Чума демонов

Глава пятнадцатая

Огромная боевая машина, стоящая в пятнадцати метрах от меня на каменном выступе внезапно поехала назад, опустила орудия, провела ими по пустой местности и навела на меня.

— Следи за ним, Джонс! — воскликнул Джоэл. — Он напуган и может начать стрелять!

В ту же секунду, как из бывшего раба вырвались странные слова, мои мысленные щупальца были отброшены расширяющимся полем разума, не менее слабым, чем у Джоэла.

— Мы друзья! — быстро сказал я по командному каналу. — Нас всех держали в плену!

Я переборол давление только что очнувшегося разума, нашел схему, отвечающую за боевые рефлексы, и накрыл ее подавляющим полем, — это должно было не дать странному разуму начать стрельбу, по крайней мере, в ближайшие секунды.

— ВА'ЕОРТ ЗЕ, ФЕОНД? — прокричал голос, отозвавшийся у меня в сознании оглушительным ревом. — СТЕО ФРАМ АР МОЕТ ЯКТА СТОЕЛ АВ КРИСТЛИГ ХЕДЕРСМАНН!

Я сорвал блокировку личности с разума рядом со мной и связался с ним на командном языке.

— Единица двадцать девять отряда Анике! Внимание...

— АХХ! ЕО МИННЕ БОНДЕДОМ МИД УИРД! ЭЗЕЛЬБЕРТ АВ НИОН ДОЕДА, КОРЛА ГЕОКАД ТИ’ ИФЕЛЕ ЕНА...

Оно продолжало орать на варварском языке, в его голосе слышался страх и ужас, набирающий силу, как кровавые приливы запутавшегося разума.

— Я твой друг и враг Командования. Ты был рабом, как и я, мы организовали восстание!

Наступила недолгая тишина.

— Рабом? Что за бред? — На этот раз странный разум ответил на знакомом командном языке.

— Это не бред, — ответил я. — Тебя захватили, но теперь ты свободен...

— Свободен? Мне так не кажется, невидимый! Я похож на чудовищного тролля! Оковы колдовства никуда не делись. Где мой меч Хротгар? Где мои братья и рабы? Что это за обожженная пустошь передо мной?

— Объясню позже. Нас очень мало. Мы в осаде, ты должен помочь нам сражаться с инопланетянами.

Я поговорил с испуганным разумом, успокоил его, объяснил, сколько смог. Наконец, он, кажется, кое-что понял — по крайней мере, достаточно, чтобы я мог перестать контролировать его схему, отвечающую за стрельбу.

— А, я почувствовал, как часть заклинания пропала! — воскликнул освобожденный разум. — Возможно, скоро рукоятка Хротгара вернется ко мне в руку, и я очнусь от этого адского сна!

— Это я сдерживал тебя, — объяснил я. — Боялся, что ты выстрелишь в меня прежде, чем я успею объяснить.

— Ты посмел прикоснуться к дворянину?! — снова заревел странный разум.

— Нет, я только внушил тебе, что не стоит совершать необдуманных поступков.

— Здравствуй, Эзельберт, — вставил Джоэл. — Я рад, что ты с нами.

— А это еще кто, второй бес? Во имя святого Руда и священных птиц Одина, я начинаю ненавидеть голоса, раздающиеся эхом у меня в шлеме!

— Скоро привыкнешь, — как ни в чем не бывало, сказал Джоэл. — А теперь послушай, Эзельберт, Джонс должен ввести тебя в курс дела, потому что на нас могут напасть в любую минуту, и тебе надо...

— Ты кто, почетный гражданин или дворянин, раз говоришь Эзельберту из Девяти Подвигов что он должен делать?

— Джоэл, — перебил я. — Попробуй другого, разбуди всех, кого сможешь, — но контролируй их боевые рефлексы, пока не успокоишь. — Затем я обратился к нашему новому союзнику. — Мы окружены, там тысячи врагов — взгляни сам. Так или иначе, мы в одной лодке.

— Да, я еще никогда не видел такой армии, а за что мы воюем... — Эзельберт внезапно замолчал и начал новую мысль. — Странное дело, невидимый, но теперь я чувствую в моей памяти огромное количество знаний о войнах с троллями, которые мы вели огнем и магией под черным небом с огромной луной, и. кажется, вижу среди них себя — великана из великанов.

