Чужие звёзды

ГЛАВА I Нападение из ниоткуда

Звезды возникли со всех сторон с внезапностью и неистовством катастрофы. «Маринта», разбитая и покореженная, выскочила из гиперпространства в обычный космос на бешеной скорости летучей мыши, несущейся из Ада.

Одна сторона корабля была перекошена, словно ее распирало изнутри гигантское давление. Атмосферный стабилизатор был оторван, и на его месте зияла дыра.

Лон Хауэл посмотрел на громадный круг, грациозно плывущий в космосе в окружении своей планетарной семьи. Это было желтое светило типа Солнца, вот только у него было кольцо, говорящее о том, что в древности какая-то планета потерпела катастрофу в пределах Роше и разлетелась на куски.

Недалеко от «Маринты» была зеленая планета. Но где-то летел другой корабль, напоминающий слизняка, размерами поменьше «Маринты», который без всяких причин, вероятности и даже возможности напал на земное судно с бессмысленной яростью возле желтой планеты за много-много световых лет отсюда, возле Крабовидной Туманности. Нападение казалось тем более нелепым, так как было давно доказано, что во всей Галактике не было расы, которой могли опасаться люди.

Но эта другая раса все же появилась. Корабль, похожий на отвратительного слизняка, не только без предупреждения напал на «Маринту», но и первый же свой залп обрушил на кораблик-разведчик, повредив ему стабилизатор. И, что хуже всего, когда Лон машинально бросил корабль в гиперпространство, слизняк-агрессор сумел последовать за ним.

Он тоже пошел в гиперпространство, и впервые за всю историю исследований космоса метеоритные датчики зазвенели сигналом тревоги, в то время как земной корабль несся в пустоте со скоростью в двести раз быстрее скорости света.

Корабль-слизняк следовал с той же скоростью и по тому же курсу. Он сумел преследовать их даже в гиперпространстве. Он не мог по чистой случайности оставаться на расстоянии четверти миллиона миль при скорости почти в два миллиарда миль в секунду. Он их явно преследовал.

Лон Хауэл сначала не поверил этому. Он попытался сменить направление — в гиперпространстве-то! Но это не помогло. Тогда он попробовал оторваться от своего свирепого преследователя и, рискуя перегрузить двигатель, добавил еще сорок световых скоростей сверх безопасного минимума. Преследователь сделал то же самое, и, когда Лон понял, к чему это приведет, у него посерело лицо.

Путешествовать в гиперпространстве тяжело само по себе. Но лететь в нем неделю, зная, что за вами гонится враг — враг, с которым невозможно бороться, трудно вдвойне. А кажущийся бесконечным полет, во время которого становится очевидно, что преследователь издевательски воздерживается от вашего уничтожения, чтобы вы привели его к вашей родной планете, которая будет фактически беззащитна против него — тяжелее десятикратно.

Таким образом, Лон Хауэл вышел из гиперпространства, и взорвавшиеся вокруг звезды показали, что он в обычном космосе. Он досчитал до двух, мельком заметив солнце с кольцом и зеленую планету неподалеку, а затем снова ткнул в кнопку, возвращаясь в гиперпространство.

Где-то на мгновение вспыхнула электрическая дуга, в машинном отделении кто-то закричал — и ничего больше. Вспышка исчезла, оставив в воздухе вонь сгоревшей изоляции, которую тут же ликвидировал очиститель воздуха. «Маринта» по-прежнему была в обычном космосе, и ее окружали две… нет, три… нет, целых четыре планеты.

В рубку управления быстро вошла Кэрил.

— Ускоритель помер, Лон. Скачок напряжения, когда ты включил его, ударил его в самое сердце.

— Это был единственный способ смыться, — яростно ответил Лон. — Мы могли бы быть уже далеко. Не знаю, насколько чувствительны датчики у этого слизняка… — Они назвали корабль преследователя по его форме, поскольку другой информацией не обладали, кроме той, что он враг и хочет их уничтожить. — Но его датчики все равно не помогут, пока пилот не вывел корабль из гиперпространства. Я рассчитывал, что за эти секунды успею взять новое направление, прежде чем он засечет нас.

Кэрил кивнула. Как только они поняли, что преследователь ждет, пока они приведут его к планете, с которой прилетела «Маринта», они стали тщательно планировать каждый маневр. В обычном космосе даже двухсекундная задержка могла стать решающей.

— Мы должны уничтожить карты звездного неба, — холодно продолжал Лон. — И установить бомбы, чтобы в любой момент разнести «Маринту» на атомы. Как только они поймут, что мы не летим домой, они прекратят игру и захватят нас. Разумеется, мы должны умереть до этого, чтобы не выдать никакую информацию. Начинай уничтожать все наши навигационные материалы. Собери все. Я собираюсь отправиться вон к той планете. Если мы успеем сесть на нее, у нас будет время, чтобы починить ускоритель и нырнуть в гиперпространство, прежде чем они отыщут нас. Судя по цвету атмосферы и составу солнечного излучения, на планете должен быть кислород.

Пока он говорил, «Маринта» уже неслась на планетарных двигателях к зеленому миру. Кэрил кивнула и вышла из рубки. У них не было времени распускать нюни.

«Маринта» была одним из сотен разведчиков, посланных с Земли в дальний космос. Человечество уверенно расширяло сферу своего жизненного пространства. Вернулись дни романтических путешествий и открытий. Открыв способ летать быстрее света, люди смогли покинуть Солнечную систему. А открытие Метьюсоном основ патогенности уничтожило страх заразиться чужими микроорганизмами.

Раскрытие тайны Погибшей Расы, казалось, гарантировало, что у Человечества не может быть врагов — потому что раса, предшествующая Человечеству, явно была культурой, распространившейся по Галактике, и она погибла по внутренним причинам, не оставив в живых своих потенциальных врагов. Так это казалось.

Человечество посылало корабли во всех направлениях, изучая и расселяясь по Галактике, в которой ожидали их прибытия около трехсот-четырехсот миллионов пригодных для жизни планет. Кто угодно мог купить яхту или колонистский корабль и найти себе планету, ожидающую заселения. Но «Маринта» нашла врага. Потому что любая раса, которая умела летать в гиперпространстве, была потенциальным врагом Человечества.

По кораблю разнесся запах горелого, когда Кэрол принялась сжигать звездные карты и навигационные записи. Очиститель воздуха отважно боролся с этой вонью. Запах слабел, но тут же усиливался, когда новые порции бумаги попадали в высокотемпературный тигель. Сжигать приходилось все, потому что надежд на победу не оставалось. «Маринта» была практически безоружна.

Высокотемпературные лучи годились лишь на то, чтобы уничтожить растительность вокруг места посадки в чужом мире. Личное оружие должно быть на борту любого корабля. Но самым опасным на корабле было устаревшее огнестрельное оружие, стреляющее пулями размером с мизинец. А усыпляющие пистолеты были надежной защитой от любых форм дикой жизни не больше слона.

Так что «Маринта» была обречена. Только если она сумеет сесть где-нибудь на планете, тогда появится слабая, очень слабая надежда сохранить жизнь четырех человек на борту. Но у них был долг превыше сохранения собственной жизни.

Если кто-то из них будет захвачен живым, или даже мертвым, то из него возможно будет добыть информацию, из которой вражеская раса сумеет узнать местонахождение Земли, и это будет формой измены, настолько чудовищной, что у нее нет даже названия. Лон и не думал искать способ спасти свою собственную жизнь, жизнь Кэрол или любого другого из них. Он не собирался идти ни на какой компромисс.

Но если Земля не получит предупреждение, то может подвергнуться внезапному нападению. У корабля-слизняка было оружие, о каком Человечество и не мечтало. Луч, от которого один борт созданного из сплава бериллия земного корабля был смят, как мокрая бумага. Если бы последовал второй удар, то корпус был бы пробит насквозь, корабль бы лишился воздуха и экипаж погиб, оставив врагам неповрежденные приборы и записи. Такой луч был не только неизвестен на Земле — люди даже теоретически не предполагали о его существовании.

Оружия, которое могло вырвать стабилизатор, продырявить корпус и уничтожить попутно спасательную шлюпку, не существовало на Земле даже в проектах. Это были не обычные ракеты, а нечто новенькое. Предупрежденное Человечество могло бы начать готовиться к войне. Но если его не предупредить, оно будет беззащитно.

Поэтому Лон и направил «Маринту» к зеленой планете. Он пытался не питать при этом никаких надежд, но так трудно было удержаться.

Через одну пятидесятую долю секунды корабль-слизняк должен выскочить в обычный космос в том месте, где отказал ускоритель «Маринты». Должно пройти несколько секунд, прежде чем он сориентируется и прощупает окружающее пространство своими датчиками. В самом крайнем случае. На это должно уйти не меньше пяти секунд. А за это время «Маринта» пролетит десятую часть миллиона миль.

Их собственные противометеоритные датчики не смогли бы прощупать пространство на таком расстоянии.

Лон лихорадочно размышлял. Если бы успеть за это время совершить посадку. Если бы суметь спрятать корабль под водой или в высокой растительности! Если бы как-то ухитриться спрятаться на планете от преследователей, от которых они не сумели уйти в космосе, тогда бы команда «Маринты» могла что-то придумать, чтобы победить и уничтожить корабль-слизняк или хотя бы как-то отправить на Землю известия о его существовании.

Диск зеленой планеты рос с каждый мигом. Лон мчался со всем ускорением, на какое был способен корабль. Он уже видел синий океан и полярные ледяные покровы. Он видел облака, напоминающие белые капли, которые скрыли часть зеленой суши и синего океана. Круглый лик планеты почти заполнил собой передний экран, но скорость корабля была так велика, что он не сумел бы вовремя затормозить, и вынужден был обогнуть планету и сесть на противоположном ее полушарии.

Положив яхту на нужный курс, Лон начал торможение. Для такой посадки нужны точные вычисления, но Лон не собирался садиться на заранее приготовленном космодроме. Ему подойдет любое место на противоположной стороне диска в десять тысяч миль величиной. Скорость падала, и в Лоне уже проснулась надежда.

И тут пронзительно завопил сигнал тревоги.

Лон стиснул зубы, отбросил все необоснованные и неосуществимые теперь планы выживания и резко бросил «Маринту» вниз. Корабль понесся к лику планеты с сокрушительным ускорением, втиснувшим Лона в пилотское кресло.

Он чуть-чуть изменил курс, направляясь туда, где океан казался очень глубоким. Корабль врезался в атмосферу на космической скорости. Если «Маринта» не разобьется и не выпадет на землю в виду дождя из расплавленных металлических капель, то она должна уйти в глубину неизведанного моря, и корабль-слизняк никогда не сумеет определить ее местонахождение или вытащить на поверхность.

Кэрил появилась в дверях и с трудом пересекла рубку.

— Нет никаких шансов, Лон? — спросила она, задыхаясь от напряжения, потому что ей приходилось бороться с возросшим при ускорении тяготением.

— Шансов нет, — коротко бросил ей Лон. — Прости. — Затем он добавил: — Прости, что не могу вернуть тебя на Землю…

Что-то пылающее пронеслось мимо корпуса «Маринты». Это было почти попадание — они промахнулись лишь на пару футов. Второй, третий и четвертый удар — и все пролетели мимо с одной стороны.

— Они пытаются заставить нас повернуть, — очень спокойно сказал Лон. — Мы можем уйти в океан, и они понимают это. Они не хотят ударить прямо по корпусу из страха уничтожить нужные им данные. Но мы не свернем, даже если они разнесут нас на куски.

Он включил задний видеоэкран. Корабль-слизняк был еще так далеко позади, что оставался невидимым. Но он без сомнения летел за ними. Пока Лон разглядывал экран, появился тоненький лучик пламени, которое, очевидно, окутало корабль. «Маринта» задрожала и принялась раскачиваться.

Еще несколько выстрелов пролетели мимо. «Маринта» содрогалась после каждого из них, но по-прежнему мчалась к планете, и теперь уже было невозможно избежать катастрофы. Потом двигатели смолкли и ускорение исчезло. Лон протянул руку и обнял Кэрил за талию.

— Нам просто не повезло, — мрачно сказал Лон. — Я люблю тебя, Кэрил. Ты ведь найдешь меня там, после смерти?

Кэрил поцеловала его, лицо ее было бледно. Рядом промелькнула очередная вспышка. Корабль несся, кувыркаясь, к зеленой планете. Она была уже такая громадная на вращающемся экране, что они видели лишь часть диска, совсем рядом, и они падали на него.

— Осталось миль восемьсот, — сказал Лон. — Прежде, чем приборы вышли из строя, они показывали скорость в сто двенадцать миль в секунду. — Затем он крикнул: — Держись!

Поверхность планеты, на которую они упали, внезапно вспыхнула под кораблем ярким пламенем. Это воздух, сжатый от их падения, мгновенно раскалился до голубовато-белого состояния.

ГЛАВА II Смерть с неба

Они ничего не чувствовали. Они ждали, что вылетят внешние люки и в корабль ворвется раскаленный чуть ли не до солнечной температуры огонь, который уничтожит все, прежде чем они ощутят его.

Но ничего не произошло — вообще ничего. Пламя исчезло. Они почувствовали невесомость, как при свободном падении, головокружение и невольный, панический страх, который люди унаследовали от своих предков еще от самой Погибшей Расы.

Исчезновение пламени указывало на то, что падение их замедлилось — но это было невозможно. Ничто извне не могло бы затормозить падение корабля, не разрушив его корпус и не убив экипаж.

Воздух свистел за бортом полумертвой «Маринты». Сначала свист был тончайшим, и от него болели уши, потом он стал визгом, затем стоном, который становился все более низким по тональности. Лону Хауэлу стало плохо от страха, когда он понял, что нечто извне замедляет их падение.

Он взглянул на экран. «Маринта» вращалась. Внизу промелькнула зеленая поверхность планеты, затем изогнутый горизонт, небо, начинающее голубеть между тающими звездами. И тут же на небе сверкнули молнии, метившиеся в «Маринту», но остановленные атмосферой.

А снизу надвигалась поверхность планеты. Они не попали бы в морские глубины. Не ударились бы даже об отмель вдоль континентальной береговой линии. Лон стиснул кулаки. Нет, они нацелились на сушу. И, без всяких причин и вопреки всем вероятностям, они спускались быстро, почти стремительно, но все же не падали камнем.

Когда горы были еще едва заметными бугорками, они беспорядочно падали. Но теперь, когда горный хребет оказался на одном уровне с ними, они спускались вниз лишь немногим быстрее, чем на парашюте. Но они не чувствовали никакого торможения. У них по-прежнему было ощущение свободного падения.

Затем снизу поднялись деревья, чтобы принять удар на себя, и «Маринта» врезалась в гущу ветвей и листьев, подпрыгнула, пронзила группу тонких стволов и ударилась о землю, упала и затихла.

Когда полет закончился, Лон прижимал к себе Кэрил, пытаясь использовать себя вместо подушки. И ему повезло. Голова зазвенела от заключительного удара корабля о землю, но Кэрил осталась цела.

Невзирая на головокружение, он поднялся на ноги.

— Все быстро отсюда! Если это слизняк поддерживал нас какими-то притягивающими лучами сверху, не дав кораблю разбиться, то они вот-вот начнут ловить нас, как рыбу! Быстрее наружу!

