеями, — Сэттел тут же стал настаивать, что нужно убить всех, кто знает о существовании корабля, и продолжать убивать тех, кто обнаружит корабль в будущем. Это нужно для того, чтобы не дать распространиться новости об их приземлении, и она не дошла бы до другой расы, которая управляет белым пятном.

Но вокруг корабля вечно сновали пушистики. Иногда больше, иногда меньше. Может, это были одни и те же. А может, их места все время занимали новые. Ни Борден, ни Джерри не были в этом уверены, но оба горячо возразили против убийства. Кроме того, новости о них уже наверняка распространились, и убийство было просто бессмысленным.

Сэттелл разъярился, когда отвергли его предложение. Его предложения постоянно отвергали, потому что ему нельзя было доверять. Борден не позволял ему ремонтировать двигатель, потому что Сэттеллу могла прийти в голову мысль, что если ему не суждено вернуться на Землю, то пусть никто не вернется.

Эллен выкапывала палкой ямки в земле и бросала туда семена, чтобы вырастить урожай, который послужит им едой. К каждому семени прилагалась капсула желатина, содержащая нужные удобрения и культуры спор земных микроорганизмов. К тому времени, когда семя прорастет, желатин растворится, и росток окажется в полезной микросреде.

Но Сэттеллу нельзя было доверить эту работу.

Ему нельзя было разрешить даже работать с топливным синтезатором, который был установлен в полумиле от корабля. При работе синтезатор активно поглощал тепло из окружающей среды, поэтому образовывал вокруг себя маленький искусственный ледник. Процесс получения топлива и так был не скорым, а Сэттелл мог бы начать саботировать его.

Так что его приходилось рассматривать как нежеланного гостя на корабле, причем гостя, который жаждал перебить всех хозяев. Все подсобные помещения были надежно замкнуты, а запор воздушного шлюза, напротив, демонтирован, чтобы Сэттелл не смог захватить корабль, оставшись в нем один.

Борден, Эллен и Джерри носили оружие и всегда были настороже. Но было бы неправильно держать Сэттелла взаперти только потому, что его считали нежеланным гостем и потенциальным убийцей.

Таким образом, некому было идти с Джерри на встречу с его пушистыми обожателями. На пятый двадцатичасовой день после приземления «Данаи» Джерри отправился в путь со взволнованной толпой размахивающих хоботами пушистиков. Он взял с собой портативную рацию, которую они посчитали безопасным использовать, принимая во внимание отсутствие в атмосфере радиоволн.

Через два часа после того, как он отправился к северным ледникам, Борден и Эллен вернулись после обследования пашни и работы топливного синтезатора, и обнаружили, что Сэттелл тоже исчез. Он забрал с собой всю еду, которую мог унести, из их весьма скудных запасов.

Борден мрачно выругался. Путавшийся под ногами Сэттелл был неприятностью и постоянной угрозой. Но в целом, Сэттелл мог стать и чем-то похуже. Не было никакой романтики в том, чтобы оказаться потерпевшими кораблекрушение на неизвестной планете, как это бывает в видеоиграх. «Даная» была маленьким кораблем для научных экспедиций или беглого обследования неизвестных звездных систем.

Весь ее восьмидесятифутовый корпус лежал теперь слегка наискосок в воронке, проделанной приземлением, больше напоминающим падение. Арктическая флора окружающей местности и густой мех двуногих обитателей заставлял предполагать, что они арктические жители. Но только здесь, вблизи ледяной шапки, было единственное на планете место, где мог надеяться выжить человек. И Сэттелл сошел с ума, если решил покинуть корабль.

— Бессмыслица какая-то! — сказал Борден. — Чего он хочет добиться? Он же боялся, что мы улетим и оставим его одного. Но мы не можем этого сделать, уже засадив поле зерном, запустив синтезатор топлива и начав ремонт двигателей. Но чего он хочет добиться, убежав?

— Джерри вооружен, — встревоженно сказала Эллен. — Но он ничего не заподозрит.

— Выйди наружу с рацией и предупреди его, — нахмурился Борден. — Если Сэттелл застанет Джерри врасплох и отнимет у него бластер, то сможет перебить всех нас!

Эллен вышла наружу с рацией, включила ее и встревоженно сказала:

— Джерри, Сэттелл исчез. Пожалуйста, выйди на связь.

Джерри не отвечал. Борден вышагивал взад-вперед по рубке, нахмурив лоб и напряженно размышляя, что делать дальше.

— Возвращайся на корабль, — велел он Эллен. — Мы подключим рацию к внешней антенне. Джерри не будет идти с постоянно включенной рацией, но когда-нибудь он обязательно свяжется с нами.

Так они и сделали. Тянулись минуты, из динамиков рубки управления доносилось громкое шипение от атмосферных помех, а кроме них, такие помехи создавал сам корабль.

— Я осмотрю каюту Сэттелла, — мрачно сказал Борден.

Это были радикальные меры. На космическом корабле частная жизнь настолько важна, что никто не войдет в чужую каюту без разрешения. Так что обыск в каюте Сэттелла был серьезным нарушением обычных правил поведения. Но сейчас это должно быть сделано.

Борден вошел в каюту, обследовал пожитки Сэттелла и вышел, еще больше нахмурившись.

— Я кое-что нашел, — сказал он Эллен. — Еще в полете я рассматривал белое пятно в телескоп. Я не увидел ничего приметного, но чисто по привычке включил телекамеру. А потом забыл о ней. Но Сэттелл не забыл. Он сделал вот это.

И он показал Эллен фотоснимок. Сэттел из инфракрасного изображения сделал полноценную цветную фотографию. Она была увеличена, и на ней было больше деталей, чем видел Борден невооруженным глазом. Там были тени. Тени от зданий. На белом пятне отчетливо виднелись искусственные строения. С башнями. На белом пятне был целый город, из которого и вылетел ударивший по «Данае» высокотемпературный луч!

От него ниточками в разные стороны уходили дороги, одна из которых, судя по теням, вела прямо на север. Прямо к полярному леднику, рядом с которым приземлился их корабль.

— Если Сэттелл действительно считает, что мы хотим его убить, — сказал Борден, — то возможно, он направился к этому шоссе. Может, он надеется заключить сделку с врагами, продав им нас. И даже если они собственноручно убьют его, то сам факт, что он чужак, заставит их начать охоту за нами. Так что он полагает, что сумеет подружиться с ними, а если и нет, то они все равно убьют нас. Так или иначе, он одержит победу.

Эллен слегка побледнела.

— Двигатель разобран, а Джерри ушел.

— Так что нам ничего не остается, кроме как ждать, — ответил Борден.

Он попытался работать с двигателями, все части которых были разложены по полу. Когда они ремонтировали их в космосе, то детали были так сплавлены, что их приходилось разделять силой.

Теперь же с ремонтом обстояло еще хуже. Казалось невероятным, чтобы детали и сложные схемы, так неуклюже отлаженные, вообще станут работать. К тому же Борден не мог сосредоточиться на них.

— На всякий случай, Эллен, — резко сказал он. — Ты не должна покидать корабль. Нужно поставить на место замок внешнего шлюза. Если к нам заявятся посетители из города на белом пятне, то это их, разумеется, не остановит. Но, по крайней мере, нас не захватят врасплох во сне.

Он открыл запертый металлический сейф, где хранил от Сэттелла замок шлюза. Замок был простым и надежным, предназначенным, чтобы предотвращать проникновения «зайцев», когда корабль стоит в космопорту.

Борден пошарил в нем и пришел в ужас.

— Он как-то сумел залезть в сейф! Он похитил карты звездного неба и полетный журнал!

Это была настоящая беда! В космосе не существует проторенных путей. В пятидесяти световых годах от Земли Млечный Путь еще виден, но созвездия уже изменяются. Пролетев сто световых лет, любой может заблудиться. А через тысячу световых лет — а «Даная» миновала этот рубеж несколько месяцев назад, — корабль в космосе оказывается в положении канарейки, Вселенная которой состояла из клетки в одноместном номере, и которая внезапно вылетела из окна в огромный, бескрайний мир.

Космический корабль должен постоянно записывать направление полета и пройденное расстояние в трехмерной системе координат. Для этого нужно постоянно делать фотографические карты звездного неба. И все отчеты должны быть точны, если путешественники вообще хотят отыскать дорогу назад.