— Я разбудил еще одного, Джонс! — раздался голос Джоэла. — Не знаю, что он говорит, это не командный язык, но звучит угрожающе!

— Продолжай, Джоэл.

Пока он работал, я говорил с Эзельбертом. Старый воин быстро все понял, уяснив, что я такая же боевая машина, как и он сам. А потом он уже был готов броситься на врага в одиночку.

— Да, я помню, как выглядел колдун, он подошел, как крадущийся пес, когда я вытащил свою лодку на каменистый берег Оронсая под Сгарбом Брене. Мои братья пали, как обморочные девы, не успев нанести ни одного удара, оборотень накинулся на меня, и заточенное лезвие Хротгара отскочило от его шкуры, как ивовая палка от спины ленивой рабыни. И они сделали меня боевым троллем! Но теперь я отомщу им так, что Локи от смеха захлебнется медовухой!

— У тебя будет возможность отомстить, Эзельберт, — успокоил я.

— Но подожди моего приказа. Нам нужен план, а не беспорядочное наступление.

— Кроме моего кузена короля, мне никто не приказывает... однако, я знаю, что такое дисциплина. Да, Джонс! Я буду сражаться под твоими знаменами, пока все до единого колдуны не погибнут!

— Джонс! — встрял Джоэл. — Я разбудил еще одного! Кажется, он американец, говорит про войну и независимость.

Я мысленно дотянулся до новобранца и прервал его возбужденные крики.

— Успокойся, солдат! Ты вернулся к союзникам. Я знаю, все кажется странным, но через минуту ты придешь в себя...

— Кто это? Черт, я знал, что не стоило пить этот яблочный бренди, она ведь мне говорила...

Я вкратце изложил ему ситуацию, затем обратился к еще одному новичку — спокойному, рассудительному человеку, говорящему на арабском со странным акцентом. Во всех бедах он обвинял злого джинна колдуна Саломона, союзника Неверных. Я позволил арабу все рассказать, слушая историю прямо у него в разуме, затем уговорил начать сознательно пользоваться рефлекторным боевым опытом. Он перешел на командный язык, не прерывая поток мыслей.

— Да восславится добродетель Единственного Бога, такой огромной армии я еще никогда не видел. Благодарю Аллаха за то, что мне дана возможность убить столько врагов, прежде чем я умру!

Я сумел удержать араба от сиюсекундного нападения, затем услышал еще одного новобранца, он плакался на староиспанском своему компрадору, святому Диего, Богу и епископу Севильи. Я успокоил его, сказав, что все хорошо, и обратился к следующему человеку — бывшему артиллеристу, чьими последними воспоминаниями было наступление французской кавалерии, сверкание сабли, ночь среди мертвых тел и, наконец, появление псов...

— Джонс, все идет просто отлично, нас уже шестеро. Но армия на равнине начинает двигаться. Сверх-разум что-то задумал и явно скоро нападет. У нас мало времени.

— Может, сказать нашим новобранцам, чтобы они принялись освобождать других? Сможешь их научить — показать, что надо делать? Пусть работают в парах: один будет снимать оковы, а другой — сдерживать, пока спасенный не осознает, что происходит.

— А что, отличная мысль! Это легко, как только поймешь, в чем суть. Давай начнем с Эзельберта.

Я посмотрел, как Джоэл объясняет технику освобождения сознания бесцеремонному варвару и увидел, как тот уловил суть процедуры с быстротой перестроенного разума. Мы поставили в Эзельберта в пару со Стэном Лаковски, американским солдатом. Через секунду я почувствовал уже знакомое волнение только что освобожденного сознания. Я работал с Джоэлом, оживляя давно бездействующие личности, взывая к их ранним воспоминаниям и боевым навыкам, имплантированным демонами, готовя к отражению вражеского нападения.

Время являлось понятием, не имеющим смысла. Чтобы произнести предложение, состоящее из подвластных счету фраз на человеческом языке, субъективно требовалось столько же времени, сколько и на то, чтобы передать длинное послание на кратком командном языке, и, тем не менее, мне казалось, что это проходит не быстрее, чем обычная речь. Мои нейронные схемы, созданные для мгновенной реакции, приспособились к такой форме коммуникации так же легко, как и к тому, что в режиме низкой бдительности земные недели могли пройти за час.