Выкрикнув это, он двинулся из рубки, помогая Кэрил и не обращая внимания на струйку крови, текущую у него по щеке. Все четверо, составляющие команду «Маринты», побежали к внешнему люку.

Кэрил первая выскочила из люка — теперь, когда «Маринта» лежала на боку, он был на верху корпуса. Оттуда она спрыгнула на землю и помогла спуститься остальным. Первым был Бертон, охотник на крупную дичь и инженер в их частной экспедиции. За ним шел ее отец, знаменитый на Земле биолог, но в этом полете исполняющий одновременно обязанности повара.

Они были в синяках и ссадинах и все еще не верили, что остались живы. Но они по команде выскочили из корабля, а Лон, найдя кое-какое оружие, догнал их, когда они уже были в джунглях, почти совсем скрывших корабль.

И опять-таки ничего не происходило. Они бежали, задыхаясь и спотыкаясь, пока не отошли на милю от корабля. Там они остановились, пытаясь отдышаться. Лон раздал им ультразвуковые пистолеты, а Бертону протянул пистолет, стреляющий раскаленными лучами, с помощью которого можно было легко разжечь костер. Это было все их вооружение.

Они убежали из «Маринты», потому что не верили, что она может просто так, с выключенными двигателями, замедлить полет. Теперь они глядели, ожидая, как разбитый, зияющий пробоинами корпус поднимется над джунглями и улетит в небо. Человеческая наука утверждала, что такие притягивающие лучи невозможны, но ведь что-то же замедлило их падение!

Но корабль лежал неподвижно. Они стояли в джунглях, почти лишенных подлеска. У большинства деревьев были прямые стволы, из которых росли ветви, а из тех, в свою очередь тоже росли ветви, спускавшиеся к земле и укоренившиеся в ней, чтобы питаться самостоятельно.

Не было ни птиц, ни насекомых, но словно из ниоткуда доносилось какое-то мелодичное жужжание, создававшее фоновый шум и нарушающее абсолютную тишину.

Лон перестал пялиться в сторону корабля и взглянул на небо. Там не было никаких признаков корабля, напавшего на них и неотступно преследовавшего их несколько тысяч парсеков, но не полетевшего за ними в атмосферу.

— Странно, — сказал он, нахмурившись. — Разумеется, наши друзья не могли побояться последовать за нами. Но что им мешает?

— Они могли решить, что это наша родная планета, — задумчиво ответил Бертон. — Вы хоть знаете, что это за система, Лон? Могут они здесь найти земную колонию? А может, они увидели города? Как вы думаете, здесь живут люди?

Лон покачал головой.

— Существуют лишь несколько десятков колонизованных планет, где люди живут в поселках с населением больше тысячи. По теории вероятности, миллиард к одному, что здесь имеется хотя бы единственная плантация.

— Что же замедлило наше падение, Лон? — спросил отец Кэрил. — Ведь это же сделали не вы? Мы на всех парах ринулись в атмосферу. Вы явно хотели разбить корабль вдребезги, разве не так?

— Мы летели со скоростью сто двенадцать миль в секунду, — кратко ответил Лон. — Большинство метеоров влетает в земную атмосферу со скоростью сорок пять миль в секунду. Мы должны были сгореть еще в воздухе, а если бы что от нас и осталось, то оно должно было упасть в океан вон в той стороне. — Он ткнул большим пальцем в горизонт. — Мы все понимали, что гораздо важнее не дать им сведений о Земле, чем спасти свою жизнь.

— Все так, — согласился отец Кэрил.

— На переднем экране появилось пламя, — добавил Лон, — но почти сразу же исчезло, когда наше падение стало замедляться. Я подумал, что это корабль-слизняк каким-то образом сдерживает нас.

— Может, они не в силах поднять «Маринту», потому что притягивающий луч не действует в атмосфере, — предположил Бертон. — Или она слишком тяжела для них.

— На это есть два возражения, — сказал ему Лон. — Во-первых, он буквально за секунды снизил нашу скорость со ста миль в секунду почти до ноля, на что потребовалось бы гораздо больше мощности, чем просто поднять корабль с поверхности планеты. Во-вторых, он работал в атмосфере. Мы падали уже в атмосфере, когда началось замедление.

Планета, возле которой судно-слизняк напало на нас, — тихо сказал отец Кэрил, — была с атмосферой из хлора. Там была желтая растительность, а звезда — белый карлик. Возможно, они не приземляются, потому что у них нет оборудования для работ в кислородной атмосфере?

— Вряд ли, — ответил Лон. — Здесь подошел бы любой скафандр.

— А может, наше падение затормозило что-то, находящееся на планете, — предположила Кэрил. — И они увидели это, когда последовали за нами. Возможно, они заметили, как что-то воздействует на их корабль, поэтому они быстро улетели. Так поступили бы мы сами, если бы смогли, когда на нас напал этот слизняк. По крайней мере, мы попытались.

Лон, моргая, уставился на нее. Время от времени Кэрил поражала его, проявляя недюжинный ум, вот как сейчас, но это не влияло на его отношение к ней.

— В этом что-то есть, — поразмыслив, сказал Лон. — Если слизняк ринулся следом за нами и столкнулся с чем-то, чего существа, управляющие им, не смогли понять, то они должны были отступить, опасаясь разбиться.

— Но что это было? И что они сделают теперь? Будут летать вокруг планеты, ожидая, пока мы не поднимемся в космос? Они попытаются найти нас и уничтожить? Но в любом случае, если ты прав, то у нас появился шанс выжить.

— И что мы можем сделать? — спросил отец Кэрил.

— Много чего, — спокойно ответил Лон. — Весь Род Человеческий разлетелся по Галактике так, словно это лужайки для пикника. Никто не думает об опасностях. Никто понятия не имеет, что любой корабль может подвергнуться нападению. Но кто бы или что бы ни находилось на корабле-слизняке, оно опасно и против него нам нужно оружие, потому что мы им не нравимся. Мы не нравимся им настолько сильно, что они напали на нас и теперь гонятся за нами, рассчитывая таким образом найти нашу родную планету и уничтожить ее. То же самое они сделают с любым другим земным кораблем, на который натолкнутся. В следующий раз они могут добиться успеха — и Земля станет им легкой добычей. Мы должны непременно предупредить об этом Землю. И если это будет стоить нам жизней, то это будет еще очень дешево.

— Я был в машинном отделении, — хмуро заявил Бертон, — когда что-то пробило корпус и нанесло удар по главному двигателю. Оно прошло буквально в дюймах от меня, и я едва успел выскочить и захлопнуть дверь, прежде чем из машинного улетучился весь воздух. Но я успел заметить, что двигатель разбит. Он стал даже не грудой обломков. Он частично расплавлен, а частично просто расплескан. Его невозможно починить. Нам нужен новый двигатель, если мы не хотим лететь до Земли тысячи лет.

— Ускоритель тоже накрылся, — с несчастным видом сказала Кэрил. — В нем пробоина. Мы могли бы починить его, но…

— Я понимаю необходимость предупредить Землю, Лон,

— сказал отец Кэрил, — но не вижу никакой, даже призрачной возможности сделать это.

— Я тоже, — кивнул Лон. — Но мы обязаны сделать это.

Внезапно что-то появилось высоко в небе. У него были машущие крылья. Бертон прищурился. Все уставились вверх. Конечно, это не было кораблем-слизняком. Атмосфера была слегка мутной, и они не могли точно определить, было ли это чем-то маленьким, медленно летящим неподалеку, или, напротив, большим, и стремительно несущимся вдалеке.

— Это может быть каким-то животным, — сказал Бертон. — Естественно, оно направилось бы сюда. Мы пока что не знаем, что здесь за существа. На Спике Четыре, например, есть летающие хищники…

— А это может быть аэроплан? — с тревогой спросила Кэрил.

Бертон пожал плечами.

— Несколько дней назад, — хмуро ответил он, — я улыбнулся бы, видя такое невежество, Кэрил. Но теперь просто не знаю.

Казалось, всего лишь недавно имелись полные доказательства того, что во всей Галактике нет никакой разумной расы, кроме Человека. Теперь появилась раса, живущая на планете с хлорной атмосферой где-то возле Крабовидной Туманности. Но шансы против обнаружения еще одной нечеловеческой цивилизации оставались громадными, а существа, дышащие хлором, не станут строить колонию на планете желтого солнца.

— Мы никак не можем узнать, что это за существо, — сказал Лон. — Просто это что-то с крыльями. Но какое-то чувство подсказывает мне, что на этой планете есть нечто необычное, что или убьет нас, или поможет. Мне кажется, мы должны попытаться найти это как можно быстрее. Мы должны послать предупреждение на Землю, и у нас мало времени.

Четыре человека не могут быть мощным отрядом. Они были уставшими до предела. На них была только та одежда, которую они носили на «Маринте», плюс ручное оружие, которое успел прихватить Лон.

Их корабль был разбит и не подлежал ремонту, к тому же он не мог противостоять кораблю-слизняку, который, по-видимому, летал где-то за пределами атмосферы. Они не имели возможности связаться с Землей, находящейся за сотни световых лет отсюда.

— Не существует никакого естественного силового поля, — упрямо повторил Лон, — которое не дало бы нам разбиться вдребезги. Вся земная наука тоже понятия о таком не имеет. Но что-то же это сделало. Мы должны узнать, кто или что спасло нас и попытаться заключить с ними сделку, чтобы предупредить Землю о дышащих хлором маньяках на слизняке и их стремлении убивать все подряд.

Отец Кэрил внезапно на что-то указал. Что-то летело вниз прямо с неба. Что-то очень маленькое, меньше «Маринты», меньше даже разбитой спасательной шлюпки «Маринты». Оно было едва ли больше человеческого тела.

Едва ли его можно было легко заметить, если бы не две вещи. Во-первых, оно не падало стремительно, как камень, с увеличивающейся скоростью, а спускалось плавно, хотя и быстро.

А во-вторых, за ним тянулся след, похожий на дым ракетного двигателя. Вот только этот дым был желтым. Дым интенсивно вылетал из спускающейся штуковины, словно изо всех сил пытавшейся набрать скорость.

Лон смотрел — и что-то щелкнуло у него в голове. Он вспомнил историю древних войн и ранних межпланетных полетов.

— Бежим отсюда! — внезапно рявкнул он. — На другую сторону холма! Быстро!

Он чуть ли не потащил остальных за собой волоком. Зараженные его торопливостью, они перебрались через гребень холма и побежали вниз по противоположному склону, огибая тонкие деревца. И тут раздался взрыв.

Земля ударила их снизу в ноги, так сильно, что все подлетели. Над гребнем холма возникла вспышка света, такая яркая, что деревья озарились неестественным освещением.

Через несколько секунд раздался рев — а с ним пришел чудовищный шквал ветра. Ветки и листья взлетели в воздух, комья земли и камешки ударили по бегущим людям. Кэрил повернула к Лону испуганное лицо. Все вокруг трещало, скрипело и рушилось. Они остановились. Теперь все поняли, что это было, и инстинктивно обернулись назад.

Они увидели ужасное облако, летящее вверх. Оно взмыло к небу и стало расползаться наверху, становясь похожей на пальму. У облака был тонкий ствол и расширяющаяся закругленная шапка. Только один вид взрыва может создать такую пальму высотой в десять миль.

— Нужно определить направление ветра, — очень спокойно сказал Лон. — Сейчас пойдет радиоактивный дождь, и мы же не хотим попасть под него.

Все стояли молча. Они не должны были остаться в живых. Прежде всего, они должны были сгореть вместе с «Маринтой» во время падения на планету. В любом случае, они должны были погибнуть, когда корабль ударился о поверхность. И, конечно же, они должны были находиться возле корабля, пытаясь спасти уцелевшие после крушения вещи, когда существа с корабля-слизняка — а в этом никто не сомневался, — пустили управляемую ракету с атомной боеголовкой, которая взорвалась так близко от земного корабля, что «Маринта» теперь летит в верхних слоях стратосферы в виде металлического пара.

И даже на таком расстоянии они должны были получить смертельную дозу радиации, если бы не спрятались по другую сторону холма.

— Ветер дует в сторону океана, — сказал, наконец, Лон. — Но мы все равно должны уходить отсюда. Наши приятели наверху, скорее всего, решат, что мы мертвы, но могут спуститься, чтобы убедиться в этом наверняка.

Затем он замолчал. Вокруг было тихо, очень-очень тихо. Все было поразительно мирно и спокойно. Весь мир вокруг них был жестоко, ужасающе тих и безмолвен.

А затем, внезапно, возникло на грани слышимости мелодичное жужжание. Оно казалось фоновым шумом и шло со всех сторон. Ничего подобного они не слышали, но этот звук нарушал зловещую тишину. Он начался сразу, мгновенно, словно кто-то щелкнул выключателем.

А через полчаса они увидели в небе самолет.

ГЛАВА III Экипаж

Они уходили подальше от оставленного бомбой кратера, направляясь к находившейся неподалеку горной цепи. Там должна быть река и наверняка какая-то животная жизнь.

Теперь им нужно было подумать о том, как выжить здесь продолжительное время, а у них не было с собой ничего необходимого даже в самых благоприятных условиях. На них была легкая одежда, подходящая для помещений с кондиционерами «Маринты». У них были усыпляющие пистолеты, но не было ни инструментов, ни приборов для наблюдения.

Сила тяжести на планете была, казалось, чуть больше земной, но они не были уверены в этом. Они так долго пробыли при искусственном тяготении на «Маринте», так что даже тяжесть на Земле могла показаться им непривычной.

Но воздух здесь был вполне удовлетворительный, каким и являлся на каждой третьей планете солнца типа Соль. Присутствовали в нем различие ароматы. Иногда странные, но большей частью знакомые, просто ароматы растительности, как в нехоженых уголках Земли. И это тоже было обычным делом.

С похожим спектром солнечного излучения и одинаковым набором элементов в коре планеты, неизбежно должны возникнуть и подобные органические соединения. Например, хлорофилл. Здешняя растительность была зеленой, а зеленой ее делает хлорофилл, поглощающий солнечный свет и производящий из него крахмалы, сахар и целлюлозу.

Органическая химия звездных систем типа Соль подобна во всех уголках Галактики. Иначе и быть не может. Так что здесь должна существовать еда. Но некоторые растения на Земле ядовиты, а также животные, главным образом рыбы, так что это может быть проблемой.

Но это уж было задачей отца Кэрил. Он осматривал глыбы, похожие на орехи, но размером с бейсбольный мяч, висящие на ветках деревьев с листьями, напоминающими папоротник, когда Кэрил закричала:

— Смотрите! Самолет!

Лон Хауэл моментально повернулся. Это действительно был самолет. Но весьма странный самолет. У него не было заметно характерного металлического блеска. И он явно не стремился достичь высоких скоростей. Он был приятной формы, но крылья на его фюзеляже были слишком уж маленькими, примерно в такой же пропорции, как плавники земных рыб.

И скорость его была невысокой. В отличие от земных самолетов, этот, казалось, неподвижно висел в небе, словно слишком короткие крылья с трудом поддерживали его. В общем, этот самолет производил весьма противоречивое впечатление.