— Мне кажется, я совершил серьезную ошибку, — спокойно сказал Борден, — когда не стал убивать Сэттелла.

Найти в Галактике нужную точку на расстоянии ста тысяч световых лет было достаточно трудно и с хорошими картами. А уж без карт они могли всю оставшуюся часть жизни скитаться среди звезд, из которых едва ли одной из десяти тысяч было дано человеческое название, и на одну из ста тысяч когда-либо ступала нога человека. Они могли искать много месяцев или лет планету, где располагалась человеческая колония, и так и не найти такую.

Борден сжал и тут же разжал кулаки. Сэттелл был навязан ему, поскольку «Даная» нуждалась в еще одном члене экипажа. Бордена охватывала холодная ярость при мысли, что он тогда же не воспротивился.

— Раз он украл регистрационный журнал и карты, — сказал он Эллен, — то он хочет либо заключить с нами сделку, либо погубить нас. И, насколько я знаю Сэттелла, тут где-то пятьдесят на пятьдесят.

Так, наверное, и было. У Сэттелла была власть над жизнью и смертью Бордена, Эллен и Джерри, и он не обменял бы эту власть ни на что меньшее. Фактически, он не посмел бы обменять ее вообще ни на что, так как был уверен, что его после этого прикончат. Единственная сделка, на которую он мог пойти, заключалась в том, чтобы они отдали ему свое оружие и положились на милосердие Сэттелла. А у Сэттелла было очень мало милосердия.

— Попытайся снова вызвать Джерри, — попросил Борден Эллен. — Как только мы предупредим его, то можем пойти по следам Сэттелла. У него подкованные каблуки, а почва здесь мягкая.

Эллен снова взяла микрофон рации.

— Джерри, Джерри, Сэттелл исчез. Пожалуйста, отзовись… Джерри, Сэттелл исчез. Отзовись, пожалуйста…

Она повторяла это снова и снова. Борден мрачно пошел по кораблю, ища следы того, чем Сэттелл мог заниматься последние двадцать четыре часа. Он полагал, что Сэттелл, находясь с остальными в одной лодке — то есть, в одном космическом корабле, — волей-неволей станет думать об остальных. Во время катастрофы ни один нормальный человек не станет думать ни о чем, кроме сотрудничества с товарищами по несчастью.

Но существовали иные люди — точнее, нелюди, — которые жили ради осуществления своих мгновенных желаний, которые знали, что их удовольствие превыше всякой необходимости, и которые мыслили совсем не так, как обычные люди.

И таких среди людей развелось слишком много. Большинство из них старались маскироваться, но Сэттелл теперь был разоблачен.

IV

Эллен посылала и посылала сообщение по рации.

Голос ее стал утомленным, плечи безнадежно поникли, потому что пошли уже часы, а ответа все не было.

Борден нашел место, где Сэттелл перерезал провода, так чтобы корабль мог взлететь и подняться в космос, и приборы показывали бы, что все в порядке, а на самом деле существовала бы утечка запасов кислорода.

Он также нашел небольшое изменение в очистной системе воды. При этом им не хватило бы воды на обратную дорогу. И еще одна хитрая неполадка была сделана так, что когда двигатели корабля вышли бы на маршевую мощность, то расплавились бы генераторы энергии, и корабль остался бы дрейфовать, лишенный энергии, и дрейфовал бы вечно, даже после того, как люди умерли бы или сошли с ума от отчаяния.

Борден вернулся в рубку управления с искаженным гневом лицом.

— Мы не следили за ним, — мрачно сказал он, — и он тут же воспользовался этим. Сейчас он злорадствует, уверенный, что мы будем вынуждены принять любые условия, какие он выдвинет, чтобы вернуть журнал и карты для возвращения домой. Он злорадствует, потому что отомстит в случае нашего отказа, а если мы согласимся на эту сделку, то все равно умрем. Нам придется проверить все устройства и все оборудование корабля, прежде чем мы сможем покинуть эту планету — даже после того, как у нас будет топливо!

Он посмотрел в иллюминатор. Тени сделались длинными и косыми. Наступали сумерки. А скоро настанет ночь.

— Джерри, Сэттелл исчез, — мрачно сказала Эллен в микрофон. — Пожалуйста, отзовись!.. Джерри, Сэттелл исчез. Пожалуйста, отзовись!..

Вдалеке в тусклом свете появилась маленькая фигурка. Она спешила к «Данае». Это был один из двуногих пушистиков, вероятно, один из тех, что сопровождали Джерри. Он возбужденно спешил в сумерках, помогая себе длинными руками. При виде космического корабля он возбужденно подпрыгнул и еще быстрее устремился вперед.

— Смотри! — воскликнул Борден. — Он похож на посыльного!

Он вышел из корабля, держа руку на кобуре.

При виде его двуногий подпрыгнул, пригладил мех и рванулся вперед. Потом он бросился на землю и упал, скользя, брюхом кверху. Борден нагнулся, чтобы почесать его, согласно обычаю, который возник за последние четыре дня. Но пушистик не стал ждать. Он вскочил и что-то взволнованно защебетал, бешено жестикулируя. При этом он гримасничал в сгущающейся темноте.

И тут Борден заметил кровь на его мехе…

Час спустя вдалеке появился невыносимо яркий свет и стал перемещаться по направлению к «Данае». Джерри, конечно, имел при себе фонарик, но этот свет был несравненно мощнее. Судя по его колебанию, источник света был установлен на каком-то транспортном средстве.

— Джерри, Сэттелл исчез, — в тысячный раз устало повторила Эллен. — Пожалуйста, отзовись…

— Можешь остановиться, Эллен, — сказал ей Борден. — На твой зов ответили. Похоже, сюда едут настоящие жители этой планеты.

Он передернул плечами и повернулся к пушистику, которого впустил на корабль. Рану его Борден уже перевязал — это был чистый, глубокий прокол руки. И теперь он повел пушистика в шлюз.

— Уходи, — коротко сказал он. — Едут твои хозяева. Им может не понравиться, что вы подружились с нами. Брысь!

Но существо только прищурилось на приближающийся свет и пригладило мех. Потом оно радостно рванулось навстречу, шатаясь и спотыкаясь.

Борден посмотрел ему вслед и увидел в лучах света другие фигурки пушистиков. Они бежали, радостно жестикулируя, впереди едущей машины.

Это не имело никакого смысла. Но, казалось, все было бессмысленно на этой планете!

Борден стоял в шлюзе с Эллен за спиной и бластером в руке. Чужая машина ехала, покачиваясь в темноте удивительно бесшумно. Затем ее свет заколебался, метнулся в сторону, как будто она разворачивалась. И тут Борден включил внешние прожектора корабля.

В освещенном полукруге ярко заблестела зеленая растительность. Борден с женой стояли в относительной тени и могли без помех разглядеть подъехавшую машину.

Она была почти тридцати футов в длину и ехала на двух любопытных приспособлениях, которые были не гусеницами, но и явно не колесами. Бегущая, взволнованная орда двуногих пушистиков, включая и того, кого перевязал Борден, окружала ее, уступая дорогу, но сопровождая с диким энтузиазмом.

Машина была покрыта грязью. Не просто пылью, а коркой засохшей глины, словно она была кем-то зарыта и лишь недавно откопана. Круглое переднее ветровое стекло, похоже, пластиковое, было частично очищено от грязи, но местами на нем еще оставались куски глины, затрудняя обзор.

Машина развернулась, встала параллельно кораблю и остановилась в двадцати футах от люка. И тут овальное ветровое стекло, которое выглядело так, словно с него палкой счищали затвердевшую глину, развернулось вдруг на оси, превратившись в дверь. И эта дверь скользнула в сторону. Внутри было совершенно темно.

Борден взял бластер наизготовку. Стрелять ему не хотелось, но луч, ударивший по «Данае»!..

И тут из невероятной машины вылез Джерри, остановился и зажмурился от яркого света корабельных прожекторов.

— Кто с вами? — рявкнул Борден.

— Никого, — отозвался Джерри. — Я пытался связаться с вами по рации, но она не работала. Боюсь, что Сэттелл испортил ее перед моим уходом. Она мертва.

— А эта штука? — спросил Борден. — Эта… эта повозка?

— Это наземный автомобиль, сэр, — стесненно поправил его Джерри. — Примерно тридцать или сорок таких стоят в долине милях в десяти отсюда. Этот был полузакопан в грязь, остальные — так же или еще хуже. Пушистики привели меня туда и сами раскопали автомобиль. Они явно хотели подарить его нам.

