Чума демонов

1

Я ожидал проблем, покидая мостик. Напряжение, нарастающее уже много недель, было готово взорваться волной насилия. На корабле было тихо, пока я шел по коридору. Странно тихо, подумал я, даже зловеще тихо. Что-то явно назревает.

Я остановился перед дверью своей каюты, прислушался, затем прижал ухо к стене и уловил слабые звуки: приглушенный щелчок и чьи-то голоса. Внутри кто-то был, кто-то, старающийся вести себя очень тихо. Я не был чрезмерно удивлен этому. Рано или поздно проблема должна перейти в открытое столкновение. Я глянул по коридору, полутемному в зеленоватом свете ночников. Никого не было видно.

Слышно было три голоса, слишком тихих, чтобы их можно было узнать. Самым умным было бы вернуться на мостик и приказать начальнику военной полиции очистить мою каюту, но у меня было интуитивное чувство, что это лишь усугубило бы ситуацию. Все стало бы гораздо проще, если бы я справился с ней с наименьшим шумом.

Ждать не было никакого смысла. Я достал ключ и тихонько сунул его в замочную скважину. Дверь скользнула назад, и я тут же шагнул в каюту. Посреди удивленно застыли в неловких позах врач-офицер Крамер и Джойс, помощник офицера Связи. А на моей койке растянулся начальник снабжения Файн. Правда, он тут же сел.

Они стояли перед выбором. У двоих были пистолеты, и я хотел бы знать, были ли они готовы использовать их, и как далеко могли зайти. Моя задача состояла в том, чтобы не дать им поразмышлять об этом.

Я не стал изображать удивление.

— Добрый вечер, джентльмены, — бодро сказал я, подошел к бару, открыл его и налил в стакан виски. — Присоединитесь ко мне?

Никто не ответил. Я сел. Я должен был опережать их и не упускать инициативу, чтобы не дать им опомниться. Они рассчитывали, что заранее услышат о моем приходе, и у них будет несколько лишних секунд. Но я переиграл их и сам воспользовался преимуществом неожиданности. Сколько времени я смогу сохранять его, зависело от того, насколько хорошо я разыграю свои карты. Я чуть подался вперед, заметив, что Крамер вздохнул и наморщил лоб, собираясь действовать.

— Людям нужны перемены, отдых от монотонности существования, — сказал я. — Я тут обдумал много возможностей.

Говоря, я в упор глядел на Файна. Он натянуто сидел на краю моей койки. Он уже сожалел о том, что своей тушей привел в беспорядок кровать капитана.

— Можно поупражняться, пуская тренировочные ракеты по целям, — продолжал я. — Есть также возможность пострелять из ручного оружия и поднять квалификацию воинов.

Я перевел взгляд на Крамера. Файн уже изо всех сил жалел, что вообще приперся сюда, а Джойс не станет брать на себя инициативу. Так что моей проблемой оставался Крамер.

— Я вижу, у вас при себе «Марк-9», майор, — сказал я, протягивая руку. — Могу я его посмотреть? — При этом я улыбался приятной улыбкой.

Я надеялся, что опережаю его и не даю время изменить ситуацию. Даже такому опытному офицеру, как Крамер, требуется подготовиться, чтобы открыто игнорировать своего командира, особенно в мирной беседе. Но оружие было у него при себе отнюдь не в мирных целях...

Я смотрел на него, улыбаясь и не опуская руку. Он не был готов. Он достал пистолет из кобуры и протянул его мне.

Я открыл зарядную камеру, проверил индикатор заряда. Пистолет был готов к бою.

— Хорошее оружие, — сказал я и положил его на стойку бара справа от себя.

Джойс открыл было рот, чтобы заговорить. Но я опередил его, мгновенно сменив дружеский гон на тот, которым распоряжаюсь на мостике.

— Покажите мне ваш пистолет, лейтенант.

Джойс залился краской, глянул на Крамера, затем молча передал мне пистолет. Я взял его, задумчиво повертел в руках, затем поднялся, небрежно держа его за рукоятку.

— А теперь, если вы не возражаете, джентльмены, мне нужно кое-чем заняться. — Я уже не улыбался и невыразительным взглядом уставился на Крамера. — Думаю, мы можем пока что сохранить в тайне нашу маленькую встречу, — сказал я именно ему. — И еще я думаю, что могу обещать вам занятия на ближайшее будущее.

Они вышли друг за другом, выглядя так же глупо, как три проповедника, пойманных во время налета на бордель. Я стоял, не шевелясь, пока за ними не закрылась дверь. Только тогда смог вздохнуть. Я сел и одним глотком осушил стакан.