Он был достаточно близко, так что можно было определить его размеры — футов в тридцать длиной, при размахе крыльев в десять футов. Причем крылья были весьма не широкими. Но фюзеляж достаточно большим, чтобы внутри могли сидеть рядом два человека, и, вероятно, таких рядов сидений было там несколько.

Он направлялся в их сторону, рыская в поисках восходящих воздушных потоков, как земные планеры. И находился он в четверти мили, футов на двести выше верхушек деревьев. Пока они глядели на него, он подлетел к месту, где взорвалась бомба.

— Как вы думаете, корабль-слизняк сел на планету, и эти существа — с него? — прошептала Кэрил.

— Тогда они бы не полетели над радиоактивной территорией, — медленно проговорил Лон. — Они управляли ракетой и, несомненно, наблюдали за взрывом. Так что им сейчас там изучать?

Самолет с недоразвитыми крыльями стал подниматься вверх, пока не исчез в вышине. Следившие за его полетом люди молчали, пока он не скрылся из виду.

— Люди обследовали не меньше шестидесяти тысяч планет, — неприятным тоном сказал, наконец, Лон, — но нигде не встретили ни малейших признаков чужих цивилизаций. Ну, ладно, одну разумную расу мы можем найти, но чтобы сразу две!.. И одна из них умеет строить атмосферные самолеты, но понятия не имеет об атомных бомбах, а, осмотрев кратер, их самолет со страхом улетает прочь! — Помолчав, он сердито добавил: — Мы привели корабль-слизняк к планете со второй разумной расой — не специально, но мы сделали это! Существа-слизняки могут подумать, что это наша родная планета! Мы знаем, что они напали на нас без малейшего повода. Конечно же, они попытаются напасть на эту планету, когда вызовут себе подмогу. — Он стиснул и разжал кулаки. — И это тоже не принесет пользы Земле! Какой-нибудь другой исследовательский корабль рано или поздно наткнется на цивилизацию этих дышащих хлором! Раз эти существа умеют летать в гиперпространстве, они не ограничены одной звездной системой, так же, как и мы. Люди непременно столкнутся с ними. И что произойдет тогда?

— Было бы интересно узнать, — задумчиво сказал отец Кэрил, — почему они напали на нас. Живя в атмосферах, которые являются взаимно ядовитыми, мы с ними не можем мешать жизни друг друга. У нас с ними нет ничего, что могло бы извлечь пользу из войны. Почему же они напали на нас? Что они могли получить, уничтожив нас?

— Почему ласка убивает то, что ей не нужно? — мрачно спросил Лон. — Почему люди продолжали охотиться даже тогда, когда отпала в необходимости добывать охотой пропитание? Почему люди ловят в морях столько рыбы, сколько не смогут съесть? Почему они пускают собак преследовать лису? Почему мы вообще продолжаем охотиться, хотя бы с усыпляющими пистолетами и кинокамерами?

— Это довольно-таки пессимистичное заявление, Лон, — возразил Бертон. — Охота ведется ради спортивного азарта. Но никто не станет охотиться ради удовольствия, подвергая свою жизнь опасности. Если они считают, что охота на нас — это такой спорт, значит, они должны считать, что их оружие гораздо мощнее того, что можем создать мы.

— Но они ошибаются! — выкрикнул Лон. — Мы не воюем друг с другом уже несколько поколений. Но мы не утратили способности воевать, если понадобится! Кстати, самолет возвращается. Дай-ка мне лучевой пистолет, Кэрил!

В небе снова появился странный самолет с недоразвитыми крыльями. Он возвращался тем же курсом, которым летел к кратеру, созданному бомбой. Летел он ниже, всего лишь футов на сто над деревьями, но все с той же неторопливостью. Скорость была явно недостаточна, чтобы поддерживать его в воздухе, учитывая маленькую площадь крыльев. Он делал едва ли миль сорок в час.

Лон взял пистолет и направил раскаленный луч на кучу листвы неподалеку. Дым — густой, резко пахнущий дым, взвился вверх толстым столбом. Кэрил закашляла и отступила. Для человека неожиданное появление белого дыма было бы явно сигналом. Экипаж «Маринты» ждал, что самолет полетит к ним, чтобы узнать о причине этого сигнала. Люди даже вышли из-под крон деревьев на поляну.

Но самолет не отклонился от курса. Трудно было предположить, продолжает ли он свой полет из-за отсутствия интереса или потому, что цель его полета была слишком важна. На боку у него был ряд окон, и люди заметили в них какое-то движение. Их явно заметили находящиеся внутри. Но было невозможно увидеть с земли, кто находится в самолете.

Люди кричали и бешено махали руками. Самолет продолжал свой полет, спокойно скользя над вершинами деревьев. Он никуда не спешил, а спокойно летел, пока не исчез.

С его появления до исчезновения прошло не менее десяти минут. И люди все это время лелеяли надежду. Но они были шокированы тем, что он улетел, вообще не обратив на них внимание.

— Мне кажется, — несчастным голосом сказала Кэрил, — они считают, что все поблизости от взрыва должны быть мертвы.

Горящая листва перестала дымить. Лон поглядел на нее с угрюмым видом. Еще пару секунд светились тлеющие угольки, затем и они погасли. Практически, огонь горел, лишь пока растение жег высокотемпературный луч. Значит, в окружающей растительности было много сока, либо они специально подкачивали сок туда, где возникал огонь. В таких зарослях не могло возникнуть никакого лесного пожара.

— Их не волновал пожар в лесу, — мрачно сказал Лон. — Должно быть, они знали, что огонь потухнет сам. Но почему их не заинтересовало, по какой причине он вообще возник? Или они проинформируют кого-то другого, чтобы тот занялся расследованием?

Он поглядел туда, где исчез самолет, но увидел лишь густую, пышную растительность, поднимавшуюся на склонах и заполнявшую долины.

— Если здесь есть разумные существа, — сказал отец Кэрил, — то мы должны наладить с ними контакт и предупредить о том, с чем они могут столкнуться. Но как вступить с ними в контакт, если они игнорируют наши сигналы?

— Мы пойдем их искать, — буркнул Лон. — Они не могут быть далеко. Самолет делал не больше сорока миль в час, а появился здесь через полчаса после того, как упала бомба. Значит, он взлетел откуда-то не дальше двадцати миль. Конечно, мы понятия не имеем, куда здесь указывает компас, но, руководствуясь им, можем сохранять прямой маршрут. А с горы — вон той, что в трех милях отсюда, — мы должны без проблем обнаружить их аэродром.

— Вот уж они будут рады, — проворчал Бертон, — узнав, что мы привели сюда корабль-слизняк, который, вероятно, вернется не один и устроит охоту на них.

— Что же еще мы можем сделать? — спросил Лон. — Прятаться и пытаться спасти свои шкуры? Что?

Он пошел рядом с Кэрил. Вопрос о спасении своих шкур был риторическим. В некотором смысле, они были потерпевшими кораблекрушение — как в старинных романах. Но у потерпевших крушение не было причин для такого отчаяния, как у них. Потерпевшие кораблекрушение могли бы пытаться спасти если не себя, то хотя бы своих детей.

Однако, если они просто станут жить на этой безымянной планете, это несет такую опасность для остального Человечества, что если они не пошлют предупреждение, то будут не просто потерпевшими кораблекрушение, но и единственными оставшимися в живых из всего Рода Человеческого. Вот с такой перспективой они могли столкнуться. И было предпочтительнее умереть, чем остаться в живых. Потому что какой мог быть смысл в жизни, если они окажутся единственными людьми в Галактике.

Они шагали по джунглям. Здесь было мало подлеска. Почти все деревья росли группами, связанными друг с другом воздушными корнями. В результате наверху был плотный полог листвы, а внизу обнаженная земля.

Но и тут были ползучие растения с длинными перистыми нитями, которые тянулись по земле и переплетались так, что образовывали под ногами упругий ковер, посыпанный каким-то серым порошком. Кроме того, местами виднелись цветы потрясающего пурпурного цвета. Стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь слабым, почти незаметным жужжанием, который резко умолк, когда взорвалась бомба, и так же внезапно возник потом.

Они шли довольно долго, пока Бертон не прошипел:

— Тс-с-с!..

Все замерли. Бертон отдал лучевой пистолет отцу Кэрил и взял у него ультразвуковой пистолет. Затем взглянул вверх. Сделал десяток крадущихся, кошачьих шагов и, внезапно вскинув пистолет, нажал на курок.

Ультразвуковой пистолет испускает ультразвуковые волны, которые отключают сознание любого живого существа. Раздался короткий гудок. Затем пауза. Потом серия дробных ударов.

Бертон наклонился и поднял маленькую пушистую зверушку с огромными глазами. Между ее лапками была мембрана. Это явно древесное существо могло перелетать с дерева на дерево, как летучие лисицы или белки-летяги на Земле.

Но шея у него была покрыта костяными выступами, как у осетра. Зубов не было, ртом же служили ороговевшие, вытянутые челюсти, точно птичий клюв. Отец Кэрил стал с увлечением рассматривать ее.

— Новый вид, новый род, новый класс, — сказал он. — Зачем вы подстрелили его, Бертон?

— Это первое животное, которое я здесь увидел, — сухо ответил Бертон. — Я использую слово животное в очень широком смысле слова. Мы должны будем охотиться ради пропитания, так что нужно определить, какие существа здесь съедобны.

— Но разве вы не хотите сохранить его в качестве трофея? — спросил отец Кэрил.

— Вряд ли, — ответил Бертон.

Отец Кэрил просто пожал плечами. Как биологу, ему было интересно, но как гуманист он знал, что у него нет возможности сохранить этот экземпляр, так что лучше всего оставить его — когда эффект ультразвукового шока пройдет, животное оживет.

Местность начала повышаться, путь становился все круче. Они вышли к зарослям растительности, похожей на кактусы, усыпанные иглами фута два в длину. Они покрывали целые акры. Людям пришлось их обходить.

Пройдя футов пятьсот, они потревожили огромную птицу, которая вскочила, яростно захлопала крыльями и улетела. У нее были перья, но голова была вовсе не птичья, плоская и усатая, а ноги заканчивались ступнями без когтей, которые помогали бы ей усидеть на насесте или ветке.

Поднявшись на тысячу футов, они услышали шуршание. Бертон снова выстрелил, потом осторожно пошел посмотреть. Там было безжизненное тело с рылом животного, без каких-либо конечностей. Но это была не змея. Тело на ощупь было теплым.

— Птицы с усами, — прорычал Бертон, — утконосы-летяги, а теперь вот змея с мордой свиньи! На что же в таком мире будут похожи летчики?

Ответа на это не было. Ни одно из живых существ никогда не было нелогичным. На Земле могли летать как яйцекладущие птицы с перьями, так и покрытые мехом млекопитающие. То, что у всех земных птиц есть клювы, указывает, что все они принадлежат к одному классу, в котором перья и клювы совместимы друг с другом.

Но в этом мире оперенные тела не были непременно с клювами. А существа, ползающие на животе, были вовсе не холоднокровные.

Однако, незнакомое вовсе не было нелогичным.

Когда люди занялись межзвездной разведкой, была решена проблема появления на Земле человека. В Солнечной системе — родном доме Человечества, — первооткрыватели нашли на Марсе и Титане груды щебня, которые могли быть лишь развалинами городов и мусором исчезнувшей цивилизации.

Впрочем, в них не удалось обнаружить ни единого целого артефакта. Позднее, когда было открыто гиперпространство и разработан ускоритель, люди полетели на другие звезды, и подобные развалины были обнаружены на планетах Арктура и Ригеля. Потом стало известно, что они есть везде в радиусе двух тысяч световых лет от Земли на планетах подходящих солнц. Это явно была межзвездная цивилизация, останки которой были разрушены более тщательно, чем руины любого заброшенного города на Земле. Не осталось ничего, говорящего о том, какие существа построили эти города, ни об их архитектуре, ни об искусстве, ни о чем, кроме того, что они кислорододышащие и овладели тайной межзвездных перелетов.

Тайна Погибшей Расы оставалась нераскрытой почти двадцать лет. Затем было найдено немного в лучшем состоянии одно сооружение, в котором лежали кости его обитателя. Раскрытие тайны вызвало у Человечество одновременно сочувствие и раздражение.

Погибшая Раса оказалась предшественником Человечества. Она завоевала космос и решила проблему неограниченной энергии. Она достигла технических высот. И, возможно, ее последним достижением была власть над временем — она научилась предвидеть будущее.

И тогда существа, создавшие эту цивилизацию, обнаружили, что радиация от их энергетических установок, а может, излучение самого космоса так изменило гены всей расы, что впереди их ждали мутации, которые превратят эту расу в монстров.

Погибшая Раса совершила самоубийство, чтобы не видеть, как их дети становятся лысыми, самодовольными чудовищами, не несущими окружающему ничего, кроме ужаса и гибели. Они сами уничтожили свои города, чтобы никакая последующая раса не смогла пойти по их пути и встретиться с таким же бедствием. И лишь на Земле их самоуничтожение оказалось неполным.

На Земле выжили их мутировавшие потомки. Чудовищные потомки Погибшей Расы, появление которых было предвидено с таким отчаянием, и есть люди.

Следствием из этой тайны — странной и оскорбительной — был вывод, что в Галактике больше нет кислорододышащей расы, которая могла бы конкурировать с Человечеством. Погибшая раса истребила всех своих врагов, а заодно и врагов своих потомков — так что люди могли без страха глядеть в будущее.

Но теперь потерпевшие кораблекрушение с «Маринты» усомнились в этих, казалось, бесспорных выводах. Они встретились с расой существ, дышащих хлором, которые были дикими и свирепыми, но в научном плане продвинулись дальше Человечества. А здесь, на этой планете, были кислорододышащие существа, которые, по крайней мере, уже завоевывали атмосферу.

Лон поднялся на крутой склон и помог Кэрил. Ее отец и Бертон шли за ними. Это не было осторожной разведкой чужого мира, но люди привыкли везде чувствовать себя уверенно. Они потеряли осмотрительность.

Дальше оказался своего рода проход через горную цепь. Они стояли там, где не росло никаких деревьев, а серый ковер под ногами сменился папоротником, высотой достигавшим колен. За проходом они видели широкую долину и за ней снова горы.

Затем глаза Лона уловили слабое мерцание в воздухе. Оно походило на столб нагретого воздуха, поднимающийся с нагретого места ярдах в двухстах от них. Лон остановился и поднял руку, требуя тишины.

Но как только он остановился, что-то с негромким хлопком упало в папоротник возле его ног, извергая белый дым. Лон отпрыгнул, стараясь утащить за собой Кэрил. Но она сделала три шага и потеряла сознание. Послышалось еще два хлопка, и возникли два новых облачка белого дыма. Отец Кэрил и Бертон зашатались и рухнули на землю.

Лон схватил Кэрил за плечо, и ультразвуковой пистолет запел свою неслышимую песню. Лон очертил лучом полный круг, затем подхватил Кэрил и бросился вниз по склону — Кэрил была жива. Она дышала. Лон нащупал ее пульс, когда остановился и положил девушку на землю. Пульс был слабее нормального, но достаточно ровный. Она лишь немного успела вдохнуть этот белый дым. Лон выругался и заметил, как веки ее затрепетали.