— И он исправен! — сказал Борден.

Опять тут не было никакого смысла. Наземный автомобиль, закопанный в землю, не может быть исправен, когда его выкопают.

— Да, сэр, — кивнул Джерри. — Они раскопали его, я залез внутрь и нашел там скелеты и оружие.

— Оружие? — спросила Эллен.

— Скелеты? — воскликнул Борден.

— Да, сэр. Я хотел спросить у вас совета по рации, но, как я уже сказал, рация не работала, поэтому я немного повозился, а когда машина завелась, я быстро разобрался в управлении. Так я вернулся на ней. Оружие тоже действует, сэр. Нужно только направить его на что-нибудь и нажать кнопку.

— Сэттелл сбежал, — категорично заявил Борден. — С полетным журналом, картами звездного неба и запасом продовольствия. Один из пушистиков пришел к нам раненым. Я думал, что Сэттелл планирует заманить вас в ловушку и завладеть вашим бластером. Если бы это действительно так случилось…

— Я ничего такого не заметил, — покачал головой Джерри. — Секунду, сэр…

Он повернулся к сопровождавшим его пушистикам, немного стеснительно достал из кармана носок, набитый землей, и повесил его себе на подбородок.

— Я немножко разобрался в их языке, сэр, — застенчиво сказал Джерри. — Это язык жестов руками и хоботом, так же важны звуки, которые получаются, когда они извиваются всем телом. Они несут в себе эмоциональный подтекст. Я не очень хорошо владею им, но все же…

Перед люком корабля произошла уникальная сцена. Покрытый засохшей глиной автомобиль больше напоминал земную яхту, чем машину. Он был из золотистого металла. Больше двух дюжин двуногих пушистиков глядели на Джерри, пока он жестикулировал руками, то и дело меняя положение своего импровизированного хобота. Шерсть их разгладилась. Они казались очарованными, хотя носок не очень-то напоминал их гибкие хоботы. Когда Джерри закончил, раненый пушистик стал осторожно жестикулировать перевязанной рукой, что-то одновременно щебеча. Борден даже теперь, когда у него появился ключ к их языку, не мог понять, что пытается сказать их двуногий собеседник.

— Он говорит, сэр, — весь вспотев, сказал Джерри, — что по воздуху прилетела палка и воткнулась ему в руку. Он вытащил ее и убежал. Он долго бежал, а потом увидел корабль, побежал к нему, и вы перевязали ему руку.

— Стрела! — рявкнул Борден. — Сэттелл сделал лук и стрелы. Он сломал вашу рацию, чтобы вы не могли предупредить нас, и, вероятно, собирался подстрелить вас, завладеть вашим бластером, а после вернуться и убить нас с Эллен! Может, он просто практиковался, пустив стрелу в это несчастное существо. В любом случае, он, кажется, хочет внезапно напасть на нас. — Оружие! — резко добавил он. — Джерри, вы сказали, что в других машинах находится много оружия! Если он найдет это оружие, а он его найдет, так как, скорее всего, следил за вами…

— Я тоже подумал об этом, сэр, — прервал его Джерри, — и заставил пушистиков раскопать доступ во все машины, какие только они увидят. Мне кажется, нужно собрать все оружие, прежде чем Сэттелл узнает о нем. Все оружие я привез с собой. Оно было не во всех машинах. В большинстве из них были только скелеты.

Борден снова перебрал в уме все многочисленные факты об этой планете, которые не желали складываться в цельную картину.

— Значит, у Сэттелла не будет этого оружия, — нетерпеливо сказал он. — Но о каких скелетах вы все время твердите? Вы привезли хоть один?

— В машине я все оставил нетронутым, — ответил Джерри. — Помогите мне разгрузить оружие, и вы увидите их. Они остались там же, где я их нашел.

Он бросился к машине и начал доставать оттуда предметы поменьше винтовок, но больше бластеров. Они были удивительно легкими, возможно, сделаны из алюминия, вот только золотистого и медного цвета. Набралось три охапки.

Эллен заперла оружие на корабле и вернулась.

— А сейчас я хочу посмотреть на скелеты, — сказал Борден.

Он взял у Джерри фонарик и полез в машину.

— Я был в таком восторге от своих находок, — извиняющимся тоном сказал Джерри Эллен, — что совершенно забыл об еде. Как вы думаете, что можно быстренько приготовить?

— Я сделаю вам ужин, — сказала Эллен.

V

Она повела Джерри на корабль. Сэттелл унес большую часть продуктов из холодильника, но все же кое-что оставалось. Эллен до сих пор не могла оценить значение находок Джерри, но понимала, что они бесценны.

Джерри ел и одновременно рассказывал ей о своем путешествии, когда появился Борден. Он подошел к полке с инструментами, взял фонарик и снова вышел.

Гораздо позже лязгнул замок внешнего люка. Когда Борден вошел в каюту, Джерри все еще болтал с полным ртом.

— Кажется, я начинаю понимать, что произошло на этой планете, — мрачно сказал Борден. — Джерри, были ли какие-нибудь признаки шоссе там, где вы нашли эти машины?

Джерри задумался.

— Передние машины, — сказал он, наконец, — были закопаны глубже, чем задние. Это было нечто вроде холма. А под колесами — плоские камни. Может, это и было шоссе, похороненное под глиной, которая частично покрывала то, что вы называете машинами, сэр.

Борден кивнул.

— Я поставил замок на рулевую колонку машины, чтобы ей было нельзя управлять, — сказал он. — И поставил замок на люк, так что Сэттелл не сможет проникнуть на корабль. Сегодня ночью мы можем спать спокойно. А завтра поедем к остальным машинам и лишим их всех управления. А потом выследим в машине Сэттелла. И лучше бы он не успел обзавестись собственной машиной. Это было бы не очень хорошо для нас.

— А что вы думаете о скелетах, сэр? — затаив дыхание, спросил Джерри. — Я оставил их так, как они были. — Он поколебался. — Мне кажется, они походят на человеческие скелеты. Правильно?

— Совершенно верно, — кивнул Борден. — С каждой стороны по дополнительному ребру, меньше на три позвонка и суставы немного отличаются, но это люди, насколько я могу использовать это понятие. Скелеты были во всех машинах, которые вы осмотрели?

— Да, сэр.

— И что ты узнал, Ди? — нетерпеливо спросила Эллен.

— У меня лишь предположения, — сказал ей Борден. — Но я в них достаточно уверен. С одной стороны, группа в этом автомобиле являлась семьей. Один был более высоким и коренастым, чем остальные. Я могу ошибаться, но думаю, что это мужчина — отец. Еще один скелет немного меньше, с более тонкими костями. На нем остались драгоценные украшения. И два маленьких скелета. — Он глубоко вздохнул. — Маленькие лежат аккуратно, удобно. Рядом с самым большим скелетом. Коренастый скелет… Он убил себя, Джерри?

— Оружие делает точно такое же отверстие, как у него в черепе, — сказал Джерри. — Я выстрелил один раз в землю. Но даже в тех автомобилях, где не было оружия, у скелетов всегда было отверстие в черепе.

— Да, — сказал Борден. — Наверное, они передавали оружие друг другу.

— Но зачем, Ди? — воскликнула Эллен. — Что это было?

— Есть у меня одно предположение, — очень спокойным голосом ответил Борден. — Оно включает в себя и пушистых друзей Джерри. Они ведут себя, как животные, как домашние животные, страстно желающие, чтобы хозяева похвалили их. В этом они походят на собак. Вы с этим согласны, Джерри?

— О, да, сэр!

— Если группа людей, убегая от чего-то ужасного, добралась бы на Земле до самой Арктики, то дальше им было бы некуда бежать со своими женами и детьми, и у них не было бы шанса скрыться от того, от чего они убегали, то что бы они сделали?

— Если можно так выразиться, сэр, — промямлил Джерри, — ну, это… похоже, это действительно так…

— Люди поняли, что спасения нет, — без малейших эмоций продолжал Борден. — Но они выпустили из машин своих собак, потому что у тех был бы шанс выжить. И им было не страшно то ужасное, от чего бежали люди. Дети, как и женщины, умерли безболезненно. А затем мужчины убили себя. Скорее всего, было именно так. Но ведь они могли бы вернуться и попытаться бороться? Почему же они этого не сделали?