— Тебе повезло, парень, — сказал я вслух. — Три робких чудака.

Я посмотрел на пистолеты «Марк-9», лежащие на стойке бара. Один выстрел из этого пистолета в такой тесной каюте мог бы сжечь нас всех четверых. Я убрал их в выдвижной ящик и зарядил мой 2-хмиллиметровый «браунинг». Я знал, что с проблемой еще не покончено. После такого провала Крамер должен сделать другой ход, чтобы вернуть свой престиж. Я отомкнул дверь и оставил ее чуть приоткрытой. Затем выключил ночник и растянулся на койке, положив «браунинг»-игольник на полочку возле правой руки.

Возможно, я сделал ошибку, отказавшись от установления формальной дисциплины в максимально возможной степени в условиях корабля. Это казалось наилучшим курсом во время долгого полета. И вот теперь у меня возникла непростая нравственная ситуация, которая могла взорваться мятежом при первой же грубой ошибке с моей стороны.

Я знал, что фокусом этой проблемы является Крамер. Он был офицером руководства и имел немалый вес среди командного состава. Кроме того, в качестве медика, он знал большинство из команды лучше меня. И я подозревал, что знаю мотивы Крамера. Он всегда имел большой успех у женщин. Когда он добровольно вызвался на эту миссию, то, несомненно, представлял себя романтичным героем, пустившимся в благородные, хотя и безнадежные поиски. Но теперь, после четырех лет в открытом космосе, он начал понимать, что годы идут, моложе он не становится, а ближайшее десятилетие проведет в монашеском уединении. Ему хотелось немедленно повернуть назад и попытаться спасти то, что еще можно.

Мне казалось невероятным, что возвращение вообще могло набрать столько сторонников, но приходилось считаться с фактом: мой экипаж почти до последнего человека готов был бросить поиски, практически, еще не начавшиеся. Первые слухи дошли до меня несколько недель назад, но эта идея распространилась среди команды, как огонь по сухой траве. Теперь я уже не мог позволить себе радикальные меры или рисковать вызвать взрыв, арестовав главарей. У меня была лишь слабая надежда на добрые известия от Службы Наблюдения. Вероятная находка еще могла бы спасти нас.

Пока что были все основания надеяться на успехи наших поисков. До настоящего момента все шло по плану. Мы следовали маршрутом Омеги и изучали лежащие впереди звезды в целях обнаружить у них планеты. Первые находки мы сделали в начале четвертого года полета. С тех пор тянулось долгое, утомительное время исследований и наблюдений, которые отвергали один мир за другим, как слишком массивные, слишком холодные, слишком близкие к основному светилу и слишком маленькие, чтобы удержать атмосферу. Всего мы обнаружили у четырех солнц двенадцать планет. И только одна выглядела достаточно перспективной для более пристального наблюдения. Мы уже подошли к диапазону прямого видения, когда обнаружили, что вся планета покрыта океаном.

Теперь же у нас впереди было пять новых светил в пределах шести месяцев полета. Я надеялся в любой момент получить сообщение от наблюдателей о наличии у них планет. Возвращаться теперь же назад, на Землю, у которой оставалась лишь последняя надежда на наш успех, было невероятно и бессмысленно, но все же в этом состоял план Крамера и его последователей. Они не победят, пока я жив. Но все же я не мечтал о лаврах мученика, после которого последовало бы крушение всех наших планов. Я намеревался оставаться в живых и добиться успеха. Ожидая, я немного задремал.

И резко проснулся, когда тронули дверь. От прикосновения она приоткрылась на десяток сантиметров, и тот, кто попробовал ее открыть, явно этого не ожидал. Теперь он стоял в проеме полуоткрытой двери, в упавшем на пол слабом свете из коридора. Но не входил. Очевидно, Крамер все еще не был уверен в себе. Я представил, как он был парализован удивлением и стоит, не зная, что предпринять. Несколько минут прошли в напряженной тишине, затем дверь открылась еще шире.

— Я буду вынужден убить первого же, кто войдет в каюту, — спокойным голосом произнес я, но не взял оружие наизготовку.

Я услышал перешептывания в коридоре. Затем в дверь просунулась чья-то рука и щелкнула выключателем света. Но свет не загорелся, так как я выключил общий рубильник. Эта маленькая неприятность внесла некоторое замешательство в план их действий, каким бы он ни был. У пришедших с Крамером людей явно не было четкого плана. Вряд ли они знали, как поступать при нападении на законную власть.

— Предлагаю вам прекратить заниматься ерундой и разойтись по своим каютам, — сказал я. — Я не знаю, кто именно тут стоит, но вы можете остаться чистыми, если молча уйдете до того, как совершите серьезную ошибку.