Тогда он встал и снова провел лучом по окружающим зарослям, сделав полный круг. Затем склонился над Кэрил и принялся делать ей искусственное дыхание, чувствуя, как в груди поднимается кровожадная, атавистическая ярость. Она сделала три шага, прежде чем упасть. Но ее отец и Бертон шли по их следам. Лон даже не надеялся, что сумеет что-то сделать для них.

ГЛАВА IV Контакт

Было очень тихо. Странное фоновое жужжание не привлекало внимание, приходилось прислушиваться, чтобы услышать его. И больше не было ни малейшего звука. Лон мрачно пытался привести Кэрил в чувства.

Он еще дважды очерчивал вокруг лучом пистолета защитный круг. Ультразвуковые удары могли лишить сознания кого угодно, так что никто не сумел бы подкрасться к ним.

В конце концов, Кэрил сделала глубокий вдох и закашляла. Потом попыталась сесть.

— Что случилось?

— Газ, — мрачно ответил Лон. — Я задержал дыхание и вытащил тебя оттуда. Так что ты получила маленькую порцию. Твой отец и Бертон упали. Как ты себя чувствуешь?

— Я… хорошо, — задыхаясь, ответила Кэрил и, шатаясь, поднялась на ноги, затем удивленно воскликнула: — В самом деле, хорошо! Со мной все в порядке! Так, и что будем делать теперь?

Лон подозрительно осмотрел ее, но цвет лица стал нормальным, а пульс снова сильным и ровным.

— Возможно, это просто усыпляющий газ, — неохотно признал он. — Посмотрим. Сразу же скажи мне, если что-нибудь почувствуешь — сердцебиение или что-либо в этом роде. А теперь пойдем, займемся остальными. Приготовь свой пистолет. Стреляй во все, что движется. Если появится газ, задержи дыхание и беги.

Он пошел назад в гору. На сей раз, держа пистолет в руке, Лон был бдителен и насторожен. Внезапно ему показалось, что он слышит шум от какого-то движения, и он тут же выстрелил туда. Но, разыскав источник шума, он увидел крохотное сооружение из веток и листьев, построенное на ветке у самого ствола, а в нем находились какие-то маленькие существа, которые, как Лон предположил, когда вырастут, то смогут перелетать с дерева на дерево, распушив длинные усы.

Они дошли до того места, где под ногами вместо ковра из мха росли высокие папоротники. И там они увидели своих товарищей, лежавших в папоротниках. Лон стал шарить взглядом вокруг в поисках врагов, а Кэрил склонилась над лежащими.

— Лон! — тихонько окликнула она. — Они живы! Они дышат!

Он быстро посмотрел на них. Все было верно. Грудь у обоих тихонько вздымалась в такт дыханию.

— Усыпляющий газ, — сказал он. — А это что?

И он тут же послал неслышимый луч из своего пистолета, поводив им по высоким папоротникам. Любые существа, прячущиеся в зарослях, должны получить шоковый ультразвуковой удар.

Только после этого Лон подошел к лежащим. Дышали они тяжело. Тела были вялыми и расслабленными. В листве рядом с ними Лон заметил крупинки микроскопических кристалликов.

Сдерживая дыхание, он нагнулся и по очереди оттащил их от остатков содержимого газовых бомб. Кэрил склонилась над отцом, делая такое же искусственное дыхание, какое недавно ей сделал Лон. Он же секунду колебался, затем снял палец со спускового крючка пистолета.

Бомбы, которые упали рядом с ними, летели достаточно медленно. Они не могли быть запущены с большого расстояния. Поэтому Лон мрачно осматривал землю поблизости. Но когда обнаружил одного из нападавших, то не поверил своим глазам.

Нападавший был человеком. Но совершенно точно, не земным человеком. Его лежащая фигурка, голая, не считая сандалий и странного предмета одежды, похожего на пояс из металлических пластин, была не более четырех футов высотой. Она была стройная и совершенно не гротескная. Это просто был миниатюрный человек.

Когда ультразвуковой луч поразил его, он выронил трубу, открытую с одного конца, дюймов восьми в длину. Никакого другого оружия не было — если труба вообще была оружием. Но в металлический пояс был вставлен ряд сосудов, точно древние патроны в патронташе. И по величине эти патроны вполне могли войти в валявшуюся рядом трубу.

Лон тупо глядел на лежащего, пока не услышал, что его зовет Кэрил, встревоженно, но без страха. Тогда он вскинул человечка на плечо и пошел к ней. Отец Кэрил уже кашлял, приходя в себя. Очевидно, искусственное дыхание ускоряло восстановление после газа, хотя и не очень быстро. Но эффект газа вроде бы длился не так долго, как после ультразвукового удара из пистолета.

Дон сбросил с плеча маленькую фигурку перед Кэрил.

— Местный житель, — сказал он. — Твой отец должен осмотреть его. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, — ответила Кэрил, во все глаза глядя на маленького человечка. — Мне только… тревожно.

— Наверняка есть еще эти люди, — сказал Дон. — Я собираюсь поискать их. Если этот начнет приходить в себя, выстрели в него еще раз.

Лон вернулся, чтобы начать охоту на маленьких людей. И нашел сразу двоих. Он вспомнил нечто похожее на столб нагретого воздуха, и осторожно пошел в ту сторону через заросли, доходящие ему до груди. Затем он услышал впереди шелест и мгновенно выстрелил на звук. Раздался звук, словно что-то упало. Секунду спустя, сделав пару шагов, он увидел лежащую молодую женщину той же миниатюрной расы. Первый мужчина был строен, но эта девушка ошеломляюще красива. Дон тут же почувствовал себя негодяем.

Он пошел дальше, еще осторожнее, чем прежде.

Впереди показалась поляна. И на ней Дон увидел то, что принял сначала за хижину. Но он тут же понял, что это самолет, мало чем отличавшийся от того, что он видел в небе. Поляна, где стоял самолет, была маленькая, и ему явно не было места для взлета.

Возле самолета находились еще две миниатюрные девушки. Одна что-то делала с чем-то, что явно не было костром, но от чего поднимался столб нагретого воздуха. Другая что-то говорила ей ясным, высоким голосом, и слова походили на птичью трель.

Лон поднял пистолет. Он чувствовал себя негодяем и даже хуже, но больше ничего не оставалось делать. Он подождал, пока девушка не отступит от огня, затем дважды нажал курок. Обе девушки мягко опустились на землю.

Лон подошел и удостоверился, что лежащая возле какого-то нагревательного прибора не обожжется. Затем пошел в подлесок и принес вторую упавшую без сознания девушку, после чего вернулся к Кэрил. Ее отец уже с возрастающим энтузиазмом осматривал маленького человека. Бертон неуверенно пытался подняться.

Лон кратко пересказал им, что видел и сделал. Отец Кэрил осторожно поднял маленького человека. Бертон, шатаясь, шел за Лоном, с каждым шагом все больше приходя в себя.

Когда они вышли на поляну к самолету, Кэрил и ее отец уже были там.

— Они красивые, — сказал биолог, осматривая девушек. — Это параллельное развитие, Лон. Они тоже потомки Погибшей Расы!

— Рад за них, — сказал Лон. — Они выстрелили в нас, как только увидели — так же, как делаем мы. Они использовали газ. Мы пользуемся ультразвуковыми пистолетами. Это предполагает, что они находятся на том же уровне развития, что и мы. Раньше наше оружие ранило и убивало. Теперь у нас есть способы получше. И у них тоже. И если уровень их технического развития такой же…

Он подошел к самолету. Дверца была маленькой, но Лону удалось проползти внутрь. Через несколько минут он вылез с куском ткани в руках, которую начал рвать на полосы.

— Нужно связать этих людей, а потом попытаться общаться с ними, — хмурясь, сказал он. — Кстати, я не нашел в этом самолете двигателя.

Он начал связывать руки и ноги маленького мужчины. Кэрил, поколебавшись, тоже принялась за работу, связывая похожих на маленьких девочек девушек.

Первым зашевелился мужчина. Лон подошел к нему и помог сесть поудобнее. Глаза маленького человека открылись и, когда прояснились, то пораженно распахнулись. Затем они вспыхнули гневом, и он принялся извиваться, прилагая все усилия, чтобы порвать полосы ткани, которыми его связали.

— Полегче! — самым дружелюбным тоном сказал Лон. — Для вас мои слова, разумеется, звучат тарабарщиной, но мы должны подружиться с вами, даже если мне придется сломать вам шею!

— Не надо так, Лон! — перебила его Кэрил. — Дай мне попробовать.

Она заговорила со связанным человечком, указывая на трех девушек, связанных так же, как и он. Бертон в это время подошел к нагревательному прибору.

— Это еда, — бодро сказал он. — Они в некотором смысле люди, так что это должна быть человеческая еда. По крайней мере, пахнет хорошо… Но что ее нагревает?

На земле лежало круглое кольцо из какого-то металла. В центре его было что-то красное, создающее высокую температуру. На кольце стоял пузырящийся металлический горшок, из которого исходил острый запах.

— Лон, мальчик мой, это же просто изумительно! — с энтузиазмом воскликнул отец Кэрил. — Погибшая Раса уничтожила себя. Мы знаем это! Повсюду, где мы находили руины их городов, воздух и растительность годились для людей. Но на Земле мы не нашли ни единого города Погибшей Расы! Вы понимаете, что это значит?

Лон слушал его, пока Кэрил спокойно говорила что-то пробуждающимся маленьким людям.

— Должно быть, она походила на нас, эта Погибшая Раса, — понизив голос, продолжал отец Кэрил. — Они не уничтожили бы себя, если бы не были уверены в своих выводах. Они подождали бы, пока не начали появляться чудовищные дети-мутанты — наши предки. И наши предки стали рождаться! Поймите, Лон, так на Земле появились люди. Но что бы сделали мы, если бы столкнулись с той же трагедией, что и Погибшая Раса? Часть из нас захотела бы умереть, но остальные любили бы своих детей, даже если они рождались чудовищами. А некоторые улетели бы в космос, подальше от остальных. Мы увезли бы своих странных детей — которых все же любили, — на планету, где они смогли бы выжить. Наши сердца были бы разбиты, но жить вместе с ними мы бы не смогли, однако, не хотели бы, чтобы эти чудовищные дети умерли. Мы оставались бы с ними, изолированные от нашей цивилизации. Мы обучали бы их, как могли. Когда настало время, мы бы с удовольствием умерли — только бы они жили дальше. Можно даже предположить жалкую попытку разъяснить нашим предкам, что есть знание, которое может вызвать глобальную катастрофу. И наверняка первые дети Погибшей Расы были не одной разновидности. Так возникли другие расы Человечества. В свое время нам, homo sapiens, пришлось уничтожить их, и на Земле остался лишь один вид — Человек. И здесь, вероятно, тоже есть только один вид. Но они — люди, как и мы сами. Просто они другой разновидности. И…

— Лон, мне кажется, мы достигли какого-то понимания, — прервала их Кэрил. — Одна из девушек очнулась. Я собираюсь ее развязать.

Лон обернулся к ней. Одна из трех девушек испуганно посмотрела на него. Мужчина что-то сказал. Голос его не был таким же низким, как у землян, но все же звучал по-мужски. Тон был спокойным и ничуть не испуганным.

Ужас в глазах девушки уменьшился. Кэрил улыбнулась ей и развязала полосу ткани вокруг ее лодыжек. Затем освободила девушке руки и отступила на шаг.

Все трое были теперь в сознании.

Они смотрели на землян внимательными, оценивающими взглядами. Девушка что-то встревоженно сказала, и мужчина ответил ей, не сводя взгляда с землян. Тон его был удивительно сухим.

— Мне нравятся эти люди, — резко сказал Бертон. — Они не паникуют.

Маленькая стройная девушка двинулась к кастрюле. Бертон отошел в сторону, словно освобождая дорогу ребенку, и улыбнулся ей. Она вздрогнула, но его улыбку было нельзя понять неправильно. Затем она улыбнулась в ответ.

Напряженность постепенно спадала. Все четверо землян расслабились, хотя Лон не убирал руку с пистолета.

— Она сделают такие же выводы, что и я, — задумчиво сказал Лон. — Раз наше оружие такое же не смертельное, как и у них, то они должны понять, что мыслим мы, вероятно, подобным же образом.

Мужчина снова заговорил. Девушка встала, поймала взгляд Кэрил и жестом позвала ее. Подойдя в связанному мужчине, она отстегнула от его пояса восьмидюймовую трубку и передала ее Кэрил.

— Это его оружие, — быстро сказал Лон. — Она отдает его тебе. Она предлагает обмен.

Девушка вытащила капсулы из патронташа мужчины и тоже отдала их Кэрил. Затем коснулась связывающей мужчину материи и с тревогой посмотрела на землянку.

— Все верно, — сказал Лон. Не сводя с нее глаз. — Развяжи его.

Кэрил наклонилась, чтобы освободить маленького человека, но девушка опередила ее. Маленький мужчина встал и отряхнулся. Ростом он едва лишь доставал до плеча Кэрил. Земной карлик такой высоты выглядел бы гротескно. Но здешний человек был стройный, изящный и походил на одиннадцати-двенадцатилетнего мальчика с хорошо развитой мускулатурой. Но, тем не менее, его лицо было лицом зрелого и умного взрослого.

Он сказал что-то Лону, подошел к своему связанному товарищу — у которого Лон уже забрал трубку, — и передал Лону «патроны». Потом подошел к другому и тоже обезоружил его. Затем указал на путы. Лон кивнул, и мужчина освободил обоих своих товарищей.

С самым серьезным видом Лон вернул ему оружие и «патроны», которые только что получил.

Лон был слегка напряжен, но выражение лица маленького человека обнадеживало. Сначала на нем было написано неописуемое удивление. Затем он усмехнулся, доброжелательно кивнул и что-то сказал остальным. Окружающая атмосфера тут же изменилась. Лон слабо усмехнулся в ответ. Отец Кэрил с сияющей улыбкой смотрел на маленьких людей так, словно создал их сам.

— Кажется, они поняли, — проворчал Бертон. — Ну, если теперь мы стали друзьями, может, они пригласят нас на ленч?

Ситуация была любопытная. Зашевелились две остальные девушки. Кэрил пошла развязать их. Один из маленьких мужчин отправился ей помогать. По пути он улыбнулся ей, словно удивленный ее размерами. Кэрил улыбнулась в ответ. Атмосфера в лагере быстро становилась дружеской. Девушка, которая очнулась первой, ушла в самолет. Оттуда она вернулась с мисками и маленькими, но похожими на земные ложками. Бертон тут же пересчитал их.

— Миски и ложки для всех! — радостно воскликнул он. — Мы приглашены поесть!

Но Лон оставался задумчивым.

— Нужно начать общение, — сказал он отцу Кэрил. — Если у них с нами общие предки, то должен быть и подобным образ мышления. Мы можем научиться общаться, но сперва нужно понять их психологию. — И тут же он добавил с отчаянием в голосе. — Но вряд ли они смогут дать бой кораблю-слизняку!

Кэрил улыбнулась Лону.

— Я так не уверена, — успокаивающе сказала она. — Что они используют вместо костра? И если бы они находились на примитивном уровне развития, разве использовали бы оружие, которое не убивает? И вспомни, пошли бы они на такой обмен — оружие на свободу, — если бы не мыслили подобно нам? У них развитая цивилизация, Лон!