И что могло быть такого ужасного и безнадежного? — воскликнула Эллен. — Если выжили домашние животные…

— Я не могу даже предполагать, от чего они бежали, Эллен. Но мне кажется, что дело тут в белом пятне, которое ударило по кораблю лучом. И мне кажется, что после того, как люди в машинах умерли, наступила зима и покрыла все снегом. Потом пришла весна, половодье принесло на шоссе грязь, которая немного покрыла машины. Так продолжалось много-много лет. Домашние животные, выпущенные из машин, действительно выжили. Судя по их меху, они, вероятно, изначально были обитателями Арктики. Постепенно у них появился свой язык. Они тосковали по хозяевам. Это было инстинктивно. Но они рассказали своим щенкам, что были другие — хозяева, которых они потеряли. И вот однажды прилетел космический корабль, упал прямо с неба — и из него вышел Джерри. Он походил на их хозяев. Таким образом, они приняли нас за них… Но все это только мои предположения.

— Ди! — воскликнула Эллен. — Как это ужасно!

— Вы думаете, сэр, — спросил Джерри, — они убегали от чего-то на белом пятне?

— Мы же так сделали, — ответил Борден. — Нам пришлось убежать от него. Возможно, так же пришлось и им.

— Но как вы думаете, что это может быть?

— Я очень надеюсь, — сказал ему Борден, — мы не узнаем, что это такое. А сейчас, я думаю, нам надо немного поспать.

На «Данае» наступила тишина, а снаружи все темнела и тянулась ночь.

Планета не имела луны, но небо было усыпано звездами. И в звездном свете пушистые двуногие терпеливо ждали возле корабля, когда наступит рассвет и люди опять выйдут наружу. Некоторые из них спали. Другие сидели вертикально, задумчиво мигая. Иногда то один, то другой вставали — когда им казалось, что они услышали какие-то звуки. Они пристально глядели в подозрительном направлении, пока не убеждались, что все спокойно. В основном, они напоминали земных собак, ожидающих, пока хозяева проснуться и обратят на них внимание.

Через несколько часов небо на востоке побледнело. Холодный туман двинулся на север к полярной шапке. По мере того, как светлело небо, земля в том направлении становилась все более влажной.

Но здесь, рядом с пустыней, покрывавшей планету от полюса до полюса, не считая белого пятна, не было избытка влажности. Почва была здесь влажной только из-за утечки влаги с корабля.

Вскоре жуткий рассвет стал разгораться над этим странным миром. Пушистики сели, стали чесаться и потягиваться, совсем как люди. Некоторые из них принялись возиться друг с другом, катаясь по земле, словно хотели согреться.

Еще немного, и встало солнце. Вскоре после этого лязгнуло железо, когда Борден отпирал люк, и он вышел наружу. Тут же он оказался в центре толпы двуногих, которые повалились брюхом кверху, потешно помахивая хоботами, в ожидании, что им почешут животики.

Он с серьезным видом почесал их одного за другим. Затем вышел Джерри, и вынужден был повторить всю процедуру. Солнце еще не поднялось, и тень Джерри протянулась по редкой траве, покрывающей землю, футов на тридцать.

Когда внимание пушистиков переключилось с него на Джерри, Борден отошел в сторону. В руке у него было короткое, из легкого золотистого металла, ружье. Он снова внимательно осмотрел его. У него было что-то вроде магазина, а ствол диаметром около трех дюймов заканчивался крохотным отверстием. С одного бока была круглая кнопка. Борден направил оружие в сторону от «Данаи» и пушистиков, потом осторожно нажал кнопку.

Не раздалось ни малейшего звука. Но из крошечного отверстия вылетел огненный луч, и там, где он коснулся земли, та взлетела облаком пара, огня и дыма от сгоревшей растительности.

Борден тут же отпустил кнопку и снова нацелился, на этот раз подальше. Он так и не смог определить дальность выстрелов. Во всяком случае, это ружье было куда дальнобойнее бластера, висевшего у него на боку. Было совсем нежелательно, чтобы Сэттелл завладел таким оружием!

Борден ушел на корабль, но вскоре вышел оттуда вместе с Эллен. Они положили золотистые ружья и небольшой запас еды в автомобиль. Эллен с тревогой поглядела на заднее сидение, где, как ей сказали, были скелеты, но от них не осталось и следа. По свежей насыпи неподалеку она поняла, что Борден похоронил их в общей могиле.

— Закругляйтесь, Джерри, — позвал его Борден. — Я запер корабль, так что Сэттелл не сумеет проникнуть в него. Как я уже говорил, нам нужно обездвижить остальные машины и разыскать Сэттелла. Если мы сумеем захватить его живым, то подключим к электрокардиографу, станем задавать вопросы о журнале и картах и по изменению пульса сумеем определить, где он их спрятал. Но сначала надо заняться машинами!

Джерри помахал своим пушистым приятелям, и те экстравагантно замахали ему в ответ. Затем он сел в машину на водительское место. Борден уже снял запор с рулевой колонки, и Джерри тронул машину с места.

Людям, потерпевшим кораблекрушение на недружелюбной планете, без реальной надежды на возвращение домой, казалось необычным кататься на местном транспорте. Но эта машина, большая и просторная, не походила на земные автомобили. Скорее уж, на наземный крейсер. Она бежала удивительно ровно, несмотря на отсутствие пневматических шин. И хотя снаружи казалось, что она раскачивается и подпрыгивает на пересеченной местности, внутри вообще не чувствовалось движения.

Двуногие пушистики скакали и неслись вприпрыжку возле машины. Джерри увеличил скорость, но пушистики поднапряглись и не отставали.

Джерри говорил о десяти милях. Но проехали они все двенадцать. То тут, то там попадались покрытые снегом участки. В воздухе повис туман. А сквозь туман был заметен край ледникового покрова, непрозрачная белая стена шестьдесят-семьдесят футов в высоту на понижающемся, непрерывно подтаивающем крае, и еще выше вдали. Они пересекли небольшой ручей футов пять шириной, первую проточную воду, которую они встретили на этой планете.

А потом впереди показались машины, около сорока, выстроившихся гуськом, словно на шоссе, которое упиралось в подтаивающий ледяной барьер.

Они были частично или целиком покрыты землей и льдом, которые принесли потоки воды от тающего ледника. После того, как они встали здесь на вечную стоянку, машины постепенно превратились в небольшие холмики. Некоторые были целиком покрыты землей, некоторые торчали из нее.

— Вот видите, сэр, — сказал Джерри. — Я попросил этих существ помочь мне прокопаться к дверям машин, чтобы собрать оружие.

Борден не стал хвалить его, хотя вполне бы мог. Вместо этого он сказал ровным тоном:

— Я вижу, что здесь был Сэттелл. Должно быть, он следил за вами. Он увидел, как вы уехали в одной из машин. А вон там он нашел другую. Опробовал ее, она оказалась в рабочем состоянии, и Сэттелл уехал!

Все было верно. Пораженный Джерри подъехал к глубокой полукруглой выемке в земле, где явно была полузакопана машина.

Валявшиеся на земле кости показали то место, где Сэттелл безжалостно выкинул из машины жалкие останки ее прежних владельцев. В грязи отпечатались следы его ботинок.

— Нам обязательно нужно преследовать его? — со страхом спросила Эллен.

— У него карты звездного неба и журнал, — спокойно ответил Борден. — Или он знает, где спрятал их.

— Но куда он денется? — продолжала возражать Эллен.

— Он знает, что мы поедем за ним, — сказал Борден. — Он знает, что мы вооружены, а я сомневаюсь, что у него есть оружие, кроме лука со стрелами. Значит, куда он может поехать искать помощь, как не туда, где у нас есть враги?

Следы второй машины были отчетливо видны на земле, где много-много лет не проезжал и не проходил никто тяжелее двуногих приятелей Джерри.

Джерри увеличил скорость.

— Я посмотрю, как вы управляете машиной, Джерри, — сказал Борден, — а после сменю вас. Сэттелл не может вести машину день и ночь без остановки. А мы можем. Так что, рано или поздно, мы поймаем его!

У Сэттелла был выигрыш во времени, но Борден все равно надеялся на успех. В пяти милях от начала пути след повернул направо и вниз по склону. Они проехали по нему и выехали на шоссе, построенное из камня, очевидно, искусственного, которое начиналось прямо от холма и уходило вдаль.