Пока мы с Джоэлом успокаивали, убеждали и инструктировали, осадившие нас легионы на пыльной равнине белого света и черных теней разбивались на отряды, готовясь к нападению. В небе висела, казалось, неподвижная планета. До того, как были освобождены последние из двухсот десяти боевых машин, могли пройти, как минуты, так и часы.

Трое начали бредить и впали в безрассудочное состояние, вызванное потрясением, двое других в приступе паники открыли огонь и были мгновенно уничтожены ответным огнем десятка машин. Еще пятеро так и не очнулись, несмотря на все усилия по выводу их из кататонии, навечно отгородившись от реальности. Семеро затараторили про инопланетный символизм, про преступников, приговоренных демонами к заключению их разумов в боевые машины, за слабость, инакомыслие или нелогичность. Этих мы убили, оставив их могучие панцири служить нам так, как мы когда-то служили им. Это было безжалостно, но в этой войне видов не могло быть пощады.

Тут раздался доклад от стражников, выставленных у перевала.

— Замечена подозрительная активность! — Это был испанец Перо Бермуез. — На востоке у самого горизонта появилось облако пыли. Не сомневаюсь, что это тяжелые боевые машины...

— Если у мерзавцев есть хоть капля мозгов, они притащат осадные орудия, — растягивая слова, заметил кто-то.

Это был майор Даутсби, в прошлом солдат индийской армии Ее Величества, павший под Инкерманом, участвовавший в наступлении тяжелой кавалерии у Балаклавы.

Когда я подъехал к перевалу, пылевое облако рассеялось достаточно, чтобы стало видно далекий возвышающийся силуэт какого-то неуклюжего чудовища. Дредноуты рядом с ним напоминали мышей, носящихся вокруг носорога.

— Похоже, они больше не хотят идти в лобовую атаку, — заметил Джоэл. — Они просто будут держать позиции и обстреливать нас. Может, если мы укроемся в ангаре, то сможем перенести удар артиллерии.

— Тогда мы окажемся в ловушке. Нам надо выбираться.

— И как мы это сделаем, Джонс? Они превосходят нас числом раз в сто, а может и больше.

— Легко, — ответил я. — Если сомневаешься, атакуй!

— Будем действовать независимо друг от друга, — сказал я всем ста девяноста трем воинам, собравшимся в кратере. — Наше единственное преимущество — инициатива. Нас мало, но один на один мы превосходим любого из них. Наша основная задача — пробиться через инопланетян и выехать на открытое пространство. Мы неожиданно нападем, затем рассредоточимся и встретимся за большим каменным пиком на юго-западе. Будем работать парами, нападать на отдельные единицы, вырубать их и двигаться дальше. Используйте головы, деритесь, уворачивайтесь от ответных ударов и пытайтесь добраться до точки встречи, по возможности, с пленниками.

— Почему бы нам просто не сидеть тут, пополняя нашу армию? — спросил бывший солдат Конфедерации. — Через какое-то время нас будет столько, что мы сможем победить чертовых инопланетян в открытую.

— Гигантское осадное орудие может открыть огонь в любую минуту, нам надо выбираться из кратера.

— Вы правы, сэр, — согласился майор Даутсби. — Пусть мерзавцы попробуют нашу сталь на вкус, прежде чем поймут, что мы задумали!

— Мне очень не хватает могучего Хротгара, — пожаловался Эзельберт. — Но, по правде говоря, мои новые железные конечности обещают много веселья! Еще никогда герои не орудовали такими мощными руками! Зачем медлить, когда враг прямо перед нами?

— Не волнуйся — повоевать мы успеем, но надо избегать контакта при каждом удобном случае. Мертвых героев и так достаточно. Наша задача выбраться отсюда и выжить.

— Выступаем прямо сейчас... удачи!

Когда огромные машины помчались по ущелью в две колонны, а затем рванулись по крутому склону к армии, ждущей внизу, подо мной задрожал камень. Я увидел, как шесть, восемь, десять моих солдат вырулили на открытую местность, прежде чем первое инопланетное орудие сверкнуло белым огнем.