Я надеялся, что это сработает. Это небольшое приключение могло лишь помочь им справить пар. Дать пищу для разговоров в течение нескольких последующих дней. Я взял игольник и ждал. Если блеф не сработает, то мне на самом деле придется кого-нибудь убить.

И тут я услышал металлический грохот. Несколько мгновений спустя на полке зазвенели стоящие там предметы. Со стола спорхнули разложенные документы и разлетелись по полу. Свалилась бутылка виски и откатилась к стене. Я почувствовал, как койка накренилась подо мной, и включил интерком.

— Тейлор, — сказал я, — говорит капитан. Что случилось?

Возникла секундная заминка, прежде чем послышался ответ.

— Капитан, что-то врезалось нам в кормовую часть, похоже, что металлическое тело. Наверное, оно было огромным, потому что заставило корабль вращаться. Я уже послал ремонтно-восстановительную группу. — Я услышал какой-то фоновый шум, затем голос стал громче. — М-м... Капитан, мы обнаружили отверстие в кормовой переборке. Я изолировал этот отсек. Но там мог кто-то погибнуть.

Я выключил интерком и ринулся на корму. Мои посетители уже испарились. В коридорах мне попадались растерянные люди, задающие вопросы. На бегу я включил свой микрофон.

— Тейлор, объяви всему экипажу аварийное положение.

Бежать дальше стало трудно, так как палуба наклонилась. Под ногами катились какие-то шестеренки, гонимые центробежной силой. В воздухе висели облака пара. Я приказал включить свет во всем секторе.

Из пара возник Клэй со своей ремонтно-восстановительной бригадой.

— Сэр, — доложил он, — пробиты в двух местах внешняя и внутренняя оболочки, а обломки разлетелись по всему сектору. По крайней мере, трое мертвы и еще двое ранены.

— Тейлор, — сказал я в микрофон, — пошли сюда еще одну бригаду ремонтников. А также направь сюда медиков.

Клэй со своими людьми надели маски и ушли. Я забрал маску у человека, находившегося в резерве, и последовал за ними. В грузовом отсеке была большая пробоина. Отсек был герметично закрыт, предотвращая потери воздуха.

— Клэй, — сказал я, — бросайте все и залатайте эту дыру. Я пошлю сюда вам на помощь дополнительную команду.

Я попятился из пара на чистый воздух и велел всем отделам прислать мне отчеты. Хуже всего оказалось в запасной энергорубке, где были повреждены электрокабели и проводка связи. Мы были на самом краю серьезных повреждений, но все-таки нам повезло. Кстати, я впервые узнал о возможности столкновения с каким-то объектом на гиперсветовой скорости.

Удивительно, но угроза безопасности корабля разрядила напряжение. Люди занялись своими делами бодрее, чем за последние месяцы, лишь Крамер ходил с мрачным видом. Чрезвычайная ситуация восстановила, по крайней мере, на время, нормальную дисциплину на корабле. При неприятностях люди по-прежнему полагались на капитана.

Ремонтно-восстановительные группы работали без остановки следующие семьдесят два часа, заменяя кабели, занимаясь сваркой и последующим тестированием оборудования. Отдел Энергетики работал без продыха, налаживая системы обновления воздуха. Тем временем я ежечасно связывался с Отделом Наблюдений, надеясь, что хорошие новости смогут улучшить нравственную ситуацию.

И вот в воскресенье утром, сразу после рассвета, лейтенант Тейлор появился на мостике, причем вид у него был весьма бледен.

— Сэр, — сказал он, — мы понесли куда больший ущерб, чем думали вначале.

— В чем дело, лейтенант? — спросил я.

— Мы не заметили еще один объект. Очевидно, он прошел по касательной через морозильник, пробил трубы с хладагентом и впустил внутрь теплый воздух. Все свежемороженые продукты растаяли и сгнили. — Он издал такой звук, словно его вот-вот стошнит. — Я надышался гнилого воздуха. Простите, сэр... — И он убежал.

Это было уже настоящим бедствием.

У нас было не так уж много свежих, натуральных продуктов, но те, что имелись, были жизненно важными. Это был громоздкий груз, но химики еще не придумали искусственной пищи, которая удовлетворила бы все потребности человека. Длительное время мы могли прожить на витаминизированных концентратах, но все равно были продукты, которые мы не могли ничем заменить. Не помогала никакая гидропоника, мы должны потреблять хотя бы пару кило мяса и овощей в неделю, выращенных на солнечном свете, иначе умерли бы через несколько месяцев.