Шоссе было сорок футов в ширину, и посреди него, где оно было местами заметено песком, они увидели следы машины Сэттелла. Но таких мест оказалось немного. Ветры хорошо сдували с шоссе песок.

Джерри еще увеличил скорость. Борден обернулся и поглядел назад.

— Нет, бедные существа не смогли угнаться за нами, — понимающе сказала ему Эллен. — Они бежали так, что у них чуть не разорвались сердца, но все же отстали.

Миль через десять шоссе было совсем занесено песком. Следы машины Сэттелла были явно видны на высившейся впереди дюне. Они перевалили через нее, и через полмили снова нашли шоссе. Оно вело строго на юг, через пустыню.

Но они еще не видели ни Сэттелла, ни его машины.

Миль двадцать пять прямое, точно стрела, шоссе шло по насыпи выше уровня песка, и было открыто ветрам. Но затем оно нырнуло в низину между рыжими холмами, и здесь они снова увидели следы машины Сэттелла — полосатые, закругленные колеи, проходившие по засыпанной песком дороге.

Миновав холмы, они подумали, что догоняют его, увидев чуть в стороне от шоссе блеск золотистого металла.

Они остановились. Борден и Джерри пошли вперед, держа оружие наготове. Без всякого сомнения, это был автомобиль, похожий на их собственный, но разрушен он был давно. Несколько поколений назад. Автомобиль был буквально схвачен чем-то ужасно сильным и разорван пополам. По скрученному металлу и местам слома было понятно, что произошло.

Поблизости были кости. Не скелеты, а кости. Отдельные кости. Не изгрызенные. Не переломанные. Просто разбросанные на несколько ярдов вокруг.

VI

Еще миль через десять они подъехали к первому форту, громадной, высокой конструкции из камней, сложенной прямо поперек дороги. Это был бруствер шестидесяти футов высотой, охватывающий немалую квадратную площадь. Кое-где среди камней было много сажи, словно тут жгли костры, вот только не было и следов угля. И также здесь было множество костей. Если сложить их вместе, то на этой площади оказались бы тысячи скелетов. Но все кости валялись по отдельности. Каждая кость, даже самая маленькая, была полностью отделена от других.

И все равно их можно было идентифицировать. Это были кости людей, таких же, как те, кому принадлежали золотистые автомобили. Валявшееся вокруг оружие, согнутое и поломанное, доказывало, что они погибли, сражаясь. После смерти каждое тело было разобрано и кости разбросаны вокруг без всякой системы. И больше победители явно не сделали ничего.

Борден нахмурился, задумавшись, пока автомобиль медленно стал объезжать каменный бруствер. Потом Джерри решил, что они напрасно тратят время, и увеличил скорость. Автомобиль без усилий и тряски ехал по бездорожью. Казалось, для него вообще не существовало препятствий.

Первый форт остался милях в пятидесяти позади, когда лицо Бордена немного разгладилось. Он уставился вперед, пока автомобиль мчался по геометрически прямому шоссе, незащищенному от ветра и поэтому свободного от песка.

— Давай, парень, — медленно сказал он, наконец. — Выжимай из машины как можно больше скорости. Когда устанешь, за руль сяду я. Мы должны настигнуть Сэттелла, прежде чем он доберется до белого пятна. Возможно, от этого зависит нечто большее, чем наши жизни…

Но они не настигли Сэттелла, хотя ехали ночь и весь день. Скорость падала до пятнадцати миль в час, когда приходилось ехать по низинам или перебираться через засыпавшие шоссе дюны. А когда шоссе было свободно, автомобиль разгонялся до двухсот миль в час или даже быстрее. Борден мрачно прикинул, что они проходят больше тысячи миль за двадцатичасовые сутки.

Сэтгел, возможно, не ехал все время, и они уже опередили его, когда он загнал машину с шоссе в какое-нибудь укрытие от ветра, чтобы поспать. А ветер мог тут же стереть его следы.

Эллен попыталась отдохнуть и подремать на заднем сидении, пока Джерри и Борден поочередно вели машину. Но в конце первых суток стало ясно, что перехват Сэттелла явно не был целью Бордена. Он просто хотел обогнать Сэттелла, чтобы первым добраться до белого пятна.

На второй день путешествия они нашли второй форт. Он также перегораживал шоссе и в первую очередь был защищен от нападения в том направлении, куда они направлялись. Построен он был более аккуратно, нежели первый, из каменных брусьев, которые укладывались механизмами, чьи корпуса еще торчали из песчаных холмов.

Здесь тоже были признаки боя, полустертые столетиями песчаных бурь. Сам форт многократно заполнялся песком, который потом выдували ветры. Только под сводчатыми проходами остались следы сажи, словно здесь что-то пылало. Некоторые наземные крейсеры, такие, как машина, в которой они ехали, были разрушены точно так же, как тот, который они видели до первого форта.

Этот форт, подобно предыдущему, не был уничтожен после захвата. Даже подъемные краны и оружие осталось нетронутым. Но защитники были опять-таки расчленены. Нигде не осталось и двух костей, соединенных друг с другом, хотя редко какая была сломана. И ни одна не изгрызена. Многие были занесены песком, но каждая кость валялась отдельно.

И погибли здесь не тысячи — десятки тысяч людей. Это можно было прикинуть по количеству костей.

Эллен взглянула в лицо Бордену, когда они проезжали мимо форта.

— Ты знаешь, что здесь произошло, Ди? — спросила она.

— Мне кажется, да, — холодно ответил Борден.

— Белое пятно? Все выглядит так, словно они сражались с чем-то, пришедшим оттуда.

— Так и было, — сказал Борден. — И я не хочу, чтобы Сэттелл встретился с этой штукой. Он слишком много знает.

Она посмотрела на мужа. Она понимала, что они на предельной скорости мчатся к тому самому белому пятну, из которого был пущен луч, едва не погубивший корабль. Борден ничего не объяснял. Джерри был слишком стеснителен, чтобы спрашивать. Эллен такой не была, и внезапно до нее что-то дошло.

— Ты сказал, «штукой», — пораженно воскликнула она. — Не существа, не люди, даже не животные! Ты сказал: «штука»!

Лицо Бордена передернулось, но он ей не ответил, а вместо этого сказал:

— Передай мне руль, Джерри. У нас ведь с собой рация, которую поломал Сэттелл?

Джерри кивнул и передвинул ему руль. Они давно уже обнаружили, что управление машиной можно передвигать вдоль передних сидений, чтобы оно было право- или левосторонним. На планете, где нет городов, но шоссе бегут за тысячи миль к полярных шапкам, дальние поездки должны быть нормой. Так что подобные удобства были логичными. Водители могли без труда передавать друг другу управление машиной.

— Проверьте рацию, — скомандовал Борден. — Самый простой способ поломать ее состоит в том, чтобы вывести сопротивления из баланса. При этом не будет никаких видимых повреждений, но я не смогу настроиться на нужные частоты. Так что проверьте это.

Джерри занялся рацией, а Борден продолжал вести машину. Шоссе проходило через большие холмы цвета ржавого железа, которым ветер и песок придал невероятно гротескные формы. Позади их машины повис длинный след взлетевшего вверх песка.

— Я расскажу, что я думаю, — внезапно сказал Борден, — а вы оба следите за моими мыслями, ладно? Во-первых, мне кажется, что люди, создавшие этот автомобиль, во многом походили на нас. Это подтверждают скелеты. У них были семьи и домашние животные, они построили автомобили, чтобы путешествовать на большие расстояния по шоссе, протянувшемуся от полюса до полюса. Автомобиль работает на электроэнергии, и источник этой энергии просто великолепен! Таким образом, раз у них есть электричество, то должны быть и радиостанции. Но радиоволны не используются на этой планете. Значит, раса, построившая этот автомобиль, или целиком изменила направление цивилизации, или просто была уничтожена.

— Вы имеете в виду, людьми в белом пятне? — спросил Джерри.

— Нет, но и не людьми, которые построили дороги и машины, — ответил Борден. — Мы уже миновали два форта, где люди погибали десятками тысяч, борющимися с чем-то, наступающим от белого пятна. У них было оружие дальнего действия, но в конечном итоге, боролись они с огнем. Вы видели сажу! Было похоже, будто они тысячами галлонов жгли нефть, чтобы задержать то, что не могло остановить их оружие. Огонь действует на небольшом расстоянии — не считая солнечных зеркал. Но ничто не остановило этого врага. Хотя все механизмы остались нетронутыми. Это не похоже на людей. Это предполагает наличие какой-то штуки… чего-то такого гигантского и ужасного, что его не остановили энерголучи, и против которого огонь казался вполне логичной защитой. Оно должно быть гигантским, чтобы поднять с земли автомобиль и разорвать его пополам.