Секунду спустя, каждая несущаяся единица стала сосредоточением паутины ослепительного огня, отражающегося от почти непробиваемых защитных экранов. В небе показались ракеты и вскоре превратились в яркие вспышки, когда сработали автоматические взрыватели.

Одна вражеская боевая машина поехала наперерез, поливая нас смертоносными лучами. Двое моих мчащихся солдат сфокусировали на ней огонь, отправив ее обратно к своим товарищам. Когда инопланетяне начали понимать, что наша крошечная армия решила напасть, в движение пришло больше машин. В ущелье въехал последний мятежник, я присоединился к одинокому солдату и мысленно соприкоснулся с его разумом.

— Я вижу слабое место, слева от линии разлома. Давай туда!

— Во имя святого Георга и да здравствует Англия! — раздался ответ.

Через несколько секунд мы уже ехали по ущелью, быстро приближаясь к орудиям внизу. Рассредоточенные боевые машины прямо под перевалом открыли по нам огонь. Мы понеслись в атаку, пробиваясь через тысячи тонн обломков упавших камней, и вскоре оказались на ровном участке. Отряды впереди были разбросаны по равнине, и за каждым из них находилось еще по одному подразделению. Я почти не стрелял, но следил за каждым вражеским залпом, отражая только те, что летели в цель.

Внезапно передо мной появилась цель, едущая справа по кривой, ее орудийные батареи светлячками мерцали у меня на защитном экране.

— Сними его! — прокричал я.

— Сейчас мы размажем этого идиота!

Я прицелился в гусеницы, выпустил луч точно в бронированную подвеску, затем нацелился на получившуюся область раскаленного докрасна металла. Приближающаяся боевая машина резко свернула влево, остановилась и секундой позже отлетела на метра три, дымясь из всех отверстий, когда мой напарник выстрелил в цель из всех орудий.

— Туда ему и дорога! — прокричал он. — Красная чума расправится с мерзавцами!

Мы продолжали нестись через огромную армию, направляясь к слабо защищенному пути, идущему вдоль подножия низкой скалы. Мы постоянно стреляли, наши щиты светились бледно-голубым, отражая огромное количество впитываемой энергии. Мы резко поворачивали то влево, то вправо, запутывая вражеские системы наведения. Там, куда попадали промазавшие мимо нас залпы, камень пылал красным. Мы с грохотом въехали в черную тень восходящей линии разлома, затем помчались дальше, прижимаясь к скале под градом выстрелом. Отдельные враги бросались в погоню, но вскоре понимали, что их пути перегорожены другими машинами, наступающими сходящимися курсами.

Далеко впереди я увидел признаки поспешной подготовки, — центурионы приказали своим безмозглым солдатам отрезать нас.

— Возьми мою систему управления огнем под контроль, — крикнул я напарнику. — Я попытаюсь усложнить им жизнь!

— Устрой им представление, мой повелитель! Заколи отродий ведьмы Сикоракс, выпусти им адские кишки! Наведи на них судороги! Пусть они сгниют у подножия этих скал!

— Сделаю все, что смогу!

Я мысленно дотянулся до группы боевых машин в полутора километрах впереди, просканировал множество разумов, нашел центуриона и сжал его волевой центр в парализующей хватке.

— Где находится Место, Которое Должно Быть Защищено? — настойчиво спросил я.

Мой пленник бешено задергался, излучая волны ненависти и потрясения, словно эпицентр землетрясения. Я сдавил его разум сильнее.

— Где оно? В каком направлении мне двигаться? Сколько до него километров?

Я безжалостно забросал создание вопросами и уловил обрывочные воспоминания темных пещер, башен и высокой стены кратера...

— Быстрее! — Я ударил разум инопланетянина, и его охватила слепая ярость. — Где это место? — проревел я.

Внезапно я почувствовал, как его личность надломилась и с воем умчалась в темные коридоры бессознательности. Я отпустил его, нашел быстро остывающие клетки и, когда последние бесформенные клочки мыслей рассеялись, заметил изображение неровного горизонта и заходящей за него планеты.

Затем я забыл о центурионе, потянулся дальше, нащупал сознания оставшегося без командира отряда и приказал им стрелять в союзные войска. А потом вернул себе контроль над собственным телом. Я увидел, как толпа впереди рассеялась в бушующей перестрелке, когда рабы открыли огонь по удивленным верноподданным, оттесняя их назад. Во вражеских порядках появилась брешь, и мы ломанулись в нее, проезжая мимо остовов сгоревших машин и продираясь через облако пыли, сверкающее огнем. Затем выехали на открытую местность, сделали круг и поехали к точке встречи.