— Очень надеюсь на это, — проворчал Лон. — Но мы должны как-то начать разговор. Посмотрим, что я сумею сделать…

Лон подозвал одного из маленьких мужчин и расчистил землю от листьев папоротника. Земля была черным суглинком, напоминающим перегной растений. Он пригладил расчищенную землю, и стал чертить рисунок, давая во время работы пояснения, хотя знал, что слова тут будут бесполезны. Но также он знал, что сам тон голоса поможет объяснить им значение рисунков.

Один из маленьких мужчин взглянул на другого. Бертон и Кэрил сидели у металлического кольца, которое служило костром без дыма и запаха. Три девушки застенчиво улыбались Кэрил и открыто смеялись над Бертоном. Он подмигивал им и строил гримасы, чтобы заставить их смеяться еще больше.

Одна из девушек принесла дымящуюся миску маленькому мужчине, сидевшему с Лоном. Тот рассеянно кивнул и взял ее. Другую миску предложили Лону. Он тоже рассеянно кивнул, беря миску, потому что в это время выводил очередной рисунок. Продолжая свои объяснения, он в перерывах продегустировал содержимое миски. Вскоре уже все трое маленьких мужчин поглощали еду, обсуждая его эскизы. Лон чувствовал, что, по крайней мере, они понимали значительную часть его объяснений.

Потребовалось много времени, чтобы жестами и рисунками передать идею космических полетов. Еще труднее было рассказать им о нападении корабля-слизняка, бегства от него, приземления на их планету, и о том, как корабль сбросил атомную бомбы, которая уничтожила «Маринту». Но Лон очень старался.

— Теперь начинается самое жестокое, — бросил он через плечо отцу Кэрил, когда биолог подошел, чтобы помочь ему. — Сообщение в картинках о том, что произошло, достаточно жестокое. Но сообщение о том, что, вероятно, еще произойдет, гораздо хуже!

Один из маленьких людей внезапно выпрямился и дотронулся до плеча Лона. Потом поднес руку к уху. Остальные, с серьезными лицами, напряглись, словно к чему-то прислушивались. Лон тоже напряг слух.

Еле слышное фоновое жужжание внезапно резко оборвалось. Примерно полминуты стояла гнетущая, режущая ухо полная тишина. Затем жужжание возобновилось. Маленькие люди расслабились, но выражения их лиц стали решительными. Они заговорили на своем мелодичном, походим на птичьи трели, языке.

Потом мужчина наклонился и принялся так же, как Лон, чертить схематичные рисунки на разглаженной земле, и сопровождал каждый рисунок объяснениями, из которых была понятна лишь интонация. Но это удивительным образом помогало понять его.

Много времени спустя он распрямился, в глазах его были боль и гнев.

Кэрил повернулась к ним, улыбаясь.

— Лон, я уже подружилась с этими девушками. Они хорошие и… Лон! Что случилось?

— Эти люди все знают, — с трудом произнес Лон. — Самолет, который пролетел над нами, заметил нас и послал их нас найти. Так что, когда я рассказывал, у них было подтверждение моей истории. Не знаю, что у них тут за цивилизация, но они знают все! И они знают о корабле-слизняке. Они только что сообщили мне, что получили через гиперпространство сообщение — даже мы на Земле не умеем это делать, — что много кораблей-слизняков следовало за первым, который притворялся, что не может нас догнать. Так что они уверены, что мы прилетели домой. Первый корабль-слизняк все еще летает на орбите вокруг планеты. Они сбросил еще одну атомную бомбу — на самый большой здешний город — правда, оттуда успели эвакуировать людей, — и полностью разрушил его. А завтра сюда прибудет флот кораблей-слизняков, и еще один летит следом за ним. Они все знают! Но они явно беспомощны! Они даже не пытаются сопротивляться!

В бессильной ярости он стискивал и разжимал кулаки.

— Но откуда они это узнали, Лон? — безжизненно спросила Кэрил. — Как эти люди могли узнать о том, что была сброшена вторая атомная бомба? У них нет ни радио, ничего подобного! Мы бы услышали его!

— Не спрашивай меня, откуда! — взорвался Лон. — Но они это знают! Они начертили карту звездного неба с Крабовидной туманностью и указали на ту систему, из которой появился корабль-слизняк! Нет никаких сомнений! Они все знают!

ГЛАВА V Обратная прокрутка

Самолет медленно летел над сплошным ковром джунглей. Лон страшно волновался. Однако, он не беспокоился о дружбе с маленькими людьми, которая уже явно началась.

Им казалось смешным, что начали отношения они с конфликта, и маленькие люди чуть было не захватили троих землян, и только когда Лон ответил им без всякой враждебности, причем почти что их оружием, началось взаимопонимание.

И решающим моментом явилось возвращение им оружия, что превратило удар и контрудар в спортивное состязание, с точки зрения маленьких людей, которые проиграли землянам лишь одно очко.

Но Лон ужасно волновался. При помощи картинок, чертежей и жестов он рассказал им об опасности, нависшей над их планетой. Они в ответ дали ему информацию, делающую опасность еще более неизбежной, чем прежде, но выглядели при этом безмятежными, точно дети. Лон так и не мог понять степень развития их цивилизации.

Самолет, взлетая, просто с громким шипением поднялся вверх и затем неторопливо полетел над джунглями. Причем Лон не видел никакого двигателя. Даже крылья самолета были слишком малы, чтобы создавать подъемную силу и держать машину в воздухе, но ведь как-то она держалась.

Внутри не было ни приборной доски, ни средств управления, кроме нескольких рычагов, сделанных, похоже, из пластика. В целом машина больше походила на игрушку, чем на продукт передовой технологии. Но она работала! Она летела!

Оружие их представляло собой обычную трубку с одним открытым концом, без ручек, без прицела, без магазина с патронами. По существу, это было оружие малого радиуса, а поскольку стреляло патронами, создававшими газовое облако, то не нуждалось в точном прицеливании.

И опять-таки оно походило на детскую игрушку. А когда они сообщили, что вторая атомная бомба сброшена на город, это было сказано с торжественностью детей, считавших катастрофу всего лишь частью игры. Словно город можно было восстановить легко и просто. И откуда они вообще узнали о бомбе? Радио у них не было, Лон вообще не слышал ни звука, кроме их голосов…

Стоп! Был момент, когда все остановились и стали словно прислушиваться. И резко прекратилось, будто щелкнули выключателем, фоновое жужжание, незаметное, как звук насекомых в лесу или шум автомобилей в городе. Почти минуту стояла гнетущая, мертвая тишина. Затем жужжание так же внезапно возобновилось.

Но что это значило? То же самое случилось после взрыва первой бомбы. Лон ощутил наступившую после взрыва отвратительную тишину. Она продлилась какое-то время и закончилась точно так же — резким возобновлением фонового жужжания…

— Ты тревожишься, Лон? — спросила Кэрил возле него.

— Весьма, — мрачно ответил он. — Кажется, впереди нас не ждет ничего хорошего. Корабли-слизняки летят сюда. Здешний народ выглядит совершенно беспомощным. С нашей точки зрения, абсолютно необходимо отправить сообщение обо всем этом на Землю. Рано или поздно другой земной корабль столкнется с существами из корабля-слизняка, и они бросятся на Землю, как бросились сюда. Мы должны предупредить свой народ! Просто обязаны! Нужно время, чтобы изобрести какие-то средства защиты — или еще лучше — средства нападения, потому что защитой не выиграть войну. Землю нужно предупредить заранее, чтобы у них было время подготовиться. Мы — единственные люди, которые могут предупредить ее, но у нас нет на это и призрачного шанса. Мы умрем вскоре после того, как здесь появится флот кораблей-слизняков!

— А может, и нет, — ответила Кэрил. — Ты сам сказал, что эти люди знают, что летит сюда. И они не выглядят взволнованными. Они ведут себя так, словно прекрасно проводят время.

— Мне жаль, но я не могу не волноваться, — сказал Лон. — У меня внутри все чешется, когда я об этом думаю — но не думать я не могу! Эти люди знают, что они совершенно беспомощны! И они не пытаются ничего предпринять!

— Возможно, они уже сделали все, что нужно, — возразила Кэрил.

Лон повернулся и посмотрел на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — помотала головой Кэрил. — Но они не дикари. Ты обратил внимание на ту штуку, на которой они готовили еду? Это просто металлическое кольцо. Они положили его на землю. Поставили на него горшок. Воздух внутри кольца загорелся, на нем они и стали готовить. А перед тем, как мы улетели, одна из девушек подняла его и унесла в самолет. И под ним даже листья не сгорели. Это цивилизация, уровня которой мы еще не достигли. А возможно, у их цивилизации есть и средства обороны, так что они не волнуются.

— Атомная бомба уничтожила их самый большой город, — мрачно сказал Лон. — Они не позволили бы этому произойти, если бы смогли помешать! А посмотри на систему управления этого самолета. Детская игрушка! Здесь даже нет никаких приборов! Как цивилизованные люди могут обходиться без приборов?

— А почему мы используем столько приборов? — задумчиво спросила Кэрил.

— Чтобы быть уверенными, что наши машины работают правильно, — ответил Лон. — С помощью приборов мы узнаем, когда что-то идет не так, как надо.

— Предположим, они знают, что ничего не может пойти не так, как надо? — продолжала Кэрил. — Тогда им были бы не нужны приборы.

— В любом случае, им был бы нужен радар, — настаивал Лон. — Нужны были бы предсказывающие погоду приборы. Нужны были бы приборы, помогающие им летать в горах в темноте!

— Возможно, они у них есть, — сказала Кэрил. — Только не спрашивай меня, где. Я думаю, эти люди настолько уверены в себе, что просто не обращают внимания на опасность. А девушки — прелестные! Они ведут себя, как прекрасно воспитанные дети. Они восхитительны!

— Я обменял бы кучу прелестных девушек, — мрачно сказал Лон, — на один маленький корабль с оружием, которым я мог бы сражаться с захватчиками!

Маленький самолет неторопливо скользил над джунглями. Летел он не высоко, не больше сотни футов над вершинами деревьев. На Земле самолеты так не летают. Например, пересекая долину, он, не увеличивая скорости, спустился вниз и на дальней ее стороне вновь взмыл вверх. Казалось, у него мощные двигатели. Но летит он низко, так как пилот полагает, что безопасно держаться поближе к земле.

Но пилот не уделял слишком много внимания своему делу. Он отвернулся и о чем-то разговаривал с остальными, лишь время от времени мельком бросая взгляд вперед. Но самолет, выглядевший таким примитивным, прекрасно держался в воздухе.

Потом они спустились вдоль крутого склона и полетели над водой. Поверхность ее была гладкой, но впереди, над дальним берегом, висели штормовые облака, на которые пилот вообще не обратил внимания. Они летели водой прямо навстречу шторму. Вокруг них полились целые потоки воды, но ветра почти не было.

Самолет летел так же ровно, как и прежде, и маленькие люди весело болтали друг с другом. Кэрил внимательно слушала их. Лон погрузился в мрачные размышления. Бертон подался вперед.

— Послушайте, Лон, — раздосадовано сказал он, — я, конечно, не понимаю, о чем они говорят, но я видел немало умных людей — а также актеров по телевизору, которые много чего выражают словами и тональностью. Так вот, эти люди говорят так же хорошо! В голосе у них ясно выражены все эмоции! Вот этот парень выражается кратко, — кивнул он на одного из маленьких мужчин, — а та девушка говорит что-то такое, отчего все смеются. И я уверен, что они смеются не только от смысла ее слов, но и от того, как она их произносит. И при мыслях обо всем этом у меня появляется надежда. Эти люди не дикари!

Отец Кэрил засмеялся.

— Как биолог, — с довольным видом сказал он, — могу отметить, что важность функций органов тела не всегда пропорциональна его размерам или виду. Поджелудочная железа, эндокринная система, например, не так видны, как нос. И человек может обойтись без носа, но не без этих органов! Возможно, эти люди уменьшили и скрыли свои приборы так, что мы их просто не замечаем. Маленькие, эффективные и не требующие никакого внимания. Например, нам время от времени приходиться сморкаться. Но мы никогда не обращаем внимания на свои гланды. Может быть так, что наши друзья убрали техническую аппаратуру с глаз долой и не уделяют ей внимания, как мы не уделяем внимание работе желчного пузыря. Конечно, это подразумевает прекрасную механику и прекрасный симбиоз между механизмами и расой, которой они служат.

Лон пожал плечами. Он выглянул из иллюминатора. Наверху вспыхнула молния, загремел гром. Тут же сквозь рваные облака засверкали многочисленные молнии, и в их свете стал виден падающий почти вертикально ливень.

Листья деревьев под пролетающим самолетом спокойно колебались под его ударами. Вверху явно дул штормовой ветер, но возле земли было затишье. Это было нечто невероятное, изумительное, в это нелегко поверить, даже если наблюдать подобное явление каждый день.

Долгое время спустя они вылетели из-под дальнего края туч. Снова полил яркий солнечный свет. Под ними по-прежнему тянулись джунгли. Впереди появилась еще одна горная цепь, и самолет устремился к ней. Внизу промелькнул небольшой холм — и за ним раскинулся город.

Сердце Лона упало. Вид города был неутешителен. Там не было никаких зданий. Вообще никаких архитектурных чудес. Ни парков, ни широких дорог, никаких наземных машин в поле зрения. Весь город состоял из маленьких домиков весьма непримечательного вида.

Все дома были одноэтажные, разбросанные по большой площади. Они даже не были прямоугольными, стены их изгибались, словно по причудам жильцов. Местами виднелись группки деревьев или небольшие клочки зарослей.

На первый взгляд, город, скорее, походил на временную стоянку дикарей, которые вскоре снимутся и отправятся дальше. Но если приглядеться, то эффект непостоянства исчезал. Было какое-то постоянство не только в конструкции домов, но и в их расположении. Да и сами дома выглядели гораздо лучше, если внимательно к ним присмотреться.

Но Лону было не до этого. Он уставился на громадную металлическую сферу на земле, там, где склон холма начинал круто подниматься к гребню высотой в несколько тысяч футов. Сфера была футов сорока в диаметре и построена из металлических пластин, приваренных к какой-то внутренней основе.

Пока Лон смотрел, большая часть склона раскрылась на шестьдесят футов в высоту и не меньше сотни в ширину. Внутри была темнота. Когда открылось это громадное отверстие, металлический шар покатился по покрытой травой земле и исчез в этой темноте.

Огромная дверь поползла и встала на место. Теперь в поле зрения снова не было ничего, кроме покрытых зеленью склонов, спокойных джунглей с кучками деревьев и города, с первого взгляда похожего на временную стоянку дикарей.

Самолет сбавил скорость, опустился вниз и сел без пробега возле одного из домов. Возле него была пристройка, фактически, небольшой частный ангар. Лон увидел подобные пристройки почти у каждого дома, либо они соединялись с двумя-тремя зданиями.

Пилот распахнул дверцу и выскочил из самолета. Все четверо землян неловко проползли через нее и вылезли на землю. Маленькие люди весело болтали друг с другом, а одна из девушек принялась раздавать целый ассортимент пирожных.