Эллен молча ждала. Джерри нахмурился.

— Я боюсь, — сказал Джерри. — Я боюсь даже подумать о чем-то настолько большом, что… Я даже представить не могу, с чем они тут сражались.

— Подумайте о том, чего оно добивалось, — сухо сказал Борден. — Оно уничтожило все население, просто стерло его с лица планеты. Давным-давно на Земле Чингиз-хан собрал монголов и послал их разрушить Хорезм. Его солдаты разграбили город, унесли все ценное. А людей убили. Равнина вокруг города стала белой от скелетов погибших. Вы видите, чем это отличается от того, что произошло здесь?

— Вы правы насчет рации, сэр, — неожиданно сказал Джерри. — Кто-то просто сбросил ее настройку. Мне придется потрудиться, чтобы настроить ее заново. — И он скрупулезно добавил: — То, о чем вы рассказали, и завоевание этих фортов отличается тем, что здесь все ценное оставили нетронутым. Машины, оружие и так далее. — И тут он произнес с внезапным удивлением: — Но от людей не осталось скелетов! Все кости разбросаны!

Джерри оторвал округлившиеся глаза от рации, над которой работал, и тут же замер, потому что Борден резко затормозил. На шоссе и по обеим его сторонам стояли разрушенные автомобили. Дорога тянулась здесь между высокими, крутыми холмами, и машины валялись повсюду.

Борден тронул машину с места и осторожно подвел ее к разорванному пополам автомобилю. На нем было установлено оружие так, чтобы стрелять через ветровое стекло.

— Здесь тоже было сражение, — сказал Борден. — Они стреляли здесь прямо из машин. Возможно, сдерживали врага, чтобы выиграть время и дать возможность построить форт, который мы недавно проехали. И в этих машинах тоже есть кости.

— Но с чем они сражались, Ди? — испуганно спросила Эллен.

Борден осторожно ехал по краю древнего поля боя — и поражения, поэтому не ответил.

Через некоторое время Эллен спросила еще более испуганно:

— Ты хочешь сказать, что, с чем бы они ни боролись, оно пыталось их съесть? Ему нужны были их тела?

— Насколько мы можем видеть, — ответил Борден, — не было взято ни что другое. Даже их кости остались на месте.

Миновав поле боя, он погнал машину дальше по шоссе, ничего не уточняя. Но в этом и не было нужды. Что за существа могли поглощать свои жертвы, не откусывая от них куски и даже не ломая им кости? Должно быть, они просто окутывали их. Как амебы. И эти существа оставили несъедобные части своих жертв разделенными, но не поврежденными. Это тоже походило на амебу, которая выделяет экскременты через всю поверхность своего тела. У Эллен внезапно запершило в горле, а глаза заблестели.

— Это что-то жидкое, Ди, — медленно проговорила она. — Оно текло вдоль шоссе. Лучевое оружие не остановило его, потому что оно просто пожирало сожженные останки собственного тела. Горящая нефть могла быть способом борьбы с ним. И высокие стены фортов, на которые ему было трудно подняться. Откуда такое взялось, Ди?

— Из космоса, — коротко ответил Борден, но потом добавил: — Возможно, прилетели просто его споры. Или оно достаточно разумно, чтобы создать звездолеты… Похоже на то. У него хватило знаний, чтобы превратить себя в солнечные зеркала, пытаясь сбить наш корабль! У него, также, хватило знаний, чтобы вырастить себе мускулы, способные разрывать машины, чтобы добраться до спрятавшихся внутри людей!

Элен содрогнулась.

— Тут что-то не так, Ди! Подобное существо покрыло бы всю планету. Оно поглотило бы все живое и закрыло бы собой всю поверхность.

— Но эта планета в основном состоит из пустыни, — напомнил ей Борден. — Могло ведь быть так, что тут был всего один оазис, на котором развивалась цивилизация. Она имела только солнечную энергию и вовсю пользовалась ею. Она нашла ледниковые шапки на полюсах и провела к ним шоссе, чтобы подвозить воду. Если бы нечто адское прилетело из космоса и напало на этот оазис, то оно следовало бы за выжившими после первого нападения вдоль шоссе, по которым те отступали. Они построили форты, собрались большим числом, но все равно не могли отразить нападение. Потому что…

Джерри вскинул голову. Лицо его было бледным, и выглядел он утомленным.

— Я припоминаю, сэр, — пробормотал он, — вы сказали, что Сэттелл слишком много знает. Кажется, вы предполагаете, что эта «штука», которая поглотила людей, смогла воспользоваться их знаниями. Это так? А если она доберется до Сеттелла и от него узнает о нас…

— Я предполагаю, — сказал Борден, — что этой твари было известно, что в корабле находимся мы. Везде, где есть реле, управляющие механизмами, находятся люди. Живые существа. Их можно обнаружить. И я думаю, эта тварь понимает, может добраться до них или нет. Когда может, она пожирает их. Если же нет, то пытается их уничтожить, как это и произошло с нами. Возможно, она имеет собственный разум, а может, просто пользуется знаниями, полученными от своих жертв. Поэтому я не должен допустить, чтобы оно захватило Сэттелла! Он знает, как устроены двигатели «Данаи» и как их отремонтировать. Он умеет читать журнал и разбирается в звездных картах. Из одной только предосторожности я не могу позволить твари в белом пятне получить знания о том, что существует планета под названием Земля, на всех континентах которой и в глубинах морей кипит жизнь. Если тварь в белом пятне узнает о такой планете и она достаточно разумна, чтобы уничтожить нашу цивилизацию, то ей непременно захочется полететь туда. Или, скажем, послать туда часть себя!

VII

Изрезанные ветром причудливые холмы кончились. Шоссе чуть повернуло и снова потянулось прямо к горизонту. Но горизонт теперь не был просто бесконечным протяжением пустыни и дюн.

Пустыня вдалеке стала белой. И на ней не было никаких дюн. Просто плоская равнина, даже не приподнятая над землей, расстилалась во все стороны до самого горизонта. Она походила на землю, покрытую первым снежком, который сверкал в солнечном свете и ждал, пока растает.

И посреди него высились башни города, тоже белые и мерцающие.

Но эта белизна не была совершенно неподвижной. По ней шла рябь. Внезапно рябь метнулась вверх, словно мгновенно вырос какой-то гигантский цветок, и Борден резко повернул машину. На вершине открылась чаша, словно у розы, и внутренность этой чаши тут же стала серебристой.

На рыжем склоне холма возникло черное пятно в том месте, куда ударил из чаши луч, и где только что была их машина. Скалы раскололись и потрескались от высокой температуры.

Луч тут же исчез.

— Таким образом, — продолжал Борден, словно ничего не случилось, — пока Сэттелл еще жив, мы должны уничтожить эту тварь. И, кажется, я знаю, как это сделать. Для этого нам нужна рация. Видите ли, эта тварь ужасно уязвима. Она завоевала всю планету. Она была непобедима. Ничто не могло противостоять ей. Таким образом, ее будет легко убить.

Судя по всему, Борден был прав. У людей, ехавших в машине к белому пятну, не было никаких причин что-либо подозревать. Мчась по шоссе, они на большой скорости въехали на это пятно. Скорее всего, они остановились и вышли из машины, чтобы поглядеть, почему пустыня стала здесь белой. И конечно же, белое пятно — ужасная протоплазма, из которой оно состояло, тут же схватило их. И белое пятно стало разумным.

Через двадцать минут после того, как луч ударил по скалам, они немного остыли, и Борден, оставив машину в низине, вышел из нее, поднялся на холм и осторожно выглянул из-за камня, чтобы поглядеть на белое пятно.

Поверхность его изменилась. Теперь край белого пятна поднимался над землей. Вещество, которое само по себе являлось живым — и которое Эллен точно назвала живым желе, — стекалось к краю из середины, образуя пригорок. Борден с подозрением глядел на него. Очевидно, он мог вытягивать псевдоподия. Амебы это могут, а Борден только что видел, как эта тварь превратилась в проектор солнечных лучей.

Но Боден еще не знал обо всех возможностях этого протовещества.