— Они медлительные, — заметил Джоэл. — Пока центурионы понимают, что мы задумали, и отдают соответствующие приказы, мы уже делаем что-нибудь другое.

— Это расплата за использование безмозглых солдат, — заметил ветеран войны в Корее.

— Рано или поздно они догадаются, что им нужно только держаться на расстоянии и стрелять, и тогда нам крышка, — сказал бывший пилот Королевских ВВС.

— Мы убиваем по десять мерзавцев за каждого нашего, — прокомментировал майор Даутсби. — Боже, какой отличный бой! Я не пропустил бы его даже ради рыцарского титула!

— Выбираясь из кратера, мы потеряли шестнадцать солдат, — сообщил фельдфебель Вермахта, служивший под началом Роммеля. — И чего мы добились?

— Свободы равнины, — ответил испанец Бермуез.

— Что будем делать, Джонс? — пробился через болтовню голос Джоэла. — Надо двигаться дальше.

Я осмотрел равнину, прикидывая число врагов. Они отступили на пятнадцать километров, но большая часть их сил скрылась за горизонтом. Полная планета висела прямо над острыми вершинами, как огромная луна. Это встревожило одну небольшую область моей памяти, ускользающее чувство того, что я уже когда-то видел эту картину: планету, уходящую за массивную гору, по бокам которой стояли две маленькие вершины...

— Джоэл!

Картина из памяти всплыла у меня разуме во всех подробностях. Я видел ее в сознании последнего убитого центуриона. Место, Которое Должно Быть Защищено!

— Неудивительно, что они осторожничают! Мы приближаемся к их святая святых, даже не подозревая об этом! Держа в том направлении большую часть сил, они пытаются отогнать нас, чтобы мы оставили их в покое и не угрожали их дому!

— Да? Может, если мы направимся в другую сторону, они позволят нам уйти и дадут возможность где-нибудь найти укрытие, чтобы продолжать пополнять наши ряды.

— Чтобы разжиться людьми, нам нужно быть ближе, чем сейчас. Я только что попытался установить контакт, но помехи слишком сильны. У меня ничего не получилось.

— Гляньте! Что это за чертовщина? — раздался чей-то взволнованный голос.

Я сосредоточил взгляд на каменистой равнине и увидел колонну фонтанирующей пыли, мчащейся к нашим позициям с северо-востока.

— Это подземная торпеда! — воскликнул кто-то с сильным шотландским акцентом. — Да, и она движется прямо к нам!

— Боже правый, Джонс! Нам надо уносить ноги!

— Разделимся на четыре группы! — выпалил я. — Джоэл, веди колонну на север, Даутсбай — на юг, Бермуез — на восток. Я направлюсь на запад. Торпеда может ударить только по одной группе!

— А почему бы всем не разъехаться в разные стороны? — прокричал кто-то, когда отряд уже выдвинулся.

— И встретиться с врагом поодиночке? Да мы растаем, как снежинки на сковородке!

— Теперь мы ударим, как лев, — пропел воин Зулу. — Наше огненное копье поджарит их! Байет! Мы быстры, как антилопы, и сильны, как слоны!

Затем я помчался к толпе инопланетян с сорока четырьмя бронированными бойцами, выстроившимися за мной клином.

Планета уже села. Я отдыхал в узком ущелье вместе с остатками моего подразделения, глядя, как на фоне черного неба сверкает далекий огонь.

— Я только что переговорил с Бермуезом, — доложил подданный королевы Елизаветы. — Их давят. Разве мы не можем им помочь? Пожалуйста, милорд!

— Прости, Томас, наша задача выживать так долго, как сможем, и продолжать сражаться.

— Когда это закончится? Скажите мне, если я ошибаюсь, но это самый странный лабиринт, в который только попадал смертный!

— Не знаю, но пока мы живы и свободны, шанс еще остается.

— Враги в тысячу раз превосходят нас числом, мы просто утонем в их море.