Здесь была пара пирожных в форме воздушных существ с гладкой чешуей. Еще были пирожные в виде крылатых созданий с оперением, переливающимся всеми цветами радуги. Еще несколько — в виде колоний крошечных существ с невероятно смешными торжественными личиками и лапками, сложенными на груди, как у молящихся.

Девушка маленького народа улыбнулась, протягивая пирожные людям. Очевидно, их шестеро новых знакомцев летели на самолете на охоту, когда нашли выживших с «Маринты», но трудно было сказать, охотились ли они ради пропитания или из спортивного интереса.

И, разумеется, возле зданий было много маленьких людей. А также было много вещей, не замеченных с воздуха.

— Я в растерянности! — беспомощно сказал Лон. — Они явно цивилизованные! Только цивилизованная раса могла сделать громадную дверь в склоне холма и металлический шар! Но…

Вокруг них стали собираться маленькие люди. Они глядели на землян с громадным интересом, но без всякого удивления. И это тревожило, потому что члены охотничьей группы были явно удивлены. Но может, они удивлялись лишь тому, что их одолели? В любом случае, нужно было научиться общаться с ними. Но как?

Подходящие улыбалась тем шестерым, кто привез землян. Кругом раздавались голоса, похожие на птичьи трели. И смех. Добродушный такой смех, каким обмениваются старые знакомые, когда кто-то их них попадает в забавную ситуацию.

Пилот самолета подвел одного из маленьких людей к Лону и что-то сказал. Подошедший улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки. Глаза у него, как и у всех маленьких людей были удлиненные по сравнению с глазами землян. Лон протянул руку.

Маленький человек посмотрел на нее и протянул в ответ свою. Лон осторожно пожал ее. Маленький человек явно удивился, затем хихикнул. И опять протянул свою руку.

Довольно долго четверо землян занимались рукопожатиями. Каждый подходящий узнавал о странном обычае и тут же опробовал его на всех землянах по очереди. Пройдя по кругу, они начинали повторять все снова. Им это показалось веселым. И они стали обмениваться рукопожатиями друг с другом, заливаясь при этом смехом.

— Черт бы их побрал! — проворчал Лон, снова заметно мрачнея. — Они прямо как дети! У них нет ни единой серьезной мысли в голове!

— Самый высокий стандарт образования из известных, — заметил отец Кэрил, — был в древних Афинах, и они же печально известны тем, что вечно искали чего-то новенького. По моим наблюдениям, Лон, различие между дикарем и гражданином самой развитой цивилизации не такое уж и большое на первый взгляд. У тех и других много досуга, те и другие совершенно не заботятся о повседневных делах. Те и другие всегда чувствуют себя в абсолютной безопасности. Только представители такой промежуточной цивилизации, как у нас на Земле, волнуются и строят сложные планы на будущее.

Одна из девушек, что были в самолете, вернулась из соседнего дома. Она принесла лист чего-то напоминающего молочно-белый пластик. Она небрежно протянула лист человеку, которому был представлен Лон, и тот быстро сделал набросок. Линии и штриховка получились на листе с потрясающей четкостью. Он показал лист Лону, и Лон испустил вздох облегчения.

— Я пойду туда, где исчез металлический шар, — сказал он Кэрил. — По-моему, там хотят поговорить со мной при помощи какой-то машины. А ты пока что наслаждайся здешним обществом.

Он пошел за своим новым гидом. Прогулка была не такая уж короткая, но тут не было никакого наземного транспорта. Очевидно, жизнь маленьких людей проходила в очень неторопливом темпе, и не было никаких способов ускорить его даже в чрезвычайных ситуациях.

В склоне холма была маленькая дверь. За ней тянулся длинный туннель таких размеров, по которому мог пройти Лон. Светильники на потолке совершенно обескуражили его. Они походили на пластиковые ленты, которые светились, совершенно не нагреваясь, да так ярко, что в туннеле было светло, как днем.

Тут же у Лона возник вопрос, зачем было построено это подземелье. Если на случай нападения, то это обещало бы реальную помощь землянам, поскольку подразумевало войну, оружие и, может быть, даже космические корабли.

Или… У Лона возникла идея, которую он обдумывал с изрядной долей сомнения, что могла быть еще одна форма жизни, состоящей в симбиозе с маленьким народом, и эта жизнь могла обладать разумом и предпочитать жить в подземельях.

Оба предположения были неправдоподобны. И, скорее всего, неверны. Туннель действительно закончился громадной пещерой, под потолком которой, на высоте сотен футов, висели все те же светящиеся ленты, а в центре пещеры стояло несколько загадочных сооружений из металла. Лон был уверен, что к этим сооружениям подведена электроэнергия.

Два из них были высотой в семьдесят футов — высота семиэтажного дома — и шестидесяти футов в основании, и казались очень простыми. Но колеблющаяся вокруг них голубоватая корона говорила о том, что в них полно энергии.

У сорокафутового шара что-то делали маленькие люди. Они вышли изнутри шара, ушли в маленькую дверь в дальнем конце пещеры и вернулись с какими-то вещами, которые загрузили внутрь шара. Затем повернулись, взглянули на Лона и улыбнулись, когда его повели к двери неподалеку от той, в которую они заходили.

За дверью оказалась комната с мягким ковром и голой дальней стеной. Маленький человек с сияющей улыбкой — самый старый из всех, кого видел здесь Лон, — энергично подал ему руку, потом махнул рукой на пустую стену.

Погас свет, и на стене появилось цветное изображение. Сначала это был вид кратера, оставшийся после взрыва атомной бомбы, покрытого блестящим расплавленным камнем.

Картина немного постояла, затем сменилась другой. На ней были клубящиеся струи пара. Лон безучастно поглядел на них, но затем кое-что понял. Это был тот самый взрыв атомной бомбы, вид изнутри. Но это был взрыв, так сказать, наоборот.

Лон был слишком сбит с толку, чтобы полностью осознать, что же он видит. Пар внезапно исчез, и Лон словно стоял на прочной воздушной платформе, глядя сверху на лежащую «Маринту». Он шумно вздохнул.

Затем Лон увидел движущиеся фигурки. Он увидел себя, Кэрил, ее отца и Бертона. Не узнать их было невозможно, только двигались они немыслимым способом — спиной вперед. Они пробежали таким образом и скрылись в обреченном космическом корабле, люк закрылся, корабль перевернулся вверх ногами и устремился в небо.

Платформа, с которой Лон как бы наблюдал за всем этим, последовала за ним. Корабль «падал вверх», в черноту космоса, затем из его борта внезапно выскочила и улетела прочь молния. После нее появилось много других молний, отлетающих от «Маринты» и исчезающих в космической пустоте.

— Так вы наблюдали за всем этим? — удивленно воскликнул Лон. — Но почему фильм пущен задом наперед?

Преисполненный скептицизма, он глядел на приключения «Маринты», разворачивающиеся на экране в обратном направлении, вплоть до атаки корабля-слизняка с хлорной планеты возле Крабовидной Туманности. Затем корабль долго летел от этой системы… Изображение постепенно становилось все более туманным и неясным, пока не исчезло вообще.

Зажегся свет, и два маленьких человека уставились на него. Лон нахмурил брови.

— Вы прокручивали фильм в обратном направлении, — задумчиво произнес он. — Именно так вы это видели? Отлично, черт возьми! Значит, вы можете отслеживать события в обратном направлении времени? — Он повысил голос. — Вы можете сосредоточиться на чем-то сегодня, отследить это до вчерашнего дня и увидеть, что произошло? И можете продолжать углубляться в прошлое, насколько позволяет чувствительность ваших приборов?

Он пораженно замолчал. Оба маленьких человека кивнули друг другу. Вид у них был удовлетворенный. Экран зажегся снова. Лон снова увидел этот же фильм, идущий теперь в нормальном направлении, вплоть до того момента, когда корабль-слизняк принялся стрелять в «Маринту».

Потом фокус невидимой камеры сместился на стабилизатор, оторванный от корпуса «Маринты». Он оставался в фокусе экрана. Потом Лон увидел планету неприятно желтого цвета, медленно вращающуюся на заднем плане.

Он смотрел, как с ее поверхности поднимаются другие корабли в форме слизняков и тут же входят в гиперпространство, на мгновение вспыхивая при этом всеми цветами радуги. Планета начала вращаться быстрее, указывая, что течение времени ускорилось, затем снова замедлилась, и с нее взлетел второй, еще больший флот.

— Вы смонтировали фильм, — тупо сказал Лон. — Выходит, вы все знали о нас! Но те ваши люди, которые встретились с нами, казалось, ничего не знали. А потом они услышали… я сам это видел! Они проверяли, желая понять, скажу ли я правду. Но я сказал правду. Они все знали, потому что самолет, пролетевший над кратером, заснял его, а потом вы пустили время вспять и увидели, что вызвало взрыв. А вам, должно быть, пришлось ждать, пока самолет не вернулся и не передал вам заснятые материалы, вы не прокрутили их в обратном направлении, и только потом передали, что было на пленке… — Лон смущенно замолчал. — Что-то я совсем запутался! — воскликнул он. — Давайте дальше!

Он приготовился увидеть еще большие чудеса. И увидел их. На экране появилась целая и невредимая «Маринта», летящая несколько недель назад в тысячах парсеков отсюда.

Фокус камеры приблизился к кораблю и проник внутрь. На мгновение Лон увидел испарившийся ныне корабль как бы в поперечном разрезе, а потом он словно рассыпался на массу слоев.

Позднее Лон узнал, что это особое устройство могло работать лишь в иных слоях времени. Оно не действовало в настоящем, а работало лишь в прошлом изучаемого объекта. И оно не могло показывать будущее. Но все равно это было телевидение, невообразимое земной наукой.

— Ладно, — ошеломленно сказал, наконец, Лон. — О чем вы хотите предупредить? Для чего эта демонстрация? Я, вероятно, сошел с ума или вижу галлюцинации, но давайте, вперед! Что теперь?

Он был буквально ошеломлен этими невероятными вещами, которые увидел и о значении которых догадался. Особенно его ошеломили перспективы человеческой науки, о которых он и не мечтал. Он задумался. Что если время — такое же измерение, как длина и ширина, тогда можно представить себе аппарат, измеряющий его в прошлом. Но тут у Лона окончательно помутилось в голове. Люди такого даже не могли вообразить, а здесь все это работало!

Он беспомощно махнул рукой. Экран опять осветился. На нем возник какой-то механизм в «Маринте», неподвижный и показанный в увеличенном виде. Затем он разбился на ломти, и тут же вспыхнул внешний свет.

Двое маленьких мужчин, что-то говоря, провели Лона в соседнее помещение. Это была какая-то мастерская, хотя ни одного инструмента в ней Лон не мог узнать. На стенде были разложены какие-то металлические детали. Маленькие люди показали на них и с явной надеждой стали ждать, что Лон с ними сделает…

Была уже ночь, когда Лон, практически, в бредовом состоянии присоединился к Кэрил и остальным в доме, возле которого опустился самолет. Там было много маленьких людей, голоса девушек походили на флейты или птичье пение. Кэрил пыталась выучить их язык, и это было весьма шумное занятие. Увидев бледное лицо Лона, она тут же подскочила к нему.

— В чем дело, Лон? — с тревогой спросила она. — У тебя шок!

— Шок? — изумленно повторил Лон. — Не то слово! У этих людей есть все! С помощью их оборудования мы, люди, могли бы сделать все, что угодно! Но… — странным тоном добавил он, — Из всей техники «Маринты» они выбрали мусоропровод, попытались его продублировать и заставить работать. И они хотят, чтобы я помог им в этом!

ГЛАВА VI Чужая наука

Восход солнца на следующее утро поразил своей красотой. Лон услышал звуки, похожие на игру флейты, а затем смех Кэрил. Он вскочил и быстро оделся. Ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь — потолки в доме были лишь на пару дюймов выше его головы, — так что его выход из спальни нельзя было назвать торжественным.

За Кэрил виднелись стройные фигурки девушек маленького народа. Кэрил переоделась в их одежду и, разрумянившаяся от азартных шуточек и первых лучей восходящего солнца, казалось невероятно красивой, в окружении похожих на эльфов созданий. Все дружно рассмеялись, когда Кэрил убежала при виде Лона.

Лон вышел на улицу. Воздух был свежим, с чудесным запахом. Вся растительность вокруг была покрыта блестящей росой — рубиновой при свете темно-красного солнца. На востоке виднелись полоски облаков, и весь горизонт был окрашен в чудесный цвет.

Немного спустя вышли Бертон и отец Кэрил. Лон глядел вокруг с печалью и скорбью. Это был очень красивый мир, и ужасно было думать, что сегодня он подвергнется нападению, которое не могли отразить его обитатели. Вероятно, дышащие хлором существа даже не попытаются посадить свои корабли-слизняки.

Но если их простой патрульный корабль мог продолжать погоню за столько световых лет и нес на борту, по меньшей мере, две управляемые ракеты с атомными боеголовками, то флот наверняка сможет уничтожить всю планету.

Они сделают это из простой жажды крови, как и преследователь «Маринты», напавший на нее без всяких причин. Чужая раса, имеющая космические корабли, всегда представляет опасность для любой другой цивилизации. Скорее всего, именно поэтому хлородышащие существа решат хладнокровно истребить любого возможного врага.

— Утро, — сказал Бертон, глубоко вдохнув ароматный утренний воздух. — На этой планете должны быть довольно длинные дни и ночи. Обычно мне хватает на сон восемь часов, но этим утром я чувствую себя выспавшимся лучше, чем всегда. Интересно, подадут ли наши друзья завтрак? Осужденный на смерть готов приступить к утренней трапезе.

— Флот слизняков должен прибыть сегодня, — с трудом произнес Лон. — А наши друзья, когда я покинул пещеру, с энтузиазмом пытались воссоздать мусоропровод. Вполне умело, надо признаться, при помощи каких-то станков, которые, вроде бы, могут запоминать весь процесс производства. Эти станки — просто чудо. Но… их интересует мусоропровод!

— И все равно, я уверен в наших маленьких друзьях, — задумчиво сказал отец Кэрил. — Не забывайте, они — люди. Немножко не такого вида, но все-таки люди. И им присущи все человеческие чувства, в том числе, волнение и беспокойство. Они бы волновались, если бы для волнения была причина.

Но Лон покачал головой.

— После того, как я показал им устройство шарнирных соединений, я попытался общаться с ними рисунками и жестами. У них нет никакой защиты против атомных бомб. Вообще никакой. Они не используют атомную энергию. У них есть способы использовать температуру поверхности планеты. Они преобразовывают ее в электроэнергию. Солнце стократно пополняет истраченную ими энергию. И они умеют передавать ее на расстояние. Они также пользуются радиопередачами. Я видел в пещере передающую радиостанцию.

— Вы уже говорили нам вчера вечером, — зевая, сказал Бертон. — Точно так же, как по коже бегут мурашки, энергия бежит по поверхности их планеты. А вы поняли, как они замедлили падение «Маринты», Лон?

— Той же энергией радиоволн, — мрачно ответил Лон. — Не знаю точно почему, но, когда энергия растекается по всей планете, в некоторых местах образуются, так сказать, восходящие энергетические потоки. В них сопротивление падению становится заметным уже при скорости шесть футов в секунду. Мы же падали в атмосфере планеты со скоростью ста двенадцати миль в секунду. Так что нас начало замедлять еще до того, как корабль вошел в атмосферу, просто мы не сразу заметили это. Но чем ближе мы подлетали к земле, тем ниже становилась скорость падения.