Он увидел, как псевдоподия вздрогнула, и тут же застыл от изумления, потому что холмик, приподнявшийся над землей, не пополз вперед, а рванулся к шоссе с невероятной быстротой.

Борден бросился к автомашине, запрыгнул в нее и погнал по шоссе на самой большой скорости. Какую только сумел набрать. Лицо его было бледным и потным. Руки дрожали.

— Что, Ди? — воскликнула Эллен. — Что происходит?

— Эта тварь, — заледеневшим голосом ответил Борден. — Она гонится за нами.

Эллен оглянулась и увидела наконечник псевдоподии белого пятна, которое неслось к шоссе. Это была пятидесятифутовая бесформенная капля блестящего, прозрачного ужаса. Она не текла из общей массы, а выбрасывала перед собой покрытие из собственного вещества, по которому стремительно скользила основная масса.

Аналогией мог бы послужить кусок мыла, скользящий по поверхности, которую сам же смазывал перед собой, или рулон ковра, который, разматываясь, катился вперед.

Пригорок блестящего желе высотой с пятиэтажный дом влетел в долину со скоростью сорок миль в час или даже быстрее. Пользуясь силой тяжести, он скатился со склона, повернул и ринулся по шоссе за автомашиной.

Машина уже набрала скорость в сто миль в час, потом достигла ста пятидесяти миль в час. Двухсот.

Через пять миль такой гонки Борден остановил машину и вытер лоб.

— Что ж, — мрачно сказал он, — теперь я понимаю, почему его не могло остановить лучевое оружие. Это не амеба, а более разносторонняя штука. У нее есть мозги!

Он задумался, мрачно нахмурившись, затем свел автомобиль с дороги, обогнул дюну, за ней еще одну. Отсюда виднелась белая масса на горизонте.

Шоссе было покрыто белым веществом, которое мчалось вперед, устилая дорогу само собой. Потом оно остановилось, и по сторонам шоссе стали накапливаться новые белые массивы, расти, возвышаться, поверхность его покрывала рябь. Очевидно, оно накапливалось для нового рывка вперед.

Потом через пустыню устремилось новое псевдоподие. Все это походило на узкий гребень волны, бегущей по сухой земле.

— Оно поняло, что мы остановились, — сказал Борден. — Оно не станет нападать. Оно будет накапливать массу позади нас для нового рывка. А затем снова ринется вперед. Джерри, вы готовы испробовать рацию?

— Один момент, — вздохнул Джерри.

Машина поползла обратно на шоссе. Масса выжидающего желеобразного монстра стала еще больше. Она росла с каждой секундой, поскольку все новые волны протовещества подходили из оазиса.

— Включайте рацию, — скомандовал Борден.

Джерри, бледный и потрясенный, щелкнул выключателем. Невидимые радиолучи полились в долину из автомобиля. Они достигли капли желе, которая была уже такой же большой, как и в самом начале, у родительской массы. Желе яростно задрожало. Затем затихло.

— Выключайте, — скомандовал Борден. — Почему она не сработала?

Джерри выключил рацию, настроенную на короткие волны. Желе снова задрожало. Прищурившись, Борден уставился на него.

— Включайте.

Желе задрожало в третий раз, но уже менее яростно. Первое воздействие коротких радиоволн обеспокоило его, но оно почти сразу же сумело к ним приспособиться. Бесспорно, что оно было чувствительно к микроволновому излучению, но умело приспосабливаться к нему.

— Эта чертова тварь учится! — неистово выругался Борден. — Она мыслит! Она умна, как сам дьявол! Но если я прав, то больше всего остального она хочет ничего не делать. Она вынуждена бодрствовать, пока мы рядом, и ничего не может с этим поделать, но она хочет спать! Мы со своими рациями походим на москитов, жужжащих возле головы человека. Я тут подумал… — На секунду он замолчал, но тут же неприятно рассмеялся. — Я все понял. Изучив образец, оно может не обращать на него внимания. Но живые существа всегда действуют без всякого образца. Поэтому оно не может игнорировать их. Оно сумело проигнорировать немодулированный радиолуч. Давайте, посмотрим, справится ли оно так же легко с модулированным. Джерри, микрофон.

Когда рация была включена, желеобразное чудовище даже не дрогнуло. Тогда Борден заговорил в микрофон:

Вся масса чудовищного желе тут же бросилась к нему.

Эллен тут же сорвала машину с места и отогнала ее подальше. Голос Бордена прервался. И как только он замолчал, чудовищное желе тоже остановилось, дрожа гигантской блестящей кучей. Казалось, оно чего-то ждет. Борден мрачно глядел на нее.

— Оно хочет сделать солнечное зеркало, — сказал он, — но пока что оно не слишком большое. У него не хватает вещества. Мы можем уехать. Но оно не хочет прогонять нас. Хотя, если мы побежим, оно станет нас преследовать. За жителями этой планеты оно следовало тысячи миль. Несомненно, оно будет ползти за нами сколь угодно далеко. И есть еще Сэттелл. Мы должны убить его, но как? Я думал, что рация станет раздражать эту тварь, но она приспособилась к ней. Затем я решил, что волна, модулированная голосом, будет расходовать его силы. Но и этого не произошло. Сейчас нам нужна какая-нибудь новая идея!

Все молчали. Затем Эллен испуганно произнесла:

— Наверное, это глупо, но, может быть, рация просто недостаточно сильна? Может, она лишь щекочет его, пробуждает аппетит? Может, если луч был бы достаточно силен, то подействовал бы, как парализатор?

Борден не ответил. Он прикинул имеющиеся у них возможности и подумал о машине. Затем он встал.

— На этот раз мы рискнем всем, — мрачно сказал он. — Если к рации подключить источник энергии машины, это во много раз усилит радиоволны. И если до этого рация лишь вызывала аппетит у этого чудовища, то теперь она должна поджарить его, как тостер. Джерри, доставайте инструменты. За работу!

VIII

Теперь по чудовищу должны были ударить сотни киловатт энергии в виде модулированных волн вместо нескольких ватт мощности. Рация это должна была выдержать. В ней стоял генератор холодной эмиссии, так что опасности сжечь ее не было.

— …барашек шел за ней, — сказал Борден.

Масса чудовищного желе, лежащая за две мили от них, неудержимо задрожала. Просто без всякой цели. Борден удовлетворенно продолжал:

Бесформенная масса живого вещества начала корчиться, выбросила из себя блестящие отростки, затем ринулась на склоны.

Желе бросилось наутек. Оно текло по ковру из собственного вещества, по которому могло передвигаться с ужасной скоростью. Оно стекло со склона на шоссе, вновь превратилось в блестящую каплю, такую же, какая совсем недавно преследовала машину.

И эта капля потекла в обратном направлении. Она сбегала. Она отчаянно мчалась, стремясь выбраться из сферы досягаемости коротковолновых лучей, образец которых не был жестко закрепленным, а постоянно и непредсказуемо изменялся, поскольку его изменяли звуковые волны, исходящие от какого-то предмета, который не обещал пищи белому пятну, но который белое пятно не могло проигнорировать.

Существо из белого пятна мучилось.

Инстинкты подсказывали ему, что то, у чего нет жесткого образца, является живым. А разум утверждал, что радиоволны испускает вовсе не жизнь. Эти волны причиняли ему такую же боль, как раскаленный пар, который вдувают человеку в ухо. Это было невыносимо.

Меньше чем через час Борден вернулся, установив запасную рацию в пустыне, в нескольких милях от белого пятна. Он уже стал уставать, к тому же прочитал все стихи, какие помнил наизусть.

— Давай теперь ты, Эллен, — сказал он, передавая жене микрофон. — Только говори без остановок.

— Я даже не знаю, что говорить, но… — начала Эллен. — Меня зовут Джон Веллингтон Уэллс, я торгую магией и чарами, зельями и приворотами, вечно полными кошельками, сглазами, сверчками и эльфами… Я считаю, в этом есть что-то неправильное, Ди, но буду продолжать говорить, хотя и не знаю, о чем.

— Я не стану тебе отвечать, — сказал Борден. — Оно может подслушать. Мне кажется, оно движется. Белая штука отступает!

Так и было. Белое покрывало пустыни уползало прочь. Псевдоподие — в данном случае его надо было бы назвать как-то по-другому, — которое гналось за людьми, давно втянулось, а теперь уходила основная масса пятна.