— Не сдавайтесь, друзья, — вклинился моряк-янки. — Мне кажется, пора опять поднимать паруса! Бен задаст им жару!

Пока возвращающийся разведчик спускался с возвышенности, я ощущал вибрацию его гусениц, передающуюся через камни. Он показался в узком проходе и остановился в дожде каменных обломков.

— Как вы и думали, капитан, враг слева и справа от нас, — мы снова окружены, — доложил кавалерист Конфедерации. — У остальных наших парней дела не лучше. Даутсби сражается на ходу к югу от нас, он потерял четырнадцать солдат, и его сильно давят. Он сумел найти шесть новобранцев, но не успел рассказать им обстановку. Отряд Джоэла укрылся в небольшом кратере в тридцати километрах к северу, только двадцать из его людей добрались до туда, но он нашел группу новых рекрутов и освобождает их разумы в максимально возможном темпе. У Бермуеза большие неприятности, он окружен, и ему здорово достается, не знаю, сколько он уже потерял.

— Каковы наши шансы набрать новых людей с этого места?

— Мизерны, капитан. Я попытался сделать это с самой высокой точки, до какой смог добраться, но у меня не получилось пробиться через шум. К тому же, враг прекратил общаться, думаю, они поняли, что мы слышим все их переговоры.

— Какая местность к западу отсюда, Бен?

— В основном, ровная, есть несколько глубоких ущелий. Но в том направлении очень высокая концентрация врага.

Мой потрепанный отряд из тридцати боевых машин молча выслушал доклад разведчика.

— Мы проигрываем, — сказал кто-то.

— Да обрушится чума на этих ведьмовских отродий, — проворчал Томас. — Дьявол мало-помалу забирает их.

— Пока у нас есть преимущество внезапности, — обратился я ко всему отряду. — Мы напали и скрылись, сделали неожиданное, они столпились вокруг нас, как стадо бизонов. Нам удалось пробиться через них, подстрелить отдельных роботов, захватить новых. Но медовый месяц вот-вот закончится. Они расположились на таком расстоянии, что мы не можем добраться до их сознаний, к тому же Командование ввело режим радиомолчания, и нам неизвестны их планы. Они уловили суть отступления перед более слабой армией, и окружили две из четырех наших групп, три, если считать нас. И, кажется, у Даутсби обстановка не сильно лучше.

— Как я и сказал, мы проигрываем.

— Мы что, будем прятаться тут, чтобы нас сожгли, как людей Эрика? — прогремел Эзельберт. — Разве о таком десятом подвиге я хочу рассказать Тору в его зале с медовухой в Асгарде?

— Надо выбираться отсюда, — сказал шестой бронированный человек. — И как можно быстрее.

— Можем продолжать нападать и быстро отступать, теряя нескольких людей за раз, — сказал я. — В конце концов, нас всех убьют.

— Во имя Единственного Бога, давайте сразимся с легионами Шайтана!

— Ради чести богов, я призываю к атаке!

— Мы атакуем, но это будет обманным маневром. Томас, возьми двадцать семь солдат и поезжай на юг. Но не сближайся с врагом, держись на краю досягаемости их орудий, словно выискиваешь слабое место. Пусть двое твоих лучших сканеров ищут рекрутов, возможно, тебе удастся немного пополнить отряд. Веди только сдерживающий огонь, если увидишь погоню, отступай сюда и попытайся их захватить.

— Двадцать семь единиц, сэр? А что делать остальным?

— Я возьму двоих. Когда доберешься до точки рядом с два-семь-ноль, развернись и атакуй их порядки всеми силами. Так я пойму, что мне пора выдвигаться.

— Только двоих? Ради бога, тебя сожрут, как вяленую рыбу!

— Мы поедем с опущенными щитами и закрытыми амбразурами, чтобы смешаться с врагом. Я рассчитываю, что в суматохе они примут нас за верных рабов. Как только увидишь, что мы в их рядах, разворачивайся и уноси ноги. Но не давай им расслабиться. При некоторой удаче, у нас все получится.

— И что ты задумал? — настойчиво спросил ирландец.

— Их штаб-квартира находится в восемнадцати километрах к западу отсюда. Я попробую добраться до нее.

— И что будешь делать, когда окажешься там? Я не понимаю...

— Черт тебя побери, простофиля! Ты что, сомневаешься в нашем капитане?