— Если бы я выстрелил из старинного ружья горизонтально, — сухо заметил Бертон, — то пуля полетела бы, как ей и положено. Но если бы я выстрелил вертикально вниз, то пуля остановилась бы, и у ружья, вероятно, разорвался бы ствол. Верно?

— Должно быть, так, — пожал плечами Лон. — Но это означает, что у них невозможны сильные вертикальные воздушные потоки, а следовательно, и сильные горизонтальные. У них вообще нет ни бурь, ни ураганов. Даже самолет у них не может угодить в воздушную яму. И вообще, они взлетают, поднимая самолет вверх сжатым воздухом, а потом тем же воздухом гонят его горизонтально. А так как крылья отталкивают воздух, то возникает подъемная сила. И для такого самолета нужна лишь небольшая энергетическая установка. Вообще, их цивилизация должна обладать мощной энергией, раз они сумели затормозить все ветры на планете. Но замедлить взрыв атомной бомбы они не смогли. Он был слишком мощный и слишком внезапный. В первый раз все их самолеты поблизости были разбиты взрывной волной. Во второй раз они уже были предупреждены, так что взрыв не причинил слишком много вреда, так как взрывная волна быстро тормозилась. А самолет, который подобрал нас, летел низко, поэтому не разбился, так как деревья смягчили его падение. Когда же они сели, то всего лишь заменили плавкие предохранители в энергоустановке.

— А этот шум? — спросил Бертон. — Фоновое жужжание, которое можно услышать, если прислушаться? Оно то исчезало, то вновь появлялось…

— Это еще один побочный эффект, — пождал плечами Лон. — Это те же радиоволны. Они используют частоту примерно в двадцать тысяч герц. Для наших ушей это на самом пороге слышимости, но не для них. Это как писк летучей мыши, который может услышать большинство детей, но не слышат взрослые. Так что здешние жители всегда могут прослушать радиосообщения или не обращать на них внимания. Очень удобно.

— Все, как я говорил, Лон, — мягко сказал отец Кэрил. — Они нашли технике надлежащее место. Машины их маленькие, эффективные, и их даже не видно, а живет здешнее население спокойно и без суеты, как и дикари. Они так приспособили технику к своему образу жизни, как дикари на Земле приспособились к образу жизни на природе. Мы все еще боремся с нашими хитроумными изобретениями. Мы все еще зависим от машин. Мы должны следить за ними, смазывать, управлять ими, чинить и переделывать. Фактически, мы — дикари по сравнению со здешним народом.

— Мы? — жестко спросил Лон. — Но они забавляются, возясь с простейшим мусоропроводом! С ионными ракетами. Когда я ушел, полдюжины их лучших умов пытались разобраться, как действует противометеоритный радар! Да, у них есть свои машины. Но они буквально вспотели, пытаясь понять принцип работы аккумуляторной батареи Дул-Бойда! Как ее сделать, они узнали с помощью устройства, позволяющего просматривать прошлое. Но они не понимают, как она действует!

На мгновение наступило тишина, только тихонечко насвистывал Бертон.

— Мне причиняет боль мысль о том, — с горечью сказал Лон, — что если бы у нас была десятая доля того, что есть у них, то Земля была бы в безопасности! Всего лишь за несколько месяцев с техникой, какая есть у этих людей, мы могли бы отправиться на желтую планету и разнести ее вдребезги! Мы могли бы сделать Галактику безопасной для Человечества! А они этого не могут! Сегодня сюда прибудет флот кораблей-слизняков и начнет их истреблять, а они пытаются раскрыть страшную тайну аккумуляторной батареи!

У Лона был усталый вид. Глаза его выглядели измученными. У маленьких людей была наука, способная на многое, но они никогда не ставили цель защищать себя, поэтому у них не было оружия более опасного, чем то, которым снабжались земные корабли. А этого оказалось недостаточно.

— И, тем не менее, — настаивал отец Кэрил, — не исключена возможность, что они не понимают нашу технику, потому что она слишком примитивна для них. Когда-то доисторический человек делал из кремня инструменты, которые мы называем скребками за отсутствием лучшего названия. Но мы понятия не имеем, для чего они были нужны. А сколько цивилизованных людей могли бы разобраться в пожарной машине и понять, как она работает, просто по ее внешнему виду? Или ацтекское огненное колесо? С ним не нужно было никаких приспособлений для того, чтобы развести костер. А разве без специальной информации цивилизованный человек был бы в состоянии предположить, для какой цели нужен бумеранг? Просто мы, современные люди, не нуждаемся во всем этом. Возможно, здешние люди удивляются по той же причине. Возможно, они не нуждаются в тех вещах, от которых мы зависим, Лон!

Лон покачал головой. Он дал маленьким людям информацию, какую они хотели, об устройствах, что они увидели на заснятой в прошлом «Маринте» уже после того, как она перестала существовать. Но он не видел в этом ни малейшей пользы.

Он готов был драться голыми руками не только за далекую Землю, но и за Кэрил и себя самого. Но он явно был обречен и бессилен, потому что теперь корабли-слизняки потоком хлынут на эту планету.

Из домов здешнего поселения вышло много людей. В розовых лучах рассвета поднялся в небо самолет. Он походил на большую детскую игрушку, полетел к склону, где открылся громадный проход в спрятанную пещеру и опустился там на землю.

Еще один самолет направился туда. Еще и еще. Самолетов оказались сотни. Те, что сели первыми, уже взлетели и неторопливо направились в сторону поднимающегося над горизонтом солнца.

У каждого дома этого городка стоял, по меньшей мере, один самолет, и все они выкатывались теперь из-под навесов, летели ко входу в пещеру, садились там и снова взлетали, направляясь во все стороны.

Затем, когда массовое движение вроде бы иссякло, появились летящие по направлению к городу самолеты откуда-то из других мест. Наверное, из других городов. Их были целые рои, этих самолетов, похожих на детские игрушки. Их было столько, что они напоминали закрывавшую полнеба стаю саранчи. Их были сотни, а, может, и тысячи.

Некоторые приземлялись, другие, словно колеблясь, оставались в воздухе. Но движение было непрерывным. Когда приземлившийся самолет поднимался, его место тут же занимал один из тех, что оставались в воздухе.

Возникли густые потоки самолетов, возвращающихся туда, откуда они прилетели.

— Они что-то там делают, — сказал Бертон. — Давайте пойдем, поглядим.

Они пошли. У маленьких людей не было никаких наземных машин. Так что пока они дошли до склона со входом в пещеру, большинство самолетов уже улетело, осталось совсем немного.

Утро было уже в самом разгаре, розовые и красные оттенки на востоке совсем исчезли. Когда они подошли туда, где было необъяснимое воздушное движение, как раз сели последние самолеты. Вход в пещеры был полузакрыт.

Оставлен был только проход футов на шесть, и из него выкатывались и закатывались какие-то выглядевшие примитивными машинки. Они немного напоминали тракторы с длинными низкими платформами позади, и катились на странных протекторах, которые были не совсем колесами, но уж точно не гусеницами.

Выезжающие машины были нагружены странными пластиковыми предметами фута четыре в длину и с фут в диаметре, весьма большими для здешних маленьких людей.

Маленькие люди, ведущие эти грузовики, дружелюбно заулыбались, заметив трех землян. Очередной грузовик остановился, из самолета вышли маленькие люди, каждый взял по пластиковой штуке и понес ее к самолету.

Бросив ее внутрь, он пошел за второй, потом за третьей. Достаточно быстро маленькие люди перенесли весь груз из машины в самолет, сели внутрь, закрыли дверцу, самолет с шипящим звуком взмыл вверх и отправился в обратный путь.

На ближайшем грузовике оставалась еще одна пластиковая штуковина, и Лон направился к ней. Водитель дружелюбно улыбнулся ему. Он напоминал озорного ребенка, сидящего в игрушечной машине и притворяющегося, что управляет ей.

Лон повертел в руках пластиковую штуку. По существу, это была труба, открытая с обоих концов. Лон заглянул внутрь.

— На одном ее конце противометеоритный радар, и за ним, кажется, аккумуляторная батарея, — растеряно сказал он. — А на другом — ионная ракета с несколькими катушками, чтобы изменять направление луча ракеты. И это все! Какого черта они делают? Возможно, эта штука и полетит при помощи ионной ракеты. Но для чего им понадобились летающие мусоропроводы?

Маленький человек протянул руки, и Лон отдал ему трубу. Тот кивнул с самым дружелюбным видом и направился с нею в самолет. Приехали еще грузовики. Четырехфутовые трубы вывозили из пещеры сотнями и тысячами. При помощи здешнего оборудования удивительно быстро было налажено их массовое производство. Но Лон ничего не мог понять.

Внезапно его поманил к себе один из маленьких людей, с которыми Лон проработал почти всю прошлую ночь. Лон подошел к нему. Еще больше часа продолжали прибывать игрушечные самолеты и улетать с грузом. В целом, было увезено несколько тысяч таких труб.

Когда все самолеты улетели, остался один неразгруженный грузовик, и тогда вход в пещеру распахнулся во всю ширь, и оттуда выкатился большой металлический шар. Когда шар остановился, вход в пещеру закрылся. Оставшиеся маленькие люди стали вести себя так, словно чего-то ждали.

Незадолго до полудня была использована одна труба. Маленький человек, с непринужденным видом сидящий в грузовике, внезапно вскочил с места, схватил трубу, поставил ее так, что один конец уставился прямо вверх и нажал на ней сбоку маленькую кнопку. Несколько секунд ничего не происходило.

Потом труба внезапно рванулась вверх, позади нее стремительно развернулось веером голубоватое свечение. Труба улетала в небо ровно, но не так уж быстро. Казалось, летела она с ускорением, потому что не останавливалась, как следовало ожидать, и вскоре растворилась в небесной голубизне. Все это казалось очень обычным, простым и неторопливым.

Прошло целых пятнадцать минут, прежде чем началось продолжение. В паре миль на востоке внезапно появилось вздымающееся, извивающееся, точно змея, желтое облако. Оно начало медленно опускаться, а из него вдруг забили неистовые струи оранжевого дыма, вверх, вниз, во все стороны.

Дым летел немного быстрее и параллельно поверхности планеты, так что облако постепенно приняло форму блина зловещего желтого цвета, корчившегося, словно его сминали невидимые руки. Оно медленно опускалось, и, когда достигло земли, ничего не произошло — вообще ничего. Это было просто поразительно, принимая во внимание, что это была ракета с атомной боеголовкой. Лон оценил бы то, как справились с нею маленькие люди, если бы присутствовал при этом. Но его здесь не было.

Лон был совсем в другом месте. С горящими глазами он летел в космосе, навстречу сражению.

ГЛАВА VII Спортивная жизнь

Лон уже понял, что все маленькие люди относятся к жизни, как к череде спортивных состязаний. Они провели с ним получасовой интенсивный инструктаж по управлению сорокафутовым металлическим шаром, который построили и передали ему для космического сражения.

Возможно, они полагали, что их более примитивный брат по разуму и космический пилот имеет лучшие навыки космического боя, чем был у них. А может быть, им казалось, что этого требует спортивная честь.

Во всяком случае, они сделали этот шар, и человек шесть полетело в нем вместе с Лоном.

Глаза их блестели от волнения. Отец Кэрил и Бертон тоже были на борту. Затем появилась Кэрил — в обычной форме экипажа земного корабля, — она вспыхнула, когда Лон внимательно оглядел ее. Лон коротко объяснил, что маленькие люди в срочном порядке сконструировали космический корабль, и три землянина включены в состав его экипажа. Услышав это, Кэрил тут же поднялась на борт.

Ее можно было прогнать лишь силой, но это не имело смысла. Все это время у Лона не было никаких надежд, кроме мысли о том, что лучше умереть, сражаясь. Ему казалось, что планета маленьких людей, а после нее и Земля обречены. Если Кэрил должна умереть, то, во всяком случае, она может умереть в космическим корабле рядом с остальным экипажем «Маринты». По крайней мере, смерть в космосе быстрая и безболезненная.

Лон сел в кресло пилота и сперва был разочарован нехваткой мощности для быстрого взлета, но тут маленький человек, сидящий возле него, улыбнулся и тронул рукой чертеж, лежащий возле пульта управления. Тогда Лон понял, что вертикальная скорость взлета просто ограничена полем планеты, влекущим корабль вниз.

«Маринта» разбилась при посадке на эту планету всего лишь тридцать часов назад, и проблема общения все еще не была как следует решена. Но словарь символических рисунков расширился настолько, что они стали, практически, идеограммами.

Было довольно забавно увидеть множество копий различных рисунков Лона, разложенных на видном месте для быстроты общения. И здесь были не только рисунки. Здесь появились своего рода зачатки стенографии символов, были глаголы и даже несколько прилагательных. Например, вытянутый и перечеркнутый круг был явно символом «нет» или «не хорошо», или отрицания вообще.

Схематически упрощенный рисунок механизма в земном стиле означал «да», или «хорошо», или просто утверждение. Эта система не была такой же ясной и быстрой, как речь, но, подкрепляемая жестами и восклицаниями, она работала на удивление хорошо.

Лон убавил мощность двигателя. Взлет был долгим процессом, и делать во время него было, в общем-то, нечего. Чтобы занять время, Лон решил осмотреть внутреннее устройство корабля. Это была простая полая сфера, скрепленная внутренними балками и удивительно лишенная всяческих приборов и приспособлений.

У изогнутых стен был ряд кресел для маленьких людей с предохранительными ремнями. Кроме них, были три больших кресла для Лона, Бертона и отца Кэрил, и один маленький человек поспешно собирал импровизированное большое кресло возле Лона для Кэрил.

Справа и слева от Лона находились видеоэкраны с поразительно четкими, почти что объемными изображениями. Выше и ниже них были экраны поменьше, дающие боковой и задний обзор, так что Лону оставалось лишь чуть шевельнуть глазами, чтобы поглядеть в любую сторону.

Перед Бертоном и отцом Кэрил тоже были экраны и средства управления оружием, представлявшим собой, как они подозревали, точные копии лучевых излучателей кораблей-слизняков, а управление оказалось копией прицелов земного типа и гашеток.

Землянам все это было привычнее, чем маленькому народу, который на своей планете пользовался лишь газом, не требующим на охоте вообще никакой точности. Вести корабль предстояло Лону. У него было весьма смутное представление об эффективности устройств корабля, но он собирался выжать из них все до последней капли.

Зеленые равнины и горы планеты медленно уплывали назад. Потом внизу в поле зрения появилось синее море. Корабль стал подниматься быстрее. Постепенно наращивая скорость. Небо над головой темнело. На нем появились крошечные пятнышки звезд.

Затем небо стало фиолетовым, и вскоре — совсем черным, с большим окольцованным солнцем, аляповато сияющим в пустоте. Тысячи миллионов звезд, казалось, глядели, как корабль выскочил из атмосферы в космическую пустоту.