Обнажилась темная земля — перегной, почва оазиса, которая была покрыта отвратительным организмом уже много столетий с тех пор, как он завоевал эту планету.

— Я мог бы преследовать его, — мрачно сказал Борден, — но не уверен, что оно не превратится в солнечное зеркало. Мы дождемся сумерек.

— Но что именно мы делаем? — спросила Эллен.

Она передала микрофон Джерри, и тот принялся читать «Португальские сонеты», а живое желе непрерывно тряслось и в отвращении убегало к горизонту.

— Оно живое, — сказал Борден. — И как все живое, получает сигналы от органов чувств. Как и любой другой организм, оно учится не обращать внимания на эти сигналы после того, как классифицирует их. Так, мы не слышим тиканье часов. Если живем возле шумной улицы, то не слышим шум транспорта. Но мы просыпаемся от скрипа двери. Белое пятно умеет и игнорировать удары молний. Может игнорировать свет. Но оно не может игнорировать то, что не следует какому-то образцу. Оно должно обращать внимание на такие явления. Я посылаю ему сигналы, которые все время изменяются. Это означает, что сигналы испускают живые существа. Непрерывные, разнообразные сигналы, и слишком мощные для этой дьявольской штуки.

— Слишком мощные? — с сомнением повторила Эллен.

— Вы прикасаетесь к человеку, чтобы привлечь его внимание. Если вы прикасаетесь к нему слишком сильно, это уже не прикосновение, а удар, который может сбить его с ног. Именно так я и делаю с этой тварью. Я даю мощные сигналы, которые пятно не может игнорировать. Для него это, должно быть, то же самое, что звон тысячи колоколов, даже хуже. И мы должны не прекращать этот сигнал. При этом нельзя повторяться, иначе тварь может привыкнуть к устойчивой схеме.

— Я буду говорить с ним по-французски, — сказала Эллен. — Но мне кажется, переносная рация не может быть слишком мощной…

— Я подсоединил ее к энергопитанию машины, — объяснил ей Борден. — Джерри настроил рацию еще до того, как начал читать поэзию. Так что сигналы достаточно мощные.

Когда наступила ночь, и использование солнечных зеркал стало явно невозможным, Борден повел машину по шоссе туда, где прежде лежало белое пятно. Рация непрерывно посылала вокруг радиоволны.

— Ля журти эт ля сигэйл, — сказала Эллен по-французски с ужасным произношением ученицы второго класса.

Борден с трудом узнал в ее словах все того же Шекспира.

Они достигли края пустыни, за которым лежала сырая земля оазиса, когда-то бывшая центром здешней цивилизации. Борден вздохнул и тронул машину к пустым, освобожденным строениям чужого города.

— Эту цивилизацию стоит изучить, — сказал он.

Они продолжали ехать вперед и вперед, ведя бесконечную беседу об особенностях местной расы, перемежая ее со «Сказками матушки Гусыни» и случайными обрывками воспоминаний из древней истории, греческой и римской мифологии, а так же о том, как нужно кормить и ухаживать за домашними кошками.

Когда наступил рассвет, Борден продолжал хрипло бормотать в микрофон, не выпуская тварь впереди из поля зрения. Она не переставала корчиться и время от времени начинала конвульсивно биться, безумно мечась из стороны в сторону и путаясь в шпилях домов и верхушках широких крытых мостов, которые с грохотом обрушивались.

Взошло солнце, и у твари появилась возможность напасть на них с испепеляющим лучом, но она даже не подумала об этом. Она продолжала корчиться и трястись. Эллен глядела на нее глазами, полными ненависти.

— Она ведет себя, как сумасшедшая, — с отвращением заметила она.

— Может, так и есть, — сказал Борден. — По крайней мере, она устала. Но мы тоже устали. — Он сказал в микрофон. — Вероятно, ты не понимаешь, о чем я говорю, но зато прекрасно понимаешь, что хочешь отдохнуть. Так вот, я не дам тебе отдыхать.

И он передал микрофон Джерри, который вдруг вспомнил речь Спартака перед гладиаторами.

Но горы живого желе были уже страшно утомлены и дрожали явно с усилием. Постепенно их дрожь все слабела и слабела, пока вовсе не прекратилась.

— Мне кажется, оно умерло, сэр, — сказал Джерри.

Борден выключил рацию и тут же снова включил. Ужасное, величиной с половину кубической мили желейное существо даже не вздрогнуло.

— Абракадабра, — сухо сказал Борден. — Фокус-покус, э плюрибус унум.

Никаких признаков жизни. Борден продолжал мрачно следить за ней, но к полудню стало заметно, что масса еще недавно живого вещества начала изменяться. Она разжижалась. По ее глянцевым бокам потекли ручейки, становившиеся все больше. Они текли в пустыню, где должны были непременно высохнуть.

Не думаю, что нам захочется быть поблизости несколько следующих недель, — с отвращением сказал Борден. — Давайте вернемся на корабль.

И тут Эллен впервые за последние дни вспомнила о Сэттелле.

— А как же Сэттелл? — спросила она.

— Мы опередили его по пути сюда, — мрачно ответил Борден. — Но думаю, что он едет сюда. Он наверняка захочет удостовериться в нашей гибели. Поскольку он не знает, что такое белое пятно, то, мне кажется, он посчитает, что нам или окажут помощь, или убьют. Если он доберется сюда и увидит, что мы не стали друзьями с белым пятном, он будет уверен, что мы мертвы. Тогда он поедет обратно к кораблю. Думаю, мы встретим его на шоссе.

Так и случилось. На второй день обратного пути они увидели автомобиль Сэттелла, едущий им навстречу, поскольку золотистый металл хорошо отражал солнечные лучи.

Джерри тут же завел машину за ближайшую дюну, и они с Борденом залегли на вершине. Сэттелл мчался со скоростью сто пятьдесят миль в час, поднимая позади длинный шлейф песка.

Борден и Джерри выстрелили одновременно тонкими лучами пламени из золотистых ружей. Машина Сэттелла промчалась мимо них, но тут по ее колесам, которые были вовсе не похожи на колеса, ударил луч пламени, и они разлетелись в пыль. Машина пошла юзом, трижды перевернулась и остановилась.

Овальное ветровое стекло откинулось в сторону, и через него выполз Сэттелл. В руках у него оказалось золотистое ружье. Должно быть, он потратил много времени, разыскивая его в разрушенных фортах. Размахивая им, он побежал к дюне, вопя от ненависти. Потом остановился.

Его ружье выстрелило, но луч оказался очень коротким и поджег пустыню прямо перед ним. И Сэттелл рухнул ничком в пламя.

Когда полетный журнал и карты звездного неба нашлись в машине Сэттелла, Борден и Джерри разом вздохнули с громадным облегчением.

Прошло больше месяца, прежде чем «Даная», отремонтированная, заправленная топливом и загруженная продуктами, выращенными Эллен, осторожно зависла над тем местом, где было прежде белое пятно. Борден бережно опустил корабль на центральную площадь города, который некогда являлся центром здешней цивилизации.

Все трое провели целый день, осматривая город. Они нашли предметы, назначение которых не смогли понять, предметы, вызвавшие у них улыбку, и предметы просто изумительные. Любая цивилизация делает одни открытия и проходит мимо других, и мечтает о третьих, которые другие цивилизации считают сами собой разумеющимися. В здешнем мире можно было найти много полезного, когда сюда прилетят исследователи.

— Мне кажется, — сказала Эллен мужу, — ты уже хочешь вернуться сюда.

Борден согласно кивнул.

— Восемнадцать тысяч квадратных миль оазиса — и никаких туземцев, — сказал он. — Это же замечательное место, где можно жить и изучать город и здешнюю цивилизацию. У ней есть чему поучиться. А ты станешь возражать?

Эллен рассмеялась и протянула руку, в которой были семена.

— Я посадила почти все наши семена, — сказала она, — так что, когда мы прилетим обратно, здесь будет масса земных растений.

— А что думаешь ты, Джерри? — спросил Борден.

— Есть одна девушка… — робко сказал Джерри. — Если я смогу набрать группу, чтобы создать здесь колонию, то я, наверное, вернусь.

— Значит, мы все вернемся, — подытожил Борден. — И в следующий раз привезем сюда с полюса наших пушистых приятелей, и прочувствуем, наконец, что значит спокойно жить и работать.

А затем «Даная» поднялась к звездам и взяла курс домой.

(Startling Stories, 1955, Summer)