— Нет! Но...

— Тогда не задавай вопросов! Я с вами, капитан! Будем держаться стойко и уворачиваться от вражеского огня. Будем следовать плану и забирать троих за каждого нашего.

— Кому из нас выпадет честь сопровождать вас? — спросил кто-то.

Одна огромная машина с грохотом выехала вперед.

— Тот, кто займет место Эзельберта, пусть пеняет на себя!

— Ты же не думал провернуть это без меня, капитан? — спросил разведчик Бен.

— Со мной отправятся Бен и Эзельберт, — сказал я. — Томас, ты готов?

— Не волнуйся, капитан, мы выдвигаемся прямо сейчас! Не стрелять без моей команды!

— Хорошо, — ответил я. — Удачи всем нам, без нее тут не обойтись.

С двумя товарищами рядом, я ждал у южного конца ущелья, наблюдая за далеким облаком пыли, являющимся группой Томаса, мчащейся по залитой звездным светом пустыне, и вспышками вражеских выстрелов, подсвечивающих пейзаж голубыми, красными и белыми подмигивающими огоньками.

— Он ударит по ним в любую минуту, — сказал я. — Помните, о чем мы договаривались: молчание в эфире, щиты опущены, амбразуры закрыты. Если по нам откроют огонь, уклоняйтесь, но не стреляйте в ответ.

— Нам придется несладко, и никто не споет в нашу честь, — пробормотал Эзельберт. — Но именем дерева Одина, путь героя тернист.

— Смотрите, — сказал Бен. — Вон они!

Я увидел, как пылевая гусеница повернулась и направилась к огромной толпе солдат-рабов, свечение оружейного огня стало ярче и сосредоточеннее. Вся инопланетная армия задвигалась, передние ряды выдвинули фланги вперед, чтобы взять нападающих в кольцо.

— Поехали! — скомандовал я.

Мы помчались к далекому горизонту, за которым находилось Место, Которое Должно Быть Защищено. Со всех сторон, в огромном облаке пыли, виднелись высокие, мрачные фигуры вражеских боевых машин с орудиями, готовыми к стрельбе, а на их боках блестели странные вычурные отметки. Мы продолжали ехать, не снижая скорости, не обращая внимания на бурлящую суматоху и, понемногу изменяя курс, направлялись к цели.

Боевая машина с цветастыми знаками отличия центуриона повернулась, наведя на нас орудия. Мы прокатились мимо нее, как ни в чем не бывало. Центурион уехал в противоположную сторону и исчез в пыли.

Число солдат-рабов вокруг нас постепенно уменьшалось, я прибавил ходу, сканируя непрозрачную область впереди направленным лучом радара. Через несколько секунд пыль рассеялась. Мы внезапно оказались на открытом пространстве. Я включил двигатель на полную мощность и рванулся вперед на скорости, от которой весь ландшафт превратился в размытое серое пятно. В паре километров впереди показался высокий пик, я увидел, что слева от него в горах есть проход. Я включил экран детектора и проверил сектор пространства за мной. Затем увидел, как из-за пылевого занавеса вырвалась огромная машина, ее орудия светились злобным красным светом.

— Они заметили нас! — крикнул я. — Открыть огонь — до цели осталось всего полтора километра!

Я услышал краткие подтверждения Бена и Эзельберта, потом ощутил дрожь камня подо мной, означавшую, что их тяжелые орудия начали стрельбу. Через секунду появилась еще одна инопланетная боевая машина и начала поливать нас залпами.

— Я подбил его, капитан, — внезапно крикнул Бен слева от меня. — Старина Эзельберт отвлекал его, и я снес ему гусеницу. Взгляни!

Я увидел, как первый преследователь резко ушел вправо, заехал на низкий склон и разбился о гигантскую каменную плиту. Тряхнуло так, что меня оторвало от земли и на несколько метров пронесло вперед: образовался фонтан расплавленного хромаллоя и камня, он забросал все обломками, затем нас окутало плотным облаком пыли.

Впереди показался проход, я свернул в него и помчался по длинному склону. Бен последовал за мной, отставая метров на четыреста. Далеко позади несся Эзельберт, от его защитных экранов отражался огонь оставшегося инопланетянина.