Здесь уже не было никаких помех ускорению. Лон принялся испытывать корабль. Сперва осторожно, потом с растущей уверенностью. Средства управления были интуитивно понятны и созданы, казалось, специально под человеческие инстинкты, утверждающие, что человек — центр Вселенной.

На практике это означало, что он тянулся к желаемому объекту и отодвигал рукой нежелательный. Для этого в удобном месте располагалась круглая рукоятка. Когда Лон потянул ее на себя, корабль рванулся вперед, чуть отодвинул — и корабль дал задний ход.

Рукоятка двигалась во всех направлениях, а двигатели шара были расположены так, что центр тяжести и опоры всегда был в пилотском кресле. Можно было заставить шар вертеться вокруг оси и даже перевернуть его вверх дном.

Научиться обращаться с таким управлением было удивительно легко. Уже через минуту Лон почувствовал нарастающую внутри уверенность. Корабль становился продолжением его рук и ног.

Лон мрачно кивнул маленькому человеку, который был его вторым пилотом, и, прикоснувшись к рисунку корабля-слизняка, вопросительно поднял брови. Маленький человек щелкнул выключателем. На правом экране появился красный кружочек. Очевидно, в центре его и был корабль-слизняк.

Одновременно более тусклые синие кружочки стали появляться над изогнутыми верхними слоями атмосферы планеты. Лон поглядел на них, но маленький человек ткнул пальцем в красный кружок, затем показал на два-три синих — и указал на рисунок корабля-шара.

— Наши корабли? — проворчал Лон. — Да, парни, вы потрудились на славу!

Он понял, что в недрах планеты были и другие пещеры. Требовалось много энергии для радиоволн, с помощью которых управляли всеми ветрами над планетой, поэтому нужно было и много электростанций.

Но Лону и в голову не приходило, что каждый его взгляд и жест, каждая интонация будут транслироваться в десятки технических штабов и все маленькие люди узнавали то, что знало непосредственное его окружение. Здешняя система коммуникации была замечательная, хотя ее вообще не было заметно.

Лон направил корабль-шар навстречу врагу — тому кораблю-слизняку, который преследовал «Маринту» тысячи световых лет. Очевидно, на том слизняке сработали датчики. Он повернулся и устремился навстречу Лону.

Из него вылетела тысячемильная молния луча, промахнувшись лишь на сотню ярдов. Лон бросил шар вбок, уклоняясь от группы из шести лучей, немедленно нанесших удар в то место, где он только что находился. Глаза Лона заблестели.

— В пределах досягаемости, да? — проворчал он. — Ну что

ж, теперь поиграем!

Он рванул шар вверх и крикнул:

— Бертон! Стреляйте в упор и не отпускайте гашетку!

Из корабля-шара вылетел навстречу врагу раскаленный луч. Лон видел, что он промахнулся, и сделал легкое круговое движение руки, словно исправляя ошибку. И это сработало.

Корабль-шар развернулся и луч чистой энергии взрезал корпус врага. Корабль-слизняк дернулся, точно раненый зверь, и бешено нанес ответный удар.

Оба устремились друг к другу с невероятным ускорением. Лон закрутил свой корабль, чтобы хлестать врага энергетическим лучом, точно мечом. Он ударил его раз, другой, третий. На четвертый раз раздался взрыв, и струи дыма рванулись из его ракетных двигателей.

— Пробили! — выкрикнул Лон, сверкая глазами. — А теперь…

Но тут же он застонал. Корабль-слизняк, столкнувшись с оказавшим сопротивление соперником, вдруг знакомо вспыхнул всеми переливающимися цветами радуги. Это означало первую фазу перехода в гиперпространство.

Слизняк убегал, так как понял, что корабль-шар ему не одолеть. Он еще не был фатально поврежден, но…

Усмешка маленького человека, сидящего рядом с Лоном, превратилась в явный смешок. Он щелкнул маленькими, но крепкими пальцами. Переливающиеся цвета радуги исчезли, но слизняк остался в обычном космосе. Его переход в гиперпространство был прерван. Пути для отступления отрезаны.

Яркие лучи снова ударили из него, расчертив пространство чудовищными карандашами энергии. Он был теперь меньше, чем в ста милях, но неожиданные прыжки корабля-шара не давали ему прицелиться.

Лон стал фехтовать своим кораблем с исходящим из него лучом, как энергетическим мечом. Он фехтовал кораблем, как человек сражаясь с противником, фехтует рапирой, тонкое лезвие которой колет и рвет его.

Лон хлестал, хлестал и хлестал лучевым лезвием. И внезапно второй раз из слизняка вырвалось облако пара — колоссальное облако желтоватой хлорной атмосферы, — и исчезли лучи-прутья. Корабль-слизняк выключил ускорение и повис мертвым в космосе, мчась вперед по инерции. До него оставалось шестьдесят миль, пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать — и он не подавал ни малейших признаков жизни.

Лон машинально выключил свой луч, и пристально уставился вперед. Маленький человек, сидящий рядом с ним, залился веселым смехом, несмотря на то, что Лон продолжал вращать корабль-шар, опасаясь ловушки.

— Похоже, он мертв, — с сомнением сказал Лон.

И как только прозвучали его слова, корабль-слизняк внезапно ожил. Он был на расстоянии менее пяти миль от них, когда шесть прутов энергетических лучей нанесли вдруг неистовый удар.

Все шесть попали в шар. Лон чуть было не прикусил язык от сотрясения. Каждый такой луч, ударявший в «Маринту» пробивал ее корпус.

Но корабль-шар не был поврежден. На секунду Лону показалось, будто само пространство вокруг как-то напряглось. Он почувствовал слабый шок, словно при входе в гиперпространство. Затем молнии-лучи стал не просто светящимися, а загорелись ослепительным голубовато-белым светом. И тут же погасли. А корабль-слизняк запылал красным, затем белым и превратился в туманное облако металлического пара, которое начало быстро расплываться в пространстве.

— Святая жаба! Воскликнул лон ошеломленно. — Вот значит как! Если его лучи поражают наш корабль, то он соединяет их в единый пучок и отправляет назад, а там они превращают противника в пар!

Радость, светящаяся в глазах маленького человека, сидящего в кресле второго пилота, была подтверждением его слов.

— Но зачем тогда вообще сражаться с ними?

Маленький человек потянулся и пожал Лону руку, его глаза взволнованно блестели.

— Черт побери! — воскликнул Лон. — Держу пари, вы сражаетесь из чистого спортивного интереса!

Затем синие кружки на экране рванулись вперед, сверкая длинными лучами-молниями. Корабли-шары маленьких людей тут же сгруппировались вокруг корабля Лона, летая из стороны в сторону и вращаясь в головокружительных спортивных танцах. Они действовали так же, как Лон в первом поединке. Было понятно, что маленькие люди мгновенно одобрили и подхватили тактику Лона.

Кораблей-шаров было примерно шестьдесят-семьдесят — Лон точно не знал, сколько именно, — и они представляли собой внушительный космический флот. Земля никогда не смогла бы так быстро простроить такой флот и снабдить его таким оружием. Когда экран заполнился мигающими красными кружочками, Лон был готов построить их и повести в атаку.

Но тут же, с упавшим сердцем, он понял, что никакая атака не сумеет предотвратить нападение на планету. Корабли-слизняки выскакивали из гиперпространства вокруг всей планеты на расстоянии полумиллиона миль от нее. И тут же они с полным ускорением устремлялись к зеленому шару.

Корабли-шары устремились им навстречу. Слизняков были сотни, они превосходили защитников планеты в пропорции пять или шесть к одному, но лучи-рапиры шаров наносили точные, хлещущие удары через пустоту, в то время как лучи слизняков все время промахивались.

Корабли-шары использовали тактику, которую продемонстрировал Лон, скользя в неистовом танце среди врагов и все время пытаясь устраивать поединки. Слизняки не соблюдали никаких формальностей. Бывало, что шар и слизняк доводили поединок до конца, но чаще слизняки старались навалиться на шар скопом и сокрушить его лучами-молниями..

И в этом крылась их ошибка, потому что лучи слизняков тут же возвращались к ним назад, десятикратно усиленные, и корабли-слизняки пылали и гибли во взрывах.

Те же, кто на свою беду попадали в цель, получали ответный удар, но не погибали сразу и встречались с новой проблемой. Поврежденные, они пытались сбежать, но и сбежать им не удавалось, так как путь в гиперпространство был каким-то образом для них закрыт.

Казалось, уже весь космос заполнился извивающимися и стремительно расширяющимися облаками хлорного дыма. И тогда среди звезд полетели управляемые ракеты. Один за другим корабли-слизняки взрывались и гибли в пламени, но оставшиеся в живых действовали, как загнанные в угол крысы, и к планете понеслись тысячи ниточек дыма следов двигателей управляемых ракет.

Лон лихорадочно закричал Бертону и отцу Кэрил — единственным, кто мог его понять, — чтобы они расстреливали летящие к планете ракеты. Бертону удалось попасть в одну, и на мгновение космос озарила вспышка гораздо более яркого, чем здешнее солнце, атомного пламени.

Лон ринулся на перехват других ракет, но его второй пилот рассмеялся и покачал головой. Он посмотрел на Лона, затем увеличил изображение планеты на экране.

Экран превратился в подобие телескопа. Одна из управляемых ракет, несущихся к планете, сперва была точкой, но очень быстро превратилась в нечто похожее на червячка.

И тут, внезапно, к ракете метнулось нечто невероятное. Это была трубка с одним открытым концом и голубым выхлопом на другом конце. Больше всего она напоминала некую пластиковую летающую печную трубу.

Она помчалась прямо на ракету с атомной боеголовкой и впилась в нее, как пиявка. На месте соединения тут же вспыхнула крошечная электрическая дуга сварки. Ракета продолжала лететь по курсу, но пластиковая трубка впилась в нее, и сварочный огонь прогрызал в ней отверстие.

Лон тихонько выругался, глядя на это.

— Мусоропровод! — ошеломленно сказал он. — Вы установили в трубке противометеоритный датчик, чтобы искать ракеты в небе. Добавили ионную ракету, позволяющую ей летать, и смонтировали на ее переднем конце мусоропровод, разлагающий любой мусор на кислород, водород, углерод и пепел. И тысячи таких устройств встречают ракеты еще в верхних слоях атмосферы. Разумеется, они не уничтожат атомные боеголовки, зато расплавят и обработают любую взрывную систему. И когда ракеты опустятся на поверхность планеты — а они даже не смогут врезаться в нее на скорости, — то у вас будет достаточно радиоактивного атомного вещества для производства энергии.

Второй пилот, разумеется, не понял, что сказал землянин. Но когда Лон протянул ему руку, маленький человек энергично потряс ее.

Через час корабль-шар приземлился на планете. Лон был весьма удручен таким исходом дела, но отец Кэрил выглядел очень довольным.

— В конце концов, Лон, — заметил он, — несмотря на то, что мы навели на эту планету армаду кораблей-слизняков, мы подарили здешнему народу хотя и примитивные, но все же полезные устройства, которые им весьма пригодились. Корабли-слизняки рано или поздно нашли бы их, так же, как и Землю. Когда мы появились на планете, они оказались в положении цивилизованного человека, оказавшегося против дикаря, вооруженного луком и стрелами. Поглотитель ультразвука может защитить от ультразвукового пистолета, но он бесполезен против стрел. Здесь нужна броня или щит — примитивная защита от примитивного оружия. И вы дали им такой щит. Случайно вы — мы, все мы — показали, что контакты с Землей могут быть весьма ценными. И они…

Лон нахмурился.

— Но они настолько опережают нас, — с тревогой сказал он, — что, если захотят, смогут легко завоевать нас. И это плохо!

— Лон, — строго возразил отец Кэрил, — они же цивилизованные! А цивилизованные люди никогда не захотят завоевывать других людей!

Так это и оказалось. Дальнейшие действия маленьких людей против существ с хлорной планеты были совершенно цивилизованы. По всей планете были наготове сотни тысяч летающих трубок.

Больше двух тысяч ракет с атомными боеголовками были пущены на планету, но лишь две такие ракеты достигли ее поверхности и взорвались. Остальные были перехвачены и обезврежены еще до приземления. Маленькие люди собрали их боеголовки и, после долгих обсуждений с Лоном — изобрели и построили автоматические космические навигаторы. Чуть больше дюжины кораблей-слизняков были захвачены шарами в относительно целом состоянии, по сравнению с массой других, которые попросту испарились. Три корабля были отремонтированы и на них установили автоматические навигаторы. Первый корабль с таким навигатором полетел к Крабовидной туманности через гиперпространство. Он специально был направлен так, чтобы его перехватил второй флот слизняков.

Если существа, управляющие слизняками, попытались вступить с ним в открытое общение или хотя бы взяли его на абордаж, они бы обнаружили, что корабль был поврежден, но аккуратно отремонтирован, а кроме того, несет на себе часть запаса активного атомного материала — чрезвычайно ценного для любой расы носителя энергии.

Это должно было показать им, что те, кто уничтожил первый флот, не хотят продолжения войны, поэтому возвращают часть стратегических материалов.

Но если флот слизняков станет продолжать свою политику и нападет на ведомый автоматическим навигатором корабль, то результаты будут катастрофическими. Радиоактивный груз корабля взорвется и сметет флот или, может, и саму их планету.

Второй автоматический корабль полетит через неделю после первого. Если первый корабль доставил сообщение о мире, то второй подкрепил бы его. Но если первый корабль подвергнется нападению, то второй пролетит мимо испарившегося флота кораблей-слизняков и передаст то же сообщение о предложении мира на хлорную планету. Маленькие люди были настолько дружелюбны, что согласились бы оставить хлородышащих в покое. Но если те сами захотят продолжать сражение…

Впрочем, Лон, Бертон, Кэрил и ее отец не стали дожидаться результатов этого столь тщательно спланированного ультиматума. Они полетели на Землю в корабле-шаре, ведомом Лоном. Шар был на этот раз оборудован для дальнего полета каютами, койками, камбузом и запасами еды, воздуха и воды.

Никто из маленьких людей не захотел лететь вместе с ними. Они обустроили свою планету, ее климат и растительность так, что были ими полностью удовлетворены. У них было все, чего они бы хотели, включая дружеские отношения, досуг и совершенно подходящую им среду обитания. Они жили здесь так, как хотели, и были абсолютно этим удовлетворены.

Лон обещал им вернуться со всеми данными и научными достижениями, которые могли заинтересовать их. Но сами лететь они отказались, объяснив, что очень скучали бы вдали от дома.

Однако, четыре землянина им понравились. Они буквально забили корабль-шар подарками, которые, как они считали, могут пригодиться людям. Лону не хотелось улетать, поскольку он лишь начинал понимать самые азы науки маленьких людей. Кэрил тоже хотела бы остаться. Она сдружилась с несколькими девушками и успешно изучала их язык.

Но, разумеется, они должны были лететь. Им следовало предупредить Землю о существовании цивилизации кровожадных хлородышащих существ, и о том, какие меры следует принять Земле для собственной защиты.

И была еще одна маленькая формальность, пройти которую можно было, лишь вернувшись на Землю. После этого они намеревались вернуться на планету маленьких людей. Большую часть медового месяца они собирались провести там. Но сначала Кэрил хотела официально выйти замуж. Разумеется, за Лона.

(Thrilling Wonder Stories, 1950 № 4)