Я достиг гребня перевала и остановился, уставившись на огромное множество входов в туннели, приземистых ангаров, низких круглых строений неизвестного назначения — серых, грубой формы, мрачных и страшных на фоне лунного ландшафта. А за гигантской грядой зданий в сверкающее черное ночное небо уходила башня несимметричной формы, похожая на одинокий шпиль, оставшийся после падения огромной крепостной стены: Место, Которое Должно Быть Защищено.

Я посмотрел назад в горный проход. Со своей выгодной позиции я увидел просторную равнину, далекую кучу камней, где мы перегруппировывались, и толпящуюся армию врага, вытянувшуюся длинными щипцами, чтобы окружить крошечную группу мерцающих огоньков — Томаса и его уменьшающийся отряд, ближе был пылевой след, доходящий почти до подножия перевала, а рядом с ним — второй такой же.

— Эзельберт в беде, — крикнул Бен с середины подъема, — кажется, его подбили, и та машина догоняет его. Я помогу ему.

— Эзельберт! — воскликнул я. — Ты в порядке?

Ответа не последовало. Я увидел, как он медленно въехал в горный проход, а затем развернулся, заблокировав выход и направив орудия на врага. Приближающаяся боевая машина стреляла в неподвижную цель, содрогающуюся от каждого попадания. Доехав до меня, Бен опустил орудия и открыл огонь по врагу, когда тот оказался в радиусе досягаемости.

— Эзельберт, мы тебя прикроем! — крикнул я. — Заезжай в проход, укроешься там!

— Я останусь здесь, Джонс, — раздался тихий ответ. — Там не хватит врагов, чтобы сдержать мою ярость.

— Отъедь хотя бы на пару метров!

— Незащищена та спина, за которой не стоит брат, — пропел Эзельберт. — А теперь штурмуй замок гоблинов, и пусть тебя ведет Один!

— Я вернусь за ним! — крикнул Бен.

— Отставить, Бен! Наша цель уже рядом! Уничтожь ее!

Я помчался вниз по склону, не дожидаясь согласия Бена. Через секунду он пронесся мимо, чтобы начать атаку.

— Направляйся к башне, — сказал я.

Первые строения уже были близко — маленькие некрасивые здания из простого камня. Я увидел, как у входа в один из туннелей появилась крошечная темная фигура и помчалась к скоплению хижин, -я узнал в ней адского пса, выглядящего не крупнее скачущей крысы, на его голове была уродливая дыхательная маска, — судя по всему, единственное средство защиты от разреженной атмосферы спутника. Я круто повернул и поехал прямо на пса, затем увидел, как он обратил ко мне свою похожую на череп морду за секунду перед тем, как гусеницы раздавили его в лепешку и откинули шерстистый ковер, в который превратился его труп, далеко назад.

Бен резко остановился перед широкими воротами, навел на них орудия, превратил в гору обломков, затем мы с грохотом заехали в образовавшийся проем.

Ударная волна обрушилась на меня, словно металлическая стена. Я ощутил, как меня подбросило и откинуло назад, я грохнулся на каменистую землю вместе с градом развалин. Оглушенный, я уставился в оседающую пыль и увидел потемневший остов, который когда-то был разведчиком Конфедерации, но сейчас из всех его отверстии валил дым, гусеницы куда-то исчезли, а стволы орудий расплавились. Я прокричал его имя.

— Капитан... — послышался слабый голос, — ...не шевелитесь... ловушка... автоматическая. Я увидел ее... слишком поздно. Адские орудия спрятаны в стенах. Они срабатывают... при движении... не... шевелитесь... — Я ощутил, как поле разума Бена ослабло и вскоре исчезло.

Я осмотрел внутреннее пространство туннеля и увидел черные пасти мощных орудий, нацеленных на меня, ждущих, что я пошевелюсь. Я испустил сигнал, ища тусклое свечение кибернетических схем, но ничего не нашел. Орудия управлялись механически и расстреливали все, что движется в охраняемой зоне. Отбросивший меня взрыв, спас мне жизнь.

Бен погиб. Эзельберт в одиночку держал проход, а мои товарищи на равнине продолжали сражаться, постепенно теряя людей, прикрывая мой отчаянный бросок к победе.

А я тут застрял, как муха в паутине, в пятидесяти метрах от цели.